Третий этап антимакедонской борьбы связан с последним индийским походом Александра. Здесь антимакедонское движение прошло два периода. Первый период падает на время завоевания индийских земель, второй - на время вынужденного возвращения Александра из Индии.
Многочисленные племена и народности, населявшие Индию, оказали македонским завоевателям сильное сопротивление [1]. Несмотря на явное превосходство греко-македонского оружия, на использование современных машин и механических сооружений, Александр испытывал большие трудности перед мужеством защитников городов и горных крепостей. Уступая своим противникам в ударной силе, они, однако, не сдавались врагу, упрямо сжигали свои поселения и бежали в горы, чтобы там продолжить борьбу. Против защитников городов и горных крепостей Александр применял беспощадные меры, стремясь страхом и жестокостью укрепить свою власть в этих местах. Он приказал сжигать укрепления сопротивляющихся и никого не щадить[2].
Однако в борьбе с индийскими племенами и народностями завоеватели-захватчики не только использовали беспощадную жестокость, свое победоносное оружие, но и политику, разжигающую племенную вражду, политику привлечения на свою сторону местных властителей [3]. Благодаря последней ряд раджей явился поклониться победителю и осыпал его подарками - слоновой костью, драгоценными камнями, металлами и тканями.
Но не все индийские правители поступили так, как Таксил. Уже в самом начале похода македонские войска получили отпор от ряда племен.
Настоящие трудности для Александра начались сразу после взятия Таксилы, несмотря на то, что в связи с переходом на его сторону Таксила греко-македонские воины смогли отдохнуть и получить хорошую продовольственную базу.
Пока Александр огибал Гандахару (Пешаварскую равнину) с севера, предгорьями, главные силы его армии под командой Гефестиона брошены были вниз, чтобы подавить сопротивление на равнине и подготовить переправу через Инд. Основной удар Гефестион направил на область, известную грекам как Певкелаотида со столицей Певкела. По-санскритски она называлась Пушкалавати, что значит Город Лотоса[4]. Согласно легенде индийского эпоса Рамаяна, этот город, как и город Таксила, был основан двумя братьями. Во времена Александра городом Пушкалавати правил некий Астис. Ему была подвластна и вся область Певкелаотиды.
Арриан упоминает о первом восстании в земле певкелаотов. К сожалению, источник сохранил об этом антимакедонском выступлении только одно упоминание. Подробности нам неизвестны. Это может быть объяснено тем, что Арриан не имел обыкновения распространяться на счет активных действий против его героя. Тем не менее он вынужден признать, что воины Гефестиона осаждали город восставших целый месяц, и он пал лишь после 30-дневной обороны и гибели самого Астиса. Тот факт, что Гефестион располагал здесь тремя полками пехоты, половиной конной гвардии и всей конницей наемников и вынужден был так долго бороться с защитниками города, свидетельствует о том, что сопротивление было здесь весьма сильным. Раскопки, которые проводились на данном месте, показывают, что при подходе македонских войск Астис спешно устроил ров и вал вокруг города, чтобы затруднить осаду[5]. Характерно, что управление городом было поручено Сангаю, который еще раньше перебежал от Астиса к Таксилу, чем и заслужил доверие Александра [6].
Вслед за первым антимакедонским восстанием последовали выступления аспасиев, гуреев и ассакенов, на земли которых свои пешие и конные войска направил сам Александр [7]. В борьбе с ним местные племена проявили исключительную храбрость. Они сражались и отражали натиск врага в окрестных горах и в своих городах. Последние не были достаточно укреплены и не могли выдержать долгой осады. Тем не менее первый город, встретившийся Александру на пути, сдался не сразу. Именно при его осаде были ранены Александр, Птолемей и Леоннат[8]. Только на следующий день, когда стало очевидно, что город нельзя удержать, его защитники через городские ворота бросились в горы. Часть их погибла, взятые в плен были перебиты, но многим удалось скрыться в горах[9]. Приказав Кратеру уничтожать города, которые добровольно не сдадутся, сам Александр, преодолев большое расстояние, подошел к городу аспасиев. Узнав о его приближении, аспасии зажгли свой город и бежали в горы. Арриан указывает, что многие из них были перебиты до достижения ими недоступных мест [10].
По мнению П. Клоше, аспасии не могли эффективно сопротивляться даже в своих горах[11]. Но это утверждение противоречит источникам. Сам Арриан, основываясь на данных Птолемея, подчеркивает, что инды храбро сражались с Птолемеем [12]. Между ними завязалась жестокая битва. Несмотря на то, что Птолемею помог сам Александр, прибывший сюда со своими пехотинцами, индов с трудом удалось отбросить в горы [13]. Бежали в горы и жители города Аригея после того, как ею подожгли. Александр застал здесь только пожарище и пепелище [14].
Вскоре восстали и ассакены, которые обладали значительной военной силой. По словам Арриана, у них было больше 30 тыс. пехотинцев, 2 тыс. конников и 30 слонов [15]. При приближении македонян ассакены, являясь хозяевами обширной территории, готовились к войне и имели твердое намерение защищаться. Самый значительный из этих городов Массаги первым подвергся нападению со стороны греко-македонских войск, которые штурмовали его целых четыре дня. Александр притворным отступлением выманил своих противников подальше от городских стен, обрушил на них всю силу своего войска. В рукопашной схватке погибло около 200 индов, остальные успели запереться в городских стенах. К ним была подведена фаланга и осадные машины. Хотя стены были без труда пробиты, инды, храбро защищаясь, отбрасывали македонян, стремившихся проникнуть через пролом. Македоняне не добились успеха и на второй день штурма. Не дала никаких результатов и третья попытка Александра перебросить с башни на стену мост, по которому он, как при осаде Тира, послал своих щитоносцев. Мост не выдержал тяжести, сломался и погубил нападавших. Кроме этого македонян со стен забрасывали камнями, стрелами и всем, что было у них под руками [16]. Инды храбро сражались, пока с ними был их предводитель. После его гибели они решили начать переговоры с Александром. Он обещал им сохранить жизнь и предложил служить в его войске. Они вышли из города вооруженные и расположились отдельным лагерем на холме против македонского лагеря. Однако не желая поднимать оружия против своих соотечественников, они ночью решили бежать. Извещенный об этом намерении Александр захватил их в клещи и перебил. Город, оставшийся без защитников, был взят [17]. Отсюда с войском к городу Норе был послан Полисперхонт, который победил неподготовившихся к сражению городских жителей [18]. Александр послал также Кена к Базирам, а Аттала, Алкену и гипарха Деметрия на крепость Ору. Однако взять эти укрепленные места оказалось нелегким делом. Лишь с большим трудом, с использованием македонянами маневра притворного отступления, они навязали жителям Базир, спустившимся на равнину, жестокую битву, в результате которой уничтожили 500 человек и более 700 человек взяли в плен. С ходу штурмом был взят Ор [19]. Многие защитники этих мест оставили свои города и удалились на высокую и крутую гору, покрытую лесом и расположенную в излучине Инда - Аварона, которую греки называли Аорнос. Курций говорит, что у этой горы не было пологих и спокойных скал. Она возвышалась, как столб: основание у нее было широкое, кверху она постепенно сужалась и переходила в остроконечную вершину[20]. Южную часть ее омывал Инд, с остальных сторон окружали глубокие пропасти и отвесные обрывы[21]. Эта высокогорная крепость скалистого кряжа необычайной крутизны с полным правом могла считаться недоступной. Согласно легенде, сам Геракл был бессилен ее взять [22]. Единственная дорога, ведущая к ней, была труднопроходимой. На верху этой скалы находился источник с чистой водой, лес и превосходная пахотная земля, которая могла прокормить тысячи людей [23].
Александр начал с того, что поручил Кратеру свезти в город Эмболимы, лежащий рядом с Аорном, как можно больше съестных припасов на длительный срок. Отсюда македоняне должны были пойти на осаду скалы [24]. Источники сообщают, что в осуществлении этого мероприятия им помогло предательство некоторых местных жителей, которые обещали показать доступный ход на гору. Куриий говорит, что за это Александр заплатил 80 талантов[25]. Арриан приводит целый рассказ о Птолемее, посланном во главе специального отряда с этими изменниками для захвата доступного места. Двигаясь по очень трудной, едва проходимой дороге, он захватил его, укрепил частоколом и рвом и зажег сигнальный костер, благодаря которому Александр на следующий день повел войско на приступ, но успеха не достиг вследствие природных трудностей и активности защитников. Последние напали на отряд Птолемея, завязалась жестокая битва, в результате которой индам пришлось отступить[26]. Александр пошел на соединение с отрядом Птолемея, а когда оно с трудом было осуществлено и все войско оказалось вместе, он опять повел его на скалу, но взять ее было нельзя [27]. Тогда македоняне стали сооружать большую насыпь для того, чтобы засыпать пропасти и глубокие рытвины и приблизиться к этому неприступному орлиному гнезду. С помощью этой насыпи отдельные их отряды стали захватывать высоты этой скалы [28]. Пораженные храбростью македонян инды послали к Александру глашатаев с предложением сдать скалу в том случае, если он вступит с ними в переговоры. Они имели тайное намерение выиграть время, а ночью рассеяться по своим родным местам. Это намерение стало известно Александру. Он дал им время уйти, с отрядом телохранителей и щитоносцев первый взошел на покинутую скалу, после чего македоняне, подтягивая один другого на веревках, взобрались в разных местах. Они напали на уходящих индов и многих убили; другие в страхе бросались с крутизны и погибали. Овладев скалой, Александр совершил здесь жертвоприношение, привел крепость в порядок и оставил тут гарнизон под начальством Сисикотты [29].
Этот рассказ Арриана, источником которого служил сам Птолемей, вероятно, преувеличен. Птолемей не стеснялся в годы своего собственного могущества приписывать себе такую роль, которую он в действительности не играл. Об этом свидетельствует то, что в антиалександровской традиции, в частности, у Курция, об этом активном участии Птолемея во взятии Аорна нет ни слова. Курций говорит о царском писце Муллине, начальнике отряда легковооруженных, стремившемся взобраться на вершину горы обходным путем[30]. На седьмой день наверх полезли стрелки и агрианы под начальством Хара и Александра, не отставал от них и царь, который сам первый взошел на гору. Этим он вдохновил других македонян, устремившихся за ним, но срывавшихся с отвесной скалы или тонувших в протекавшей здесь реке[31]. Защитники скатывали на поднимавшихся македонян огромные камни. Курций описывает мужественную борьбу и гибель македонских военачальников и их отрядов и вынужденное отступление царя, имевшего намерение вообще отказаться от замысла овладеть скалой. Ни о каких попытках переговоров индов с Александром здесь нет речи. Последнему разведка донесла, что инды покинули скалу и бежали, после чего он стал их преследовать. Нет ничего об участии Птолемея в этой битве за Аорн и в других источниках. Это говорит о том, что сам Птолемей преувеличил свое участие в ней, хотя общую картину борьбы нарисовал правильно. Правда, и Курций не отрицает того факта, что Птолемей взял очень много городов, зато Александр - самые значительные [32]. Много других малоизвестных городов, покинутых жителями, перешло к царю[33]. Наконец, подавив недавно вспыхнувшее восстание ассакенов и заняв крепость Дирту, где мятежники сосредоточили свои силы, Александр мог в начале весны 326 г. до н. э. идти на Инд, для переправы через который были сделаны все приготовления.
Однако ассакены не примирились с господством Александра. Вскоре после его ухода из Индии они убили поставленного над ними сатрапа Никанора и перестали признавать власть македонского царя. Александр послал против них Филиппа и Тириеспа с войском, приказав им усмирить ассакенов и навести порядок в их стране[34].
Когда Александр возвращался из Индии обратно, на всем протяжении своего комбинированного марша ему также приходилось вести бои с местными племенами и народностями, осаждать и брать крепости, причем взятие каждой из них завершалось кровавой резней [35].
Независимые воинственные племена - кафеи, оксид-раки и маллы - оказали Александру, перешедшему реку Гидраот, такое же упорное сопротивление, как и в первый период его пребывания в Индии. Отличавшиеся исключительной смелостью, они решили защищать свою свободу. Так, кафеи, неоднократно отражавшие набеги на них войск Пора и Абисара, находясь на пути следования Александра, осмелились встретить его в открытом бою. Когда он подошел к их столице Сангалу, кафеи вместе с соседями расположились перед городом на холме, вокруг которого поставили заграждения из связанных между собой в три ряда повозок. Это было новое средство для отражения атак сильной македонской конницы. Соответственно с новыми обстоятельствами Александр вынужден был по-новому построить свое войско. На правом крыле он поставил агему всадников и гиппархию Клита, рядом с ними - щитоносцев, а за ними агриан. На левом крыле у него стоял Пердикка со своей гиппархией и отрядом пехотинцев-друзей. На каждом крыле находились лучники [36]. При приближении конницы инды стали осыпать стрелами всадников. Но когда в их расположение прорвалась вражеская пехота, они отступили в город и там закрепились. Александр расположил свою пехоту лагерем вокруг города, а конницу расставил вокруг неглубокого озера, находящегося неподалеку от стены. Попытка индов выйти ночью из города через озеро не увенчалась успехом. Передовые конные посты, на которые они наткнулись, заставили их снова вернуться в город [37]. Не удалась и их вторая попытка: усиление сторожевых постов вокруг озера, создание второго частокола, использование Птолемеем брошенных повозок и куч кольев для своеобразной баррикады способствовали тому, что они во второй раз уже со значительными потерями вынуждены были возвратиться в город[38]. В это время к Александру прибыло подкрепление: Пор с уцелевшими слонами и 5 тыс. воинов. К городской стене были подведены и собраны машины. Нетрудно было сделать подкоп под кирпичную стену и взять город штурмом[39]. Город Сангал был разрушен до основания. Пор был послан с войском ставить в покоренные города гарнизоны[40]. К двум городам, восставшим вместе с Сангалом, был послан с отрядом Эвмен, который должен был их убедить добровольно покориться Александру. Но жители этих городов, узнав о судьбе Сангала, бежали, покинув свои города [41].
В стране, где Гидасп сливается с рекой Акесином, Александру было снова оказано решительное сопротивление.
Диодор упоминает об агалассах. Они собрали большую армию в 30 тыс. человек пехоты и 3 тыс. конницы. В сражении они потерпели поражение. Большинство их было убито, оставшиеся бежали в соседние города, но по взятии этих городов, обращены были в рабство[42]. Другие туземцы собрались вместе и 20 тыс. их бежало в большой город, который Александр взял приступом; тогда инды перегородили узкие улицы и мужественно отбивались из домов; немало македонян было убито. Александр в гневе велел поджечь город, большинство людей сгорело.
Самыми многочисленными и самыми воинственными были племена маллов и оксидраков[43]. Первые жили на правом берегу реки в районе низины Гидраота, вторые, вероятно, на левом берегу. Столица маллов отождествляется с городом Нагор или Качконагор, в районе которого в 50-е гг. проводились археологические раскопки [44]. Раньше эти племена враждовали между собой, но при приближении опасности, они объединились, закрепив мир брачными союзами: каждое племя отдало другому в замужество 10 тыс. девушек[45]. Диодор указывает, что их мир оказался недолговечным. Они не могли договориться о том, кому предводительствовать, и поэтому разошлись по ближайшим городам. Но стремление Александра взять их города приступом натолкнулось на мужественную защиту их жителей.
Особенно серьезными были столкновения с маллами в двуречье Гидраота и Акесина. В борьбе с ними Александр должен был использовать все военное искусство и прежде всего скорость. Ему пришлось сначала разделить свою армию на отдельные отряды, обмануть противника, искусно изменить направление предполагаемого главного удара, затем соединить эта отряды вместе и брать противника в клещи. Он практиковал молниеносные нападения там, где враг меньше всего ожидал, совершал быстрые переправы через реку, штурмовал города. Все это проводилось как против маллов, решивших действовать до конца, так и против живущих там брахманов [46].
В апологетической традиции борьба с маллами и оксидраками изображалась как победоносная борьба Александра. Арриан указывает, что Александр повел своих воинов через безводную пустыню, подошел к городу маллов и застал последних врасплох. "На них напали, когда они вовсе не ожидали нападения, и многих перебили, причем они не могли и сопротивляться, не имея оружия"[47]. Те из маллов, которые оставались в городе, были вынуждены оставить его стены. Многие из них при взятии города погибли; другие были изранены и не могли сражаться. Те, кто бежал в крепость, не избегли тяжкой участи; крепость была взята, а все бежавшие туда - около 2 тыс. человек - погибли. Остальных беглецов настиг Пердикка со своей конницей и перебил всех [48]. Узнав о том, что много маллов перешло на другую сторону реки Гидраота, Александр настиг их на переправе и убил, затем, переправившись в том же месте, бросился в погоню и настиг тех, кто успел уйти. Многих убили, других захватили в плен; бежавших в неприступное место отряды Пифона догнали и обратили в рабство[49]. Сам Александр стал осаждать какой-то город брахманов, в который бежал кое-кто из маллов. Со всех сторон были приставлены к стенам лестницы, под стены начался подкоп. Когда подрытая башня рухнула, македоняне во главе со своим полководцем; полезли на стену и крепость была взята. Часть индов подожгла свои дома и в них сгорела, большинство пало в сражении. Согласно Арриану, всего погибло около 5 тыс. человек [50]. На следующий день Александр двинулся дальше на остальных маллов. При его приближении последние бросали города. Переправившись через Гидраот, они намеревались помешать переправе македонских войск. Но это намерение не было осуществлено. Переправа благополучно была завершена и под натиском македонских отрядов инды в беспорядке побежали в ближайший укрепленный город [51]. В борьбе за этот город Александр сам подвергся большой опасности и получил тяжелую рану[52]. Когда город был взят македонянами, все его жители, включая женщин и детей, были перебиты [53]. Дело кончилось тем, что к Александру явились послы от уцелевших маллов, руководители городов, номархи и 150 виднейших вождей с почетными дарами от оксидраков. Они признали свое выступление против македонских войск ошибкой, согласились сдаться Александру, несмотря на их жажду свободы и независимости, принять сатрапа, которого он поставит, и вносить дань, которую он назначит. Они готовы дать заложников, сколько он потребует. В качестве заложников были присланы 1000 влиятельных человек, а также 500 боевых колесниц с людьми [54]. Заложников Александр отослал, а колесницы принял.
Характерно указание Арриана, что когда Александр был тяжело ранен и воины думали, что он умер, им овладело чувство растерянности и беспомощности ввиду того, как много кругом воинственных племен, готовых преградить македонянам путь. Одни из этих племен вовсе не покорились и готовы мужественно отстаивать свою свободу, а другие вот-вот восстанут [55].
Плутарх, в духе арриановской традиции указывает, что Александр осаждал города и 'все покорял, но конкретно не указывает хода этой борьбы [56].
В антиалександровской традиции подчеркивается решительная борьба маллов и оксидраков против македонян. Курций сообщает, что у них было 90 тыс. новобранцев, кроме того, 10 тыс. конников и 900 квадриг[57]. Перед этими силами македоняне устрашились и стали донимать царя мятежными речами [58].
В отличие от Арриана, который центр тяжести борьбы Александра перенес на маллов, Курций выдвигает на первый план оксидраков, из племени которых был избран вождь выдающейся доблести[59]. Во время осады города оксидраков последние осыпали македонян стрелами [60]. Здесь же и был ранен Александр. Описание этого ранения почти идентично описанию Арриана. Прибавлены здесь лишь некоторые подробности. Когда был захвачен город, не было пощады ни старикам, ни женщинам, ни детям[61]. Говоря о ста послах, прибывших к Александру от маллов и оксидраков, которые передали свои города и земли царю, Курций отмечает, что Александр взял их под свое покровительство и обложил такой же данью, какую они платили арахозиям. Кроме того, потребовал с них 2500 всадников. Переговоры закончились богатым, торжественным пиром[62]. Диодор говорит, что оксидраков и маллов было больше 80 тыс. пехотинцев, 10 тыс. всадников и 700 колесниц. Изложение борьбы с ними, участия в ней самого Александра, его опасного ранения, в сущности, повторяет Курция [63]. По Курцию, после маллов Александр вынужден был бороться с другим сильным индийским племенем - сабарками, - которое "управлялось властью народа, а не царей" ("quae populi, non regum imperio regebatur"). Сабарки выставили 60 тыс. пехотинцев, 6 тыс. конников и 500 колесниц. Они избрали трех вождей, выдающихся воинской доблестью. Однако при виде огромного войска Александра, пораженные криками воинов, стуком весел, разноязычными возгласами матросов, отправили к парю послов с выражением покорности [64].
Другое индийское племя, престы, вместе со своим царем Поотиканом решили оказать сопротивление Александру. Портикан с большим отрядом своих людей заперся в укрепленном городе. На третий день осады город был завоеван. При его взятии Портикан погиб в битве. Александр разрушил крепость и продал в рабство всех пленных [65].
Когда Александр возобновил свой поход на юг и направился водой к владениям Мусикана, последний не вышел ему навстречу с изъявлением покорности, не посылал послов с выражением дружбы, не присылал никаких даров и ничего не просил у Александра. Лишь стремительное продвижение македонского царя к границам Мусикана заставило его на время изменить свое решение. Он принес Александру дары, привел всех слонов, признал неправильность своего поведения и выразил полную покорность. В связи с этим ему было даровано прощение и оставлена власть над своей страной [66].
Вскоре вспыхнуло волнение в царстве Самба. Самб был поставлен сатрапом горных индов. Узнав, что Мусикан прощен Александром и страшась гнева Мусикана, с которым он враждовал, уступив увещеваниям брахманов, врагов Александра, он бежал на восток от Инда. Александр приблизился к главному городу этой страны Синдиману, в котором родственники Самба передали ему сокровища и слонов [67]. Но и при таких обстоятельствах один город этого царства по инициативе брахманов продолжал оказывать сопротивление. Когда мятежный город пал, зачинщики этого восстания - брахманы - были казнены[68]. Александр, который проявил себя таким веротерпимым к культам Малой Азии, Египта, Халдеи, на этот раз повиновался чувству религиозного фанатизма, понимая необходимость упрочить свою власть[69]. По свидетельству Клитарха, в этой области было перебито до 80 тыс. индов; много пленных было продано в рабство [70].
В это время, подстрекаемый брахманами, восстал Мусикан и перерезал македонский гарнизон. Александр поспешил на помощь, стремясь подавить восстание самыми жестокими мерами. Он послал против восставших своего сатрапа нижнего бассейна Инда Пифона со значительным войском, а сам пошел на города, подвластные Мусикану; один из них он сравнял с землей, а жителей обратил в рабство; в других поставил гарнизоны и довершил возведение крепостей[71]. Плененного Пифоном Мусикана Александр велел повесить на его же земле вместе с брахманами, по совету которых Мусикан и поднял восстание[72]. Курций говорит, что Мусикан был распят на кресте[73]. Инды отравляли свое оружие ядом, от которого раненые неожиданно умирали; легкие раны оказывались неизлечимыми[74]. Яд этот получали из каких-то змей; их ловили и, убив, клали на солнце. От зноя змеиные трупы становились мягкими, из них вытекала жидкость; в этой влаге и заключался змеиный яд[75]. Раненый сразу впадал в оцепенение, вскоре начинались жестокие боли, судороги и дрожь сотрясали все тело; кожа становилась холодной и синей; больного рвало желчью, из раны текла черная пена, и начиналась гангрена, быстро бежавшая по главным частям тела; смерть была ужасной. Одинаковая судьба ожидала и тех, кто получил большие раны, и тех, кого случайно и слегка оцарапало.
Керст полагает, что сопротивление, которое македоняне встречали в Индии, основывалось прежде всего на религиозных противоречиях; это была, по его мнению, совершенно особая, строго изолированная, своеобразно основанная и расчлененная жизнь, в которую вмешался поход Александра. Замкнутое жречество брахманов, среди задач которого было руководство населением, чрезвычайно затрудняло власти чуждых завоевателей пустить здесь глубокие корни. Брахманы, возбуждая религиозный фанатизм, призывали к борьбе против Александра и образовывали душу сопротивления[76]. Как мы уже видели, они сумели убедить царя Мусикана, властителя богатого государства нижнего Инда, который был уже покорен, вновь восстать. Они организовывали сопротивление чужеземной власти и в других местах. Александр подавлял эти антимакедонские выступления с беспощадной суровостью.
Против Александра выступили ориты, соединившиеся с гедросами, намереваясь не пропускать его войска. Однако удержать свои позиции они не смогли. При приближении македонских войск большинство оритов бросило свои сторожевые посты и бежало. Что касается их предводителей, то они пришли к Александру с повинной [77].
Оказывало сопротивление местное население и македонскому флотоводцу Неарху.
Весной 323 г. до н. э. против Александра выступили горные племена косеев, которых Ф. Шахермейр неправомерно называет разбойниками [78].
В исторической литературе можно часто встретить мнение о том, что индийским поход Александра не имел большого значения для самой Индии. Так, известный историк Индии Д. Косамби считает этот поход лишь набегом из-за его кратковременности, не заслуживающим большого внимания. Этим он объясняет тот факт, что греко-македонский поход остался незамеченным в индийской традиции[79]. Собственно, эту же мысль высказал еще раньше Тарн, который указывал, что почти весь труд Александра в Индии был стерт через семь лет после его смерти. Последний македонский сатрап Пифон остался в Кандагаре до 318 г., и все индийские владения перешли в руки Чандрагупты [80].
Между тем индийский поход Александра не прошел мимолетной грозой для Индии. Он оставил известный экономический, культурный и этногенический след. Историческое значение этого похода состояло в том, что он привел к двум важным последствиям: с одной стороны - Индия вошла в сферу экономического и культурного влияния Запада; между Индией и Западом впервые установились непосредственные связи[81]. С другой стороны, походы Александра вызвали консолидацию индийских племен и образование в борьбе с завоевателями более сильных и устойчивых государств.
После окончания похода Александра в Индии развернулось широкое освободительное движение против оставшихся в стране македонских гарнизонов. Во главе этого движения встал Чандрагупта (по-гречески Сандракотт), который вместе со своим другом Каутильей организовал партизанскую борьбу, прогнал греческие войска из Пенджаба и стал его властителем. Непосредственно за этим последовало завоевание самой гангской долины и изгнание династии Нанда. Достигнув столицы Паталипутры, Чандрагупта вошел в нее победителем, основав свою династию Маурьев.

---

[1] См. Г. Ф. Ильин. Древний индийский город Таксила. М., Изд–во восточной литературы. 1958, стр. 10.
[2] Curt. VIII, 10, 5. Ф. Шахермейр полагает, что путь грубой силы и жестокого запугивания, на которой встал македонский полководец с самого начала индийского похода, был ему подсказан Сисикоттом и Таксилом. (Fr. Schachermeyr. Op. cit., S. 335). Сисикотта уже давно бежал из Индии к Бессу, но когда Александр захватил бактрианскую землю, он перешел к нему и стал его верным человеком. (Arr. IV, 30, 4).
[3] Г. М. Бонгард–Левин, Г. Ф. Ильин. Древняя Индия. М., 1969, стр. 231—232.
[4] Мортимер Уилер. Пламя над Персеполем. М., «Наука», 1972, стр. 70.
[5] См. М. Уилер. Указ. соч., стр. 73.
[6] Arr. IV, 22, 8.
[7] Там же, 23, 1.
[8] Там же, 3.
[9] Там же, 4.
[10] Там же, 24, 2.
[11] P. Cloche. Alexandre le Grand, p. 86.
[12] Arr. IV, 24, 5.
[13] Arr. IV, 24, 5.
[14] Там же, 6.
[15] Там же, 25, 5.
[16] Там же, 26, 1—6.
[17] Arr. IV, 27, 2—4. Курний говорит, что этот город, укрепленный не только самой природой, но и искусственным сооружением, охраняли 38 тыс. пехотинцев. (Curt. VIII, 10, 23—27, 30— 33).
[18] Curt. VIII, 11, 1.
[19] Arr. IV. 27, 5—9.
[20] Curt. VIII, 11, 6.
[21] Diod XVII. 85, 3.
[22] Arr. IV, 28, 1; Diod. XVII, 85, 2.
[23] Arr. IV, 28, 3.
[24] Arr. IV, 28, 7; cp. Curt. VIII, 12, 1.
[25] Curt. VIII, 11, 4; ср. Diod. XVII, 85, 4—5.
[26] Arr. IV, 29, 1—3.
[27] Там же, 6.
[28] Там же, 30, 1.
[29] Там же, 2—4; Curt. VIII, 12, 25.
[30] Curt. VIII, 11, 5.
[31] Там же, 9—12.
[32] Там же, 10, 21.
[33] Там же, 11, 1.
[34] Arr. V, 20, 7.
[35] См. Д. Косамби. Культура и цивилизация древней Индии. М., «Прогресс», 1968, стр. 143.
[36] Arr. V, 22, 6.
[37] Там же, 23, 4—5.
[38] Arr. V, 24, 1—3, ср. Curt. IX, 1, 17.
[39] При взятии города погибло 17 тыс. индов, взято в плен 70 тыс. (Arr. V, 24, 6).
[40] Arr. V, 24, 8.
[41] Там же, 24, 6.
[42] Diod. XVII, 96, 3. Диодор — единственный автор, кто говорит об агалассак. Какой народ и какое истинное название скрывается под этим наименованием, неизвестно. Возможно, речь идет о деформации. У Юстина название города ассоциирует с сибами. У Курция ничего не говорится об агалассах и история сопротивления рассказана как история с сибами. (Curt IX, 4, 1—6). На берегу реки они выставили 40 тыс. человек пехоты, но успеха не добились. Взрослые были перебиты, остальные проданы в рабство. Затем Александр начал осаждать другой город, но был отбит большой силой защитников и потерял много воинов. После длительной осады жители, отчаявшись в спасении, подпалили свои дома и сожгли самих себя с женами и детьми. (Diod. XVII, 96, 4).
[43] Arr. VI, 4, 3; Plut. Alex. 63; Diod. XVII, 98, 1. Ф. Шахермейр, считая маллов и оксидраков храбрыми и смелыми, не терпящими никакого правителя, занимавшимися войной с той же любовью, как и спортом, без достаточного на то основания, считает их пьяницами, имевшими легкомысленные обычаи и стоящими на последней ступени вырождения. (См.: Fr. Schachermeyer. Op. cit., S. 373—374).
[44] A. Pagliaro. Op. cit., 335.
[45] Diod. XVII, 98, 1; Curt. IX, 4, 15.
[46] Fr. Schachermeyer. Op. cit., S. 373—374.
[47] Arr. VI, 6, 3.
[48] Там же, 6, 4—6.
[49] Там же, 7, 2—3.
[50] Там же, 4—5.
[51] Там же, 4—7.
[52] Arr. VI, 10, 1-2; Plut. Alex. 63; Diod. XVII, 98; Curt. IX, 4, 15.
[53] Arr. VI, 11, 1.
[54] Там же, 14, 1—3.
[55] Там же, 12, 2.
[56] Plut. Alex. 63.
[57] Curt. IX, 4, 16.
[58] Там же, X, 4, 24.
[59] Там же.
[60] Там же, IX, 4, 32.
[61] Curt. IX, 5, 20.
[62] Там же, 7, 12—15.
[63] Diod. XVII, 98, 1—6; 99, 1—4.
[64] Curt. IX, 8, 3—7.
[65] Там же, 8, 11—12; Diod, XVII, 102, 5.
[66] Arr. IV, 15, 5—6.
[67] Arr. VI, 16, 5—6.
[68] Там же, 16, 6.
[69] P. Cloche. Op. cit., 95—96.
[70] Curt. IX, 8, 15; ср. Diod. XVII, 102, 6.
[71] Arr. IV, 17, 1.
[72] Там же, 17, 2.
[73] Curt. IX, 8, 16.
[74] Diod. XVII, 103, 4; Curt. IX, 80, 20.
[75] Diod. XVII, 103, 5—6.
[76] J. Kaerst. Op. cit., S. 368.
[77] Arr. IV, 22, 1—2.
[78] Fr. Schachermeyr. Op. cit., S. 391.
[79] Д. Косамби. Указ. соч., стр. 143.
[80] W. Tarn. The Greeks in Bactria and India, p. 168.
[81] Gauranga Nath Banerjee. Hellenism in ancient Jndia. Calcutta — London, 1920, p. 4—5, Hiralae Chatteriee. Jnternational Law and Inces–State relations in ancient India. Calcutta, 1958, p. 11.