Из дошедших до нас античных бревиариев "Памятная книжица" (Liber memorialis) Луция Ампелия - кратчайший: всего 50 глав! Некоторые из них состоят всего из двух-трех фраз. Менее одной книги! Но масштаб дискуссий, ведущихся вокруг этого труда в науке нового времени, несоразмерен его величине, да и в познавательном отношении Liber memorialis дает больше, чем можно было бы ожидать от произведения столь конспективного характера.
Время создания "Памятной книжицы" - предмет давних споров. Первый издатель манускрипта Клод Сомэз (Салмазий) отнес ее появление ко времени Аполлинария Сидония, поскольку последний вскользь упомянул некоего Ампелия (Carm., IX, 301)[1] . Й. Сорн, напротив, считал, что Ампелий - современник Аммиана Марцеллина, ибо в его "Деяниях" назван префект Рима антиохиец Ампелий (XXVIII, 4, 3)[2]. Некоторые исследователи пытались датировать "Памятную книжицу", опираясь на имя Макрина, которому Ампелий посвятил свой труд. Так, К. Глезер отнес Liber memorialis к 218 г. н. э., поскольку отождествил адресата с императором Макрином[3]. Л. Эрман отождествил Л. Ампелия с другом императора Адриана Луцием из города Патры в Ахайе.[4] К Тжуке в предисловии к своему изданию Liber memorialis отнес произведение ко времени императора Феодосия[5]; М. Цинк и Эд. Вёльфин - ко времени Адриана и Антонин,[6] Г. Роден - ко времени Диоклетиана и Константина [7]. Издатель Л. Ампелия Н. Терцаш - к V в. [8], Э. Ассман - к IV в., к "столетию бревиариев", когда появились компендии Аврелия Виктора, Феста Авиена и биографии SHA.[9]
Как и в других случаях, когда об авторе нет сведений в античной традиции, единственный путь к выяснению хронологии произведения - анализ текста. Из упоминания в "Памятной Книжице" о Траяне (47,6) явствует, что Ампелий жил спустя какое-то время после этого императора. Но когда? Эд. Вёльфлин обратил внимание на то место книги, где говорится о г. Селевкии на Тигре, находящейся под властью парфян (50,1)[10]. Речь может идти о Селевкии, восстановленной после ее сожжения Авидием Кассием, легатом императора Луция Вера, в 165 г. (Dio Cass., LXXI, 2,2-4). Для того чтобы город такого масштаба мог быть восстановлен, потребовалось бы не менее 10 лет. Поэтому за terminus post quem разумно принять 175 г. Terminus ante quem дает, как мы полагаем, сообщение Ампелия о богато украшенном храме Aproca (8,6). В 267 г. Аргос был почти полностью уничтожен готами, и Ампелия (или его источник) не могла бы удивить красота храма. В этом же направлении хронологическое указание дает сообщение Ампелия о храме Дианы Эфесской как о невредимом (8,12). В 253-268 гг. при императоре Галлиене этот храм был уничтожен.
Итак, Ампелий жил ориентировочно между 175 и 267 гг. Отнесение его произведения к более позднему времени, на наш взгляд, невозможно и по ряду других обстоятельств. В liber memorialis нет никаких следов той политической ситуации, которая возникла в Римской империи после основания Константинополя. К тому же, если бы Константинополь был основан до написания "Памятной книжицы", Ампелий не преминул бы упомянуть его в главе 7-й, где гoворится о Геллеспонте "между двумя прославленными roродами - Абидосом в Европе, Сестосом в Азии" (7,5). Ампелий также не сказал бы в 18,9, что Сулла был единственным, отказавшимся от власти, так как в 305 г. добровольно отказался от трона Диоклетиан.
Считая заключения о времени жизни Ампелия, опирающиеся на исторические реалии текста, неубедительными, Э. Ассман пришел к выводу, что единственно надежными хронологическими указаниями являются особенности языка произведения[11]. Он выделил ряд отдельных слов[12] и выражений[13] , которые будто бы позволяют считать, что "Памятная книжица" написана не ранее 300 г. Эту же дату, на его взгляд, подтверждают наличие в книге посвящения, ритмическая организация текста и редкое имя автора. Однако приведенные самим Э. Ассманом параллели указывают, что два десятка слов и выражений поздней латыни, встречающиеся у Ампелия, характерны как для III, так и для IV в. Посвящения книги отдельному лицу действительно обычны для IV в., но они встречаются и значительно раньше, в I в. - у Веллея Патеркула, Валерия Максима, Квинтилиана - и поэтому не могут служить датирующим признаком. Ритмическая организация текста не составляет какой-либо специфической особенности IV в.: к ней прибегали Веллей Патеркул и Л. Анней Флор и другие авторы предыдущих веков [14]. Имя Ампелий встречается в текстах как III в. (CIL, VI, 8498 - 217), так и IV в. (Р. Ampelius - Cod. Theod., XIII, 5, 10; CIL, VIII, 5335 -364; Cod. Just., 1, 28,2; Sym. ер., II. 33а). Большее количество имен в IV в., очевидно, объясняется тем, что от него дошло большее число литературных текстов. Итак, Э. Ассману не удалось доказать, что Ампелий - автор IV в., современник Феста Авиена, Вегетия, Вибия Секвестра, Орозия и Иордана. Нет никаких оснований для его отнесения ко времени Диоклетиана и Константина, тем более к позднейшей эпохе.
Вопреки предположению Й. Сорна об Ампелии как выходце из азиатских провинций[15] , имеются указания, что он римлянин африканскою происхождения. Во-первых, только один из названных Ампелием городов "круга земель" - Цезарея Мавретанская - характеризуется как "великолепнейший город" (38,2). Во-вторых, в перечне морей Средиземноморья одно Сиртское море, омывающее центральную часть североафриканского побережья, получает образное описание (7,5); Африка занимает исключительное положение при истолковании происхождения мифов (2,1). В-третьих, лишь Ампелию известна карфагенская богиня Картера, мать финикийского Геракла (9,12), - свидетельство особой осведомленности автора в религии карфагенян и их романизованных потомков. В-четвертых, несмотря на обзорный характер труда, Ампелий упоминает выступление Сципиона Назики против плана Катона Старшего, предусматривавшего разрушение Карфагена (19,11). В-пятых, ошибка в написании римского имени Fufetius - Suffetius по ассоциации с sufes, sufetis.
Если согласиться с этими соображениями об Ампелии как выходце из Африки, не должно показаться слишком смелым высказанное еще в прошлом веке предположение о тождестве адресата книги с М. Оппелием Макрином[16], ставшим императором после убийства солдатами Каракаллы. М. Оппелий Север Макрин Август родился в 164 г. в той же Цезарее (Dio Cass. LXXIX, 16,2), которую, как мы уже знаем, прославляет Ампелий. Это был первый властитель Рима, открывший эру солдатских императоров, человек, не связанный с сенатом, не обладавший обязательным для римского государственного деятеля образовательным цензом, но опытный администратор и военный. Разумеется, если Макрин "Памятной книжицы" и император Макрин - одно лицо, то посвященный ему труд должен был быть написан еще в начале взлета Макрина по административной лестнице, когда он занял должность "начальника перевозок" (praefectus veheculorum) по Фламиниевой дороге. Честолюбивый провинциал, достигший в 208 г. чина прокуратора эрария (Vita Macrini, 4, 7), видимо, ощущал недостатки образования и поэтому обратился к своему земляку с просьбой изложить все, что может ему понадобиться в практической деятельности. Примечательно, что Ампелий не снабдил своего Макрина, "желающего знать все", даже элементарными сведениями по стратегии и военному делу, поскольку в этой области не мог быть его наставником.
Композиция Liber memorialis определяется изложением от общего к частному, от космоса и природы к историческому человеку. В главах 1-5 излагаются кратчайшие и элементарные сведения по космографии, астрономии, метеорологии, в 6-7 - об обитаемом мире, в 8 - о его естественнонаучных и художественных чудесах, в 9 - о религии. Остальные главы (10-47) представляют собой выборочные списки ассирийских, мидийских, армянских, македонских, древнеримских, каппадокийских, александрийских, нумидийских, мавретанских, парфянских царей, афинских, спартанских, римских политических деятелей, суммарные изложения войн Рима с Карфагеном, Македонией, Сирией, Нумидией, а также гражданских войн в Риме.
Есть основания думать, что в своем первоначальном виде "Памятная книжица" была несколько шире дошедшей до нас рукописи. Название 8-й главы "[Чудеса мира], что на земле" заставляет предположить, что существовала глава, посвященная диковинам на морях. Несколько нарушен первоначальный порядок глав. Это ясно из отсылок автора в сообщениях об Антиохе (33,2) и Югурте (37,3) на предшествующий рассказ - qui scriptus est, тогда как об этих царях говорится в последующих местах (соответственно 47,2; 47,4). Отсюда следует, что Ампелий первоначально сообщал о римских завоеваниях, а затем давал списки восточных царей[17] .
Составитель произведения с такой разнообразной тематикой, как "Памятная книжица", должен был пользоваться не каким-либо одним источником, а несколькими произведениями естественнонаучного, мифологического и исторического характера[18]. Из двух ссылок на римского историка Саллюстия (19,8; 30,5) создается впечатление, что компилятор не просто желал блеснуть своей эрудицией, но и был действительно знаком с историческим трудом, в котором впервые в римской историографии излагалась история Африки. В 30,5 имя Саллюстия появляется в связи с возникновением царства Митридатидов. Как и другие древние историки, Ампелий возводит родословную понтийских царей к Артабазу, одному из семи персов, свергших Лже-Смердиса. Рассказ об этой родословной должен был содержаться в V книге "Истории" Саллюстия и входить в экскурс, предшествующий изложению Митридатовых войн. Имена "семи персов" у Ампелия (30,4) имеют несколько иное написание, чем у Геродота III, 70), что предполагает иную историческую традицию, которой, очевидно, следовал Саллюстий.
Имеется еще одно свидетельство знакомства Ампелия с несохранившимся трудом знаменитого римского историка. В кратком рассказе о второй по счету гражданской войне в Риме, выступлении Лепида против Катула, в качестве причины конфликта названы опасения, что будет разорена Сицилия (40,2). В других сообщениях античной традиции об этой гражданской войне, даже в наиболее полном рассказе Грания Лициниана (XXXVI) Сицилия вообще не фигурирует. Можно думать, что в пространном освещении этой войны Саллюстием повествование начиналось с пропреторства Эмилия Лепида в Сицилии (80 г. до н. э.), когда Лепид, очевидно, вступил в конфликт с могущественным диктатором Суллой, обвинившим его в ограблении провинции. Это, с точки зрения Саллюстия и следовавшего за ним Ампелия, могло быть толчком для последующего конфликта Лепида и его сторонников с сулланским режимом.
Видимо, к Саллюстию восходит и относящееся к рабским войнам сообщение о том, что спартаковцы были разбиты консулом Гнеем Помпеем в Этрурии (45,5). Из более подробного сообщения Плутарха, очевидно также восходящего к Саллюстию, известна похвальба Помпея и об истреблении им пяти тысяч рабов, спасшихся из сражения, по-видимому, с Крассом (Plut., Pomp., 21). Ампелий уточняет, что это произошло в Этрурии; следовательно, часть повстанцев двигалась на север, возможно, надеясь перейти Альпы. Подобных мест, дополняющих античную традицию о важнейших исторических событиях и культурных фактах, у Ампелия немало. Но на них не обращалось внимание, поскольку автор не пользовался солидной репутацией.
В одном месте своего труда Ампелий ссылается на сицилийского историка и истолкователя мифов Эвгемера (9,2), произведение которого могло быть доступно компилятору в не дошедшем до нас латинском переводе Энния. Следы использования Ампелием "Священной истории" Эвгемера можно усмотреть и в 9,4, а также в появлении среди армянских царей не известного никому, кроме первого армянскоro историка Мовсеса Хоренаци, царя Бела. Поскольку использование труда армянского историка Ампелием исключается, ясно, что римский и армянский историки пользовались независимо друг от друга каким-то произведением, в кагором бог превратился в древнего царя. Это отвечает тенденции труда Эвгемера, считавшего богов древними царями.
Для автора, превратившего историю в перечень биографий, естественно использование сборников биографий. Текстуальное совпадение между трудами Ампелия (14,10) и Корнелия Непота позволяют думать, что компилятор обращался также к биографическому труду Непота.
От Флора Ампелий зависит в систематизации сецессий римского плебса и в изложении гражданских войн в Риме (25,26). Как и Флор (II, 44, 65), Ампелий называет Августа "диктатором", несмотря на то, что последний решительно отказывался от этого титула (RgDA, 5), очевидно, памятуя о судьбе Цезаря. Вопреки мнению Л. Бессоне[19] это не ошибка, объясняемая небрежностью компиляторов, а отражение определенной линии в римской историографии, стремление показать подлинную сущность власти принцепсов.
"Памятная книжица" открывается краткими сведениями по космографии, астральной мифологии и метеорологии. Здесь автор в общем следует за астрономико-мифографическим трудом Гигина (II в.). Исходя из представления, что земля имеет сферическую форму и разделена на пять зон, Ампелий называет центральную зону греческим словом catacecaumene (у Гигина - diacecaumene). Но у Гигина отсутствует антарктическая зона, что позволяет думать об использовании другого популярного изложения учения Эвдокса и Гиппарха.
Касаясь знаков Зодиака, Ампелий уходит из области астрономии в сферу астральной мифологии. Вслед за Гигином он объясняет происхождение созвездий, исходя из наивного представления о вознесении людей и животных на небо за те или иные оказанные богам услуги. В качестве демиургов звездного неба у Ампелия фигурируют Юпитер, Юнона, Венера, а ходатаями за дарование людям и животным бессмертия выступают Либер и Музы. Мифологические версии происхождения отдельных созвездий у Ампелия и Гигина не совпадают. По-иному излагается происхождение созвездия Девы и Большой Медведицы. Большую близость обнаруживают астральные легенды у Ампелия и Нигидия Фигула[20].
Географические и этнографические сведения изложены Ампелием в двух главах, представляющих собою перечни морей, островов, рек и гор, а также "знаменитейших народов" трех материков. Среди этих народов в Азии нет армян и многих других народов, хотя в исторической части труда сообщается о царях Армении и имеется отрывок о царе галатов Бренне, без упоминания его имени (32,2).
Во времена, когда выявились признаки деградации античной культуры, очень активно воспринималось и переживалось историческое и культурное прошлое. Едва ли не в каждом городе открывались и оберегались реликвии героической эпохи или следы деятельности исторических лиц более поздних времен. В храме Спарты легковерным чужестранцам показывали яйцо Леды (Paus, III, 16,1), в Гадесе - золотую пряжку ремня Тевкра (Philostr. Vit. Apoll., V, 5), в Капуе - двойной кубок Нестора (Athen., XI, 489), в Колхиде - железный якорь корабля аргонавтов (Arr. Peripl. Ponti Euxini., 11).
В соответствии с этим интересом к старине Ампелий поведал об остатках греческих древностей в Греции, Малой Азии и Сирии. Его список чудес уникален и не совпадает с перечнями чудес у других 24 авторов парадоксографических трудов[21]. Город Амбракия на ионийском побережье Греции мог бы вызвать исторические ассоциации в связи с его участием в Пелопоннесской войне на стороне Спарты (Herod., VIII, 47) или как столица державы Пирра (Strab., VII, 7, 6). Однако Апмелия привлек в Амбракии рисунок автохтона, в котором разглядели Кастора, Поллукса и Елену (8,2). Сведения о героической древности Амбракии не сохранись, но о них могло сообщаться в утраченном труде Афанада "Амбракия". Дионисий Галикарнасский сообщает, что корабли Энея на пути в Италию проходили мимо Амбракии и там высадился прорицатель Έλενος (Arch., 1,50). Естественно считать, что в тексте вместо Helena надо читать Helenos: Елена... никоим образом не была связана с Амбракией В онисании чудес Арголиды (8,5) имеются параллели с рассказом Павсания (11,7,7). Ампелий является единствеШIЫМ из античных авторов, который
сообщает о Пергамском алтаре, приводя его размеры (8,14), и так же как Г. Шлиман отправился на поиски Трои с томом Гомера, Гуман приехал в Пергам с книжицей Ампелия. Классические чудеса света Ампелию неизвестны. По всей видимости, кто-то из читателей Ампелия решил дополнить текст главы 8-й рассказами об Артемисионе, колоссе Родоса, египетских пирамидах, и эти маргиналии были введены последующими переписчиками и издателями в основной текст.
Изложение истории превращается у Ампелия в краткий биогрифический справочник. Имя каждого царя и политического деятеля дополняется одной или несколькими оценивающими его деятельность фразами. Чем руководствовался Ампелий, выбирая из суммы деяний те или иные факты? Почему, например, из тринадцати Птолемеев его внимание привлекли пять? Каждый из этих вопрос применительно к династии и каждому из ее представителей заслуживает специального рассмотрения.
Из множества известных традиции царей и полководцев лакедемонян Ампелий выбирает лишь одиннадцать. В основном это знаменитые воители. Из государственных деятелей, создателей спартанской конституции назван один Ликург, хотя античным авторам известен и Хилон (VI в. до н. Э.), поднявший роль эфоров и ослабивший царскую власть. Естественно, что среди спартанских полководцев фигурирует и Тиртей и изложена противоречащая здравому смыслу легенда об его афинском происхождении. Та же тенденция, характеризующая преимущественный интерес Ампелия к военной истории, выявляется в главе 15-й "Прославленные цари и полководцы афинян". Макрин, "желающий знать все", не получил сведений о Солоне и Клисфене, поскольку они не были отмечены воинскими доблестями.
Изложенная более подробно история Рима доведена Ампелием, как до него Флором, до времени Августа, но в четырех случаях автор мимоходом говорит о событиях времени Нерона и Траяна. В его поле зрения включены как внешняя, так и внутренняя история Рима: борьба патрициев и плебеев, гражданские войны. В трех главах Ампелий характеризует римское государственное устройство эпохи Республики: виды и функционирование народных собраний (48), разделение римского народа на сословные группы в различные периоды римской истории (49), типы римского государства (50). И здесь автор не выходит за рамки Римской республики, оставляя эпоху принципата в стороне.
Обзор "Памятной книжицы" Ампелия позволяет поставить вопрос о ее характере. Название и ее содержание говорят о том, что перед нами своего рода учебник. В пользу такого определения свидетельствует также четкая композиция труда, включение оживляющего изложение новеллистического материала, система подчеркиваний, нередко ритмическое построение фразы. Как памятник античной педагогической мысли книга Ампелия не имеет в древности аналогов.
Первые известия о книжице Ампелия относятся к началу XVII в. На нее ссылается Якоб Сирмонд в своем издании Аполлинария Сидония (Apoll. Sid., IX, 301)[22] 14. Ссылки на него содержатся в комментариях Клавдия Салмазия в Парижском издании Г. Юлия Солина 1629 г.[23] Тот же Салмазий в 1638 г. впервые издал Liber memorialis, объединив ее, как это стало делаться впоследствии, с "Римской историей" Флора[24]. С 1638 и до 1976 г. компендий Ампелия издавался 44 раза.[25]
Дижонская рукопись, легшая в основу editio princeps, судя по особенностям орфографии, была списком Х-XI вв., сделанным в том же Дижоне в период расцвета в его монастыре ученой и литературной деятельности, с рукописи IX или X в., которая впоследствии была утеряна. В 1853 г. немецкий филолог Эд. Вёльфлин открыл В Мюнхенской библиотеке список дижонского манускрипта "Памятной книжицы", снятый, как свидетельствуют водяные знаки на бумаге, между 1580 и 1596 гг. (ныне cod. lat. Моп. 10383 а). Это 10 листов размером 17,5 х 28 см, часть которых исписана с обратной стороны. Мюнхенским манускриптом пользовался Салмазий (обнаружены поправки и пометки, сделанные его рукой), а также какой-то другой ученый, имя которого не удалось установить.
Перевод нами сделан с тойбнеровского стереотипного издания Э. Ассмана[26], которое сменило наиболее авторитетное издание прошлого века Эд. Вёльфлина. Отклонения в понимании текста оговариваются нами в комментариях. Названное в сноске издание В. Колонны было нам недоступно, но о понимании итальянским лингвистом текста мы могли судить по его превосходному лексикону к "Памятной книжице"[27]. Ампелий не привлек внимания русских филологов и историков. Отсутствовали не только его переводы, но даже упоминания о его труде. Незначительные отрывки в русских переводах вошли в хрестоматии и тематические подборки текстов античных авторов.[28]