«История Аполлония, царя Тирского»

Автор: 
Ахилл Татий
Переводчик: 
Феленковская И.

Анонимный роман "История Аполлония, царя Тирского" представляет собою позднейший латинский перевод и переработку (местами в христианском духе) несохранившегося греческого оригинала. Сюжетные противоречия латинского перевода обусловлены, очевидно, тем, что в работе над этим в высшей степени популярным текстом принимали участие несколько различных авторов.

1. Жил был некогда в государстве Антиохийском царь Антиох; от него и государство получило свое имя. У этого царя была единственная дочь, девушка необыкновенной красоты; природа создала ее совершенной во всем, кроме того, что сделала смертной. Когда она достигла брачного возраста, а красота и прелесть ее расцвели, многие стали домогаться брака с ней и съезжались, обещая богатые дары. Пока царь размышлял, кому же из женихов отдать предпочтение, он, под влиянием нечестивого вожделения, воспылал к собственной дочери страстью и полюбил ее иначе, чем надлежало отцу. Царь в неистовстве мается, с печалью сражается, любовью побеждается; благочестие его гибнет. Антиох забывает, что он отец девы и хочет стать ее супругом.
Не в силах долее терпеть сердечную рану, он однажды на рассвете проникает в покои дочери, под предлогом секретного разговора с нею, далеко отсылает слуг и, побуждаемый неистовой страстью, несмотря на ее упорное сопротивление, лишает дочь девственности. Совершив это злодеяние, Антиох покидает спальню. Дева же стоит, пораженная нечестием преступного отца, н пытается унять текущую кровь; однако капли ее упали на пол.
2. Внезапно в спальню входит кормилица девушки. Увидев запятнанный кровью пол, заплаканное и залитое краской стыда лицо своей питомицы, она спрашивает: - Что тебя так взволновало? - Девушка отвечает: - Милая кормилица, только что в этой спальне погибли два благородных имени. - Кормилица, не понимая, восклицает: - Что ты говоришь, госпожа? - А питомица отвечает ей: - Ты видишь меня, до законного брака обесчещенную ужасным преступлением.
Услышав и увидев это, кормилица пришла в ужас и сказала: - Кто же, дерзостный, осмелился осквернить ложе царской дочери? - Дева ответила: - Нечестивая страсть совершила это Злодеяние. - Кормилица: - Почему ты не пожаловалась отцу? - Дева в ответ: - А где отец? - И далее сказала так: - Милая кормилица, понимаешь, что случилось: самое имя отца для меня умерло. И вот, чтобы не раскрылось преступление родителя, я избираю себе средством спасения смерть. Боюсь только, чтобы об Этом позоре не стало известно. - Кормилица, поняв, что ее питомица действительно ищет спасения в смерти, ласковыми речами с трудом уговаривает ее отказаться от этого ужасного намерения, убеждает, хотя и против воли, удовлетворять желания отца.
3. Царь между тем перед своими гражданами притворялся благочестивым родителем, а в своем доме похвалялся тем, что он супруг дочери. А чтобы непрестанно наслаждаться нечестивой любовью, он отстранял от дочери женихов, предлагая им загадки: - Тот из вас, - говорил он, - кто разгадает заданные мною загадки, получит в жены мою дочь, а кто не разгадает, будет обезглавлен. - И если кто-нибудь, умудренный в науках, находил решение загадки, ему, словно и не было никакого уговора, отсекали голову и насаживали ее на зубцы ворот. И все же отовсюду, пренебрегая опасностью, приходили многие цари и правители, соблазненные необыкновенной красотой девушки.
4. Пока царь неистовствовал в своей жестокости, некий весьма богатый юноша, тириец родом, по имени Аполлоний, приплыл в Антиохию и, представ перед царем, приветствовал его такими словами: - Здравствуй, владыка, царь Антиох! Ты благочестивый отец, и, вняв твоим обещаниям, я поспешил прийти: я царского рода и прошу в жены твою дочь.
Царь, услышав речи, каких не желал слушать, взглянул на него гневно и сказал ему: - Известны ли тебе, юноша, условия брака? - Тот ответил: - Я знаю все наперед и зубцы на воротах видел. - Царь промолвил с негодованием: - Ну слушай тогда загадку: Зло меня увлекает, материнское мясо питает, я ищу моего брата, мужа моей матери, сына моей жены, - и не нахожу...
Дослушав до конца, юноша отступил на несколько шагов; поразмыслив хорошенько, он с божьей помощью нашел решение и вновь приблизился к царю. - Владыка, - сказал он, - ты задал мне загадку, выслушай же мой ответ. Словами "зло меня увлекает" ты не солгал: взгляни на себя. И, сказав "материнское мясо питает", ты не солгал также: посмотри на свою дочь.
5. Царь, поняв, что юноша разгадал загадку, сказал ему: - Ты ошибаешься, это - неправда, а потому ты заслуживаешь казни, но я даю тебе тридцать дней сроку: подумай еще! Если через тридцать дней ты вернешься с верным решением, ты получишь мою дочь в жены. - Юноша в большом смятении взошел на готовый к отплытию корабль и отправился к себе на родину, в Тир.
6. После его отплытия царь Антиох призвал своего управляющего Талиарха, человека бесконечно преданного, и сказал ему так: - Талиарх, поверенный моих тайн, знай, что Аполлоний разгадал мою загадку. Сейчас же взойди на корабль и плыви за ним вдогонку, а когда достигнешь его родины, города Тира, разыщи там кого-нибудь из недругов Аполлония, который бы с помощью меча или яда лишил его жизни. По возвращении ты получишь свободу. - Талиарх, выслушав приказание, взял с собой деньги и яд и, взойдя на корабль, отплыл на родину Аполлония.
Аполлоний прибыл в Тир первым; ничего не подозревая, он вошел в свой дом, открыл ларец со свитками и стал прилежно изучать сочинения философов и халдейских мудрецов. И когда не нашел в них иного ответа, чем дал царю, сказал самому себе: - Что же, Аполлоний? Загадку цареву ты решил, дочь его в жены не получил, ты зашел так далеко, что будешь убит. - И вот он велит нагрузить корабли продовольствием и сам поздно вечером в сопровождении нескольких верных рабов тайком вступает на корабль; взяв с собой большой запас золота, серебра и множество одежд, он глубокой ночью выходит в открытое море.
7. На другой день граждане Тира собрались, чтобы приветствовать Аполлония, но не нашли его. Всех охватил ужас, отчаянные рыдания раздавались повсюду. Любовь граждан к Аполлонию была столь велика, что народ на долгое время отказался даже от услуг цирюльников; отменены были зрелища, закрыты бани. В это время в Тир прибыл Талиарх, посланный царем Антиохом, чтобы убить юношу.
Увидев, что все закрыто, Талиарх спросил какого-то мальчика: - Скажи мне, будь добр, какова причина тому, что государство пребывает в такой печали? - Мальчик воскликнул: - Ах, негодный! Он еще спрашивает! Кто же не знает причины нашего горя: государство в трауре потому, что владыка его, Аполлоний, по возвращении из Антиохии внезапно исчез. - Выслушав Это, Талиарх, управляющий царя Антиоха, с ликованием вернулся на корабль и на третий день плавания достиг Антиохии. Там он предстал перед царем с такими словами: - Владыка царь, веселись и радуйся, ибо тот тирийский юноша Аполлоний, страшась твоего могущества, внезапно исчез. - Царь ответил: - Он может обратиться в бегство, но уйти от меня не в силах. - И тотчас издал такой эдикт: "Тот, кто тирийца Аполлония, презревшего мою власть, приведет ко мне живым, получит сто талантов золота; а тот, кто доставит его голову, получит двести талантов". Едва этот эдикт был обнародован, не только враги, но и друзья Аполлония, обуреваемые алчностью, бросились на поиски юноши. Его разыскивали всюду, по всей земле, в горах и в лесах, устраивали засады, но найти не могли.
8. Тогда царь Антиох велел снарядить на поиски корабли. Но пока те, кто занимался приготовлениями, мешкали, Аполлоний достиг города Тарса. Когда он прогуливался там по морскому берегу, его увидел некто Гелленик, тириец родом, который только что приехал в Таре. Подойдя к своему царю, он сказал: - Здравствуй, царь Аполлоний!-А царь, как всегда делают люди могущественные, на приветствие простого человека не обратил никакого внимания. Раздосадованный старик вновь обратился к нему со словами привета: - Я говорю тебе, здравствуй, Аполлоний, ответь мне и не презирай бедняка, которого украшает только честный нрав. Если ты уже все знаешь, тебе следует быть осторожным; если не знаешь, тебя следует предупредить. Итак, выслушай то, чего ты, может быть, не знаешь: ты приговорен к смерти.
Аполлоний спросил: - А кто может приговорить к смерти правителя моего государства? - Гелленик сказал: - Царь Антиох. - Аполлоний: - А за что? - Гелленик: - За то, что ты домогался места, занятого отцом. - Аполлоний: - А во сколько on оценил мою жизнь? - Гелленик объяснил: - Если кто приведет тебя живым, получит сто талантов золота, а если отрубит тебе голову - двести. Поэтому мой совет: спасайся бегством! - Сказав это, Гелленик удалился. Тогда Аполлоний велел вернуть старика и обратился к нему с такими словами: - Ты сделал благое дело, предупредив меня. - Он приказал дать Гелленику сто талантов золота и добавил: - Возьми, благороднейший из бедняков, ты это заслужил; считай, что обезглавил меня на радость царю Антиоху. Вот тебе в награду сто талантов, и руки твои не запятнаны кровью невинного. - На это Гелленик ответил: - Не бывать, повелитель, тому, чтобы я за такое дело взял награду. Ведь у честных людей дружба не покупается за деньги. - Сказав так, он простился и ушел.
9. После этого Аполлоний, гуляя там же по берегу, встретил еще одного человека по имени Странгвиллион. Аполлоний ему сказал: - ЗдРавствУи. милый мой, Странгвиллион! - Тот ответил: - Здравствуй, владыка Аполлоний! Что ты в смятении бродишь здесь? - Аполлоний ему: - Ты видишь перед собой приговоренного к смерти. - А кто тебя приговорил? - Царь Антиох. - За что же? - За то, что я просил в жены его дочь, а вернее сказать, супругу. Но если возможно, я хочу найти пристанище в вашем государстве.
На это Странгвиллион сказал: - Владыка Аполлоний, государство наше бедно и не в состоянии достойно принять столь Знатного человека; кроме того, мы терпим сейчас жестокий голод и страдаем от ужасного неурожая; у моих сограждан нет надежды на спасение, и тягчайшая смерть уже стоит у порога. - Аполлоний сказал на это: - Тогда возблагодари бога за то, что он привел меня, беглеца, в ваши края. Я дам вашему государству сто тысяч модиев хлеба, если вы меня приютите.
Когда Странгвиллион это услышал, он пал перед Аполлонием ниц и сказал: - Владыка, царь Аполлоний, если ты поможешь нашему государству, гибнущему от голода, граждане не только надежно укроют тебя, но и станут, в случае нужды, сражаться за твое спасение.
10. После этого оба отправились в город; Аполлоний, достигнув форума, поднялся на возвышение и сказал, обращаясь к старейшинам и ко всем гражданам: - Граждане Тарса, вас терзает и мучит голод. Я, Аполлоний Тирский, облегчу вашу долю, ибо верю, что вы, памятуя мое благодеяние, поможете мне укрыться. Знайте, что я бежал от расправы царя Антиоха и, на ваше счастье, попал сюда. Я дам вам сто тысяч модиев хлеба по той цене, по какой сам купил его у себя на родине, то есть по восемь медных монет за модий. - Тарсийцы, которые за каждый модий платили по целому золотому, возликовали и, получая хлеб, громкими криками наперебой выражали благодарность. Аполлоний же, дабы не умалить своего царского достоинства и не показаться более купцом, нежели благодетелем, деньги, которые брал с граждан, тут же пожертвовал на нужды их государства. Жители Тарса, столь щедро облагодетельствованные Аполлонием, пожелали воздвигнуть в его честь медную статую и поставили ее на форуме. Аполлоний был изображен стоящим на колеснице с плодами в правой руке; левая нога опиралась на модий, а на подножии была высечена надпись: "Граждане Тарса приносят Эту статую в дар Аполлонию Тирскому за то, что он избавил их от голода и оскудения".
11. Прошло несколько месяцев, а, может быть, даже совсем немного дней, и Аполлоний, следуя уговорам Странгвиллиона и. его жены Дионисиады и повинуясь велению судьбы, решает отправиться в Пентаполь Киренский, чтобы там укрыться. Его провожают с большими почестями, и, простившись со всеми, он вступает на корабль. Однажды во время плавания погода днем За какие-нибудь два часа разом испортилась.

Буря, поднявшись, вокруг озаряет все красным сияньем.
Дождь приносящий Эол берегов размывает уж землю,
Ветром смятенную ране, а Нот, собирающий тучи,
Все беспощадно сметает, вздымая высокие волны.
Австр ..............<..текст испорчен>
Мчится свирепый Борей, словно Эвра еще не довольно,
Страшный по силе прилив и песчаные бури несет он,
Море под натиском ветра обычный предел преступает,
Все смешалось, и волны небесных светил достигают.
Бешено вихрь безоглядный несется и мчит за собою
Град и метель, громоносные тучи, сверкание молний.
Пламя по ветру летит, и ревет оглушительно море.
С равною силою дуют и Нот, и Борей тут, и Африк;
Землю трезубцем свирепо владыка Нептун потрясает,
Трубными звуками рога Тритон оглашает все море.

12. Предчувствуя близкую гибель, люди хватаются за обломки корабля, но в наступившей во время бури кромешной тьме все тонут. Только Аполлоний с помощью одной-единственной доски добрался до берега Пентаполя. Стоя там совершенно обнаженный и глядя на спокойную гладь моря, он воскликнул: - О Нептун, владыка моря, вероломно обманывающий невинных, не для того ли ты спас меня от гибели, чтобы жестокому Антиоху легче было преследовать сирого и нищего? Куда мне идти? Куда направиться? Кто окажет помощь незнакомому пришельцу? - И, говоря так сам с собою, он внезапно увидел глубокого старика, одетого в ветхий шерстяной плащ. Аполлоний пал перед ним ниц и, обливаясь слезами, сказал: - Сжалься надо мной, кто бы ты ни был, старец! Приди на помощь потерпевшему кораблекрушение и впавшему в нищету потомку знатного рода. Знай при этом, кому ты помогаешь: я Аполлоний Тирский, царь своей отчизны. Выслушай печальную повесть о моих злоключениях, припадая к твоим ногам, я скромно молю о помощи. Окажи мне милость, чтобы я мог остаться в живых! - Рыбак, увидев благородную осанку юноши, проникся к нему жалостью, поднял его с земли, за руку привел в свой дом и, чем мог, накормил. А чтобы довершить доброе дело, он снял с себя плащ, разорвал его на две равные части и одну дал Аполлонию со словами: - Возьми то, что я могу тебе дать, и ступай в город; там ты, может быть, найдешь людей, которые над тобой сжалятся. А если не найдешь, возвращайся сюда, будешь вместе со мной ловить рыбу. Какова бы ни была бедность, мы с тобой проживем. У меня к тебе только одна просьба: если когда-нибудь ты по воле божьей вернешься к себе на родину, позаботься тогда обо мне,ь несчастном. - На это Аполлоний ответил: - Если забуду твою доброту, пусть я вновь переживу кораблекрушение и не встречу при этом такого благодетеля, как ты!
13. С этими словами юноша отправляется по указанной ему дороге и достигает городских ворот. Пока Аполлоний размышляет про себя, где искать помощи, он замечает бегущего по улице мальчика, умащенного и подпоясанного льняным платком. Мальчик нес разные предметы, употребляемые отроками во время игр в гимнасии, и громким ^голосом призывал всех: - Слушайте, граждане и чужеземцы, свободные и рабы: гимнасий открыт! - Услышав это, Аполлоний сбросил плащ, вошел в баню и умастился снадобьем Паллады; [1] увидев людей, занятых упражнениями, он стал искать себе достойного соперника, но не нашел. Тут в гимнасий с большой толпой слуг вошел царь этого государства, Архистрат. В то время как царь и его свита предавались играм, Аполлоний по воле богов вмешался в толпу царских спутников, подал царю мяч, затем ловко и быстро его отбил, а отбив... <..текст испорчен..> не дал ему упасть. Архистрат, который не имел себе равных в игре, заметил ловкость юноши и, не зная, кто он, обратился к своим слугам: - Отойдите, слуги мои, этот юноша, кажется, может сравняться со мной.
Когда все отошли, Аполлоний опытной рукой так же ловко и быстро отбросил мяч; царю, его слугам и всем юношам, которые были в гимнасий, его игра показалась настоящим чудом. Видя, что граждане им восхищаются, Аполлоний приблизился к царю. Он так искусно и нежно умастил Архистрата, что сделал его из старца вновь юношей. Когда царь отправился в баню, Аполлоний искусно его вымыл, протянул ему руку, чтобы помочь выйти, а затем удалился.
14. Архистрат же, увидев, что юноша ушел, сказал, обращаясь к своим друзьям: - Друзья мои, клянусь нашим общим благоденствием, меня никогда и никто не мыл лучше, чем сегодня какой-то неизвестный юноша, - и прибавил, взглянув на одного из своих слуг: - Пойди узнай, кто он, этот юноша, что так хорошо услужил мне. - Тот последовал за Аполлонием и, когда увидел, что он накидывает на себя грязный плащ, вернулся и сказал своему повелителю: - Всемилостивый царь, юноша этот потерпел кораблекрушение. - И на вопрос Архистрата: - Откуда ты Знаешь? - ответил: - Он молчит, но весь вид его об этом свидетельствует. - Архистрат велел: - Иди скорее и скажи ему: царь приглашает тебя к обеду.
Выслушав это приглашение, Аполлоний принял его и вслед за слугою отправился в царский дворец. Слуга, войдя первым, доложил Архистрату: - Потерпевший кораблекрушение юноша пришел, но из-за своей жалкой одежды стесняется войти. - Царь тотчас же велел одеть его в хорошее платье и ввести в триклиний, а как только Аполлоний появился, приветствовал его такими словами: - Возляг, юноша, и насладись трапезой. Бог снова пошлет тебе много всякого добра, и ты забудешь то, что потерял при кораблекрушении! - Аполлоний занял указанное ему место напротив царя. Подали закуску, а затем начался царский обед. Все занялись едой, один только Аполлоний со слезами на глазах глядел на все: на золото и серебро, на стол и царских слуг и предавался скорби. Тогда один из старцев, возлежавший подле царя,, заметил, что юноша с любопытством все рассматривает, взглянул на Архистрата и сказал: - Смотри, царь, тот, кого ты осыпаешь своими милостями, завидует твоей судьбе и твоему богатству! - А Архистрат ответил: - Друг мой, подозрения твои несправедливы: юноша этот не завидует ни моей судьбе, ни моему богатству, но размышляет, я думаю, о том, как много он сам потерял. - Приветливо взглянув на Аполлония, царь сказал ему: - Юноша, угощайся вместе с нами! Радуйся, веселись и надейся на бога!
15. Пока Архистрат такими словами ободрял Аполлония, в триклиний вошла царская дочь, взрослая уже и красивая девушка в сверкающих золотом уборах. Она поцеловала отца, стала по" очереди целовать возлежавших с ним друзей, а поздоровавшись со всеми, подошла к Аполлонию и вновь вернулась к отцу с вопросом: - Милостивый царь и отец, скажи мне, кто этот юноша со скорбным лицом, что занимает почетное место против тебя и неведомо о чем грустит? - Царь ответил ей: - Этот юноша потерпел кораблекрушение; в гимнасий он превосходно мне услужил, и я за это пригласил его к обеду. Кто он и откуда родом, я не знаю, но если хочешь, можешь его расспросить, ибо тебе, моя мудрая дочь, надлежит знать все. Может быть, его история внушит тебе сострадание. - Следуя совету отца, девушка робко и стыдливо стала задавать Аполлонию вопросы; приблизившись к нему, она начала свою речь так: - Пусть молчание твое полно печали, но красота выдает твое благородное происхождение. Если тебе не тягостно, назови мне свое имя и расскажи о своих горестях. Юноша ответил: - Если хочешь знать мое имя, меня зовут Аполлонием, если спрашиваешь о моем богатстве, оно погибло в море. - Девушка попросила: - Расскажи мне все, не таясь, чтобы я поняла.
16. Тогда Аполлоний поведал обо всех своих злоключениях и, кончив рассказ, стал лить слезы. Видя, что он плачет, царь взглянул на дочь и сказал: - Милая дочь, ты провинилась: расспрашивая об имени и несчастиях юноши, ты разбередила его старые раны. Теперь, милая и мудрая дочь, тебе по справедливости надлежит проявить царскую щедрость к тому, у кого ты выпытала его историю. - Девушка обратила взгляд на Аполлония и сказала: - Ты теперь наш гость, юноша, оставь печаль; поскольку отец мой милостиво соизволяет это, я тебя щедро одарю. - Аполлоний со вздохом поблагодарил. Царь же, видя доброту своей дочери, возрадовался и сказал: - Милое дитя, да будет тебе благо во всем! Вели принести себе лиру, осуши слезы юноши и настрой его дух для радостного пира. - Девушка велит принести себе лиру, берет ее в руки и соединяет с пением струн необыкновенную прелесть своего голоса, а напев со словами. Все пировавшие стали выражать восхищение, говоря: - Ничто не может быть лучше и сладостнее слышанного нами! - Молчал один Аполлоний. Царь тогда сказал ему: - Стыдись, Аполлоний! Все прославляют пение и игру моей дочери, почему ты один порицаешь ее своим молчанием? - На это Аполлоний сказал: - Владыка царь, если ты дозволишь, я скажу, что думаю: дочь твоя взялась за это искусство, однако не научилась ему. Вели дать мне лиру, и ты поймешь то, чего не знал раньше. - Царь ответил:- Ты, Аполлоний, искусен, как я вижу, во всем. - Юноша между тем принял надлежащее положение, возложил на голову венок и с лирой в руках вошел в триклиний. Осанка его была такова, что всем пировавшим показалось, что перед ними не Аполлоний, а сам бог Аполлон. В наступившей тишине

взялся он тотчас за плектр и на пение дух свой настроил.

Мелодичные звуки голоса слились с пением струн. Все сотрапезники вместе с царем стали возносить Аполлонию громкие хвалы: - Ничто не может быть лучше, ничто не может быть сладостнее! - После этого юноша отложил лиру и перевоплотился в комического актера, причем изображал различные действия безмолвно, только жестами и мимикой; затем преобразился в трагика и не менее прежнего понравился и в этой роли; друзья царя согласно утверждали, что ничего подобного им не приводилось ни слышать, ни видеть.
17. Между тем царская дочь, увидев, что Аполлоний искушен во всех искусствах и науках, была ранена в сердце; она влюбилась в юношу и, едва кончился пир, сказала отцу: - Ты позволил мне раньше, царь и добрый отец, дать Аполлонию, что я пожелаю из твоих богатств. - Архистрат ответил: - Я позволил и позволяю тебе это, дочь моя, ибо таково и мое желание. - Получив разрешение отца распорядиться по своему усмотрению, она сказала, глядя на Аполлония: - Учитель, с соизволения отца моего прими в дар двести талантов золота, сорок фунтов серебра, двадцать рабов и одежду. - С этими словами она взглянула на слуг, которых дарила Аполлонию, и сказала: - Принесите все, что я обещала, и в присутствии всех сложите в триклинии. - И все похвалили ее щедрость.
Когда кончился пир, все встали и, простившись с царем и царевной, разошлись. Аполлоний также сказал: - Желаю благополучия тебе, царь, сострадающий страждущим, и тебе, царевна, покровительница искусств, прощайте. - Произнеся это приветствие, он оглянулся на подаренных ему рабов и сказал: - Несите, слуги, все, что даровала мне царевна: золото, серебро и одежды; отправимся искать пристанища. - Девушка же, боясь истосковаться без любимого, взглянула на отца и сказала: - Отец мой и царь, разве тебе угодно, чтобы Аполлоний, одаренный нами, покинул сегодня наш дом и дурные люди отняли у него все, что ты ему дал? - Верно ты говоришь, госпожа, - ответил Архистрат, - вели приготовить ему покой, где бы он хорошо отдохнул. - Обретя, таким образом, ночлег, Аполлоний хорошо отдохнул и благодарил бога, который сделал царя его благодетелем.
18. Между тем "царица, уже уязвленная страстью" [2] к Аполлонию, "в сердце хранит его образ и речи" [3], вспоминает его пение, и "верится ей, что из рода богов он" [4]. Сон не смежает ей веки, "страсть не дает отрадного членам покоя" [5]. Так и не сомкнув глаз, она ранним утром пришла в спальню к отцу. А царь при виде дочери удивился: - Милая дочь, что случилось? Почему ты, против обыкновения, бодрствуешь в столь ранний час? - Девушка отвечает: - Мне не дает покоя вчерашняя музыка. Прошу тебя, отец, отдай меня в ученье нашему гостю, Аполлонию, чтобы я овладела его искусством. - Царь выслушал ее с радостью, велел позвать юношу к себе и сказал ему так: - Аполлоний, дочь моя желает научиться у тебя твоему благословенному искусству..
Я прошу исполнить ее желание и, царством своим клянусь, возмещу тебе на суше все, что в гневе похитило у тебя море.- Аполлоний, выслушав речь царя, стал учить девушку точно так, как учили в свое время его самого. Прошел небольшой срок, и царевна, не в силах долее терпеть любовные муки, совсем ослабела, слегла и в бессилии не покидала своего ложа. Взволнованный внезапно напавшим на нее недугом, Архистрат созвал врачей. Те пощупали пульс, осмотрели девушку и не нашли никаких причин болезни.
19. Спустя несколько дней царь рука об руку с Аполлонием отправился на форум погулять. Там его в один голос и совершенно одинаковыми словами приветствовали трое знатнейших и образованнейших юношей, которые долгое время домогались получить в жены царскую дочь. Увидя их, Архистрат с улыбкой спросил: - Почему вы приветствуете меня в один голос и одними и теми же словами? - Один из юношей ответил: - Когда мы порознь просили в жены твою дочь, ты всякий раз томил нас отсрочками; поэтому сегодня мы пришли все вместе - выбери же, кого из нас ты желаешь себе в зятья! - Царь ответил: - Не вовремя вы обращаетесь ко мне с этой просьбой; дочь моя всецело предалась искусству и, кроме того, нездорова. Но, чтобы вы не думали, будто я и теперь продолжаю вас мучить, напишите на табличке ваши имена и размеры приданого; я отправлю эти таблички моей дочери, и она выберет, кого пожелает себе в мужья. - Все трое написали свои имена и размеры приданого. Царь взял таблички, приложил к ним свою печать и передал Аполлонию со словами: - Не обижайся, учитель, отнеси эти таблички и отдай своей ученице, ты там будешь желанным гостем.
20. Аполлоний взял таблички, направился ко дворцу, вошел в спальню царевны и передал их ей. Девушка узнала отцовскую печать и обратилась к своему возлюбленному: - Что случилось, учитель, как это ты один вошел в мою спальню? - Аполлоний ответил ей: - Госпожа, ты еще не женщина и притом нездорова. Возьми лучше послание своего отца и прочитай имена тех, кто просит твоей руки. - Раскрыв таблички, девушка прочла их, но не нашла там имени того, кого желала и любила. Она обратила к нему взор и спросила: - Учитель, разве тебя не печалит, что я выхожу замуж? - Напротив того, - возразил Аполлоний,- я поздравляю тебя и радуюсь, что, искушенная во многих искусствах и наставленная мною, ты, с соизволения божия, выйдешь замуж за того, к кому стремится твоя душа. - На это девушка сказала: - Учитель, если бы ты любил, ты пожалел бы о том, что ты ученый. - С этими словами она начертала что-то на табличках, приложила свою печать и вернула юноше. Аполлоний снес их царю на форум, а царь распечатал и открыл. Царевна писала: "Добрейший царь и благосклонный отец! Поскольку ты оказываешь мне свою милость и снисхождение, я скажу тебе: я хочу в мужья того, кого кораблекрушение лишило всего имущества. Не удивляйся, отец, что девушка, которой подобает скромность, написала это столь беззастенчиво: ведь я доверила свою тайну воску [6], а воск лишен стыда".
21. Прочитав послание дочери и не зная, кого из трех юношей, написавших на табличках свои имена и обозначивших размеры приданого, дочь называет потерпевшим кораблекрушение, царь спросил их: - Кто из вас пережил кораблекрушение? - И один, по имени Ардалион, ответил: - Я. - Второй воскликнул: - Молчи, пусть изнурит тебя недуг, от которого нет исцеления! Я знаю, что ты мой ровесник, учился вместе со мною и никогда не покидал города! Как же ты мог пережить кораблекрушение? - Царю так и не удалось узнать, кто из них потерпел кораблекрушение, и он сказал Аполлонию: - Возьми, учитель, эти таблички и прочти их. Может быть, тебе станет ясно то, чего я не понял - ведь ты был у моей дочери, когда она писала. - Аполлоний взял послание и стал читать, а поняв, что царевна любит его, покраснел. Царь взял его за руку и, отведя немного в сторону, спросил: - Ну что, учитель, нашел ты того, кто потерпел кораблекрушение? - Добрый царь, - ответил Аполлоний, - если позволишь сказать, я нашел его. - При этих словах царь взглянул ему в лицо, залитое краской, понял слова дочери и воскликнул с радостью: - Желание дочери - это и мое желание, ибо ничто в таком деле не совершается без воли бога! - И, обратившись к тем трем юношам, сказал: - Я вам верно говорил, что вы не вовремя пришли ко мне с вашей просьбой. Ступайте, когда придет срок, я пришлю за вами. - С этим Архистрат и отпустил их.
22. Об руку уже не с гостем, а с зятем царь проследовал во дворец. Оставив Аполлония дожидаться, Архистрат один вошел к дочери. - Милая дочь, - спросил он, - кого же ты выбрала себе в мужья? - Девушка пала отцу в ноги и сказала: - Дорогой отец, если ты соизволишь выслушать желание своей дочери: я люблю и хочу стать ареной потерпевшего кораблекрушение учителя моего, Аполлония; если ты меня ему не отдашь, ты вскоре лишишься дочери! - Не в силах видеть слезы девушки, царь поднял ее и стал ласково уговаривать: - Милое дитя, ничего не бойся, ведь ты избрала того же, кого и я; при первом взгляде на него я задумал соединить вас браком. Я тебе воистину сочувствую, ибо отцом меня тоже сделала любовь. - С этими словами он вышел из комнаты и призвал Аполлония: - Учитель, я допытался, кто мил моей дочери, и она, проливая слезы, все мне поведала и такими словами меня заклинала: "Отец, ты поклялся учителю моему, Аполлонию, что вернешь ему все, что у него похитило бурное море, если он будет выполнять мои желания или помогать моему образованию. Поскольку он покорен твоим велениям и распоряжениям и обучает меня в согласии с моим желанием, но не ищет ни золота, ни серебра, ни одежд, ни рабов, ни другого какого имущества, кроме царства, которое считает погибшим, выполни свое обещание и мою волю: отдай меня ему в жены!" Однако я не хочу, учитель, чтобы брак с моей дочерью был тебе в тягость! - Аполлоний на это ответил: - Что суждено богом, да сбудется, и, если такова твоя воля, да исполнится она!
23. Царь сказал: - Я без промедления назначу срок бракосочетания. - На следующий день он велел созвать своих друзей и пригласить из соседних городов правителей и всех известных и знатных людей, а когда они собрались, спросил: - Знаете ли вы, друзья, для чего я созвал вас? - Все дружно ответили: - Нет, не Знаем. - Тогда Архистрат сказал: - Знайте, что дочь моя желает вступить в брак с Аполлонием Тирским. Я хочу, чтобы всюду было веселье по случаю того, что моя мудрая дочь сочетается с достойнейшим человеком. - Тут же без промедления царь назначает день свадьбы. Что же дальше? День этот настал, собрались веселые и довольные гости. Счастлив царь вместе с дочерью, счастлив и Аполлоний Тирский, удостоенный такой супруги. Брак, по царскому обычаю, справляется с должной пышностью, веселится все государство, ликуют граждане, чужеземцы и гости; повсюду слышны звуки лир и кифар, звучат торжественные песнопения и гимны. Когда же свадебное веселье кончилось, между супругами вспыхнула невиданная страсть, удивительная нежность, несравненное восхищение друг другом и неслыханная радость, соприродные верной и постоянной любви.
24. Шли дни и месяцы, царевна уже полгода полнела. Однажды пришел к ней Аполлоний, и, гуляя вместе по берегу, супруги увидели красивый корабль; оба равно им восхищались, но Аполлоний, кроме того, узнал, что это корабль из его отчизны* Обратившись к кормчему, он спросил: - Скажи мне, будь любезен, откуда ты приплыл? - И тот ответил: - Из Тира. - Аполлоний сказал: - Ты назвал мою родину. - Кормчий спросил: - Ты, значит, тириец? - Аполлоний подтвердил это. - Тогда кормчий попросил его: - Благоволи тогда сказать, знал ли ты правителя Этой страны по имени Аполлоний? - Так же хорошо, как самого себя, - ответил юноша. Кормчий не понял истинного смысла его слов и прибавил: - Прошу тебя, если ты когда-нибудь увидишь Аполлония, скажи, чтобы он ликовал и радовался, ибо жестокий царь Антиох, деливший ложе с родной дочерью, сражен небесным огнем; богатство же его и царство сохраняются для царя Аполлония. - Юноша, услышав это, весь преобразился от радости и обратился к супруге с такой речью: - Госпожа, ты теперь удостоверилась в том, в чем поверила некогда потерпевшему кораблекрушение. Я прошу тебя, дорогая супруга, чтобы ты позволила мне отправиться и принять завещанное царство. - Царевна же, как только услышала, что он хочет отправиться в путь, сказала, заливаясь слезами: - Любимый супруг, если бы ты задержался в дальних краях, тебе пришлось бы торопиться к моим родам; неужели же теперь, когда мы вместе, ты намереваешься меня покинуть? Отправимся оба: где бы ты ни был, на суше ли, на море ли, жизнь или смерть да будет нам общим уделом! - С этими словами девушка идет к своему отцу и говорит ему: - Радуйся, милый отец, и ликуй, ибо жестокий царь Антиох, деливший ложе с родной дочерью, поражен богом; богатства же его и царская диадема сохраняются для моего супруга. Прошу тебя, отец, хоть и скорбя душой, позволь мне отправиться с мужем. Чтобы тебе легче было это разрешить, знай: ты отпустишь меня одну, а вернется нас двое.
25. Выслушав ее слова, царь обрадовался и возликовал, велел тотчас же подвести к берегу корабли и наполнить их всем необходимым. Сопровождать царевну Архистрат велел ее няньке, Ликориде, опытной повитухе, которая могла помочь ей при родах. После надлежащих напутствий Архистрат проводил молодых до берега, расцеловал дочь и зятя и пожелал им счастливого плавания. Царь вернулся во дворец, Аполлоний же на кораблях с большим количеством челяди и разного добра при попутном ветре двинулся в путь. Они уже много дней и ночей, подгоняемые ветром, находились в море, и по воле Люцины у них, по прошествии девяти месяцев, родилась дочь. Однако, когда корабли благополучно плыли к дому, у матери внезапно свернулась кровь, прекратилось дыхание, и она скончалась. Среди челяди поднялись страшные вопли и рыдания; прибежал Аполлоний. При виде бездыханной супруги, он ногтями изорвал на себе одежду и вырвал свою первую юношескую бородку, потом, заливаясь слезами, упал на труп и, продолжая горько рыдать, жаловался: - Милая супруга, единственная дочь царя, что с тобой случилось? Как я отвечу за тебя перед отцом, что скажу тому, кто призрел меня, бедняка, потерпевшего кораблекрушение? - Пока он подобным образом изливал свое горе и рыдал все сильнее, пришел кормчий и сказал: - Господин, ты, конечно, поступаешь благочестиво, но труп на корабле везти нельзя. Прикажи бросить его в море, чтобы мы избегли неистовства волн. - Аполлоний, разгневанный его словами, сказал: - Что ты говоришь, негоднейший! Ты хочешь, чтобы я бросил в море тело той... <..текст испорчен..>, кто призрел меня, бедняка, потерпевшего кораблекрушение? - В числе рабов Аполлония были искусные мастера, он призвал их и велел нарезать доски, скрепить их друг с другом, просмолить все трещины и отверстия, сделать большой гроб и залить свинцом щели между досками. Когда гроб был готов, он убирает его царскими украшениями, укладывает в него царевну, а в головах у нее кладет двадцать сестерциев золота. После этого он целует супругу прощальным поцелуем, проливает над ней слезы и велит хорошенько пестовать и кормить малютку, чтобы он имел утешение в своих горестях, а царю вместо дочери мог показать хотя бы внучку.
26. Затем Аполлоний, обливаясь горючими слезами, велит опустить гроб в море. На третий день волны выбрасывают гроб. Он оказывается у берегов Эфеса близ поместья одного врача; врач в этот день гулял со своими учениками по берегу, увидел выброшенный прибоем гроб и сказал своим слугам: - Поднимите возможно осторожнее этот гроб и отнесите в дом. - Когда это было сделано, он сам поднял крышку и, увидев лежащую в гробу мнимоумершую девушку в царских уборах и очень красивую, воскликнул: - Можно себе представить, сколько слез пролили родители этой девушки! - Когда он заметил, что в головах ее положены деньги, а в ногах исписанные таблички, он добавил: - Посмотрим, чего желает или что поручает этот скорбный дар. - Он распечатал таблички и прочел следующие слова: "Того, кто найдет этот гроб с двадцатью сестерциями золота, прошу десять взять себе, а десять потратить на погребение; эта покойница оставила по себе слезы и горчайшую скорбь. Если же нашедший поступит иначе, чем требует наше горе, пусть умрет последним из своих родных, не оставив после себя никого, кто предал бы его прах земле". Прочитав это, врач сказал слугам: - Пусть для умершей будет сделано все, чего требует горе! Клянусь моей жизнью, я устрою погребение более щедро, чем меня просят! - С этими словами он велит немедленно сложить костер. Пока его со всем тщанием и усердием устраивали, пришел еще один ученик врача, юноша по виду, но старец по уму. Увидев тело прекрасной девушки, которое собирались предать сожжению, он спросил, глядя на своего учителя: - Что это за новая, не известная мне покойница? - Учитель ответил: - Ты пришел кстати, ибо очень мне нужен. Принеси сосуд с благовониями и окажи умершей последнюю почесть - умасти ее тело. - Юноша принес благовония, подошел к ложу девушки, совлек с нее одежду, окропил благовонным маслом и, растирая ее осторожной рукой, почувствовал, что грудь ее скована оцепенением. Юноша был поражен, ибо понял, что смерть девушки - мнимая. Он старается нащупать пульс, следит, раздуваются ли ее ноздри, прикасается устами к ее устам, видит, что слабое дыхание жизни борется с кажущейся смертью, и говорит: - Зажгите вокруг нее четыре факела. - После того как все было исполнено, он начинает осторожно двигать ее сложенные в оцепенении руки и растиранием Заставляет уже застывшую кровь снова течь по жилам.
27. Увидев это, юноша бежит к своему учителю и говорит: - Учитель, девушка, которую ты считаешь мертвой, жива. Чтобы ты скорее мне поверил, я восстановлю ее застывшее дыхание. - Взяв с собой людей, он отнес девушку в свою спальню, положил на ложе, раздвинул полог; согрев масло, он окунул туда шерсть и приложил к груди девушки; застывшая от холода кровь благодаря теплу снова стала жидкой, и возобновилось совсем не слышное прежде дыхание. После кровопускания она открыла глаза, впервые за долгое время глубоко вздохнула и сказала очень тихо заплетающимся языком: - Прошу тебя, врач, обойтись со мной должным образом: я - супруга царя и царская дочь. - Юноша, увидев, что сделало искусство и как ошибался его учитель, побежал на радостях звать его. - Приди, учитель, посмотри, чего добился твой ученик! - Учитель вошел в спальню и, увидев живой ту, кого считал умершей, сказал юноше: - Я признаю твое искусство, хвалю умение, дивлюсь твоему усердию. Но выслушай меня: я не хочу, чтобы ты лишился благ, приносимых нашим искусством. Получи свою награду: у этой девушки есть деньги. - С этими словами он дал ученику десять сестерциев золота, больную же велел лечить питательной пищей и тепло укутывать. Спустя несколько дней, узнав, что девушка эта царского рода, он в присутствии своих друзей удочерил ее, и так как она слезно молила, чтобы никто не прикасался к ней, внял ее мольбам и позволил удалиться к жрицам Дианы, которые нерушимо блюли целомудрие.
28. Между тем Аполлоний, в великой скорби продолжавший плавание, по воле божьей достиг Тарса; там он сошел с корабля и отправился к дому Странгвиллиона и Дионисиады. Произнеся обычные приветствия, он рассказал им о своих злоключениях и добавил: - Сколь горьки были слезы по умершей супруге, столь сладостным утешением будет мне оставшееся в живых дитя. Теперь, дорогие друзья, после смерти жены я не хочу ни принять царства, ни вернуться к тестю, чью дочь сгубил во время плавания; мне лучше всего заняться торговлей. Поэтому я вверяю малютку вашим заботам: растите ее вместе со своей дочерью. Полюбите ее вашим добрым и простым сердцем и назовите в честь вашей родины Тарсией. Кроме того, я оставлю на ваше попечение кормилицу моей жены Ликориду и хочу, чтобы она растила и холила девочку. - Сказав так, Аполлоний передал им малютку, а вместе с нею дал серебра, золота, дорогие одеяния и принес клятву не брить бороды и не стричь волос и ногтей до того дня, пока не выдаст дочь замуж. Странгвиллион и Дионисиада, пораженные такой страшной клятвой, поручились своей совестью, что воспитают девочку. И вот Аполлоний, оставив у них дочь, снова взошел на корабль и, выйдя в открытое море, достиг дальних и неизведанных частей Египта.
29. Малютку же, названную Тарсией, когда ей исполнилось пять лет, стали обучать искусствам, подобающим свободной девушке; вместе с нею занималась дочь Странгвиллиона и Дионисиады... <..текст испорчен..> ума, развивали слух, учили изящно говорить и достойно держать себя. Однажды Тарсия, достигшая уже четырнадцати лет, вернулась из школы и застала свою кормилицу пораженной внезапной болезнью; присев возле нее, девушка стала расспрашивать о причинах нездоровья. Кормилица же, приподнявшись с ложа, сказала ей: - Выслушай, госпожа моя, Тарсия, последние слова умирающей старухи; выслушай и сохрани их в своем сердце. Скажи мне: кто твой отец и мать и где твое отечество? - Девушка ответила: - Отечество мое - Таре, отец Странгвиллион, мать Дионисиада. - Кормилица вздохнула и сказала: - Выслушай, госпожа, от меня, каково твое происхождение, чтобы после моей смерти ты знала, как тебе следует поступать. Отечество твое Тир, отца твоего зовут Аполлонием, а мать твоя - дочь царя Архистрата. Как только мать во время благополучного пути домой разрешилась тобою, удушье положило предел ее жизни. Твой отец велел сделать для нее гроб, положил туда царские украшения и двадцать сестерциев золота и опустил ее в море, чтобы там, где ее похоронят, она сама свидетельствовала о себе. Корабли наши, борясь с ветром, привели твоего горюющего отца и тебя, еще в колыбельке, в этот город. Здесь отец поручил тебя заботам своих друзей, Странгвиллиона и Дионисиады, оставил тебе царское платье и дал обет не стричь волос и ногтей, пока ты не выйдешь замуж. Если после моей смерти воспитатели, которых ты называешь родителями, причинят тебе когда-нибудь обиду, поднимись на форум: там ты увидишь статую своего отца Аполлония; прикоснись к ней и воскликни: "Я - дочь того, кто здесь изображен!" Граждане Тарса, помня благодеяния, оказанные им Аполлонием, непременно тебе помогут.
30. Тарсия ответила: - Милая кормилица, клянусь богом, если бы со мной что-нибудь случилось до того, как ты мне это сказала, я бы совершенно ничего не знала о своем происхождении! - Во время этой беседы кормилица на руках у своей воспитанницы испустила дух. Тарсия предала ее тело земле и оплакивала ее целый год. Когда горе ее улеглось, она обрела прежний свой вид, вернулась в школу, к своим обычным занятиям, но никогда не прикасалась к еде, не побывав прежде на могиле и не снеся туда благовоний и цветов. Там она призывала души своих родителей.
31. Так все и шло. Однажды в праздник Дионисиада, гуляя со своей дочерью, которую звали Филомусией, и с Тарсией, оказалась в толпе народа. Увидев красоту и богатые уборы Тарсии, граждане, не исключая и самых уважаемых, приняли ее за чудо и все в один голос твердили: - Счастлив тот, кому Тарсия приходится дочерью! А вот девушка, что идет рядом с нею, ужасно безобразна, сущий урод! - Дионисиада, слыша, как восхваляют Тарсию и поносят ее собственное дитя, обезумела от злости. Сидя как-то одна, она размышляет так: "С тех пор как отец девушки, Аполлоний, покинул Таре, прошло четырнадцать лет; он за Это время не приехал за своей дочерью, ни разу не прислал нам даже письма. Вероятно, он либо умер, либо утонул. Кормилица ее тоже умерла. Никто мне не помеха. Нужно убить ее мечом или ядом; ее уборами я тогда украшу свою дочь". Пока она сама с собою об этом раздумывает, ей докладывают, что пришел их управитель Теофил. Дионисиада зовет его к себе и говорит ему так: - Если ты хочешь получить свободу и награду, убей Тарсию. - Управитель спрашивает: - А что дурного сделала невинная девочка? - Преступная женщина в ответ: - Ты что же, мне не повинуешься? Делай, что я велю! А не станешь, тебе придется испытать на себе гнев господина и госпожи! - Управитель спросил: - А как можно выполнить твою волю? - И злодейка рассказала ему: - У Тарсии есть привычка - когда она возвращается из школы, то не прикасается к еде, пока не побывает на могиле своей кормилицы. Тебе следует с кинжалом в руке спрятаться там; когда она придет, убей ее и брось труп в море. Как только ты вернешься и скажешь, что исполнил это, ты получишь свободу и деньги. - Управитель взял кинжал, спрятал его на боку и, подняв очи к небу, произнес: - Боже, разве я не достоин получить свободу иначе, как пролив кровь невинной девушки? - С этими словами, вздыхая и проливая слезы, он отправился к могиле кормилицы Тарсии и там притаился. Девушка же, воротясь из школы, по обыкновению наполнила сосуд вином; придя на могилу, она возложила на нее венок и стала призывать души своих родителей; тут управитель напал на нее, схватил сзади за волосы и поверг на землю. Когда он уже готов был пронзить ее кинжалом, Тарсия сказала: - Теофил, что я, невинная девушка, сделала дурного, почему должна умереть от твоей руки? - Управитель на это ответил: - Ты не сделала ничего дурного, но отец твой, Аполлоний, поступил дурно, оставив тебя с большими деньгами и царскими уборами на попечение Странгвиллиона и Дионисиады. - Выслушав это, девушка со слезами стала молить Теофила: - Надежда и утешение мое, Теофил, позволь мне помолиться господу! - И Теофил сказал: - Молись! Богу известно, что не по своей воле я совершаю это злодеяние.
32. Пока Тарсия молилась, неожиданно появились пираты и, увидев управителя, готового заколоть девушку кинжалом, подняли громкий крик: - Стой, варвар, стой, не смей убивать! Это теперь наша добыча, а не твоя жертва! - Управитель, как только услышал голоса, отпустил Тарсию, обратился в бегство и спрятался за надгробный памятник. Пираты между тем направились к берегу, захватили девушку с собой и, покончив со сборами, вы-шли в море. Переждав некоторое время, управитель оставил свое укрытие и, поняв, что девушка избегла смерти, вознес благодарность богу, уберегшему его от преступления. Вернувшись к Дионисиаде, он сказал: - Твое приказание, госпожа, исполнено. Выполни же теперь свое обещание. - Злодейка в ответ: - Ты совершил убийство и просишь после этого свободы?! Возвращайся в деревню и делай свое дело, не то придется тебе испытать гнев господина и госпожи! - Выслушав ее слова, управитель обратил взор к небу: - Ты знаешь, господи, что я не запятнал себя преступлением. Будь же нам судьей! - С этими словами он отправился к себе в деревню. Между тем Дионисиада, раздумывая о том, как бы скрыть злодеяние, обратилась к своему мужу: - Милый Странгвиллион, - сказала она, - спаси свою супругу, спаси нашу дочь! Поношения, которыми осыпали Филомусию, довели меня до страшной ярости и исступления; и вот, говоря самой себе - уже Дольше четырнадцати лет, как Аполлоний оставил нам на попечение свою дочь Тарсию и ни разу не прислал даже письма, он, конечно, уже погиб в бурном море, кормилица девочки умерла, никто мне не помеха - я вдруг задумала убить Тарсию и украсить нашу дочь ее уборами. Знай, что этот замысел выполнен. Теперь оденься в траурную одежду, я сделаю то же самое, и мы с притворным плачем, чтобы удовлетворить любопытство граждан, скажем, что Тарсия внезапно умерла от болезни желудка. Поблизости, в предместье, мы устроим надгробие и скажем, что здесь ее схоронили. - Когда Странгвиллион все это выслушал, им овладели такой ужас и отчаяние, что он воскликнул: - Да, подай мне траурное одеяние, чтобы я оплакал самого себя за то, что мне досталась в супруги такая преступница. Увы мне! Горе! Что мне теперь делать? Как поступить с отцом девушки, который, попав к нам, избавил наше государство от угрозы голодной смерти и покинул его по моему наущению; из-за нас он потерпел кораблекрушение, смотрел в глаза смерти, потерял свое имущество и впал в нищету; когда бог вернул ему благосостояние, он, как человек благочестивый, не отплатил злом за добро и не имел такого намерения; напротив, он предал все Зло забвению и помнил только добро, дарил нас доверием и щедро вознаградил; он и нас считал тоже благочестивыми и отдал нам на воспитание свое дитя; он чувствовал к нам такую искреннюю любовь, что по имени нашего государства назвал свою дочь. Увы мне! Я был слеп! Теперь мне остается вместе с невинной девушкой оплакивать и себя самого, связанного со злейшей и ядовитой гадиной, преступной женой! - Обратив глаза к небу, он взмолился: - Боже, ты знаешь, что я не запятнал себя кровью Тарсии, взыщи за нее с Дионисиады и покарай ее! - А потом обратился к жене: - Как же ты, противная богу, собираешься скрыть свое нечестивое злодеяние? - Дионисиада вместе с дочерью надела траурные одежды и, с притворными рыданиями созвав граждан, сказала: - Дорогие сограждане, я призвала вас потому, что мы лишились ясной надежды, плодов своего труда и награды нашей жизни; Тарсия, которую все вы хорошо знаете, доставила нам горчайшие терзания и слезы; мы ее достойно схоронили. - Граждане устремляются к тому месту, где по велению Дионисиады была устроена могила, и в память заслуг и благодеяний Аполлония, отца Тарсии, устанавливают бронзовое надгробие с такой надписью:

"Граждане Тарса деве Тарсии в память благодеяний Аполлония Тирского".

33. Между тем похитители Тарсии прибыли в Митилену. Девушку в числе прочих рабов выставляют на рынке для продажи. Услыхав об этом, один сводник, человек очень незадачливый, не захотел покупать ни раба, ни рабыни - никого, кроме Тарсии, и стал за нее торговаться. Но и Афинагор, правитель Митилены, видя, что продается девушка знатная, разумная, очень красивая, предложил за нее десять сестерциев золотом. Сводник пожелал Заплатить двадцать; тогда Афинагор предложил тридцать, сводник сорок; Афинагор пятьдесят, сводник шестьдесят, Афинагор семьдесят, сводник - восемьдесят; Афинагор предложил девяносто, сводник тут же дал сто и сказал: - Если кто даст больше, я добавлю к этому еще десять сестерциев. - На это Афинагор отвечал: - Если я стану состязаться с ним, мне, чтобы купить ее одну, придется продать многих. Я предпочитаю, чтобы девушка досталась своднику, а когда он выставит ее напоказ, я приду первым и задешево получу цветок ее девственности; для меня это будет все равно, как если бы я сам купил ее. - Что же дальше? Девушка досталась своднику, который отвел ее к себе. В доме у него стояло золотое изображение приапа, изукрашенное драгоценными камнями; указав на него Тарсии, сводник сказал: - Поклонись величайшему моему божеству. - Разве ты уроженец Лампсака? [7] - спросила девушка. На это сводник сказал: - Неужели ты не понимаешь, злосчастная, что попала в дом алчного сводника? - Услышав это, Тарсия задрожала всем телом и, пав к его ногам, взмолилась: - Пожалей меня, господин мой, пощади мою девственность. Молю тебя, не выставляй меня напоказ в столь позорном доме. - Но сводник сказал ей: - Поднимись, злосчастная; ты, видно, не знаешь, что сводники и палачи глухи к рыданиям и просьбам. - С этими словами он позвал к себе слугу, который присматривал за девушками, и отдал ему распоряжение: - Убери получше комнату и напиши такое объявление: "Кто пожелает лишить Тарсию невинности, должен заплатить полфунта золота; после этого она будет доступна любому за один денарий". - Слуга сделал все, как приказал его господин, сводник.
34. На третий день поутру толпа людей с музыкантами потянулась к непотребному дому. Правитель Митилены явился первым и, покрыв голову, вошел в дом. Когда он сел, Тарсия приблизилась, пала ему в ноги и сказала: - Пощади меня! Заклинаю тебя твоей молодостью, не лишай меня невинности в столь позорных обстоятельствах! Сдержи постыдное вожделение, выслушай рассказ о моих бедствиях или хотя бы прими во внимание мое происхождение. - Когда она поведала ему свою историю, правитель смутился, изумился, вспомнил о благочестии и сказал девушке: - Поднимись! Всем ведомы превратности судьбы: ведь все мы люди. У меня у самого есть дочь, девушка; мне следует опасаться такой же участи для нее. - Сказав так, он вынул сорок золотых, подал их Тарсии и сказал: - Вот, госпожа, здесь больше того, во что оценили твою девственность. Веди себя со всеми приходящими так же, как со мной, пока не получишь свободы! - Девушка со слезами на глазах произнесла: - Благодарю тебя и благословляю твое благочестие. - Когда Афинагор вышел, один из спутников спросил его: - Как тебе понравилась новенькая? - Как нельзя больше, прямо до слез! - ответил он, и с этими словами последовал за спрашивающим и остался ждать исхода дела. Пока тот был внутри, Афинагор стоял у дверей, Тарсия, как принято, закрыла дверь; тогда вошедший юноша обратился к ней с вопросом: - Если ты целомудренна, покажи мне, что дал тебе юноша, который только что входил к тебе? - Девушка ответила: - Он дал мне сорок золотых. - Пусть стыдится! Ему, человеку очень богатому, ничего не стоило бы дать тебе целый фунт! Знай, что я добрее, возьми от меня фунт золота. - Афинагор, стоя за дверью, произнес: - Чем больше золота ты дашь, тем больше прольешь слез! - Тарсия между тем пала к ногам второго гостя и сказала... <..текст испорчен..> и поведала и ему о своих Злоключениях. Этим она смутила его и отвратила от вожделения. Он, как и Афинагор, сказал ей: - Поднимись, госпожа! Мы тоже люди, подвластные превратностям судьбы. - Девушка проводила и его словами: - Благодарю тебя и благословляю твое благочестие.
35. Выйдя из двери, он увидел улыбающегося Афинагора и сказал: - Ты ловкий человек! У тебя, видно, не было никого, с кем ты мог бы разделить свои слезы. - Обмениваясь взаимными клятвами не выдавать своей тайны, они стали дожидаться возвращения других посетителей. Что же было дальше? Сколько они ни наблюдали, все, кто входил в комнату, держа в руках золото, возвращались в слезах. Когда же ушли последние гости, Тарсия принесла своднику деньги: - Вот тебе плата за мою девственность, - сказала она. И сводник ответил: - Насколько лучше, когда ты весела и не горюешь! Сделай же так, чтобы ты каждый день приносила мне побольше денег! - На другой день Тарсия опять сказала: - Вот плата за мою девственность; я собрала ее просьбами и слезами, а невинность свою продолжаю хранить. - Услышав это, сводник страшно разгневался, призвал своего надсмотрщика за девушками и сказал ему: - Неужели ты так нерадив, что даже не знаешь о том, что Тарсия еще девственна? Если она девушкой приносит такой доход, то сколько же она принесет, будучи женщиной? Уведи ее к себе и сам лиши невинности! - Надсмотрщик тотчас же увел Тарсию в свою спальню и спросил: - Скажи мне, ты и вправду до сих пор целомудренна? - Девушка ответила: - Пока это угодно богу, я невинна. - Каким же образом ты собрала тогда за два дня столько денег? - Слезами, - сказала она, - и тем, что я всем до одного рассказывала свою историю. Все они жалели меня и щадили мою девственность. - С этими словами она пала к его ногам и воскликнула: - Пожалей меня, господин, помоги попавшей в неволю царской дочери! - Когда она поведала надсмотрщику обо всех своих злоключениях, он, проникнувшись состраданием к ней, сказал: - Сводник чрезмерно алчен. Не знаю, удастся ли тебе и дальше оставаться целомудренной.
36. Тарсия ответила: - Мне придет на помощь мое искусство: я хорошо образованна и умею играть разные напевы на лире. Вели завтра в каком-нибудь многолюдном месте поставить скамьи; мое красноречие созовет зрителей, а затем я возьмусь за плектр и своей игрой буду каждый день собирать деньги. - Надсмотрщик поступил, как она сказала; а граждане так полюбили Тарсию, так восхищались ею, что мужчины и женщины каждый день приносили ей по многу денег. Правитель же Афинагор сам теперь оберегал, как единственную дочь, девушку, замечательную своим целомудрием и благородством; он дал надсмотрщику много золота и поручил Тарсию его попечению.
37. Пока в Митилене происходили такие события, Аполлоний после четырнадцатилетнего отсутствия возвратился в Таре и направился к дому Странгвиллиона и Дионисиады. Странгвиллион завидел его издали и поспешил к жене со словами: - Ты была уверена, что Аполлоний погиб при кораблекрушении, а он между тем здесь - вернулся за своей дочерью. Что мы теперь скажем отцу о дочери, которой мы были приемными родителями? - Преступная жена, выслушав его речь, задрожала всем телом и взмолилась: - Пощади меня, супруг! Признаюсь тебе: из любви к своей дочери я погубила чужую. Теперь надевай траурное одеяние, давай лить притворные слезы и скажем Аполлонию, что Тарсия умерла от внезапной болезни желудка, видя нас в трауре, он Этому поверит. - Пока они так разговаривали, Аполлоний вошел в дом Странгвиллиона, отбросил волосы, скрывавшие его лицо, и разгладил косматую бороду. Увидев супругов в траурной одежде, он обратился к ним так: - Верные мои друзья! Если вы сохранили в памяти мое имя, почему при моем появлении вы проливаете горькие слезы? Или, может быть, это не ваши, а мои собственные слезы застилают мне глаза? - Злодейка ответила с рыданием: - О, пусть бы кто-нибудь другой, а не я и не супруг мой донес до твоего слуха печальное известие! Знай, что твоя дочь Тарсия скончалась из-за внезапной болезни желудка. - Аполлоний, едва это услышал, задрожал всем телом, страшно побледнел и надолго погрузился в скорбное оцепенение. Придя в себя, он спросил Дионисиаду: - Дочь моя умерла недавно: что же, деньги, украшения и одежды тоже погибли?
38. Тогда преступница, по уговору с мужем, принесла все и отдала ему со словами: - Верь нам, если бы была на то воля судьбы, мы вернули бы тебе и дочь, как возвращаем имущество. Знай, что мы не лжем; всему этому свидетели наши сограждане; номня твои благодеяния, они воздвигли твоей дочери бронзовый памятник, который ты можешь увидеть и поклониться ему. Аполлоний поверил, что Тарсия действительно умерла, и ириказал рабам: - Возьмите все это и снесите на корабль, я же отправлюсь на могилу моей дочери. - Прибыв туда, он прочел надпись:

"Граждане Тарса воздвигли этот бронзовый памятник Тарсии, дочери царя Аполлония, в благодарность за благодеяния ее отца".

Прочитав надпись, Аполлоний словно окаменел от горя. Пораженный тем, что не может плакать, он стал клясть свои глаза: - О жестокие, как вы можете читать надпись на могиле моей дочери и оставаться сухими?! О я, злосчастный! Мне кажется, что дочь моя жива! - С этими словами он вернулся на корабль и стал уговаривать своих рабов: - Бросьте меня в трюм; я хочу в море испустить дух, которому на земле не суждено было насладиться жизнью.
39. И вот Аполлоний укрылся в трюме, якорь был поднят, и корабль вышел в открытое море, направляясь в Тир. Попутный ветер благоприятствовал плаванию; но внезапно погода меняется, корабль швыряет из стороны в сторону. Все, кто был на корабле, единодушно обратили к богу свои молитвы и с его помощью достигли Митилены. В городе в это время праздновали Нептуналии. Аполлоний, когда узнал об этом, горько вздохнул и воскликнул: - Все, кроме меня, радуются празднику. Не подобает и мне предстать в трауре и не проявить щедрости; рабы мои и так уже достаточно наказаны тем, что судьба дала им в хозяева такого несчастливца, как я! - Сказав это, он призвал своего казначея и отдал распоряжение: - Раздай рабам десять золотых, пусть они пойдут купят, чего им захочется, и радуются празднику. Только меня я запрещаю звать; если кто-нибудь из вас ослушается, я велю переломать ему ноги. - И вот люди Аполлония наслаждались пиршеством более пышным, чем на прочих кораблях; в это время Афинагор, правитель Митилены, который любил Тарсию, гулял по берегу, наблюдая за празднеством на кораблях. Он уже обратил внимание на некоторые, как вдруг его взор привлек корабль Аполлония, превосходивший все остальные красотой и оснасткой. Афинагор приблизился и остановился в восхищении. Моряки и рабы Аполлония приветствовали его словами: - Мы приглашаем тебя к себе, если ты сочтешь нас достойными, славный правитель. - В ответ на это Афинагор в сопровождении пяти рабов поднялся на корабль. Когда он увидел, что все уже приступили к пирушке, он тоже возлег с ними, дал им в дар десять золотых, которые положил на стол со словами: - Вот вам, чтобы не вышло, что вы пригласили меня даром. - Благодарим тебя за щедрость, - ответили все в один голос. Афинагор же, видя, что все пируют на равной ноге и за столом явно нет старшего, спросил: - Все вы так свободно веселитесь, а кто же хозяин этого корабля? - Кормчий сказал: - Хозяин этого корабля в большом горе и лежит в трюме в полной тьме; он оплакивает свою супругу и дочь. - Выслушав этот ответ, Афинагор опечалился и сказал кормчему: - Я дам тебе два золотых, если ты спустишься к нему и передашь мои слова: "Афинагор, правитель Этого государства, просит тебя покинуть свое мрачное убежище и выйти к нему на свет". - Юноша ответил: - Если бы я мог за два золотых купить себе две пары ног! Зачем ты из всех нас именно меня избрал для такого поручения? Выбери кого-нибудь другого, кто согласился бы пойти, ибо господин приказал переломать ноги тому, кто его позовет. - Афинагор сказал: - Это приказание - закон для вас, но не для меня, кого ваш господин не знает. Я сам спущусь к нему. Скажите только, как его зовут. - И рабы ответили: - Аполлоний.
40. Услышав это имя, Афинагор сказал себе: - По словам Тарсии, ее отца тоже звали Аполлонием. - Афинагору указали дорогу, и он спустился к Аполлонию; увидев, что тот лежит во тьме с косматой бородой, всклокоченными и немытыми волосами, Афинагор тихо сказал: - Здравствуй, Аполлоний. - Думая, что кто-то из людей ослушался его приказа, Аполлоний поднял исполненное гневом лицо, но, увидев перед собой незнакомого человека, притом благородного и одетого красиво и богато, в молчании скрыл свой гнев. Тогда Афинагор, правитель Митилены, обратился к нему: - Я знаю, ты удивлен, что я называю тебя по имени. Знай, что я правитель этого государства. - Не получив от Аполлония никакого ответа, он продолжал: - Я спустился к берегу посмотреть на суда и среди всех кораблей заметил твой, красивый и хорошо оснащенный; когда я проходил, твои люди пригласили меня на корабль. Я пришел и с удовольствием принял участие в их пиршестве, во время которого спросил о владельце корабля. Моряки рассказали, что ты в глубокой скорби. Теперь я и сам это вижу. Но исполни просьбу, с которой я пришел к тебе, выйди теперь из мрака на свет и хоть немного побудь с нами на пиру. Я надеюсь, что бог после столь великого горя дарует тебе еще большее счастье. - Но Аполлоний, истомленный скорбью, поднял голову и сказал: - Кто бы ты ни был, незнакомец, возляг и пируй с моими и с твоими людьми. Я же настолько измучен своими несчастиями, что мне не хочется не только пировать, но и жить. - Смущенный Афинагор ушел из трюма, вернулся на палубу, возлег за столом и сказал: - Я не смог уговорить вашего господина выйти на свет. Что же еще можно сделать, чтобы отвратить его от намерения умереть? Мне пришла хорошая мысль; беги-ка, мальчик, к своднику и скажи, чтобы прислал ко мне Тарсию. - Когда раб пришел и передал это поручение, сводник не посмел ослушаться; хоть и нехотя, против воли, он отпустил Тарсию. Когда Афинагор увидел, что девушка приблизилась к кораблю, он обратился к ней с такой речью: - Иди, госпожа, сюда; здесь есть нужда в твоем искусстве; утешь владельца этого корабля и этих людей; убеди сидящего во тьме выслушать утешения; уговори оплакивающего супругу и дочь выйти на свет. Это поистине дело благочестия, за которое господь дарит людей своими милостями [8]. Ступай же к этому человеку и убеди его выйти. Может быть, богу угодно, чтобы он благодаря нам остался в живых. Если ты сумеешь это сделать, я через тридцать дней выкуплю тебя у сводника, чтобы ты могла всецело предаться соблюдению данного тобой обета целомудрия, и дам тебе, кроме того, десять сестерциев золота. - Выслушав эти слова, девушка тотчас спустилась в трюм к Аполлонию и тихим голосом приветствовала его: - Здравствуй, кто бы ты ни был, и радуйся! Ибо утешить тебя пришла не порочная женщина, а целомудренная девушка, которая среди тяжких испытаний хранит свою невинность и чистоту.
41. Проговорив это, она приятным голосом стала петь:

Вечно по грязи хожу, но ее словно вовсе не вижу,
Розе подобна в шипах, что в неведенье колет шипами.
Силой пираты меня увезли, угрожая оружьем,
Продали своднику, я же и здесь чистоту сохраняю.
Только не ведать бы мне по отцу и по матери скорби?
Лишь одного я хочу: чтобы знал мой отец, где я ныне.
Царского рода дитя, порожденье я предков знатнейших,
Ныне в презренье живу, веселюсь по чужому приказу.
Ты ж свои слезы сдержи, горькой скорби предел полагая,
Взор свой и дух обрати к небесам и сверкающим звездам!
Внемлет молитве господь, всего сущего мудрый создатель,
Скорби великой твоей не позволит он тщетной остаться!

При этих словах Аполлоний поднял голову, взглянул на Тарсию, застонал и воскликнул: - Горе мне, несчастному! Зачем я нарушаю благочестие и так долго предаюсь скорби! - Потом он приподнялся, сел и сказал, обращаясь к девушке: - Я благодарен тебе за твой разум и благородство. А за желание меня утешить я тебя вознагражу... <..текст испорчен..> когда-нибудь, если ко мне вернется радость, и я вновь верну себе царство, а тебя, раз ты говоришь, что ты из царского дома, верну, может быть, твоим родителям. Теперь же возьми вот эти двести золотых и радуйся, как радовалась бы, если бы вывела меня из тьмы. Иди с миром и, прошу, не призывай меня больше, ибо ты лишь вновь воскрешаешь мою неутихшую боль. - Взяв деньги, Тарсия покинула его убежище. Афинагор остановил ее: - Куда ты идешь, Тарсия? Ты, значит, ничего не добилась? Неужели никак невозможно выразить сострадание и помочь человеку, который так убивается? - Девушка ответила ему: - Я сделала все, что могла. Но он дал мне двести золотых и просил уйти, уверяя, что, видя меня, еще горше страдает и терзается. - Я дам тебе четыреста золотых, только пойди к нему еще раз, - сказал Афинагор, - верни ему золото, которое он подарил тебе, и уговори его выйти на свет. Скажи: "Я хочу не денег, а твоего спасения". - Тарсия вновь спустилась в трюм и сказала Аполлонию: - Если ты решил не покидать этого убежища, то вместо огромных денег, которыми ты меня одарил, позволь мне остаться с тобой и поговорить здесь, во мраке. Если ты разгадаешь мои загадки, я спокойно удалюсь, а иначе верну твое золото и уйду прочь. - Аполлоний, не желая, чтобы она возвратила деньги, и в то же время стремясь еще послушать речи разумной девушки, сказал: - Хотя мне в моем горе ничего не нужно, кроме слез и стенаний, спроси меня, что ты хотела (только не уговаривай меня радоваться), а затем уходи. Дай мне, молю, предаться моей скорби.
42. И Тарсия сказала:

Храмина есть на земле, что исполнена звуков прекрасных;
Храмина вечно звучит, но безмолвствует вечно хозяин.
Оба в движенье бессменном, хозяин и храмина эта.

Если, как ты уверяешь, ты царь своей родины, разреши мою загадку (ибо царю подобает быть мудрее всех). - Поразмыслив, Аполлоний сказал: - Знай, что я не солгал: храмина на земле, исполненная звуков, - это море, безмолвный хозяин этой храмины - рыба, которая движется с морем вместе. - Тарсия восхищается этим объяснением, понимает, что перед нею настоящий царь, и задает ему еще более трудную загадку:

Нежная брега подруга, соседствуя с морем извечно,
Сладостно Музам пою, а опустят искусной рукою
В черную краску меня, стану речи я вестницей верной.

Аполлоний сказал: - Нежная подруга бога [9], которая воссылает к небесам свои песни, - это всегдашняя соседка берегов, тростинка, ибо ее место вблизи вод. Если ее опустить в черную краску, она становится вестницей речи (из нее рождается то, что ею передается) [10].
Девушка задает Аполлонию новую загадку:

Леса прекрасного дочь, высока я, стройна и подвижна,
Спутников многих несу на себе, и легко я, и быстро
Много путей пробегаю, следов за собой не оставив.

Вновь подумав, Аполлоний сказал девушке: - О, если б я мог забыть свое горе, я научил бы тебя тому, чего ты не знаешь! Но отвечу на твой вопрос (я удивляюсь, как ты в столь молодом возрасте обладаешь такой мудростью!): длинное дерево - это ладья, дочь прекрасного леса; легко и быстро несется она, наполненная людьми, пробегает много путей, никогда не оставляя За собой следа.
43. Тарсия, вдохновленная мудростью его ответов, продолжает:

Сильный огонь, но безвредный гуляет по этим покоям,
Все объято огнем, но ничто от него не сгорает:
Голы покои совсем, и гость обнаженный в них входит.

- Если б я в силах был забыть свое горе, - сказал Аполлоний, - я бы невредимым вступил в это пламя; ведь я вошел бы в баню, где по трубам всюду поднимается огонь. Покои голы, ибо нет в них ничего, кроме скамей; гость снимает одежду и входит туда обнаженным.
И снова сказала ему девушка:

Выкован я из железа; двойным острием необорным
С ветром могучим в борьбу я отважно вступаю и с морем,
В сердце его погружаюсь и в дно я вгрызаюсь пучины.

Аполлоний ответил:
- То, что удерживает тебя на этой ладье, - якорь с двойным железным острием; он вступает в борьбу с ветром и морскими волнами, погружается в пучину вод и накрепко вгрызается в дно.
И снова Тарсия задает загадку:

Я от природы легка, только влаги избыток безмерный
Тело мое отягчает; предельно наполнено влагой,
Чрево разбухло мое, но не хочет та влага излиться.

Аполлоний сказал: - Раз ты легка, значит ты губка, ты разбухаешь до предела, когда твои поры пропитаны водой, которая сама собою не выливается.
Девушка затем загадала ему вот что:

Мне украшеньем не служит убор из волос шелковистых,
Только внутри они есть, хотя ты и не можешь их видеть.
В воздух шлют руки меня, возвращаюсь я в руки обратно.

- Эта вещь, - сказал Аполлоний, - после того как я потерпел кораблекрушение, указала мне в Пентаполитане путь к сердцу царя. Это - мяч; его не украшают волосы, но он и не лишен их, ибо внутри набит волосами. Когда его руками посылают ввысь, он возвращается в руки.
И снова сказала девушка:

Образа четкого я своего лишено и чужого,
Блеск сохраняю в себе и лучистое света сиянье,
Взору являю я то, что во мне отразилося ране.

- Своего образа не хранит зеркало, - сказал Аполлоний, - так как оно меняется в зависимости от того, что видит. Не хранит оно и чужого образа, ибо отражает всякий раз то, что находится против него.
Опять Тарсия загадывает загадку:

Брата четыре равны; соревнуясь как будто друг с другом.
Ровно и чинно бегут, и от века их труд неразделен.
Близко один от другого, коснуться ж друг друга не могут.

Аполлоний сказал девушке: - Четыре одинаковых по виду брата - это колеса, которые бегут чинно, словно соревнуясь друг с другом; они всегда равны друг другу, но ни одно не может коснуться другого.
Девушка, выслушав ответ, сказала:

Мы поднимаемся ввысь, в небеса устремляемся дружно;
Строй наш искусно измыслен, и всякий, кто хочет подняться,
С нашей помощью только сумеет достигнуть вершины.

В ответ на эту загадку Аполлоний сказал ей так: - Молю тебя богом, не призывай меня больше к веселью, дабы не казалось, что я глумлюсь над своими умершими. Это - ступени лестницы; они стремятся ввысь и, совершенно равные по положению, соединены общим строем; всякий, кто хочет подняться, достигает высот с их помощью.
44. К этим словам он добавил: - Вот тебе еще сто золотых, оставь меня, чтобы я мог оплакивать моих умерших. Однако девушка, сокрушаясь, что человек такого ума просит себе смерти, положила золото ему за пазуху и, коснувшись его траурного одеяния, попыталась повлечь за собою к свету. А он оттолкнул ее так, что она рухнула на пол. А как только она упала, у нее пошла из носу кровь, и девушка, сидя на полу, стала плакать и горько сетовать: - О всемогущие небеса, зачем вы допускаете, чтобы я, невинная, с самой колыбели была обречена на такие муки! Родилась я на море, в сильную бурю, когда мы уже благополучно возвращались, мать моя умерла от того, что у нее свернулась кровь, и тело ее не было даже предано земле. Убранная отцом моим в царские уборы, она была положена в гроб с двадцатью сестерциями золота и отдана во власть Нептуна. Я была еще в колыбели, когда мой отец вверил меня попечениям нечестивого Странгвиллиона и его жены Дионисиады, оставив мне царские украшения и одежды, из-за которых я чуть не погибла, ибо ничтожному рабу по имени Теофил было приказано меня убить; когда он уже был готов заколоть меня, я упросила его позволить мне помолиться богу. И пока я молилась, появились пираты, силой увели меня и привезли в эту провинцию. Здесь я была продана нечестивейшему своднику.
45. Девушка, вся в слезах, еще говорила все это, когда Аполлоний бросился ей в объятья и, плача от радости, воскликнул: - Ты дочь моя Тарсия, моя единственная надежда, свет моих очей. Это тебя вместе с твоей матерью я оплакиваю уже долгих четырнадцать лет. Теперь я умру с радостью, ибо для меня воскресла надежда. - И еще он сказал: - Да сгинет это государство! - Когда эти слова услыхал правитель Митилены Афинагор, он во всех общественных местах, на форуме и в курии, велел кликнуть клич: - Собирайтесь все горожане и все знатные мужи, дабы государство наше не погибло!
46. И вот все сбежались на сходку, и в народе было такое волнение, что никто - ни один муж и ни одна женщина - не остались дома. Когда все собрались, Афинагор сказал: - Граждане Митилены! Вы знаете, что к нам приехал Аполлоний, царь Тирский. Теперь на нас идет большой флот с множеством воинов, чтобы стереть наше государство с лица земли [11] из-за одного нечестивого сводника, который купил дочь Аполлония, Тарсию, и выставил ее напоказ в своем доме. Дабы спаслось государство и не погибли все мы, пусть Аполлоний придет и покарает одного нечестивца. - Народ выслушал это предложение благосклонно; сводника тотчас схватили и со связанными за спиной руками привели на форум. Здесь устроили возвышение; с Аполлония сняли траурное одеяние, облекли его в царские одежды, возложили диадему на остриженную теперь голову, и он вместе с Тарсией поднялся на возвышение. Держа дочь в своих объятьях, он на глазах народа... <..текст испорчен..> сделал рукой знак, чтобы толпа Замолчала. Когда наступила полная тишина, Афинагор сказал: - Граждане Митилены, которых благочестие неожиданно собрало воедино; вы видите, что нашелся отец той самой Тарсии, которую алчный сводник вплоть до сегодняшнего дня подвергал унижениям, чтобы обирать нас, но благодаря вашему благородству она сохранила девственность. Чтобы отец ее чувствовал к вам большую благодарность за ваше благородное поведение, определите наказание своднику. - И все единодушно стали кричать: - Пусть будет сожжен заживо, а все его имущество отдано девушке. - Сводник был немедленно казнен, а надсмотрщик со всеми девушками и все богатства были отданы Тарсии. Девушка обратилась к управителю: - Я дарую тебе жизнь... <..текст испорчен..> двести талантов золота и свободу. - Девушкам же, которые собрались и предстали перед ней, она сказала так: - Я дарю каждой из вас те деньги, которые она заработала своей красотой и отдала этому нечестивцу, а за то, что вы делили со мной рабскую долю, вместе со мной получайте теперь свободу!
47. После этих слов дочери поднялся сам Аполлоний Тирский: -Достойнейшие и благочестивейшие граждане, - сказал он, - приношу вам величайшую благодарность за честность, которая порождает добродетель, мир и благополучие в государстве и доставляет ему славу. Благодаря вам раскрылось, что смерть моей дочери - обман и скорбь по ней напрасна, благодаря вам девственность не сдалась ни в каких испытаниях, благодаря вам единственная дочь вновь возвращена в отцовские объятия. За столь великие заслуги я дарую вашему государству сто золотых талантов на восстановление городских стен. - При этих словах он велел сразу же передать гражданам золото. А они, приняв Этот дар, отлили статую... <..текст испорчен..> Аполлоний стоял, обнимая правой рукой дочь, и попирал ногами голову сводника. Надпись же гласила:

"Аполлонию, восстановившему наши стены, и Тарсии, среди тягчайших испытаний целомудренно сохранившей девственность, в знак глубокой любви на вечные времена поставил этот памятник народ Митилены".

Что же было дальше? Немного времени спустя Аполлоний на радость всему городу, с великими почестями отдал дочь в жены правителю Афинагору.
48. После этого он вместе с зятем, дочерью и всеми своими людьми отплыл из Митилены, намереваясь держать путь к себе на родину через Таре. Однажды во сне ему явилось некое ангелоподобное существо. - Аполлоний, - произнесло это существо, - вели своему кормчему плыть к Эфесу; когда достигнешь Этого города, войди вместе с дочерью и зятем в храм Дианы и поведай там по порядку все злоключения, какие ты перенес начиная с юности. Когда же попадешь после этого в Таре, отомсти за свою невинную дочь. - Проснувшись, Аполлоний будит дочь и зятя и рассказывает им свой сон. Они советуют: - Поступи, владыка, как тебе приказано! - Тогда Аполлоний велит кормчему держать путь в Эфес, куда они и прибывают совершенно благополучно. Сойдя с корабля, Аполлоний вместе с детьми отправляется в тот самый храм Дианы, где первой среди жриц богини была его супруга; она выделялась красивой наружностью и величайшим целомудрием, так что была богине милее всех остальных. Вступив в храм, Аполлоний просит допустить его в святилище, дабы он мог перед статуей Дианы рассказать обо всех своих несчастьях. Его супруге, старшей среди жриц, сообщают, что пришел неизвестный царь с зятем и дочерью, принес богатые дары и желает рассказать о себе перед лицом богини. Услышав, что пришел царь, жрица облеклась в царские одежды, убрала голову драгоценными камнями и в пурпурном одеянии, сопровождаемая толпой прислужниц, вошла в храм. При ее появлении Аполлоний вместе с дочерью и зятем пали к ее ногам: такое сиянье излучала ее красота, что они приняли ее за богиню Диану. Между тем святилище открыли, Аполлоний принес богине свои дары и со слезами стал говорить перед ее статуей: - Я царского рода и смолоду достиг совершенства во всех науках, какими занимаются люди благородного происхождения и цари; я сумел разгадать загадку жестокого царя Антиоха, за что должен был получить в жены его дочь. Однако Антиох, находясь в позорном союзе с тою, кому он приходился отцом, - нечестивец сделался ее супругом, - задумал меня убить. Я бежал от него, потерпел кораблекрушение и скитался, пока царь Кирены Архистрат не принял меня к себе в дом и не удостоил отдать мне в жены свою дочь. Когда я собрался в путь, чтобы воцариться у себя на родине, супруга пожелала отправиться вместе со мной и в пути родила вот эту малютку; ее, великая богиня Диана, ты устами ангела, явившегося мне во сне, велела привести пред твои очи. Супруга моя, произведя на свет дочь, сразу же испустила дух. Я воздал ей приличествующие царскому достоинству почести и вместе с ее телом положил в гроб двадцать сестерциев золота: если, бы тело нашли, это должно было послужить доказательством, что ее следует достойным образом похоронить. Дочь свою я вверил заботам негоднейших людей - Странгвиллиона и Дионисиады, а сам четырнадцать лет провел в Египте, усердно оплакивая супругу; затем я вернулся, чтобы получить свое дитя обратно, но мне сказали, что дочь моя умерла. И вот, когда меня охватила еще более глубокая скорбь по жене и дочери и я жаждал только смерти, ты, богиня, вновь даровала мне жизнь.
49. Аполлоний еще не кончил своего рассказа, как жена его громко воскликнула: - Я - твоя супруга, дочь царя Архистрата! - С этими словами она бросилась к нему в объятья, продолжая говорить: - Ты - мой супруг Аполлоний Тирский, ты учитель, который опытной рукой меня наставлял, тебе отец отдал меня в жены, ты - тот, в ком я полюбила не только возлюбленного, но и наставника мудрости. А где же моя дочь? - Тут Аполлоний указал ей на Тарсию. - Вот это - твоя дочь! - По всему Эфесу разносится весть о том, что Аполлоний, царь Тира, в служительнице Дианы узнал свою супругу, которая была в их городе жрицей. И весь город охватила великая радость: улицы убирают цветами, всюду звучит музыка и пируют граждане - весь город полон ликования. Первая жрица назначает вместо себя ту, кто была второй за нею и особенно ей мила. Провожаемая радостью, слезами и горестными сетованиями всех эфесцев на то, что покидает их, она прощается и вместе с супругом, дочерью и зятем вступает на корабль.
50. Вместо себя Аполлоний делает здесь [12] царем своего зятя Афинагора, а затем в сопровождении семьи и войска отправляется в Таре Тут он сразу же велит схватить Странгвиллиона и Дионисиаду и привести их на форум, где находилось судилище. Когда оба были приведены, Аполлоний обратился к народу: - Благословенные граждане Тарса! Разве Аполлоний Тирский выказал себя по отношению к кому-нибудь из вас неблагодарным? - И все единодушно воскликнули: - Мы тебя назвали и всегда будем называть нашим царем и отцом отечества: мы жаждали и жаждем отдать жизнь за тебя, чья щедрость избавила нас от угрозы голодной смерти. Об этом свидетельствует и поставленная нами тебе статуя, где ты изображен на колеснице. - Тогда Аполлоний сказал: - Я отдал на попечение Странгвиллиона и его жены Дионисиады свою дочь, а теперь они не желают ее мне вернуть. - Странгвиллион воскликнул: - Клянусь процветанием твоего царства, потому лишь, что она исполнила определенный ей судьбой срок. - Тогда сказал Аполлоний: - Посмотрите, граждане Тарса, какова их злонамеренность: они не довольствуются совершенным человекоубийством, они еще вероломно клянутся благополучием моего царства! Сейчас я все вам объясню и представлю, какие вы потребуете, доказательства. - Выведя вперед дочь, он громко сказал, обращаясь к народу: - Вот перед вами моя дочь Тарсия! - Злодейка и преступница Дионисиада, увидев девушку, задрожала всем телом. Толпа застыла в изумлении. Тарсия же велела привести к себе управителя Теофила и, когда его привели, сказала ему: - Теофил, если ты хочешь избежать заслуженных тобою пыток, сохранить жизнь и получить от меня прощение, скажи во всеуслышание, кто велел меня убить. - Теофил сказал: - Моя госпожа Дионисиада. - Когда он подтвердил это и признался во всем, а также сказал и об истинной причине преступления, все граждане пришли в страшное волнение; они схватили Странгвиллиона с Дионисиадой и, выведя за пределы города, побили камнями, а потом бросили в поле на съедение диким зверям и птицам, чтобы и тела их не были преданы земле. Они хотели убить и Теофила, но по просьбе Тарсии пощадили его. Девушка сказала так: - Благочестивейшие граждане, если бы он в свое время не позволил мне помолиться богу, меня не спасло бы и ваше расположение. - С этим она дала ему свободу и наградила его.
51. Итак, Аполлоний на радость всему народу дал тарсийцам богатые дары и обновил много общественных построек: бани, стены и башни; за этими делами он провел в Тарсе со своей семьей пятнадцать дней. Затем они простились с гражданами и отправились морем в Пентаполь Киренский, которого достигли благополучно. Здесь Аполлоний пришел к своему тестю царю Архистрату; старый царь увидел своих детей и внучку с мужем, обнял их всех, расцеловал зятя и дочь и с ними вместе провел счастливо целый год. Потом, когда пришел его срок, он умер у них на руках, оставив половину своего царства Аполлонию, я половину - дочери.
Однажды, освободившись от дел, Аполлоний гулял у моря и увидел того самого рыбака, который некогда принял его после кораблекрушения к себе в дом и отдал ему половину плаща. Царь приказал слугам привести старика во дворец. Рыбак, когда его повели во дворец, решил, что ему грозит смерть. Но когда он вошел в покой, где Аполлоний Тирский восседал на троне вместе с супругой, царь велел ему приблизиться и сказал царице: - Владычица царица и верная супруга! Перед тобою - мой друг: это он дал мне средства и указал путь, которым я пришел к тебе! - И, обращаясь к рыбаку, прибавил: - Добрейший старик, я Аполлоний Тирский, которому ты некогда отдал половину своего плаща. - И дал ему двести сестерциев золота, слуг, служанок, одежды, вволю серебра и взял его в свою свиту. Гелленик же, который открыл Аполлонию злой умысел Антиоха и не хотел взять награды, разыскал царя сам, пал перед ним ниц и сказал:- Владыка царь, вспомни раба своего Гелленика! - Аполлоний взял его за руку, поднял, поцеловался с ним, а потом взял и его в свою свиту и подарил ему большое богатство. После всего этого он родил от супруги сына, которому отдал царство его деда, Архистрата. Сам он вместе с супругой прожил семьдесят четыре года и был царем Антиохии и Тира. И прожили они жизнь мирную и счастливую, а когда прошел срок, какой мы выше назвали, оба глубокими стариками почили в мире.
Конец повести об Аполлонии Тирском.


[1] То есть оливковым маслом. Афина, по преданию, дала людям масличное дерево.
[2] Вергилий, «Энеида», IV, 1.
[3] «Энеида», IV, 4 сл.
[4] «Энеида», IV, 5.
[5] «Энеида», IV, 12.
[6] Ответ написан на навощенных табличках.
[7] Культ Приапа был особенно распространен в мисийском городе Лампсаке.
[8] След позднейшей, христианской, обработки. Ср. также гл. 43 и 48.
[9] Текст испорчен: в загадке и в ответе разные чтения
[10] Тростниковой палочкой древние писали на папирусе.
[11] Об этом в «Повести» нигде больше не упоминается.
[12] Неясно, где происходит этот эпизод: по-видимому, в тексте пропуск.