8
Пока мы говорили, приходит от Мената отпущенник, чтобы сказать, что жертвенные лепешки испечены и все для жертвоприношения готово; если угодно, пусть идут туда и принесут сами за себя жертву.[1] А я говорю: "Я не позволю уйти вам прежде, чем вы мне поставите третий акт о мулах, собаках и пастухах". - "Речь о них короткая, - говорит Муррий, - и мулы, и лошаки происходят от двух пород и растут не от собственного корня, а от привитого: от кобылы и осла родится мул, а от жеребца и ослицы лошак. (2) Тот и другой приносит пользу, но потомства не дают. Только что родившегося осленка подпускают к кобыле; от ее молока ослята становятся крупнее, потому что кобылье молоко, говорят, питательнее ослиного. Кроме того, осленка воспитывают на мякине, сене и ячмене. Угождают и приемной матери, чтобы кобыла могла послужить осленку и вскормить его своим молоком. Осла, воспитанного таким образом, можно припускать уже с трехлетнего возраста; им не станут пренебрегать, потому что лошади к нему привыкли. (3) Если ты станешь припускать его в возрасте более молодом, то он и сам скорее состарится, и потомство от него будет хуже. Если у хозяина нет осла, вскормленного кобылой, а он желает иметь осла-производителя, то можно выбрать очень крупного и очень красивого осла хорошей породы - аркадского, по мнению наших предков, а по нашему собственному опыту, реатинского; в тех местах таких производителей продавали часто за 30 и за 40 тысяч. Покупка ослов происходит с соблюдением тех же формальностей, что и покупка лошадей. (4) Мы кормим их преимущественно сеном и ячменем и перед случкой задаем корму обильнее, чтобы подбавить им сил; спариваем их в то время, что и жеребцов, и приставляем конюхов следить за случкой. Когда кобыла ожеребится мулом - жеребчиком или самкой, вскормим и вырастим их. (5) У мулов, родившихся в болотных и сырых местах, копыта мягкие; если их летним временем угонять в горы, как это делается в Реатинском округе, то копыта у них очень отвердевают. При покупке табуна мулов следует обращать внимание на их возраст и на их экстерьер: первое важно потому, что они должны выносить трудности переездов, а второе потому, что им следует радовать глаз своим видом. Все повозки по дорогам везут эти животные, запряженные парой". - (6) "Ты бы согласился со мной реатинцем, - говорит он мне, - если бы ты не держал у себя дома табунами кобылиц и не распродал табунами мулов. Лошаком называется порождение жеребца и ослицы, он меньше мула, обычно рыжеватой масти, уши у него, как у лошади, грива и хвост, как у осла. Носит его кобыла 12 месяцев, как и жеребенка. Их и воспитывают, и кормят, как жеребят, и возраст их узнают по зубам".[2]
9
"Остаются, - говорит Аттик, - из четвероногих только собаки. Вопрос этот касается главным образом нас, владельцев шерстеносного скота. Собака является стражем этого скота: он нуждается в ней, как в спутнике и защитнике. Это относится прежде всего к овцам, а затем к козам. Этих животных обычно хватает волк, и против него мы и выставляем как защитников собак. В свином стаде есть кому защищать себя; это сделают и кабаны.
0 боровы, и матки: они ведь близко стоят к диким кабанам, которые в лесах часто убивают собак клыками. (2) Что сказать о крупном скоте? Я знаю про одно стадо мулов: когда они паслись и к ним подошел волк, мулы сами стали в круг и ударами копыт забили волка до смерти. Быки становятся, наоборот, зад к заду и рогами легко прогоняют волков. А так как собак два вида: есть собаки для охоты на диких лесных зверей и есть собаки сторожевые и необходимые для пастуха, то я расскажу об этих последних, следуя научному делению вопроса на девять частей.
(3) "Прежде всего надо приобретать собак подходящего возраста, потому что щенки и старые собаки не будут защитой ни себе, ни овцам, а иногда сами станут добычей диким зверям. Видом должны они быть красивые, крупные, с карими или серо-желтыми глазами, с симметричными ноздрями, с губами черноватого или красноватого цвета, причем верхние не должны быть ни вздернуты кверху, ни свисать вниз; с короткой нижней челюстью, из которой немного торчат справа и слева два клыка; лучше, если верхние зубы растут прямо и не выдаются вперед (4), остры и прикрыты губой; голова большая, уши большие, висячие; загривок и шея толстые; промежутки между суставами на лапах большие; бедра прямые, вывернутые скорее наружу; лапы большие и широкие, которые на ходу глядят в разные стороны, пальцы раздельные; когти твердые,- кривые, подушечки не твердые, словно роговые, а вздутые и мягкие; зад поджарый; хребет не торчащий и не вогнутый; хвост толстый; лай густой и низкий, зев широкий; масть лучше всего белая, потому что ее легко различить в потемках; общий облик, как у льва. (5) Желательно, чтобы у сучек было большое вымя с ровными сосками.[3] Надо выбирать собак хорошей породы; они называются по своей родине. Есть собаки лаконские, эпирские, саллентинские.[4] Смотри, не покупай собак от охотников или мясников: одни ленятся идти за скотом, а другие, увидев зайца или оленя, бросятся скорее за ними, чем пойдут за овцами. Поэтому лучше собака, или купленная у пастухов и привыкшая сопровождать овец, или такая, у которой не образовалось еще никаких привычек. Собака привыкает скоро, и привычка к пастухам у нее крепче, чем к овцам. (6) Публий Авфидий Понтиан из Амитерна купил однажды на окраине Умбрии несколько овечьих стад; с этими стадами переходили к покупателю и собаки, но не пастухи: пастухи должны были только сопровождать овец на пастбище у Метапонта и на рынок в Гераклею. Когда те, кто сопровождал стада до места, вернулись домой, то через несколько дней собаки, соскучившись по людям, по собственной воле направились в Умбрию и вернулись к пастухам, хотя дорога потребовала много дней, а пищу приходилось им добывать себе самостоятельно в полях.[5] Никто из пастухов не делал того, чему учит Сазерна[6] в своей книге о земледелии: "кто хочет, чтобы собака пошла за ним следом, пусть бросит ей сваренную жабу". Очень важно, чтобы собаки были все одной семьи: родня особенно ретиво защищает своих.[7]
(7) "Следует четвертый пункт относительно покупки: собака становится собственностью другого человека, если она передана ему прежним хозяином. Относительно здоровья и обязательства уплатить штраф дается такое же ручательство, как и при покупке скота. Делают только нужные оговорки: одни устанавливают цену за каждую собаку; другие отдают щенков вместе с матерью; у третьих пара щенят идет за одну взрослую собаку, как-обычно пара ягнят идет за овцу. Большинство продает сразу собак, привыкших быть вместе.
(8) "Собачья пища более сходна с людской, чем с овечьей: собаки питаются тем же, что и люди, а также костями, а не травой и листьями. Надо очень заботиться о том, чтобы у них была еда. Голод поведет их на поиски пищи, если ее не давать, и уведет от скота, (9) хотя бы они и не дошли до того, как думают некоторые, чтобы опровергнуть старинную пословицу или воочию представить миф об Актеоне и вонзить зубы в хозяина.[8] (10). Им надо давать ячный хлеб, но только лучше крошить его в молоко, потому что, привыкнув к этой пище, они не сбегут от стада. Нельзя позволять им есть мясо дохлой овцы: приохотившись ко вкусу мяса, они станут кидаться на овец. Им дают отвар из костей и кости из этого отвара, но только раздробленные. От костей зубы становятся крепче, а пасть шире, потому что, грызя кости, собаки сильно разевают рот; от мозга же делаются они злее. Есть днем они привыкают там, где пасется стадо, вечером - там, где оно стоит.[9]
(11) "Вязку начинают в начале весны; тогда про собак говорится, что они "catulire", т. е. показывают, что хотят спариваться. Суки, повязанные в это время, ощенятся около летнего солнцестояния; щенными они обычно ходят три месяца. В это время лучше давать им ячный, а не пшеничный хлеб; он для них питательнее и от него больше молока.
(12) "Если щенят родилось много, сейчас же следует выбрать тех, которых ты хочешь оставить, а остальных забросить. Чем меньше ты их оставишь, тем лучше они будут благодаря обилию молока. Подстилают им мякину или что-нибудь в этом роде, потому что в мягком логове их легче выкормить. Щенки через 20 дней начинают видеть. В первые два месяца после рождения их не отбирают от матери, но постепенно от нее отлучают. Несколько щенят взращивают вместе; их дразнят и натравливают друг на друга: от такого воспитания они становятся злее. До усталости, однако, их не доводят, а то они разленятся. (13) Им делают ошейники и держат сначала на легкой привязи; если они пытаются ее перегрызть, то их обычно отучают от этого побоями: пусть не привыкают. В дождливые дни логово надо устилать листьями или травой по двум причинам: чтобы щенки не перемазались и не продрогли.[10]
(14) "Некоторые холостят собак, полагая, что тогда они не будут покидать стада; другие этого не делают, считая, что холощеные собаки менее злы. Некоторые смазывают им уши и лапы между пальцами настоем тертых грецких орехов: если ты не будешь пользоваться этой мазью, то мухи, клещи и блохи искусают эти места до ран.[11] (15) Чтобы дикие звери не могли их поранить, да собак надевают ошейники, которые называются "melium": это кусок кожи, утыканный гвоздями со шляпками: шляпки эти обшиваются мягкой шкурой, чтобы твердое железо не натерло щей. Если волк или какой другой зверь поранит себя об эти гвозди, то остальные собаки, хотя бы на них и не было такого ошейника, будут в безопасности. (16) Число приобретаемых собак зависит обычно от величины стада; считается, что при каждом пастухе достаточно одной собаки. Число это, однако, устанавливают по-разному: в местностях, где много диких зверей, собак должно быть больше; так обычно и бывает у пастухов, которым по лесным дальним дорогам приходится сопровождать овец на зимние и летние пастбища. При стаде же, которое пасется в имении, около усадьбы, достаточно двух собак, кобеля и суки. В этом случае они ревностнее несут свою службу; в обществе друг друга они становятся злее, а если один заболеет, то стадо не останется без собаки".
10
Он огляделся кругом, не пропустил ли чего. "Это молчание, - говорю я, - вызывает на сцену другого актера. В этом действии осталось рассказать, сколько надо иметь пастухов и каких". Коссиний: "Для крупного скота нужны люди взрослые, для мелкого можно взять даже юнцов. Те и другие, если им приходится постоянно бродить по горным тропам, должны быть крепче тех, кто живет в имении и ежедневно возвращается в усадьбу. (На дальних пастбищах можно видеть молодежь, и притом вооруженную; в имении скот пасут не только мальчики, но даже девочки). (2) Пастухи должны быть на пастбище целый день; пасти скот сообща, ночевать же, наоборот, каждый у своего стада. Все они подчинены одному старшему пастуху: он должен быть возрастом старше других и опытнее остальных - тому, кто и по годам и по знаниям стоит на первом месте, остальные будут повиноваться охотнее. (3) Годами, однако, он не должен быть настолько стар, чтобы старость мешала ему нести его работу. И старикам, и детям нелегко переносить и трудные горные дороги, и подъемы по горным суровым крутизнам, а это приходится терпеть пастухам, которые сопровождают стада, особенно если это стада крупного рогатого скота и коз, которым по сердцу пастись в лесах и по скалам. Людей надо выбирать крепких, быстроногих, проворных, ловких, таких, которые могут не только следовать за скотом, но и отбиться от зверей и разбойников; которые могут навьючить на животное тяжелую кладь, могут первые кинуться на врага; могут метнуть дротик. (4) Не у всякого народа есть способность к пастушескому делу; ни бастул, ни турдул не годятся для него,[12] а галлы - пастухи превосходнейшие; особенно хороши они как табунщики.
"Законным владельцем пастуха делает наличие одного из следующих шести условий: наследование по закону; передача в законной форме путем манципации от лица, имевшего на это законное право; уступка тем лицом, которое могло уступить и сделало это в том месте, где полагалось; фактическое использование раба; покупка военнопленного; покупка с аукциона конфискованного имущества. (5) При покупке раба принято или отдавать с ним и его имущество, или же исключать его из продажи. Обычно дается ручательство, что раб здоров, невиновен в воровстве или причинении убытка. Если он продан не путем манципации, то продавец обещает уплатить двойную цену раба или, если так условлено, то ординарную.[13]
"Днем пастухи должны есть отдельно, каждый при своем стаде; вечером все, находящиеся в распоряжении одного старшего пастуха, - за общим столом. Старший пастух должен позаботиться о том, чтобы взято было с собой все необходимое для скота и для пастухов; главным образом то, что требуется для питания людей и для лечения животных. Для перевозки им даются от хозяина вьючные животные; одним - кобылы, другим вместо кобыл - такие животные, которые могут нести вьюки.
(б) "Что касается рождения детей у пастухов, то для тех, которые все время остаются в имении, это просто, потому что в усадьбе у них имеется сожительница-рабыня и пастух не станет искать возлюбленной за пределами имения. С пастухами же, которые живут на горных и лесных пастбищах и прячутся от дождя не в усадьбе, а в наскоро сложенных хижинах, полезно, по мнению многих, сочетать женщин, которые следовали бы за стадами, приготовляли бы пастухам еду и привязали бы их к месту. (7) Женщины эти должны быть крепки и не безобразны; из тех, которые во многих местах не уступают в работе мужчинам. Таких можно видеть по всему Иллирику; они могут пасти скот, носить к очагу дрова, варить пищу, содержать в порядке утварь, сложенную в хижине. (8) О вскармливании детей я скажу одно: в одном лице соединяются у них и мать и кормилица". Тут он посмотрел на меня: "Я слышал, как ты рассказывал, что в Либурнии[14] ты видел матерей, которые одновременно несли дрова и кормили грудных младенцев, иногда одного, иногда двойню; по сравнению с ними наши родильницы, которые ряд дней валяются под пологами от комаров, кажутся презренными выродками". - (9) "Совершенно верно, - отвечал я, - больше того: в Иллирике часто бывает так: беременная женщина, когда приходит время родов, отходит недалеко от места работы и, разрешившись там, приносит ребенка; можно подумать, что она его не родила, а нашла. Удивительно и другое: по их обычаю разрешается женщинам часто лет двадцати (они называют их также девушками) сходиться до свадьбы с кем угодно, бродить без провожатого и иметь детей".
(10) "Что касается болезней людей и животных, которые можно лечить без врача, то у старшего пастуха должны на этот предмет иметься записи. Неграмотный человек не годится на это место, потому что он никоим образом не сможет составить правильный отчет о хозяйском стаде. Число пастухов устанавливают по-разному: у одних норма более жесткая, у других более мягкая.[15] (11) Я ставлю одного пастуха на 80 простых овец. Аттик же - на 100. При больших овечьих стадах - а у некоторых имеются стада тысячные - уменьшить число людей легче, чем при маленьких, - таких, как у Аттика π у меня. У меня в стаде 700 голов, у тебя, по-моему, было 800, причем, как и у меня, десятую часть составляли бараны. При табуне кобылиц в 50 голов состоят два человека, и в тех местах, где принято загонять кобылиц в стойла, как это часто бывает в Апулии и Лукании, каждый из них имеет для себя объезженную лошадь".
11
"Мы выполнили наше обещание, - говорит он, - пойдем". - "Да, - говорю я, - но не раньше, чем вы добавите еще, как было уговорено, об особом доходе со скота, а именно о молоке, а также еще о стрижке". - "Из всех жидкостей, которые мы потребляем в еду, молоко самое питательное, овечье прежде всего, а потом козье. Самым послабляющим будет кобылье молоко, затем ослиное, потом коровье, затем козье. (2) Некоторая разница тут обусловлена и кормами, и природой скота, и временем доения. Что касается кормов, то молоко становится питательным от ячменя, соломы и вообще от сухой и твердой пищи, которую ест скот; послабляющие свойства молоко приобретает от зеленого корма, особенно если это трава, которая и сама по себе слабит и очищает наш организм. Лучше молоко от скотины здоровой и еще не старой; лучше всего недавно подоенное, а также молоко не сразу после отела. (3) Сыры питательнее всего из коровьего молока, но они труднее всего и перевариваются. На втором месте стоят сыры овечьи; менее всего питательны и легче всего перевариваются козьи. Есть и еще разница между мягким и свежим сыром и сухим и старым: мягкий питательнее и легко переваривается; сухой и старый - наоборот. (4) Сыры начинают делать с восхода Вергилий по весне и делают их до летних Вергилий.[16]
Весной молоко на сыр доят поутру, а в прочее время и в полуденные часы, хотя и тут не все одинаково по причине разницы в месте и в корме. На два конгия молока, чтобы оно створожилось, кладут кусочек сычуга величиной с маслину; сычуг лучше заячий или от козленка, а не от ягненка. Другие вместо сычуга вливают сок смоковничной ветки, уксус или всыпают еще что-нибудь; греки называют это οπός или δάκρυον".[17] (5) "Я не стал бы поэтому отрицать, - говорю я, - что смоковницу у святилища божественной Румины посадили пастухи.[18] Там обычно приносят жертвы, но не вином и животными-сосунками, а молоком. Раньше вымя называли "rumis", от этого слова ягнята и сейчас еще называются "subrumi". (6) Кто посыпает сыры солью, то лучше это делать не морской солью, а ископаемой.[19]
"Что касается стрижки овец, то прежде чем начинать ее, я смотрю, нет ли на овцах чесотки или язв, чтобы, если понадобится, заняться сначала их лечением, а потом уже стрижкой. Время для стрижки - это период между весенним равноденствием и летним солнцестоянием, когда овцы начали потеть. От этого пота (sudor) только что остриженная шерсть и называется "потной" (sucida). (7) Только что остриженных овец в тот же день натирают вином и оливковым маслом; некоторые подмешивают сюда белого воску и свиного жира.[20] Если мы имеем дело с "одетой овцой", то попону эту натирают с внутренней стороны тем же составом и покрывают ею овцу вновь. Если при стрижке овцу поранили, то это место смазывают жидкой смолой. Простых овец стригут около того времени, когда жнут ячмень, а по иным местам перед сенокосом.[21] (8) Некоторые стригут овец дважды г. год. как например в Восточной Испании, где стрижка производится каждые шесть месяцев: люди затрачивают двойной труд в расчете, что так шерсти вырастает больше; по тем же соображениям некоторые косят луга дважды. Хозяева более рачительные стригут овец на подстилках, чтобы не потерять ни одного клока шерсти. (9) Дни для этого дела выбирают ясные и работают с 4-го часа до 10-го;[22] шерсть, остриженная на горячем солнце, становится от пота овцы мягче, тяжелее весом и красивее по цвету. Шерсть, снятую и скатанную клубками, одни называют "vellera", а другие - "vellimna"; из этого слова можно усмотреть, что шерсть прежде, чем додуматься до стрижки, выщипывали.[23] Те. кто и теперь выщипывает шерсть, три дня до этого не дают овцам есть, потому что на ослабевших животных шерсть держится своими корнями не так крепко.
(10) "Вообще же брадобреи появились впервые в Италии, как говорят, из Сицилии в 453 г. по основании Рима[24] (есть такая надпись в Ардее, выставленная публично), и привез их с собою Публий Титиний Мена. Что брадобреев раньше не было, об этом свидетельствуют статуи древних: у большинства длинные волосы и борода".
(11) Коссиний подхватил: "Как овца дает доход, поставляя шерсть для одежды, так коза снабжает нас волосом для корабельных спастей, метательных орудий и ремесленных сумок.[25] Некоторые народы и одеваются в козьи шкуры, как например в Гетулии[26] и Сардинии. Этой одеждой пользовались и в древней Греции; это явствует из того, что в трагедиях старики по этой шкуре называются "diphteriae",[27] а в комедиях - те, кто занят сельским трудом: у Цецилия в "Hypobolimaeus" это юноша, а у Теренция в "Heautontimoroumenos" старик.[28]
(12) "Коз стригут в значительной части Фригии, потому что там шерсть на них длинная; из нее обычно делают ковры (cilicia) и тому подобные вещи. Так как стрижке коз начало положено было в Киликии, то, говорят, ковры эти и стали называться "киликами"".[29]
Так шел наш разговор, и Коссинию нечего было тут менять. В это же время отпущенник Витула по пути из парка в город завернул к нам и говорит: "Меня послали к тебе: я шел к тебе домой просить тебя, чтобы ты не сокращал праздника и пришел бы поскорее". Итак, мы, я и Скрофа, отправились в парк к Витулу, дорогой Нигер Тураний, а остальные - одни домой, а другие к Менату.