Речь посвящена спору о наследстве афинянина Гагния, умершего бездетным. После его смерти имущество в течение нескольких поколений переходило в руки родственников покойного, ни один из которых не являлся его прямым наследником. Спору об этом же наследстве посвящена XI речь Исея. Но процесс, для которого написал речь Исей, состоялся раньше, так как выступает отец Макартата Феопомп, которому было присуждено наследство Гагния. К моменту процесса против Макартата Феопомпа уже не было в живых.
Принадлежность речи Демосфену оспаривается некоторыми иссследователями, в частности А. Шефером. Что касается датировки речи, то упоминаемый в ней год архонтства Никофема (361 г.), когда наследство было присуждено Фнломахе (§ 31), дает terminus post quem. Так как после этого наследство было у нее отнято Феопомпом, который, отстояв свои права против нескольких претендентов, передал его своему сыну Макартату, то должно было пройти немало времени.
Содержание
(1) Гагний и Евбулид были двоюродными братьями. Гагний умер бездетным. У Евбулида же осталась дочь Филомаха, которая как ближайшая родственница заявила претензию на наследство Гагния: противостоящими ей претендентами были Главк и Главкон, опиравшиеся не на родственную близость, а на завещание. После того как суд признал это завещание подложным, наследство получила Филомаха. Тогда появляется Феопомп, который вместе с проигравшими процесс и, кроме того, еще с Евполемом вызвал Филомаху на новое разбирательство по поводу наследства. Ведь закон давал право любому желающему вызвать того, кто владел наследством в результате выигранного им судебного процесса[1]. По словам Сосифея, Феопомп с помощью махинаций и обмана добился присуждения ему наследства. (2) Феопомп умер, оставив сына Макартата. У Филомахи же родился сын, которого она назвала Евбулидом и ввела как приемного сына в дом своего отца Евбулида[2], двоюродного брата Гагния, оставившего наследство. Затем она ввела сына во фратрию, к которой принадлежали Евбулид и Гагний[3], причем члены фратрии приняли это как должное. После этого мальчик, предъявив претензию на наследство, вызвал на судебное разбирательство Макартата, сына Феопомпа. В суде выступает Сосифей, родной отец мальчика.
Речь
(1) Поскольку, граждане судьи, нам уже и раньше пришлось выступать в суде по поводу наследства Гагния против тех же самых людей, которые беспрестанно нарушают законы и прибегают к любым средствам, стремясь во что бы то ни стало сохранить в своем владении имущество, на которое не имеют права, я думаю, что необходимо изложить факты с самого начала. (2) И тогда, граждане судьи, вам будет легко следить за приводимыми мной аргументами и понять, что собой представляют мои противники: они уже давно начали и до сих пор не прекращают строить козни, полагая, что могут делать все, что бы им ни заблагорассудилось. Поэтому мы просим вас, граждане судьи, благожелательно выслушать наши доводы и внимательно следить за ними. Я же постараюсь представить вам как можно яснее все, что произошло.
(3) Мать этого мальчика, граждане судьи, будучи ближайшей родственницей Гагния из дема Эй, в соответствии с вашими законами вступила в судебном порядке в наследство Гагния. Никто из тех, кто тогда оспаривал у нее наследство, о котором сейчас идет речь, не попытался клятвенно заявить[4], будто является более близким родственником, чем эта женщина (ведь всеми было признано, что ей наследство принадлежит по праву родства). (4) Главк же из дема Эй и его брат Главкон основывали свою претензию на составленном ими подложном завещании. А Феопомп, отец присутствующего здесь Макартата, содействовал им во всех кознях и был. их главным свидетелем. Представленное ими тогда завещание было признано подложным, и они не только проиграли дело, но удалились из суда с репутацией отъявленных негодяев. (5) Когда глашатай объявил, не желает ли кто-нибудь, опираясь на родство или на завещание, заявить претензию на наследство Гагния или внести соответствующий залог[5], Феопомп, отец этого Макартата, хотя и находился тогда в Афинах, не осмелился внести залог; тем самым он сам вынес против себя приговор, показав, что не имеет никаких прав на наследство Гагния.
(6) Таким образом, мать этого мальчика, одержав победу в суде над всеми другими претендентами, получила имущество Гагния. Однако эти люди настолько подлы, что не считают нужным повиноваться ни вашим законам, ни решениям суда; они всеми силами пытаются снова отнять у этой женщины наследство, которое вы ей присудили. (7) Сговорившись друг с другом, они написали соглашение и отдали его на хранение Мидию из дема Гагнунт[6]. Затем Феопомп, отец нашего противника Макартата, Главкон и Главк, проигравший раньше процесс, и еще четвертый, один из их друзей (по имени Евполем) - все они в общем сговоре вызвали эту женщину к архонту для разбирательства претензий на наследство Гагния; они ссылались на закон, по которому, если кто-нибудь хочет оспорить права на наследство, полученное на основе судебного решения, он должен вызвать его владельца к архонту.
(8) Когда архонт передал дело в суд и предстоял судебный процесс, все у них было подстроено для этого, включая и то, что они получили в четыре раза больше времени для выступления, чем мы[7]: ведь архонту, граждане судьи, пришлось для каждого из претендентов влить по амфоре и по три хоя[8] для ответного слова.
(9) В результате мне, выступавшему от имени жены, не только не довелось рассказать судьям относительно родства и других важных для меня обстоятельств так, как я того хотел, но мне даже невозможно было опровергнуть самую малую толику их ложных измышлений против нас; ведь я располагал только одной пятой времени, отведенного для выступлений сторон. Их уловка заключалась в том, чтобы содействовать друг другу во время процесса, во всем выступать согласно, а о нас говорить всякие небылицы. (10) Вот так они сговорились и совместно выступили против нас. В соответствии с законом были поставлены четыре урны[9], судьи, естественно, были приведены в замешательство, спорили друг с другом и, сбитые с толку приемами наших противников, голосовали каждый как попало: в урне Феопомпа оказалось совсем ненамного - на три или четыре - счетных камешка больше, чем в урне моей жены.
(11) Вот что, граждане судьи, произошло тогда. Затем родился этот мальчик, и мне казалось, что настало время действовать; не потому что я испытывал негодование по поводу случившегося, - я считал естественным состояние, в которое приведены были судьи на том процессе; я ввел мальчика во фратрию, к которой принадлежал Гагний, как усыновленного Евбулидом, его дедом по матери, для того, чтобы не опустел дом[10]. (12) Ведь Евбулид, граждане судьи, самый близкий родственник Гагния, молил богов прежде всего о том, чтобы у него родился сын, подобно тому как у него родилась дочь, мать этого мальчика. Но так как его молитвы остались тщетными и у него не родилось ни одного сына, он стал думать о том, чтобы сын его дочери был усыновлен в дом его и Гагния и введен во фратрию, к которой тот принадлежал. Он, граждане судьи, считал, что внук ему ближе, чем все другие оставшиеся в живых родственники, и таким образом их дом лучше сохранится и не опустеет. (13) И я исполнил его волю: женился как ближайший родственник Евбулида на его дочери[11] и ввел этого мальчика во фратрию, к которой принадлежали Гагний, Евбулид, Феопомп, отец Макартата, пока он был жив, а теперь и сам Макартат. (14) Члены этой фратрии, граждане судьи, лучше всего осведомленные в вопросах родства, видели, что Макартат не хотел брать на себя ответственности и сам не пытался увести жертву от алтаря[12], как полагалось бы ему поступить, если бы введение ребенка во фратрию было противозаконным; членов же фратрии он просил поступить вопреки клятве[13]. Однако они, взяв в момент сжигания жертвы камешки для голосования с алтаря Зевса Фратрия[14] в присутствии Макартата вынесли, граждане судьи, справедливое решение, а именно, что этот ребенок с полным основанием и по правилам вводится как сын Евбулида в дом Гагния. (15) После этого решения членов фратрии, куда входил Макартат, этот мальчик на правах сына Евбулида вызвал Макартата на разбирательство по поводу наследства Гагния; иск был подан архонту, причем представляющим интересы мальчика был указан его брат; я, граждане судьи, уже не мог выступать в этой роли, поскольку ввел ребенка в качестве усыновленного в дом Евбулида. Вызов на судебное разбирательство по поводу прав этого ребенка был сделан в соответствии с тем же законом, на основании которого противная сторона вызвала в свое время мать этого мальчика, выигравшую в тот раз дело в суде и владевшую наследством Гагния. (16) Прочти для меня закон, по которому делается вызов человеку, владеющему наследством.
(Закон)
"Если кто-нибудь оспаривает права на наследство или на эпиклеру, полученные по решению суда, пусть он вызовет владеющего ими к архонту, как это делается при исках другого рода. Возбуждающий иск должен внести залог. Если он добьется присуждения себе наследства, не вызвав владеющего им, решение будет недействительным. Если тот, кто раньше высудил себе наследство, умер, пусть претендент, для которого еще не истек срок давности, сделает вызов таким же образом. Претензия предъявляется тому, в чьих руках находится имущество, и выясняется, на каком основании оно было ему присуждено".
Итак, вы выслушали закон, граждане судьи, и я обращаюсь к вам со справедливой просьбой. (17) Если я докажу, что этот мальчик Евбулид и его мать Филомаха, дочь Евбулида, более близкие родственники Гагния, чем Феопомп, отец Макартата, и что они не только являются ближайшими родственниками, но вообще нет никого, кроме матери этого мальчика и его самого, кто бы принадлежал к дому Гагния, - если я докажу это, прошу вас, граждане судьи, помочь нам/
(18) Сперва у меня, граждане судьи, было намерение составить список всех родственников Гагния так, чтобы показать вам каждого в отдельности. Но полагая, что не всем судьям будет одинаково хорошо виден текст и сидящие далеко лишатся этой возможности, я предпочитаю сообщить вам об этом на словах: ведь это будет всем доступно. Итак, попытаемся, как только сможем вкратце, рассказать о роде Гагния.
(19) Бусел из дема Эй, граждане судьи, имел пять сыновей: Гагния, Евбулида, Стратия, Габрона и Клеокрита. Когда все они достигли совершеннолетия, отец Бусел разделил между ними всеми имущество, соблюдая, как и полагалось, полную справедливость[15]. После этого каждый из них женился в соответствии с вашими законами[16], у всех родились дети, затем появились внуки; так из одного дома Бусела образовалось пять домов[17]. Каждый из сыновей жил отдельно своим домом и имел потомков. (20) И вот, что касается трех братьев-сыновей Бусела и их потомков, то к чему мне, граждане судьи, беспокоить вас и себя, рассказывая о каждом из них? Это столь же близкие, как и Феопомп, родственники Гагния, чье наследство является предметом спора, и никто из них ни раньше, ни теперь не тревожил нас и не предъявлял претензий ни на наследство Гагния, ни на эпиклеру, на которой я женился, высудив ее[18]; они считали, что не имеют никакого права на какую бы то ни было долю в наследстве Гагния. (21) Так что мне представляется бесполезным о них говорить, разве только напомнить при необходимости. Что же касается Феопомпа, отца Макартата, и его самого, присутствующего здесь, то о них мне необходимо сказать. Я, граждане судьи, сделаю это вкратце. Как вы только что слышали, у Бусела было пять сыновей; одним из них был Стратий, прадед Макартата, другим Гагний, прадед этого ребенка[19]. (22) У Гагния родились сын Полемон и дочь Филомаха, сестра Полемона по отцу и матери; у Стратия, брата Гагния, родились Фанострат[20] и Харидем, дед нашего противника Макартата. И вот я спрашиваю вас, граждане судьи, кто ближе и роднее Гагнию - его сын Полемон и дочь Филомаха или Харидем, сын Стратия, племянник Гагния? Я со своей стороны думаю, что сын и дочь каждому из нас ближе, чем племянник; так принято не только у нас, но и у всех других - как эллинов, так и варваров. (23) Если вы с этим согласны, граждане судьи, то вам легко будет следить за все остальным и вы поймете, что наши противники бессовестные и склонные к насилию люди. Итак, у Полемона, сына Гагния, родился сын, названный Гагнием - именем деда. Гагний младший умер бездетным. (24) Полемон выдал свою сестру Филомаху[21] за Филагра, своего двоюродного брата (Филагр был сыном Евбулида, брата Гагния); у Филагра, двоюродного брата Полемона, и Филомахи, сестры Полемона, родился сын Евбулид[22], отец матери этого мальчика. Таково было мужское потомство Полемона и его сестры Филомахи. Что касается Харидема, сына Стратия, то у него родился Феопомп, отец присутствующего Макартата. (25) И вот я опять спрашиваю, граждане судьи, кто роднее и ближе упоминавшемуся Гагнию старшему - сын Полемона Гагний и сын Филомахи и Филагра Евбулид или Феопомп, сын Харидема, внук Стратия? По-моему, граждане судьи, если сын и дочь ближе всего, то и внуки от сына и дочери гораздо ближе, чем сын племянника, принадлежащий к тому же к другому дому[23]. (26) Итак, у Феопомпа родился сын Макартат, наш противник на этом процессе, а сыном Евбулида, сына Филомахи, двоюродного брата Гагния по отцу, является этот мальчик, который, таким образом, оказывается сыном двоюродного брата Гагния по отцу[24]: ведь мать Евбулида старшего[25], Филомаха, была сестрой по отцу и по матери Полемона, отца Гагния. Что же касается этого Макартата, сына Феопомпа, то у него нет никакого потомства ни в доме, к которому принадлежит этот мальчик[26], ни в доме Стратия. (27) Так обстоит дело: этот мальчик принадлежит к тем родственникам, на которых по закону распространяется право наследования[27]; ведь он сын двоюродного брата Гагния - его отец Евбулид был двоюродным братом того Гагния, которому принадлежало оспариваемое наследство. Что касается Феопомпа, отца Макартата, то он не мог бы назвать себя родственником из числа указанных в законе, так как принадлежал к другому дому - к дому Стратия. (28) Не подобает, граждане судьи, чтобы человек, принадлежащий к другому дому, владел наследством Гагния, пока в доме Гагния остается в живых хоть кто-нибудь из его потомков[28]; не следует изгонять их силой, как наши противники пытаются делать, хотя и являются более дальними родственниками и принадлежат к другому дому. Именно в этом пункте, граждане судьи, Феопомп, отец этого Макартата, ввел вас в заблуждение[29]. (29) Итак, какие же остались теперь здравствующие потомки в доме Гагния? Это моя жена Филомаха, дочь Евбулида, двоюродного брата Гагния, и этот мальчик, которого ввели в дом Евбулида и Гагния. Феопомп же, отец Макартата, не принадлежа к дому Гагния, солгал судьям, придумав бессовестную ложь, будто тетка Гагния[30] Филомаха, сестра Полемона, сына Гагния[31], не была ему родной сестрой по отцу и матери; он солгал и в том, что якобы является членом того же самого дома, что и Гагний, хотя в действительности никогда не принадлежал к нему. (30) Все это Феопомп говорил, ничего не опасаясь: он не представил ни одного свидетеля, который мог бы отвечать перед нами за свои показания, а использовал поддержку своих сообщников, которые участвовали в процессе, сговорившись друг с другом, и во всем действовали совместно, чтобы лишить мать этого мальчика наследства, которое она получила по вашему решению. (31) А теперь, граждане судьи, я хочу представить свидетелей, которые подтвердят сперва мои слова о том, что дочь Евбулида Филомаха как ближайшая родственница Гагния выиграла процесс о его наследстве, а затем и все остальное, сказанное мной. Прочти свидетельство.
(Свидетельство)
"... свидетельствуют, что в год архонтства Никофена[32] присутствовали у арбитра, когда Филомаха, дочь Евбулида, выиграла дело о наследстве Гагния против всех других претендентов".
(32) Итак, граждане судьи, вы услышали, что Филомаха, дочь Евбулида, выиграла дело о наследстве Гагния. И выиграла она его, не прибегая ни к каким бесчестным уловкам или сговору, а самым законным образом, поскольку мы доказали, что она ближайшая родственница Гагния, о чьем наследстве шел спор, будучи по отцу дочерью его двоюродного брата[33] и принадлежа к тому же дому, что и Гагний. (33) Таким образом, если Макартат скажет, что его отец Феопомп выиграл дело о наследстве Гагния, вы, граждане судьи, можете ему возразить, что и эта женщина раньше, чем Феопомп, отец нашего противника, выиграла процесс и что решение в ее пользу было правильным, так как она, будучи дочерью Евбулида, двоюродного брата Гагния, принадлежала к тому же дому, что и Гагний, в то время как Феопомп, который отнюдь не принадлежал к дому Гагния, по существу процесса не выиграл, а ввел в заблуждение судей. (34) И вы, граждане судьи, скажите это ему в ответ, а кроме того, что ни Феопомп, отец Макартата, и никто другой никогда не выигрывал процесса против этого мальчика Евбулида, сына Евбулида, то есть по отцу сына двоюродного брата Гагния, чье наследство оспаривается. Нынешний процесс и спор о наследстве Гагния происходят между присутствующими здесь сыном Евбулида и Макартатом, сыном Феопомпа. Само собой разумеется, что вы, граждане судьи, присудите наследство тому из них, кто приведет более веские, по-вашему, и более соответствующие закону доводы. (35) Прочти оставшиеся свидетельства, во-первых, о том, что Филомаха, тетка Гагния, была родной сестрой по отцу и матери Полемона, отца Гагния, а затем все другие относительно родства.
(Свидетельства)
"... свидетельствуют, что они члены того же дема, что Филагр, отец Евбулида, и Полемон, отец Гагния, и знают, что Филомаху, мать Евбулида, считали родной сестрой по отцу и по матери Полемона, отца Гагния, и ни от кого никогда не слышали, будто у Полемона, сына Гагния, был брат".
(Другое свидетельство)
(36) "... свидетельствуют, что Энанта, мать их деда Стратонида, была двоюродной сестрой Полемона, отца Гагния (их отцы были братьями), и слышали от своего отца, что у Полемона, отца Гагния, никогда не было никакого брата, а была только родная сестра по отцу и матери Филомаха, мать Евбулида, отца Филомахи, жена Сосифея".
(Еще одно свидетельство)
"... свидетельствует, что является родственником Гагния и Евбулида и принадлежит к той же фратрии и дему, что и они; что он слышал от своего отца и других родственников, что у Полемона, отца Гагния, не было никакого брата, а была сестра по отцу и матери Филомаха, мать Евбулида, отца Филомахи, жена Сосифея".
(Еще одно свидетельство)
(37) "... свидетельствует, что усыновивший его дед Архимах[34] был родственником Полемона, отца Гагния, и что он от Архимаха и других родственников слышал, что у Полемона, отца Гагния, никогда не было брата, а была сестра по отцу и матери Филомаха, мать Евбулида, отца Филомахи, жена Сосифея".
(Еще одно свидетельство)
"... свидетельствует, что Каллистрат, отец его жены, Полемон, отец Гагния, и Харидем, отец Феопомпа, были двоюродными братьями, так как их отцы были братьями. Мать же самого свидетеля приходилась Полемону дочерью двоюродного брата. Мать часто говорила своим детям, что Филомаха, мать Евбулида, была сестрой по отцу и матери Полемона, отца Гагния, и что у Полемона, отца Гагния, никогда не было никакого брата".
(38) Во время предыдущего процесса, граждане судьи, когда они сговорились друг с другом и, объединившись, выступали против Филомахи - многие против нее одной, мы, граждане судьи, не записали свидетельских показаний по поводу бесспорных фактов и не пригласили свидетелей[35], так как полагали, что нам нечего опасаться. Они же явились на процесс, заботясь только о том, чтобы в данный момент обмануть судей, заготовили много и других бесстыдных доводов, (39) в том числе привели и такой, будто у Полемона, отца Гагния, вообще не было никакой сестры родной по отцу и матери. Они были настолько бесстыдны, пытаясь сбить с толку судей по поводу столь важного и общеизвестного факта, что ревностно отстаивали свои претензии, опираясь главным образом на это свое утверждение. Теперь же, на этом процессе, вы видите, какое большое число свидетелей относительно сестры Полемона, тетки Гагния, мы представили вам. (40) Пусть любой желающий выступить в пользу моего противника засвидетельствует, или что Полемон и Филомаха не были братом и сестрой, детьми одних и тех отца и матери, или что Полемон не был сыном, а Филомаха дочерью Гагния, сына Бусела, или что Полемон не был отцом Гагния, наследство которого является предметом спора; или что сестра Полемона Филомаха не была теткой этого Гагния; (41) или что Евбулид не был сыном Филомахи и Филагра, двоюродного брата Гагния; или что ныне здравствующая Филомаха не дочь Евбулида, двоюродного брата Гагния, а этот мальчик не его приемный сын, введенный в соответствии с вашими законами в дом Евбулида; или что Феопомп, отец нашего противника Макартата, принадлежал к дому Гагния. Пусть кто хочет выступит с каким-нибудь из перечисленных утверждений в его пользу. Но я уверен, что не найдется ни одного столь бессовестного и лишенного здравого смысла человека. (42) А чтобы вам, граждане судьи, было еще очевиднее, что они выиграли предыдущий процесс лишь благодаря своей наглости, не имея никаких законных оснований, прочти свидетельства, которые еще остались.
(Свидетельства)
"... свидетельствует, что он родственник Полемона, отца Гагния, и что слышал от своего отца, что Филагр, отец Евбулида, Фанострата, мать Стратия, Каллистрат, отец жены Сосифея, Евктемон, бывший некогда архонтом-басилевсом, и Харидем, отец Феопомпа и Стратокла, были двоюродными братьями Полемона, так как отцы их были братьями; что Евбулид по своему отцу Филагру является родственником той же степени, что и сыновья упомянутых лиц и Гагний, а по своей матери Филомахе Евбулид бесспорно был двоюродным братом Гагния по мужской линии, так как родился от тетки Гагния по отцу".
(Еще одно свидетельство)
(43) "... свидетельствуют, что они родственники Полемона, отца Гагния, Филагра, отца Евбулида, и бывшего архонтом-басилеем Евктемона и знают, что Евктемон был по отцу братом Филагра, отца Евбулида; что, когда Евбулид выступил против Главкона, требуя присуждения себе наследства Гагния, Евктемон был еще жив и, хотя он был двоюродным братом Полемона, отца Гагния, - их отцы были братьями - он не выступил против Евбулида с претензией на наследство. И никто другой тогда не предъявил претензии, ссылаясь на родство".
(Еще одно свидетельство)
(44) "... свидетельствуют, что их отец Стратон был родственником Полемона, отца Гагния, и Харидема, отца Феопомпа, и Филагра, отца Евбулида; они слышали от своего отца, что Филагр сперва женился на Филомахе, которая по отцу и матери была сестрой Полемона, отца Гагния, и от этого брака родился Евбулид; после смерти Филомахи Филагр женился вторым браком на Телесиппе, у них родился сын Менесфей, брат Евбулида по отцу, но не по матери. Когда Евбулид в качестве родственника Гагния выступил претендентом на его наследство, Менесфей не оспорил его прав[36], как и Евктемон, брат Филагра; и никто другой не выступил тогда против Евбулида со ссылкой на родство".
(Еще одно свидетельство)
(45) "... свидетельствует, что его отец Архимах был родственником Полемона, отца Гагния, и Харидема, отца Феопомпа, и Филагра, отца Евбулида: он слышал от своего отца, что Филагр сперва женился на Филомахе, которая была по отцу и матери сестрой Полемона, отца Гагния, и у Филомахи родился сын Евбулид; что после ее смерти Филагр женился вторым браком на Телесиппе и у них родился сын Менесфей, брат Евбулида по отцу, но не по матери. Когда Евбулид на основе родственных прав заявил претензию на наследство Гагния, Менесфей не противопоставил ему свое требование; также поступил и Евктемон, брат Филагра; и никто другой тогда не выступил против Евбулида, ссылаясь на родство".
(Еще одно свидетельство)
(46) "... свидетельствует, что отец его матери Каллистрат был братом Евктемона, бывшего архонтом-басилеем, и Филагра, отца Евбулида; что они были двоюродными братьями Полемона, отца Гагния, и Харидема, отца Феопомпа; что он слышал от своей матери, что у Полемона, отца Гагния, не было брата, а только сестра по отцу и матери Филомаха; что Филомаху взял в жены Филагр и у них родился Евбулид, отец Филомахи, жены Сосифея".
(47) Все эти свидетельства, граждане судьи, было необходимо прочесть, чтобы не довелось нам претерпеть того же, что прежде, когда мы были застигнуты ими врасплох. Но из свидетельства самого Макартата будет еще гораздо более очевидным, что ни его отец Феопомп, ни сам Макартат не имеют никаких прав на наследство Гагния, так как Феопомп был более дальним его родственником и даже не принадлежал к тому же дому. (48) Ведь если спросить, граждане судьи, кто оспаривает у этого мальчика наследство Гагния, он, разумеется, ответит: Макартат. - А кто его отец? - Феопомп. - А кто его мать? - Дочь Аполексида из дема Проспалт[37], сестра Макартата из того же дема. - А кто был отцом .Феопомпа? - Харидем. - А чей сын Харидем? - Стратия. - А кто отец Стратия? - Бусел. Таким образом, граждане судьи, это дом Стратия, одного из сыновей Бусела, и те, о которых вы только что услышали, это потомки Стратия. И среди них нет ни одного имени из принятых в доме Гагния, ничего даже похожего[38]. (49) А затем я спрошу этого мальчика, кто он такой, он, оспаривающий у Макартата наследство Гагния. Он, этот мальчик, ничего другого не сможет ответить, граждане судьи, кроме того, что он Евбулид. - А кто его отец? - Евбулид, двоюродный брат Гагния. - А кто его мать? - Филомаха, которая была дочерью двоюродного брата Гагния по отцу. - А кто был отцом Евбулида[39]? - Филагр, двоюродный брат Гагния. - А кто такая мать Евбулида? - Филомаха, тетка Гагния. - А чьим сыном был Гагний? - Полемона. - А кто отец Полемона? - Гагний[40]. - А чей сын Гагний? - Бусела. (50) Перед нами другой дом, дом Гагния, одного из qbraoBefi Бусела, и здесь мы не встречаем ни одного имени из тех, которые носят рожденные в доме Стратия, даже ничего похожего. В доме Гагния поколения сменяются, воспринимая одно от другого имена. Итак, мы представили все возможные доказательства, что наши противники, с какой бы стороны ни смотреть, принадлежат к совершенно другому дому, являются более дальними, чем мы, родственниками Гагния и не имеют никакого права на его наследство. Вам сейчас прочтут законы, из которых явствует, кому законодатель предоставляет право наследовать на основании родства[41].
(Закон)
(51) "Когда человек умирает, не оставив завещания, то, если у него есть дочери, наследство переходит вместе с ними[42]; если же нет дочерей, то право на имущество покойного имеют следующие родственники: братья по отцу; если у них будут законные дети, они получают каждый долю своего отца; если же нет братьев или нет детей братьев... их потомки наследуют на тех же основаниях; преимуществом пользуются мужчины и их потомки при одинаковой и даже при более отдаленной степени родства. Если же нет родственников по отцовской линии до детей двоюродных братьев включительно, то право на наследство имеют родственники со стороны матери по тем же правилам. Если же среди потомков не будет родственников такой степени ни со стороны отца, ни со стороны матери, то наследует ближайший родственник по отцовской линии. Незаконнорожденные того и другого пола[43], начиная с года архонтства Евклида[44], не имеют права наследовать ни имущества, ни участия в семейных святынях".
(52) Итак, граждане судьи, закон ясно говорит, кому принадлежит право на наследство. Клянусь Зевсом, сюда не включаются ни Феопомп, ни его сын Макартат, которые вообще не имеют никакого отношения к дому Гагния. Кто же имеет это право по закону? Потомки Гагния, принадлежащие к его дому. Таково установление закона, такова справедливость.
(53) Однако же, граждане судьи, законодатель не только дал близким родственникам эти права, но и предписал в законе многое другое, что эти родственники обязаны делать; причем обязанности, возлагаемые на родственников, очень велики и не допускаются никакие отговорки с целью уклонения от них. Прочти лучше сам этот закон, он здесь первый.
(Закон)
(54) "Если ближайший родственник эпиклеры, принадлежащей к цензовому классу фетов[45], не захочет на ней жениться, пусть выдаст ее замуж, дав в приданое сверх имеющегося у нее имущества пятьсот драхм, если он пентакосиомедимн, триста драхм, если он всадник, сто пятьдесят драхм, если он зевгит. Если есть несколько человек той же самой степени родства, то пусть каждый из них внесет свою долю в приданое эпиклеры. Если же осталось несколько дочерей, то один родственник обязан выдать замуж только одну из них; остальных пусть снабдят приданым или возьмут в жены ближайшие родственники в последовательном порядке. Если же ближайший родственник сам не женится на эпиклере или не снабдит ее приданым, пусть архонт заставит его сделать то или другое. Если же архонт не заставит его, он должен заплатить тысячу драхм, посвященных Гере[46]. Любой желающий пусть донесет архонту о тех, кто не выполняет этих предписаний[47]"
(55) Вы, граждане судьи, слышите, каковы предписания закона. Когда надо было в судебном порядке добиваться эпиклеры Филомахи, матери этого мальчика[48], дочери двоюродного брата Гагния по отцу, я, повинуясь закону, явился и получил ее в жены на правах ближайшего родственника; Феопомп же, отец Макартата, вообще не обратился к архонту и не оспорил моей претензии, поскольку не имел никаких на нее прав; между тем он был одного со мной возраста. (56) Не считаете ли вы, граждане судьи, нелепым, что Феопомп, никогда не предъявлявший прав на эпиклеру, дочь двоюродного брата Гагния по отцу, теперь считает, что ему, вопреки законам, полагается наследство Гагния? Найдутся ли люди более наглые и подлые, чем мои противники? Прочти мне и другие законы.
(Законы)
(57) "Пусть обвинение против убийцы произнесут на агоре родственники, включая двоюродных, братьев и их детей. Участвовать в преследовании убийцы должны также двоюродные братья и их дети, зятья, тесть, фратеры. Простить убийцу могут отец убитого, если он жив, брат, сыновья, - при общем согласии; если один из них возражает, то его голос имеет решающую силу. Если же нет в живых никого из этих родственников, то в случае непредумышленного убийства, признанного таковым судом из пятидесяти одного человека, то есть эфетами, десять фратеров, если захотят, смогут простить убийцу. Их, этих пятьдесят одного человека, пусть изберут из самых достойных. И этот закон пусть распространяется и на тех, кто раньше совершил убийство[49]. Что касается умерших на территории дема, которых никто не уносит для погребения, то пусть демарх прикажет родным убрать, похоронить покойника и произвести очищение дема в день смерти. (58) Если умерший - раб, то приказ отдается господину, если свободный, то тем, в чьих руках находится его имущество. Если у умершего не окажется имущества, то приказание отдается его родным. Если же родные не уберут труп по приказу демарха, пусть он в тот же день поручит за наименьшую возможную плату убрать, захоронить и провести очищение дема. Если же демарх не сделает этого, он должен заплатить тысячу драхм в казну. Деньги, которые он израсходует, пусть взыщет вдвойне с тех, кто должен был совершить погребение. Если же демарх не взыщет этих денег, то должен будет сам уплатить их в дем. - Те, которые не вносят арендную плату за священные участки богини и других богов, а также эпонимных героев, будут лишены гражданских прав - сами они, их потомки (и наследники), пока задолженность не будет выплачена[50]".
(59) Все эти обязанности, которые законы возлагают на родственников, они возлагают на нас, граждане судьи, и требуют, чтобы мы их исполняли. Они ни с чем не обращаются ни к присутствующему здесь Макартату, ни к его отцу Феопомпу; ведь они вообще не относятся к дому Гагния; на каком же основании законы могли бы им что-нибудь предписать?
(60) Однако же наш противник, граждане судьи, который ничего основательного не может противопоставить ни законам, ни представленным нами свидетельствам, возмущается, утверждает, что на его долю выпали тяжкие испытания, так как он вовлечен в судебный процесс после смерти своего отца. Макартат, граждане судьи, забывает, что его отец был смертным человеком и разделил эту участь со многими другими, которые были и моложе, и старше его. Однако же, если умер Феопомп, его отец, то не умерли законы, не умерла справедливость и живы судьи, которые выносят решения. (61) Теперешний процесс и разбирательство претензий на наследство касаются не вопроса о том, кто умер раньше, а кто позже, а того, имеют ли право родственники Гагния, двоюродные и дети двоюродных по отцу, требовать, чтобы их не изгоняли из дома Гагния люди, принадлежащие к дому Стратия, которые к родственникам, имеющим право наследовать имущество Гагния, не относятся, так как их степень родства более отдаленная. Именно этот вопрос рассматривается на данном процессе.
(62) А теперь, граждане судьи, мы представим вам закон, из которого вам станет еще яснее, что издавший его Солон придает большое значение близким родственникам и не только предоставляет им право наследования, но возлагает на них все тягостные обязанности. Читай закон.
(Закон)
"Умершего выставить внутри дома, как захотят родные. Вынести умершего на следующий день после этого до восхода солнца. Когда будут нести, мужчинам идти спереди, женщинам сзади. Женщинам не разрешается входить в дом умершего и сопровождать его до могилы, кроме тех, кто превысил шестидесятилетний возраст, и родственниц, включая двоюродных племянниц. И после выноса трупа женщинам не разрешается входить в дом умершего, кроме родственниц, включая двоюродных племянниц".
(63) Итак, закон не разрешает входить в дом умершего и сопровождать его до могилы никаким другим женщинам, кроме родственниц, включая двоюродных племянниц. Филомаха же, сестра Полемона, отца Гагния, была не двоюродной сестрой, а теткой Гагния: ведь она была сестрой Полемона, отца Гагния. Евбулид же, сын этой женщины, был двоюродным братом по отцовской линии Гагния[51], чье наследство оспаривается. А дочь Евбулида является матерью этого мальчика. (64) Женщины такой степени родства по закону должны присутствовать при выставлении тела умершего и сопровождать его до могилы; но это не относится к матери Макартата и жене Феопомпа, ведь она не была никакой родственницей Гагния, принадлежала к другой филе - Акамантиде и к другому дему - Проспалты, так что даже не сразу узнала о смерти Гагния. (65) Они затеяли бесстыднейшее дело: нам и нашим женам, когда умер Гагний, досталось в наследство его тело и мы должны были как самые близкие родственники выполнить все положенные обряды; а имущество умершего Гагния, как они полагают, должно достаться Макартату, принадлежащему к дому Стратия, сыну дочери Аполексида из дема Проспалты, сестры Макартата[52]. Но это,- граждане судьи, противоречит человеческим и божеским законам.
(66) А теперь прочти эти отрывки из оракула Аполлона, привезенного из Дельфов: вы увидите, что его предписания относительно родственников совпадают с законами Солона.
(Оракул)
"В добрый час. Спрашивает афинский народ относительно появившегося на небе знамения, что делать афинянам, какому богу принести жертвы и молиться, чтобы знамение оказалось ко благу, - афинянам надо по поводу появившегося на небе знамения получить благоприятные предзнаменования, принеся жертвы Зевсу Владыке, Афине Владычице, Гераклу, Аполлону Спасителю и послать приношения Амфионам[53]... Ради счастливой судьбы пусть окутают чадом сжигаемых жертв посвященные Аполлону камни[54], установят кратеры, устроят хороводы в честь Аполлона-покровителя дорог, Латоны и Артемиды. Пусть по обычаю предков увенчают себя венками в честь всех олимпийских богов и богинь, поднимая к небу правую и левую руки, пусть принесут им установленные предками дары. Принесите жертвы и дары герою-основателю, имя которого вы носите[55]. Пусть родственники в соответствующий день исполнят обряды в память умерших согласно обычаю".
(67) Вы слышите, граждане судьи, что Солон в своих законах говорит то же самое, что и бог в оракуле: родственникам предписывается совершить обряды в память умерших в установленные дни. Но ни Феопомпу не было дела до этого, ни Макартату; их интересовало только одно - удержать в своих руках имущество, на которое у них нет права, и жаловаться на то, что у них оспаривается наследство, которым они владеют в течение длительного времени[56]. Я же, граждане судьи, полагал, что тому, кто противозаконно владеет не принадлежащим ему имуществом, следует не жаловаться на то, что он владел им длительное время, но испытывать благодарность - не к нам, а к судьбе за то, что в истекший период произошли многочисленные и не зависевшие от нас задержки, вследствие которых процесс происходит только сейчас.
(68) Итак, граждане судьи, таковы эти люди; их нисколько не трогает ни то, что опустел дом Гагния, ни то, что они допускают и другие беззакония. Во имя Зевса и других богов, что можно еще сказать об их поведении? Ведь сказать можно было бы многое. Но один из их поступков является верхом беззакония и гнусности и лучше всего показывает, что их ничто не интересует, кроме неправедного обогащения. (69) Не успел Феопомп добиться присуждения ему наследства Гагния - вы слышали, каким образом это произошло, - как он сразу же показал, что и сам считает, что не имеет никаких прав на имущество, которым владеет. Самой большой ценностью на землях Гагния, вызывавшей наибольшее восхищение соседей и других людей, были масличные деревья. Так вот они их выкопали и выкорчевали более тысячи стволов, производивших большое количество масла. Выкорчеванные деревья они продали и получили очень большую сумму денег. И сделали они это, хотя наследство Гагния могло быть оспорено по тому самому закону, на основании которого они сами вызвали на разбирательство мать этого мальчика. (70) Чтобы доказать, что я говорю правду и что они действительно выкорчевали масличные деревья на оставленных Гагнием землях, мы представим вам свидетелей - соседей и других, кого мы туда пригласили для установления факта[57]. Прочти свидетельство.
(Свидетельство)
"... свидетельствуют, что по приглашению Сосифея отправились с ним во владения Гагния после того, как Феопомп высудил себе наследство Гагния; что Сосифей показал им, как на земле Гагния выкорчевывались масличные деревья".
(71) Так вот, граждане судьи, если бы эти их действия были только оскорблением памяти покойного, то и тогда это было бы тяжким проступком. Но этого мало. Они нанесли оскорбление всему нашему городу и нарушили его законы. Вы поймете это, когда услышите текст закона. Прочти его.
(Закон)
"Если кто-нибудь выкопает на территории Афин масличное дерево, кроме как для афинского святилища - государственного или дема, или для собственного использования - не более двух деревьев в год, или для приношения умершему, тот должен уплатить в казну сто драхм за каждое дерево, причем десятая часть этой суммы пойдет богине. Кроме того, он должен уплатить привлекшему его к ответственности частному лицу по сто драхм за каждое дерево. Дела об этих нарушениях возбуждаются у архонтов, в соответствии с полномочиями каждого из них[58]. Исковой залог пусть внесет истец в соответствии с полагающейся ему долей штрафа[59]. Если обвиняемый будет признан виновным, пусть архонты, к которым поступило дело, передадут запись о сумме, причитающейся казне, практорам[60], а о сумме, причитающейся богине, - ее казначеям. Если они этого не сделают, то сами должны будут платить[61]".
(72) Вы видите, насколько суров закон. Сами представьте себе, граждане судьи, что по вашему мнению мы могли претерпеть за истекший период от этих людей и их наглости, если они позволили себе с пренебрежением отнестись к такому городу, как ваш, и к его законам; вопреки четкому запрету законов они с таким явным пренебрежением нанесли урон оставленным Гагнием землям. Между тем закон запрещает так поступать даже с участком, унаследованным от родного отца. Очень уж их заботит повиновение вашим законам или стремление, чтобы не опустел дом Гагния. (73) Что касается моего поведения, граждане судьи, то я хочу в немногих словах сказать вам об этом и показать, что я в отличие от них проявил заботу, чтобы дом Гагния не опустел. Ведь я и сам принадлежу к дому Бусела. Каллистрат, сын Евбулида, внук Бусела и племянник Габрона[62], женился на внучке (от дочери) Габрона, сына Бусела. От этого брака родилась моя мать. (74) После того как я высудил себе в жены мать этого мальчика[63] и у меня родились четыре сына и одна дочь, я дал им, граждане судьи, следующие имена: старшему сыну - имя моего отца - Сосий, как и полагается давать имя старшему сыну[64]. Второму, которого вы здесь видите, я дал имя Евбулид по имени деда ребенка с материнской стороны; следующего мальчика я назвал Менесфей (это имя близкого родственника моей жены); самому младшему я дал имя Каллистрат, по отцу моей матери. Более того, я и дочь свою выдал замуж не за пределы семьи, а за своего племянника, чтобы, если они будут благополучны, их дети принадлежали к тому же роду, что и Гагний/ (75) Вот как я распорядился, чтобы как можно лучше сохранились дома, восходящие к Буселу[65]. Я их снова перечислю. Но прежде всего прочти этот закон.
(Закон)
"Пусть архонт заботится о сиротах, эпиклерах, опустевших домах[66] и о женщинах, которые, заявив, что они беременны[67], остаются в доме своих мужей после их смерти. Пусть он о них заботится и не допускает, чтобы кто-нибудь оскорбил их. Если же кто-нибудь оскорбит их или совершит противозаконный поступок, архонт вправе сам наложить штраф в пределах своих полномочий. Если же, по его мнению, виновный заслуживает большего штрафа, пусть он его вызовет за пять дней и передаст дело в гелиэю, письменно указав сумму штрафа, которую сочтет нужным. В случае осуждения, пусть гелиэя определит меру наказания виновного, касающегося лично его или его имущества".
(76) И вот, может ли кто-нибудь более способствовать запустению дома Гагния, чем эти люди? Принадлежа к другому дому, а именно - Стратия, они пытаются изгнать из дома Гагния его ближайших родственников; а тот из них, кто претендует в качестве правоспособного родственника на наследство Гагния, носит имя, какое не встречается не только в доме Гагния, но даже в доме своего предка Стратия; а среди потомков Бусела, хотя их так много, нет ни одного носителя подобного имени. (77) Но откуда же взялось имя Макартата? От родных по матери. Ведь он был введен как приемный сын в дом брата своей матери, Макартата из дема Проспалты, и унаследовал его имущество[68]. Его наглость столь велика, что, когда у него самого родился сын, он уклонился от введения его в качестве приемного сына в дом Гагния, хотя владеет наследством последнего и утверждает, что является его родственником по мужской линии. (78) Этого родившегося у него сына он отдал для усыновления Макартату, родственнику по материнской линии, в дем Проспалты, и допустил, насколько это от него зависело, чтобы дом Гагния опустел[69]. По его словам, его отец Феопомп был родственником Гагния. Но закон Солона дает преимущества лицам мужского пола и их потомству. А он с легкостью позволил себе пренебречь и законами и Гагнием и ввел сына в дом родственника своей матери. Можно ли найти людей, более склонных к противозакониям и произволу, чем они?
(79) Но это еще не все, граждане судьи. Имеется надгробный памятник, общий для всех потомков Бусела (и называется он памятником Буселидов, это большой участок, обнесенный по древнему обычаю оградой[70]. Там покоятся все "другие потомки Бусела: Гагний, Евбулид, Полемон и все остальные члены этой многочисленной семьи, возводящие себя к Буселу - все они имеют долю в этой могиле. (80) Отец же и дед этого Макартата не разделили этой могилы, а построили себе отдельный памятник, вдали от памятника Буселидов. Думаете ли вы, граждане судьи, что они имеют какое-нибудь другое отношение к дому Гагния кроме того, что владеют его имуществом, незаконно захваченным ими? Они никогда не проявили ни малейшей заботы о том, чтобы не опустел дом Гагния и его двоюродного брата Евбулида и не исчезло его имя.
(81) Я же, граждане судьи, по мере своих сил помогаю этим умершим. Но совсем не легко бороться с ухищрениями моих противников. Я, граждане судьи, поручаю вам этого мальчика; позаботьтесь об его интересах в соответствии с тем, что сочтете наиболее справедливым. Он был усыновлен в дом Евбулида и введен во фратрию - не в мою, а в ту, к которой принадлежали Евбулид, Гагний и этот Макартат. (82) И когда его вводили во фратрию, остальные ее члены голосовали тайно, Макартат же проголосовал открыто[71] за то, что этот мальчик вводится на законном основании как приемный сын Евбулида: он не захотел взять на себя ответственность, схватив жертву и уведя ее от алтаря[72]; наряду с другими членами фратрии, он, уходя, унес с собой полученную от этого мальчика долю жертвенного мяса[73]. (83) Представьте себе, граждане судьи, что этот мальчик - подобие протянутой вам масличной ветви; он умоляет вас, судьи, от имени умерших Гагния, Евбулида и других потомков Гагния, чтобы их дом не опустел по вине этих гнусных тварей, которые относятся к дому Стратия и никогда не принадлежали к дому Гагния. Не позволяйте им владеть имуществом, на которое у них нет права, а заставьте вернуть его в дом Гагния и родственникам Гагния. (84) И вот я выступаю в защиту умерших и установленных относительно них законов, а вас, граждане судьи, прошу, умоляю и заклинаю, не допускайте надругательства этих людей над мальчиком, не позволяйте, чтобы его предки оказались в еще большем пренебрежении, чем до сих пор, что случится, если мои противники добьются своего. Выступите в защиту законов, позаботьтесь об умерших, чтобы не опустел их дом. Поступая таким образом, вы примете решение, соответствующее законам, вашей клятве и вашим собственным интересам.
[2] Усыновление могло происходить как при жизни усыновителя (adoptio inter vivos), так и после его смерти. В последнем случае это осуществляли ближайшие родственники покойного. Афинский закон разрешал это, так как государство было заинтересовано в сохранении числа «домов» — ойкосов. Ср.: Демосфен. Против Леохара (XLIV).
[3] Введение мальчика во фратрию приемного отца, в данном случае деда, должно было легализовать его вступление в дом усыновителя. Поскольку он был сыном дочери Евбулида II, то первоначально входил, в другую фратрию — своего родного отца. В данном случае имело значение, что Гагний, чье наследство оспаривалось, был членом той же фратрии, что и его двоюродный брат Евбулид — дед мальчика по матери.
[4] При возбуждении процесса обе стороны приносили клятву относительно предмета спора.
[5] Претендент на наследство, оспаривавший права его владельца, должен был внести залог в размере 10% его оценки. См.: Исей. VI. 12; Гарпократион. S. v. Παρακαταβολή.
[6] При частных соглашениях такая процедура была обычной. Ср.: Демосфен. XLVII (Против Олимпиодора). 11. Гагнунт — дем филы Акамантиды.
[7] Поскольку претендентов на наследство было четверо против одного, а каждому предоставлялось одинаковое время для выступления, у юного Евбулида, которого представлял его отец Сосифей, оказалось вчетверо меньше времени для выступления в суде, чем у его противников.
[8] Время выступления определялось водяными часами — в первый из двух сообщающихся сосудов вливали соответствующее количество воды. Ср. примеч. 24 к речи XXXVIII (Против Навсимаха и Ксенопифа). Амфора соответствует 39,3 литра, хой — 1/12 амфоры. Около 322 г. до н.э. время выступления было ограничено шестью хоями. См.: Аристотель. Афинская полития. 67. 2.
[9] Согласно Исею (XI. 21), при процессах о наследстве для каждого претендента ставилась отдельная урна. Но если несколько лиц выступали совместно, то для них ставилась одна общая урна. В данном случае общая урна была для Главка и Главкона, одна — для Феопомпа, одна для Филомахи и одна для матери Гагния.
[10] Ср. примеч. 2 и 3.
[11] По афинским законам на оставшейся после смерти отца дочери-наследнице (эпиклере) должен был жениться ближайший родственник ее покойного отца. Из этого места речи видно, что Филомаха еще не была замужем, когда умер ее отец Евбулид, и у нее, естественно, не было сына, которого дед мог бы усыновить при жизни.
[12] Если член фратрии хотел возразить против представления ей ребенка, он должен был жестом изобразить, что уводит жертвенное животное с алтаря. Ср.: Исей. VI. 22.
[13] Члены фратрии перед голосованием приносили клятву, что будут действовать в согласии с законом.
[14] Зевс с этим эпитетом выступает в роли покровителя фратрии. Голосование «с алтаря» придавало ему священное значение и предлагало религиозную ответственность голосующих.
[15] Имущество отца после его смерти делилось, поровну между сыновьями. В данном случае речь идет о прижизненном распределении их долей.
[16] Подразумеваются афинские законы, признававшие только должным образом оформленные браки афинян с дочерьми афинских граждан.
[17] После раздела имущества Бусела каждый из его сыновей становился основателем нового «дома» — ойкоса.
[18] В случае, если эпиклера была богата, на ее руку могло появиться несколько претендентов. Архонт «присуждал» ее тому, кто представлялся более близким родственником.
[19] Для ясности будем называть его Гагнием I. Прилагаемая таблица поможет разобраться в сложной родословной семьи Буселидов.
Имена по горизонтали — люди одного поколения. По вертикали — следующие поколения.
Знаком + обозначается брак, второе имя — соответственно муж или жена.
В таблицу включено потомство трех сыновей Бусела, так как только их отпрыски претендовали на наследство Гагния.
[20] В одной из рукописей дается мужское имя Фанострат, в других — женское Фанострата. Л. Жерне принимает первое чтение несмотря на то, что в свидетельском показании (см. § 42) названа Фанострата, мать Стратия II. По мнению Жерне, это свидетельство сфабриковано. Поскольку Стратий II, сын Фанострата или Фаностраты, в данном процессе не участвует (он умер еще перед тем, более ранним процессом, для которого была написано XI речь Исея), не имеет значения, был ли он родственником Гагния II по мужской или женской линии. Мы следуем чтению, принятому в большинстве рукописей.
[21] Филомаха I, дочь Гагния I.
[22] Евбулид II, названный именем деда по отцу.
[23] То есть к дому Стратия. Дома Гагния I и Евбулида I тоже были обособлены. Но брак дочери Гагния Филомахи с сыном Евбулида Филагром связал их новым родством. Браки внутри семьи широко практиковались в Афинах. Ср. § 74.
[24] Подразумеваются Гагний II и Евбулид II. Родным отцом сына Филомахи II был Сосифей, но так как мальчика ввели под именем Евбулида (III) в дом его деда Евбулида II, он оказался сыном двоюродного брата Гагния II (см. таблицу), наследство которого оспаривается.
[25] Подразумевается Евбулид II.
[26] То есть Евбулид III.
[27] Подразумевается приписываемый Солону закон о завещаниях, определяющий степень родства, допускающую включение в число наследников.
[28] Претендовавший на наследство мальчик Евбулид III связан родством с Гагнием II лишь в силу того, что считался усыновленным Евбулидом II, двоюродным братом Гагния II.
[29] Подразумеваются судьи предыдущего процесса, когда наследство Гагния II было присуждено Феопомпу.
[30] То есть Гагния II.
[31] То есть Гагния I.
[32] 361 г.
[33] Гагния II.
[34] По-видимому, Архимах был дедом свидетеля с материнской стороны. Такого рода усыновления были распространены в тех случаях, когда у деда не было сыновей. Ср. ниже: § 77; речь XLII (Против Фениппа). 21, 27; Исей. X. 6 и след.
[35] Свидетельские показания или составлялись заранее и читались судьями в присутствии свидетеля, или непосредственно сообщались последним в суде в устной форме. В IV в., предположительно около 377 г., письменная форма стала обязательной. По мнению Жерне, и после этого в течение какого-то времени обе формы свидетельств сосуществовали. Именно в этот переходный период состоялся упоминаемый здесь процесс, возбужденный Феопомпом.
[36] Менесфей, в отличие от Евбулида II, был сыном не Филомахи I, дочери Гагния I, а второй жены своего отца Филагра. Поэтому его претензия на наследство Гагния II, внука Гагния I, не могла бы выдержать сравнения с претензией их сводного брата.
[37] Проспалт — дем филы Акамантиды.
[38] Огромное значение придавалось сохранению имени в одной и той же семье. Имена, как правило, повторялись (от деда к внуку и т. д.).
[39] Евбулида II.
[40] Гагний I.
[41] Закон Солона о праве наследования приводится дальше не полностью. Перечень степеней родства, дававших право наследовать при отсутствии законных детей у покойного, не отличался большой ясностью, что создавало поводы для бесконечных тяжб.
[42] Имеется в виду брак ближайшего родственника с дочерью-наследницей.
[43] Под незаконнорожденными могли подразумеваться как дети, чьи матери не были афинянками, так и внебрачные дети афинских граждан. Последние были в лучшем положении.
[44] 403/402 г.
[45] Согласно традиции, Солон разделил всех афинян на четыре имущественных класса, низшим из которых были феты, а высшим — пентакосиомедимны; ко второму и третьему классам относились всадники и зевгиты. См.: Аристотель. Афинская полития. 7. 3—4.
[46] Богиня Гера считалась покровительницей семейного очага.
[47] Характерная черта афинского права: противозаконный поступок карается, если находится желающий о нем сообщить. Делами эпиклер ведал архонт-эпоним. См.: Аристотель. Афинская полития. 56, 6—7.
[48] Претендент на эпиклеру должен был востребовать ее в судебном порядке. См.: § 20 и речь XLVI (Против Стефана). 22.
[49] Цитируется часть закона Драконта (621 г.) о непредумышленном убийстве. Объявление имени убийцы влекло за собой отлучение последнего от участия в общественной и религиозной жизни полиса.
[50] Упоминание об арендной плате за священные участки в данном контексте объясняется тем, что эти деньги составляли общественный фонд, из которого в случае необходимости брали деньги на погребение. Частичное лишение должников в государственную и общественную казну гражданских прав было обычной карой, распространявшейся и на наследников. Ср. речь LVIII (Против Феокрина), 19—20.
[51] В действительности Евбулид II был двоюродным братом Гагния II по линии своей матери Филомахи, сестры Полемона. Но для Гагния II Евбулид II был двоюродным братом по отцу Гагния — Полемону, брату Филомахи. См. таблицу.
[52] Претендующий на наследство Гагния II Макартат назван по имени брата своей матери Макартата. Оратор хочет подчеркнуть, что даже имя этого претендента ничего общего не имеет с домом Гагния.
[53] В рукописях α̉μφιόνεσσι. По предположению Л. Жерне, подразумеваются мифические братья-близнецы, Амфион и Зет, так называемые фиванские Диоскуры. Амфиону приписывали божественный дар игры на лире. Ср.: Павсаний. IX. 17. 4.
[54] Остроконечные каменные столбы устанавливались перед дверями домов. Один из эпитетов Аполлона Agieus — хранитель улиц и дорог.
[55] По-видимому, Эрехфею. Ср.: Демосфен. XXI (Против Мидия). 52.
[56] В отличие от римского права, где долговременное владение (longi temporis possessio) было основанием для закрепления прав владельца, в Афинах такого закона не было. Возможно, здесь подразумевается пятилетний срок давности, установленный для некоторых имущественных споров.
[57] Ср.: Лисий. VII. 20, 22, где говорится об аналогичном проступке. Обычай приглашать свидетелей для констатации факта засвидетельствован с архаической поры. Ср.: Там же. I. 23—24.
[58] Слово «архонты» здесь скорее всего употреблено в более широком, чем обычно, смысле и обозначает различных должностных лиц. Ср.: Речь XXIII (Против Аристократа). 28.
[59] При возбуждении судебного дела стороны должны были внести определенную сумму для покрытия судебных издержек. Проигравший дело обязан был компенсировать противнику внесенную им сумму.
[60] Практоры — должностные лица, ведавшие взысканием денег, причитавшихся казне. Ср.: Андокид. I. 77; Эсхин. I. 35; [Демосфен]. LVIII (Против Феокрина). 20, 42.
[61] Денежные штрафы с должностных лиц, не востребовавших порученные им взыскания, были обычной мерой.
[62] Габрон — один из пяти сыновей Бусела. Его внучка, таким образом, вышла замуж за двоюродного брата своей матери. Опять перед нами брак внутри семьи.
[63] То есть эпиклеру Филомаху II, дочь Евбулида II.
[64] Старшему сыну полагалось давать имя деда по отцу. Ср.: Демосфен. XXXIX (Против Беота).
[65] Благодаря перекрестным бракам между потомками сыновей Бусела шло как бы сохранение основанного им рода. Ср. § 19.
[66] См.: Аристотель. Афинская полития. 56. 7; ср.: Исей. VII. 30.
[67] После смерти мужа не имевшая детей жена возвращалась обычно в дом своего отца. Во всяком случае права на наследство мужа она не имела. Но положение менялось, если она ждала ребенка, потенциального наследника.
[68] Введение приемного сына в дом умершего с тем, чтобы продолжался его род, было как бы семейным моральным долгом. Ср.: Исей. VII. 31, 44; Демосфен. XLIV (Против Леохара). 27.
[69] В списке эфебов 324/323 г. упоминается Гагний, сын Макартата. По-видимому, Макартат учел сделанный ему упрек и назвал родившегося позднее сына Гагнием. Отсюда видно, что он выиграл процесс.
[70] Общее кладбище считается характерной чертой рода, свидетельством семейной солидарности. Заметим, однако, что в данном случае древний обычай применен к родственной группе, возникшей поздно и ведущей свое начало от реального лица — Бусела. Речь идет о нескольких исторически прослеживаемых поколениях.
[71] Л. Жерне понимает это буквально и поясняет, что никто не принуждал Макартата так поступить. Скорее всего здесь перед нами ораторский прием, как бы предвосхищающий то, о чем говорится дальше. Смысл: Макартат проголосовал открыто тем, что не воспротивился сопровождавшему голосование обряду.
[72] Ср. § 14.
[73] При общественных жертвоприношениях участники получали долю жертвенного мяса, которую могли унести с собой (так называемая апофора).