ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ВОЙНЫ РИМЛЯН С 343-го по 264 год.

I. Войны с самнитянами, другими народами Италии и галлами (343–290). – § 131. Географический обзор древней Италии и народов, обитавших в ней. § 132. 1-я Самнитская война (343–340). § 133. Война с латинянами и кампанцами (339–327). – § 134. 2-я Самнитская война (326–305) – § 135. Война с этрусками и умбрами (311–299). – § 136. 3- Самнитская война и война с этрусками, умбрами и галлами (299–290). – § 137. Заключение. II. Война с Тарентом и Пирром (281–272). § 138. Война с Тарентом и Пирром (281–272). § 139. Заключение.

Источники: древние: Дионисий, Тит Ливий, Аппиан, Плутарх и из новых и новейших исторических пособий: Gronowii иди Gгaеѵи и Thes. antiquit. roman, graecar (для хронологии) и означенные выше в введении І-й части.

I.
Войны с самнитянами, другими народами Италии и галлами.
(343–890).

§ 131. Географический обзор древней Италии и народов, обитавших в ней.

Приступая в изложению военной истории войн римлян, начавшихся в Италии и из нее распространившихся во все стороны вне ее пределов, необходимым кажется предварительно представать краткий географический обзор древней Италии и народов, обитавших в ней, особенно самнитян, войнами с которыми и открывается настоящий период.
Границами древней Италии были: на севере Альпы, на западе и на юге Средиземное море (mediterraneum vеl internum mare), а на востоке Адриатическое (adriaticum mare). Наибольшее протяжение ее в длину от севера к югу было в 150 географических миль (1050 верст), наибольшая ширина у подошвы Альп в 100 миль (700 верст), а в середине полуострова – 26 миль (182 версты), площадь – 9,750 квадратных миль (68,250 квадратных верст). Хребтом Аппеннинских гор, направляющимся с севера на юго-восток, а потом на юго-запад, она разделялась на две неравные половины, из которых северо-восточная была страна ровная, открытая и плодородная, а юго-западная – изрезанная горами, с узкими горными долинами и небольшими приморскими равнинами. В первые времена Рима, Аппеннинский хребет был покрыт густыми лесами. Главными реками были: Пад (Padus, ныне По), Атезис (Athesis, Adige), изливающийся в Адриатическое море, и Тибр (Tiberis, Tibre) в Средиземное море. Почва была одною из плодороднейших в Европе, особенно на равнинах, но во многих горных частях неудобною к возделыванию. Пока Средиземное море служило главным путем торговли, Италия, по своему положению, казалась важнейшею страною для этой части света; но она очень мало пользовалась этой выгодой в древности.
Она делилась на 3 части: I. верхнюю или северную – от Альп до двух речек Рубикона и Макры, – но только южная половина ее была обращена в римскую провинцию после 1-й пунической войны, между 225 и 222 годами, а северная до Альп после 2-й пунической войны; право же гражданства она получила и причислена к остальной Италии только со времен Юлия Цезаря; – II. среднюю или собственную Италию, от Рубикона и Макры до рек Силара и Френто, и III. нижнюю иди южную, иначе Великую Грецию, от Силара и Френто до южных берегов и мысов моря.
I. Верхняя или северная Италия заключала в себе:
1) Галлию цизальпинскую или предъальпийскую и 2) Лигурию.
1) Галлия цизальпинская (Gallia Cisalpina aut Togata), названная так в противоположность трансальпинской или заальпийской или собственной Галлии, потому что была населена большею частью галльскими племенами. Она обнимала обширную равнину, пересеченную рекою Падом (По) на две половины: северную – Галлию транспаданскую или западанскую (Gallia Transpadana), которая заключала в себе также Венецию (Venetia), Карпию и Истрию, и южную – Галлию циспаданскую или предъпаданскую.
В транспаданской Галлии, обитаемой галльскими племенами тавринов, инсубров и ценоманов, главные реки были: Пад (Padus), с северными притоками: Дуранцией (Durantia, ныне Дурия, Дореа или. Дюранс), Тицин (Ticinus, Тессин), Аддуа (Addua, Adda), Оллий (Ollius, Оллио), Мипций (Mincius, Минчио) и другие меньшие. Река Атезис (Athesis, Адиж), Медоак (Medoacus, Brenta), Пиава (Piavis, Пиаве), Тилавент (Tilaventus, Тальаменто) и Сонций (Sontius, Изоицо) изливались в Адриатическое море. Озера в ней были Вербанское (Verbanus, Лаго Маджиоре), Ларийское (Larius, Лаго ди Комо) и Бенакское (Beuacus, Лаго да Гарда).
В циспаданской Галлии, обитаемой галльскими племенами бойев, сеннонов и лингонов, главные реки были, сверх Пада, южные притоки его: Танар (Tanarus, Танаро), Требиа (Trebia, Требия), Тар (Tarus, Таро) и др.
Города в цизальпинской Галлии вообще произошли большею частью из римских колоний или поселений, учрежденных римлянами по мере завоевания ими этой страны и большею же частью до сих пор сохраняют свои прежние названия, именно: в югу от Пада (образовавшиеся ранее) Равенна, Бонониа (Вонониа, Болонья), Мутина (Модена), Парма, Плаценция (Пиаченца) и др., а к северу от Пада (образовавшиеся позже) Мантуа, Кремона, Бриксиа (Брешиа), Медиолан (Mediolanum, Милан), Тицин (Tucunum, Павия), Августа Тавринов (Augusta Taurinorum, Турин) и другие к востоку от Атезиса (Адижа), образовавшиеся еще позже.
2) Лигурия, называвшаяся так по обитавшим в ней издревле лигурийским племенам антеменов, статиеллов и апуанов, обнимада приморский край между реками Варом (Varus, Vаr) и Макрой. Городами в ней были: главным и очень древним – Генуа (Genua), Ницеа (Ницца) и Аста (Асти).
II. Средняя или собственная Италия, между реками Рубиконом и Макрой и реками Силаром и Френто, заключала в себе 6 областей: Этрурию, Лаций и Кампанию на западе и Умбрию, Пицен и Самний на востоке.
1) Этрурия (Etruria, Tuscia, Tyrrhenia) отделялась на севере рекой Макрой от Лигурии, а на юге рекой Тибром от Лация и Умбрии. Главною рекою в ней был Арн (Arnus, Arno), а озерами: Тразименское (Lago di Perugia) и Вольсинийское. Этрурия, страна преимущественно гористая, только близ берегов моря равнинная, была отечеством и средоточием весьма древнего и, во времена до усиления Рима, могущественного и процветавшего народа этрусков, образовавшегося вероятно из смешения древних туземных племен магеллов, вольсинийцев, тарквинян, фалисков, церитян и вейентян, и греческих колоний, из коих от последних этруски заимствовали их письмена, но не их искусства; богатством же и роскошью своими они были обязаны морской торговле. Города в Этрурии были: между Макрой и Арном – Пизы (Pisae, Pisa), Писториа (Pistoria, Pistoia), Флоренция (Florentia), Фесулы (Fiesolae); между Арном и Тибром – Волатерры (Volaterrae, Volterre), Вольсиний (Volsinium, Bolseno) на озере этого имени, Клузий (Clusium, Chiusi), Арреций (Arretium, Arrezzo), Кортона (Cortona), Перузия (Perusia, Perudgia) близ озера того же имени иди Тразименского, Фалеры (Falerii, Falari) и богатый город Вейи (Veii). Эти 12 главных городов имели каждый своего вождя иди старейшину (Lucumo) и хотя находились в тесных связях и отношениях между собою, но не образовали кажется одного общего союза.
2) Лаций (Latium), собственно страна латинов или латинян, от Тибра на севере до мыса цирцейскаго (Circeii) на юге, называлась древним Лацием (Latium vetus); – но в последствии к нему присоединилась – и страна от цирцейскаго мыса до реки Лириса (Liris) и названа новым Лацием (Latmm novum), так что Лаций вообще заключался между реками Тибром, Арном и Лирисом, Тирренским морем и Аппеннинами. Главными реками были: Анио (Anio, Теvеrоnе) и Аллио (Аllio), впадающие в Тибр, и Лирис (Liris, ныне Garigliano) в Средиземное море. Средоточием латинов или латинян (Latini). был древний Лаций; так как ими преимущественно был основан Рим, то латинские: нация и язык и сделались господствующими в Италии. Но возле латинян обитали в Лации многие небольшие горские племена, одни – герники, сабиняне, аквы и марсы на востоке, другие – волски, рутулы и аврунки – на юге. Города в древнем Лации были: главный – Рим (Roma), другие – Тибур (Tibur, Tivoli), Тускул (Tusculum), Альба-Лонга (Alba Longa), Остиа (Ostia), Лавиний (Lavinium), Анций (Antium), Габии (Gabiae), Велитры (Velitrae) – главный город волсков, и др. меньшие, а в новом Лацие: Фонди (Fondi), Террацине или Анксур (Terracine, Anxur), Арпин (Arpinum), Минтурн (Minturnes) и Формий (Formies).
3) Кампания (Campania), между р. Лирисом на севере и р. Силаром на юге, плодороднейшая, но вулканическая страна вдоль Тирренскаго моря, получившая свое название от обитавшего в ней племени Кампанов (Campani). – Реки: Лирис, Вультурн (Vulturnus, Voltorno) и Силар (Silarus, Selo). – Огнедышащая гора – Везувий. Города: главный – Капуя (Capua), Линтерн (Linternum), Кумы (Cumae), Неаполь (Neapolis, Napoli) или новый город (Новгород), Геркулан (Herculanum), Помпеи (Pompeii), Стабии (Stabiae), Нола (Nola), Суррент, (Surrentum, Sorrento), Салерн (Salernum) и пр.
4) Умбрия (Umbria), между р. Рубиконом на севере, р. Эзис (Aesis, Gesano), отделявшею ее на юге от Пицена, и р. Нар (Nar, Nero), на юге же – от сабинян. – Населявшие ее умбры в древности расселились в большей части Италии. – Города: Аримвя (Ariminum, Rimini), Сполеций (Spoletium, Spolettф), Нарниа (Narnia, Narni), Окрикул (Ocriculum, Otricoli) и др.
5) Пицен (Picenum, ныне Marche d'Ancone или Анконская мархия), между р. р. Эзисом на севере и Атерном (Atenuis, Pescara) на юге; равнинная и плодородная страна, обитаемая пицентами. Города: Анкона (Ancona) и Аскул-Пицен (Asculum-Picenum, ныне Ascoli).
6) Самний (Samnium, ныне Аббруццы), горная страна на востоке вдоль Адриатического моря, от р. Атарна (Atarnus) до р. Френто (Frento, н. Fortore) на юге, и к западу по другую сторону Аппеннинов – до Этрурии, Лация и Кампании. – Главное племя – самнитяне, другие меньшие – марруцины и пелигны на севере, френтаны на востоке, гирпины на юге и др. – Реки: Сагр (Sagrus, н. Sangro) и Тифферн (Tiffernus, и. Biferno). Города: Беневент (Beneventum, н. Benevento), Каудий (Caudium) – главные; кроме их, городов было мало. Так как возделывание земли в этой горной стране требовало больших и тяжелых трудов, то самнитяне были народ грубый и очень воинственный, однако занимались и земледелием, и скотоводством. Страна их, до чрезвычайно гористым свойствам своим, была весьма труднодоступна.
III. Нижняя или южная Италия, иначе Великая Греция, названная так по множеству находившихся в ней, преимущественно по берегам морей, греческих поседений. Она заключала в себе 4 области, 2 на западе: Луканию и Бруттий, и 2 на востоке: Апулию и Калабрию.
1) Лукания (Lucania), большею частью горная страна, между р р. Силаром на севере и Лаусом (Laus, н. Lao) на юге, и между Тирренским морем и Тарентинским заливом, называлась так по обитавшему в ней племени луканов (Lucani), отрасли авзонов (Ausones), главного племени южной Италии. Города: Пест или Поссидония (Poestum, Posidonia, ныне в развалинах), Гелиа или Велиа (Helia, Velia), Сибарис (Sibaris), в последствии Турии (Thurii) и Копии (Copiae), Гераклеа (Heraclea), Метапонт (Metapontum) и др.
2) Бруттий (Bruttium, ныне Калабрия), юго-западная оконечность южной Италии, в виде узкого полуострова, от р. Лауса до мыса Регий (Rhegium, н. Reggio), а на востоке до р. Брандана (Brandanus). Горная страна, обитаемая внутри бруттиями, полудикою отраслью авзонов, а на всем протяжении морских берегов занятая богатыми греческими поселениями. Города: Козенция (Cosentia, н. Cosenza), Павдозиа Регий (Pandosia Rhegium, н. Reggio), Мамерт (Mamertum, н. Opido), Петилиа (Petilia, н. Stromboli) и др.
3) Апулия (Apulia, н. Пуллиа или Капитаната и область Бари), равнинная, плодородная и пастбищная страна вдоль Адриатического моря, до Япигийского мыса, между р. р. Френто в Бранданом и Аппеннинами. Реки: Ауфид (Aufidus, н. Ofanto) u Цербал (Cerbаlus). Она делилась: 1) на Апулию Даунийскую (Apulia Daunia) на севере и 2) на Апулию Пеуцетийскую (Apulia Peucetia) на юге, отделенные одна от другой р. Ауфидом. Города: в первой – Сипонт (Sipontum), Луцериа (Luceria) и др., а во второй – Барий (Barium, н. Bari), Канны (Cannae), Венузиа (Venusia), Кавузий (Canusium, н. Canossa), Пеуцециа (Peucetia) и др.
4) Калабрия (Calabria) или Мессапия (Messapia), небольшой, узкий полуостров составлявший юго-восточную оконечность южной Италии, между Тарентинским заливом и Адриатическим морем, и оканчивавшийся Япигийским мысом. Она подразделялась на Япигийскую и Мессапийскую или Салевтийскую. Города: Брундузий (Brundusium, н. Brindisi), Тарент (Tarentum), Гидрунт (Hydruntum, н. Otranto), Галлиполь (Gallipolis, в. Gallipoli) в др.
Принадлежавшими к Италии считают также 3 большие острова: Сицилию, Сардинию и Корсику. Но по завоевании их римлянами в 1-й и после 1-й пунической войны, они ее входили в состав Италии, а только составляли подвластные Риму провинции. Хотя берега их были заняты иноземцами, преимущественно греками, во внутри их обитали туземные племена, из числа которых главным и более известным было племя сикулов (Sicules), перешедшее из Италии в Сицилию и давшее ей свое назвавие.
1) Сицилия (Sicania, Trinacria), с мысами: Пелором (Pelorum, н. Faro di Messina), Пахином (Pachynum, н. Capo Passaro) и Лилибеем (Lilybaeum, Capo di Marsallo), горами: Этной, Эрикс (Erix, н. Monte San-Giuliano) и Mapo (Maro, н. Mandonia), озерами: Пергуза (Pergusa) и Камарина (Camarina, н. Lago di Camaruna), реками: Симет (Symaethus, н. Джиаретта), двумя реками Гимерами (Hymera, н. Fiume grande и Fiume Salto) и Гипса (Hypsa, н. Vilici), – и городами: Сиракузами (Siracusae) – главным, Мессаной (Messana, н. Мессина), Тавромением (Tauromenium, н. Taormina), Катаной (Catana), Агригентом (Agrigentum, н. Girgenti), Лилибеем (Lilybaeum), Панормом (Panormus, н. Palermo), Гимерой (Hymera), Аргирием (Argyrium, н. Argirona) и др.
2) Сардиния (Sardinia); в ней реки: Тирс (Thyrsus, н. Tirso), Термин (Terminus, н. Coguinas), Сепр (Saeprus, н. Fumendosa), и города: Кара (Kara), Валенция (Valentia), Каралис (Caralis, н. Cagliari), Корнос (Cornos, н. Corneto), Олбиа (Olbia) и др.
3) Корсика (Cyrnus), с мысом Священным (Sacrum Promontorium, н. Capo Corso), – горами: Ауреус (Aureus mons), – реками: Тавола (Tavola, н. Galo) и Ротаном (Rotanus, н. Tavignano), – и городами: Мариано (Mariano), Алериа (Aleria), Клуний (Clunium, н. Sta Catarina), Урциний (Urcinium, н. Ajaccio) и др.
Сверх того меньшие острова: 1) Мелита (Melita, н. Мальта), – 2) Гаул (Gaulus, н. Gozzo), – 3) близь Сицилии – Эольские или Вулканские (н. Липарские): Липари, Стронгиле (Strongyle, н. Stromboli), – Эгатские: Форбанция (Forbantia, н. Levanzo), Kapnapia (Carparia, н. Fivagnana), – Кocypa (Cosura, н. Pantalarea); – 4) в Тирренском море: Капреи (Capreae, н. Capri), Прохите (Prochyte, н. Procida), Энария (Aenaria, н. Ischia), Пондатария (Pondataria, н. Ventotiene), Понция (Pontiat. н. Ponza), Ильва (Ilva, н. Эльба), Планазия (Planasia, н. Puanosa, – и 5) в Адриатическом море острова Диомеде, н. Tremiti).

§ 132. 1-я самнитская война (343–340).

В ч. I главе XVII §§ 107–114 уже были изложены ход и характер войн, веденных римлянами от основания Рима до начала войн с самнитянами в 343 году, и объяснено, что все эти войны были преимущественно оборонительного, в политическом отношении, свойства, потому что после взятия Веий Рим внутри был в особенности сильно потрясаем распрями патрициев и плебеев, а извне, сверх нападений народов средней Италии (тарквинян, герников и др.), подвергался еще нашествиям галлов. Но с ходом времена римляне восторжествовали над этими народами, утвердили власть свою над соседними и в 343 году уже были в состоянии предпринять первую наступательную войну свою против самнитян.
Эта 1-я война их с самнитянами продолжалась 4 года (343–340), но за нею последовали 2-я (326–305) и 3-я в соединении с войною против этрусков, умбров и галлов (299–290), и все эти три войны имели уже несравненно большие, нежели прежние войны, значение и важность, как в политическом, так и в военном отношении. Если предыдущие войны имели целью поддержание и утверждение власти римлян над ближайшими соседними народами средней Италии, то войны с самнитянами, напротив, после 50-ти летней борьбы, проложили римлянам путь к покорению всей Италии и, таким образом, положили основание будущему величию Рима. В них развилась вполне вся необыкновенная политическая и военная сила Рима и вместе с тем значительно развилось военное искусство у римлян, вследствие частью силы их противников, частью больших: обширность размеров и пространства, трудности и продолжительности этих войн, частью необходимости римлянам в них сражаться и в равнинных, и в горных странах.
По всем этим причинам самнитские войны римлян и заслуживают особенного внимания.
1-я самнитская война произошла по следующим причинам: Выше (§ 131) уже было сказано, что Самний была страна горная, мало способная к возделыванию земли, но представляла некоторые удобства для скотоводства. Жители ее, грубые, но весьма храбрые и воинственные горцы, жили частью возделыванием земли, частью скотоводством, большею же частью, по тесноте жительства и скудости жизни в горах, или переселялись в соседние земли, или производили набеги на них с целью приобретения добычи и средств к жизни. Поэтому военное дело у них находилось вообще в том же состоянии, что и у соседних народов Италии и даже у римлян, а в некоторых отношениях – даже стояло и выше (свидетельством чего может служить то, что римляне заимствовали у них полукопья и еще некоторые военные учреждения). Словом – из всех народов средней Италии, воинственные и храбрые самнитские горцы были наиболее сильными и достойными римлян противниками их.
Когда, с увеличением народонаселения в Самнии, самнитянам стало тесно в ней, часть их переселилась в Кампанию и отняла эту страну у этрусков. С ходом времени, иные: местность, климат и образ жизни изменили нравы и обычаи этих переселенцев и прервали связи их с горскими единоплеменниками в Самнии. Вскоре самнитяне напали на Теан, главный город кампанскаго племени сицидинцев, а кампанцы приняли их под свою защиту. Но воинственные самнитяне были сильнее кампанцев, и последние в 344 г. прибегли к покровительству Рима. Римский сенат, имея политикой – защищать слабых против сильных, но не начинать войны, не имея на то законного права, потребовал подданства кампанцев, которые и согласились лучше покориться Риму, нежели самнитянам. Тогда римский сенат потребовал, чтобы самнитяне не притесняли римских подданных – кампанцев и, вследствие несогласия самнитян на такое вмешательство, объявил им в 343 году войну. По обычаю римлян первым начинать войну, немедленно оба консула с своими армиями были посланы: Валерий Корв в Кампанию, а Корнелий Косс в Самний. Валерий занял на горе Гавре, близ Кум, сильный местностью лагерь. и, после нескольких стычек с самнитскими войсками, имевших целью изведать военные качества последних, вышел из своего лагеря, вступил в бой и одержал полную победу. Самнитяне в следующую же ночь отступили, бросив свой лагерь, который и достался римлянам. В тоже время Корнелий Косс, по своей непредусмотрительности и неосторожности, расположил свою. армию в горах Самния, при Беневенте, невыгодным образом и тем едва не подвергнул ее поражению. Но легионный трибун Деций спас римскую армию от поражения и был главным виновником поражения самнитян. За это консул наградил его золотым венцом и 100 быками, а каждого из его воинов – одним быком. Вслед затем оба консула вместе одержали при Суессуле третью победу над самнитянами, вышедшими из своих гор, при чем большая часть их армии была истреблена в собственном. лагере.
Таким образом, с самого начала, сразу римляне нанесли самнитянам три жестокие удара и, вытеснив их из Кампании, освободили последнюю. Но когда, по просьбе кампанцев, в Капуе и других важнейших городах Кампании на зиму были оставлены римские гарнизоны, тот из них, который остался в Капуе, составил заговор завладеть этим богатым и роскошным городом и поселиться в нем. Консул Марций (342) открыл этот заговор и успел удалить зачинщиков; но часть армии восстала, силой принудила частного землевладельца Квинкция стать во главе ее и двинулась к Риму. Валерий Корв, избранный в диктаторы, вышел из Рима с армией на встречу мятежникам и успел склонить их к добровольной покорности. Тем не менее это событие побудило привернатов и волсков Анция разорить земли союзных с Римом городов Норбы, Леццы и Сатрика. Вследствие того римский сенат объявил им войну и послал против них консула Плавция (341–340). Он разбил сначала привернатов и взял их город, а затеи обратился к Сатрику и разбил волсков, которые отступили к Анцию.
Между тем удары, нанесенные римлянами самнитянам, не поколебали их мужества, и они только очистили равнины и заключились в своих горах. Консул Эмилий (341–340), не найдя их в открытом поле, разорил их земли. Но вскоре римский сенат, в виду враждебного расположения латинян, признал нужным заключить с самнитянами мир (340), по которому они не потеряли ни малейшей части своих земель и даже вступили в союз с римлянами, между тем как кампанцы присоединились к латинянам.

§ 133. Война с латинянами и кампанцами (339–327).

Латиняне желали перемен в отношениях своих к Риму и для достижения их сочли самым благоприятным временем войну его с самнитянами. Они потребовали, чтобы городам их были даны равные с Римом права, что долженствовало обратить его не более как в столицу римско-латинского союза. Римский сенат отвергнул эти требования и, заключив мир с самнитянами, объявил войну латинянам. Самнитянам, вступившим в союз с Римом, сенат позволил вести войну с сицидинцами, которые, вследствие того, вступили в союз с латинянами, а примеру их последовали и все кампанцы, старинные враги самнитян.
Римлянам предстояла трудная и упорная война, потому что латиняне и кампанцы, бывши союзниками их, имели одинаковое с ним вооружение и военное устройство и не уступали им в мужестве, храбрости и искусстве, и притом восстали за свои права. Но это не озаботило римлян: консулам Манлию Торквату и Децию Мусу с их армиями было поручено в 339 г. вести войну против латинян и кампанцев, и они пройдя, через земли марсов и пелигнов, расположились лагерем при Капуе, где собрались соединенные силы неприятелей. Так как последние прежде сражались вместе с римлянами и хорошо знали все их военные обычаи, то консулы приказали соблюдать в своем лагере строжайшую дисциплину и запретили римским воинам сражаться порознь вне рядов. Но сын консула Манлия, посланный с отрядом для разведывания, встретил отряд неприятельской конницы, начальник которого так раздражил его своими насмешками, что сын Манлия забыл о запрещении, вступил, в единоборство и победил своего врага. По возвращении его в лагерь, Манлий собрал всю свою армию и объявил, что подвиг его сына радует его, как отца, но как консул, он обязан наказать сына, как ослушника, и приказал казнить его – такова была в это время строгость военной дисциплины у римлян.
Вскоре после того близ Капуи и горы Везувия между римлянами и союзными латинянами и кампанцами произошла упорная и жестокая битва, продолжавшаяся долго без решительного успеха. Наконец консул Деций Мус, видя, что армия его, составлявшая левое крыло, начала колебаться, прибегнул к старинному обычаю, существовавшему у римлян, именно – к примирительной смерти за всех (devotio). облачась в свою сенаторскую одежду, он стал ногами на обнаженный меч, произнес за главным жрецом установленную форму заклинания и затем лично бросился в ряды неприятелей и в жестоком бою с ними нашел свою смерть. Это самопожертвование его так подействовало на его войска, что они усугубили свои усилия – и римляне одержали полную и совершенную победу. Разбитые союзники отступили к городам Минтурны и Весцие, а Манлий преследовал их и вторично разбил при Трифане между Минтурном и Синуессой, так что армия союзников были почти совершенно истреблена. Латиняне и кампанцы покорились, но не на долго. Лишенные своих земель, они снова восстали. Но в 338 г. консул Публилий разбил латинян на Сенектанской равнине, а консул Эмилий с другой стороны опрокинул латинян и союзных с ними жителей Тибурна, Пренесты, Велитр и Ланувия в город Пед (Pedum), но не осадил их к нем, а воротился с армией в Рим, требуя триумфа, дарованного Публилию и, по отказе в нем, восстал с народом против сената, вследствие чего Публилий был назначен диктатором.
В 337 г. консулы Фурий Камилл и Мэний получили приказание покорить город Пед. Мэний разбил при р. Астуре жителей городов Ариция, Велитр и Ланувия, спешивших на помощь Педу, а Камилл в тоже время разбил под стенами его тивуртинян в вслед затем взял этот город открытым пристудом. Затем оба консула прошли через весь Лаций по всем направлениям, покорили все их города и, воротясь в Рим, были удостоены триумфа. Древний союз латинских городов был уничтожен. Велитры, Анций и другие города, оказавшие упорнейшее сопротивление, были жестоко наказаны: жители Велитр были изгнаны из города и земли их розданы римским поселенцам, а Анций был лишен врав судоходства и носы (rostra) судов его послужили к украшению ораторской кафедры в Риме, от которых она и получила название ростральной (Rostra). Некоторые города Лация и Кампании получили полные права римского гражданства, а другие только по имени, без пользования этими правами. Таким образом в три года времени война эта была решена совершенным обращением Лация и Кампании в подвластные Риму области, и другим народам средней Италии внушено, как опасно было восставать против Рима и меряться с ним силами.

§ 134. 2-я самнитская война (326–305).

Вовремя войны римлян с латинянами и кампанцами, самнитяне сначала помогали римлянам, но под конец стали снова втайне вооружаться против них и становиться во враждебные отношения к ним. Поводы к возобновлению войны накоплялись более и более, и наконец два послужили главными, а именно – римляне основали свою колонию Фрегеллы в горах и на землях самнитян, а последние поставили свой гарнизон в Неаполе – греческом городе. Жители его, тяготясь этим, вступили в переговоры с Римом – и Неаполь был первый греческий город в Италии, покорившийся ему в 326 г. – Самнитяне же, восстали против этого и особенно против заложения Фрегелл на их землях – и следствием была самнитская война, продолжавшаяся 21 год (326–305).
Самнитяне были такими опасными врагами для римлян, что последние противопоставили им лучшего и опытнейшего полководца своего, Папирия Курсора, вместе с другим консулом Петилием. Они двинулись в Самний и получили в подкрепление вспомогательные войска жителей Лукании и Апулии, никогда еще дотоле не бывших в союзе с Римом. Но часть жителей Апулии держала сторону самнитян. Война против последних была ведена римлянами с большими напряжением сил, энергией и успехом: города Аллифы, Каллифы и Руфры были покорены, а земли самнитян жестоко разорены. Тарентинцы, уже давно с завистью взиравшие на успехи римлян, побудили луканян отложиться от последних и присоединиться с ними и с соседними вестинянами к самнитянам.
Вследствие того, в 325 г. консул Брут двинулся против вестинян, а консул Фурий Камилл против самнитян. Но вскоре болезнь последнего побудила его избрать Папирия Курсора диктатором, а Папирий избрал себе начальником конницы (товарищем) Фабия Максима. Но, вследствие неблагоприятных предзнаменований, Папирий вскоре воротился лично в Рим для того, но словам Тита Ливия, чтобы снова расположить к себе богов, а Фабию Максиму приказал между теми, в отсутствии его, стоять на месте и не вступать в бой. Но Фабий Максим, по той или другой причине, не исполнил этого приказания, вступил с самнитянами в бой, разбил их при Имбриние и донес об этой победе не диктатору, а сенату. Первый объявил последнему, что такое нарушение уважения к сану диктатора и военной дисциплины заслуживает строгого наказания и, воротясь в лагерь, приговорил Фабия Максима к смертной казни. Только бегство Фабия ночью в Рим спасло его от казни; но диктатор преследовал его даже в самом сенате и даровал ему жизнь только вследствие изъявления им безусловной покорности, но отрешил его от должности и назначил на его место Папирия Красса. Эта строгость также служит характеристикой строгих военных нравов и обычаев римлян в это время.
Но неумолимая строгость диктатора возбудила против него неудовольствие римского войска и, когда в 324 г. диктатор воротился к нему и вступил в бой с самнитянами, войска нарочно помешали ему одержать победу, дабы лишить его триумфа. Но Папирий Красс умерил его строгость и необыкновенною заботливостью своею о раненых снискал себе любовь всего войска. Благодаря этому, самнитяне в другой битве были разбиты на голову и принуждены просить мира, но им дано было только перемирие на год.
В 323 г. апулийцы отложились совершенно от союза с Римом, а самнитяне нарушили перемирие. Вследствие того консулы Каий Сулпиций и Квинт Авлий разорили их земли, нигде не встретив сопротивления.
В 322 г. самнитяне предприняли большие вооружения, а в Риме был избран в диктаторы Авл Корнедий и с отличным войском послан в Самний. После 8-часовой, упорной и жестокой битвы, самнитяне были разбиты и обращены в бегство, понеся огромный урон, в том числе самого полководца своего, и силы их до того были сокрушены, что они даже выдали римлянам зачинщика войны, Брутула Папия.
По свидетельству других писателей, победу эту одержали консулы Фабий Максим и Фулвий, а Авл Корнелий избран в диктаторы уже после того.
В 321 г. мирные переговоры с самнитянами не повели ни к чему и война была возобновлена. Самнитяне избрали предводителем искусного и храброго Каия ІІонтия, который прибегнул к следующей хитрости: посредством высланных им воинов своих, переодетых пастухами, он распустил ложный слух, будто войска самнитян находятся в Апулии и осаждают союзный с Римом город Луцерию, уже близкую к падению, а сам между тем расположил все свое войско скрытно в засаде, в лагере близ Каудия. Согласные показания перехваченных пастухов-лазутчиков побудили консулов Ветурия Кальвина в Постумия Альба идти на помощь Луцерии кратчайшею дорогой, которая вела через горное ущелье между высокими, покрытыми лесом горами, имевшее при входе и выходе очень тесные проходы, известные под названием Каудийских фуркул (furcae Gaudinae) или теснин. Но когда римские армии вступили в них, то передовые войска их встретили засеки, преграждавшия им движение вперед. Единственным спасением было скорее воротиться назад и выйти из ущелья: но и выход в тылу был уже прегражден, и в тоже время горы по обеим сторонам ущелья покрылись самнитянами. Так как римлянам было невозможно вступить в бой с самнитянами в ущелье и притом у них оказался недостаток в продовольствии, то консулы и были вынуждены вступить в переговоры с самнитянами. Понтий пришел в затруднение, как ему воспользоваться своим успехом и утвердить за своим отечеством решительный перевес, и из всех способов, представлявшихся ему, избрал худший и бесполезный. По заключении договора, по которому консулы обязывались очистить все самнитские владения, разрушить все заложенные в них римлянами колонии свои и признать независимость Самния, римские войска были принуждены положить оружие, выдать 600 всадников заложниками в верности исполнения договора римским сенатом и затем, в одной нижней одежде, имея консулов впереди, пройти под игом (двумя столбами с перекладиной, в роде виселицы) в знак рабства – величайшее бесчестие, какое только можно было нанести римскому войску и самому Риму! Ночью, тайно, вступили обесчещенные легионы в Рим и на другой день, перед полным собранием сената, Постумий предложил всех, подписавших унизительный договор, заключенный притом без религиозного освящения посредством фециала, выдать нагими и связанными самнитянам, дабы восстановить честь римского оружия, не нарушая однако святости договора. Но Понтий и самнитяне не приняли их и потребовали или исполнения договоров во всей точности, или же возвращения римского войска в Каудийское ущелье. Римляне, успокоив себя исполнением установленных формальностей, отвергли требование самнитян и война возобновилась тем с большим ожесточением, что римляне хотели отмстить за нанесенное им оскорбление, а самнитяне за оказанное против них вероломство.
Между тем некоторые союзники Рима воспользовались его несчастием для попытки восстания против него: город Сатрик присоединился к самнитянам, Фрегеллы, с помощью их, взяты ночным нападением, Луцерия также досталась в их руки, а в Кампании составлен заговор против Рима.
Вследствие того, в 320 г. консул Папирий двинулся в Апулию, для освобождения Луцерии и содержавшихся в ней 600 римских всадников-заложников, а консул Публилий – в Самний для наблюдения. Этим силы самнитян были разделены: та часть, которая напала на Публилия, была разбита им так, что бросила свой лагерь и бежала к Луцерии, а римляне, в ожесточении, истребили всех оставшихся в лагере и даже всю их добычу и преследовали бежавших до Луцерии. Здесь произошла новая, жестокая битва, в которой римляне произведи между самнитянами жестокое кровопролитие, прекращенное ими только из уважения к участи римских заложников. Отсюда Публилий обратился против некоторых племен Апулии, верность которых была сомнительна, и покорил их в один поход, а Папирий голодом принудил Понтия и самнитян в Луцерии к сдаче и в числе 7,600 чел., в одном нижнем платье, пройти под игом; в Луцерие же он овладел огромною добычей, взял обратно все орлы, знаки и оружие, отнятые у римлян в Кayдийском ущелье, и освободил 600 римских всадников-заложников.
В 319 г. была с успехом продолжаема война против отложившихся союзников. Консул Папирий взял город Сатрик, истребил в нем самнитский гарнизон и казнил зачинщиков отложения из числа жителей Сатрика. В тоже время другой консул Авлий разбил ферентинцев и взял с них заложников в верности.
Не смотря на некоторую темноту в римской истории этого времени, все главные факты ее согласны и свидетельствуют в особенности об отличных качествах Папирия Курсора, как полководца, и о необыкновенных: силе тела и духа его; твердости, мужестве и терпении в преодолении всех трудностей войны и строгости соблюдения им военной дисциплины. Тит Ливий говорит даже, что его именно римляне назначили бы против Александра В... в случае, если бы последний, покорив Азию, обратил свое оружие против Европы!
В 318 г. самнитянам, просившим мира, дано было только два года перемирия. В Апулии жители Теана и Канузия покорились консулу Плавтию и дали заложников, а Ферент был взят и окончательно вся Апулия покорена и усмирена. В Лукании же консул Эмилий взял приступом гор. Нерул.
В 317 г., в то время, когда диктатор Эмилий осаждал Сатикулу, самнитяне восстали за освобождение этого союзного с ними города, но были разбиты. Другой диктатор Фабий Максим продолжал (316) осаду, и снова прибывшие на помощь городу самнитяне были разбиты в конном деле и отражены, а город Сатикула сдался. Но в тоже время самнитяне взяли приступом союзный с римлянами гор. Илистия. Диктатор немедленно двинулся против гор. Соры в Кампании, жители которого умертвили римских поселенцев и стали на сторону самнитян. Войско последних последовало за диктатором и было атаковано им, но без решительных результатов. С приближением начальника конницы, Каия Фабия, с новою армиею из Рима, диктатор вторично напал на самнитян и разбил их на голову. Лагерь их был взят и разграблен, а те из них, которые попали между двух римских армий, были истреблены. Затем обе армии воротились к Соре и овладели ею посредством измены (в 314 г.).
В 314 г. римляне обратили войну в земли авзонов, подозреваемых в намерении отложиться. Три города их, Авзоны, Минтурны в Весция были переданы римлянам изменой и строго наказаны, а Луцерия, занятая римским гарнизоном, была взята приступом, и все жители ее и самнитяне в ней истреблены.
Так как в Кампании были обнаружены следы заговора против Рима, то избран был диктатор Маиний и это тотчас смирило Кампанию. Самнитяне же, в ожидании восстания ее, расположились при Каудие, дабы тотчас отнять у римлян Капую. Консулы Петилий и Сулпиций последовали за ними и на равнинах Кампании, после упорного и жестокого боя с ними, нанесли им решительное поражение и до 30.000 чел. урона (последнее кажется слишком преувеличено римскими писателями). Затем консулы зимой (314–313) осадили гор. Бовиан. Диктатор Петилий, прибывший сюда, двинулся к взятому самнитянами гор. Фрегеллам, отнял его и дотом обратился против Нолы в Кампании и покорил и этот город.
В 312 г., вследствие вооружений, предпринятых этрусками, избран был диктатор Сулпиций, но как этруски остались спокойными, то ни против них, ни против самнитян в этом году войны не было.
В 311 г. консул Юний взял у самнитян приступом гор. Клувию, а потом Бовиан, и в первом истребил всех совершеннолетних за измену, а второй предал войску на разграбление. На походе отсюда, со множеством добычи, через лес, он попал в засаду, устроенную самнитянами, и был окружен ими, но так одушевил войска свои, что разбил самнитян, нанес им огромный урон и воротился с добычей в Рим.
В 310 г. консул Марций Рутил взял у самнитян гор. Аллифы приступом. Ио гребцы и воины с римского флота, посланного в Кампанию под начальством Корнелия, высадившись у Помпеи и бросившись грабить край и жителей, были большею частью истреблены последними, а самнитяне, услыхав, будто другой консул Фабий погиб с войском в циминийских лесах, в Этрурии (см. ниже § 135), положили напасть на Марция и разбить его и идти прямо на Рим. Но Марций двинулся на встречу им и между ним и самнитянами произошел жестокий бой, в котором римляне понесли большой урон, многие всадники, трибуны и легат были убиты, а консул ранен, и победа осталась за самнитянами.
В 309 г. Папирий Курсор был снова избран в диктаторы и, разбив умбров и этрусков (см. ниже § 135), обратился против двинувшихся на встречу ему самнитян и, при особенном содействии магистра конницы и легатов, разбил их, опрокинул в их лагерь, взял его приступом и был награжден триумфом.
В 308 г. консул Фабий взял у самнитян гор. Нуцерию, разбид их в поле и покорил союзных с ними марсов ж педигнов.
В 307 г. проконсул Фабий разбил самнитян при гор. Алдифы, принудил спасшихся в свой лагерь к сдаче и проходу под игом, а союзники их, особенно герники, были в числе 7.000 обращены в рабство и отосланы в Рим.
В 306 г. раздраженные герники объявили войну Риму, а самнитяне взяли Калатию и Copy и истребили в них римские гарнизоны. Вследствие того консул Публий Корнелий был послан против самнитян, а другой консул Марцелий против герников, Последние в три дня были выбиты из трех лагерей и после 20-дневнаго перемирия покорились Марцию со всеми принадлежавшими к ним племенами. Затеи Марций поспешил на помощь Публию Корнелию, обложенному в его лагере самнитянами. Последние были разбиты с большим для них уроном убитыми и пленными, и принуждены выдать римлянам на 3 месяца зернового хлеба и на каждого римского воина по нижней одежде. После того Марций воротился в Рим и был награжден триумфом, а Публий Корнелий остался в Самние.
В 305 г. консулы Постумий и Минуций были посланы против самнитян, вторгавшихся в Кампанию. Постумий разбил их при гор. Тиферне и соединился с Минуцием при Бовиане, где оба консула одержали вторичную и решительную победу и взяли 47 знамен или знаков, весь лагерь и самого полководца самнитян и затем отняли у них города Бовиан, Copy, Арпин и Цезению.
Этим и кончилась 2-я война римлян с самнитянами, потому что в 304 г. консул Публий Семпроний с армией прошел через весь Самний по всем направлениям, нигде не встретив сопротивления, и, вследствие усмирения самнитян, прежний союз Рима с ними был возобновлен,
2-я война с ними, как из предыдущего видно, была ведена с необыкновенными, с обеих сторон, развитием и напряжением сил, упорством, ожесточением, энергией, решительностью, постоянством и искусством, но римляне, на стороне которых оказался значительный перевес в этом, окончательно одержали верх. Успех ежегодно был на их стороне и они наносили самнитянам один за другим жестокие удары и огромный урон, хотя цифры его – от 20 до 30,000 убитыми в каждом сражении – явно преувеличены римскими историками. Доказательством служит то, что самнитяне ничего не потеряли из своих владений.
2-я война с самнитянами замечательна в отношении к римлянам тем, что обнаружила у них многих отличных полководцев, в главе которых должен быть поставлен Папирий Курсор, доказала превосходное военное устройство Рима и послужила римским армиям и войскам отличною военною практическою школой для последующих войн.

§ 135. Воина с этрусками и умбрами (311–299).

В 15-м году 2-й самнитской войны, именно 311-м, римляне вступили в войну и с этрусками и умбрами. Первые из них, образовавшие обширный союз между собою, известный под названием этруского, хотели воспользоваться войною Рима с самнитянами, для того чтобы восстать против него и сокрушить его, и уже в 312 г. начали вооружаться. Но союз их далеко не имел такой твердости и силы, чтобы с малейшего надеждой на успех вступить в борьбу с Римом, утвержденным на таких твердых и прочных основаниях. И потому война с этрусками и умбрами, хотя и продолжалась 12 лет, но была соединена с сильными поражениями и этрусков, и умбров, и кончилась расторжением этруского союза и покорением и Этрурии, и Умбрии римлянами.
Война была открыта этрусками в 311 году – осадою союзного с Римом города Сутрия. Посланный туда консул Эмилий вступил с ними в жестокую, упорную и кровопролитную битву, в которой обе стороны сражались с чрезвычайным ожесточением и потерпели большой урон, особенно этруски, у которых вся 1-я линия легла на месте.
В 310 г. этруски снова осадили Сутрий и снова на помощь ему двинулась римская армия консула Фабия. Этруски двинулись на встречу ему, но были разбиты и укрылись. в близлежащем криминийском горном хребте, покрытом таким густым, дремучим и непроходимым лесом, что Тит Ливий сравнивает его с славившимися в его времена герцинскими лесами. Перед этими горами и лесами Фабий остановился и выслал лазутчиков, которые проникли до самых камертийских умбров и заключили с ними союз. Тогда Фабий, путем, которым никогда еще дотоле не проходило ни одно войско, прошел чрез криминийский хребет до земель умбров, принудил последних присоединить к нему свои войска, прошел по всем направлениям чрез плодоносные и цветущие земли Этрурии, разорил их, истребил несколько выступивших против него отдельных частей этруских войск и затем воротился в свой лагерь. Вследствие того этруски и соседние племена произвели поголовное вооружение, собрали при Сутрие многочисленное войско и напали на Фабия, но были отражены и на другой день атакованы в собственном лагере и частью истреблены, частью взяты в плен, при чем, римляне овладели богатою добычею в их лагере
После такого поражения, послы этруских городов просили мира и союза, но им дано было только 30 лет перемирия.
В 309 г. диктатор Папирий Курсор сначала разбил в небольшом деле умбров, а затеам, в кровопролитном и решительном сражении при Вадимонском озере, на голову разбил этрусков, нанес им урон до 60.000 (?) чел. убитыми и взятыми в плен, взял их лагерь и в нем богатую добычу. а когда он затем обратился против самнитян, проконсул Фабий, оставшийся в Этрурии, довершил при Перузии поражение оставшихся войск этрусков. Эти две решительные победы имели следствием совершенное сокрушение вооруженных сил этрусков и распадение их союза. С тех пор они, хотя и продолжали еще сопротивляться, но уже не общими силами, а каждый город отдельно и, разумеется, одни за другими были покорены.
Так в 308 г. консул Деций продолжал удачно вести войну с ними, принудил их просить мира и им дано перемирие на один год, за уплату годового жалованья римской армии.
Вслед затем умбры отложились от Рима, произвели поголовное вооружение и грозили идти к Риму. Но Деций усиленными переходами поспешил на помощь ему, а консул Фабий быстро двинулся из Самния к Мевании в Умбрии и, атакованный умбрами прежде, нежели успел укрепить свой лагерь, принудил их положить оружие и покорил все племена Умбрии.
Четыре года после того (307–304) этруски и умбры оставались в спокойствии. В 303 же году в Умбрию был послан отряд римских войск, для очищения ее от разбойников, а в 301 году диктатор Валерий двинулся против этрусков, возбужденных жителями Арреция к возобновлению войны против Рима. Отправясь в Рим для отправления религиозных обрядов, он поручил начальство над армией своему магистру конницы Семпронию. Последний, производя фуражировку, попал в засаду и был позорно прогнан в свой лагерь. Диктатор поспешил из Рима в армию, двинулся в земли города Руссил и в сражении с этрусками нанес им новое и решительное поражение. С условием выдачи римской армии за два года жалованья и за два месяца зернового хлеба, он позволил им отправить в Рим послов для переговоров о мире; но им дано было только два года перемирия.
В 300 г. консул Апулей осадил город Неквин в Умбрии, но, по причине сильного местоположения его, не мог взять его приступом.
Только в 299 г. удалось консулу Фулвию овладеть этим городом посредством тайного соглашения с частью жителей. Для наблюдения за Умбрией, в ней была заложена римская колония, в последствии носившая название Нарнии. Этруски же были удержаны от войны с Римом вторжением в Этрурию галлов; однако в их земли была послана римская армия, которая разорила их, не встретив сопротивления. С другою армией консул Сципион вступил с этрусками, при Волатеррах, в сражение, прекращенное только ночью, в продолжении которой этруски бросили свой лагерь, и он достался римлянам с богатою в нем добычей.

§ 136. 3-я самнитская война и война с этрусками, умбрами и галлами (209–290).

Успехи и завоевания римлян, грозившие покорить всю Италию, побудили всех народов ее, еще независимых от Рима, самнитян, этрусков и умбров, в 299 г. соединиться и восстать против него общими силами. Таким образом война эта имела опаснейший для Рима характер, но послужила только к необыкновенным напряжению и развитию им энергии и сил своих и окончательно доказала все превосходство военного устройства его.
В 299 г., как было изложено выше, консул Фулвий в Умбрии взял гор. Неквин и заложил римскую колонию, а другая римская армия разорила Этрурию и консул Сципион разбил этрусков и взял их лагерь.
В 298 г. римский сенат заключил союз с жителями Лукании и Пицена и послал в Самний консула Фулвия, который разбил самнитян при Бовиане и взял приступом этот и: о-род и гор. Ауфидена.
В 297 г. Рим обратил все свои силы против самнитян. Консулы Фабий и Деций вторглись с двух сторон в Самний и первый из них разбил, хотя и с большими усилиями, при гор. Тиферне самнитян и истребил или взял в плен до 5.000 их, а Деций разбил при гор. Малевенте апулийцев, шедших на помощь самнитянам; затем оба консула соединились и разорили Самний.
В 296 г. Деций совершенно вытеснил войска самнитян из Самния в Этрурию, взял приступом сильный местностью и укреплениями самнитский гор. Мурзанцию, а затем города Ромулею и Ферентин и в них множество пленных и богатую добычу.
Между тем этруски вооружились на защиту самнитян, и находившийся в Этрурии консул Аппий Клавдий призвал на помощь консула Волумния из Самния. Соединясь в Этрурии, они на голову разбили соединенное войско этрусков и самнитян, нанесли ему большой урон и взяли его лагерь. Затем Волумний, на обратном пути в Самвий, напал на самнитские войска, вторгнувшиеся в союзные с Римом Кампанию и фалернские земли и захватившие в них огромную добычу, разбил их и частью истребил, частью взял в плен, а добычу отнял.
В 295 г. этруски, умбры, самнитяне и галлы соединились и расположились в двух отдельных лагерях при Клузие, на границах Этрурии и Умбрии. Консул Фабий Максим, избранный в 5-й раз, прибыв с армией в римский лагерь в Этрурии, тотчас приказал сорвать тын, за которым Аппий Клавдий дотоле держал свою армию в лагере, и ежедневно переменял места, расположения лагеря, дабы приучить войска к усиленным движениям и трудам. Затем, лично отправясь в Рим для совещания с сенатом, он поручил начальство над войсками пропретору Сципиону. По неосторожности последнего, римские войска при Клузие были внезапно атакованы сеннонскими галлами и почти совершенно истреблены. При вести об этом, оба консула, Фабий Максим и Деций Мус, избранный в 4-й раз, двинулись с двумя новыми армиями в Этрурию, пропретор Фулвий с другими двумя армиями был выставлен в ватиканских землях для наблюдения, а проконсул Волумний с своею армиею остался в Самние. Таким образом Рим уже выставил разом, 5 армий в составе 20 легионов или 92–100 т. войск. Означенным выше размещением римских армий силы неприятелей были разъединены: этруски отделились и пошли на защиту своих земель, опустошаемых римлянами. А Фабий немедленно двинул свою и Дециеву армии в бой, который и произошел при гор. Саницие или Сентине, и был чрезвычайно упорный, жестокий и продолжительный. Победа долго колебалась, но наконец была решена в пользу римлян осторожностью Фабия и самопожертвованием (devotio) Деция Муса, подобно отцу своему в сражении при Везувии. 25.000 союзников были убиты, 8.000 взяты в плен и лагерь их достался римлянам, которые и с своей стороны потеряли более 9.000 чел. убитыми и множество раненых. Между тем Фулвий успешно действовал в Этрурии, бежавшие из под Саниция самнитяне были большею частью истреблены пелигнами, а Волумний в Самнии обложил другое войско самнитян на горе Тиферне и нанес ему поражение.
Эти сильные удары, одновременно нанесенные римлянами союзникам, особенно победа в кровопролитной битве при Сентине, сокрушили союз и силы врагов Рима. Однако война тем не кончилась: союзники не могли уже вести ее общими, соединенными силами, но продолжали еще вести ее порознь, хотя все слабее и слабее оборонительно, тогда как римляне действовали все сильнее и сильнее наступательно. Так еще в том же 295 г. соединенные римские армии претора Аппия Клавдия и проконсула Волумния нанесли самнитянам вторичное поражение в битве при Стелле, в которой 16.300 самнитян было убито и 2.700 взято в плен.
В 294 г. оба консула Постумий Метелл и Аттил Регул были посланы в Самний. За болезнью первого, последний принял главное начальствование. Самнитяне отважились напасть на римский лагерь, но, после жестокого боя, продолжавшегося целый день, были отражены. По присоединении же Постумия к Регулу, самнитяне отступили, а консулы порознь прошли в противоположных направлениях через Самний, разграбили и разорили его. При этом Постумий взял Милионию, Ферентин и многие другие самнитские города, а Регул двинулся на помощь осажденной самнитянами Луцерии. На границе земель ее произошел бой, оставшийся нерешенным до ночи. а на следующее утро римские войска отказались возобновить бой с самнитянами и только усиленные убеждения Регула побудили их выйти из своего лагеря и двинуться против самнитян. Последние оказали еще более малодушия и были разбиты с потерею 4800 чел. убитыми и 7200 взятыми в плен, но и римские войска потеряли в два дня 7200 чел. Затем Регул двинулся к Интерамне, где встретил другое самнитское войско, разграбившее эту римскую колонию, и не только отнял у него всю добычу, но и истребил большую часть его.
Между тем Постумий из Самния двинулся в Этрурию, разбил этрусков при гор. Волсинии, покорил город Руселлы и принудил три сильнейшие города Этрурии: Волсиний, Перузию и Арретий просить мира, вместо которого дано было на 40 лет перемирие.
В 293 г. самнитяне собрали при гор. Аквилонии 40.000 отборных войск и поклялись победить или умереть, а между тем консул Карвилий, с легионами, оставшимися при Интерамне, взял Амитерн, а консул Папирий Курсор, сын одноименного, с новонабранными легионами, взял приступом гор. Дуронию. Затем оба консула порознь прошли через Самний и остановились, Карвилий против Коминия, а Папирий против Аквилонии. По соглашению между собою, в одно и тоже время первый штурмовал Коминий, а второй под стенами Аквилонии разбил в бою самнитское войско и взял его лагерь, а затем Коминий, Бовиан и Аквилония были взяты. При этом самнитянам было нанесено решительное поражение и урон в 30.000 убитыми и 3.800 взятыми в плен, Коминий и Аквилония были разграблены и сожжены. Затем консулы, не встречая более со стороны самнитян сопротивления в открытом «поле, обратили свои силы на покорение самнитских городов. Папирий взял Сенин, после упорного сопротивления его жителей, из которых 7.400 были истреблены, а затем воротился в Рим с богатейшею добычей (ценой более нежели в 60.000 р.) и был награжден триумфом. Карвилий же, взяв в Самние Волану, Палумбий и Геркуланей, двинулся в Этрурию, где к вооружившимся этрускам присоединились отложившиеся от Рима фалиски. Покорив в Этрурии богатый город Троилий и 5 укрепленных замков, Карвилий дал этрусскам перемирие на год, за уплату 100.000 ассов и жалованья римской армии за один год, и воротясь в Рим с богатою добычей (ценою до 1.800 р.), также был награжден триумфом.
В 292 г. самнитяне, не смотря на крайнее ослабление сил своих и истощение края своего с самого начала войн с Римом, в порыве отчаяния произведи еще раз напряжение всех своих сил для сопротивления ему, ободряемые в том как чумою, свирепствовавшею в нем, так и неважным военным значением обоих римских консулов, Фабия Гургеса (сына Фабия Максима) и Юния Брута. Признавая кампанцев виновниками всей этой войяы, они вторглись в Кампанию. Фабий Гургес, посланный в Самний, считая самнитян уже крайне ослабленными, не принял надлежащих мер предосторожности, был разбит ими с потерею 3.000 чел. убитыми и 3.000 ранеными и только наступлению ночи был обязан спасению от совершенного поражения. Римский сенат отозвал его и предал суду, но отец его, Фабий Максим, спас его тем, что вызвался служить под его начальством легатом и руководить его своими советами. Фабий Гургес немедленно двинулся против самнитян и нанес им решительное поражение: 20.000 самнитян были убиты, 4.000 и с ними сам предводитель самнитян, Понтий Геренний, взяты в плен и весь лагерь их с богатою добычей достался римлянам. Между тем Юний Брут удачно сражался о фалискам и разорил их земли.
В 291 г. Фабий Максим, – в звании проконсула оставленный в Самние, осадил в нем Коминий, но подучил от консула Постумия приказание уехать из армии в Рим. Фабий сослался на приказание сената, во Постумий отвечал, что сенат обязан повиноваться, а не повелевать консулу. Тогда Фабий, для общей пользы, повиновался, а Постумий взял в Самние Коминий, Венузию и многие другие города и нанес самнитянам урон до 10.000 чел. убитыми и 6.000 взятыми в плен. Но едва он сложил с себя звание консула, как, ненавидимый войском ж народом за свою гордость, был обвинен в употреблении 2.000 легионеров на рабские работы в своих поместьях и приговорен к денежной пене в 500.000 ассов (около 200.000 рублей), а Фабий Гургес (ради отца своего) был награжден триумфом.
Наконец в 290 г. консул Курий Дентат, разорением Самния без сопротивления, принудил самнитян просить мира, который и был дарован нм, вместе с гражданскими правами, но без голоса в выборах, при чем с ними были возобновлены прежние договоры. Курий Дентат покорил и восставших сабинян и был награжден двойным триумфом за покорение двух народов.
Так кончилась 3-я самнитская война, но война с галлами была возобновлена в 285 г. и кончена только в 284 г. Именно сеннонские галлы, поселившиеся на берегах Адриатического моря, в 285 г. двинулись в большом числе на помощь вольсинянам и луканянам, которые напали на многих союзников Рима. Вместе с этими двумя народами галлы осадили союзный с Римом гор. Арретий, который и просил помощи Рима. К галлам были отправлены римские послы, для убеждения их в несправедливости, но галлы, по побуждении вождя своего, Бритомариса, умертвили послов. Вследствие того консул Долабелла был послан против галлов, другой консул Домиций продолжал войду с луканянами, а претор Цецилий Метелл поставлен в Этрурии. Додабелла произвел внезапное нападение на галлов, большую часть их истребил, взял в плен Бритомариса и жестоко разорил земли галлов. Но Цецилий Метелл был на голову разбит при Арретие галлами и этруссками и сам с 7-ю трибунами и 13.000 воинов пал в бою. После этого поражения, галлы произвели поголовное вооружение и двинулись против Рима. Но Домиций пошел на встречу им и нанес им полное поражение. Остатки разбитых галлов бросились в земли своих единоплеменников бойев, но Долабелла разбил и их при Вадимонском озере, так что сеннонские галлы были почти совсем истреблены. Крайне ослабленным же остаткам галлов и этрусков был дарован мир в 283 году.

§ 137. Заключение.

Изложенные выше войны римлян с окружавшими Рим и восстававшими против него, сильнейшими народами средней Италии и под конец италийскими галлами, могут быть рассматриваемы как одна цельная, 60-ти летняя война, с одною целью и одинаковым характером, по истине заслуживающая внимания, и в политическом, и в военном отношении.
Самний, Лаций, Кампания, Этрурия и Умбрия были пять областей, богато одаренные природой, процветавшие земледелием и промышленностью, заключавшие множество многолюдных и богатых городов. А народы или, правильнее сказать, союзы племен, обитавших в них, стояли на одинаковой с римлянами степени гражданственности и некоторые (этруски и латиняне) даже превосходили их, не уступая им и в военном устройстве войск, и в воинственности, и в мужестве, и в храбрости, и в искусстве. В числительном отношении, порознь они были равносильны римлянам, а все вместе значительно сильнее их. И если бы они с самого начала войны восстали против Рима общими соединенными силами, то, может быть, и одолели бы или покрасней мере стеснили, ограничили и ослабили его. Но, как из вышеизложенного видно, сначала с ним боролись только одни самнитяне, затем латиняне и кампанцы, потом самнитяне, этруски и умбры, и только в последние 16 лет самнитяне, этруски, умбры и галлы. Следовательно, сначала, когда силы их были еще свежие, а край и средства его – нетронутые, они воевали с Римом порознь или по два народа вместе, – в союзе же между собой, и то не общем, а только трех италийских народов и галлов – уже в конце войны, когда и силы их, и средства и способы их стран были значительно, первые ослаблены, а вторые истощены. При этом целью их в войне с Римом были, у одних, союзных с ним латинян и кампанцев, – получить одинаковые с ним права гражданства, а у прочих – одолеть и сокрушить его. Усилия их к тому, напряжение сил, твердость, мужество, постоянство и небезыскусные военные действия бесспорно заслуживают одобрения и похвалы.
Казалось, что значил перед этими шестью областями и народами один город Рим с его ближайшими землями и союзными племенами и городами? И однако такова было необъятная внутренняя сила, заключавшаяся в государственном, политическом и особенно военном устройстве одного этого города, что и порознь, и с несколькими и наконец со всеми своими врагами вместе он 60 лет вел войну не только с ослабевавшими, но с постепенно возраставшими силами, более и более превосходившими силы противников, по мере истощения и ослабления последних, и притом еще более в нравственном отношении, нежели в физическом и числительном. Энергия и решительность действий римлян возрастали более и превосходили значительнее оказываемые их противниками. Случалось, что они делали ошибки и претерпевали жестокие поражения и даже позорное унижение (как при Каудие), но после того восставали вдвое сильнее и несравненно чаще и сильнейшие поражения наносили своим врагам, разбивая их в бою, покоряя их города, разоряя их области и несметною добычею в них содержа войска свои, возмещая издержки войны и обогащая государственную казну свою. При этом, в строгом политическом отношений, цель их в войне была чисто оборонительная – защита Рима от восставших кругом его врагов; но по свойству римской политики, она была соединена с самыми решительными, наступательными целями и действиями военными – защищая Рим, покорять его власти восставшие против него народы и их области, ценою всевозможных усилий и пожертвований. И в этом военное устройство Рима и его войск и нравственный дух правительства, народа, войска и отдельных граждан римских до того обнаружили превосходство свое, что и результаты, приобретенные римскою политикою и римским оружием, возбуждают невольное изумление. Уже 1-я война с самнитянами доставила Риму владычество над Кампанией; война с самнитянами и кампанцами разрушила латинский союз и окончательно покорила латитян и кампанцев власти Рима; 2-я самнитская война ослабила и смирила самнитян и утвердила римлян в Апулии; война с этрусками и умбрами разрушила этруский союз, как и латинский, и наконец последняя война с самвитянами, этрусками, умбрами и галлами окончательно сломила упорное сопротивление этих врагов Рима: самнитяне, этруски и умбры были принуждены покориться ему, сеннонские галлы были почти совершенно истреблены, и после 60 дет войны вся Италия от пределов цизальпинской Галлии до Великой Греции сделалась подвластною Риму иди зависимою от него. И эти необыкновенные политические результаты не только были достигнуты. Римом без ослабления его сил и истощения его средств, но напротив послужили к значительному усилению и обогащению его, развитию и усовершенствованию военного устройства его и его войск, легиона и тактики римских, образа и искусства ведения римлянами войны. Вот какие значение и важность имела эта 60-летняя война римлян, послужившая твердым основанием и первою ступенью к дальнейшим их завоеваниям, величию и славе Рима и доставляющая далеко за собою междоусобные и внешние войны греков, даже в лучшие времена их истории.

IL
Война с Тарентом и Пирром (281–272).

§ 138. Война с Тарентом и Пирром (281–272).

Едва окончилась война Рима с народами средней Италии, как особенный случай привел его в столкновение с сильнейшим и богатейшим городом Великой Греции или южной Италии – Тарентом и с призванным им на помощь, эпирским царем Пирром, следовательно впервые – римлян с греками и легиона с фалангой.
Поводом к тому послужили следующие обстоятельства:
Греческие города Великой Греции представляли тоже самое явление, что и города собственной Греции, т.е. постоянную борьбу аристократической и демократической партий. Из них первая всегда держала сторону Рима, призывала его на помощь и отдавалась под его покровительство. Таким образом большая часть греческих городов Великой Греции, один за другим, отдались под покровительство Рима. В том числе был, между прочим, и город Фурий (Thurii), теснимый луканцами и бруттийцами.
В 282 году римский сенат послал на помощь ему 10 морских судов под начальством Корнелия, Когда последние показался в виду Тарента, в этом городе произошло сильное народное волнение. Демократическая партия, имевшая в нем перевес, страшилась Рима и вожди ее раздражили и возбудили против него народ, склонили его напасть на римские суда – и 4 из них были потоплены и экипажи их умерщвлены, а 1 взято в плен, со всеми находившимися на нем людьми. Вслед за тем Тарент объявил себя защитником демократии во всех греческих городах южной Италии и освободителем всей Великой Греции. Демократы, города Фурия изгнали аристократов и римский гарнизон, и вступили в союз с Тарентом.
Это послужило римскому сенату желанным поводом к низложению Тарента, как единственного города в Великой Греции, который, по своему богатству, мог противопоставить Риму значительные силы. Сенат отправил в Тарент Постумия с посольством и требованием освободить взятых в плен римлян, ввести в Фурий изгнанных из него аристократов, возвратить им все, чего они при этом лишились, и выдать виновников нарушения мира. Но Постумий был самым грубым образом оскорблен тарентинскою чернью – и римский сенат в 281 г. объявил Таренту войну и приказал консулу Эмилию Барбуле, находившемуся с армиею в Самние, строжайшим образом наказать Тарент за нанесенное Риму оскорбление и получить полное удовлетворение в том.
Жители Тарента только тогда стали думать о средствах обороны против Рима. Благомыслящие из них советовали дать Риму требуемое им удовлетворение, но страсти народных масс взяли верх – и правительство Тарента решило призвать на помощь знаменитого тогда в Греции полководца, эпирскаго царя Пирра, а чтобы скорее склонить его, уменьшало силы Рима и увеличивало собственные. Как легвомысленно и необдуманно тарентинцы возбудили войну с Римом и призвали Пирра на помощь, также точно легкомысленно и этот искатель приключений согласился прибыть с войском в Тарент, тем более, что в это самое время виды его на Македонию не исполнились, вести войну где бы ни было ему необходимо было для содержания своего войска, слишком многочисленного для его небольших владений, и наконец потому что, крайне честолюбивый, он надеялся образовать для себя в Великой Греции царство. О Риме же, римлянах и их войсках он имел самые смутные и неверные понятия: силы Рима он не знал, римлян он считал народом грубым, необразованным, а о римских войсках думал, что они побеждали только потому, что имели против себя варваров, еще грубейших. Словом – и тарентинцы, и Пирр обнаружили. во всем этом всегда и вполне свойственные древним грекам народные: гордость, тщеславие, презрение к другим народам и – легкомыслие. За то они и были вполне разочарованы и жестоко наказаны.
Между тем в 281 г.; тотчас по объявлении Римом Таренту войны, консул Эмилий Барбула с своею армией вступил из Самния в тарентинские земли, стал разорять их, разбил тарентинские войска в нескольких стычках и Тарент уже начинал склоняться к миру, когда в него прибыл первый сановник Пирра, Кинеас, с 3.000 чел. пехоты, а за ним последовал Милон с вспомогательными эпирскими войсками. Тогда тарентинцы переменили свои намерения и продолжали действовать в поле. Но осенью Эмилий Барбула отступил в Луканию и расположился в ней на зимних квартирах.
Наконец в начале 280 г. в Тарент прибыл и сам Пирр с 10.000 чел. эпирских войск и 50 слонами, претерпев во время переезда морем жестокую бурю и потеряв много судов и войск на них. С прибытием его, в Таренте все приняло другой вид. Тарентинцы, возбудив войну, сами занимались только празднествами и увеселениями, а защиту города предоставили эпирским войскам. Но Пирр запретил и празднества, и увеселения, и приказал жителям вооружиться, заниматься военными упражнениями и исправлять службу вместе с эпирскими войсками. Многие, уклоняясь от этого принуждения, бежали из города в свои поместья. Тогда Пирр усугубил меры военной строгости, вследствие чего многие города Великой Греции стали просить римских гарнизонов, в том числе Регий, который и подучил гарнизон из одного самнитско-кампанского легиона. Пирр разорил земли этих городов, собрал в Таренте 20.000 чел. пехоты, 2.000 стрелков и 3.000 чел. конницы, с 50-ю слонами при них, и вскоре сведав о движении против него консула Левина, выступил на встречу ему.
Последний, вступив сначала в Луканию и опустошив ее огнем и мечом, оттуда двинулся к Таренту. Недалеко от Гераклеи, города Лукании, близ впадения речки Сириса в тарентинский залив (ныне гор. Поликорно) впервые встретились римская и греческая армии, римский легион и греческая фаланга, и произошло между ними сражение (в 280 г.). Обозревая лагерь римской армии и заметив в нем необыкновенный порядок и бодрый вид войск, Пирр не мог скрыть своего изумления и – опасения вступить в бой с теми, которых он дотоле считал варварами. Эти варвары, едва открыли приближение неприятеля, как выступили из своего лагеря, перешли через Сирис, атаковали передовые эпирские войска и опрокинули их на главные силы. Пирр прискакал на помощь с отрядом отборной конницы и восстановил дело. Вокруг него произошел жестокий рукопашный бой: Пирр поменялся доспехами с одним из своих приближенных, который вскоре был убит, и в обеих армиях пробежал слух, что убит Пирр. В армии его распространились смущение и страх, а римляне ободрились и уже победа начала склоняться на их сторону. Но появление Пирра, который сняв шлем, скакал по линиям своей армии, одушевило ее новым мужеством, и она усугубила усилия. Семь раз легионы заставляли отступать фалангу и столько же раз она оттесняла легионы. Наконец движение Пирром вперед слонов решило сражение. Неожиданное появление слонов, еще никогда не виданных римлянами, грозный вид и необыкновенная сила их и сильное действие стрелков из помещенных на них башен, произвели внезапный ужас, сначала на римскую конницу, а потом и на римскую пехоту. Лошади первые испугались слонов и бросились назад, смяли пехоту и привели ее в расстройство. Фессалийская конница воспользовалась этим и стремительно напала на легионы. Они долго и упорно оборонялись, но потерпели полное и совершенное поражение: 15.000 римских воинов были убиты и 2.000 взяты в плен. Но и Пирр; сам раненый, понес такой урон, что сказал: «еще одна такая победа – и я погиб!»
Таково в сущности было это первое сражение между римлянами в греками, на сколько можно судить о нем почти исключительно из Плутархова жизнеописания Пирра. Но Плутарх смотрит в нем больше на лица, нежели на дела; книги же Тита Ливия об этом времени, к сожалению, утрачены. Из оглавления той из них, в которой описано сражение на Сирисе или при Гераклее, видно, что римляне слагали вину своего поражения исключительно на слонов. Но Плутарх приводит одно изречение Фабриция (посланнаго потом к Пирру, см. ниже), по которому это должно приписать вине Левина. И то, и другое может быть справедливо; но поражение римлян легче объясняется тем, что римляне еще не знали греческой тактики, никогда не видали слонов, особенно в бою, и имели мало конницы, и та была хуже греческой. Как бы то ни было, римляне были разбиты на голову, а Пирр одержал полную победу, которая доставила ему такое уважение в Италии, что все, хотевшие в ней отложиться от Рима, начали собираться вокруг него.
Разбитый Левин отступил в Апулию, куда ему были высланы 2 новых легиона. А Пирр, чрезвычайно отважный и предприимчивый, решился усиленными переходами идти прямо на Рим., и этому нельзя не отдать должной справедливости. Заключив союз с луканцами, самнитянами и другими племенами южной и средней Италии, он вступил в Кампанию, взял Фрегеллы и уже осадил Пренесту (верстах в 50-ти от Рима). Но другой консул Корунканий, усмиривший Этрурию, двинулся на встречу Пирру и тогда он, уже изведав римское оружие при Гераклее и благоразумно не отваживаясь очутиться между двух римских армий, отступил в Кампанию. А узнав, что Левин получил подкрепления, он отступил и из Кампании к Таренту. Так как у него начал оказываться недостаток в деньгах, то он решился прибегнуть к переговорам с Римом. В это самое время римский сенат прислал ему Фабриция с посольством для переговоров о размене пленных. Пирр так мало понимал римлян, что хотел подкупить Фабриция и, по греческому обычаю, определить пленных римлян в свое войско. Но когда ни то, ни другое не удалось ему, тогда он избрал другое средство: думая великодушием расположить римский сенат в свою пользу, он освободил 200 римских пленных, а остальным позволил отправиться в Рим на празднество сатурналий, с условием, чтоб они воротились в Тарент, если в течение празднества, мир не будет заключен, и удовольствовался ручательством в том Фабриция, а в начале следующего 279 года он отправил послом в Рим фессалийца Кинеаса, тонкого политика и искусного оратора. Кинеас говорил в. римском сенате так убедительно, что последний, по видимому, начинал уже склоняться к миру. Но престарелый, полуслепой -Аппий Клавдий, сильною речью в духе римской национальной гордости, убедил сенат, что с Пирром прилично вступить в мирные переговоры только тогда, когда он удалится из Италии, но пока он еще в ней, война с ним должна быть ведена со всем возможным напряжением сил. Вследствие того переговоры были прерваны в война возобновилась.
При Аскудуме (ныне Асколи), в Апулии, где Пирр взял несколько городов, армия его снова встретилась с римскими армиями консулов Деция Муса и Сулпиция Саверрия и произошло сражение. Силы с обеих. сторон были почти равные – около 40.000 чел., но болотистая и очень пересеченная местность сначала препятствовала Пирру построить свою армию в боевой порядок. Сражение продолжалось долго и обе стороны сражались с большим упорством и чрезвычайною храбростью, но наконец эпирцы начали уступать. Тогда Пирр, чтобы нанести решительный удар, двинул своих слонов большим обходом против римской конницы. Лошади ее, испуганные, как при Гераклее, слонами, бросились назад, а пехота Пирра, пользуясь тем, произвела последний, дружный удар и сломила римлян. Обе стороны понесли большой урон (до 15.000 чел.), консул Деций Мус был убить, а Пирр ранен копьем в руку. Однако римляне удержались в своем лагере, а Пирр отступил к Таренту, и следовательно сражение при Аскулуме следует считать нерешенным, по последствиям же своим – более выгодным для римлян, нежели для Пирра. Положение его в Италии становилось все более трудным и невыгодным для него. В двух жестоких битвах он лишился лучших эпирских военачальников и войск, а пополнить их из Эпира было для него невозможно или по крайней мере очень трудно. Союзники его в Италии, вида неблагоприятный для него оборот дел, охладели к нему и слабо содействовали ему. Римляне же, пополнившие свои легионы и раздраженные понесенными ими потерями и вмешательством Пирра, положили вести войну с ним до последней крайности.
Пирр провел зиму с 279 на 278 год в Таренте и, получив несколько подкреплений из Эпира, весною 278 г. снова выступил в поле и расположился лагерем на границе тарентинских владений, напротив лагеря римских армий консулов Фабриция Лусцина и Эмилия Папия. Здесь Пирр снова предложил римлянам мир, но римляне снова отвечали, что он может быть заключен только по удалении Пирра из Италии. К счастью для Пирра, в это самое время явились к нему послы от сицилийских греков, с предложением прибыть в Сицилию, для прекращения между ними беспорядков и изгнания карфагенян. А с другой стороны было получено известие, что царь македонский Птолемей Керавн был убит в сражении с галлами, войска его рассеялись и настал самый удобный случай для завоевания Пирром Македонии.
Пирр с радостью согласился на предложение сицилийцев, как скорейшее средство выйти из трудного и постыдного положения своего в Италии. Оставив в Таренте довольно сильный гарнизон, не заключив, кажется, никакого договора с римлянами, а союзников своих в Италии предоставив собственной их участи, сам он с 30,000 чел. пехоты, 2.500 чел, конницы и слонами сел на свой флот и отправился в Сицилию, где военные действия его были изложены выше (глава XIX § 122).
По удалении его из Италии, консулы Фабриций и Эмилий в 278 г. обратились против этрусков, луканян, бруттийцов и самнитян и одержали некоторые успехи над ними.
В 277 г. консулы Корнелий Руфин и Юний Брут продолжали войну против самнитян, но, преследуя их в бегстве слишком поспешно и без надлежащей осторожности, понесли от них большой и постыдный урон, обвиняли в том один другого и потому разлучились, чтобы действовать отдельно. Брут остался в Самние, а Руфин разорил луканские и бруттийские земли и осадил гор. Кротону. Сначала он был отражен жителями этого города, с помощью им тарентийцев, но наконец овладел этим богатым городом посредством военной хитрости, а тарентийские вспомогательные войска на обратном походе в Тарент были почти совершенно истреблены им, вслед за чем гор. Локры добровольно сдался ему.
В 276 г. римляне продолжали настойчиво и усиленно вести войну со всеми народами южной Италии, бывшими в союзе с Пирром. Поэтому последние послали к нему в Сицилию с просьбой о скорейшей помощи. Не успев ничего сделать в Сицилии, Пирр воротился опять в Тарент только с 10.000 чел. пехоты, 3.000 чел. конницы и слонами, потеряв в делах с карфагенянами и мамертинцами в Сицилии и от жестокой бури на море большую часть своего войска.
В 275 г. против пего был послан консул Курий Дентат, а другой консул Корнелий Лентул двинулся в Луканию.
При Беневенте произошло сражение между Пирром и Курием Дентатом, в котором первый, не смотря на своих слонов, был разбит и опрокинут в Тарент, с уроном 26.000 чел. убитыми и 1.300 чел: взятыми в плен, вместе с 8-ю слонами.
Эта победа решила войну с Пирром и народами и городами южной Италии. Пирр удалился окончательно из Италии в Эпир, оставив однако гарнизон в Таренте.
Между тем консул Корнелий одержал успехи над луканянами и потом обратился в Самний, где покорил несколько городов.
В 274–272 гг. римляне продолжали с успехом вести войну против луканян, бруттийцев и самнитян. Последние в 272 г., не надеясь более на помощь Пирра, так как он был убит в Аргосе, в Греции, окончательно покорились римлянам. Тарентинцы, которых начальник Пиррова гарнизона Милон держал под строгим надзором, обратились с просьбой о помощи к Карфагену, который немедленно послал к Таренту флот, под предлогом изгнания Милона из этого города, но с тайным повелением овладеть последним и удержать его против римлян: ибо, покорив большую часть Сицилии, карфагеняне считали чрезвычайно выгодным и необходимым для них стать твердою ногою на берегах южной Италии. Между тем консул Папирий Курсор с армией обложил Тарент с сухого пути и, будучи искуснее карфагенского полководца в переговорах с жителями этого города, успел склонить их к добровольной сдаче ему оного, после чего дал Милону с эпирским гарнизоном свободный выход.
Другой консул Карвилий принудил луканян и бруттийцев, после многих поражений, нанесенных им, просить мира, и как он, так и Папирий Курсор были награждены триумфом.
Наконец, в том же 272 году римский сенат послал консула Генуция с армией наказать самнитско-кампанский легион, который завладел городом Регием, на юго-западной оконечности южной Италии, против Сицилии
Выше было сказано, что Регий сам выпросил себе римский гарнизон. Туда был послан самнитско-кампанский легион под начальством военного трибуна Деция Юбеллия. Пример соседей, мессенских, единоплеменников – мамертинцев соблазнил самнитян в Регие – и они частью изгнав, частью умертвив граждан его, завладели городом. Занятый войною с Тарентом и Пирром, римский сенат отложил до врёмени наказание изменников. Но как только война с Пирром и Тарентом была кончена, Генуций, после отчаянной обороны Регия, взял его с бою. 4.000 самнитян и кампанцев пали в бою, 300 были взяты в плен, отосланы в Рим и казнены, а изгнанные жители Регия были возвращены в него и получили обратно все взятое у них имущество.
Тарент, в наказание, был принужден разрушить свои стены и выдать свой флот и находившиеся в городе произведения искусств. Большая часть греческих городов южной Италии, хотя удержала свои законы и постановления, но была обязана присылать в римские армии своих совершеннолетних граждан и содействовать Риму в его войнах, не получая от того ни пользы ни чести. Наконец, взятием Регия, Рим довершил покорение всей Италии и стал в виду берегов Сицилии, на которых властвовал Карфаген, следовательно – лицом к лицу с последним. отделяемый от него только узким морским проливом.

§ 139. Заключение.

Итак, в 72 года времени (343–272), в упорных и кровопролитных войнах с самнитянами, латинянами, кампанцами, этрусками, умбрами, галлами, народами – и городами южной Италии, Тарентом и Пирром, Рим, помощью своей искусной политики и превосходных: военного; устройства, мужества и храбрости своих войск и искусства их предводителей, решительно восторжествовал над всеми своими врагами, как туземными италийскими, так и над прибывшими с Пирром из Греции греками в, одолев их всех, покорил Италию от края до края и создал себе в ней твердое и прочное основание для будущих, решительных, наступательных действий вне ее во все стороны.
Рассматривая этот 2-й, 72-летний период римских войн, составляющий после 1-го, 44-летняго, вторую ступень к возвышению их в военном искусстве вообще и в различных отраслях его: военной политике, стратегии, тактике, кастраметации, фортификации, полиорцетике, военной администрации и пр., нельзя не убедиться в справедливости изложенного по этому предмету вообще выше в § 129.
Главною основою войн в этом периоде была хитрая, но необыкновенно мудрая {Известно, что в древности слова хитрость и мудрость, хитрый и мудрый, были синонимами.} и искусная военная политика римского правительства, т.е. сената. а что такое был римский сенат в эти лучшие времена римской республики, лучшее понятие может дать то впечатление, которое он, по словам Плутарха, произвел на Кинеаса, первого государственного сановника (министра) Пирра, посланного им в 279 г. в Рим для мирных переговоров. Кинеас, сам хитрый и мудрый грек, тонкий политик и искусный оратор, воротясь из Рима, в отчете своем Пирру сравнивал римский сенат с собранием царей – таково было первое и сильное впечатление, которое произвело на него важное собрание почтенных отцов семейств (patres conscripti) и какого конечно не произвело бы на него ни одно из тогдашних правительственных собраний в Греции, даже знаменитый афинский ареопаг! А послы, отправленные потом римским сенатом к Пирру для переговоров о выкупе пленных, могли убедить Пирра в справедливости слов Кинеаса и самому Пирру внушить высокое понятие о характере римлян вообще я сенаторов римских особенно. Такого-то рода правительственное собрание руководило военною политикою Рима и каждою я всеми войнами его от начала их до конца. Согласно с его предначертаниями, один или оба консула, порознь или вместе, или полномочный диктатор, двигались с одной, двумя или более армиями, прямо, быстро, смело и решительно в одну, две или более неприятельских областей, туда, где находилось неприятельское войско, сами первые нападали на него в открытом поле и старались сразу нанести ему в бою решительное поражение. Таковы были предмет и цель, а средствами к достижению их – превосходные: военное устройство римских войск и нравственные качества и дух их, и искусство их предводителей, Папирия Курсора, Фабия Максима и многих других, более или менее им подобных. Были и исключения – упадок духа в войсках, нарушение ими военной дисциплины, явное восстание, оплошность и неискусство полководцев, важные неудачи, сильные и даже постыдные поражения. Но эти исключения были редки и тотчас же были сугубо вознаграждаемы столь же энергическими, сколько и искусными действиями лучших полководцев, и в общем результате всегда и во всем было окончательное торжество римского оружия. Под влиянием этого и в военных действиях в разнообразных странах, и равнинных, и особенно горных, против различных народов, воинственных и храбрых и имевших хорошее военное устройство, наконец в самых разнообразных обстоятельствах, понятно, что сами римляне закалились в боях, расширили круг своей практической, военной и боевой опытности, а военное искусство у них вообще и во всех своих отраслях развилось и усовершенствовалась значительно и получило решительное движение к дальнейшим и еще большим развитию и совершенствованию.
Вот с какой общей точки зрения необходимо, занимательно и поучительно рассматривать каждую войну, каждый поход, каждое военное действие римлян и все их в совокупности, в продолжение этого 72-летнего периода военной истории их и из такого рассмотрения их получить надлежащее, верное понятие о их значении и важности.