VI. О защите

VI. О защите

Итак, способ защиты предполагает, что в соответствии с ним нам следует, во-первых, выставить караулы и передовые посты, зажечь сигнальные огни и позаботиться об оборудовании фрурионов[246], обязав их оповестить о появлении врагов.
Во-вторых, в соответствии с этим методом при угрозе вражеского нападения мы должны воздвигнуть оборонительные стены и протейхиз-мы[247] и выкопать рвы, чтобы во время нашествия врагов большие массы мирного населения могли собраться под их защиту; укрытиями могут быть также и холмы, и пещеры, и острова, способные стать защитой тем, кто ищет там убежище[248].
В-третьих, в соответствии с этим методом нам следует обеспечить караульных оружием, соорудить для их защиты частоколы, рвы, ямы-ловушки, заготовить триболы[249], заостренные колья и тому подобное.
В-четвертых, в соответствии с этим методом в тех случаях, когда враги наступают, а мы не имеем сил им открыто противостоять, нам следует предпринять некоторые ответные действия: либо натравить на них соседние народы, подобно тому как действовал наш император[250], либо самим выдвинуться навстречу врагам, но не с целью прямого действия, хотя и это часто случается, но для того, чтобы наше войско было видно врагам издали - ведь часто одна только подобная видимость оказывается действенной. Поступая таким образом, стратиг, добивающийся отступления врагов, имеет возможность через некоторых пленников или своих людей, переметнувшихся к неприятелю под видом перебежчиков, довести до сведения врагов, что он намерен вторгнуться в их землю - тогда ради защиты своих владений враги покинут нашу страну и возвратятся домой[251].
В-пятых, в соответствии с этим методом в условиях, когда у нас не имеется никаких способов вести войну, мы должны предпочесть мир, даже если вследствие этого мы окажемся в невыгодном положении. Ибо из двух зол выбирают наименьшее: в данном случае гораздо важнее уберечь нашу собственную землю, и поэтому состояние мира более предпочтительно по сравнению со всеми другими[252].
Пусть и в завершение, но мы должны подчеркнуть, что началом и концом всех мероприятий по защите является обеспечение продовольствием и водой[253], о чем следует настоятельно заботиться, имея в виду как армию, так и гражданское население.

[246] Фрурионы (единственное число: φρούριον) — разновидность укрепленного пункта с размещенным в нем гарнизоном. Подробная характеристика фрурионов дана далее в специальной 9-й главе трактата. Оставляем этот термин без перевода, соглашаясь на его соответствие лексеме форт в его прямом значении (отдельное долговременное укрепление закрытого типа, состоящее из одного или нескольких фортификационных сооружений), в котором его использует и Дж. Дэн-нис (Dennis. Anonymus. Р. 29 sq.). Предложенный же авторами первого издания (Köchly, Rüstow. Anonymus. S. 66 sq.) эквивалент Warte (сторожевая башня, наблюдательная вышка) считаем излишне зауженный. Как следует из дальнейшего описания фрурионов (см. главу 9), в них предполагалось в случае необходимости принимать вражеских перебежчиков, давать укрытие беженцам, концентрировать собственную армию для нападений на вражескую территорию. Трудно представить себе, как подобные мероприятия могли бы быть осуществлены на базе сторожевых башен или наблюдательных вышек. О фрурионах в «Стратегиконе Маврикия» и более поздних памятниках военной литературы см. в издании: Кучма. Два трактата. С. 362, примечание 571.
[247] Протейхизмы (единственное число: προτείχισμα) — оборонительные стены, воздвигаемые впереди основных стен с целью дополнительной защиты наиболее ответственных участков всей линии оборонительных сооружений. Более подробное сообщение о предназначении протейхизмы содержится в дальнейшем изложении (см. главу XII). Мощность протейхизмы обычно не была значительной как по высоте, так и по толщине, поскольку ей отводилась заведомо второстепенная роль. Свободное пространство между протейхизмой и основной стеной носило наименование перибола — именно на этом пространстве, защищенном от обстрела противника, могли размещаться беженцы из близлежащей округи. Во время отражения штурма на протейхизме могли быть размещены не только боевые группы стрелков (лучников, пращников, метателей копий и дротиков), но и некоторые легкие камнеметные механизмы. Подробно о конструкции и боевом использовании протейхизм по данным более поздних источников и в условиях достаточно крупного города см. в статье: Кучма ВВ. Оборонительные сооружения Херсонеса Таврического в свете установок «Тактики Льва» / / Военная организация. С. 409-422.
[248] Окончание фразы (в нашем переводе — после точки с запятой) имеет явный характер позднейшей вставки (возможно, даже неавторской), заметно выпадающей по смыслу из общего информационного контекста.
[249] Триболы (единственное число: τρίβολος) — металлические шарики с шипами, у которых при любом их расположении хотя бы один шип всегда торчал вверх. Рассыпанные перед боевыми порядками армии, триболы служили серьезным препятствием для конницы и пехоты — см. свидетельства Анонима об их применении в дальнейшем изложении (в главах XVII, XXIX, XXXII, XXXVIII, XXXIX). Упоминание триболов встречается в трактате Вегеция (Вегеций. III, 8; III, 24. С. 264, 277 — в первом случае как элемент оборудования лагеря, во втором — в условиях полевого сражения; следует, кстати, отметить, что перевод указанных отрывков СП. Кондратьевым нельзя признать вполне точным). По информации того же Вегеция, время изобретения триболов приурочивается к периоду войн римлян с Антиохом и Митридатом (Там же. С. 277). Между тем в трактате Полиэна содержатся свидетельства о том, что триболы применялись еще афинским полководцем Никием, современником Перикла (см. Полиэн. Стратегемы, 1,39, 2. С. 81-82), а позднее были использованы Александром Македонским в сражении при Арбелах (Гавгамелах) 1 октября 331 г. до н. э. (см.: Там же. IV, 3, 17. С. 152). Различные варианты применения триболов обосновываются авторами многих более поздних военных руководств (см. об этом с указанием источников и литературы: Литаврин. Кекавмен. С. 574-575; Кучма. Два трактата. С. 288-289, примечание 469; С. 335, примечание 553).
[250] Под упомянутым в данном пассаже императором первые издатели трактата считали возможным подразумевать Юстиниана (Köchly, Rüstow. Anonymus. S. 37) —данное утверждение является одним из их аргументов в пользу датировки трактата заключительным периодом правления этого императора (см. об этом во вводной статье к настоящему изданию). С подобной идентификацией в принципе согласен и Дж. Дэннис (Dennis. Anonymus. Р. 3; Р. 23, п. 1).
[251] Идея демонстративных вторжений во вражескую землю с целью вынудить врагов вывести войска с византийской территории получила свое подробное развитие в позднейших памятниках военной литературы, в частности, в «Страте-гиконе Маврикия» (Strategicon, X, 2. Р. 342) и «Тактике Льва» (Táctica, XI, 25. Col. 800 А; XVII, 83. Col. 933 С), но особенно — в XX главе трактата «О боевом сопровождении» (подробный анализ упоминаемых здесь событий с выяснением их возможных датировок см. в издании: Кучма. Два трактата. С. 206-211).
[252] Сформулированное в данном тезисе положение является логическим завершением изложенного в главе IV тезиса о негативной оценке войны (см. примечания 242 и 245).
[253] Этим заявлением Аноним демонстрирует свою приверженность одному из постулатов греко-римско-византийской полемологической традиции, согласно которому обеспеченность армии продовольствием и водой является важнейшим критерием ее стратегической безопасности — постулат, четко сформулированный Вегецием: «Во всяком походе лучшее твое оружие — чтобы у тебя было в изобилии пищи, а враги страдали от голода» (Вегеций, III, 3. С. 258). «Ведь голод, — добавляет Вегеций несколько ниже, — как говорится, внутренний враг и очень часто побеждает без меча» (Там же. III, 9. С. 265), вследствие чего тот, «кто заранее не приготовил продовольствия и всего необходимого, тот побеждается без оружия» (Там же, III, 26. С. 279). Целый ряд аналогичных высказываний встречается и в трактате Маврикия: «Тот, кто заранее не обеспечит войско в достаточном количестве всеми необходимыми средствами пропитания, тот будет побежден и без участия врагов» (Strategicon, VIII В, 19. Р. 280); «Стратиг скорее победит войско врагов с помощью голода, нежели чем он попытается сокрушить их оружием» (Ibid., VIII В, 28. Р. 282). Не ограничиваясь этим, Маврикий идет дальше, рекомендуя отравлять ядами продовольствие и воду, оставленные врагам (Ibid., VIII В, 99. Р. 300), и, в свою очередь, предпринимать меры против соответствующих козней врагов (Ibid., IX, 3. Р. 320). Подробный анализ указанных свидетельств на основе источников более позднего времени осуществлен в статье: Кучма В. В. Обеспечение безопасности византийской армии в военных кампаниях конца X века / / Военная организация. С. 340-359.