Луций Юний Модерат Колумелла — один из самых интересных писателей по вопросам сельского хозяйства древнего Рима.
О его жизни известно очень мало. Родился в Испании, в г. Гадесе (Кол. VIII, 16, 9 – у нас на родине в Гадесе), обладавшем правом муниципия. Получил, по–видимому, неплохое образование, хорошо знал латинский язык, был знаком с ведением сельского хозяйства у себя на родине и в Италии.
О своих родителях он не упоминает, зато с большим уважением говорит о дяде Марке Колумелле, превосходном хозяине, под руководством которого он получил практическую подготовку в области сельского хозяйства (Кол. II, 15,4‑хозяин весьма сведущий и старательный; V, 15,5 — человек образованный в важных науках и весьма усердный земледелец; VII, 2,4 — человек острого ума и знаменитый хозяин; XII, 21,4; 44,5).
Из надписи, найденной в Таренте, можно сделать вывод, что он был военным трибуном в VI Железном легионе (CIL, IX, 235 = ILS 2923). Возможно, в связи с военной службой ему удалось посетить Сирию и Киликию, но, может быть, он был в этих странах, путешествуя (Кол, II, 10, 18).
Из Испании Колумелла переселился в Италию, где (in hoc Latio et Saturnia terra, I, praef., 20) провёл большую часть жизни и владел несколькими скорее всего небольшими по размеру имениями (in nostris Ceretanis, III, 3,3; in Ardeatino agro, quem multis temporibus ipse ante possedimus in Carseolano in Albano, III, 9,2). Сам он, возможно, жил в Риме, центре политической и культурной жизни (Кол, III, 8,2; 8,4).
Выше приведённая надпись позволяет думать, что умер он в Таренте.
Годы жизни Колумеллы определить не представляется возможным.; уверенно можно сказать, что жил он в I в. в период правления династии Юлиев–Клавдиев. Об этом свидетельствуют следующие данные: 1) Марка Теренция Варрона (116-27 гг. до н. э) он называет писателем, жившим и писавшим во времена наших дедов (…iam temporibus avorum concuestus est, I, praef., 15); 2) он сам служил в VI Железном легионе, который стоял в Сирии (Dio, LV, 23; Tac., Ann., II, 79 — зимний лагерь VI легиона в г. Лаодикее) и в 36 г. был направлен в Киликию на подавление восстания клитов; в этом походе в качестве легата одного из легионов участвовал М. Требеллий (Tac., Ann., VI,41), о котором известно, что он был сельскохозяйственным писателем и находился в дружественных отношениях с Колумеллой (VI, 1,2); 3) он говорит о Луции Волузии et ipse nostra memoria veterem consularem virumque opulentissimum; о нём, как о консуле и богатом человеке говорит Тацит (Ann., III, 30); его знает и Плиний (N. H., VII, 156), приведший cognomen Saturninus, в консульских фасцах под 741 г. от основания Рима значится Луций Волузий Сатурнин, consul suffectus; 4) он говорит, что в Риме на цирковых играх он видел очень высокого иудея; Иосиф Флавий (Antiquit., XVIII, 103) и Плиний (N. H., VII, 16) говорят о присылке подарков наместнику Сирии из Аравии.; игры, возможно, состоялись в самом начале правления императора Клавдия (41 г.); 5) Его современником были Корнелий Цельс, Юлий Аттик, Юлий Грецин, Сенека, Галлион (I, 1, 14; III, 3,3; 17,4; V, 1,2; X, 16,2). Можно думать, что умер он в глубокой старости.
Его литературная деятельность протекала в Италии, в Риме. Он- автор нескольких сочинений. Наиболее известным, полностью до нас дошедшим произведением является его трактат «Сельское хозяйство» в 12 книгах. По–видимому, этому трактату предшествовало написание сочинения, известного под названием «О деревьях», может быть, не в одной книге. Кассиодор (Div. Lect., 28) говорит о 16 книгах Колумеллы, посвящённых вопросам агрикультуры; возможно, сочинение «О деревьях» ему было известно полностью и оно имело несколько (скорее всего, четыре) книг; сохранившаяся до нас книга, видимо, была второй из них (De Arb., I,1).
Все исследователи утверждают, что написание этого произведения предшествовало созданию трактата в 12 книгах; возможно, что оно было написано и до появления посвящённых виноградарству сочинений Юлия Аттика и Юлия Грецина. Об этом свидетельствует отсутствие упоминания их имён (как, впрочем и имён других писателей, кроме Вергилия (De Arb., I, 1) в этой книге, в то время как в III-V книгах Колумелла почти постоянно ссылается на Юлия Аттика и Юлия Грецина, то соглашаясь (III, 3,12; II, 9-10; 16, 3; 17,4; 11,8; 2,31; 3,4; IV, 2,2; 8,1; 10,1; 13,1; 3,6; 28,2; 3,1; 29,1; 29,4; 30, 1-2; 33,4), то споря с ними (III, 18, 1-2; IV, 1,1; 1,6; 29,3). Далее. В III-V книгах «Сельского хозяйства» подробно обсуждается тема, конспективно изложенная в De arboribus (см. de arb., 1,3-III, 4; de arb., 1,5-III, 5,3; de arb., 2-III, 18,1; de arb., 3,1 – III, 10,5; 6,1; 10,1; de arb., 5,3 – IV, 8,2; de arb., 8,4 – IV, 29,16; de arb., 11,2 – IV, 27,3; de arb., 16 – V,6; de arb., 18 – V,10; de arb., 27 –V, 11, 12 и т. д).
Такой вывод можно сделать и на основании заключительной части II книги. Колумелла так определяет план следующей книги: о виноградниках и древесных насаждениях в нём (II, 21,6). Однако в III книге нет ничего относительно arbustum, этот материал содержится в IV и V книгах. И напротив, он имеется в книге о деревьях. Наконец, это произведение адресовано не Публию Сильвину, как «Сельское хозяйство», а Эприю Марцеллу, который занимал ряд государственных постов в 40-70 годах (см. о нём у Тацита Dial., 5; 8; 13; Ann., XII, 4; XIII, 33; XVI, 22; Hist., II, 53; 95; IV, 6, 42-43; Диона Кассия и в надписях, в частности ILS, 992), что явствует из индекса, содержащегося в ряде рукописей; в конце указателя содержания XI книги имеются следующие слова: praeter hoc duodecim libros singularis est liber ad Eprium Marcellum de cultura vinearum et arborum. Hic liber aliter quam indicem habet inscriptus. (G. Schneider предпосылает индекс всем книгам, включая вышеприведённые слова; V. Lundstrom даёт индекс после XI книги, перед XII, включая только следующие слова: Liber undecim hic est villicus et hortorum).
Кроме этих произведений, у него было сочинение, направленное против халдеев Abversus astrologos (XI, 1, 31), о котором мы ничего, кроме названия, не знаем. Наконец, он говорит о своём намерении написать произведение, посвящённое описанию религиозных церемоний, совершаемых с целью получения хороших урожаев (II, 21,6); неизвестно, было ли оно осуществлено.
Основным произведением Колумеллы является трактат «Сельское хозяйство». Определить время его написания крайне затруднительно, можно лишь высказать некоторые предположения. Книги III-V, несомненно, написаны после книги «О деревьях», III книга скорее всего была создана в первой половине 60‑х годов: Сенеку он упоминает как владельца Номентанского имения (hic certe temporibus Nomentana regio celeberrima fama est inlustris, et praecipue quam possidet Seneca, vir excellentis ingenii atque doctrinae cuius in praediis …, III, 3,3). Известно, что Номентанское имение Сенека приобрёл в 61 г. у Реммия Палемона; умер же Сенека в 65 г.
Трактат создавался, несомненно, в течение многих лет человеком опытным, имеющим немало знаний, умудрённым жизнью. Колумелла в I книге высказывает опасение, что он до конца дней своих не успеет постичь всю науку о сельском хозяйстве (…vereor, ne supremus ante me dies occupet, I praef., 21); в другом месте он говорит, что знания всех вещей природа не даёт и седому (nec tamer canis natura dedit cunctarum rerum prudentiam, XII, 59,5). Нельзя ли на основании этого утверждать, что Колумелла был не очень молодым человеком, когда работал над своим произведением?
В пользу этого утверждения можно привести и ещё одно соображение: Колумелла постоянно ссылается на собственный опыт, стремится сделать какие–то выводы и обобщения. Это вряд ли под силу молодому человеку. Попробуем подсчитать, сколько могло быть Колумелле в это время лет. Если отнести его службу в VI Железном легионе к 36 г., то ему в то время не могло быть меньше 20 лет, так как он был военным трибуном, должность которого, как известно, занималась в этом возрасте. В 41 г. он был в Риме — ему 25 лет. Таким образом, III книга, законченная до 65 года, писалась им, когда ему было не менее 45 лет. Если к тому же учесть, что в III книге он говорит уже о результатах опытов, проделанных им по улучшению аминейских лоз в его Церетанском имении, то, по–видимому, выше сформулированный вывод можно считать доказанным.
«Сельское хозяйства», задуманное как произведение, охватывающее все его отрасли, как части единого организма (I, praef., 21) состоит из 12 книг. В I книге содержатся общие указания относительно выбора земли, о водоснабжении, о постройках, о распределении работ. Во II книге — вопросы собственно земледелия. III-V книги посвящены возделыванию винограда, маслины, фруктовых деревьев и кустарников. VI книга — разведение крупного рогатого скота, лошадей, мулов, вопросы ветеринарии. VII книга — разведение мелкого рогатого скота, свиней, собак. VIII книга — о домашней птице и рыбных садках. IX книга — разведение пчёл. X книга, посвящённая садоводству, написана в стихах. В XI книге даны обязанности вилика и календарь сельских работ. В XII книге обязанности вилики, заготовление впрок овощей и фруктов.
Все двенадцать книг адресованы Публию Сильвину, соседу Колумеллы по имению и близкому другу (Кол, III, 9,6; V, 1,4); в X книге в качестве адресата назван также Галлион, брат Сенеки и дядя Лукана (Кол, IX, 16,2); в XI — Клавдий Августал (Кол, XI, 1, 1-2).
Произведение Колумеллы является научным трактатом, в котором используются как труды предшественников и современников Колумеллы, так и опыт его дяди и его собственный. В качестве источника своих знаний он называет многочисленных греческих и латинских авторов. Некоторые из них известны нам только по имени, другие — по тем отрывкам из их произведений, которые приводятся в сочинениях греческих и римских писателей; произведения третьих дошли до нас полностью. К первым относятся Гиерон, Эпихарм, Филометор, Херея Афинский, Эвфроний, Хрест, Эвфроний Амфипольский, Эпиген, Агафокл Хиосский, Эвагон, Анаксипол, Диодор и Менандр, Бакхий из Милета, Мнасея из Милета, Антигон Кимеец, Аполлоний Пергаменец, Дион Колофонец, Гегесий Маронит, Диофан Вифинский, Андротион, Эсхрион, Аристомен, Афинагор, Кратет, Дадис, Дионисий, Эвфитон, Эвфорион, Лисимах, Эвбул, Менестрат, Плентифан, Перс, Феофил (I, 1,8-11), Гамилькар, Паксам, Марк Амбивий, Менат Лициний, Гай Матий (XII, 4,2). Ко вторым относятся Гигин, Корнелий Цельс, Юлий Грецин, Юлий Аттик, Гней Тремеллий Скрофа, Сазерны, отец и сын, Гай Лициний Столон, Магон Карфагенянин, (I, 1, 12-13). Наконец последнюю, самую малочисленную группу, составляют Марк Порций Катон Старший, Марк Теренций Варрон, Вергилий, Гесиод, Ксенофонт, Феофраст, Аристотель (I, 1,7; I, 11).
Значительную роль в качестве источника произведения играет опыт — практическая деятельность его самого как в провинции, так и в Италии, и его дяди (I, 1,16; 4,5; II, 2,9; 2,20; 8,5; 9,1; 10,8; 10,11; III, 1,4; 3,12; 9,2; 13,12; 20,4; IV, 3,5; 7,3; V, 6,23; XI, 2,69; 3,30, 3,61; XII, 20,7; 39,1; de arb., 26,1).
Некоторое значение имеют и личные наблюдения, сделанные во время поездок по другим странам (например, Сирия, Киликия и Памфилия, II, 10,18; XI, 2,56).
Колумелла критически относится к своим источникам, сопоставляет их с собственными наблюдениями и практикой, высказывает согласие или несогласие с имеющимися в их произведениях выводами (например, II, 2,15; 2, 24-25; IV, 1,1; IX,6,2).
Многие из своих источников он использует очень полно, постоянно ссылается на них. Это, прежде всего, «Георгики» Вергилия, посвящённые виноградарству сочинения Юлия Аттика и Юлия Грецина. «Экономика» Ксенофонта. Использование произведения последнего особенно интересно; можно проследить почти дословное совпадение советов, данных Колумеллой в I, 7-9; XI,2 и XII книгах об обязанностях вилика и вилики, об организации ведения хозяйства, с тем, что пишет Ксенофонт в «Экономике». По–видимому, Колумелла пользовался латинским переводом этого сочинения, сделанным, как он указывает (XI, 1,5; XII, praef., 1; praef., 7), Цицероном. Также много и часто, но не всегда дословно цитируется Вергилий во II, III, VI и IX книгах.
Обилие ссылок на Вергилия в этих книгах позволяет допустить мысль, что Колумелла в какой–то степени следовал ему и в построении своего произведения; в самом деле, I книга «Георгик» по содержанию совпадает со II книгой Колумеллы, II — с III, III — с VI и VII, IV- с IX, после которой он пишет X книгу в стихах о возделывании садов. Его X книга, несомненно, написана не только под влиянием и в подражание Вергилию, но и как продолжение его «Георгик», как выполнение завещания поэта. Вергилия Колумелла очень высоко ценил, называл самым выдающимся (III,1,1), превосходным (XI, 2, 1), знаменитым (VII, 1,3), божественным (X, v. 434) поэтом, а его поэму знаменитой (III, 1,1), божественной (VII, 3, 9-10).
Из других латинских авторов, очевидно, так же полно используются им произведения Корнелия Цельса; ссылки на него содержатся почти во всех книгах колумелловского трактата (например, I, 8,4; II, 9, 11; III, 1,8; IV, 8,1; V,6, 22; VI, 12,5; VII, 2,2; VIII, 5,15; IX, 2,1 и др.).
Что же касается Катона и Варрона, то, несомненно, ему, как хозяину–практику, ближе Катон, нежели Варрон. Катон для Колумеллы — идеал хозяина, один из самых больших авторитетов в вопросах ведения сельского хозяйства.; следуя ему, он решает ряд вопросов; часто ссылается на его произведения, которые он, по–видимому, неплохо знал. Некоторые места у Колумеллы и Катона совпадают, только Катон лаконичен, Колумелла пространен. Различная манера письма определяется различными задачами, стоявшими перед ними, когда они брались за свои сочинения и различной аудиторией, к которой они адресовались. Один писал, чтобы научить людей, мало сведущих в некоторых новых отраслях сельского хозяйства, другой адресовался к таким же, как он, хозяевам.
Однако, нельзя отрицать использования им произведения Варрона. Ему, как и Вергилию, он следует, строя план сочинения. На самом деле, те вопросы, которые изложены Варроном в I книге — вопросы собственно земледелия, некоторые моменты виноградарства и оливководства, рассматриваются Колумеллой в I-V книгах; вопросам скотоводства у Варрона посвящена II книга, у Колумеллы – VI-VII, причём сюда же включаются обоими авторами пункты о приготовлении сыра и стрижке шерсти; последняя III книга Варрона содержит главы о птицеводстве, парках, садах и пчеловодстве, у Колумеллы эти отрасли подробно рассматриваются в VIII-IX книгах. Известную аналогию между произведениями Варрона и Колумеллы можно усмотреть и в том, что VI-VIII книги строятся Колумеллой по единому плану: приобретение, обучение (только волов), уход за здоровыми и больными домашними животными. Как известно, стремление к системе изложения было весьма присуще Варрону, и оно особенно ясно обнаруживается в его II и III книгах. Совпадают и многие рассуждения Колумеллы и Варрона. Это особенно ясно обнаруживается в тех частях трактата, где речь идёт о почвах, о закономерности включения скотоводства в произведение как часть сельского хозяйства, о развитии роскоши и т. д.
В литературе (напр, Б. Варнеке, Колумелла, Филологическое обозрение, т. XVI, Кн., 2, М, 1899) высказывалось мнение, что Колумелла не сдержал обещания дать изложение содержания всех своих книг (XI, 3,65). Едва ли этот вывод верен. Если отказаться от мысли, что изложение содержания обязательно должно быть похожим на index (подобно index’у к книгам Плиния Старшего и Авла Геллия), то таким изложением, по–видимому, можно считать его XI,2 книгу, которая, по существу, повторяет кратко, сжато всё сказанное ранее в II-VII, IX книгах, приурочивая земледельческие, скотоводческие, и пчеловодческие работы к определённым срокам. Да и сам автор говорит об этом: omnium librorum meorum argumenta subieci (XI, 3,65; употреблён perfectum). Этим же, очевидно, объясняются и встречающиеся многочисленные повторения и буквальные совпадения. Кроме того, эта XI,2 по характеру изложения напоминает книгу «О деревьях». Здесь почти нет указания на использованную литературу; в самом деле, Колумелла называет здесь только Вергилия (XI, 2,1), Гигина (XI, 2,83), Катона (XI, 2,1). Здесь нет и полемики, присущей другим книгам (напр. I, 6, 16-17; II, 2, 14-15; III, 10,6; 17,1; IV, 2,1 и др.; возражения же, сделанные против Гиппарха (XI, 2, 94) и астрологов (XI, 2,2) общей картины не меняют), кроме разве одного места (XI, 2,82). Здесь он почти не ссылается на собственный опыт. Очевидно, по первоначальному плану его сочинение должно было состоять из 10 книг (XI, 1, 2). Прибавление XI книги привело к тому, что её XI,1, 3-32 является почти дословным повторением мыслей и наставлений, изложенных в I книге (I, 7-9). Поэтому, по–видимому, правы те авторы, которые считают index, имеющийся, в частности, в Сен–Жерменской рукописи, не принадлежащим самому Колумелле.
Что касается XI, 3, посвящённой садоводству, то её написание совершенно логически завершает план задуманного трактата, ибо его X книга, конечно же, выпадает из общего стиля его произведения, стиля рачительного хозяина, стремящегося обучить всех желающих научиться вести хозяйство наилучшим образом.
Трактат Колумеллы не даёт достаточно материала для выявления его политических взглядов, его мировоззрения, хотя некоторые данные имеются. Он одушевляет и олицетворяет природу. Ему не чужд и рационализм; в упадке сельского хозяйства в Италии винит он не какие–то сверхъестественные силы, а людей, италийских хозяев, которые не желают не только заниматься, но хотя бы наблюдать за ведением своего хозяйства, не стремятся вкладывать деньги, не считают необходимым иметь в своих имениях квалифицированную рабочую силу. Это те, которые переселились в город (I, praef., 15), которые придерживаются ходячего мнения, что сельское хозяйство — дело грязное (I, praef., 20), что оно- легчайшее занятие и не требует никакого ума (I, praef., 33), которые отдают сельское хозяйство, как палачу на расправу, самому негодному из рабов (I, praef., 3).
Лейтмотивом его сочинения является мысль о необходимости изучать сельское хозяйство (I, praef., 11; 1, 1-2). Он пишет, что хотя хозяйское старание уравновесит ущерб от невежества (I, praef., 11), но тем не менее, чтобы заниматься сельским хозяйством нужен просвещённый ум и отменное образование (I, praef., 23), что с ним можно справиться без тонкостей, но оно не терпит глупости (I, praef., 33). На протяжении всего сочинения звучит и другая мысль: необходимо присутствие самого хозяина в имении, его участие в работах или хотя бы наблюдение за ними (I, 1,18; 2,1; 3,3 и др.). А чтобы быть в состоянии выполнить эту задачу хозяину опять–таки надо знать сельское хозяйство. И третья мысль — надо разумно вкладывать в него деньги; и опять это требует знаний.
Идеалом Колумеллы является землевладелец типа старых римлян — Катоны, Цинциннаты, Регулы — его дяди Марка Колумеллы. К рачительным хозяевам, умеющим вести хозяйство разумно, правильно, относит он и себя — недаром так часто он ссылается на собственный опыт, особенно в виноградарстве. Их он хочет образовать, адресуя своё произведение римским землевладельцам. По–видимому, трактат Колумеллы имел определённый круг читателей, людей, подобных ему самому и его соседу Публию Сильвину. Они читали его, обсуждали, высказывали свои мнения и предположения (IV, 1,1; V, 1,1; 1,2).
Что касается языка и стиля произведения, то он прост, но вместе не однороден. В целом это деловой язык, язык наставлений; но имеются и места, — правда их немного, — написанные в духе ораторских декламаций (I, praef). Колумелла был литературно образованным человеком, но не талантливым поэтом. Его гекзаметры, которыми написана X книга, правильны, но они скорее упражнение в поэзии, чем подлинная поэзия; да и сам Колумелла не без иронии говорит о «нашем стихоплётстве», отведать которое стремился Публий Сильвин (XI, 1,2).
Трактат Колумеллы интересен для нас как произведение, отражающее состояние римского общества и хозяйства в I веке. Это время характеризуется упадком римского сельского хозяйства, особенно хозяйства интенсивного. В этот период в римском обществе ясно обозначились две тенденции, два направления в ведении хозяйства: интенсивное, за которое ратовал Колумелла, и экстенсивное, выразителем этой тенденции был Плиний Старший (см. Сергеенко М. Е Два типа сельских хозяйств в Италии в I в. н. э, Известия АН СССР, 1935, № 6).
Колумелла для улучшения состояния сельского хозяйства считает необходимым прибегнуть к следующим средствам: надо знать, как вести сельское хозяйство; надо иметь для этого деньги; надо иметь желание действовать (I, praef., 20; 1, 1-2); надо иметь в имении квалифицированную рабочую силу (III, 3,8 и др.).
Произведение содержит важный материал, свидетельствующий о стремлении римских рабовладельцев повысить производительность рабского труда. Это, как утверждает Колумелла, может быть достигнуто и правильной организацией труда — разделением труда (I, 8,1), — о чём предшествующие авторы почти не говорили, — и обучением работников, применением квалифицированной рабочей силы (III, 3,8 и др.), и системой уроков, и системой разнообразных поощрений — о чём говорил уже и Варрон. Не отказывается Колумелла и от наказаний: страх, колодки, эргастула — всё должно быть использовано. Но акцент делается им на первое.
Не менее важными являются те места его произведения, которые свидетельствуют о довольно широком применении детского труда в римском рабовладельческом обществе I в. Некоторые работы, как пишет Колумелла, могут выполнять даже дети, а некоторые детям только и надо поручать. Дети выполняют следующие работы: в винограднике обрывают зелень между веток и обламывают отвердевшие побеги (IV, 27, 6), причём им устанавливается даже определённая норма — ребёнок обломает югер виноградника за один рабочий день (IX, 2,44); в курятнике вместе с работящей старушкой они смотрят за птицей (VIII, 2,7); на поле они занимаются прополкой — жнут папоротник (II, 2, 13); в доме достают пищу (XII, 4,3); на кухне помогают готовить лекарство (XII, 42,2). Заметим, что Катон ничего не писал об этом; Варрон говорит только об использовании детей в скотоводстве: пастухами для мелкого скота можно взять юнцов, а в имении скот пасут мальчики и даже девочки (II, 10,1).
Трактат Колумеллы важен и как свидетельство развития агрономической науки в Риме. В этом отношении интересны следующие мысли его. Он рассматривает сельское хозяйство как науку, считая, что каждый хозяин должен проникать в сущность явлений (I, praef., 22), заниматься отбором и систематизацией фактов (II, 2,1), критически относиться к уже сложившимся мнениям и представлениям (I,1,3), проверять их на практике (I, 4,5), связывать теорию с практикой (см. Бурский М. И Введение к книге Катон, Варрон, Колумелла и Плиний о сельском хозяйстве, М-Л, 1937).
Он вслед за Варроном полагает, что наука — сельское хозяйство не должно ограничиваться лишь земледелием, что в него входят как части целого и другие отрасли: и садоводство, и виноградарство, и скотоводство, и пчеловодство, и даже разведение рыб в садках и содержание зверей в парках (I, praef., 21 сл.).
Он даёт классификацию почв (см. Кузищин В. И Очерки по истории земледелия Италии II в. до н. э –I в. н. э, М, 1966), растений (по числу семядолей), удобрений (см. Бурский М. И). Он не устаёт повторять, что при возделывании полей, посеве, уходе за посевами и насаждениями необходимо учитывать природные условия: местность и климат.
Трактат Колумеллы служил источником для писателей последующих времён. Его использовал современник Колумеллы Плиний Старший (N. H., VIII, 153; XII кн., см. I, 12; XIV кн. см, I, 14; XV, 66; XVII, 51-52; 137; 162; XVIII, 70; 303; XIX, 68)., далеко не всегда соглашавшийся с ним, иногда прямо враждебно относившийся к нему особенно там, где Плиний отстаивает иную точку зрения на ведение хозяйства, отрицавшую необходимость вложения средств в него. Трактат Колумеллы был источником для писателей последующих веков: для Евмела из Фив, греческого автора, писавшего, по–видимому, в III в. по вопросам ветеринарии, для Пелагония (IV в.) автора книг по ветеринарии, для Вегеция (IV в.), так же писавшего по ветеринарии, для Палладия, жившего, по–видимому, в конце IV в., который в подражание Колумелле написал последнюю книгу своего произведения De insitione в стихах. Его знали Кассиодор, автор VI века (Div. Lect., 28), и Исидор, автор VII века (Orig, XVII, 1,1).