F 1a Scholia on Tzetzes, Historiarum Variarum Chiliades 1. 144
Кандавл] Миртилу дали имя Кандавл; Кандавл по-лидийски означает "душитель псов", как показывает Гиппонакс (F 3a West), написавший в первом ямбе: "Гермес, душитель псов, Кандавл по-меонийски, товарищ воров, приди и помоги мне". По рассказам Энея в "Самосских логосах" жена этого Миртила или Кандавла носит имя Ниссии, как пишет в адресованной Тертулле книге Птолемей, также известный как Гефестион.
Комментарий
Эней цитируется здесь из-за отличительной подробности в истории Гигеса: имени жены Кандавла.
История знакома по Геродоту (1. 8-12): лидийский царь Кандавл был до такой степени влюблен в свою жену, что хотел, чтобы самый доверенный из его присных лично увидел ее обнаженную красоту. Гигес неохотно согласился и спрятался в царской спальне. Раздевшись, царица заметила, как он украдкой уходил, но она была настолько расстроена неуважением к себе мужа, что ничего ему не сказала. Вместо этого она поставила Гигеса перед дилеммой: либо она прикажет его убить, либо он должен убить Кандавла. Гигес, загнанный в угол, убил Кандавла, занял его трон и женился на его вдове. У Геродота роковой выбор Гигеса предвещает судьбу Креза.
Историк, который передает эту деталь, Птолемей, "также известный как Гефестион" - фигура проблематичная. Его можно с уверенностью идентифицировать как Птолемея Хенна ("Перепела"), автора Historia Kaine ("Новой" или "Романической истории"), посвященной некоей Тертулле (первый век нашей эры). Но его методы вызывают подозрение, а источники, на которые он ссылается, иногда поддельны (как обсуждается ниже, в комментарии к F 1b, и в биографическом очерке). Согласно введению Фотия к краткому изложению Historia Kaine, Птолемей был сыном Гефестиона. Не исключая ошибки Фотия, более вероятным кажется предположение, что либо схолиаст неверно истолковал патроним, либо текст искажен.
F 1b
Жену Кандавла, чье имя не упоминается Геродотом, зовут Нисия.
Комментарий
"История" Птолемея Хенна кратко изложена Фотием, и здесь мы находим подтверждение того, что он нашел имя Ниссии (или Нисии) для царицы Кандавла, хотя Геродот не назвал ее никак. Молчание Геродота, вероятно, вызвано уважением к ней, как убедительно доказал С. Ларсон. Царица говорит какие-то слова в папирусном фрагменте трагедии о Гигесе (P. Oxy. 23 2382; TrGF II, 664), но ее имя не указано, и она, возможно, осталась неназванной даже в трагедии, где она сыграла ключевую роль. Дата составления трагедии неизвестна, и вопрос о ее хронологической связи с Геродотом следует оставить открытым.
Как продолжает Птолемей, жена Кандавла у других авторов либо Тудун, либо Клития, а у Абанта она Абро (46 F 2). Тудун, или Тудо, - это имя, данное Ксанфом Лидийским, которого изложил Николай Дамасский (90 F 47). Абант, возможно, является автором "Троики", известной схолиасту к Вергилию (Энеида 9. 262), но Г. Кнаак счел цитату Птолемея из Абанта фейком; таким образом, вопреки альтернативам, Птолемей настаивал на том, что Ниссия - это истинное имя царицы, которая сделала Гигеса царем, даже когда он опроверг молчание Геродота фальшивым объяснением, что у нее было то же имя, что и у девушки, которая довела друга Геродота до самоубийства, отвергнув его любовь.
Биографический очерк
Эней признан Г. Кнааком выдумкой Птолемея Хенна. Для Якоби Эней также Schwindelautor. Птолемей Хенн, или "Перепел", печально известен тем, что выдумал многие из цитируемых им источников. Но его литературный трюк - плод огромной эрудиции: для своего изощренного пранка он использовал реальных авторов наряду с вымышленными, и это делает задачу отличить подлинные источники от подделок чрезвычайно сложной. В большинстве случаев это невозможно.
A. Камерон недавно привел доводы в пользу гипотезы Кнаака: название работы Энея, "Самосские логосы", кажется вариацией на тему "Ассирийских логосов" и "Ливийских логосов" Геродота (Herodotos 1.184, 2. 161. 3); нет никаких очевидных причин для того, чтобы в работе о Самосе обсуждалась жена Кандавла; так что, предположительно, Птолемей подстроил литературную контроверсию, сопоставив один достоверный источник (Ксанфа) с вымышленным свидетельством второго историка (Абанта), а затем для обоснования своей апокрифической версии придумав третьего претендента, Энея.
Хотя название работы, возможно, сомнительно, а объяснение Птолемея по поводу анонимности царицы у Геродота экстравагантно, Энея не следует задвигать. В его пользу говорит ряд соображений. Имя Энея вполне вероятно для самосского историка, поскольку оно встречается в самосских надписях: IG XII.6, 172 (250 г. до н.э.?) и 204 (вторая половина I в. до н. э.). У автора самосской истории были бы все основания обсуждать лидийских персонажей из-за связи между островом и Лидийским царством, позднее сатрапией, расположенной прямо напротив Самоса на материке. Кроме того, решение Геродота оставить жену Кандавла безымянной поднимает именно ту проблему, которая вызвала дискуссию в эллинистический период.
Более того, двойное имя лидийского царя, Кандавл и Миртил, должно было побудить древних ученых найти два имени и для его жены. В общем, слишком заманчиво не считать случай с Энеем плодом воображения Птолемея Перепела. Однако если Эней - реальный автор, то этот сомнительный свидетель предлагает по крайней мере terminus ante quem (первый век нашей эры).