Глава 43

43.1 Ὁ δ' οὖν Δημήτριος ἐπισφαλέστατα νοσήσας ἐν Πέλλῃ: Плутарх возобновляет историческое повествование, оставленное им после рассказа о сокрушительной победе Пирра над Пантавхом в Этолии весной 289 года. Деметрий опустошал Эпир вместе с частью своей армии, когда силы, оставленные им в Этолии, были уничтожены, и весть о поражении, должно быть, дошла до него вскоре после этого. Очевидно, Деметрий вернулся в Македонию, не рискуя столкнуться с объединенными армиями Пирра и этолийцев, так как его собственные силы были истощены. Из Эпира в Македонию через верхний Пинд есть несколько маршрутов, которые обходят Этолию, но самые прямые маршруты пролегают от амбракийской равнины на север до Додоны, на восток через перевал Катара возле современного Метсово, затем на северо–восток в Македонию через Гревену, перевал Сиатисты и Козани (Деметрий, возможно, также выбрал один из более северных маршрутов, по которому, по–видимому, следовал Пирр в своем последующем вторжении в Македонию). Чем хворал Деметрий, неизвестно, но, должно быть, болел он серьезно и долго, если слух о его состоянии достиг Пирра в Эпире.
43.1 καταδραμόντος ὀξέως Πύρρου καὶ μέχρι Ἐδέσσης προελθόντος: В «Пирре» (10.2.1–2) Плутарх утверждает, что сообщения о болезни Деметрия достигли Пирра «вскоре после» (ὀλίγῳ δ' ὕστερον) победы последнего в Этолии в 289 г. Надеясь извлечь выгоду из недомогания своего соперника, Пирр начал экспедицию в Македонию. Хотя замечание Плутарха вряд ли является значимым хронологическим маркером—в «Александре» (50.1) Плутарх использует ту же фразу в контексте событий, разделенных двумя годами — комментаторы обычно помещают это вторжение в том же году (289 г.), что и поражение Пантавха и последующее отступление Деметрия (Хаммонд и Уолбанк размещают экспедицию в 288 г.). Недавно открытая в Дельфах надпись, подробно описывающая условия мира, заключенного Деметрием с этолийцами, по–видимому, подтверждает, что Пирр вторгся в Македонию в 289 году (SEG 48.588).
Если castra Pyrrhi в месте слияния рек Сарантапорос и Аоос к западу от современной Коницы получил свое название по этому случаю, Пирр выбрал один из двух путей через Пинд, оба к северу от того, которым направился Деметрий, когда он выходил из Эпира: путь через современный Лесковик, Керче, Билишт, и высокий перевал Писодери до Флорины, или маршрут до реки Сарантапорос и через водораздел возле Котили вниз до озера Орестиады (Левек игнорирует свидетельства о «лагере Пирра» и отправляет Пирра примерно по тому же маршруту, приписанному выше Деметрию). Оба пути непроходимы зимой, и Пирр должно быть, уехал не позднее конца лета, чтобы убедиться, что перевалы были свободны для более чем 700-километрового пути (туда и обратно).
μέχρι Ἐδέσσης προελθόντος: Согласно более подробному описанию, приведенному в «Пирре» (10.1–2), вторжение царя эпиротов изначально задумывалось только как грабительский набег с целью взять компенсацию за опустошение Деметрием Эпира, но поскольку во время своего продвижения через западную Македонию (его путь проходил через горные кантоны Орестиды и Эордеи), Пирр не встретил никакого сопротивления, он продолжал идти на восток до Эдессы. Расположенная на террасном западном склоне горы Вермион, Эдесса смотрит на центральную македонскую равнину и доминирует над перевалом Каран–Бурун, который обеспечивает доступ к его западной окраине (Via Egnatia второго века проходит через Эдессу). Когда Пирр достиг Эдессы, он находился в 45 километрах от столицы Деметрия в Пелле.
43.2 κουφότερος γενέσθαι πάνυ ῥᾳδίως ἐξελάσας αὐτόν: Несмотря на тяжелую и продолжительную болезнь Деметрия и предполагаемое недовольство его подданных, македонцы, когда Пирр подошел к Пелле во главе вторгшейся армии, не устремились под его знамена, хотя они якобы видели в нем, а не в Деметрии, образ великого Александра. В свою очередь Деметрий поднялся с ложа, чтобы возглавить армию, поспешно собранную его друзьями и офицерами. По собственному признанию Плутарха, деметриевы силы сражались за своего царя с усердием и страстью (ἐρρωμένως καὶ προθύμως; Pyrr. 10.3). Пирр был изгнан из Македонии, потеряв часть своей отступающей армии из–за неоднократных атак со стороны македонцев (φεύγων μέρος τι τῆς στρατιᾶς ἀπέβαλε, καθ' ὁδὸν ἐπιθεμένων τῶν Μακεδόνων; Pyrr. 10.4.2–4).
43.2 ἐποιήσατό τινας ὁμολογίας: Условия соглашения не зафиксированы, но предположение, что территориальный статус–кво был подтвержден, вполне правдоподобно. Это стало еще более вероятным благодаря обнаружению в Дельфах пяти блоков монументальной колонны, посвященной в 170‑х годах Персеем, последним из Антигонидов и праправнуком Деметрия. На двух блоках написаны тексты, документирующие историю дельфийско–антигонидских отношений. Самый верхний из этих текстов (фрагмент А) и, вероятно, самый ранний, содержит письмо Адиманта Лампсакского Деметрию, в котором описывается конгресс синедриона Эллинской лиги в Дельфах во время Пифийских игр осенью 302/01 года. В 1994 году был найден еще один фрагмент (фрагмент В), сохранивший конец письма Адиманта (или, возможно, ответ Деметрия, текст весьма фрагментарен), а под ним — копию договора между Деметрием и Этолией (оба фрагмента опубликованы вместе как CID IV 11). Пространный договор предусматривает пятилетний период мира и дружбы между двумя договаривающимися сторонами и подтверждает территориальный статус–кво. Важно отметить, что, по крайней мере, с точки зрения пропаганды Деметрия, приведшей к его вторжению в Этолию, пакт гарантирует всем грекам свободный доступ в Дельфы и предусматривает возвращение администрирования святилища Аполлона в Дельфийскую Амфиктионию. Этолийцы были избавлены от существенной угрозы, создаваемой вторжением Деметрия, только благодаря своевременному вмешательству Пирра; как только между Эпиром и Македонией был заключен мир, этолийцы, должно быть, почувствовали себя вынужденными договориться с Деметрием. Поскольку договор почти наверняка датируется концом 289 года — македонские месяцы апеллай и эвдунай, примерно соответствующие ноябрю и декабрю, могут заполнить пробел в первой строке — из этого следует, что вторжение Пирра в Македонию, отпор ему и заключение мира с Деметрием также должны быть датированы 289 годом, возможно, осенью того же года. Деметрий, возможно, с удовлетворением вспоминал о событиях 289 года. Хотя его войска, оккупировавшие Этолию, были разгромлены, он разорил Этолию и Эпир, оправился от тяжелой болезни и отразил нападение на Македонию. Он также обеспечил доступ в Дельфы для всех греков, тем самым выполнив главную цель своего вторжения в Этолию, которое было осмотрительно представлено как Священная война. Теперь Деметрий мог провозглашать себя спасителем Дельф, как это делал Филипп II в 346 году, в то время как его господство над Македонией, Фессалией и большей частью Центральной и Южной Греции давало ему превосходство, соперничающее с силой Филиппа II после Херонеи. Договоры с Этолией и Эпиром обеспечили, по–видимому, западную границу царства Деметрия, позволив ему обратить свое внимание на восток, на возвращение азиатских владений его отца и, возможно, на восстановление империи Александра.
43.3 διενοεῖτο δ' οὐθὲν ὀλίγον, ἀλλὰ πᾶσαν ἀναλαμβάνειν τὴν ὑπὸ τῷ πατρὶ γενομένην ἀρχήν: В своем расцвете, после заключения мира 311 года (Diod. 19.105.1), царство Антигона состояло, по крайней мере теоретически, из всей азиатской части империи Александра. Если Плутарх точно характеризует ирредентистские амбиции Деметрия, то кампания в конечном счете была нацелена на владения Лисимаха в Малой Азии, на оккупированную Птолемеем Келесирию, и на все царство Селевка. Однако, как восточному соседу Деметрия и его самому ожесточенному сопернику, именно Лисимаху угрожала растущая мощь Деметрия.
43.3 στρατιᾶς … ἐλάττους: Армия из 98 000 пехотинцев и 12 000 кавалеристов будет представлять собой крупнейшую из когда–либо собранных греко–македонских сил, значительно превосходя 80 000 пехотинцев и 8 000 кавалеристов, которых Антигониды вели в Египет в 306 г., и 75 000 пехотинцев и 10 000 кавалеристов, с которыми они вышли на поле под Ипсом в 301 году. Хотя некоторые комментаторы подозревают в цифрах Плутарха некоторое преувеличение, они не выходят за рамки возможного, особенно если они представляют не размер армии, которую Деметрий был способен фактически выставить в поле, а общий резерв войск, находящихся в его распоряжении, включая многие тысячи, необходимые для гарнизонной службы. Тарн считает, что Деметрий, опираясь на людские ресурсы Македонии, Фессалии, центральной Греции и Пелопоннеса, мог бы привлечь от 60 000 до 70 000 человек, не говоря уже о наемниках, и масштабы его подготовки должно быть, впечатляли, раз они побудили Лисимаха, Пирра и Птолемея к совместным действиям.
43.4 στόλον δὲ νεῶν ἅμα πεντακοσίων καταβαλλόμενος (Программа военно–морского строительства Деметрия): Размеры флота Деметрия, когда он начал мобилизацию своих азиатских сил вторжения зимой 289/8 г., вызывают сомнения, но его общая военно–морская мощь в 295 г. составляла 300 кораблей. Даже если Деметрий не заложил корпусов для 500 новых кораблей, а вместо этого попытался довести общую численность своего флота до 500 единиц, включая уже существующие корабли, программа строительства, необходимая для создания всех 500 кораблей, должна была быть значительной, особенно потому, что по крайней мере некоторые из новых судов были гигантскими полиремами (ср. Diod. 19.58.5, где Антигон объявляет о своем намерении построить флот из 500 кораблей). Строительство, обслуживание и укомплектование флота из больших военных кораблей было ошеломляюще дорогостоящим предприятием, и описанная Плутархом кипучая деятельность на главных верфях Македонии и Греции, подтверждается соответствующим увеличением продукции царских монетных дворов в Халкиде, Пелле, и особенно Амфиполе. Предположительно, возросшие финансовые повинности были возложены как на македонских подданных Деметрия, так и на греческие полисы, которые он контролировал, но размеры вложений, взыскиваемых с отдельных городов, не могут быть установлены.
43.4 τὰς μὲν ἐν Πειραιεῖ … περὶ Πέλλαν (Верфи программы военно–морского строительства Деметрия): Пирей, Халкида и Коринф — все могли похвастаться древними традициями судостроения, но включение Пеллы или ее окрестностей (περὶ Πέλλαν) любопытно (Хабихт игнорирует Плутарха и опускает Пеллу в своем обсуждении судостроительных центров Деметрия). Пелла в настоящее время находится более чем в 30 километрах от моря, но в древности судоходная река Лудий сделала город доступным со стороны Фермейского залива (согласно Страбону [7.20, 7.23], Пелла лежала примерно в 15 километрах вверх по реке от моря, в то время как Геродот [7.123] подразумевает, что в его время город был значительно ближе к побережью ). Укрепленная гавань Пеллы на Лудийском озере (ныне осушенном) была легко обороняема, город был идеально расположен для экспорта значительных лесных ресурсов региона между реками Аксием и Галиакмоном, и 110 новых трирем, которые укрепили афинский флот в 406 г., вполне могли быть построены на верфях Пеллы. Гавань Пеллы, однако, страдала от постоянного заиливания, по крайней мере, с третьей четверти четвертого века, что может объяснить предпочтение Аргеадами, а позже Антигонидами более мелких и легких судов, но делает маловероятным, что там были построены какие–либо из громадных кораблей, которые Деметрий строил в 288 году. Необычайное производство продукции на монетном дворе Амфиполя в это время предполагает, что судостроительная деятельность, возможно, имела там место, но Амфиполь вряд ли квалифицируется как «около Пеллы»
43.5 οὐδεὶς γὰρ … ἑκκαιδεκήρη: Эти корабли были, вероятно, самыми большими когда–либо построенными однокорпусными военными кораблями, («двадцатирядники» и «тридцатирядники», построенные Птолемеем II, и гигантские «сорокарядники», построенные Птолемеем IV, почти наверняка были двухкорпусными судами). Их строительство ознаменовало собой кульминацию почти двадцатилетнего эксперимента с еще более крупными кораблями, от «шестирядников» и «семирядников» Деметрия, развернутых для боя при Саламине в 306 году, до «одиннадцатирядника», упомянутого Феофрастом, и «тринадцатирядника», на котором он принимал Селевка в 299 или 298 году. В то время как «шестирядники» и «семирядники» Деметрия оказались эффективными в морском бою, его самые большие корабли, похоже, были предназначены для уничтожения все более усложняющихся плавучих барьеров и батарей, размещенных у входв в укрепленные гавани. Осадные башни, размещенные на спаренных грузовых кораблях, которые Деметрий развернул против плавучих средств обороны на Родосе, не принесли удачи; новые корабли были гораздо более маневренными, и их громадные размеры позволяли проводить обстрел с большой высоты; аналогичное преимущество обеспечивала гелепола на суше.
43.5 τεσσαρακοντήρη Πτολεμαῖος ὁ Φιλοπάτωρ … τρισχιλίων ἀποδέοντας: Размеры Плутарха для «сорокарядника» Птолемея Филопатора соответствуют размерам Афинея (5.203 E–204B), сохранившего подробное описание этого невероятного корабля в утерянной «Александрийской истории» Калликсена Родосского.