33.1 Λαχάρη στασιάζουσιν Ἀθηναίοις ἐπιθέμενον τυραννεῖν (Таинственный Лахар и его приход к власти): Лахар — одна из наиболее загадочных фигур в афинской истории. Павсаний (1.25.7), чьи источники крайне враждебны Лахару, утверждает, что когда–то он был защитником народа, но Кассандр убедил его утвердиться в качестве тирана. По мнению Павсания, «мы не знаем ни одного тирана, который был бы так жесток к людям и так нечестив к богам». И все же мы ничего не знаем о происхождении Лахара; ни название его дема, ни имя отца не сохранились. Даже имя Лахар редкое и довольно странное. Большая часть наших скудных свидетельств о тирании Лахара происходит из фрагментарной Олимпийской хроники, найденной в Оксиринхском папирусе (P. Oxy. 17.2082 = FGrH 257A; первые четыре фрагмента посвящены Лахару). Анонимный автор хроники сообщает, что Лахар в какой–то момент после битвы при Ипсе впервые пришел к власти в качестве законно избранного афинского стратега, которому было поручено командовать иностранными наемниками на службе города (ὁ στρατηγὸς ἐπὶ τῶν ξένον, F 1). Лахар, очевидно, пользовался значительной общественной поддержкой, когда конфликт с несколькими из его коллег–стратегов, в первую очередь с Харием, привел к мятежу в Афинах (P. Oxy. 17.2082 F1). Харий и его союзники захватили Акрополь и заставили афинян снабжать их войска (P. Oxy. 17.2082 F 1, в редакции Тонемана). Впоследствии они были осаждены, вытащены из Парфенона, где нашли убежище, и подвергнуты судебному преследованию и казнены Лахаром и его сторонниками (P. Oxy. 17.2082 F2; если восстановление текста Де Санктиса верно, то Харий и другие стратеги были осуждены «одним приговором», — незаконное производство, похожее на массовое осуждение афинских стратегов после поражения при Аргинусах; Xen. Hell. 1.7.34). После ликвидации своих соперников, Лахар смог утвердиться как тиран. Затем в хронике описывается смерть Кассандра (F3) и крайние меры, принятые Лахаром, чтобы заплатить наемникам (F4). Все эти события помещены перед началом архонтского 296/5 года и, тем самым, предшествуют лету 296 года.
Из этого следует, что Лахар пришел к власти в какой–то момент между сентябрем 301 и июлем/августом 296 г., но более точную дату трудно точно определить, и аргументы для дат варьируются от 300 до 295 г.). Попытки разместить начало тирании примерно во время празднования Дионисий в 301/0 г., в значительной степени основаны на папирусе P. Oxy. 10.1235, который сохраняет то, что кажется резюме (περιοκαί) пьес Менандра. Анонимный автор утверждает, что «Имбросцы» Менандра, написанные в «архонтство Никокла» (302-01 г.), не были исполнены, как планировалось, в Дионисии, из–за тирана Лахара» (ll.105–112). Однако, поскольку в сентябре 301 года Стратокл еще находился у власти, фестиваль, о котором идет речь, не может быть праздником 302/1 г. Сторонники этой датировки соответственно утверждают, что Лахар захватил власть вскоре после того, как известие об Ипсе прибыло в Афины, и датируют отмененные Дионисии 301/0 годом, хотя неясно, почему автор зарегистрировал бы год, в котором пьеса была просто написана, а не год, в котором фестиваль был отменен. О'Салливан привел убедительный аргумент против исторической достоверности этого уведомления, демонстрируя, что предполагаемая отмена была, скорее всего, ошибочным выводом со стороны александрийского ученого, пытавшегося экстраполировать исторические подробности из текста комедии. Итак, P. Oxy. 10.1235 вряд ли обеспечивает надежную хронологическую привязку, к которой можно прикрепить начало господства Лахара. Учитывая нынешнее состояние свидетельств, лучшее, что мы можем сделать, это отметить утверждение Павсания (1.25.7), что Кассандр призвал Лахара захватить власть в Афинах, и P. Oxy. 17.2082, кажется, помещает внутреннюю неурядицу, которая привела к тирании Лахара, незадолго до смерти того царя. Поскольку смерть Кассандра окончательно датирована маем 297 г. (Синкелл [Chron. 320] и Евсевий/Порфирий [FGrH 260 F3.4] каждый приписывает Кассандру царствование в девятнадцать лет [316-297 гг.], и P. Oxy. 17.2082 F 3 указывает македонский месяц артемисий), начало тирании Лахара, вероятно, должно быть датировано весной 297 года (хотя возможен и 300 г.), и он пробыл у власти как минимум два года.
Источники единодушно называют Лахара тираном, но фактический характер режима, который он наложил на Афины, неясен, и скудные эпиграфические свидетельства не показывают очевидной перемены в демократических институтах города. Власть, которой обладал Лахар, исходила от наемных солдат на его службе, и две надписи начала 3‑го века (IG II² 1956, 1957), посвященные группам иностранных наемников, могли быть установлены Лахаром в знак признания их роли в приведении его к власти. Но наемникам нужно платить, и Лахар, без сомнения, все более отчаянно нуждался в их услугах особенно после того, как Деметрий осадил город в 295 году. Для этого он, очевидно, прибег к грабежу Акрополя с его сокровищами, включая золото с культовой статуи Афины (P. Oxy. 17.2082 F 4; Paus. 1.25.7, 1.29.16; Mor. 379D). Персонаж из «Ареопагита» поэта–комика Деметрия пошутил: «Лахар обнажил Афину, хотя она никогда его не беспокоила» (Athen. 9.405 F).
33.2 διεπεραιώθη μεγάλῳ στόλῳ: Весной 295 года Деметрий вернулся из Киликии, чтобы снова действовать в материковой Греции в 296/95 году после шестилетнего отсутствия.
33.2 ἐχειμάσθη … οὐκ ὀλίγον: Этот шторм задержал, но не сорвал возвращение Афин Деметрием. Последствия на востоке были гораздо более серьезными: шторм привел непосредственно к почти полному краху позиций Деметрия в восточном Средиземноморье. Новый флот Деметрия, вызванный в Грецию с Кипра (33.8), оставил кипрские и анатолийские владения без защитников и уязвимыми для нападения. В течение двух лет Птолемей захватил Кипр, а может быть, и Сидон и Тир, в то время как Лисимах оккупировал Эфес и Милет, а Селевк занял Киликию.
33.3 αὐτὸς εἰς Πελοπόννησον παρῆλθε: Язык предполагает, что Деметрий вторгся в Пелопоннес по сухопутному маршруту, давшему ему возможность контролировать Мегару и Коринф.
Μεσσήνην ἐπολιόρκει: Мессена была основана в 369 году с помощью фиванца Эпаминонда в качестве столицы освобожденной Мессении (Павсаний называет Эпаминонда основателем Мессены, но его точная роль в основании неизвестна). Город, расположенный на склонах горы Итомы под высоким Акрополем на вершине, был стратегически важен и играл решающую роль в фиванской политике сдерживания Спарты. В конце 3‑го века Деметрий Фаросский описал Мессену как один из двух «рогов» «коровы», которая была Пелопоннесом, а другой рог—Коринф, и призвал Филиппа V овладеть обоими, если он хочет господствовать в южной Греции (Strabo 8.4.8). Каменные укрепления Мессены, которые до сих пор считаются одними из наиболее хорошо сохранившихся в Греции, в древности были известны своей мощью (см. Plut. 51.4), а во 2‑м веке нашей эры 9-километровая ограда, охватывающая город и акрополь, выглядела еще достаточно грозно, чтобы внушить благоговение Павсанию (Paus. 4.31.5).
Стратегическое значение Мессены и планы Деметрия на Спарту, вероятно, объясняют нападение Деметрия на город в 296/5 г., но недавний союз между Лисимахом и мессенцами (SEG 41.322), возможно, также предоставил Деметрию дополнительный стимул. Если рассказ Плутарха (Dem. 13.4) о переходе верности Мессены с Кассандра на Деметрия относится к 303 г., как кажется вероятным, то исход осады города Деметрием в 296/5 г. неясен (П. Фемелис предполагает, что Деметрий не смог взять город, и что обетный щит, найденный в святилище Деметры и Диоскуров в Мессене, был посвящен в благодарность за успешную оборону города). Декрет начала третьего века (IG V, 1 1426), относящийся к 30 кавалеристам из соседнего города, которые были удостоены мессенского гражданства, может фиксировать почести, дарованные в знак признания помощи, которую они предоставили во время нападения Деметрия на город.
33.5 πόλεις τινὰς ἀφεστώσας προσαγαγόμενος: Города, преданность которых Деметрию удалось вернуть, неизвестны; предположительно они включали в себя некоторые из бывших государств–членов прекратившей свое существование Эллинской лиги в Аркадии, Ахайе и Арголиде.
33.5 κρατήσας Ἐλευσῖνος καὶ Ῥαμνοῦντος ἔφθειρε τὴν χώραν: Элевсин и Рамнунт были прибрежными оконечностями (западной и восточной соответственно) афинской пограничной системы обороны. Контроль над этими двумя важными крепостями позволил Деметрию серьезно помешать афинскому сельскохозяйственному производству. Когда прибыло флотское пополнение, Деметрию удалось захватить Эгину и Саламин (Polyaen. 4.7.5) и затянуть петлю на суше и на море. Нет никаких признаков того, что Деметрий пытался взять Афины штурмом, что свидетельствует об эффективности перестройки оборонительных объектов города, контролируемой Демохаретом и поощряемой самим Деметрием.
33.5 ἐκρέμασε … σύντονον λιμὸν ἐν ἄστει γενέσθαι: Деметрий прекрасно знал, что афиняне не могут умереть с голоду, если он не установит эффективную морскую блокаду; Родос многому научил его. Но Родос также продемонстрировал сложность задачи. Если противников блокады остановит примерный акт террора, тем лучше. Казнь, проведенная pour décourager les autres, имела ожидаемый эффект. Ср. рассказ Диодора (20.106.3) о действиях Деметрия в аркадском Орхомене в 303 году.
33.6 ὁ δὲ τῶν πυρῶν [μόδιος] ὤνιος ἦν τριακοσίων (Пугающие цены на основные товары в Афинах): Модий эквивалентен одной шестой медимна (примерно 6.67 кг. = 14.67 фунтов); следовательно, 300 драхм за модий пшеницы во время осады Деметрием Афин в 295 году достигает 1800 драхм за медимн — поистине невероятная цена. В третьей четверти 4‑го века стоимость медимна колебалась от 5 до 16 драхм (Dem. 24.39). Вполне возможно, что текст поврежден, и мы должны читать medimnos, а не modios—300 драхм за медимн во время длительной осады очень много, но не невероятно. В аналогичной ситуации во время осады Афин Суллой в 87/6 г. Плутарх отмечает, что медимн пшеницы приносил 1000 драхм (χιλίων δραχμῶν ὠνίου τοῦ μεδίμνου τῶν πυρῶν ὄντος ἐν ἄστει τότε, Sulla 13.2).
33.7 ἑκατὸν πεντήκοντα νῆες … ἔφυγον ἄραντες οἱ Πτολεμαίου (Восстановление птолемеевского военно–морского флота): флот Птолемея был фактически уничтожен в сражении при Саламине в 306 г., но присутствие этого флота в Эгейском море указывает, что Птолемей успешно восстановил свою военно–морскую мощь в прошедшее десятилетие. Попытка вмешаться в осаду Афин также поднимает вопрос об отношениях Птолемея с Лахаром. Хотя Птолемей вполне мог послать флот в ответ на мольбы тирана, столь же вероятно, что он действовал по собственной воле, поскольку восстановление антигонидского контроля над Афинами, конечно, не отвечало интересам царя Египта.
33.8 Δημητρίῳ … τριακοσίας: Эти корабли, вероятно, были взяты с военно–морских баз Деметрия в Коринфе и кипрского Саламина. Перемещение стольких кораблей с Кипра, должно быть, подорвало положение Деметрия на востоке.