F 53: Римское посольство к Александру

Arr., An. VII 15, 6

οὐτε τῶν τὰ ᾽Αλεξάνδρου γραψάντων, οἷστισι μᾶλλον ἐγὼ ξυμφέρομαι, Πτολεμαῖος ὁ Λάγου καὶ ᾽Αριστόβουλος.

И об этом не говорили историки Александра, которым я больше доверяю, Птолемей, сын Лага, и Аристобул.

Фрагмент взят из Арриана и представляет собой один из тех случаев, в котором Аристобул упоминается вместе с Птолемеем, когда оба они не сообщили об определенном событии: это совпадение между его двумя основными источниками позволяет Арриану маркировать историю других источников как не очень достоверную [1].
Что касается контекста, в который вставлен этот фрагмент, то историк из Никомедии только что описал смерть Гефестиона, которая произошла осенью 324 года, и последующий траур Александра [2]. Проведя долгое время в скорби, македонский царь зимой 324/3 г. оправился, совершил экспедицию против коссеев, народности горы Загрос, и сумел одержать над ними верх [3].
Вернувшись в Вавилон воодушевленным от успеха, он принял поздравления и почести со стороны многочисленных послов: ливийцев, бруттиев, луканов и тирренов. Карфагеняне, эфиопы, европейские скифы, кельты и иберы просили его дружбы [4].
В этот момент Арриан сообщает, что, согласно историкам Александра Ариста и Асклепиада, отправили послов и римляне, и царь, встретившись с ними, пророчествовал о будущем величии римлян, заметив их дисциплину, выносливость в трудах, чувство свободы; он просил информацию об их способах управления [5].
Асклепиад неизвестен: он упоминается только в этом случае, и, следовательно, невозможно точно определить его личность. Арист отождествлялся с одноименным историком с Саламина на Кипре, цитируемым Страбоном при описании гробницы Кира. Страбон также сообщает, что «он жил намного позднее Онесикрита и Аристобула» [6]. Согласно Пирсону, его следует поместить около 150 г., именно на основании пророчества о величии Рима, которое «вряд ли можно ожидать от кипрского автора прежде второго века». Босуорт отказывается от идентификации с одноименным министром Антиоха II, с которым у него было общим только имя и чей срок жизни датируется серединой третьего века, при подчеркивании, что Страбон прямо определяет его как историка, не сообщая ни о каких других его должностях [7]. Поэтому до сих пор трудно датировать работы двух авторов, даже если подчеркнуть то, о чем сообщает Страбон, что они жили после Онесикрита и Аристобула.
О посольствах к Александру разных народов в 323 г. говорят и другие источники [8] г. Диодор сообщает, говоря о событиях 324/3 г., что со всего обитаемого мира пришли в Вавилон к Александру послы кто поздравить с достигнутыми победами, кто принести ему венки, кто вступить в договоры о дружбе или союзе, многие приносили дары, а некоторые защищались от обвинений [9]. Послов прислали города и народы Азии; из Африки карфагеняне, ливийцы и представители прибрежных городов; из Европы «города Греции и македонцев, а затем иллирийцы и те, кто населяет побережья Адриатического моря, племена Фракии и соседние с ними галаты, с которыми греки познакомились впервые» [10]. Есть совпадения с тем, о чем сообщил Арриан, хотя у Диодора отсутствуют упоминания о народах италийского полуострова и нет никаких упоминаний о посольстве римлян.
Также Юстин сообщает, что к Александру, когда он был в Вавилоне, прибыли послы от карфагенян и других городов Африки, из Испании, Сицилии, Галлии, Сардинии и некоторых городов Италии: опять Рим не упоминается прямо [11].
Из Плиния мы делаем вывод, что о римском посольстве к Александру упомянул Клитарх, хотя из его очень краткой цитаты невозможно установить дату или узнать его мотивы и содержание [12].
Клитарх, о времени писательства которого датировки противоречивы, будет первым, кто вместе с Асклепиадом и Аристом упоминал римское посольство к Александру; это известие, однако, не было признано Диодором или Трогом–Юстином [13].
Мемнон Гераклейский в передаче Фотия также говорил о контактах между Александром и римлянами: согласно его рассказу, римляне послали Александру драгоценный золотой венок, когда он собирался перейти в Азию, после того как царь написал им совет господствовать, если они в состоянии превзойти других или уступить тем, кто был сильнее их [14]. Интересно отметить, что в этом случае сообщается о двустороннем контакте: Александр написал римлянам, а они отправили венок [15]; кроме того, хронология отличается, потому что событие, очевидно, относится к переходу Александра в Азию, и, следовательно, к 334 г., за десять лет до пребывания в Вавилоне, во время которого Арриан и большинство источников размещают различные посольства. Также в этом случае налицо более позднее свидетельство, чем у Аристобула и Птолемея, и нет более точной информации о появлении этих сообщений [16].
Контакты между римлянами и Александром не фигурируют в работе Курция Руфа, хотя потеря первых двух книг не позволяет с уверенностью утверждать, что латинский историк не упомянул о них, как Мемнон, среди событий 334 г.; кроме того, нельзя исключать, что он говорил об этом в промежутке после X 4 [17].
Наконец, мы должны упомянуть уникальное сообщение, то есть упоминание Страбоном посольства Александра к римлянам, чтобы пожаловаться на Анций, который занимался пиратством ("Александр прежде отправлял послов с обвинением") [18]. Эпизод не вставляется в контекст, и поэтому трудно как проследить источник, так и разместить его хронологически [19].
Что касается сидетельства Ариста и Асклепиада, то Арриан по его словам сообщает о нем как не безусловно достоверном, но и не вовсе невероятном, добавляя, однако, что это римское посольство не упоминалось ни римлянами, ни самыми надежными историками, Птолемеем и Аристобулом; кроме того, по словам Арриана, вряд ли можно подумать, что римляне того периода, ненавидевшие монархов, отправляли посольства к царю на дальний восток без серьезной мотивации [20].
Поэтому очевидно, что Арриан не считал римское посольство к Александру вероятным и не мог найти о нем никаких следов у своих двух основных источниках, Птолемея и Аристобула.
Это соображение и факт, что самым ранним упоминанием о посольстве является упоминание Клитарха, и о нем не упоминает Диодор, заставляют усомниться в его существовании: это может быть, действительно, более позднее творчество, способное связать македонского государя с Римом. Критика разделилась по поводу достоверности этого посольства.
По мнению Берве, это известие заслуживает доверия и может быть объяснено желанием просить поддержки Александра в контексте второй войны с самнитами. По мнению Босуорта, у римлян было множество причин связаться с Александром: вторая Самнитская война, в которую Рим был вовлечен в 323 году, и необходимость приобрести могущественных союзников, намерения македонского царя расшириться и в восточном Средиземноморье, о чем должно было быть известно, упомянутые Страбоном (V 3, 5) пиратские акты Анция, на которые Александр жаловался Риму: вот причины, которые, по мнению ученого, приводят к тому, что контакты между городом Лация и македонским правителем вероятны.
Считает, что было римское посольство к Александру, и Браччези, который поместил его в 334 г.: Клитарх, источник Mемнона из Гераклеи, также указывал на него; Арист и Асклепиад, не найдя в источниках упоминания о римлянах среди западных народов, которые отправились в Вавилон в 323 году, ошибочно поместили в 323 г. дипломатический контакт, имевший место десятью годами ранее.
Однако, по словам Якоби, даже если между римлянами и Александром были дипломатические отношения, в 323 году никакого посольства в Вавилоне не было. Также, по мнению Тарна, известие о римском посольстве в Вавилоне не заслуживает доверия, потому что все они были бы зафиксированы в реальном Дневнике, к которому обращался Птолемей; эпизод был искусно создан в конце первого столетия, а имя Клитарха было бы вставлено Плинием, которому нужен был авторитетный источник. Хаммонд также отрицает возможность пребывания римского представительства в Вавилоне и отвергает показания Клитарха как ложные. Пирсон еще более категоричен и заявляет, что в то время римляне не имели интересов за пределами Италии. Не вызывает сомнений и то, что ни Птолемей, ни Аристобул не упомянули об этом посольстве. Из текста Арриана, однако, можно сделать вывод, что оба историка упоминали некоторые из этих посольств, за исключением римского. Историк из Никомедии, по сути, не заявляет, что Аристобул и Птолемей не сообщали об эпизоде с посольствами со всего света, а только об отсутствии римского. Поэтому стоит снова сделать паузу, чтобы обратить внимание на текст Арриана с целью попытаться определить, в какой части он использует свои два основных источника. Таблица 14 суммирует содержание эпизода с посольствами у Арриана по сравнению с данными Диодора, который предлагает наиболее подробный рассказ.
Таблица 14 — Посольства у Арриана и Диодора

Арриан

Диодор

Ливийцы

Ливиофиникийцы

Бруттии

Луканы

Тиррены

Карфагеняне

Карфагеняне

Эфиопы

Европейские скифы

Кельты

Иберы

Народы и династы Азии

Народности, живущие на побережье вплоть до Геракловых Столбов

Дельфы

Коринф

Эпидавр

Македонцы

Иллирийцы

Народы Адриатики

Фракийцы

Галаты

Как можно видеть, два списка представляют много различий, настолько, что трудно выдвинуть гипотезу об общем источнике. Однако мы не можем исключить гипотезу о том, что различия зависят также от выбора самих историков: Диодор включает также греческие города и народы, уже подчинившиеся Александру, в то время как Арриан перечисляет только народы, еще не завоеванные македонским правителем. Однако все источники, в том числе Юстин, подчеркивают "вселенский" характер этих визитов, чтобы подчеркнуть, что весь известный мир воздал должное Александру [21]. Тем самым эпизод приобретает характер фестиваля, и Александр представляется как правитель всего обитаемого мира.
Текст Арриана разделен на две части: в первой субъекты являются посланниками из разных стран, ливийцы из Африки и из Италии бруттии, луканы и тиррены [22]; вторая часть представлена общим и безличным λέγεται ("говорят"), за которым следует новый список народов, которые встретили Александра в Вавилоне. Переход к косвенной речи может указывать на переход к другому источнику или, в любом случае, к информации, которая не может быть полностью проверена.
Именно в свете этих наблюдений авторство первой группы посольств можно отнести к Аристобулу и Птолемею, в то время как для последней источник не может быть установлен [23].
Итак, в заключение, римское посольство к Александру не фигурировало в работах Аристобула и Птолемея, которые также очень вероятно упоминали другие посольства из Италии вроде бруттиев, тирренов и луканов. Поэтому, если мы не можем априорно отрицать существование контактов между Александром и римским миром, следует отметить, что эти следы не сохранились в двух самых древних источниках среди тех, авторы которых участвовали в македонской экспедиции. Известия о римском посольстве к Александру относятся к более позднему времени, и это заставляет задуматься, по крайней мере, о том, что среди посольств, появившихся в Вавилоне в 323 году, не было римского, и что это поздняя конструкция, которая имела целью связать македонского государя с новой властью.


[1] Соответствующий фрагмент Птолемея FGrHist 138 F 29. О других эпизодах, которые по Арриану не были рассказаны Аристобулом и Птолемеем: An. V 7, 1; VI 28, 2; VII 13, 3.
[2] Arr., An. VII 14.
[3] Arr., An. VII 15, 1-3. Другие источники кампании против коссеев: Diod. XVII 111, 4-6; Plut., Alex. 72, 4; Strab. XI 13, 6; Arr., Ind. 40, 6-8.
[4] Arr., An. VII 15, 4. Другое посольство европейских скифов упоминается в Arr., An. IV 1, 1-2. Об отношениях, также противоречивых, между Александром и Карфагеном см. Arr., An. II 24,5; Curt. Ruf. IV 3, 19. Это не единственный случай, когда Арриан указывает на посольства, пришедшие к Александру: историк, действительно, очень точен и сообщает о тридцати из них во время азиатской экспедиции.
[5] Arr., An. VII 15, 5.
[6] Strab. XV 3, 8 (= ARISTOS, FGrHist 143 T 2).
[7] Министр Антиоха II приводится Афинеем X 438d (= Aristos, FGrHist 143 T 3): «У него (Антиоха II) были двое, которые занимались делами царства, Арист и Фемисий, уроженцы Кипра и братья, оба любимцы Антиоха». О его статусе историка см. Strab. XIV 6, 3 (= Aristos, FGrHist 143 T 1).
[8] Эпизод отсутствует у Плутарха.
[9] На эту «общую аудиенцию», организованную в соответствии с очень точным ритуалом, который включал разделение посольств по категориям и порядок предпочтения в появлении перед царем, Александр, согласно Гуковски, был вдохновлен ежегодным персидским празднеством, во время которого Великий царь принимал «доставляющих дары», отправляемых «всеми странами».
[10] Diod. XVII 113, 2.
[11] Just., Epit. XII 13, 1.
[12] Plin., HN III 57 (= Clitarchus, FGrHist 137 F 31): «Феофраст, первый иностранец, который писал о римлянах с подробностями — действительно, Феопомп, до которого о них никто не упомянул, просто сказал, что Рим был завоеван галлами, и Клитарх, который пришел после него, сообщил только об отправке посольства к Александру — Феофраст, следовательно, полагаясь не только на слухи…».
[13] Трог–Юстин, однако, упоминает римское посольство к Птолемею II Филадельфу в 273 году, о чем также упоминают Ливий и Валерий Максим. Критики всегда разделялись касательно времени писательства Клитарха. Есть две основные тенденции: в 310-300 гг. и в 280-260 гг. Следует также упомянуть, что в 2007 году был опубликован папирус, содержащий список эллинистических историков (P. Oxy. 4808) и датируемый концом первого и началом второго веков нашей эры, в котором также появляется Клатарх в связи с Птолемеем IV Филопатором, который правил между 221 и 204 гг.
[14] Phot., Bibl. 224 (= Memnon, FGrHist 434 F 18). Фраза Александра римлянам, весьма загадочная, может быть объяснена, согласно Браччези, именно эпизодом с Анцием: «Римлянам или удастся навязать подчинение народу, следовательно анциатам, или смириться с тем, чтобы уступить гегемонию тому, кто сильнее их, значит, ему». По некоторым данным, также жители Тира отправили Александру большой золотой венок. См. Just., Epit. XI 10, 10; Curt. Ruf. IV 2, 2; Arr., An. II 13, 8; Diod. XVII 24, 3.
[15] Также у Орозия (III 20, 1-3; VI 21, 19-21) есть след этой взаимосвязи: почтение востока Августу представляется как возврат почтения Александру со стороны запада.
[16] По мнению Браччези, Мемнон взял известие у Клитарха. Обычно считается, что Мемнон жил между первым и вторым веками нашей эры; Фотий передал краткое изложение книг 9-16 его истории Гераклеи.
[17] Этот пробел не позволяет нам узнать версию латинского историка о некоторых очень важных событиях последнего периода жизни Александра: среди них смерть Гефестиона, посольства со всего света, вступление в Вавилон, болезнь Александра до визита солдат к умирающему царю.
[18] Strab. V 3, 5. Страбон говорит о городе Анций, подчеркивая, что в настоящее время это был центр отдыха и развлечений, где были построены роскошные виллы, тогда как когда–то его жители имели корабли и соучаствовали с тирренами в пиратстве, несмотря на то, что их уже покорили римляне. В дополнение к Александру Деметрий Полиоркет также жаловался на пиратские выходки, и его протесты положили конец этим злоупотреблениям.
[19] Этой информации не доверяет Ненчи, который основывается на факте, что в 338 году ростры флота Анция были привезены в Рим как трофеи, а жителям Анция было запрещено строить корабли, и этот запрет длился как минимум до 317 года.
[20] Arr., An. VII 15, 6.
[21] Arr., An. VII 15, 5: "тогда–то в особенности Александр и самому себе, и окружающим явился владыкой всей земли и моря"; Diod. XVII 113, 1: "в этот год почти со всех концов ойкумены пришли посольства"; Just., Epit. XII 13, 2: "настолько весь мир испытывал страх перед его именем, что все народы заискивали перед ним, словно считая его предназначенным себе в цари"
[22] Эти народности должны были быть хорошо известны, потому что в то время они сражались против дяди Александра, Александра Молосского, который прибыл в Италию для поддержки тарентинцев. См. Liv. VIII 24, 2; Just., Epit. XII 2, 1.
[23] По–другому думает Браччези, согласно которому «римляне не упоминаются в фиктивной универсалистской традиции о посольствах народов Запада, потому что их город все еще воспринимался историками Александра Македонского как πόλις Ἑλληνὶς (эллинский полис)». В связи с появлением эпизода с римским посольством представляется убедительной гипотеза, что оно имело место в правление Птолемея Филадельфа, чьи дипломатические отношения (обмен посольствами и декларации о взаимном уважении) с Римом зафиксированы в 273 году. См. Liv., Epit. Per. XIV 6; Dio Cass. X fr. 41; Zon. VIII 6, 11; Eutrop. II 15; Hieronym., Chron. 128b Helm.