|
Arr., An. III 28, 5-7 |
|
|
Τὸ δὲ ὄρος ὁ Καύκασος ὑψηλὸν μέν ἐστιν ὥσπερ τι ἄλλο τῆς Ἀσίας, ὡς λέγει Ἀριστόβουλος, ψιλὸν δὲ τὸ πολὺ αὐτοῦ τό γε ταύτῃ. μακρὸν γὰρ ὄρος παρατέταται ὁ Καύκασος, ὥστε καὶ τὸν Ταῦρον τὸ ὄρος, ὃς δὴ τὴν Κιλικίαν τε καὶ Παμφυλίαν ἀπείργει, ἀπὸ τοῦ Καυκάσου εἶναι λέγουσι καὶ ἄλλα ὄρη μεγάλα, ἀπὸ τοῦ Καυκάσου διακεκριμένα ἄλλῃ καὶ ἄλλῃ ἐπωνυμίᾳ κατὰ ἤθη τὰ ἑκάστων. ἀλλὰ ἔν γε τούτῳ τῷ Καυκάσῳ οὐδὲν ἄλλο ὅτι μὴ τέρμινθοι πεφύκασι καὶ σίλφιον, ὡς λέγει Ἀριστόβουλος· ἀλλὰ καὶ ὣς ἐπῳκεῖτο πολλοῖς ἀνθρώποις καὶ πρόβατα πολλὰ καὶ κτήνη ἐνέμοντο, ὅτι καὶ χαίρουσι τῷ σιλφίῳ τὰ πρόβατα, καὶ εἰ ἐκ πολλοῦ πρόβατον σιλφίου αἴσθοιτο, καὶ θεῖ ἐπ’ αὐτὸ καὶ τό τε ἄνθος ἐπινέμεται καὶ τὴν ῥίζαν ἀνορύττον καὶ ταύτην κατεσθίει. ἐπὶ τῷδε ἐν Κυρήνῃ ὡς μακροτάτω ἀπελαύνουσι τὰς ποίμνας τῶν χωρίων, ἵνα αὐτοῖς τὸ σίλφιον φύεται. οἱ δὲ καὶ περιφράσσουσι τὸν χῶρον, τοῦ μηδὲ εἰ πελάσειεν αὐτῷ πρόβατα, δυνατὰ γενέσθαι εἴσω παρελθεῖν, ὅτι πολλοῦ ἄξιον Κυρηναίοις τὸ σίλφιον. |
Согласно Аристобулу, Кавказ — это гора, которая поднимается высоко, как и любая другая в Азии, но в этой части она в основном лишена растительности. Кавказ, на самом деле, включает в себя большой горный хребет, так что говорят, что и гора Тавр, которая разделяет Киликию и Панфилию, является частью Кавказа, как и многие другие горы, отделяющиеся от Кавказа и называемые по–разному народами, которые там живут. На этом Кавказе, как утверждает Аристобул, ничего не растет, кроме теребинта и сильфия. Эта часть была заселена многими этносами, и там паслись многие отары и стада, потому что овцы любят сильфий, и если издали овца почует его запах, она бежит к нему, срывает цветок и, извлекая корень, съедает и его. Поэтому в Кирене максимально удаляют стада с земли, где растет сильфий. Некоторые ограждают поля, так что если стада приближаются к ним, они не могут войти, поскольку сильфий для киренцев очень ценен. |
Этот отрывок Арриана можно поместить среди фрагментов Аристобула строго географического содержания. В самом деле Арриан описывает особенности и растительность Кавказа, цитируя историка из Кассандрии дважды. Контекст, в который вставлен фрагмент, следующий: рассказав о заговоре Филоты и смерти Пармениона, Арриан сообщает, что Александр, поставив во главе этеров Гефестиона и Клита, пришел к ариаспам, которые жили около нижнего бассейна реки Этимандр [1]. Почтив последних за их прежние связи с Киром, Александр, преследуя Бесса, отправился в Бактрию, покорив дрангов, гедросов и арахотов и подавив восстания других граничивших с ними народов [2].
Прибыв к горе Кавказ согласно истории Арриана в начале 329 года Александр основал город под названием Александрия и, принеся обычные жертвы, пересек гору, назначив сатрапом региона перса Проекса и оставив командовать охранным войском одного из этеров, Нилоксена [3]. Новая Александрия еще не идентифицирована с уверенностью, хотя, вероятно, она находилась поблизости от сегодняшнего Беграма в Афганистане [4].
Здесь Арриан вставляет описание Кавказа, прямо называя своим источником Аристобула. Основным вопросом, который ставит фрагмент, является местонахождение названного здесь Кавказа.
В разъяснении, которое может быть того же Арриана, говорится, что Кавказ включал в себя большую горную цепь, так что некоторые полагали, что даже Тавр был частью Кавказа, как и многие другие горы. Поэтому необходимо попытаться понять, что именно различные источники называют Кавказом, и где разместить этот горный массив.
Геродот описывает Кавказ как самую большую и самую высокую горную цепь в мире, которая простирается к западу от Каспийского моря и населена массой различных народов [5].
В нижеследующем отрывке Арриан приводит эратосфенову критику македонцев, виновных в том, что с целью прославить Александра они дали Парапамису название Кавказа [6]:
"(Эратосфен) сообщает, что во славу Александра македонцы в своих рассказах перенесли гору Кавказ из Понта в восточные регионы и в регион парапамисадов, к индам, назвав Кавказом то, что на самом деле является горой Парапамисом, чтобы доказать, что Александр действительно прошел через Кавказ".
Арриан, следовательно, на основании Эратосфена, сообщает, что македонцы называют Парапамис Кавказом, и объясняет это желанием возвеличить славу Александра и его предприятия [7]. Не указано, кто эти македонцы в более узком смысле, но можно предположить, что это были те, кто следовал за Александром в его экспедиции.
Вскоре Арриан возвращается к проблеме горных хребтов Азии, заявляя, что гора Тавр граничит с Азией, начинаясь от мыса Микале, и, пересекая Памфилию и Киликию, достигает Армении; отсюда Тавр продолжается в направлении Мидии; в Бактрии он соединяется с Парапамисом, «который те, кто участвовал в экспедиции Александра, назвали Кавказом, потому что, говорят, они хотели превознести его действия и утверждать, что Александр достиг другой стороны Кавказа, всегда побеждая оружием» [8]. Затем он добавляет еще одно уточнение: возможно, Парапамис связан со скифским Кавказом, «и поэтому я ранее назвал эту гору Кавказом, и назову тем же именем позже». Последний пассаж мог быть просто фрагментом Аристобула (F 23), и это указывало бы на то, что названный там Кавказ — это Парапамис. Кроме того, следует подчеркнуть, что Арриан пытается объяснить это несоответствие, приписывая его убеждению, что Парапамис является продолжением самого Кавказа.
Кроме того, из лексического исследования видно, что термины Παραπάμισος и Παραπαμισάδες (парапамисады проживали в этом районе), упоминаются только Аррианом и гораздо более поздними авторами, которые ссылаются на никомедийца [9]. В противном случае, используется написание Παροπάμισος, которое в основном встречается у Страбона или у более поздних авторов [10].
То же самое относится и к другим названиям, под которыми был известен Гиндукуш (Эмод или Имаон): все источники, которые их передают, относятся ко времени после экспедиции Александра. Это может указывать на то, что эти районы и этот горный массив были ранее известны под другими именами.
Кавказ называется и Страбоном. В своей географической работе тот утверждает, что эта гора расположена между двумя морями, Понтийским и Каспийским [11]. Страбон знает, что названием Кавказ можно обозначить две разные горные цепи [12]:
"Греки называют эти горы Кавказом, хотя они находятся на расстоянии более трех тысяч стадий от Индии, и именно там помещается история Прометея и его оков. Фактически эллины знали Кавказ как крайнюю восточную границу. Кроме того, экспедиция Диониса и Геракла против индов показывает, что этот миф родился позже, поскольку Геракл освободил Прометея тысячу лет спустя. Однако для Александра было больше славы покорить Азию до индийских гор, чем до оконечности Эвксина и Кавказа. Слава о горе была, однако, велика, и она была известна, потому, что кажется, товарищи Ясона совершили большую экспедицию на ближний Кавказ, да и Прометей был прикован цепью на Кавказе, на краю земли, и это привело к предположению, что перенос названия горы в Индию было бы приятно царю".
Поэтому здесь, как и в случае с анекдотом о встрече с амазонками, речь идет о фальсификации, появившейся с большой вероятностью уже во время экспедиции и призванного подчеркнуть, что Александр первым достиг «истинного» Кавказа или горного массива, который действительно представлял восточную границу известного мира. В другом отрывке Страбон упоминает Кавказ и Парапамис [13]:
"Северная граница Индии от Арианы до Восточного океана состоит из оконечности Тавра, который местные жители называют по частям Паропамисом или Эмодом или Имаоном или другими именами, в то время как македонцы называют его Кавказом".
Этот пассаж интересен по двум причинам. Прежде всего, как и Арриан, Страбон также приписывает македонцам ошибку в присвоении имени Кавказ Парапамису. Кроме того, вскоре после этого, говоря о границах Индии, географ цитирует Эратосфена и Мегасфена [14].
Поэтому следует отметить, что как Арриан, так и Страбон при разговоре о Кавказе упоминают Эратосфена: поэтому исправление ошибки при идентификации горы, кажется, принадлежит киренцу.
Что касается Мегасфена, то пассаж Страбона в более расширенной форме включен Якоби в число приписываемых ему фрагментов [15]. О Мегасфене есть известия в период сразу после смерти Александра. О месте его рождения ничего не известно; было высказано предположение, что он следовал за македонским царем в Азию [16]. Его послали к индийскому царю Чандрагупте, при дворе которого он провел некоторое время, и, вероятно, был первым греком, спустившимся по Гангу [17]. Из этого приключения он собрал информацию для своей работы по Индии в четырех книгах, сохранившихся в фрагментах, которая часто критиковалась за недостоверность и склонность считать фантастику правдой [18].
Из оставшихся фрагментов Индики невозможно с надежностью установить, знал ли Мегасфен о дублирующих названиях горного хребта или следовал ли он среди спутников Александра и поэтому назвал Кавказ Парапамисом [19]. Однако можно опираться на вторую гипотезу на основании пассажа Страбона, который описывает индийское население Кавказа, явно ссылаясь на Мегасфена [20]. Если бы это было так, Мегасфен не был бы первым, кто «разоблачил» македонскую ошибку идентификации Кавказа, и, «первенство» перешло бы к Эратосфену.
Следовательно, термином Кавказ можно было бы обозначить как азиатский горный массив, который до сих пор носит это название, так и сегодняшний Гиндукуш.
Остается выяснить, принял ли Аристобул как истину отождествление Кавказа с Гиндукушем, следуя этому распространенному среди участников азиатской экспедиции мнению, и если принял, то считал ли он его очень обширной горной цепью, к которой также принадлежит Тавр, отделяющий Киликию от Памфилии [21].
При ответе на эти вопросы интересен включенный в фрагмент экскурс о редкой растительности этой горы.
Теребинт — кустарник, известный и Страбону [22]. Важно, в частности, что он приводит его, говоря о Парапамисе [23]:
"Южная сторона Паропамиса принадлежит индам и арианам, в то время как западная часть северной стороны принадлежит бактрийцам, восточная же часть — граничащим с ними варварам. Проведя там зиму и основав город, где справа от него находилась Индия, Александр отправился в Бактрию по трассам, лишенным всего, за исключением теребинта".
Замечая голую и пустынную природу этих горных перевалов и упоминание о теребинте, можно предположить, что и Аристобул говорил о сегодняшней цепи Гиндукуша. Кроме того, следует добавить слова Страбона о том, что из–за нехватки продовольствия и дров македонцы были вынуждены есть сырое мясо животных, которые были с ними, и переварить его помогал им сильфий [24]. Это сравнение, вместе с упомянутым выше пассажем Арриана, позволяет нам распознать названный здесь Кавказ и восстановить по тексту Арриана путь македонской армии: спустившись через Арию и Дрангиану, она поднимается вверх по течению Этимандра (нынешнего Гильменда), который течет прямо из Гиндукуша. Сильфий не идентифицирован ни с одним из известных сегодня растений, так что была выдвинута гипотеза, что он вымер [25].
Нелегко определить границы цитаты Аристобула в пределах пассажа Арриана, и, в частности, невозможно установить, было ли краткое отступление о Кирене также взято у историка из Кассандрии хотя бы потому, что сильфий связывался с городом ливийского побережья и другими древними авторами: уже Геродот говорит об области с сильфием на побережье вокруг Кирены, и растение появилось также на монетах города [26]. Согласно Страбону, сок мидийского сильфия уступает соку киренского [27].
Можно предположить, что и информацию о сильфии Страбон получил из Аристобула. Последний, хотя он и не посещал Кирену и ее окрестности во время экспедиции Александра, мог знать о важности сильфия в регионе, который, как мы видели, был известен уже Геродоту.