|
Arr., An. III 3-4 |
|
|
Ἐπὶ τούτοις δὲ πόθος λαμβάνει αὐτὸν ἐλθεῖν παρ’Ἄμμωνα ἐς Λιβύην, τὸ μέν τι τῷ θεῷ χρησόμενον, ὅτι ἀτρεκὲς ἐλέγετο εἶναι τὸ μαντεῖον τοῦ Ἄμμωνος καὶ χρήσασθαι αὐτῷ Περσέα καὶ Ἡρακλέα, τὸν μὲν ἐπὶ τὴν Γοργόνα ὅτε πρὸς Πολυδέκτου ἐστέλλετο, τὸν δὲ ὅτε παρ’ Ἀνταῖον ᾔει εἰς Λιβύην καὶ παρὰ Βούσιριν εἰς Αἴγυπτον. Ἀλεξάνδρῳ δὲ φιλοτιμία ἦν πρὸς Περσέα καὶ Ἡρακλέα, ἀπὸ γένους τε ὄντι τοῦ ἀμφοῖν καί τι καὶ αὐτὸς τῆς γενέσεως τῆς ἑαυτοῦ ἐς Ἄμμωνα ἀνέφερε, καθάπερ οἱ μῦθοι τὴν Ἡρακλέους τε καὶ Περσέως ἐς Iία. καὶ οὖν παρ’ Ἄμμωνα ταύτῃ τῇ γνώμῃ ἐστέλλετο, ὡς καὶ τὰ αὑτοῦ ἀτρεκέστερον εἰσόμενος ἢ φήσων γε ἐγνωκέναι. Μέχρι μὲν δὴ Παραιτονίου παρὰ θάλασσαν ᾔει δι’ἐρήμου, οὐ μέντοι δι’ ἀνύδρου τῆς χώρας, σταδίους ἐς καὶ ἑξακοσίους, ὡς λέγει Ἀριστόβουλος. ἐντεῦθεν δὲ ἐς τὴν μεσόγαιαν ἐτράπετο, ἵνα τὸ μαντεῖον ἦν τοῦ Ἄμμωνος. ἔστι δὲ ἐρήμη τε ἡ ὁδὸς καὶ ψάμμος ἡ πολλὴ αὐτῆς καὶ ἄνυδρος. ὕδωρ δὲ ἐξ οὐρανοῦ πολὺ ᾽Αλεξάνδρωι ἐγένετο, καὶ τοῦτο ἐς τὸ θεῖον ἀνηνέχθη. ἀνηνέχθη δὲ ἐς τὸ θεῖον καὶ τόδε· ἄνεμος νότος ἐπὰν πνεύσηι ἐν ἐκείνωι τῶι χώρωι, τῆς ψάμμου ἐπιφορεῖ κατὰ τῆς ὁδοῦ ἐπὶ μἐγα, καὶ ἀφανίζεται τῆς ὁδοῦ τὰ σημεῖα οὐδὲ ἔστιν εἰδέναι ἵνα χρὴ πορεύεσθαι καθάπερ ἐν πελάγει τῆι ψάμμωι, ὅτι σημεῖα οὐκ ἔστι κατὰ τὴν ὁδὸν οὐτε που ὄρος οὐτε δένδρον οὐτε γήλοφοι βέβαιοι ἀνεστηκότες, οἷστισιν οἱ ὁδῖται τεκμαίροιντο ἂν τὴν πορείαν, καθάπερ οἱ ναῦται τοῖς ἄστροις, ἀλλὰ ἐπλανᾶτο γὰρ ἡ στρατιὰ ᾽Αλεξάνδρωι καὶ οἱ ἡγεμόνες τῆς ὁδοῦ ἀμφίβολοι ἦσαν. Πτολεμαῖος μὲν δὴ ὁ Λάγου λέγει δράκοντας δύο ἰέναι πρὸ τοῦ στρατεύματος (…) Ἀριστόβουλος δέ, καὶ ὁ πλείων λόγος ταύτῃ κατέχει, κόρακας δύο προπετομένους πρὸ τῆς στρατιᾶς, τούτους γενέσθαι Ἀλεξάνδρῳ τοὺς ἡγεμόνας. Ὁ δὲ χῶρος, ἵναπερ τοῦ Ἄμμωνος τὸ ἱερόν ἐστι, τὰ μὲν κύκλῳ πάντα ἔρημα καὶ ψάμμον τὸ πᾶν ἔχει καὶ ἄνυδρον, αὐτὸς δὲ ἐν μέσῳ ὀλίγος ὢν (ὅσον γὰρ πλεῖστον αὐτοῦ ἐς πλάτος διέχει ἐς τεσσαράκοντα μάλιστα σταδίους ἔρχεται) κατάπλεώς ἐστιν ἡμέρων δένδρων, ἐλαιῶν καὶ φοινίκων, καὶ ἔνδροσος μόνος τῶν πέριξ. καὶ πηγὴ ἐξ αὐτοῦ ἀνίσχει οὐδέν τι ἐοικυῖα ταῖς πηγαῖς, ὅσαι ἄλλαι ἐκ γῆς ἀνίσχουσιν. ἐν μὲν γὰρ μεσημβρίᾳ ψυχρὸν τὸ ὕδωρ γευσαμένῳ τε καὶ ἔτι μᾶλλον ἁψαμένῳ οἷον ψυχρότατον· ἐγκλίναντος δὲ τοῦ ἡλίου ἐς ἑσπέραν θερμότερον, καὶ ἀπὸ τῆς ἑσπέρας ἔτι θερμότερον ἔστε ἐπὶ μέσας τὰς νύκτας, μέσων δὲ νυκτῶν ἑαυτοῦ θερμότατον· ἀπὸ δὲ μέσων νυκτῶν ψύχεται ἐν τάξει, καὶ ἕωθεν ψυχρὸν ἤδη ἐστί, ψυχρότατον δὲ μεσημβρίας· καὶ τοῦτο ἀμείβει ἐν τάξει ἐπὶ ἑκάστῃ [τῇ] ἡμέρᾳ. γίγνονται δὲ καὶ ἅλες αὐτόματοι ἐν τῷ χωρίῳ τούτῳ ὀρυκτοί· καὶ τούτων ἔστιν οὓς ἐς Αἴγυπτον φέρουσι τῶν ἱερέων τινὲς τοῦ Ἄμμωνος. ἐπειδὰν γὰρ ἐπ’ Αἰγύπτου στέλλωνται, ἐς κοιτίδας πλεκτὰς ἐκ φοίνικος ἐσβαλόντες δῶρον τῷ βασιλεῖ ἀποφέρουσιν ἢ εἴ τῳ ἄλλῳ. ἔστι δὲ μακρός τε ὁ χόνδρος (ἤδη <δέ> τινες αὐτῶν καὶ ὑπὲρ τρεῖς δακτύλους) καὶ καθαρὸς ὥσπερ κρύσταλλος· καὶ τούτῳ ἐπὶ ταῖς θυσίαις χρῶνται, ὡς καθαρωτέρῳ τῶν ἀπὸ θαλάσσης ἁλῶν, Αἰγύπτιοί τε καὶ ὅσοι ἄλλοι τοῦ θείου οὐκ ἀμελῶς ἔχουσιν. ἐνταῦθα Ἀλέξανδρος τόν τε χῶρον ἐθαύμασε καὶ τῷ θεῷ ἐχρήσατο· καὶ ἀκούσας ὅσα αὐτῷ πρὸς θυμοῦ ἦν, ὡς ἔλεγεν, ἀνέζευξεν ἐπ’ Αἰγύπτου, ὡς μὲν Ἀριστόβουλος λέγει, τὴν αὐτὴν ὀπίσω ὁδόν, ὡς δὲ Πτολεμαῖος ὁ Λάγου, ἄλλην εὐθεῖαν ὡς ἐπὶ Μέμφιν. |
После этих событий Александр захотел пойти к Аммону в Ливию, чтобы вопросить Бога, потому что говорили, что оракул Аммона не лжет, и Персей и Геракл просили его ответа, первый, когда его отправил в Египет Полидект против Горгоны, второй, когда он отправился к Антею в Ливию и к Бузириду. Александр хотел подражать Персею и Гераклу, так как он происходил от обоих, и он сам говорил, что он также произошел от Аммона, так же, как истории связывают происхождение Геракла и Персея с Зевсом. Итак, он пошел с этим желанием к Аммону, чтобы узнать события, которые касались его, в точности, или, по крайней мере, говорить потом, что он узнал их. До Паретония дорога шла вдоль побережья через пустынную территорию, но не без воды, на тысячу шестьсот стадий, как сообщает Аристобул. Оттуда он обратился внутрь, где находился оракул Амона. Существует пустынная дорога, по большей части песчаная и безводная. Над Александром пролился сильный дождь, и здесь было усмотрено вмешательство Бога. И с Богом было связано следующее: когда южный ветер дует в этом регионе, он накапливает песок в большом количестве на дороге, и скрывает следы пути, и вы не можете знать, куда пойти в море песка, так как нет никаких ориентиров ни на дороге, ни где–нибудь еще. Армия Александра блуждала, и проводники не были уверены в пути. Птолемей, сын Лага, сообщает, что две змеи предшествовали армии (…). Аристобул, с другой стороны — и это также самая распространенная версия — утверждает, что два ворона, летевшие перед армией, действовали в качестве проводников для Александра. (…) Область, в которой находится святилище Аммона, имеет вокруг одни пустыни и области, полностью покрытые песком и без воды, но центр, хотя и небольшой — в максимальном расширении достигающий сорока стадий — полон фруктовых деревьев, оливковых деревьев и пальм, и, только в окрестностях сыро. Оттуда льется источник, совсем не похожий на другие источники, выходящие из земли. В полдень, в самом деле, вода свежа для тех, кто ее пробует, а для тех, кто ее трогает, очень свежая. Когда солнце садится ближе к вечеру, вода становится теплее. А с вечера становится еще жарче до полуночи, когда она достигает максимальной температуры. С полуночи источник постепенно охлаждается, а на рассвете он уже свежий, а в полдень достигает максимальной свежести. И это повторяется циклически каждый день. В этом регионе есть природные соли, которые можно выкопать из земли. Некоторые из них привезены в Египет жрецами Аммона. Когда они отправляются в Египет, то кладут соли в плетеные пальмовые корзины и предлагают их в качестве подарка царю или кому–то еще. Есть крупные зерна — некоторые даже больше трех пальцев — и чистые, как кристалл. Египтяне и те, кто очень внимателен к божественному поклонению, используют их для жертвоприношений, поскольку они чище морской соли. Александр восхищался этим местом и просил у бога ответов. Выслушав вещи, которые по его словам были близки его сердцу, он вернулся в Египет по той же дороге, как сообщает Аристобул, или по другому маршруту, который вел прямо к Мемфису согласно Птолемею, сыну Лага |
Фрагмент касается визита Александра в святилище Зевса Аммона в 331 году. Этот храм был известен задолго до прибытия Александра. Фактически для греков ливийский бог Аммон представлял одно из проявлений Зевса: об этом свидетельствует Пиндар, который первым связывает двух божеств (Pyth. IV 16). Источники свидетельствуют о частом посещении храма спартанцами, элейцами, афинянами, фиванцами и другими греками [1].
Что касается событий, предшествовавших этому визиту, то после покорения Тира Александр согласно Арриану «решил отправиться в экспедицию в Египет» [2]. Следуя на юг, македонский царь осадил и захватил город Газу [3]. Покинув Газу, царь с армией через шесть дней достиг Пелусия, где его с энтузиазмом встретили египтяне. Затем Александр поднялся по Нилу до Гелиополя и отправился в Мемфис, где он принес жертву Апису. Позже он вернулся к морю и основал Александрию [4].
Затем Арриан рассказывает о посещении святилища Зевса Аммона, цитируя и сопоставляя два своих главных источника, Птолемея и Аристобула. Последний упоминается трижды: в связи с длиной прибрежного участка, пройденного армией до Паретония, по поводу чудесного события (два ворона в качестве проводников), которое не позволило людям Александра заблудиться в пустыне; и по случаю обратного пути из святилища. Птолемей, с другой стороны, упоминается в этом эпизоде дважды, и в обоих случаях его версия не согласуется с версией Аристобула, как видно из таблицы 6.
Таблица 6: Аристобул и Птолемей и посещение Сивы
|
Аристобул |
Птолемей |
|
|
Проводники в пустыне |
Два ворона |
Две змеи |
|
Обратный маршрут |
Той же самой дорогой |
Другим путем, прямо на Мемфис |
В дополнение к упомянутым замечаниям, которые касаются очень конкретных деталей, Арриан не раскрывает, какой источник он выбирает для остальной части эпизода. Однако, если можно смело сказать, что он следовал Аристобулу и Птолемею, нельзя легко отличить, какую информацию он получил от того или другого по отдельности. С другой стороны, мы не должны забывать или недооценивать работу по переработке Аррианом находящегося в его распоряжении материала, время от времени выбирая то, что казалось для его повествования наиболее полезным. История Арриана будет проанализирована, чтобы попытаться подчеркнуть, где это возможно, точку зрения Аристобула.
Прежде всего необходимо остановиться на основании Александрии. Арриан говорит об этом в начале третьей книги, а затем, прежде чем рассматривать визит к Аммону, он вставляет отступление о военно–морских операциях в Эгейском море [5]. Интересно отметить, что в отношении этой информации, большинство источников (как видно из Таблицы 7), за исключением Арриана и Плутарха, помещает основание Александрии после визита Александра в оазис Сиву [6]. О хронологии основания города было много дискуссий. Долгое время считалось, что версия Арриана, основанная на Птолемее, является верной. Этот тезис был подвергнут сомнению Уэллсом. Последний, в самом деле, принимает во внимание свидетельство псевдо-Каллисфена в романе об Александре. Согласно этой версии, македонский царь, прибывший в Египет, посадил большинство солдат на корабли и приказал ждать его на острове. Тем временем он пошел принести жертву Аммону, «потому что он верил, что родился от Аммона» [7]. Когда он задавал вопрос богу, у Александра было видение: он увидел Аммона в объятиях своей матери и услышал, как тот объявил, что он был его сыном. Затем царь восстановил святилище и статую бога и поместил надпись в память о событии. Кроме того, он также спросил бога, где он должен был основать город со своим именем, который имел бы нетленную славу. Оракул ответил, что он должен был основать его за островом Протея. Так началось сообщение о походе Александра на север (во время которого он основал Паретоний) к месту, где он построил Александрию. Псевдо–Каллисфен затем предлагает подробное описание основания города, его структуры, размеров и значимых мест [8]. Его свидетельство никогда не принималось во внимание, прежде всего из–за романического характера произведения, из которого оно взято; исключением является Уэллс, потому что по его мнению оно по крайней мере частично согласуется с тем, что сообщали Диодор, Курций Руф и Юстин [9].
Таблица 7: Источники и хронология основания Александрии
|
Арриан |
Мемфис — Каноп — Основание Александрии — Сива |
|
Плутарх |
Завоевание Египта — Вещий сон — Фарос — Основание Александрии |
|
Диодор |
Завоевание Египта — Сива — Основание Александрии |
|
Курций Руф |
Пелусий — Мемфис — Сива — Оснвание Александрии |
|
Юстин |
Завоевание Египта (без борьбы) — Сива — Основание Александрии |
|
Псевдо–Каллисфен |
Фарос — Сива — Основание Александрии |
|
Itinerarium Alexandri |
Пелусий — Мемфис — Каноп — Основание Александрии — Сива |
Согласно рассуждениям Уэллса, в самом деле, Александр должен был проконсультироваться с оракулом, прежде чем основывать город, как это было традиционно в греческом мире. Кроме того, по мнению Уэллса, некоторые несоответствия в тексте Арриана можно объяснить, если предположить, что Птолемей, который считается основным источником для этого эпизода, не был в составе группы, сопровождавшей Александра в оазис [10]. Наконец, Уэллс также принимает дату, предложенную для основания города псевдо-Каллисфеном, т. е. 25 Τύβι 331 г. (что соответствует 7 апреля юлианского календаря) [11].
Однако следует подчеркнуть, что только Псевдо–Каллисфен связывает посещение оракула с основанием Александрии, и что в других случаях Александр, готовясь создать новый город, не использует оракул, по крайней мере, в соответствии с сообщениями источников. Кто сообщает о содержании оракула, тот не упоминает о приглашении основать новый город. Более того, до сих пор трудно найти объяснение этой ошибке Птолемея, и нелегко прояснить роль Аристобула как источника Арриана для основания Александрии. Что же касается фактического присутствия Птолемея в Сиве, факт, что Птолемей указывает другой путь возвращения, не представляется достаточной причиной для исключения его присутствия в святилище.
Вскоре после этого Арриан дважды цитирует историка из Кассандрии, в отличие от Птолемея: поэтому весьма вероятно, что перед ним был текст Аристобула для всего эпизода. Более того, если бы он заметил отличия от Птолемея, о них можно было бы сообщить, как в следующем пассаже это делается в связи с животными, которые ведут Александра в пустыне, и при рассказе об обратном пути.
Поэтому представляется необходимым отдельно проанализировать два эпизода (основание Александрии и посещение храма Зевса Аммона), которые у Арриана и его источников, Птолемея и Аристобула, не были связаны. Основание города считается лишь этапом экспедиции македонского государя, хотя Арриан (и его источники) подчеркивают его размеры и стратегическое значение. Факт, что эти два эпизода были отсоединены друг от друга, может быть подтвержден другим фактом, что Арриан между повествованием о создании города и посещением святилища вставляет (следуя хронологическому порядку событий) экскурс о морских операциях в Эгейском море [12]. Что касается эпизода посещения святилища Зевса Аммона, следует отметить, что о нем сообщают все основные источники об Александре и его экспедиции [13].
Самый древний рассказ приводится Каллисфеном (о котором сообщает Страбон), от которого, по общему мнению, зависят и другие [14]. Согласно его истории, Александр посетил оракул, движимый любовью к славе и желанием подражать Персею и Гераклу, которые в свою очередь консультировались с ним [15]. Во время путешествия он столкнулся с серьезными трудностями из–за ветра и песчаных бурь, но сумел справиться с ним благодаря предопределенному появлению дождя и ворон, которые указали ему путь. Когда он прибыл в храм, ему разрешили войти туда без переодевания. Оракул выражался не словами, а кивками и жестами, и в сообщении четко указывалось, что Александр был сыном Зевса. Как видно из Таблицы 8, версии более поздних авторов не отличаются от версии Каллисфена.
История Арриана, который трижды цитирует Аристобула (III 3, 3; 6; 4, 5), представляет, однако, некоторые особенности. Историк из Никомедии рассказывает о мотивах, которые побудили Александра отправиться в оазис Сиву: репутация правдивости оракула, факт, что и Персей, и Геракл, от которых по его утверждению он происходил, советовались с богом, и, наконец, обстоятельство, что македонский царь пытался связать свое происхождение от Аммона, включая желание приписать двойное происхождение от Филиппа и также от Зевса Аммона [16]. Арриан не приводит своего источника для этих данных прямо, хотя они могли быть взяты непосредственно из Каллисфена. Это, однако, не исключает того факта, что они также присутствовали у Птолемея и Аристобула, основных источников Арриана для этого эпизода. Во всяком случае, нет никаких признаков того, что они могут указывать на авторство того или иного историка, хотя цитата Аристобула для эпизода c Гордием (еще один случай пророчества с участием Александра) может быть признаком интереса кассандрийского историка к оракулам и божественным знамениям: оракул Аммона тоже, следовательно, был удостоен внимания в его исторической работе.
Вскоре после этого Аристобул также прямо упоминается в связи с конкретным маршрутом, которому следует Александр: «Как сообщает Аристобул, до Паретонио путь проходил вдоль побережья через пустынную территорию, но не без воды, на тысячу шестьсот стадий» [17]. Этот пассаж позволяет реконструировать маршрут, который проходит через Паретоний, сегодняшний Мерса–Матрух, охватывая расстояние в тысячу шестьсот стадий, что соответствует примерно двумстам восьмидесяти километрам [18]. Эти данные подтверждают то, о чем сообщает Каллисфен, и показывают внимание Аристобула к топографическим подробностям [19].
История Арриана продолжается рассказом о чудесных вмешательствах, которые сопровождают поход Александра. Первое, присутствующее во всех источниках, представлено исключительными дождями, которые увлажняют этот район и спасают Александра и его спутников от последствий сильной засухи [20]. Еще одну опасность представляют южные ветры, которые заносят песком указывающие дорогу ориентиры: в описании же песчаных бурь Аррианом и его источниками возобновляется традиционная история, приписываемая Каллисфену [21].
Тем не менее, описание божественного вмешательства, которое позволяет македонскому царю и его людям заново открыть дорогу, меняется. Фактически сообщается как о версии Птолемея, так и Аристобула. Согласно Птолемею, людей через пустыню ведут две змеи, согласно Аристобулу, два ворона [22]. Версия Птолемея уникальна, потому что вся традиция, начиная с Каллисфена, говорит о воронах. Отсюда, кажется, что вариация — работа самого Птолемея, который, возможно, вдохновился тем фактом, что змея была священным животным для Зевса Аммона [23]. Согласно Арриану, однако, Аристобул следовал наиболее распространенной версии, сообщая, что путь Александру и его людям показывали два ворона. И в этом случае в эпизоде посещения святилища Зевса Аммона кассандрийский историк не отклоняется от Каллисфена. Однако и предпочтение воронов не случайно: как и предполагалось, эта птица была тесно связана с Аполлоном. Гесиод и Геродот упоминали его как посланника божества, участвовавшего в событиях об основании Кирены: ее ойкист Батт в поисках подходящего места для основания будет иметь проводником в путешествии через Ливию Аполлона в виде ворона [24]. Кроме того, по нашему мнению, следует помнить, что две черные птицы (в частности, два голубя) из египетских Фив вылетели и достигли одна Ливии, где был основан оракул Аммона, и другая Додоны, где возникло еще одно очень важное место оракула Зевса [25]. Поэтому предпочтение воронов в качестве проводников приняло важное символическое значение и ввело Александра в устоявшуюся традицию.
В истории Арриана следует затем подробное описание оазиса Сивы [26]. Неудивительно, что Арриан берет это описание у Аристобула: последний, в самом деле, часто цитируется при описании населенных пунктов и кажется проявляющим внимание к географическим, ландшафтным и топографическим аспектам [27]. В частности, описание источника с водой напоминает указание кассандрийского историка на другой источник — Ахиллеса в Милете [28]. Довольно кратко, однако, описывается консультация Александра у бога. Арриан ограничивается сообщением о том, что македонский царь искал ответа у божества и, услышав то, что было близко его сердцу, вернулся в Египет [29]. Недоработка ли здесь самого Арриана или Птолемея и Аристобула, о содержании ответа не упоминается. Кажется очевидным, что история Арриана основана на двух основных источниках: версии других авторов представлены лишь для подкрепления предположения Аристобула в отношении животных–гидов в пустыне [30]; с другой стороны, различия между двумя авторами выделяются, и это говорит о том, что там, где нет спецификаций, Птолемей и Аристобул не расходятся.
Фактически историк выдвигает на первый план в качестве мотивации только желание македонского царя связать свое происхождение с Зевсом Аммоном: здесь, по сути, налицо элемент новизны этой консультации по сравнению с другими предыдущими эпизодами, и поэтому он заслуживает особого внимания. Следовательно, Арриан, похоже, хочет подчеркнуть желание Александра вновь подтвердить свое божественное происхождение именно на египетской земле в преддверии решающей битвы против Дария [31]. Поэтому просьба к Зевсу Аммону объясняется желанием подражать его прославленным предшественникам, Гераклу и Персею, что обретает своего рода легитимность для продолжения завоевания всей Азии. Посетив оракул, известный и уважаемый в греческом мире, и получив от них благоприятные ответы, Александр доказывает, что к нему благосклонно божество: пропагандистская цель путешествия в Сиву — это то, что Арриан и его источники, которые часто демонстрируют некоторый скептицизм в отношении ответов оракулов, решили выделить.
Тем не менее необходимо подчеркнуть еще один аспект: источники сообщают, что Александр отправился в Сиву с небольшим количеством людей и что только он один получил доступ в храм [32]. Это подтверждается тем фактом, что Каллисфен, Птолемей и Аристобул, прямые источники об экспедиции, не вдаются в подробнсти ответа оракула. Поэтому мы можем думать, что македонский государь был единственным, кто узнал божественное послание и затем дал просочиться его содержанию в наиболее приемлемые для него времена или в угодных ему условиях. Наконец, Арриан упоминает Аристобула, противоречившего Птолемею, в связи с маршрутом, выбранным Александром для возвращения: согласно Аристобулу, царь должен был вернуться тем же путем (то есть, пройдя через Паретоний), в то время как, согласно Птолемею, он проследовал другой дорогой, прямо в Мемфис [33]. Опять же, версия Птолемея представляется уникальной, а версия Аристобула согласуется с традицией.
При обсуждении, какой путь предположительно был выбран македонским царем. Уэллс считает ошибкой свидетельство Птолемея, так как путь через Котторскую котловину был бы нецелесообразным. Фрейзер, однако, показывает, что возвращение было возможно по обеим дорогам. Кажется, однако, приемлемым тезис Босуорта, согласно которому, если бы Александр выбрал путь, упомянутый Птолемеем, в источниках сохранилось бы, например, сравнение Александра с Камбисом, чья армия была уничтожена в этом районе.
Тем самым по мнению Босуорта, Птолемей кратко сообщил, что Александр, оставив Сиву, отправился в Мемфис, Арриан же исказил текст Птолемея, интерпретируя его как указание на весь пройденный путь. Что касается цитаты Аристобула, то она показывает, с одной стороны, внимание историка к маршрутам Александра в его экспедиции, с другой — его приверженность в этом эпизоде традиционной версии, приписываемой Каллисфену.
Таблица 8: Александр в Сиве
|
Путь следования Александра |
Цель визита |
Возникшие трудности |
Божественная помощь |
Разъяснения оракула |
Содержание оракула |
Обратный путь |
|
|
Каллисфен |
Старт из Паретония |
Подражание Гераклу и Персею |
Песчаная буря, вызванная южными ветрами |
Обильные осадки. Два ворона ведут армию |
Кивками и знаками |
Александр сын Зевса |
|
|
Плутарх |
Обильные дожди выпадают в пустыне. Стаи воронов ведут армию |
Словами пророка |
Убийство Филиппа вполне отомщен. Он станет повелителем всех людей. Указание на другие тайные пророчества |
||||
|
Диодор |
Много дождей в пустыне. Два ворона как проводники |
Старший пророк обращается к нему, называя его своим сыном |
Александр сын Зевса. Александр получит власть над всем миром. Убийство Филиппа отомщено |
||||
|
Арриан |
Вдоль побережья до Паретония |
Проверка правдивости оракула. Подражание Персею и Гераклу |
Пустынный и песчаный путь без воды |
Обильные осадки. По Птолемею две змеи ведут армию; по Аристобулу два ворона |
По Аристобулу тем же маршрутом. По Птолемею прямым путем в Мемфис |
||
|
Курций Руф |
Александр спускается к Мареотийскому болоту |
Посетить Юпитера, которого он считал своим прародителем, или хотел, чтобы его им считали |
Недостаток воды. Невыносимая жара |
Облака закрыли солнце. Разразилась буря |
Словами жреца |
Александр сын Зевса. Филипп отомщен. Александр станет повелителем мира и будет непобедим до смерти |
Александр подходит к Мареотидской равнине |
|
Юстин |
Узнать свое происхождение и будущее |
Жрецы приветствуют его как сына Амона. Убийство Филиппа отомщен. Александр выиграет все войны и получит власть над миром. Оракул приказывает товарищам почтить Александра как Бога. |
|||||
|
Псевдо–Каллисфен |
Посредством сна |
Александр сын Зевса. Место, где можно основать город |