F 8: Причина купания Александра в Кидне

Arr., An. II 4, 7

᾽Αλέξανδρος δέ, ὡς μὲν ᾽Αριστοβούλωι λέλεκται, ὑπὸ καμάτου ἐνόσησεν, οἱ δὲ ἐς τὸν Κύδνον τὸν ποταμὸν λέγουσι ῥίψαντα <ἑαυτὸν> νήξασθαι, πιθυμήσαντα τοῦ ὕδατος, ἱδρῶντα καὶ καύματι ἐχόμενον.

Александр, как утверждал Аристобул, заболел от усталости; другие говорят, что он заболел потому, что бросился в реку Кидн, чтобы поплавать, желая охладиться водой и поплавать, пока жарко.

Эпизод происходит в Тарсе. Согласно сообщению Арриана, после отъезда из Гордия Александр отправился в Анкиру, затем прошел в Каппадокию и покорил большую часть региона [1]. Затем он отправился к Киликийским воротам, важному транзитному маршруту через цепь Тавра [2]; он оставил большую часть армии позади, и с небольшими войсками подошел к воротам ночью, застав врасплох стражников, которые, увидев врага, покинули гарнизон. Это позволило Александру отправиться в Киликию. В то же время ему сказали, что Арсам подумывает о том, чтобы отказаться от Тарса после его разграбления [3]. Македонский царь привел в город кавалерию, так что Арсам бежал к Дарию, не имея возможности разграбить район [4]. Согласно Курцию Руфу Арсам будет использовать тактику выжженной земли, отступая после опустошения региона, однако он не мог поджечь Тарс, потому что македонские войска прибыли вовремя, чтобы предотвратить пожар [5]. В Тарсе Александр заболел. Эпизод приводится многими источниками и происходит из романтической традиции [6].
Эпизод можно разделить на отдельные разделы:
Купание Александра в Кидне, причина болезни [7].
Болезнь македонского правителя [8].
Врач Филипп Акарнанский предлагает Александру принять лекарство, которое может быстро вылечить его, но может и вызвать побочные эффекты. Царь соглашается, чтобы поскорее вернуться в строй [9].
Прибытие к царю письма, в котором ему предлагается не доверять Филиппу, потому что тот был подкуплен Дарием [10].
Полное исцеление Александра [11].
Филипп Акарнанский, врач, которому приписывают исцеление македонского правителя, является хорошо известной фигурой. Друг детства Александра, он следовал за ним в экспедиции в качестве врача: это объясняет доверие, которое Александр оказывает ему, несмотря на полученное предупреждение [12]. Согласно Курцию Руфу, он также вылечит раненого царя во время осада Газы, извлекши поразившую его стрелу [13].
С помощью описаний симптомов, предлагаемых различными источниками, трудно определить, какое заболевание поразило македонского царя: одни предполагают пневмонию, другие — приступ малярии. Согласно самым точным источникам на эту тему, болезнь проявляется в мышечных сокращениях и ригидности, очень высокой температуре и бессоннице [14].
Эпизод с письмом, отправленным Парменионом, был поставлен под сомнение, потому что он был расценен как дублирование предательства Александра Линкеста [15]. Однако факт, что о нем сообщили большинство источников, является значимым, и его можно считать свидетельством правдивости эпизода.
Не все фазы эпизода присутствуют у разных авторов [16]. Диодор, например, ограничивается сообщением о том, что Александр заболел (без указания на причины болезни), и что Филипп предложил вылечить его, используя рискованный, но быстрый метод; Александр стремится как можно скорее вернуться в строй, и лечение имеет успех [17]. Поэтому в рассказе Диодора эпизод с письмом опущен, и подчеркиваются только желание правителя как можно скорее вернуться к руководству армией и его мужество в решении проблемы с неясным исходом [18].
Самое обширное сообщение, несомненно, приводится Курцием Руфом, который усиливает различные разделы, указывая также на мысли Александра и опасения, связанные с продолжением экспедиции и судьбой армии [19]. Поскольку в нем не упоминается усталость как причина болезни государя, можно предположить, что он не следовал версии Аристобула.
Некоторые различия с историей Арриана навели на мысль, что она не основана на другом его источнике (согласно некоторым, Птолемею) и что оба автора следовали разным версиям [20]. Различия, упомянутые в качестве доказательств, однако, не кажутся настолько значительными, чтобы предполагать использование различных источников, потому что они могут быть отнесены к недостатку точности или разным географическим знаниям двух авторов (в отношении течения Кидна), да и пока нет другой интерпретации симптомов болезни Александра. Более того, рассказ Курция очень похож на рассказ Плутарха, и оба указывают (в отличие от Арриана, который не упоминает об этом) на предложение брака между женщиной из двора Дария (его дочери у Плутарха, одной из его сестер у Курция) и Филиппом, предложение, которое было бы приведено в письме в качестве доказательства предательства [21]. Другим аспектом, подчеркнутым двумя авторами, является реакция армии на болезнь, а затем на исцеление Александра, на котором Арриан не задерживается. Более того, только Курций упоминает о присутствии солдат во время купания в реке [22].
Исходя из приведенных соображений, представляется возможным, что у Курция, в отличие от Арриана и Плутарха, не было доступа к Аристобулу (что подтверждается отсутствием приведения усталости как причины заболевания), но нет достаточных свидетельств того, что даже там, где дело касается самой распространенной версии (то есть относительно купания государя в реке Кидн), он использовал источник, отличный от источника двух других авторов. По мнению некоторых, основным источником Курция Руфа был Трог–Юстин, но не все подробности совпадают, что будет в пользу гипотезы, согласно которой Курций Руф использовал, объединяя их, разные источники.
Что касается Плутарха, он единственный, вместе с Аррианом, передает две версии о причинах болезни (усталость и купание в ледяной воде), даже если он не уточняет, каковы его источники, не вдаваясь в ясность [23].
Несмотря на отсутствие явной ссылки, можно справедливо предположить, что Плутарх представил рассказ Аристобула и использовал его здесь, не цитируя его 306.
Анекдот вскоре отделился от повествования об экспедиции Александра в Азию. Затем Лукиан использует эпизод в качестве примера: когда Александр увидел чистые воды Кидна, он хотел окунуться и сделал бы это, даже если бы знал, что он болен (как это на самом деле и произошло), будто кто–то увидел прекрасную, хорошо украшенную комнату и не сопротивляется искушению стать частью этой красоты [24]. У Валерия Максима анекдот также иллюстрирует добродетель Александра — также признак того, что эта история уже имела свою собственную жизнь, отделенную от контекста азиатской экспедиции царя [25].
Эпизод во всей своей полноте служит для того, чтобы показать доверие, которое Александр оказывал своим друзьям, и подчеркнуть мужество царя, готового рискнуть чем угодно, чтобы поскорее вернуться в строй.
Невозможно установить, присутствовали ли все фазы события в повествовании Аристобула. По мнению некоторых, кассандрийский историк ограничился указанием на болезнь Александра и его последующее выздоровление, не вставляя эпизод с письмом [26]. Факт, что Арриан прямо называет Аристобула только когда он говорит о причине недомогания (подчеркивая, как его мотивация объяснения купания Александра в реке отличается от общего мнения), не обязательно означает, что историк опустил другие части истории, особенно если они полезны для освещения положительных качеств государя.
Поэтому представляется более вероятным, что Аристобул использовался Аррианом вместе с другими источниками для всего эпизода, и что автор Анабасиса хотел подчеркнуть, прямо назвав его, момент, в котором его повествование отличалось от других. Подчеркивалось, что вероятность того, что Александр заболел из–за усталости и неосторожного купания в реке, исчезнет в попытке Аристобула устранить дискредитацию фигуры государя и подчеркнуть его положительные качества.
Традиционные источники, однако, обычно изображают действие Александра не как безрассудный или небрежный жест, а только как реакцию на удручающую жару или усталость. Поэтому возможно, что две причины заболевания не представляли положительную и отрицательную версию поведения македонского царя [27].


[1] Arr., An. II 4, 1-2. Арриан помещает Анкиру в Галатии, однако галльское вторжение в Малую Азию произошло только в 277 г. См. Curt. Ruf. III 1, 22-24.
[2] Arr., An. II 4, 2-3; Curt. Ruf. III 4, 1-2. О Киликийских воротах см. Xen., An. I 2, 21.
[3] Arr., An. II 4, 3-5. Эпизод помещается в конце лета 333 г. Об Арсаме см. также Arr., An. I 12, 8; Diod. XVII 19, 4; Curt. Ruf. III 4-3.
[4] Arr., An. II 4, 6.
[5] Curt. Ruf. III 4, 3-5; 14-15.
[6] Arr., An. II 4, 7-11; Diod. XVII 31, 4-6; Curt. Ruf. III 5-6; Just., Epit. XI 8; Lucianus, Dom. I; Sen., De ira II 23, 2; Fragm. Sabb., FGrHist 151 F 1, 6; Val. Max. III 8, ext. 6; Iul. Val. II 8.
[7] Arr., An. II 4, 7; Plut., Alex. 19, 1-2; Curt. Ruf. III 5, 1-2 (где предлагаются еще более точные подробности о купании Александра, и подчеркивается, как царь погрузился в воду на глазах всей армии); Just., Epit. XI 8, 3; Lucianus, dom. 1. Диодор — единственный, кто не сообщает подробностей омовения, ограничиваясь замечанием, что Александр заболел (Diod. XVII 31, 4). О реке Кидн, сегодня Тарс, см. также Xen., An. I 2, 23; Strab. XIV 5, 12.
[8] Arr., An. II 4, 8; Plut., Alex. 19, 1-2; Curt. Ruf. III 5, 3-10; Just., Epit. XI 8; Lucianus, dom. I. Все источники подчеркивают неспособность консультируемых врачей найти подходящее лекарство. Только Валерий Максим сообщает, что все врачи участвовали в принятии решения о том, какое лекарство применять, и что именно Филипп приготовил его и подал царю (Val. Max. III 8 ext. 6).
[9] Arr., An. II 4, 8; Plut., Alex. 19, 3-4; Curt. Ruf. III 6, 1-3; Just., Epit. XI 8, 5. Подчеркивалась драматическая природа рассказа Плутарха (о приеме лекарства Александром), который очень похож на рассказ Арриана.
[10] Arr., An. II 4, 9; Plut., Alex. 19, 5-8; Curt. Ruf. III 6, 4-13; Just., Epit. XI 8, 5-6; Val. Max. III 8, ext. 6: во всех этих источниках отправителем письма является Парменион. У Курция Руфа, в отличие от Арриана и Плутарха, Александр сначала пьет лекарство и только потом показывает письмо, которое он получил, Филиппу. Диодор не говорит о письме. Следует подчеркнуть, что другая версия, о которой сообщил Сенека, приписывает письмо Олимпиаде (Sen., De ira II 23, 2). По мнению Аткинсона, возможен вариант путаницы Сенекой с письмом Олимпиады против Александра Линкеста или дублирование эпизода. Согласно Систи, версия, переданная Сенекой, будет изначальной версией, которая позже была заменена другой. Эпизод с письмом Пармениона к Александру также упоминается в папирусном фрагменте, из которого сохранилось только упоминание о письме и разъяснение, что Дарий предложил Филиппу руку своей сестры.
[11] Arr., An. II 4, 10-11; Plut., Alex. 19, 9-10 (там подчеркивается, что македонцы не переставали изводить себя, пока не увидели Александра выжившим); Curt. Ruf. III, 6, 14-17 (где подчеркивается признательность армии по отношению к врачу); Just., Epit. XI 8, 9.
[12] О Филиппе Акарнанском см. Curt. Ruf. III 6, 1; IV 6, 17;
[13] Curt. Ruf. IV 6, 17.
[14] Arr., An. II 4, 8; Just., Epit. XI 8, 4; Fragm. Sabb. 6 (= FGrHist 151 F 1, 6).
[15] О предательстве Александра Линкеста см. Arr., An. I 25.
[16] Особенно в латинской традиции эпизод часто не связан с историческим контекстом и используется только как пример мужества или верности Александра своим друзьям. Например, Сенека в De ira (II 23, 2) использует его, чтобы объяснить, что мы не должны допускать, чтобы на нас влияли подозрения или клевета, но, прежде чем рассердиться, оцените правдивость обвинений. Поведение Александра становится образцовым, и об эпизоде сообщается без какого–либо указания на причины заболевания или хронологический контекст.
[17] Diod. XVII 31, 4-6. История Диодора также разворачивается во Фригии.
[18] Другим примером краткого изложения истории является Fragmentum Sabbaiticum (FGrHist 151 F 1, 6), где кратко рассказывается о том, что Александр заболел из–за купания в реке Кидн, описываются симптомы болезни государя и заканчивается заявлением, что его спасли врачи (личность которых не указана).
[19] Curt. Ruf. III 4-6.
[20] Различия будут представлены Arr., An. II 4, 7 - Curt. Ruf. III 4, 9 (о течении Кидна) и Arr., An. II 4, 8 (о конвульсиях и бессоннице, жертвой которых из–за болезни является Александр и которые опущены Курцием Руфом). Согласно Бэдиану, Арриан признает «придворную версию» Птолемея и Аристобула, которая, однако, должна быть интегрирована в подробности вульгаты, представленной Курцием Руфом.
[21] Plut., Alex. 19, 5; Curt. Ruf. III 6, 4. Предложение руки сестры Дария Филиппу также находится у Iul. Val. II 8.
[22] Curt. Ruf. III 5, 2.
[23] Plut., Alex. 19, 2.
[24] Lucianus, dom. I.
[25] Val. Max. III 8, ext. 6.
[26] Систи утверждает, что версия Аристобула соответствует версии Диодора, так как она противоположна вульгате, в то время как Птолемей опустил весь эпизод.
[27] Педеш придерживается другого мнения, утверждая, что объяснение Аристобула ненадежно, поскольку описанные симптомы не могут быть следствием простой усталости.