Глава III — Третья кампания (56 г. до н. э.)

I. Война в Вале. — II. Война в Бретани. — III. Война в Нижней Нормандии. — IV. Война в Аквитании. — V. Наблюдения.
I. Цезарь, желая обеспечить прямой путь из Милана в Галлию через Симплон, Сент–Бернар и долину реки Ретия, отделил Гальбу[1] с 12-м легионом в Вале; последний, едва войдя в эту страну, принял депутатов из разных кантонов, которые просили его о мире и предложили заложников. Он встал на зимние квартиры в деревне Мартиньи, которые укрепил рвом и окопами. Но туземцы только притворялись покорными; они договорились о восстании и сошлись со всех сторон, чтобы окружить и атаковать римский легион. Битва была жаркой, не на жизнь, а на смерть; успех, казалось, благоприятствовал туземцам, но Гальба сделал вылазку за ворота лагеря, ударил и разбил их, убив более 10 000 человек. Несмотря на такой большой успех римляне не верили в безопасность в этом трудном краю и на следующий день они решили вернуться в Женеву и расквартировались в Провансе.
II. В конце прошлой кампании Цезарь отделил молодого Красса, который впоследствии вместе с отцом погиб в Парфянской войне, с одним легионом в Бретань. В результате он отправился в Ванн, пройдя через главные города этой большой провинции, и повсюду получил покорность народа и заложников. На зимние квартиры он встал в Анжу недалеко от Нанта. Однако бретонцы, очнувшись от первоначального оцепенения, восстали. Ванн, их главный город, подал сигнал, они повсюду арестовывали римских офицеров, которые с разными поручениями разошлись по провинции. Город Ванн был большим и богатым благодаря торговле с Англией; на побережье было много гаваней; Морбиан, своего рода внутреннее море, обеспечивал ему защиту; он было покрыт кораблями. Мятежники, сбросив маску, сказали Крассу, что он должен вернуть заложников, тогда они вернут ему его офицеров; что они решили сохранить свободу и не подчиняться господству Рима. Весной Цезарь прибыл в Нант. Он послал Лабиена с Трирской кавалерией сдерживать белгов, и отрядил Красса с двенадцатью когортами и большим отрядом кавалерии в Аквитанию не дать возможности жителям этой провинции послать помощь бретонцам, он отослал Сабина с тремя легионами в Котантен, а флот отдал под командование Домиция Брута: он доставил суда из Сантонжа и Пуату, а в Нанте построил галеры; моряков он привлек с берегов Средиземного моря. Но суда народа Ванн были крупнее и укомплектованы более искусными моряками; их якоря крепились железными цепями, а паруса были из мягкой кожи; тараны римских галер были бессильны против таких прочных судов; наконец борта у них были такими высокими, что возвышались не только над палубами римских галер, но даже над башнями, которые иногда ставились на палубах; копья римлян, брошенные снизу вверх не причиняли никакого вреда, а их, брошенные сверху вниз, наносили много вреда. Но римские корабли были вооружены острыми косами на конце длинных шестов с помощью которых разрезались веревки, ванты, обрубались реи и мачты. Большие неподвижные и беспомощные корабли стали ареной жестокой борьбы. Спокойствие наступило только тогда, когда весь флот Ванна попал в руки римлян. В этом отчаянном положении народ Ванна сдался на милость победителя. Цезарь убил сенаторов, а остальных продал с торгов.
III. Сабин прибыл в Котантен, выбрал удобное и выгодное место для лагеря и стал из него активно действовать. Виридовикс, военачальник народа Котантена, пополнил свою армию тем, что смог привлечь отребье со всей Галлии. Народы Ле–Мана, д'Эвре и Лизье убили своих сенаторов, которые выступали против войны, закрыли ворота перед римлянами и присоединили свои отряды к войскам Виридовикса, который таким образом стал во главе большой армии. Он стал лагерем в двух милях от римского лагеря и не прекращал вызывать римлян на бой. Сабин применил хитрость, чтобы сделать варваров смелее: он послал к ним перебежчика, который сообщил, что римляне готовятся ночью снять лагерь, чтобы уйти на помощь Цезарю. При этой новости галлы бросились на лагерь: римляне, которые их ждали, вышли из двух ворот им навстречу, напали на них и, после их тщетных усилий сплотить ряды, обрати в бегство. Разгром был полный. Все народы Нижней Нормандии покорились.
IV. Красс был не менее удачлив в Аквитании. Подкрепленный отрядами вспомогательной кавалерии и многочисленными когортами, сформированными в Тулузе, Каркассоне, Нарбонне и некоторых других городах Римской Провинции, он переправился через Гаронну. Туземцы вышли к нему навстречу с многочисленной кавалерией: это был их главный род войск. Красс осадил Лектур, их столицу. Этот город защищался долго; его жители, которые владели большим количеством шахт, были искусны в подземной войне. Оттуда Красс выступил против народа Базаса. Те привлекли большое количество солдат и офицеров, которые служили у Сертория, и довольно много испанцев. Против обыкновения варваров, они спокойно держались в лагере, который был укреплен по римскому образцу, выжидая, что голод заставит римлян покинуть эту страну; но Красс выступил, атаковал, они отважно защищались; но они плохо укрепили тыл; Красс одолел их с этой стороны. Три четверти были вырезаны; их было 50 000. Народы Байоны, Берри, Арманьяка, Борди и Дакса, приведенные в ужас этой победой, покорились.
Народы Теруана, Гелдерланда, Брабанта и Булони не подчинились Цезарю; защищенные лесами, они ревностно берегли свою свободу. Хотя год был на исходе, Цезарь, который уже вынашивал план пересечь Океан в следующую кампанию, выступил против Теруаны и стал лагерем на входе в лес; он был недружелюбно принят туземцами и победил их только тогда, когда смог уничтожать и выжечь деревья. После этого похода, который не имел полного успеха, он поставил войска на зимние квартиры, а сам отправился в Цизальпинскую Галлию. Так закончилась третья кампания.
V. Наблюдения
Наблюдение первое. — Можно только негодовать на поведение Цезаря, как он обошелся с сенатом Ванна. Этот народ не поднимал восстания, они дали заложников взамен на обещание жить спокойно: они сохраняли свою свободу и свои права. Они несомненно дали Цезарю повод к войне, но не нарушать права человека и не злоупотреблять победой в настолько ужасной манере. Такое поведение было несправедливо, еще менее оправдано политически. Эти средства никогда не достигают своей цели: они сильно возбуждают и раздражают народы. Наказание нескольких руководителей — вот то, что позволяют справедливость и политика; важное правило — хорошо обращаться с пленными.
Англичане нарушили это правило политики и морали, помещая французских пленных на понтоны; это сделало их ненавистными для всего континента[2].
Наблюдение второе. — Бретань, эта провинция настолько большая и настолько трудная, покорена без усилий, пропорциональных ее силе. То же самое относится к Аквитании и Нижней Нормандии. Это связано с причинами, которые невозможно оценить или точно определить, хотя легко увидеть, что основная причина была в духе изоляционизма и местечковости, которые характеризовали народы Галлии. В то время у них не было национального или даже провинциального духа, в них господствовал местечковый дух. Это тот же дух, который наложил оковы на Италию. Ничто больше не противоречит национальному духу, общим идеям свободы, чем особый дух партикулярной семьи или села. Такая раздробленность стала результатом, что у галлов не было сколько–нибудь пригодной обученной армии, и, следовательно, ни военного искусства, ни военной науки. Таким образом, если бы слава Цезаря была основана только на завоевании Галлии, она была бы сомнительной.
Любая нация, которая потеряла из виду значимость постоянной армии и доверяет ополчению или армии национальной, будет испытывать судьбу Галлии, даже не имея славы противопоставить такое же сопротивление, которое было результатом варварства того времени и территории, покрытой лесами, болотами, оврагами, лишенной дорог: все это затрудняло завоевание и облегчало оборону.


[1] Легат Цезаря Сервий Гальба.
[2] Наполеон вспоминает содержание англичанами французских пленных в Лиссабоне на старых судах в очень жестоких условиях. Самому Наполеону не лишне вспомнить о судьбе пленных турецких солдат, взятых в Яффе.