T1. Diodoros 15.94.4 Среди историков беотийцы Дионисодор и Анаксид (67 T 1), авторы Элленик, закончили свои работы с этим годом.
Комментарий
Дионисодор принадлежит к группе древних беотийских историографов, которая включала значительное число авторов, писавших историографические работы различных жанров. Из этих работ лишь скудные отрывки сохранились до настоящего момента. Этот факт не должен приводить к обманчивому предположению, что оригинальные работы классической беотийской историографии имели низкое качество. Их плохую сохранность можно объяснить неблагоприятным фактом, что ни один из беотийских авторов не был включен в гильдию 'канонических' древних историков, чьи труды, по крайней мере, в некоторых случаях имели лучшие шансы уцелеть до наших дней. Диодор, в конце книги 15 (15.95.4 = T 1), кратко упоминает, что и Анаксид и Дионисодор, два беотийских автора, завершили свои Элленики Ол. 104/4 (= 361-60 до н. э). T 1‑единственный пассаж в пространной Bibliothéke historikè, где Диодор упоминает этих двух историков. Следовательно, нельзя исключить возможность того, что сицилийский историк непосредственно консультировался с их книгами. Большинство ученых, однако, предполагает, что Диодор использовал Дионисодора и Анаксида в книге 15 только через посредство Эфора. Конечно, Истории Эфора представляли основной источник для 15‑й книги Диодора. Стилиану кратко комментирует: "эти беотийские историки для нас лишь имена".
Мы узнаем из T1, что Дионисодор и Анаксид не ограничились беотийскими местными историями, но выбрали самый влиятельный жанр греческой историографии в классический период, Элленики. Они сосредоточились на конкурирующих городах–государствах как главных движущих силах в борьбе за власть и гегемонию в греческом мире. Элленики регулярно подчеркивали, что военная и политическая история (по крайней мере, в их заключительных книгах) касались современных событий. На основе T 1 Якоби включил Дионисодора в FGrH как автора современных греческих Историй. Возможно, Даимаха Платейского (BNJ 65) можно было бы назвать самым важным беотийским автором новейшей истории в классический период, тогда как Дионисодора можно было бы справедливо считать одним из его младших коллег. Однако предположение Якоби о беотийской личности автора Оксиринхской Элленики не встретило одобрения академического сообщества. Мы должны, однако, учесть очевидный факт, что и беотийская и спартанская историография пятого и четвертого веков до н. э. — редко больше, чем имена авторов и заглавий. Есть лишь очень небольшое количество что–то значащих фрагментов. Следовательно традиция о важнейшей эре от конца персидских войн до начала царствования Филиппа II пребывает явно во власти афинских авторов или других греческих писателей, сосредоточившихся на афинской политике.
Заключительным 361/360 до н. э Дионисодор привел работу к своему концу. В 362, годом ранее, несколько главных греческих городов–государств вступили в известный бой при Мантинее, общий результат которого был неясен. Тем не менее, это сражение привело к падению недолгой гегемонии Фив в Греции.
Всеобщий мир 362 не упорядочил запутанную ситуацию в Греции. В том же самом году (362) афинский историк Ксенофонт также закончил свою Элленику, поскольку он не видел ясной политической перспективы для традиционной системы конкурирующих греческих городов–государств (Элленик 7.5.26-2). Академическая литература по Ксенофонту и его Элленике обширна. Если судить об Эллениках Дионисодора и Анаксида с точки зрения всеобщей истории греческой историографии, обе работы являют последние примеры главных современных Элленик классического периода. Они были составлены за несколько лет до наблюдения нами существенного изменения в ведущей парадигме написания современной греческой истории. С тех пор много греческих историков считали македонских царей Филиппа II и Александра Великого весомыми фигурами, принимавшими решения в греческой политике и военной истории. Следовательно они предпочли писать "Филиппики" или "Дела Александра" вместо Элленик. Это решающее развитие в греческой историографии также обсуждалось в конце 15‑й книги Диодора. Мне кажется довольно вероятным, что и Анаксид и Дионисодор составили свои Элленики вскоре после 361/360, однако у нас нет решающих свидетельств и строго говоря, сицилийский историк Диодор указывает наш единственный действительно надежный terminus ante quem для даты Элленики Дионисодора.
В девятнадцатом и двадцатом веках специалисты по классической филологии предлагали далеко идущие теории, например об отношении Дионисодора к Анаксиду, или о связи обоих авторов с Элленикой Ксенофонта, или о Дионисодоре и Анаксиде как возможных источниках для Элленики Каллисфена. Учитывая непрочный факт, что мы не знаем ни одного фрагмента из Элленики Анаксида и (вероятно) знаем только один фрагмент из работы Дионисодора, многие из этих теорий могут быть отклонены как плоды образного академического предположения. Э. Шварц, например, принял без любых окончательных свидетельств, что Анаксид, возможно, продолжил Элленику Дионисодора или, альтернативно, что он, возможно, переработал его труд, но приводит некоторые критические замечания против этой теории в комментарии к Анаксиду, BNJ 67. Другие ученые предположили, что заключительные книги Элленики Ксенофонта показали критический уклон против Анаксида и Дионисодора как ведущих авторов ветви современной историографии, на которую сильно оказали влияния в пользу Фив и Беотии. Наконец, ничем не подтверждено, что Каллисфен Олинфский использовал Дионисодора и Анаксида в качестве источников для своей Элленики, которая была издана приблизительно в 340 до н. э.
F1. Scholion on Apollonios Rhodios A 917 В Самофраке существует культ Кабиров, как говорит Mнасея (F27 FHG III 154), и их имена, четыре числом, следующие: Аксиерос, Аксиокерса, Аксиокерсос. Aксиерос — Деметра, Аксиокерса — Персефона и Аксиокерсос — Аид. Касмил, который добавлен четвертым, есть Гермес, как сообщает Дионисодор.
Комментарий
Текст называет имена божеств, которым поклонялись на острове Самофраке в северной области Эгейского моря в культе таинств так называемых Кабиров. Однако Схолиаст лишь цитирует автора по имени Дионисодор, не добавляя названия его родного города или любую другую полезную информацию, например, что он историк.
Не без осторожности F1 можно приписать беотийскому историографу. Есть близкая связь между культом Кабиров и мифическими историями о Гармонии, дочери Электры и Кадма, с одной стороны, и беотийскими культами с другой. Гармония была похищена Кадмом, человеком из Самофраки, который позже стал ее мужем. В некоторых ответвлениях греческого мифа этот Кадм соединялся с другим Кадмом, мифическим героем и основателем Фив. Следовательно, не удивительно, что у беотийского историка Дионисодора был живой интерес к именам и природе божеств, которым поклонялись в Самофраке.
Таинственный культ Kaбиров засвидетельствован во многих местах и в различных областях материковой Греции на Эгейских островах и в греческих городах на побережье Малой Азии.
Схолиаст пытается приравнять Кабиров к известным греческим богам. Среди источников о них Схолиаст называет Mнасею Патарского и Aфиниона или Афанакона.
В своем введении к собранию фрагментарных авторов о Самофраке и в комментарии к Афанакону (BNJ 541 F1a/b) Якоби уже обсудил некоторые основные проблемы относительно культа Kaбиров на Самофраке, но не предоставил подробного комментария к Дионисодору. Самый важный культовый центр Кабиров в Беотии был расположен близко к Фивам (другой был в Aнфедоне). В Беотии уважали только двух Кабиров (Pausanias 9.25.5), тогда как самые древние источники сообщают о большем их числе для культа в Самофраке, который является предметом фрагмента Дионисодора.
Древние свидетельства о культе Кабиров в Самофраке неясны, часто даже противоречивы.
Если обратиться к литературным источникам, то картина становится абсолютно неясной. Ибо греческие (и римские) авторы не согласны ни о числе Кабиров (два, три или четыре?), ни об их местных именах или культовых названиях, ни о различных предположениях приравнения их к известным греческим божествам. Пассаж Страбона (10.3.20-21c, 472.14 ff. Radt) иллюстрирует беспорядок и трудности, с которыми этот историк и географ столкнулся уже в конце первого века до н. э. при обсуждения культа в Самофраке. Кроме серьезных текстуальных проблем в пассаже, становится ясно, что выдающиеся авторитеты, которые процитированы Страбоном, очевидно противоречат друг другу. Он ссылается на Деметрия Скепсийского (F61 Gaede), Стесимброта Фасосского (BNJ 107 F 20), Aкусилая Аргосского (BNJ 2 F 20), Ферекида (BNJ 3 F 48) и Геродота (3.37). Несколькими десятилетиями ранее римский ученый Варрон тщательно исследовал тот же самый спорный вопрос и пришел к заключению, что на Самофраке поклонялись только двум божествам, которые могли отождествляться с небом и землей (caelum/terra), или что эта группа была увеличена до божественной триады (De lingua latina 5.10.57 f., Varro F43 = Augustine, De Civitate Dei 7.28).
В F 1 мы узнаем, что Mнасея Патарский (FHG III F27) привел три местных культовых имени: Аксиерос, Аксиокерса, Аксиокерсос. Дионисодор добавил к этой божественной триаде Кабиров четвертое имя, Касмилл. Это имя показывает близкое сходство с лемносским кабиром по имени Kадмилл (который случайно также отождествлялся с Гермесом) и с культовым именем на Имбросе. Лемнос и Имброс два соседних острова. Следы этого списка имен, который был приведен Мнасеей и Дионисодором, можно все еще найти в поздней античности и в византийские времена, например, в Etymologicum Gudianum (s.v. Chabeiroi), Etymologicum Magnum или в Лексиконе Зонары.
Ученые широко размышляли об этимологических объяснениях этих имен и предлагали сложные (иногда эзотерические) теории о природе и отличительных характеристиках Кабиров. Это неудивительно, потому что полемика идет об одном из древнейших тайных культов греческого мира, который возник от пеласгийских жителей Самофраки (Herodotos 2.51). Возможно, странные названия должны объясняться не как 'личные' имена, но как ритуальные воззвания. Так как Aксиокерс и Aксиокерсa часто отождествляются древними авторами с Аидом и Персефоной, они, возможно, были подземными богами. Mнасея и Схолиаст к Аполлонию Родосскому также определяют Аксиероса, Аксиокерса и Аксиокерсоса с Деметрой, Персефоной и Аидом. Четвертое имя Kásmillos (или в немного отличающейся форме Kádmillos / Kádmilos), добавленное Дионисодором, значительно отличается от первых трех имен. Это могло, возможно, указывать на особое положение этого божества в культе Кабиров. У имени Kásmillos, кажется, есть негреческие корни. Были предложены различные фракийские, пеласгийские, хеттские или финикийские этимологии. Диодор (5.47.1-5.48.3) сообщает, что до первого века до н. э. во время ритуалов и жертвоприношений в Самофраке говорили на фракийском диалекте. Это наблюдение, возможно, поддерживает "фракийское" объяснение всех четырех имен.
В течение четвертого века до н. э. — в котором жил Дионисодор — интенсивно процветали культ и святилище Кабиров в Самофраке. Среди самых известных прихожан и щедрых спонсоров святилища были македонские цари Филипп II и Александр Великий, а также царица Олимпиада. В эллинистическую эпоху святилище процветало еще больше, чем в классический период, как каждый увидит из многих богатых пожертвований и проектов строительства (например, от Птолемеев). Историки древнегреческих таинственных культов все еще не уверены, вызывал ли культ Кабиров надежды на загробную жизнь. Много поклонников Кабиров молились о безопасности в открытом море: следовательно древняя идентификация Кабиров с Диоскурами легко объяснима.
Биографическое эссе
За исключением факта, что он был беотийцем, мы почти ничего не знаем о жизни Дионисодора. Так как мы не в состоянии установить его родной город, мы просто не знаем (как фиванский историк?) был ли он нетерпеливый защитник гегемонии Фив над Беотией и Грецией в четвертом веке до н. э., или нет. Мюллер (FHG II, 84) предложил идентифицировать бетийского историка Дионисодора с омонимичным беотийским победителем на Олимпийских играх, который, после сражения при Иссе (333 до н. э), был членом греческого посольства ко двору Александра Великого (Arrian. 2.15.2-4). Якоби не отверг эту идею окончательно в очень информированном комментарии к Анаксиду и Дионисодору (№ 67-68).
Мы можем только размышлять о причинах включения Дионисодором примечания о Кабирах (или экскурса о культе в Самофраке?) в свою историческую работу. Возможно F 1 действительно принадлежал беотийскому историку Дионисодору, но входил в какую–нибудь мелкую работу о религии и культах.