VI. Речь в честь афинян, павших в Ламийской войне (эпитафий)

Автор: 
Гиперид
Переводчик: 
Глускина Л.М.

*[1]
Стб. I
1. Само время явится свидетелем слов, которые будут сказаны на этой могиле о стратеге Леосфене [2] и других павших вместе с ним. Это были доблестные мужи… [не видели] ни лучших людей, чем погибшие, ни деяний более великих.
2. Поэтому я очень боюсь, как бы не получилось, что речь моя окажется недостойной свершенных подвигов. Но тем не менее я ободряю себя тем, что вы, слушая меня, добавите, если я что‑либо пропущу. Ведь речь моя будет произноситься не перед случайными людьми, а перед такими, которые сами являются свидетелями подвигов, совершенных ими.
Стб. II
3. Заслуживает хвалы наш город за его политику, которая не только не хуже проводившейся им прежде, но еще более достойна и прекрасна. Тех, которые погибли, надо восхвалять за храбрость на войне, за то, что они не посрамили доблести предков. А стратега Леосфена следует славить и за то, и за другое: ведь он был советником города при выборе им политической линии, а во время похода возглавил армию граждан.
4. У нас, разумеется, сейчас нет времени подробно рассматривать, каким образом в прежние времена наш город стал благодетелем всей Эллады. Да и данные обстоятельства не благоприятствуют длинным речам. И нелегко о столь многочисленных и столь великих деяниях сказать и напомнить одному мне. Но я возьму на себя смелость в общих чертах сказать о нашем городе.
5. Подобно тому, как солнце обходит всю вселенную,
Стб. III
надлежащим образом распределяя время и прекрасно все устраивая, — заботясь для разумных и порядочных людей и о потомстве, и о питании, и о плодах, и обо всем другом, полезном для жизни, — так и город наш, постоянно наказывая дурных и оказывая помощь справедливым, поддерживая у всех справедливость в противовес беззаконию, обеспечивал общую безопасность Эллады, сам подвергая себя опасности и неся расходы.
6. Но, как я уже сказал вначале, я не стану говорить об общих заслугах города. Моя речь будет о Леосфене и остальных. С чего же мне начать говорить, о ком прежде всего напомнить? Сказать ли мне о происхождении каждого из них? Но я думаю, что это неразумно.
7. Тому, кто восхваляет каких‑нибудь других людей,
Стб. IV
которые, сойдясь из многих мест в один город, живут там, [обосновав там] каждый свой род, — ему надлежит сообщил родословную каждого. Но когда произносят речь об афинских мужах, общее происхождение которых — ведь они автохтоны — ставит их благородство вне сомнения, я думаю, излишне прославлять отдельные родословные.
8. Но не напомнить ли мне, как делают обычно некоторые, о воспитании, полученном этими людьми, о том, как они, будучи детьми, воспитывались и обучались с великим благоразумием. Однако, я думаю, всем известно, что мы воспитываем детей ради того, чтобы они стали доблестными мужами. А раз погибшие на войне мужи выделились своей храбростью, то ясно, что они получили прекрасное воспитание, когда были детьми.
9. Самое естественное, я думаю, — рассказать об их доблести на войне и о том, как они стали виновниками многих благ для отечества и других эллинов. Я начну прежде всего со стратега. И это, разумеется, справедливо.
10. Ведь Леосфен, видя, что вся Эллада унижена и…
Стб. V
устрашена, что ее губят люди, подкупленные Филиппом и Александром во вред их собственному отечеству, что наш город нуждается в таком человеке, а вся Эллада — в таком городе, который смог бы взять на себя руководство, [видя все это], он предоставил самого себя отечеству, а наш город — эллинам для борьбы за свободу.
11. И он, набрав наемное войско и сам возглавив армию из граждан, одержал победу, сражаясь в Беотии с теми, кто первым выступил против свободы эллинов, — с беотянами, македонянами, евбеянами и другими их союзниками.
12. Отправившись оттуда к Пилам и заняв проходы, через которые и прежде варвары проходили против эллинов, он помешал Антипатру пройти в Элладу и, настигнув его в этих местах и победив в сражении, запер в Ламии и стал осаждать.
13. Фессалийцев, фокидян, этолян и всех других жителей этой местности он сделал своими союзниками и стал предводительствовать с их согласия теми самыми людьми, которых возглавили вопреки их воле Филипп и Александр, чем они гордились. В избранной им политической линии ему удалось победить,
Стб. VI
но судьбы преодолеть он не смог.
14. По справедливости нужно быть благодарными прежде всего Леосфену не только за то, что он сам совершил при жизни, но и за битву, происшедшую позднее, после его смерти, и за остальные удачи, выпавшие эллинам на долю в этом походе. Ведь нынешние [стратеги] воздвигают последующие подвиги на заложенных Леосфеном основаниях.
15. И пусть никто не подумает, что я ни во что не ставлю никого из других граждан, а прославляю одного только Леосфена. В действительности хвала Леосфену за сражения является прославлением и других граждан. Ведь заслугой стратега является принятие разумных решений, а побеждают в сражении те, которые добровольно рискуют своей жизнью. Таким образом, когда я славлю одержанную победу, я восхваляю вместе с предводительством Леосфена и доблесть остальных.
16. Разве несправедливо славить тех граждан, которые погибли в этой войне, отдав свои жизни за свободу Эллады, уверенные, что наилучшее доказательство их желания дать свободу Элладе —
Стб. VII
это умереть за нее в бою.
17. Во многом способствовало их рвению и борьбе за отечество то, что первая битва произошла в Беотии. Ведь они видели, что город фиванцев безжалостно стерт с лица земли, что Акрополь их занят македонским гарнизоном, что жители обращены в рабство, земля разделена между другими. И эти ужасы, представшие пред их глазами, внушили им неустрашимую отвагу, и они с готовностью подвергли себя опасности.
18. Однако же военные действия, происходившие у Пил (Фермопил) и Ламии, заслужили им не меньшую славу, чем сражение, которое они и дали в Беотии, и не только потому, что [здесь] они победили в бою Антипатра и [его] союзников, но и из‑за самого того места, где произошла битва. Ведь все эллины, дважды в год приходя в область Пил, будут паломниками, зрителями свершенных ими подвигов: они будут одновременно и собираться в это место, и вспоминать о доблести этих людей.
19. Ведь никто из когда‑либо живших людей не сражался за более прекрасное дело, против более сильных врагов, с меньшим числом [союзников], полагая, что силу и перевес дают добродетель и мужество, а не большее количество людей. И, в то время как они утвердили свободу для всех [эллинов] к общему благу, славу деяний своих они принесли как победный венок своей родине.
Стб. VIII
20. Можно мысленно представить себе, что случилось бы, если бы эти люди не сражались подобным образом. Разве не очевидно, что весь мир стал бы подвластен одному деспоту, а Эллада принуждена была бы руководствоваться не законами, а его волей. Короче говоря, везде у всех господствовала бы дерзость македонян, а не сила справедливости, так что [3] не прекращались бы наглость и насилия в отношении женщин, девушек, детей…
21. Это и теперь уже ясно из того, что мы вынуждены видеть, как жертвы приносятся в честь людей, как пренебрегают сооружением статуй, алтарей и храмов для богов, но усердно делают это для людей, слуг которых мы должны почитать словно каких‑нибудь героев.
22. Но когда из‑за дерзости македонян разрушено благочестие в отношении богов, что же можно думать о справедливости в отношении к людям? Разве не очевидно, что от нее бы ничего не осталось. Таким образом, чем ужаснее то, что, по нашему мнению, могло бы случиться, тем больших похвал, надо полагать, заслуживают погибшие.
23. Ибо ни один поход не показал в большей степени, чем этот, доблести сражавшихся. Ведь им приходилось ежедневно строиться в боевой порядок, участвовать в течение одного похода в большем числе сражений,
Стб. IX
чем все другие имели поражений за все прошлые времена [4], так мужественно переносить сильные бури и столь великую и значительную нужду в предметах первой необходимости, что об этом тяжко говорить в речи.
24. Разве не следует считать Леосфена, который склонил граждан бесстрашно сохранять столь большую твердость, и тех, кто с готовностью предоставил себя в соратники такому стратегу, скорее счастливыми вследствие проявленной ими доблести, чем несчастными из‑за того, что они лишились жизни? Ведь они взамен смертного тела приобрели бессмертную славу и своей личной доблестью утвердили общую свободу для эллинов.
25….[5]
Для благоденствия людей нужно, чтобы силу имел голос закона, а не гнев какого‑либо человека, чтобы свободные люди опасались улик, а не обвинения, чтобы безопасность граждан зависела не от тех, кто льстит династам и клевещет на граждан, а от верности законам.
26. Ради всего этого они, перенося одни трудности за другими и в повседневных опасностях освобождая навсегда от постоянных страхов сограждан и эллинов, сами лишились жизни для того, чтобы другие жили хорошо.
27. Благодаря им отцы [их] стали знамениты, а матери прославлены среди граждан; их сестры вступали и будут вступать в подобающие браки в соответствии с законами. Дети их легко смогут снискать благоволение народа благодаря доблести не погибших, а
Стб. X
получивших в удел вечную жизнь, ибо грех называть погибшими людей, потерявших жизнь, как они, ради прекрасной цели.
28. И если для других [людей] смерть — самое тяжкое несчастье, а для них она явилась началом великих благ, то несправедливо считать их несчастными и потерявшими жизнь, нет, их надо считать родившимися вновь рождением более прекрасным, чем было первое. Тогда они были детьми и, следовательно, неразумными, теперь же они родились доблестными мужами.
29. И тогда они проявляли свою доблесть в течение долгого времени и в больших опасностях. Теперь же им, начавшим с такой доблести [6], можно стать известными всем и заслужить память своим мужеством.
30. Разве будет время, когда мы не будем вспоминать о доблести этих людей? Разве есть место, где мы не увидим, что они пользуются любовью и почетнейшими хвалами? Разве может быть иначе в счастливые для города времена? Но раз это достигнуто благодаря им, кого же другого за это восхвалять и чью чтить память? Или когда наступило благополучие в личной жизни? Но ведь мы будем прочно наслаждаться им благодаря их доблести.
31. У людей какого возраста они не будут самыми
Стб. XI
благословенными? Неужели не у стариков, которые будут считать, что благодаря этим людям они без страха и в безопасности проведут остаток жизни? Не у людей [ли] нашего возраста..[7]?
32. Не у юношей ли и детей? Но разве они не позавидуют смерти тех людей и сами не будут стремиться подражать, как образцу, их жизни, взамен которой они оставили после себя доблесть. Разве не следует считать их счастливыми при таких почестях?..[8]
33….А если о твердости такого рода вспоминают ради удовольствия, то что может быть приятнее для эллинов, чем хвала тем, кто обеспечил свободу [греков] от македонян?
34. Если же память такого рода
Стб. XII
существует ради пользы, то какая речь будет полезнее для душ слушающих, чем та, которая будет восхвалять доблесть и храбрых мужей?
35. Но из этого очевидно, что они обязательно должны иметь хорошую славу и у нас, и у всех остальных [эллинов]. Стоит подумать и о царстве Аида — кто там будет приветствовать полководца этих людей? Почему бы нам не думать, что придут приветствовать Леосфена и восхищаться им из числа гак называемых полубогов участники похода под Трою; [ведь] он, совершив подвиги, сходные с подвигами этих людей, настолько отличается от них, что они, [имея поддержку всей Эллады], взяли один [только] город, а он при поддержке одного [только] своего отечества усмирил всю мощь, властвовавшую над Европой и Азией.
36. И те ведь дали отпор из‑за оскорбления одной только женщины, а он воспрепятствовал оскорблениям, угрожавшим всем эллинским женщинами, — он вместе с погребаемыми с ним мужами [9].
37. А те, которые жили позже них [10], свершили достойные их подвиги. Я говорю о Мильтиаде, Фемистокле и других, (Стб. XIII) которые, освободив Элладу, сделали свою родину почитаемой и прославили свою собственную жизнь.
38. И этих людей он (Леосфен) постольку превзошел и мужеством и разумением, поскольку они отразили уже напавшее войско варваров, а он не дал врагам даже напасть. И тем ведь пришлось увидеть врагов, сражавшихся на их земле, а он одержал верх над противниками на вражеской земле.
39. Я полагаю, что тех, которые показали народу, сколь прочна их взаимная дружба, — я говорю о Гармодии и Аристогитоне [11], — можно считать наиболее сходными с Леосфеном и его соратниками, и нет никого другого в Аиде, кто был бы так близок к ним. И это естественно; они совершили подвиги не меньшие, чем те, и, если позволено сказать, даже большие. Ведь те уничтожили таранов своей родины, а эта — [тиранов] всей Эллады.
40. О, прекрасна и удивительна отвага, проявленная этими мужами, почетна и величественна избранная ими политическая линия, превосходны доблесть и мужество, проявленные ими в опасностях ради общей свободы эллинов!
* * *
41. [12] Тяжко, нет сомнения, утешать тех, кто испытывает такие страдания: ведь скорбь не смягчается ни словом, ни законом, но меру горести определяют натура каждого и привязанность его к умершему. Однако надо мужаться и по мере возможности подавлять горе и помнить не только о смерти погибших, но и о доблести, которую они оставили после себя.
42. Если они и претерпели то, что достойно слез, то свершили то, что достойно великих похвал. Если им и не досталось в удел староста смертного, то они получили нестареющую добрую славу и оказались счастливыми во всех отношениях. А для тех из них, кто погиб бездетным, бессмертными детьми будут хвалебные гимны эллинов. Для тех же, кто оставил после себя детей, благоволение отечества будет опекуном их детей.
43. А кроме того, если умереть — это то же самое, что не существовать, — то они избавились от болезней и горя и других напастей в человеческой жизни. Если же в Аиде есть способность чувствовать и, как мы полагаем, забота со стороны божества, то естественно, что те, которые пришли на помощь, когда уничтожались почести богам, получат наибольшую заботу божества.


[1] Эта речь была произнесена в 322 г. до н. э. Текст легко отождествлен, хотя заглавие не сохранилось. Упоминания о речи см.: Diod. XVIII. 13; Plut. Vita X oral. 849F.
[2] …о стратеге Леосфене… — О деятельности Леосфена в период, предшествующий смерти Александра, сведений нет. Он погиб при осаде Ламии.
[3] Испорченное место, восстановлено издателями лишь по смыслу.
[4] …чем все другие имели поражений за все прошлые времена… — Чтение сомнительно ввиду явного преувеличения.
[5] Место настолько испорчено, что переводу не поддается.
[6] …им, начавшим с такой доблести… — Место испорчено, перевод дается по дополнениям, принятым в оксфордском издании Буртга (см.: Minor Attic… Vol. 2).
[7] Текст испорчен в ряде строк.
[8] Текст испорчен.
[9] Чтение следующих строк сомнительно. Перевод дается по оксфордскому изданию Буртта (см.: Minor Attic…).
[10] А те, которые жили позже них… — То есть после героев Троянской войны.
[11] Текст далее испорчен, восстановлен приблизительно.
[12] Эпилог сохранился у Стобея (см.: Stobae. Rorilegium. CXXIV. 36).