Приложения

Ктесий o Зороастре

Автор: 
Пьянков И.В.
Источник текста: 

МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ТАДЖИКИСТАНА. Вып. 1. ДУШАНВЕ, 1968

Краткое замечание Ктесия о Зороастре имеет значение, совершенно непропорциональное своей краткости.
Упоминание Зороастра Ктесием (конец V — начало IV вв. до н. э.) является одним из самых ранних упоминаний этого иранского пророка в античной литературе. Если же учесть еще и то, что Зороастр у Ктесия поставлен в связь с Бактрией, то это сообщение следует признать вообще уникальным, опережающим другие подобные сообщения античных авто–ров на много столетий. Это делает данное замечание Ктесия чрезвычайно важным для изучения истории той традиции о Зороастре, которая локализует его в Бактрии, и, в конечном счете, для определения достоверности указанной традиции.
Однако прежде чем приступить к анализу интересующего нас сообщения Ктесия, требуется проделать большую предварительную работу. Дело в том, что текст Ктесия дошел до нас не в подлинном виде (как, например, текст Геродота), но лишь во фрагментах, т. е. в передаче более поздних авторов, пересказывавших отдельные сообщения Ктесия со ссылкой на него. Степень точности пересказа может быть различной. Следовательно, требуется восстановить по возможности точно подлинный текст сообщения Ктесия о Зороастре; при этом мы будем опираться не только на фрагменты из Ктесия, но и на сообщения других авторов, также заимствованные у Ктесия, но без ссылки на него.
Зороастр упоминался Ктесием. в I книге его «Истории Персии» (Persika)[1], в рассказе ο походе ассирийского царя Нина в Бактрию. Этот рассказ в композиционном отношении являлся как бы соединительным звеном между двумя большими разделами указанного сочинения Ктесия (I–II книги): историей Нина и историей Семирамиды. Ему непосредственно предпослана занимательная история о божественном происхождении и ранней юности Семирамиды. Сам бактрийский поход является одновременно замыкающим в ряду завоеваний Нина (Нин после похода умирает), с одной стороны, и открывающим целую серию подвигов Семирамиды — с другой. Семирамида прибывает в ассирииский лагерь у Бактр переодетой в мужскую одежду, благодаря военной хитрости ей удается захватить неприступный акрополь Бактр, который до этого долго и безуспешно осаждали ассирийцы. Восхищенный ее подвигом, Нин оказывает ей великие почести и женится на ней. Именем «Зороастр» Ктесий в этом рассказе наделяет бактрийского царя, противника Нина.
О бактрийском походе Нина говорится в четырех фрагментах. В одном из них, у Диодора, назван «царствовавший [в Бактриане (Baktrianē)] Оксиарт (Oxyártēs)» (Ctes., fr. lb, c. 6,2). В рукописях написание этого имени различно: Exaórtēs, ho Xaórtēs, ho Zaórtēs. Имя Oxyartēs является восстановлением, которого обычно придерживаются издатели текста Диодора и фрагментов сочинений Ктесия. Однако следует отметить, что такое восстановление не является бесспорным; некоторые ученые восстанавливают у Диодора, например, чтение Zōróastrēs.[2] В другом фрагменте, у Арнобия, назван «маг Зороастр, бактриец» (magus Zoroastres, Bactrianus) (Ctes., fr. 1f). B третьем фрагменте, у Кефалиона, текст которого до нас дошел тоже не в подлинном виде, но лишь через посредство Евсевия (в армянском переводе) и Синкелла, назван «Зороастр маг, царь бактрийцев» (Zaravastes magus Bactrianorum rex—у Евсевия;[3] Zōróastrēs magos—у Синкелла).[4] Наконец, в четвертом фрагменте, у анонимного автора (очень кратко излагающего текст Ктесия), о бактрийском царе вообще ничего не говорится; упоминается лишь, что «Семирамида… захватила Бактры (Baktra)» (Ctes., fr. 1 с).
Как видим, фрагменты дают довольно неопределенный материал. Трудно даже утверждать с полной уверенностью, что Ктесий действительно называл бактрийского даря Зороастром. Не случайно поэтому многие ученые сомневались, упоминалось ли вообще это имя у Ктесия.[5]
Чтобы решить вопрос o том, какое имя носил у Ктесия бактрийский царь, придется более подробно рассмотреть указанные выше фрагменты с привлечением также и тех сообщений аналогичного содержания, в которых нет ссылки на Ктесия.
Фрагмент у Диодора сохранил наибольшее количество деталей повествования Ктесия. Однако уже давно было замечено, что Диодор, в общем довольно близко воспроизводя текст Ктесия, часто допускает такие замечания, которые можно расценить только как более поздние вставки в рассказ Ктесия. На этой основе была даже создана гипотеза о непрямом заимствовании Диодором рассказа Ктесия. Впервые ее выдвинул К. Якоби, считавший, что Диодор заимствовал ассирийскую историю Ктесия в обработке Клитарха, одного из историков Александра Македонского.[6] Имя «Оксиарт» в интересующем нас фрагменте было у К. Якоби немаловажным аргументом для обоснования своей гипотезы. «Оксиарт бактриец» (Oxyártēs ho Baktrianós),[7] тесть Александра — видная фигура в эпоху македонского завоевания. Естественно предположить, что слова «Оксиарт бактриец» были сознательно подставлены в текст Ктесия вместо «Зороастр бактриец» кем–либо из историков Александра,[8] которым были хорошо известны сочинения Ктесия.[9] И хотя впоследствии многие места, общие и для истории Александра, и для фрагментов Ктесия у Диодора, были удачно объяснены тем, что и Диодор, и Клитарх почерпнули их из общего источника, т. е. у Ктесия,[10] тем не менее ряд совпадений не поддается такому объяснению; в числе последних и «Оксиарт бактриец». Оставляя открытым вопрос об авторе обработки текста Ктесия у Диодора, придется все–таки признать, что имя «Оксиарт» (если правильно такое восстановление) в приложении к бактрийскому царю обязано именно этой обработке.
У Диодора заимствовал рассказ о бактрийской войне Нина Иоанн Цец.[11] Он упоминает, что Нин «осадил Бактры (tá Baktra)», и в связи с этим говорит о Семирамиде, но о бактрийском царе у него ничего не сказано.
Очень важен для установления подлинного имени бактрийского царя у Ктесия фрагмент, сохраненный Арнобием. Приводим этот фрагмент полностью:[12] «Ну, пусть же теперь прибудет через знойный пояс из отдаленной земли маг Зороастр, — если мы соглашаемся с свидетельством Гермиппа, — бактриец, и вместе с ним пусть явится тот, деяния которого описывает Ктесий в первой книге «Историй» (Age nunc veniat quaeso per[13] igneam zonam magus ab in–teriore orbe Zoroastres. Hermippo ut adsentiamur auctori Bactrianus et ille conveniat, cuius Ctesias res gestas Historiarum exponit in primo).
Усложненный стиль Арнобия[14] затрудняет точное понимание отрывка и допускает различные толкования его. Эти различия в толковании выражаются в изменении пунктуации. У Борека [15] пунктуация еще такова: … authori,.. primo. — хотя и он в примечании исправляет точку после primo на запятую, а у Бэра[16] и Мюллера[17] уже: …authori,… primo,… Это ведет к истолкованию фрагмента таким образом, что упоминание Зороастра отрывается от определения «бактриец» и от ссылки на Ктесия, a et ille связывается с первым из следующих за primo имен: Armenius («и тот… Армений»). Так толкует этот текст Крумбхольц[18] и примерно так же — Маркварт.[19] Естественно поэтому, что и тот, и другой ученые исключают этот фрагмент из числа свидетельств в пользу упоминания Ктесием имени «Зороастр». Мы придерживаемся пунктуации, принятой у Ф. Якоби.[20] Кого имеет в виду Арнобий под et ille, совершенно ясно показывает другой отрывок из того же сочинения Арнобия, 1,5: «Разве то, что некогда между ассирийцами и бактрийцами под предводительством Нина и Зороастра велась война не только посредством оружия и воинов, но также тайными науками магов и халдеев, вследствие ненависти к нам произошло?»[21] Здесь аналогия с первым отрывком очевидна: Zoroastres Bactrianus — et ille — в одном случае, Zoroastres (предводитель бактрийцев) — Ninus (предводитель ассирийцев) — в другом. Действительно, именно деяниям Нина посвящена большая часть 1 книги у Ктесия, а то, что Арнобий не называет в первом случае Нина по имени, вполне объясняется тем, что образованный читатель его времени хорошо знал этот персонаж Ктесия и легко мог понять, о ком идет речь; рассказ о войне Зороастра и Нина упоминали даже средневековые авторы Запада.
Содержание всего этого отрывка Маркварт возводил не далее чем к Нумению (II в. н. э.), предшественнику неоплатонизма.[22] Однако мы не имеем каких–либо веских оснований для того, чтобы игнорировать у Арнобия прямую ссылку на Ктесия. Правда, нельзя отрицать, что рассказ Ктесия у Арнобия подвергся сильному влиянию теории платоников.[23] Об этом свидетельствует и сама характеристика Зороастра как мага, обладателя «магических знаний» (magicae disciplinae),[24] и упоминание «знойного пояса» (ignearn zonam).[25] Влияние платонизма подчеркивается еще и тем, что сразу вслед за разбираемым отрывком упоминается некто Армений, о котором трактует Климент Александрийский со ссылкой на Платона,[26] а перед другим цитировавшимся здесь отрывком (1,5) упомянута Атлантида с прямой ссылкой на Платона. Автором, соединившим эти два элемента, — Ктесия и платоников, — был, очевидно, тот Гермипп, на которого и ссылается Арнобий. Это, безусловно, Гермипп Смирнский (III в. до н. э.), перипатетик, также писавший о Зороастре.
К версии Гермиппа — Арнобия примыкает рассказ о бактрийской войне Нина у Трога Помпея (в изложении Юстина). (lust., I, 1.9–10). Этот рассказ отличается от рассказа Диодора двумя существенными моментами: во–первых, у Юстина в войне с бактрийским царем Семирамида не фигурирует; во–вторых, бактрийский царь у него назван Зороастром, магом и звездочетом.
То, что первое отличие объясняется не какими–либо случайными причинами, например, краткостью пересказа Юстина, свидетельствует изменение самой схемы истории Семирамиды у Юстина по сравнению со схемой Ктесия — Диодора. Если у Диодора эпизод, связанный с началом возвышения Семирамиды (переодевание ее в мужскую одежду — Diod., 11,6,6; героическое деяние–захват Бактр, — Diod., ІІ, 6, 7–8; наконец, признание ее доблести, в результате чего ей уже нет нужды скрывать свой пол, — Diod., II, 6,9), отнесен ко времени до ее воцарения, то у Юстина этот эпизод со всеми его тремя моментами относится ко времени уже после ее воцарения.[27] Естественно, что героические деяния Семирамиды у него не связаны с бактрийской войной Нина.
Определение «Зороастра, бактрийского царя» (Zoroastres, rex Bactrianorum) как изобретателя магии и астролога, введенное словом dicitur (lust., I, 1, 9), выглядит вставкой. Зороастр как изобретатель магии — прямой отголосок платоновских представлений о Зороастре, а как астролог — заимствование у Динона, упоминавшего Зороастра — «звездопоклонника» (astrothytes) в связи с магией.[28]
Многочисленные упоминания позднейших латинских авторов (вплоть до XII в.) о войне Нина с бактрийским царем Зороастром, «первым магом» (magorum primus), «изобретателем искусства магии (inventor magicae artis) и астрологии» (inventor mathematicae artis), целиком основываются на Юстине.[29]
Очень интересно, что бактрийского царя Зороастра, современника Нина, знают и позднейшие греческие (византийские) авторы, причем именно этого Зороастра считают изобретателем учения астрологии и магии» (epheuretes didaches astrologias kai niageias).[30] Знакомство греческих авторов с версией о бактрийской войне Нина, представленной у Трога, заставляет предполагать, что такая версия самостоятельно существовала и в греческой литературе, и, очевидно, она–то и послужила прототипом для латинской версии Трога. Она была очень близка, может быть, даже тождественна версии, которую знал Гермипп (не случайно, видимо, в качеотве противника Зороастра у него предстает только Нин, но не Семирамида). Схематически историю этой версии можно представить так (см. схему).

Ядро этой версии — сообщение о войне Нина ассирийца и Зороастра бактрийца — следует возвести к Ктесию.
Третий фрагмент, сохранившийся у Кефалиона, дает версию, самостоятельную по отношению к предшествующей. Рассказ о Семирамиде, представленный у Кефалиона, иногда сближают с версиями Трога—Юстина (Крумбхольц) или Динона (Ф. Якоби) и, соответственно, считают, что Кефалион заимствовал этот рассказ из общего с Юстином источника[31] или у Динона.[32]
Однако из моментов, сближающих, как думает Крумбхольц, версии Кефалиона и Юстина, действительным является лишь один — убийство Семирамиды Нинием, хотя и здесь обстоятельства убийства в двух версиях являются разными. Участие же Семирамиды в бактрийской войне у Кефалиона прямо исключает версию Юстина. Что касается определения Зороастра бактрийца как мага, то его следует отнести за счет самого Кефалиона, и обязано оно простой ассоциации Зороастра Ктесия с обычным представлением современников Кефалиона (II в. н. э.) о Зороастре как маге.
С версией Динона, насколько она нам известна,[33] рассказ Кефалиона также не обнаруживает никаких связей. И труд–но сказать, насколько правомерно исправление имени «Зенон» у Кефалиона на «Динон».[34] Версия Кефалиона была хорошо известна армянским историкам,[35] и на ее основе была построена, может быть, Мар—Абасом, армянская версия, представленная у Мовсеса Хоренаци и Товмы Арцруни.[36] Зороастр здесь назван не только магом и царем бактрийцев, но и царем мидийцев, а эпизод бактрийской войны раздвоен: сначала война Зороастра с Нином, затем восстание его против Семирамиды. Таким образом, вторая независимая версия, идущая от Ктесия, также упоминает имя Зороастра.
Наконец, известны еще заимствования из рассказа Ктесия о бактрийской войне, независимые от указанных версий.
Ксенофонт дает лишь намек на рассказ Ктесия, упоминая, что ассирийский царь «осадил бактрийцев (Baktrious)» (Xen., Cyrop., I, 5, 2). Β другом случае он упоминает о современном ассирийскому царю «бактрийском царе» (ho ton Baktrion basileus) (Xen., Cyrop., V, 1, 3), но не называет его имени (как не называет и имени ассирийского царя).
Элий Феон упоминает о том, что Семирамида некогда одолела «Зороастра–бактрийца» (Zoroastrou tou Baktriou) и не называет последнего ни магом, ни астрологом (Ael. Theon., Progvmn., IX). Уже это одно заставляет внимательно отнестись к сообщению Феона. Если же учесть еще и то, что непосредственно перед этим он упоминает о Спаретре, жене сакского царя Аморга[37], то придется признать, что Феон был непосредственно знаком со всем сочинением Ктесия (а не с обработкой отдельных его частей) и мог свободно ссылаться на самые различные его части. Это сообщение Феона мы считаем весьма важным аргументом в пользу упоминания Зороастра у Ктесия.
Итак, в трех независимых заимствованиях из Ктесия мы встречаем в качестве имени бактрийского царя «Зороастр». Видеть во всех этих случаях какую–то обработку рассказа Ктесия, приводящую непременно к одному результату, — присвоению имени «Зороастр» бактрийскому царю — нам кажется совершенно искусственным и необоснованным.
Нет ничего невероятного в том, что Ктесий упоминал Зороастра. Зороастр впервые в греческой литературе упоминается Ксанфом Лидийским (середина V в до н. э.), причем, видимо, как маг, — следовательно, мидиец.[38] Вывести Зороастра в качестве бактрийца вполне отвечало бы постоянному стремлению Ктесия «опровергать» своих предшественников путем использования отличающихся параллельных версий.[39]
Что же дает интересующее нас сообщение Ктесия о Зороастре для истории «бактрийской» версии об этом пророке? Как и ко всем прочим сообщениям Ктесия, к нему следует подходить с крайней осторожностью. Известно, что история Нина и Семирамиды у Ктесия, в которую входит эпизод бактрийской войны, целиком плод его фантазии, произвольная комбинация из литературных заимствований и обрывков устных преданий. В частности, рассказ о бактрийской войне Нина, как мы считаем, построен по образцу рассказа Геродота о войне Кира с Крезом,[40] при этом ряд деталей перенесен сюда и из других мест сочинения Геродота.[41] Здесь же использованы некоторые сведения о современной Ктесию Бактрии. В общем, такого же рода и те сведения, которые дает Ктесий о Зороастре.
Изображение Зороастра царем Бактрии, разумеется, следует отнести за счет фантазии Ктесия. Этот автор не очень стеснялся с выбором имен для древних царей. Фондом, из которого он обычно черпал их для сочиненной им древнейшей истории Востока, были имена современных ему сатрапов (имя сатрапа той или иной страны — для имени древнего царя той же страны) или этнические названия (имя племени — для имени древнего царя того же племени). Нечто подобное произошло и с именем древнего царя Бактрии. Очевидно, в основу такой трактовки Зороастра легло смутное воспоминание Ктесия о том, что в известной ему традиции имя Зороастра каким–то образом связывалось с древним Бактрийским царством.
Изображение Зороастра современником ассирийских царей Нина и Семирамиды объясняется схемой построения истории Востока у Ктесия. Историю «Азии» Ктесий делит на периоды трех царств: Ассирийского, Мидийского, Персидского, причем все они в точности повторяют размеры государства Ахеменидов во времена Артаксеркса II, при дворе которого жил Ктесий. Создателем каждого царства в полном его объеме является его основатель, первый царь. Первым ассирийским царем, как и вообще первым царем–завоевателем. был Нин. Поскольку Бактрия входила в состав государства Артаксеркса II, понятно, что Бактрийское царство не могло быть современным ни одному из трех царств и должно было прекратить свое существование с созданием Ассирийской державы. Отсюда и проистекает синхронность Зороастра и его царства с Нином и Семирамидой.[42] Единственное, что можно здесь приписать слышанной Ктесием традиции, — это отнесение Зороастра и связанного с его именем Бактрийского царства к доахеменидскому времени.
Итак, на основании того, что рассказывает Ктесий о Зороастре, мы можем заключить, что во время пребывания в Персии Ктесий познакомился с традицией, связывавшей Зороастра с Бактрийским царством, существовавшим на востоке Иранского нагорья до завоеваний Кира. Можно было бы, конечно, усомниться и в существовании этой реальной основы фантастических сообщений Ктесия о Зороастре, но другие, независимые данные подтверждают, что цикл преданий о Бактрийском царстве действительно был известен в персидском окружении Ктесия и отражен в сочинениях этого греческого историка[43]. Не случайно именно у Ктесия (и только у него) появляется имя «Сфендадат» (Sphendadatēs), причем в связи с Бактрией (Ctes., fr. 13, § II).[44] Знакомство Ктесия с этими преданиями тем более вероятно, что некоторые сведения, восходящие в конечном счете к этому же циклу, сообщал еще Гелланик, предшественник Ктесия (один из «опровергаемых» Ктесием историков), когда он рассказывал о древнем царе Ариаспе (Ariaspēs) и его дочери Атоссе (Atossa) (Hell., fr. 7, FGH, III C).
Как известно, в Авесте Заратуштра (Zaraeuštra) ведет свою проповедническую деятельность при дворе правителя (kavі) Виштаспы (Vistašpa), сына Арватаспы (Arvataspa, Ari(y)aspēs Гелланика) ,[45] Среди обращенных были и сам правитель, и Хутауса (Hutausa, Atossa Гелланика) ,[46] согласно зороастрийской традиции — жена и сестра Виштаспы, и Спентодата (Spentodāta, Sphendadatēs Ктесия), сын Виштаспы. Однако, где находилось царство Виштаспы, — в сохранившихся частях Авесты не указывается, хотя и предполагают, что в одной из исчезнувших книг («насков») Авесты царство Виштаспы было помещено в Бактрии.[47] Определенную локализацию царства Виштаспы дает лишь средневековая мусульманская (впервые — Табари)[48] и зороастрийская («Зардушт–наме»)[49] литература, и локализация эта всегда постоянна — в Балхе (Бактрии). В античной литературе впервые независимую от Ктесия версию о «бактрийце Зороастре» (Bactrianus Zoroastres) дает Аммиан Марцеллин (IV в. н. э.) (Amm. Marc., 23, 6, 32). Свидетельство Ктесия, таким образом, является уникальным подтверждением большей древности той традиции, которая помещала Зороастра и царство Виштаспы в Бактрию.
Глубокая древность и устойчивость «бактрийской» традиции о Зороастре окрашивает определенным образом всю проблему о «родине зороастризма». Серьезные попытки искать царство Виштаспы в Западном Иране сейчас, кажется, оставлены, но в Восточном Иране (в широком смысле) это царство в последнее время ищут не только в Бактрии, но и в Хорезме. Хеннинг впервые выдвинул предположение о том, что царство Виштаспы — это доахеменидское Хорезмийское государство, находившееся, как он считал, где–то в районе Мерва.[50] Тезис Хеннинга развил Герщевич.[51] Эта гипотеза не кажется нам убедительной. Она построена на двух посылках: Арьянем—Вайджа, место обитания Зороастра, тождественно Хорезму; древние хорасмии доахеменидского и раннеахеменидского времени обитали в районе Мерва. Однако обе эти посылки сами являются недоказанными гипотезами, к тому же исключающими одна другую. Андреас[52] и Маркварт[53], выдвигая тезис о тождестве Арьянем—Вайджи и Хорезма, исходили в своей аргументации из географического положения Хорезма в районе нижней Аму—Дарьи, что никак не согласуется с южной локализацией древнейших хорасмиев, предложенной Тарном.[54] Никаких прямых указаний источников на Хорезм как на родину зороастризма не имеется.
Нам кажется, что нельзя игнорировать древнее предание о бактрийской родине зороастризма, устойчивость которого трудно объяснить какими–либо вторичными поздними причинами (в противоположность «мидийской» традиции).[55] Конечно, нужно ожидать, что языковые данные внесут в нее какие–то коррективы.[56]

[1] По техническим причинам греческие слова даны в статье в латинской транскрипции.
[2] Krumbholz. Diodor's assyrische Geschichte, RhM, N. F., Bd. 41, 1886, стр. 338.
[3] Цитируем по латинскому переводу армян. Евсевия, приведенному в кн.: Muellerus, Ctesiae Cnidii.., fragmenta (в издании Геродота W. Dindorf'a), P., 1877, стр. 40.
[4] Muellerus. Ук. соч., стр. 39.
[5] На такой позиции стояли Крумбхольц (Krumbholz, Zu den Assyriaka des Ktesias, RhM, N. F., Bd. LII, 1897, стр. 239; он ж e, Diodor's assyrische Geschichte, стр. 337–338), Джексон (A. V. W. Jackson, Zoroaster, the Prophet of Ancient Iran, N. Y., 1919, стр. 155), Маркварт (Marquart, Die Assyriaka des Ktesias, «Philologus», Suppl. Bd. VI 1893, стр. 534); последний считал, что бактрийский царь у Ктесия был анонимен. В пользу того, что Зороастр упоминается у Ктесия, высказывались К. Якоби (C. Jacoby, Ktesias und Diodor, eine Quellenuntersuchung von Diodor II, 1–34, RhM, N. F„ Bd. XXX, 1875, стр. 581–582), Гилмор (Gilmore. The origin of the Semiramis legend, EHR, vol. II, 1887, стр. 731); такая точка зрения учитывается многими советскими историками (см., например, И. М. Дьяконов. История Мидии от древнейших. времен до конца IV века до н. э., М. — Л/ 1956, стр. 376; М. М. Дьяко–нов. Сложение классового общества в Северной Бактрии, СА, 1954, т. 19, стр. 126, прим. 6; Β. М. Массон. Древнеземледельческая культура Маргианы. М. — JI., 1959 (МИА, 73), стр. 131; История таджикского народа, т. 1, М., 1963, стр. 510).
[6] С. Jacoby. Ук. соч., стр. 615; см. также Gilmore. Ук. соч., стр. 731.
[7] Diod., 18, 3, 3; Arr., Anab., 6, 15, 3·
[8] C. Jacoby. Ук. соч., стр. 582–583.
[9] Ed. Schwartz. Griechische Geschitschreiber, Lpz, 1959, стр. 125. Сочинения Ктесия, очевидно, были знакомы и самому Александру; см. Curt., 7, 6, 20; Strab., 15, 1, 5, p. 686; 2, 5, p. 722.
[10] Krumbholz. Diodor's assyrische Geschichte, стр. 321–341; oh ж e, Zu den Assyriaka…, RhM, N. F„ Bd. L, 1895, стр. 205–240; RhM, N. F„ LII, 1897, стр. 237–285; F. Jacoby, Ktesias, RE, Bd. XI, 1922, стб. 2040, 2070–2071; Schwartz. Ук. соч., стр. 49.
[11] Tzetz., Chil., 9, 532 сл.; cm. Krumbholz. Zu den Assyriaka…, RhM, N. F„ Bd. LII, 1897, стр. 266.
[12] Латинский текст воспроизводим по FGH, III, C, стр. 426.
[13] Muellerus. Ук. соч., стр. 19: qui super.
[14] Jublicher, Arnobius, RE, Bd. 2, 1896, стр. 1206.
[15] A. Chr. Borheck. Herodoti Halicarnassensis et Ctesiae Cnidii opera. T. 3, Lemgoviae, 1808, стр. 374–375.
[16] F. Baehr. Ctesiae Cnidii operum reliquiae, Francofurti ad Moenum, 1824, стр. 405.
[17] Muellerus. Ук. соч., стр. 19.
[18] Krumbholz. Diodor's assyrische Geschichte, стр. 337.
[19] Marquart. Ук. соч., стр. 529.
[20] FGH, III C, стр. 426.
[21] Перевод даем по тексту, приведенному в кн. Muellerus. Ук. соч., стр. 19.
[22] Marquart. Ук. соч., стр. 528–529.
[23] Учение Платона ставилось в связь с Зороастром уже у непосредственных учеников Платона. Cm. E. Benveniste. The Persian religion according to the chief greek texts, P., 1929, стр. 17.
[24] Это представление о Зороастре идет от Платона и его учеников, у которых Зороастр является изобретателем магии (ср. mageia he Zoroastrou Plat., Alcib., 122 a) и мидийцем, а не бактрийцем.
[25] Учение о зонах впервые разработал Эвдокс Книдский (IV в. до н. э.), находившийся под влиянием Платона. Он писал, кстати, и о Зороастре.
[26] Clem. Alex., Strom., 5, 14, p. 103, 2–4. Хотя на самом деле эти сведения, возможно, восходят к Гераклиду Понтийскому (середина IV в. до н. э.), ученику Платона, писавшему о маге Зороастре.
[27] Iust., 1, 2, 1–6. Возможно, что это изменение обязано общей тенденции версии Трога, сближающей Семирамиду с Атоссой Гелланика; cm. Marquart. Ук. соч., стр. 576–577.
[28] Динон у Diog. Laert., Prooem., 8.
[29] Тексты этих авторов см. в кн. Jackson. Ук. соч., стр. 188, 245 г. 251, которые следует дополнить текстами из кн. C. Clemen, Fontes historiae religionis persicae, Bonnae, 1920, стр. 105, 107, 113.
[30] Тексты этих авторов см. также в кн. Jackson. Ук. соч., стр. 243— 244, 248, 251, 255; Clemen. Ук. соч., стр. 106–107, 113.
[31] Krumbholz. Zu den Assyriaka…, RhM, N. F., Bd. 52, 1897,. стр. 245.
[32] F. Jacobv. Ук. соч., стр. 2070.
[33] Aelian., V. H„ 7, I; Афиней y Diod., 2, 20, 3–5.
[34] FGH, III C, стр. 524–525.
[35] См. еще один аналогичный фрагмент из Кефалиона (но без ссылки на Ктесия) у Мовсеса Хоренаци в кн. Muellerus. Ук. соч., стр. 33.
[36] Соответствующие тексты (в переводе на франц. яз.) см. в кн. Muellerus. Ук. соч., стр. 32–33; Jackson. Ук. соч., стр. 187, 275— 278. Ср. фрагменты из Мар—Абаса в FHG, 5, pars 2, стр. 28–29.
[37] Ср. Ctes., fr. 9, § 3. У Феона имеются в том же сочинении и непосредственные ссылки на Ктесия, см. Aeі. Theon. Progymn., 11 (Ctes., fr. 9 b).
[38] Ксанф Лндийский y Diog. Laert., Prooem., 2. Сомнения, высказывавшиеся относительно подлинности этого фрагмента из Ксанфа на основании, главным образом, нескольких поздних имен, названных, якобы, в этом фрагменте (Marquart, Ук. соч, стр. 531; L. Pearson. Early Ionian Historians, Oxford, 1939, стр. 118–119), несостоятельны, потому что эти имена явно не входят в цитату из Ксанфа (ср. A. von Gutschmid, Kleine Schriften, Bd. 3, Lpz, 1892, стр. 4, прим. 18).
[39] Как предполагают, сочинения Ксанфа Лидийского были известны Ктесию; см. Н. J. Rose. A Handbook of Greek Literature. From Homer to the Age Lucian, L. — N. Y., 1961, стр. 309.
[40] Cp. Ctes., fr- 1 b, c. 6, 3–4, 7 и Her„ 1, 76–77, 79, 84; особенно Ctes., fr. 1 b, c. 6, 7–8 и Her„ 1, 84.
[41] Например, ср. количество пеших воинов в армии Нина (Ctes., fr. 1 b, с. 5, 4) и Ксеркса (Her., 7, 60).
[42] Поэтому нам кажутся неудачными попытки ряда исследователей (И. М. Дьяконов. Ук. соч., стр. 169; Maccoн. Ук. соч., стр. 132; Н. Lewy. Nitokris—Naqi'a, JNES, vol. 11, 1952, № 4, стр. 269–270) найти в данном указании Ктесия следы действительной традиции, как и предположения о контактах между Ассирией и Бактрией во времена исторической Семирамиды (Саммурамат).
[43] О следах восточноиранской традиции у Ктесия говорили Бартольд (В. В. Бартольд. К истории персидского эпоса, ЗВОРАО, т. 22, 1913–1914, стр. 258–259) и Кристенсен (A. Chris ten sen, Les gestes des rois dans les traditions de l'lran antique, P., 1936, стр. 136).
[44] Имя «Сфендадат» давно уже рассматривали как отражение зороастрийской традиции, имея в виду, однако, традицию мидийских магов. (Marquart. Untersuchungen zur Geschichte von Eran, Hft. 2, Lpz,. 1905, стр. 136; И. M. Дьяконов. Ук. соч., стр. 416, 425, прим. 5).
[45] Marquart, Die Assyriaka.., стр. 576–577, 637.
[46] Там же.,
[47] См. И. М. Дьяконов Ук. соч, стр. 380, прим. 1.
[48] F. Justі. Geschichte Irans von den aeltesten Zeiten bis zum Ausgang der Sasaniden, GIPh, Bd. 2, стр. 403.
[49] Jackson. Ук. соч., етр. 60, 209.
[50] W. B. Henning. Zoroaster. Politician or Witch—Doctor? L„ 1951,. стр. 43 и след.
[51] The Avestan Hymn to Mithra. With an introduction, translation and commentary by I. Gershevitch, Cambr., 1959, стр. 14, 298–299. Однако в последней своей работе он говорит как ο родине зороастризма («заратуштризма») просто о Восточном Иране: I. Gershevitch. Zoroaster's Own Contribution, JNES, vol. 33, 1964, № 1, стр. 12–38.
[52] A. Herrmann. Aite Geographie des unteren Oxusgebiets (AKGW, Philol. — Hist. KL, N. F. Bd. 15, N 4), B„ 1914, стр. 43.
[53] Marquart. Eransahr nach Geographie des Ps. Moses Xorenac'i (AKGW, Philol. — Hist. Kl., N. F„ Bd. 3, N 2), Teil 1, B„ 1901, стр. 155..
[54] W. Tarn. The Greeks in Bactria and India, 2 ed., Cambr., 1951, стр. 478.
[55] Аргументацию бактрийской локализации см., напр., в кн.: W. Tomaschek. Centralasiatische Studien, I, Sogdiana (SKAW, Phil. — Hist. Kl., Bd. 87), Wien, 1877, стр. 69–70.
Новейший вариант бактрийской локализации, однако, не кажется нам убедительным. См. F. Allheіm und R. Stiehl, Supplemetum ara–maicum. Aramaisches aus Iran. Anhang: das Jahr Zarathustras, Baden—Baden, 1957, стр. 52; довольно сходной точки зрения на место возникновения зороастризма придерживается В. В. Струве. Восстание в Маргиане при Дарии I, ВДИ, 1949, № 2, стр. 21 и след.
[56] Специально вопрос о соотношении бактрийского и авестийского языков обещает разобрать Харматта: J. Harmatta. The Great Bactrian Inscription. AAnASH, т. 12, 1964, fasc. 3–4, стр. 471.

Список восточных сатрапий державы Ахеменидов у Ктесия

Автор: 
Пьянков И.В.
Источник текста: 

МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ТАДЖИКИСТАНА. Вып. 2. ДУШАНБЕ 1971

Одним из ценнейших источников по истории государства Ахеменидов является список сатрапий, широко известный современным историкам благодаря труду Геродота (III, 89–97). Чрезвычайно содержательным источником этот список является и для истории Средней Азии эпохи Ахеменидов, особенно если учесть сравнительную бедность Средней Азии этой эпохи письменными источниками. Но до сих пор почти никто не обращал внимания на то, что подобный список сатрапий, в том числе восточных (по преимуществу среднеазиатских), дал и Ктесий.
Следуя своему излюбленному приему: писать на те же темы, что и Геродот, но стараясь во всем противоречить ему, — · Ктесий дает собственный вариант списка сатрапий в сочинении [1] «Об азиатской дани» (Περι των κατά την Άσίαν φόρων)[2]. Это сочинение, безусловно, представляло бы громадный интерес, если бы дошло до нас целиком, но от него, к сожалению, осталось лишь два небольших фрагмента у Афинея, которые мы и приводим здесь:
Fr. 53 (96)[3]. Athen., II, 74, p. 67А: [Ктесий· в третьей (τρίτῳ)[4] книге [сочинения] «Об азиатской дани», описывая приготовления к царскому обеду, не упоминает ни перец, ни уксус, потому что оно [масло из аканфа] одно является наилучшей из приправ[5].
Fr. 54 (97). Athen., Χ, 59, p. 442 Β: «народ тапиров (Ταπύρων ἔθνος) так вину предан, что даже для умащения не пользуется ничем другим, кроме вина. То же самое рассказывает Ктесий в [сочинении] «Об азиатской дани». Он говорит, что они [тапиры] являются справедливейшими [людьми]»[6].
Больше об этом сочинении мы ничего не знаем.[7] Лишь по аналогии со списком Геродота можно думать, что оно состояло из перечня сатрапий и входящих в них народов с указанием дани от каждого из них. При этом Ктесий говорил не только о денежной дани, как Геродот, но, судя по приведенным здесь фрагментам, и об особого рода дани, — ежедневных приношениях к царскому столу. Из перечня народов, которые упоминались в этом сочинении, нам известны, благодаря фрагментам, лишь два названия: кармании и тапиры.
Восстановить все это сочинение в деталях сейчас не представляется возможным, но мы попытаемся реконструировать хотя бы основу его — перечень народов. Этот перечень не исчез безвозвратно; Ктесий, как мы считаем, использовал его в одном месте своей «Истории Персии» (ΙΙερσικά), а именно в рассказе о завоеваниях Нина[8]. Мы приведем здесь ту часть списка завоеванных Нином народов, которая дает контекст для карманиев и тапиров:
Fr. 1 в (2). Diod., II, 2,3–4: «[Нин]… овладел областью кадусиев, тапиров (Ταπύρων), затем гирканцев и дрангов, кроме того, [областями] дербиков, карманиев (Καρμανίων) и хоромнеев, затем борканиев и парфиеев»; после этого названы три страны: Персида, Сусиана, Каспиана, и, наконец: «войну против бактрийцев он отложил на другое время».
Итак, оба названия, сохранившиеся от сочинения «Об азиатской дани», имеются в списке стран и народов, завоеванных Нином. Однако вопрос о том, действительно ли список народов в рассказе о Нине воспроизводит список из сочинения «Об азиатской дани», и если воспроизводит, то насколько точно, — осложняется тем, что первый список дошел до нас только в передаче Диодора, а точность передачи Диодором текста Ктесия давно подвергалась сомнению. Другими словами, мы должны еще установить, действительно ли Диодор в интересующем нас месте воспроизводит Ктесия, и насколько точно воспроизводит его.
Сомнение в принадлежности всего списка Ктесию высказывал К. Якоби, который видел в нем один из следов обработки текста Ктесия у Диодора Клитархом при сравнении этого списка с перечнем стран державы Александра Македонского[9]. Однако это, безусловно, излишний скептицизм: нельзя игнорировать прямое заявление Диодора (II, 2,2), что перечень народов, завоеванных Нином, он дает, «следуя Ктесию» (ακολούθως Κτησία τῷ Κνιδίῳ)[10]. Κ тому же этот перечень нашел отражение у Ксенофонта (Cyrop., 1, 5, 2), писавшего намного раньше предполагаемой обработки текста Ктесия Клитархом.
Что касается той части списка, где перечисляются восточные народы (Ύρκανίων—Παρθυαίων), то в принадлежности ее Ктесию сомневался Маркварт, относя ее за счет переработки Ктесия Агатархидом Книдским. Три названия из этой части списка (дербики, хоромнеи, боркании) он считал вставкой из X или XI книги «Истории Персии» Ктесия[11]. Согласиться с этим совершенно невозможно. Группа восточных народов (Δερβίκων—Παρθοαίων), видимо, самим Ктесием воспринималась как нечто целое. Это чувствуется еще в передаче Диодора (II, 2,3), у которого она выделена словами πρύς δέ τούτοις–έπῆλθε δέ…; эта же группа, B том же составе (с включением бактрийцев), встречается и в другом месте «Истории Персии», в передаче Фотия (Ctes., fr. 9, § 8).
Другое дело, насколько точно в данном месте изложил Ктесия Диодор. o буквальном воспроизведении текста Ктесия говорить, конечно, не приходится. Но неточность Диодора здесь сводится в основном лишь к сильному сокращению рассказа Ктесия: сам Диодор (II, 2,2) говорит, что он следует Ктесию «вкратце» (συντόμως). В то время как Ктесий, очевидно, действительно описывал походы и завоевания Нина, у Диодора получился лишь голый перечень названий завоеванных народов. Видимо, и количество названий сокращено у Диодора, поскольку он сам заявляет (II, 2,4), что о менее значительных народах умолчал: о них «долго было бы говорить» (μακρόν ἄν εἴη λέγειν).
Что касается интересующей нас восточной части списка, то единственную значительную неточность в передаче Ктесия мы усматриваем здесь, напротив, во вставке. Этой вставкой является название дрангов (Δραγγῶν). Дранги нигде более у Ктесия не упоминаются. а сама форма этого названия выглядит поздней[12]. Положение их в перечне между двумя компактными группами (Καδουαίων—Ύρκανίων и Δερβίκων—Παρθυαίων), что неуместно и географически, — также наводит на подозрение.
Теперь мы можем вернуться к нашему первому вопросу— об отношении списка народов в рассказе о нине к потерянному списку народов из сочинения «Об азиатской дани». Попытки доказать, что в описании завоеваний ассирийского царя Нина у Ктесия отражен действительный ареал ассирийских завоеваний, по нашему мнению, кончились неудачей. Последняя из таких попыток, известных нам, была сделана Леви.[13] Гораздо более прав Ф. Якоби, специально занимавшийся изучением Ктесия, когда он утверждает, что Нин этого автора не имеет ничего общего с реальными ассирийскими монархами.[14]
Нин Ктесия — обычный в античной литературе тип мифического завоевателя древности; завоевывал этот персонаж обычно «всю Азию», т. е. в основном те земли, которые были подвластны Ахеменидам ко времени данного автора. Таков Сесострис Геродота,[15] который, согласно Ф. Якоби, был прототипом ктесиева Нина.[16] Возможно, что образ Нина был пополнен чертами и других подобных мифических героев. Например, завоевания Нина на востоке, особенно его успешная осада Бактр, которая занимает столь важное место в рассказе о Нине, могли быть повторением той версии о Дионисе, которая засвидетельствована у Эврипида (Bacch., 15). Дионис у него, шествуя по всей Азии, подходит к «стенам Бактр» (βάκτρία τεικη).
Давно уже было замечено, что состав державы Нина повторяет размеры державы Ахеменидов ко времени Артаксеркса II, при дворе которого жил Ктесий.[17] Это, в частности, можно сказать о восточных пределах завоеваний Нина: индийцы ему не были подчинены (Ctes., fr. Ib, с. 2,1) — граница его владений проходила по Инду (Ctes., fr. lb, с. 16,7), не упомянуты саки в числе подчиненных народов. Граница персидских владений по Инду (Strab., XV, 1, 10, p. 689), которую мы застаем к концу существования Ахеменидов, установилась, видимо, в конце V в. до н. э., при преемниках Артаксеркса I,[18] а саки, которые не были подданными (но только союзниками) последнего Ахеменида (Arr., Anab., III, 8, 3), уже перешли на такое положение ко времени Артаксеркса II (об этом будет сказано ниже).
Итак, перечень народов, подчиненных Нином, повторяет состав персидской державы при Артаксерксе II, и следовательно, должен совпадать со списком народов в сочинении «Об азиатской дани», откуда, очевидно, он и был перенесен Ктесием в рассказ о Нине и Семирамиде, вообще составленный из кусков разного происхождения. Однако это еще не позволяет нам считать оба списка тождественными. Ктесий, конечно, должен был в какой–то мере изменить список из сочинения «Об азиатской дани», приспосабливая его к общей композиции рассказа o Нине.
Чтобы установить степень и характер этих изменений, следует рассмотреть, как построен рассказ о завоеваниях Нина. В основе его, как и в основе рассказа о походах Семирамиды, лежит одна и та же схема.[19] Разница лишь в том, что в последнем случае она проступает более отчетливо. Перечисление стран в указанной схеме таково: сначала названы основные страны ахеменидского государства — Мидия и Персида, затем остальные страны «Азии», входившие в состав ахеменидского государства при Артаксерксе II.[20] B целом эта схема восстанавливается следующим образом:

Названия стран

Главы из II книги «Библиотеки» Диодора:

О Нине

О Семирамиде

Мидия

1,10

13

Персида

2,3

14,1

Остальные страны Азии «между Танаисом и Нилом»

(εντός Τανάιδος και Νείλου):

2,1[21]

14,1

от Египта (страны́ при Ниле)

2,3

14,3–4

до Бактрии (страны́ при Танаисе)

2,4

16

Очевидно, эта схема и была заимствована из списка народов в сочинении «Об азиатской дани». При этом Мидия была перенесена на первое место в описании ассирийских завоеваний, может быть, под влиянием хронологических аналогий; как известно, вся история Азии и, соответственно, сочинение «История Персии» делились Ктесием на три части: ассирийскую, мидийскую, персидскую.
Отступления от этой схемы в рассказе о завоеваниях Нина и следует рассматривать как изменения, которым подвергся интересующий нас список стран при использовании его в рассказе о Нине. Большинство изменений вызвано тем, что описание походов Нина было построено у Ктесия по принципу итинерария. Изменения, которые претерпел список в целом, задели и ту часть его, где перечисляются восточные народы.
Группа народов Δερβίκων—Παρθυαίων как самая близкая к Бактрии и Танаису, одной из границ Азии, правильно помещена в конце списка, подобно тому как Египет, находившийся у другой границы Азии, начинал список. Но в делом конец списка подвергся ряду изменений.
Во–первых, сами бактрийцы не включены в эту группу, так как рассказ о походе Нина в Бактрию выделен у Ктесия особо (Ctes., fr. lb, с. 6), являясь соединительным звеном между историей о Нине и историей о Семирамиде. Замечательно, однако, что бактрийцы все же упомянуты в самом конце списка, — настолько цепко держится Ктесий за свою схему; лишь для того, чтобы не допустить противоречия, он отмечает, что эта первая попытка Нина завоевать Бактрию окончилась неудачей.
Во–вторых, три названия стран во главе с Персидой, помещенные после указанной группы, являются вставкой. Она была обусловлена маршрутом похода Нина по Ирану. Путь Нина от страны кадусиев до Сусианы представлялся Ктесию в виде полукруга, — может быть, именно так была построена соответствующая часть его «Землеописания» (Περίοδος): южное побережье Каспийского моря (Καδουσίων— - Ὑρκανίων), восточный Иран (Δερβίκων—Παρθυαίων), северное побережье Персидского залива (Περσίδα—Σουσιαήν). Последующий путь Нина от Суз до Бактр, очевидно, повторял маршрут восточной части известной Ктесию (fr. 33, § 76) царской дороги «от Эфеса до Бактр и Индии» (ἀπό Ἐφέσου μέκρι Βάκτρων και Ἰνδικής)[22]. Эта дорога должна была вести Нина снова через Мидию, — между Сусианой и Каспианой, и снова через восточные страны, — между Каспианой и Бактрией. Естественно, что второй раз ни Мидия, ни восточные страны в перечне у Диодора не упомянуты. Слова же, относящиеся здесь к Каспиане: «в которую ведет весьма узкий проход, поэтому и называемый Каспийскими воротами» (εις ἤν είσβολαί στεναί παντελῶς, διὸ καί προσαγορεὺοντα'. Κάσπιαι πύλαι), — могли быть прямо фрагментом из описания царской дороги, перенесенным Ктесием в рассказ о Нине.
В-третьих, внутри указанной восточной группы, видимо. изменен порядок перечисления. И здесь он был подчинен маршруту похода Нина, для которого Ктесий использовал какие–то дополнительные сведения о географическом положении восточных народов.[23] Порядок перечисления восточных народов в сочинении «Об азиатской дани», связанный с административной структурой Персидского государства, видимо, был ближе к последовательности тех же названий в рассказе о разделе Киром своего царства, где перечисляются бактрийцы, хорамнии, парфяне, кармании, дербики, баркании (Ctes., fr. 9, § 8).
Теперь мы можем представить в общих чертах построение сочинения «Об азиатской дани» вместе с реконструируемым списком народов, — как сочинения в целом, так и той его части, в которой говорилось о восточных народах.
У Геродота список сатрапий начинается с сообщения о том, что сатрапии учредил Дарий, для каждой из них назначив правителей и установив дань (Her., III, 89). Так же начинал, надо думать, и Ктесий, только учредителем cатрапий у него выступал Ниний, сын Нина: согласно тем взглядам, которые излагал Ктесий, Нин был создателем современной Ктесию державы, охватывавшей «всю Азию», а его сын, Ниний, — создателем ее административного устройства (Ctes, fr. 1 b, с. 21,7). Ниний назначил «каждому из народов» (καθ᾿έκαοτον ἔθνος) военачальников (στρατηγούς), сатрапов (σατράπας), казначеев (διοικητάς), судей (δικαστάς) и устроил «прочие дела» (τἄλλα πάντα), под которыми, очевидно, имеется в виду установление дани (φόροι).
Далее Геродот перечислял сатрапии с входящими в них народами и указывал размеры дани от каждой из них (Her., III, 90–96). Аналогичным был и перечень Ктесия. Трудно однако сказать, соответствовала ли каждая область (χώρα) упоминаемого им народа (ἔθνος) отдельной сатрапии, или сатрапия включала несколько народов, как у Геродота.
Вначале Ктесий, видимо, упоминал Персиду и Мидию, — основные области персидской державы. Затем шли остальные области «всей Азии» (Ἁσία ἄπασα), кроме Индии, которые делились в географическом отношении на три основные группы[24]. Последняя из них, восточная, четко делится на две более мелкие группы: прикаспийскую (Καδουσίοι — —Ὑρκανίοι) и восточноираискую (Βάκτριοι — Βαρκάνιοι).
Эта последняя (восточноиранская) группа и является, собственно, предметом нашего исследования. Первоначальный порядок изложения и форму названий[25] мы восстанавливаем так: бактрийцы (Βάκτριοι), хорамнеи (Χωραμναῖοι), парфиеи (Παρθυαῖοι), кармании (Καρμανίοι), дербики (Δέρβικες), баркании (Βαρκάνιοι). Сатрапы (αατράπαι) нам известны только у бактрийцев (Ctes., fr. 14, § 35), дербиков и барканиев (Ctes., fr. 9, §8), и это, очевидно, не случайно, поскольку хорамнеи, парфиеи и кармании составляли одно административное целое с бактрийцами. Дань нам известна только та, которую платили кармании — масло из аканфа (έλαιον άκάνθινον), но возможно, что в качестве дани от бактрийцев Ктесий называл серебро и золото (ἄργυρος καί χρυσός)[26]. Итак реконструкция описания восточных сатрапий в сочинении Ктесия «Об азиатской дани» выглядит следующим образом:

Народы

Правители

Дань

[Βάκτριοι]

σατράπης

[άργυρος και χρυσός]

 

[Χωραμναῖοι]

—

?

 

[Παρθυαῖοι]

—

?

 

Καρμανίοι

—

ελαιον άκάνβινον

 

[Δέρβικες]

σατράπης

?

 

[Βαρκάνιοι]

σατράπης

?

 

После перечня сатрапий Геродот назвал несколько народов, бывших не подданными, а союзниками персидского царя (Her., III, 97). Видимо, так же сделал и Ктесий. В качестве союзников у него должны были фигурировать арабы (Ctes., fr. lb, с. 1,5), как у Геродота, и саки. Саков Ктесий представляет только как союзников персидских царей и их предшественников, Такое положение было освящено, по Ктесию, авторитетом Кира, основателя Персидского государства: Кир завещал своим преемникам сохранять дружбу с саками (Ctes., fr. 9, § 8). Формула этого союза, видимо, была следующей: «друзья и военные союзники на вечные времена» (φίλοι και συμμάχοι άλλήλοις εις τόν ἄπαντα χρόνον) (Ctes fr. 5, c. 34,2).
Восстановленный список восточных сатрапий, как видим, резко отличается от списка восточных сатрапий Геродота (III, 91–93). Поэтому всякая возможность заимствования у Геродота отпадает. К тому же почти все эти названия специфичны для Ктесия, они или вообще не упоминаются у других самостоятельных авторов (Χωραμναῖοι, Βαρκάνιοι), или впервые появляются у Ктесия (Καρμανίοι, Δέρβικες). Встает вопрос об источнике Ктесия.
Список сатрапий у Геродота целиком заимствован (через Гекатея Милетского) из одного официального источника.[27] Совершенно по–другому обстоит дело у Ктесия, который хотя и претендовал на то, что пользовался персидскими документами,[28] на самом деле, как известно, совсем не был с ними знаком.[29] Список сатрапий Ктесия составлен из разных кусков, каждый из которых имеет свое происхождение. Это хорошо заметно и по двум последним, «восточным», группам его списка. Прикаспийская группа заимствована из перечня прикаспийских народов, хорошо известного и у других античных авторов. Здесь гирканцы названы так, как они обычно назывались у греков: Ύρκανιοι. Восточноиранская группа заимствована из какого–то другого источника, и здесь снова назван тот же народ, но на этот раз Ктесий пытается самостоятельно передать греческими буквами услышанное им персидское слово.
В поисках этого источника следует обратиться к книгам VI–XI «Истории Персии». Описывая в них завоевания Кира, Ктесий опять упоминает восточноиранские народы,[30] а в завещании Кира дан перечень как раз всех тех народов, которые входят в восточноиранскую группу (Ctes., fr. 9, §8). Очевидно, этот перечень и стал одной из составных частей списка сатрапий, скомбинированного Ктесием.
Из какого же источника заимствовал Ктесий эти названия в VI–XI книгах? Ктесий (Т. 8) заявляет, что для собственно персидской истории сведения он получал от «самих персов» (αντῶ Περσῶν). Конечно, в первую очередь имеются в виду персы, составлявшие ближайшее окружение царя, — именно с ними у Ктесия должны были завязаться наиболее близкие отношения. Особенным доверием он пользовался у Парисатиды, матери царя (Ctes., fr. 27, § 69, fr. 28). Естественно ожидать, что она была одним из основных информаторов Ктесия; действительно, Ктесий однажды прямо ссылается на рассказ Парисатиды (Ctes., fr. 15, § 51). Есть основания предполагать, что из рассказов Парисатиды заимствована и та часть VI–XI книг, которая связана со списком восточноиранских народов (в том числе завещание Кира), и что список этот рисует современное Парисатиде положение.[31]
О положении среднеазиатских областей в административной системе Ахеменидского государства судят обычно по двум источникам (кроме надписей): по данным Геродота, относящимся не позже чем к первой половине V в. до н. э., и по данным историков Александра Македонского, относящимся ко второй половине IV в. до н. э. Список восточных сатрапий у Ктесия в хронологическом отношении стоит между этими двумя источниками и, таким образом, позволяет полнее проследить историю указанных сатрапий. Однако последняя тема уже выходит за рамки настоящей работы, цель которой заключается лишь в том, чтобы попытаться восстановить список восточных сатрапий державы Ахеменидов у Ктесия.

[1] Не вполне ясно, самостоятельное ли сочинение фигурирует под таким названием или часть «Истории Персии». К. Мюллер считает, что это часть IX или XIII (где говорилось о Дарии I) книг «Истории Персии» [C. Muellelus, Ctesiae Cnjdii… fragmenta (в издании Геродота W. Dindorf'a). P., 1877, стр. 107]; Ф. Якоби склоняется к первому предположению (F. Jacoby. Ktesias, RE, Bd. XI, 1922, стб. 2039). Нам кажется, что второй более прав; во всяком случае, учреждение сатрапий Ктесий приписывал не Дарию, как Геродот, а более древнему царю.
[2] Cp. F. Jacob у. Ук. соч.. стб. 2039.
[3] Здесь мы указываем номера фрагментов из Ктесия по FGH, III С (первый) и по ук. изданию Мюллера (второй, в скобках).
[4] Вариант: τούτω; см. F. III С, стр. 512, Muellerus, ук. соч., стр. 107,
[5] Непосредственно перед этим Афиней (=Eustath., Ad Obyss., VII, 79) пишет [Ctes., fr, 38 (.96)]: «Ктесий говорит, что в Кармании (ἑν Καρμανίαι) производится масло из аканфа, которым пользуется царь».
[6] То же самое, очевидно, со слов Ктесия, повторяет об этом «винолюбивейшем народе» (φιλοινότατον έθνος), который «проводит большую часть жизни за вином», и Элиан (Aelian., Var. hist.. III, 13).
[7] Однако в древности оно было достаточно известно. О нем знал, очевидно, Динон (середина IV в, до н. э.), поскольку он дискуссировал с Ктесием по поводу карманийской дани (Athen., Η, 74, p. 67 A). О нем знали и современники Александра Македонского. Неарх намекает на сообщение Ктесия о карманийской дани, когда он говорит, что Кармания богата всем, «кроме олив» (πλή έλαίας) (Strab., XV, 2,14, p. 726, Arr., Ind., 32, 5; cp. Muellerus, Ук. соч. — , стр. 107). Баэтон и Аминта повторяют сообщение Ктесия о тапирах (Athen., X, 59, p. 442 Β).
[8] О возможности того, что список завоеванных Нином народов взят из сочинения «Об азиатской дани», говорил еще Маркварт (J. Marquart. Die Assyriaka des Ktesias, «Philologus», Suppl. Bd. 6, 1893, стр. 522–523). Однако Маркварт считает, что список был вставлен в рассказ о Нине не самим Ктесием, а Агатархидом Книдским, через посредство которого Диодор якобы и использовал Ктесия. С этим мы не можем согласиться.
[9] C. Jacoby. Ktesias und Diodor, eine Quellenuntersuchung von Diodor II, 1–34, RhM, N. F, Bd. XXX, 1875, стр. 570.
[10] Крумбхольц убедительно показал неосновательность сомнений в том, что у Ктесия действительно имелся перечень народов в рассказе о Нине, где дал его Диодор: P. Krumbholz. Zu den Assyriaka des Ktesias. RhM, N. F„ Bd. L, 1895, стр. 212 сл.
[11] Marquart. Ук. соч., стр. 522–523. Cp. Krumbholz. Ук. соч., стр. 214–219.
[12] Marquart. Ук. соч,, стр. 523.
[13] H. Lewy. Nifokris—Naqi'a, JNES, vol1. 1J, 1952, № 4, стр 268–269.
[14] F. Jacoby. Ук. соч., стб. 2051. Примерно то же о Нине и Семирамиде говорит Гилмор, также специально занимавшийся Ктесием: J. Gilmore. The sources of the assyrian history of Ktesias, EHR, vol. 2, 1887, стр. 98; он же. The origin of the Semiramis legend, EHR, vol. 2, 1887, стр. 729–731.
[15] Her, VII, 103, 110; cp. Diod, I, 55, 2; Arr, Ind, 5, 5; Tacit, Ann, II, 60.
[16] F. Jacoby. Ук. соч, стб. 2051. Впрочем, трудно сказать, насколько этот ктесиев Нин был созданием самого Ктесия. О Нине, первом царе–завоевателе, рассказывал и Гелланик (fr. 6. Euseb. Arm, Chron, p. 28 = Syncell, p. 315), у которого Ктесий много заимствовал из образа Атоссы для своей Семирамиды.
[17] F. Jacoby. Ук. соч, стб. 2052; Gilmore. The origin.., стр. 731.
[18] A. Foucher. La vieille Route de l'lnde de Bactra a Taxila, vol. 2, P. 1947, стр 199 (MDAFA, T. 1); он же. Les satrapies orientales de l'em-pire Achemenide, CRAI, 1938, sept. — oct, стр. 349.
[19] Это было замечено еще Гутшмидом в рецензии на кн.: M. von Niebuhr. Geschichte Assurs und Babels.., B, 1857 (A. von Gutschmid, Kleine Schriften, Bd. 2, Lpz, 1890, стр. 160–161). Мы, однако, предполагаем в качестве основы того и другого рассказа несколько иную схему, чем та, которая была реконструирована Гутшмидом.
[20] В первые годы правления Артаксеркса II на Египет при персидском дворе, очевидно, смотрели еще как на подвластную персам страну.
[21] Сомнения в принадлежности Ктесию слов εντός—Νείλου (Krumbholz, ук. соч., RhM, N. F., Bd. LII, 1897, стр. 272–274; cp. FQH, III, стр. 421) неосновательны. Под Танаисом в данном случае имеется в виду не Дои, а Сыр—Дарья, так что нет никакого противоречия между общим определением территории завоеваний Нина и перечнем завоеванных стран.
[22] Геродоту (V, 52–54) эта дорога известна лишь от Эфеса до Суз,
[23] Вообще же следует учитывать, что Диодор перечислял народы по ходу изложения у Ктесия, называя только имена их и опуская все перипетии походов и завоеваний Нина. Поэтому нельзя ожидать строго географической последовательности в перечислении народов в списке у Диодора, как того ожидает Маркварт (ук. соч, стр. 522).
[24] Krumbholz. Ук. соч.. RhM, N. F, Bd. LII, 1897, стр. 272.
[25] О формах этих названий мы еще будем говорить ниже.
[26] Cp. Ctes, fr. 1 b, с. 7, 1. Ктесий знает о серебряных рудниках (άργυρέα μέταλλα) Бактрии (Ctes., fr. 45, § 26). Действительно, как раз в его время, в конце V—начале IV вв. до н. э, начинается чеканка местной серебряной монеты на территории Бактрии (в тех пределах, как представляет ее Ктесий), о чем свидетельствует недавно опубликованный Кабульский клад: D. Schlumberger, L'argent Grec dans l'empire achemenide, MDAFA, т. 14, 1953, стр. 21–22. Золото в Бактрию, видимо поступало от каких–то индийцев, и об этом индийском золоте Ктесий (fr. 45h) сам слышал от бактрийцев. Из Бактрии же царю золото доставлялось еще при Дарии I (DSf, 35–36).
[27] Lehmann—Haupt, Satrap, RE, R. II, Hlbd III, 1921, стб. 95.
[28] Ctes, fr. lb, c. 22, 5; fr. 5, c. 32, 4.
[29] К Артаксерксу II (или III) относится одна из персепольских надписей (A? P), содержащая перечень подвластных этому царю народов, — копия подобной же надписи Дария I (DN, 1–XIX). Со списком Ктесия этот перечень не имеет ничего общего.
[30] Ктесий у Nic. Dam, fr. 75 (66); Ctes, fr. 9, § § 2, 6, 7; fr. 9a; fr. 12. Отсутствие карманиев во фрагментах рассказа о Кире может быть просто случайностью.
[31] И. В. Пьянков. «История Персии» Ктесия и среднеазиатские сатрапии Ахеменидов в конце V в. до н. э. ВДИ, 1965, № 2, стр. 37–38.