4. ДАРИЙ I НА ТРОНЕ И ПРЕЖДЕ

КАМБИЗ В ЕГИПТЕ. Ктесий представляет троих важнейших чиновников. Главный среди них гирканец Артасир, второй Багапат, который на место Петисака заступил и очевидно титул Spadapatis, спадапатиш, имел, так как Аспадат нигде не засвидетельствован и должен быть исправлен на (A)spada[pa]tis. За Изалбатом следует искать титул Hazarapatis, уже потому что он позднее еще засветился. Название Hazarapatis, азарапатиш, принесено в жертву извлечению; Геродот зовет этого гражданина Прексаспом.
Тело Кира отправлено eis Persas, "в Персы", сходное стоит также в §§ 13, 44, 45 и еще в §§ 15 и 19; как правильно истолковать eis Persas, я не знаю, предположение Ф. Якоби о Персеполисе едва ли верно, так как Персеполис, который по–персидски называется Parsa, тогда еще не существовал и так как сохранившиеся до нас додариевы гробницы Ахеменидов находятся поблизости от Персеполя. Plin. NH 6.29 сообщает, что лишь Дарий захоронения "из Фрасаргад в горы перевел", т. е. эти гробницы как раз с Дария I в скалах Накш–и–Рустам вырубались.
Важно здесь сообщение, что Камбиз сперва великим царем стал, т. е. короновался, и лишь потом приказал увезти тело отца для погребения. Так в любом случае должно рассказываться, а соответствует ли это историческому ходу событий, другой вопрос, ибо Кир Великий возможно как и его ассирийский предшественник Шаррукин пал в борьбе против какого–то дикого племени, которое согласно иранскому преданию обитало где–то на севере, и различные традиции даже отдают его труп в руки врага. Итак, действительно ли тело великого царя "в Парсе" было погребено или туда был помещен только его гроб с предполагаемым памятником как у Александра, не установлено. Эта так называемая гробница Кира помещалась в "Парадизе", в любом случае это зиккурат из шести циклопических каменных пластов, которые уменьшались к вершине, на которой как седьмой пласт стоял маленький храмик. Эта уникальная постройка имеет сходство лишь с храмом Халди и Багмашту в Мусасире в Армении, который разграбил Шаррукин. Храмовое строение, защищенное остроконечной крышей, вообще представляет собой только камеру размером в 316 на 218 сантиметров с ложем, столом и т. д., все по-видимому для бога, но не для Кира, который к божеским почестям никогда причастен не был.
Подробнейшее описание подобных зданий находится у Arr. Anab. 6.29 со слов Аристобула, но любопытные греки, сопровождавшие Александра, интересовались также "растолкованием" и надписей на них, в частности: "Люди, я Кир, основатель персидского рейха и царь Азии. Поэтому пусть никто не завидует моей гробнице!". Возможно, что над входом была прикреплена плита с надписью, но никак не с этой болтовней (другие предания еще необычнее), которую мог выдумать только грек. Однако все было разграблено. Александр якобы потом приказал восстановить и т. д. Строение выглядит следовательно как вавилонская ступенчатая башня, только соответственно местности произведена из камня, и в камере было то, что еще о гробнице Бела в Вавилоне рассказывали: его ложе, его стол (см. Herod. 1.181. Diod. 2.9). Какому богу или богине был посвящен этот храм, мы не знаем, даже если согласимся, что речь идет о персидской постройке.
Согласно извлечению Фотия поход Камбиза был направлен против царя Амиртея Египетского, что не подтверждено, а по Athen. 13.10, p. 560 DE Камбиз начал войну с царем Амасисом, что исторически верно: только Амасис вскоре умер, а его сын Псамметих, которому пришлось расхлебывать кашу, царствовал лишь один месяц. Это место Афинея написано с прямой ссылкой на Ктесия. Там находится также безвкусная, но все же по-видимому ктесиева предыстория похода, которая у Фотия опускается, так как она или в его оригинале не сохранилась, или показалась патриарху неприличной. Якобы (по Ктесию) Камбиз от Амасиса дочь в жены потребовал, но тот послал ему Нитетис, дочь своего предшественника Априя, которую Камбиз за ее таланты в постели очень любил и ради нее предпринял против Амасиса поход мести. Но она должна была старой дамой быть, так как в 525 г., когда Египет пал, ее отец Априй был уже 50 лет мертв. Пристрастие персидского царя к пожилой фрау перешло и в историю об Аспазии, бывшей возлюбленной младшего Кира, которая по Динону 50–летнему кронпринцу Дарию и за-70–летнему Артаксерксу II понравилась, когда ей самой было уже около пятидесяти (Plut. Artax. 26). Следовало бы и для истории Нитетис Динона источником предполагать, однако Афиней рассказывает нам в том же месте, что Нитетис Киру женой была, а Камбизу матерью. По–всякому в ктесиевом тексте Афинея не хроника, но роман, в котором, видать, герои свободно проходят сквозь времена. Много сплетен из желтых газет о причинах войны насобирал Геродот (3.1–3).
Исторично же то, что Камбиз выступил против Амасиса, тот однако умер, так что решительная битва произошла с его сыном и преемником Псамметихом. О сыне последнего — имени его мы не знаем — рассказано немало легенд, и поэтому возможно в ктесиевом сообщении этот сын и имя и историю имел. Возможно речь идет о том сыне Псамметиха, которого зовут Амиртей. Запутанность в Фотиевом тексте была бы тогда вызвана тем, что имя царя стояло в укороченном виде, как очевидно схоже вследствие ошибки Фотиева текста в § 36 равно из–за ужатия имени появляется Амитида вместо ожидаемой Амистриды, как и в §§ 35, 43, 44 Артаксеркс I называется то Ксерксом, то Артаксерксом. Создается впрочем впечатление, что уже в оригинале Фотия не все в порядке было. Остается только принять взамен мегабизова Амиртея, второго мятежного египтянина, или Амиртея времени младшего Кира, что невозможно.
Комбафес упоминается как изменник и ненавистник Амасиса в обличии Фанеса (Herod. 3.4.11), который по-видимому аналогичен безымянному окулисту в 3.1. Для двоюродного брата Изалбата его имя естественно необычно, однако отчего бы ему не иметь отношения к египетским вождям наемников? Будь он действительно кастрат, то он прославился бы раньше селевкидского Комбаба. Касательно того, стал ли Комбафес на самом деле наместником Египта или не стал, нам остается только констатировать, что с историческим, подтвержденным монетами, наместником Ариандом (=Arwanta?) у Herod. 4.166.167 он идентифицирован быть не может, если не предположить, что Комбафес как наемник свое имя иранизировал, изменил. У Ктесия следовательно рассказывалось, что сперва договор между Изалбатом и Комбафесом был заключен, что потом очевидно в ходе посольства Комбафеса в Персию (или ко двору, или в лагерь Камбиза), или во время его пребывания при дворе состоялась аудиенция, о которой у Ктесия наверняка сообщалось.
Как у Фотия—Ктесия § 34 Инар с 6 тыс. наемников приводится (в Сузы?), так и здесь Амиртей, которого мы египетским принцем обозначить хотим, прибывает с 6 тыс. избранных в Сузы, следовательно все же с наемниками, скорее ливийскими, нежели эллинскими. Я мог бы здесь вспомнить о сыне Псамметиха (у Herod. 3.14.15), который с 2 тыс. египтян ведется на казнь и несмотря на амнистию погибает. Действительно ли плохо сохраненный Фотиев текст говорит "в Сузы" (об Амиртее), еще вопрос, однако для Ктесия Сузы могли считаться царской резиденцией персов, и у Николая Дамасского F 4 в Сузах местопребывает мидийский царь Артей, что исторически наверняка неточно. И опять под конец приводятся цифры боевых потерь с обеих сторон.
СФАНДАДАТ. Если предлагается рукописное Sphanda- вместо обычного позже Sphenda-, то у Ктесия по-видимому вообще Sphandadatas. Это древнее Spantadata—Spontodata, "священным (духом) дано", очевидно маздаистское культовое или государственное имя, из Шахнамэ и иранской религиозной традиции известное как Исфандияр, иранский религиозный герой, сын защитника религии Виштаспы (Гуштаспа). Имя это настолько необычно, что оно также в традиции V века только в отношении религиозного бойца употребляться может. В предании у Трога Помпея (Justin. 1.9–10), который еще настоящее имя этого мага (Gometes=Gomata) знал, именно этот Гомет имел брата, который сходством с принцем обладал и как великий царь посажен был. Брат тот, столь похожий на Мардиса=Бардию и кукла Гомета на троне, носил имя Оропаст (т. е. Oropasta=Ora+upasta, т. е. Ахура–защита, Ахура–помоги!). Я показал в "Лже—Бардии", что это насмешливое прозвище может относиться только к Дарию I, который постоянно фразу "Ахура(мазда) помог мне", употреблял. Это унижение–умаление Дария, начавшееся уже во времена Геродота, должно было в новой форме в эпоху Дария II усилиться внутри самой Ахеменидской традиции, не только в кругах, которые новой религии Дария I и его притязаниям на трон враждебно противостояли.
Если Сфандадат называется "магом", то это в ктесиево время уже как принадлежность к религии понималось, а не как инспектор по распределению продуктов, что magus(e), магуш(е) еще при Дарии I означало (доказательства см. в "Лже—Бардии"). Эти маги как позже и халдеи мыслились у Ктесия как религиозные общества, как каковые они и борьбу на уничтожение того, что им неугодно было, проводили почти как жрецы Яхве и Ваала в иудейской традиции. Существовала всегда лишь единственная "правильная" секта, тогда как многие другие в одной злой и плохой противной партии сосредоточены были.
Спонтодата же есть имя, которое Дарий перед своей интронизацией имел и под ним он должен был также известным быть, когда себя великим царем сделать хотел. Его отец Виштаспа (как и дед Аршама) были живы тогда еще оба, и иранская традиция Спонтодату как вечного кандидата на трон отмечает, а Виштаспу как того, кто своему сыну стать царем никогда не позволит. Предания типа что Сфандадат лже-Бардия есть, должны на фоне унижения Дария вырисовываться.
К этому направлению принадлежит следовательно канва, что Сфандадат слугой Таниоксарка Бахтришского считается; бичеванный своим господином, он приходит к Камбизу и клеветническую историю великому царю выкладывает. Это старый образец братнего плана мятежа, который Ктесий изложил во всех подробностях. Так как при дворе "играют" все, вмешивается Амитида и предупреждает Камбиза. Следовало здесь diaballein как "клеветать", а не "обвинять" толковать, так же как epibouleonta "злоумышляющего" вместо ожидаемого epanastasin epibouleonta "мятеж замышляющего" лишь краткости извлечения приписывалось, так как ведь о запланированном восстании идет речь, как предлагает и иониец Геродот (3.118 сл.) в вариантном рассказе о лже-Бардии: Дарий боится, что его шестеро товарищей по убийству хотели его жизни и трона лишить; он твердо убежден, что Интаферн затевает epanastasis. Покушение брата на своего господина и царя (что только клевета была) и весь прочий ход рассказа не может как обратная проекция борьбы братьев Кира и Артаксеркса II на времена около 525 г. рассматриваться; было бы гораздо естественнее для традиции, если бы более ранняя влияла на позднюю.
Последующее коварное устранение Таниоксарка есть настоящий Ктесий. Сперва тонко задумывается, затем ювелирно исполняется. (Как и в §§ 4, 30, 48–51 сначала планы, потом их реализация). Используется сходство между Таниоксарком и магом, которое в § 11 особую трактовку претерпевает: сжатый способ выражения у Фотия делает все еще темнее. Должно лишь заметить, что Камбиз совершенно открыто якобы приказал объявить, что маг как клеветник будет казнен, однако в действительности убивают втихаря Таниоксарка и представляют потом мага в обличии вице–царя. С бычьей же кровью в качестве яда еще не все ясно, по-видимому это лишь оборот речи для определенного рода отравления; в любом случае от питья бычьей крови еще никто не задохнулся, да и "бычьей кровью" яд называться может.
(Еще сообщается о смерти Таниоксарка на охоте, где легко погибнуть можно, например, если крупный рогатый скот ведут мимо выпотрошенной дичи, он звереет и растаптывает или кромсает охотника. Смерть причиняется не питьем бычьей крови, а разъяренным быком. Вообще многое в правосудии персов связано с охотничьей практикой; сюда относится и сдирание кожи).
О смерти Таниоксарка знают только трое шишек, Артасир, Багапат и Изалбат, что уже здесь отмечено, так как позднее им пришлось определенную роль играть.
Никому еще ничего не ведомо и от Амитиды все скрывают. Маг сидит в одеянии мертвого и не узнается. Вернейшего человека Таниоксарка, Багабухшу (ктесиева Лабикса или Лабиза (который также как мститель за своего господина мог быть введен), но так как в персидском языке буквы "л" не существует, то от Labyxos остается одно buhsa, а единственное имя с -buhsa только Baga–buhsa), так вот Багабухшу спрашивают, кто это, и тот крайне удивленный отвечает: "А кто это еще, если не Таниоксарк?" Я предполагаю, что эта игра вопросов и ответов у самого Ктесия подробнее и гораздо остроумнее протекает. Камбиз хочет так через лучшего знатока Таниоксарковой персоны "прочим" (в том числе и Амитиде) показать, что все тип–топ. Наконец позже бичеванный магов евнух узнал, что Таниоксарк мертв. Маг в качестве деспота посылается в Бактрию и "работает" там не один год с партбилетом Таниоксарка.
Лишь через несколько лет Амитида узнает от Сфандататова евнуха о деле; она требует Сфандатата от великого царя, но безрезультатно. Амитида проклинает сына и лишает себя жизни.
(Через несколько лет — дословно "через пять лет"; цифра эта находится также в истории Инара § 36 и в информации об изгнании Мегабиза § 41; однако вовсе не прямо пять лет проходят, и надо напомнить, что в Библии число "пять" часто как круглая цифра в значении "несколько, немного" употребляется: 4 Царств 7.13 "пусть возьмут пять остальных коней", однако 7.14 "взяли две колесницы с конями"; Исайя 17.6 "если четыре или пять плодов на ветви висят"; Исайя 30.17 "перед одним побежит тысяча, перед пятерыми побегут все", Исайя 19.18 "в то время пять городов в Египте заговорят"; Бытие 43.44 "Вениамину больше нежели другим дали"; Бытие 45.22 "дал каждому праздничную одежду, а Вениамину триста серебренников и пять праздничных одежд"; Бытие 47.2 "он (Иосиф) взял пятерых самых младших братьев и поставил их перед фараоном"; 1 Царств "Есть теперь у тебя что–то под рукой, один хлеб или пять…"; Ктесий же извлек его из арамейских документов и дословно перевел).
Если же из Бехистунской надписи известно, что Камбиз сперва своего брата убить велел и лишь потом выступил в Египет, и никто о преступлении не знал, и дата похода падает на 525 г., и раскрытие убийства и время убийства переносится в восстание первого лже-Бардии (около 522/1 г.), то мы не можем теперь 527 годом убийства сделать. Исторически засвидетельствованным (т. е. в традиции Ахеменидов) может только считаться: убийство Бардии до 525 г. (что однако означает, что Камбиз охотнее кого–то другого в качестве своего брата в Иране оставляет) и раскрытие преступления "несколько лет спустя" - и это все может только тогда историчным быть, если официальное сообщение Дария историческую истину содержит, а не сохраняет тенденциозность. Наконец именно от этого официального доклада вся устная традиция позднего времени более или менее зависима.
Тогда как во всех западных традициях Камбиз считается безбожным сумасбродом, чье безумие постоянно возрастает, встречаются ему у Ктесия после смерти матери злые предзнаменования: жертвенные животные без крови, жена рожает безголового ребенка, оба случая придворный Глоба толкует как неблагоприятные, мать является ему ночью, следовательно во сне, что тоже не к добру; потом прибывает он в Вавилон, где проводит время за резкой по дереву, и за этим столь безобидным занятием нож выскользнул и порезал его бедро. Через одиннадцать дней он умер. Обращали внимание, что у Геродота ранение последовало при подъеме на лошадь, и на правом боку висит нож, все точно так же безвредно как и у Ктесия. Все традиции стремятся конец Камбиза завуалировать, как и Бехистунская надпись. Все же Вавилон местом смерти нельзя определить: там господствует оставленный в покое Барзия, царь земель. Если следовательно данные неисторичны, может Ктесий подразумевать только другой Вавилон. Это был бы египетский Вавилон, который по Диодору 1.56.5 (согласно Ктесию, как там стоит) основала Семирамида. Что было бы не так невозможно, если представить себе Камбиза на пути в Иран.
(Об этом египетском Вавилоне и оракуле, согласно которому Камбиз верил, что он умрет старцем в Агбатане, см. "Лже—Бардия", с. 309 и Herod. 3.64. Эту Агбатану, которая по Plin. 5.19 лежит у горы Кармел, имел темой В. Эрбт, который отождествляет это место с Castrà Samaritanorum, в самом деле оно лежало бы на дороге из Египта в Дамаск, где опять Иосиф Флавий оставляет Камбиза умирать. Едва ли следует сомневаться, что персидский царь стремился в Иран; при этом ему суждено было умереть. Его смерть лишь указывается уже Дарием; он умирает после коронации Гоматы—Смердиса, которая состоялась 9.04 восьмого года Камбиза. Все говорит о том, что Дарию и его традиции смерть Камбиза также не соответствует).
Количество лет правлений, возрастные данные и т. п. Ктесий наверняка из совсем других источников привлек в качестве материала для своего романа; источники будут так же указывать даты умерших и новых царей, возрастные данные при вступлении в правление, погребение в Персии или Иерусалиме, как в царских и хроникальных книгах иудеев. Камбиз в 539/8 г. царем Вавилона был и умер в 522 г., являлся следовательно 18 лет царем или носил 18 лет царский титул.
Дать царю умирать медленной, соответствующей злой судьбе смертью, с постоянными приступами малодушия, есть настоящий Ктесий. Ср. также сообщение о смерти младшего Кира, как ее (по Ктесию) скучно описал Plut. Artax. 11.
Вероятно Ктесий с переменой сцен начал здесь новый рассказ о господстве Сфандадата и его разоблачении. Чтобы однако следующее понятнее было, я даю краткие результаты из датировки и сведений Дария. Обзор датирую я по 7–му, 8–му и 9–му годам Камбиза.

При дворе присутствуют только два главных доверенных человека, так как Изалбат пребывает в войске Камбиза. По Бехистунской надписи § 11 еще при жизни Камбиза один "магуш" в городе Пишиявада у горы Аракадриш 14.12 восстал и был 9.04 коронован. Эта гора Аракадриш у мидян называлась Halikadri и Sal(ih)adri, лежавшее за или у подножия горы называлось pasa + arakadris, известное нам как Пасаргады с другим именем Пишиявада, т. е. древний царский город Персиды. Датируют события в Вавилонии уже давно по Барзии, но праздник коронации состоялся лишь 9.04. Лишь в этот день стал он великим царем, выходит лишь через пять месяцев. Тогда следовательно решают Багапат и Артасир у Ктесия сделать мага царем. Однако они коронуют его лишь после смерти Камбиза. Тем самым стоит Ктесий в противоречии с Дарием, который в § 11 говорит: "Магуш захватывает власть. Потом умер Камбиз…" Теперь лишь описывает Дарий преступления нового царя, которого он 10.07 в мидийской крепости Сикияватиш с немногими своими помощниками убивает. Для Дария "магуш" зло и воплощение мира лжи, тогда как у Ктесия двое главнейших вельмож (несмотря на лучшую осведомленность) этого мага как Бардию, сына Кураша, брата Камбиза, делают царем.
По Ктесию привозит Изалбат тело Камбиза в Персию, гробницу мы не знаем; с погребения он возвратился, когда маг был уже царем. Теперь все три первейших сановника опять вместе. За предательство по отношению к Камбизу Артасир и Багапат в предании опускаются, они как соучастники были, если они и позже в евнуховой традиции как пособники Дария появляются, когда Дарий с шестерыми подельниками новое знамя борьбы поднял. Если же учесть, что сыном Артасира был тот Артапан, который убийство Ксеркса I и последующий мятеж организовал, понятно, что репутация и у него самого не ахти и память о его отце может следовательно с 464 г. умаляться. Точно так же обстоит и с Багапатом, дедом и отцом двоих Багабухшей, которые сначала как немаздаиты (как почитатели Девы), а потом Багабухша—Мегабиз неудачной попыткой мятежа и его сыновья Зопир, атаковавший Кавн, и Артифий, который Арсита против его настоящего брата Дария II поддерживал, недовольство и недоброжелательство со стороны других дворцовых евнухов развязали. Так могло произойти, что самое позднее во времена Дария II помощники мага как члены исчезнувшего, угасшего аристократического дома появляются и что маг под культовым именем первого Дария сам новое дьявольское имя Спантадаты мог иметь.
Согласно дворцовому церемониалу с телом Камбиза должно было что–то произойти, ибо если новый великий царь прямым преемником прежнего, своего брата, себя выставляет, а тот считается мертвым, то обязан он возглавить государственную комиссию по организации похорон, погребение тела устроить и воспрепятствовать тому не может ни в коем случае. Эта (все же поздняя) схема требует перевозки тела "в Персы". Чтобы это стало возможно, должен Камбиз у Ктесия уже раньше умереть, чем говорит Дарий. Это делает верный Изалбат, у Геродота (3.30, 33сл., 62, 66, 74) Прексасп. Сын этого Прексаспа очевидно Аспафин, который опять сына Прексаспа (во времена Ксеркса) имел (Herod. 7.97). Если Геродот 3.70, 78 Аспафина как одного из шести помощников Дария называет, тогда как сам Дарий его не называет, зато может быть некоего Аспатина как главнейшего дворцового чиновника на своем погребальном памятнике увековечил, то эта фамилия во времена геродотова живописания легенды весьма в почете при дворе стояла.
Если Ктесий говорит, что возвратившийся Изалбат рассказывает всему войску правду, то подразумевает он под войском древнеперсидское "кара", которым Дарий обозначает весь призыв знати, по его мнению костяк всего рейха; kara также этимологически наше слово "войско". Ктесий (или скорее Фотий!) добавляет, что Дарий разоблачил мага: thriambeusas ton magon, "он восторжествовал над магом" или "он проклял мага" может здесь уже потому не говориться, что magon все же винительный падеж, да и проклятие вообще только угадывается. Тhriambeuein выражение из Фотиева лексикона, оно обозначает нечто, что у Ктесия описывает некое действие, для которого он другие слова употреблял, а thriambeuein как "торжествовать" используется лишь в I в. н. э. Оно означает у Фотия—Ктесия § 58 нечто, чего Артаксеркс II добивается отрубив голову и руку Кира: сделать ясным, явить глазам, что Кир мертв, что неприятелям бессмысленно продолжать борьбу, чтобы его собственные отчасти бежавшие или ослабевшие солдаты воспряли духом. Голова мертвеца, насаженная на длинный шест (в крайнем случае на копье) сражающимся или отступающим показывалась. В § 58 thriambeuein значит следовательно головой мертвого "сделать ясным, принести в свет", употребляется у Фотия в смысле того thriambeuonti, что в 2 Коринфянам 2.14 параллельно к phanerounti стоит: "Благодарение богу, всегда торжествующему (thriambeuonti), что мы во Христе, и аромат от знания о нем являющему (phanerounti) через нас во всяком месте, ибо благоухаем мы Христом для бога"; отсюда происходит место у Зонары в Лексиконе и у Фаворина: thriambeuonti° phanerounti, katadelon poiounti, "торжествующему: являющему, проясняющему"; ср. еще Колоссянам 2.15: "отняв все у господства и власти, показал наяву, что восторжествовал над ними собою".
Здесь режет следовательно Изалбат правду–матку и потом в святилище бежит; он ищет по-видимому убежища в священном месте, о котором мы думаем как о сходном укрытии Астуига § 2, но это не маяк, как охотно считают, впрочем и здесь злодей нарушает божеское право.
СМЕРТЬ СФАНДАДАТА. Умаление семерых князей в традиции начинается уже тем, что они после жертвенной исповеди Изалбата сходятся лишь постепенно, тогда как должны были больше всего бояться, что им мог помешать без нужды выкинутый номер Изалбата—Прексаспа, что маги пробудятся от спячки; поэтому Дарий требует решительных действий (Herod. 3.76). У Ктесия Дарий называется последним, однако и имена шестерых помощников более изменены, чем у Геродота, очевидно уже самим Ктесием. Из названных самим Дарием мужей уже Ардиманиш заменен у Геродота Аспафином. У Ктесия однако не прямо, как непостижимым образом охотно хотели верить, сыновья заменены отцами. Если это не относится к самому Дарию, не касается и Артаферна (Виндафарны), не затрагивает может быть и Багабухшу (переименованного в Барисса), то Анафас, называемый у Геродота Отаном, может отцом или сыном быть, так как речь идет о том Утане, чей отец насмешливое прозвище Сухра (рыжий, сияющий) имеет, тогда как отец и сын титул Ванафа(рна) носят; Идерн есть Видарна, отец и сын; Мардоний может отцом или сыном Гобарвы быть, а возможно, что имя это фамильное или родовое; Норондобат должен называться Орондобатом и мыслится только из того, что (у Геродота 4.132) в скифском походе разрешающий загадку перс у Ферекида (Clemens Alex. Strom. 5.67 CD) Орондопатом зовется. Возможно здесь различные Гобарвы и Гобрии в традиции смешаны, или Гобарвы вообще родовое имя; я могу вдобавок на то указать, что "блогер" Гобрий у Xenoph. Cyrop. 8.4.25 наверняка еще толкователем снов и оракулов считался, конечно существует вероятность, что здесь Угбару—Вехбара подразумевается.
Этот способ дачи имен семерым заговорщикам свидетельствует, находясь в тесной связи с сохранением единственной дворцовой истории "магуша", чье имя опять тенденциозно изменено, о влияниях обновленной дворцовой традиции, земной конец которой выражен тем, что Видарна еще "в коллективе" и его дом еще не истреблен.
Без важных евнухов в евнуховой истории никак не обойтись, поэтому в разработку берутся новые соучастники, Артасир (который все же по Ктесию при дворе мага должен был жить) и Багапат, который все коды доступа во дворец имеет; он может так великолепной семерке проход к магу облегчить; его прежние полководческие звания и генеральские погоны до укрывателя оружия низводятся. Если главное действие происходит в царском дворце, то это важное отклонение от сообщения Дария, который местом убийства называет замок Сикияватиш в Мидии; однако всем западным источникам вследствие их зависимости от дворцовой традиции видятся Сузы, которые были построены после Дарием.
Похоже совсем не случайно Фотий особенно акцентировал, что маг с вавилонской девушкой по вызову лежал; я мог бы предположить, что у Ктесия указывалось этим на моральное разложение мага (жреца), который ни с проституткой, ни с порядочной женщиной не должен был спать. Все это относится к позднему восприятию, которое с преуменьшением героизма (семеро вооруженных против безоружного любовника) рука об руку идет. У Геродота по меньшей мере два вооруженных мага там друг с другом советуются и притом захвачены врасплох. Также в варианте (Herod. 3.118 сл.) стражи говорят, что Дарий у своей жены лежит, и притом сообщается, что шестеро в любое время к Дарию доступ имели, кроме когда он спал у царицы.
Удаление оружия может естественно в евнуховом рассказе также как большая подмога упоминаться, однако на ум приходит вернувшийся домой Одиссей с его расправой над женихами, хотя лучше был бы гамлетовский вариант, в котором висящий над ложем меч уносится или заклинивается.
Был только один стул под рукой; мы знаем его как золотой стул, который прислужник за царем везде носит, как нам Динон у Athen. 12.10, p.514 поведал: "всегда ему (царю) золотое кресло ставится и на него ступает он, когда спешивается, и носитель кресла следует за ним". Ср. Curt. 5.12.13; 8.4.17. Здесь мы узнаем, что громадная физическая сила настоящего Бардии переносится и на самозванца, который эту золотую глыбу как в обычной драке в Верховной Раде ломает и энергично ею защищается; так как отважное сопротивление мага везде подчеркивается, было необходимо с самого начала превратить смертельное нападение в подвиг.
Краткие слова извлечения "он был семерыми пронзен" наводят на мысль о копье или кинжале. Думают о кинжалах, которыми у Геродота 3.73 семеро убивают евнухов, и как Дарий пронзает в свалке удерживаемого Гобрием мага. Что говорится "семерыми", а не Дарием с немногими (как в Бехистунской надписи § 13), или одним Дарием или одним Виндафарной (Aeschyl. Persai. 776 сл.), свидетельствует об умалении Дария в традиции.
ДАРИЙ. Мы уже из § 14 должны усмотреть, что Дарий никак не имел права на наследство, как и другие шестеро убийц Сфандадата; он даже умышленно в конце списка поставлен. Однако не раз в этом кругу он честным бойцом считается. Нам подается история, которую и Зопир в Вавилоне приводит (Herod. 3.156 и 3.85–88), и Just. 1.10.17 упоминает, что семеро решили с восходом солнца съехаться и приветствовать царем того, чей конь первым заржет, и Дарий выиграл тендер благодаря хитрости своего шталмейстера, который покрыл кобылу в том месте, куда потом пришли соискатели; там жеребец тогда заржал. Шталмейстер больше не называется у Ктесия Оибаром, так как он уже в § 5 умер. Но сам Оибар у Кира задействован в восходящем к Ктесию рассказе с лошадиным навозом (Nic. Dam. F 66). Оибар однако в обоих случаях тот, кому Кир как и Дарий обязан царством, поэтому мы можем много старинных историй с этим связать.
Когда Шаррукин II храм Халди и богини Багмашту в Мусасире разграбил, захватил он также изображение, которое царя Русу из Урарту (Армении) и его возницу представляло, со следующей надписью: "С моими двумя лошадями и моим возницей приобрел я царство Урарту". Естественно при этом предполагается, что Руса и его возница одни это деяние совершили, так что сценарий тот же, что и у Рамзеса II в битве при Кадеше, в древней редакции которого Рамзес и его возница сражение выигрывают, а в поздней и возница исчезает, а Рамзес один как герой остается. Имя возницы Русы не названо, но в реальности был он вторым человеком в государстве. (В рейхе Русы некий Шуллусуну высокое положение занимает).
Мы сомневаемся, что Отан главным помощником Дария был; существовали также истории, которые похвалой Дария не в его пользу превозносили. Ему, когда он еще простым референтом в свите Камбиза состоял и в Египте нужду испытывал, один самосец (торговцы, разбойники и знать из Самоса свои поселения в нильской дельте во времена Камбиза имели) по имени Силосонт подарил плащ и за это Дарий обещал ему исполнить любое его желание, если однажды возвысится. Когда же Дарий стал царем, Силосонт напомнил ему о себе и попросил отвоевать для него остров Самос. Дарий поручил эту задачу Отану, который справилс с ней настолько успешно, что с тех пор сложилась поговорка "от Силосонта стал остров пустым" (игра слов с sylao, "грабить"). Раз эта история приводится у Геродота 3.139–149, то процесс дискредитации Дария около 450 г. точно прогресировал. Аналогично сирийско–иудейские авторы составили историю о состязании трех мегистанов царя Дарьявеша, победитель в котором, Зоровавель, получает в награду разрешение отстроить Иерусалим — Иерусалим вместо Самоса (См. Иосиф Флавий, 11.3.5–9; 1 Ездры, 3–5).
Всех приверженцев Сфандадата по-видимому убивают; Ктесий называет это магофонией. Схожие расправы над побежденными жрецами нам хорошо известны из Ветхого Завета. Так, в 3 Царств 18.22–40 Илия приказывает убить 450 жрецов Ваала у ручья Кидрон, вследствие чего наконец идет дождь, или в 4 Царств 10.18–25 Ииуй велит умертвить жрецов Ваала за служение золотому тельцу, или в 4 Царств 23.20 говорится о великой чистке Иосии, когда умерщвляются все враждебные жрецы. Наверняка подобные истребления священнослужителей происходили уже при Ахеменидах, как и позднее при Сасанидах, и с устранением великого царя Барзии они были связаны уже тем, что лже-Бардия разрушил культовые места богов, которые Дарий распорядился отстроить снова (Бехистунская надпись § 14). Этот по-видимому историчный образ действий был смешан с религиозным праздником, в который жрецы не могли покидать свои дома и т. п.; символично, что Бардия был убит в месяце Багньядиш, месяце "Жертвы богу (т. е. Митре)", где baga- есть "бог". Здесь у Ктесия этиологическое сказание связано с историческим событием, как и у Геродота 3.79.
Смутные времена первых лет правления Дария отражены у Фотия—Ктесия тем, что в § 15 нет даже упоминания о его интронизации, как не названы и три главных сановника. Вместо этого в извлечении следуют его неполитические деяния. Сначала его повеление построить taphos, гробницу. Конечно, главный вопрос в том, подразумевается ли под taphos действительно устройство гробницы или слово это принадлежит эксцерптору, а речь идет о mnema (памятник) или sema (могила), что при данных обстоятельствах только победным монументом Бехистуна быть могло. И в § 21 мы опять узнаем о taphos–гробнице, которая еще как mnema–памятник рассматривается и которая ни в коем случае не "гробница" бога. (Естественно могут также mnema и taphos, построенные оба по приказанию Дария, соединяться). Место погребения Дария выдолблено в скале, а под словами Фотия "с двойной вершиной" мыслилась Бехистунская гора с надписью и рельефом, триумфальный монумент Дария, заказанный царем вскоре после победы. Это тот же памятник, который уже у Диодора 2,13,1.2 (как и другие сооружения) был приписан Семирамиде. (Вряд ли у Диодора здесь настоящий ктесиев текст, скорее зллинистическая переработка). Памятник этот могут видеть только большие господа при посредстве подъемника. Еще не умерли, когда Дарий царем стал, его отец Виштаспа и дед Аршама, отец жил еще, когда Дарий строил замок в Сузах. И в иранской традиции Гуштасп сыну–герою в опасности корону обещает, но слова никогда не держит. Старый Виштаспа великому царю–сыну особенно как член семьи часто докучал, он и положение свое и долю в доходах от царской тиары через Дария сохранял. Легко понять, что мало благосклонная к Дарию традиция распространила рассказ, что контролирующий стройку отец победный памятник и рельефы лично видеть хотел. Вот какую историю, в которой отец и мать царя пострадали, причем халдеи Дария сами предупреждали, Ктесию рассказали или сообщили.
Эти халдеи будут позднее названы "жрецами", как те, которые Виштаспу и его жену на веревках поднимали, но чего–то испугались и обоих уронили; сорок из них были обезглавлены. Правильно то, что у Николая Дамасского и у Диодора эти жрецы или толкователи оракулов, читатели снов и т. д. chaldaioi назывались. Именуемые здесь жрецами халдеи отличны от убитых в магофонии. Если речь идет не о пересаженных из Урарту (в Персиду?) халдеях, которых Xenoph. Cyrop. 3,1,34; 3.2.1.7 еще как кочующих и вербуемых на наемную службу горцев в Армении знает, то могли они в крайнем случае жрецами верховного урартского бога Халди, который еще как бы "Зевс" Бехистунской горы будет, являться (Diod. 2.13.2). Все каменные и скальные работы в Бехистуне, постройка храма у Пасаргад еще до Дария и гробницы в Накш–и–Рустам очевидно урартскими почитателями Халди или названной его именем гильдией каменотесов были произведены. (Бывшим наемником Халди был Халдита, отец Арахи, четвертого Набукудроссора). Для уничтожения целой религии сорока упавших голов кажется маловато.
Ктесий здесь очевидно историю мага, которая реально произошла в той же местности, где было воздвигнуто победное сооружение, окончил, магофонию вставил и трагедию с родителями прибавил. Последняя не могла случиться раньше 492 г., даты постройки замка Суз, когда Виштаспа был еще жив, и стоит не по хронологии, но как заключительное событие в обобщенном изложении внутриполитических деяний Дария, о которых опять заходит речь лишь в § 19).
Должно однако указать на то, что Ктесий хотя о происходящем на востоке рейха, в частности о губернаторстве Таниоксарка в Бактре и о замещении убитого принца двойником знал, он тем не менее (по крайней мере у Фотия) о долгой и ожесточенной борьбе, которую главное содержание Бехистунской надписи составляет, вообще ничего не написал, как и о восстании в Египте, даже о Малой Азии или о доходах индийской долины, провинции Индуш полностью молчание господствует. У Геродота 3.127 по крайней мере есть дополнение "пока все еще пребывало в волнении" и мифическое завоевание Вавилона.
Для следующего раздела надо заметить, что Дарий в Бехистунской надписи только события первых лет своего господства обозначил, что он завоевание Вавилона при посредстве Виндафарны завершил, и ничего о Египте, ничего о Фраде на севере, ничего о Сака и т. п. больше не упоминает. Лишь в добавлении, в 5–й колонке древнеперсидского текста события 28–го года (493/2) сообщаются: поход Гобарвы против вновь восставшего Элама и война против "саков с остроконечными колпаками". Геродот в своем источнике обнаружил тот же распорядок. Он оканчивает третью книгу (по александрийскому разделению) мифической осадой Вавилона от Зопира и открывает четвертую словами: "После завоевания Вавилона случился поход Дария против скифов", рассказ о котором он с 28–летнего господства скифов начинает, однако лишь в 4, 46.48 и потом в 4, 83.84 продолжает и в 4, 85 дает Дарию достигнуть Калхедонии.
Ктесий начинает § 16 с Ариарамна из Каппадокии (имя это также у Diod. 31,19, 2.6.7 в каппадокийском царском доме встречается; Каппадокия, Katpatuka по–персидски), который через море с тридцатью 50–весельными судами едет и добычу из скифской земли привозит, в том числе брата скифского царя, которого последний арестовал по обвинению в kakosis. Имя брата Марсагет в А и Масагет в М, а kakosis в аттическом праве "худое и жестокое или небрежное отношение к родителям", на чем Ктесий наверняка написал подробнее. В § 17 состоялся обмен письмами между скифским царем и Дарием. Имя скифа Скифарб в А, Скифарх в М, Скитарк, Скитарб, Скитар в других рукописях. Дарий наступает с 800 тыс. человек, строит мост через Боспор и Истр и идет в скифскую землю; он 15 дней затратил примерно на 300 км пути, так как пехота темп определяет, однако и с одной конницей поспевает едва в это время от мармареев к Дунаю. Оба противника посылают друг другу луки; так как скифские (в М один лук) оказываются крепче, нападает (по убогому извлечению Фотия) на Дария страх; он бежит и разрушает ведущий в Азию мост. В Азии сжигает он Халкедон за то что халкедонцы хотели уничтожить мост. Потом стояла здесь еще история об алтаре, который Дарий в честь Зевса Диабатерия, по–ирански нам неизвестного, воздвиг и который (очевидно после его ухода из Калхедона) калхедонцы снесли. Этот алтарь напоминает о статуе калхедонцев у Herod. 4.87 с двойной надписью. К разрушению алтаря как причине войны Ктесий опять возвращается в § 21. Все сообщение крайне кратко и запутано, и о том, был ли Боспорский мост и что его разрушили следует только догадываться. Создается впечатление (Фотий вряд ли так урезать мог), что Ктесию важно связать Дариев поход с экспедицией Датиса в § 18.
Как если бы Дарий отступил в Персию, говорит Фотий: "Датис возвратился с Понта и ведя мидийское войско, опустошил острова и Элладу". Поход Датиса и Артаферна на Марафон воспринимается здесь как часть скифского похода, так как ведь необходим был там и флот, который теперь отправлен против Эллады. В рукописи М стоит "понтийское войско", однако "мидийское войско" в А все же более верно, поскольку в тот же круг преданий входят и замечания у Диодора 10. 27, где как раз у Марафона гибнет Датис, который выдает себя за потомка Меда, бежавшего когда–то из Афин в Мидию; Датис притязает так на царский трон Афин; речь идет притом не о Гиппии, и не о возможном [О]датисе (?) или т. п. Что Датис у Марафона погибает и его труп не возвращают, позже как причина для войны используется.
Это должно было произойти около 490 г., так как идет Дарий "в Персы", очевидно чтобы умереть, он приносит жертву, но что именно и как, не говорится; перед смертью он тридцать дней бюллетенит, ему 72 года и он 31 год великий царь. Мы знаем, что Дарий своего сына Ксеркса соправителем назвал, он приказал его так и в Персеполе на доске почета изобразить. Ксеркс говорит: "Когда мой отец с трона сошел, возвеличил он меня дальше некуда". Это в связи с 31 годом царствования Ктесий дает срок 522/1–492/1 гг.; потом протекает семь лет, после которых Артасир и Багапат (последний у гробницы) умирают, около 485/4 г. становится Ксеркс великим царем. Вопрос теперь, окончились ли 72 года жизни в 491 или 485 г.? Родился Дарий в 556 или в 562 г.? Принимая во внимание, что дед еще в 521 г. жил, определяется по-видимому 556 г. рождение Дария. В 28–м году правления Дария, значит в 493 г. состоялся поход на саков, к которому затем присоединилось предприятие Датиса.
Дарий следовательно только по старости удаляется в Персию, его сын становится наследником–соправителем.