Книга XXIX

*[1]

Осуждение Луцием Эмилием Павлом страсти римлян критиковать действия своих военачальников (1). Посольство от сената к Антиоху в Египте (2). Согласие Генфия воевать против римлян вместе с Персеем под условием получения от последнего определенной суммы денег; послы от Генфия к Персею и на Родос; посольства от Персея на Родос, к Эвмену, к Антиоху (3- 4). Скрываемые от римлян сношения Эвмена с Персеем с целью положить конец войне между ним и Римом и получить за это 1500 талантов от царя Македонии (5-7). Забавное состязание в алчности между хитрейшим из людей, Эвменом, и скупейшим, Персеем; ослепление обоих царей жадностью и скупостью (8-9). Усилия родосцев примирить между собою Рим и Персея: посольства с этою целью в Рим, к Персею и к консулу; посольства родосцев на Крит для возобновления дружбы с критянами (10). Послы Генфия и Персея на Родосе; готовность родосцев поддержать Персея (11). Соображения автора об особенностях изложения в частичной истории и в общей; особенности Полибиева изложения (12). К характеристике царя Генфия (13). Сципион Назика и Фабий Максим охотно соглашались командовать войском при обходе неприятеля; о том, что обойден римлянами, Персей узнал от перебежчика; его распоряжение ввиду известия (14-15). Лунное затмение в Македонии в Персееву войну (16). Замечание Луция Эмилия Павла о македонской фаланге; малодушие Персея после поражения (17). К характеристике Сципиона Африканского Младшего (18). Запоздалое вмешательство родосцев с целью кончить войну между римлянами и Персеем миром; суровый ответ сената родосским послам (19). Суждение Луция Эмилия Павла о превратности человеческого счастья (20). Суждение Деметрия Фалерского о непостоянстве судьбы автор переносит с персов на македонян; то же суждение оправдалось на судьбе Эвмена (21-22). Посольства от обоих Птолемеев к ахейцам с просьбою о военной помощи; разногласие в среде ахейцев между партией Калликрата и Ликорта; речи Полибия и Ликорта; отказ в помощи Птолемеям; принятие предложения о мирном вмешательстве в распрю между Антиохом и Птолемеем (23-25). Замечание автора об Антиохе по поводу войны его с Птолемеем и после примирения последнего с братом (26). Встреча Попилия с Антиохом близ Пелусия; решительное требование Попилия прекратить военные действия против Птолемеев; покорность Антиоха; очищение Кипра от сирийских войск по требованию Попилия (27).

1. Жалоба Эмилия Павла на римский народ. ...По его[2] словам[3], римляне, не трогаясь из города[4], только тем и занимаются в своих сообществах и на прогулках[5], что определяют ход македонской войны, то порицая мероприятия своих военачальников, то обсуждая их упущения. Пользы для государства от подобных разглагольствований не бывает никогда, а вред получается часто и во многих делах. Иной раз несвоевременное празднословие[6] сильно вредит, ибо дурная молва распространяется быстро, на далекое расстояние, вследствие чего неприятель начинает пренебрежительно относиться к военачальникам, против которых народная масса бывает предубеждена непрерывными пересудами[7] (Сокращение ватиканское ).
2. Римское посольство к Антиоху. ...Узнав, что Антиох утвердился в Египте и чуть не завладел Александрией[8], и почитая дальнейшее усиление этого царя неудобным для Рима, сенат отправил к нему посольство с Гаем Попилием[9] во главе, которому поручено было привести войну к концу и собрать сведения на месте о положении дел в тех странах вообще. Вот что происходило в Италии (О посольствах ).
3. [10]...Посольство с Гиппием во главе[11], отправленное Персеем к Генфию для заключения союза, возвратилось домой еще до зимы с известием, что царь охотно пойдет войною на римлян, если ему будет уплачено триста талантов и дано надлежащее обеспечение на случай окончания войны[12]. Посольство Персея у Генфия. Послы Генфия к Персею. Участие Генфия в войне представлялось Персею необходимым, почему он, выслушав Гиппия, выбрал в послы одного из своих ближних друзей, Пантавха, и отправил его к царю со следующими поручениями: во-первых, изъявив согласие относительно денег, дать клятву и принять таковую в подкрепление союза; во-вторых, позаботиться о том, чтобы Генфий немедленно отправил заложников, каких укажет Пантавх, и в свою очередь получить заложников от Персея, какие будут указаны в договоре[13]; наконец, условиться о доставке трехсот талантов. Тотчас Пантавх отправился в путь, а по прибытии в Метеон[14], что в Лабеатиде, явился к Генфию и легко склонил юношу действовать заодно с Персеем. Как только союзный договор был утвержден клятвою и записан, Генфий отправил к Персею заложников, указанных Пентавхом, а с ними вместе и Олимпиона для принятия клятвы и заложников от Персея и еще других лиц для попечения о деньгах[15]. Равным образом Пантавх посоветовал Генфию отправить сверх поименованных еще несколько послов, дабы они совместно с послами от Персея отправились для заключения общего союза на Родос. Если случится так, что и родосцы не примут участия в войне, то одолеть римлян будет очень легко, доказывал Пантавх. Генфий последовал совету и назначил послами Пармениона и Морка, коим и повелел отправиться на Родос по принятии от Персея клятвы, заложников и после того, как состоится соглашение относительно денег.
4. Все[16] послы направились в Македонию, а Пантавх остался при юноше и напоминал ему, что необходимо торопиться с военными приготовлениями, дабы заблаговременно[17] обеспечить за собою местности, города и союзников; больше всего он настаивал на приготовлениях к морской битве. Так как римляне вовсе не имели флота у берегов Эпира и Иллирии, то, по словам Пантавха, Генфий и сам, и через своих уполномоченных мог бы выполнить эту задачу до конца, не прибегая к оружию. Генфий последовал советам Пантавха и занялся приготовлениями к сухопутной морской войне.
Когда послы от Генфия и заложники прибыли в Македонию, Персей покинул стоянку на реке Эльпей[18] и со всею конницей вышел им навстречу в Дий. Здесь переговоры с послами он начал с того, что клятвою утвердил союзный договор в присутствии всей конницы: царю очень хотелось, чтобы македоняне достоверно знали о его союзе с Генфием, так как он рассчитывал поднять дух привлечением к делу новой силы; засим он принял заложников и передал своих Олимпиону; из заложников именитейшими были Лимней, сын Полемократа, и Балавх, сын Пантавха. Послы Персея к родосцам, к Эвмену, Антиоху. Потом тех иллирийцев, которые явились за деньгами, царь отправил в Пеллу, где они и должны были получить деньги, а послов, назначенных на Родос, отправил в Фессалонику к Метродору[19], приказав им приготовиться к отплытию. Своими увещаниями он втянул в войну[20] и родосцев. Когда эти распоряжения были сделаны, царь послал к Эвмену послом Герофонта, который ходил туда и раньше, критянина Телемнаста послал к Антиоху сказать, чтобы тот не пропустил удобного случая и не воображал себе, будто чрезмерные притязания римлян угрожают одному Персею, чтобы наконец дать ему понять, что его ожидает та же судьба, что и Персея, если еще и на сей раз он не примет участия в войне для того ли, чтобы примирить воюющих, - это было бы лучше всего, а в случае неудачи для того, чтобы оказать ему поддержку (О посольствах).
5. [21]Из переговоров Персея с Эвменом. ...Я был в большом затруднении, как поступить в этом деле: писать обстоятельно, со всеми подробностями о том, что было предметом тайных переговоров между царями, казалось мне чем-то предосудительным и явно ошибочным; с другой стороны, признаком крайней небрежности и величайшей робости почитал бы я полное умолчание о таких предметах, от которых больше всего зависел ход настоящей войны, и в которых находили себе вразумительное объяснение многие из последующих загадочных происшествий. Наконец я остановился на том, чтобы вкратце высказать свое мнение и представить те догадки и признаки, которые привели меня впоследствии к такому мнению. Дело в том, что я жил в то самое время, когда описываемые события совершались, и больше всякого другого вникал в их подробности.
6. Тайные сношения Эвмена с Персеем. Недовольство римлян Эвменом. Нами уже рассказано[22], как критянин Кидас, служивший в войске Эвмена и пользовавшийся у царя величайшим почетом, прибыл сначала к Амфиполю и здесь вошел в переговоры с Химаром, одним из критских воинов Персея, потом явился под Деметриадою, подошел к городской стене и переговаривался сначала с Менекратом и вторично с Антимахом. Рассказывали мы и о том, как Герофонт дважды ходил послом от Персея к Эвмену; посему большинство римлян, не без основания, возымело подозрение против царя Эвмена, как это явствует из обращения их с Атталом[23]. Атталу они дозволили явиться из Брентесия в Рим и высказать все свои пожелания, наконец отпустили его с дружеским ответом, хотя он и не оказал им значительной услуги ни до войны с Персеем, ни в самую войну. Эвмен, напротив, сделал для римлян очень много, наипаче помогал им во время войн с Антиохом и с Персеем; невзирая на это его не только не допустили в Рим, но еще отдали приказ покинуть Италию в середине зимы не позже назначенного срока. Из сказанного ясно, что Персей входил в какие-то сношения с Эвменом: это так и вооружило римлян против Эвмена. Остается рассмотреть, каковы были эти сношения и как далеко заходили они. 7. Готовность Эвмена играть роль посредника между Персеем и римлянами за деньги. Нетрудно понять, что Эвмен не мог желать торжества Персея, которое дало бы ему власть над миром. Помимо взаимного нерасположения и вражды, унаследованных от отцов,[24] самая однородность их власти порождала уже недоверие между ними, зависть и величайшую неприязнь; им не оставалось ничего другого, как обманывать друг друга и строить тайные козни, что оба и делали. Эвмен понимал трудное положение Персея, теснимого со всех сторон, и видел, что он готов на всякие условия, лишь бы покончить с войною, знал, что по этому предмету каждый год он поднимал через послов переговоры с римскими военачальниками; видел он также, что и римляне не меньше Персея тяготятся войною, ибо до передачи командования Павлу[25] они вели войну без всяких успехов, а этоляне[26] кичились над ними. Поэтому Эвмену казалось возможным, что римляне согласятся кончить войну миром, а себя почитал пригоднейшим посредником для примирения воюющих. 8. Алчность Эвмена и скупость Персея. Руководствуясь такими соображениями, царь еще в предшествующем году старался узнать через критянина Кидаса, какою[27] ценою готов будет Персей купить себе мир. Вот каково было, я думаю, начало сношений между царями. Так как столкнулись здесь два человека, из которых один слыл за величайшего хитреца, а другой за такого же скупца[28], то состязание между ними получалось забавное. Эвмен был уверен, что ему удастся обольстить Персея обещаниями, ради чего он ласкал соперника всевозможными надеждами и подсовывал ему всякого рода приманку. С другой стороны, Персей охотно шел на приманку и поддавался искушению, хотя не желал проглотить ни одного из предлагаемых лакомств, чтобы не пожертвовать чем-нибудь из богатств своих. Ход торгов царей был приблизительно следующий: пятьсот талантов Эвмен требовал за то, чтобы в течение четырех лет не вмешиваться в войну и не помогать римлянам ни на суше, ни на море; а за приведение войны к концу требовал полторы тысячи талантов, причем обещал дать в скором времени заложников и обеспечение. Относительно заложников Персей соглашался, когда и в каком числе они будут отправлены и каким образом устроена будет над ними охрана у кносян. Что же касается денег, то срам будет, уверял он, если станут говорить, что один покупает невмешательство в войну, а другой, - что и того постыднее, - продает его за пятьсот талантов[29]; но тысячу пятьсот талантов обязывался отправить через Полемократа в Самофракию на хранение в верном месте[30]; между тем как Самофракия была в его власти. Однако Эвмен, подобно негодным врачам, предпочитал получить задаток, а не заработок, и потому, видя, что не может собственным коварством сломить скупость Персея, совсем отказался от задуманного плана. Так-то, ничем не решив состязания[31] в алчности, разошлись цари с равным успехом, как искусные борцы. Слухи о переговорах частью тогда же, частью немного спустя проникли в среду близких друзей Персея, из рассказов которых мы и убедились, что за корыстолюбием[32] следуют все пороки.
9. Только еще прибавлю от себя вопрос: неужели алчность не делает из человека глупца? Так, кто может отрицать безумие обоих наших царей: Эвмена, когда он без всякого основания при сильнейшей вражде с Персеем рассчитывал на доверие Персея и на возможность получить от него большую сумму денег, хотя сам не мог дать Персею достаточного обеспечения в том, что деньги будут возвращены, если обещания останутся невыполненными? Потом, каким образом он думал скрыть от римлян получение столь большой суммы? Как он мог не подумать, что, если не тогда же, то впоследствии это должно было обнаружиться? Наконец, он должен был бы ценою полученных денег приобрести себе непременно вражду римлян, и тогда должен был бы, как явный враг их, потерять вместе с полученным богатством и царство, если не самую жизнь. Если теперь, когда он не пошел дальше желания и не совершил никакого деяния, Эвмен навлек на себя величайшие напасти, то что было бы с ним тогда, если бы замысел его был осуществлен до конца? С другой стороны, что касается Персея, можно ли удивляться тому, как он не понял, что для него не было ничего полезнее и благотворнее, как дать деньги Эвмену и предоставить ему проглотить приманку? Если бы Эвмен сдержал слово и своим участием помог окончанию войны, то деньгам дано было бы правильное назначение; если бы надежда его и была обманута, он, по крайней мере, наверное вселил бы римлянам вражду к Эвмену, ибо в его власти было бы разгласить повсюду свое подношение. Легко видеть, в какой тесной зависимости от этого дара были для Персея и победа, и поражение. Виновником всех зол, на него обрушившихся, Персей почитал Эвмена, и он не мог ничем другим отмстить в такой мере своему врагу, как вооружив против него римлян. В чем же источник столь явного безрассудства? В корыстолюбии, и ни в чем другом. Один, лишь бы ему стяжать неправедное богатство, забывал все остальное и на все соглашался; другой, лишь бы не давать денег, готов был претерпеть все невзгоды, закрывая глаза на все прочее. Корыстолюбием внушены были и действия Персея относительно галатов и Генфия[33]... (Сокращение ватиканское ).
10. Послы родосцев в Рим, к Персею, на Крит. ...При голосовании остались в большинстве те из родосцев, которые предлагали отправить посольство для примирения воюющих[34]. Так разрешило народное собрание борьбу партий (что изложено в сочинении о государственном красноречии[35]). При этом обнаружился значительный перевес тех родосцев, которые принимали сторону Персея, над согражданами, желавшими спасти родину и сохранить в целости законы. Тут же пританы назначили послами в Рим Агеполида, Диокла, Клеомброта, а к консулу и Персею Дамона, Никострата, Агесилоха и Телефа; те и другие обязаны были озаботиться прекращением войны. В следовавших за сим мероприятиях родосцы совершили новые ошибки, уже ничем не оправдываемые, именно: они немедленно отправили уполномоченных на Крит для возобновления ранее существовавших дружественных отношений со всеми критянами; послы должны были убедить критян в необходимости зорко следить за обстоятельствами и положением дел, действовать заодно с родосским народом, иметь одинаковых с ним врагов и друзей; послам было поручено также при посещении отдельных городов обращаться к населению их с теми же увещаниями (О посольствах ).
11. Раздоры в среде родосцев. Перевес македонской партии. ...Когда на Родос прибыли послы[36] от Генфия с Парменионом и Морком во главе и с ними вместе Метродор, и когда был созван народ, собрание было очень бурное, ибо Дамон и его единомышленники не стеснялись более выражать открыто свое сочувствие Персею, тогда как Теэтета и друзей его удручали последние события. Появление членов, большое число павших в битве всадников[37] и поворот в поведении Генфия смущали их. В согласии с вышесказанным был исход народного собрания, именно: родосцы постановили дать дружественный ответ обоим царям:[38] уведомить, что ими решено стараться о примирении воюющих и просить самих царей быть сговорчивыми. И послы Генфия были приглашены к общественному столу и приняты с большим радушием (там же ).
12. Рассуждения автора о всеобщей и частной истории. ...опять[39] другие о сирийской войне, причина которой объяснена была нами подробно. Кто из писателей берется за предметы мелкие и несложные и желает стяжать себе имя и видимость историка не рассказом о самих событиях, но написанием большого числа книг, для того неизбежно придавать мелочам большую важность, короткие по содержанию известия приукрашать и распространять многословием, иные побочные случаи возводить в подвиги и события, величать битвами и правильными сражениями такие схватки, в которых пало десяток или около того пеших воинов и еще меньше конных. Невероятное многословие вносят они в описание осад, местностей и тому подобных предметов. Противоположными приемами пользуется писатель, составляющий всеобщую историю. Поэтому я не заслуживаю хулы за небрежность изложения, когда события, рассказанные у других пространно и с прикрасами, я или обхожу молчанием, или только коротко упоминаю. Нет, читатель пускай верит, что я каждому событию отвел в моей истории столько места, сколько ему подобает. Так, например, когда те историки во всем своем сочинении имеют дело только с осадой Фанотеи или Коронеи, или Але <...>[40] то чувствуют себя вынужденными подробно излагать все употребительные при осаде хитрости, вылазки и приступы, а также все положения воюющих сторон. Сверх этого они имеют обыкновение растягивать описания и в них вносить еще кое-что от себя, когда говорят о взятии Тарента, Коринфа, Сард, Газы, Бактр, а также об осаде Карфагена; напротив, они не совсем довольны, когда о подобных предметах мы даем не больше как правдивый, точный рассказ[41]. То же самое объяснение я предложил бы и по вопросу об описаниях правильных сражений, о речах в народных собраниях, равно как и о всех прочих частях истории. Мы заслуживаем того, чтобы читатели относились снисходительно ко всем нашим предшествующим сообщениям, равно как и к предстоящим, если[42] <...> окажется, что мы пользуемся не такими доказательствами, как те историки, не такими приемами изложения и оборотами речи, а также в тех случаях, когда попадаются у нас ошибки в названиях гор или рек или в определениях местностей: во всем этом достаточным оправданием для нас служит обширность нашей истории, разве только уличили бы нас во лжи намеренной или корысти ради. Этого рода ошибки непростительны, в каковом смысле мы много раз уже высказывались в нашем сочинении (Сокращение ватиканское ).
13. Бесчинства и жестокости Генфия. ...Он же[43] в двадцать девятой книге рассказывает, что царь иллирийский Генфий имел страсть к вину и через то предавался часто бесчинствам, пьянствуя непрерывно днем и ночью; что он лишил жизни брата своего Платора[44], который собирался жениться на дочери Монуния, и сам женился на невесте убитого, и что с подданными обращался жестоко (Афиней ).
14. Сципион Назика с войском проник в Македонию из Перребии. ...Из числа присутствующих[45] Сципион[46] по прозванию Назика, зять Сципиона Африканского, впоследствии влиятельнейший член сената, вызвался[47] первый командовать войском, когда нужно было обойти неприятеля. Вторым предложил свои услуги с большою готовностью Фабий Максим, старший сын Эмилия, тогда еще юноша. Обрадованный Эмилий предоставил в их распоряжение такое число войска, какое называет не Полибий, а сам Назика, его получивший, в письме об этих событиях к одному из царей (Плутарх ).
Римляне мужественно сопротивлялись под защитою легкого щита[48] и щитов лигурийских (Свида ).
15. От перебежчика Персей узнает, что обойден римлянами. ...Персей видел, что Эмилий остается на месте, и потому вовсе не догадывался о случившемся[49]. Но к нему явился бежавший с пути перебежчик-критянин и сообщил, что римляне обошли его стан. Встревоженный этим известием, Персей, однако, не тронулся со стоянки, но послал под начальством Милона десять тысяч наемных иноземцев и две тысячи македонян и отдал им приказание возможно поспешнее занять перевалы[50].
По словам Полибия, римляне напали на это войско, когда оно было погружено в сон, а Назика рассказывает, что на вершинах гор произошла горячая смертоносная битва (Плутарх ).
16. Затмение Луны 21 июня 168 г. ...Когда в царствование Персея в Македонии случилось лунное затмение, в народе стали говорить, что оно предвещает гибель царя[51]. Это подняло дух римлян и привело в уныние македонян. Вот насколько верна поговорка, что в войне много случайного (Свида ).
17. Замечание Луция Эмилия о македонской фаланге. ...Консул Луций,[52] никогда раньше не видавший фаланги[53], впервые видел ее теперь у Персея и впоследствии неоднократно признавался в беседах с римлянами, что не знает строя грознее и ужаснее македонской фаланги, а он больше всякого другого не только наблюдал сражения, но и участвовал в них (там же ).
Замечание автора о непрактичности замыслов. ...Многие планы, пока их обдумывают, кажутся удобными и исполнимыми; но как скоро доходит до исполнения, последствия не оправдывают первоначальных ожиданий, как бывает с поддельными монетами при испытании их огнем[54] (Сокращение ватиканское ).
Малодушие Персея. ...Тот самый Персей, который решился было победить или умереть, потерял присутствие духа и оробел, как разведчики из числа конных воинов[55]...
...Потратив время и труд, Персей потом пал духом, подобно негодному борцу: когда опасность надвинулась и предстояло окончательно решить дело, он утратил самообладание (Свида ).
...Македонский царь, как передает Полибий, оробел при самом начале битвы и ускакал на лошади в город[56] под предлогом принести жертву Гераклу, хотя от труса Геракл не принимает приношений трусости и не внемлет нечестивым мольбам (Плутарх ).
18. К характеристике Сципиона Африканского Младшего. ...Хотя он[57] был очень молод и в военном деле не опытен, хотя он лишь незадолго до того удостоился высокого звания, но был отважен, честолюбив и жаждал занять первенствующее положение[58] (Свида ).
19. Родосские послы в римском сенате приняты недружелюбно. ...Персей уже потерпел поражение и бежал, когда римский сенат определил позвать в собрание родосских послов, прибывших в Рим с целью положить конец войне с Персеем: судьба как бы намеренно выставила на позор[59] безрассудство родосцев, если следует называть родосцев, а не тогдашних только заправил[60] на Родосе. Войдя в собрание, посольство Агеполида заявило, что цель его прибытия - кончить войну миром. Родосский народ, говорили послы, пришел к такому решению, потому что война чересчур затянулась и родосцы увидели вред ее не только для всех эллинов[61], но и для римлян, коих она вводила в огромные расходы. Но теперь война кончилась, чего желали и родосцы, и посольству остается засвидетельствовать римлянам свою радость. После этой краткой речи Агеполид с товарищами удалился. Однако сенат воспользовался случаем для того, чтобы покарать родосцев и дать послам ответ следующего содержания: снаряжая это посольство, родосцы преследовали выгоды не эллинов и не римлян, но Персея. Если бы они посылали посольство ради эллинов, то выбрали бы для этого более удобное время, когда Персей разорял эллинские поля и города, в течение чуть не двух лет оставаясь с войском в Фессалии[62] <...> Это время родосцы пропустили и явились ходатайствовать о прекращении войны теперь, когда наши легионы проникли в Македонию, когда Персей оцеплен римлянами и утратил почти всякую надежду на спасение[63]. Отсюда для людей здравомыслящих совершенно ясно, что посольство отправлено родосцами не потому, что они желали кончить войну миром, но для того, чтобы выручить Персея из беды[64] и спасти его, если это возможно. Вот почему на сей раз мы не обязаны, говорили сенаторы, ни оказывать милость родосцам, ни давать им дружеский ответ. Такой прием оказан был сенатом послам от родосцев (О посольствах ).
20. Суждения Публия Эмилия о непрочности человеческого счастья. ...Он[65] на латинском уже языке обратился к членам совета, обсуждавшим тогдашние дела, с увещанием не возноситься сверх меры удачами, ни с кем не поступать нагло и беспощадно, вообще никогда не доверяться счастливому настоящему: в пример он приводил Персея. Напротив, на вершине удачи в частной ли то жизни или в общественных делах необходимо наипаче памятовать обратную долю, говорил он. Только[66] при этом условии поведение человека в счастии может оказаться правильным. Тем-то и отличается глупец от мудреца, что первого научают собственные невзгоды, а второго невзгоды ближних (Сокращение ватиканское ).
21. Суждения Деметрия Фалерского. ...Очень часто приходится мне вспоминать изречение Деметрия Фалерского, именно: желая показать людям в своем сочинении о судьбе[67] нагляднейший пример ее неустойчивости, он останавливается на том времени, когда Александр разрушил персидскую державу, и говорит следующее: "Нет нужды вам брать бесконечно долгое время, ни даже огромное число поколений; достаточно оглянуться назад не более как за пятьдесят лет, чтобы познать жестокость судьбы. Думаете ли вы, что персы или царь персидский, македоняне или царь македонский поверили бы божеству, если бы за пятьдесят лет до сего[68] оно предсказало будущую судьбу их, что к нашему времени не останется самого имени от персов, которые были тогда господами чуть не всего мира; что надо всей землей будут властвовать македоняне, самое имя которых раньше того не существовало. Однако безжалостная[69] к нам судьба, которая все перестраивает наперекор нашим расчетам, обличает свою мощь необычайными событиями, научает всех людей, как я думаю и теперь, когда счастье персов перешло на македонян, что им она предоставила такие блага в пользование до тех пор, пока не примет иного решения", - что и наступило при Персее. Как бы по внушению божества Деметрий угадал[70] эту перемену в будущем. Со своей стороны, доведя рассказ до тех времен, когда македонское царство было разрушено, и будучи очевидцем этого события, я решил не молчанием обойти его, но заключить повесть о нем подобающим суждением и привести на память слова Деметрия, которые, по-моему, обличают скорее божеское, нежели человеческое дарование: в них чуть не за полтораста лет[71]угаданы грядущие события (Сокращение ватиканское ).
22. Победа Эвмена над галатами. ...По завершении борьбы между Персеем и римлянами царь Эвмен попал в положение чрезвычайное, по народным понятиям; оно же было обыкновенным, если памятовать, как в большинстве случаев природа распоряжается нашими делами. Ведь судьба достаточно сильна для того, чтобы все наши расчеты сокрушить какою-либо неожиданностью, и если она кому-нибудь помогла и своею рукою склонила весы в его пользу, зато как бы в приливе раскаяния спешит бросить гирю на другую чашку весов и тем уничтожить достигнутые успехи. Такая превратность и постигла в наше время Эвмена, именно: в ту самую пору, когда собственную власть он считал наиболее обеспеченной, когда будущее сулило ему большие выгоды, ибо Персей и вместе с тем все македонское царство были потрясены до основания, именно теперь он стоял лицом к лицу перед величайшими опасностями, потому что азиатские галаты[72], пользуясь обстоятельствами, вторглись в его владения (там же )[73].
23. Посольство Птолемеев в союзном собрании ахейцев. ...Была еще зима, когда в Пелопоннес явилось посольство от обоих Птолемеев царей[74] с просьбою о помощи[75]; по этому случаю у ахейцев происходили частые и весьма оживленные совещания[76]. Калликрат, Диофан и с ними Гипербат высказывались против подания помощи; напротив, Архон, Ликорт и Полибий предлагали помочь царям по силе существующего союза. Побуждаемый опасным положением царства, народ провозгласил уже царем Птолемея Младшего, а Птолемей Старший[77] возвратился из Мемфиса и делил власть с братом. Они сильно нуждались в посторонней помощи, и потому отправили к ахейцам послов Эвмена и Дионисодора с просьбою прислать тысячу человек пехоты и двести конницы, причем Ликорту должно было принадлежать командование всем войском союзников, а Полибию - конницы. Кроме того, они послали в чужие земли сикионца Теодорида с поручением набрать тысячу наемников. Что касается причин, по которым цари довольно близко знали поименованных ахейцев, то мы объяснили их раньше. На собрании ахейцев в Коринфе[78] прибывшие послы возобновили тесные дружественные отношения ахейцев к царству, напомнили о трудном положении царей и убеждали помочь им. Ахейский народ готов был делить опасности с царями, если это нужно, всеми своими военными силами, а не какою-либо частью их. Но Калликрат и его сторонники возражали против этого, говоря, что ахейцам надлежит во всякое время воздерживаться от вмешательства в чужие дела, наипаче необходимо сохранить свободу действия теперь, чтобы иметь возможности пособить римлянам: так как Квинт Филипп[79] имел зимнюю стоянку в Македонии, то теперь больше, чем когда-нибудь, следовало ожидать решительной битвы. 24. Пререкания в союзной думе ахейцев. Народ колебался в страхе, как бы не быть заподозренным в безучастии к римлянам[80]. Тогда на смену Калликрату выступили с речами Ликорт и Полибий. Между прочим они указывали на то, что в предшествующем году ахейцы определили предоставить в помощь римлянам все свое ополчение, и дали им знать об этом через посла Полибия; Квинт поблагодарил ахейцев за их ревность, но от помощи отказался на том основании, что путь в Македонию он уже себе проложил. Поэтому указание на потребность римлян в войске, говорили они, служит только предлогом к тому, чтобы воспрепятствовать оказать помощь царям. Ликорт и Полибий убеждали ахейцев во внимание к тяжелым обстоятельствам, в каких находилось тогда царство, не пропускать удобного случая и поступить согласно договору, памятуя принятые на себя обязательства, царями оказанные услуги и в особенности клятвы. Большинство присутствующих снова стало склоняться к мнению о необходимости отправить вспомогательное войско. Тогда Калликрат и его сторонники приостановили обсуждение[81] дела, запугав власти напоминанием, что по закону собрание на рынке не уполномочено обсуждать вопрос об оказании помощи[82]. Немного спустя созвано было чрезвычайное собрание[83] в городе сикионян, в котором участвовали не только члены думы, но все ахейцы, начиная с тридцатилетнего возраста. Здесь после долгих пререканий Полибий старался прежде всего доказать, что римлянам помощь не нужна, что он говорит это не наугад, за то ручается его пребывание прошлым летом у Филиппа[84] в Македонии. Потом, если бы даже римляне и попросили союзнической помощи, то, говорил Полибий, предполагаемая отправка в Александрию двухсот конных воинов и тысячи пеших не лишит ахейцев возможности послать помощь римлянам, ибо ахейцы могут без труда[85] выставить тридцать, даже сорок тысяч войска. Речь Полибия принята была сочувственно, и народ решил отправить вспомогательный отряд царям. На следующий день, в который, согласно законам, желающие обязаны были вносить свои предложения для голосования, Ликорт и его сторонники требовали отправки подкрепления; партия Калликрата предлагала снарядить посольство, которое постаралось бы примирить царей с Антиохом. Внесенными предложениями снова вызваны были жаркие пререкания, в которых перевес имели сторонники Ликорта. Ибо разница между двумя царствами[86] при сличении получилась огромная: вообще редки были проявления дружбы со стороны Антиоха к эллинам, в прежнее конечно время, ибо щедрость последнего царя была хорошо известна эллинам[87]. Напротив, Птолемеем оказаны были в прежние времена ахейцам столь многочисленные и важные услуги, что нельзя было бы и требовать больше. Своею речью Ликорт произвел на слушателей сильное впечатление, так как разница между царями из сопоставления их выступала со всею очевидностью. И в самом деле: если нелегко было исчислить все услуги, оказанные царями александрийскими, то в такой же мере невозможно было доказать, что ахейцы извлекли значительную[88] выгоду из дружбы с царством Антиоха (О посольствах ).
25. Римская партия одержала верх на союзном вече в Сикионе в отношении Антиоха и Птолемеев. ...Антронид и Калликрат с их единомышленниками говорили еще некоторое время в пользу мирного посредничества, но так как никто не поддерживал их, то они прибегли к хитрости, именно: прямо с дороги вошел в театр[89] вестник с письмом от Квинта Марция, в котором содержалось увещание попытаться примирить царей, что согласно было бы с видами римлян. Действительно, случилось так, что и сенат отрядил посольство с Немезием[90] во главе для той же цели. Однако это последнее обстоятельство говорило против предложения Андронида и Калликрата: посольству Тита не удалось примирить воюющих, и оно решительно ни с чем возвратилось в Рим. Во всяком случае Полибий и его единомышленники во внимание к Марцию не желали возражать против письма и уклонились от дальнейших прений. Таким образом, вопрос об отправке войска царем решен был отрицательно, и ахейцы определили отрядить послов для мирного посредничества, для чего выбраны были Архон из Эгиры, Аркесилай и Аристон из Мегалополя. Когда послы от Птолемея потеряли надежду получить вспомогательное войско, то вручили властям имевшееся у них наготове письмо от царей, в котором сии последние просили ахейцев прислать к ним Ликорта и Полибия на время возникшей войны (О посольствах ).
26. Применение к Антиоху слов Симонида. ...В противность собственным уверениям, письменным и устным, Антиох пошел войною на Птолемея, чем лишний раз подтверждается справедливостью изречения Симонида: "Трудно быть благородным". Иметь добрые побуждения и до известной степени отдаваться им легко; напротив, очень трудно не изменить себе и при всяких обстоятельствах сохранить твердость духа, ставить превыше всего честь и правду[91] (Сокращение ватиканское ).
27. Встреча Попилия с Антиохом у Пелусия. ...[Когда Антиох пришел к Птолемею ради захвата Пелусия][92] и уже издали приветствовал римского военачальника и протягивал ему правую руку, Попилий подал ему табличку[93] с начертанным на ней определением сената, которую держал в руках, и предложил Антиоху прочитать тотчас. Поступил так Попилий, как мне кажется, потому что не желал отвечать знаками дружбы Антиоху до того, как узнал, друга ли он имеет в собеседнике или врага. Когда царь по прочтении таблички сказал, что желает обсудить с друзьями полученное требование сената, Попилий совершил деяние, на мой взгляд, оскорбительное и до крайности высокомерное, именно: палкой из виноградной лозы[94], которую держал в руках, он провел черту кругом Антиоха и велел царю не выходя из этого круга, дать ответ на письмо. Царя поразила такая дерзость; однако после непродолжительного колебания он обещал исполнить все, чего требуют римляне. Теперь Попилий и его товарищи поздоровались с царем и все с одинаковым радушием приветствовали его. Письмо гласило: "прекратить немедленно войну с Птолемеем[95]". Посему через несколько дней в определенный срок Антиох, недовольный и огорченный, увел обратно свои войска в Сирию; но тогда необходимо было покориться. Устроив дела в Александрии, преподав царям совет жить в согласии, вместе с тем предложив им отправить Полиарата в Рим, Попилий с товарищами отплыл к Кипру: они желали возможно скорее и этот остров очистить от находившихся там войск Антиоха. По прибытии на остров римские уполномоченные увидели, что военачальники Птолемея побеждены, и что Кипр весь разграблен, сирийскому войску они велели поскорее покинуть страну и оставаться на острове до тех пор пока войска не возвратились в Сирию. Таким-то образом римляне спасли почти что уничтоженное царство Птолемея, ибо судьба так направила дела Персея и македонян, что Александрия и целый Египет, которые дошли до последней крайности, воспрянули снова благодаря тому, что раньше решена была участь Персея. Не будь этого события и не будь оно достоверно известно Антиоху, он, мне кажется, не подчинился бы требованиям, ему предъявленным (О посольствах ).


[1]  События одного года, 168 г. до Р. X. (586 г. от основания Рима или ол. 152,4), составили предмет настоящей книги: Афиней, у которого сохранилась наша глава 13, приурочивает известие о насильст-венной смерти Плеврата, или Платора, брата иллирийского царя Генфия, к XXIX книге, у Ливия оно помещено под 586 годом (XLIV 30 3); римский историк посвящает тому же году не меньше одной книги (XLIV 17—XLV 16), а Полибий в изложении этих событий был пространнее римского переводчика и подражателя. Из обозреваемых последовательно стран, как театров событий: Италии, Македонии, собственной Эллады и Родоса, Пергама и Египта, больше места отводилось Элладе, главным героем истории оставался Персей. Больше всего ходом Персеевой войны определялся в это время образ действий не только различных партий в эллинских городах, но и царей Пергама, Сирии, Египта; а в зависимости от нее находилась и общая внешняя политика Рима. Фрагменты Полибия пополняются Ливием, Диодором, Аппианом, Плутархом.
[2]  По словам Луция Эмилия Павла Македонского, консула 586 г. от основания Рима; другой консул Г. Лициний.
[3] По его словам... Отрывок содержания речи Луция Эмилия Павла, произнесенной в народном собрании в Риме перед отбытием в Македонию во главе двух легионов и облеченной у Ливия в прямую форму (XLIV 22). Наш отрывок соответствует Ливиевым § 7—15. Однако есть разница между двумя писателями в основном мотиве речи: в Полибиевом содержании оратор опасается, как бы праздные нарекания сидящих дома соотечественников на отсутствующих военачальников не действовали ободряюще на врага; в Ливиевой редакции оратор высказывает опасение, как бы подобные толки не сломили мужества военачальников: непреклонность Фабия Максима в виду нареканий толпы представляется оратору исключительною, для других непосильною. Если зависимая форма нашего фрагмента и не принадлежит эпитоматору, то возможно, что Полибиево содержание речи он сократил и неточно передал. Сущность речи против празднословия в войске и охоты критиковать вождей консул повторил в Македонии перед вступлением в бой с Персеем. Liv. XLIV 31 нач.
[4] не трогаясь из города ε̉ν ‛Ρώμη καθημένους. Таких людей уподобляет оратор тем, что желают управлять плывущим судном с суши. Liv. 22.
[5] ibid в своих... прогулках: in omnibus circulis atque etiam in convivis. Liv. 22. Ливий перечисляет те вопросные пункты, на которые даются вкривь и вкось ответы в городских толках: qui exercitus in Macedoniam ducant, ubi castra locanda sint sciant, quae loca praesidiis occupanda, quando aut quo statu intranda Macedonia, ubi horrea ponenda, qua terra, mari subvehantur commeatus, quando cum hoste manus conserendae, quando qui esse sit melius. 22.
[6] празднословие τὰς ευ̉ρεσιλογίας, как XVIII 46 мы внесли в перевод этого слова понятие словоохотливости. Слово ευ̉ρεσιλόγος Свида объясняет φλύαρος болтун, стослов.
[7] неприятель... пересудами... На подобный мотив не имеется даже намека в редакции Ливия, а потому наличность его в нынешнем тексте нашего автора следует, кажется, приписать или неловкости эпитоматора, или порче от переписчика. В издании Беккера значится в последней фразе пробел.
[8] Антиох... Александрией. Завладев старшим из Птолемеев, Филометором, и посадив его в Мемфисе, Антиох IV возобновил войну под предлогом восстановления этого Птолемея на царство. Когда он осаждал в Александрии Птолемея Младшего, Эвергета II Фискона, и сестру Птолемеев Клеопатру, и едва не взял Александрии (obsidione ipsam Alexandriam terrebat, nec procul abesse, quin poteretur regno opulentissimo), отсюда отправлено было посольство в Рим с просьбою о вмешательстве. Liv. XLIV 19. Между тем оставленный Антиохом в Пелусии гарнизон, давал возможность друзьям старшего Птолемея прозревать настоящие намерения завоевателя. Птолемей Старший примирился с братом, вошел в Александрию, что отнимало, по-видимому, предлог у Антиоха к продолжению войны. Тогда он обещал, что не прежде уведет свое войско в Сирию, как получит в свою власть Кипр, Пелусий и окрестности Пелусийского устья Нила. Liv. XLV 11. Ср. Polib. XXVIII 22.
[9]  Гай Попилий Ленат.
[10] Следующий отрывок в тексте переносит читателя из Рима и из Египта в Македонию к последнему походу римлян против Персея (гл. 3—21). У Ливия переход от Рима и Македонии обозначен так: dum haec in Italia geruntur, Perseus quod iam inchoatum perficere, quia inpensu pecuniae facienda erat, non inducebat in animum etc. 23. Засим до конца книги идет связный рассказ об исходе Персеевой войны, которая закончилась уничтожением македонской армии под Пидною. Главными действующими лицами со стороны римлян называются консул Луций Эмилий Павел, дни и ночи обдумывавший, как успешнее вести македонскую войну, и преторы Гней Октавий и Луций Аниций. Рассказ Ливия за самыми незначительными отклонениями ведется со слов Полибия; к тому же источнику восходят Аппиан (Maced. 18. Illyr. 9), Диодор (Diod. XXX 24—33, XXXI 17), Плутарх (Plut. Aemil. 13).
[11] посольство... главе. Moti patres precibus Alexandrinorum (Птолемей Младший и Клеопатра) extemplo С. Popilium Laenatem et С. Decimium et C. Hostilium legatos ad finiendum inter reges bellum miserunt; prius Antiochum, dein Ptolemaeum adire iussi et nuntiare, ni obsistatur bello, per utrum stetisset. cum non pro amico nec pro socio habituros esse. Liv. XLIV 19.
[12] обеспечение... войны πίστεις — περὶ τω̃ν ό̉λων: победою ли кончится война, или поражением, Персей не должен был покидать Генфия.
[13] чтобы Генфий... договоре: ita ut obsides ultra citroque darentur. Liv. 23.
[14] в Метеон... Метеон — город, нигде больше не упоминается, если это не Медеон, что в Эпире: Meteonem, Labeatium gentis urbem (Liv. 32 ). Диндорф читает Μεδεω̃να. Лабеатида — имя озера Скутари (palus, lacus Labeatum. — Liv.), а также прилегающей к озеру области в Иллирии.
[15] для наблюдения за деньгами περὶ τω̃ν χρημάτων ε̉ `ξοντας τὴν ε̉πιμέλειαν ad pecuniam accipiendam. Liv.
[16] Все... войне, эпизод, выпущенный Ливием. Срвн. Liv. XXVII 11.
[17] заблаговременно, до прибытия римлян в Иллирию.
[18] Эльпее (а не Эпипей), как было до Гульча, у Зонары (’Έλπιον), теперь Vythos, река к югу от Дия, изливается в Фермейский залив, вытекает из Олимпа.
[19] к Метродору... Незадолго до того он прибыл из Родоса, опираясь на уверение родосских старейшин Динона и Полиарата, утверждал, что родосцы готовы к войне. 23 кон.
[20] ibid. своими... войну... Сообщение родосского уполномоченного о готовности родосцев примкнуть к Персею обратил эпитоматор в предложение, стоящее в тексте особняком. Швейгг. Nissen, krit. Unters. 15 сл.
[21] (5—9) Известия и замечания автора на переговорах между Персеем и Эвменом. Перед назначением Луция Эмилия главнокомандующим македонских легионов римляне заподозрили верность Эвмена, когда Аппий Клавдий стоял с войском близ Лихнида в Эпире. Liv. XLIV 20. После того Эвмен стал сближаться с Персеем. Переговоры между царями не привели ни к чему: алчность и скупость ослепляли обоих. Liv. ibid. 24—25; Appian. Maced. 18.
[22] уже рассказано... В том месте, очевидно, где шла речь об обращении Персея к Эвмену с увещанием. (4 ). У Ливия под 169 г. читаем: fama fuit per Cydantem Cretensem et Antimachum, qui Demetriadi praeerat, tractatas inter Eumenen et Persea conditiones amicitiae. ibid. 13.
[23] Рассказывали... Атталом: изложение эпитоматора не совсем складно; рядом с Атталом должно бы стоять и имя Эвмена.
[24]  Аттал I и Филипп V.
[25]  Луций Эмилий Павел.
[26] этоляне τοὺς κατὰ τὴν Αι̉τωλίαν поправка Лухта вм. рукоп. τ. κ. τ. ’Ιταλίαν.
[27] какою... мир... Посредничество свое Эвмен желал продать подороже обеим сторонам (hac utriusque partis voluntate explorata,— in eo suam operam venditare concilianda gratia magis cupiit. (Liv. 25 ).
[28] из коих... скупца: inter se duo reges captantes fraude et avaritia certant. Liv. 24.
[29] один... талантов. Ливий от себя говорит: utique alteram in tanti nominis regibus turpein ac sordidam et danti et magis accipienti mercedem esse. 25.
[30] ibid. на хранение... месте μεσιτεύεσθαι: «на нейтральной почве».
[31] ничем не решив ποιὴσαντες ι̉ερὸν τὸν στέφανον; победный венок, не доставшийся на долю ни одному из состязающихся, был посвящаем божеству. Срвн. I 58 примеч.
[32] за корыстолюбием... пороки... В оригинале корыстолюбие уподобляется гвоздю или крюку, на который вешается всякий порок. У Ливия рассказ об этом состязании царей кончается замечанием: nequiquam inter se captati nihil praeter infamiam movere. 25 кон.
[33] действия... Генфия... Персей не останавливался перед явною ложью и грубым обманом для того, чтобы не выпустить из рук те 3000 талантов, которые он пообещал Генфию за союз с ним против римлян. Военачальнику иллирийцев, явившемуся уже в Македонию с войском, царь послал сказать, что ему нужно не десять, а всего лишь пять тысяч вспомогательного войска. Liv. XLIV 26—27; Appian. Maced. 18; Diod. XXX 24; Plut. Aemil. 12. Наш автор называет иллирийцев Генфия так же бастарнами (XXV 6), а здесь галатами. Галлами называет их Ливий. «Man hat wegen der Kampfweise, nach der ein Reiter und ein Fussgänger stets zusammenfochten, mit Recht einen germanischen, Stamm in ihnen gesehen». Nissen, krit. Unters. 264.
[34] воюющих... Воевали Персей и римляне. Раньше уже ходило от родосцев посольство в Рим и к Персею с требованием кончить войну. С негодованием отверг сенат притязания родосцев. Ср.: XXVIII 2. 16; Liv. XLIV14—15.
[35] [что... красноречии]. Впервые замечено Рейске, что слова эти принадлежат не автору, а выборщику отрывков (excerptor), раньше составившему другую компиляцию περὶ δημηγοριω̃ν.
[36] послы... Метродор... Речь идет о том самом посольстве, которое было отправлено Генфием по совету Персея, и к которому присоединились македонские послы Персея. Polib. XXIX 3 , 4 ; Liv. XLIV 29. Динон и Полиарат стояли во главе Персеевой партии, Теэтет и Филофрон — сторонники Рима.
[37] Появление... всадников... Сорок челнов (λέμβοι) македонских, посланных Персеем к Тенеду. Это македонское войско разгромили суда царя Эвмена, шедшие к Атталу и имевшие на себе галльских конных воинов: около 800 галлов было убито, 200 взято в плен. Liv. XLIV 28.
[38]  Персей и Генфий.
[39] опять... подробно... Автор возвращается к любимому своему предмету, к сравнительной оценке двух видов истории: общего, универсального, и частного, специального. Он не одобряет многословия, в какое впадают тщеславные авторы специальных повествований, говорят ли они о Персеевой войне, или о сирийской. Первая часть нашего фрагмента с рассуждениями о ненужности подробностей в истории Персеевой войны утрачена. В ватиканской рукописи недостает в этом месте одного листа после слова Γένθιον в конце нашей 9-ой главы.
[40] Але... ’Αλε...οΰ, может быть, ’Αλετρίου, город Лациума? Лухт предлагает читать Αλιάρτου.
[41] также... рассказ: в оригинале слишком сокращено эпитоматором и испорчено, ибо речь должна идти не о писателях отдельных историй, а о читателях Полибия, которым не нравятся его краткие, деловые известия о предметах несложных. Потом, выражения πρὸς δὲ τούτοις, ε̉πὶ πα̃σι (кроме того, сверх того) не оправдываются следующим за ними содержанием текста.
[42] если... речи... Здесь также оригинал сокращен, и текст не совсем ясен.
[43]  Полибий.
[44] Платора , восстановлено из Ливия вместо Афинеева чтения Πλεύρατον. Кроме Платора, убиты были еще два друга его.
[45]  На военном совете Луция Эмилия Павла.
[46] Сципион... Назика. Р. Corn. Sc. Nasica Corculum, зять Сципиона Африканского Старшего, впоследствии два года был консулом, в 159 г. до Р. X. цензором, в 150 pont. maximus. Речь идет о военном совете в римском лагере в Пиерии, к северу от Филы, приморского города, вблизи р. Эльпей; здесь произнес речь о необходимости строжайшей военной дисциплины Луций Эмилий Павел. Liv. XLIV 34. Лагери македонский и римский стояли один против другого с двух сторон р. Эльпей, что между Дием и Либефром. Не желая рисковать своими легионами, консул решил провести 5000 войска по ту сторону реки другим путем, из Перребии, через проход между Петрою на севере и Пифоем на юге, к северу от Олимпа. Проход был занят македонским отрядом. План консула выполнен блестяще, и Персей вынужден был отступить к Пидне, на север. Вести войско через проход вызвался Сципион Назика. Liv. XLIV 32 , 35.
[47] вызвался... юноша... У Ливия сказано только, что Эмилий отправил к Гераклее 5000 войска под начальством Публия Сципиона Назики и Квинта Фабия Максима. 35. Со слов Назики Плутарх так исчисляет его войско: 3000 италийцев и левое крыло в 5000, вместе с ними 120 всадников и 200 фракийцев и критян. Plut. Aemil. 15.
[48] легкого щита parma — принадлежность легковооруженных (Liv. XXVI 4 ; XXXVIII 21. Ср.: VI 22). Лигурийским щитом вооружены были лигуры. Comminus stabilior et tutior aut parma, aut scuto Ligurtino Romanus erat. 35.
[49] о случившемся... О занятии прохода римлянами не догадывался Персей потому, что следил только за Эмилием, который находился по-прежнему на противоположном берегу Эльпея. Перебежчик был из числа критян, находившихся в отряде Назики. См. выше.
[50] занять перевалы... По получении известия от перебежчика Персей поднялся с войском к Пидне, где можно было бы развернуть фалангу, а Эмилий и Назика соединили свои войска и пошли прямо на Пидну. Накануне решительного сражения было лунное затмение, предсказанное в римском стане Гаем Сульпицием Галлом (21 июня 168 года). Liv. 37.
[51] лунное... царя: по-гречески и затмение, и гибель называются одинаково έ̉κλειψις.
[52]  Луций Эмилий Павел.
[53] Консул... фаланги. Замечание автора о фаланге следует приурочить к описанию фаланги в действии, имеющемуся у Плутарха. Aem. 18. В Ливиевых списках между нашими 40 и 41 главами XLIV книги большой пробел. С нашим текстом сопоставить слова Плутарха: ε̉πεὶ δὲ καὶ τω̃ν ά̉λλων Μακεδόνων — έ̉κπληξις αυ̉τὸν έ̉σχε καὶ δέος, ω̉ς ου̉δὲν ι̉δόντα πώποτε θαέμα φοβερώτερον καὶ πολλάκις υστερον ε̉μέμνητο τοΰ πάθους ε̉κείνου καὶ τη̃ς ό̉ψεως ibid. 19.
[54] Многие... огнем, по поводу употребления в дело слонов в сражении при Пидне, как видно из Ливия: nam sicut plerique nova commenta mortalium in verbis vim habent, experiendo, cum agi, non quem ad modum agatur, edisseri oportet, sine ullo effectu eva nescunt. 41. Через Зонару (IX 22, р. 269) и Полиэна мы узнаем, что Персей велел изготовить деревянные изображения слонов с целью приучить свою конницу к виду этих животных.
[55] Персей... воинов... После поражения фаланги Персей бежал первый.
[56] в город... Речь идет о городе Пидна. Непосредственно за последними словами нашего стиха Плутарх поясняет, что Персей, ровно ничего не сделавший для достижения цели, не заслуживал участия божества. Персею противополагается Эмилий. Plut. Aem. 19.
[57]  Публий Корнелий Сципион Эмилий Африканский Младший.
[58] Хотя... первенствующее положение... Речь идет о сыне Эмилия, Публии, по усыновлению о внуке Публия Сципиона Африканского Старшего, о Сципионе Африканском Младшем. Тогда он, семнадцатилетний юноша, увлекся преследованием неприятеля, и отец боялся за его участь. Diod. XXX 30 (22). Liv. XLIV 44; Plut. Aemil. 22.
[59] на позор ε̉πὶ σκηνήν. Ливий говорит, что родосские послы были позваны в сенат как бы для посмеяния над их наглостью. Liv. XLV 3.
[60] ibid заправил τω̃ν ε̉πιπολοσὰντων α̉νθρώπων, как XXX 13.
[61] всем эллинам πα̃σι — ‛Έλλησιν, Graeciae omni. Liv.
[62] в Фессалии... Пробел может быть пополнен из Ливия (Liv. 3): cum Perseus in Thessaliam exercitu inducto per biennium Graecas urbes alias obsideret, alias denuntiatione armorum terreret. ibid. 3.
[63] Описание решительной битвы со всеми роковыми последствиями ее для Македонии и, в особенности для Персея, не сохранилось у Полибия. От него мы узнаем только, что македонян было убито 20 000 человек, взято в плен 11 000, римлян пало не больше 100 человек, хотя раненых было много. На третий день после сражения Персей, покинув Пеллу, прибыл в Амфиполь, что у устья р. Стримона. Не больше как в два дня покорилась римлянам почти вся Македония. С деньгами и другими сокровищами Персей укрылся на о-ве Самофракия. В Амфиполь последовал и консул. Liv. XLIV 40—46. В письме к консулу из Самофракии и потом в переговорах с уполномоченными Персей отстаивал за собою царский титул и долго не сдавался. Наконец, покинутый всеми, царь отдал себя и сына Филиппа Гнею Октавию, который с флотом стоял у Самофракии. Флот возвратился в Амфиполь, и пленный царь отправлен был в лагерь консула. В лагере после беседы с Персеем на греческом языке консул обратился с латинскою речью к присутствовавшим римлянам, содержание коей и сохранилось в ватиканских извлечениях. Это увещание тоже обличает собою греческое влияние. Liv. XLV 5—8; Plut. Aemil. 26, 27.
[64] выручить из беды ε̉ξελέσθαι: ad Persea ex inminenti periculo eripiendum. Liv. 3 кон.
[65]  Луций Эмилий Павел.
[66] Только μόνον которое мы предлагаем вместо рукоп. ничего здесь незначащего μόλις. Впрочем, выражение Ливия is demum vir erit, cuius animum neque prospera flatu suo efferet nec adversa infringet (8 ) показывает, что эксцерптор неудачно сократил подлинник.
[67] о судьбе περὶ τη̃ς τύχης, сочинение, списанное Плутархом для его «Слова утешения к Аполлонию». Если падение персидского царства отнести к 330 г. до Р. X., когда был убит Дарий, то сочинение Деметрия написано около 280 г. до Р. X.: не более 50 лет спустя после того события. То же самое в тех же почти выражениях у Диодора. XXXI 17. Ехс. vat. р. 81.
[68] за пятьдесят... сего πεντηκοστω̃ γὰρ έ̉τει πρότερον (Diod.), значит, в год крушения персидского царства.
[69] безжалостная α̉σύνθετος, несговорчивая, не вступающая в договор с противной стороной.
[70] угадал α̉ποπεφοίβακεν; глагол α̉ποφοιβάζω принадлежит послеклассическому периоду.
[71] за полтораста лет... Немного преувеличено, если сочинение Деметрия относится к 280 г. до Р. X.
[72] азиатские галаты... Эвмен благодаря своей щедрости нанял большое войско и подчинил галатов своей власти. Diod. XXXI 19; Ехс. vat. р. 83; Ехс. de virt. et vit. 582.
[73] Через Ливия мы имеем известие Полибия о том, как римские уполномоченные, отправленные в Александрию для примирения Антиоха с Птолемеями (XLIV 19. 29), зашли, по просьбе жителей, на Родос, как согласно заявлению одного из них родосцы приговорили к смертной казни всех граждан, которые во время последней войны действовали заодно с Персеем против римлян. XLV 10.
[74]  Птолемей Филометор и Птолемей Эвергет II Фискон.
[75] с просьбою о помощи... Помощь требовалась для противодействия Антиоху. Diod. XXXI 1—2; Liv. XLV 11—12.
[76] ibid. совещания, не в союзном вече и, вероятно, не в думе, но на частных сходках.
[77] Птолемей Старший заподозрил искренность освободительных уверений Антиоха и в его отсутствие решил помириться с братом. Он возвратился в Александрию, откуда был изгнан. XXVIII 23.
[78] на собрании... Коринфе τη̃ς συνόδου τω̃ν ’Αχαιω̃ν ού̉σης ε̉ν Κορίνθω. Такие выражения, как τὸ πλη̃θος τω̃ν ’Αχαιω̃ν , τω̃ν πολλω̃ν (24 ), показывают, что речь идет здесь о союзном вече, а не о каком-либо ином собрании.
[79]  До прибытия Луция Эмилия Павла в Македонию [Квинт Марций Филипп].
[80] в невнимании к римлянам ‛Ρωμαίων αστοχεΐν.
[81] приостановили обсуждение ε̉ξάβαλον τὸ διὲβούλιον ajourner, faire ajourner la question. Швейгг.
[82] ibid. собрание... помощи ου̉κ ού̉σης ε̉ξουσίας κατὰ τοὺς νόμους ε̉ν α̉γορα̃ βουλεύεσθαι περὶ βοηθείας. В чем состояли возражения оппозиции, мы не знаем: есть основание предполагать, что дело касалось каких-нибудь формальностей, несоблюдение которых могло бы быть при обыкновенных обстоятельствах допущено. Дело в том, что партия Калликрата выдвинула этот довод как ultima ratio в конце дебатов; и по всему видно, что вопрос о помощи Птолемеям мог быть решен окончательно и в этом собрании, или же нужно допустить, что все собрание с самого начала было незаконное, что Полибий и Ликорт, а также большинство присутствующих, вопреки закону участвовали в обсуждении дела. В следовавшем затем сикионском собрании те же ахейцы прибегли к хитрости, α̉γορὰ названо ахейское вече. XXVIII 7.
[83] чрезвычайное собрание η̉ σύγκλητος. Кажется, на основании этого и предыдущего места необходимо заключать, что собранием обыкновенным (σύνοδος, ε̉κκλησία, α̉γορά, βουλή) было не общесоюзное вече, а только собрание уполномоченных от союзных городов. Союзное вече с участием в нем всех ахейцев не моложе 30-летнего возраста, созывалось нарочито в чрезвычайных случаях. В IV кн. 7 гл. § 5 такое собрание называется οι̉ ’Αχαιοὶ ε̉ν ό̉πλοις. В Полибиевом словаре Швейгг. интересные замечания о слове α̉γορά. Наше место — единственное, в котором показан возрастной ценз ахейцев для участия в союзном вече.
[84]  Квинт Марций Филипп. XXVIII 13.
[85] без труда καλω̃ς ποιοΰντας, без вреда для себя, без отягощения союза.
[86] между двумя царствами... То есть между сирийским и египетским, причем первое обозначается дальше именем Антиоха, второе — Птолемея в единственном числе.
[87] щедрость... эллинам... Незадолго до этого он поручил своим уполномоченным раздать в Риме и Элладе 150 талантов.
[88] значительную ει̉ς πραγμάτων λόγον, существенную, важную в деловом отношении.
[89] в театр, где происходило это собрание, в Сикионе. Нет основания усматривать вслед за Швейгг. различие между σύνοδος или α̉γορά и σύγκλητος в том, что одно происходило на рыночной площади, а другое в театре (XXIX 9 Schweigh.).
[90] с Немесием... Имя Тита Нумизия упоминает Ливий в числе уполномоченных, отправленных в Македонию (XLV 17).
[91] ставить... правду. Известие о факте и замечание автора сохранились у Диодора: φανερὸς ε̉γένετο τω̃ν πολλω̃ν βασιλέων, οί̉ τοΰ λυσιτελοΰς ου̉δὲν τω̃ν καλω̃ν προυργιαίτερον τίθενται. XXXI 1.
[92] когда... Пелусия ό̉τι... στρατηγός. Начало фрагмента испорчено эпитоматором, который обратил уполномоченного Попилия в военачальника. Ср.: Diod. XXXI 2; Appian. Syr. 66; Liv. XLV 12; Valer. Мах. VI 4.
[93] табличку δελτάριον, Diod. βιβλίον, Appian. δέλτον, Liv. tabellas.
[94] палкой... лозы α̉μπελίνην βακτηρίαν, Diod. α̉μπελινον βακτηριον, Appian. ρ̉άβδω, Liv. virga. К характеристике Попилия у Ливия: pro cetera asperitate animi (там же). vir asper ingenio augebat atrocitatem eorum, quae dicerentur, voltu truci et accusatoria voce. XLV 10.
[95] прекратить... Птолемеем λύειν ε̉ξ αυ̉τη̃ς τὸν πρὸς Πτολεμαΐον πόλεμον. Диодор λ. παραχρη̃μα τ. π. Π. π. Appian. μὴ πολεμεΐν Πτολεμαίου ’Αντίοχον.