Клавдий Элиан не относится к тем античным авторам, о которых можно составить обширное жизнеописание. По-большому счету мы имеет только три безусловное достоверных факта об Элиане: он родился, жил и умер. Краткие биографические сведения об Элиане нам дают Филострат в «Жизнеописаниях софистов» и Свида в своем словаре. Жил он в конце II – в начале III века н.э., родом был из Пренесты. Для коренного римлянина необычным было то, что он написал пять книг на греческом, и, по-видимому, ни одной на латыни. Был еще один Элиан, автор Тактики, который жил на сто лет позднее нашего Элиана и их ни в ком случае нельзя путать.
До нас дошли два сочинения Элиана: «О животных» в 17-ти книгах и «Пестрые рассказы» в 14.
Отрывки из «Животных» есть во многих сборниках, широко используются в комментариях, но полного научного перевода нет, и нужен ли он читателю, это вопрос риторический. Данный перевод сделан с английского языка по изданию Aelian. On the chracteristics of animals. The Loeb Classical Library. 1958., во-первых, из интереса к этому сочинению, во-вторых, в попытке заполнить лакуну, оставленную академической наукой.
Само сочинение ничего нового об античности нам не сообщает, изложения каких-либо философских доктрин не содержит; это просто набор занимательных (зачастую ошибочных) фактов из мира животных. Ценность этого произведения прежде всего в том, что оно содержит отрывки из большого множества произведений, которые до нас не дошли. Однако и этот факт вряд ли можно поставить в заслугу Элиану. Скорее всего он пользовался компиляциями и компиляциями компиляций, а его единственная цель — доставить удовольствие читателю.
Если оценивать произведение Элиана с современных позиций, то это научно-популярное произведение, ориентированное на непритязательного читателя. Бессистемность и калейдоскопичность изложения живо напомнили мне некогда популярную телепередачу «В мире животных». Озаглавив так свой перевод, я имел в виду не только аллюзию на эту передачу, но также хотел подчеркнуть вольность и местами игривость данного перевода. К счастью, стиль первоисточника простой и ясный, и моя главная задача как переводчика была не максимально точно передать смысл (здесь, как правило, затруднений не было), но сохранить легкость и изящество слога.
Пожалуй нет ничего необычного в том, что человек мудрый и справедливый берет на себя большие заботы по обеспечению своих детей, выказывает должное почтение своим родителям, изыскивает средства к существованию для самого себя, защищает себя против заговоров, и обладает всеми другими дарами природы, которые принадлежат ему. Ибо человек наделен речью, которая является самой большой ценностью, и одарен разумом, который есть величайшая помощь и польза. Более того, он знает как почитать и поклоняться богам. Но вот то, что бессловесные животные природой наделены высшими качествами и имеют много человеческих выдающихся качеств, назначенных им вместе с человеком, действительно замечательный факт. И точно знать особые характеристики каждого, и как живые существа также бывают источником интереса не меньшего чем человек, это требует обученного интеллекта и многих знаний. Я хорошо осведомлен о трудах, что другие потратили на эту тему, тем не менее я собрал все материалы, которые смог; я украсил их обыденным языком, и уверен, что мое достижение есть сокровище, которым нельзя пренебречь. Так если кто–то считает это полезным, путь пользуется этим; кто так не считает, пусть берет авторов, чтобы сохранить и проявить внимание к ним. Далеко не все вещи доставляют удовольствие людям, и не все люди считают эти предметы достойными изучения. Хотя я родился позже многих выдающихся писателей прошлого, это несчастье не должно лишать меня похвалы, если я излишне усердствовал в изучении трудов, обилие исследований и выбор языка которых делают их достойными всяческого внимания.
1. Есть один остров называемый Диомедия[1], и он является домом для большого числа буревестников. Они, как говорят, не вредят варварам, но и не приближаются к ним. Если однако странник из Греции прибывает в порт, птицы, посредством некого божественного промысла, приближаются, расправив свои крылья, как будто это руки, чтобы приветствовать и обнять незнакомцев. И если греки отмахиваются от них, они не улетают, но остаются и даже позволяют себя трогать; и если люди садятся, то птицы слетаются к ним на колени, как будто их пригласили на трапезу. Говорят, раньше они были спутниками Диомеда[2] и принимали с ним участие в войне против Илиона; хотя их первоначальная форма впоследствии была изменена на птиц, тем не менее они по–прежнему сохраняют свою греческую природу и свою любовь к Греции.
2. Губан питается водорослями и морскими травами, и из всех рыб это самая похотливая, и его ненасытное желание самок является причиной почему он попадается. Умелые рыболовы знают это и ловят его следующим образом. Всякий раз, когда они ловят самку, они привязывают узкую леску из травы эспарто к ее губам и тащат рыбу по морю, зная рыбные места, норы, и где те собираются. Они приготовляют тяжелое свинцовое грузило округлой формы в три пальца длиной; через оба конца продевают верёвку и тянут за захваченной рыбой. Один из рыбаков в лодке прилаживает с боку хватку с широким устьем; хватка затем поворачивается в сторону захваченного губана и слегка утяжеляется камнем подходящего размера. Вследствие чего самцы губана, словно юноши узревшие хорошенькую девушку, устремляются в погоню, в безумном желании пытаясь один опередить другого и пристроиться к ее боку и потереться об нее, словно истомленный страстью мужчина стремится поцеловать или потискать девушку, или поиграть в другие амурные шалости. Потом рыбак, который тащит самку нежно и медленно, и, собравшись завлечь рыбу, завлекает любовников (как мы можем их назвать) этой самой возлюбленной прямо в хватку. Как только они заходят на один уровень с хваткой, рыболов позволяет свинцовому грузу упасть в нее, и как только тот упадет, тащит самку при помощи лески. И так как все самцы–губаны плывут за ней, их захватывают и наказывают за эротические побуждения.
3. Кефаль одна из тех рыб, что живет в прудах, и, как полагают, умеряет аппетит и ведёт наиболее умеренный образ жизни. Ибо она никогда не нападает на живые существа, но по природе склонна к мирным отношениям со всеми рыбами. Если она натыкается на мертвую рыбу, она может ее съесть, но не будет хватать, пока не пошевелит ее своим хвостом: если рыба не движется, то она станет добычей кефали; но если зашевелилась, то кефаль отступит.
4. Как преданные мужи и истинные собратья по оружию приходят на помощь друг другу, так и рыба, которую люди умелые в морском промысле называют antkias[3]; обитает она в море. Например, как только они узнают, что их товарищ на крючке, они подплывают со всей возможной скоростью; потом они собираются над ним и наседают на него и толкают изо всех сил, мешая вытащить.
Губан тоже бесстрашно защищает своих сородичей. Во всяком случает они устремляются вперёд и спешат перекусить леску, чтобы спасти пойманного товарища. И много раз они кусают леску и освобождают его, и не просят награды за спасение жизни. Много раз, однако, им не удается это сделать, но несмотря на это они делают все что могут с превеликим рвением. А еще бывает так, говорят, когда губан попадает в хватку и его хвост оказывается высунутым, другие, непойманные, собравшись вокруг вцепляются зубами в него и тащат своего товарища. Если однако голова оказалась высунутой, одна из рыб предлагает свой хвост, чтобы плененный ухватился, и тащит его. Вот, друзья мои, что делают эти существа: любви они не учатся, это врождённое.
4. Есть рыба известная под названием «грызун»[4], более того, ее рот объясняет ее природу. Ее зубы растут непрерывной линией и настолько многочисленны и сильны, что перекусывают все что попадется на пути. Поэтому, когда ее берут на крючок, эта рыба не пытается вырваться, но изо всех сил жаждет перекусить леску. Рыбаки однако противостоят этому при помощи хитрости: они снабжают свои кованые крюки длинным хвостовиком. Но грызун, бывает, мощным прыжком частенько перепрыгивает хвостовик и перекусив леску, что тянет его, уплывает в места отдыха.
Он также собирает стаю своих собратьев и с ними нападает на дельфинов. И если удается отделить одного от остальных, грызуны окружают его и яростно нападают на животное, зная как делать, чтобы дельфин не имел средств не чувствовать их укусов. Ибо грызуны вцепляются наиболее рьяно в него, пока дельфин выныривает и погружается; и это показывает как он мучается от боли, так как грызуны, которые вцепились в него, поднимаются из воды вместе с ним, когда он прыгает. И пока дельфин пытается их стряхнуть и отбивается от них, они никогда не ослабляют своей хватки, но готовы съесть его живьем. Однако когда каждый грызун откусывает по куску, они уходят с полными ртами, а дельфин рад уплыть прочь, накормив незваных гостей (назовем их так) своими страданиями.
6. Мне рассказывали, что собака влюбилась в арфиста Главка. Некоторые однако утверждают, что это была не собака, а баран. И в Солах в Киликии собака любила мальчика по имени Ксенофонт; в Спарте другой мальчик в расцвете сил по причине своей красоты вызвал у галки любовный недуг.
7. Люди говорят, что шакал наиболее дружелюбно расположен к человеку, и всякий раз, когда ему случается столкнуться с человеком, он уступает дорогу, как будто из уважения; но когда он видит, что человек может пострадать от другого животного, он сразу приходит к нему на помощь.
8. Некто Никий нечаянно оторвался от своих товарищей охотников и упал в печь для обжига угля. Его гончие, которые видели случившиеся, не покидали этот участок, но сперва скулили и бегали вокруг печи, пока наконец, отважившись мягко и осторожно хватать за одежду прохожих, они попытались привлечь их к месту несчастья, как будто умоляли людей прийти на помощь своему хозяину. Во всяком случае один человек, видя это и подозревая случившиеся, последовал за ними. Он нашел Никия сгоревшего в печи и по останкам догадался о правде.
9. Трутень, который родился среди пчел, днем прятался в сотах, но ночью, когда он замечал, что пчелы спят, он захватывал их труд и разорял ульи. Когда пчелы поняли это (большинство из них спали, уморившись за день, но некоторые ждали в засаде вора), тотчас его поймали и избили, но не сильно, и выгнали вон, отправив в изгнание. Тем не менее даже в этом случае трутень не усвоил урок, потому что по натуре был ленивым и жадным — два плохих качества! Таким образом он отлучил себя от сот, а потом, когда пчелы улетали на сбор меда, продолжал свое дело и делал то, что свойственно его природе, — обжирался и грабил пчелиные сокровищницы меда. Но они по возвращении с пастбищ застали его, и больше не били его с умеренностью, и не просто обратили в бегство, но били его с жестокостью и прикончили вора. Наказание, что настигло его, никто не может осудить: он заплатил за свое обжорство и ненасытность жизнью.
Вот что рассказывают пасечники, и я им верю.
10. Даже среди пчел попадаются лентяйки, хотя они не похожи на трутней в своих привычках, ибо они никогда не разрушают соты и не покушаются на мед, но кормятся на цветках, летая в компании с остальными. При этом они не умеют собирать и делать мед, но во всяком случае они не полностью бездеятельны, ибо некоторые из них носят воду своему царю и старейшинам, тогда как старейшины непрестанно прислуживают царю и составляют его стражу. Между тем другие имеют свою задачу: они выносят мертвых пчел из улья. Ибо очень важно, чтобы соты были чистыми, и поэтому они не терпят мертвых пчел в улье. Другие исполняют ночную стражу и их обязанность охранять целостность сот, как будто это крошечный город.
11. Рассказывают, что возраст пчел можно определить следующим путем. Те которые родились в этом году блестят и имеют цвет оливкового масла; более старые грубые на взгляд и на ощупь, и с возрастом выглядят морщинистыми. Однако они имеют большой опыт и мастерство, временами наставляя других в искусстве сбора меда. У них также есть дар предсказания, так что они заранее знают когда будет дождь и придут холода.
И всякий раз когда они считают, что то или иное приближается, не улетают слишком далеко, но кружат вокруг своих ульев, как будто хотят быть поближе к входу. Именно по этим признакам пасечники–авгуры знали о приближении непогоды и предупреждали селян. И все же пчелы не так боятся мороза, как проливного дождя или снега. Часто они летают против ветра, держа в лапках небольшой камешек такого размера, чтобы его удобно было нести в полёте. Это хитрость при помощи которой они придают себе устойчивость против ветра, в частности, чтобы ветер не снес их с пути.
12. Даже среди рыб есть много видов, которые знают насколько сильна любовь, ибо этим могущественным богом не пренебрегают и не презирают даже те существа, что обитают на самом дне океана. Во всяком случает, одни из тех кто поклоняются этому богу — это кефаль, но не все виды, а только те, которым люди, наблюдавшие различные виды рыб, дали название, происходящее от их острой морды. Их, как мне рассказали, ловят в большом количестве в Ахейском заливе, и есть разные способы их ловли. Но следующий способ ловли показывает, насколько безумно влюблённые есть среди них.
Рыбак ловит самку кефали и закрепляет ее длинным прутом или верёвкой (она тоже должна быть длинной); когда он медленно идет вдоль берега, он тянет трепыхающуюся рыбу за собой. За ним по стопам идет еще один человек с неводом, и это рыбак пристально наблюдает что и где происходит. Итак, самка кефали волочится вдоль берега, а самцы едва завидев ее, подобно тому как беспутные юнцы (если можно так сказать) устремляются за красивой девушкой, стекаются влекомые безумным сексуальным желанием. Поэтому человек, который несет сеть, бросает ее и часто добивается удачи, благодаря назойливой похоти подплывающей рыбы. Особенно важно для целей рыбаков, чтобы пойманная самка была молодой и пышнотелой, с тем чтобы большее число самцов воспылало к ней и захотело бы взять наживку, предлагающую заманчивые прелести. Но если она будет худой, большинство с презрением отвернется. Тем не менее если кто–то из них безумно влюблён, он не покинет ее, но не потому, что пленен ее красотой, но из желания полового сношения.
13. Как кажется, рыба также может быть образцом воздержания. Во всяком случае, когда рыба–этна[5], как ее называют, образует пару и достигает брачного состояния, она не прикасается к другим самкам; она не нуждается ни в заветах, чтобы сохранить свою верность, ни в приданном; она даже не испытывает страха ни перед жестоким обращением, ни перед именем Солона[6]. Вот благородный закон, что достоин почитания! — А человек–развратник не чувствует смущения в неподчинении им.
14. Губан устраивает свои убежища и лежки среди скал изрытых норами. Самцы имеют много жен и уступают полые места, словно это женские покои, своим избранницам. Ту изысканность в спаривании и пристрастие к многоженству можно описать как черту варваров, которые в роскоши и удовольствии нежатся в постели, и (если угодно пошутить на важную тему) они живут как мидийцы и персы. Эти рыбы всегда очень ревнивы, но особенно когда самки производят потомство. (Если чрезмерным применением таких выражений я делаю мой обзор слишком легкомысленным, то факты природы позволяют мне делать вещи такого рода.) Самки, которые фактически стоят перед напряжением родовых мук, остаются спокойными в своих жилищах, тогда как самцы, по обычаю мужей, остаются у входа, чтобы предотвратить любую беду извне, заботясь о своих потомках. Как кажется, что он любит даже тех, что еще не родились, и его отеческие заботы вызваны этими преждевременными страхами; он даже проводит целый день не касаясь пищи: эти заботы поддерживают его. Но уже далеко за полдень он отказывается от своего вынужденного дозора и ищет пищу, недостатка в которой нет. И конечно самки, во всяком случае во время родов и после них, находят немного водорослей в полых местах и на камнях, и это их пища.
15. Рыбак, опытный в ловле губана, крепит тяжелый кусок свинца на крючок, насаживает сверху крупную креветку, и забрасывает удочку. И затем полегоньку двигает леску, побуждая и подталкивая добычу взять наживку, тогда как креветка такими движения должна создать впечатление, что намерена войти в нору губана. На это губан сильно негодует, и поэтому, как только увидит такое, он издали, такова его ярость, обрушивается на объект своей ненависти, ибо в данный момент он не думает о своем аппетите; и когда он раздавливает ее, он уходит, считая более почетным и более важным то, что сторож не был застигнут врасплох, чем необходимость поесть. Но когда он намерен съесть какое–нибудь существо, он придавливает его слегка и оставляет лежать. Как только он увидит, что оно мертво, он в конце концов кусает его. Но самка губана, остается на месте пока она видит самца занятым ее защитой, так сказать, «в постоянных заботах об своей семье». Если однако самец исчезает, она впадает в безумие; отчаяние вынуждает ее высовываться наружу, и поэтому ее ловят.
Что могут сказать об этом наши поэты, которые вечно превозносят Эванду[7], дочь Ифиса, и Алкесту[8], дочь Пелия?
16. Среди рыб «серо–синяя»[9] является образцовым отцом. Он остается неусыпным стражем потомства своей супруги, предохраняя его от нападения или ран. И пока они счастливо и беззаботно плавают в море, он никогда не ослабляет бдительности, иногда занимается воспитанием, а иногда нет, но всегда плавает то с одной, то с другой стороны. И если кто–то из мальков напуган, он открывает рот и прячет малыша там. Позже, когда страх проходит, он выпускает того, кто нашел такое убежище, и возобновляет свое плавание.
17. Морская собака[10] в прямом смысле рожает мальков, и они плавают сбоку от нее не отставая. Но если один из них напуган, он проскальзывает обратно в утробу матери. Позже, когда страх проходит, он появляется, как будто рождается еще раз.
18. Женщины восхищают мужчин своею преданностью к детям, но я видел матерей, чьи сыновья или дочери умерли, но они продолжали жить и со временем страдания забылись, а их горе утихло. Но дельфиниха далеко превосходит все создания своею преданностью к потомству. Она рожает двух… И когда рыбак гарпунит дельфинёнка или нанизывает на крючок… Крючок имеет отверстие на верхнем конце и через него продета длинная верёвка, так что зубцы впиваются и держат рыбу. До тех пор пока раненый дельфин сохраняет силы, рыбак понемногу стравливает верёвку, так чтобы рыба не вырвалась, и чтобы избежать двойной неудачи: позволить дельфину спастись с крюком и самому остаться без улова. Но как только он понимает, что рыба утомлена и ослабла от раны, свой улов он спокойно подтаскивает к лодке и доставляет на берег. Но дельфиниху не пугает случившиеся и ее не сдерживает страх, но таинственный инстинкт ведёт за детёнышем. И хотя он стоит перед ней ужасом как никогда великим, она остается неустрашимой и не покидает своего детёныша до самого его конца; ее даже можно ударить рукой, так близко она приближается к охотникам, хотя они могут убить ее. И так получается, что она ловится вместе с детёнышем, хотя может спастись бегством. Но если оба детёныша при ней, и она понимает, что один из них ранен и его волокут, как я об этом говорил выше, она нападает на второго и гонит его прочь, нанося удары хвостом и кусаясь; и она как может подает звуки, невнятные, но дающие сигнал к бегству, который спасает детёныша. Итак, дельфинёнок убегает, тогда как мать остается с пойманным и погибает вместе с ним.
19. Скат[11] рождается в иле, и хотя на момент рождения он очень мал, он вырастает до огромных размеров. Его живот белый; голова и вся эта сторона наоборот очень черная; рот однако очень маленький, и зубы, когда он открывает рот, увидеть невозможно. Кроме того он чрезвычайно длинный и плоский. Хотя, с одной стороны, он питается большим количеством рыбы, но его любимая пища — это человеческое мясо. Он осознает свои малые силы, и только большой размер придает ему мужества. Поэтому, когда он видит пловца или ныряльщика что–то ловящего в воде, он поднимается и нависает своим телом над ним, давя на него всей тяжестью; вызывая ужас своим присутствием, скат, как крышу, простирает свое тело над несчастным человеком и препятствует ему выбраться на поверхность и вдохнуть. Поэтому, поскольку его дыхание перекрыто, человек, естественно, умирает, и скат радостно опускается на него и жадно пожирает плоды своей настойчивости.
20. Все прочие певцы поют сладко и используют свой язык для этого, подобно человеку, но цикада производит непрестанное стрекотание своими чреслами. Они питается росой, и от рассвета примерно до полудня молчат. Но конца солнце начинает припекать, они издают характерный шум — старательные участники хора, так можно о них сказать — и до слуха пастухов, путников и жнецов доносится их песня. Такая любовь к пению от природы дарована самцам, а вот самки немые и пребывают в молчании, как стыдливые девицы.
21. Люди говорят, что богиня Эргана изобрела ткачество и прядение, но это была Природа, которая научила паука плести. Исполнение его ремесла не какая–то там имитация, и он не берет материал для пряжи из внешнего источника, но получает нити из своего брюшка и затем устраивает ловушки на мелких крылатых созданий, развешивая их подобно сетям; и он получает свое пропитание из того же материала, что извлекает из своего брюшка и ткёт. Он настолько трудолюбив, что даже самых умелых женщин, искусных в выделке пряжи, нельзя сравнить с ним: его паутина тоньше волоса.
22. Историки хвалят вавилонян и халдеев за их познания небесных тел. Но муравьи, хотя они не могут поднять взгляд в небо или сосчитать дни месяца на своих пальцах, тем не менее от Природы наделены необыкновенным даром. В первый день месяца они остаются в своих домах взаперти, никогда не покидают своих гнёзд, но в неподвижности остаются в них.
23. Рыба известная как сарг[12] обитает среди скал и гротов, в которых однако есть узкие трещины, так что солнечные лучи могут проникать через них и заполнять эти расщелины светом. Ибо сарг любит все светлое, а еще имеет большое пристрастие к солнечным лучам. Они живут в огромных количествах на одном месте, и обычно собираются на морских отмелях, но особенно они любят те, что возле берега. По какой–то причине они испытывают сильную привязанность к козам. Во всяком случае, если тень одной или двух коз, которые пасутся на берегу, упадет на воду, они плавают в возбуждении и стекаются как на праздник, и из желания коснуться коз прыгают из воды, хотя в обычном состоянии они никогда не прыгают. И даже во время плавания на глубине они чувствительны к запаху коз, и ради удовольствия торопятся к ним. Итак, поскольку они настолько безумно влюблены, объект их любви становится средством их лова. Таким образом рыбак оборачивает себя в козью шкуру, содранную с рогами. Преследуя свою добычу, охотник оставляет позади себя солнце и затем посыпает в воду там, где живут вышеописанные рыбы, зерна ячменя, вымоченного в отваре козьего мяса. И сарги, привлеченные вышеупомянутым запахом, как какими–то чарами, появляются, едят ячмень и пленяются козьей шкурой. И человек ловит их в большом числе на крепкий крючок и леску из белого льна, прикрепленной, но не к тростнику, а к ветке кизила. Это имеет значение для ловли, чтобы тащить рыбу, взявшую приманку, очень быстро и не пугая других. Ее даже можно поймать руками, если колючки, которые они поднимают для самозащиты, осторожно поглаживать от головы до хвоста и сложить их, или заставить рыбу покинуть камни, в которых она прячется.
24. Самец гадюки совокупляется с самкой обернувшись вокруг нее. И она позволяет спариваться с собой без всякого сопротивления. Когда однако ее избранник заканчивает акт любви, новобрачная, в награду за его объятия, предательски выражает привязанность, ибо она сжимает его шею и кусает в голову и повсюду. Поэтому он умирает, тогда как она беременеет. Но она не откладывает яиц, а рожает живых детёнышей, которые сразу же начинают действовать в соответствии со своей наизлейшей природой. Во всяком случае, они прогрызают живот матери и выходят, немедленно отомстив за смерть своего отца.
Ну и что, друзья–драматурги, ваши Оресты и ваши Алкмеоны[13] скажут на это?
25. Если в этом году вы видели самца гиены, на следующий год вы увидите это же существо уже в виде самки; и наоборот, если сейчас вы видите самку, в следующий раз вы увидите самца. Они имеют признаки обоих полов, и мужского и женского, меняя свой пол из года в год. Так что это не нелепая сказка, но истинный факт, что это животное сделало устаревшими Кенея и Тиресия[14].
26. Как мужчины сражаются ради красивых женщин, так и животные сражаются за своих самок, козел с козлами, бык с быками, а баран со своими соперниками ради любви к овцам. И даже черный морской лещ[15] яростно бьётся за своих самок. Они рождаются там, что люди называют суровыми местами, и очень ревнивы, и как можно видеть, решительно сражаются за своих самок. Но они не претендуют на нескольких, как это свойственно саргам, но каждый за своего партнера, как Менелай боролся за свою жену с Парисом.
27. Осьминог питается сначала одними существами, потом другими, потому что он ужасно жаден и всегда замышляет какое–то зло по причине того, что это самое всеядное морское животное. Доказательства таковы: если он не в состоянии поймать что–либо, он ест свои щупальца, и набив ими свой живот, обретает возмещение неудачи в добыче. Позже он отращивает недостающую конечность, которую Природа по–видимому предоставила ему как готовую пищу на голодные времена.
28. Павшая лошадь становится местом размножения ос. Ибо когда туша гниёт, эти создания вылетают из мозга: самое быстрое из животных порождает крылатое потомство: лошадь — ос.
29. Сова существо коварное и напоминает ведьму. И будучи захвачено, оно начинает захват своих охотников. И они несут ее на своих плечах подобно любимцу, или (так я утверждаю) словно заколдованные. Ночью она несет стражу для них и своим криком, звук которого подобно некому волшебству распространяет утонченность и умиротворяющее очарование, привлекает птиц усесться рядом с ней. И даже днем она соблазняет птиц другого рода приманкой, одурачивая их, выдавая разные выражения в разное время; и все птицы или зачаровываются, или одурманиваются, или захватываются страхом, и причем мощнейшим страхом, при этих метаморфозах.
30. Окунь — жертва креветок и склонен быть (если мне позволено будет так пошутить) самым большим гурманом среди рыб. Будучи озерным обитателем он подстерегает озерных креветок[16]. Они бывают трех видов: первые таковы, как я уже упоминал; вторые питаются водорослями, тогда как третий вид живет на камнях. Не имея сил защититься от окуня, они предпочитают умереть вместе с ним. И меня не смущает слово «стратагема», примененное к ним. Например, как только они понимают, что будут пойманы, эти прекрасные существа ловко поворачивают выступающую часть головы, которая напоминает нос триеры и чрезвычайно острая, и кроме того зазубренная подобно пиле, и начинают легко и проворно скакать и прыгать вокруг. Но окунь широко открывает рот и плоть его горла становится мягкой. Итак, окунь захватывает истощенную креветку и воображает, что она стала его пищей. Креветка однако в этом достаточно просторном месте прыгает и пляшет в торжестве, так сказать, над горлом окуня. Затем она всаживает шипы в несчастного преследователя, чьи внутренние органы таким образом разрываются, от этого опухают, изливают много крови и душат окуня, пока в такой романтической манере убийца не будет убит сам.
31. Мощь когтей и острота клыков делают медведей, волков, леопардов и львов храбрыми, тогда как дикобраз, который (как мне сказали) не имеет таких преимуществ, тем не менее не обделен Природой оружием, чтобы защищать себя. Например, против тех, кто нападает на него с намерением причинить вред, он выстреливает иглами из своего тела как дротиками, и подняв щетину на спине, часто делает удачный выстрел. И эти иглы устремляются вперёд, как будто пущены тетивой.
32. Вражда и врождённая ненависть — поистине страшное бедствие и жестокая болезнь, когда они глубоко проникли в сердце даже бессловесным животным, и ничто не может их очистить. Например, мурена ненавидит осьминога, а осьминог враг рака, а мурена и рак жестоко враждуют. Мурена острыми зубами срезает щупальца осьминога, а затем отправляет в желудок и само существо, — и это очень правильно, так как мурена плавает, а осьминог подобен пресмыкающимся. И даже если он меняет свой окрас под цвет камней, даже эта хитрость, по–видимому, не мешает мурене быстро раскусить стратагему этого существа.
Что касается раков, осьминоги душат их в своих объятьях, и когда они преуспевают в убийстве, то высасывают их плоть. Но против мурены рак поднимает свои клешни, и в ярости бросает ей вызов. В этой связи мурена неосмотрительно пытается укусить шипы, которые ее противник выставил вперёд в целях самообороны. Но рак вытягивает свои клешни как две руки и крепко вцепляется в горло мурены с обеих сторон и не ослабляет хватки, в то время как мурена, корчась от боли, пронзает себя в местах, где ухватился рак; и впав в оцепенение и отказавшись от борьбы, в конце концов она падает в изнеможении. И рак поедает своего врага.
33. Рыба известная как мурена живет в море, и когда сеть окружает ее, она плавает туда–сюда, выискивая с большой сообразительность какие–нибудь слабые нити или прорехи в сети. И когда она находит такое место, то проскальзывает через него и вновь обретает свободу. И если одна из них удачлива в этом, то и все остальные этого вида, пойманные вместе с ней, спасаются тем же самым путем, как будто получают указание от вожака.
34. Всякий раз когда рыбаки, умелые в этих делах, замышляют поймать каракатицу, при реализации этого рыба выпускает чернила из своего тела, изливая вокруг себя и окутывая себя так, чтобы скрыться из виду. Зрение рыбака обмануто: хотя рыба в пределах видимости, он не видит ее. Так, согласно Гомеру, Посейдон завесой подобной облаку скрыл Энея от взора Ахилла. [Il. 20. 321].
35. Даже бессловесные твари защищают себя от глаз чародеев и магов неким необъяснимым и чудесным даром Природы. Например, мне рассказывали, что для защиты от колдовства вяхири отщипывают побеги лавра, а затем вплетают их в свои гнёзда для защиты птенцов. Коршун[17] берет крушину, сокол — горлюху[18], горлицы берут плоды[19] ириса, во́роны — прутняк[20], а удод — папоротник, который некоторые называют «красивые волосы»; ворона берет вербену, буревестник[21] — плющ, цапля — краба, куропатка — пушистые головки тростника, дрозд — веточку мирта. Жаворонок защищает себя «собачьими зубками»[22]; орел берет камень который из–за этого называется aëtite (орлиный камень). Про этот камень говорят, что он полезен беременным женщинам в качестве предохранения от выкидышей.
36. Рыба известная как торпедо[23] производит эффект вытекающий из ее названия — к чему она коснется, то становится ‘torpere’ или онемелое. А минога цепляется к кораблям, и от этого действия мы дали ей название корабледержатель.
Пока зимородок сидит на яйцах, море спокойно и ветры мирны и дружелюбны. Он откладывает яйца примерно в середине зимы; тем не менее небо безмятежно и приносит хорошую погоду; именно в это время года мы наслаждаемся «днями зимородка».
Если лошади случится наступить на след волка, ее сразу охватывает оцепенение. Если вы бросите позвонок волка под четырехконную упряжку в движении, она сразу остановится как вкопанная, вследствие того, что лошади будут топтать позвонок. Если лев наложит свою лапу на листья падуба, то он сразу немеет. <И то же самое случается с> волком, стоит ему даже только приблизиться к листьям пролеска. И вот поэтому лисы бросают такие листья в логова волков, и это веская причина, почему их враждебность вынуждает волков злоумышлять против них.
37. Аисты имеют очень хитрое приспособление для отваживания летучих мышей, которые могут навредить их яйцам: одно прикосновение летучей мыши превращает их в болтун и делает бесплодными. Соответственно, этим средством они пользуются, чтобы избежать такого. Они укладывают листья платана в свои гнёзда, и летучие мыши, пролетая рядом с аистами, приходят в оцепенение и неспособны причинить вред. И ласточкам Природа дала похожий дар: тараканы[24] повреждают их яйца. Поэтому самки защищают своих птенцов листьями сельдерея, и, следовательно, тараканы не могут до них добраться. И если кто–нибудь бросит немного руты на осьминога, тот станет неподвижным — так говорят. И если коснуться змеи тростником, она после первого удара останется неподвижна, и будет лежать оглушенная оцепенением; но если повторить удар дважды или трижды, вы возродите ее силу. И мурена, если ударить ее веточкой фенхеля, с одного раза лежит неподвижно; но если ударить несколько раз, ее гнев воспламеняется. Рыболовы утверждают, что даже осьминоги выползают на берег, если ветвь оливы лежит на пляже.
По–видимому слоновий жир является средством против ядов всех диких созданий, и если человек натирает им тело, даже безоружным столкнувшись с самой свирепой яростью, останется цел и невредим.
38 (i). Слоны боятся рогатых баранов и свинячьего визга. Этим средством, говорят, римляне обратили в бегство слонов Пирра Эпирского и добились славной победы. Этих же животных побеждает женская красота и усмиряет их нрав, совершено поглощенных прекрасным зрелищем. И в Александрии Египетской, говорят, слон был соперником Аристофана Византийского[25] в любви к женщине, которая занималась плетением гирлянд. Слон также любит всякого рода ароматы и очаровывается запахами духов и цветов.
(ii) Если какой–нибудь вор или грабитель хочет заставить молчать свирепых собак и обратить их в бегство, он берет головню из погребального костра (ну, так говорят) и идет на них. Собаки в ужасе. Я часто слышал такую байку: если человек острижет овцу, которая была помята волком, и затем из шерсти сделает себе тунику, она будет раздражать его, когда он будет надевать ее. «Он ткет зудящую чесотку для себя», как в пословице.
(iii) Если человек хочет затеять ссору и раздор на званом обеде, он бросит в вино камень, который кусала собака, и доведет своих сотрапезников до исступления.
(iv) Если человек обрызгает духами жуков, которые дурно пахнут, те не смогут вынести сладкий аромат и умрут. Точно так же, говорят, скорняки, которые всю жизнь живут в духоте, не переносят духов. Египтяне же утверждают, что все змеи боятся перьев ибиса.
39. Те кто имеет исчерпывающее понимание темы охоты на ската[26], как правило, делают это способом, позволяющего добиться полного успеха. Они выбирают место и танцуют и поют весьма сладкозвучно. И скаты усыпленные звуками и очарованные танцами, приближаются поближе, пока люди осторожно, шаг за шагом, не приблизятся к тому месту, где установлена ловушка на эти жалкие создания, а именно растянуты сети. Поэтому скаты попадают в сети, преданные прежде всего танцами и пением.
40. Большой тунец, как его называют, это чудовищная рыба, и хорошо знает что для него лучше. Этот дар он приобрел от природы, а не искусством. Например, когда крючок пронзает его, он ныряет на дно, рвет и бьётся о дно, стараясь вырвать крючок из рта. Если это удается, он расширяет рану, извергает орудие боли и бросается прочь. Часто, однако, ему не удается эта попытка, и рыбак вытягивает сопротивляющиеся существо и обеспечивает себе улов.
41. Чернохвостка[27] самая робкая рыба, и о ее робости свидетельствуют рыбаки, так как она не ловится вершами и даже не приближается к ним; но если случается неводу окружить ее, она ловится так и не поняв этого. Во всяком случае, когда море в известной степени спокойное и гладкое, эта рыба спокойно лежит под камнями или среди водорослей и прикрывает себя как можно лучше, стараясь спрятать свое тело. Но если погода ненастная, видя других рыб, ныряющих в глубину от ударов волн, они обретают мужество и подходят к берегу, плавая близко к скалам и воображая, что пены, плавающей на головой, достаточно для защиты, покуда она скрывает и затмевает их. И каким–то необъяснимым образом они знают, что рыбаки в такой день или такую ночь не выходят в море, так как волны вздымаются на ужасающую высоту. Именно в бурную погоду они собирают свою пищу, когда волны перетаскивают некоторые камни и затягивают другие с берега. Чернохвостки кормятся нечистыми материями, такими, что другие рыбы не могут принять, разве что совсем подавленные голодом. Но в тихую походу только перемещение песка поставляет им пищу. А вот как их поймать, я расскажу в другой раз.
42. Среди птиц орел обладает самым острым зрением. Гомер знает об этом и удостоверяет это рассказом о Патрокле, когда он сравнивает Менелая с птицей [Il. 17. 674-], что во время поиска Антилоха, послужив посланником, он смог отправить того к Ахиллу, неохотно, но по необходимости сообщив о судьбе, что постигла его товарища, которого Ахилл послал <на битву>, но не дождался возвращения, несмотря на сильную тоску. И орел, говорят, помогает не только себе, но и благородным мужам в улучшении зрения. Во всяком случае, если человек, взгляд которого замутнен, смешает желчь орла с аттическим медом и будет втирать это <в свои глаза>, он прозреет и обретет чрезвычайно острое зрение.
43. Среди птиц соловей имеет самый чистый и самый мелодичный голос, и наполняет уединенные места прекрасными и захватывающими трелями. Кроме того, говорят, что его мясо прекрасно подходит для поддержания бодрствования. Но люди, которые отведали такую пищу, злы и ужасающе глупы. И это зло свойство пищи, что прогоняет сон: сон — царь богов и смертных, как сказал Гомер [Il. 14. 233].
44. Как говорят, крики журавлей вызывают ливни, тогда как их мозг обладает своего рода чарами, что заставляют женщин дарить сексуальное расположение — если те, кто наблюдал такой факт, заслуживают доверия.
45. Если человек жжет перья стервятника (так мне сказали), он не будет иметь трудностей вынудить змей покинуть свои норы и лёжки.
Птица «древодолб»[28] получила имя от своих повадок. Ибо она имеет изогнутый клюв, которым долбит дубы, и помещает своих птенцов там, как в гнёздах; она совершенно не нуждается в сухих ветках сплетенных вместе, или в иных строительных материалах. Однако если кто–нибудь вставит камень и закроет выход для вышеупомянутой птицы, она сообразит, что имеет дело с пакостью, принесет определенную траву, неприятную для камня, и поместит напротив камня. Последний от отвращения и не вынеся <запаха> выскакивает, и вот снова птичье дупло открыто для нее.
46. Зубан[29] не уединяется и не выносит одиночества и отделения от своих сородичей. Эти рыбы любят собираться вместе соответственно их возрасту: мальки плавают косяками, взрослые также держатся вместе. Как справедливо сказано: «Друг должен быть твоим ровесником»[30], поэтому эти существа с удовольствием проводят время среди сородичей, подобно тому как приятели и друзья разделяют труды и досуг. И таким средством они придумывают как избежать своих преследователей. Всякий раз, когда рыболов забрасывает к ним приманку, они все собираются вокруг и образуют кольцо, глядя друг на друга, как будто подавая знаки не приближаться и не трогать опустившуюся приманку. И те которые находятся на посту с этой целью остаются целы. Но какой–нибудь другой зубан, чуждающийся стаи, приближается и заглатывают наживку, и получают награду за свое одиночество, будучи пойман. Так что когда его вытягивают, остальные становятся храбрее, потому что они не были вытащены, и через такое презрение <к опасности> их ловят.
47. Все лето ворон страдает от палящей жары, и его карканье (так говорят) объявляет его наказание. А причина вот в чем. Будучи слугой, он был отправлен Аполлоном по воду. Он пришел на поле пшеницы, высокой, но еще не спелой, и стал ждать когда она созреет, так как он хотел клевать зерно, а на приказ хозяина он не обратил внимания. На этом основании в сухой сезон он страдает от жажды. Это похоже на басню, но позвольте мне повторить ее из почтения к богу.
48. Ворон, говорят, священная птица и посвящена Аполлону: и поэтому люди согласны с использованием их при гадании, и те кто понимает положения птиц, их крики, их полет с левой или правой стороны, способны гадать по их карканью.
Я также добавлю, что яйца воронов дают волосам черный цвет. А те кто красит волосы обязательно должны набрать в рот оливкового масла, а губы плотно сжать. В противном случае его зубы почернеют вместе с волосами и им вряд ли когда–то удастся вернуть белый цвет.
49. Пчелоед, говорят, летает задом наперед, ибо другие птицы двигаются вперёд в направлении взгляда, тогда как пчелоед в обратном. И я изумлен замечательным, невероятным и необычным способом, которым летает это существо.
50. Всякий раз когда мурену переполняют любовные порывы, она выходит из моря на сушу в страстных поисках пары, и очень зловещей пары. Ибо она идет в гадючье логово и сливается в объятиях. А еще говорят, что также самцы гадюки, обезумевшие от желания соития, спускаются к морю, и как будто гуляка своею флейтой стучащий в дверь, гадюка своим шипением призывает возлюбленную, и она является. Таким образом Природа тех, кто обитает далеко друг от друга, сводит вместе во взаимном желании и на общем ложе.
51. Позвоночник мертвеца, говорят, превращается при гниении костного мозга в змею. Животное выходит, а из знатных существа выползают самые жестокие. Тогда как останки тех, кто были честны и благородны, пребывают в покое, и награда им — мир, даже души таких людей получают награды, которые мудрецы прославляют в своих песнях. Но из позвоночника злодеев после смерти порождаются злобные монстры. На самом деле вся эта история либо небылица, либо, если уж так хочется, чтобы это была правда, труп подлого человека получает (я так думаю) воздаяние за свою жизнь и становится источником змей.
52. Ласточка является признаком приближения наилучшего времени года. Она доброжелательна к человеку и с удовольствием разделяет с ним общую крышу. Она является без приглашения, и когда захочет и сочтет нужным, улетает. Люди приветствуют ее в соответствии с законом гостеприимства, изложенным Гомером [Od. 15. 72–4], который призывает нас обхаживать гостя, когда он хочет оставаться с нами, и не удерживать его, когда он хочет уйти.
53. Коза имеет определенное преимущество <над другими животными> в способе дыхания, как повествуют нам рассказы пастухов, ибо она вдыхает через уши также хорошо, как и через ноздри, и имеет более острое восприятие, чем другие парнокопытные. Причину этого я назвать не могу: скажу только, что не знаю. Но если коза также была животным Прометея, что было целью данного приспособления, я оставлю на его усмотрение.
54. Говорят, что от укуса гадюки и других змей всегда есть противоядие. Некоторые, как мне сказали, нужно пить, другие прикладывать; заклинания также могут унять яд, впрыснутый укусом. И только укус аспида[31], так мне сказали, бесполезно лечить. Это создание воистину заслуживает ненависти за то, что облагодетельствовано властью вредить. Однако чудовищем еще более гнусным и которого избежать даже труднее чем аспида, являются ведьмы, такие как Медея и Кирка, ибо яд аспида — это результат укуса, тогда как ведьмы убивают одним только прикосновением. Так рассказывают.
55. Есть три вида морских собак[32]. Первый огромных размеров и может быть причислен с самым дерзким морским чудовищам[33]. Прочие бывают двух видов, они живут в иле и достигают локтя в длину. Те что пестрые называются galeus (малая акула), а другие, если мы их назовем колючей морской собакой, то не очень сильно ошибемся. Итак, пятнистые имеют мягкую кожу и приплющенную голову, тогда как другие, чья кожа грубая, а голова заостренная, отличаются от остальных белизной кожи. Кроме того природа снабдила их шипами, один на хребте, так сказать, а другой на хвосте. И эти шипы крепкие и упругие, и испускают разновидность яда. Малые морские собаки обоих видов ловятся в иле и грязи, и способ их лова я могу объяснить. Собственно одна из морских собак ловится и зацепляется (на крючок), все те, что увидели случившиеся с ней, бросаются за ней и следуют наверх не останавливаясь, пока не достигнут лодки. Можно подумать, что делают это они из зависти, как будто он спер немного еды откуда–то и исключительно для себя. И часто бывает, что некоторые из них на самом деле прыгают в лодку и ловятся по собственной воле.
56. Колючке ската ничто не может противостоять. Она ранит и убивает мгновенно, и даже рыбаки, имеющие большие познания о море, боятся этого оружия. Ибо никто не может залечить раны, и не будет существа, что нанесло их; что будет подходящим даром, так это только ясеневое копье с горы Пелион[34].
57. Рогатая гадюка существо маленькое; это змея, а на лбу у нее два рога, и эти рога похожи на таковые улитки, хотя в отличие от улитки они не мягкие. Эти змеи являются врагами всех прочих ливийцев, но к псиллам, как их называют, они относятся кротко, ибо псиллы нечувствительны к их укусам и не имеют трудностей с лечением жертв укусов этой ядовитой твари. Их метод таков: если один из такого племени явится, по зову или случайно, перед тем чье тело воспалено, и если затем прополощет свой рот и помоет руки укушенному человеку и даст ему этой воды выпить, тогда жертва выздоравливает и вследствие этого избавляется от всех зараз. И среди ливийцев ходит рассказ, что если один из псиллов подозревает свою жену и ненавидит ее на том основании, что она прелюбодействует; и если кроме того он подозревает, что ребенок родившийся от нее байстрюк и не подлинный член племени, он подвергает его очень суровой проверке: он наполняет сундук гадюками и бросает ребенка к ним, словно ювелир помещает золото в огонь, и получает от дитя доказательства, подвергая его таким опасностям. И немедленно змеи вздымаются в гневе и угрожают ребенку ядом. Но как только ребенок касается их, они сникают, и поэтому ливиец знает, что он отец не байстрюка, но происходит он из его собственного рода. Еще говорят, это племя враг других ядовитых животных и каракуртов.
Хотя, если ливийцы здесь присочиняют, я бы дал им знать, что это не я, но они сами себя обманывают.
58. Следующие существа злоумышляют и воюют против пчел: существа известные как синицы и их птенцы, а также осы, ласточки, змеи, пауки и [мотыльки?]. Пчелы боятся их, и поэтому пасечники пытаются прогнать их при помощи «блохомора»[35] путем окуривания, или размещая или рассыпая еще зеленые маки перед ульями. Большинству вышеупомянутых существ это не нравится, а вот способ ловли ос выглядит следующим образом. Вы должны повесить клетку перед осиным гнездом и положить немного корюшки или мелкой рыбешки, с ними гольяна или сардину. И осы, влекомые естественной жадностью и соблазненные приманкой, попадают в клетку в большом числе, и как только они оказываются в ловушке, у них больше нет возможности выбраться наружу. Ящерицы тоже замышляют на пчел, как и наземные крокодилы[36]. Но и против них придумано средство уничтожения: замочить немного еды в чемерице, или полить ее молочком молочая или соком мальвы и разбросать перед ульями. Для вышеуказанных существ это смертельно, стоит им съесть это. Если пасечник набросает листья коровяка или орехи[37] в водоём, то он найдет простейшее средство уничтожения головастиков. Но мотыльки[38] уничтожаются ночью размещением сильных светильников перед ульями и сосудов, наполненных маслом под лампадами. Бабочки летят на свет, попадают в масло и погибают. Как–то иначе поймать их не очень–то и легко. А вот синицы, стоит им попробовать намоченную в вине пищу, становятся вялыми; затем они падают и лежат трепыхаясь, и их не трудно поймать, так как они пытаются лететь, но совершенно неспособны подняться. Но от убийства ласточек люди воздерживаются из уважения к их пению, хотя с легкостью могли бы это сделать. Они довольствуются тем, что препятствую ласточкам строить гнёзда под ульями.
Опять же, пчелы одинаково не любят дурные запахи и благовония: они терпеть не могут неприятные запахи и не рады роскошным ароматам, даже умеренным. Утонченные девушки питают отвращение к первым, тогда как презирают последние.
59. Кир старший[39], говорят, наполнялся гордостью за дворец в Персеполисе, причиной строительства которого являлся он сам; Дарий[40] подобным образом за великолепные постройки в Сузах, ибо он был тем, кто задумал эти прославленные жилища. Кир второй[41] своими царственными руками и одетый в привычные изысканные одежды и украшенный прекрасным жемчугом большой цены, посадил свой сад в Лидии, и гордился этим перед всеми греками, и даже перед Лисандром спартанцем, когда Лисандр прибыл к нему в гости в Лидию.
Историки превозносят эти строения, но на жилища пчел, которые намного хитроумнее и показывают бо́льшее искусство, они не обращают ни малейшего внимания. И все же, когда монархи работали, они работали через страдания простонародья, тогда как нет существа более доброго чем пчела, равно как и более умного. Первое что они строят — это спальни для царей, и они просторнее и выше всего остального. Вокруг они ставят заслон, что–то вроде стены или забора, тем самым возвеличивая важность царского жилища. Сами они делятся на три сорта, и их жилища соответственно на то же самое число. Таким образом, старейшины живут поблизости царского дворца, родившиеся самыми последними живут рядом с ними, тогда как молодежь и те, что в расцвете сил, живут вокруг последних. Таким образом старейшины являются телохранителями царя, тогда как молодежь служит защитой новорожденных.
60. Согласно одному рассказу пчелиный царь не кусается; по другому он рождается с жалом огромной силы и остроты; и все же они никогда не используют его ни против человека, ни против пчел: укусы — притворство и пустые угрозы, ибо для тех кто правит и руководит такие номера, чтобы наносить вред, были бы ошибкой. И те кто понимают их движения дают свидетельства, что другие пчелы в присутствии своих руководителей втягивают жала, как будто робеют и склоняются перед властью. И можно было бы удивляться любой из вышеуказанных характеристик пчелиных царей: если у них нет средств нанесения вреда, это замечательно; если со всеми средствами поражения они не наносят ран, то это еще больше делает им чести.
1. Когда журавли собираются покинуть свои фракийские жилища и морозы Фракии, они собираются на реке Гебр[1], и когда каждый из них проглотит камень в качестве балласта против ярости ветров, они готовятся к перелёту и отправлению к Нилу, стремясь к теплу и к пище, которую они будут иметь там в течение зимы. И когда все они будут в сборе и готовы к отправлению, старейший журавль трижды обходит стаю и затем, издав последний вздох, замертво падает на землю. И вот другие хоронят мёртвое тело на этом месте и летят прямо в Египет, пересекая широкие моря с распростёртыми крыльями, нигде не приземляясь, нигде не останавливаться на отдых. И они попадают к египтянам, когда те засевают поля, и на пашнях они находят, так сказать, щедрый стол, и, хотя незванно, вкушают гостеприимство египтян.
2. В том, что живые существа рождаются в горах, в воздухе, в море нет ничего удивительного, поскольку материя, пища, и природа является причиной этого. Но то, что из огня рождаются крылатые существа, которых люди называют «огневики»[2], и что они должны жить и процветать в нем, летая туда–сюда вокруг него, это поразительный факт. И что ещё более удивительно, когда эти существа покидают зоны тепла, к которому они привычны, и оказываются на холодном воздухе, они сразу погибают. И почему они должны родиться в огне и умереть на воздухе, пусть объясняют другие.
3. У других птиц на курочку взбирается петух[3], так говорят; у ласточек не так: их способ совокупления обратный. Только Природа знает причину этого. Но общепринятое объяснение таково, что курочки опасаются Тиресия[4], и боятся, что однажды он тайно похитит их и представит новую трагедию. На мой же взгляд самый ценный дар, которым Природа наградила ласточку, заключается в том, что если ей случится ослепнуть от булавки, она восстанавливает зрение.
Почему же мы до сих пор поем дифирамбы Тиресию, пусть он и был мудрейшим из мужей не только на земле, но и в Аиде, как Гомер сообщает нам [Od. 10. 493]?
4. Есть создания, называемые подёнки (живущие только четыре дня)[5], которые получили своё название от продолжительности жизни, ибо они зарождаются в вине, а когда сосуд открывают, вылетают оттуда, видят свет, и умирают. Вот так Природа позволила им появится на свет, но спасает их со всей поспешностью от жизненных горестей, так что они не успевают узнать ни о собственном несчастье, ни стать зрителем несчастий других.
5. Люди, это правда, подолгу выздоравливают после укуса аспида[6], прибегая или к иссечению, или с величайшей стойкостью перенося прижигания, или же в своём бедственном положении они могут воспрепятствовать распространению яда путём приёма необходимых лекарств.
Василиску мера всего пядь, но при его виде самая длинная змея, причём не постепенно, а мгновенно, от одного только его дыхания, съёживается. И если человек держит палку в руке, а василиск ее укусит, владелец посоха умирает.
6. Любовь дельфина к музыке и его привязанность постоянные темы, первая у народа Коринфа (с которыми согласны лесбийцы), последняя у обитателей Иос. Лесбийцы рассказывают историю Ариона из Мефимны; что случилось в Иос с красивым мальчиком и о его заплывами и дельфином, рассказывают жители Иос.
Один византиец по имени Леонид заявляет, что во время плавания мимо Эолиды он видел своими глазами у города называемого Пороселены[7] ручного дельфина, который жил в гавани и вёл себя по отношению к жителям, как будто это были его личные друзья. И далее он утверждает, что пожилая пара кормила этого приёмыша, предлагая ему самые заманчивые лакомства. А ещё старики имели сына, который воспитывался вместе с дельфином, и супруги заботились о дельфине и своём собственном сыне, и так или иначе посредством совместной заботы о ребёнке и рыбе мало–помалу не могли представить, что могут любить кого–то другого, и, как гласит часто повторяемое выражение «сильное благоговение многие любови взращивает» как было выше сказано. Итак, дельфин полюбил Пороселены как свою родину и вырос, любя гавань как родной дом, и более того, он отплатил тем, кто заботился о нем, снабжая их пропитанием. А дело было так. Когда с возрастом он уже не нуждался в кормлении с рук, но теперь уплывал все дальше и расширял границы поисков добычи в море, он мог теперь прокормить себя, а остальное приносил своим «родичам». И они знали об этом и с радостью ждали подношений, который он приносил. Это одна выгода; вторая вот какая. Что касается мальчика, приёмные родители дельфину дали имя, и мальчик с мужеством, происходившим от их совместного воспитания, становился в определённом месте, выступающем в море и звал по имени, и при этом использовал ласковые слова. Дельфин, где бы он ни был, мчался подобно галере, ныряя и выпрыгивая в презрении ко всякой рыбе, что бродила косяками на этих местах, или охотилась под гнётом голода, поднимал нос на полной скорости, подобно кораблю, что вздымается на волнах и прёт вперёд, и приближался к своему возлюбленному, чтобы вместе порезвиться и поиграть; в одни моменты он плавал бок о бок с мальчиком, в другой раз, казалось, бросал вызов и побуждал гнаться за собой. И что самое поразительное, он иной раз уступал победу и приплывал вторым, и, казалось, вполне рад поражению.
Этот случай был широко известен, и те кто приплывал туда, считали их самой замечательной достопримечательностью, что может показать город; и для стариков и для мальчика они были источником дохода.
7. Архелай рассказывает нам, что в Ливии покалеченных или загубленных жаждой мулов бросают умирать в больших количествах. И часто множество змей стекаются, чтобы есть их плоть, но всякий раз, когда они слышат шипение василиска, они исчезают так быстро, как это возможно в своих ли логовах, или прячутся под песком; так что василиск, достигнув места, пирует в полной безмятежности. Затем с шипением он удаляется, и впоследствии мулов и пиршество, которое они обеспечили, «он отмечает их место», как говорит пословица, «только по звёздам»[8].
8. Существует рассказ, пришедший к нам от Евбейских рыбаков: тамошний народ делит свой улов поровну с тамошними дельфинами. И мне рассказали каким способом они ловят рыбу. Погода должна быть спокойной, и если это так, рыбаки прикрепляют к носам своих лодок полые медники с огнём внутри. И через них можно видеть, так что сохраняя огонь, они не скрывают свет. Они называют это фонарями. Рыбы пугаются яркого света и ослепляются им, и некоторые, не зная в чем смысл того, что они видят, бегут от желания узнать что же это такое пугает их. Поэтому в ужасе они или сбиваются в кучу возле некой скалы, дрожа от страха, или бросаются к берегу, поскольку рыбаки подталкивают их вперёд, и выглядят ошарашенными. Конечно, в таком состоянии их легко поразить острогой. Поэтому, когда дельфины видят, что рыбаки зажгли огни, они приступают к действию, и пока рыбаки неспешно гребут, дельфины пугают рыбу на краях и наседают со всех сторон и подгоняют её, чтобы предотвратить побег. Соответственно, рыба зажатая со всех сторон и попавшая в окружение, понимает, что не может спастись от людей, что выстроились в линию, и от дельфинов, что плывут; так что она остаётся там где есть и ловится в огромных количествах. И дельфины являются как будто требуя своей прибыли от совместных трудов из этого запаса пищи. И рыбаки охотно и с благодарностью уступают своим товарищам по охоте их справедливую долю, полагая, что те захотят снова незванно и проворно прийти к ним на помощь, ибо труженики моря убеждены, что если они так не сделают, они своих друзей превратят во врагов.
9. Олень при помощи необычайного дара Природы побеждает змей. И самая зловредная змея, лежащая в своей норе, не может спастись, лишь только олень приложит ноздри к месту где скрывается ядовитая тварь, выдыхает туда со всей силы, применяя это типа как заклинание, и вот, своим дыханием он вытягивает змею против её воли, и стоит ей высунуться, начинает есть. Особенно зимой он проделывает такое.
И в самом деле, оказывается, если человек имея основу оленьего рога в порошке, бросает порошок в огонь, то поднявшийся дым прогоняет змей со всей округи: даже запах им невыносим.
10. Лошадь, вообще говоря, гордое создание, по причине своих размера, скорости, высокой шеи, гибкости своих конечностей, а цокот копыт делает её наглой и тщеславной. Но главным образом это кобылы с длинной гривой, которая переполняет их высокомерием и изяществом. Например, она с презрением отвергает покрытие ослом, но с радостью совокупляется с конём, считая себя достойной только величайшему (из своего рода). Соответственно, тот, кто хочет добиться рождения мулов, зная эту особенность, хватает кобылу за гриву как придётся, и подставляет её ослам. Хотя поначалу и со стыдом, они признает настоящего неблагородного супруга. Кажется Софокл также упоминал о таком унижении. [fr. 659P].[9]
11. Относительно сообразительности слонов я говорил в другом месте; и далее я говорил только о способах охоты на них, упоминая не так уж много фактов, записанных другими. Ныне я намерен говорить об их восприятии музыки, об их готовности повиноваться, и их способностях обучаться вещам трудным даже для человека, не говоря уже о том, что никому доселе не довелось столкнуться с ожесточением этого огромного животного. Хорические движения, танцевальный шаг, как маршировать в такт, как наслаждаться звуком флейты, как различать разные ноты, как по команде сбавить или ускорить шаг — всем этим вещам слон обучается и делает совершенно безошибочно. Таким образом, в то время как природа создала его крупнейшим животным, дрессировка делает его покладистым и послушным. И вот я решил написать о готовности подчиняться и обучаться слонов Индии ли, Эфиопии, или Ливии, и кто–то может предположить, что я состряпал некую вычурную сказку, что на самом деле о силе зверя я знаю лишь понаслышке, представив полностью ложный отчёт о его природе. Это последнее дело для человека, страстного поклонника истины и охотника до знаний. Наоборот, я имею основание заявить, что из того, что я сам видел и что другие записали как ранее произошедшее в Риме, я обращаюсь вкратце к немногим фактам из множества, которых тем не менее достаточно, чтобы продемонстрировать своеобразную природу зверя.
Слон, однажды приручённый, самое нежное из существ и легко понимает, что от него хотят. Здесь, задержав обзор на время, я должен для начала сообщить об очень важных событиях. Германик Цезарь собирался дать несколько представлений для римлян. (Он был племянником Тиберия.[10]) В Риме было несколько взрослых слонов, и самцов и самок, а также детёныши, родившиеся здесь; и когда их ноги окрепли, человек, опытный в делах с такими зверями, дрессировал их и добился необычайной и поразительной сноровки. Для начала он обучил их соблюдать спокойствие и вежливые манеры по его указанию, предлагая им лакомства и самую аппетитную еду, сочетая так, чтобы заманить и соблазнить их отказаться от всяких проявлений жестокости и становления ренегатства, что есть приручение и некая степень очеловечивания. Так они научились не пугаться звука флейт, не бояться боя барабанов, прельщаться трубами и терпеть диссонанс, маршировку, и пение толпы. Кроме того они особенно были обучены не бояться людских сборищ. А дальше их натаскивали быть мужественными в следующих отношениях: они не должны сердиться на удары, или когда вынуждены двигать какой–нибудь ногой и раскачиваться в такт танца или песни, раздражаться, гневаться, даже по достижении таких силы и отваги. Сдерживание от плохих инстинктов и от попрания указаний, данных человеком, и есть добродетель и признак благородства. Поэтому когда танцмейстер довёл их до высокой степени мастерства, и они в точности исполняли все, чему он их научил, они не обманули его труды, потраченные на обучение (так рассказывают), там и где требовал случай показать то, чему их учили. Численность этой труппы была двенадцать (зверей), и они выходили в две группы с правой и левой стороны театра. Они входили вычурной походкой, раскачиваясь всем телом в изысканной манере, и они были одеты в цветастые одежды танцоров. По одному лишь слову дрессировщика они образовывали линию (так мне рассказали) — предполагая что это был приказ их наставника. Затем они снова становились в круг, когда он приказывал им, а если надо было развернутся, то они делали это. А затем они осыпали пол цветами, но с умеренностью и экономно, и при этом они топтались, придерживаясь ритма танца.
Следовательно, то что Дамон, Спинфар, Аристоксен, Филоксен, и другие должны быть знатоками музыки и должны быть причислены к немногим, чьи познания в этих материях удивительны, это отнюдь не невероятно и не бессмысленно. Причина в том, что человек разумное животное, способное к пониманию и логическому мышлению. Но вот то, что бессловесное животное должно понимать ритм и мелодию, следовать безошибочно движениям трагического танца, выполняя все, что обучение требует от него, — это дары Природы, каждый из них настолько особенный, что вызывает изумление.
Но того, что последовало было достаточно, чтобы ввести зрителя в экстаз. На песке театра были расставлены матрасы на низких диванах, а на них в свою очередь подушки, накрытие вышитыми покрывалами — ясные доказательства процветающего дома и родового богатства. И поблизости были расставлены дорогостоящие кубки и чаши из золота и серебра, а в них большое количество воды; и рядом были расставлены великолепные столы из ценной древесины и слоновой кости, и они были заставлены мясом и хлебом (в количестве) достаточном удовлетворить самых ненасытных животных. Как только была завершена подготовка всего этого изобилия, пришли пирующие, шесть самцов и равное число самок; первые были одеты в мужской наряд, а последние в женский; и расселись они по парам, самцы с самками. И по сигналу они скромно вытянули свои хоботы вперёд, словно это были руки, и принялись чинно кушать. И никто из них не создавал впечатление обжоры, не пытался помещать другим или урвать для себя кусок побольше, как это делал перс, которого случилось видеть Ксенофонту златому[11]. И когда они хотели пить, перед каждым стояла миска, из которой они всасывали хоботом воду и аккуратно пили, и затем, без намерения оскорбить, но в шутку приступили к опрыскиванию <служителей>[12].
Записано множество подобных историй, показывающих поразительную изобретательность этих животных. И я лично видел, как слон писал хоботом римские буквы на доске ровно и без отклонения. Только рука дрессировщика была наложена на него, направляя по форме букв. Но выглядело это так, словно животное знало буквы.
12. Заяц имеет некоторые врождённые свойства. Прежде всего он спит с открытыми глазами; потом он свидетельствует о своём возрасте, когда наполовину показывает определённые щели. Также он носит несколько наполовину сформированных детёнышей в чреве, несколько в процессе рождения, другие уже родившиеся.
13. Все крупные рыбы за исключением акулы нуждаются в вожаке и управляются посредством глаз. Вожак — это небольшая, худая рыба с вытянутой головой, но хвост у неё узкий, соответствующий авторитету подчинённого. То ли Природа наделила каждую большую рыбу вышеуказанным провожатым, то ли он привязывается к большой рыбе по собственной воле из дружелюбия. Я не могу ничего утверждать, но предпочитаю думать, что это делается по принуждению Природы, ибо эта рыба никогда не плавает сама по себе, но движется перед головой большой рыбы в качестве руководителя или, так сказать, в качестве румпеля. Например, она предвидит и упреждает указания о чем–либо по поведению большой рыбы; она предупреждает о чем–либо кончиком хвоста, и им передаёт сигналы рыбе, защищая от того, что следует опасаться, и ведя к тому, что можно съесть. И каким–то невидимым знаком предупреждает рыбу, что её преследователи злоумышляют против неё, и своевременно даёт знать о тех местах, к которым животное не должно приближаться, если оно не хочет быть окружённым и сгинуть на каком–нибудь рифе.
Вот так первейшее жизненное значение для крупнейших существ предоставляет мельчайшее. И по–видимому потому, что когда большая рыба становится очень толстой, и не может ни видеть, ни слышать далеко, так как огромная туша препятствует зрению и слуху. Но «вожак» никогда не появляется отдельно от большой рыбы; если однако при исполнении своих обязанностей, описанных выше, сначала умирает он, следом умирает и большая рыба.
14. Хамелеон не склонён оставаться одного и того же цвета, ибо люди видят его и различают, но он скрывает себя, вводя в заблуждение и обманывая глаз наблюдателя. Таким образом, если вы увидите его чёрным, он изменит свою внешность на зеленую, как будто он меняет одежду; а затем ещё принимает голубовато–зелёный оттенок и выглядит по–другому, подобно актёру, который примеряет другую маску, или другой костюм. Поэтому можно сказать, что даже Природа, хотя она ничего не варит и не применяет снадобий, подобно Медее или Кирке, тоже волшебница.
15. Вы верно знаете, что рыба–лоцман часто (встречается) в открытом море и любит жить в глубинах чаще чем все другие, о которых мы слышали. Но либо она ненавидит сушу, либо суша ненавидит рыбу. Так, когда суда рассекают просторы океана, рыба–лоцман всплывает наверх, так словно влюблена в них, и сопровождает их подобно телохранителю, кружась туда–сюда, прыгая и резвясь. Пассажиры, конечно, совершенно не в состоянии сказать, как далеко они находятся от земли, и даже сами моряки часто ошибаются в оценке этого факта. Рыба–лоцман однако может сказать как далеко, подобно острому чутью гончей, которая немедленно улавливает запах добычи, и поэтому они уже не так сильно пленяются судном, чтобы оставаться рядом с ним, но всей толпой как по сигналу уходят прочь. Следовательно, те кто управляет судном, знают, что они должны высматривать рядом землю, но не потому, что они судят по маякам, но потому, что они получили указания от вышеупомянутой рыбы.
16. Если иной раз румянец или бледность появляется на человеческой коже, голой и безволосой, это не вызывает удивления. Но животное, известное как Tarandus (лось?) изменяет свою шерсть и меняется само, и может принимать такое бесконечное разнообразие цветов, что сбивает с толку взгляд. Его родина Скифия и в своей [шкуре?][13]… и размером он с быка; а скифы покрывают щиты такой шкурой и считаю её хорошим средством против копья.
17. Есть рыба, чьё место обитания открытое море, чёрная, длинной как угорь средних размеров, а своё название она получила от своего поведения: со злым умыслом она встречает суда, несущиеся на полной скорости под ветром, и вцепившись зубами в нос корабля, подобно человеку, отважившемуся ухватить за удила и обуздать упрямую и неукрощенную лошадь, она испытывает натиск судна и противоборствует ему. Напрасно надуваются паруса, без пользы дуют ветры, и уныние охватывает пассажиров. Но моряки понимают и осознают причину бессилия корабля; и именно от этого действия рыба получила своё имя, ибо кто пережил такое, называет её корабледержатель[14].
18. У Гомера мастера исцеления ран и людей, нуждающихся в лечении, восходят к третьему поколению ученик–учитель. Так Патрокл, сын Менэтия, учился врачеванию от Ахилла[15], а Ахилл, сын Пелея, учился у Хирона, сына Крона. И герои и дети богов от природы научились корням, применению различных трав, составлению лекарств, заклинаниям, уменьшающим воспаление, способам остановки крови, и всему остальному, что они знали. И более того, есть открытия, которые люди сделали намного позже. Но то, что Природа не нуждается в этих изобретениях подтверждается на примере слонов; например, когда на него обрушивается град копий и стрел, он ест цветок оливы[16] или настоящее масло, и затем стряхивает каждый снаряд, что вонзился в него, издаёт звук, и все начинается заново.
19. [А вот другая странная особенность, свойственная этим животным.][17] Медведица не способна родить медвежонка, и никому не позволяет видеть сразу после рождения то живое существо, что появилось на свет. Тем не менее медведица рожает, хотя комочек невзрачной плоти не имеет ни отличительных признаков, ни формы, ни очертаний. Но мать любит его и воспринимает его как своего детёныша, держит его в тепле между бёдрами, вылизывает языком, и понемногу приводит в форму; а когда вы его увидите, то сможете сказать, что это медвежонок.
20. Все быки имеют негибкие и жёсткие рога, и именно поэтому, подобно тому как человек воодушевляется своим оружием, так и бык воодушевляется своими рогами. Но волы из Эритреи[18] могут двигать своими рогами словно это уши.
21. Страна Эфиопия (место где купались боги, воспетое Гомером под именем Океан[19], превосходное и подходящее соседство), эта страна, скажу вам, матерь очень больший змей. Ибо, наверняка вы знаете, они достигают длины в сто восемьдесят футов, и они не получили какого–то особого названия, но люди говорят, что они убивают слонов, и эти змеи соперничают с самыми долгоживущими животными. Вот что касается сообщений из Эфиопии. Согласно сообщениям из Фригии, во Фригии тоже есть змеи, и они достигают в длину шестидесяти футов, в разгар лета некоторое время после полудня каждый день они выползают из своих логовищ. И на берегу реки Риндак, в то время как часть их колец располагается на земле, они поднимают остальную часть тела и, монотонно и безмолвно вытягивая шеи, открывают рот и привлекают птиц свои дыханием, словно заклинанием. И птицы с перьями и потрохами оказываются в желудке, затянутые змеиным дыханием. И такую особую практику они продолжают до захода солнца; затем змеи прячутся и подстерегают стада, и когда те возвращаются в овчарни с пастбищ, нападают на них, и после ужасающей бойни они часто убивают и пастухов, обеспечив таким образом щедрый и обильный пир.
22. Тюлька[20] рождается в иле: они не зачинаются и не рождаются одни от другого, но когда ил в море становится совершенно скользким и жирным, и чернеет, и подогревается неким непостижимым и животворящим началом, он претерпевает трансформацию и превращается в бесчисленное множество живых существ. Тюлька из таких существ, напоминающих червей, порождаемых грязью и нечистотами. Лишь только родившиеся тюльки отличные пловцы, это у них от природы. Посредством некой таинственной силы они уходят в безопасные места, где находят укрытие и защиту, что даёт им возможность выжить. Местами их убежищ, вероятно, будут или скалы, которые возвышаются на большую высоту, или то, что называется «горшки пекаря»; это полные пустот скалы, которые под разрушительным действием волн стали полыми. Поэтому они ютятся там, где указала Природа, потому что они не будут потрёпаны и унесены волнением моря; ибо они слабосильны и не способны противостоять воздействию волн. Пища им не нужна, на самом деле им достаточно того, что они облизывают друг друга. Способ их лова заключается в использовании чрезвычайно тонкой нити с привязанным маленьким кусочком ткани. Этого устройства вполне хватает для их ловли и удержания, хотя для захвата других рыб совершенно недостаточно.
23. Если вы ударите ящерицу палкой, и преднамеренно или случайно разрежете на пополам, ни одна из этих двух частей не умрёт, но каждая будет двигаться отдельно и сама по себе, и жить, как одна так и другая, перемещаясь на двух ногах. Затем, когда части встречаются, — ибо передняя часто объединяется с задней — обе они соединяются и срастаются после разделения. И ящерица теперь одно целое, хотя шрам свидетельствует о перенесённом, хотя она бегает кругом и сохраняет свой прежний образ жизни, в точности, как и те, которые не переживали подобного.
24. Змеиный яд — вещь страшная, но аспида самый мерзкий. При этом лекарства и противоядия нелегко отыскать, однако остроумный человек умеет облегчить и рассеять острую боль. Но после всего этого человек также содержит некий таинственный яд, и вот как это было обнаружено. Если вы поймаете гадюку и крепко зажмёте рукой шею, а затем откроете рот и плюнете туда, то плевок дойдя до желудка оказывает ужасное влияние и в этом случае гадюка гниёт. Из этого можно видеть, как вреден может быть укус человека человеком, так же опасен как укус всякого зверя.
25. Летней порой, когда прошла жатва и обмолоченное зерно собрано на токах, муравьи собираются в отряды, и маршируя в колонну по одному или по два, — на самом деле они иногда маршируют в колонну по три — покидают свои дома и обычные пристанища. Затем они таскают ячмень или пшеницу и все следуют одним тем же путём. Одни идут за зерном, другие тащат груз, и они расходятся друг с другом с предельным уважением и вниманием, особенно те которые порожние, в пользу в тех, кто с грузом. Затем они возвращаются в свои жилища и заполняют кладовые после того как пробурят середину каждого зёрнышка. Что упало, становится пищей муравьёв на это время; то что осталось, становится бесплодным. Эта хитрость со стороны рачительных и экономных хозяев предотвратит зерно от прорастания, даже когда оно намокнет от дождей, и спасёт их самих зимой от голода[21]; так распорядилась Природа, и кроме того она наделила муравьёв другими удачными дарами.
26. Орёл никогда не нуждается в воде или чистке; он наоборот преодолевает жажду и не ищет лекарство от усталости из какого–либо внешнего источника, но презирая воду и покой, он очищается воздухом и пристально вглядывается с вершины огромных небесных пространств. И при одном звуке этих мчащихся крыльев, даже огромный змей, самое бесстрашное из всех существ, немедленно ныряет в своё логово и радуется исчезновению. А вот каким способом орёл проверяет законнорожденность своих птенцов. Он сажает их, пока они ещё нежные и неоперившиеся, поворачивает к лучам солнца, из если кто–то из них моргает, не выдержав ярких лучей, он вынимает его из гнёзда и изгоняет из этого дома. Если однако он может смотреть на солнце неотрывно, тогда он вне подозрений и причисляется к законнорожденному потомству, поскольку небесный огонь беспристрастно и неподкупно отметил его происхождение.
27. Страус покрыт густыми перьями, но его природа не позволяет ему оторваться от земли и взмыть в небо. Тем не менее скорость у него велика, и когда он расправляет крылья с обеих сторон, встречный ветер надувает их как паруса.
28. Среди птиц дрофа, так мне сказали, наиболее любит лошадей. Доказательством является то, что она презирает другие виды животных, которые живут в полях и долинах, но когда она поймает взглядом лошадь, то с удовольствием подлетает к ней и составляет компанию, как люди, которые увлекаются лошадьми.
29. Когда муха падает в воду, хотя из всех созданий это самое дерзкое, но она не может ни бегать по поверхности, ни плавать, и, следовательно, тонет. Если однако вы вытащите мёртвое тело, посыплете пеплом и поместите на солнце, вы вернёте его к жизни.
30. Если вы хотите добавить петушка, будь–то купленного или подаренного, к своему стаду домашней птицы, вы не должны дозволять ему свободно разгуливать, иначе он немедленно удерёт и вернётся к своим сродникам и товарищам, как бы далеко они ни были. Но вы должны поставить охранника и наложить оковы более невидимые, чем таковые Гефеста у Гомера [Od. 8. 274-]. Вот что я предлагаю. Возьмите стол за которым вы едите и поставьте во дворе, поймайте петушка и трижды обнесите вокруг вышеупомянутого стола, а затем позвольте ему свободно разгуливать с домашними птицами. Он больше не будет никуда уходить, как если бы был прикован.
31. Саламандра конечно вовсе не из тех огнеродных существ, подобных так называемым «огневикам»[22], и все же при виде огня она яростно бросается в схватку как на врага. А доказательства этому таковы. Она любит бывать среди ремесленников и мастеровых, которые работают в кузнице. Итак, поскольку они на полную раздувают огонь, и делают это с целью помочь своему ремеслу, они уделяют не меньшее внимание этому животному. Когда однако огонь гаснет или слабеет, а мехи дуют за зря, они хорошо знают, что вышеупомянутое существо работает против них. Соответственно они выслеживают его и мстят; и тогда огонь сникает, легко разгорается, и не гаснет, подпитываемый обычным топливом.
32. Поэты и многие сочинители прозы назначают лебедя в услужение Аполлону, но вот в каком отношении он состоит с музыкой и песнями я не знаю. Хотя древние верили, что когда он пел — называлось это «лебединая песнь» — он умирал. В этом случает Природа чествует лебедя более высоко чем благородных и справедливых мужей, и право, ибо тогда как другие хвалят или ругают их, лебедь поёт похвалу себе, или, если угодно, оплакивает себя.
33. Многие писатели сообщали нам о размерах крокодила, и когда он полностью вырос, и когда только вылупился, и более того, о его языке, и какая из двух челюстей движется и как закрываются челюсти. Есть другие, кто отмечал как много это животное откладывает яиц, сколько дней проходит до вылупления детёнышей. И я сам слышал, что когда крокодил умирает, из него рождается скорпион; и у них, говорят, есть на конце хвоста жало, полное яда.
34. Если эти факты точны и бесспорны, то этот рассказ об Индии вполне убедителен. То что я хочу сказать пришло из тех мест и сообщает следующее. Как я узнал от сына Никомаха [Arist. HA 616 a 6], существует птица называемая cinnamon, как растение, и что птица приносит это растение, названное в честь неё, индийцам, но этот народ не знает, где растёт это растение[23].
35. Египтяне утверждают, что знание клизм и очистки кишечника происходит не от человеческих открытий, но, в общем–то, заявляют они, ибис научил их этим лечебным средствам. А вот как те, кто были первыми, научились этому, пусть рассказывают другие. Ещё я слышал, что он знает когда луна растёт, а когда убывает; и я не могу отрицать, что я узнал из определённого источника, что он уменьшает или увеличивает количество пищи в соответствие с тем, как сама богиня уменьшается или увеличивается.
36. У морского кота из всех морских существ самое болезненное и самое опасное жало. Доказательство таково, что если закрепить его на цветущем дереве, которое выросло на большую высоту, то без промедления, не успеешь глазом моргнуть, дерево моментально зачахнет. А если жалом оцарапаете какое–нибудь живое существо, то убьёте его.
37. До тех пока землеройка может менять направление, она будет жить, и Природа милостива к ней, если только её не настигнет другое несчастье и не убьёт её. Когда однако она попадает в колею, то будет поймана, так сказать, невидимыми оковами, и умрёт. Для человека, которого укусила землеройка есть такое средство: нужно взять немного песка из дорожной колеи, посыпать на укус, и он сразу же заживёт.
38. Вот ещё одна история, которую я слышал, имеющая отношение к египетскому ибису. Птица эта посвящена луне. Во всяком случае, на яйцах он сидит ровно столько дней, сколько нужно богине, чтобы вырасти и убыть, и никогда не покидает Египта. Причина этого в том, что Египет самая влажная из всех стран, а луна, как принято считать, самая влажная из всех планет. По собственной воле ибис никогда не покинет Египет, и если кто–то возложит на него руки и насильно вывезет, он будет защищать себя от нападавшего и низведёт его труды на нет, ибо он заморит себя голодом до смерти и сделает старания захватчика напрасными. Походка у него степенная, как у девицы, и его никогда нельзя увидеть перемещающимся быстрее, чем пешим шагом. Чёрный ибис не позволяет крылатым змеям из Аравии проникать в Египет, но борется с ними для защиты любимой страны, тогда как другой вид сражается со змеями, которые приходят из низовий Нила с наводнениями, и уничтожает их. Иначе не было бы ничего, что могло бы предотвратить гибель египтян от их нашествия.
39. Как мне рассказали, существует разновидность орла, которой люди дали название «золотой орёл», хотя другие называют его Asterias (усыпанный звёздами). Аристотель говорит[24], что он охотится на оленят, зайцев, журавлей и домашних гусей. Это, как полагают, самый крупный орёл; во всяком случае говорят, что он неистово нападает на быков, а способ нападения описывают следующим образом. Бык пасётся опустив голову вниз, и орёл садится ему на шею и осыпает мощными ударами клювом. Бык приходит в ярость как от укуса овода, и начинает бежать так быстро, как способен. Пока под его ногами земля, орёл выжидает своего часа, летя над ним и наблюдая. Но если он видит быка возле пропасти, то соединяет полукругом крылья, закрыв быку глаза, так что тот ничего не видит перед собой, и поэтому срывается с обрыва в жестоком падении. После чего орёл набрасывается и разрывает его живот, и уже без всяких трудностей наслаждается добычей, приятной его сердцу. Но к добыче, убитой другим животным он не прикоснётся; скорее он будет наслаждаться результатами своих трудов, и никогда не позволит другому животному делиться с ним. Позже, наевшись до отвала, он остальную тушу обдаёт омерзительным воздухом, о происхождении которого я умолчу[25], оставляя останки непригодными в пищу для всякого другого животного. Что ещё, орлы строят свои гнёзда далеко друг от друга, чтобы избежать ссор над добычей [и не быть постоянным источником взаимных несчастий].
40. По–видимому орлы полны любви даже к своим стражам; например орёл, который принадлежал Пирру, говорят, что когда умер его хозяин, воздерживался от пищи и умер. А ещё был случай, когда орёл, вскормленный частным гражданином, бросился в костёр, в котором горело тело его хозяина. Некоторые говорят, что он был воспитан не мужчиной, а женщиной. Орлы несомненно очень ревностно охраняют своих птенцов. Во всяком случае, если он видит кого–нибудь приближающегося к ним, то не позволяет ему уйти безнаказанно, поскольку бьёт его крыльями и терзает когтями; но наказание наносит умеренное, так как не применяет клюв.
41. Барабулька из всех морских животных самое прожорливое и бесспорно самое несдержанное в пробовании на зуб всего подряд, что попадётся. И некоторые из них известны как «скальные», получившие своё название от места, где есть изъеденные скалы с пустотами внутри и зарослями водорослей в них, а дно здесь илистое или песчаное. Барабулька ест трупы людей и рыб, и особенно любит мерзкую, дурнопахнущую пищу.
42. Сокол превосходен для птичьей охоты и ничуть не уступает орлу; по своей природе он легко приручается и очень привязывается к человеку; размерами он с орла. Мне рассказывали, что во Фракии они даже присоединяются к людям в преследовании болотных птиц. И вот как они это делают. Люди растягивают большие сети и держат их пока соколы летают над ними, вспугивают птиц и гонят их в сети. Для этого фракийцы выделяют часть своего улова соколам и находят в них верных друзей; если они так не сделают, то сразу лишатся помощников. Матёрый сокол может вступить в схватку с лисой и орлом; также часто сражается со стервятником. Но сокол никогда не будет есть сердце, тем самым, предположительно, исполняя некий мистический обряд. Если сокол видит труп человека (так говорят), он всегда бросит горсть земли на погребенное тело, хотя Солон[26] не накладывал такого указа на него, и никогда не будет касаться тела. И даже будет воздерживаться от питья, если одинокий человек занят прокладкой канала, будучи уверен, что повредит человеку, если украдёт воду, в которой тот так нуждается. Но если несколько человек занимаются орошением, и он видит, что поток изобилен, он берет, так сказать, свою долю из предложенной круговой чаши, и рад питью.
43. Существует разновидность ястреба, известная как пустельга, которая не имеет потребности в питьё. Другой вид — Orites. Оба вида удивительно привержены к самкам и преследуют их на манер влюблённых мужчин и никогда не отказываются от преследования. Но если самка получает шанс скрыться от него, тогда самец сломлен горем и громко кричит, подобно тому, кто от любви познал глубины скорби.
Когда ястребы обеспокоены своим зрением, они следуют прямо к некой стене и срывают дикий латук и затем закрепляют его над своими глазами и позволяют горькому, вяжущему соку капать в глаз; этим самым они восстанавливают их здоровье. Люди говорят, что врачи используют это средство от глазных болезней, а лекарство получило своё название от этих птиц[27]. И люди не отказываются называться учениками птиц; а скорее признают их заслуги.
Говорят, однажды ястреб в Дельфах доказал нечестивость человека, паря над ним и нанося удары по голове. Также считается, что ястребы бастарды, если их сравнивать с разными видами орлов.
С началом весны ястребы Египта выбирают двоих из своего числа и оправляют их разведать определённые пустынные острова у побережья Ливии. Вернувшись, они становятся вожаками остальных на время перелёта. Их прибытие повод для радости ливийцам на время пребывания, ибо они ничем не вредят. И достигнув островов, которые разведчики сочли подходящими, они высиживают яйца в полной безопасности и покое; они охотятся на воробьёв и голубей и выращивают птенцов в изобилии пищи. Затем, когда те входят в силу и научаются летать, они берут молодых птиц в полёт в Египет, как будто они вводят их в свои дома, то есть в местах обитания они знают где выросли.
44. Радужный губан[28] питомец скал и его рот полон яда, и все, чего рыба коснётся, становится несъедобным. Вот так, если рыбакам случится наткнуться на недоеденную креветку, и вообразив, что улов невозможно продать, они пробуют её, и их одолевают конвульсии и расстройство желудка. И губан также пристаёт к тем, кто ныряет и плавает в погоне за рыбой, нападая на них в большом количестве и кусая, точь–в–точь мухи на суше; так что человеку нужно отбиваться от них, или он будет мучаться от их укусов. Но в то же время, занятый их избиением, он не будет иметь времени заниматься своей работой.
45. Морской заяц часто бывает причиной смерти; в любом случае он вызывает боли в желудке. Он рождается в грязи вместе с тюлькой. По внешнему виду он мало отличается от улитки без раковины.
46. Стервятник — враг мёртвого тела. Во всяком случае он налетает на него, будто это был неприятель, и пожирает его, и сторожит людей, которые умирают в муках. Стервятники даже следуют за армией во вражеские страны, ведая пророческим инстинктом, что они идут на войну и, что каждая битва предоставляет трупы, как они установили.
Говорят, что самцы–стервятники не рождаются: все стервятники самки. И птицы зная это и опасаясь остаться без потомства, принимают следующие меры для воспроизводства. Они летят против южного ветра. Однако, если ветер не южный, они открывают свои клювы восточному ветру, и напор воздуха оплодотворяет их, а период беременности длится три года. Ещё говорят, что стервятники никогда не строят гнёзд. Aegypius[29] однако, который есть что–то среднее между стервятником и орлом, имеет и самцов и самок, и он чёрного цвета, и мне рассказывали, что у них есть гнёзда. Но у меня есть сведения, что стервятники не откладывают яиц, но в муках рожают птенцов, а то, что они оперённые от рождения, я тоже слышал.
47. Нет предела беззаконию коршуна. Если он может управиться с куском мяса на рынке, он набросится на него и унесёт; но с другой стороны он не будет касаться жертв, принесённых Зевсу. Но горный коршун[30] нападает на птиц и выклёвывает им глаза.
48. Во́роны в Египте, которые живут рядом с Нилом, как кажется на первый взгляд, просят милостыню у людей, плывущих по реке, вымогая дать что–нибудь. И если получают, прекращают попрошайничать; но если их просьбам отказано, они слетаются массой и облепив рангоут, клюют верёвки и перерубают канаты.
Но во́роны Ливии, когда люди из страха перед жаждой собирают воду, заполняют сосуды и помещают их на крыше, так чтобы свежий воздух предохранил воду от загнивания, во́роны, скажу я, помогают себе пить, наклоняясь и вставляя клюв, насколько войдёт. А когда уровень воды становится слишком низким, они собирают в клюв и лапы камешки и бросают их в глиняные сосуды. Так галька устремляется вниз под действием веса и тонет, а уровень воды повышается по причине такого воздействия. Вот так во́роны таким гениальным изобретением добывают себе питьё; они знают неким таинственным чутьём, что одно пространство не может содержать два тела.
49. Аристотель утверждает [HA 618 b 11], что во́роны знают разницу между процветающей и бесплодной страной, и в одной, где есть изобилие всего, они летают многочисленными стаями, но в пустой и бесплодной стране — парами. Что касается птенцов, когда они окрепнут, во́роны изгоняют их из гнезда. По этой причине они ищут пищу <для себя> и пренебрегают заботой о родителях.
50. Среди рыб бычок, дракончик и морской петух[31] испускают яд из своих колючек. Но он не несёт смертельной угрозы. Тогда как морской кот своим шипом убивает на месте. Леонид Византийский рассказал, как один человек, ничего не знающий о рыбах и не умеющий различать их, украл морского кота из рыбачьих сетей. Бедолаге пришлось, ибо скат трепыхался, положить его за пазуху и уходить как будто он нашёл нечто хорошее, продажа чего сулила ему выгоду. Но придавленный морской кот ударил его и пронзил свои жалом, вызвав выпадение кишок у несчастного вора. И вор лежал рядом со скатом, ясным доказательством того, что он сделал в своём невежестве.
51. Ворон, надо сказать, имеет дух не менее дерзкий, чем орёл, ибо он нападает на животных и не самых маленьких, но на таких, как ослы и быки. Он садится к ним на шею и клюёт, а во многих случаях на самом деле метит в глаз. И он сражается с такой отважной птицей как кречет, во всяком случае, когда он видит, что тот борется с лисой, он идёт на помощь лисе, так как дружит с этим животным.
Ворон на самом деле самая голосистая птица и имеет большое разнообразие интонаций, так что его даже можно научить человеческой речи. Для игривого настроения у него один голос, для серьёзного — другой, а если он доставляет ответы от богов, тогда его голос принимает набожные и пророческие тона.
Во́роны знают, что летом они страдают от расстройства кишечника; по этой причине они старательно воздерживаются от влажной пищи.
52. Аристотель рассказал нам [HA 489 b 1], что некоторые животные живородящие, другие яйцекладущие, а третьи производят личинок. Живородящие — это человек и другие животные, которые имеют шерсть, а среди морских животных китообразные. И из них некоторые, как дельфин и кит, имеют дыхало, а не жабры.
53. В Мезии[32] быки безроги и таскают грузы. Я думаю, что безрогость не связана с холодами, а вызвана особым характером быков. Доказательство, с одной стороны в том, что в Скифии есть быки не нуждающиеся в прославлении рогов. А ещё я узнал от того, кто записывал факты в свою историю, что в Скифии даже пчёлы не боятся холодов. И вот что ещё, скифы привозят и продают мезийцам мёд, который не является продуктом иноземным, но родным, и соты из своей страны.
Если я противоречу Геродоту [5.10], я надеюсь, он не будет сердиться на меня, ибо человек, который сообщил эти вещи, поклялся, что представил результаты собственного дознания, а не просто повторил то, что слышал, и то, что мы не сможем проверить.
54. Я выяснил, что из всех морских рыб только губан отрыгивает пищу и ест её после этого, подобно тому как делают овцы, которые, как говорят, жуют жвачку.
55. Акула в море рождает своих детёнышей через рот, и берет их обратно, а затем изрыгает их тем же самым путём живыми и невредимыми.
56. Печень мыши имеет поразительную и неожиданную особенность — расти день ото дня вместе с луной до середины месяца. Затем, по мере того как месяц убывает, точно также печень постепенно истощается, пока не потеряет форму и не исчезнет.
Я уже говорил, что когда мыши рождаются в Фиваиде, можно увидеть их в земле, и одна часть у них все ещё грязь, а другая уже плоть. И я сам во время путешествия из Неаполя в Дикеархию[33] столкнулся с дождём из лягушек, и передняя часть у них ползала при поддержке двух лап, а другая, ещё бесформенная, казалось, состояла из некой липкой субстанции.
57. Волы из всех существ самые полезные. Они разделяют труды с крестьянином, перевозят различные грузы, а полного подойника молока за эти услуги быку более чем достаточно. Он украшает алтари, придаёт радость праздникам, снабжает торжественные обеды. И даже мёртвый бык — это замечательное животное, заслуживающее похвалы. Во всяком случае пчелы зарождаются в его туше, самые трудолюбивые существа, которые доставляют самый лучший и самый сладкий продукт, что имеет человек, — а именно мёд.
1. Лев будет сопровождать мавра в его путешествии и будет пить воду из одного источника. И мне рассказывали, что львы даже приходят к домам мавров, когда их постигает неудача на охоте и одолевают муки голода. И если хозяину случится быть дома, он не приближается ко льву и гонит его прочь, решительно преследуя. Если однако случится быть дома одной жене, то словами, которые вгоняют льва в стыд, она предотвращает его приближение, удерживает и уговаривает его сдерживать себя и не допустить, чтобы голод раздражал его. Лев, кажется, понимает язык мавров: и чувство стыда женщина вызывает у животного (как говорят) следующим образом. «Как тебе не стыдно, ты, царь зверей, пришёл к моей хижине и просишь женщину накормить тебя, и ты, как какой–то калека, смотришь на руки женщины в надежде, что благодаря её жалости и состраданию ты получишь то, что хочешь? Ты, который должен в горах преследовать оленей, антилоп и всех других существ, которых едят львы без позора для себя. Словно маленькая собачонка, ты довольствуешься кормлением с рук». Такие заклинания она использует, вследствие чего лев, словно терзаемый совестью и переполненный стыдом, опускает глаза и безропотно уходит, побеждённый правотой её слов.
Итак, если лошади и борзые через воспитание в своих стаях понимают и пасуют перед угрозами человека, я не удивлюсь, если мавры, которые воспитываются и вырастают среди львов, понимаются этими животными. Ибо мавры практикуют приучение львят к общей пище, общей постели и общей крыше со своими собственными детьми. Соответственно, нет ничего невероятного или удивительного в понимании львами человеческой речи, как было описано выше.
2. Относительно ливийских лошадей вот, что я узнал из рассказов ливийцев. Эти лошади чрезвычайно быстры, устают мало или вовсе не устают; они худые и не очень крепкие, но приучены переносить недостаток внимания со стороны хозяев. Скорее так, хозяева вовсе пренебрегают заботами о них: они не обтирают их, не расчёсывают гриву, не чистят копыта, не заплетают чёлку, не купают их, когда те устали, но как только они приезжают в намеченное место, спешиваются и отпускают коней свободно пастись.
Более того, ливийцы худые и грязные, как и кони, на которых они ездят. Персы с другой стороны гордые и утончённые и, кроме того, их кони похожи на них. Можно сказать, что как лошади, так их хозяева гордятся размерами и красотою своих тел, и даже своими нарядами и украшениями.
И вот момент, который приходит в голову в связи с гончими. Критская борзая проворна и может прыгать и взбираться по горным кручам. Кроме того критяне показывает те же самые качества, таково общее мнение. Среди борзых у молоссов много очень резвых, а люди в Молоссии также весьма вспыльчивы. В Кармании как люди, так и борзые, как говорят, очень свирепые и безжалостные.
3. Далее приводятся примеры особой природы животных. Ктесий сообщает, что в Индии нет ни дикой, ни домашней свиньи, а ещё он говорит, что у индийских овец хвост длиной в локоть.
4. Индийские муравьи, которые сторожат золото, не будут переправляться через реку Кампилин[1]. И исседоны[2], которые населяют ту же страну, что и муравьи… они называются, и поэтому они…
5. Если черепаха съест часть змеи и после этого майоран, она становится невосприимчива к яду, который непременно был бы смертелен для неё.
Люди говорят, что голубь из всех птиц самая сдержанная и целомудренная. Ибо голубь никогда не расстаётся со своим избранником, если только вследствие какого–то несчастья не овдовеет.[3]
Куропатки с другой стороны не обузданы в своих желаниях. Ибо по этой причине они уничтожают отложенные яйца, с тем чтобы самки не слишком были заняты вскармливанием птенцов и было бы время для соитий.
6. Когда волки переплывают реку, Природа наделила их своеобразной защитой, предохраняющей от насильственного увлечения потоком, и научила их как выйти из затруднения, что они и делают с лёгкостью. Вцепившись друг другу зубами в хвосты, они затем вступают в поток и переплывают его без ущерба и опасности.
7. Говорят, что Природа не дала силы реву ослиц. Природа также наделила гиен способностью останавливать собачий лай. Благоухание духов — причина смерти стервятников; болиголов — отрава для лебедей; Кир и Крез научили как лошади боятся верблюдов, что изложено в истории.
8. Когда кобылы бросают своих жеребят и оставляют их словно сирот, прежде чем они полностью отлучатся от сиськи, другие кобылы из жалости воспитывают их вместе с собственными жеребятами.
9. Вороны чрезвычайно преданны друг другу, и когда они составляют пару, то привязываются друг к другу очень сильно, и вы никогда не увидите этих созданий, предающимся беспорядочным соитиям. А те кто внимательно наблюдал за ними, утверждают, что если одна из птиц погибает, другая остаётся в бобылях. Я слышал, что люди в старину на свадьбах, как ни странно, каркали[4] после свадебной песни, провозглашая тост за тех, кто стал единомышленником в деторождении. Тогда как те, кто наблюдает квадраты[5] из которых появляются птицы и их полет, утверждают, что услышать одинокую ворону на свадьбе является злым предзнаменованием. Поскольку сова является врагом вороны и по ночам покушается на вороньи яйца, вороны днём то же самое делают с ней, зная, что в это время сова плохо видит.
10. Природа сделала ежа благоразумным и сведущим в обеспечении своих потребностей. Итак, поскольку он нуждается в пище в течение всего года, и поскольку не каждое время года приносит плоды, он качается по ящику с инжиром, и сушёный инжир накалывается на многочисленные колючки, а потом он спокойно удаляется и складывает плоды в кладовке, откуда до них может добраться из своего гнёзда, когда нет никакой другой пищи.
11. Бывает, что самый свирепый зверь, когда возникает такая необходимость, вынужден отложить в сторону свою природную жестокость и быть миролюбиво и кротко настроенным по отношению к тем, кто может быть полезным. Например, крокодил плавает раскрыв челюсти; соответственно, пиявки попадают в рот и служат причиной боли. Зная это, он нуждается в египетской ржанке как в лекаре. Ибо когда он наполнится пиявками, он выходит на берег и открывает пасть в направлении солнца. Тогда ржанка своим клювом вытягивает вышеупомянутых существ, тогда как крокодил все это время остаётся неподвижным. Вот так птичка получает угощение из пиявок, тогда как крокодил пользу, учитывая тот факт, что он ничуть не пострадал, расплачиваясь с птицей.
12. Жители Фессалии, Иллирии и Лемноса считают галок благодетелями и постановили кормить их за счёт государства, исходя из того, что галки уничтожают яйца и личинок саранчи, которая губит посевы указанных народов. Тучи саранчи на самом деле существенно сократились, о вот урожайность полей у этих народов не пострадала.
13. Фракия — родина журавлей, самая мрачная и холодная страна, которую я знаю. Однако журавли любят свою родину, но и себя они любят тоже; поэтому они проводят часть времени в своих родных краях, а часть — спасая себя. Летом они остаются в родной стране, но в середине осени убывают в Египет, Ливию и Эфиопию, показывая знание карты мира, распределения ветров, и смену времён года. И перезимовав, по весне, когда погода вновь становится приемлемой, а небо спокойным, они возвращаются. Вожаками перелёта они назначают тех, кто уже имел опыт путешествия; понятно, что это более старые птицы, и они выбирают других такого же возраста вести задние ряды, тогда как молодняк выстраивается между ними. Выждав благоприятного и попутного ветра, и пользуясь им для ускорения, они образуют свой строй в виде остроугольного треугольника, с тем чтобы с меньшими трудностями они могли рассекать встречный воздух, и придерживаются такого порядка на всем пути. Вот так журавли проводят лето и зиму. (Но человечество считает чудесным изнеженность к температуре персидских царей, и арфы в Сузах и Экбатанах[6] и повторяет рассказы о переездах туда–сюда). Когда однако журавли видят приближающегося к ним орла, они образуют круг и всей стаей угрожают ему нападением, и тот отступает. Положив свои клювы на хвосты друг друга, они образуют, в некотором смысле, непрерывную летящую цепь, и подслащают свои труды[7] нежными передышками один на другом. И в отдалении от земли… когда стемнеет у какого–нибудь водоёма они располагаются на ночь для отдыха и сна, тогда как три или четыре (журавля) становятся на стражу; и чтобы не уснуть во время своей вахты они стоят на одной ноге, а другую поджимают и крепко зажимают камень в когтях. Делают они это для того, чтобы, если они случайно уснут, камень при падении разбудил их своим звуком.
Камень, который журавль глотает для балласта, — это пробирный камень для золота, когда журавль отрыгивает его, он, так сказать, становится на якорь и достигает земли.
14. Если кормчий в открытом море замечает стаю журавлей, развернувшуюся и летящую назад, он понимает, что они отказались от дальнейшего движения в связи с сильным встречным ветром. И наученный, так бы мы могли сказать, птицами, он убирает паруса и оберегает своё судно. Так искусство кормчего, будучи сперва познано и приобретено этими птицами, попало в руки человека.
15. В городах голуби сходятся с людьми; они просто–напросто ручные и путаются под ногами; но в местах пустынных они разлетаются и избегают людей. Ибо толпы придают им мужества, и они прекрасно знают, что им ничего не грозит. Где однако есть птицеловки, сети и ловушки, они больше не живут без страха, так сказал Еврипид [Ion 1198] об этих птицах.
16. Когда куропатка собирается отложить яйца, она делает то, что называется «гумно» (т. е. гнездо) из сухих веток. Оно переплетённое, глубокое и хорошо подходит для высиживания. Они засыпают пыль и сооружают как бы мягкую постель; сев в гнездо и закрыв себя сухими ветками, так чтобы скрыться от взглядов хищных птиц и охотников, они откладывают яйца в полном спокойствии. Далее, они не доверяют яйца одному месту, и иногда переносят[8] в другое, потому что боятся, что их могут обнаружить. Высиживая птенцов, они греют их своим телом, а покуда они неоперившиеся, согревают крыльями, укутывая перьями, как пелёнками. Они однако не моют птенцов, но ухаживают за ними посыпая пылью.
Если куропатка видит кого–то, кто приближается со злым умыслом против неё и птенцов, она кружится перед ногами охотника и её движения наполняют его надеждой схватить её. И человек нагибается, чтобы поймать свою добычу, но она ускользает от него. Между тем птенцы незаметно ускользают и скрываются из виду. Итак, когда куропатка знает об этом, она обретает мужество и избавляет птицелова от его бесплодных попыток угнаться за ней, оставив человека ни с чем. Затем, когда мать в безопасности, они созывает цыплят, и они, узнав её голос, сбегаются к ней.
Куропатка, когда собирается отложить яйца, старается скрыть это от своего супруга, ибо опасается, что он может побить яйца, потому что он похотлив и пытается воспрепятствовать тому, чтобы мать посвящала время воспитанию птенцов. Настолько несдержанное существо куропатка. Когда самки покидают самцов и высиживает яйца, самцы ставят целью вызывать друг друга на бой, и наносят и получают самые жестокие удары; и побеждённую птицу топчут, а победитель беспощаден, пока в свою очередь не будет побеждён и пойман в подобие тисков.
17. Еврипид говорит [fr. 403 N], что ревность проклятая вещь. По–видимому, есть некоторые животные, которым присуще это качество. Например, геккон, как сообщает Теофраст [fr. 275], когда сбрасывает кожу, разворачивается и улепётывает, глотая её. Как кажется, сбрасывание кожи для этих существ — средство от эпилепсии. И олень, зная, что его правый рог служит многим целям, уходит далеко, чтобы похоронить его и спрятать из ревности, дабы никто не мог извлечь выгоду. Кобыла также знает, что при рождении жеребёнка она производит любовный приворот; и именно поэтому в момент рождения жеребёнка она откусывает кусочек плоти на лбу. Люди называют это «кобыльим бешенством»[9]. А чародеи полагают, что эта штука возбуждает безудержные половые сношения и разврат. Так что кобыла не хочет отдавать самцам этот приворот, как будто она завидует их несравненному благу. А разве не так?
18. Леонид Византийский утверждает, что в Красном море есть рыба[10] размером со взрослого бычка: у неё нет глаз или рта на местах обычных для рыбы, но растут жабры и отчасти голова, как можно догадаться, ещё не вполне сформированная. Но ниже, прямо под животом есть слегка зазубренное углубление, которое излучает изумрудный цвет, это, говорят, и глаза и рот. Всякий, кто съест эту рыбу, делает это на свою погибель. И вот как это бывает: человек, которые съел эту рыбу раздувается, затем его желудок взрывается и он умирает. Но сама рыба, когда её ловят, платит за это, ибо сперва, когда её вытаскивают из воды, она надувается, а если прикоснуться, надувается ещё больше; и если человек будет продолжать с ней так обращаться, обращается к разрушению и становится совершенно прозрачной, как человек с водянкой, и лопается. Если однако человек готов вернуть её ещё живую морю, то она плавает по поверхности, как надутый пузырь. Леонид говорит, что в соответствии с этим свойством люди назвали эту рыбу «надуван».
19. Тюлень, как мне сказали, рвёт кислым молоком из желудка, так что эпилептиков нельзя лечить этим. Честное слово, тюлень очень зловредное существо.
20. Пеликаны, которые живут на реках, собирают беззубок[11] и затем глотают их, а потом когда те подогреются в недрах живота, они отрыгивают их. Итак, беззубки открываются под действием тепла, так как это бывает с существами при готовке, и пеликаны выковыривают мясо и едят. Также и чайки, как отмечает Эвдем, поднимают ракушки в воздух и бросают их с силою с высоты на скалы.
21. Эвдем записал как на горе Пангей во Фракии медведь набрёл на логово льва, которое было без охраны, и убил львят, поскольку они были маленькими и не могли защитить себя. Но когда мать и отец вернулись с охоты и увидели львят растерзанными, они, естественно, наполнились горем и напали на медведя. Он в ужасе забрался на дерево так быстро, как несли его ноги, и засел там, пытаясь избежать их мести. Но так как они были движимы намерением жестоко отомстить убийце, то львица стала на стражу под деревом, сев в засаду и пристально глядя в верх глазами полными крови. Тем временем лев, обезумевший от горя, бродил по горам и наткнулся на лесоруба. Человек в ужасе выронил топор, но зверь ласкался к нему и всячески как мог приветствовал его, облизывая лицо языком. Человек осмелел, тогда как лев, обвил его хвостом и куда–то тащил его, но при этом не позволял оставить топор, но указывал лапой, что тот должен забрать его. Но так как человек не мог понять его, лев взял топор в рот и передал человеку; лесоруб последовал за львом и тот привёл его к логову. Как только львица увидела человека, она тоже подошла к нему и стала заискивать с жалобным выражением, взглядом указывая на медведя. Человек догадался об их желании, и предполагая, что так или иначе они пострадали от медведя, принялся валить дерево изо всех сил. И когда дерево опрокинулось, а медведь свалился, львы растерзали его на куски. Что касается человека, лев отвёл его целым и невредимым к месту, где его встретил, и тот опять занялся рубкой дров.
22. Битва между двумя животными Египта, аспидом и мангустом… Мангуст не нападает на своего противника необдуманно или опрометчиво, но подобно человеку укрепляет себя всеми видами оружия, качается в грязи и покрывает себя твёрдой оболочкой, тем самым, по–видимому, получая достаточную и непроницаемую защиту. Но если он не найдёт грязи, он моется в воде и ещё влажный глубоко погружается в песок — приспособление, которое в трудных условиях обеспечивает ему защиту — и отправляется на битву. Но кончик носа, чувствительный и отчасти подверженный укусам аспида, он защищает изогнутым хвостом, тем самым перекрывая подход к нему. Если однако аспид доберётся до носа, то змея убивает своего противника; в противном случае, она напрасно втыкает свои клыки в грязь, до тех пор пока мангуст со своей стороны не сделает внезапный рывок и не захватит аспида за шею, и не задушит его. Победа достаётся более проворному.
23. Когда их родители состарятся, аисты, как правило, добровольно и осознанно ухаживают за ними; ведь у них нет людских законов, которые бы требовали это; причина их поведения в их Природе. Эти же птицы очень любят и своих отпрысков. Вот доказательство: взрослая птица, за неимением пищи вследствие стечения обстоятельств, своим ещё неоперившимся и нежным птенцам отрыгивает вчерашнюю пищу и кормит их этим. Мне говорили, что цапли и пеликаны делают то же самое.
Ещё я узнал, что аисты улетают вместе с журавлями и вместе спасаются от зимы. Но когда морозы заканчиваются и аисты и журавли возвращаются в свои дома, причём оба вида разыскивают свои гнёзда, как люди делают со своими домами.
Александр из Минда утверждает, что состарившись, они улетают на острова в Океане и принимают человеческий облик, и что это награда за их сыновью почтительность к родителям, поскольку, если я не ошибаюсь, боги специально стараются удержать там и нигде больше человеческую модель благочестия и праведности, ибо ни в какой другой стране под солнцем такой народ не может долго просуществовать. На мой взгляд, это вовсе не сказка, в противном случае каков был замысел Александра в отношении таких чудес, если он не мог извлечь из этого выгоду? Так или иначе плохо, когда умный человек жертвует правдой ради лжи, выгода не будет слишком большой, ещё меньше, если он попадёт под пристальный взгляд оппонента, он которого никогда никакой выгоды не будет.
24. Всякий раз при обилии грязи ласточка таскает её в своих когтях и строит гнездо. Если однако грязь отсутствует, как рассказывает Аристотель [HA 612 b 23], она окунается в воду и погружает в пыль свои перья. Затем, когда грязь налипнет на её тело, она постепенно очищает её клювом и сооружает жилище. А когда её птенцы нежные и неоперившиеся, она хорошо знает, что если они будет отдыхать на голых ветках, то будут страдать от боли. Следовательно, она садится на спины овец и выдёргивает клок шерсти, и делает из неё мягкую постель для потомства.
25. Ласточка–мать приучает своих птенцов быть справедливыми, тщательно распределяя еду равными порциями. Так как за раз она не может принести еды на всех, она через краткое время приносит понемногу; сначала она кормит первого птенца, потом второго, после — третьего, таким образом доходя до пятого; ибо ласточки никогда не высиживают более пяти птенцов. Сама она потребляет столько еды, сколько может получить в гнезде, то есть то, что падает рядом с ним. Птенцы медленно открывают глаза, так же как щенки. Но ласточка собирает и приносит траву[12], и они постепенно прозревают; затем, оставаясь ещё какое–то время в гнезде, научившись летать, они покидают гнездо в поисках пищи. Люди уже давно обладают этой травой, но не получают желаемое.
26. Среди птиц удод самая дикая; на мой взгляд, это связано с воспоминаниями о прежнем существовании в виде человека и особенно с ненавистью к женскому полу[13]. Гнёзда они строят в пустынных районах и на высоких скалах; и чтобы предотвратить выемку птенцов из гнезда человеком, они мажут свои гнёзда, но не грязью, но человеческими испражнениями, и за счёт отвратительного запаха, они отталкивают и заставляют держаться подальше существо, которое является их врагом.
Был случай, когда эта птица вывела птенцов в пустынной части крепости, в расщелине камня, расколовшегося со временем. Стражник в крепости, заметив птенцов внутри, замазал отверстие грязью. Когда удод вернулся и увидел преграду, он принёс траву и приложил её у грязи. Грязь растворилась; птица добралась до птенцов, а затем улетела, чтобы добыть еды. Человек ещё раз замазал отверстие, и птица с помощью той же самой травы открыла дыру. И на третий раз произошло то же самое. Поэтому стражник, видя случившиеся, сам собрал траву, но использовал её для другой цели: вместо этого он открывал сокровища, которые ему не принадлежали.
27. В Пелопоннесе не водятся львы, и Гомер (как и следовало ожидать) со свойственной ему прозорливостью поёт об Артемиде и её охотах, где она обегая Тайгет и Эриманф[14]
Смерть нанося кабанам и лесным легконогим оленям;
[Od. 6. 104].
А так как эти горы лишены львов, то он был совершенно прав, умолчав о них.
28. Есть в Красном море рыба, и, насколько я знаю, люди дали ей имя Персея. И греки называют её так, и арабы, в схожей манере с греками. Ибо они называют Персея сыном Зевса, и в честь него они назвали рыбу. Размером она с самого крупного антиаса[15]; внешне похожа на окуня; нос слегка крючковат, и она пестрит кольцами, как бы сказать, золотыми, вокруг тела, и эти кольца начинаются от головы под прямым углом к ней и заканчиваются на животе. Она вооружена тесным рядом больших зубов. Нельзя сказать, что она превосходит других рыб силою и мощью своего тела, но отнюдь не лишена мужества. Способы рыбалки и добычи этой рыбы я приведу в другом месте[16].
29. Пинна — морское существо и принадлежит к классу двустворчатых моллюсков. Он открывает створки раковины, что защищает её, выставляет кусочек плоти как приманку для проплывающих рыб. Краб однако остаётся на её стороне, разделяя с ней пищу и кормовые участки. Как только подплывает рыба, краб слегка колет пинну, и та широко открывает свою раковину и позволяет голове рыбы приблизиться — затем зажимает голову и съедает рыбу.
30. По–видимому вполне нормально, что образованный человек хорошо знаком с этими фактами. Кукушка чрезвычайно умна и очень изобретательна в разрешении затруднений. Ибо птица осознает, что не может высиживать яйца из–за холодной природы своей телесной конструкции. Так говорят. Поэтому, когда она откладывает яйца, она не строит гнёзда, не выкармливает птенцов, но высматривает когда птицы, которые гнездятся, улетают далеко, и тогда проникает в чужое гнездо и откладывает яйца. Мошенница однако не вламывается в гнёзда всех птиц, а только жаворонка, голубя–вяхиря, зеленушки[17], и pappus[18], зная что яйца этих птиц напоминают кукушечьи. И если гнёзда пусты, она не приблизится к ним, но если есть яйца, она подложит своё. Но если яиц другой птицы много, она уничтожает их и оставляет свои, сходство делает невозможным их распознавание и обнаружение. И вышеупомянутые птицы высиживают чужие яйца. Но когда кукушата набираются сил и осознают свою ублюдочность, они улетают и присоединяются к родителям. Ибо тотчас когда они оперяются, их чужеродность выявляется и они подвергаются жестокому обращению.
Кукушки наблюдаются только в одно время года, но самое лучшее. И действительно их видно от начала весны до восхода Собачьей звезды[19]; после этого они пропадают из поля зрения человека.
31. Лев страшится петуха, равно как василиск, они мол, приходят в ужас от этой птицы: при виде её вздрагивают, а от её крика их охватывает кондрашка и они умирают. Вот почему путешественники в Ливии, которая вскармливает этих чудовищ, в страхе перед вышеупомянутым василиском, берут с собой петуха, как спутника и сотоварища в своём путешествии, с тем чтобы избавить себя от мук страха.
32. Крит чрезвычайно враждебен к волкам и гадам; и я узнал из Теофраста[20], что на Македонском Олимпе есть места, куда волки не заходят. Козы в Кефалении обходятся без питья шесть месяцев. У будинов[21], говорят, вы не увидите белую овцу: они все чёрные.
По–видимому, есть одна особенность, по которой различают животных, и она состоит в следующем: некоторые кусают и впрыскивают яд из клыков, тогда как другие бьют, и при ударе также впрыскивают смертельное вещество.
33. Ливийский аспид, как мне сказали, ослепляет человека, которому дышит в лицо. Но другой вид вовсе не ослепляет, но убивает сразу.
Говорят, что эпирские коровы дают самый большой надой молока, а скироские козы гораздо плодовитее других пород. И есть египетские козы, которые рожают по пять козлят, тогда как другие пару. Говорят, причина этому Нил, воды которого обеспечивают чрезвычайную плодовитость. По этой причине пастухи, которые любят тучные стада и всецело посвящают себя заботам о них, имеют приспособление для подачи воды из Нила в количествах необходимых для стада, особенно для животных, которые бесплодны.
34. Говорят, что рог привезённый из Индии Птолемею второму вмещал три амфоры[22]. Представьте буйвола, у которого вырос рог такого размера.
35. Вы никогда не услышите одинаковой ноты от разных куропаток, они все отличаются. В Афинах например, те что на дальней стороне дёма Коридалл издают один тон, которые на этой стороне, — другой. Каковы названия этих тонов нам расскажет Теофраст [fr. 181]. Но в Беотии и на противоположном берегу Эвбеи они издают один тон, и как бы имеют один язык. В Кирене лягушки совсем немые; в Македонии — свиньи; и есть особый вид немых цикад.
36. Существует вид пауков, называемый «виноградный паук», то ли потому, что в темноте он на самом деле напоминает виноградину — он имеет отчасти округлую форму — то ли по какой–то иной причине. Он встречается в Ливии и имеет короткие ноги; а рот у него на середине живота, и убивает он в мгновение ока.
37. В Серифосе вы никогда не услышите кваканье лягушек. Если однако перевезти их в другое место, они издают резкий и очень противный звук.
На горе Пиэрия в Фессалии есть озеро; но оно пересыхающее и зимой наполняется водами, стекающими в него. Итак, если кто–то бросит в него лягушку, она замолкает, хотя голосила в другом месте. Касательно серифосских лягушек, народ Серифоса похваляется, что Персей возвращаясь с битвы с Горгоной, покрыв огромное расстояние, естественно, устал и захотел прилечь подремать на берегу озера. Лягушки однако докучали герою своим кваканьем и не давали уснуть. Но Персей помолился отцу о молчании лягушек. Его отец внял просьбе и осудил тамошних лягушек на вечное молчание. Теофраст однако разоблачает их обман [fr. 186] и утверждает, что холодная вода является причиной немоты вышеуказанных лягушек.
38. В сырых местам и там где воздух слишком влажный, согласно Теофрасту [fr. 187], петухи не кукарекают. А озеро возле Феней не содержит рыбы. И потому что цикады сообразно телосложению холодные, поэтому нагревшись на солнце они поют, утверждает тот же автор.
39. Возможно, что козодой самое бесстрашное существо, ибо он презирает мелких птиц, но нападает на коз с невероятной отвагой, и более того, он подлетает к вымени и высасывает молоко не опасаясь мести козлопаса, хотя он (козодой) самым подлым образом возвращается, что бы напиться молока, ибо он делает сосок «слепым» и непроходимым для молока.
40. Многие люди поют дифирамбы сыну Ареты, сестры[23] Аристиппа, обученному своею матерью. Аристотель говорит [HA 536 b 17], что он своими глазами видел молодого соловья, научаемого матерью петь. Кажется, соловей страстно любит свободу, и по этой причине взрослая птица, пойманная и заключённая в клетку, воздерживается от пения и мстит птицелову за своё порабощение молчанием. Следовательно, люди, умудрённые опытом, отпускают старых птиц и делают все возможное, чтобы поймать молодую.
41. Индия, говорят, порождает лошадей с одним рогом, та же самая страна благоприятствует однорогим ослам. Из этих рогов делают сосуды для питья, и если кто–то положит смертельный яд в них, и человек выпьет, то ему не будет никакого вреда. Ибо, по–видимому, рог и осла и лошади является противоядием.
42. Фиолетка очень красивое существо и имеет очень подходящее имя[24], а ещё он любит валяться в пыли и купаться как это делают голуби. Но он не посвящает себя целиком валянию в пыли или купанию, пока не пройдёт некое количество шагов, чтобы убедиться в безопасности. И по этой причине он не ест на виду, но уходит и делает это в укрытии. Он жесток в своей ревности и очень внимательно следит за курочками, и если обнаружит, что одна из жёнушек прелюбодействует, он удушает себя. Он не может летать высоко. Тем не менее людям он нравится и обычно с ним обращаются заботливо и внимательно. И несомненно, это либо домашний любимец в роскошном и богатом доме, или же допущенный в храм, он свободно бродит там как священное существо.
Павлин напротив, хотя и красивая птица, сластолюбцы его убивают и едят. Перья этой птицы являются украшением, хотя тело у него маленькое и бесполезное. Но я никогда не слышал, чтобы убивали фиолетку для еды, ни Каллий, ни Ктесипп афиняне, ни римляне Лукулл и Гортензий[25]. Я назвал лишь несколько имён тех, кто вёл роскошный и ненасытный образ жизни, особенно тех, кто чревоугодничал.
43. Когда ворон состарится и больше не может кормить своих птенцов, он предлагает им себя в пищу; и они едят своего родителя. И отсюда, как утверждается, происходит пословица «дурное яйцо от дурного ворона».
44. Вяхири почитаются как самые целомудренные птицы. Например, когда самец и самка образуют пару и, так сказать, вступают в брак, они остаются верными друг другу и целомудренными, и никакая другая птица не коснётся их ложа. Если однако они бросают любовные взгляды на других птиц, остальные собираются вокруг них и самцы разрывают на части самца, а самки самку. Это и есть закон воздержания, который распространяется на голубей и остаётся неизменным, исключая случая когда они не предают смерти обеих птиц: если они убивают самца, а самку из сострадания оставляют невредимой, тогда она остаётся вдовой.
45. Аристотель говорит [HA 613 a 1], что самцы голубя разделяют родовые муки с самками; и если они уходят из гнезда, самцы будут подталкивать их и вести обратно; а когда те отложат яйца, самцы будут заставлять их высиживать. Но самцы также греют птенцов и помогают самкам кормить их, по словам все того же писателя. А чтобы уберечь птенцов от недокорма родители начинают им давать солончаковую почву, и после этого, отведав её, они охотно съедают остальную пищу. И как кажется есть договор о мире между голубями и хищными птицами, но они, говорят, живут в страхе перед орланами и соколами. А вот их метод борьбы с ястребами достоин упоминания. Когда ястреб, который обычно парит высоко в небе, начинает охоту, голубь скользит и опускается ниже и пытается заставить ястреба прервать полет. Атакуемый однако некой птицей, которая от природы летает ниже чем он, голубь поднимается в верх и летит без опаски, потому что другая птица уже не может наседать сверху.
46. Инд–дрессировщик, найдя белого слонёнка, взял его и выкармливал в течении первых лет: инд мало–помалу приручил его и ездил верхом, найдя себе верного слугу, который оплачивал ему привязанностью и вознаграждал за оказанный уход. И вот царь индов узнал об этом и потребовал зверя себе. Но дрессировщик в своей любви возревновал и поражённый горем, что другой человек станет хозяином слона, отказался отдать его; и вот, оседлав слона, он удалился в пустыню. Царь был разгневан и послал людей забрать слона, а инда в то же время отдать под суд. По прибытию они попытались применить силу. Человек отбивался от них сидя верхом, а зверь помогал защищаться своему хозяину, так как он был ранен. Таково было начало дела. Но когда он обессилел и упал, слон стал над ним на манер солдата, закрывающего товарища своим щитом, убил множество нападавших, а остальных обратил в бегство. Затем, охватив хозяина хоботом, он поднял его и унёс в свою конюшню и все время оставался при нем, сделав все, что может сделать верный друг, показав таким образом свою благородную натуру.
О нечестивые людишки, поглощённые застольями, бряцаньем тимпанов, танцами на пирах, но предающие в час опасности, в устах которых слово «дружба» пустой и бессмысленный звук.
47. Во имя Зевса, отца нашего, позвольте мне спросить драматургов–трагиков и их предшественников, авторов басен, что они подразумевают, изливая такой поток невежества о сыне Лая[26], который вступил в пагубный союз с матерью; и о Телефе[27], который, не пытаясь заключить брак, возлежал со своей матерью и делал то же самое, что и Эдип; не нужен змей, посланный богами, доставить предупреждение, когда Природа позволяет неразумным животным постигать простым соприкосновением природу такого союза, не нужны знаки, не нужно наличие человека, который бросил Эдипа на Кифероне.
Верблюд, например, никогда не совокупляется с матерью. Как–то владельцу стада нужно было покрыть самку, и он скрыл на сколько возможно её части, и затем подвёл сына к матери. Приневоленный зверь, поглощённый страстью, сделал своё дело, а потом понял, что он сделал. И бил и растоптал человека, который стал причиной его незаконного союза, и обрёк его на мучительную смерть, а после этого бросился в пропасть.
А вот Эдип не убил себя, а ослепил; он не понимал, как он может спастись от своих бедствий, когда он просто мог покончить с собой, а не проклинать свой дом и свою семью; и, наконец, в бегстве от неустранимых бедствий, исправить бедствия уже случившиеся.
1. Куропатка самая несдержанная птица; в этом причина их страстной любви к женскому полу и их неизменная покорность похоти. Поэтому те, кто выращивает бойцовых куропаток от яйца и до того, когда они будут сражаться друг с другом, заставляют самок терпеть своего партнёра, так как они обнаружили, что эта уловка противодействует всякой трусости и нежеланию сражаться. Ибо побеждённая куропатка не стерпит позора перед возлюбленной или супругой. Скорее он умрёт под ударами, чем увернётся от своего противника и посмеет в своём позоре смотреть на ту, чьё расположение он добивается.
Критяне приняли этот взгляд в отношении любовников. Я слышал, что один критский любовник, который кроме других качеств, присущих хорошему солдату, имел возлюбленным мальчика благородного рождения, выдающейся красоты, мужественного духом, наделённым от природы усваивать самые благородные принципы, который в силу юного возраста ещё не был поставлен под оружие. (В другом месте[1] я уже приводил имя любовника и красивого мальчика.) И вот критяне говорят, что юноша совершал отважные поступки в бою, но когда вражеская линия жестоко надавила, он споткнулся о труп, что лежал там, и упал ничком. Вследствие чего один из ближайших врагов собирался нанести удар ему в спину. Но мужчина обернулся и воскликнул: «Не делай мне позора и трусливого удара, но ударь меня спереди, в грудь, чтобы мой возлюбленный не мог осудить меня в трусости и воздержаться от похорон моего мёртвого тела; ему будет невыносимо идти рядом с тем, кто так опозорил себя».
Нет ничего более прекрасного в человеке, чем стыд показаться трусом, но что даже куропатка имеет чувство стыда, это воистину впечатляющий дар Природы. Но робкий Аристодем[2], и Клеомен, который бросил свой щит[3], и трусливый Писандр[4], не имели почтения ни к своей родине, ни к своим жёнам, ни к своим детям.
2. В Эрикс в Сицилии есть праздник, который не только народ Эрикса, но и вся Сицилия называет Авагогия[5]. Вот причина по которой праздник так называется: говорят, в эти дни Афродита собирается в путешествие в Ливию. В подтверждение своей веры они приводят следующее обстоятельство. Там есть огромное множество голубей. Но сейчас они пропадают, и народ Эрикса утверждает, что они ушли для сопровождения богини, так как они говорят, что голуби «питомцы Афродиты», и вслед за ними так считают другие. Но через девять дней оных птиц, замечательных красотой, видят летящих из–за моря, прибывающих из Ливии: они не похожи на других голубей из стаи, но розовые, как Анакреонт из Теоса описал Афродиту, величая в одном месте [fr. 2. 3 D] «розовой». И птиц также можно сравнить с золотом, ибо оно тоже по нраву этой богине, которую Гомер воспел как «златую» [Il. 5. 427]. А после этих птиц следуют тучи других голубей, и вновь народ Эрикса отмечает праздник Катагогия[6]; название происходит от этого события.
3. Волк и волчица кормятся вместе, точно также конь и кобыла; лев и львица не делают так, ибо львица и лев не следуют одними и теми тропами на охоту или водопой. А причина в том, как указывают древние писатели, что оба они наполнены уверенностью от своей телесной силы, так что не нуждаются один в другом.
4. Волки рожают своих детёнышей не когда хотят, а только двенадцать дней и двенадцать ночей, ибо народ Делоса утверждает, что это то время, которое Лето потратила на путешествие от гиперборейцев на Делос.
5. Животные враждебные друг другу: черепаха с куропаткой; аист и коростель с чайкой; буревестник и цапля с чайкой. Хохлатый жаворонок чувствует неприязнь к щеглу; горлица ссорится с Pyrallis[7]; кроме того коршун и ворон враги.
Сирен[8] и Кирка[9]; Кирка и сокол имеют основания быть в противоречии не только в вопросах пола, но в своей природе.
Морской окунь самая развратная рыба. На Фенее в Лаконии[10] можно услышать рассказы о белых муравьях.
6. Люди сведущие в разведении и ухаживании за лошадьми согласны в том, что лошади больше всего любят болотистые почвы, луга и открытые ветрам места. Поэтому мы находим у Гомера, который по моему мнению имел выдающиеся познания в этих вопросах, такие слова [Il. 20. 221]:
Здесь у него по долинам три тысячи коней паслося.
И коневоды часто свидетельствуют о кобылах, оплодотворённых ветром, и об их скачках против южного или северного ветров. И тот же поэт знал это, когда говорил [Il. 20. 223]:
К ним не раз и Борей загорался любовью на паствах;
И Аристотель, я так думаю, заимствовал у него, говоря [Il. 20. 223], что они бросаются в исступлении навстречу указанным выше ветрам.
7. Мне рассказывали, что царь скифов (имя его я знаю, но умолчу, ибо нет мне от этого никакой корысти) владел кобылой замечательной во всех качествах, которые ожидаются от лошадей и которые они проявляют; и владел он также жеребёнком от этой кобылы, который превосходил всех остальных своим совершенством. Будучи не в состоянии найти или подходящего жеребца для кобылы, или другую кобылу, подходящую для оплодотворения жеребёнком, он был вынужден свести их вместе с этой целью. Они ласкали друг друга различными способами и выказывали дружелюбие, но отказывались совокупляться. Так как животные были слишком умны для замысла скифа, он завязал им глаза холстом, и они совершили акт вопреки закону и морали. Но когда пара поняла, что они сделали, они искупили нечестивое деяние смертью и бросились в пропасть.
8. Эвдем записал, как конюх влюбился в молоденькую кобылу, как будто это была красивая девушка, самая прекрасная из всех. И сначала он сдерживал себя, но в конце концов решился довести до конца этот странный союз. У той кобылы был жеребёнок, и когда он увидел случившиеся, он страдал, как будто его мать подверглась тираническому обращению со стороны хозяина, и он прыгнул на человека и убил его. И он пошёл ещё дальше. Подсмотрел место где тот был похоронен, пришёл на это место, выкопал труп и в ярости нанёс тяжкие увечья.
9. Большинство рыб стремится к нересту весной и отправляются за избранницами в Чёрное море, так как оно содержит пещеры и мелководья, которыми Природа одарила рыб. Кроме того эти воды свободны от свирепых морских тварей. Только дельфины бродят там, но они маленькие и слабые. Кроме того оно лишено осьминогов; здесь не водятся крабы и омары, эти убийцы мальков.
10. Мне поведали, что когда появляется новый Месяц, слоны, ведомые неким естеством и необъяснимой работой разума, срывают молодые ветки в лесу, где они пасутся, и затем поднимают вверх и смотрят на богиню, размахивая тихонечко ветвями взад–вперёд. Выглядит это так, будто они подносят ей оливковые ветви просителей в надежде, что она проявит любезность и доброжелательность к ним.
11. Я слышал, что кобыла единственное животное, которое во время беременности допускает жеребцов до совершения полового акта. Ибо кобылы чрезвычайно похотливы, и именно поэтому строгие цензоры называют развратных женщин «кобылами».
12. Куропатки, находясь в яйце и ограниченные скорлупой, что окружает их, не ждут родителей, чтобы те помогли проклюнуться, но в одиночку и без посторонней помощи, подобно взломщикам, долбят яйцо, высовываются, а потом, после взлома яичной скорлупы начинают самостоятельно работать. И если половина скорлупы прилипает к хвосту, они стряхивают её и бросаются прочь; и они ищут пищу и мечутся вокруг с большой скоростью.
13. Куропатки, которые поют чисто и мелодично, уверены в своём вокальном мастерстве. Точно также бойцовые птицы понимают, что попав в неволю, они не будет рассматриваться как подходящие для жертвоприношения. И именно поэтому в процессе ловли они, чтобы избежать захвата, не так энергично борются со своими преследователями. Но остальные, особенно куропатки с Кирры, осознавая, что не имеют ни сил, ни способности к пению, и зная, что в случае поимки они станут едой для захватчиков, делают все возможное, побуждаемые своею природной сообразительностью, чтобы сделать себя непригодными для еды. И они воздерживаются от иной пищи, которая утончает и откармливает их, а охотнее всего едят чеснок. Поэтому те, кто уже знает об этих фактах, добровольно признают, что охота на них запрещена. Тогда как человек, которому ранее не доводилось охотиться на них, если он поймал и приготовил их, он теряет своё время и свои усилия, так как находит их мясо отвратительным.
14. Куница — злобное создание, и змея злобное существо. И поэтому когда куница намерена биться со змеёй, она перед этим жуёт руту, а затем смело идёт в бой, как бы укрепившись и вооружившись. Причина в том, что змеям рута совершенно отвратительна.
15. Волк, когда нажрётся до отвала, вследствие этого больше не способен проглотить ни кусочка. Ибо его желудок раздувается, язык опухает, а рот загорожен, и при встрече он кроток как ягнёнок, и не будет злоумышлять ни против человека, ни против зверя, даже если будет идти через стадо. Однако мало–помалу его язык уменьшается и восстанавливает прежнюю форму, и волк снова становится волком.
16. Петушки топчут новичка стаи, и ручные куропатки делают то же самое с последней поступившей дикой птицей. А куропатки даже продают собственных родителей, заманивая тех, кто ещё свободен и дик, действуя в этом отношении подобно голубям. Вот способ, которым куропатка приманивает их к себе, показывая искусство сирен по очаровыванию других. Он стоит издавая крики, и их тональность передаёт вызов, провоцируя диких птиц на драку; он же стоит в засаде под ловушкой. Затем дикий петушок принимает вызов и предлагает бой от имени своей стаи. Ручная птица отказывается, делая вид, что боится, в то время как другая, выказывая хвастовство как будто она уже победительница, попадает в ловушку и пленяется. Итак, если попавшая в плен птица петух, его сотоварищи пытаются помочь пленнику; но если это курочка, один здесь, а другой там лупят пленницу, учитывая, что похоть привела её в рабство.
И ещё один момент достойный внимания стоит упомянуть. Если птица–приманка курица, дикие куры, препятствуя петушку попасть в ловушку, противопоставляют вызову свои крики и спасают петуха от западни, ибо он рад остаться со своими многочисленными жёнушками, привлечённый, как кажется, словами истинной любви.
17. Ёж, надо думать, одно из тех животных, что проявляют злобу. Поэтому, когда его ловят, он немедленно мочится на свою шкуру, что делает её непригодной для использования, хотя она, как полагают, служит многим целям. Рысь тоже прячет свою мочу, потому что когда она затвердевает, она превращается в камень[11] и годится для гравировки, и является одним из средств для украшения женщин. Так говорят.
18. Если лев ест леомору[12], он умирает. И насекомые погибают, если падают в масло. Благовония — смерть для грифов. Жуков можно искоренить, если разбрасывать розы.
19. Индийские гончие, которые считаются дикими животными, чрезвычайно сильны и свирепы, и являются самыми большими собаками в мире. Всех остальных животных они презирают; но индийские гончие столкнувшись со львом противостоят его натиску, на рык отвечают лаем, а на укус укусом. И только после многих перипетий и ран лев одолевает собаку; но и бывает и так, что льва в конце концов одолевает собака, ибо однажды вцепившись, собака не ослабляет хватки. И если кто–нибудь возьмёт меч и будет резать собаке ногу, она не обратит внимания и несмотря на боль не ослабит хватку, даже если нога будет отрезана. Только когда она умрёт и будет лежать неподвижно, смерть вынудит её сдаться.
Что ещё я узнал об этом, я расскажу в другом месте[13].
20. Люди и собаки единственные существа, которые рыгают после насыщения. Сердце человека находится с левой стороны груди, но у других животных оно располагается в центре грудной клетки. Среди хищных птиц нет ни одной, которая пьёт или мочится, или хотя бы собирается в стаи с другими птицами своего вида.
22. Есть в Индии дикий зверь, сильный, смелый, крупнее самого крупного льва, красного цвета как киноварь, лохматый как собака, и на индийском языке он называется Martickoras[14]. Морда однако у него не звериная, но человеческая, и три ряда зубов расположены на верхней челюсти, и три на нижней; они чрезвычайно острые и большие, больше чем клыки охотничьей собаки. Его уши напоминают человеческие, за исключением того, что они большие и лохматые; его глаза серо–голубые и тоже похожи на человеческие, но лапы и когти, как вам известно, такие же как у льва. На конце хвоста крепится жало скорпиона, и оно может достигать локтя в длину; и хвост имеет жала через промежутки по обеим сторонам. Но кончик хвоста оставляет роковое жало во всяком, кто с ним столкнётся, и смерть наступает мгновенно. Если кто–то преследует зверя, он выстреливает своими жалами как стрелами, и может стрелять на большое расстояние; и когда он выстреливает свои жала вперёд, он выгибает хвост; если однако он стреляет в обратном направлении, как делают это саки[15], тогда он вытягивает хвост на всю длину. Любое существо от этих снарядов умирает; не убивают они только слона. Жала, которыми он стреляет, длиною фут, а по толщине как камыш. Ктесий утверждает (и он говорит, что инды подтверждают его слова), что на местах, где было жало, после выстрела вырастает новое, так что зло это даёт урожай. В соответствии с темже самым писателем мантикора охотится на людей; и действительно он убивает их очень много; и она не подстерегает одинокого человека, но выходит на двух или трёх мужчин и одолевает даже это количество. Всех остальных животных он побеждает: только льва никогда не может повергнуть. Это животное с особым наслаждением пожирает человеческую плоть, о чем свидетельствует название, ибо на греческом языке его название означает «людоед», а название его происходит от деятельности. Как олень он чрезвычайно быстр.
Инды охотятся на детёнышей этих животных пока они ещё без жал в хвостах, которые они затем раздробляют камнем, чтобы предотвратить их рост. Голос его, насколько это возможно, похож на трубный. Ктесий утверждает, что на самом деле видел это животное в Персии (его привезли из Индии в подарок персидскому царю), — если Ктесия можно рассматривать в качестве достаточного авторитета по таким вопросам. Во всяком случае, прослышав о таких особенностях животного, нужно с осторожностью относиться к историку Ктесию.
22. Говорят, морская сколопендра[16] взрывается, когда человек плюёт ей в морду.
23. Если кто–то давит плоды ракиты и даёт это пить животным, они не только не страдают от ран вообще, но даже благоденствуют при этом. Если человек выпьет это, его семя потеряет детородную силу. И я полагаю, что Гомер познал тайны природы, когда в своих стихах написал [Od. 10. 510]: «Лес из ракит, свой теряющих плод», и здесь сделал загадочный намёк на это. А если человек пьёт болиголов, он погибает от загустевания и охлаждения крови, тогда как свинья может объедаться болиголовом и оставаться в добром здравии.
24. Индам трудно захватывать взрослых слонов. Поэтому они прибегают к помощи болот на реках и захватывают молодняк. Ибо слон обожает влажные места с мягкой землёй, любит воду и предпочитает проводить своё время здесь: он, так сказать, болотное существо. Так, поймав их, пока они нежные и послушные, инды заботятся о них, потворствуют их аппетиту, холят их тела, и используют ласковые слова — ибо слоны понимают речь туземцев — и, одним словом, воспитывают их как своих детей и, вознаграждая уходом за ними, обучают различным приёмам. Так они учат слонят повиноваться.
25. В пору молотьбы, когда волы ходят вокруг гумна, а пространство заполнено снопами, для того чтобы отвадить быков от поедания колосьев, люди мажут им ноздри навозом, — вот такая находится хитрость и работает она исправно. Ибо животным настолько противно вышеуказанное намазывание, что они не будут касаться любой пищи, даже терзаемые жесточайшим голодом.
26. Вот способ, которым инды охотятся на зайца и лису: они не нуждаются в гончих для погони, но они ловят молодых орлов, воронов, а ещё коршунов, воспитывают их, и учат охотиться. Вот способ обучения: к ручному зайцу или одомашненной лисе они привязывают кусок мяса, а затем пускают бежать; и послав птицу в погоню, они позволяют им отрывать мясо. Птицы идут в погоню на полной скорости, и если они захватывают зайца или лису, то получают в награду мясо за поимку: для них это весьма привлекательная приманка. Когда вследствие этого они усовершенствуют охотничьи навыки птиц, инды свободно пускают их на горных зайцев и диких лис. И птицы, в ожидании привычного корма, как только появляется одно из этих животных, летят за ним, хватают в один миг и приносят своим хозяевам, как Ктесий рассказывает нам. И из того же источника мы знаем, что вместо прикреплённого ранее мяса, они получают в еду внутренности пойманных животных.
27. Я слышал, что индийский зверь грифон — это четвероногое подобное льву; что у него невероятно крепкие когти, и что они напоминают львиные. Люди обычно сообщают, что он крылат и, что перья на спине чёрные, а те что спереди — красные, тогда как крылья ни то, ни другое, а белые. Ктесий сообщает, что шея у него пёстрая, с темно–синими перьями; что клюв у него как у орла, и также голова, в точности как художники изображают на картинах и в скульптурах. Глаза его, говорит Ктесий, подобны огню. Он строит своё логово в горах, и хотя невозможно поймать взрослого зверя, они добывают молодых. А народ Бактрии, который является соседом индов, говорит, что грифоны охраняют золото в их краях; они выкапывают золото и строят из него гнёзда, и что инды похищают то, что вывалилось из них. Инды однако отрицают, что те охраняют вышеупомянутое золото, так как грифоны не нуждаются в нем (и если они так говорят, то я думаю, что, скорее всего, они говорят правду) и что бактрийцы сами приходят добывать золото, а грифоны, опасаясь за своих птенцов, борются с захватчиками. Они также сражаются с другими зверями и побеждают их без труда, но будут избегать льва или слона. Соответственно туземцы, опасаясь силы этих животных, не выходят на поиски золота днём, но выступают в ночь, так как в это время меньше шансов быть обнаруженным. Ныне область где живут грифоны, и где копают золото является тоскливой пустыней. Искатели вышеупомянутого вещества, силами одна, а то и две тысячи человек, приходят вооружённые, приносят лопаты и мешки, и дождавшись безлунной ночи начинают копать. Если они ухитрятся ускользнуть от грифонов, то они достигают сразу две выгоды, ибо не только спасают свои жизни, то также доставляю домой свой груз, и когда те, кто специализируются в выплавке золота, усовершенствуют его, они приобретают огромные богатства, возместив опасности описанные выше. Если однако их ловят с поличным, они пропадают. И они возвращаются домой (так мне сказали) через три–четыре года.
28. Голова черепахи, после того как она была отрезана, видит и закрывает глаза, если близко поднести руку; и она даже может укусить, если руку поднести слишком близко. Её глаза сверкают очень ярко, так как зрачки чисто белые и весьма примечательные, а удалив, их вставляют в золото и ожерелья[17]. По этой причине ими восхищаются женщины. Эти черепахи, узнал я, водятся там, что обычно называют Красным морем.
29. Петух, говорят, на восходе луны становится одержим и скачет по кругу. Восход солнца он никогда не пропустит, и этот час он отмечает своим криком. И я узнал, что петух любимая птица Лето. Причина в том, как говорят, что он был при ней когда она счастливо разродилась двойней. Вот почему и по сей день петуха держат под рукой при родах, так как считают, что он содействует лёгким родам.
Если курица погибает, петух сам сидит на яйцах и проклёвывает яйца в полном молчании, ибо, надо сказать, по какой–то непонятной и необъяснимой причине он не кукарекает. Мне думается, что он понимает, что в это время делает женскую работу, а не мужскую.
Петух, который был побеждён в битве и столкновении с другим петухом, петь не будет, потому как его дух угнетён и он прячется со стыда. С другой стороны, если он вышел победителем, он важничает, высоко держит голову, и выглядит ликующим. Есть ещё одна очень удивительная черта, я так думаю. Когда он проходит дверной проем, не важно какой высоты, петух опускает свою голову, — очень претензионное действие, выполняемое, по–видимому, чтобы защитить гребень.
30. Галки очень преданны своим сородичам; и эта особенность часто служит причиной их гибели. И вот как это бывает. Человек, который решил охотиться на галок, применяет следующий план. В тех местах, где, как ему известно, кормятся галки, и где он видел их стаи, он помещает миски с маслом. Так как масло прозрачное, а птицы любознательны, они подходят и садятся на край сосуда, наклоняются и видят своё отражение, и предполагая, что это другая галка, спешат спуститься к ней. Как только она опустится, то хлопает своими крыльями, разбрызгивая масло. Будучи не в состоянии взлететь, птица остаётся, так сказать, скованная, хотя и не чистая, и не в ловушке, и не в силках.
31. У слона есть то, что одни называют выступающими клыками, а другие — рогами. На каждой ступне у него пять пальцев; они едва заметны, хотя они и не разделяются; и именно поэтому они плохо приспособлены для плавания. Задние ноги у него короче передних; соски очень близко к подмышкам: у него есть хобот, который полезен не менее чем рука, а язык у него короткий; его жёлчный пузырь, как говорят, не возле печени, но близко к кишечнику. Я осведомлён, что беременность слонихи длится два года, хотя другие утверждают, что она не такая длинная, а только восемнадцать месяцев. Когда слон одержим желанием совокупиться и горит страстью, он будет бросаться на стену и валить её, гнуть пальмовые деревья, бьясь о них лбом, как тараном[18]. Он не пьёт воду чистую и прозрачную, но когда немного взбаламутит и загадит. А вот спит он стоя, ибо находит, что делая это лёжа будет испытывать трудности с подъёмом. Слон достигает расцвета в возрасте шестидесяти лет, а полная продолжительность жизни достигает двухсот лет. А вот холода он не переносит.
32. Стада индов достойны, чтобы узнать о них. Я слышал, что козы и овцы больше, чем самые крупные ослы, и что они приносят по четыре детёныша каждая; во всяком случае ни овцы, ни козы индов никогда не приносят меньше трёх. Хвосты этих овец достигают копыт, и козы имеют очень длинные хвосты, так что они касаются земли. У них есть обычай удалять хвосты овцам детородного возраста, чтобы баран мог сзади пристроиться. Они также добывают масло из жира этих животных. Они надрезают хвосты самцов и удаляют жир, а затем зашивают обратно. Разрез заживает, и все его следы исчезают.
33. Александр из Минда заявляет, что хамелеон донимает змей и заставляет их голодать следующим образом. Зажав в зубах кусок дерева, широкий и твёрдый, он поворачивается лицом к врагу. Змея не способна захватить его и не может раздвинуть челюсти на ширину деревяшки; и поэтому змея уходит неевши, что касается хамелеона, хотя змея может укусить его за другие части тела, этим она ничего не добьётся, так как хамелеон имеет прочную шкуру, которая не по зубам змее.
34. Шея льва состоит из одной кости, а не из множества позвонков. И если человек перебивает кости льва пламя вырывается наружу. Но они лишены костного мозга, и они не полые подобно трубам. Нет такого времени года, чтобы он воздерживался от соития, при этом львица ходит беременная два месяца. Рожает она пять раз, в первые роды пять котят, во вторые — четыре, затем три, два, и наконец одного. Новорождённые детёныши очень маленькие и, подобно щекам, слепые[19], а ходить они начинают на третий месяц после рождения. А вот рассказ, что они выцарапываются через лоно — басня. Столкновение со львом когда он голоден опасно, а вот когда он наелся досыта, он чрезвычайно кроток; и даже говорят, что в это время он игрив. Лев никогда не обращает тыл и не бежит, но отступает постепенно и глядя прямо в лицо. Но когда он начинает стареть, он начинает посещать овчарни, хижины и места, где пастухи живут в пещерах; которые, следует ожидать, больше не имеют сил для охоты в горах. Он панически боятся огня. Любой лев, который склонён к круглоте и плотной фигуре, и который имеет слишком лохматую гриву, по–видимому, недостаточно смел и отважен; тогда как зверь, который достигает должной длины и имеет прямую гриву, считается смелее и свирепее. Обладая волчьим аппетитом, он, мол, глотает целыми конечности. Поэтому, когда он нажрётся до отвала, он может не есть по три дня, пока съеденное впитывается и усваивается. Он пьёт, но мало.
35. Домашний бык никогда не забывает того, кто бил и порол его, но запоминает и мстит даже после очень долгого перерыва. Ибо будучи под ярмом и в определённой степени ограничен, он подобен заключённому и сдерживается до поры; но когда он выходит из себя, он зачастую лягает и ломает ногу своему пастуху; часто в запальчивости он берет на рога человека и убивает его. После этого он кроток к другим и спокойно идёт в хлев, ибо он не свирепствует по отношению к тем, против кого не имеет оснований для гнева.
36. Историки говорят, что Индия богата снадобьями и удивительно плодородными лекарственными растениями, некоторые из которых спасают жизнь и уберегают от опасностей людей, которые дошли до порога смерти через укусы ядовитых тварей (которых как раз-таки много в Индии); тогда как другие снадобья быстро приводят к смерти и убийству; и к этому разряду можно отнести снадобье, которое получают из синей змейки[20]. Змея эта где–то пядь в длину; цвет её ярко–пурпурный, но её голову описывают как белую, а не пурпурную, и не просто белую, а белее чем снег или молоко. Но эта змея не имеет клыков, а живёт в самых жарких областях Индии, и хотя совершенно неспособна укусить, — и по этой причине мы могли бы признать её ручной и кроткой — но если она рвёт на кого–то (так мне сказали), будь то человек или животное, вся конечность неизбежно разлагается. Соответственно, поймав её, люди подвешивают её за хвост, и, естественно, она свисает головой вниз. А ниже рта помещают бронзовый сосуд, в который собирают слизь, капающую из её рта; жидкость оседает и застывает, и если бы вы это увидели, то сказали бы, что это смола миндального дерева. А вот когда змея умирает, они убирают сосуд и заменяют его другим, тоже из бронзы; и опять–таки из мёртвого тела течёт жидкость, которая видом похожа на воду. Это они оставляют на три дня и тоже высушивают; но есть разница в цвете между ними, ибо последняя субстанция чёрная–чёрная, а первая цвета янтаря. Теперь, если дать человеку кусочек не больше кунжутового зёрнышка, бросив его в вино или пищу, то сначала его охватят сильные конвульсии; за тем он окосеет, а его мозг растворится и вытечет через ноздри, и он умрёт самой жалкой смертью. И если он примет самую малую дозу яда, не будет ему в дальнейшем никакого спасения, так как со временем он умрёт. Однако если вы распоряжаетесь чёрной субстанцией, что вышла из мёртвой змеи, опять–таки от кусочка размером с кунжутовое семечко человеческое тело начинает гноиться, худоба одолевает его, и меньше чем через год оно оказывается на кладбище. Однако было не мало тех, кто прожил ещё целых два года, в течение этого времени мало–помалу умирая.
37. Хотя страус откладывает несколько яиц, но высиживает не все, а отделяет бесплодные, и сидит на оплодотворённых; из этих яиц высиживает птенцов, отдав им другие, отбракованные, яйца съесть. И если кто–то гонится за страусом, тот не осмелится лететь, но расправит крылья и побежит. И если он находится в опасности быть пойманным, он бросает ногами назад камни, те что попадаются на пути.
38. Воробьи, осознавая, что их слабость связана с малым размером тела, стоят свои гнёзда на тех ветвях, которые достаточно крепки, чтобы держать их, и так обычно спасаются от козней птицеловов, которые не могут взобраться на ветку: они слишком тонки, чтобы выдержать их.
39. Лисы не знают предела озорства и коварства. Когда они видят процветающее осиное гнездо, они поворачиваются задом к нему и избегают дыры так, чтобы защитить себя от укусов. Но свой хвост, очень густой и длинный, они опускают в отверстие и будоражат ос. И те цепляются за густую шерсть. А когда они запутаются в ней, лисы бьют хвостом о дерево, забор, или каменную стену, и убивают ос ударами. Затем лиса возвращается на прежнее место, собирает оставшихся ос, и убивает их так же как и первую партию. И когда они будут знать, что их уже никто не побеспокоит и не укусит, тогда они просовывают голову и поедают соты без всяких помех и осторожности.
40. Собачий череп не имеет шва. Бег, говорят, делает собак более похотливыми. К старости собачьи зубы тупеют и чернеют. У них настолько хороший нюх, что собака никогда не притронется к жареной собачатине, будь она приправлена утончёнными и богатыми соусами. Есть три болезни, которые выпадают на долю собак, но не более: собачья ангина, бешенство, и подагра, тогда как человек имеет их бесчисленное множество. Всякий, кого укусит бешеная собака, умирает. Если собака однажды заболеет подагрой, то вряд ли когда-либо вы увидите её выздоровевшей. Срок собачьей жизни четырнадцать лет; так Аргус, пёс Одиссея, и история о нем [Od. 17. 291] выглядит игривой сказкой Гомера.
41. Следующие виды птиц принадлежат к самым маленьким в Индии. Они строят свои гнёзда высоко в горах среди, что называется, «неприступных» скал. Эти крошечные птички размером с яйцо куропатки, и как вы знаете, оранжевого цвета. Инды обычно на своём языке эту птицу называют dikairon[21], а греки, как я выяснил, dikaion. Если кто возьмёт её какашку[22] размером с просовое зёрнышко, и растворит в питьё, то он умрёт к вечеру. Но смерть его будет очень приятным и безболезненным сном, и поэтому поэты описывают его как «расслабляющий конечности» и «нежный». Ибо такая смерть свободна от страданий, и по этой причине приветствуется теми, кто желает её. Инды, соответственно, делают все возможное, чтобы заполучить это, ибо они на самом деле считают его «Гореусладным, миротворящим, сердцу забвенье Бедствий дающим» [Hom. Od. 4. 221]. И царь индов включает это в дорогие дары, посылаемые царю персов, который принимает это и ценит превыше остального, дабы противодействовать и исправлять зло, коль возникнет необходимость. Нет ни одной души в Персии кроме царя и его матери, кто владел бы этим средством. Давайте сравним индийское и египетское снадобья[23], и посмотрим, какому из них отдать предпочтение. С одной стороны египетское снадобье отгоняет и подавляет скорбь на один день, в то время как индийское заставляет людей забыть о своих бедах навсегда. Первое было даровано женщиной, последнее птицей или же Природой, чьё таинство высвобождает людей от поистине невыносимых пут посредством вышеупомянутого действия. И индам повезло в обладании этим, так как они могут освободиться из тюрьмы этого мира когда пожелают.
42. Птица, называемая «франколин» (Аристофан упоминает её в своей комедии «Птицы») провозглашает и поёт своё имя так громко, как это возможно. Говорят, что цесарки, так их называют, делают то же самое и свидетельствуют о своём родстве с Мелеагром, сыном Энея, самыми звонкими мелодиями. Легенда гласит, что все женщины, которые состояли в родстве с сыном Энея, заливались безутешными слезами нестерпимого горя, и оплакивали его, не находя средства от своего горя. Так что боги из жалости позволили им изменить свой облик на птиц; и видимость и семя их древнего горя запали в них так, что по сей день заводят песнь о Мелеагре и даже поют о том, что они его родичи.
Итак, те кто почитает богов, никогда не наложит рук на этих птиц ради еды. И причина этого известна обитателям острова Лерос[24] и может извлечена из других источников.
43. Вот ещё факты, которые я узнал о муравьях. Настолько неутомимы, настолько готовы работать, без всякого оправдания, без подлых предлогов к освобождению, без предъявления причин, которые являются прикрытием лени, что даже ночью при свете полной луны они не бездельничают и не празднуют, но упорствуют в своих занятиях.
Погляди на людей, придумывающих бесконечные поводы и предлоги к безделью. Нужно ли здесь подробно излагать все многочисленные такие случаи? Объявленные праздниками Дионисии[25], Ленеи, Праздник Горшков, день шествия по Дромосу; идём в Спарту, а там другие: и в Фивах другие: и так в бесчисленном количестве городов, греческих и иноземных.
44. В Египте кошки, ивхемоны, крокодилы и даже ястребы дают доказательства, что природа животных не полностью неразрешима, но когда с ними хорошо обращаются, они помнят доброту. Их ловят, потворствуя их аппетиту, и когда их удаётся полностью приручить, они становятся совершенно кроткими: они никогда не нападут на своих благодетелей, как только избавятся от своего врождённого и естественного нрава. Человек же, существо наделённое разумом, способный к постижению, одарённый чувством чести, имеющий чувство стыда, может стать злейшим врагом своему другу и по каким–то пустым и случайным причинам выболтать сокровенные тайны человека, который ему доверился.
45. У Эвдема есть рассказ весьма изумительный, и этот рассказ такой. Жил–был молодой охотник, который проводил свою жизнь среди самых диких животных, которых воспитывал с щенячьего возраста, и жил, деля пищу с собакой, медведем и львом. Некоторое время, говорит Эвдем, они жили в мире и взаимном согласии. Но в как–то раз собака играла с медведем, то заискивая перед ним, то дразня его, как вдруг медведь рассвирепел, напал на собаку, когтями разодрал несчастной живот и вывалил внутренности. Лев, говорит писатель, был возмущён случившимся, питал отвращение к непримиримости медведя и хотел привязанности: он был так сражён горем из–за своего товарища собаки, что переполнившись праведным гневом, наказал медведя именно так, как тот поступил с собакой. Как сказал Гомер [Od. 3.196]:
Счастье, когда у погибшего мужа останется бодрый
Сын, чтоб отмстить…
И Природа кажется показывает, что есть польза, мой дорогой Гомер, в том, что за ушедшего друга отомстит оставшийся. Нечто в таком роде, мы полагаем, произошло с Зеноном и Клеанфом, если есть доля правды в том, что мы слышали[26].
46. (1) В Индии водятся насекомые[27] размером примерно с жука, и они красные. Увидев их впервые, мы можете сравнить их с киноварью. У них очень длинные ноги и они сами мягкие на ощупь. Они благоденствуют на деревьях, которые производят янтарь, и питаются их плодами. Инды ловят них, давят, и их телами красят плащи, туники, и все остальное, что они хотят, в ярко–красный цвет. Описанные нами одежды доставляют персидскому царю, и их красота вызывает восхищение персов, и в самом деле, если сравнить их родные одежды против этих, они намного превосходнее и удивляют людей, потому что, согласно Ктесию, их цвет гораздо ярче и сильнее чем у хвалёных тканей из Сард.
(2) В той же части Индии, где и жуки, водятся «псоглавцы», как их называют. Имя они получили от внешнего облика и природы. Ибо во всем остальном они имеют человеческих облик, и ходят одевшись в звериные шкуры; они ходят вертикально и не нападают на людей; и хотя у них нет речи, они воют; но они понимают индийский язык. Дикие животные их пища, и ловят они их с величайшей лёгкостью, потому что у них чрезвычайно быстрые ноги; и когда они их ловят и убивают, то готовят их, но не на огне, но подвергая воздействию солнечного тепла, после того, как разделают их на куски. Они также держат коз и овец, и тогда как их пища — плоть диких животных, пьют они молоко животных, которых содержат. Я упомянул их среди бессловесных животных, так как это логично, поскольку речь их невнятная, непонятная, не то что человеческая.
47. Золотистая иволга[28] — название птицы, которая отказывается строить своё гнездо из чего–нибудь кроме окопника[29], как его называют. Корень окопника трудно найти и тяжело выкапывать. Для подстилки она использует волосы и шерсть. Chloris — так называют курочку, а петушка chlorion, и она очень сообразительна в получении жизненных средств; она очень быстро учится чему бы то ни было, и будет терпеливо переносить тяжкие испытания обучением в неволе. Зимой на воле вы её нигде не увидите, но когда наступает летнее солнцестояние, тогда она появляется. Как только Арктур встаёт[30], птица возвращается в родные места, где она появилась.
48. Стоит однажды вызвать гнев быка и заставить его яростно бодаться и бросаться на всех с неудержимой скоростью, ни пастух не сможет контролировать его, ни страх не остановит его, и ни что другое; только человек сможет остановить его и охладить пыл, если повяжет шарф вокруг своего правого колена и морды быка.
49. Леопард имеет по пять пальцев на передних лапах и по четыре на задних. Самки сильнее самцов. Если он невольно съест так называемый «леопардодав»[31] (это трава такая), то он лижет человеческие экскременты и спасает себе жизнь.
50. Лошади, говорят, имеют не маленькие ресницы, так что Апеллеса[32] из Эфеса обвиняют в пренебрежении этой особенностью лошадей на его картинах. Но другие утверждают, что не Апеллеса обвиняли в этом, а Микона, человека, который с немалым мастерством изображал этих животных, но в этом пункте допускал ошибку.
51. Говорят, что овод похож на муху огромных размеров; он крепкий, плотный и имеет сильное жало, присоединённое к брюшку, и издаёт жужжащий звук. Слепень с другой стороны похож на жигалку[33], как её называют, но хотя он жужжит громче овода, жало у него меньше[34].
52. Я узнал, что в Индии водятся дикие ослы, крупные как лошади. Все их тело белое за исключением головы, которая выглядит фиолетовой, тогда как глаза блестят синевой. У них есть рог на лбу в полтора локтя в длину; в нижней части рог белый, в верхней красный, а посерёдке чёрный как смоль. Из этих пёстрых рогов, как мне сказали, инды пьют, но не все, а только именитые инды, а вокруг через промежутки они накладывают золотые кольца, как будто украшают прекрасную руку статуи браслетами. И говорят, что человек, который выпил из него, знает теперь он свободен от неизлечимых болезней: он никогда не будет охвачен ни судорогами, ни священной болезнью[35], как её называют, ни отравлен ядом. Более того, если перед этим он выпил отраву, он изрыгнёт её и восстановит здоровье.
Считается, что ослы, как дикие, так и домашние, во всем мире и среди других зверей с нераздвоенными копытами не имеют бабок и жёлчи в печени; тогда как у индийских рогатых ослов, говорит Ктесий, есть бабки и жёлчь. Как рассказывают, бабки у них чёрные, и если придавить, то внутри тоже чёрные. Эти животные гораздо резвее, чем другие ослы, и даже резвее лошадей и оленей. Правда, они начинают бег спокойным шагом, но постепенно набирают силу так, что их преследователи, говоря языком поэзии, будут преследовать недостижимое.
Когда кобыла рожает и приводит новорождённых жеребят в стадо, жеребцы тоже приглядывают за ними. Эти ослы часто посещают самые пустынные места Индии. Поэтому, когда инды охотятся на них, ослы оставляют жеребят, ещё слабых и слишком молодых, пастись в тылу, тогда как сами сражаются за них и вступают в бой с всадниками и бьют их своими рогами. Сила этих рогов такова, что ничто не может выдержать их удара, но любая вещь поддаётся и ломается, или может быть разрушена и сделана бесполезной. И часто бывает, что они бьют в грудь лошади, разрывают и потрошат её. По этой причине всадники опасаются вступать с ними в рукопашную, поскольку наказанием за такое деяние будет весьма плачевная смерть: и лошадь и всадник будут убиты. Они могут и лягнуть очень сильно. Более того, их укус так глубок, что они отрывают все, что ухватили. Матёрого осла никогда нельзя захватить живым: инды расстреливают его дротиками и стрелами, а когда он умирает, лишают его рога, который, как я уже говорил, украшает его.
Но мясо индийских ослов несъедобно, от того, что от природы оно чрезвычайно горькое.
53. Эвдем утверждает, что животные хоть и лишены разума, от природы наделены инстинктом к счёту, хотя не обучаются этому, и приводит как доказательство животное из Ливии. Название его он не упоминает, но говорит он так. Как бы там ни было, добычу он делить на одиннадцать частей; десять съедает, а одиннадцатую оставляет (как он оценивает, принимая во внимание чью–то пользу, по какой причине, с какой целью?) как своего рода первины или десятину, так сказать. Поэтому удивление от такого навыка самоучки оправдано: грубый зверь понимает один, два и следующие числа; на ум приходят зубрёжка и порка, нужные человеку если он хочет выучить все эти вещи как следует — и часто, если он не выучит их.
54. Египтяне утверждают (а учёные не оставляют безучастным свой слух к их словам), что в одном районе Египта, который они называют именем Геракла[36], сына Зевса, красивый мальчик, насколько бывают красивы египетские мальчики, который пас гусей, был любим всеми и даже самкой аспида. Она составляла компанию возлюбленному и предупредила его во сне о заговоре, что другое дикое существо, её собрат, сказали бы мы, вылупился против него: самец аспида покушался на его жизнь ревнуя мальчика к своей суженой невесте. Мальчик прислушался и был настороже. Итак, Гомер [Il. 19. 404] позволил лошади говорить, а Природа, которая по Эврипиду «отвергает законы» [fr. 920 N], сделала то же самое с аспидом.
55. Я слышал, что верблюды живут до пятидесяти лет, но я убедился, что те которые бактрийские живут в два раза больше. Самцов, которых используют в бою, бактрийцы кастрируют, тем самым избавляя их от жестокости и неуёмного нрава, но сохраняя их силу. А в случае самок, они прижигают те места, которые разжигают их вожделение.
56. Эвдем утверждает, что тюлень влюбился в человека, в обычае которого было нырять за губками, и что, выйдя из моря на скалистый берег, он сочетался с ним. Этот человек был самым уродливым среди своих собратьев, но в глазах тюленя самым красивым. Возможно, в этом нет ничего удивительного, ибо даже человеческие существа часто любят некрасивых сородичей, весьма часто не поддаваясь воздействию красоты и не обращая на неё внимания.
57. Аристотель говорит[37], что когда человека укусит водяная змея, у него немедленно начинает дурно пахнуть изо рта, так что никто не может подойти к нему. Он также говорит, что укушенный становится забывчивым, и туман застилает ему глаза, и от этого происходит безумие и сильная дрожь, а через три дня он умирает.
58. Вы должно быть знаете, что Oenas (скалистый голубь) птица, а не, как некоторые думают, виноградная лоза. И Аристотель говорит [HA 544 b 6], что он крупнее вяхиря, но мельче голубя. В Спарте, я слышал, был человек по имени Oenadotherae (Голубелов).
Кирка, можно сказать, отличается от сокола не только полом, но и своею природой.
59. «Синяя птаха»[38] это название; это птица; она избегает человека; она не любит задерживаться в городах или селиться в домах; и даже избегает задерживаться на полях или там, где есть дома и хижины человека; она любит пустынные места и облюбовала горные вершины и отвесные скалы. Она нисколько не любит ни материк, ни приятные острова, но только Скирос и любое такое же мрачное, бесплодное место, как правило, лишённое человеческих существ.
60. Зяблики, кажется, умнее человека в предвидении будущего. Например, они могут сказать когда наступит зима, и они принимают тщательные меры против надвигающегося снегопада, и опасаясь обвала, они улетают в леса, где густая листва, как мы могли бы сказать, даёт им укрытие.
Говорят, что страну вокруг Париона[1] и соседнего Кизика населяют чёрные птицы; исходя из их внешности, я бы сказал, что это ястребы. Но они не прикасаются к мясу, их аппетит умерен, а для прокорма им достаточно семян. А потом, в конце осени, стая этих птиц (их называют мемноны[2]) собирается на полях вокруг Илиона, слетаясь прямо на гробницу Мемнона. И люди, которые живут в Троаде, все ещё утверждают, что это и есть гробница Мемнона, сына Эос (Зари); а так как на самом деле мёртвое тело было перенесено по воздуху его матерью из середины побоища в Сузы (празднующих по этому поводу «Мемнонии»), где ему было дано подобающее погребение, то памятник в Троаде назван в его честь без причины. И из года в года птицы, названные в честь вышеупомянутого героя, прибывают и, разделившись на враждебные группировки, яростно дерутся, пока половина из них не будет убита, и тогда победители убывают и возвращаются туда, откуда прибыли. Как это происходит и по какой причине, я не имею времени строить измышления, а также не могу проследить тайну Природы. Однако стоит упомянуть, что указанные птицы сражаются в этом состязании вокруг гробницы сына Эос и Тифона год за годом, тогда как греки устраивали такие состязания однажды в честь Пелия, Амаринкея, и даже в честь Патрокла и Ахилла[3], противника Мемнона.
2. Говорят, что сова не водится на Крите, и более того, если её привести из других стран, она умрёт. Так что похоже Еврипид некритически представил Полиида[4], увидевшего птицу и на том основании обнаружившего мёртвым сына Миноса. И я сам убедился, что критские историки помимо фактов всегда сообщают и в стихах и в прозе относительно дара Зевса Благого, что остров, взрастивший его и давший ему укрытие, должен быть свободен от ядовитых существ, рождённых делать вред и, что он не должен ни производить их, ни поддерживать, если они привезены из–за границы. И остров доказывает, насколько сильно это благо, ибо он не порождает ни одно из вышеуказанных существ. Но если человек попытается проверить степень Зевсова благодеяния и ввезёт одно из этих чужеземных созданий, оно, едва коснувшись земли, умирает. Соответственно змееловы из соседней Ливии используют хитрость подобного рода. Эти заклинатели ядовитых рептилий приручают некоторое число и привозят на удивление народу, а вместе с ними привозят груз земли из Ливии, достаточный для их поддержания. Делают они это из предосторожности, чтобы предотвратить встречу змей с их погибелью. С этой целью, по прибытию на вышеупомянутый остров, они не выгружают змей, пока не устроят им подстилку из привезённой земли. Сделав так, они собирают толпы и наполняют удивлением неразумное большинство. Итак, как долго змея остаётся свёрнутой и живёт в этом месте, или поднимается, но не пересекает границу своей родной почвы, так долго она и живёт. Если однако она своротит на иностранную почву, которая является чуждой и враждебной для неё, она умирает, что естественно. Ибо если воля Зевса не утратила действия в случае Тетис, и не должна терпеть неудачу в случае любого другого лица, я думаю, она будет ещё более действенной, когда дело касается его кормилицы.
3. Река Инд лишена свирепых созданий; только существо, что порождает он — червь, как говорят, по виду похожий на тех, что порождаются и питаются в древесине. Но эти существа достигают в длину целых семь локтей, хотя, конечно, встречаются как крупнее, так и меньше. Толщина их такова, что десятилетний мальчик едва может охватить руками. Один зуб прикреплён к верхней челюсти, другой к нижней, оба они квадратные и примерно по восемнадцать дюймов в длину; а сила зубов такова, что могут с величайшей лёгкостью раздавить что угодно, что попадёт между ними, будь то камень, животное, домашнее или дикое. Днём они сидят на дне реки, валяясь в иле и слизи; по этой причине их не видно. Но ночью они выходят на сушу, и все кого они встретят, лошадь ли, вола, или осла, они удавливают и волокут в свои убежища и едят их в реке, пожирая все члены животного, за исключением брюха. Если однако голод одолеет их днём, а верблюд или вол будет пить на берегу, они осторожно подкрадываются, и схватив последнего за губы, изо всех сил тащат в воду, где и пожирают. Каждый из них покрыт толстой шкурой в два пальца толщиной. Вот средства охоты и поимки. Берут толстый мощный крючок на железной цепи, привязывают верёвкой из белого льна вес в один талант, а затем шерсть обматывают вокруг цепи и верёвки, чтобы помещать червю кусать через них. На крючок насаживается ягнёнок или козлёнок, а затем забрасывается в реку. Аж тридцать мужиков держат верёвку, и каждый при себе имеет копьё, готовое к броску, и меч на поясе. Под рукой наготове деревянные дубинки, если нужно будет наносить удары, а сделаны они из кизилового дерева и очень крепкие. Затем, когда червь заглотит крючок, мужики вытягивают его и убивают, а затем подвешивают на солнце на тридцать дней. Из его тела в глиняные сосуды капает густое масло; и каждый червь даёт до десяти котил[5]. Это масло запечатывают и доставляют царю индов; ни кому ни капли не разрешается иметь. Оставшееся тело бесполезно. А теперь о силе масла: если хочешь поджечь груду дров и разбросать золу, вылей котилу и пламя займётся без поднесения искры. И если хочешь сжечь человека или животное, вылей масло и он загорится. Причём говорят, индийский царь даже берет города, которые выступили против него; он не ждёт таранов или навесов, или других осадных машин, потому что сжигает и захватывает их. Он наполняет глиняные сосуды маслом, каждый содержит котилу, запечатывает их и метает в ворота. Едва сосуд коснётся бойниц, он разбивается вдребезги; и масло стекает вниз; огонь полыхает над дверями и ничто не может погасить его. Горит оружие, и горят бойцы, такова его потрясающая сила. Ослабить и потушить его можно, если только высыпать груды мусора на него.
Такой рассказ даёт Ктесий Книдский.
4. Морская свинья[6] - животное похожее на дельфина, и тоже имеет молоко. Её цвет не чёрный, очень напоминает темно–синий. Она дышит не жабрами, а через дыхальце, так что имя она получила от такого воздушного прохода. Морская свинья часто посещает Понт и море рядом, и редко уходит за пределы знакомых мест.
5. Когда курица побеждает петуха в драке, она начинает важничать в полном восторге и опускает бороздку, но, однако, не в такой степени как петухи, хотя они делают так, наполняясь гордостью и важничая, более величественно.
6. Дельфин, как полагают, любит своих родичей, и вот доказательство. Эний — это город во Фракии. Так случилось, что дельфин был пойман и ранен, но не смертельно, и пленный был ещё в состоянии жить. Поэтому, когда текла его кровь, дельфины, которые не были пойманы, увидели это и прибыли гурьбой в гавань, прыгали вокруг и были явно готовы набедокурить. При этом жители Эний испугались, и отпустили пленника, и дельфины, сопровождая его, как это могут делать только родственники, удалились.
Но человек едва ли будет ухаживать или уделять внимание родственнику в несчастье, будь то мужчина или женщина.
7. В Египте, говорит Эвдем, обезьяны бывают преследуемы, а коты бывают преследователями. Вот так обезьяна бежала так быстро, как могла, прямо к дереву. Но кошки тоже бежали быстро, а так как они цепляются за кору, они тоже могут лазать по деревьям. И вот когда обезьяна уже была почти поймана, одна против многих, она прыгнула со ствола и ухватилась лапами за концы высоких свисающих веток и так провисела очень долго. И поскольку коты не могла добраться до неё, они спустились, чтобы найти другую добычу. Вот так обезьяна спаслась своими собственными стараниями, и именно себя, как подобает, она должна благодарить за спасение.
8. Аристотель говорит[7], что почва Астипалы[8] недружественна к змеям; равно как, в соответствии с этим же писателем, Ренеи к куницам. Ворона не может подняться на акрополь в Афинах. Скажи, что Элида мать мулов[9], и ты солжёшь.
9. Существует договор между народами Регия и Локриды[10], что они должны иметь доступ к полям друг друга и обрабатывать их. Но цикады этих двух территорий не согласны с этим и не держатся одного мнения, ибо вы найдёте, что локрийская цикада будет совершенно безмолвна в Регии, а цикада из Регия полностью потеряет голос среди локрийских. В чем причина такой перемены, ни я, и ни кто другой, кроме праздного болтуна, сказать не может. Только Природа, люди Регия и Локриды знают это. Кроме того есть река[11], разделяющая территории Регия и Локриды, и берега отдалены не так уж далеко, не больше ста футов; и все же цикады с обеих сторон не перелетают её. И в Кефалении есть река, которая бывает причиной как плодовитости, так и бесплодия среди цикад.
10. Как только пчёл покидает царь, который кроток и безобиден, а также лишён жала, они устраивают погоню за беглецом с поста правителя. Они отыскивают его неким таинственным способом и обнаруживают его при помощи обоняния по запаху им рассеиваемому, и доставляют обратно в царство им самовольно покинутое, выказывая неподдельное рвение, ибо они восхищаются его расположением. Но афиняне изгнали Писистрата[12], а сиракузяне Дионисия[13] с постов руководителя государства, поскольку те были тиранами, пренебрегали законами и не показали искусства царствования, которое заключается в любви к собратьям и защите подданных.
11. Вот в чем состоят заботы царя пчёл по управлению ульем. Некоторых пчёл он назначает на доставку воды, других на строительство сот в улье, тогда как третьи разлетаются на поиски пищи. Но через некоторое время они меняются обязанностями в точно определённой очерёдности. Что касается самого царя, с него достаточно думать и заботиться о вещах, что я упомянул выше, на манер великих правителей, которым философы приписывают одновременно качества гражданина и царя. Ибо во всем остальном он живёт беззаботно и воздерживается от физического труда. Если однако пчёлам надлежит сменить жилище, тогда правитель уходит, и если по такому случаю он ещё молод, он указывает путь и ведёт за собой остальных; если же он находится в преклонном возрасте, он проделывает свой путь и сопровождается другими пчёлами.
По сигналу пчелы отправляются спать. Когда наступает время сна, царь приказывает одной пчеле подать сигнал идти на отдых. И пчела подчиняется и передаёт команду, вследствие чего пчелы, которые до этого жужжали, отправляются спать. Вот так, пока жив царь, рой процветает и всякие беспорядки подавляются. Трутни с удовольствием остаются в своих сотах, старшие пчелы живут в своём квартале, молодые в своём, царь сам по себе, личинки в своих местах. Их пища и их экскременты в отдельных местах. Но когда царь умирает, беспорядки и анархия заполняют улей; трутни производят потомство в сотах пчёл; общая путаница больше не позволяет рою процветать, и, в конце концов, пчелы погибают за неимением руководителя.
Пчела проводит безупречную жизнь и никогда не касается животной пищи. Ей нет нужды в наставлениях Пифагора, в пищу ей достаточно цветов. Она в высшей степени умеренна; скорее не терпит роскоши и изнеженности; свидетельство тому, что она преследует и прогоняет мужчину, надушившего себя, как будто это какой–то враг, свершивший деяния не подлежащие оправданию. Также она распознает человека, явившего от нецеломудренной постели, и также его преследует как злейшего врага. Пчелы одарены мужеством и неустрашимостью. Например, нет такого животного, от которого они побегут: страху они неподвластны, но всегда нападают. В отношении тех, кто не беспокоит их, или не начинает вредить им, или тех, кто приближается к улью без буйства и злых намерений, они показывают себя мирными и дружелюбными; но против тех кто вредит им, как говорится, разжигают огонь непримиримой войны; и каждый, кто приходит воровать их мёд, входит в число их врагов. И жалят они ничуть не хуже ос. Аристотель рассказал [HA 626 a 21] как однажды пчелы обнаружили всадника[14] возле улья и яростно напав на него, убили и его и лошадь. Кроме того, они сражаются друг с другом, и сильная партия побеждает слабую. Ещё я узнал, что жабы и прудовые лягушки пчелоееды, и ласточки уничтожают их, и часто осы делают так. Тем не менее победитель достигает того, что можно назвать Кадмейской победой[15], ибо он жестоко страдает от ударов и укусов, так как пчелы вооружены ещё мужеством, а не только жалом. Но пчелы не обделены проницательностью, и Аристотель таким образом ручается за моё заявление [HA 626 b 12]. Какие–то пчелы явились к чужому улью и принялись грабить мёд, им не принадлежащий. Но пчелы, чьи труды разграблялись, тем не менее оставались спокойны и выжидали, что произойдёт. Затем, когда пасечник убил огромное число врагов, пчелы этого улья решили, что у них достаточно сил для равного боя, и появились, чтобы нанести ответный удар, и к наказанию, что они наложили за грабёж, придраться нельзя.
12. Вот ещё одно свидетельство трудолюбия пчёл. В самых холодных странах от времени восхода Плеяд[16] до весеннего равноденствия они остаются неподвижно в ульях, тоскуя по теплу и избегая холода. Но в остальное время года они ненавидят лень и покой и всецело отдаются работе. И вы бы никогда не увидели бездеятельную пчелу, если бы зимой их конечности не немели от холода.
13. Пчелы практикуют геометрию и изготовляют свои грациозные фигуры и структуры без всякой теории или правил искусства, без того, что учёные называют «замысел». А когда их численность увеличится, а рой процветает, они высылают колонии, как это делают крупные и густонаселённые города. Итак, пчелы знают когда идущий дождь угрожает затянуться, и когда будет буря. При сильном ветре вы может увидеть, как каждая пчела несёт в лапках камешек для балласта. Божественный Платон говорил [Phaedr. 230 c, 259 b], что цикад с их любовью к пению и музыке можно сравнить с хором пчёл. Например, когда они резвятся и бродят на просторе, то пасечники издают громыхающий звук[17], мелодичный и ритмичный, и пчелы, словно влекомые Сиреной, возвращаются назад к своим жилищам.
14. На острове Гиар[18] говорит Аристотель [Mir. 832 a 22], есть крысы и они на самом деле едят железную руду. И Аминтий говорит, что крысы из Тередона (это в Вавилонии) принимают такую же пищу[19].
(ii) Я слышал, что на Латмусе в Кардии есть скорпионы, которые смертельно жалят собратьев–земляков; чужаков, однако, они жалят слегка и как раз достаточно, чтобы вызвать лёгкий зуд. Это, по моему мнению, благодетельный дар гостям от Зевса, Защитника чужестранцев.
15. Осы также подчиняются царю, но не как деспоту, а как гражданину. Свидетельство тому — их цари лишены жала. А подданные имеют закон по которому должны строить соты для них. Но хотя правители в два раза больше подданных, они кротки и от природы не способны наносить травмы вольно или невольно. Кто же тогда не возненавидит Дионисия из Сицилии, Клеарха из Гераклеи, Аполлодора — угнетателя Кассандреи, Набиса — бича Спарты[20], если они доверяли мечу, тогда как царь ос доверяет отсутствию жала и своему кроткому нраву?
16. Вот что осы, вооружённые жалом, как говорят, делают. Когда они видят мёртвую гадюку, они налетают на неё и втягивают яд в свои жала. Именно из этого источника, как мне кажется, люди приобрели знания, и знания эти отнюдь не добрые. И Гомер свидетель тому, когда говорит в Одиссее [1. 257]
Яда, смертельного людям, искал он, дабы напоить им
Стрелы свои, заощренные медью;
Или опять–таки можно убедиться (если можно доверять этому рассказу), что Геракл обмакнул стрелы в яд Гидры, точь-в-точь как пчелы окунают и заостряют свои жала.
17. Давайте в этой записи воздадим хвалу мухе, ибо она тоже тварь божия[21].
Мухи в Писе во время Олимпийского праздника заключают мир, так сказать, с гостями и местными жителями. Во всяком случае, несмотря на множество жертв, пролитой крови и вывешенного мяса, мухи исчезают: по собственной воле они отправляются на другой берег Алфея. И они, как кажется, ничуть не отличаются от женщин, кроме того, что их поведение выглядит более сдержанным, чем у женщин. Ибо женщины исключены правилами и поэтому воздерживаются в это время, мухи же по своей воле отказываются от жертвоприношений и отлучаются на время обрядов и проведения игр. «Сомн распущен» [Hom. Il. 24. 1] и мухи возвращаются домой, словно изгнанники, которым постановление дозволило вернуться, и вот они снова носятся по Элиде.
18. Океанский окунь — морское существо, и если вы поймаете и выпотрошите его, то он умрёт не сразу, так как он долгое время сохраняет силу движения. Всю зиму он любит оставаться дома в своих пещерах, а его излюбленные места рядом с сушей.
19. Волк не осмеливается приближаться к быку и встречаться с ним лицом к лицу; он боится рогов и избегает их уколов. Поэтому он притворно нападает на быка спереди; однако он не нападает, но делает видимость такого намерения; а когда бык попрёт на него, волк ускользает в сторону, прыгает на спину и вцепляется изо всей мочи, и главное, зверь сражается со зверем. И волк одолевает при помощи природной хитрости, возмещая недостаток силы.
20. У хека сердце в животе, в чем знатоки этих вопросов сходятся во мнении и сообщают нам.
21. Павлин знает, что он самая красивая птица; и хорошо знает в чем его красота; поэтому он горд и высокомерен, и поднимает самонадеянно перья, которые разукрашены и которые внушают чужакам страх. Летом они позволяют им прикрывать себя без спроса, непреднамеренно. Например, если он хочет напугать кого–то, то поднимает хвостовые перья, качает ими и испускает крик, и свидетели этого в ужасе, как будто испугались звона гоплитских доспехов. И он поднимает голову и помпезно кивает, как будто трясёт тремя оперениями сразу. Однако, когда ему надо охладиться, он сам поднимает перья, наклоняет их по направлению вперёд и отбрасывает естественную тень на своё тело, предохраняясь от жгучих солнечных лучей. А если есть ветер сзади, он постепенно расширяет перья, и ветерок, который пробивается через них, веет нежно и приятно, позволяя птице охладить себя. Он знает когда надо похваляться, и как какой–нибудь красивый мальчик или прекрасная женщина показывает, что этим качеством превосходит остальных, так и павлин поднимает свои перья в определённой последовательности; и он напоминает цветущий луг или картинку, разукрашенную множеством оттенков краски, и художники должны попотеть, чтобы изобразить его особенные качества. И это доказывается тем, насколько охотно он выставляет себя, позволяя очевидцам разглядывать себя, как поворачивается и старательно демонстрирует разнообразие своего оперения, показывая с предельной гордыней превосходные мидийские наряды и персидскую вышивку. Говорят, их привезли в Грецию из далёких стран. Поскольку долгое время они были редкостью, павлинов выставляли на обозрение за плату, и в Афинах владельцы каждый первый день месяца дозволяли мужчинам и женщинам изучать их, и от зрелища получали прибыль. Петушок и курочка оценивались в десять тысяч драхм[22], как Антифон сообщает в своей речи против Эразистрата[23]. Ибо содержание парочки необходимо для их сохранения. Признано, что римлянин Гортензий был первым человеком, который зарезал павлина для пиршества. Но Александр Македонский был настолько поражён видом этих птиц, что грозил самыми суровыми наказаниями всякому, кто убьёт хоть одного павлина.
22. Когда мыши попадают в кувшин, поскольку они не могут выбраться вплавь, они цепляются зубами в хвосты друг друга, так что первый тянет второго, а второй третьего. Таким способом Природа в своей наивысшей мудрости научила их объединяться и помогать друг другу.
23. Вот способ, которым крокодилы подстерегают тех, кто берет воду из Нила: они прикрывают себя корягой, наблюдая через неё, и подплывают к ним. Вот приближаются люди с глиняными сосудами, кувшинами или горшками. Затем когда человек черпает воду, зверь появляется из под коряги, выпрыгивает на берег, хватает его с неодолимой силой и пожирает. Таковы врождённая порочность и подлость крокодила.
24. Заяц боится гончих псов, впрочем, как и лису. И гончие, я полагаю, своим лаем поднимают кабана из зарослей, загоняют льва в безвыходное положение и преследуют оленя. Тем не менее нет ни одной птицы, которая боялась бы собак, и между ними наблюдается мир. Только дрофа боится охотничьих собак по той причине, что она птица тяжёлая и с трудом несёт бремя плоти. Крылья не могут с лёгкостью поднять её в воздух, так что летит она низко над землёй, отягощённая своим весом. Следовательно, их часто хватают собаки. И так как они знают это, всякий раз, когда они слышат лай борзых, они убегают в заросли и болота, используя их в качестве защиты и с лёгкостью избегая опасности.
25. Человеческий ребёнок не сразу признает своих родителей: он учится этому, и кто–то скажет, принуждается смотреть на отца, приветствовать мать и улыбаться свои родственникам. Тогда как ягнята с первого дня резвятся вокруг своих матерей и знают кто чужой, а кто родной для них. Им не нужно ничему учиться от своих пастухов.
26. Обезьяна существо самое подражающее, и любое телесное действие, которому вы её учите, она перенимает точно, с тем чтобы показать своё достижение. Например, она будет танцевать, как только выучит это, а если научите и этому, будет дудеть на трубе. И я сам однажды видел, как она держала поводья, давала кнута и управляла колесницей. Однажды научившись, чему угодно, она никогда не разочарует своего учителя. Столь многостороння и столь приспособительна природа этого существа.
27. Вот ещё примеры особенной и многообразной природы животных. Феопомп сообщает, что в стране бисалтов[24] у зайцев удвоенная печень. Если верить Истру, цесарки на Леросе никогда не подвергаются нападению хищных птиц. Аристотель говорит[25], что у невров[26] быки имеют рога на плечах, а Агатархид говорит, что в Эфиопии свиньи имеют рога. Сострат утверждает, что все дрозды на Киллене[27] белые. Александр из Минда говорит, что на Понте стада откармливаются на горчайшей полыни. Он утверждает также, что козы родившиеся на Мимасе[28] могут не пить по шесть месяцев; все что они делают, так это поворачивают морды с открытыми ртами в сторону моря и пьют из ветров этого направления. Я выяснил, что иллирийские козы имеют цельное, а не раздвоенное копыто. И Феофраст [fr. 171. 2] с восхищением сообщает, что в Вавилонии весьма часто рыба выходит из реки и пасётся на суше.
28. А вот лысуха, в дополнение к тому, что она чрезвычайно ревнива, имеет, на мой взгляд, такую особенность: говорят, что она очень преданна своим сородичам и любит общество своих супругов. Во всяком случае, слышал я как лысуха и петух воспитывались в одном доме, и что они кормились вместе, вместе прогуливались шаг за шагом, и даже купались в пыли в одном месте. В силу этих причин между ними возникла замечательная дружба. И вот однажды по случаю праздника их хозяин принёс в жертву петуха и устроил пир для семейства. А лысуха, лишившись своего товарища и не выдержав одиночества, уморила себя голодом.
29. В Эгионе[29], ахейском городе, красивый мальчик, уроженец Олена[30], по имени Амфилох был любим гусем, сообщает Феофраст [fr. 109]. Мальчика держали под стражей изгнанники из Олена в Эгионе, и поэтому гусь приносил ему подарки. На Хиосе Главка — арфистка — будучи женщиной необыкновенной красоты, пользовалась обожанием мужчин, но в этом, конечно, нет ничего удивительного, но вот баран и гусь также любили её.
Когда гуси пролетают над Тавром, они опасаются орлов; поэтому каждый из них закусывает в клюве голыш, чтобы не проронить крика, как будто они заткнули себя, и так они летят в молчании, и это средство, обычно, позволяет проскользнуть мимо орлов. Гусь, будучи по природе горяч и вспыльчив, любит купаться и обожает плавать, и предпочитает влажную пищу, траву, латук, и все такое прочее, что порождает прохладу в теле. Но даже будучи истощён голодом, он не будет есть листья лавра или прикасаться к цветкам лавра, ни добровольно, ни против своей воли, ибо он знает, что если съесть хоть немного, то умрёт.
Тем не менее люди через необузданность аппетита становятся жертвами заговора против них еды и питья. Уж точно огромное множество проглотили яд во время пьянки как Александр[31], или во время еды, как римлянин Клавдий[32] и Британник[33], его сын. И часто заснув от дозы яда, они уже никогда не проснулись, одни от того, что пили без меры, другие потому, что были жертвой заговора.
30. Египетский гусь обязан своему составному имени (гусь–лиса) врождённым особенностям от двух животных. Выглядит он как гусь, но в озорстве его справедливо можно сравнивать с лисой. Он меньше гуся, но храбрее, и очень пылкий боец. Например, он защищается от орла, кота и всех других животных, которые нападают на него.
31. Следующие особенности присущи змее. Сердце находится в назначенном месте близ горла, жёлчь в кишечнике; яички ближе к хвосту; яйца, которые она производит, длинные и мягкие; яд содержится в клыках.
32. Павлин (я уже описал эту птицу)[34], имеет следующие врождённые особенности, о которых стоит знать. В три года наступает половая зрелость и он начинает откладывать яйца, а затем начинает похваляться многоцветным и прекрасным оперением. Но он не садится на яйца сразу, а пропускает два дня. Павлин, как и другие птицы, время от времени может снести неоплодотворенное яйцо.
33. Когда утка откладывает яйца, делает она это на суше, но рядом с озером или мелким прудом, или каким–нибудь другим водоёмом. И утёнок неким таинственным инстинктом знает, что он не способен ни летать высоко, ни оставаться на земле. По этой причине он прыгает в воду и способен плавать сразу после вылупления; ему нет необходимости учиться этому, но ныряет и преодолевает трудности он с большим умением, словно уже обучался этому в течение некоторого времени. Но орёл, которого называют «убийца уток» нападает на утку, когда она плавает, то бишь пытается схватить её; но утка ныряет и исчезает, а затем плывёт под водой, выныривая в другом месте. Но орёл тут как тут, и снова утка ныряет; и это происходит снова и снова. Затем случается одно из двух: или утка после ныряний тонет, или орёл отправляется за другой добычей; после чего утка ничего не опасаясь снова плавает по поверхности.
34. Лебедь имеет то преимущество над людьми в вопросах наивысшего значения, ибо он знает, когда конец его жизни близок, и, более того, перенося его приближение с бодростью, он получает от Природы благороднейшие дары. Ибо он уверен, что в смерти нет ни боли, ни печали. Но люди боятся чего они не знают, и считают смерть величайшей из бед. Итак, лебедь довольствуется духом, что при приближении конца жизни поёт, и вмешивается в панихиду, как бы сказать, самому себе. Даже Еврипид [fr. 311 N] дал песнь Беллерофонту, приготовляя подобно героя высокой души к смерти. Например, он изобразил его послания душе так: «Благоговел всегда ты к жизни в боге; чужеземцам ты помогал; и никогда не уставал от друзей своих».
И так далее. Так что лебедь тоже поёт свою погребальную песнь, и либо гимн богам, либо пересказ собственных достоинств сопровождает его уход. Сократ также свидетельствует [Pl. Phaedo 84 e], что поёт он не от горя, а от жизнерадостности, ибо (говорит он) человек, чьё сердце саднит и болит, не имеет досуга ради песни и музыки. Смерть не единственная вещь, которую лебедь встречает мужественно: не страшится он битвы. Но при этом он не будет первым наносить раны, ни дать ни взять здравомыслящий, образованный человек, который отступит перед смутьяном. Тогда как другие птицы придерживаются мира с лебедем, орёл часто нападает на него, хотя почти всегда бывает побеждён, как Аристотель говорит [HA 610 a 1, 615 b 1], не только благодаря силе лебедя, но и потому, что справедливость на его стороне.
35. Цапля большой проглот устриц и глотает их закрытыми[35], как пеликан глотает мидий. И цапля немного греет устриц в том, что называется зоб и оставляет их здесь. Под действием тепла устрицы открываются и цапля осознает это, отрыгивает раковины, но оставляет мясо; тем и живёт, глотая целиком, благодаря крепкому желудку, все что проходит в глотку.
36. Есть птица по имени астерий (скворец?)[36], и в Египте, будучи приручённой, понимает человеческую речь. И если кто–то с целью оскорбления называет её «раб», она злится. А если кто–то называет «бездельником», она обижается и раздражается, как будто это насмешка над её низким происхождением и упрёк в праздности.
37. Если человек с соком сильфия на руках схватит электрического ската, он избежит боли, которую тот причиняет. И вы не должны попытаться тащить большого морского дракона[37] из моря своею правой рукой, это не остановит его, и он будет энергично сопротивляться. Но если вы будете тащить его левой рукой, он подастся и будет захвачен.
38. Из утверждения Хармиса из Массилии я знаю, что соловей любит музыку, а ещё он любит славу. Во всяком случаем, когда соловей поёт в пустынных местах, говорит он, мелодия проста и незатейлива. Но в неволе, когда нет недостатка в слушателях, он возвышает свой голос, щебеча и заливаясь в своей чувственной мелодии. И Гомер, кажется, намекает на это, когда говорит [Od. 19. 518]
Плачет Аида, Пандарова дочь бледноликая, плачет;
Звонкую песню она заунывно с началом весенних
Дней благовонных поёт, одиноко таясь под густыми
Сенями рощи, и жалобно льётся рыдающий голос;
Но те кто пишет πολυδευκέα φωνήν, что означает «по-всякому подражать музыке», точно так же ἀδευκέα означает «неспособный к подражанию.»
39. Демокрит утверждает, что лев единственный среди животных рождается с открытыми глазами[38] и с первых часов жизни он уже до некоторой степени зол и готов совершать отважные поступки. Другие отмечают, что даже когда лев спит, он двигает хвостом, показывая, как следует ожидать, что он не полностью находится в состоянии покоя, и что, хотя сон окружил и окутал его, он не покорил его, как это бывает с другими животными. Говорят, что египтяне претендуют, что наблюдали в нем нечто такого рода, заявляя, что лев поборол сон и никогда не спит. И я удостоверился, что именно по этой причине они назначают ему солнце, ибо, как известно, солнце самое трудолюбивое божество, будучи видимым над землёй, или следуя своим путём под ней, никогда не отдыхает. Египтяне ссылаются на Гомера как свидетеля, когда он говорит «неустанное солнце» [Il. 18. 239]. В дополнение к силе лев выказывает разум. Например, он замышляет на коров и приходит к ним в загоны ночью. Как Гомер об этом знал и сказал [Il. 11. 172]:
Те же ещё по долине как робкие бегали кравы,
Если их лев распугает, пришедший в глубокую полночь,
Всех; но единой из них предстоит ужасная гибель:
А когда он наестся, он захочет сохранить остатки для следующего раза, но ему стыдно оставаться и сторожить их, как будто он боится оголодать от недостатка пищи. Соответственно, разинув пасть, он дышит на останки и надеется, что его дыхание сохранит их. А когда приходят другие звери и распознают кому принадлежат лежащие на земле остатки, они не решаются прикоснуться к ним, но и идут своим путём, опасаясь прослыть грабителем своего царя. Итак, если лев удачлив и отменно поохотился, он забывает о предыдущей добыче, пренебрегают ею как несвежей, и уходит. В противном случае он возвращается к ней, как к личному запасу. И когда он съедает больше, чем может, он лежит неподвижно и воздерживается от пищи, или же ловит обезьяну и съедает часть, опорожняя желудок при помощи её плоти.
Лев как–никак выходит и один «защищает себя от человека, который обидеть хочет первым.» [Hom. Il. 24. 369; Od. 16. 72].
Таким образом, он встречает нападающего и, хлестая и охаживая свои бока хвостом, возбуждает себя, как будто подгоняет себя плетью. И если человек стреляет в него и промахивается, то он будет защищать себя справедливым возмездием: он отпугнёт человека, но не сделает ему ничего худого. Если он приручён с щенячьего возраста, то он чрезвычайно кроток и нежен при встрече, любит играть, и будет выказывать добрый нрав на всякое обращение, чтобы порадовать своего хозяина. Например, Ганнон[39] держал льва для перевозки багажа; ручной лев был компаньоном Береники[40] и ничем не отличался от домашних рабов: например, он нежно вылизывал её лицо языком и разглаживал морщины; он делил с ней стол и ел умеренно, определённо как человек. И Ономарх, тиран Катаны, и сын Клеомена[41], оба имели львов–сотрапезников.
40. Говорят, что леопард обладает замечательным ароматом вокруг себя. Нам это незаметно, хотя леопард осознает преимущество, которым обладает, и другие животные кроме того разделяют это знание, и леопард ловит их следующим образом. Когда леопард нуждается в пище, он прячется в густых зарослях или в густой листве и становится невидимым; он только дышит. Олени, газели, дикие козы и другие подобные животные, как это бывает, влекомые чарами его аромата приближаются вплотную. Тогда леопард выскакивает и хватает добычу.
41. Я узнал, что жвачные имеют три[42] желудка, и их названия, я разумею, κεκρύφαλον (второй желудок — reticulum), ἐχῖνος (третий желудок — manyplies), и ἥνυστρον (четвёртый желудок — abomasum).
Каракатица и кальмары кормят себя двумя «хоботками». (Нет никакого вреда в таком их обозначении: их применение и их форма побуждают так сделать.) И в бурю, когда их мотает прибой, эти животные хватаются щупальцами за скалы и цепко держатся как на якорях, и так они остаются, защищённые от ударов и укрытые от волн. Позже, когда наступает затишье, они дозволяют себе свободно плавать вокруг, дав урок, что никаким средством нельзя пренебрегать, а именно, чтобы избежать бури и уберечься от опасности.
42. Если вы хотите узнать названия пчёл, то мне не жалко приобретённых мною знаний. Некоторых называют «начальники», других «сирены»[43], ещё одни «рабочие», а другие «формовщики». И Никандр говорит [fr. 93], что трутни…
… Говорят, что по всей Каппадокии пчелы производят мёд без сот, и сообщают, что он густой как масло. Мне говорили, что в Трапезунде на Понте мёд получается из самшита[44], он имеет тяжёлый аромат и здоровых людей лишает чувств, но исцеляет буйнопомешанных. Я узнал, что в Мидии[45] мёд капает с деревьев, в точь–точь как Еврипид [Bacc. 714] говорит, что на Кифероне сладкие капли стекают с ветвей. И во Фракии, я слыхал, мёд получают из растений. На Миконе[46] нет пчёл, и кроме того, завезённые извне погибают.
43. Аристотель говорит [HA 552 b 20], что на берегах реки Гипанис[47] попадается существо, которое называется подёнка[48], потому что оно рождается утром и умирает когда солнце начинает садиться.
44. У каракатицы ядовитый укус и зубы, которые спрятаны глубоко внутри. По–видимому Osmylus[49] из тех осьминогов, что кусаются. И осьминог имеет более мощный укус, чем каракатица, хотя яда впрыскивает меньше.
45. Говорят, что дикий кабан не нападает на людей, пока не наточит клыки. И Гомер свидетельствует об этом, когда говорит [Il. 11 416]:
Грозный, в искривлённых челюстях белый свой клык изощряя;
И я знаю, что кабан жиреет главным образом не мытьём, но проводя своя время валянием в грязи, пья мутную воду, и бражничая в тишине и темноте своего логова, и на самых питательных продуктах, которые он способен поглотить. И Гомер, по–видимому, подразумевает насколько, ибо касательно их валяния и их любви к наиболее грязным лужам… когда он говорит [Od. 10. 243] «свиньи, что делают ложе своё на земле». А что они откармливают себя на мутной воде… он говорит [Od. 13. 409]: «чёрную воду пьют, что способствует ожиренью свиньи».[50]
А то, что они лакомятся в темноте, он доказывает следующими словами [Od. 14. 533]:
Спали под сводом скалы, недоступным дыханью Борея.
И он намекает на раздувающие качества их пищи, когда говорит [Od. 13. 409], что они едят «сытный жёлудь». Итак, Гомер зная, что кабан худеет и его мясо тощает, если он видит свинью, пишет [Od. 14. 13], кабаны спят в одном месте, а матки в другом. На Саламине, если свинья[51] разрывает и травит посевы, когда они зеленые, или когда поле наливается зерном, по этому поводу у саламинцев есть закон, что зубы у неё должны быть выбиты. И говорят, что выражение Гомера [Od. 18. 29] о «жадной свинье, истребляющей ниву» относится к этому. Другие придерживаются иного взгляда и утверждают, что когда свинья попробует неспелое зерно, её зубы ослабляются.
46. Казалось бы, Природа предоставила траву как средство для собачьих ран. И если их беспокоят глисты и они хотят от них избавиться, они едят «стоячее» зерно, как его называют. И когда им нужно освободить оба желудка[52], они, как говорят, едят определённую траву, и сколько бы ни было непереваренной пищи, они отрыгивают её, тогда как остальное выделяют. Говорят, что из этого источника египтяне узнали практику очистки (организма). Но куропатки, аисты и вяхири, говорят, при ранах жуют майоран, а затем намазывают на свои раны и лечат своё тело; и они вовсе не нуждаются во врачебном искусстве человека.
47. В этом вопросе я не нуждаюсь в свидетельствах древних, но должен рассказать то, что сам видел и знаю.
Один человек поймал ящерицу ярко–зеленую и необычно крупную, и бронзовым остриём ослепил ящерицу. Затем он просверлил очень маленькие отверстия в недавно вылепленном сосуде, достаточные для пропуска воздуха, но недостаточные, чтобы животное могло убежать, затем он наполнил сосуд влажной землёй и поместил внутрь ящерицу вместе с определённой травой, название которой он не сказал, и железное кольцо с вправленным углём и гравированным изображением ящерицы. Затем, опечатав девятью печатями сосуд, он закрыл его, ежедневно удаляя одну печать в течение девяти дней. И когда он сломал последнюю печать, он открыл сосуд, и я сам видел ящерицу, глаза которой, до этого ослеплённые, видели отлично. И мы выпустили ящерицу на том месте, где она была поймана, и человек, который сделал это, утверждал, что это его кольцо так благотворно (подействовало) на глаза.
48. Это наполняет меня стыдом, ты человеческое существо, размышляешь о дружеских отношениях, что существуют между животными, не только теми, что кормятся вместе, и даже не между теми, что одного вида, но и между теми, что вступают в соитие через общее происхождение. Например, овца дружит с козами; существует дружба между голубем и горлицей; вяхири и куропатки поддерживают дружеские чувства друг к другу; нам давно известно, что зимородок и ceryl[53] желают друг друга; что ворона дружески относится к цапле, а чайка к малому баклану, как его называют, а буревестник к коршуну. Но бесконечная войне без перемирия, так сказать, наблюдается между воронами и совами. Коршун и ворон враги, Pyrallis[54] и горлица, Brenthus[55] и чайка, а ещё зеленушка(?) и горлица, гриф и орёл, лебеди и водяная змея (?)[56], а львы — враги антилоп и буйволов. Самая острая ненависть между слоном и питоном[57], между аспидом и мангустом, между синицей и ослом, так как осел немедленно разбивает вдребезги яйца синицы и топчет птенцов пока они ещё неполноценны. А чтобы отомстить за потомство, синица садится ослу на болячки и расклевывает их. Лисица ненавидит сокола, а бык во́рона, а египетская цапля лошадь. И образованный человек, который уделяет внимание тому, что он слышит, должен знать, что дельфин враждует с китом, окунь с кефалью, мурена с морским угрем, ну и так далее.
49. Когда медведь обнюхает охотников, которые выскочат нос к носу с ним, и вышибет дух[58] из них, он оставит их умирать, и, по всей видимости, это животное питает отвращение к мертвечине. Мыши также не любят тех, кто умер в их норах и тайниках; и ласточка выбрасывает мёртвую ласточку из гнезда. Ещё муравьи, благодаря высшей мудрости Природы, заботливо выносят мёртвые тушки и чистят свои гнёзда, ибо это особенность бессловесных животных, если один из их вида или рода умирает, они быстро удаляют его с глаз долой. И эфиопские хроники, которые на затронуты претенциозной правдоподобностью греков, рассказывают нам, что если один слон увидит другого, лежащего мёртвым, он не пройдёт мимо, но положит на труп немного земли хоботом, как будто исполняет некий священный и таинственный ритуал во имя их общей природы; и если не исполнить эту обязанность, то значит взять на себя проклятие. Но ему достаточно бросить ветвь на тело; и должным почтением оплатив общий для всех существ конец, слон идёт своею дорогой.
До нас дошёл ещё такой рассказ. Когда слоны умирают от ран, полученных в бою или на охоте, они подбирают какую–нибудь траву или немного пыли из–под ног, и гладя на небеса, бросают эти предметы в том направлении, вопят и кричат в негодовании на своём родном языке, как будто взывают к богам, чтобы засвидетельствовать как несправедливо и как противозаконно они страдают.
50. (i) В следующих случаях, я думаю, мы также можем признать черты, свойственные животным. Например, мы видим домашних птиц, что путаются под ногами, и имеем жизненный опыт с лошадьми, ослами, коровами или верблюдами не показывать страх перед ними. И если они кормятся, скажем, вместе с приручённым и кротким слоном, они не боятся, и даже передвигаются среди таких существ. И петушки даже вспархивают им на спины, что есть результат их мужества и отсутствия страха. Но они трепещут от ужаса, если бежит куница. На мычание скота и рёв осла они не обращают внимания; но куница зашуршит, и они дрожат. Гуси, лебеди и страусы их беспокоят мало, а то и вообще (не беспокоят), но они боятся ястреба, хотя он и очень мал. Крик петуха отпугивает львов и смертелен для василиска, и все–таки они не переносят кошек и коршунов. А голуби не боятся крика орлов и стервятников, но они настораживаются при криках сокола и орлана.
(ii) Ягнёнок, козлёнок, и всякий жеребёнок непосредственно после рождения идёт к вымени мамки и сосёт сосцы пока не наестся. И родитель не выказывает беспокойства, но стоит на месте. Тогда как у всех животных с разделёнными пальцами, волков, собак, львов, леопардов, они ложатся, чтобы дать детёнышам сиську.
51. Природа сделала животных с огромным разнообразием голосов и речи, как бы так, как она делала людей. Например, скифы говорят на одном языке, инды на другом; эфиопы имеют родной язык, точь–точь как саки; языки Греции и Рима различаются. Точно так у животных: у каждого есть разные способы издавания тона и звука родного языка. Таким образом, один ревёт, второй мычит, третий ржёт, другой вопит, ещё один бекает и мекает; тогда как другие обычно воют, другие лают, третьи рычат. Визги, свист, улюлюканье, пение, трели, щебетание и великое множество других даров природы свойственны различным животным.
52. В стране египтян аспиды имеют свои норы на обоих берегах Нила. Большую часть времени они остаются рядом и привязаны к ним, как человеческие существа к своим домам. Но когда летом река угрожает переполниться, вышеназванные аспиды заблаговременно примерно на тридцать дней уходят в районы возвышающиеся над Нилом и ползают по речным кручам, и кроме того, приводят с собой детёнышей: они получили от Природы этот особый дар, дающий способность предсказать ежегодное прибытие реки, столь могучей и столь энергичной, и защищающий существа от настигания и уничтожению ею. И это же самое время года черепахи, крабы и крокодилы переносят свои яйца в места, где река не сможет их настигнуть. Поэтому те, кто наткнётся на яйца вышеназванных существ, вычисляет до какой степени поднимется Нил и орошит их поля.
53. Гиппопотамы являются выкормышами Нила, и когда созревает зерно и колосья желтеют, они не сразу начинают пастись и есть его, но пройдутся вдоль посевов и прикинут, какое поле устроит их; а затем, не считаясь с достаточной мерой, они нападают, и сжирая все под чистую, пятятся назад, держа реку позади себя. Это движение они очень хитро придумали, случись нападение крестьян для защиты посевов, они смогут бежать к воде с полной лёгкостью, видя врага впереди себя, а не оглядываясь назад.
54. В Мавретании леопарды не нападают на обезьян с силою и мощью которыми они распоряжается, по причине того, что обезьяны избегают встречи с ними, взбираются на деревья и сидят там настороже против козней леопардов. Однако же получается, что, в конце концов, леопард хитрее обезьян, ибо вот какие козни и ловушки он устраивает для них. Он приходит в место, где собираются обезьяны для еды, бросает себя вниз под дерево, ложится на земле на спину, раздувает живот, расслабляет ноги, закрывает глаза, и даже сдерживает дыхание, и лежит там как будто мёртвый. И обезьяны, увидев внизу своего самого ненавистного врага, воображают себе его мёртвым; и так это их самое горячее желание, этому они верят. При всем этом у них не хватает смелости, но они делают проверку, и эта проверка заключается в следующем: они посылают одну обезьяну, из числа тех, кого они считают самыми бесстрашными, проверить и тщательно исследовать состояние леопарда. Итак, обезьяна спускается, но не вполне безбоязненно; потом пробегает короткое расстояние и поворачивает назад, чтобы в случае чего дать деру. И во второй раз она спускается и приблизившись отступает; а в третий раз она возвращается и осматривает глаза леопарда и проверят, дышит ли он. Но леопард остаётся неподвижным, сохраняя предельный самоконтроль, и постепенно вдохновляет обезьяну бесстрашием. А поскольку она приближается вплотную без всякого вреда, обезьяны, что наверху, набираются храбрости и спускаются вниз не только с того конкретного дерева, но и со всех, что растут рядом, и толпой окружив леопарда, танцуют вокруг него. Затем они прыгают на него и кувыркаются по его телу, и отплясывают в торжестве танец уместный для обезьян, и при помощи различных оскорблений выражают радость и восторг, который их охватывает над предполагаемым трупом. Но леопард позволяет им все это, до тех пор пока не поймёт, что обезьяны утомлены танцами и дерзостью, тогда он неожиданно вскакивает и прыгает на них. Одних он разрывает когтями, других рвёт на куски зубами, и наслаждается обильным и роскошным пиршеством, представленным ему врагами. Такова Природа, что велит терпеть леопарду с героической стойкостью, так чтобы он мог пересилить оскорбления врагов, переносить с величайшим терпением и не иметь возможности сказать: «Сердце, смирись» [Hom. Od. 20. 18]. Действительно, сын Лаэрта был на волосок от преждевременного разоблачения, из–за того, что не в силах был терпеть оскорбления служанок.
55. Слоны в Индии, когда понукаются туземцами валить с корнями какое–нибудь дерево, не бросаются сразу за выполнение задачи, пока не покачают его и не проверят его тщательно, чтобы убедиться, что на самом деле смогут его одолеть, или в том, что сделать это невозможно.
56. Сирийский олень рождается на высоченных горах Аман, Ливан и Кармель. И когда они хотят переправиться через море, они спускается на взморье и ждут, пока не спадёт ветер; и как только они увидит, что ветер благоприятен и слаб, они отваживаются (уйти) в открытое море. И они плывут одиночным рядом, держась один за другим, и те которые сзади, кладут свои подбородки на крестец тех, что спереди… [59] занимает последнее место в ряду, и отдыхает на впереди следующем из этого отряда, составив тыл. Делают они это ради Кипра в тоске по его лугам, ибо они, говорят, являются превосходным пастбищем. Киприйцы же утверждают, что они живут в плодородной стране, и осмеливаются их сравнить с пашнями Египта. Олени из других стран тоже показывают такую способность к плаванию. Например олени из Эпира плавают на Коркиру: эти страны отделены друг от друга проливом.
1. Люди нуждаются в словах для поощрения и убеждения их быть благородными, отринуть страх, набраться мужества: атлеты ввиду состязания, солдаты ввиду битвы. Животные однако не нуждаются в посторонней поддержке, но поощряют свою отвагу сами, сами воодушевляют и распаляют себя. Например, кабан, приготовляясь к битве, точит бивни о гладкие камни. Гомер, как вы знаете, даёт чёткие доказательства относительно животного. [Il. 13. 471] Более того, лев возбуждает себя, хлестая себя хвостом, и не допускает бездействия и задержек. И наш поэт знал это, когда говорил о льве. [Il. 20. 170]. И слоны воспламеняют себя к бою, всякий раз когда возникает повод, избивая себя хоботом: ни одному из них не нужно петь и говорить «Не время сидеть на месте или медлить» [Bacc. fr. 11 Jebb], ещё меньше они нуждаются в стихах Тиртея. А когда бык, вожак стада, побеждён другим вожаком, он удаляется в иное место и сам себе становится тренером и практикует всякие методы борьбы, разбрасывает пыль над собой, и трётся рогами о стволы деревьев, и настраивает себя другими способами показать силу, и, в частности, воздерживается от половых актов и живёт сдержанно, прямо как Иккус из Тарента, которого Платон, сын Аристона, прославлял [Legg. 8. 839 e] за воздержание от сексуальных сношений на весь период Игр. И вот Иккус, который был человеком, и который любил Олимпийские и Пифийские игры, который понял что есть слава, и который жаждал популярности, для него было не таким уж великим делом сдерживать себя и проводить ночи целомудренно. Для него награды составляли славу — дикая олива Олимпии, Истмийская сосна, Пифийский лавр, восхищение при жизни, и прославленное имя после смерти. Опять же, арфист Амебий, как мне рассказали, был женат на женщине необыкновенной красоты, но не имел с ней сношений когда он шёл в театр, с тем чтобы состязаться там. И Диоген, трагический актёр, сторонился абсолютно всех распутных союзов. И Клитомах панкратист, если даже видел совокупляющихся собак, отворачивался; и если на попойке он слышал какой–нибудь безнравственный и грубый рассказ, он вставал и уходил. Нет ничего удивительного в том, что будучи людьми, они должны были вести себя так, либо для того, чтобы заработать деньги, либо добиться известности и славы. Но, о сын Аристона, когда бык одолеет своего противника, какая весть объявит его победу, и какие призы подходящие человеку вознаградят его?
2. Бессловесные звери имеют привычку не нападать на своих компаньонов и часто жалеют их. Например, слышал я такую историю. У одного охотника был леопард, которого он приручил с котячьего возраста и которого он любил и усердно о нем заботился, словно это был лучший друг или возлюбленная. Однажды он принёс козлёнка и отдал его леопарду живым, считая, что обеспечит того сразу и пищей и удовольствием разодрать козлёнка на куски, предполагая, что есть мертвечину он не будет. На самом деле, когда козлёнок был принесён, леопард сдерживал себя: будучи сыт, он нуждался в воздержании от пищи. То же самое было на второй день, ибо он ещё нуждался в целебном голодании. Но когда настал третий день, и голод начал разрастаться, он, как обычно, показал это звуками; при всем этом он не тронул козлёнка, который был ему другом эти два дня, и оставил в покое, хотя сожрал другого.
Люди однако предают даже своих братьев, родителей и старых друзей; такое бывает сплошь и рядом.
3. Чуть ранее я описал[1] как медведь рожает некую бесформенную плоть, а затем вылизывает её, и, так сказать, придаёт форму. Но вот о том, что я умолчал, я упомяну здесь, так как есть подходящий повод. Рожает медведица в зиму, а после этого впадает в спячку; и так как она страшится морозов и ждёт наступления весны, то никогда не выводит медвежат наружу, пока не пройдёт три месяца. Но когда она понимает, что беременна, она страшится этого как некой болезни, и поэтому ищет берлогу. (Отсюда медвежья спячка называется «берложий сезон».) Затем она входит, но не ногами, а на брюхе, тем самым стирая следы от тех, кто охотится на неё, ибо она ползёт задом наперёд. И войдя она упокаивается, и, совершенно понятно, тощает при этом; в таком состоянии она пребывает сорок дней. Аристотель однако говорит [HA 600 b 2], что медведь остаётся неподвижным и бездеятельным четырнадцать дней, а остальные дни он просто ворочается. Таким образом сорок дней она проводит без пищи: для неё достаточно лизать правую лапу. И в связи с непомерным обезвоживанием[2], её кишечник сморщивается и сжимается. Зная это, как только она встаёт, то ест растение называемое «дикий арум»[3]; и так как оно вызывает метеоризм, то оно открывает кишечник, расширяет его и делает способным принимать пищу. А когда она наестся свыше меры, она ест муравьёв и получает лёгкое опорожнение. Я и так достаточно описал, как медведь опорожняет и наполняет своё тело природными средствами, не нуждаясь, братья–люди, ни в докторах, ни в снадобьях.
4. Когда змеи намерены есть плоды, они глотают сок травы, называемой picris[4]. Это помогаем им предохраниться от наполнения ветром. И когда они намерены подстерегать человека или животное, они едят ядовитые корни и травы уже описанные. Весьма похоже, что Гомер тоже знал, что они едят. Например, он рассказывает [Il. 23. 93], как змея поджидает человека, свернувшись возле его убежища, после того как насытилась ядовитыми кореньями[5].
5. Когда олени сбрасывают свои рога, они идут и прячутся в укрытиях, и так защищают себя от нападающих; и это правильно, ибо без такого средства самозащиты они убеждены, что на время потеряли свою силу. Ещё говорят, что пока пеньки свежие и прежде чем они загрубеют и молодые рога, называемые chondroi, начнут формироваться, они забоятся о том, чтобы солнечные лучи не падали на них и вызывали гниение плоти.
6. Когда лошади направляются в бой, они становятся подозрительными в связи с необходимостью перепрыгивать окопы, сказать через ямы и проходить через колья, палисады и тому подобное. И кто–нибудь найдёт слова Гомера на сей предмет. [Il. 12. 49]
Так, пред толпою летающей, Гектор герой обращался,
Ров перейти убеждая дружины. Но самые кони,
Бурные кони, не смели; вздымались и храпали страшно,
Стоя над самою кручею; ров ужасал их глубокий,
Ров, к перескоку не узкий, равно к переходу не лёгкий:
7. В Египте возле острова Мерида, как его называют, где находится Крокодилополь, показывают могилу вороны. Египтяне приводят следующее объяснение. Царь Египта (имя его было Mares[6]) обладал замечательной вороной, которая была совсем ручной. Любые депеши, которые он хотел отправить кому–либо эта ворона доставляла быстро; и она была самым проворным гонцом: услышав своё назначение, она знала куда должна направить свой полет, какие места миновать, и где остановиться по прибытию. В награду за услуги Mares удостоил её посмертно памятником и гробницей.
8. Каждое животное имеет специальное слово для обозначения забот, потраченных на его воспитание. Например, можно говорить об объезжании лошадей, о натаскивании гончих, об ухаживании за слонами, о воспитании львов, выращивании птиц и т. д.
9. И вот теперь медведь показывает свою сноровку. Если медведицу преследуют с детёнышами, она толкает их перед собой до тех пор пока это возможно. Но когда она понимает, что они истощены, она несёт одного на спине, а другого во рту, затем обхватив дерево, поднимается наверх. И один из медвежат цепляется за спину когтями, а другого медведица несёт в зубах. А когда голодный медведь встречает быка, он не вступает с ним в прямую схватку, но борется с ним и, охватив шею, тянет вниз и крепко сдавливает. И вот, будучи удушен, бык ревёт, но наконец сдаётся и падает замертво; и медведь насыщается.
10. (i) Вот ещё одно свидетельство, что животные способны к обучению. При Птолемеях египтяне учили бабуинов письму, танцам, игре на флейте и арфе. И бабуин требовал деньги за выполнение этих умений, а все, что ему давали клал в сумку, которую таскал на себе, как заправский нищий. А давным–давно ходила байка, что народ Сибариса учил лошадей танцевать[7]. О лёгкости, с которой слоны способны воспринимать обучение, я говорил выше[8]. А ещё собаки способны управляться с домашними делами для тех, кто дрессировал их, а для бедного человека достаточно иметь собаку вместо раба. А есть народы, которые обходятся без рабов даже такого рода, например троглодиты среди арабов, номады среди ливийцев, а среди эфиопов — обитатели озёр, народ, который никогда ничего не ест кроме рыбы.
(ii) Животные сохраняют в памяти свои переживания и не нуждаются в мнемонических системах, разработанных Симонидом, Гиппием и Феодектом, или ещё кем–то, кто превозносил свою деятельность и свои навыки в этом вопросе. Например, корова идёт в то месте, где забрали у неё телёнка, и оплакивает его мычанием по своей привычке. Ещё некоторые быки, когда их запрягают в одну упряжку, выражают свою приязнь, а другие упираются. И лошади, услышав лязг подгубной цепочки и удил, увидев нагрудники и налобные повязки, начинают фыркать и бить копытами от нетерпения, и приходят в восторг. Крики конюхов возбуждают их, они прядают ушами и раздувают ноздри, когда вспоминают свой галоп и неодолимо жаждут привычного для них упражнения.
11. Олениха рожает телят на обочине дороги, и, по–видимому, делает это из мудрой предосторожности, потому что она боится диких зверей и их козней, но не испытывает страха к человеческим существам: она уверена, что может убежать от последних. Но когда она разжиреет, то больше не будет рожать на обочине, ибо знает, что слишком неповоротлива, чтобы бежать, и тогда она приносит детёнышей в лощинах, зарослях и оврагах.
12. Сухопутная черепаха, поев майорана, обращается с гадюкой с презрением. Но если майорана мало, она вооружает себя против врагов, поглощая руту. Если однако она не нашла ни того, ни другого, она погибает.
13. Олень (так мне рассказывали) довольствуется тем, что есть перед ним и не хочет большего, и он более скромен в своих аппетитах, чем человек. Например, в окрестностях Геллеспонта есть холм, где пасутся олени у которых одно ухо раздвоено, и они не покидают пределы этого холма, не хотят иной пищи, не желают других лугов из желания большего количества травы; то что есть под рукой, им хватает круглый год. Что ты, человек, скажешь на это, ты который
Сокровищами, сколько их каменный свод заключает
В храме Феба пророка[9] [Hom. Il. 9.404]
не удовлетворишься пока не помрёшь?
14. Гиена, согласно Аристотелю[10], имеет в своей левой лапе силу насылать сон, и может ею, всего лишь коснувшись, вызвать оцепенение. Например, она часто наведывается в конюшни, и найдя какое–нибудь существо спящим, она подкрадывается и ставит то, что можно назвать снотворной лапой, на нос существа, и оно задыхается и смиряется. Между тем гиена роет землю под головой на такую глубину, что бы просунуть свободно голову в отверстие, оставляя горло открытым и беззащитным. В след за тем она наваливается на животное, душит его и утаскивает в своё логово. А на собак она нападает так. В полнолуние гиена становится спиной к лучам и отбрасывает тень на собак и сразу вынуждает их к молчанию, и завораживает их, как делают ведьмы, и затем наводит на них косноязычие, и вследствие чего поступает с ними по своему усмотрению.
15. Рассказ о любви дельфина к красивому мальчику из Ясса[11] известен уже давно, и я решил не оставлять его без внимания; собственно, вот сам рассказ.
Гимнасий в Яссе стоит у самого моря, и после бега и борьбы юноши, согласно древнему обычаю, спускались и мылись в нем. И вот пока они плавали там, дельфин страстно влюбился в мальчика замечательной красоты. Поначалу, когда он приближался, это пугало мальчика и заставляло паниковать; позже однако, посредством постоянных встреч, он даже вызвал у мальчика горячую дружбу и добрые чувства по отношению к себе. Например, они стали соревноваться друг с другом; иногда они состязались, плавая бок о бок, иногда мальчик сидел верхом, как всадник на лошади, гордо проносясь на спине своего любовника. И народу Ясса и чужеземцам этот случай казался чудесным. Ибо дельфин уходил далеко в открытое море со своим возлюбленным на спине, чтобы доставить удовольствие своему наезднику; затем он разворачивался и доставлял его к берегу, и здесь они расставались: дельфин возвращался в море, а мальчик домой. Дельфин всегда появлялся в тот час, когда гимнасий закрывался, и мальчик был рад найти своего ожидающего его друга и играть вместе. Помимо того, его природная красота заставляла всех восхищаться им, а именно, не только люди, но и бессловесные животные считали мальчика непревзойдённо миловидным.
Однако некоторое время спустя их взаимная привязанность была разрушена Энви[12]. Получилось так, что мальчик тренировался слишком энергично, и утомлённый сильно налёг животом на спину дельфина, и тот нечаянно как пикой проколол спинным плавником живот прекрасного мальчика. Как результат, некоторые вены порвались; потекла кровь, и мальчик умер. Дельфин догадался об этом по весу — ибо мальчик давил тяжелее чем обычно, поскольку не мог облегчить себя дыханием — и увидев поверхность воды розовой от крови, он понял, что произошло и не смог пережить утрату любимого. И вот, собрав все силы, он через волны устремил свой путь к берегу и выбросил себя на сушу, таким способом доставив мёртвое тело. Так они и лежали рядом, уже мёртвый мальчик, и дельфин на последнем издыхании. (Но Лай[13], мой добрый Еврипид, не поступил так в случае Хрисиппа, хотя ты сам и общая молва говорит мне, что он был первым среди греков, освятившим любовь к мальчикам. И народ Ясса в воздаяние пылкой дружбы этой пары, воздвиг общую могилу для прекрасного юноши и влюблённого дельфина, а сверху поставил памятник. Это был статный юноша верхом на дельфине. И жители чеканили монеты из серебра и бронзы и выбивали на них изображения, показывающие судьбу пары, и почитали их память путём поклонения деяниям бога[14], столь всесильного.
И я выяснил, что в Александрии, в царствование Птолемея II[15] также был влюблённый дельфин; а ещё в Путеолах в Италии. Итак, будь эти факты были известны Геродоту, я думаю, ему они были бы не менее удивительны, чем случай с Арионом из Мефимны.[16]
16. Собаки, быки, свиньи, козы, змеи и другие животные умеют предчувствовать надвигающийся голод; они первыми заранее знают когда придёт моровая изва или случится землетрясение. Они могут предсказать хорошую погоду и каков будет урожай. Хотя лишённые разума, который может дать человеку духовное спасение или погубить его, они не ошибаются, во всяком случае, в вопросах, упомянутых выше.
17. В стране известной как Иудея или Идумея во времена царя Ирода тамошние жители рассказывали о змее огромных размеров, трепетно влюблённого в прекрасную девушку: он навещал её и позже даже спал с ней, словно пылкий любовник. Девушка была в ужасе от своего возлюбленного, хотя он скользил по ней как можно мягко и нежно. Тогда она сбежала от него и жила на стороне месяц, предполагая, что змей ввиду отсутствия своей возлюбленной забудет о ней. Но муки одиночества прибавились к его горестям, и каждый день и ночь он приходил в это место. Однако, поскольку он не находил предмет своей страсти, то испытывал все муки разочарованного любовника. Но когда девушка однажды вернулась домой, змей появился и, обвив её своим телом, хвостом нежно похлестывал её голени, вероятно, в гневе на нашедшуюся сам себя презирая. Так он[17], который выше даже самого Зевса и других богов, снисходит даже до безмолвных тварей, и этим и другими деяниями проявляет свои заботы к ним.
18. Змеи, осознавая свою узость и протяжённость пищевода, несмотря на это жадные и чрезвычайно прожорливы, и, как сообщает Аристотель [HA 594 a 18], поднимаются и становятся на кончик хвоста, с тем чтобы пища проскользнула вниз и ушла во внутрь тела. Не имея ног, ползают они очень быстро. А есть ещё такая змея, которая бросает себя и летит со скоростью копья; и имя она получила от этого действа, ибо называется она Aconiias (змея–копьё)[18].
19. Ни одна из птиц, что поёт и издаёт трели, не убережётся от обнаружения, и мы знаем, что ласточки, дрозды, и племя цикад поют, что сойка трындит, что сверчок жужжит[19], саранча слегка потренькивает, и кузнечик не молчит, и более того, зимородок и попугай голосят, тогда как среди водных существ, отнюдь не безмолвных, квакают самцы лягушек. И некоторые из них издают звуки горестного женского плача, другие резкие и пронзительные; а некоторые поют, порхая с ветки на ветку, как будто выбирая гнездо, тогда как другие распевают на лугах, как будто устраивают праздник, покуда руководствуются наличием, как бы это сказать, цветов и угощений, то приветствуют (как я бы сказал) своею музыкой приход весны. Что касается лебедей и бога, которому они служат, об этом я уже говорил.[20] Итак, сойка может подражать всевозможным звукам, но особенно человеческому голосу. Египетская цапля, как её называют, salpinx (труба)[21], вертишейка и ворон особенно приладились подражать следующим звукам. Египетская цапля изображает лошадиное ржание, salpinx — инструмент, название которого он носит, вертишейка — поперечную флейту; тогда как ворон пытается подражать звуку падающих дождевых капель.
20. Самец скорпиона чрезвычайно свиреп, но самка, кажется, отличается более мягким нравом. Я слышал, что существует одиннадцать видов:[22] один белый, другой красный, другой дымчатый, есть также чёрный вид; я выяснил, что есть один вид зелёный, а другой пузатый, а ещё один напоминает краба. Но все говорят, что самый жестокий — это огненный. Я также узнал из описаний, что существует крылатый скорпион, а другой с двойным жалом, а некоторые видели с семью позвонками. Скорпионы не яйцекладущие, а живородящие. Как должно быть хорошо известно, некоторые утверждают, что эти существа не производят потомства путём спаривания, но… жара служит причиной чрезвычайной плодовитости скорпионов. А вот как они вонзают жало, и к какому эффекту это приводит, ты узнаешь из другого источника.
21. В Индии, как мне сказали, слон и питон (?) злейшие враги. Итак, слон наклоняет ветви деревьев вниз и объедает их. А питон, зная это, заползает на деревья, скрывает нижнюю часть тела листвой, а верхнюю часть свешивает головой вниз как верёвку. И вот слон приближается срывать веточки, после чего питон прыгает на его глаза и выдавливает их. Затем змея обвивается вокруг шеи слона, и [подобно тому, как она цеплялась за дерево][23] нижней частью своего тела, она подтягивает её к верхней части и душит слона необычной и странной петлёй.
22. Льву совершенно ненавистны огонь и петух; леопарду — гиена, скорпиону — геккон. Таким образом, если вышеуказанное существо приблизится к скорпиону, последнего охватывает оцепенение. И слон избегает питона; и все вьючные животные боятся землеройку; омар — осьминога. Кроме того, если вы попытаетесь столкнуть собак с крыши, вам не удастся сбросить их вниз: они боятся больших опасностей, чреватых (последствиями).
23. То, что находчивость особенность их вида, это Природа, по–видимому, привила скорпионам! Ливийцы боятся их множества и их проделок и поэтому придумывают разнообразные способы противостоять им: они носят высокие сапоги, спят на кроватях, высоко поднятых над землёй, закрепляя свои гамаки на стенах; помещают в ногах сосуды с водой, и воображают, что после это они могут мирно и безмятежно спать. Но что это против выдумок скорпионов?! Если скорпион может найти место в крыше, где он может повиснуть, он крепко цепляется за него когтями и опускает жало. Затем второй скорпион спускается с крыши, ползёт вниз по первому, и когтями держится за его жало, а своему собственному позволяет болтаться в воздухе. Затем третий держится за него, а четвёртый за третьего, а потом очередь пятого, и так далее, каждый следующий сползает по предыдущим. Последний скорпион поражает спящего; ползёт вверх по тем кто выше; за ним следующий; затем третий снизу; затем остальные, пока они не разъединятся все до последнего, словно они разматывают цепочку.
24. Лиса — хитрое создание. Например, против ежа она действует таким образом. Она не может одолеть его прямым нападением, из–за того, что иголки защищают его; и поэтому, взяв осторожно и с величайшей аккуратностью его в рот, она переворачивает его на спину и затем рывком открывает, и после чего легко поедает тех, кого до этого боялась.
А вот способ, которым на Понте лисы охотятся на дроф. Они переворачиваются, опускают голову на землю, а хвост держат торчком вверх, как птичью шею. Дрофа замечает это и приближается, предполагая, что это какая–то птица из их рода; когда они подходят вплотную, их легко ловит лиса, которая переворачивается и стремительно атакует.
Способ рыбной ловли у них чрезвычайно остроумный. Они движутся вдоль ручья, а хвост волокут по воде. Рыбы подплывают, запутываются и вязнут в густой шерсти. Когда лиса замечает это, она выходит из воды и перебирается на сухое место, где может хорошенько потрясти хвостом: маленькие рыбки вываливаются и становятся вкусной закуской для лисы.
Народ Фракии по этим животным определяет достаточно ли замёрзла река для безопасного перехода. Если лиса переходит без прогибания льда или разжатия ниже своих следов (?), тогда они осмеливаются следовать за ней. Лиса проверяет безопасность перехода следующим образом: она прикладывает ухо ко льду, и если не слышит звука течения подо льдом или журчания глубин, то она не боится, по прочному льду она бежит без колебаний. В противном случае, она на него даже не ступила бы.
25. Поэты преклоняются перед дочерью Ифиса[24], и театры переполнены, когда в них воспевают эту прославленную героиню, поскольку она превзошла всех других женщин целомудренной решимостью, почитая своего мужа превыше собственной жизни.
Но и у животных бывает небывалая привязанность. Например, борзая Эригоны[25] умерла на теле своей хозяйки: а ещё собака Силаниона[26] — на теле своего хозяина, и никакая сила или увещевание не смогли заставить её уйти от могилы. И когда Дарий, последний царь Персии[27], получил удар от Бесса в битве против Александра и лежал мёртвый, все покинули мёртвое тело, только собака, которую он вырастил своими заботами, преданно осталась при нем, как будто он был ещё жив, человек, который уже не мог заботиться о ней. Ксенофонт, сын Грилла, явно пользуясь высокопарным языком молодёжи, когда сообщает [An. 1.8.27] похожую историю о друзьях Кира Младшего[28], как его сотрапезник стоял бок о бок с ним и был убит вместе с ним, тогда так евнух, который занимал должность скиптроносца и звался Артапат, убил себя над трупом, не желая отныне жить без Кира. И борзая царя Лисимаха[29] и по собственной воле разделила с ним смерть, хотя могла спастись.
26. Паука—Обезьяну некоторые называют «горнобродом», а другие (так мне сказали) «древобегом»[30]. Он рождается на деревьях и волосат. Некоторые также называют его «блоха». Его брюшко слегка надрезано, так что можно сказать, что оно разрезано на два нитью. Он наносит самые опасные укусы и наблюдает за дрожью жертвы; вот начинается резкая боль в области сердца; мочеиспускание останавливается. Как кажется, есть средство от этих бедствий — съесть речного краба.
27. Кошаки чрезвычайно похотливы, но кошка посвящает себя котятам и старается избегать половых соитий с котом, потому что семя, которое он извергает чрезвычайно горячее и подобно огню, и жжёт органы кошки. И вот кот, зная это, избавляется от своих котят, и кошка, в тоске по другим отпрыскам, воздаёт его похоти. Говорят, что кошки ненавидят и питают отвращение к дурнопахнущим предметам, и поэтому они копают ямку, прежде чем извергнуть экскременты, с тем чтобы они могли убрать их из виду, забросав землёю.
28. Говорят, что осьминог самая несдержанная рыба и совокупляется пока не иссякнут все силы, оставшись слабым, неспособным плавать и искать пищу; следовательно, тем самым он попадает на закуску другим: маленькая рыбка, известная как «рак отшельник» и крабы приходят и сжирают его. Говорят, что в этом–то и причина, почему осьминог живёт не больше года. Что касается самки, очень часто после родов она обессиливает.
29. Филарх записал как одному юноше, очень интересующемуся птицами, подарили орлёнка, и как он выкормил его разнообразной пищей и обращался с ним со всей возможной тщательностью. Он воспитал птицу не как игрушку для спортивных забав, но как любимца, или как младшего брата, так переполняли юношу заботы об орле. Шло время и возгорелся огонь взаимной дружбы. Случилось так, что юноша заболел, и орёл остался при нем и кормил своего хозяина: пока он спал, птица оставалась спокойной; когда он просыпался, орёл был тут как тут; если юноша не принимал пищу, то и орёл отказывался от еды. И когда юноша в конце концов умер, орёл последовал за ним до могилы, а когда тело сжигали, он бросился в огонь.
30. Хек, хотя не сильно отличается от других рыб в части внутренних органов, тем не менее склонён к одиночеству и терпеть не может жить с другими рыбами. Только эта рыба имеет сердце в животе и камни в мозгу, напоминающие жернова. При восходе Собачьей звезды[31] она в одиночестве прячется в логово, тогда как другие рыбы имеют обыкновение поступать так во время сильных холодов.
31. Те, кто ловят крабов, натолкнулись на способ выманивания их музыкой. Во всяком случае, ловят их при помощи флажолета (это такой инструмент). Итак, крабы укрылись в своих норках, и люди начинают играть. При этих звуках, как будто заклинанием, крабы вынуждаются бросить свои логова, а затем, охваченные наслаждением даже покидают море. Но флейтисты отступают, а крабы следуют за ними и, оказавшись на суше, бывают изловлены.
32. Те, кто живёт у озера Marea[32] ловят рыбёшку, распевая как можно противнее, сопровождая пение клацаньем кастаньет. И рыба, подобно танцующим женщинам, прыгает в такт и попадает в сети, расставленные для их лова. И вот так, танцами и весельем, египтяне получают обильный улов.
33. Мне рассказывали, что египтяне манят птиц с неба некоей магией, им свойственной. И у них есть определённые заклинания, чтобы приворожить змей и выгнать их без труда с потаённых мест.
34. Бобр земноводное существо: днём он скрывается в реках, а ночью бродит по земле, кормясь всем, что способен найти. Он–то понимает зачем охотники выслеживают его с таким рвением и стремительностью, и он сгибается, откусывает свои яички и бросает их на дороге, как благоразумный человек, который попав в руки разбойников, жертвует ношею, чтобы спасти свою жизнь, и как бы выплачивая своим имуществом выкуп. Если, однако, он однажды уже спас себе жизнь самокастрацией, а охотники опять его преследуют, тогда он встаёт и показывает, что у преследователей нет оснований гнаться за ним, и те оставляют его в покое, так как мясо его не ценится. Однако часто бобры с нетронутыми яичками, убежавши далеко насколько возможно, обращаются к заветной части тела, и с величайшим мастерством и выдумкой обманывает своих преследователей, делая вид, что уже не обладает тем, что они охраняют в тайне.
35. Buprestis (коровонабухатель) — это существо, которое, если проглотит корову, раздувается, и может даже лопнуть и умереть.
36. Гусеницы питаются овощами и быстро уничтожают их. Но они в свою очередь могут погибнуть, если женщина, у которой текут месячные, пройдёт между грядок.
37. Наизлейшие враги скота — это овод и слепень. Овод по размеру самая крупная муха, а его жало мощное и длинное, и он издаёт резкий жужжащий звук. А слепень похож на жигалку: его жужжание громче чем у овода, а жало меньше[33].
38. Среди тех, кто был укушен аспидом, нет упоминаний о том, чтобы кто–то избежал гибели. Именно поэтому (мне так сказали) цари Египта носили вышитых аспидов на своих коронах, намекая через изображение вышеупомянутого существа на неукротимость своего правления. Бывают аспиды аж в пять локтей длины; большинство чёрного или пепельного цвета; а некоторые видели красных. Те, кто был укушен аспидом, живут не более четырёх часов и умирают от удушья, судорог и рвоты. Так говорят. Но я говорил, что ихневмоны уничтожают яйца аспидов с намерением уничтожить будущих врагов своих детёнышей. Есть рассказ, как ливийский аспид ослепил человека своим дыханием.
39. Что как не Природа, помимо всего прочего, возбуждает наше восхищение, особенно по такой причине? Самцы… производители уничтожают большинство бычков–оленят, чтобы предотвратить их размножение и затем покрывают их мамаш. Даже среди бессловесных животных, я думаю, такой поступок считается безнравственным и кощунственным. Но Кир и Парисатида, ты муж персидский, полагал это прекрасным и законным поступком. И Кир почувствовал подлую страсть к своей матери, страсть, которая была взаимной. <Тогда как животные умеренны в своих желаниях?>[34] люди желают всего и не останавливаются ни перед чем.
40. В Чёрном море есть остров[35], названный в честь Геракла, который был очень прославлен. Все мыши там воздают почтение к богу, и любое пожертвование, сделанное ему, они полагают сделанным для его удовлетворения и не трогают. Следовательно, лоза пышно зацветает в его честь и из благоговения приносится ему одному, в то время как служители бога приносят ему в жертву гроздья. Соответственно, когда виноград достигает зрелости, мыши покидают остров из опасения, хотя бы и невольно, коснуться того, что лучше не трогать. Позже, когда это время проходит, они возвращаются в свои дома. Вот заслуги мышей на Понте. Но Гиппон, Диагор и Герострат,[36] и все остальные в выдумках о врагах небес, как бы они удержали руки от винограда или других подношений? — люди, которые предпочитают тем или иным способом отнять у богов их имя и их функции.
41. Вот что обычно бывает в Египте. Когда в Египте дождь (дождевые капли меленькие) тотчас плодятся мыши. И вот они шныряют по пашням и портят стоящие хлеба, подрезая и подгрызая колосья снизу, и фактически разоряют сложенные снопы и причиняют египтянам множество неприятностей. На этот счёт народ пытается ставить ловушки, чтобы не пропустить их, строит стены, сдерживает их рытьём траншей, в которых зажигают огонь. Однако мыши никогда не ходят рядом с ловушками, делая их бесполезными. И хотя стены делаются гладкие, оштукатуренные извёсткой, они взбираются на них, и будучи чрезвычайно ловкими, перепрыгивают через траншеи. И вот египтяне отказываются от своих ловушек и задумок как вещей бесполезных, и обращают свои просьбы и молитвы к богам. Вследствие чего мыши, я так думаю, пребывают в страхе перед гневом небес и отступают к одной из гор, построившись в каре. И вот молодые идут во фронт, а старые образуют тыл, и если кто–то отстал, последние разворачивают их и вынуждают идти вперёд. Если однако молодые мыши останавливаются в изнеможении, вся толпа за ними тоже останавливается так, как это принято в армии. И когда передовая шеренга начинает движение, то остальные следуют за ней. Жители Понта говорят, что и у них мыши поступают точь–в–точь. Считается, что всякий раз когда дом грозится упасть, все мыши быстренько делают ноги в другой. А вот ещё одна особая черта мышей: когда бы они не услышали писк куницы или шипение гадюки, они переправляют своих детёнышей из одной норы в несколько разных.
42. Вот попалась мне достойная пересказа италийская история, которая сообщает о событии, что случилось во времена процветания города Сибариса.
Простой мальчишка, пастушок, которого звали Крафит, под воздействием эротического порыва возлёг с хорошенькой козочкой и получил наслаждение от соития, и всякий раз, когда он хотел сексуальных утех, он шёл к ней; и содержал её как свою возлюбленную. Кроме того влюблённый пастух приносил своей вышеназванной любимой такие дары, какие мог добыть, предлагая иногда ей самые прекрасные ветки люцерны, а частенько вьюнок и мастиковое дерево, так как хотел сделать её рот ароматным, если собирался целовать её. Он даже готовил для неё, как для новобрачной, постель из листьев, настолько роскошную мягкую, что в ней можно было спать. Но козёл, вожак стада, не смотрел на это с безразличием, но был переполнен ревностью. Какое–то время, однако, он скрывал свой гнев и караулил, когда мальчишка сядет и уснёт; и так случилось, его голова упала и опустилась на грудь. И вот изо всей дури, что в нем была, козёл ринулся головой вперёд и размозжил парню череп.
Этот случай достиг ушей местных жителей и не самую захудалую гробницу они воздвигли в честь мальчика; и они назвали в его честь реку «Крафит». От этого союза с козой родился ребёнок с козлиными ногами и лицом человека. Рассказывают, что он был обожествлён и поклонялись ему как богу лесов и долов. Через козла мы узнаем, что животные в самом деле имеют свою долю ревности.
43. Историки прославляют подземные ходы египтян; а ещё вместе с поэтами воспевают лабиринты на Крите. А ведь знали они о следах выработки от запутанных проходов, вырытых муравьями в земле. В своей мудрости они делают подземные жилища очень извилистыми, чтобы затруднить, а то и вообще сделать невозможным доступ для тех существ, что злоумышляют против них. И почва, которую они выкопали и оставили возле устья, образует что–то вроде стены и ограды, так что дождь, выпадающий с неба, не может с лёгкостью затопить и уничтожить их всех, или, во всяком случае, большую часть. С непревзойдённым мастерством они строят разделительные стены, как бы мы могли сказать, разделяющие их кельи друг от друга, и, и как неком благородном доме, там будет три раздела: первая мыслится как «мужская половина», в которой живут самцы и некоторые самки при них; вторая, в которой беременные самки разрешаются от бремени — «женская половина», как можно было бы сказать; и назначение третьей — казна и яма для семян, ими собранных. Ни Исхомах, ни Сократ[37], с их взглядами на управление домохозяйством, достойными восхищения, не были их учителями в этих вещах. Когда муравьи разбредаются собирать пищу, впереди идёт самый большой из них, и они следуют за ним, как за своим командиром. Как только они достигают хлебов, молодые остаются у подножия стеблей, тогда как вожаки ползут вверх и проев то, что называется rhacillae у спелых колосьев, бросают колосья вниз толпе. И те обступив вокруг и обрезав плевела, шелушат оболочку, которая обволакивает зерно. Он не нуждаются ни в молотьбе, ни в веяльщиках, ни даже в «дыхании ветров» [Hom. Il. 5 501], чтобы отделить и разъединять зёрна и плевелы, хотя муравьи владеют пищей людей, которые пашут и сеют.
Ещё я слышал о следующем примере их ума: что касается мёртвых, муравьи хоронят их в пшеничных оболочках, равно как люди, которые хоронят родителей, или тех кого они любят, в гробах.
44. Если за лошадью хорошо ухаживают, она отвечает своему благодетелю добрым нравом и дружелюбием. О том, как Буцефал следовал за Александром — история слишком известная, и мне нет никакого удовольствия её пересказывать. Я также опущу (рассказ) о коне Антиоха[38], который отомстил за своего хозяина убийством галла (по имени Центорат), который убил Антиоха на поле боя. Потом Сокл, о котором, по–видимому, не многие знают, был афинянином, который считался, и на самом деле был, хорошеньким мальчишкой. И вот он купил лошадь, тоже очень статную, как и хозяин, но по сравнению с другими лошадьми очень влюбчивую, что резко бросалось в глаза. Отсюда проистекла страстная любовь к своему хозяину, и когда он приближался, она фыркала; и если он похлопывал её, она ржала; когда он садился верхом, она была послушна; когда он стоял рядом, она бросала томные взгляды на него. Такие поступки всегда предвкушают любовь, но были только приятными мыслями. Однако когда лошадь становилась слишком безрассудной, казалось, что она задумывает нападение на мальчика, и стали бродить слухи о паре такой чудовищной природы. Сокл, не стерпев клеветы, и из ненависти к (репутации) распущенного любовника, продал лошадь. Но животное не смогло перенести разлуки с прекрасным мальчиком и уморило себя голодом.
45. Франколин питает самую жгучую ненависть к петуху, а петух со своей стороны к франколину; точно также сокол к вороне, и наоборот; ворон к морскому соколу, а сокол к нему; ворон и сокол к горлице, а горлица к ним обоим. Я выяснил, что аист не терпит летучую мышь, а летучая мышь в ответ воспринимает его как врага; пеликан, как мне сказали, не дружелюбно относится к перепелам, и их нелюбовь взаимна.
46. Для орла трава называемая окопник смертельна; для ибиса — жёлчь гиены; для скворца — семена чеснока; для авдотки[39] — битум; для коршуна — так называемый рдест. И коршун не переносит жёлчь буревестника. Если сокол, или чайка, или горлица, или чёрный дрозд, или весь род грифов съест дольку граната, они умрут. Листья кедра губительны для камышевки (?); цветок agnuscastus[40] — для болотной гаички[41]; для ворона — семена фиалки. Жука убивает аромат духов, а удода — жир газели. И если ворона прилетает на остатки плоти, которую ел волк, это её убивает. Жаворонок уничтожается горчичным семенем, а журавль — если он выпьет пасоки[42] виноградной лозы.
47. Вот подходящий случай сейчас сказать о зайце следующее. Заяц не придёт в своё привычное состояние пока не запутает свои следы, здесь при входе, а там при выходе, с тем чтобы разрушить козни охотников. Такова его природная сметливость, что обманывает людей даже очень хитрых.
48. По–видимому кобыла очень хорошая мать и лелеет воспоминания о своих жеребятах. Младший Дарий приметил это; поэтому он взял с собою в сражение несколько кобыл, которые недавно родили и оставили своих жеребят дома. Жеребята, что потеряли своих мамок, выкармливались чужим молоком, прямо как у людей. И вот, когда переменилась удача в битве при Иссе, персы поддались давлению и Дарий был разбит, он сел верхом на кобылу, будучи озабочен бегством и своим спасением со всей возможной скоростью.
И кобыла, помня о покинутом жеребёнке, обрадованная этим, с неимоверным рвением и на полной скорости вырвала хозяина из неминуемой опасности отчаянного положения.
49. В Афинах старый мул был освобождён от работ своим хозяином, как Аристотель сообщает нам [HA 577 b 30], но он не мог отказаться от своей любви к труду и своей готовности работать в меру возраста. Таким образом в то время когда афиняне возводили Парфенон, хотя он уже не таскал и не возил тяжести, он незванно и добровольно прогуливался с молодыми мулами, когда те ходили взад и вперёд, словно пристяжная лошадь в паре, выступая в качестве сторожа, так сказать; и ступая общим путём, он подбодрял их, словно старый мастеровой, который в силу возраста не способен работать руками, но чей опыт и познания являются стимулом и побуждением для молодёжи. И вот, когда народ услышал об этом, то приказал глашатаям объявить, что если он придёт в поисках ячменя или придёт просить зерно, ему не должно быть отказа, и его должно накормить досыта, и что народ покроет расходы, как это бывает с атлетами, которые в старости получают свою еду в пританее.
50. Следующий рассказ, говорят, показывает как Клеанф из Ассе был вынужден против своей воли и назло своим яростным доводам в обратном, согласиться и признать, что животные тоже не лишены мыслительной деятельности. Случилось Клеанфу присесть и спокойно отдыхать какое–то время. У него под ногами было множество муравьёв. Таким образом он наблюдал как несколько муравьёв, сопровождая мёртвого собрата, шли в другому гнезду, принадлежащему муравьям другого вида. И те что с телом остановились у границы гнёзда, тогда как другие вышли и встретили чужаков, по–видимому, с целью переговоров; те же муравьи затем спустились в гнездо. И так происходило несколько раз, пока наконец они не доставили червя, как бы в качестве выкупа. Другая сторона приняла его и передала мёртвое тело, которое они доставили. И муравьи в гнезде были рады получить его, как если бы они вернули брата или сына.
Итак, что Гесиод может ответить на это, когда говорит [OD 277], что Зевс установил разграничением между разными натурами и предоставил
Звери, крылатые птицы и рыбы, пощады не зная,
Пусть поедают друг друга: сердца их не ведают правды.
Людям же правду Кронид даровал — высочайшее благо?[43]
Но Приам не признал это, поскольку за это была уплачена огромная цена, что даже он, человек, и более того, потомок Зевса, выкупил Гектора у человека, который тоже был героем и потомком Зевса.
51. Название Dipsas (вызыватель жажды) говорит само за себя. Она меньше гадюки, но убивает быстрее, ибо укушенный человек горит от жажды и с жаром пьёт и поглощает влагу безостановочно и очень скоро лопается. Сострат заявляет, что Dipsas белая, хотя имеет две чёрных полоски на хвосте. Я слышал, что некоторые люди называют эту змею presteres (надувалка); другие — kausones (горелка). На самом деле они наделяют это существо множеством имён. Её также некоторые называют melanurus (чернохвостка), а другие ammobates (песчанка); вы ещё наверняка слыхали название kentris (жальщик), но от меня вы знаете, что за змея при этом подразумевается.
И это обязывает меня повторить историю, (которую я знаю по рассказам) относительно этого существа, что бы не показалось, что я не знаю о ней. Говорят, что Прометей похитил огонь, и рассказ сообщает, что Зевс разгневался и обещал тем, кто даст сведения, даровать снадобье отгоняющее старость. И вот они взяли снадобье, о котором я говорил, и погрузили на осла. Осёл шёл с ношей на спине; дело было летом, и осёл притопал к источнику, желая напиться. И вот змея, которая охраняла родник, заставляла его уйти, и тогда измученный осёл отдал в качестве платы чашу того зелья, которое он перевозил. И таким образом произошёл обмен дарами: осёл получил воду, а змея напиток, сбрасывающий старость[44], получив кроме того, как сообщает история, жажду осла.
Ну, и что? Разве я придумал легенду? Я буду это отрицать, ибо до меня это отмечал Софокл[45], трагический поэт, и Динолох, соперник Эпихарма, и Ивик из Регия, и комические поэты Аристей и Аполлофан.
52. Уж раз я пропустил рассказик относительно сообразительности слона, то найдётся кто–то, кто скажет что сделал я это по незнанию. А если эту историю действительно стоит послушать, давайте её выслушаем. Один человек, которому было поручено кормить слона, взял в привычку воровать зерно, и подкладывая снизу камешки, он делал большую часть пищи несъедобной, однако сохраняя видимость должной части меры, с тем чтобы его начальник ничего не заподозрил. Некоторое время ему это удавалось. И вот слон, наблюдая как это хитрюга варит себе кашу, взял хоботом горсть песка из под ног и швырнул в котёл, таким образом ловко отомстив за тот уход, который получал из его рук.
53. Все без исключения собаки проворны при ловле и выслеживании диких зверей; египетские собаки однако преуспели в бегстве. Так вот, хотя они боятся существ в Ниле, жажда вынуждает их пить, тогда как страх не позволяет им пить столько, сколько они хотят. По этой причине они не опускают голову и не пьют, так как боятся, что существо из глубины подкрадётся и схватит их; но они бегут вдоль кромки, лакая языком и урывая, кто–то даже определённо скажет, воруя своё питьё.
54. Я уже упоминал[46] много разных коварных уловок наземного ежа, а не морского, но один образец его хитрости я забыл упомянуть, что я сейчас и исправлю. Когда он может быть вот–вот пойман, он сворачивается, и делается неподступным; кроме того он сдерживает дыхание и остаётся неподвижным, притворившись мёртвым.
55. Вам не удастся оторвать блюдечко[47] от камней, даже если бы у вас была сила пальцев Милона[48], который хватался с такой силой и цепкостью к гранатовому дереву, что никто из противников не мог вырвать дерева из его правой руки. Всякий, кто пытается оторвать блюдечко от скалы, к которой тот прицепился, становится посмешищем для других. Во всяком случае это невозможно сделать так, как он хочет. Железная пила в конце концов отсоединяет его от скалы.
56. Похоже, что ливийцы не ограничивают себя ведением войны против своих соседей с целью торжествовать над ними, но они также ходят войной на слонов. А последние хорошо знают, что цель таких нападений не что иное, как их бивни. Те звери, у которых один бивень изуродован, становятся во фронт, остальная часть стада использует их как заслон, с тем чтобы они приняли первый удар, и чтобы остальные могли помочь силою своих неповреждённых бивней и уровнять борьбу. Возможно, они хотят убедить ливийцев и доказать им, что те рискуют жизнью ради ничтожной награды. Один из своих бивней они используют как оружие и сохраняют заострённым; другой используют в качестве мотыги, ибо им они выкапывают корни и используют как рычаг, наклоняя деревья.
57. Кажется, что пауки не только ловкие ткачи наподобие Афины Работницы и богини ткачества, но и ещё от природы они способны к геометрии[49]. Таким образом, они держатся в центре и исправляют с предельной точностью круг в границах, им очерченных, и для этого не нужен им никакой Евклид[50], ибо сидят они точно в середине и подстерегают добычу. И о них можно сказать, что они отличные ткачи и умело чинят свои паутины. И любую нить, что вам случится порвать в их умелом и тонком изделии, они снова и снова чинят и восстанавливают гармонию.
58. Феникс знает как отсчитать пятьсот лет без помощи арифметики, ибо он ученик всемудрой природы, так что он не имеет надобности ни в пальцах, ни в чем–то ещё, что помогло бы ему в понимании чисел. Цель этого знания и потребность в нем представляют вопросы общего уведомления. Вряд ли души египтян знают, когда завершится период в пятьсот лет; только немногие знают, и они относятся к жреческому сословию. На самом деле священники испытывают трудности в согласовании этих точек зрения, и хулят друг друга и придерживаются того, что не сейчас, но когда–нибудь позже, чем когда это должно, явится божественная птица. Между тем, пока они тщетно пререкаются, птица чудом угадывает период по знакам и появляется. И священники обязаны дать дорогу[51] и признать, что они посвящали своё время «чтобы поставить солнце на отдых своими речами»[52] [cp. Call. ep. 2 = AP. 7. 80]; но знают они не так много как птицы. Но во имя Бога, немудро не знать, где находится Египет, где Гелиополис, куда суждено явиться птице, где она должна похоронить своего отца и в какого рода гробу?[53] Но если нет ничего удивительного во всем том, что мы на самом деле провозглашаем как «мудрые», дела имеющие отношение к рынку, к оружию, и другим людским затеям ради взаимного уничтожения, я думаю, ты не тот человек, который соперничает с Сизифом[54], кекропсами[55] и телхинами[56]. Я обращаюсь к тем, кто совершенствует себя в этих вопросах, но не к тем, кто посвятил себя указанным мерзостям.
59. Если даже животные знают как рассуждать логически, понимают диалектику, и как выбрать одну вещь в предпочтении к другой, мы должны по справедливости утверждать, что во всех делах Природа наилучший учитель. Например, вот что рассказал мне один человек, имеющий познания в диалектике и в немалой степени преданный охоте. Была гончая, рассказывает он, натасканная на охоту; и шла она по следу зайца. Зайца ещё не было видно, но гончая наткнулась на канаву и была озадачена: куда лучше пойти, налево или направо. И когда казалось, что она взвесила вопрос достаточно тщательно, то прыгнула через канаву. И вот человек, который позиционировал себя как диалектика и как охотника, выдвигал следующие доказательства своих утверждений: собака остановилась, осмотрелась и сказала себе: «Заяц пошёл либо в том направлении, либо в этом, либо пошёл вперёд. Он не повернул ни в этом направлении, и ни в том; следовательно, он пошёл вперёд». И на мой взгляд он не был существом софистическим, ибо так как не было видно следов на ближней стороне рва, оставалось, что заяц должен был перепрыгнуть через ров. Так что гончая была совершенно права тоже перепрыгнув вслед за ним, так как несомненно, что именно эта гончая была хороша в выслеживании и погоне по запаху.
60. Массагеты, по словам Геродота [1. 216], вешают колчан перед собой и затем открыто вступают в сношения с женщиной, и хотя все могут видеть, никому нет до этого дела[57]. Верблюды однако никогда не совокупляются открыто, или если есть свидетели, так сказать, глядящие на них. Но уместно ли это назвать скромностью или таинственным даром природы, давайте это оставим решить Демокриту и другим, считающим себя сведущими в исследовании и объяснении причин неясных и запредельных[58] материй. И даже пастух сразу удаляется, когда он видит стремление пары к соитию, точно так же всяк уходит, когда новобрачные вступают в опочивальню.
61. Ликург составил самый гуманный закон (как я думаю), а именно, молодые люди должны уступать место и дорогу старикам из уважения к их летам, которых все страстно желали бы достичь, коль судьба даст такой шанс. Но как мог благородный сын Евнома соперничать и бороться с законами Природы? Ну вы законодатели, люди подобные Ликургу, Солону, Залевку и Харонду[59], во всяком случае, род слонов подчиняется законам, которых ваше законодательство даже не касалось. Хотя бы потому, что ведут они себя следующим образом: молодые уступают старейшинам в питании; они ждут тех, кто ослаб с возрастом; они защищают их от опасности; когда те попадают в ямы, молодые вытягивают их, бросая охапки, так сказать, и пучки сухих палок, на которые старики наступают и так выбираются, хотя они и обременены годами. Где, я хотел бы знать, слон, даже избиваемый палками отцом, ответил ударом? Где, я спрашиваю, среди слонов когда–нибудь отец лишил наследства сына? Но возможно, мои собратья–люди, вы, которые (если я говорю правду), выдумываете и сочиняете невероятные сказки, решите, что я рассказываю басни.
62. То, о чем я говорил выше[60], доказывает, что собака, несомненно, любит своего хозяина, и поэтому, я думаю, должен наряду с остальными рассказать вот такую историю. Гелону из Сиракуз[61] привиделось во сне, что он был поражён Зевсом[62]. Хотя это был всего лишь сон, он громко закричал. Вследствие чего его пёс, услышав голос своего друга и товарища, как будто жизнь Гелона была в опасности, бросился изо всех сил к кровати, стал над своим хозяином, и яростно залаял, словно охранял его от нападавшего. И Гелон проснулся от страха и громкого лая собаки, хотя перед этим крепко спал.
63. Молодой змей воспитывался вместе с мальчиком, уроженцем Аркадии; змей тоже был из этой страны. Итак, эти двое выросли: мальчик стал юношей, а его молочный брат достиг огромных размеров. И они нежно любили друг друга. Но родственники юноши были напуганы размерами чудовища. (Вы можете увидеть этих существ, достигающих в самое короткое время огромных размеров и самого ужасающего вида.) И пока он спал в одной кровати с мальчиком, подняли его и унесли как можно дальше. Мальчик протестовал, но змей оставался неподвижен. И когда он принял лес и снадобья, что растут там, он остался жить в лесу, наслаждаясь змеиной пищей и предпочитая жизнь в пустынных местах заточению в тесной комнате.
Шло время и один из них стал молодым мужчиной, а другой матёрым змеем. И однажды случилось аркадянину, любящему и любимому вышеупомянутым существом, идти через безлюдную местность и подвергнуться нападению разбойников, и от удара мечом он закричал, что естественно, от боли и вопя о помощи. Как кажется, из всех существ змеи обладают самым острым зрением и слухом. Соответственно этот змей, услышав его голос, грозно шипя в гневе, вверг в ужас разбойников, которых охватил трепет: злодеи все были раскиданы в разные стороны, а что ещё, так некоторых змей настиг и умертвил самым ужасным способом. И змей очистил раны своего старого друга, а затем проводил его из той части страны, где водились дикие звери, и дошли до того места, где разорвались их отношения: змей не выказал в час опасности, как это делают подлые люди, пренебрежения к тому, кто был его другом.
64. Лиса хитрая бестия, из–за этого поэты любят называть её «лукавой». Ёж ещё тот плут, так например, если он видит приближающуюся лису, он скручивается в клубок и лежит неподвижно. И лиса, не способная открыть пасть и укусить его, мочится ему на рот. И ёж задыхается, потому что его дыхание затруднено из–за того, что он свернулся и из–за вышеупомянутого потока. Вот как лиса сим обманывает ёжа. Один мошенник, обманув другого, ловит его.
Ранее[63] я описал другой способ лова.
65. В окрестностях так называемого Канапеона (это область рядом с Меотийским озером[64]) волки являются товарищами рыболовов, и если бы вы их увидели, то сказали бы, что по виду они ничем не отличаются от домашних собак. Волки получают свою долю морского улова, потому что есть договор между ними и рыбаками. В противном случае волки рвут и уничтожают сети, и за то, что им не выделили долю, наносят ущерб рыбакам.
1. Я прознал, что коровы в Сузах знакомы с арифметикой. И это не праздная байка, а засвидетельствовано историей. В Сузах Царь имел много коров, которые каждая ежедневно доставляли по сто вёдер воды в засушливые места парка. Итак, они с особым рвением исполняли работу, которую возлагали на них, или к которой они давно привыкли, и вы бы никогда не увидели их порожними. Если однако их пытались заставить тащить хотя бы на одно ведро больше сотни, они упирались, и ни уговорами, ни ударами невозможно было их сдвинуть. Об этом рассказал Ктесий.
2. У подножия Атласа (эту гору прославляют историки, а также поэты) есть изумительные пастбища и леса самые дремучие, чья плотная листва, все равно что рощи, создаёт постоянную тень и перекрытия. И куда, как вам известно, слоны приходят к старости под тяжестью лет. И Природа приводит их как бы в колонию, давая им отдых напоследок и предоставляя желанную стоянку и гавань, так сказать, где они могут прожить остаток своей жизни. У них есть источники чистой питьевой воды и весьма обильные; они считаются священными и доступ к ним беспрепятственный; и у них есть договорённость с варварами в той части, что те не должны охотиться; и, вообще говоря, они находятся под опекой неких местных богов, хозяев леса и долины. И об этом есть такая история. Один царь этой страны возжелал убить некоторых из них в связи с великолепием и размерами их бивней, с тем чтобы завладеть наилучшими, ибо с течением лет и продолжительности жизни это орудие этих существ становится огромным. И вот, когда такое желание овладело им, он отправил три сотни человек отстреливать священное стадо. Все они собрались для своего предприятия с предельной скоростью, и были уже почти на месте, когда вдруг на них напал мор и свалил их: все умерли кроме одного, и он вернулся и изложил тому, кто послал их, полный отчёт о постигшем их бедствии. Таким путём было выявлено, что слоны любимы богами.
3. Есть в Пеонии животное называемое Monops[1], и размером оно с мохнатого быка. Итак, когда это животное преследуют, в волнении оно опорожняется жгучим и едким помётом, как я сказал; и если случится ему попасть на кого–то из охотников, то тот умирает.
4. По–видимому особой характеристикой быка является покорность, однажды приручённый из дикого он становится кротким. Во всяком случае быки остаются спокойными, когда запряжены в носилки, или вы хотите положить их спиной или головой на землю, или опустить на колени, или вести мальчика или девочку на их шее. И можно даже видеть быка несущего женщину на спине, или стоящего на дыбах и с лёгкостью удерживающего целиком вес своего тела, и так далее. И я даже видел людей, танцующих на спинах быков, и эти же самые люди кроме того стояли на них не шелохнувшись.
5. Ливия порождает огромное множество и огромное разнообразие диких животных, и кроме того, как кажется, эта же страна порождает животное называемое Katoblepon (вниз–смотрящий)[2]. Внешним видом и размером оно как бык, но имеет более мрачную морду, так как глаза не такие большие как у вола, но более узкие и налитые кровью. Оно не смотрит вперёд, но вниз на землю: поэтому его и называют «вниз–смотрящий». А грива, что начинается от макушки и напоминает конскую, ниспадает на лоб, прикрывая морду, от чего при встрече оно кажется ещё страшнее. Питается оно ядовитыми корнями. Когда оно блистает глазами подобно быку, оно тотчас вздрагивает и поднимает гриву, а когда оно выпрямляется и раздвигает губы, оно испускает резкое[3] и зловонное (дыхание), так что весь окружающий воздух заражается, и любое животное, которое приблизится и вдохнёт его, будет жестоко страдать, потеряет голос, и будет схвачено смертельными судорогами. Этот зверь осознает свою силу; и другие животные знают это и бегут от него как можно дальше.
6. Те, кому приходилось часто охотиться на слонов, говорят, что когда этих зверей преследуют, они бросаются вперёд и несутся с необоримой силой и стремительностью, так что ничего не может им противостоять; ничто не остановит их; они даже ломятся через большие деревья, как будто через хлеб на корню, надламывая деревья, словно спелые колосья. В одних местах деревья выше их и простирают свои кроны над ними, в других они сами выше деревьев. Вот так бегут они изо всех сил и вводят в заблуждение своих преследователей взятым путём; что естественно, так как они хорошо знакомы с местностью. И когда они отрываются на далёкое расстояние от конных преследователей, и обретают мужество, будучи в безопасности и ощущая свободу, они устраивают привал и отдыхают, радуясь тому, что могут отбросить тревожные опасения. И в это время они вспоминают о пище. Едят они, как я слышал, листву мастики, что растёт вокруг деревьев[4] и дикий плющ, что вьётся густой листвой над ними, а также молодые и нежные листья финиковой пальмы и наиболее сочные побеги и ветви других растений.
Но если преследователи опять приближаются, слоны вновь обращаются в бегство. И поэтому когда вечер настигает их, преследователи становятся лагерем, и попалив лес, частично отрезают слонам пути отхода и загоняют их в тупик. Слоны не меньше чем львы боятся пожара.
7. Я узнал из Аристотеля[5], что журавли летящие к земле от моря, разумному человеку указывают, что угрожает сильная буря. Но если эти же птицы летят спокойно, то это обещает хорошую погоду и спокойную атмосферу; и если они не издают звуков, они напоминают тем, кто понимает, что она будет безмятежной. И если они <летят от моря?> издавая крики и нарушив порядок из–за волнения, этим они опять–таки предвещают сильную бурю. И если буревестник кричит в сумерках, это, очевидно, означает то же самое; и если он немедленно летит к морю, этим он даёт знать, что ливень хлынет с неба. Если однако погода ненастная, уханье совы предвещает хорошую погоду и ясный день; тогда как, если погода благоприятная и сова ухает тихо, следует ожидать грозу. Если ворон каркает безостановочно, клюёт и качает крыльями, он первый видит, что приближается буря. Опять же, если ворон, ворона и галка издают крики после полудня, они сообщают нам, что мы должны ждать прихода ненастья. И если галки, как говорит тот же автор [Thphr. Sig. 16], вопят как ястребы[6] и летают то высоко, то низко, они указывают на мороз и дождь. Если ворона каркает тихонько во время вечери, она манит нас ожиданием хорошей погоды на следующий день. Если птицы появляются в огромном количестве и они белые, это определённый признак надвигающейся бури. Когда утки и буревестники машут крыльями, это указывает на сильный ветер. И когда птицы спешно летят от моря на сушу, это свидетельствует о штормовой погоде. Если малиновка уходит к хлевам и домам, то она явно пытается убежать от надвигающейся бури. Петушки и другие домашние птицы, когда они машут крыльями, гордо ступают и кудахчут, то это означает ненастье. Когда птицы купаются, это означает, что приближается ветер и указывает на ветреную погоду. Если во время бури птицы летят на встречу друг другу, это признак хорошей погоды. Когда птицы собираются вокруг водоёмов и на берегах рек, они знают, что приближается гроза. С другой стороны, когда морские птицы и озёрные летят на сушу, они знают, что будет сильный шторм, тогда как когда наземные птицы спешат к влажным местам, это вестник хорошей погоды, если, правда, они не издают звуков.
8. Я слышал, что египтяне заявляют, что антилопа — первое существо, которое узнает о восходе Собачьей звезды и свидетельствует об этом чиханием. Ливийцы с равной смелостью и решительностью утверждают, что в их стране козы знают об этом заранее; они также дают явные признаки приближающегося дождя. Ибо когда они выходят из своих загонов, они стремительно бросаются к кормам. Позже, когда они насытились, они поворачивает к дому, и, обратившись в этом направлении, остаются спокойны и ждут пока пастух соберёт их как можно быстрее.
И Гиппарх[7] в царствование тирана Гиерона[8], к полному изумлению народа сидел в театре, одетый в кожаную куртку, зная, что нынешняя ясная погода скоро сменится грозой. И Гиерон в восхищении этим человеком поздравил народ Никеи в Вифинии, что они имеют такого гражданина как Гиппарх. И когда в Олимпии Анаксагор[9], также одетый в кожаную куртку, смотрел Олимпийские игры и разразилось гроза, все эллины пели ему похвалу, и утверждали, что мудрость его была превыше человеческой и даже божественной. Но мало кого удивляет, что вол, если угрожает дождь, ложится на правый бок, и наоборот, если наступает хорошая погода, на левый. И я даже слышал следующие факты, которые точно кого–нибудь удивят. Если вол ревёт и нюхает воздух, дождь неизбежен. И если волы едят обильно и больше обычного, это предвещает бурю. Когда овцы роют землю копытами, это, вероятно, означает бурю; и если бараны покрывают их с утра пораньше, это обещает скорое ненастье; то же самое, когда козы лежат прижавшись друг к другу. Когда свиньи появляются на посевах, они сообщают нам, что дождь отступает. Когда ягнята и козлята прыгают друг на друга и резвятся, они обещают солнечный день. Но когда куницы пищат, а также мыши, они предполагают, что будет сильная буря. Когда волки покидают безлюдные места и приходят в населённые, они тем самым показывают, что боятся натиска приближающейся бури. Если лев приходит на пахоты, это предвещает засуху. И если вьючные животные скачут и мычат больше обычного, это говорит о буре и дожде на их пути; кроме того, если они взбивают пыль копытами, это означает то же самое. Если замечено много зайцев в одном месте, это означает хорошую погоду. Во всех этих материях люди отстают: они узнают только о случившихся изменениях.
9. Вот ещё факты, которые я слышал относительно соколов. Слуги Аполлона[10] Египетского говорят, что есть определённые люди называемые «соколохранители» по следующей причине: они кормят и ухаживают за соколами принадлежащими богу. Итак, весь род соколов посвящён этому богу, но есть некоторые птицы, которые питаются тщательно приготовленной пищей, и которая, по–видимому, никоим образом не отличается от той, что предлагается богу. Люди, на которых возложены заботы об этих птицах, рассказывают несведущим, что каждая из них (они присматривают за священной рощей), откладывает яйца в своих гнёздах[11]. Они, правда, заботятся о всех соколах, но об этих священных особо ответственно[12]. Они вынимают мозги пойманных птиц и бросают их новорождённым соколам: нежная пища для нежных цыплят. А взрослых хранители кормят плотью и жилами, весьма подходящими для укрепляющего питания хищных птиц. Однако тех, которые находятся в промежуточной стадии между цыплятами и взрослыми птицами, кормят сердцами[13], и можно видеть их остатки. Вышеуказанная разница продуктов допускает, что соколы знают что уместно и приятно каждому возрасту; при этом они никогда не прикасаются к пище не соответствующей своему возрасту. В определённое время года перепела прилетают в страну, и другие птицы прибывают стаями, и эти священные соколы пиршествуют ими.
10. Следующий рассказ, я так думаю, представляет доказательства нерушимой преданности, которую собака выказывает к тем, кто заботится о ней. В одной из гражданских войн в Риме, когда римлянин Гальба[14] был убит, не было ни одного врага этого человека, кто сподобился бы отрубить ему голову, хотя бесчисленное множество соревновались за этот трофей, пока они не убили собаку, что хранила свою привязанность, и стала над ним и дралась над телом мёртвого хозяина, как будто это был боевой товарищ, с которым солдат привык делить невзгоды военной службы.[15] Стоить знать, утверждаю я, «что сделано было это деянье» не «мужем» [Hom. Od. 4. 242][16], но верным псом, доблестным духом.
Пирр Эпирский во время путешествия наткнулся на труп убитого мужчины, рядом с которым стояла собака и охраняла своего хозяина, чтобы отвадить всякого от насилия над убитым. Так случилось, что шёл уже третий день, который собака без пищи усердно стояла на карауле. Пирр сжалился над покойником и приказал похоронить его; а что касается собаки, он приказал позаботиться о ней и отдать кому–нибудь, кто по своим качествам и характеру будет ей хорошим хозяином; и так мало–помалу Пирр приручил собаку.
Вот что было дальше. Некоторое время спустя был устроен смотр гоплитам, и царь, упомянутый выше, проводил его, и этот самый пёс сопровождал его. Большую часть времени он был спокоен и ласков. Но как только он увидел в строю убийцу своего хозяина, он уже не мог оставаться там где был, но напрыгнул на него, лаял и рвал когтями, и часто обращался к Пирру, стараясь дать понять, что поймал убийцу. Подозрение охватило царя, и то, как собака лаяла на вышеуказанного солдата, заставило его задуматься. Этот человек был схвачен, вздёрнут на дыбу, где и сознался.
Для тех, кто попирает заповеди Зевса, бога товарищества и преданности, и предаёт своих друзей при жизни и после смерти, все это кажется всего лишь сказкой. Но со своей стороны, я не следую тем, кто не способен понять совершенства Природы, которая, уж если она наделила безмолвных (тварей) любовью и привязанностью, определённо большую часть выделила разумным существам. Но они не пользуются этим даром. Разве нужно добавить к этой истории все другие преступления, которые люди совершили против друзей ради гнусной корысти, устраивая заговоры и действуя предательски? Грустно мне от того, что собака показала больше верности и добрых чувств, чем человек.
11. Вот другая история, что достигла моих ушей: речь идёт об осьминоге. Есть скала, возвышающаяся над морем, хотя и не слишком высоко. И вот однажды осьминог выполз на скалу и расправил свои щупальца и был рад погреться на солнышке (погода склонялась к буре), хотя и не сразу, он принял цвет скалы. Осьминог делает так по своему естеству, чтобы защитить себя от напастей от других, а также, чтобы самому устроить засаду на рыб. И вот орёл мгновенно заметил свою добычу (хотя он и не получил от этого пользы), налетел изо всей силы на осьминога, рассчитывая обеспечить едою и себя и своих птенцов. Но щупальца существа обвились вокруг орла и тащили ненавистного врага вниз. Это был тот случай, о котором мы могли бы сказать «голодный волк»[17]. И вот теперь орёл плавает в море мёртвым из–за своей еды. Птицы на самом деле страдают от бесчисленных злоключений такого рода, а люди тем более: например, Кир Второй, сын Камбиза[18], среди массагетов, что прославил Геродот [1. 214]; Поликрат[19] также [id. 3. 125], который спешил к Орете с намерением наложить руки на его золото, и всякий кто
Действуя во зло другим, причиняет зло своей душе. [Anon.]
Бессловесные животные не понимают таких опасностей; люди совершают, но не в состоянии защититься от них. Какая польза для вас, Кир и Поликрат, быть языком, речью, учителями, побитыми? Я уже не говорю о других, ибо почему я должен давать полезный совет тем людям, которые остаются глухими и бесчувственными?
12. Женщины Пеонии могут гордиться: давайте им отпускать преувеличенные комплименты, поскольку их поведение выдающиеся. Вот что они делают: на голове они несут полный воды сосуд, их шеи держатся прямо, так что при ходьбе не расплёскивается ни капли. Они прикладывают своих детей к груди прежде вскармливания их; и взнуздывая лошадь мужа, одной рукой она даёт питьё, тогда как другой рукой вяжет поводья. Именно это привело Дария в восхищение, когда несколько молодых пеонийцев, снарядив своих сестёр в описанной манере, предстали перед ним, когда он заседал в суде, с тем чтобы привлечь его таким сосредоточием самопомощи и выказать милость к их стране.
Но все же Природа впечатляет гораздо больше, чем пеонийские женщины. Сука была на охоте; был гон зайца, а сука была беременна. Как только она схватила объект преследования, она отдала его хозяину, а сама отступила сторону и разродилась девятью (так говорят) щенками, которых тогда вынашивала. И если женщины Лигурии гордятся, что после родов они встают и занимаются домашними делами, они, услышав, что сделала вышеупомянутая сука, отрекутся от своей гордости и спрячут голову от позора.
13. Аристотель поведал историю о трудолюбивом муле, которую мы привели ранее[20], но случай с собакой, который также произошёл в Афинах, не так уж неуместен.
Храмовый вор выждал до полночи и заметив, что сторож крепко спит, пришёл в храм Асклепия и украл одежд без счета, как он надеялся, оставаясь замечен. Был однако в храме сторож лучший чем служители, пёс, и он погнался за вором и не переставая лаял, как мог призывая других засвидетельствовать случившиеся. И так по началу вор и его сообщники по преступлению бросали в собаку камнями; наконец он стал махать хлебом и пирогами у неё под носом. Из предосторожности он прихватил эти вещи с собой, чтобы подкупить собаку, так он рассчитывал. Однако поскольку пёс продолжал лаять когда вор вошёл в дом, где он квартировался, и когда он вышел опять, а тем временем там где пёс обитал и где находились посвящения, была обнаружена недостача. Поэтому афиняне решили, что этот человек вор, и вздёрнув его на дыбу, раскрыли дело. Этот человек был осуждён на закону, а пса вознаградили едой и заботой за счёт государства, ибо был верным сторожем и превзойдённым в бдительности служителем.
14. Козы, по–видимому, на поверку искушенны в лечении тумана в глазах, что врачи называют «катарактой», что свидетельствует о том, что люди узнали о лечении от коз. Способ таков. Когда коза понимает, что её взгляд стал мутным, она идёт к терновнику и прикладывает глаз к шипу. Шип колет его и жидкость выливается, но зрачок остаётся неповреждённым и коза восстанавливает своё зрение не нуждаясь в содействии и умении человека.
15. Молодые слоны пересекают реку вплавь, а взрослые, если их накрывает потоком, поднимают свои хоботы над водой, в то время как слонихи несут своих новорождённых слонят на бивнях. Молодые слоны берут на себя главную работу в опасностях и лишениях; из уважения к старшим они уступают им дорогу к водопою и к пище, и при этом им не нужны законы Ликурга. Старый или больной слон никогда не будет оставлен своими товарищами по стаду, но они всегда рядом с ним, преданно и споро одалживают ему свои силы в разных обстоятельствах, особенно, когда их преследуют; и они дерутся ради его защиты и через его остановки получают раны, тогда как сами могли бы бежать. Самки никогда не бросают своих слонят, но они преданно остаются при них, хотя охотники тяжело наседают на них, и они скорее расстанутся с жизнью, чем с детёнышами.
Когда я был мальчиком, я знал пожилую женщину по имени Ленилла, все показывали на неё пальцем и сплетничали на её счёт. Старшие говорили мне, что она любит слугу и спит с ним, тем самым пятная своих собственных детей. Они были благородного рода и принадлежали к сенаторскому разряду в Риме, наследуя отцам и далёким предкам. Дети из сильного стыда за поведение матери гневались на неё, мягко увещевали её и говорили на наедине о позорности её поведения. Но она, кипя от похоти и полагая любовь выше сыновей, обвинила их перед судьёй, утверждая, что они злоумышляют против него. Судья имевший уши открытыми для клеветы, и будучи подозрителен и труслив по натуре (те ещё признаки неблагородного характера), поверил ей. Так её сыновья, которые ни в чем не были виновны, были казнены, в то время как женщина пожинала плоды своего доноса и свободно спала с рабом.
О боги наших отцов, О Артемида вспомогательница родов, и богини родов, дочери Геры, почему, когда мы вспоминаем бедствия выпавшие на нашу долю и в наши дни, чаще вынуждены говорить о колхидянке Медее и Прокне из Аттики?
16. Орлы хватают черепах, а потом бросают их на камни с высоты, и разбив панцирь черепахи, они добывают и едят плоть. Был такой случай, мне рассказали, как Эсхил из Элевсина, трагический поэт, встретил свой конец. Эсхил сидел на камне и размышлял, как я думаю, сочиняя по своему обыкновению. У него не было волос на голове и он был лысым. И вот орёл, приняв голову за камень, черепаху, которую он держал, бросил на неё. Этот снаряд поразил вышеуказанного поэта и убил его.
17. Церил и зимородок кормятся вместе и живут бок о бок… И когда церилы слабеют с возрастом, зимородки берут их на спину и носят между маховыми перьями, как их называют. Женщины однако смотрят на тех кто постарел и бросают взгляды на молодых людей. И мужья желают девушек и стараются не замечать своих постаревших законных жён: существам одарённым речью не стыдно жить более необоснованно, чем неразумным животным.
18. Египтяне, которые живут в области называемой Копт, утверждают, что не более пары воронов можно увидеть там. И даже те римляне, которые охраняют горный район Изумрудной шахты[21], также утверждают, что именно такое количество этих птиц живёт там. В этом месте есть храм Аполлона, которому, как говорят, эти птицы посвящены.
19. И вновь я буду говорить об особенностях животных. Овца и осел, по–видимому, склонны к неторопливости; олени, косули, газели, антилопы, зайцы (которых поэты величают «пугливыми») — существа робкие. Боязливыми также являются воробьи среди птиц и кефаль среди рыб. Бабуины и козлы развратны, и даже говорят, последние имею сношения с женщинами — факт, которому Пиндар [fr. 201 S], как кажется, удивлялся. И даже собаки, говорят, домогаются женщин, и даже есть сведения, что в Риме женщина была обвинена мужем в прелюбодеянии, а прелюбодеем в этом случае был пёс. Я слышал, что бабуины безумно влюблялись в девочек и даже насиловали их, будучи более развратны, чем мальчики в ночных пирушках Менандра[22]. Куропатка крайне похотлива и допускает прелюбодеяние; во всяком случае эти птицы, как говорят, подбираются к курочкам украдкой и бесшумно. Собаки не подпускают других разделить пищу при любом раскладе; во всяком случае они часто вырывают друг у друга кость, как Менелай и Парис Елену. Мне сказали, что только собаки из Мемфиса объединяются при охоте и делят пищу. Свиньи безжалостны и лишены справедливости; во всяком случае, эти существа едят трупы друг друга. И большинство рыб делает то же самое. Но самый нечестивый — это гиппопотам, ибо он ест даже собственного отца. Мухи и собаки бесстыдны и не легко сдерживаются.
20. Волки чрезвычайно жестокие, и египтяне утверждают, что они даже едят друг друга, и вот каким образом они злоумышляют друг против друга. Они собираются в круг и начинают бегать. И когда кого–нибудь из них одолеет головокружение от беготни по кругу и он ослабнет, остальные набрасываются на лежащего, разрываю на куски и съедают. Делают они так, когда охота не удалась. Ибо им, ничем не обеспеченным от голода, не на что рассчитывать; подобно тому как злые люди ни на что не рассчитывают кроме денег.
21. По–видимому обезьяна самое проказливое животное; самое худшее, когда она пытается подражать людям. Например, обезьяна издали наблюдала как нянька купала ребёнка в лохани, и видела как она сначала сняла пелёнки, а после мытья завернула ребёнка; она заметила, где нянька уложила ребёнка спать, а когда она увидела, что его никто не сторожит, вскочила через открытое окно, через которое она все это наблюдала; взяла ребёнка из кроватки; раздела его, так как это делала нянька; принесла лохань, и (здесь была нагретая вода, оставленная на углях) залила кипятком несчастного ребёнка и даже стала причиной весьма прискорбной смерти последнего.
22. Кажется, что гиена, а также Corocottas[23], как её называют, самые злоумные животные. Во всяком случае, гиена бродит по ночам вокруг загонов для скота и подражает человеческой рвоте. И сторожевые собаки думают, что это человек. После чего она хватает и пожирает их. Теперь я должен поведать о подлости Corocottas, о которой я на самом деле слышал. Он прячется в зарослях и подслушивает лесорубов, называющих друг друга по имени, и даже то, о чем они говорят. А затем он подражает их голосам и говорит (хотя, конечно, все это может быть байкой) голосами слышанными от людей, во всяком случае, он выкрикивает подслушанные имена. Человек, которого он позвал, подходит: животное отступает и зовёт снова: человек следует за голосом все дальше и дальше. Но когда он уводит его от товарищей–работников и тот остаётся один, зверь хватает его и убивает, а затем поедает, после того как заманил его своим зовом.
23. Лев знает как отомстить тому, кто когда–то нанёс ему рану, хотя бы притом, что месть не будет немедленной.
Но сокрытую злобу, доколе её не исполнит,
В сердце хранит. [Hom. Il. 1 82].
И Юба из Мавритании[24], отец мальчика, который был заложником в Риме, свидетельствует об этом. Он как–то выступил в поход через пустыню против каких–то мятежных племён, когда один из молодых людей, что сопровождали его, благородного происхождения, красивый, уже любитель охоты, метнул копьё в льва, который случайно оказался на обочине дороги: он попал в цель и ранил льва, но не смог убить его. Но войско торопилось: животное отступило, а юноша, который ранил его, поспешил за остальными. И вот когда прошёл целый год, и Юба достиг своих целей, возвращаясь тем же самым путём, он достиг места, где был ранен лев. И несмотря на множество людей, этот лев вышел вперёд и больше не трогая никого другого, схватил того, кто год назад ранил его, и изливая накопившийся гнев, который он лелеял все это время, разорвал на куски узнанного им юношу. Ни кто не посмел ему отомстить: все испугались ожесточённого и абсолютно ужасающего гнева льва. Кроме того, им нужно было торопиться.
24. Я слышал, что существуют различные виды и разнообразные роды крабов, ибо есть некоторые, что живут на скалах, но кроме того есть другие, которые илом, водорослями и песком порождаются. И у них много форм и названий. И крабы–бегуны[25], как их называют (и весьма обоснованно), бродят туда–сюда, ибо не в их желании и ни их характере оставаться спокойным и находиться на одном месте, но они бродят вокруг пляжа, где они родились; и на самом деле уходят они далеко от дома, точно человеческие существа, которые любят путешествия. Поводом для их дальних скитаний является желание иметь больше еды определённого вида. И вот в Боспоре Фракийском, где сильное течение из Евксина, крабы упорно держат путь против течения, но, что естественно, поток возле мысов чрезвычайно жесток, и если они будут идти против него, то будут отброшены назад и побеждены. Но крабы уже знают это, и всякий раз когда они идут мимо мысов, они останавливаются и бухточке и поджидают остальных. Потом, когда они собрались в одном месте, они выползают на сушу и карабкаются на скалы и проходят пешком ту часть моря, где течение наисильнейшее. Затем, преодолев и пройдя мыс, они опять спускаются к морю. И рыбаки жалеют их, потому что по собственной воле крабы выползают на сушу: люди также хотели бы пожалеть себя: им невыносимо быть более жестокими, чем волны.
25. Я знаю, что уже где–то ранее[26] говорил о ревности со стороны животных, не только чрезвычайно благоразумных, но и чрезвычайно сдержанных: это была, если мне не изменяет память, фиолетовая лысуха. А вот теперь услышал я о комнатной собачке из Сицилии, которая была врагом прелюбодеев и злейшим врагом всей этой категории. Прелюбодей укрылся в доме развратной женщины, услыхавшей, что её муж возвращается из путешествия; и этот человек, как он надеялся, спрятался надёжно: ибо слуги, или те кто был в союзе с хозяйкой, скрыли преступление (это были «распорядители зеркал и благовоний», как сказал Еврипид [Or. 1112][27]), а привратники были подкуплены, и это сделало прелюбодея наглым. Однако дело было обстояло совсем не так как он предполагал. Так как собачка продолжала лаять и царапать дверь лапами таким образом, что хозяин встревожился и по её действиям догадался, что там скрывается нечто дурное. В общем понятно, что он открыл дверь и поймал прелюбодея. У этого человека был меч и он ждал ночи, чтобы напасть на хозяина и убить его, а затем жениться на вышеуказанной женщине.
26. Вот ещё один пример сообразительности коз. Они хорошо знают, что человеческая слюна смертельна для других животных, и они держатся подальше от этого, так же как мы стараемся избегать всего, что может повредить человеку, если он отведает это. Действительно, бывает так, что человек по своему невежеству и бессознательности глотает яд; но вот коз вышеупомянутый плевок никогда не застанет врасплох. И несомненно, такой плевок является очень действенным средством уничтожения морской сколопендры. Коза, что предназначена на убой хорошо знает об этом: свидетельство тому, что она больше не прикасается к еде. Коза считает недостойным замыкать шествие отары овец, но берет на себя лидерство и возглавляет поход. Во всяком случае она идёт перед ними, будь–то козёл или коза: борода придаёт козлу уверенность, и некий таинственный природный инстинкт ставит самца над самкой.
27. По–видимому, овца по сути самое послушное животное и обучено Природой к подчинению. Во всяком случае, они внимают пастуху и его собакам, и они даже следуют за козами. Также они любят друг друга и, следовательно, менее подвержены нападениям волков. Ибо овцы не блуждают сами по себе, и не отделяются от своих товарищей, как это делают козы. Арабы утверждают, что их стада нагуливают жир больше от музыки, чем от кормов. Они любят соль, поэтому её добавляют им в питьё для вкуса. Кроме того овцы знают вот ещё что, а именно, что северный и южный ветра, не менее чем бараны, которые покрывают их, их помощники в содействии плодовитости. Ещё они знают, что северный ветер имеет склонность производить самцов, тогда как южный — самок. И овцы, будучи покрываемы, становятся в том или ином направлении, в зависимости от того, какого рода они хотят получить потомство: мужского или женского. Так Ахиллес вынужден был молиться, чтобы друг его, лежащий на костре, мог сгореть, и Ирида призвала ветры для него, О благородный Гомер [Il. 23. 194 ff.], обещая им, если они явятся, священные жертвы в награду. И сын Неокла[28] и учил афинян приносить жертвы Ветрам. Но овцы совершенно без забот имеют их готовыми и незваными помощниками к беременности. И пастухи довольны глядя на них. Во всяком случае, когда дует южный ветер, они подпускают баранов до овец, с тем чтобы в потомстве было больше самок.
28. Когда Икар был зарезан родичами тех, кто, выпив впервые вина, мертвецки заснул (ибо они ещё не знали, что случившиеся это не смерть, а опьянение), народ Аттики страдал от болезни, тем самым Дионис (я так думаю) мстил первым и наиболее древним людям, которые обрабатывали поля[29]. Как бы там ни было, Пифийский оракул объявил, что если они хотят вернуть здоровье, они должны принести жертву Икару и Эригоне, его дочери и её псу, который прославился тем, что из огромной любви к хозяйке, отказался пережить её. Еврипид несерьёзен, когда говорит [Med. 54]
«Хороший раб печалится и сердце его сжимается, когда дела плохи у его хозяев»,
Ибо где тот человек, который умер вследствие смерти своего хозяина[30], такой как этот пёс, — раб? Где?
29. Здесь ещё раз поговорим о свидетельствах особого расположения собак к тем, кто их содержит. Человек из Колофона прибыл в Теос с намерением закупить кое–какие товары, ибо он был купцом и получал свою прибыль за счёт разницы продаж в розницу и закупок. Он вёз с собою деньги, раба и собаку; раб нёс деньги. По пути слуга отошёл в сторонку — по насущному зову природы — собака последовала за ним. И вот юноша положил мешок с деньгами и забыл его забрать, а сам продолжил путь. Но собака легла на деньги и осталась. И когда хозяин и слуга прибыли в Теос, то вернулись назад, не сделав никаких дел, так как не имели средств на совершение закупок. Они возвращались той же дорогой, и пошли туда, где слуга оставил кошелёк, и нашли собаку, лежащую на нем, едва живую от голода. Как только собака увидела своего хозяина и своего собрата–слугу, она отошла от кошелька и в тот же самый миг передала ему пост сторожа и свою жизнь.
Итак, даже пёс Аргус[31], О божественный Гомер, не был ни твоею выдумкой, ни поэтическим преувеличением, если, конечно, события, мною рассказанные действительно имели место с человеком из Теоса[32].
30. Существует вид краба называемый Peteliae (летун)[33]. По внешнему виду он бледнее других крабов и зарождается в иле. При испуге он фактически летает, потому что имеет крошечные крылышки, которые придают ему небольшой подъем и уменьшают вес. При ходьбе в них нет нужды, да и при испуге эти крылья не очень–то хорошо помогают, так как летает он не высоко и не способен перемещаться по воздуху, из–за чего попадается; некоторые люди едят этих крабов. И говорят, что он хорош от радикулита, если есть его при приступах.
31. Рак–отшельник рождается без раковины и выбирает для себя раковину, чтобы сделать себе наилучший дом для жизни. Они даже поселяются в раковине багрянки, если найдут её пустой, и в раковине рапана[34]. И до тех пор, пока раковина достаточна большая, чтобы закрывать их, они довольны своим жильём. Но если они вырастают, то перебираются в другое жилище, и они находят множество таких раковин.
32. Рапаны даже имеют царя и послушно подчиняются его правлению. Царь превосходит остальных и размером и красотою. И если это целесообразно для его раковины, он будет первым, кто сделает так; если придётся снова, он возглавит путь; и когда он уходит на другое место, остальные следуют за ним. Человек, которому удастся поймать такого царя, знает, что дела его будут процветать. Более того, если человек увидит пойманного царя, он уходит в хорошем расположении духа, будучи уверен, что и на его долю приходится некоторая удача. А в Византии полагается приз человеку, который поймал вышеуказанную рыбу: все его товарищи–рыболовы скидываются по одной аттической драхме тому, кто поймал её, это и есть приз.
33. Волны накатываются на места обитания морских ежей, волокут их на сушу, и с яростью выбрасывают из моря. Поэтому боясь такого, всякий раз эти существа, как только ощутят волнение и приближение сильного шторма, они цепляют своим колючками как можно больше гальки, с тем чтобы нести её как своего рода балласт, так что они теперь не так легко катятся и не происходит то, чего они боятся.
34. Багрянка чрезвычайно прожорлива и обладает необычайно длинным языком, которым отталкивается от всего, от чего только можно. Этим средством она затягивает все то, что ест, и этим же средством ловит. И вот способ, которым её ловят на этом: человек плетёт вершу, малую и плотную, и помещает в центр верши рапан. И вот багрянка пытается растянуть свой язык до предела и добраться до добычи. И она вынуждена вытягивать язык на всю длину, если не хочет упустить то, чего страстно желает. И когда она вставляет свой язык, она сосёт до тех пор, пока он не распухнет от обжорства, так что животное не может втянуть его обратно. И так она остаётся пойманной, и рыбак видя это, во второй раз захватывает то, что уже попалось на собственном обжорстве.
35. Сколопендра[35] — морское животное и выглядит в точности как наземная сколопендра (сороконожка). Если человек кожей коснётся его, он сразу чувствует жжение и зуд, а боль такая же, как от крапивы. И от морских анемонов бывает зуд, но не такой сильный; а есть их лучше после равноденствия.
36. Всякий раз когда слонов гонят охотники и начинается паническое бегство, подобно солдатам на войне они не рассеиваются и не обращаются в бегство по одиночке, но всем стадом, и они подталкивают один другого, так как они цепляются за своих товарищей. По кругу располагаются молодые животные, наиболее драчливые, если можно так сказать; а в середине старые слоны и мамки, под каждой из них слонёнок, каждая мать прикрывает собственное дитя. Этих малышей редко удаётся увидеть. И даже львы, если они увидят такое стадо, львы, которые до сего момента внушали страх и ужас, либо бегут что есть сил, либо прячутся один здесь, а другой там, словно олени, в страхе перед слонами.
Слоны не поворачиваются лицом к своим преследователям, если только не будут вынуждены защищать своих детёнышей и больных: тогда они неотразимы.
37. Когда Пор, царь индов, получил множество ран в сражении[36] против Александра, его слон продолжал своим хоботом нежно и осторожно вынимать дротики; и несмотря на собственные многочисленные раны, не останавливался, покуда не узнал, что его хозяин обессилел от потери крови и упал в обморок[37]. И тогда он опустился и стал на корточки, чтобы Пор не упал с высоты и не повредился ещё больше.
38. Своих собак использовали на войне народы Гиркании и Магнезии, и фактически такие союзники давали им преимущество и помощь. Один афинянин взял с собой пса в качестве боевого товарища на Марафонскую битву, и оба они изображены на Stoa Poecile[38], псу не отказали в почёте, в награду за перенесённые опасности его теперь можно увидеть в компании с Кинегиром, Эпизелом и Каллимахом[39]. Они и собака были изображены Миконом[40], хотя некоторые говорят, что это не его работа, а Полигнота из Фасоса[41].
39. Те кто утверждает, что у самки благородного оленя не растут рога, не имеют отношения к свидетелям обратного, ведь не только Софокл сказал:
«И вниз с крутых скал явились рогатые лани.» [fr. 89 P];
И ещё:
«Вздувая ноздри… рогоносные (лани) мирно шли.» (там же)
Вот что сын Софилла писал в своих «Алеадах». И Еврипид в своей «Ифигении»[42] говорит:
«Но я должен отдать в руки ахейцам рогатую лань, которую они убьют и будут похваляться, что убили твою дочь.» [fr. 857 N].
Тот же Еврипид в своей «Темениде» в следующих стихах говорит, что «подвиг» Геракла[43] имел рога:
«И он пришёл в поисках златорогого оленя, преодолевая опасное задание своим могучим трудом, по горам гнал в луга заброшенные и рощи, где стада пасутся.» [fr. 740 N].
И фиванский поэт[44] в одной из своих Эпиникийских од поёт так:
Обязанность возложил на него Еврисфей, чрез отца возвысившись над ним, лань привести с золотыми рогами. [Pind. O. 3. 28].[45]
И Анакреонт говорит об оленях:
Как новорождённый олень–сосунок, матерью рогатой оставленный в лесу, всего страшится. [fr. 39 D].
Те кто исказил чтение и зашёл так далеко, что говорит, что мы должны писать ἐροέσσης (вместо κεροέσσης) полностью опровергаются Аристофаном из Византия; для меня его доводы убедительны[46].
40. А вот ещё случаи выказан собаками непревзойдённой верности. Когда Пол[47], трагический актёр, умер, а его тело сжигали, его пёс, которого он держал, прыгнул в костёр и сгорел вместе с ним. Когда тело Ментора[48] сжигали, его гончие по собственной воле сгорели и разделили его кончину. Теодор[49], превосходный арфист, был положен в гроб родственниками, и его мальтийская собачка бросилась в это пристанище и была похоронена вместе с ним. Я слышал, что есть вид существ в Эфиопии, среди которых пёс является царём, и они повинуются его желаниям: когда он воет, они знают, что он в хорошем расположении духа, а когда лает, они понимают, что он сердится. Если Гермипп с чьей–либо точки зрения авторитетный источник, он должен вынести убеждение из цитат Аристокреона, как свидетеля этой истории. Это не ускользнуло от моего внимания, и будет уместно отменить это.
41. Лакид[50], философ–перипатетик, владел замечательным гусем. Во всяком случае он был глубоко привязан к своему владельцу: когда он шёл на прогулку, гусь шёл за ним; когда он садился, гусь оставался оставался рядом и ни на минуте не покидал его. А когда гусь умер, Лакид устроил ему пышные похороны, как будто хоронил сына или брата. А у Пирра Эпирского был слон, который так любил своего хозяина, что когда Пирр был убит в Аргосе[51], хотя его вожатый пал, слон не успокаивался до тех пор, пока не спас Пирра от рук врагов, и не доставил его друзьям.
42. Фалес Милетский[52] отплатил зломыслию мула, которое он обнаружил с величайшей тонкостью. Мул как–то раз нёс груз соли, и пересекая реку случайно споткнулся и упал. Соответственно соль намокла и растаяла, и мул был рад облегчению своей ноши. Мул понимал разницу между трудом и отдыхом и из этого случая извлёк урок на будущее, и теперь преднамеренно исхитрялся делать, что раньше претерпевал неохотно. А погонщик не мог вести мула какой–то другой дорогой, кроме как через реку. И вот когда Фалес выслушал объяснения этого человека, он счёл, что должен изловчиться и наказать мула за его зломыслие, и приказал человеку нагрузить его губками и шерстью поверх соли. Мул, ничего не подозревая о заговоре, споткнулся, как обычно, и напитав груз водой, понял, что этот трюк был обращён на его собственную погибель; так что впредь он переправлялся без выбрыков и следил за своими ногами, и сохранял соль в целости.
43. Я узнал, что в Антиохии в Сирии был ручной слон, и что когда он ходил на пастбище, он с большим удовольствием встречался с женщиной, которая торговала цветами, и он останавливался рядом с ней и поглаживал её лицо хоботом. Соответственно женщина вывешивала как приманку для его очарования гирлянду, сотканную из цветов по времени года, и каждодневной практикой было слону принять её, а женщине предложить. Но по прошествии времени женщина ушла из жизни, а слон, при своём обычном проходе не видя желанной женщины, приходил в ярость, как любовник, который потерял свою возлюбленную. И существо, которое до этого было самым кротким, воспламенилось страстью, подобно человеку, который подавлен скорбью и не управляет своими чувствами.
44. Слоны поклоняются восходящему солнцу поднимая свои хоботы, словно протягивают руки навстречу лучам, и поэтому, как видите, понятно почему они любезны богу.
Пусть Птолемей Филопатор послужит надёжным свидетелем оного. С божьей помощью он одолел Антиоха[53], и принося жертвы в ознаменование победы, и чтобы умилостивить Солнце, он не только принёс жертвы в огромных количествах, но зашёл настолько далеко, что предложил четырёх самых крупных слонов в качестве жертв, воздавая должное почтение, как он надеялся, богу такими жертвами. Но видение во сне смутило его: бог угрожал ему за такое странное и необычное предложение. И в страхе перед богом, он приказал сделать четырёх слонов из бронзы и предложил их богу вместо тех, что он зарезал, надеясь успокоить его и обеспечить благосклонность. Слоны со свой стороны поклоняются богам, тогда как люди сомневаются в том, есть ли боги, и, если есть, то вряд ли им есть дело до нас.
45. (i) Жрецы Египта не очищают себя какой попало водой, и не той водой, которую могут найти, но только той, которую, как они убедились, пьёт ибис. Потому что они хорошо знают, что эта птица не будет пить грязную воду, или заражённую каким–нибудь дурманом; ибо они верят, что птица обладает неким пророческим даром, полагая её священной.
(ii) Я узнал, что слоны вынимают копья и дротики из раненых, с такою осторожностью, что не увеличивают рану, как будто они понимают хирургическую практику и приобрели навыки в этих вопросах.
(iii) По–видимому, в старину люди платили вниманием даже бессловесным животным таким вот способом: Пирр Эпирский был рад прозвищу Орёл, а Антиоха[54], так говорят, прозвали Ястреб. Я упомянул эти случаи вместе, хотя они и различаются: человек образованный знает им цену.
46. Митридат Понтийский[55] когда спал, не хотел доверять свою безопасность оружию и копейщикам, и по этой причине он держал в качестве телохранителей быка, коня и оленя, им приручённых. Соответственно эти животные сторожили его пока он спал, и если кто–нибудь приближался, они немедленно чуяли его дыхание. И они будили царя: бык рёвом, конь ржанием, а олень блеянием.
47. Потомство диких животных имеет различные обозначения, а большинство в любом случае имеет два названия. Львята, например, называются σκύμνοι и λεοντιδεῖς, как свидетельствует Аристофан Византийский; а леопард σκύμνοι и ἄρκηλοί, хотя есть те, кто утверждает, что ἄρκηλοι — это другой вид леопарда. Но молодых шакалов называют только σκύμνοι; и точно также тигров, муравьёв[56] и пантер. Оказывается, что молодые рыси называются подобным образом; во всяком случае в так называемых «Дифирамбах» Ласуса мы найдём такое название для рысят. Мы слышали ещё σκύμνοι, а также πιθηκιδεῖς про обезьян, и πῶλοι про антилоп, и я не удивлюсь, если вы слышали πῶλοι про газелей, как говорит все тот же Аристофан. Но щенки собаки и волка называются σκύλακες, говорит он. Но волчат на самом деле ещё называют λυκιδέίς, тогда как крупный матёрый волк будет называться μονόλυκος. Зайчата - λαγιδεῖς, но взрослых зайцев поэты любят называть πτώξ; спартанцы - ταχίνας. Лисят называют ἀλωπεκιδεῖς, тогда как их мать называют κερδώ, σκαφώρη, и σκινδαφός. Люди называют поросят дикой свиньи μολόβρια, но можно услышать как Гиппонакс в одном отрывке [fr. 68 D] говорит о вепре как μολοβρίτης. А есть такие свиньи, которые называются μονίαι. Люди газелей обычно называют ζόρκες и πρόκας. А молодые дикобразы и похожие существа называются ὅβρια; слово упомянутое Еврипидом в его Peliades [fr. 616 N], и Эсхилом в его Агаменноме[57] и в его Dictyulci [fr. 48 N]. Но птенцы и детёныши змей и крокодилов некоторые называют φάκαλοι, и среди них народ Фессалии. Только что вылупившихся птенцов люди называют ὀρτάλιχοι; и снова они говорят χηνίδεῖς и χηναλωπεκιδεῖς, и формы слов подобны им тем же принципом. Но Ахей, трагический поэт называл птенцов ласточки μόσχος [fr. 47 N].
48. Память присуща даже животным, и то что эта особенность приобретена ими без системы и науки мнемоники, которую как утверждают некоторые чудаки, они изобрели, наглядно показывают следующие факты. Некто Андрокл, бывший рабом в доме римского сенатора, убежал от хозяина после совершения какого–то преступления, характер и степень которого я не в силах установить. Итак, он прибыл в Ливию, и избегая городов, как говорится, «отмечал своё местоположение только по звёздам»[58], ушёл в пустыню. И будучи обжигаем непомерно палящим солнцем, он был рад укрыться и отдохнуть под выщербиной скалы. Эта скала, как оказалось, была логовом льва. И вот лев вернулся с охоты, заноженный острым шипом акации, и когда он натолкнулся на молодого человека, он кротко посмотрел на него и стал заискивать перед ним, протягивая свою лапу, и умоляя, как умел, вытащить занозу. Андрокл сначала отшатнулся. Но когда он убедился, что зверь был в миролюбивом настроении, и понял, что дело в лапе, он извлёк то, что мучило и причиняло боль льву. Лев в благодарность за исцеление отплатил ему гостеприимством и дружбой, и поделился с ним своею добычей. В то время как лев съел свою пищу сырою, Андрокл свою приготовил. И так они пользовались общим столом каждый по своему характеру. И так Андрокл прожил три года в этом месте. Затем, так как его волосы отросли на непомерную длину, и его беспокоил ужасный зуд, он оставил льва и доверил себя судьбе. Затем он был пойман, допрошен кому принадлежал, и в оковах был отправлен в Рим к своему хозяину. Хозяин приговорил своего слуга за вред причинённый им к съедению дикими зверями. Случилось так, что тот ливийский лев также был пойман и выпущен на арену вместе с молодым человеком, приговорённым к смерти, с тем, с которым он делил кров и пищу[59]. Человек со своей стороны не узнал льва, но зверь сразу узнал человека, ласкался к нему, и позволив себе расслабиться, лёг у его ног. Наконец и Андрокл признал своего гостеприимца и обнял его за шею, приветствуя его как товарища, вернувшегося после долгого отсутствия. Он уже подумал было, что стал волшебником; и тут на него выпустили леопарда. И когда тот ринулся на Андрокла, лев пришёл на помощь своему бывшему целителю, хорошо помня как они вместе добывали пропитание, и разорвал леопарда на части. Зрители, что совершенно понятно, были ошеломлены, и человек, который давал представление, подозвал Андрокла и выяснил всю историю. И оповещённая об этом публика, громко кричала, что и лев и человек должны получить свободу. Память, вот так–то, является одним из свойств животных.
И есть аналогичная история с тем же самым концом, как выше… на Самосе впереди Диониса из Открытого Рта…,[60] как можно подумать знал также логово. Для этого, пожалуй, он должен обратиться к Эратосфену, Евфориону и другим, которые повествуют об этом.
1. Индийские рассказы учат нас следующим фактам. Охотники берут породистых сук, которые превосходны в выслеживании диких животных и очень быстро идут к местам где прячутся эти животные; они привязывают их к деревьям и уходят, просто, как говорится, бросают кости наудачу. И если тигры находят их, и если они ничего не поймали и голодны, то рвут их на куски. Если однако они приходят на тепло и не голодны, они совокупляются с суками, ибо сытый тигр обращает свои мысли к половым соитиям. От этого союза, как говорят, рождается тигр, а не собака. А от этого тигра и собаки еще раз должен родиться тигр, а вот потомок этого последнего и суки принимает род матери, и, по всей видимости, вырождается и рождается собакой. В общем, Аристотель не отрицает этого [HA 607 a 4, GA 746 a 34]. Итак, эти собаки, которые могут похвастаться происхождением от тигра, пренебрегают погоней за оленем или борьбой с кабаном, но рады броситься за львом, и тем самым дают доказательство своей родословной. Во всяком случае, инды дали Александру, сыну Филиппа, испытание силы этих собак следующим способом. Они пустили оленя, но пес бездействовал; потом кабана, но и тогда он не двинулся; потом медведя, но и в этом случае он не выказал никакого сомнения, но когда был выпущен лев, и
Только взглянул — и сильнейшим наполнился гневом. [Hom. Il. 19. 16]
и как будто увидев достойного противника, не колеблясь бросился на льва и вцепился в него жесточайшей хваткой, сдавливая и удушая его. Так что инд, который представлял царю это зрелище, прекрасно зная мощь собаки и выносливость, приказал слугам отрезать хвост. Хвост был отрезан, но собака на это не обратила внимания. Тогда инд приказал отрезать одну ногу, и это было сделано. Но пес вцепился еще крепче и не ослаблял хватку, как будто нога была отрезана у другого существа, не связанного с ним. И еще одна нога была отрезана, а пес все также не ослаблял хватки; затем третья, а он продолжал держаться; и даже когда была отрезана четвертая, он все еще был способен кусаться. И наконец голову отделили от тела. Но клыки пса сохранили первоначальный хват, в то время как голова висела на льве, хотя тот кто кусал, был уже мертв. Александр был опечален и поражен, что пес представил доказательства своей отваги и погиб, судьба обратная (участи) труса, — он встретил смерть по причине своего мужества. Соответственно, инд, видя огорчение Александра, подарил ему четыре собаки этой породы. И он был рад получить их и в ответ дал инду подходящий дар. И когда сын Филиппа получил четыре (собаки), он забыл свое горе по первой.
2. Каждая гончая, что хороша в охоте, наслаждается ловлей диких животных без посторонней помощи, а что касается добычи, относится к ней как к призу, предоставив хозяину согласиться на это. В противном случае, она оставляет животное живым, пока не подойдет охотник и не решит, что он хочет сделать с добычей. Но если она наткнется на мертвого зайца или кабана, она не прикоснется к нему, не притязая на чужой труд и отказываясь присвоить себе то, что ей не принадлежит. Из этих фактов, по–видимому, вытекают некоторые природные наклонности: она хочет не мяса, ей нравится победа. И стоит узнать как ведёт себя гончая во время охоты. Она идет впереди охотника, удерживаемая на длинном поводке, и лаем показывает как идет выслеживание дичи. И покуда дичь не попалась на ее пути и она ничего не нашла, она идет вперёд понуро, показывая это своим видом; несмотря на это она идет вперёд и тянет охотника с предельной скоростью и настойчивостью. Но если она набрела на след зверя и нашла запах, то она останавливается. Охотник приближается, тогда как гончая вне себя от радости за свою удачу ластиться к хозяину, лижет ноги, и возвращается к началу поиска, продвигаясь шаг за шагом, пока не выйдет на логово; дальше она не идет. Так что охотник понимает и приглушенным криком даёт сигнал насетникам. И те ставят сети вокруг. А затем собака начинает лаять. Цель этого лая только в том, чтобы заставить кабана подняться, и как только он побежит, то будет пойман в сети. И как только зверь захвачен, гончая поднимает радостный победный лай, как будто хвалебный гимн, и от радости подпрыгивает, словно солдаты, одолевшие своих врагов. Вот как гончие ведут себя в борьбе с кабанами и оленями.
3. Кажется, что дельфины более щепетильны чем люди в выражении своей благодарности, и при этом не руководствуются персидским обычаем, которым восторгался Ксенофонт [Cyr. 1. 2. 7][1]. И вот что я должен сказать по этому поводу. Человек по имени Коран, уроженец Пароса, когда несколько дельфинов возле Византия попали в сети и были захвачены, он дал их похитителям деньги, как бы выкуп, и вернул им свободу; и за это он заслужил их благодарность. Так или иначе он плыл однажды (так гласит рассказ) на пятидесятивесельном корабле с командой милетцев, когда корабль перевернулся в проливе между Наксосом и Паросом, то все утонули кроме Корана, которого спасли дельфины, отплатив добром за то доброе дело, которое он первый для них сделал. Мыс и карстовая скала, к которой он приплыл на спинах дельфинов, теперь называется Кораний. Позже, когда этот Коран умер, его тело сожгли на берегу моря. Вследствие чего дельфины, наблюдающие это с определенного места, собрались, как будто они пришли на похороны, и все то время пока пылал костер, они оставались поблизости, словно один верный друг, должный оставаться при другом. Когда огонь погас, они уплыли.
Люди однако раболепствуют перед богачом и, казалось бы, процветают, пока те живы, но в случае смерти или несчастья, они отворачиваются от них, чтобы избежать отдачи долга за их последние благодеяния.
4. (i) По–видимому даже рыбы бывают ручными и послушными, и, заслышав призыв, с готовностью принимают пищу, что им преподносят, как священные угри в источнике Аретуса[2]. Люди рассказываю о мурене, принадлежавшей римлянину Крассу[3], который украшал ее серьгами и ожерельями с драгоценными камнями, как красную девицу; и когда Красс звал ее, она, узнав его голос, подплывала, и все что он ей предлагал, с готовностью брала и немедленно съедала. И вот эта рыба умерла, и Красс, так мне сказали, искренне оплакал ее и похоронил. И однажды Домиций[4] сказал ему: «Безумец, ты надел траур по мертвой мурене!», на что Красс ответил: «Пускай я оплакиваю мурену, но ты не оплакивал ни одну из трех жен, тобою похороненных».
(ii) Слышал я, что египтяне уверяют, что священные крокодилы являются ручными, и во всяком случае, если хранители трогают их и ухаживают за ними, они подчиняются и не возражают; и они держат свои пасти открытыми пока хранители чистят им зубы и удаляют кусочки мяса, застрявшие между ними. Кроме того, египтяне утверждают, что вышеуказанные крокодилы наделены даром пророчества, и приводят следующие доказательства. Птолемей (а вот какой из этой династии, спросите их) позвал ручных крокодилов, но они не обратили на него внимания и не приняли пищу, им предложенную. И священнослужители поняли, что крокодилы знают о близком конце Птолемея, и поэтому отказались принимать пищу от него.
5. Слышал я, что некоторые люди практикуют птицегадание и посвятили себя изучению и разглядыванию их полета и квадратов неба, откуда они появляются. И такие провидцы как Тиресий, Полидам, Полиид, Феоклимен[5] и многие другие прославились за свои познания в этом искусстве, тогда как такие мужи как Силан, Мегистий, Евклид[6] и вереница их преемников умели видеть грядущее путем разглядывания внутренностей. Опять же, слышал я как люди утверждают, что кто–то гадает по ячменному зерну, ситу и головкам сыра. И я убедился, что есть деревня в Ликии между Мирой и Феллой, называемая Сура[7], где есть те, кто посвятил себя гаданию при помощи рыб, и они понимают, что означает если рыба приплывает на их зов или уходит, и что означает, если не обращает внимания, чем предвещает, если они придут во множестве. И вы услышите пророческие высказывания мудрецов по поводу, когда рыбы выпрыгивает из воды, или является, всплывая из глубин, или когда принимает пищу, или, наоборот, отвергает ее.
6. Очевидно, что ослы с легкостью одолеваются и захватываются волками, пчелы пчелоедами, цикады ласточками, а змеи оленями. А леопард захватывает большинство животных, особенно обезьяну, по их запаху.
7. Из Мегасфена я знаю, что небольшая рыбка встречается в Индийском океане, и что живою ее никто не видел, так как, предположительно, она плавает на большой глубине, но умерши, всплывает на поверхность. Всякий, кто прикоснется к ней, сначала падает в обморок, а потом и умирает. А если кто–то наступит на chelydrus, даже не будучи укушен, как говорит Аполлодор в своем труде «О ядовитых животных», тот неизбежно умирает. Ибо он говорит, что даже простое прикосновение к животному вызывает заражение крови. И что еще, если кто пытается лечить пострадавшего или хоть как–то помочь умирающему, сам получает волдыри на руках, просто прикоснувшись к человеку, который наступил на змею. И Аристоксен говорит где–то, что человек убивший змею руками, хотя избежал укуса, умер несмотря на это. И даже одежда, что была на нем в тот момент, когда он убил змею, через короткое время сгнила.
8. Никандр утверждает, что кожа амфисбены[8], обернутая вокруг посоха, отгоняет всех змей и других существ, которые убивают не кусая, но ударяя[9].
9. Собака с переполненным желудком знает траву, которая растет у сухих каменных стен, и если она ест ее, то отрыгивает все то, что причиняет боль ей, смешанное со слизью и желчью, а также выходит множество экскрементов; так она восстанавливает свое здоровье без посредства медицинской науки. Кроме того, она удаляет наличную черную желчь, которая если остается, вызывает бешенство, мучительную собачью болезнь. А при заражении глистами собаки едят остья от зерна, так утверждает Аристотель [HA 612 a 31]. При ранении они используют свой язык как лечебное средство, своим языком они вылизывают раненое место и возвращают его в здоровое состояние; бинты, примочки и лекарства они презирают. Еще одна вещь, которую собаки не упустили из вида, то, что плод… в самом деле откармливает свиней, собакам причиняет боль в ляжках. И хотя собака может наблюдать свинью, жиреющую от вышеупомянутых плодов, с великим самообладанием она оставляет их свинье, ибо сладость их кажущаяся. Люди однако уступают тому, кто возвысился над ними против их воли, зачастую совершенно в неумеренной степени.
10. Слонов нелегко поймать в засаду. Например, когда они приближаются к яме, которую охотники на слонов имеют обыкновение тайно копать, будь то некий природный инстинкт или некий таинственный дар предсказания удерживает их от продвижения вперёд, и они поворачивают назад и оказывают самое упорное сопротивление как на войне, и пытаются одолеть охотников, и пробившись через них, спасаются бегством после преодоления своих противников. То есть завязывается ожесточенный бой и происходит смертоубийство охотников и дичи. И вот как эта битва ведётся. Люди выбирают цель и бросают крепкие копья в них, тогда как слоны хватают какого–нибудь человека, что попался на их пути, сбивают его на землю, топчут его, и нанося раны своими бивнями, подвергают их самой жалкой и мучительной смерти. И животные атакуют, их уши растопырены как паруса, на манер страусов, которые раскрывают крылья или для бегства, или для нападения. И слоны подгибают хоботы во внутрь, и сложив их перед бивнями, как таран корабля, рассекающий большие волны, повергают людей яростным натиском, опрокидывая многих, и резко и пронзительно ревут, как трубой. А тех кого поймали, звери или топчут, или буквально размазывают коленями, и звук ломающихся костей можно услышать издали, и человеческие лица с выдавленными глазами, разбитым носом, разожженным черепом теряют свои отличительные особенности, и зачастую близкие родственники не могут их узнать. Другие однако, вопреки ожиданиям, спасаются следующим образом. Охотник был схвачен, но слон в своем порыве вперёд перескочил его и опустил свои колени на землю, и, кроме того, зацепился клыками за куст или корни дерева, или за что–то подобное, и прочно застрявши, он только и может с трудом отступив, вытащить их. Между тем охотник выскальзывает и убегает. В таких боях, естественно, слоны часто выходят победителями, однако часто бывает, что люди их побеждают, преднамеренно применяя различные средства запугивания. Например, звуки труб; охотники издают шум и грохот, ударяя копьями по щитам; или они то светят огнем на земле, то поднимают его в воздух; или они бросают горящие факелы как дротики и яростно размахивают большими яркими факелами перед мордами животных. И так как животные боятся, то ослепленные этими вещами, они подаются назад и иногда вынуждены падать в яму, от которой до этого держались подальше.
11. Гегемон в своей поэме «Дарданика» среди других вещей, касающихся Алева Фессалийца, сообщает, что змея была влюблена в него. И когда он говорит, что у Алева были «золотые» волосы, он преувеличивает: позвольте мне назвать их «соломенными». Он (Гегемон) говорит, что тот был пастухом на горе Осса, как Анхиз на Иде, и что он пас своих коров возле источника, называемого Haemonia. (Этот источник также был в Фессалии.) И вот змея огромных размеров влюбилась в Алева, подкрадывалась и целовала его в волосы, а языком облизывала и умывала лицо возлюбленного, и подносила в дар многие из своих охотничьих трофеев.
И даже если баран страдал от любви к арфисту Главку, а дельфин к юноше из Ясса[10], что уже говорить о змее, влюблённой в красивого пастуха, или самом зорком создании из существ, способных по достоинству ценить внешнюю красоту? В общем, похоже, что это на самом деле характеристика животных — влюбляться не только в своих товарищей и родичей, но также в тех, кто не имеет к ним никакого отношения, но отличается красотой.
12. Pareas или Paruas[11] (ибо эту форму предпочитал Аполлодор) красного цвета, имеет острые глаза и широкий рот; ее укус безвредный, и даже нежный. Это, видите ли, причина, почему те, кто первыми сделали это открытие, посвятили ее доброму богу, и дали ей имя «слуга Асклепия».
13. Я слышал, что в Эфиопии скорпионы, известные как Sibritae (то, что туземцы[12] имеют общее с ними название, это естественно) питаются ящерицами, аспидами, sphondylae[13], тараканами, и прочими тварями, но я удостоверился, что у всякого, кто наступит на их экскременты, развиваются язвы.
На Коркире водятся водяные змеи, как их называют, которые оборачиваются на своих преследователей и резким выдохом заставляют их приостановить атаку и задерживают их. Согласно одному рассказу Typhlops (слепоглаз), которого люди еще называют Typhline, а также Cophias, имеет голову похожую на муренову, но очень маленькие глазки[14]. Второе из этих двух имен, то есть Cophias, происходит из того факта, что он с трудом слышит. Но шкура у него твердая и нужно много времени, чтобы разрубить ее. И Acontias (змея–копье), говорят, является земноводной и проводит много времени на суше, устраивая засады на всякого рода живых существ. И она показывает умение в устройстве ловушек. Она может прятаться на тропинках; часто она заползает на дерево, и скрутившись, прячет свою голову в завитках, скрытно наблюдая за проходящими. А потом она бросается на прохожих, будь то зверь или человек. Существо это хорошо прыгает и способно сигануть на двадцать локтей, если это будет нужно. А куда она прыгнула, там она мгновенно закрепляется.
14. Если случится волкам наткнутся на быка, который попал в глубокий пруд, они тревожат и пугают его с берега, не позволяя ему переплыть и выйти на сушу, принуждая его после долгих мучений и барахтаний утонуть. И тогда самый сильный волк стаи прыгает в воду и подплывает к быку, хватает за хвост и начинает тянуть к берегу; и второй волк хватает хвост первого и тянет его, а затем третий тянет второго, а четвертый третьего, и так далее до самого последнего, который стоит на берегу. И таким способом вытащив быка, они наслаждаются пиршеством. Они подстерегают отбившихся телят и нападают на них, и, ухватив за нос, тянут на себя. Но теленок сопротивляется и тянет на себя, и поэтому идет ожесточенная борьба: волки пытаются одолеть его силой, а теленок не поддается. И когда волки видят такое упорное сопротивление, они его отпускают; после чего теленок отлетает в противоположном направлении и падает, а волки прыгают на него, рвут открывшийся живот и пожирают теленка.
15. Когда слоны не могут пересечь ров, крупнейший из стада бросается в него и ставши поперек, устраняет разрыв, тогда как остальные по его спине переходят на другую сторону, и не уходят прежде чем не спасут его. Способ спасения заключается в следующем. Один из них становится на берегу, подает ногу вперёд и позволяет крупнейшему слону обхватить ее хоботом. Между тем остальные бросают хворост и бревна в ров так быстро, как только могут. Взбирась на них и изо всех сил цепляясь за ногу товарища, он выбирается без труда.
Есть в Индии участок земли называемый Фалакра (лысина). Причина такого названия в том, что любое существо, которое ест траву растущую там, теряет волосы и рога. Соответственно, слоны неохотно ходят рядом с этим местом, но если они приблизились сюда, то уходят прочь, поскольку слоны, подобно разумным людям, избегают того, что вредно.
16. Губка управляется маленьким животным, скорее напоминающим паука, нежели краба. Ибо губка не безжизненный или бескровный объект, порожденный морем, но цепляется за камни подобно другим существам и имеет определенную волю к самостоятельному движению, хотя она нуждается, как бы мы могли сказать, в напоминании некоторым, что она является живым существом, ибо по причине природной пористости она остается неподвижной и спокойной, до тех пор пока что–то не затронет ее поры; поэтому паукообразное существо колет ее, и она захватывает то, что упало и съедает. Но когда человек приближается срезать ее, губка уколотая животным, что живет внутри нее, вздрагивает и сжимается, чем несомненно доставляет ныряльщику значительные труды и неприятности.
17. Я, конечно, уже говорил о слонах в отдельной главе, но я должен добавить следующее… это наиболее подходящее состояние, потому что они одарены сдержанностью. Они ищут сношения с самкою, но не с мыслью совершить насилие или из похоти, но подобно людям, из желания преемственности в семье и зачатия детей, с тем чтобы их общее потомство не пропало, но могло жить после них. Во всяком случае только однажды за всю жизнь они обращают мысли к любви, когда самка сама подчиняется. Затем, когда каждый из них оплодотворяет свою супругу, после этого они ее больше не познают. И не совокупляются неосторожно или на виду у других, но они или прячутся за толстыми деревьями, или уходят в лес, или в какую–нибудь глубокую впадину, которые дают им достаточно средств для укрытия.
Я как–то говорил выше об их справедливости, а также я говорил об их доблести. Их целомудрие было показано в данном случае. Кроме того, каждый, кто имеет досуг узнать об их отвращении ко злу, должен напрячь слух и выслушать это. Жил — был один дрессировщик слонов, человек уже не молодой, но с богатой женой. И вот он влюбился в другую женщину, и желая чтобы имущество его жены перешло к ней, он задушил жену и похоронил ее рядом со слоновьим стойлом, и женился на другой женщине. Тогда слон хватил хоботом за руку новую жену и привел ее к мертвому телу, и выкопал его, и положив на бивни представил его, показывая этим поступком то, что он не мог выразить словами, и просвещая женщину в отношении того, кем был ее супруг; такова ненависть слона ко злу.
18. Анчоусы (engrauleis, как некоторые называют encrasicholi, и я также слышал третье название применяемое к ним, ибо некоторые называют их «волчья пасть») — мелкая рыбешка, ядовитая по своей природе и чисто белая окраской. Преимущественно их ест рыба, которая плавает по мелководью, и поэтому при испуге они бросаются друг к другу, и каждый цепляется за своего соседа, и такою сплоченностью они избегают сталь легкой добычей покушения на их жизнь. И настолько едина их масса, когда они устремляются друг к другу, что даже судно, идущее на них, не разъединяет их. Более того, даже если идти через них на вёслах или с шестом, они не рассыпаются, но цепляются друг за друга, как будто переплетаются. А если запустить руку и выдернуть, как если бы вы вытянули ее из кучи зерна или фасоли, то можно поймать несколько, но в результате они разрываются на куски и вам достанутся только фрагменты, а все остальное останется там. Ибо, хотя вы можете завладеть хвостом, голова останется вместе с другой рыбой; а если вы смогла взять голову, то остальная часть рыбы останется в море. Их плавание плотной и компактной массой называется «вытяжка»[15], и одна вытяжка часто наполняет пятьдесят рыбацких лодок, как рассказывают нам труженики моря.
19. Свинья узнает голос свинопаса, и прислушивается к его зову, особенно когда заблукала. Рассмотрим доказательство этого утверждения. Какие–то злодеи пристали на своем пиратском судне к берегу Этрурии, и удалившись вглубь (материка) наткнулись на нескольких свинопасов и принадлежащее им большое стадо свиней. Пираты захватили свиней, доставили их на борт, отшвартовались и продолжили свой рейс. Пока пираты были рядом, свинопасы молчали, но когда те отдалились от берега на расстояние куда мог донестись крик[16], то свинопасы привычным криком стали звать свиней к себе. И когда свиньи услышали крик, то все вместе собрались на одной стороне суда и перевернули его. И злодеи тотчас утонули, а свиньи приплыли к свои хозяевам.
20. Говорят, что и аист подвержен ревности. По крайней мере в случае с Кранноном из Фессалии, который был женат на красивой женщине по имени Алкиноя, и который, оставив ее дома, отправился в путешествие. Но Алкиноя имела сношения с одним из слуг. Аист, который жил в доме, узнал об этом и не потерпел такого, но отомстил за своего хозяина. Во всяком случае он бросился на женщину и выклевал ей глаза.
Я ранее уже говорил о ревности со стороны фиолетовой лысухи, потом о собаке в похожем случае, и вот теперь аист в равной степени был оскорблен нарушением брака.
21. Овцы меняют свой цвет в зависимости от характеристик рек из которых они пьют. Время года когда это происходит — это сезон размножения. Будучи белыми, они становятся черными, и происходит обратное изменение цвета. Обычно это бывает у реки Антандрия[17] и реки во Фракии, имя которой вам скажут окрестные фракийцы. И поскольку Скамандер в Троаде овец, которые пьют из него, превращает в желтых, то цвет, который приобретают стада, по этой причине называют Xantkus (желтый), добавив к первоначальному имени «Скамандровый».
22. В каком еще отношении животные хороши, так это в благодарности за благодеяния. Жила в Таренте женщина, достойная во всех отношениях, и в особенности как верная жена. Звали ее Гераклеида. Пока был жив ее муж, она ухаживала за ним с величайшей преданностью. Но когда он умер, женщина невзлюбила жизнь в городе и в доме, в котором она пережила смерть мужа, и таково было ее горе, что она ушла жить среди могил и довольствовалась тем, что оставалась возле гробницы мужа, храня верность тому, кто был под землей. Однажды летом, когда аисты, пока еще птенцы, делали свои первые полеты, один из них, самый молодой, не имеющий достаточной силы оперения, упал и сломал ногу. Так Гераклеида, увидев его падение, и найдя, что одна из ног повреждена, сжалилась над птенцом и перевязала очень аккуратно его рану, ухаживая за нею припарками и пластырем, приносила ему пищу, давала питье, и когда в должный час он окреп и оперился, отпустила его на волю. И аист благодаря таинственному инстинкту понимал, что обязан ей жизнью. Через год весной, когда солнышко начало припекать, женщина вышла погреться, и аист, которого она выходила, увидев свою благодетельницу, умерил скорость своего полета, опустился поближе к земле, открыл клюв и отрыгнул камень на колени Гераклеиды, а затем улетел и поселился на крыше. Сначала, естественно, она была поражена и сильно испугалась, и никак не могла понять, что же это означает. И вот она отнесла камень в дом; позже, проснувшись ночью, она увидела, что камень испускает лучи и блеск, и дом был освещен как будто в него внесли факел, настолько сильное сияние порождал этот камешек. А когда она коснулась аиста рукой, то опознала шрам, оставленный раной, и поняла, что это та самая птица, которую она пожалела и выходила[18].
23. Если вы поймаете лобстера и унесете на большое расстояние, оставив метку на месте, где вы поймали его, вы найдете того же самого рака на том же месте, где вы его поймали: я имею в виду, что если вы возьмёте его с собой идя вдоль берега и отпустите где–нибудь поблизости, чтобы он имел возможности залезть в море.
24. «Охотник»[19] его имя; Природа дала ему крылья; он в союзе с племенем дроздов; цвета черного; обладает музыкальным голосом. И прозван «Охотником», и совершенно по делу; ибо своею песнею он очаровывает мелких птиц, которые летят к нему, увлеченные сладкой мелодией. Итак, зная такое естественное преимущество, он использует это дар природы себе в удовольствие, а также, чтобы прокормить себя, ибо ему доставляет удовольствие слушать собственный голос, и преследуя птиц, что приближаются к нему, он поедает их. Всякий, кто охотится на птиц и запрёт его в клетку, ничего не получит за свои труды, так как он приобретает птицу, которая отказывается петь, по–видимому, своим молчанием наказывая похитителя за свое порабощение.
25. Я уже говорил выше[20] о благах, которыми египетские ржанки наделяют крокодилов, и Геродот упоминает это в своем рассказе о Египте [2. 68]. Но вот то, о чем я умолчал, хотя знал это, я упомяну здесь, для того чтобы и другие узнали эти факты.
Египетская ржанка — птица болотная, и бродит по берегам рек, питаясь тем, что удастся подобрать то там, то здесь, в то время как крокодил снабжает ее едой, о чем я уже говорил. И птица отплачиваем ему тем, что заботится о нем и несет караул, пока он спит. Ибо когда он лежит спящим, ихневмон замышляет против него и вцепившись в горло душит. Но ржанка поднимает крик, клюет крокодила в нос, будит его и науськивает против своего врага. Должны ли мы похвалить птичку за заботы о всеядной и прожорливой твари, мы это выясним позже. Вот те особые характеристики этих существ, что я упомянул.
26. Trygon (я говорю не о том, что живет в воздухе (то есть о горлице), но о том, что в море (то есть о морском коте)) плавает и когда хочет поднимает себя и летит. Его жало, как я говорил выше, смертельно[21]. Тот факт, что если он ужалит бессловесное животное или человека, то они умирают, не вызывает никакого удивления. Но поразительно то, что я сейчас расскажу. Если приложить жало к большому дереву, когда оно в полном цветении и изобилует листвой, и стегануть по дереву, в самое короткое время оно теряет листву, которая целиком опадает и выглядит так, как будто сожжена солнцем.
27. Слон рождается головой вперёд, и размером при рождении не больше самого крупного молочного поросенка. Несколько слонят следуют за матерью, так говорят. Если вы захотите погладить малышей, мать не будет возражать. Так как они знают, никто не поднимет руки, чтобы причинить им вред или наказать, но что каждый имеет добрые намерения и должен ласкать их. Да и кто может обидеть таких крошек? Но когда на них охотятся и они падают в ямы и видят, что нет спасения для них, они забывают тот дух, которым они обладали когда были свободными, и с готовностью принимают любую пищу, что им дают, и пьют предложенную воду, и если вино льется в их хоботы, они не возражают от круговой чаши[22].
28. Наш великий поэт, предположительно, называл осетра «священной рыбой»[23] [Il. 16. 407]. В соответствии с одной из версий она редко, но ловится в море возле Памфилии, хотя и здесь едва–едва. Но если она попалась, рыбаки наряжают себя венками и празднуют великую удачу; они также украшают гирляндами рыбацкие лодки и входят в порт под музыку кимвалов и флейт, созывая народ, чтобы засвидетельствовать свой улов.
Другие однако считают, что Anthias, а не эта рыба, священная. А причина в том, что в какой бы то ни было части моря она не появилась, это место, предположительно, освобождается от свирепых созданий и наступает мир между рыбами и всеми теми, кто высматривает себе добычу в водах, тогда как рыбы сами приводят своих мальков без опаски.
Но мне нет дела копаться в тайнах природы, и это правильно, так как лев бежит в страхе от петуха, а также от василиска, а кроме того слон боится свинью. Но те, кто имеет много свободного времени на поиски причин этих явлений, не должны считаться со временем, и в конце концов доберутся до конца своих исследований.
1. Когда лев в преклонных годах и отяжелел с возрастом, он совершенно неспособен охотиться и рад найти покой в пещерах или логовах в джунглях; утратил он также дух нападать даже на самых слабых животных, ибо он не доверяет своему возрасту и осознает свою телесную немощь. Тогда как его потомки, уверенные в энергии своей молодости и в своей естественной силе, выходят на охоту и берут с собой старика, толкая его перед собою. Затем, когда они пройдут половину необходимого расстояния, они оставляют старика позади, а сами бросаются в погоню. И когда они добыли достаточно для себя и для своего отца, великолепным и бросающим в дрожь ревом, вроде как пирующие призывают гостя, так и эти молодые дети призывают старого отца на пир. И он идет тихо, шаг за шагом, почти ползком, и прижимается к своим детям, облизывает их языком, как будто одобряет их успех, и нападает на еду и празднует вместе с сыновьями. Это не закон Солона у львов: это Природа, что учит их — Природа, которой «нет дела до законов людских» [Eur. fr. 920 N]. Но она и есть закон, который неизменен.
2. Не только тогда, когда он живой и деятельный, птицы боятся орла, царя птиц, и съеживаются при его появлении, но если смешать его перья с таковыми других птиц, орлиные останутся целыми и незапятнанными, тогда как другие не способны сохранять целостность и гниют.
3. Мыши, кроме того, что это плодовитые существа, приносят по много детёнышей в одном помете; и если тем или иным способом им случится есть соль, тогда они приносят гораздо большее число (детёнышей) и заведомо больше чем обычно. И когда крокодилы дают потомство, они проверяют законность и ублюдочность потомства в такой манере. Если вылупившийся крокодильчик немедленно схватит кого–нибудь, он отныне причислен к семье и любим своими родителями, полагая и считая его одним из крокодилов. Если однако он остается пассивен и ленив, и не в состоянии схватить муху, или комара, или червяка, или ящеренка, отец разрывает его на куски как какое–то убогое создание, незаконнорожденное, и не родственное ему. И так как эти существа действуют, даже орлам так приходится проверять законность своего потомства лучами солнца[1], и любят они их по приговору, а не из–за каких–то там чувств.
4. Я слышал, что клыки аспида, которые правильно было бы именовать «ядо–носители», имеют, так сказать, чрезвычайно тонкий слой подобный перепонке, закрывающий их целиком. Так что когда аспид кусает человека, говорят, что эти перепонки разделяются и яд впрыскиваются, а затем снова закрываются и соединяются. И еще, у скорпиона жало с полой сердцевиной, настолько тонкой, что едва можно заметить. То есть, как говорят, оттуда где яд находится и непосредственно зарождается, туда, куда скорпион ударяет, яд выстреливается через жало и вытекает из него. И это отверстие, через которое яд проходит, настолько тонко, что неразличимо глазом. Но если человек плюнет на жало, то оно притупляется, коченеет и поэтому неспособно наносить раны.
5. Даже если сука щенится несколькими щенками, тем не менее, тот, который выходит первым из утробы и самый старший из помета, тот считается породистым. В любом случае он несет в себе наибольшее сходство с отцом во всех отношениях, тогда как остальные рождаются такими, как распорядится удача. В этом вопросе Природа, по–видимому, преследует цель воспроизвести самца, который покрыл самку.
6. Вот еще одна характеристика панцирных и ракообразных. Когда луна убывает, они имеют обыкновение так или иначе становиться одновременно и более пустыми и более легкими. Среди панцирных багрянка, рапан, красные колючие устрицы[2], и все прочие из этого вида доказывают мое утверждение; среди ракообразных: съедобные крабы, раки[3], омары, крабы в целом[4] и все их родственники. Также утверждают, что детёныши вьючных животных, что родились при убывающей луне, менее приспособлены и слабее других, и более того, те кто разбираются в этих вопросах, советуют животных, родившихся в этой части месяца, не растить на том основании, что они не лучшего качества. Тогда как животные родившиеся в новолуние, как я узнал, либо издают свой природный звук, либо падают. Один лев, как говорит Аристотель[5], не такой.
7. (i) Аристотель утверждает [HA 534 a 9], что окунь имеет чрезвычайно острый слух, равно как и хромис[6], и сальпа[7] и Кефаль. Я также установил, что окунь знает, что на самом деле за камешек[8] в его голове, и что зимой он становится очень холодным и вызывает сильную головную боль. Вот почему в это время года он разогревает себя[9] и получает этим весьма действенную защиту от холода в связи с этим камнем. И хромис, и морской лещ, и магра[10], узнал я, делают то же самое, так у этих рыб также есть подобный камень.
(ii) Похоже, что и среди рыб существует параситы[11]. Во всяком случае минога, как ее называют, грызёт то, что поймал дельфин, и дельфин рад ей одолжить и охотно выделяет долю. Вот почему эта рыба чрезвычайно пузатая, подобно тому, кто обжирается на богатом и обильном застолье. И Ферон в пьесе Менандра [frr. 895, 937 K] похваляется, что водит за нос людей и пользуется ими как своей кормушкой. И Клеисоф[12] прикрывает один глаз повязкой подлизываясь к Филиппу, который потерял глаз при осаде Мефоны[13]. Минога и дельфин, по моему мнению, друзья и однокашники, ибо тогда как человек понимает лесть, равно и другие пороки, бессловесные животные так не могут.
8. Вот еще один пример сильной привязанности слонов к своим детёнышам. Слоноловы роют траншеи и эти животные попадают в них, и в то время как некоторые из них попадают в плен, другие погибают. Вы должны знать из других источников как они роют эти канавы, какой они формы, глубины, и какого рода подходы к ним возможны. Я однако предпочитаю раскрыть и показать привязанность слонов. Когда мать видит, что ее дитя упало в один из рвов, она не колеблясь, не тратя попусту время, бросается с разбега вниз, во всем мужеством и страстью, и обрушивает себя на голову слоненка, и эта пара встречает общий конец, ибо малыш сокрушен весом матери; а она падает на голову… Так что те, кто сомневается, имеют ли слоны естественную привязанность к своим отпрыскам, будут посрамлены.
9. Тюлени рожают на земле, но мало–помалу приводят своих детёнышей к воде и дают попробовать море. Затем они ведут их назад к месту рождения, и еще раз ведут к морю, и быстро уводят вон, и так делая раз за разом, они делают из них отличных пловцов. И они по жизни легко скользят в море: их обучение даёт им уверенность[14], тогда как Природа заставляет их любить места обитания и привычки матерей.
10. Орел — хищная птица: он кормится разбоем и ест плоть. Ибо он хватает зайцев, оленят, домашних гусей и других животных. Только орел, которого называют «Зевсовой птицей», не касается мяса: ибо ему достаточно травы. И хотя он никогда не слышал о Пифагоре из Самоса, все равно он воздерживается от животной пищи.
11. Если кто–нибудь коснется каракурта, то он, говорят, умирает без жестоких страданий. Кроме того Клеопатра установила, что укус аспида очень нежный, и когда Август приближался, она расспросила своих застольников о способах безболезненной смерти: смерть от меча, сказали ей те, кто был ранен, влечёт страдания; выпитый яд становится причиной жестоких мучений, так как он вызывает судороги и боли в желудке; тогда как смерть от укуса аспида нежная (πράος), или используя слова Гомера [Od. 11. 135] άβληχρός (спокойная, медленная). А еще есть существа, которые убивают, рыгая на тех, кто прикоснулся к ним, как например дипсас[15] и жаба.
12. Вы скажете мне, что лисица является существом полным лукавства; это та лиса, что живет на суше. Но послушайте о таких же кознях морской лисы и узнайте, что она вытворяет. Она либо вообще не приближается к крючку, либо глотает и сразу же выворачивает себя наизнанку, вывернув тело подобно одежде, и таким способом, несомненно, избавляется от крючка.
13. Люди говорят, что есть определенные заклинания, чтобы вызвать любовь; лягушка как сигнал к половому сношению издает определенный крик для самок, как любовник, поющий серенаду, и этот крик, так сказать, называется кваканьем. И когда он привлекает самку к себе, они дожидаются ночи. Они не могут совокупляться в воде, и избегают взаимных объятий на суше среди бела дня. Но как только стемнеет, они бесстрашно выходят и получают удовольствие друг от друга.
Всякий раз, когда лягушки возвышают свой голос более громко и отчетливо, чем обыкновенно, это означает приближение дождя.
14. Когда я был ребенком, я часто слышал рассказ матери, что если человек коснется Torpedo[16], его руку постигнет несчастье, соответствующее названию животного[17]. И я узнал от людей сведущих, что даже если человек коснется сети, в которой та была захвачена в плен, то и тогда его тело онемеет. И если кто–нибудь бросит ее живую в сосуд и нальет соленой воды, и если рыба была беременна во время доставки, то она рожает. И если кто–нибудь нальет воду в сосуд через руку или ногу человека, рука или нога неизбежно онемеют.
15. Укусы, которые причиняют животные, всегда сохраняют свою силу, но часто дополняются определенными случаями. Например, если оса отведала гадючьего мяса, ее жало оказывается ожесточеннее; и если муха была рядом с чем–то подобным, ее укус и злее и болезненнее; укус аспида часто оказывается неизлечим, если он съел лягушку. Если человека укусит здоровая собака, это станет причиной раны и жгучей боли, но если собака бешеная, то укус смертелен. Швея чинила рубашку, которая была разорвана бешеной собакой, тогда–то она прикусила ткань зубами, чтобы растянуть рубашку: она сошла с ума и умерла. Укус голодного человека опасен и трудноизлечим. Рассказывают, что скифы даже смешивали сыворотку из человеческого тела с ядом, для того чтобы смазать этим стрелы и отравить их. Эта сыворотка плавает на поверхности крови <и они знают средство отделить ее>[18]. Теофраст[19] надежный свидетель этому.
16. Когда змея сбрасывает свою старую кожу (а делает это она в начале весны), потом наступает время, когда она избавляется от тумана перед глазами и тусклости взгляда, и того, что я назвал бы «старостью» глаз; и как бы обостряет глаз потираниями укропа по краю, избавляясь от этого недуга. После зимней спячки, в темной норе, она становится близорука. И нежное тепло укропа очищает взгляд этого существа, окоченевший от морозов, и делает ее зрение острее.
17. Когда зимородок понимает, что она беременна, то она строит себе гнездо[20], чтобы принять выводок; но она не имеет нужды ни в грязи, ни в крыше, ни в домах, подобно ласточке, которая поступает как незваный гость, печаля рассвет своим щебетанием и даже мешая нашей сладкой дреме; но <использует> только свое тело <и свой клюв>, выполняя такую задачу в местах безлюдных, сплетая вместе и собирая колючки морской щуки[21], и неким таинственным средством связывает вместе и заключает материей им самим старательно разработанной. Ибо некоторые из костей он устанавливает вертикально, другие крест–накрест (кто–то скажет, что это какая–нибудь женщина, умелая в ткачестве, вплетала нить в основу), и создает гнездо примерно круглое и выпуклой формы, как плетеная верша. И когда он соткал вышеупомянутое гнездо, то уносит его к морю, и там, когда волны набегают нежно, вставляет в прибой свою работу для проверки. Если вода, встретив какую–то часть <просачивается в гнездо, и зимородок замечает>[22], то он исправляет это. Но если вы стукните камнем по части, которая плотно подогнана, то вы не пробьете ее. И если вы попытаетесь разрубить их сталью, то они воистину так хорошо переплетены, что поддадутся не больше чем льняной панцирь, который, как говорят, Амасис[23] дал в жертву Афине Линдской[24]. В устье этой корзины никакое другое существо не может войти, или даже вообще найти: оно пропускает только зимородка. Ни одна капля морской воды не может просочится, настолько водонепроницаемо гнездо. И здесь, говорят, качаясь на волнах, зимородок выращивает потомство.
18. На Ниле растет трава, и она носит имя «волкогон»[25], и это истинное имя. Ибо когда волк наступает на нее, то он умирает в судорогах. Поэтому, видите ли, египтяне, которые поклоняются этому животному, выпалывают эту траву в своей стране.
19. Если домашняя птица падает в сосуд с вином и тонет, то, говорят, ни вино, ни кто–то иной из обитателей дома не понесет вреда; в то же время как если она утонет в воде, вода от этого завоняется, и неприятные запахи рассеются в окружающем воздухе. Но если геккон падает в вино и тонет, это не причиняет вреда. Если однако он падает в масло и погибает, то масло становится дурнопахнущим, а тех кто это масло попробовал, одолевают вши.
20. Очевидно, что сжигание оленьего рога изгоняет змей. И Аристотель согласен [Mir. 481 a 27], что камень[26], который попадается на реке Понт (что во владениях синтов и медов)[27], если горит, то также прогоняет змей. Более того, он описывает природу камня следующим образом. Если лить на него воду, он светится; и если сжигая его вы надеетесь разжечь большое пламя, раздувая его, то он погаснет. Говорят, что при сгорании он выделяет запах более удушливый чем битум. И Никандр [Ther. 45] согласен с этим.
21. Остров Фарос (то, что я сейчас расскажу вам, поведали египтяне) был когда–то заполнен огромным разнообразием змей. Но когда Фоний (Thonis), царь египтян, взял на себя заботу об Елене, дочери Зевса (потому что Менелай доверил ему жену, пока сам он скитался по Верхнему Египту и Эфиопии), он влюбился в нее, и когда он пытался принудить ее возлечь с ним, история сообщает, что дочь Зевса все рассказала жене Фония (которую звали Полидамна), и она со своей стороны, озабоченная как бы эта чужеземка не оказалась красивее ее, удалила Елену безопасности ради на Фарос и снабдила травой, что не нравилась тамошним змеям; и как только они учуяли ее, попрятались в норы. Но Елена посадила траву и со временем она разрослась и давала семена, неприятные змеям, и на Фаросе такие существа уже больше не показывались. Знатоки говорят, что эта трава называется Helenion[28].
22. Морские звезды существа морские, но хотя они имеют мягкую оболочку, они являются врагами устриц, ибо они их едят. И их способ нападения на устриц заключается в следующем. Последние часто открывается для охлаждения и для того, чтобы питаться тем, что попадется на их пути. Соответственно, морские звезды вставляют одну из своих конечностей между створками и забирают их начинку из мяса, поскольку устрица лишена возможности закрыться. Вот такая способность у морских звезд.
23. Поэты и сочинители древних легенд, среди которых Гекатей летописец, могли петь о Лернейской Гидре, одном из подвигов Геракла; и Гомер пел о Химере [Il. 6.181; 16. 328], с тремя головами разной природы и совершено непобедимом чудовище Ликии, Амисодаром, царем Ликии, содержавшееся для уничтожения многих. Теперь они, кажется, отнесены в область преданий. Амфисбаена, однако, — змея с двумя головами, с одной в верхней части, и с одной в направлении хвоста. Когда она движется, в зависимости от потребности, один из концов служит хвостом, а другой используется как голова. А когда она хочет двигаться в обратном направлении, она использует свои две головы способом противоположным тому, что было раньше[29].
24. Существует, по–видимому, вид лягушки, который носит название «удильщик», и называется так от того, что он делает. Она обладает приманками над своими глазами: их можно описать как удлиненные ресницы, а на конце каждой из них закреплен шарик. Рыба[30] осознает чем снабдила ее Природа и даже понуждает ее привлекать другую рыбу с помощью этого средства. Соответственно, она скрывается в местах где грязь толще, а слизь глубже, и выдвигает вышеупомянутые волоски, не двигаясь. Итак, крошечные рыбки подплывают к этим ресницам, вообразив, что круглые, качающиеся на концах штучки съедобны; между тем удильщик неподвижно лежит в засаде, и когда рыбешка оказывается рядом с ним, он притягивает волоски к себе (они прячутся неким необъяснимым и незаметным способом), и рыбки, которых привело сюда обжорство, попадают на еду вышеуказанной лягушке.
25. Рак является врагом осьминога. Причина такова: когда осьминог накидывает свои щупальца на него, он совсем не беспокоится о шипах, что торчат из спины рака, но оборачивает вокруг и душит, пока тот не задохнется. Рак это хорошо знает, и обеспечивает себе спасение. Природа рака заключается в следующем. Когда ему ничего боятся, эта рыба движется в прямом направлении, выворачивая свои усики[31] в обратную сторону, с тем чтобы встречный (поток) воды во время плавания не выворачивал их назад и не препятствовал движению. Но если он пытается бежать, он двигается задом наперед, полностью расслабив свои щупальца, для того чтобы как при гребле вёслами двигаться легко подобно лодке, и иметь возможность отступить на большое расстояние. Если раки борются друг с другом, они поднимают щупальца, и наскакивают друг на друга как бараны, и бодаются лбами. А вот борьбу между муреной и раком я описал ранее[32].
26. Говорят, что свежая водяная мята и Agnus–castus являются действенным средством изгнания змей. Последний, как вы знаете, женщины Аттики во время Фесмофорий разбрасывают на своих соломенных ложах. И как кажется, Agnus–castus неприятен зловредным существам, и в то же время подавляет половое влечение; из этих фактов, как представляется, он получил свое название. И те же самые зловредные существа боятся травы, известной как благовонный розмарин.
27. Из Теофраста [HP 9. 18. 2] я узнал следующее. Этот великий муж упомянул некую траву и назвал ее «женоубийцей»[33]; и если ее положить на спину скорпиона и оставить лежать, то существо немедленно съеживается. Но тот же автор сообщает, что он оживает, если на него посыпать белым морозником. Итак, я предпочту женоубийцу, но не белый морозник. Причина в том, что я не терплю скорпионов, но люблю людей. Каллимах [fr. 100 f. 48 P] поведал о дереве носящем название тис и растущем в Трахиде, и если пресмыкающиеся существа, проходя рядом, коснутся его, то все они умирают.
28. Обычно считается, что мясо свиньи слаще, чем все прочее. И этот факт совершенно ясно доказывается опытом. Всякий раз когда она ест саламандру, сама свинья остается невредима, но убивает тех, кто отведал ее мясо.
29. В отношении Евфрата, который течет между Парфией и Сирией, то, что он превосходит прочие реки, я поясню в другой раз; но то, что парфяне и сирийцы знают об этом, и то, что имеет отношение к данному обсуждению, это я сейчас расскажу. Рядом с местом, где река берет начало, есть некая порода змей, которая есть смертельный враг людей, однако не для туземцев, которые воспитываются в их среде, но для чужаков, у которых нет какой бы то ни было связи с ними. И они даже наказывают смертью приезжих.
30. Лев при ходьбе не движется строго вперёд, и не допускает следу быть простым и очевидным, но в одном месте он движется вперёд, а в другом идет назад, затем он держится своего курса, но потом опять идет в обратном направлении. Затем он ходит туда–сюда, стирая свои следы, чтобы помешать[34] охотникам идти по следу и с легкостью обнаружить его логово, где он отдыхает и живет со своими детёнышами. Такие повадки льва — особый дар Природы.
31. Рассмотрим, что делает хороший пастух. Итак, пастух любит и коз и овец, но он не может терпеть икоту. Такое несчастье часто настигает человека, а объедание вызывает икоту также у овец и коз. Соответственно, пастухи сажают вокруг загонов вышеуказанных животных одну травку, которая противостоит этому недугу и защищает животных от него. И те, кто обращался к этому средству, утверждают, что эта трава полезна и для человека в этом же самом несчастье.[35]
32. Те, чья работа сбор белены и сока сильфия[36] роют траншеи вокруг растений и тянут корни понемногу; они однако тянут их не руками, а ловят или покупают определенную птицу и закрепляют одну лапу на траве. И трепыхаясь птица вытягивает траву. И то и другое служат человеческим нуждам. Но если человек не имеет таких средств для вытягивания, тогда сокровище, которое он воображает найденным и отвечающим его нуждам, будет бесполезным.
33. Здесь нет повода упоминать все блага, извлекаемые из полыни, как она облегчает трахею и даже очищает легкие. Но зловредному существу она, несомненно, враг: она уничтожает глистов. Это существо растет и растет и становится чудовищем, родившемся в кишечнике, и перечисляется среди человеческих болезней, и более того, среди таковых, которые труднее всего вылечить, и которые не поддаются самому беспощадному обращению. Гиппий надежный свидетель этому. Отчет, данный историком Регия, выглядит следующим образом. Одна женщина страдала от глистов, и самые искусные врачи отчаялись излечить ее. Соответственно, она пошла в Эпидавр и молилась богу[37], чтобы она могла избавиться от болезни, что угнездилась в ней. Но бог был недоступен. Служители храма однако уложили ее на том месте, где по обыкновению бог исцелял своих просителей. И женщина спокойно легла, как ей было приказано; и служители бога обратились к ее лечению: они отделили ее голову от шеи, и один из них вставил руку и извлек червя, который был чудовищных размеров. Но приладить голову и вернуть ее в прежнее состояние они не могли. Ну и, явился бог и рассвирепел на служителей за то, что взялись за задачу им непосильную, и сам непререкаемой властью бога вернул голову на туловище и поднял странницу. Со своей стороны, О царь Асклепий, и всех богов добрейший к человеку, я не противопоставляю полынь твоему мастерству (Не дай мне бог быть настолько безумным!), но при рассмотрении полыни я вспомнил о твоем благодеянии и твоей поразительной власти исцелять. И нет никаких оснований сомневаться, что эта трава также твой дар.
34. Аргонавт это еще и один из полипов и он имеет раковину. Итак, он поднимается на поверхность, повернув свою раковину в верх тормашками, чтобы защитить ее от попадания соленой воды и резко отталкивается. И когда он находится на вершине волны, если погода спокойная и безветренно, он переворачивает свою раковину (которая плавает наподобие лодки) на спину, и опускает два щупальца, по одному с каждой стороны, и нежными гребками движет свой природный кораблик. А если есть ветер, он действует далее, и то, что до сих пор было вёслами, теперь он использует как рули, и поднимает другие щупальца, между которыми есть сеть самой тонкой текстуры, и раскрыв ее, превращает в парус. И плавает он таким образом пока ему нечего бояться. Если однако он боится некоторых крупных и сильных рыб, он погружается и, наполнив свою раковину, тонет под весом воды, бегством спасаясь от своих врагов. Затем, когда снова наступает спокойствие, он всплывает и продолжает идти под парусом. Именно от такой деятельности он получил свое название.
35. Говорят, что люди исследовали море на глубину трехсот саженей, но никак за пределами этого. Есть ли рыбы и животные, плавающие на большей глубине, или даже для них эти области недоступны, хотя боги морские, а также Владыка влажного мира, имеют отведенное им там жилье, — вот вопросы, которыми я не слишком интересуюсь, и никто не сможет просветить нас.
36. Существует, по–видимому, рыба — особый вид кефали, которая привыкла и жить и кормиться среди скал, и она наружностью желтая. Есть два ее названия в общем пользовании, ибо одни называют ее «Адонис», а другие Exocoetus[38]. Ибо, заметьте, когда волны убаюканы в местах, где вода спокойна и гладка, она приходит на мель, несомая вперёд силой волны, распластавшись по скалам, спит глубоким и спокойным сном. И хорошо известно, что существует мир между ними и всеми другими существами, хотя они боятся птиц, которые или кормятся с моря или имеют такую славу. И если таковые появляются, рыба прыгает и скачет как природа научила ее двигаться, так, кто–то может сказать, не поддается описанию, и прыгает до тех пор по камням, пока не упадет в море, и не спасется. Люди любят называть ее «Адонис», потому что она любит и сушу и море, и тот, кто первым дал это имя, намекал (я так думаю) на сына Кинира[39], чья жизнь была разделена между двумя богинями; одна любила его под землей, на другая на (земле).
37. Ветка одного дерева вырастает на стволе другого, к которому часто не имеет никакого отношения. И Теофраст, который отследил причину этого с научной тщательностью, сообщает причину [CP 2.17. 5 & 8]: птички едят цвет растений, и затем, когда они садятся на деревья, выпускают свои экскременты. И так как семя попадает в дупла, трещины и полости, и поливается небесными дождями, то оно даёт тот вид дерева, из которого оно возникло. Таким образом можно увидеть смоковницу на маслине, и то же самое с другими деревьями.
38. Морская овца и Hepatus[40], как ее называют, и то, что рыбаки привыкли называть Prepon[41] имеют свои логова в морских пучинах. На вид они имеют огромный размер, но медлительные пловцы, и бродят туда–сюда вокруг своих логов, и так получается, что они никогда не покидают своих укромных мест. Но они подстерегают рыб более слабых видов, которые проплывают мимо. Хека можно причислить к этому разряду. Больше чем любая другая рыба страшится она восхода Собачьей звезды.
39. Кажется, что семейство шпанской мушки[42] порождается на полях пшеницы, тополях, а еще на смоковнице, как говорит Аристотель [HA 552 b 1]; и гусеницы порождаются в горохе, некоторые пауки среди горькой вики[43], а лукорез[44], как его называют, среди лука–порея. И в капусте рождается вид червя, который получил свое название от места обитания. Во всяком случае он называется капустница[45]. Яблоня также порождает существо[46], которое часто уничтожает плоды этого дерева, хотя оно может помочь женщинам детородного возраста зачать ребенка. Как это происходит, расскажу в другой раз.
40. Кажется, что каждое существо знает в какой части его тела заключается сила, и это даёт ему уверенность в себе, ибо при атаке он пользуется этим как оружием, а в случае опасности, как средством защиты. Например, рыба–меч защищает себя своею мордой с мечом; отсюда ее имя; а морской кот своим жалом, а мурена своими зубами, и хорошо это может, потому что имеет двойной ряд зубов.
41. Домашняя мышь пугливое и слабое существо, боится шума и дрожит от писка куницы[47]. Полевые мыши также пугливы, а вот морская мышь[48] смелее, чем домашнее животное. Хотя их тела малы, мужество их неотразимо, а черпают они его от двух видов оружия, прочной кожи и крепких зубов. И они вступают в борьбу даже с рыбою большого размера и с самыми умелыми рыболовами.
42. Тунец сведущ в изменении времён года и точно знает когда происходит солнцестояние и совершенно не нуждается в специалистах по небесным делам. Ибо в каком бы месте начало зимы не настигло этих рыб, там они будут рады оставаться в покое, не шевелясь, и там они остаются до наступления равноденствия. Аристотель приводит свидетельство этому [HA 599 b 9]. А что они видят одним глазом, а не другим, допускает Эсхил, когда говорит [fr. 308 N]:
Бросал (взгляды) левым глазом исподлобья, как тунец.
И они приходят в Евксин, держась земли правой стороной, на которую они, фактически, не видят. Наоборот, когда они покидают Евксин, они плывут вдоль противоположного берега и держатся земли, возлагая наибольшую предосторожность для защиты своей жизни на глаз, который видит.
43. Внешняя оболочка всех крабов трескается, и как у змей шелушится от «старости», так что эти существа сбрасывают свою оболочку. И как только они понимают, что она отделяется от их плоти, они носятся во всех направлениях в поисках большего количества еды, для того чтобы они могли увеличиться через дополнительную массу и таким образом разорвать оболочку. И когда они умудряются выскользнуть из нее и освободиться, они лежат в измождении на песке как трупы. Но растущая оболочка вызывает у них беспокойство пока она еще податлива и нежна. Постепенно однако они возвращаются к жизни и собираются вместе, как это бывает, и начинают есть песок[49]. Но пока их внешняя оболочка все еще состоит из кожицы, все это время они робкие и крайне трусливые. Когда однако кожица начинает затвердевать и принимает природу оболочки, тогда они отбрасывают страхи, и их защитное покрытие и их полный доспех, как можно было бы назвать это, даёт им такую же уверенность, как если бы это был щит.
44. Раса людей, известных как троглодиты, знаменита и получила свое название от образа жизни. Змеи боятся их по той причине, что эти люди едят их.
Змеи, когда завершают половую связь, издают наиболее неприятный запах.
45. Если поле или если дерево с плодами находится рядом с морем, крестьяне часто обнаруживают, что летом осьминоги и Osmylus'ы[50] показываются из волн, подкрадываются к стволам, опутывают ветки, и ощипывают плоды. Поэтому они ловят их и наказывают. И в качестве возмещения за то, что вышеназванная рыба пожинала их запасы, владельцы украденных фруктов поедают ее.
46. «Кочевники» — это название морских существ, которые искусны в познании сезонных перемещений. Во всяком случае в начале зимы они спасаются от морозов и остаются в покое, и рады остаткам сохранившегося тепла, разделяя свое тепло по–братски. Затем весной они начинают плавать на большие расстояния и кормиться не только от того, что попадется на их пути, но и того, что они разыскали и выследили.
47. Если кто–то разрубит морского ежа, еще живого в его раковине с выступающими шипами, и затем разбросает куски там и сям в море и оставит их, они снова соединятся вместе: они узнают свои соответствующие фрагменты и срастаются вместе. Такова изумительная и особенная сила Природы, что они снова становятся одним целым.
48. С целью повышения плодовитости своих стад, пастухи и скотоводы в брачный период берут пригоршню соли и натрия и натирают половые органы, ослиц, коз и кобыл. Эти вещества вызывают у животных величайшую потребность в половом сношении. Другие натирают эти части перцем и медом; третьи содой и семенем крапивы. Четвертые на деле применяют критскую смирнию и соду. И от последующего раздражения самки стада не могут сдержать себя, но сходят с ума по самцам.
49. Существует не одно крупнейшее китообразное, что проходят близко от берега, пляжа или «прокаженного» (то есть скалистого) места, или по мелководью: живут они на глубине. Крупнейшие из них морской лев, акула молот, морской леопард, огромные киты[51], Pristis и рыба называемая Maltha. Этот последний монстр ужасный и непобедимый антогонист. Рыба–баран[52] такое же существо, чтобы его бояться, и опасное даже если всплывает в отдалении, в связи с водоворотами и волнами, которые оно создает. Морская гиена не слишком благоприятна взгляду моряков. Что касается акул, то я уже говорил об их различных видах и силе.
50. Морские телята[53] - животные морские, и на мысах и выступающих скалах они издают нечто вроде зловещего крика и очень густой рев. И более того, кто бы ни услышал этот звук, нет ему спасения, он вскоре после этого умирает.
Кит тоже выходит из моря и греется на солнце. Но тюлени выходят из осторожности когда темно, хотя на самом деле они спят на берегу в полдень. Гомер знал это, и в Одисее [4.400] он представил Менелая, объяснявшего Телемаху и Писистрату эту их привычку отдыхать, когда он рассказывал им о том, что случилось на Фаросе, и о морском боге Протее, и пророчестве, которое было произнесено вышеуказанным Протеем.
51. Я говорил выше[54] о барабульке, но тогда я не упомянул то, что сообщу сейчас. В Элевсине ее чествуют посвящаемые, и о такой чести даются два рассказа. Одни говорят, что это потому, что она нерестится три раза в год; другие, потому что она ест морского зайца, который смертелен для человека.
Я, возможно, еще вернусь к барабулькам.
52. Кальмары, летающие морские петухи[55] и летучие рыбы при испуге летают и выпрыгивают из моря. Кальмары прыгают дальше всех с помощью своих плавников и поднимаются высоко, и несутся всей стаей, подобно птицам. Летучие рыбы делаю это гораздо ниже. Морские петухи однако двигаются так низко над поверхностью моря, что тяжело сказать летят ли они, или же плывут.
53. Как кажется, рыбы скитаются и бродят вокруг, некоторые толпами, как войска животных, или отряды гоплитов, марширующих шеренгами и колоннами; другие движутся в упорядоченной колонне; третьи, можно было бы сказать, в компаниях. Другие рассчитываются на десятки и плавают вместе в таком построении; а есть такие, что плавают парами, в то время как есть другие, которые остаются дома и всю жизнь проводят там.
54. Я убедился, что опытные пастухи, когда хотят откормить свои стада, удаляют им рога. А когда они хотят побудить своих козлов к соитию, они натирают духами им ноздри; а также мажут им подбородки. С другой стороны, они сдерживают чрезмерный аппетит, обвязывая верёвку вокруг середины хвостов. Аристотель утверждает [HA 604 b 30], что у кобылы случается выкидыш, если ей какое–то время давать нюхать погасшую лампаду. Я также слышал о таком способе удержать домашних собак от побега: стержнем измеряют длину хвоста, мажут стержень маслом, и затем дают собаке лизать. И собаки остаются дома, как привязанные.
55. Вот еще одна особенность собак. Они не будут лаять, если кто–нибудь поднесет к ним удерживаемую за хвост куницу; но после отсечения указанного хвоста захваченной куницы, она может оставить ее в живых. И осёл не будет реветь, если вы подвесите камень к его хвосту, так говорят.
56. Летом, когда солнечный жар самый сильный, слоны мажут друг друга густым илом: это даёт им прохладу и более приятно указанным животным, чем дом в пещере или затенение от деревьев и веток. Они хороши при выслеживании по запаху и обладают очень острым обонянием. Во всяком случае они маршируют один за другим, и лидер (они двигаются гуськом) примечает траву у своих ног, и когда он понимает по примятости, что люди прошли этим путем, но вырывает траву и передает ее понюхать слону позади себя, а он в свою очередь тому, кто позади него. Такой обмен, как мы могли бы назвать его, проходит через все стадо, пока не дойдет до замыкающего, и тогда он громко трубит. После чего подобно солдатам они поворачивают в сторону долин и зарослей в горах или низменных болот или даже на равнину, где плотный кустарник. Но любой ценой они избегают земли, которая истоптана людьми, ибо человек — это существо, в котором они подозревают злейшего врага. И когда у них недостаток в пище, некоторые из них выкапывают корни и едят их, тогда как другие уходят в поисках корма. И слон, который первый нашел то, что искал, возвращается назад, призывает своих товарищей, и ведёт их к своей удачной находке.
57. В суровые зимы, когда море штормит и ветры дуют яростно и сильно, рыба боится свое родное и любимое море. Некоторые из них сгребают песок плавниками и укрывшись таким образом сохраняют свое тепло, тогда как другие проскальзывают под камни и рады отдохнуть, защитившись от холода. Другие спешат в глубины моря, чтобы избежать волнения на поверхности. Ибо, говорят люди, ярость волн на глубине не так треплет и таскает их, как это бывает выше. Но с наступлением весны, когда блестит солнышко, растения выпускают листья, а поля колышутся травами, рыбы, заметив, что море становится гладким и спокойным, всплывают и прыгают рядом с берегом, как будто они вернулись из долгого путешествия.
58. Есть, как кажется, три существа, которые из мельчайших вырастают до огромных размеров: среди водных животных это крокодил, среди птиц — страус, а среди четвероногих — слон. И Юба рассказывал, что его отец владел очень старым слоном, которого унаследовал от далёких предков; и что Птолемей Филадельф имел эфиопского слона, который прожил много лет, и, отчасти в связи с жизнью среди людей, отчасти из–за дрессировки, был послушен и кроток. Он также говорит о слоне из Индии, который принадлежал Селевку Никатору, и кроме того, говорит он, дожил до правления Антиоха[56].
59. Все рыбы, что имеют реку или озеро рядом с родным морем, когда они собираются на нерест, плывут из соленой воды, волнам предпочитая воды, что спокойны и не вздымаются и не баламутятся штормами. Ибо спокойствие рек и озер хорошо приспособлено для приема их потомства и предохраняет мальков от вреда и от нападения, как по другим причинам, так и в особенности потому, что отсутствуют или крайне редки свирепые существа. И озера и реки обычно пользуются такой свободой. Именно в этом причина, почему Евксин изобилует таким количеством рыбы: он не научился выращивать чудовищ. Если в нем и водятся тюлени и дельфины, то они самые маленькие, но и от всех других врагов рыбы здесь есть защита.
60. Морские иглы тонкие, и не имеют утробы, содержащей их зародыши, они не способны выдержать рост своих детёнышей в своих телах, но распахиваются: и таким образом они не рожают, но извергают свое потомство.
61. Говорят, что следы и признаки укусов аспида далеко не очевидны и их не так легко обнаружить. И причина этого, как я узнал, в следующем. Яд аспида чрезвычайно резок и очень быстро распространяется. Поэтому, когда аспид вцепляется в человека, яд не остается на поверхности, но проникает во внутренние каналы тела и исчезает с кожи прямо на глазах, и вдавливается во внутрь. Поэтому по признанию спутников Октавиана, видите ли, для такого способа смерти Клеопатры было не так легко найти причину, но только через время, когда были обнаружены два труднозаметных укола, через них была выявлена загадка ее смерти. Кроме того, признаки следов аспида были видны, и они были очевидны людям, знакомым с движениями этих существ.
62. Когда Помпей Руф был эдилом на Панафинеях[57], знахарь, один из тех кто держит змей для представлений, среди своих коллег–профессионалов приложил аспида к руке, чтобы продемонстрировать свое мастерство, и был укушен. Вслед за тем он высосал яд ртом. Ему не удалось однако после этого сделать несколько глотков воды, хотя он имел ее наготове, ее не оказалось под рукой (сосуд был предательски опрокинут), и так как он не смыл яд и тщательно не прополоскал рот, через два дня он скончался, верю я, что без страданий, хотя яд мало–помалу разлагал его рот и десны гниением.
63. Когда весна в самом разгаре, и земля расцветает всеми цветами, животных наполняют любовные порывы, и все обитатели гор, морей, все летающие по воздуху жаждут объятий друг друга. Среди рыб есть такие, которые втирают свои яйца, многочисленные и слипшиеся вместе, в песок; другие, когда плывут, мечут огромное количество икры, большую часть которой поглощают те, кто плывет сзади[58]. На самом деле самцы плывут впереди и разбрасывают молоки, а самки, что следуют сзади, открывают рты и жадно поглощают их. Это их способ совокупления. Я уже объяснял выше, как некоторые рыбы фактически живут с самками и ухаживают за ними, как если бы это были их жены[59], и что даже среди различных видов рыб вырывается огонь своего рода ревности[60].
64. Аристотель [HA 590 a 18], и Демокрит до него [Diels Vorsok.⁵ 1. 295; 2. 126], и третий по порядку Теофраст [CP 6. 10. 2] утверждают, что рыба питается не соленой водой, а свежей водой, которые смешаны в море. И поскольку это кажется совершенно невероятным, сын Никомаха[61], желая подтвердить это утверждение на практике, говорит, что в любом море есть некоторое количество питьевой воды, и что это можно доказать следующим образом. Берём тонкий, полый сосуд из воска и погружаем его пустым в море, присоединив так, чтобы можно было его вытащить, а после ночи и дня со времени погружения он полон свежей питьевой воды. И Эмпедокл из Агригента утверждает [fr. 66 Diels PPF], что есть свежая вода в море, на самом деле неощутимая для всех, хотя она питает рыб. И этот подсластитель воды в рассоле, говорит он, обусловлен естественными причинами, о чем вы может прочитать в его сочинениях.
65. Говорят, что те, кто был посвящен в мистерии двух богинь[62] не должны касаться рыбы–собаки, ибо (говорят они) это нечистая еда, поскольку она рожает через рот. Некоторые однако утверждают, что она не делает так, но когда ее мальки напуганы покушением на их жизнь, она глотает и скрывает их, и когда испуг проходит, она снова выбрасывает их живыми. А еще ни посвященные, ни жрицы Геры в Аргосе, не вкушают барабульку. Я знаю, что причину этого я изложил где–то выше[63].
66. Я не забыл, что в предыдущем отрывке[64] рассказывал о спаривании гадюки и мурены и как они образуют пару, мурена, выходя из моря, а гадюка из своего логова. Но вот то, что не сказал тогда, скажу сейчас. Когда гадюка намерена соединиться с муреной, для того чтобы выглядеть нежной, как подобает новобрачной, она извергает и выкидывает яд, и затем мягким шипящим звуком, взывает к жениху своего рода брачным напевом. И когда они завершают свои любовные игры, рыба уходит в морские волны, тогда как змея снова проглатывает яд и возвращается в родные логовища.
Слон, говорят, редко бывает влюблён, ибо, как я уже отмечал раньше[1], он благоразумен. И все же я узнал о слонах, испытывающих любовные страсти, а история эта весьма изумительная. Итак, вот что я выяснил.
Человек, который имел некоторые познания в способе охоты на этих животных, получил разрешение от римского императора и отправился охотиться на них по способу туземцев Мавретании. Он рассказывает в своем повествовании, как молодая слониха, хорошенькая, насколько могут быть хороши слоны, совокуплялась с молодым и красивым самцом, тогда как другой более старый самец (по крайней мере муж или любовник вышеуказанной самки) был в ярости, как если бы был оскорблен. В горячности и ярости он ринулся вперёд, предстал перед молодым и красивым слоном, напал на него и начал биться, как человек преисполненный обиды за поведение своей жены или любовницы. И эти двое сцепились друг с другом с такой силой, что оба повредили бивни. И ни один из них не победил, так как охотники разделили их, метая в них снаряды, ибо животные стали беспомощны, как только лишились своего оружия. Так любовный поединок между влюблёнными слонами, равный вплоть до конца, был доведен до конца. А Парис был тащим Менелаем и придушен ремнем, наброшенным пониже шлема, и сын Атрея
…и довлек бы его, и покрылся бы славой великой;[Hom. Il. 3 373],
не лопни ремень, и если бы дочь Зевса и Дионы (т. е. Афродита) не выхватила бы его из этого позорного и женоподобного поединка: и он отступил, трус, и возлёг с блудницей.
2. Похоже, что рыба не стремится к половому соитию в одно и то же время года, но некоторые спариваются весной, некоторые чувствуют желание летом, некоторые осенью, а у других вышеназванное желание мало–помалу возбуждается зимой. Большинство дав начало раз в год, успокаиваются; хотя говорят, что окунь даёт начало дважды, тогда как само название барабульки (τρίγλη) доказывает, что делает это она трижды.
3. Геродот утверждает [3. 103], что верблюды имеют четыре бедренных кости в своих задних ногах, и такое же число коленок, но их детородные органы между задними ногами повернуты в направлении к хвосту.
4. Геродот утверждает [3. 113], что овцы в Аравии имеют хвосты необычной длины по сравнению с другими овцами. Тот же писатель сообщает нам, что есть два вида овец, прибавив, что один вид имеет хвосты по меньшей мере не менее трех локтей. И если позволить овцам таскать свои хвосты за собою, они покроются струпьями от трения о землю. Все что смогли пастухи, это придумать небольшие тележки, которые поддерживают хвосты этих животных и предотвращают появление болячек. А вот другой вид овцы, по его словам, имеет широкие хвосты, аж целый локоть шириною.
5. Улитки знают, что куропатки и цапли их враги; поэтому они спасаются от них, и в местах где эти птицы кормятся, вы никогда не увидите ползающих улиток. Но улитки, которых называют Areiones обманывают и ускользают от вышеупомянутых врагов через природную сообразительность. Итак, они выходят из своих родных оболочек и кормятся без опаски, тогда как птицы, которых я упоминал, набрасываются на пустые раковины, как будто там есть улитки, но не найдя ничего, отбрасывают их в сторону за ненадобностью и уходят. Но Areiones возвращаются и каждая приходит к своему дому, наевшись досыта и сохранив свои жизни через обманчивое переселение.
6. Кажется, что скумбрия из Евксина подражает персидскому Царю, который проводил зиму в Сузах, а лето в Экбатане. Ибо эти рыбы проводят зиму в так называемой Пропонтиде, поскольку это теплый край, а летом они живут возле Эвгила[2], потому что первым названное море предоставляет им нежные бризы.
7. Мне рассказали, что когда повар, мастер своего искусства, хочет, чтобы брюшко барабульки не лопнуло при варке, он целует ее в рот. И если сделать так, рыба останется целой. Так говорят.
8. Самка дельфина имеет грудь похожую на женскую, и сосет ее детёныш свободно и в изобилии получает молоко. И они плавают все вместе, но разделены соответственно возрасту. В первых рядах выстроились молодые и слабые, а за ними плывут взрослые. Дельфины любят свое потомство и являются ласковыми существами, заботятся о своих детях, и строятся, чтобы защитить их, как солдаты в боевом построении, одни в переднюю шеренгу, другие во вторую, а некоторые в третью. Детёныши плывут впереди, за ними плывут самки, а самцы замыкающие шествие, наблюдают и охраняют свое потомство и своих жен пока они плавают. Что, благородный Гомер, Нестор сказал бы об этом — Нестор, которого ты чествовал как наилучшего тактика среди героев его дней? [Cp. Hom. Il. 2. 555; 4. 293-309.]
9. Некоторые утверждают, что разница между эфой и эхидной[3] в поле, а не в виде, первый есть самец гадюки, а последняя самка. Иные однако считают, что разница между оными в виде, и что один принадлежит к одному виду, а другой к другому. И я слышал, как некоторые говорили, что тех, кто был укушен эфой, охватывали судороги, тогда как жертв эхидны нет. Но другие утверждают, что укус причиненный эхидной белый, тогда как таковой эфы багровый. И Никандр говорит [Th. 231], что на укусе, нанесенном эфой, видны следы двух клыков, но еще отчетливее, если это укусила эхидна.
10. Заслуживает внимания как люди после успешной охоты на слонов делают этих существ послушными и ручными. Сначала всех их уводят связанными в лес, на небольшое расстояние от рвов, в которых их захватили, держа их порознь, и не позволяя им ни бежать вперёд, ни остановиться и отступить. Затем каждого зверя закрепляют к большому дереву на определенном расстоянии друг от друга, так что они не могут броситься вперёд, также попятиться назад, до определенной степени будучи свободны лягаться и беситься. И отказывая им в пище и усмиряя голодом их чрезмерную силу и мощь, постепенно сокрушают их дух и их несгибаемую решимость, так что с этого момента они забывают свою неукротимую ярость и отказываются от своего прежнего нрава. Сторожа этих животных подходят к ним и предлагают пищу из своих рук, и слоны, под давлением необходимости принимают ее и не причиняют людям никакого вреда, и уже начинают постепенно успокаиваться и уставать. Но те, которые чрезвычайно мощны и матеры, которые рвут свои верёвки и вырывают с корнем деревья с помощью бивней и хобота, даже сокрушившие некоторых своими внезапными нападениями, с трудом и только через долгое время приручаются, иногда через голодовку с редкими кормежками, а иной раз с помощью стрекала. В то время как эти животные приручаются, их пища состоит из очень больших ломтей хлеба, ячменя, сушеного инжира, изюма, лука, чеснока, меда в больших количествах, пучков веток мастикового дерева, пальмовых листьев, плюща и всякой другой съедобной и знакомой пищи, которая по этой причине приветствуется ими.
11. Те кто приговаривает всех рыб без исключения к молчанию не знают их природы, потому что есть такие, которые свистят, и такие, которые хрюкают. Морской петух хрюкает, также делают хромис и капрус[4], как говорит Аристотель [HA 535 b 17]. Свистит солнечник[5]; кукушка[6] (или «дудочник») имеет голос, похожий на таковой птицы, чье имя она носит и издает похожие звуки.
12. С виду в слоне много мяса и он огромного размера, но мясо это несъедобно за исключением хобота, губ и костного мозга в бивнях. Как кажется, жир слона непереносим для ядовитых существ, ибо если человек натрется им или сожжет чуть–чуть, те убегают как можно дальше.
13. Разнообразие цветов и форм фауны Аравии может любого специалиста по живописи поставить перед испытанием, не только в случае мощных и благородных животных, но даже в случае совсем незначительных, таких как саранча и змеи; ибо раскраска их выглядит как золото. Рыба, которая даже еще более богато раскрашена, являет удивительное зрелище. И устрицы в Красном море не без такого же очарования, потому что они окружены кольцами огненного оттенка, и при взгляде на них вы сказали бы, что смешение их цветов повторяют радугу, Природа нанесла параллельные полосы на них. И жемчуг, столь прославленный среди дураков и восхищающий женщин, также питомец Красного моря, и рассказывают чудесную историю о том, как он получается, когда сверкает молния на открытые раковины. Как затем ищутся эти раковины, матери вышеуказанного жемчуга, когда стоит хорошая погода и море безмятежно. И охотники собирают их, и извлекают этот предмет, так восхищающий сердца роскошью. Они могут найти мелкую жемчужинку даже в самой большой раковине; а эта не содержит ни одной, а та — всего одну, но некоторые содержат по нескольку. Кое–кто утверждает, что аж двадцать жемчужин было (найдено) в одной раковине. Раковина, это как плоть, а жемчужины цепляются к ней как занозы. Но если кто–то откроет раковину преждевременно, то есть до зарождения, — процесс будет завершен, он несомненно найдет плоть, но она не будет содержать предмета его поисков. Жемчуг, по–видимому, похож на камень, полученный при окаменении, и не в его природе содержать или принимать хотя бы каплю влаги. По мнению тех, кто торгует жемчугом, и тех, кто покупает у них жемчуг, тот что чисто белый и крупный — самый красивый и очень высоко ценится, и я могу открыто заявить, что многие из тех, кто получает средства к существованию от жемчуга, стали богачами. И также хорошо известно, что когда эти камешки извлекают, а моллюсков отпускают после как они отдадут вышеуказанный предмет вожделения в качестве выкупа за свою жизнь, они постепенно производят еще один. Однако если животное, которое вынашивает жемчужину умирает до того как жемчужина будет извлечена, как иногда сообщают, как жемчужина, так и плоть гниют и погибают. Жемчуг от природы гладкий и имеет закругленные очертания, но если человек искусственными средствами захочет округлить и сделать гладкими некоторые камешки от природы не таковые, жемчужина расстроит его планы, ибо она ухудшится в качестве и выпятит неровности, тем самым разоблачая замысел, что был положен в обеспечение ее красоты.
14. Египтяне считают, что сокол посвящен Аполлону, называя бога Гором на своем родном языке, относятся к этим птицам с удивлением и правы, говоря, что они принадлежат вышеназванному богу. Ибо сокол единственная из птиц, которая может с легкостью и безболезненно смотреть на солнце, и при этом совершенно не слепнуть; и в то время как они летят на огромной высоте, божественный огонь их совершенно не беспокоит. Более того, наблюдатели говорят, что сокол летает вверх ногами, подобно человеку, плывущему на спине, и, таким образом, он смотрит на небо и на всевидящее солнце совершенно свободно и не щурясь. Он злейший враг змей и ядовитых существ. Во всяком случае ни змея, ни скорпион, никто другой, производящий зловредные вещества, не избежит его внимания. Плодов и семян он не касается; наслаждается он пищей из плоти и питьем крови, и этим он выкармливает своих птенцов; он также необуздан в разврате. Если его берцовую кость поднести к золоту, она привлечет его и притянет к себе посредством необъяснимого колдовства, принуждая его даже следовать за собой подобно тому как, говорят, Гераклейский камень[7] так или иначе завораживает железо. Египтяне утверждают, что продолжительность жизни сокола целых пятьсот лет, но они меня не убедили: я просто сообщил то, что слышал. Гомер, мол, как бы намекает, что сокол — возлюбленное дитя Зевса и Лето (т. е. Аполлон), когда говорит [Il. 15. 237]
С Иды, шумной потоками, он устремился, как ястреб,
Быстрый ловец голубей, между хищных пернатых быстрейший.
15. Скарабей — создание, среди которых нет ни одной самки, но самец изливает семя на кучу[8], которую от скатывает. Вслед за этим и сохраняясь в тепле в течение восьми–двенадцати дней, на следующий день кучка приносить детёнышей. У египтян сословие воинов носило перстни с выгравированным скарабеем, их правитель намекал тем самым, что те, кто сражается за свою родину любой ценой и любыми путями должны быть мужественны, потому что скарабей не имеет в себе никаких женских элементов.
16. Свинья в полнейшем обжорстве не щадит даже собственных поросят; более того, если ей попадается человеческое тело, она не воздержится от его поедания. Вот почему египтяне ненавидят это животное как грязное и всеядное. Но люди трезвомыслящие приучены предпочитать тех животных, которые имеют мягкий нрав и имеют в некотором смысле сдержанность и благоговение. Во всяком случае египтяне на самом деле поклоняются аистам, потому что они оказывают уважением своим старым родителям; и по этой же причине египтяне оказывают почтение пеганкам и удодам, потому что первые любят своих отпрысков, а последние выказывают почтение к родителям. И я узнал, что Манефон, человек достигший самой вершины знаний, говорил, что тот, кто отведал молока свиньи, покрывается проказой и чешуйчатой сыпью. А все азиатские народы ненавидят эти болезни. И египтяне уверены, что свинья омерзительна и солнцу и луне. Соответственно, когда они проводят праздник луны, они жертвуют ей свиней раз в год, но в другие времена они не готовы жертвовать их ни ей, ни какому–либо другому богу. Афиняне жертвуют свиней на Мистерии и это очень правильно, ибо они травят посевы и часто, попирая молодые колосья, некоторые ломают прежде чем те созреют, а другие выдирают с корнем. Но Евдокс утверждает, что египтяне воздерживаются от жертвоприношения свиней, потому что когда зерно посеяно, они гонят стадо через него, и свиньи наступают и вдавливают зерно в почву когда она влажная, так что оно останется плодоносить и не будет съедено птицами.
17. Слоны, изъятые из страны им привычной, хотя и прирученные сначала пленом и голодом, а затем пищей и ее разнообразием, тем не менее не стирают из своей памяти обаяние родины, что взрастила их. Так или иначе, большинство из них умирает от горя, а некоторые теряют зрение от безмерных слез ими пролитых. И их доставляют на борт корабля по мостику по обеим сторонам которого вставлены свежие ветки полные листвы, вместе с другой зеленью, которая разостлана по всей длине с тем чтобы обмануть зверей. Ибо если слоны видят эти вещи, они воображают, что он по–прежнему ходят по твердой земле, и эта зелень не позволяет обнаружить море. Но вода близ берега, от которого можно отплыть, мелкая и не глубокая, поэтому грузовые суда находятся на некотором расстоянии. Именно по этому есть необходимость в вышеуказанном мосте хитроумно устроенном с ветвями и зеленью.
18. Я слышал, что баран в течение шести зимних месяцев ложится на левый бок, и спит так всякий раз, когда сон настигнет и пленит его. Но после весеннего равноденствия он покоится в обратном положении и лежит на правом боку. Так, при каждом равноденствии, баран меняет свой способ лежания.
19. Жители Сиены относятся к Phagrus[9] как к святыне, а те, которые живут в так называемой Элефантиде, к Maeotes. (Это тоже вид рыбы). И почитание, которым оба народа вознаграждают эти виды, имеет такое начало: когда Нил набухает и переполняется, эти рыбы приплывают заранее, как будто предвещают приход воды, и радуют тревожные сердца египтян огнем надежды, будучи первыми вестниками наступающего наводнения, и предсказывая его некой чудесной естественной особенностью. Кроме того вышеупомянутые народы обычно добавляют в отношении своего почтения к этой рыбе, что те никогда не едят друг друга.
20. Как кажется, есть другие моллюски в Красном море, чьи раковины негладкие, но имеют определенные пазы и углубления[10]. Эти раковины имеют острые губы, и когда они закрываются, они сцепляются одна с другой так, что кажется будто сошлись зубцы двух пил. И если они поймают какого–нибудь плывущего рыбака и укусят, какую угодно часть они откусят, даже если будет кость в откушенной части; более того, если они кусают сустав, они перекусят его сразу; нет ничего удивительного в том, что их укус чрезвычайно острый.
21. В Египте есть некоторые, подобные народу Омба, которые почитают крокодилов, и так же как мы относимся к Олимпийским богам с благоговением, так они относятся к этим животным. И когда, как это часто случается, их детей уносят крокодилы, народ радуется, тогда как матери несчастных рады и ходят с гордо поднятой головой как, я полагаю, родившие пищу и доставившие ее богам. Но народ Аполлонополиса, что в области Тентира, ловят сетями крокодилов, вешают их на дерево персея[11] (отсюда оно произошло), хлестают их жестоко, нанося побои всем миром, тогда как животное хнычет и льет слезы; наконец они свежуют его и съедают.
Крокодилиха, как кажется, беременна течение шестидесяти дней, и производит шестьдесят яиц, которые она высиживает ровно столько же дней: крокодил имеет такое же число позвонков в своем хребте, и говорят, что шестьдесят жил опоясывают его тело, и он приносит детёнышей такое же число раз, и он живет шестьдесят лет (я сообщаю то, что говорит народ Египта, и то чему он верит); можно насчитать шестьдесят зубов в его пасти; в течение шестидесяти дней каждый год он остается неподвижен в своем логове и воздерживается от пищи. Крокодилы привыкли к народу Омба, и те что содержатся в озерах, созданных вышеуказанным народом, послушны их призывам. И люди приносят им головы животных, которых они принесли в жертву — сами они никогда не касаются этой части — и швыряют им, и крокодилы прыгают вокруг них. Жители Аполлонополиса наоборот терпеть не могут крокодилов, ибо они говорят, что те своим обликом напоминают Тифона. Другие однако говорят, что причина не в этом, но что крокодил унес дочь царя Псамминта[12], человека в высшей степени благородного и праведного, и поэтому в память этого несчастья даже потомство не переносит весь род крокодилов.
22. Ваккеи[13] (это западный народ) оскверняют тела тех кто умер от болезни и тех кто умер трусливой и женоподобной смертью, и избавляется от них путем сожжения; в то время как тех, кто отдал свою жизнь на войне, они считают благородными, героями, и полными отваги, и их они бросают грифам, считая эту птицу священной. И когда Ромул на Палантинском холме, гадая по полету двенадцати грифов, получил благоприятное предзнаменование, следуя числу птиц, он постановил, что правителю Рима должны предшествовать число прутьев[14] равное числу птиц, виденных по этому поводу. И египтяне верят, что гриф посвящен Гере, и украшают голову Изиды перьями грифов, а на сводах ворот своих храмов они вырезают рельефные (изображения) крыльев грифа.
Я раньше много говорил относительно этой птицы, но не по этому поводу.
23. В Египетском Копте туземцы почитают Изиду различными ритуалами, но особенно на службах и священнодействиях, исполняемых женщинами, которые оплакивают мужа, сына или брата. И в Копте есть скорпионы огромных размеров, обладающие очень острым жалом, и наиболее опасным при их нападении (ибо их жало убивает мгновенно), и египтяне напридумывали бесчисленные приспособления для самозащиты. И хотя скорбящие женщины в храме спят на полу и ходят босиком, но все, кроме тех кто наступил на вышеуказанных скорпионов, остаются невредимыми. И этот же самый народ из Копта поклоняется и обожествляет самку газели, хотя приносит в жертву самцов. Они говорят, что самки — это любимцы Изиды.
24. Крокодил (я могу сказать, что узнал эти факты в дополнение к тем, что я уже сообщил об этом животном) от природы робок, предрасположен ко злу и совершенно отвратителен. Он бдит чтобы схватить или замышлять против своих жертв, но он боится любого шума и пугается даже громких человеческих криков, и впадает в панику, если кто–то смело нападает на него. Итак, народ Египта, называемый тентирийцы, знает лучший способ одолеть зверя: самый действенный способ ранить его ударом в глаз, или в подмышку, и даже в живот. Его спина однако и его хвост непроницаемы, ибо он защищен, даже можно сказать, вооружён чешуйчатыми пластинами, напоминающими керамику или раковину. И вот вышеуказанный народ настолько усерден в преследовании этих созданий, что мир на реке в их области совершенно не нарушается крокодилами. Поэтому они отваживаются плавать и заниматься рыболовством. Тогда как народы Омба, Копта или Арсинои не могут даже помыть ноги или просто безопасно набрать воды; поэтому никто не может даже пройтись вдоль речного берега свободно и без опаски. Но народ Тентиры поклоняется соколам. По этой причине те, кто живет в Копте, желая досадить тентирийцам как врагам крокодилов, часто распинают соколов. Крокодилов народ Копта отождествляет с водой, поэтому они поклоняются ему; тогда как тентиряне отождествляют сокола с огнем, отсюда их поклонение. И они приводят в качестве доказательства… [15] утверждая, что огонь и вода не могут смешиваться.
Таковы удивительные басни, рассказанные египтянами.
25. Пройдя через египетский оазис путешественник на семь дней окажется в голой пустыне. Здесь, вдоль дороги, которая ведёт в Эфиопию, живут собаколицые люди[16]. По–видимому эти создания живут охотой на газелей и антилоп; что еще, они внешностью черные, и у них голова и зубы собаки. А поскольку он напоминают это животное, то, естественно, что я должен упомянуть их здесь. Они, однако, не наделены речью, но издают пронзительный визг. Под их подбородками свисает борода; мы можем сравнить ее с бородами драконов[17], а сила и очень острые когти дают преимущество их рукам. Все их тело покрыто волосами — еще одно отношение, в котором они напоминают собак. Они очень быстро бегают и знают недоступные места: вот почему, когда они появляются, их так трудно поймать.
26. Шея у волка короткая и сжатая; зверь поэтому не в состоянии повернуть ею, но все время смотрит вперёд. И если он хочет оглянуться назад в кокой–то момент, он поворачивается всем телом. У него самое острое зрение из всех животных, и несомненно он может видеть ночью, когда нет луны. Отсюда и название Lycophos (волчий свет, т. е. сумерки) применяемое к той части ночи, когда лишь волк пользуется зрением, которым природа снабдила его. И я думаю, что Гомер дал имя [Il. 7. 433] «сумраки ночи» тому времени, когда лишь волк способен оглядеться вокруг. А еще говорят, что волк возлюбленный Солнца; и есть такие, кто утверждает, что год называется Lycabas в честь этого животного. Также говорят, что Аполлон благорасположен к волку, и причина этого, которую обычно сообщают, также достигла и меня. Вот она: говорят, что бог родился после того как Лето превратилась в волчицу. Вот почему Гомер говорит «волчерожденный лука владыка» [Il. 4.101][18]. Именно поэтому, как я узнал, в Дельфах установлен бронзовый волк, намекая на родовые муки Лето. Другие однако отрицают это, утверждая, что это потому, что волк дал знать, что подношения украдены из храма и зарыты в землю ворами–святотатцами. Для этого он зашел в храм, схватил пастью одного из жрецов за священническое одеяние и потащил к тому месту где были спрятаны подношения, а затем начал рыть это место передними лапами.
27. Есть район в Египте, называемый Хусы (Chusae) (считается, что он относится к провинции Гермополис[19], и хотя он мал размерами, он весьма очарователен), и там поклоняются Афродите под именем Урания (небесная). А еще они оказывают почет корове, и вот, мол, причина: они считают, что коровы связаны с этой богиней, потому что корова чувствует сильное побуждение к любви и более страстна, чем бык. В любом случае, заслышав его мычание, корова приходит в состояние возбуждения и воспламеняется желанием спариться. А знатоки в этих вопросах утверждают, что корова слышит быка за тридцать стадиев[20], когда он ревом подает сигнал к любви и спариванию. А еще в Египте скульпторы и художники представляют Изиду с коровьими рогами.
28. Народам Бусириса и Абидоса Египетского и Ликополиса не нравится рев трубы на том основании, что он напоминает рев осла. И те, кто привечает культ Сераписа, также ненавидят осла. Так–то Ох Персидский[21] зная это, зарезал Аписа и обожествил осла из желания до крайности оскорбить египтян. И поэтому он тоже понес кару Священному Быку, которой все рукоплескали, не меньшую чем Камбиз[22], который был первым, кто осмелился совершить такое кощунство. И те самые служители вышеупомянутого Зевса (т. е. Сераписа) также не терпят антилопу, и вот по какой причине: египтяне считают, что она выпускает экскременты повернувшись задом к восходящему солнцу. И последователи Пифагора также говорят относительно осла, что из всех животных он один рождается чуждый гармонии, и что в связи с этим он совершенно глух к звукам лиры. Некоторые добавляют, что он был возлюбленным Тифона. В дополнение к вышеупомянутым обвинениям они обвиняют осла вот еще в чем: плодовитость у всех видов приветствуется, но это животное по природе противоположно ей. Во всяком случае не так просто вспомнить какое–либо сообщение о рождении ослицей двойни.
29. Вот еще одна особенность ибиса, которую я узнал из египетских сочинений. Когда он прячет шею и голову под перьями на груди, он уподобляется по форме сердцу. О его особенной враждебности к существам вредным для человека и для посевов, я думаю, уже говорил ранее[23]. Птицы соединяются своими устами и зачинают потомство таким способом. Египтяне говорят, хотя, например, меня не легко убедить, тем не менее они говорят, что те кто видел забальзамированных животных и те кто являются знатоками в этом деле, согласны, что кишечник ибиса достигает девяноста шести локтей. Я слышал еще, что шаг его при ходьбе достигает локтя. А когда происходит затмение луны, он закрывает глаза до тех пор, пока богиня не осветится вновь. И говорят, что он любимец Гермеса, отца речи, потому что его внешний вид напоминает природу речи: так черные маховые перья можно сравнить с речью подавленной и обращенной внутрь, белые — с речью внятной, как бы слышной, слуга и глашатай, так сказать, той что внутри. Стоит еще упомянуть, что птица живет очень долго. Апион утверждает, что она бессмертна и ссылается на жрецов из Гермополиса как на свидетелей, чтобы это доказать. Но даже он считает, что это весьма далеко от истины, а что касается меня, мне кажется, что это абсолютная ложь. Ибис очень горячее существо, во всяком случае он чрезвычайно прожорлив и не брезглив, если и вправду ест змей и скорпионов. Кроме того некоторые вещи он переваривает без труда, тогда как другие с легкостью выходят с его экскрементами. Очень редко можно встретить больного ибиса, но он неустанно тычет клювом под ноги в любом месте, не заботясь ни о какой грязи, и вступая в нее в надежде выследить что–нибудь там. И все же, когда он обращается к отдыху, он в первую очередь моет себя и чистит. Он устраивает свое гнездо на вершине финиковой пальмы с тем, чтобы избежать кошек, ибо эти животные не могут с легкостью карабкаться и ползти в верх по финиковой пальме, так как им постоянно мешают бугры на стволе.
30. Мне сейчас пришло на ум упомянуть следующие дополнительные факты, имеющие отношение к бабуинам. Если бабуин находит нечто съедобное с оболочкой на нем (я имею виду миндаль, желудь, орех), он удаляет оболочку и очищает это, сперва разрушив оболочку наиболее целесообразно, и он знает, что содержимое полезно в пищу, а то что снаружи — надо выбросить. Он будет пить вино, а если вареное или жареное мясо подать ему, он съест его без остатка; и ему нравится приправленная пища, но кое–как сваренная пища ему не нравится. Если он носит одежду, он будет аккуратен с ней; и он делает все остальное, что я описал выше. Если вы малыша бабуина поднесете к женской груди, он будет сосать молоко как ребенок.
31. Говорят, что аспид, которому египтяне дали имя Thermuthis — священный, и народ этой страны поклоняется ему, и связывают его через царский головной убор со статуями Изиды. Они отрицают, что он рожден, чтобы убивать или вредить человеку, но когда они утверждают, что он не трогает добродетельных людей, но убивают злодеев, они привирают. Если однако это так, тогда Правосудие должно судить этого аспида выше всех вещей, ибо приобретет мстительность за его счет и проницательность взгляда. Другие добавляют, что Изида насылает его на самых худших преступников. Египтяне утверждают, что только Thermuthis среди аспидов бессмертна, и они насчитывают шестнадцать различных видов и разновидностей. И в своих храмах, говорят, они строят логова и норы как усыпальницы в каждом углу и делают дома для Thermuthes, и время от времени подкармливают их телячьим салом.
32. Знатоки птиц говорят, что птица Acanthus[24] получила свое имя от аканфа, который снабжает ее пищей. Ее голос удивительно гармоничный и мелодичный. И Аристотель говорит [HA 610 6], что если некто наливает кровь Acanthus и так называемого Aegithus в один сосуд и хочет перемешать ее, эти два вида не будут смешиваться и объединяться в одно целое. Говорят, что Acanthus посвящен богам, которые сопровождают и управляют путешественниками.
33. Я утверждал ранее, что горлица целомудренна[25] и не сочетается, из желания чего–нибудь непривычного и чужого ложа, ни с кем другим кроме супруга, которого изначально выбрала. И я узнал от тех, кто ежеминутно осведомляется в таких материях, что белые горлицы встречаются часто. Они, говорят, посвящены Афродите и Деметре, тогда как другие виды посвящены Паркам и Эриниям.
34. Иногда, согласно Александру из Минда, встречаются даже белые ласточки. Ласточка сделала себе гнездо в палатке Александра, сына Пирра[26], и тем показала, что как бы там ни было, позорный поход, в который он выступил, будет безрезультатным. И <ласточка>, которая свила гнездо <в палатке> Антиоха[27], смутно намекнула на судьбу ему уготованную. Ибо он выступил против Мидии и уже никогда не вернулся в Сирию, но свергнул себя в пропасть. Потому что предпринял он не слишком пристойное дело. А когда Дионисий[28] первым покинул свою крепость, ласточки, что гнездились там, удалились в то же самое время и предсказали его возвращение. Ласточка считается посвященной богам домашнего очага и Афродите, потому что она одна из них.
35. Когда куропатки сидят на яйцах, они закрывают их ветками и густой листвой, с тем чтобы защитить от росы, дождя и всякого рода сырости. Ибо, если яйца намокнут, и если матери быстро не окажется на месте, чтобы согреть их, они становятся бесплодными. Куропатки откладывают до пятнадцати яиц на одну сидку. Теофраст где–то говорит [fr. 182], что двойное сердце встречается у куропаток Пафлагонии. Другие источники сообщают нам, что куропатка — любимца дочери Зевса и Лето[29].
36. Я в самом деле ранее говорил о лебедях, но теперь я должен сообщить то, о чем тогда промолчал. Аристотель говорит [HA 615 b 4], что стаю лебедей однажды видели в Ливийском море, и что слышалась мелодия, исходящая от них, как от хорового пения в унисон; и она была очень приятная, хотя и печальная, рассчитанная вызвать жалось у слушателей. И некоторые из птиц, говорит он, когда мелодия закончилась, были замечены умершими. По–видимому, лебеди любят источники, пруды и водоёмы, и все те места где вода встречается в изобилии. Во всяком случае, те, кто понимает в этих вещах, говорят, что здесь птица затевает свою песнь.
37. Если сова сопровождает и остается рядом с человеком, который отправляется по делу, говорят, что это плохое знамение. Свидетельство — случай с Пирром Эпирским, который вступил в Аргос ночью: эта птица попалась ему, когда он был на коне и нес свое копье поднятым в верх. Вот почему она уселась на копье и не покидала его: не было надежнее стража–копейщика, чем эта птица, такое имя я присвою ей. Во всяком случае, Пирр вошёл в Аргос и встретил самую бесславную смерть в мире[30]. Вот почему я думаю, что Гомер, прекрасно зная, что сова нигде не бывает благоприятным предзнаменованием, говорит [Il. 10. 274], что Афина послала цаплю товарищам[31] Диомеда, когда они ушли на разведку в лагерь троянцев — цаплю, а не сову, даже если она и представляется ее любимицей. А то, что страна вокруг Трои влажная и хорошо орошаемая, Гомер привел свое свидетельство в строках, которые предваряют битву на стенах [Il. 12. 18].
38. (i) Осьминог — это ужас для рака. Во всяком случае, если им случится попасть в одну и ту же сеть, рак умирает на месте.
(ii) Есть река возле Фурий, называемая Лисиад, с чистейшей водой и совершенно прозрачная в своем течении, и все же порождающая рыб чернее черного.
39. Говорят, что есть леопард, называемый Ampelus, похожий на растение (т. е. на виноград), и что его природа особенная по сравнению с другими леопардами; и я слышал, что у него нет хвоста. Если он увидит женщину, то причинит ей внезапную болезнь.
40. В Скифии есть рогатые ослы, и их рога удерживают воду из реки в Аркадии, известной как Стикс; все другие сосуды эта вода разрушает, даже если они сделаны из железа. Говорят, один из этих рогов был доставлен Сопатером[32] Александру Македонскому, и я узнал, что он от восхищения установил этот рог как посвящение Пифийскому богу в Дельфах с ниже следующей надписью:
«В твою честь, о Бог–целитель, Александр из Македонии установил этот рог от скифского осла, чудесный предмет, который не поддается безупречному потоку Лусейского[33] Стикса и выдерживает силу его вод».
Это Деметра заставила бить ключом этот источник в окрестностях Фенея, а причины этого я изложил в другом месте[34].
41. Авгий из Элевсина подарил Евполу, автору комедий, замечательную охотничью собаку молосской породы, которой Евпол дал имя дарителя. Итак, Авгий, избалованный кормежкой и под влиянием длительного общения со своим хозяином, полюбил его. Однажды юноша–раб по имени Эфиальт украл кое–какие пьесы Евпола, но кража не прошла незамеченной, ибо пес увидел его, напал и закусал до смерти. Спустя некоторое время Евпол окончил свои дни в Эгине и был похоронен там, а собака, воя и скуля по собачьему обычаю, легла на ней, и зачахла от тоски, голода и отвращения к жизни, вскоре умерев на могиле хозяина, который кормил ее. И в память об этом печальном событии это место называется Собачья Панихида.
42. Говорят, что есть вид смертоносных муравьев, и что он приходит под именем Лаэрта. Название это применимо к некоторым видам ос. Это говорит грамматик Телеф из Пергама в Мисии.
43. В течение всей летней жары Нил заливает поля Египта, превращаясь в спокойное открытое морское пространство, и над тем, что до этого было пашней, плавают египетские рыбы и лодки, изготовленные на случай этого времени года и для поездок по реке. Позже река возвращается к течению в своих естественных границах, тогда как рыба, покинутая своим кормильцем[35] и заброшенная наводнением, остается, впитавшись в густой ил, чтобы обеспечить едою крестьян. Вот почему, хотя и несколько жестоко, говорят, что египетская рыба, — это урожай.
44. Существует, оказывается, множество видов цикад, и знатоки этих материй перечисляют их, сообщая их названия. Итак, пепельница — одна из тех, что названа за свой цвет; откуда Membrax получила свое название, я не знаю; а стрекотуха, оказывается, это название цикады; а еще я слышал рассказы о длиннохвостке, визжухе, острошипке[36]. Ну, вот все виды цикад из слышанных мною, которые я запомнил, но если кто–то знает больше того, что я упомянул, пусть он назовет их.
45. Вот еще факты, имеющие отношение к собакам, которые я слыхал. Щенки рождаются слепыми, и когда они выходят из чрева матери, они не видят. Ибо первые две недели они страдают таким образом, то есть именно столько ночей не появляется луна, но зато потом собака имеет самое острое зрение из всех животных. И она содержится в почете у египтян, так как они назвали область[37] в ее честь, и утверждают, что причина этого двоякая: во–первых, когда Изида повсюду искала Осириса[38], собаки указывали путь и старались помочь ей разыскать ее сына, а также сберечь от диких зверей. А вторая причина в том, что в то самое время, когда восходит Собачья звезда (история говорит нам, что это была собака Ориона), Нил также в каком–то смысле восходит, принося воду на землю Египта, и орошая пашни. И поэтому египтяне оказывают почести собаке за охрану и призыв этих плодоносных вод.
46. Есть рыба которая получила имя Оксиринх[39], и кажется, что она получила свое название из–за формы морды. Нил порождает вышеуказанную рыбу; и так как по ее имени тоже[40] назван район, там, я полагаю, эта рыба содержится в почете. Случись местным жителю поймать рыбу на крючок, они не едят из страха упомянутую рыбу, которую они считают священной и которой поклоняются, возможно случайно насадившей себя на крючок. Всякий раз когда рыба ловится в сетью, они просматривают улов, чтобы там не было этой прославленной рыбы. Они лучшее вообще ничего не поймают, чем самый обильный улов, включающий эту рыбу. И народ, который живет в округе, утверждает, что рыба родилась из ран Осириса. Они отождествляют Осириса с Нилом.
47. Одна и та же особь ивхевмона является и самцом и самкой, соединяя оба пола, и Природа наделила каждое отдельное животное способностью и оплодотворять и рожать потомство. Тех, которые в драке унижены до менее почетного положения, победители покрывают и осеменяют. И последние переносят как плату за поражение тяготы родовых мук и материнства вместо отцовства. Ивхевмон ярый ненавистник смертоносных врагов человека — аспида и крокодила: я ранее уже описал как они воюют друг с другом[41]. Ивхевмон, говорят, посвящен Лето и богине родов, а народ Гераклеополиса, говорят, поклоняется ему.
48. У Ликаона, царя Эмифии, родился сын по имени Македон, по которому страна с тех пор получила имя, не сохранив своего древнего названия. Его сыном был отважный юноша замечательной красоты по имени Пинд. Были у него и другие сыновья, но были они дурного нрава и слабы телом, и поэтому со временем возревновали к доблести и удаче своего брата и убили его; но это была и их собственная гибель и по праву они понесли наказание. Пинд понимал, что братья злоумышляют против него, поэтому покинул отцовское царство и жил в сельской местности. Помимо прочего, будучи отважен в других отношениях, он также был великим охотником. Однажды он преследовал нескольких оленей, и те бежали со всех ног, в то время как он гнался за ними на всем скаку, оставив своих товарищей охотников далеко позади. Но олени юркнули в большой и очень глубокий овраг, скрылись от взгляда преследователя, и пропали. Соответственно Пинд спрыгнул с коня, привязал поводья к одному из прочных деревьев, и как раз собирался исследовать овраг и отыскать оленей, когда услышал голос: «Не трогай оленей!» Осмотревшись вокруг и ничего не увидев, он испугался голоса, решив, что он произнесен неким сверхъестественным способом. А затем он ушел, забрав своего коня. Но на следующий день он пришел сюда сам, и в страхе перед слышанным им голосом, не без опаски вошёл в овраг. И пока он держал совет сам с собой, кто бы это мог быть, кто за день до этого прервал его пыл к погоне, и пока он осматривался вокруг, что естественно, выискивая пастухов на холмах или других охотников, он увидел чудовищного размера ползущего змея, но его шея, малая по сравнению с остальным телом, была поднята в верх. (Шея и голова вместе превышали по размерам взрослого мужчину.) Зрелище это наполнило его ужасом. Пинд однако не обратился в бегство, но взял себя в руки и ловко обманул змея, ибо он подвинул птиц, которых ему удалось поймать, и предложил их как дружественный дар и в качестве выкупа за свою собственную жизнь. И змей вероятно смягчился и изумленный, как мы могли бы сказать, дарами, отступил. Это понравилось юноше и впоследствии, будучи человеком благородным, он приносил змею плату за свое спасение, отдавая ему первины добычи, будь то зверь, или птица с холмов. И эти посвятительные дары имели самые плодотворные результаты для Пинда, и его удача начала процветать и расти каждый день все более и более впечатляюще, ибо на какого бы лесного зверя, или на какую бы птицу он ни охотился, он всегда преуспевал. Соответственно, он наслаждался изобилием; кроме того, пошла о нем молва как бесстрашно он нападает на зверей и захватывает их. Роста он был высокого, как раз такого, чтобы вызвать удивление размерами своего тела, а также великолепной физической формой. Очевидно, что его красота воспламеняла и возбуждала сердца всех женщин желать его: вдовы стекались к его дверям как сумасшедшие, тогда как замужние и те кто обычно заперты в домах, были покорены славой о красоте Пинда и скорее предпочли стать его женой, чем богиней. Что касается мужчин, большинство восхищались им и любили его; только братья ненавидели его. Однажды, когда он охотился сам, они устроили засаду, место охоты было возле реки, и трое вышли на одного, и не было никого, кто бы помог ему, и пронзили его мечами. Вследствие чего он закричал. Крик это услышал его товарищ змей. (Это существо обладало тонким слухом и острым зрением.) Поэтому он вышел из своего логова и обвившись вокруг подлых убийц, задушил их. Но змей продолжал охранять тело юноши, пока те, кто обеспокоился о нем, не пришли и не нашли его мертвым. Притом, что они рыдали о нем, они не смели поднять мертвое тело, опасаясь его стража. Змей, однако, неким таинственным инстинктом понимая, что он должен держаться подальше, неторопливо удалился, оставив Пинда получить последние услуги от его родичей. И так он был похоронен с большой пышностью, а река рядом с местом убийства была названа Пинд и честь покойника и гробницы над нею. То, что в характере животных благодарить своих благодетелей, я уже говорил ранее, и этот случай тому подтверждение.
49. В частности, в Кларосе[42] местные жители и все греки оказывают почести сыну Зевса и Лето[43]. Потому что земля здесь заброшена из–за ядовитых созданий, и также весьма неблагоприятна для них. Бог пожелал так, и существа эти в любом случае боятся его, так как бог может не только спасти жизнь, но также породил Асклепия, спасителя людей и победителя болезней. Кроме того Никандр приводит свидетельство того, что сказал я, и вот его слова:
«Ни гадюка, ни зловредные пауки, ни глубокожалящий скорпион не живут в рощах Клароса, ибо Аполлон закрыл свой глубокий грот ясенями и очищает его травяное ложе от вредных созданий».
50. Слышал я, мол, в Эриксе, где конечно же знаменитый храм Афродиты (тамошних голубей и их особенности я упоминал ранее[44]) имеет запасы золота, огромные запасы серебра, ожерелий и перстней большой цены; и что страх перед богиней обеспечивает им безопасность от грабителей и неприкосновенность; и что люди древних времён всегда почитали вышеупомянутую богиню и ее сокровища с благоговением и трепетом. Но я узнал, что Гамилькар карфагенянин[45] ограбил сокровищницу, переплавил золото и серебро, а затем раздал позорные награды воинам. И за эти деяния он перенес самые болезненные и тяжкие муки и был казнен распятием, в то время как все его сообщники и соучастники в нечестивом святотатстве погибли насильственной и страшной смертью. И его родина, которая до это была столь процветающей, и которая славилась выше большинства стран, после того как священные предметы были доставлены, была порабощена[46]. Но хотя эти впечатляющие факты не имеют отношения к нашей нынешней теме, но те, что уместны в этом обсуждении, сейчас будут предъявлены.
Каждый день в течение всего года народ Эрикса и чужестранцы приносят жертвы богине. И самый большой алтарь находится на открытом воздухе, и на нем предлагаются многие жертвы, и весь день и в ночи на нем горит огонь. Рассвет начинает очистку, и по–прежнему алтарь не показывает никаких следов угля, пепла, полусожженных чурок, но покрыт росой и свежей травой, которая вырастает за ночь. И священные жертвы из каждого стада приходят и встают перед алтарём по собственному желанию; это богиня в первую очередь приводит их, а во вторую, это возможность и желание платить со стороны жертвователя. В любом случае, если вы хотите принести в жертву овцу, и вдруг, о чудо! овца стоит у алтаря, и вы должны начать торжественное омовение. Но если вы человек состоятельный и хотите пожертвовать одну корову или даже больше чем одну, тогда ни пастух не обжулит вас, взимая слишком много, ни вы ни разочаруете его[47], ибо богиня видит, что купля–продажа справедлива, и если вы заплатили достаточно, то приобретете ее благосклонность. Если однако вы хотите купить по более низкой цене, чем должно, вы заплатите свои деньги зря — животное уйдет, и вы не сможете принести жертву.
Вот что касается особенностей животных Эрикса в дополнение к тем, о которых я упоминал ранее.
1. Раса гипербореев и почести здесь оказываемые Аполлону воспеваются поэтами и отмечаются историками, среди которых Гекатей, но не Милетский, а из Абдеры. Много других важных материй, о которых он рассказывает, я думаю мне нет необходимости приводить сейчас, и на самом деле я должен отсрочить полное изложение на другой раз, когда это будет более приятно для меня и удобнее для моих слушателей. Вот те факты, которые эта повесть располагает меня сообщить. Этот бог имеет священниками сыновей Борея и Хионы, трех[1] числом, родных братьев, шести локтей ростом. Так что когда в обычное время они исполняют установленный ритуал вышеупомянутого бога, устремляются вниз от так называемых Рипейских гор[2] лебеди в облаках, в несчетном количестве, и после того как они облетят вокруг храма, как будто совершают тем самым очищение, они опускаются на участке храма, площади большого размера и непревзойденной красоты. Итак, всякий раз, когда певцы поют свои гимны богу, а арфисты сопровождают хор гармоничной мелодией, следом лебеди единодушно присоединяются к распеву и не было случая, чтобы пели они в диссонанс или фальшиво, но как будто получив тон от дирижёра, они распевают в унисон с туземцами, которые являются мастерами священных песнопений. Затем, когда гимн закончится, вышеуказанные крылатые хористы, так назовем их, после обычной литургии в честь бога и после пения и славословий в его адрес в течение дня, удаляются.
2. Народ Эпира и все чужеземцы прибывающие там, помимо прочих жертвоприношений Аполлону, один день в году проводят свой главный праздник в его честь с большой торжественностью и пышностью. Есть роща, посвященная богу, и вокруг нее стоит забор, а внутри змеи, и те самые змеи являются любимцами бога. Сюда входит без сопровождения жрица–девственница, принося пищу змеям. И народ Эпира утверждает, что змеи происходят от Пифона из Дельф. Если при приближении жрицы они смотрят любезно на нее и берут еду с жадностью, это означает, что они указывают на благоприятный год, свободный от неприятностей. Если однако они пугают ее и отказываются принять пищу, ею предложенную, тогда змеи предсказываю обратное вышесказанному, и что–то такое народ Эпира ожидает.
3. В Этне в Сицилии отдают почести храму Гефеста, и здесь есть забор, священные деревья, и огонь, который никогда не гаснет и никогда не спит. При храме и роще есть священные собаки, которые приветствуют и ластятся к тем, кто приходит в храм и в рощу с чистым сердцем подобающим образом, как полагается по праву, как будто животные проявляют доброту к ним и, предположительно, признают их. Если, однако, у человека руки осквернены преступлением, они кусают и разрывают его, в то время как тех кто только пришел с ложа разврата, они просто прогоняют.
4. Народ Гермионы[3] поклоняется Деметре и приносит ей жертвы в великолепной и впечатляющей манере; и называют они ее праздник «Праздником Земли». Так или сяк, я слышал, что самый крупный скот позволяет вести себя жрицам к алтарю Деметры и быть принесенным в жертву. И Аристокл приводит свидетельство моего заявления, когда где–то говорит:
«Деметра, богиня изобилия, ты являешь себя народу Сицилии и сыновьям Эрехфея, но среди жителей Гермионы ценят тебя за могучий подвиг: бык из стада, выдающихся размеров, которого даже десять мужей не могут одолеть, этого быка старая женщина, держа только за ухо, безропотно ведёт к алтарю, и он следует за ней, как дитя за своей матерью. Твоя, твоя Деметра, сила. Яви нам свою благодать и даруй каждому хозяйству в Гермионе процветание».
5. В стране давниев[4] есть знаменитый храм Афины Илионской. И говорят, что борзые, которых здесь держат, ластятся ко всем грекам, но облаивают иностранцев.
6. Во владениях аркадян есть храм Пана; Аула — название этого места. Все животные, которые здесь нашли убежище, богом почитаются как просители и сохраняются в полной безопасности. Ибо охотящиеся волки боятся входить сюда и останавливаются при одном взгляде на место убежища. Так что здесь фактически частные угодья для этих животных, позволяющие им выжить.
7. На Куриаде[5] когда олень (которых здесь огромное количество, и много охотников страстно преследуют их) нашел убежище в здешнем храме Аполлона (у него очень обширный участок), гончие лаяли на него, но не осмеливались приблизиться. А олень спокойно и бесстрашно пасся, неким таинственным инстинктом доверив богу свою безопасность.
8. Я уже упоминал[6] как по случаю народного собрания в Олимпии мухи по собственной воле, так сказать, вместе с женщинами уходят на другой берег Алфея. А на острове Левкада есть высокий мыс, на котором построен храм Аполлона, и верующие величают его Аполлоном Актийский[7]. Итак, когда идет подготовка к празднику, на котором совершают Прыжок[8] в честь бога, люди жертвуют быка мухам, и когда последние насытятся кровью, они исчезают. Да, но они уходят за выкуп, тогда как мухи в Писе не нуждаются во взятке. Поэтому последние лучше, потому что они делают то, что требуется из почтения к богу, а не ради награды.
9. Икар — это остров и лежит он на Красном море[9]. Ныне там есть храм Артемиды, множество диких коз, тучных газелей, а еще зайцев. Если кто–то спросит разрешения богини взять их, а потом начнет охотиться, он не потерпит неудачи в своем замысле, но преуспеет и будет рад ее дарам. Но если он не спросит, он ничего не возьмёт и будет наказан способом, описанном другими.
10. А теперь, раз уж я упомянул лебедей с Рипейских гор в стране гипербореев в связи с их повседневной и кропотливой службой сыну Зевса и Лето, должен ли я воздержаться от рассказа об особых свойствах священного быка, которого обожествляют египтяне? Как тогда избегнуть мне осуждения историей и Природой, которая сотворила и передала этот дар человеку? Но <никто не обвинит меня в небрежности в этом вопросе>[10], и я опишу также, что разумно, эту религиозную систему.
Среди египтян Апис считается богом, чье присутствие наиболее явно. Он рожден от коровы, на которую попала вспышка небесной молнии и стала причиной зарождения. Греки называют его Эпаф и прослеживают его происхождение от агривянки Ио, дочери Инаха. Египтяне однако отвергают эту историю как ложную, и обращаются к времени, как к своему свидетелю, ибо Инах родился на много веков позже, тогда как первый Апис посетил человечество много–много тысяч лет назад. Геродот [3. 28] и Анаксагор [Müller FHG 2. 98] представляют подтверждение и признаки этого; но египтяне не признают их, ибо они утверждают, что есть десять–двенадцать знаков, достаточных, чтобы распознать такого священного быка. Но вот то что это за знаки, и как они распределяются по всему телу животного, и какого телосложения бык, и как его украшают, вы это можете узнать из других источников. А египтяне способны объяснить какую из звезд каждый знак символизирует. И далее он говорят, что знаки указывают когда Нил поднимется, и облик вселенной. Но также можно увидеть отметку (так утверждают египтяне), которая намекает, что тьма древнее света. Другой знак поясняет форму полумесяца тому кто понимает; есть кроме того другие таинственные знаки различного смысла, которые в глазах профанов и тех кто не обучен божественной истории сложно истолковать. И всякий раз когда разносится весть, рассказывающая египтянам о рождении бога, несколько посвященных писцов, из тех что из рук отцов получили науку, посредством которой они проверяют знаки, приходят к месту где телка — возлюбленная бога — родила теленка, и в соответствии с заветами Гермеса возводят дом, где будет жить теленок, во всяком случае — некоторое время; фасадом к восходу солнца и достаточной большой, чтобы вместить кормилиц[11] теленка, ибо это очень важно, чтобы теленок был при вымени четыре месяца. И когда настает время отлучить его, тогда при восходе новой луны посвященные писцы и жрецы выходят навстречу ему, и кроме того каждый год готовят священное судно для этого бога и переправляют его на борту в Мемфис, где он находит обитель любезную сердцу и восхитительные места, чтобы здесь задержаться, и места, где он может развлечь себя, где он может бегать и качаться в пыли, и дома красивых коров, родники и источники питьевой воды, ибо его служители и жрецы говорят, что для него не хорошо всегда пить воду из Нила. Кроме того он, как говорят, нагуливает жир на этой сладкой воде, которая помогает наращивать плоть. Что касается шествий, которые они проводят, и священных обязанностей, которые они исполняют, когда египтяне празднуют откровение нового бога, танцев, которые они исполняют, праздники и собрания, которые они организуют, и то как каждая деревня и каждый город наполняется радостью — обо всем это можно очень долго рассказывать. Но тот, в чьем стаде это божественное животное родилось, считается счастливчиком, и поэтому египтяне относятся к нему с восхищением.
Апис, по–видимому, хороший прорицатель: он не убедившись, не сажает на треножник девушек или пожилых женщин, никогда не наполняет их священным вдохновением, но человек вопрошает бога, и дети, которые играют и танцуют под дудочки, становятся вдохновенными и провозглашают в такт музыки подлинный ответ бога, так что, говорят, это большая истина, чем то, что случилось на Саграсе[12].
Египтяне уподобляют Аписа Гору, когда они полагают его главной причиной плодородия их пашен и всякого урожайного года. То есть, когда они рассуждают о его пестрой окраске, видят в ней скрытый символизм, касающийся многообразия посевов. Существует рассказ священнослужителей известный не всем, что Мен, царь Египта, размышляя о некоторых животных, которым бы он мог поклоняться, выбрал быка, полагая, что это самое прекрасное из всех животных. Во всяком случае, поклонники Гомера в своем суждении по этим вопросам, говорят так как они. Ибо Гомер в своей Илиаде [2.480] так и говорит:
Словно как бык среди стада стоит, перед всеми отличный,
Гордый телец, возвышается он меж телиц превосходный:
Но факты, которые египетские писатели–зоологи измышляют в своих легендах об этом животном, мне не по вкусу.
11. «Теперь о коне деревянном» [Hom. Od. 8. 492], если можно употребить эту фразу, но петь мы будем не о коне[13], и не о засаде, но о быке Мневисе. Он, говорят египтяне, посвящен Солнцу, тогда как Апис — Луне. И согласно египтянам он также несет на себе особую отметку, показывающую, что он не поддельный, не бастард, но возлюбленный вышеупомянутого бога. На эти темы пусть говорят другие, но я хотел бы поведать рассказ египтян о проверке и доказательствах, которым они подвергают быка, чтобы убедиться высшего ли он рождения или нет.
Бокхорис, царь Египта,[14] приобрел, — уж не знаю как, — ложную славу и вымышленную известность и представляется справедливым в своих суждениях и имеющим душу праведника. А на самом деле, по–видимому, все было наоборот. Большинство его деяний здесь я обойду молчанием, но вот как он, из желания досадить народу Египта, обошелся с Мневисом. Он выставил против него дикого быка. Тогда Мневис начал реветь, и пришелец проревел в ответ. И затем чужак в гневе бросился вперёд, намереваясь напасть на быка–любимца бога, но споткнулся, врезался в ствол дерева[15] и сломал рог, после чего Мневис ударил его в бок и убил. Бокхорис был посрамлен, а египтяне возненавидели его.
Но если кто–то сочтет крайне недостойным приправлять натуральной историей легенды, то он просто глупец. Ибо я утверждаю, что и обычаи с этими быками, и что тогда случилось, и что я слышал от египтян … [16] признается ими омерзительным.
12. Любовь дельфинов к музыке и их горячее стремление к песне у всех на слуху и разнеслось на все четыре стороны, а другие рассказывают об их дружелюбии к человеку, да и мы, я думаю, уже рассуждали на эту тему раньше[17]. Но теперь я должен поведать об их уме. Так или иначе, когда дельфин окружен сетью, он остается спокоен и не думает о побеге, но пирует рыбой, что поймана вместе с ним, как если бы был приглашен на застолье, и наедается до отвала. Но как только он понимает, что сеть тянут и он приближается к берегу, он прокусывает сеть и был таков. Если однако он бывает пойман, самые добрые рыбаки продевают ему через ноздри тростник и отпускают восвояси; и дельфин, как будто он стыдится доказательства своего захвата, никогда больше не приближается к сетям. И Аристотель говорит [HA 631 a 11], что всякий раз когда один из них пойман и помещен в ящик для рыбы[18], дельфины плавают вокруг лодки в большом числе, высоко прыгают и извиваются как просители, пока рыбаки не проникнутся сочувствием и не пожалеют пленника, и уступив мольбам животных, отпустят его.
13. Говорят, что пять гончих: Санн, Подарг, Дамп, Алким и Феон, содержались вблизи Сиракуз Дафнисом, который претерпел известное взыскание[19] от руки нимфы, и при виде несчастья своего хозяина выбрали смерть после его смерти, предварительно оплакав его искренне и пролив обильные слезы.
14. Я уже говорил о различиях и разнообразии в характере слонов, и я должен теперь сказать, что у этих животных кроме того хорошая память, вот почему они помнят приказы и не обманывает ожиданий и надежд тех, кто поручил ему что–либо. Например, когда Антигон[20] осаждал Мегары, слониху по имени Никея он держал среди боевых слонов. Итак, этому животному жена надзирателя поручила младенца, которого родила за месяц до этого, отдав приказ на индийском языке, который понимают слоны. И слониха полюбила малыша и заботилась о нем, любила когда он лежит рядом и приглядывала за ним когда он хныкал; а когда он спал, слониха отгоняла мух, держа в хоботе пучок камышей, который бросали ей под ноги в качестве корма. А если ребенка не было рядом, она раскидывала свою пищу по сторонам. И мать была вынуждена, накормив малыша молоком, ложить его перед опекушней, иначе Никея давала безошибочные признаки того, что она раздражена, возмущена и даже грозит набедокурить. Частенько, если ребенок начинал плакать, она качала люльку, в которой он лежал, успокаивая его как это обычно делают няньки, — а ведь это, мужики, был слон!
15. Знаю, что уже говорил надлежащим образом о сильной ревности со стороны различных животных, а именно лысухи, собаки, и на третьем месте — аиста. Но сейчас я намерен говорить о гневе слона на оскорбление супружества. Застав жену своего дрессировщика и надзирателя за прелюбодеянием, он проткнул одним бивнем женщину, а другим любовника и убил их обоих, и оставил так лежать на оскверненной позором постели, так что когда дрессировщик пришел, он мог отметить свой грех и признать мстителя. Это произошло в Индии, но (история) проделала путь от того к этому берегу, и я узнал, что в царствование Тита, мужа милосердного и благородного, то же самое случилось в Риме, но прибавляют, что слон убил обоих обидчиков и накрыл их плащом, который и сбросил по прибытии хозяина, и обнажил двух, лежащих бок о бок, тогда как на бивне, которым он пронзил их, были видны следы крови.
16. По–видимому одна из особенностей змей — это их дар прорицания. Во всяком случае в городе Лавиний[21], тот что в Лации, названного в честь Лавинии, дочери Латина, в то время когда он воевал в качестве союзника Энея против народа, называемого рутулы, и одолел их, Эней троянец, сын Анхиза, основал вышеуказанный город; и он мог быть, образно выражаясь, бабушкой Рима, потому что из Рима Асканий, сын Энея и Креусы троянской, выступил основать Альбу, а Рим был колонией Альбы. Ну вот, в Лавинии есть священная роща, просторная и густо засаженная, а рядом святыня Геры Арголидской. В роще есть обширная и глубокая пещера, и здесь логово змея. И в определенные установленные дни благочестивые девы входят в рощу с завязанными глазами, неся в ячменный пирог в руках. И божественное внушение ведёт их прямо к месту упокоения змея, и они идут не спотыкаясь, спокойным шагом, как будто они все видят своими глазами. И если они девственны, змей принимает пищу как священную и пригодную для существа, возлюбленного богом. В противном случае пища остается нетронутой, потому что змей уже узнал и предсказал скверну. И муравьи, очищая место, растаскивают пирог лишенной девственности девушки на мелкие кусочки, такие, какие они могут с легкостью нести. И местные жители узнают о случившемся, прибывшие девицы проверяются, те, что опозорили свою девственность, наказываются в соответствии с законом.
Вот способ, которым бы я продемонстрировал способность змей к прорицанию.
17. Вот Гомер говорит [Il. 20. 131], «боги ужасны, явившись взорам». И потому что даже змей, который почитается в самых священных обрядах, имеет в себе нечто божественное, то смотреть на него неблагоприятно. И вот что я узнал об этом. В Метелиде[22], египетском городе, есть священный змей в башне, и он получает почести, служителей и рабов, и перед ним ставят стол и чашу. И каждый день они насыпают ячмень в чашу и кладут туда мед и молоко, а затем уходят, чтобы вернувшись на следующий день найти пустую чашу. Как–то раз старший служитель возымел острое желание посмотреть на змея, явился самолично выполнить обычные обязанности и удалился. И змей умастился на столе и пировал. И этот проныра открыл дверь (он закрыл дверь как это было принято) и натворил шуму. Змей был возмущён и удалился, тогда как человек, на свою погибель увидел существо, которое он хотел видеть. Он вышел не в своем уме, рассказал чему был свидетелем и признался в своем нечестивом поступке, онемел, а вскоре после этого упал замертво.
18. Вот еще особенности животных. Павлин, чтобы спастись от сглаза, ищет корень льна, как своего рода природный амулет, и носит прижав под крылом. Говорят, что если конь страдает от задержки мочи и девственница бьёт его по морде своим поясом, он сразу обильно мочится и избавляется от своей боли. А когда кобыла всецело выказывает бешеное желание случиться с конем, ее легко остановить, в соответствии с Аристотелем [HA 572 b 7], если кто–нибудь обрежет ей гриву. Ибо она испытывает стыд и больше не кокетничает, отбрасывает распутство и виляние хвостом, так как удручена своим позором. Помните, Софокл в своей драме Тиро намекает на это? Тиро представлена говорящей, и вот что она говорит [fr.. 659 P]:
И по косе скорблю, как кобылица
Младая, у которой пастухи
Во мраке стойл безжалостной рукою
Убор скосили гривы золотой.
И вот в полях, в вод зеркале текучих
Увидит образ свой она, увидит
Бесчестие поруганной красы -
Ах, и жестокий сжалится над нею;
Так стыдно ей, так больно, так обидно,
Что цвет похищен гордости былой.[23]
19. Когда дом находится на грани обрушения, мыши в нем, а также куницы, предвосхищают его разрушение и уходят. Это, как вы знаете, мол, случилось в Гелике[24], ибо народ Гелики обращался нечестиво с ионийцами, которые прибыли к ним. и убили их возле своих алтарей, тогда же (по словам Гомера [Od. 12. 394]) «Боги притом же и знаменье, в страх нас приведшее, дали». Пять дней спустя из Гелики по дороге, что вела в Керинею[25] ушли все мыши, куницы, змеи, многоножки, жуки и прочие твари такого рода. Народ Гелики, видя происходящее, наполнился изумлением, но не мог разгадать причину. Но после того как вышеупомянутые существа ушли, ночью произошло землетрясение; город был разрушен; огромная волна залила город и Гелика исчезла, тогда как, упомяну я, и десять кораблей Лакедемонян, которым случилось стоять на якоре рядом, были уничтожены вместе с городом.
Правосудие тем временем использует животных как своих служителей для наказания нечестивцев. Свидетельство тому случай с Пантаклем лакедемонянином[26]. Он, предупрежденный какими–то Дионисовыми актёрами[27], которых встретил по дороге в Киферу, не идти через Спарту, позже, когда заседал в кресле эфора, был разорван на куски собаками.
20. Адран — это город в Сицилии[28], согласно Нимфодору, и в этом городе есть храм Адрана — местного божества. Говорят, что он там несомненно присутствует. И все, что Нимфодор говорит о нем, и как он являет себя и как он милосерден и благорасположен к просителям, мы выясним в другой раз. А сейчас я должен изложить следующие факты. Есть здесь священные гончие — и они его рабы и служители; они превосходят молоссов по красоте и размеру, и здесь их не меньше тысячи. Итак, при свете дня они привечают и ластятся к посетителям святыни и рощи, будь то чужестранцы или туземцы. Но ночью они выступают в качестве охраны и проводников, и с великой доброжелательностью проводят тех кто напился и бредёт, покачиваясь по дороге, направляя каждого в его собственный дом, тогда как тех, кого в подпитии тянет на приключения, они наказывают так, как те того заслуживают, ибо они прыгают на них, рвут одежду в клочья и сдерживают их такою мерою. Но тех кого потянуло разбойничать на дороге, они рвут самым жестоким образом.
21. Существуют, по–видимому, морские улитки, которые водятся в Красном море, и отличаются красотой и большим размером. Ее раковина пурпурная, а спираль разукрашена и сделана пестрой самой Природой[29]. Вы скажите, что видите гирлянду, сплетенную из цветов различных оттенков, зеленых, золотистых и с киноварью, цветов, чередующихся через равные промежутки.
22. Природа, говорят, причинила дельфину быть в постоянном движении, и для дельфина конец движения — это конец жизни. Во всяком случае, когда возникает потребность во сне, он поднимается и плавает по поверхности так, чтобы видно было все его тело, а затем засыпает. Дремлет ли дельфин, или лишен даже частицы божественного сна? Так или иначе, когда он спит, он погружается в глубину, пока не коснется дна, а когда достигнет его, он просыпается от столкновения с морским дном и снова всплывает. И опять, когда его одолеет сон и подчинит божество, он тонет, и опять, разбуженный толчком, всплывает: и это он делает раз за разом, будучи на полпути между покоем и деятельностью, и все же ни один из них никогда не впадает в полную неподвижность.
23. В Красном море, говорят, водится плоская рыба, формой похожая на подошву. Ее чешуя на ощупь не слишком грубая; цвет золотистый, и от кончика головы до хвоста она помечена черными полосами. Кто–то опишет их как натянутые струны, по причине чего рыба получила название «арфист»[30]. Рот у нее уплотненный и иссиня–черного цвета в окружении шафранового кольца; голова полосатая, золотистая с черными полосами. Плавники чисто золотые, а хвост черный за исключение самого кончика — он чисто белый. Говорят, встречаются другие виды арфистов: некоторые полностью фиолетовые с равномерными золотыми полосами. У них кольца цвета желтушника[31] на голове: одно спускает из–под глаз до жабр, другое тянется позади глаз на полпути до нижней части головы, а еще одно обвивает шею подобно ожерелью.
24. Красное море — родина рыбы–леопарда. Согласно тем, кто видел её, своим цветом и круглыми пятнами она напоминает горного леопарда.
Оксиринх, который здесь встречается, имеет удлиненный рот, глаза, похожие на золото, и белые веки. На спине белые отметины, но ребра с обеих сторон черные, тогда как спинные плавники белые. Хвост продолговатой формы и зеленого цвета, золотистая полоса делит его пополам.
25. Птолемею Второму, также называемому Филадельфом, был показан молодой слон, он был воспитан там, где говорят на греческом языке и понимал эту речь. До этого замечательного животного считалось, что слоны понимают только язык, на котором говорят инды.
26. По–видимому даже среди бессловесных животных Природа поставила самца выше самки. Во всяком случае самец дракон имеет гребень и бороду; и петух имеет гребень и бородку; олень имеет рога, лев — гриву, а самец цикады — голос.
27. Война между ахейцами и троянцами, мол, была вызвана Еленой, дочерью Зевса; война персов против греков была вызвана Атоссой, женой Дария, которой загорелось получить афинянок в услужение[32]; долгая война в Греции[33] обязана воззванию, направленному против народа Мегары. Народы Магнесии[34] и Эфеса побуждены были к войне саранчой; народы Хаонии и Мезии — голубями[35]. А народ Фив Египетских, говорят, пошел войной против римлян из–за собаки[36].
28. Существует рассказ, что флейтист Пифохар отбил нападение волков играя громкую и благородную мелодию на своей свирели. Рой мух изгнал народ Мегары, осы — народ Фазелиды[37], а многоножки народ Ретейона[38].
29. Говорят, что у овец Понта нет желчного пузыря, тогда как у тех, что с острова Наксос — два.
30. Птицеед, по–видимому, более почтителен чем аист по этой причине: он начинает кормить своих родителей еще до того как те состарятся, но как только отрастает оперение.
31. Вот еще одна характеристика животных и превосходная. Боги взяли заботу о них, но ни наблюдают за ними, ни учитывают их в сколь–либо малой степени. Ибо, хотя они нуждаются в руководящей силе, так или иначе они обладают пониманием и знанием, пропорциональным их потребностям. И я должен пояснить насколько они любимы богами, но не многими примерами, взятыми из множества, но достаточным количеством.
Кавалерийский командир по имени Леней владел конем отличных статей, быстроногим и бесстрашным духом; на смотрах он хорошо отрабатывал учебные упражнения; на войне был вынослив; и был весьма хорош как в преследовании, когда возникал случай, так и в отступлении, когда необходимость вынуждала к этому. Как следствие, этот конь оценивался в целое состояние, и владелец считался счастливчиком среди своих товарищей кавалеристов. И вот конь, с превосходными качествами мною описанными, вследствие удара в правый глаз, был выведен из строя по зрению. Соответственно, Леней, видя, что все его надежды держатся на здоровье этого породистого коня (кавалерийский щит закрыл левый глаз, которым он мог видеть) отправился в храм Сераписа, приведя очень необычного пациента — коня, и как будто прося за брата или сына, умолял бога ради коня снизойти до его прошения, тем более, что тот не сделал ничего плохого. Ибо человек, сказал он, может навлечь на себя несчастья либо каким–нибудь нечестивым актом, либо кощунственной речью. «Но какое святотатство», воскликнул он, «или какое убийство может совершить конь, и как и какими средствами может богохульствовать?!» И он призвал бога в свидетели, что сам он никогда никому не навредил, и по этой причине умолял бога избавить его товарища по оружию и друга от слепоты. И бог, даже столь могучий, не пренебрег и не презрел исцелением бессловесного зверя, и поэтому сжалился над больным животным и человеком, который умолял за него от своего имени, и прописал лечение, но не примочками, а согревать паровыми ваннами в полдень на храмовом участке. Как только это было сделано, глаз коня выздоровел. И Леней принес благодарственную жертву и подношения за его выздоровление, тогда как конь стал на дыбы и фыркнул, и казался больше и красивее, и был преисполнен радости, и поскакал к алтарю столь величественному, и так кланялся за шаг перед ним, выражая благодарность могуществу бога, который исцелил его.
32. Земледелец рыл канаву в винограднике, чтобы посадить несколько кустов, и мотыгой ударил священного аспида, логово которого было под землей, и который не проявлял враждебности к человеку, и не ведая того, перерубил змея пополам. А когда он разрыхлил почву, он увидел в песке скрученный хвост, тогда как отрубленная часть от живота до шеи все еще ползала и закрывалась запекшейся кровью из разреза. Он был в ужасе, ушел не в своем уме, и впал в состояние настоящего безумия, не поддающегося описанию. Днем он потерял контроль над собой по этой причине; кроме того ночью он впадал в исступление, вскакивал с постели, утверждая, что аспид преследовал его, и как будто укушенный, издавал ужасающие крики и звал на помощь. Он даже говорил, что видел призрак змеи, им убитой, злобно угрожающий ему; иногда он объявлял, что укушен, и очевидно было, что его стоны вызваны болью. Так как его недуг продолжался некоторое время, его родственники взяли его как просителя в храм Сераписа, и умоляли бога избавить от призрака вышеупомянутого аспида. Что ж, бог сжалился над человеком и вылечил его. Но я описал то, как аспид не выжидал мести, и в то же время был удовлетворен местью.
33. Царю Египта был представлен павлин из Индии, самый большой и самый великолепный в своем роде. Он не пожелал взять его в общую стаю домашних птиц или для еды, но отдал его храму Зевса Защитника города, рассудив, что вышеупомянутая птица — достойное подношение богу. Эту птицу один очень богатый беспутный юноша вознамерился поймать и сделать из нее обед, ибо он постоянно потакал своим аппетитам под любыми предлогами, и в своем неумеренном обжорстве и разврате он считал разнообразие еды и то, что приобретена она опасными средствами, и то, что была она добыта ценою непомерных волнений, прибавкою удовольствия от нее. Соответственно, он предложил одному из служителей бога за внушительную взятку совершить святотатство, и обещал сверх того еще денег. И этот человек, возбуждённый тщетной надеждой, пошел к тому месту, где как он знал, ночевала птица, и попытался прибрать ее к рукам и доставить своему богатому покровителю. Но птицы он не увидел: а то, что он увидел — это был огромный аспид, который поднялся на него. Сначала он испугался и удрал, но когда развратный человек настаивал и убедил его, служитель отправился за павлином. Но птица упорхнула и подняла себя в воздух при помощи крыльев, и села, но ни на одном из священных деревьев, и ни на каком–то другом возвышенном месте, но в середине храма, и смотрела на них неморгающим взглядом, как будто хотела сказать, что она слишком умна для их козней, и поэтому не будет поймана. Соответственно, поскольку служитель ничего не достиг, развратный человек потребовал уже выданные деньги обратно; но другой отказал, говоря, что он выполнил его приказ, но не смог украсть то, что принадлежит богам. Само–собой возникла ссора, поднялся крик, и множество людей услышали шум. Затем верховный жрец прибыл в храм и спросил, что стало причиной пререканий в храме, и эти люди принялись обвинять друг друга. Богач, подвергнутый угрозам за богохульство и оскорбление, уехал, а потом, проглотив кость другой птицы, заболел и умер вкорчах, тогда как нечестивый служитель был наказан правителем города за святотатство. Что касается птицы, ее не видели ни живой, ни мертвой, но история гласит, что, прожив сто лет, она исчезла.
34. Следующая история похожа на предыдущую и совпадает с нею. Некто Кисс, преданный слуга Сераписа, стал жертвой заговора со стороны женщины, которую когда–то любил, а потом взял в жены: он съел несколько змеиных яиц, которые причинили ему боль; он оказался в тяжелом состоянии и ему грозила смерть. Но он молился богу, который велел ему купить живую мурену и сунуть руку в чан с существом. Кисс повиновался и засунул руку. И мурена вцепилась и держалась на ней, но когда она оторвалась, она в то же самое время оторвала болезнь человека. Это потому, что мурена служитель бога–целителя. Вот басня, достигшая моего слуха.
35. И этот же бог в дни Нерона вылечил при помощи бычьей крови Хрисерма, который рвал кровью и уже начинал чахнуть. Я упоминаю эти факты потому, что животные настолько возлюблены богами, что те спасают им жизни, но когда боги желают, они спасают других. Именно этот бог (Серапис), когда Василид критский впал в тяжелую болезнь, избавил его от этого ужасного недуга, приказав отведать ослятины. И результат соответствовал названию животного, так как бог указал на это лечение и средство прослабило[39] его.
На эту тему сказано достаточно.
36. Вот еще особенности животных. Кобылы, как полагают, наилучше подходят для упряжки в колесницы. Я узнал, что тренеры утверждают, что лошади очень любят купания и натирания. И Семонид в своих ямбах [fr. 7. 57 D] говорит, что лошадей даже натирают благовониями. И персы, когда с Киром воевали в Лидии[40], держали верблюдов вместе со своими лошадьми, тем самым пытаясь избавить от страха, который те у них вызывали.
37. Рыбы у которых нет чешуи называются «хрящевыми»: например мурена, угорь, электрический скат (torpedo), морской кот, морской дьявол, рыба–собака (акула); <«китообразные»> - дельфин, кит, тюлень; это единственные водные живородящие существа. «Головоногие моллюски» — это название дано тем, кто не имеет костей: например, осьминог, каракатица, кальмар, морской анемон; у них нет крови и отсутствует кишечник. «Ракообразные» — омары, креветки, крабы всех видов[41]; эти линяют от «старости». «Панцирные» — устрицы, багрянки, рапаны, раковины–трубы[42], морские ежи, раки. «Пилозубые» животные — это волк, собака, лев, леопард; они, как известно, плотоядные. Зубы–резцы на обеих челюстях имеют человек, лошадь, осел, и эти существа склонны к ожирению. Животные у которых верхние и нижние зубы соединяются равномерно — бык, овца, коза. Животные с выступающими зубами — дикий кабан, слепыш; у слона, я полагаю, рога, а не зубы. Насекомые — оса, пчела; у них, говорят, нет даже лёгкого. «Амфибии» — гиппопотам, выдра, бобр, крокодил. Чешуйчатые существа — ящерица, саламандра, черепаха, крокодил, змея; они также, за исключением черепах и крокодила шелушатся «от старости». Животные с нераздвоенными копытами — лошадь, осел; парнокопытные животные — вол, олень, коза, овца, свинья. Существа с пальцами — человек и собака. С перепончатыми ногами и плоскими когтями — лебедь, гусь. Существа с кривыми когтями — ястребы и орлы. В других местах я уже упоминал отличительные признаки животных.
38. Как кажется, египетский гусь также любит свое потомство и ведёт себя как куропатка. Ибо он точно также кружится по земле впереди своих птенцов и даёт преследователю надежду поймать себя; тем временем птенцы успевают спастись. А когда они уже на безопасном расстоянии, родитель взлетает и был таков.
39. Египтяне говорят, что ястреб, пока он жив и активен, является возлюбленным богов, а когда он уходит из этой жизни и избавляется от тела и становится бестелесным духом, он пророчествует и насылает сны. Египтяне говорят, что трехногий ястреб появился среди них, и верующие принимают это утверждение как истину.
40. Куропатки Пафлогонии, согласно Феофрасту [fr. 182] имеют два сердца. А Феорпомп говорит, что зайцы в Бисалтии каждый имеет удвоенную печень. И Апион говорит — если он не сочиняет — что в некоторых краях у оленей четыре почки. Этот же автор утверждает, что во времена Атофа[43], сына Мена, появился журавль с двумя головами, что это означало процветание Египта; а в царствование другого царя появилась птица с четырьмя головами, и Нил переполнился как никогда раньше и плоды и посевы дали небывалый урожай. Никокреонт Кипрский владел оленем с четырьмя рогами; он дал его как подношение в Дельфы и написал под ним:
«Это было твое деяние, О сын Лето, могучий лучник,
что Никокрент добыл этого четырехрогого оленя».
Кроме того там были даже четырех- и трехрогие овцы в храме Зевса Градохранителя. А я сам видел священного быка с пятью ногами, который был подношением этому богу в великом городе Александра, в прославленной роще бога, где плотные насаждения персеи давали желанную тень и прохладу. Это был теленок воскового цвета, и у него была нога, прилегающая к плечу, излишняя для ходьбы, хотя и отлично сформированная. Правда, эти явления выглядят далёкими от соответствия природе, но я сообщил то, что я сам видел и слышал.
1. Есть в Ликии возле Миры залив, и там есть источник и святыня Аполлона, и жрецы этого бога разбрасывают плоть телят принесенных в жертву богу, и морские окуни[1] приплывают косяками и едят мясо, как будто они гости на званом пиршестве. И священнослужители рады, потому что они считают, что таким рыбьим пиршеством бог даёт им знак, и они говорят, что бог благосклонен, потому что рыба насытилась мясом. Если однако рыба выбрасывает еду на берег своими хвостами, как будто они презирают ее и рассматривают как оскверненную, это, как полагают, означает гнев бога. И рыба узнает голос священника, и если они повинуются его призыву, они радуют того, в чьих интересах они были вызваны; в противном случае, они вызывают у них огорчение.
2. В древней Бамбике[2] (сейчас она называется Иераполис, поскольку Селевк дал ей такое имя) есть священная рыба, которая плавает стаей и имеет вожака; он первый вкушает пищу, которую бросают им. Больше чем какие–либо другие рыбы они поддерживают дружеские отношения друг с другом, либо потому, что богиня[3] вдохновляет в них единодушие, либо потому, что они удовлетворены едой, что бросают им, поэтому они воздерживаются от поедания друг друга и ничего не знают об этом.
3. Египтяне утверждают, (хотя я им вовсе не верю), но они утверждают, что в дни прославленного Бокхориса родился ягненок с восемью ногами и двумя хвостами, и он говорил. И говорят, что этот ягненок имел две головы и четыре рога. Справедливо будет простить Гомера, который наделил речью коня Ксанфа [Il. 19. 404], ибо Гомер поэт. И Алкмана нельзя порицать за подражание Гомеру в таких материях, ибо первоначальная смелость Гомера есть достаточная причина для такого снисхождения. Но как можно всерьёз воспринимать преувеличение Египтян? Тем не менее сказка это или нет, я рассказал об особенностях этого ягненка.
4. Вот еще один факт касательно ястребов, запомненный мною из слышанного. До того как Нил зальет Египет и придет на пашни, ястребы сбрасывают старые перья, равно как ветви деревьев сбрасывают увядшие листья, и отращивают новое и красивое оперение, как деревья листву. По–видимому есть несколько видов ястребов, и Аристофан, кажется, намекает на их множество. Во всяком случае он говорит [Av. 1179]:
Но мы отправили три тыщи ястребов, конных лучников.
И каждый движется вперёд когтями кривыми -
Пустельга, канюк, стервятник, ночной ястреб[4], орел.[5]
Они распределяются среди многих богов. Куропатколов[6], говорят, и ocypterus[7] прислуживают Аполлону; ягнятник и буревестник назначены Афинe; голубеубицу называют любимцем Гермеса, ширококрыла — Геры, а канюк, как его называют, — Артемиде. Матери богов <назначают> mermnus, одному богу одну птицу, другому — другую. Вот на самом деле как много видов ястребов.
5. Египтян подвергают насмешкам большинство народов за поклонение и обожествление различных животных. Но жители Фив, хотя и греки, поклоняются кунице, и как я слышал, потому что она была нянькой Геракла, но даже если она не была нянькой, по крайней мере когда Алкмена была в тяжести и не могла разрешиться дитем, куница подбежала к ней, и освободила узы ее утробы, так что явился Геракл и сразу начал ползать. А те кто живет в Гамаксите в Троаде поклоняются мыши, и вот почему. По их мнению они дали Аполлону имя Сминфийского, которому они поклоняются, ибо эолийцы и народ Троады все еще называю мышь сминфом (sminthus), в точности как Эсхил пишет в своем Сизифе [fr. 227 N]:
Нет–нет, но почему сминф полевой настолько ужасен?
И в храме Сминфея содержится ручная мышь и кормится за общественный счет, а под алтарём гнёзда белых мышей, и рядом с треножником Аполлона здесь располагается мышь. А еще я слышал следующий мифический рассказ об этом культе. Мыши явились мириадами и погрызли на корню посевы эолийцев и троянцев, оставив сеятелей без урожая. Соответственно бог в Дельфах сказал, когда вопросили его, что они должны принести жертвы Аполлону Сминфею; они послушались и избавились от зловредности мышей, и их пшеница дала обычный урожай. И они добавляют следующий рассказ. Некие критяне, которые вследствие катастрофы их постигшей, были отправлены основать колонию, умоляли Пифийского Аполлона указать им подходящее место, благоприятное для основания города. Такой они получили ответ: в месте, где землеродные пойдут войной на них, они должны поселиться и воздвигнуть город. И вот они пришли в место Гамаксит и поставили свой лагерь для отдыха; но бесчисленный рой мышей украдкой сползся на них и погрыз ремни на щитах и съел тетевы от луков. Вот так они догадались, что это были за «землеродные», и кроме того, не имея средств получить защитное оружие, они поселились в этом месте и построили храм Аполлону Сминфею. Итак, это упоминание мышей заставило нас коснуться вопросов теологии; однако от нас не убудет, если мы выслушаем сказку, даже такую как эта.
6. По–видимому дельфины заботятся даже о своих мертвых и не отказываются от своих собратьев когда те уходят из жизни. Во всяком случае они подныривают под своих мертвых товарищей и доставляют их к берегу в уверенности, что люди похоронят их, и Аристотель приводит свидетельства этому [HA 631 a 18]. А другая стая дельфинов следует за ними, оказывая почести, или же на самом деле, чтобы защитить мертвое тело, ибо опасаются, что другие огромные рыбы набросятся, чтобы захватить его, а потом сожрать. Все благочестивые люди, которые ценят музыку, хоронят дельфинов из–за их уважения к музыке. Но те кому, как они говорят, Музы и Грации чужие, пренебрегают заботой о дельфинах. Поэтому, милые дельфины, вы должны простить свирепую природу человека, поскольку даже народ Афин бросил выдающегося Фокиона[8] непогребенным. И даже Олимпиада лежала бег погребения, хотя она была матерью сына Зевса[9], как она сама похвалялась, и как он утверждал. И египтяне после убийства римлянина Помпея, прозванного «Великим», который достиг столь многого, который добился выдающихся побед и трижды праздновал триумф, который спас жизнь отцу своего убийцы[10] и восстановил его на египетском троне, бросили его обезглавленного на берегу моря, так же как люди зачастую бросают вас. Ибо это всеядное существо человек не пощадит вас, и пойдет на то, чтобы засолить вас, и не заметит, что это деяние ненавистно музам, дочерям Зевса.
7. В Египте поклоняются льву, и там есть город названный в честь него[11]. Особенности тамошних львов достойны записи. У них есть храмы и очень большие пространства где они бродят; мясо волов подают им ежедневно и оно лежит, освобожденное от костей и жил, разбросанное тут и там, и львы едят его под аккомпанемент песни на египетском языке. Тема этой песни такова: «Не околдуй никого из смотрящих»; эта песня, по–видимому, как вы могли бы сказать, является заменой амулетов. Многие львы обожествлялись в Египте, и здешние каморки лицом к лицу освящены их использованием. Окна одних открыты на восток, других на запад, делая жизнь для них более приятной. И чтобы сохранить здоровье у них есть места для физических упражнений и борцовские площадки рядом, а их противник — упитанный телец. И если, попрактиковав свое мастерство против тельца, лев заваливает его (это требует время, ибо он ленив и не занимается охотой), он ест до отвала и возвращается в свое стойло.
Лев очень огненное животное, и поэтому египтяне связывают его с Гефестом, но, говорят они, он не любит и избегает огня извне, потому что он сам огненный внутри. А поскольку он очень огненной природы, они называют Льва[12] домом Солнца, и в разгар лета, когда солнце горячее, они говорят: наступил Лев. Кроме того, жители великого города Гелиополиса держат львов у входа в храм бога как принадлежащего (так говорят египтяне) до некоторой степени множеству богов. И что еще, они являются в снах тем, кого боги коснулись своей милостью и кто произносит пророчества, а тех, кто совершил клятвопреступление, они наказывают, но не сразу, а после некоторого промедления, ибо бог вдохновляет их праведным негодованием. И Эмпедокл утверждает, что если человеку уготовано переселиться в животное, то для него наилучше переселиться во льва; а если в растение, тогда в магнолию. Вот слова Эмпедокла [fr. 127, Diels Vorsok.⁶ 1.362]:
«Среди диких зверей они становятся львами, чьи логова в горах, и которые спят на земле, а среди деревьев огненно–листыми магнолиями».
Но если мы (как нам и следует) примем во внимание мудрость египтян, которые учитывают такие проявления естественных причин, то они назначают передней части животного огонь, а задней части воду. Опять же, египетские ремесленники в своих поделках и тщеславные легенды Фив пытаются представить сфинкса с его двуединой природой как двуединого по форме, создавая его впечатляющее обличье путем слияния тела девы с таковым льва. И Еврипид предполагает это, когда говорит [fr. 540 N.]:
«И подвернув хвост под ноги львиные она села».
А еще говорят, что немейский лев упал с луны. Во всяком случае Эпименид сказал такие слова [fr. 2, Diels Vorsok.⁶ 1.32]:
«Ибо я откололся от рыжекудрой Луны, которая в страшных судоргах стряхнула свирепого льва немейского, и придала ему сил по велению Геры–царицы».
Давайте однако относить эти материи к области мифа; но особенности льва в достаточной мере были изложены ранее, а также в настоящей главе.
8. Огневка — существо, которое наслаждается блеском огня и летит на ярко горящие светильники, но попадает в них в следствие своей скорости и сгорает заживо. И Эсхил, трагический поэт, упоминает это в таких словах [fr. 288 N]:
«Я очень боюсь глупой судьбы огневки».
9. Трясогузка[13] — крылатое существо, слабое в своей задней части, и именно поэтому (говорят) она не способна строить гнездо сама по себе или для себя, но откладывает яйца в гнёзда других птиц. Поэтому деревенские пословицы бедного человека называют «трясогузкой». Птица двигает своими хвостовыми перьями как церил в отрывке Архилоха [fr. 49 D], и Аристофан так упоминает эту птицу в своем Амфиарае [fr. 29 K]:
«Дай пинка хорошего старику под зад, чтоб как трягогузка дёрнулся, и работать строгое приказание».
И в своем Герасе (Geras) [fr. 140 K]
«Ритмичной трясогусочной поступью пузом тряс парень».
И Аристофан в своем Тимпанисте [fr. 1 K]:
«Прелестные девы, дочери Лидии, резвятся и скачут, и в ладоши хлопают в храме Артемиды Огненой в Эфесе, то садясь на корточки, то снова распрямляясь, как припрыгивает трясогузка».
10 (i). Когда мыши умирают естественной смертью, а не через какое–нибудь злоумышление против них, их конечности разлагаются и мало–помалу они покидают эту жизнь. В этом, видите ли, происхождение поговорки «как мышиная смерть» и Менандр упоминает это в своей Фаиде [fr. 219 K]. Мужчины обычно говорят: «болтливее голубки», — потому что горлица не только не перестает произносить звуки своими устами, но, говорят, что она даже издает их своею задней частью. А этот самый автор упоминает эту пословицу в своем «Ожерелье» [fr. 416 K]. А Деметрий в пьесе «Сикелия» упоминает, что горлицы кроме того бормочут гузкой.
(ii). Говорят, что мыши чрезвычайно похотливы, и цитируют Кратина как свидетеля, когда он говорит в своей Драпетиде (беглая рабыня) [fr. 53 K]:
«Вижу тебя, с ясного неба должен я поразить молнией непотребство этого мыша Ксенофонта».
И говорят, что самки мыши еще безумнее в любви. И опять–таки из Хора Эпикрата [fr. 9 K] цитируют такие слова:
«Проклятый сводник облапошил меня, поклявшись Девой, Артемидой, Персефоной[14], что девчонка еще та телочка, девственница, кобылка — тогда как на самом деле она была совершенная мышиная нора».
Назвав ее «совершенной мышиной норой», он хотел сказать, что она была полнейшей развратницей. И Филимон говорит [fr. 126 K]:
«Белая мышь, когда кто–то пытается ее… — мне стыдно произнести это слово — проклятая баба испускает такие вопли, что зачастую это не может не привлечь внимания».
11. Египтяне также поклоняются черному быку, которого они называют Онуфис. И название места, где он взращивается, пусть нам скажут египетские рассказы, ибо это трудное название. Шерсть у него растет в направлении противоположном, чем у других быков; что является одной из его особенностей. Он выглядит больше чем любой другой бык, даже чем таковые из Хаонии[15], которых жители Феспротии и Эпира называют «откормленными», прослеживая их происхождение от быков Гериона[16]. Этого Онуфиса кормят люцерной.
12. Кажется, что дельфин самый быстрый и способен прыгать выше других рыб, а на самом деле, (выше) чем другие наземные животные. Во всяком случае, он даже перепрыгивает суда, как говорит Аристотель [HA 631 a 22]; и он пытается постигнуть причину этого, которая заключается в следующем. Он задерживает дыхание, как это делают ныряльщики под водой. Ибо, как вы знаете, ныряльщики, напрягая дыхание в своих телах, отпускают его как тетиву, и в этом их тела уподобляются стреле; и, говорит Аристотель, дыхание, сжатое внутри них, толкает и выкидывает их наверх.
13. Фиса[17] — это египетская рыба, которая наполнит кого–то удивлением, ибо она знает, как говорят, когда луна убывает, а когда растет. Кроме того ее печень растет или истощается (согласно тому) как делает богиня: в одно время она упитанная, а в другое — сморщенная.
14. Сом водится в Меандре и в Лике, реках Малой Азии, и в Стримоне в Европе, и напоминает европейского сома[18]. Из всех рыб это самая преданная своему потомству. Так или иначе самка после нереста перестает обращать внимание на своих детей, подобно женщине, которая недавно родила, тогда как самец берет на себя заботу о мальках, остается при них, и оберегает их от какого–либо покушения. И он вполне способен, согласно Аристотелю [HA 621 b 2], заглотить[19] крючок.
15. Лягушка ненавидит и очень боится водяную змею. Соответственно, взамен она пытается запугать и застращать водяную змею громким кваканьем. Злоба крокодила в его преследовании человека и других животных (показана на следующих примерах). Когда он знает путь, по которому человек спускается к реке, либо зачерпнуть воды, или напоить лошадь или верблюда, или даже взойти на лодку, он ночью поливает тропинку большим количеством воды, набирая ее в рот и поливая тропу снова и снова, таким способом делая ее скользкой и облегчая себе охоту. Ибо когда (человек или животное) подскользнется, они не смогут удержаться на сходне, но упадут, вслед за тем крокодил выскочит, схватит их и слопает. У меня еще есть несколько фактов относительно крокодила. Это животное не благожелательно относится к разным видам египетской ржанки (существует много видов с названиями трудным и неблагозвучными, и поэтому я о них умолчу); только с Clapperbill[20], как ее называют, он обращается как с компаньоном и другом, так как эта птица способна обрывать пиявок не нанося вреда.
16. Демокрит утверждает, что свинья и собака приносят по многу (детёнышей) при рождении, и он устанавливает причину этого факта в том, что они имеют много маток и много места для приема семени. Семя однако не заполняет все их при одном семяизвержении, но эти животные совокупляются два или три раза для того, чтобы в продолжении акта могли заполниться семенем все сосуды. Мулы, однако, говорит он, не рожают потому, что они не получили матки подобно другим животным разного строения и вполне способным принимать семя; ибо мулы не продукт природы, но изподтишковое создание изобретательности, и так сказать, прелюбодеятельной дерзости человека. Мнится мне, сказал Демокрит, что кобыла стала беременна от случайного насилия осла, и что человек извлек урок из этого акта насилия и вскоре завел обыкновение пользоваться потомством. И это, главным образом, ливийские ослы, которые, будучи очень крупны, покрывают кобыл, у которых обрезаны гривы. Ибо те, кто знает о совокуплении лошадей, скажут, что кобыла одержимая великолепием своей гривы, никогда не потерпит такого ухажера.
17. Демокрит говорит, что плод выпадает более легко в южных странах, чем северных; и это естественно, потому что южный ветер делает тела беременных расслабленными и распухшими. Так как пристанище расслабляется и уже не так тесно обжимает, зародыш нагревается и жара заставляет его скользить из стороны в сторону, и он выпадает с величайшей легкостью. Если однако мороз и дует северный ветер, зародыш застывает и уже не так легко перемещается, и уже не качается как на волнах, но как будто при штиле остается прочным и подтянутым, и выдерживает время, положенное природой для его рождения. Итак, в холоде, по мнению философа из Абдеры, плод остается на месте, но в жару он, как правило, выбрасывается. Ибо когда жара чрезмерна, он говорит, что вены и половые органы должны расшириться.
18. Тот же автор излагает следующую причину роста оленьих рогов. Он считает, что их желудок чрезвычайно горячий, и что вены на протяжении всего тела чрезвычайно узкие, тогда как кости, содержащие мозг, чрезвычайно тонкие, подобные мембране, неплотные по строению, а вены, которые поднимаются к макушке, чрезвычайно густые. Всему виной еда, во всяком случае, самая продуктивная часть ее, которая распространяется по телу с величайшей скоростью: жировая часть, говорит он, окутывает тело снаружи, тогда как твердые частицы по венам ударяют в мозг. И они дают рост рогам, увлажняемым обильными соками. Следовательно, непрерывный поток выдавливает ранее (образовавшиеся) рога. И влага, которая поднимается и выходит из тела, затвердевает, от воздуха рога затвердевают и упрочняются, тогда как та (влага), что еще остается в теле — мягкая. Одна часть становится твердой под действием внешнего холода; другая остается мягкой за счет внутреннего тепла. Соответственно, рост новых рогов идет путем выдавливания старых, как инородных, потому как то, что внутри нароста, пытается вытолкать их наверх, набухая и пульсируя, как будто спешит родиться и выйти на свет, так как сок, видите ли, вырываясь и вытекая снизу наверх, не может оставаться неподвижным, но тоже затвердевает и подталкивает части, что над ним. И старые рога в большинстве случаев вытесняются внутренней силой, хотя в некоторых случаях животное, вынужденное бежать вперёд по инерции, обрывает рога, которые запутались в ветвях и воспрепятствовали стремительному движению. Затем они уходят, а новые рога тут как тут уже готовы проклюнуться и выталкиваются вперёд самою природой.
19. У кастрированных волов, говорит Демокрит, растут изогнутые, тонкие и длинные рога; тогда как у не кастрированных волов рога толстые в основании, прямые и меньшей длины. И он говорит, что у тех гораздо более широкий лоб, чем у других, ибо, так как множество вен находится в этой части, кости вследствие этого широкие. И (место) роста рогов, будучи толще, делает эту часть животного шире; тогда как у кастрированных быков окружность основания рогов небольшая, потому что у них узкий лоб, говорит Демокрит.
20. Но безрогие быки, не обладающие «сотами» на лбу (так Демокрит называет это; но это можно назвать «порами»), поскольку кость целиком твердая и не допускает соединения соков организма, не защищены и лишены средств самозащиты. И поскольку вены в этой кости несколько недопитанные, они растут тоньше и слабее. Шея по необходимости иссушена у безрогих быков, ибо там вены тоже тонкие. Именно потому, что вены не слишком сильны. Но все аравийские коровы, у которых прекрасно развитые рога, имеют их (говорит он) потому, что обилие притекаемых животных соков способствует великолепию рогов. Но даже аравийские коровы бывают безрогими, когда лобная кость, которая получает влажные выделения, слишком твердая и невосприимчива к животным сокам. Словом, этот приток (соков) является причиной роста рогов, и поток выводится там, где вены более многочисленны, толще, и наполнены влагой настолько, сколько могут удержать.
21. Любовь к человеку — другая особенность животных. Во всяком случае — орел воспитал ребенка. И я хочу поведать историю целиком, чтобы я мог доказать свои утверждения. Когда Севехор был царем Вавилона, халдеи предсказали, что сын его дочери отнимет царство у своего деда. Это его напугало и (если мне будет позволена маленькая шутка), он сыграл роль Акрисия[21] для своей дочери: он поместил ее под строжайшую охрану. Как бы ни так! судьба оказалась хитрее вавилонского царя, и девушка стала матерью, забеременев от неизвестного человека. Тогда стражи из страха перед царем выбросили дитя из цитадели, в которой была заключена указанная девушка. Орел своим острым зрением увидел падающего ребенка, и прежде чем тот разбился о землю, пролетел под ним и поймал на спину, перенес его какой–то сад и ухаживал за ним с большою заботой. Но когда смотритель увидел красивого младенца, он полюбил его и вырастил; Он получил имя Гильгам[22] и стал царем Вавилона. Если кто–то сочтет, что это легенда, я, пожалуй, проверив ее насколько это возможно, соглашусь с таким приговором. Но я слышал, однако, что перс Ахемен, от которого происходит персидская аристократия, был выкормлен орлом.
22. На Крите есть храм Артемиды Роккаи[23], как ее называют. Собаки здесь приходят в безумие. И когда их поражает эта болезнь, они бросаются с мыса в море головой вниз.
23. В стране Элам[24] есть святыня Анаитис[25] и там есть ручные львы, приветствующие и ластящиеся к тем, кто идет к святыне. И если вы позовете их во время своей трапезы, они явятся как званые гости, и затем, приняв то, что вы им предложите, они скромно удалятся в подобающей манере.
24. В Красном море, говорят, есть рыба, и называется она «Водный Феникс». Они окрашена черными полосами, а между ними испещрена темно–синими пятнышками.
25. Красноморская ставрида той же самой длины, что водится в нашем море: тело ее обрамлено золотистыми полосками, которые тянутся от жабр до хвоста, а серебристые полоски делят их на две части. Рот у нее открыт, а нижняя челюсть выдвинута относительно верхней; глаза у нее зеленые и окружены веками золотистого цвета.
Рыба называемая Харакс — другой продукт этого же моря. У нее плавники, в том числе боковые и спинные, золотистые. В нижней части тела — пурпурные кольца, но хвост, уж поверьте мне, золотой, тогда как фиолетовые точки украшают центр глаза.
Лучник[26], который тоже водится в этом море, внешним видом своими колючками напоминает морского ежа.
26. Ливийские дикобразы колют тех, кто к ним прикоснулся, и тем самым причиняют сильную боль. Даже когда они мертвы, так говорят, их колючки могут нанести неприятный удар.
27. Есть также обезьяна в Красном море; это буйная рыба, но она хрящевая, и поэтому небольшая. И эта морская обезьяна напоминает наземную обезьяну цветом и обезьяноподобной мордой. Но остальная часть ее тела защищена панцирем, не свойственным рыбам, но напоминающим черепаший. Она также плосконосая, как обычная обезьяна. Но остальное ее тело плоское, по форме похожее на ската, так что можно сказать, что это птица с распростертыми крыльями; во всяком случае, когда она плывет, она выглядит как парящая птица. Но она отличается он земной обезьяны вот чем: она усеяна пятнышками, плоские участки в затылочной части красные, и такие же жабры. У нее большие губы на оконечности морды, и в этом отношении рыба имеет естественное сходство с земной обезьяной.
28. Летом соловей приобретает разные цвета и меняет свой голос, ибо его песня не звучная и разнообразная, но отличается от его же пения весной. Черный дрозд поет летней порой, но зимой он издает бормотание и смущенные звуки, и меняет свой цвет словно одежду, и из черного становится светло–коричневым. А дрозд зимой выглядит крапчатым, тогда как летом показывает пятнистую шею. Далее: рыба тоже меняет свой цвет; различные губаны (ciclae, cossypki, и phycides), и тюлька; а шакалы, согласно Аристотелю [HA 630. a 15], большей частью безволосые, но зимой обзаводятся толстым мехом.
29. В Бубасте в Египте есть пруд и он благоприятствует огромному количеству нильского окуня, и здесь они ручные и самые кроткие рыбы. Люди им бросают кусочки хлеба, а они выпрыгивают, стараясь один опередить другого и схватить пищу, что была им брошена. Эта рыба также водится в реках, например в Кидне в Киликии; но здесь она небольшая. А все потому, что поток — ясный, чистый, и к тому же холодный, ибо таков Кидн, — не обеспечивает обильного питания, ибо рыба предпочитает мутную воду, полную ила, и откармливается на нем. Но Pyramus и Sarus более крупные породы; также водятся в реках Киликии. Но это одна и та же рыба, которую разводят в сирийском Оронте. Но самую крупную разводят в Птолемеевой реке[27] и Апамейском озере[28].
30. Ручных рыб, которые отвечают на зов и радостно принимают пищу, можно найти в разных местах, например в Эпире, в городе…[29], прежде называемом Стефанеполис, в храме Судьбы в бассейнах по обе стороны от подъема; а также в Гелоре в Сицилии, которая когда–то была крепостью сиракузян; и в храме Зевса Лабранда[30] в источнике с прозрачной воды. И рыба здесь с золотыми ожерельями и серьгами. Святыня этого Зевса в семидесяти стадиев[31] от города Миласа. Меч прикреплен к боку статуи, и бог почитается под именем «Зевс карийский» или «Бог войны», ибо карийцы были первыми, как считается, кто заключил военную сделку и служил солдатами за плату, приладил ремни к щитам и укрепил перья на шлемах. И назвались они карийцами в честь Кара, сына Греты и Зевса, и Зевс получил прозвище Лабрандей потому, что он ниспосылает неистовые (labros) и опасные ураганные ливни. И на Хиосе в месте что называется «Стариковская гавань» есть множество ручных рыб, которых жители Хиоса держат, что скрашивать немощные годы дряхлых стариков. И в стране, что лежит между Евфратом и Тигром есть родник, который славится прозрачностью до самого дна, и из которого бьёт светлая, чистая вода, которая, вылившись за край становится, рекой Аборра[32]. И народ страны присовокупил вот такую священную историю к ее названию. Вступив в брак с Зевсом Гера купалась там, говорят сирийцы, и по сей день это место источает аромат, и воздух по всей округе пронизан им. И здесь ручные рыбы резвятся на мелководье.
31. Даже боги не брезгуют принимать во внимание особенности животных. Во всяком случае, Еврисфен и Проклей, сыновья Аристодема, сына Аристомаха, сына Клеода, сына Гилла, сына Геракла, желая вступить в брак, отправились в Дельфы вопросить бога с кем, будь–то грек или варвар, они должны вступить в союз, с тем чтобы произвести впечатление заключивших процветающий и мудрый брак. Бог ответил: возвращайтесь в Спарту тем же путем, и где встретите свирепейшее животное, несущее самое кроткое, здесь объявляйте помолвку; ибо это самое лучшее для вас. Они повиновались и прибыли в земли Клеоны[33], где им встретился волк, несущий ягненка, которого он схватил в стаде. Таким образом, они сочли, что оракул имел в виду этих животных, и они взяли в жены дочерей Ферсандра, сына Клеонима, человека безупречной репутации.
Вот так, если боги знают, какое животное самое кроткое, а какое самое свирепое, неподобающе для нас не знать их природы.
32. Земля Индии обладает великим множеством и разнообразием животных. И некоторые из них свидетельствуют о ее благотворном и чудесном плодородии, другие не станут поводом для зависти или вожделения. О некоторых из тех, что являются полезными или дорогостоящими предметами роскоши, я уже говорил; более должного, милостивые боги, скажем далее. Но теперь я намерен описать как земля проявляет страдание, с которым она переносит змей. Многочисленных и различных змей она несет…[34] Вот как эти змеи вредны для человека и животных. И та же земля производит травы, которые противодействуют их укусам, и туземцы имеют опыт и познания в них, и имеют наблюдения какой препарат к каким змеям является противоядием, и приходят друг к другу на помощь со всей возможной поспешностью, чтобы вовремя предотвратить жестокое и быстрое распространение яда по телу. И эта страна производит снадобья в изобилии, чтобы была помощь при необходимости. Но всякая змея, которая убила человека, как говорят инды (и они приводят многочисленные свидетельства из Ливии и от жителей Фив египетских), больше не может спуститься и ползать в собственном доме: земля отказывается принять ее, но отталкивает ее, как будто изгоняет из своего лона. Впредь она слоняется вокруг, бродяга и странник, живет в бедственном положении под открытым небом все лето и всю зиму; ни одного товарища больше не будет рядом, ни тех, с кем происходит она от общего родителя. Таково наказание за неумышленное убийство, которое Природа налагает даже на безмолвные существа [это и есть божественное провидение], как моя память подсказывает мне. Сказано это для поучения людей понимающих.
33. Собаки менее полезны на страже, чем гуси, как установили римляне. Когда–то кельты воевали с ними, и разгромили их в пух и прах и вошли в город; и в самом деле они захватили Рим за исключением Капитолийского холма, ибо взять его для них было не так–то просто. Так как все места, которые казались открытыми для штурма, при помощи военной хитрости были подготовлены к обороне. Это было тогда, когда Марк Манлий, консул, нес охрану порученной ему вышеуказанной высоты. (Как вы помните, именно он был тем, кто наградил сына венком за отважное поведение, но казнил его за то, что тот оставил свой пост.) Но когда кельты обнаружили, что место недоступно со всех сторон, они решили дождаться глубокой ночи, и напасть на римлян неожиданно, когда те будут спать; и они надеялись взойти на скалу там, где она была неохряняема и незащищена, так как римляне были уверены, что с той стороны галлы нападать не будут. И в результате сам Манлий и твердыня Юпитера могли бы быть захвачены самым позорным образом, не случись там быть гусям. Ибо собаки замолкают, когда им подбрасывают пищу, но особенность гусей в том, что они начинают клекотать и шуметь, когда им бросают еду. Вот так они своими криками разбудили Манлия и спящую вокруг него стражу. Вот причина, почему до наших дней собаки в Риме ежегодно платят штраф смертью в память об их старинном предательстве, но в назначенные дни гусей чествуют, торжественно таская их на носилках.
34. Нет такого места, еще не упомянутого в связи с фактами, относящимися к животным. Скифы за неимением дров готовят на костях всяких животных, которых они принесли в жертву. Среди эхригиан (Ehrygians) любой человек, который убил пахотного вола, наказывается смертью. Сагарейцы (Sagaraeans)[35] каждый год проводят верблюжьи бега в честь богини Афины, а их верблюды хороши в гонке и очень быстры. Саракори (Saracori) держат ослов, но не для перевозки тяжестей, и не для молотьбы зерна, но для службы под седлом на войне, и верхом на них они мужественно (выдерживают) опасности битвы, в точности как греки делают это верхом на лошадях. И того осла, который, как кажется, больше отдается реву чем другие, они предлагают в жертву богу войны. Клеарх, философ–перипатетик, утверждает, что жители Аргоса — единственный народ, который отказывается убивать змей. И этот же народ, если собака прошла мимо рыночной площади, которую они называют Арнид, убивают ее. В Фессалиии мужчина, который собрался жениться, когда он совершает свадебное жертвоприношение, он приводит боевого коня под уздой, и даже под полной упряжью; затем, когда он завершает жертвоприношение и делает возлияние, он ведёт лошадь на поводу и передает его своей невесте. Значимость этого должны объяснить фессалийцы. Народ Тенедоса держит корову, которая вынашивает теленка для Диониса Человекоубийцы, и как только она рожает, они заботятся о ней, будто это была женщина–роженица. Но теленку они обувают котурны и затем приносят его в жертву. А человек, который нанес удар топором, забрасываемый камнями, бежит, пока не достигнет моря. Народ Эретрии жертвует увечных животных Артемиде из Амаринфа[36].
35. Я узнал в дополнение к уже сказанному, что собаки Ксантиппа[37], сына Арифрона, были преданны своему хозяину, ибо когда народ Афин переселялся на своих кораблях в то время когда персы раздули пламя великой войны против греков, и оракулы гласили, что афинянам лучше покинуть свою страну и взойти на триеры, даже собаки Ксантиппа не были брошены, но уехали вместе с ним, и после переправы на Саламин умерли. Эту историю рассказывает Аристотель[38] и Филохор.
36. Река Крафис[39] обладает водой, которая делает вещи белыми. Во всяком случае овец и коров и всякое четырехкопытное стадо, что пьет из нее, в соответствии с отчетом данным Теофрастом[40], из черного или гнедого становится сивым. И на Эвбее почти все быки рождаются белыми, отсюда поэты для Эвбеи используют название «сивокравый»[41].
37. Петушок по имени Кентавр влюбился в царского виночерпия (а царь этот Никомед[42] Вифинский); Филон рассказал историю. И галка, было дело, влюбилась в красивого мальчика. Я узнал, что некоторые пчелы бывают влюбчивыми, хотя большинство более сдержанные.
38. Каждый художник и каждый скульптор, который посвятил себя искусству и который прошел обучение своему ремеслу, изображает Сфинкса крылатым. Я слышал, что на Клазомене[43] была крылатая свинья, и она разорила земли Клазомены. И Артемон записал это в Анналах Клазомены. Именно поэтому здесь есть место, известное как «жилище крылатой свиньи»[44], и этим знаменитое. Но если кто–то считает, что это миф, это его дело; я со своей стороны не извиняюсь упомянуть то, что связано с животными и что не избегло моего внимания.
39. Галия, дочь Сибариса, вошла в рощу Артемиды (роща эта была во Фригии), когда божественный змей явился перед ней — и был он необъятных размеров — и возлёг с ней. От этого союза произошли офиогены (Ophiogeneis — змееродные) первого поколения.
40. В Дельфах оказывают почести волку, на Самосе — овце, в Амбракии — львице; и не будет неуместным в настоящем труде изложить причины, по которым оказываются почести в каждом случае. В Дельфах волк выследил священное золото, которое было украдено и закопано на Парнассе. Точно также для самосцев овца обнаружила украденное золото; по этой причине Мандробул из Самоса[45] посвятил овцу Гере. Одну историю записал Полемон, другую Аристотель[46]. А народ Амбракии с того дня, когда львица разорвала на части их тирана Фаюла[47], оказывают почести этому животному как орудию освобождения. А Мильтиад похоронил в Керамике кобыл, которые трижды были олимпийскими победителями; Эвагор–спартанец также дал великолепные похороны своим лошадям, которые выиграли в Олимпии.
41. От возникновения из истоков Ганг, река Индии, составляет двадцать саженей в глубину и восемьдесят стадиев[48] ширины, ибо во всем своем течении его природные воды не смешиваются ни с какими другими. Но так как он течет и другие реки впадают в него, он достигает глубины шестьдесяти сажень, и при разливе и паводке достигает четырех тысяч стадиев[49]. И он содержит острова большие чем Лесбос и Кирн[50], и порождает чудовищных рыб, а из их жира люди делают масло. Есть также речные черепахи, чьи панцири настолько огромны, что вмещают двадцать амфор[51]. И она благоприятствует двум видам крокодилов; один из них совершенно безвреден, но другой плотояден и необычайно прожорлив и свиреп, а на конце морды у них нарост в виде рога[52]. Этот (вид) народ использует как посредников для наказания преступников, ибо тех, кто был уличен в самых вопиющих деяниях, бросают крокодилам, и поэтому нет необходимости в палаче.
42. Те кто искусны в морской рыбалке навешивают в качестве приманки для губана кориандр и нарезанный лук–порей, так говорит Леонид; эти травы хороши для приманки и делают легким рыбную ловлю. Ибо губан, словно зачарованный специями, плывет на них. На листья свеклы ловят кефаль, так как рыба любит этот овощ, и его помощью рыба ловится и порабощается с особой легкостью.
43. Есть, говорят, четыре разных способа рыбалки: сетью, багром, вершами и на крючок. Ловля неводом даёт изобилие, и это можно сравнить и захватом лагеря и взятием пленных; она требует разнообразных приспособлений, например верёвку, леску белую и черную, бечёвку, сделанную из сыти[53], пробку, свинец, сосновые бревна, ремешки, сумах[54], камни, папирус, рог, шестивесельную лодку, cottane[55], барабан, железо, дерево и дёготь. И попадают в сети рыбы разных видов, разнообразных стай и во всем их множестве.
Рыбалка с багром — самый мужественный вид и требует от охотника очень большой силы. Он должен иметь багор с древком из сосны, верёвки из травы эспарто, и головню из достаточно свежей сосны. Ему также нужна небольшая лодка и крепкие гребцы с сильными руками.
Рыбалка с вершами — это охота, которая требует большого мастерства и тщательного плана, и, по–видимому, крайне не подобает свободным людям. Важнейшие предметы — это сухие камышовые палки, ивовые прутья, большой камень, якоря, морские водоросли, листья камыша и кипариса, пробка, куски дерева, приманка и небольшой ялик.
Рыбалка на крючок — самый совершенный вид и более всего годится для свободных людей. Нужен конский волос[56] белого, черного, рыжего и серого цветов. Если волоски окрашены, рыбаки выбирают только серо–голубого и фиолетового цветов; все остальные, говорят они, не годятся. Рыбаки также используют прямую щетину дикого кабана и лён[57], немного бронзы и свинца, верёвку из эспарто, перья[58], особенно белые, черные и разноцветные. Также они используют малиновую и фиолетовую шерсть, пробку и щепки. Нужны железо и другие материалы; из них прямой и сухой камыш, свежие камышовые стебли, очищенные стебли укропа, удилище из кизила, козлиные рога и шкура[59]. Некоторые рыбы ловятся одними приспособлениями, другие — другими, а разные способы ловли я уже описал.
44. Эти два отчета из Индии и Ливии выявляют разницу. Инд должен рассказать практику своей страны, а ливиец должен рассказать то, что он знает. Вот эти два рассказа.
В Индии, если бывает захвачен взрослый слон, его трудно приручить, и его тяга к свободе заставляет его жаждать крови, и если вы его быстро (свяжете) верёвками, его гнев воспламенится еще больше, и он не станет рабом или пленником. И инды задабривают его едой и пытаются успокоить разными заманчивыми приманками, предлагая ему то, что заполнит желудок и успокоит страсти. Тем не менее он раздражен и не обращает внимания на них. Так какую хитрость применяют инды, чтобы он принял это? Они наигрывают родные мелодии и очаровывают слонов музыкальным инструментом, которым пользуются сообща; называется он scindapsus[60]. И слон навостряет уши и успокаивается; его ярость смягчается, а его страсти усмирены и развеяны, и мало–помалу он начинает замечать еду. Тогда он освобождается от оков, но остается в плену музыки, и поедает свою пищу с жадностью человека весьма богатого: ибо из любви к музыке он больше не будет убегать.
Но ливийские кобылы (ведь мы также должны выслушать и второй рассказ) равной степени очаровываются звуками свирели. Они становятся кроткими и ручными, перестают прыгать и капризничать, и следуют за пастухом куда бы он ни повел их музыкой; я если он остается на месте, так же делают и они. Но если он играет на своей дудочке с величайшей энергией, слезы радости текут из их глаз. Вот так табунщик, высверлив палочку розового лавра, сделав из нее свирель, дует в нее и тем самым очаровывает вышеуказанных животных. И Еврипид как–то сказал «свадебные песни пастухов» [Alc. 577] об этих свирелях, которые бросают кобыл в любовное безумие, и сводит с ума коней желанием соития. Именно так и происходит спаривание лошадей, а игра на дудочке, как кажется, обеспечивает брачную песнь.
45. Несомненное доказательство любви дельфинов к песням и игре на свирелях предоставил Арион из Мефимны статуей на Тенаре и надписью на ней. Надпись гласит:
«Посланный бессмертными этой горы, спас Ариона, сына Кидея, на пути из Сицилии».
И Арион написал благодарственный гимн Посейдону, который стал свидетельством любви дельфина к музыке и своего рода платой за спасение жизни.
Вот этот гимн.
«Величайший из богов, повелитель моря, Посейдон златотризубый, сотрясатель земли, вздыматель моря, плавают и танцуют вокруг тебя плавникастые чудища, проворно скачущие на своих ногах курносые борзые, с ощетинившимся загривком, — резвые бегуны, музыколюбивые дельфины, морем вскормленные Нереиды — божественные девы, которых родила Амфитрита, вот те, кто вынесли меня, странника Сицилийского пути, на мыс Тенар в земле Пелопса, посадив меня на свои горбатые спины, они рассекали борозды Нереева поля, пути бурлистого, когда коварные люди выбросили меня из своего мореходного круглого корабля в пурпурную зыбь океана»[61].
Так к особенностям дельфинов, упомянутых ранее, я думаю, мы можем добавить любовь к музыке.
46. Есть расхожий этрусский рассказ, которые повествует, что дикие кабаны и олени в этой стране ловятся при помощи сетей и гончих, так как это обычной способ охоты, но музыка при этом имеет значение, и даже гораздо большее, чем в сражении. А как это происходит, я сейчас расскажу. Ставятся сети и прочие охотничьи приспособления вокруг животных, и человек искусный (в игре) на свирелях, становится здесь и старается как может играть насколько можно мягче, избегая пронзительных нот, но наигрывая самые слащавые мелодии, какие только способен. Покой и тишина легко разносят (звуки) по округе; и потоки музыки поднимаются в высь и (заполняют) овраги и заросли, словом, (достигают) каждой берлоги и логова этих животных. Итак, сначала, когда звук достигают их ушей, он поражает их ужасом и наполняет страхом, а затем, безграничное и неотразимое наслаждение музыкой овладевает ими, и они настолько очаровываются, что забывают о своих детёнышах и жилищах. И вот уже звери не отсиживаются возле своих жилищ. Но мало–помалу эти этрусские создания, как бы привлеченные убедительным заклинанием, и под (действием) волшебства музыки, приходят и покоренные мелодией попадают в ловушки.
47. Анфиад (Anthias), если ранен при поимке, являет самое жалкое зрелище, и когда умирает, что кажется скорбит по себе и словно бы умоляет, подобно человеку, попавшему к безжалостным и кровожадным разбойникам. Ибо некоторые из этих рыб при попытке спастись запутываются в сетях, и так как они пытаются выпрыгнуть из западни, их бьют гарпуном. Другие, которые умудрились избежать такой смерти, выскакивают на берег, неизменный враг рыб, охотно предпочитая умереть так, чем умереть от ножа.
1. Я слышал, что орел намекнул Гордию, что его сын Мидас[1] станет царем, ибо во время пахоты он пролетел над Гордием, а затем сел на ярмо, оставаясь при нем целый день и не удалился прежде того, как он вечером закончил пахоту и не наступило время снимать ярмо.
А когда Гелон[2] из Сиракуз был мальчиком, огромный волк заскочил в школу и вырвал зубами у него из руки табличку для письма. И Гелон вскочил со своего места и бросился в погоню, не боясь зверя, но отважно цепляясь за табличку. И когда они очутились за пределами школы, та упала и раздавила мальчиков вместе с учителем. В том состояло божественное провидение, что спасся только Гелон. И что самое странное: волк не убил человека, а спас ему жизнь, ибо боги не гнушаются предсказать царство одному посредством бессловесного животного, или спасти другого из грозящей опасности.
Вот особенность животных — быть любимцами богов.
2. Вот как народ Карии ловит саргов (Sargues). Когда нежно дует южный ветерок и неподвижное море лениво шуршит песком, рыбаку тогда не нужен тростник, но, взяв удилище из твердого можжевельника, он закрепляет леску на конце, нанизывает малосольную хамсу на крючок, и бросает в море. И он сидит на носу челна и подергивает приманкой, а в это время его сынишка, специально наученный искусству неторопливого движения, тихонько гребёт к берегу. И сарги в большом числе устремляются из своих нор, резвятся и собираются вокруг крючка. Ибо рыба, хотя и дохлая, но приготовленная для лова, манит их как будто она заколдованная. И вот когда они оказываются у самого берега, они легко ловятся, будучи пойманы через свою прожорливость.
3. Жилища у рыб многочисленны: некоторые обитают среди скал, другие в песке, а третьи среди растений, ибо мы должны знать, что растительность есть даже в море, и один вид называется «устричная зелень», другой «лоза», некоторые виды «виноград», а другие «морская трава». И по–видимому название «капуста» также применимо к морскому растению, и некоторые виды называются «водоросли», а другие «волосы». И некоторые рыбы питаются одним видом, другие — другими, и рыба, привыкшая определенному виду пищи, на которой она вскормилась, и с которой, так сказать, сроднилась, никогда не прикоснется ни к какому другому виду.
4. Вы могли слышать рассказы рыбаков о рыбе, которую они называют Callionymus (звездочет). По поводу нее Аристотель говорит [HA 506 b 10][3], что она имеет значительного объема желчный пузырь, прижатый к правой доли печени, а сама печень расположена с левой стороны. И Менандр, я думаю, приводит свидетельство таким заявлениям, когда говорит в своих «Мессенянках» [fr. 31]:
«Я выпущу на тебя желчи больше, чем рыба–звездочет»;
И Анаксипп в своем «Эпидиказомене» [fr. 2K]:
«Если вы разозлите меня и заставите мою желчь кипеть, как у рыбы–звездочета, вы увидите, что я ничуть не отличаюсь от рыбы–меч».
Есть такие, кто утверждает, что она съедобна; большинство людей, однако, утверждают обратное. Но вам будет не так–то легко обнаружить хоть какое упоминание рыбы–звездочета в описании рыбных кушаний, хотя поэты стремились отметить всякую рыбу, сколь–нибудь значимую; были они[4] у Эпихарма в его «Свадьбе Геры» [Kaibel CGF p. 98], его же «Земле и море» [ib. 94], а также в его «Музах» [ib. 98], и у Мнесимаха в его «Истмийских победителях» [fr. 5K].
5. Лягушка–рыболов[5] также откладывает яйца, как это делают птицы, ибо она не живородящая, потому что ее новорожденные имеют большую, шершавую голову, и по этой причине она не может принять их обратно, когда они напуганы. Ибо им для повторного входа потребуется разодрать и изранить родителя, и будь так, что они рождаются живыми и появлялись отсюда, они должны были произвести тот же эффект. И поэтому они не очень хорошо приспособлены к производству живых детёнышей, или дать им безопасное убежище. Яйцо лягушки–рыболова не соответствует природе и характеру яйца, ибо оно шероховатое и имеет чешую, и вы найдете его грубым, если коснетесь его.
6. Естественно, что осьминог с течением времени достигает огромных размеров и приближается (по размеру) к китовым, и фактически считается таковым. Во всяком случае я узнал об осьминоге в Дикеархии в Италии, который достиг чудовищных размеров и пренебрегал и презирал пищу из моря и пастись так, как это положено. И, следовательно, это создание на самом деле выходило на сушу и хватало тамошних существ. Как–то проплыл он через подземный сток, через который сбрасывались отходы вышеуказанного города в море, и пробрался в дом на берегу, где какие–то иберийские купцы хранили свой груз, а именно, соленую рыбу в огромных кувшинах: осьминог раскидывал свои щупальца вокруг глиняных сосудов, раздавливал их, и пожирал соленую рыбу. А когда купцы вошли и увидели обломки, они поняли, что большая часть товара пропала; они видели, что дверь не имеет следов взлома, крыша целая, стены не имеют прорех. Они также видели остатки соленой рыбы, которую оставил незваный гость. Поэтому они решили, что их самый храбрый слуга вооружится и будет ждать в засаде в доме. И вот ночью осьминог пробрался к своей привычной пище и сжимая сосуды, словно борец взявший в захват своего противника, грабитель — если можно так назвать осьминога — крушил керамику с величайшей легкостью. Было как раз полнолуние, в доме было достаточно светло, все это было хорошо видно. Но слуга не решился нападать на животное в одиночку, так как испугался, кроме того его противник был слишком велик для одного человека, но утром он сообщил торговцам об увиденном. Те не могли поверить своим ушам. Затем некоторые из них, памятую какой серьезный ущерб они понесли, рискнули и решились вступить в схватку со своим врагом, тогда как другие из желания увидеть это невероятное зрелище, добровольно заперлись со своими товарищами, чтобы помочь им. Позже, уже вечером мародер нанес свой визит и занялся обычным обжорством. В этой связи несколько человек перекрыли водосток; другие выступили с оружием против врага и колунами и хорошо заточенными секачами порубили щупальца, точь–в–точь как виноградали и садовники обрезают кончики ветвей. Лишив его таким путем силы, в конце концов они одолели его без особого труда. И вот что странно, что купцы захватили эту рыбу на сухой земле. Проказы и ловкость — вот очевидные особенности этого существа.
7. Народ Индии лечит раны слонов, которые те получили, следующим способом. Они распаривают их теплой водой, точно так, как Патрокл распаривал рану Еврипила у нашего благородного Гомера [Il. 11. 829], а затем смазывают их маслом. Но если они глубокие, они уменьшают воспаление прикладывая к ним парную свинину с кровью. Глазные болезни они лечат промыванием слегка нагретым коровьим молоком, и слоны открывают свои веки, и словно люди благодарят за оказанную пользу. Инды продолжают такие омовения пока воспаление не прекратиться; это свидетельствует о том, что офтальмия остановлена. Что касается других заболеваний, которыми страдают слоны, лекарством для них является черное вино[6]. Но если это лекарство не избавило от недуга, то уже ничего не может их спасти.
8. Слон принадлежащий к стаду, но который был приручен, пьет воду; но слон, что сражается на войне, пьет вино, однако не то что сделано из винограда, но вино приготовленное людьми из риса или тростника. И такие прирученные слоны отправляются собирать цветы для себя, ибо они любят сладкие запахи, и следуют к лугам, источающим самые ароматные запахи. И слон пользуясь своим обонянием срывает цветы, тогда как погонщик принимает их и бросает в корзину. Затем, когда он заполнит корзину как сборщик фруктов, слон принимает купание и получает такое удовольствие, как самые богатейшие люди. А по возвращении он требует цветы, и если погонщик замешкается, он трубит и отказывается от пищи, пока ему не принесут собранные им цветы. Тогда он достает их из корзины хоботом и раскладывает по краю своего манежа, ибо он считает, что они приправляют, так сказать, его пищу посредством своих запахов. И он разбрасывает большое количество цветов по своему стойлу, так как он хочет сладкого сна. По–видимому индийские слоны имеют девять локтей роста и пять в ширину, и они крупнее тех, которые называются прасийскими; следующими за ними могут считаться таковые из Таксилы[7].
9. Управлять индийским конем, остановить его когда он скачет вперёд и собирается перейти на галоп, по–видимому, даётся не каждому, но только тем, кто с детства обучен управлению лошадьми. Ибо не в обычае индов править ими, передавая приказание и направляя их посредством вожжей, но шипованным намордником; таким образом их язык остается невредим, а их нёбо и рот неизуродованным. Тем не менее те, кто обладает навыками верховой езды, заставляют их бежать круг за кругом, возвращаясь к той же самой точке. Итак, если человек собирается сделать это, то потребуются сильные руки и понимание лошадей. Те, кто достиг вершин этой науки, даже пытаются с помощью этих средств ездить по кругу на колеснице. И это не такое уж ничтожное достижение, с легкостью сделать круг на упряжке из четырех ретивых коней. И в колеснице еще два (человека) рядом с возницей. Но боевой слон в том что называется башня, или даже, смею заверить вас, на голой спине, свободной от сбруи, несет до трех вооружённых мужчин…[8], которые метают свое оружие слева и справа, а третий за ними, тогда как четвертый держит стрекало, при помощи которого управляет зверем, как кормчий управляет кораблем при помощи руля.
10. Вот охота на леопарда мавританским способом. Люди возводят каменное строение, и оно напоминает своего рода клетку: это первая часть засады; а вторая часть такова: внутри они привязывают на длинной верёвку кусок протухшего мяса, и ставят непрочную дверь, изготовленную из плетенного тростника определенного вида, и через нее запах вышеуказанного мяса распространяется по округе. Животное чует его, будучи по определенным причинам пристрастно к дурнопахнущим вещам, потому что запах от них овладевает ими где бы они ни были: на вершинах гор или в глубоком овраге, или даже в долине. Затем, когда леопард наткнется на запах, он приходит в волнение и в чрезмерном желании бросается к любимому угощению: оно тянет его, как будто какое–то заклинание. Затем он бросается на дверь, выбивает ее, и вцепляется в роковую еду. Роковую потому, что вышеуказанная верёвка закручена петлей весьма хитроумной, и так как мясо поедаемое в данный момент выталкивается, петля окружает прожорливого леопарда. Вот так он ловится и расплачивается за свой прожорливый желудок, бедняга.
11. Заяц ловится лисой чаще всего хитростью, так как лиса мастер обмана и знает много уловок. Например, когда ночью она набредает на след зайца и почует зверька, она крадется мягко и бесшумно, и задерживает свое дыхание, и найдя его в норе, пытается захватить его, предполагая, что тот свободен от страха и тревоги. Но заяц не избалованное существо и не спит беззаботно, но незамедлительно улавливает приближение лисы, прыгает из своей постели и драпает. И бежит он что есть мочи: но лиса идет по следу и не бросает погони. А заяц, удалившись на большое расстояние, находится под впечатлением своей удачи и думает, что избежал гибели, рад удалиться в чащу и передохнуть. Но лиса и после этого не позволяет ему оставаться на месте, но поднимает его снова и вынуждает бежать. Второй забег получается не короче первого, и заяц опять жаждет отдохнуть, но лиса идет за ним и шумом зарослей умудряется отогнать от него сон. И снова он срывается, но лиса упорно идет за ним. Но когда он вынуждается удирать раз за разом без перерыва, и отсюда вытекает недосып, заяц обессиливает и лиса нагоняет его и захватывает, настигнув его на самом деле не скоростью, но временем и хитростью.
Так или иначе рассказ, начиная с убегающего зайца, уклонился слишком далеко вперёд; остаток будет более уместно связать с последующим. Но я вернусь к тому пункту, откуда я отклонился[9]. Похоже, что причина, почему заяц распределяет своих детёнышей и выращивает их порознь, в следующем. Заяц глубоко предан своему потомству и трепещет как от намерений охотников, так и от нападений лис; и в не меньшем ужасе он от нападений птиц, и даже от криков воронов и орлов. Ибо нет мирного договора между птицами и ним. И он прячется в каком–нибудь зеленом кусте или в глубине нивы, или защищает себя каким–нибудь принуждением или неприступным убежищем.
12. Я слышал от одного охотника и благородного человека, из породы тех, кто не будет лгать, рассказ, в истинность которого я верю, и поэтому пересказываю его. Ибо он утверждает, что даже самец зайца в действительности рожает, производит потомство и терпит родовые муки, и разделяет (в себе признаки) обоих полов. И он рассказал мне, как тот вынашивает и вскармливает своих детёнышей, и как он приносит двух, а то и трех при родах; и он привел свидетельство этому, а затем, как последний штрих, ко всей истории присовокупил следующее. Самец зайца был пойман в полумертвом состоянии, и живот у него был увеличен от беременности. Охотник поведал, что живот был вскрыт и в утробе обнаружились трое зайчат. Те, как сказал охотник, которые были до сих пор безмятежны, были извлечены и лежали как мертвые. Когда, однако, они пригрелись на солнышке и некоторое время спокойно вбирали в себя тепло, они пришли в себя и ожили, и один из них, зашевелился, посмотрел вверх и вскоре высунул язык, а также открыл рот, я полагаю, из чувства голода. Соответственно ему дали немного молока, как подобает таким юным созданиям, и мало–помалу он был выкормлен, представляя (на мой взгляд) удивительное доказательство рождения самцом. Я не могу заставить себя сомневаться в этой истории по причине того, что язык рассказчика чужд лжи и преувеличения.
13. По–видимому заяц знает о ветрах и временах года, ибо это прозорливое существо… Зимой он делает свою постель на солнечных местах, ибо очевидно, что он любит тепло и ненавидит холод. Но летом он предпочитает северную сторону, желая прохлады. Его ноздри, словно солнечные часы, отмечают изменения времён года. Заяц не закрывает глаза во время сна: этим преимуществом по сравнению с другими животными он пользуется и его веки никогда не одолевает дремота. Говорят, что его тело спит, тогда как глаза продолжают видеть. (Я пишу только то, что говорят опытные охотники.) Кормится он по ночам, возможно из–за того, что он охочь до незнакомой пищи, хотя я должен сказать, что делает он так ради тренировки, с тем чтобы, пока он воздерживается от сна и полон деятельности, он мог бы повысить свою сноровку. Но он очень любит возвращаться в свой дом и любит всякое хорошо знакомое ему место. Вот из-за чего, видите ли, он в основном и попадается, потому что не может отказаться от родных логовищ.
14. Заяц, преследуемый борзыми и всадниками, бежит, если он обитатель равнин, быстрее чем горный заяц, так как его тело маленькое и худое. Следовательно, вполне естественно для него быть ловким. Во всяком случае, начав с прыжков и скачков от земли, он с легкостью проскальзывает через заросли и заболоченную почву, а в высокой траве и вовсе уходит без труда. Справедливо, когда говорят, что хвост льва способен возбудить и ободрить его, точно так же (обстоит дело) и с ушами зайца: они сообщают ему скорость и побуждают к бегу. Во всяком случает он загибает их назад и использует в качестве стрекала, чтобы предотвратить себя от отставания и нерешительности. Но его путь не является ни равномерным, ни прямым, но он поворачивает то налево, то направо, чем удваивает свой путь, сбивая с толку и запутывая гончих. И в каком направлении он хотел бы свернуть, он отбрасывает одно ухо на эту дорогу спасения, как будто таким способом рулит своим бегом. При этом он не тратит силы зря, но наблюдает за ходом своего преследователя; и если он отстает, то заяц не бежит во всю силу, но держит себя так, чтобы обогнать собаку, но при этом не истощить себя чрезмерным напряжением. Ибо он знает, что может бежать быстрее, и понимает, что сейчас не время себя перенапрягать. Если однако борзая очень быстрая, тогда заяц бежит со всех ног. И когда наконец уходит далеко вперёд, и оставляет охотников, собак и всадников далеко позади, он взбегает на какой–нибудь высокий холм и садится на задние лапы, чтобы посмотреть, словно со сторожевой башни, на усилия своих преследователей, и, я так думаю, посмеяться за ним за то, что они слабее, чем он сам. Затем, ободренный приобретенным преимуществом, как тот, кто достиг мира и спокойствия, он рад отдохнуть и ложится спать.
Горные зайцы, однако, не такие быстрые, как те, что живут на равнине, если, конечно, первые не имеют нижележащего ровного места, куда можно спуститься и побегать. Хотя их место обитания горы, они упражняют себя на равнине, частенько бегая бок о бок с тамошними зайцами. Обычно зверьки, когда они начинают гоняться по полю, то они пускаются и прячутся по очереди, но поскольку они постоянно вынуждены уходить, ни один не убегает[10]. Но когда они находятся на грани поимки, они вдруг меняют направление и устремляются в горы, бросаясь к своим родным логовам, в свои владения; и таким способом они спасают себя и уходят, достигнув неожиданно безопасности, ибо лошади и собаки не любят подниматься в горы. Поскольку их ноги отказываются идти и быстро истираются, тогда как собаки страдают еще хуже, так как их лапы мясистые и не имеют ничего, чтобы противостояло камням, как например копыта у лошадей. Заяц наоборот имеет от природы волосатые лапы и вполне доволен каменистой почвой.
Те зайцы, что живут в зарослях и среди кустарников, являются плохими бегунами и медлительны в бегстве, ибо эти зверьки разъедаются и от лени не привыкли к бегу, так как вполне в состоянии уйти на большие расстояния по своим зарослям. Способ охоты на них следующий. Сначала эти зайцы проскальзывают через маленькие кусты, листва которых не такая плотная, но там где она плотнее, они, естественно, перепрыгивают через них, так как они не могут (проскочить) под ними. Но другие кусты растут плотной массой и их ветви переплетены. Там где кусты имеют такую природу, заяц вынужден постоянно делать так, и поскольку вес его тела не способствует тому, что он будет хорошо прыгать, он очень быстро устает и сдается. Сначала гончие мешкают и теряют след, ибо из–за толщины ветвей они не видят дичь; но они прыгают через кусты и нападают на запах. В конце концов они ловят его взглядом и после этого, не останавливаясь ни на мгновенье, тогда как заяц истощается от постоянных прыжков и обессиливает, настигают его.
Заяц бежит в гору предельно легко, ибо его задние лапы длиннее передних. Под гору они бегут не так легко, ибо коротенькие передние лапы являются для этого препятствием.
15. Существует еще один вид зайца, меньший по своей природе и никогда не вырастающий больше. Он называется кроликом. Я не изобретатель имен, и по этой причине в рассказе я сохранил первоначальное имя, данное ему западными иберами, в стране которых кролики водятся в неимоверных количествах. По сравнению с зайцем они более темные; хвост у них небольшой, а во всем прочем они такие же. Еще одно различие в размере головы, ибо она меньше и на удивление скудна плотью и короче. Но они более похотливы, чем зайцы…[11], по каковой причине он приходит в помешательство, когда идет за самкой. [Олень также имеет кость в сердце, и кто–нибудь должен заняться этим делом, чтобы выяснить, чему она там служит.][12]
16. Ловля тунца обычно обозначается народом Италии и Сицилии как «большая рыбалка», а место, где они обычно хранят свои огромные сети и прочие рыболовные снасти, называется «склад снастей для большой рыбалки», потому что они хотят впредь выделить огромного тунца из разряда «больших рыб». И я выяснил, что кельты и народ Массалии и все те, что из Лигурии, ловят тунца на крючок; но те должны быть сделаны из железа, быть огромного размера и толщины. Вот все что я могу сказать о тунце в дополнение к сказанному ранее.
17. Те, кто имеет привычку рыбачить в окрестностях так называемых Тирренских островов[13], охотятся на гигантскую рыбу, которую они называют Aulopias[14], и она достойна того, чтобы описать ее характеристики. В отношении размера крупнейший авлопий уступает крупнейшему тунцу, но если противопоставлять их, то он получит приз за свою силу и мужество. Конечно, тунец тоже могучая рыба, но после первого натиска своего противника и мужественного соперника[15] он забывает о своей силе, и как только кровь остынет, очень скоро сдается и потому ловится. Авлопий наоборот ведёт борьбу длительное время, когда он энергично атакован, и сопротивляется рыбаку как достойный противник, и в большинстве случаев берет над ним верх, собравшись с силами, склонив голову, и устремившись в глубину; у него внушительная челюсть, сильная шея, и чрезвычайная мощь. Но когда он пойман, это самое прекрасное зрелище: у него большие глаза, круглые и большие, такие глаза как Гомер воспевал у волов[16]. А челюсть, хотя и мощная, как я отмечал, гармонирует с его красотой. Его спина цветом самой глубокой ляпис-лазури, а подбрюшье белое. Полоса золотистого оттенка начинается от головы, нисходя к области хвоста, замыкает круг.
Я хотел бы также рассказать об ухищрениях при рыбалке, то что я запомнил из слышанного. Рыбаки заранее выбирают места большой площади, где они предполагают скопление авлопиев, и после того как наловят рыбу–ворону[17] при помощи сумок–сетей[18], они бросают якорь и поддерживают постоянный грохот; рыбу–ворону они быстро нанизывают на кукан и отпускают на леске. Между тем авлопии, услышав шум и увидав приманку, сплываются со всех сторон, собираются и кружат вокруг лодки. Лязг и количество еды успокаивающе действует на них так, что, даже несмотря на то, что люди могут дотянуться до них рукой, они остаются и позволяют людям касаться себя, так как я заключаю, они порабощены едой, а на самом деле, как их преследователи утверждают, потому что сила даёт им уверенность. Есть среди них ручные, такие, которых рыбаки признают своими благодетелями и товарищами, и с такими они поддерживают мир. И другие странные рыбы следуют за ними как за вожаками, и на этих, на чужаков, как кто–то мог бы назвать их так, люди охотятся и убивают, но на ручных рыб, которых можно уподобить голубю–манку[19], они не охотятся, но жалеют, и никакой благоразумный рыбак, даже стесненный тяжелыми обстоятельствами, не будет ловить ручную авлопию преднамеренно, ибо если кто–то по несчастной случайности поймает такую, ему не избежать неприятностей. Эту рыбу захватывают либо, если она попадает на крючок, либо смертельно раненую.
Отметим, что птицеловы также воздерживаются от убийства птиц, которые заманивают других, будь то для продажи или для стола. Кроме того есть и другие способы ловли этих рыб.
18. В царских резиденциях Индии, где живет величайший из царей этой страны, есть множество предметов для восхищения, что ни дворец Мемнона в Сузе со всеми его экстравагантностями, ни великолепие Экбатаны, не могут сравниться с ними. (Эти места, по–видимому, представляют собой гордость Персии, если уместно делать какое–либо сравнение между двумя странами.) Все это великолепие не является целью данного повествования; но в парках содержатся ручные павлины и фазаны, и они <живут> в культивируемых кустарниках, которым царские садовники оказывают должное внимание. Кроме того есть тенистые рощи и травы, растущие среди них, а ветки искусно переплетены лесничими. И вот что примечательно в климате этой страны, деревья фактически вечнозелёные, и их листва никогда не стареет и не опадает: некоторые из них местные, другие были привезены из–за границы после тщательного рассмотрения. И они, за исключением оливы, являются украшением места и стали еще красивее. Оливы сами по себе в Индии не растут, и если она внесена кем–то другим, все равно не способствует ее росту.
Итак, есть там всякие птицы, свободные и вольные, которые явились по собственному желанию и сделали себе постели и дома на этих деревьях. Здесь также держат попугаев и окружают ими царя. Но инды не едят попугаев; несмотря на их большое количество, по причине того, что брахманы считают их священными и даже помещают их выше других птиц. И они добавляют, что по справедливости попугай священная птица, потому что наиболее совершенно подражает человеческой речи. Есть также в царских владениях прекрасные озера, работы рук человеческих, которые содержат ручных рыб огромных размеров. Никто не охотится на них, только царские сыновья в период своего детства; и в спокойных водах, совершенно свободных от опасности, они рыбачат и охотятся и даже научаются искусству плавать под парусом.
19. В Ионическом море у Левкаты[20] и в водах возле Этиона (тамошняя страна называется Эпир) полным–полно кефали, плавающей, так сказать, в обществе и огромными массами. Эту рыбу добывают весьма поразительным способом. Способ состоит в следующем. Местные рыбаки выжидают безлунную ночь и после ужина разделяются на пары и спускают челн, пока нет ни волн и ни ряби, и море спокойно, и затем тихо гребут вперёд помалу. Один из рыбаков тихонько без всплесков работает веслом, толкая лодку, так сказать, шаг за шагом, тогда как другой упершись локтями в нос лодки, своим весом опускает ее так, что борт лодки оказывается почти на уровне воды. И кефаль и прочие (рыбы) из ее рода[21], либо потому, что они наслаждаются ночью, либо потому, что они радуются спокойствию, что бросают свои норы и логова, всплывают, и высовывают кончики своих голов, и настолько заняты плаванием по поверхности, что даже приближаются к берегу. И вот рыбаки, наблюдая это, пускаются в плавание, и напор лодки возбуждает легкую рябь. Вследствие чего рыба, убегая от берега, разворачивается и по причине многочисленности заталкивают одна другую в части лодки, наклоненные к ним, и вот так–то ловится.
20. Морские чудища чрезвычайной величины из–за громадных размеров плавают в открытом океане, и время от времени подвергаются ударом молнией. Помимо них есть и другие такого же рода, которые приближаются к берегу, и имя у них Trochus (колесо)[22]. Они плавают стаями, особенно на правой стороне Фракийского Афона и в заливах, когда выплываешь из Сигеона, и можно наткнуться на них у противолежащего материка, близ того места, которое называется Могила Артахея[23], и у Аканфского перешейка, где был канал, которым персидский царь перерезал Афон. Говорят, что эти чудовища, которые называются трохус, робкие, хотя они выставляют гребень и колючки огромной длины, так что их часто видно над водой. Но при звуке весел они разворачиваются и сжимаются, и ныряют так глубоко, как могут. Именно из–за этого они получили свое имя. И вновь они оборачиваются и, перекатываясь, плывут по поверхности.
21. Относительно тритонов, тогда как рыбаки утверждают, что нет ясных свидетельств или реальных доказательств их существования, тем не менее существуют сообщения о весьма широкой распространенности среди определенных морских чудовищ человекообразной формы от головы до пояса. И Демострат в своем трактате о рыбалке говорит, что в Танагре он видел тритона в рассоле. Тот, по его словам, во многих отношениях соответствовал скульптурным изображениям и картинам, но его голова настолько была повреждена временем и была настолько неотчетлива, что очень не легко было определить или опознать его. «И когда я коснулся его[24], от него отвалились чешуйки, довольно жесткие и прочные. И член Совета, один из тех, кто был выбран жребием упорядочить дела Греции и облаченный доверием правительства на один год, вознамерился проверить и доказать природу того, что он видел, отделил маленький кусочек кожи и сжег его на огне; вследствие чего тошнотворный запах от горящего предмета, брошенного в огонь, атаковал ноздри прохожих. Но», — говорит он, — «мы не в состоянии были узнать, родилось ли это существо на суше или в море. Эксперимент однако стоил ему жизни, ибо вскоре после этого он погиб, переплывая маленький узкий пролив на небольшом шестивесельном пароме. А жители Танагры придерживаются мнения», — так говорит он, — «что случилось это потому, что он унизил тритона, и утверждают, что когда бездыханный он был забран у моря, он изверг жидкость, которая пахла так же как шкура, когда этот человек бросил ее в огонь и сжег».
Что касается жилища откуда тритон приблудился и как он оказался выброшен на здешний берег, жители Танагры и Демострат не объясняют. В виду таких фактов я верую в бога, и свидетельство такого авторитета подкрепляет нашу веру; и Аполлон Дидимский[25] должен быть достаточным ручательством каждому человеку здравого ума и крепкого рассудка. Во всяком случае он говорит, что тритон существо морское, и вот его слова:
«Дитя Посейдона, знамение вод, чистогласый тритон, встретился, когда плыл он следом за судном».[26]
Если даже всеведающий бог говорит, что тритоны существуют, мы не должны испытывать каких–либо сомнений по этому поводу.
22. Когда царь индов располагается вершить правосудие, слон первый преклоняется перед ним: его так научили делать, он помнит это отлично и повинуется. (Со своей стороны выступает человек, который учил его запомнить науку ударами стрекала и кое–какими словами своего родного языка, которые, благодаря таинственному дару, присущему этому животному, слон способен понимать.) Кроме того он выполняет кое–какие воинственные движения, как будто показывает, что помнит и эту часть обучения. Четыре и двадцать слонов заступают по очереди на караул перед царем, подобно другим стражам, и обучены стоять на посту и не дремать: ибо этому уроку они тоже научились от индов–дрессировщиков. И Гекатей Милетский говорит, что Амфиарай, сын Экла, когда уснул в свою вахту и его постигла судьба им описанная[27]. Эти животные однако бодрствуют и не поддаются сну; они являются самыми надежными стражами здесь, во всяком случае следующие после людей.
23. Как–то в ходе рассмотрения и изучения этих предметов и того, что связано с ними до крайнего предела, со всем усердием, что было в моей власти, я установил, что сколопендра, — морское чудовище, и морское чудовище из самых больших, и если ее выбросит на берег, никто не отважится взглянуть на нее. И знатоки в вопросах моря говорят, что видели их плывущими, и что они целиком высовывают голову из воды, распустив волосы огромной длины из ноздрей, и что хвост у них плоский и напоминает таковой раков. И порой остальная часть их тела бывает видна плывущей по поверхности, и его размеры сравнимы с полноразмерной триремой. И они плывут с многочисленными ногами по ряду с каждой стороны, как будто они сами гребут (хотя это выражение излишне грубое) через уключины, навешенные на бортах. Те, кто имеет познания в этих вопросах, говорят, что всплеск отзывается нежным журчанием, и их заявление убеждает меня.
24. Ксенофонт даёт следующие замечания касательно борзых [Cyn. 4. 9]. Вы должны брать их чаще в горы, но реже в поля. Ибо проторенные тропы на возделываемых землях вводят их в заблуждение и они могут зашибиться. Тот же самый автор говорит, что наилучше брать их на неровную местность и указывает на дополнительные преимущества такого деяния, а именно, что при упражнении их тел ноги приобретают силу и способность к прыжкам. Он также говорит [ib. 5. 1], что зимой заячий запах ощущается более длительное время из–за длины ночей, но летом это не так по противоположной причине. Что означает «противоположность», ясно из сказанного выше.
25. Инды ценят лошадей и слонов как животных пригодных к службе под оружием и на войне; и они ценят их очень высоко. Во всяком случае они доставляют царю снопы сена, которые бросают в ясли, и корма, которые доставляют свежими и не порченными. И если это так, царь благодарит их; если это не так, он наказывает погонщиков слонов и конюхов весьма сурово. Но он не отвергает других животных, даже мельчайших, но принимает также следующих, которых ему подносят в качестве подарков. Ибо инды не пренебрегают никаким животным, будь–то домашним или диким. Например, те из подданных, которые занимают высокие должности, преподносят ему в дар журавлей, гусей, кур, уток, горлиц, а также франколинов, куропаток, spindaluses[28] (эта птица напоминает франколина), и других более мелких птиц, чем вышеназванные: bocealis, beccaficos, и ту, что называют ortolans[29]. И они раскрывают свои подарки и показывают их, чтобы удостоверить, насколько хорошо они упитаны. И они доставляют также богато откормленных свиней, антилоп[30] и газелей, и однорогих ослов[31], которых уже как–то упоминал, а также различные виды рыб.
26. Есть также цикада, которая живет в море, и самая большая похожа на маленького рака, хотя ни ее рожки, ни ее укусы далеко не такие как у рака. Морская цикада более темного оттенка, нежели рак, а при поимке издает попискивание. Позади глаз растут небольшие крылышки, и они также напоминают таковые наземных цикад. Но мало кто из людей ест цикад, поскольку они считаются священными. И я слышал, что жители Серифа даже хоронят тех мертвых цикад, которых выловили; если однако она живая попадет к ним в сети, они не удерживают ее, но возвращают морю. И они даже оплакивают этих существ, когда те умирают, и утверждают, что они являются любимцами Персея, сына Зевса.
27. Рыба–гиена[32] носит то же самое имя, что и наземная гиена. Если вы подложите ее правый плавник спящему человеку, вы обеспечите ему сильное потрясение. Ибо он будет видеть ужасные зрелища, образы и видения, а также сны, зловещие и отталкивающие. Кроме того, если вы отрежете хвост у живой лошади–макрели[33] и отпустите в море, а затем приложите вышеупомянутый хвост жеребой кобыле, то у нее случится выкидыш.
Опять–таки, если юноша желает сохранить свой подбородок безволосым как можно дольше, втирания крови тунца сделают его безбородым. И электрический скат и медузы имеют такое же действие, ибо если их плоть растворить в уксусе и натирать щеки, то, говорят, это избавляет от волос. Что могут сказать на это выдумщики зла из Тарента и Этрурии, люди, которые после опытов со смолой сделали изобретение, посредством которого они видоизменяют мужчин и превращают их в женщин?
28. Из всех рыб златоглавка[34] самая робкая. Когда сезон квадратурных приливов совпадает с Арктуром[35], море отступает от пляжа и оголяет песок, и суда зачастую стоят сухие за неимением воды. Соответственно жители берут ветви тополей, зеленые и с листвой, и заточив их как колья, втыкают в песок и уходят. Позднее вернувшийся прилив приносит бесчисленное множество вышеупомянутых рыб; опять отступает, оставляя великое множество златоглавок на мелководье, где имеются низменные или впалые места, и рыба жмется за ветвями и остается неподвижной. Ибо она пугается ветвей когда встречный ветер шевелит и качает их, а не треплет и разметывает вокруг. Довольно легко, можно сказать, для того, кто выходит на сборище пугливых рыб, захватить и поразить их. Так или иначе не только опытные рыбаки могут поймать их, но любой неопытный человек воспользуется верным шансом, даже женщина или ребенок.
29. Говорят в Скифии (я передаю то, что сам слышал, хотя не верю этому) три раза в год в новолуние зайцы собираются на полянах в самой глухой части дубрав и при свете одних звезд в полуночной тьме косят траву. Название этой травы переводится как храбр–трава. Скифы добавляют, что зайцы при этом поют, а после этого они становятся настолько отважны, что не боятся своих природных врагов: волков и сов. Я думаю, что зайцы и волки это не животные, а названия скифских племен, переданные варварским языком и неправильно понятые эллинами, ибо как зайцы могут косить траву и петь?
1. В Ионийском море рядом с Эпидамном, где живут тавлантии, есть остров[1], и он называется «остров Афины», и там живет рыбацкий народ. Есть также лагуна на острове, где кормятся косяки ручной скумбрии. И рыбаки бросают им пищу и соблюдают с ними мирный договор; так как рыба пользуется свободой и защитой от преследования, то достигает глубокой старости; есть даже очень древние скумбрии, живущие здесь. Тем не менее едят они не для того, чтобы ничего не делать взамен, или проявлять неблагодарность за пищу, но после того как по утру получат корм от рыбаков, они по собственному желанию присоединяются к ним в ловле, как будто платят за свое содержание. И покинув пределы гавани, они отправляются на встречу с чужой скумбрией. И когда они сталкиваются с ними как это бывает в отряде или в боевой линии, они подплывают к ним, так как будучи одного семейства и одного вида, ни чужаки не уплывают от них, ни ручная рыба не пытается отклонить их, но терпит их компанию. Вскоре ручная рыба окружает пришельцев, и охватив кольцом, сплачивает ряды и отрезает рыбу от их среды в огромном числе и не допускает побега; они ждут своих хозяев и обеспечивают рыбаков угощением взамен на удовлетворение собственных аппетитов. Ибо появляются рыбаки, ловят чужаков и учиняют расправу. Но ручная рыба поспешно возвращается в лагуну, погружается в свои норы и ждет полдника, который доставляют рыбаки, если они хотят иметь союзников и верных друзей помощниками в охоте. И такое происходит каждый день.
2. Опытные рыбаки учат нас, что если дать человеку, чья печень не в порядке и кто страдает от желтухи, желчь губана, он излечится.
3. Рыбу ловят без вершей, крючков или сетей следующим способом. В море есть много бухт, которые заканчиваются мелководьем, и по ним можно ходить. Поэтому, когда море спокойно и стоит безветрие, опытные рыбаки приводят много народа на это место, а затем приказывают им ходить и утаптывать песок, налегая всем весом на подошвы ног. В результате остаются глубокие следы, и если они сохраняются и песок не разрушает и не уничтожает их, и если вода не взбаламутится ветром, через короткое время рыбаки приходят и в протоптанных впадинках и следах ног захватывают спящих плоских рыб, а именно: палтус, камбала[2], скаты и тому подобное.
4. Ранее я уже говорил о морском еже[3], и теперь добавлю то, что еще слышал. Он кроме того хорош для желудка: он помогает человеку, который страдает от потери аппетита и испытывает отвращение от всякого рода пище, чтобы подкрепить свои силы; он также является мочегонным, в соответствие с теми, кто знает о таких вещах. И если им натереть того, кто страдает от зуда, это излечит человека, страдающего вышеупомянутым заболеванием. И если сжечь морского ежа, раковину и все прочее, этим очищают гнойные раны. Если вы сожжете ежа и смешаете пепел со смолой, и затем натрете те части, где выпали волосы, беглецы (если позволено мне будет пошутить) снова прорастут. Если выпьете с вином, это хорошо для почек; это также лекарство от водянки, когда пьешь так, как я отметил раньше. Кроме того, печень ежа, если она высушена на солнце, лекарство для тех, кто страдает болезнью, известной как слоновая.
5. Те, кто изучал эти вопросы постоянно, утверждают, что бивни слоних более ценны, чем таковые самцов, и почему это так, они учат нас. В Мавритании слоны имеют привычку сбрасывать свои бивни раз в десять лет, точно так как олени сбрасывают свои рога, хотя олени делают это ежегодно. Итак, эти слоны предпочитают равнинную, хорошо орошаемую страну любой другой, и они становятся на колени и покоятся своими бивнями на земле в страстном желании сбросить свои бивни. И пихают их они с такой силой, что, в конце концов, хоронят их в земле. Затем они своими ногами аккуратно расчищают и разравнивают место, которое хранит их сокровище. Так как почва здесь очень плодородная, в очень короткое время место зарастает травой и стирает для посторонних доказательство того, что здесь случилось. Но те кто выслеживает эти тайные предметы и кто хорошо знает повадки слонов, доставляют воду в козьих шкурах и разбрасывают их, полностью заполненные, в разных местах, а сами остаются где–то рядом. И один спит, пока другой пьет по маленькой, и я осмелюсь сказать, что в промежутках между осушениями чаши он напевает про себя и в своей песне вспоминает любимую; (Не должен я удивляться, если мужчина попытается соблазнить отрока, который при нем и составляет ему компанию в поисках, ибо мавры красивы и рослы, мужественны и преданны охоте: и многие сердца они воспламеняют, хотя они еще мальчики, но уже такие большие). Так что если эти бивни похоронены где–то рядом, неким таинственным и удивительным заговором они извлекают вышеупомянутую воду из шкур и оставляют их пустыми. В этой связи люди раскапывают землю мотыгами и кирками, и добыча, которую они выследили без помощи собак принадлежит им. Если однако бурдюки остаются полными в том месте где охотники за бивнями положили их, они уходят на новый поиск и снова несут шкуры и воду, охотничье снаряжение, которое я описал.
6. Слоны, говорят, еще обладают двумя сердцами; и думают двумя: одно сердце источник ярости, другое — нежности. Говоря так, я следую рассказам мавров. Кроме того этот же народ постоянно утверждает следующее, а именно, есть рыси, и что они даже более курносы чем леопард, и что кончики ушей у них волосатые. Рысь прекрасный прыгун и может неодолимо и очень яростно вцепиться и держаться за свою добычу. Похоже, что Еврипид свидетельствует о непривлекательности этого зверя, когда говорит [fr. 863 N]
«И взваливает он на свои плечи тушу кабана, или нескладную рысь, алчущую добычи зверюку непродуманную».
Но почему он говорит «непродуманную», это скорее вопрос к грамматикам.
7. Относительно страуса мы также можем упомянуть следующие факты. Если вы убьете страуса и промоете его желудок, то найдете, что он содержит камешки, которые птица проглотила и держала в зобу на время переваривания. Эти камешки — помощь для человеческого пищеварения; его жилы, а также жир, хороши для сухожилий человека.
А вот захват этой птицы осуществляется посредством лошадей, ибо она бежит по кругу, держась внешнего края, но всадники перехватывают ее, удерживая на внутренней стороне круга, и кружась по все более узкому пространству, нагоняют ее, когда она истощится от беготни. А вот еще один способ поймать ее. Она строит свое гнездо в углублении почвы, выгребая песок лапой. В центре гнездо полое. Но она поднимает края вокруг и стенку гнёзда так, чтобы края не пропускали дождя и чтобы потоки не попали внутрь гнёзда и не затопили птенцов, когда они еще в нежном возрасте. Она откладывает более восьмидесяти яиц, но не все высиживает одновременно, и при этом не все они появляются на белый свет в одно и то же время, но тогда как некоторые из них родились, другие все еще приобретают прочность внутри оболочки. Другие еще только сохраняют тепло. Поэтому, когда страусиха занята этим, человек — не какой–нибудь недотепа, но из тех, кто имеет опыт такого рода охоты — который увидел ее, укрепляет несколько острых копий вокруг гнёзда, разместив их наконечниками в верх, и начистив железо. Затем он отступает, ложится в засаде и ждет результата. И вот страусиха возвращается с кормежки, полная любви к своим цыплятам и стремления быть рядом с ними. И в первую очередь она осматривается вокруг; глядя туда и сюда из страха, что кто–нибудь наблюдает за ней. И затем осмелев, подгоняемая тоской, она раскидывает свои крылья, как парус, и со всего ходу падает на гнездо, чтобы умереть наиболее прискорбной смертью, попавшись и насадившись на копья. Тогда охотник приближается и захватывает птенцов вместе с их матерью.
8. Есть в Италии город в областях лежащих на западе, и называется он Пативий[4]. Говорят, что город этот — работа Атенора Троянского. Основал он его, спасая свою жизнь, когда покинул родину после взятия Трои, потому что греки сжалились над ним, поскольку он спас Менелая, который вместе с Одиссеем пришел в качестве послов и вёл переговоры о Елене[5], когда Антимах дал совет, что их нужно предать смерти. Вот слова Антимаха:
…принял от Париса
Злато, блистательный дар…
Сказанные Гомером [Il. 11. 124]. Ну так вот, есть еще один город не так далеко, который называют Вицетия[6] и мимо него течет река Эретан[7]: она проходит через значительную область и затем впадает в Эридам, к которому он присоединяет свои воды. Итак, в Эритане есть угри очень большого размера и намного толще, чем таковые из любого другого места, и вот как их ловят. Рыбак сидит на скале, торчащей в каком–нибудь заливчике реки, где поток раздваивается, или на дереве, вырванным свирепым ветром и брошенным у самого берега — дерево начало гнить и бесполезно на рубку и топливо. И вот угрелов садится и берет кишку свежезабитого ягненка, в котором было три или четыре локтя, и хорошенько откормленного. Он опускает один конец в воду так, чтобы его вращало водоворотом; другой конец он держит в руках, и кусок тростника, длиной с рукоятку меча, вставляет в него. Еда не избежит внимания угрей, ибо им нравятся кишки. И сперва угорь, возбуждённый голодом, приближается с разинутой пастью, и вцепляется своими изогнутыми, крючкообразными зубами, которые трудно отцепить, в приманку, и непрерывно прыгает, в попытках утянуть её вниз. Но когда рыбак понимает по трепыханиям кишечника, что угорь держится прочно, он приставляет тростник, который вставлен в кишечник, к своему рту, и дует изо всех сил, надувая кишечник очень и очень сильно. И потоки дыхания наполняют и увеличивают его. И таким образом воздух попадает в угря, наполняет его голову, заполняет трахею, и перекрывает дыхание существу. И так как угорь не может ни дышать, ни оторвать свои зубы, застрявшие в кишечнике, он задыхается и становится жертвой кишечника, надутого воздуха, и, в-третьих, — тростника. Итак, это происходит ежедневно, и множество угрей ловится множеством рыболовов. Вот что я должен сказать о привычках, присущих этим рыбам.
9. Мы также знаем, что морской лев[8] в некоторых отношениях похож на рака, хотя мы видим, что форма его тела стройнее, с добавлением крапин темно–синего цвета; но он медлителен, хотя обладает огромными клешнями, напоминающие крабьи. И у него, говорят наиболее опытные рыбаки, есть перепонка, прикрепленная к раковине, а под нею определенные участки нежной плоти, которую называют «рачье сало». И оно полезно для человека: оно очищает грязный цвет лица, а при добавлении в розовое масло и применении в качестве мази способствует человеческой красоте и расцвету. Мне довелось слышать следующее: наземный лев в ужасе от чудовищного вида морского льва и не может переносить его запах. А как тот же лев боится петуха, я объяснял ранее[9]. Говорят также, если оболочку морского льва истолочь и порошок бросить в воду, и наземный лев выпьет это, он приобретет защиту от неприятностей с желудком. Вот что я должен сказать об особенностях морского льва.
10. Мавританские ослы скачут с очень большой скоростью, по крайней мере, в начале они чрезвычайно резвы: они кажутся подобными стремительному ветру, или, заявляю я, самим птичьим крыльям. Но они быстро устают; их дыхание сбивается; они забывают о своей скорости; они стоят прикованные к месту и льют обильные слезы, но, я думаю, не из страха надвигающейся смерти, а по поводу слабости своих ног. И вот люди прискакивают на своих лошадях и набрасывают арканы на ослиные шеи, и каждый из них прикрепляет осла к своей лошади, уводя оных как военнопленных.
Я ранее уже говорил, что ливийские лошади неказисты на вид, но могут скакать очень резво[10].
11. По–видимому ливийские стада очень многочисленны, и те что дикие и бродят на просторе — чрезвычайно быстры. И часто бывает, что охотники, преследуя одно животное, сбиваются с пути и натыкаются на другое, свежее и не уставшее. Тогда как загнанный зверь углубляется в заросли или в ущелье и исчезает, а появляется другой, такой же как этот и обманывает зрение охотника. И если он должен начать преследование одного из них, он и его лошадь в равной мере должны быть первыми, кто откажется от погони, ибо хотя по ходу времени он настигнет животное уже уставшее, он не догонит то, которое только что пустилось в бег: его лошадь уже устала до этого.
Каждый год эти рогатые добываются и убиваются в огромных количествах, но их потомство занимает свое место, и поэтому они изобилуют. И они бродят по полям со своими телятами, быки с коровами, некоторые стельные, другие с новорожденными телятами. И если человек захватывает теленка еще слишком маленького и не убивает его немедленно, то он пожинает двойное преимущество, потому что он в то же время захватывает и мать, если делает то, что подходящим образом описано здесь; он связывает теленка верёвкой, а затем оставляет его и отступает, но корова, иссушаемая тоской по своему детёнышу, и подстрекаемая пылкой страстью в своем желании освободить (теленка), нападает на его путы, надеясь истрепать и разорвать их. Но какой бы рог она ни вставила в переплетения верёвки, она ловится и крепко зацепляется, и остается при своем теленке, не сумев, с одной стороны, освободить его, а с другой, запутавшись в узах, от которых нет спасения. Так что охотник, вырезав печень для собственного употребления и отрезав вымя, все еще набухшее, и освежевав шкуру, оставляет плоть на корм птицам и зверям. Но теленка он забирает целиком, потому что его очень приятно съесть, а также позволяет получить сычуг, от которого сворачивается молоко.
12. Морской дракон напоминает прочих рыб во всех частях тела, исключая голову, и напоминает питона как размером глаз (они у питона тоже большие), так и своей челюстью, которая до некоторой степени формой напоминает питонову. Он имеет чешую и она грубая, и если кто–нибудь коснется ее, он не почувствует отличия от кожи питона. Острые шипы растут из его тела, которые содержат яд и причиняют вред, если коснуться их.
13. … [11] Индийский царь на десерт ест те самые вещи, которые, несомненно, желали бы есть греки. Но согласно рассказам индов, он вкушает с величайшим наслаждением жареным определенного червяка, который зарождается в финиковой пальме; и они говорят, что он получает такое наслаждение от еды… И их рассказы убеждают меня. Далее также добавляют к его еде яйца лебедей, страусов и гусей. Здесь я не нахожу ничего предосудительного, но что он должен злоумышлять против потомства и уничтожать яйца лебедей, слуг Аполлона, и, согласно общего мнения, самых мелодичных птиц, эта вещь, мои дорогие инды, которую я не могу одобрить.
14. Пришло мне на ум рассказать следующие факты касательно газелей и оленей Ливии. Газели очень быстроноги; несмотря на это они не могут обогнать ливийских лошадей. А еще их ловят сетями. Брюхо серое, и этот цвет тянется вверх до самих боков; а по обе стороны живота черные полосы спускаются вниз по телу. Остальное тело, однако, светло–коричневое; ноги длинные; глаза черные; голова украшена рогами; уши очень длинные. Но олень, как поэты называют его, «быстроногий бегун, подобный урагану»[12]; по внешности он красный и очень лохматый, но хвост у него белый; глаза у него темно–синего цвета; уши заполнены очень густой шерстью; рога его наклоненные вперёд и очень изящные — так что существо выглядит милым, и в то же время вызывает страх — предмет его красоты[13]. Итак, этот олень показывает свою резвость не только на суше, но прыгает в бурную реку и рассекает поток гребками, как бы сказать, копыт. Он любит плавать в озере, и здесь, позвольте сказать вам, он получает еду и лакомства на вездерастущем камыше и на сыти[14]. Так в начале весны олениха опустошает свой полный живот; ее вымя опадает и его сосет детёныш.
15. Существует, я знаю, рыба, называемая Myrus[15], но от чего она получила своем название, я сказать не могу. Во всяком случает этим именем ее называют. Говорят, что это морская змея. Итак, если кто–то возьмёт один из ее глаз и будет носить как амулет, это излечит человека от сухой офтальмии; но у Myrus, говорят, вырастает новый глаз. Но вы должны отпустить рыбу живой, иначе хранить ее глаз будет бессмысленно.
16. Дикие козы[16], которые топчут горные вершины Ливии, размером с быка, но их бедра, грудь и шея покрыты длинной и очень лохматой шерстью, и так точно и их челюсти. Их лбы изогнуты и округлы; глаза желтые, а ноги приземистые. Их рога, объединенные в начале, разделяются и растут наискось: ибо они не прямые, как у других горных козлов, но повернуты к низу наискосок, и простираются на ширину плеч. Следовательно, они имеют значительную длину. И эти козы с легкостью прыгают с одного торчащего остроконечного «утеса», как нравится называть их пастушеским и поэтическим народам, на другую вершину, так как они прыгают гораздо лучше чем все другие виды коз. Если, однако, случится ей сорваться с того места, которое должно было принять ее, но оказалось недосягаемым, она имеет такой запас прочности в конечностях, что остается невредимой при приземлении. Во всяком случае ничего не ломает, ни рога, ни лоб, хотя падает с расщепленной скалы. Эти существа настолько крепки и настолько стойки, что твой камень. И вот в этих–то самых горах большинство из них ловятся при помощи сетей, копий и ловушек, и при помощи умения охотников, особенно поднаторевших в охоте на коз. Их также ловят на равнинах, и здесь они не могут бежать достаточно быстро, чтобы спастись. Даже человек, не самый хороший бегун, может взять ее. И по–видимому, их шкуры и рога полезны. Так вот, в самые суровые зимы их шкуры предохраняют от холодов пастухов и лесорубов, тогда как рога их полезны в летнее время: зачерпнуть воды и выпить из текущего потока или какого–нибудь кипящего источника, и поможет утолить жажду, так как он позволяет выпить залпом ни каплей меньше чем содержимое большого кубка, до тех пор пока вы не остудите ваш пышущий жар и не загасите огонь и пламя: а если внутренности очистит какой–нибудь умелый полировщик рогов, то рог с легкостью вместит целых три меры.
17. Черепахи также являются продуктом Ливии; у них самый безжалостный взгляд, и они живут в горах, а их панцирь пригоден для изготовления лиры.
18. Когда кобыла рожает, некоторые говорят, что маленький кусочек плоти прилеплен ко лбу жеребенка, другие говорят, что к пояснице, третьи — к половым органам. Это кусочек кобыла откусывает и уничтожает; называется он «кобылье бешенство». Это происходит потому, что Природа имеет жалость и сострадание к лошадям, ибо (говорят) продолжает это всегда прикреплять к жеребенку, так как и конь и кобыла должны воспламениться страстью для безудержного спаривания. Если вам так нравится, это дар, ниспосланный Посейдоном или Афиной, богом и богиней лошадей, на этих животных, чтобы обеспечить их расе вечность и не дать погибнуть через безумное потакание страстям. И вот те, кто присматривает за лошадьми полностью осведомлены об этом, и если случайно нуждаются в вышеуказанном кусочке плоти с умыслом разжечь огонь Любви в каком–нибудь человеке, они сторожат беременную кобылу, и как только она приносит жеребенка, они завладевают им, отрезают кусочек плоти, и помещают его в кобылье копыто[17], ибо здесь он будет надежно упрятан и долго храниться. Что касается жеребенка, его приносят в жертву восходящему солнцу, ибо матка отказывает давать ему сосцы теперь, когда он утратил свой родовой знак и больше не способен вызвать у нее привязанность. Ибо от поедания кусочка плоти кобыла начинает страстно любить свое потомство. Но какой–нибудь человек, который в результате заговора попробует этот кусочек, становится одержим и снедаем неудержимыми страстями, и плачет навзрыд, и не может удержаться от гульбы даже с самыми уродливыми мальчиками и отвратительной внешности старухами. И он говорит о своей скорби и рассказывает тем, кого встретит, как он сходит с ума. И его тело чахнет и высыхает, а его разум замутнен любовным исступлением.
Я так же слышал такой рассказ о бронзовой кобыле в Олимпии: кони впадали в безумную влюблённость и подолгу покрывали ее, а при виде ее издавали любовное ржание. Запрятанным далеко колдовская бронза предательски содержала кобылье бешенство, и посредством некого секретного приспособления скульптор (заставил) работать бронзу против живых зверей. Ибо не может быть так по жизни, чтобы зрячий конь настолько был обманут и воспламенён до такой степени.
Может быть, те кто рассказал эту историю, говорили правду, или же, вполне возможно, нет: я лишь только сообщил то, что сам слышал.
19. В Ливии, как говорят, есть озеро с кипящей водой, и в это воде, говорят, есть рыба. И когда в воду бросают пищу, она выпрыгивает, чтобы получить ее. Но я также слышал, что если кто–нибудь бросит эту рыбу в холодную воду, она умрет.
20. Знатоки рыболовства говорят, что если некто сварит и растворит в вине желудок морского конька и даст кому–нибудь выпить, то вино станет ядом необычным по сравнению с другими. И человека, который отведал его, прежде всего охватит самая жестокая рвота; затем его будет мучить сухой кашель, не отхаркивающий совсем ничего; но верхняя часть его живота увеличивается и набухает, тогда как горячие потоки устремляются к голове и слизь выходит из носа, испуская рыбный запах; его глаза наливаются кровью и горят, а веки опухают. Его охватывает, говорят, желание вырвать, но он не силах этого сделать. Если, однако, Природа берет свое, человек избегает угрозы смерти, но погружается постепенно в состояние забвения и безумия. Но если вино проникает в низ живота, оно берет верх и жертва неизбежно умирает. Те кто выжил, постепенно впадая в безумие, охватываются сильным желанием воды; они жаждут видеть воду и слышать ее падение. Во всяком случае это успокаивает их и усыпляет. И они любят проводить время или у струящихся рек, или возле морского берега, или рядом с родниками или озером, хотя они вовсе не желают пить, они любят плавать и омывать свои ноги и руки.
Но есть такие, кто утверждает, что на самом деле это не желудок морского конька является причиной страданий, но что существо питается определенным видом водорослей необычайной горечи, и что его экстракт передается морским коньком. Несмотря на это, было найдено благодаря проницательности старого рыбака, сведущего в вопросах, касающихся моря, что морской конек может был действенным лекарством. Это был старый рыбак с Крита, у которого было несколько юных сыновей, тоже рыбаков. Так случилось, что старик поймал несколько морских коньков вместе с другой рыбой, и что мальчики были укушены бешеной собакой: когда был укушен первый, остальные пришли ему на помощь и их постигла та же участь. Так они и лежали на пляже возле Рифимны[18] на Крите (так называлась эта деревня), тем временем свидетели сочувствовали их бедственному положению и отдали приказ убить собаку и ее печень дать съесть мальчикам как противоядие. Другие настаивали, что их нужно передать храму Артемиды Роккской, и что следует молить богиню исцелить их. Но старик, не показывая страха, не отклоняясь от своего решения, позволяя этим советчикам вносить свои предложения, промыл желудки морских коньков, несколько пожарил и дал мальчикам употребить, остальные он накрошил в смесь уксуса и меда и затем смазал раны от укусов, и таким способом одолел безумие мальчиков тоскою к воде, которую морские коньки вызвали в них. И таким способом он вылечил сыновей, хотя это отняло время.
21. Я уже не раз говорил о морской рыбе–собаке. Но речная рыба–собака[19] имеет внешность маленьких собачек, которые живут на суше, и у них есть волосатые хвосты. И говорят, что их кровь, влитая в смесь воды и уксуса, применяется для втираний при набухших сухожилиях. Их кожа обеспечивает превосходную обувь, а та тоже, говорят, полезна для сухожилий.
22. Река Текин[20] (это название реки в Италии) порождает рыбу, называемую хариус. По размеру она достигает локтя в длину, а по внешнему виду что–то среднее между губаном и кефалью. Запах пойманной рыбы — это нечто удивительное, ибо он ни в малейшей степени не похож на запах других рыб, но вы бы сказали, что держали в руках свежесорванный чабрец[21]; более того, он настолько ароматен и человек, который не видит рыбу, возомнит, что трава, которая является основной пищей пчел (и от которой, кстати, рыба хариус (thymallus) получила свое название) была у него в руке.
Самый простой способ поймать его — сеть; приманкой и крючком его не поймать: ни свиным салом, ни мошкой, ни моллюском, ни рыбьей требухой, ни мышцей, ни улиткой. Его можно поймать только на комара[22], надоедливое насекомое, враг человеческий, день и ночь жалящий и жужжащий: на это ловится вышеуказанный хариус, ибо только эта приманка его прельщает.
23. У подножия Альп, обращенных к северному ветру и под Большой Медведицей, живет народ, называемый…[23] Они являются нацией всадников. Именно в этой области, как вы знаете, величайшая из рек Европы, Истр[24], берет начало из нескольких источников и движется в направлении, обращенном в сторону первых лучей солнца[25]. Далее, множество рек возникает в согласии с оной, как будто они сопровождают ее — ибо она Царь рек этой страны — и текут круглый год, и те, кто живут на их берегах, знают название каждой из них. Но как только они впадают в Истр, имя, которым они пользовались от своего рождения, перестает использоваться, они отдают его в пользу Истра, все названные в честь него, и вместе изливают свои воды в Евксин. И здесь водятся рыбы разных видов: рыба–ворона[26], myllus, осетр, карп (тот, что черный), schall и губан (который белый), а кроме них окунь и рыба–меч. Эти последние соответствуют своему названию, свидетельство тому, что остальная часть их мягкая и безвредная на ощупь, что их зубы не выглядят изогнутыми и острыми, что нет шипов, торчащих из спины, как в случае дельфинов[27], или из хвоста, но вот та неожиданность, что мы знаем и наблюдаем у них: челюсть, аккурат ниже носа, через который он дышит, и через который поток течет в жабры и выходит, вытянута в острый наконечник, прямой и постепенно увеличивающийся в длине и в объеме; он растет по мере роста рыбы в чудовище и напоминает клюв триремы. И рыба–меч делает выпады на других рыб и убивает их, а затем поедает их, и этим же самым мечом отбивает атаки крупнейших морских чудищ. Не кузнец выковал это оружие, что растет на этой рыбе, но сама Природа отточила его. И поэтому, когда эта рыба–меч достигает значительных размеров, она даже нападает на корабли. И кое–кто хвастался, что видел вифинское судно вытащенное на берег потому, что киль от старости требовал необходимого ухода, и что при починке киля они видели голову рыбы–меч. Ибо существо всадило меч, данный от Природы, в судно, и когда пыталось выбраться, тело целиком было оторвано от шеи силою стремительности судна, тогда как меч остался закрепленным так, как он вошёл первоначально. Вот почему эта рыба ловится и в море и в Истре, и она любит как соленую воду, так и пресноводные потоки.
24. Когда лето в самом разгаре, акулы и другие рыбы, смелые от природы, приближаются к побережью к самым скалам и уходят к мысам, где течение самое сильное, и плавают в узких, глубоких проливах. Они бросают свои прибежища в открытом море, и в это время года пренебрегают кормлением там. Так вот, некая водоросль[28] растет среди глубоких рифов: она размером с тамариск и приносит плоды, напоминающие мак. В другие времена года плод остается закрытым, прочным и твердым как раковина; он открывается однако после летнего солнцестояния, подобно бутонам в розариях. И окружающая оболочка защищает внутренности, окружая их как барьером; она ярко–желтого цвета, но часть под этим покрытием — темно–синяя и дряблая, похожая на пузырь с воздухом, и вполне прозрачная, а из нее сочится сильнейший яд. По ночам эта водоросль посылает огненные лучи и сверкание. И когда восходит Собачья звезда, губительная сила яда еще больше усиливается. По этой причине рыбаки дали ему название Pancynium из убеждения, что восход звезды порождает яд. Итак, акулы нападают на цветок, который ночью кажется пылающим, бросаются на этот морской тамариск, как будто нашли клад, и когда яд смачивает их, причем частично проглоченный, а частично проникший через жабры, они умирают и немедленно всплывают на поверхность.
Теперь те, кто постиг исследованием такие материи, собирают этот яд, который исходит от указанных чудищ, частично из других частей тела существ, а частично из рта. Этот яд уступает только так называемому наземному пеону, который люди также называют Cynospastus. Причину этого вы узнаете, если я не забуду рассказать ее вам[29].
25. Народ Мисии[30] — не тот, который населяет Пергам Телефский, но, как вы понимаете, который живет у Черного моря в нижней части и является соседями скифов, набеги которых отражают, и которые защищают вышеназванную страну от имени Рима. Я имею в виду тех, что живут рядом с Гераклеей и рекой Аксий[31]. Здесь, знайте, по рассказу местных жителей, Медея, дочь Аэта, нечестивой рукой осмелилась совершить насилие над своим братом Апсиртом[32], ибо мисийская лира об этом злодеянии колхской волшебницы ведёт рассказ, отличный от других, бытующих среди греков. Но вот то, каким способом здешний народ ловит рыбу. Истрийцы, которые промышляют рыболовством, доставляют пару быков к берегу Истра, но не потому, что намерены пахать, ибо, как говорится, «вол и дельфин не имеют ничего общего»; или выражаясь в той же манере, как возможна дружба между рукой рыбака и плугом? Если, однако, у него есть пара лошадей, он берет лошадей. Человек доставляет ярмо на их плечах и приходит к тому месту, где как он думает, удобно будет присесть и где, как он верит, рыбное место. Один конец верёвки, толстой и способной надежно выдержать натяжение, он привязывает к середине ярма. Он обеспечивает обильную кормежку для быков или коней, и они едят до сыта. На другой конец верёвки он привешивает прочный крючок, хорошо заточенный, и насаживает бычье легкое, как приманку, так как это любимейшая пища истрских сомов, закрепив выше места, где верёвка держит крючок, достаточное грузило, что его не сносило. Как только рыба увидит бычье мясо, сразу набрасывается на него. И вот, найдя желаемое, вдруг разинув пасть, он опрометчиво тягает смертельную пищу, которую подсунули ему. Затем этот проглот, влекомый наслаждением, насаживается на упомянутый крюк прежде чем поймет это, и из стремления избежать катастрофы, что обрушилась на него, он теребит и дёргает верёвку со всей мочи. Поэтому, когда ловец узнает об этом, он наполняется радостью; он вскакивает с места, бросает свои занятия на реке и ловлю, и подобно актёру в пьесе переменяет маску, берет свою пару быков или лошадей и шагает, и отсюда проистекает проба сил между чудовищем и тягловыми животными. Ибо существо рожденное в Истре изо всех сил, что есть у него, тянет вниз, тогда как пара животных тянет в противоположном направлении, натягивая верёвку. Но что пользы рыбе? Никакой. Во всяком случае она побеждена в состязании по перетягиванию каната и доставлена на берег. Изучающие Гомера могли бы рассказать как мулы тащили бревна, как пел Гомер [Il. 23. 110] в прославленном рассказе о похоронах Патрокла.
26. Есть также на Истре залив огромной глубины и похожий на море в своих самых широких пределах. Кроме того то, что этот залив достигает значительных глубин, показывается следующим фактом: торговые суда, которые пересекают море, входят в эту бухту и, когда бухта бывает взволнована свирепым ветром, гонящим с безумием волны, они столь же опасны, как и те, что в море. И здесь также есть остров, и даже ручьи вдоль берега, в которые можно заходить ради безопасности. Есть кроме того выступающие мысы, о которые в ярости бьются волны и разрезаются, всякий раз когда река при всей своей полноводности, так сказать, зажатая в узкое пространство, напирает в море. Это обычно случается когда третий осенний период[33] прошел и наступает зима, и река течет полноводным потоком, и когда поднявшийся северный ветер гонит ее вперёд и заставляет впадать в ярость. И течение несет лед, если он есть, словно для легкого плавания[34]. Но северный ветер противостоит ему с яростью и ледяными порывами: его буйство позволяет реке сбросить в море то, что мы могли бы назвать потомством, но становится причиной паводка, и приводит к ее остановке; поэтому лед, который плавал и гарантировано спускался (вниз по реке), затвердевает на большую глубину. В результате собственно воды Истра текут ниже, вдоль того, что мы могли бы назвать скрытым руслом, тогда как новоявленная и чужеродная поверхность напоминает равнину, и в это время года окрестные жители путешествуют по ней, управляя парой или верхом. То, каким способом лукавая и озорная лисица проверяет и исследует эту реку и Стримон во Фракии, увидев их замерзшими, я описал ранее[35]. И вот, лед Истра намертво замораживает даже торговое судно, плывущее вниз по течению, и берет его в плен: бессмысленно поднимать парус; вперёдсмотрящий больше не стоит на носу; кормчий не может двинуть рулем ни туда, ни сюда; они засели крепко, ибо судно целиком поймано в окружающие оковы и смотрится, скажу я вам, не похожим на корабль, ибо не поднимается он больше на волнах, но подобен какому–нибудь холму на просторах обширной равнины или для всего остального мира он похож на высокую дозорную башню. В этой связи пассажиры и матросы спрыгивают и поспешают вниз по реке, доставляют телеги и переправляют груз по тому, что еще недавно было водой. Затем, когда зима заканчивается и река начинает бурно течь, они все еще несут свою ношу. Но корабль остается неподвижным пока мороз не ослабнет, а лед не растает и не растворится, и торговое судно, сбросившее свои странные путы, освобождается.
В это время года рыбаки берут заступы и взламывают лед там, где он чувствуют уклон, и сооружают круглую дыру, достигающую воды. Вы бы сказали, что это устье колодца или огромной, пузатой бочки. В этой связи множество рыб, из желания спастись от льда, который давит на них как крыша, и из тоски по свету, радостно подплывают к проделанному отверстию, и приходят неисчислимыми толпами и толкают друг друга, и будучи в ограниченном пространстве, легко захватываются. И можно поймать карпа, рыбу–ворону во множестве, окуня и рыбу–меч, хотя последняя упомянутая еще не полностью выросла и еще не имеет переднего выроста; также осетр, молодой и нежный, так как оный во взрослом состоянии может быть размером с крупнейшего тунца. Осетр чрезвычайно жирный по бокам и на пузе; вы могли бы назвать их сосцами свиноматки, которая вскармливает своих детёнышей. Осетр имеет грубую кожу и колючки — фактически совершенный частокол. Ниже спинного хребта этого существа упругая, узкая перепонка, начинающаяся от середины головы и доходящая до хвоста. Если вы высушите ее на солнце, то получите, если захотите, кнут для управления парой лошадей. Так как она едва отличается от кожаного ремня. Однако, когда рыба выросла до полного размера, ее не увидишь выходящей из-подо льда и попавшей в прорубь, но скорее она ускользает в какие–нибудь всеприютные скалы, или зарывается в глубокий песок и рада бы согреться. В это время она не нуждается в еде, ни в растительности, ни в другой рыбе, но предпочитает оставаться в бездействии, пока стоят морозы, и счастлива пребывать в праздности и потреблять собственный жир, так же как осьминоги, при невозможности поймать какую–либо добычу, сгрызают собственные щупальца и подпитывают себя. Но когда зима закончится и начнется весна, а Истр потечет свободно, она ненавидит быть бездеятельной, и, плавая по поверхности, отъедается в водяной пене, и здесь пена в изобилии, так как поток ревёт и кипит в яростном смятении; поэтому–то в это время ее легко захватить, так как рыбаки подстерегают ее, опустив крючок и леску в пену. Белизна пены скрывает крючок и блеск бронзы становиться невидимым для рыбы; следовательно, разинув пасть, она втягивает вышеупомянутую пищу, и заглатывает наживку и встречает свою смерть от той самой вещи, которая до этого поддерживала ее.
27. Существует растение называемое Cynospastus (его также называют Aglaophotis (пион): я вспомнил и хочу выполнить свое обязательство[36]), которое в дневное время выделяется среди остальных и едва заметно, но ночью оно становится видимым и сияет как звезда, ибо оно огненной природы и подобно пламени. Поэтому люди как–нибудь отмечают корень растения и затем уходят, ибо если они не сделают этого, то днем они не смогут вспомнить ни цвет, ни даже внешность растения. Но когда ночь пройдет, они придут, увидят метку, которую оставили, и распознают ее, и смогут догадаться, что это то самое растение, которое им нужно; ибо оно совершенно подобно растениям вокруг, ни капельки от них не отличаясь. Но они сами не вырывают это растение; если они так сделают, они, конечно, пожалеют об этом. Соответственно, никто не окапывает его и не вырывает, ибо (говорят) первый человек, который в неведении его природы, коснется растения, вскоре после этого погибнет. И поэтому они приводят сильную собаку, которую не кормили несколько дней, и привязывают к ней прочную верёвку, а вокруг стебля пиона закрепляют петлю настолько надежно, насколько это возможно; затем они ставят перед собакой кучку вареного мяса, источающего аппетитный аромат. И собака, понукаемая голодом и мучимая запахом, бросается на мясо, которое помещено перед ней, и резким движением вырывает растение с корнем. Но как только солнце осветит корни, собака немедленно умирает, и ее хоронят на месте, а после выполнения определенных мистических ритуалов, отдают почести мертвому теле собаки, как умершей вместо них, а затем набираются смелости прикоснуться вышеуказанному растению и уносят его домой. Оно полезно, как говорят, для многих целей; например, чтобы вылечить болезнь при которой луну считают причиной страданий человека[37]; также недомогание глаз, при котором влага заполняет их, а затем застывает и таким образом лишает зрения[38].
28. Есть в море моллюск со спиральной раковиной, небольшой по размеру, но неописуемой красоты, и порождается он там, где чистая вода и на скалах на морском дне и там, что называется затонувшими рифами. Называется он Nerites: два рассказа ходят об этом существе, и оба дошли до меня; кроме того рассказывают короткую байку в середине длинной повести, просто давая слушателю отдохнуть и делая приятным повествование. Гесиод поет [Th. 233] о том как Дорида, дочь Океана, родила пятьдесят дочерей Нерею, морскому богу, который по сей день славен как правдивый и как избавитель. Гомер также упоминает их в своих стихах [Il. 18. 38]. Но они отнюдь не утверждают, что после такого количества дочерей родился один сын, хотя он прославляется в матросских байках. И говорят, что он был назван Неритом и был самым красивым и среди людей и среди богов; так что даже Афродита была очарована Неритом в море и любила его. И когда назначенное судьбой время пришло, когда по указанию Отца богов Афродита была зачислена в число Олимпийцев, я слышал, что она взошла и пожелала привести своего компаньона и товарища по играм. Но история гласит, что он отказался, предпочитая жизнь с сестрами и родителями Олимпу. И тогда ему было разрешено вырастить крылья: это, я воображаю, был подарок Афродиты. Но даже такое благодеяние он счел никчемным. И так как дочь Зевса разгневалась, то превратила его в ракушку, и по собственной воле выбрала на место спутника и слуги Эроса, который также был молод и красив, и отдала ему крылья Нерита.
Но другая история гласит, что Посейдон был любовником Нерита, и что Нерит отвечал любовью, и что отсюда происходит прославленный Антерос (взаимная любовь). И так, как я уже сказал, как водится, любовник проводит время со своим возлюбленным, и более того, когда Посейдон выезжал на своей колеснице над волнами, все прочие крупные рыбы, а также дельфины и тритоны, появлялись из своих глубинных жилищ и резвились и плясали вокруг колесницы, только бывали оставлены далеко позади резвостью его коней; только любимый мальчик был его сопровождающим, и перед ним смирялись волны и море расступалось из почтения к Посейдону, ибо бог пожелал, чтобы его прекрасный возлюбленный почитался не только по всяким иным причинами, но и должен быть прославлен в плавании.
Но рассказ сообщает, что Солнце негодовало на могущество мальчика в скорости и превратило его тело в спиральную раковину, такое какое оно сейчас: причину его гнева я не могу назвать, и миф ничего об этом не говорит. Но кто–нибудь может предположить, и в этом нет ничего недостоверного, что Посейдон и Солнце, можно сказать, были соперниками. Могло так быть, что Солнце досадовало на путешествия мальчика по морю, и желало чтобы он путешествовал среди созвездий, вместо того, чтобы быть причисленным к морским существам. Таковы эти два мифа; пусть боги будут милостивы ко мне, и со своей стороны позвольте отметить мое набожное молчание в отношении их. Но если басни содержат вещи дерзкие, вина должна быть возложена на них.
29. В том месте где Танар[39] и Эридан встречаются (последний добился известности и славы, тогда как первый едва ли известен) практикуется особый способ рыбалки; он стал мне известен через стихи одного митиленянина, моего знакомого, и я не должен пропустить его в своем повествовании.
Когда реки становятся скованы льдом, те кто живет с ними рядом пашут и сеют озимые, ибо их удел — владеть плодородными землями. Затем, в начале весны, пока вышеупомянутые реки еще неподвижны по той причине, что я указал, бывшие крестьяне, а теперь рыбаки, выбирают какое–нибудь место, похожее на бухту и хорошо отточенными топорами вырезают лед вокруг так, чтобы появился круг воды, похожий на пруд. Они, однако, пока не скалывают лед у берега, чтобы свободно уйти по нему. Затем они бросают широкую сеть вокруг пространства, которое они выложили, а сети укрепляют верёвками. Эти сети натягиваются мужиками, стоящими на берегу, рыбаками и другими, и здесь много таких, которые ничего не смыслят в этой работе, но наблюдают за рыбной ловлей: они чувствуют в этом определенную привлекательность. Но как только люди расходятся[40] и уходят на берег, тогда рыбаки с суши подрубают лед, ибо в их интересах захватить рыбу и не дать ей возможности спастись. Когда это сделано, сети, полные рыбы, толкают глыбу льда, которую рубят и оттаскивают прочь, в то время как рыбаки, которые остались на льдине, смотрятся так, как будто их уносит плавучий остров. Таков этот особый способ рыбной ловли, вполне отличный от других. И Гомер пусть позволит мне сказать, что эти люди зарабатывают двойную плату [Od. 10. 84], одну с реки, а другую с полей, так как одни и те же люди являются и моряками и земледельцами.
1. Слышал я и могу рассказать о способе рыбной ловли в Македонии, а именно об этом. Между Бероей и Фессалоникой протекает река известная как Астрей[1]. Итак, в ней есть рыбы пестрой расцветки, но то, как местные жители называют их, лучше спросить македонян. Так вот, рыба эта питается мухами этой местности, которые порхают над рекой, и которые вполне непохожи на мух в других местах; они не имеют сходства с осами, никто по справедливости не будет описывать эти существа, как сопоставимые по форме с теми, что называются Anthêdones (шмели), ни даже с медоносными пчелами, хотя они обладают особенностями, присущими каждому из вышеупомянутых насекомых. Таким образом, от мух у них назойливость; мы могли бы сказать, что размером они как шмель, их расцветка имитируем осиную, а жужжат они как пчелы. Местные жители называют их Hippurus[2]. Эти мухи садятся на поток, и ищут пищу, которую они любят; они не могут однако избежать обнаружения рыбами, которые плавают ниже. Так что, когда рыба замечает Hippurus на поверхности, то бесшумно подплывает из под воды, опасаясь потревожить поверхность и вспугнуть свою добычу. Затем, когда вплотную приблизится к мушиной тени, разевает пасть и проглатывает муху, точь-в-точь как волк выхватывает овцу из стада, или орел хватает гуся с птичьего двора. Сделав так, она погружается под зыбистую поверхность. Итак, хотя рыбаки знают такие случаи, фактически они не могут использовать этих мух, так как если человеческая рука коснется их, она загубит их естество; их крылья увянут и рыба откажется от еды, и по этой причине не приблизится к ним, потому что неким таинственным инстинктом она ненавидит пойманных мух. Но люди с рыболовными навыками обманывают рыбу следующим коварным изобретением. Они обматывают крючок алой шерстью, а к шерсти прикрепляют два перышка, которые растут под петушиной бородкой и имеют восковой цвет. Удилище в шесть футов длиной и леска к нему. И вот они опускают приманку, и рыба, привлеченная и возбуждённая цветом, приближается, и воображая по внешней красоте, что ее ждет чудесное угощение, открывает пасть и насаживается на крючок, и получает горький обед, ибо ее поймали[3].
2. Рыба–баран[4], название которой широко известно, хотя сведения о ней не очень определенные, исключая те, что показаны в произведениях искусства, зимуют возле пролива между Корсикой и Сардинией, и действительно появляются над водой. И вокруг них плавают дельфины очень большого размера. Самцы рыбы–барана имеют белую повязку, идущую вокруг лба (вы могли бы описать ее как тиару Лисимаха или Антигона[5], или какого–нибудь другого из македонских царей), но самки имеют кудри, равно как петухи имеют бородку, расположенные ниже шеи. Самцы и точно также самки набрасываются на мертвые тела и поедают их, и они даже хватают живых людей, а их проплывание вызывает волну, так как они просто огромные; а гигантской тушей они даже переворачивают суда, так как они вызывают против них шторм без посторонней помощи. И они даже хватают людей, стоящих близко к берегу. Жители Корсики рассказывают, как однажды судно потерпело крушение во время шторма, и человеку, который был очень хорошим пловцом, удалось преодолеть морской простор и спастись на каком–то мысу в их стране; он вскарабкался и стоял там, отбросив все страхи, ибо теперь он был свободен от опасностей и не беспокоился за свою жизнь, сам себе господин. Но вот проплывающая рыба–баран увидела как он стоит, и подзадариваемая голодом развернулась, выгнула спину, и хвостом толкнула огромную массу воды вперёд, и поднявшаяся волна тотчас налетела на мыс как ураган или вихрь и смыла человека. Вот как рыба–баран урвала себе добычу у Корсики.
Те кто живет на берегах Океана рассказывают небылицы о том, как древние цари Атлантиды, происходящие от семени Посейдона, носили на головах полоски от рыбы–барана, как знак своей власти, тогда как их жены, царицы, носили кудри самок в качестве своего доказательства. Существо это имеет чрезвычайно мощные ноздри и делает чрезвычайно глубокие вдохи, втягивая в себя огромное количество воздуха; а на тюленей охотится так. Тотчас, как тюлени поймут, что рыба–баран, несущая им гибель, в непосредственной близости, они плывут со всей возможной скоростью, переправляются на сушу и зарываются в убежища в скалистых полостях. Но рыба–баран осознает, что они бежали и преследует их, и когда она сталкивается с полостью, она знает по запаху плоти, что ее добыча близко, и как бы неким всемогущим заклинанием, при помощи своих ноздрей они тянут воздух, что вклинивается между ней и тюленем. Но тюлень избегает атаки дыхания монстра, как будто это стрелы или наконечники копий, и поначалу отступает, но в конце концов вытягивается из пещеры превосходящей силой и следует за ней против воли, так, как если бы был связан ремнями или верёвками, и пронзительные всхлипы обеспечивают рыбу–барана едой.
Те, кто опытны в исследовании этих материй, утверждают, что волоски, которые растут из ноздрей рыбы–барана служат многим целям.
3. В Вибонском заливе[6] имеются неисчислимые косяки тунца, и некоторые, подобно боровам, одиночки, и плавают сами по себе и имеют огромный размер; другие плавают парами или по рангу, так, как делают волки; третьи плавают стайками, подобно стадам коз, охватывая широкие пастбища. Но при восходе Большого Пса и когда солнечные лучи припекают, они оправляются в Евксин. И если волны кажутся горячими для них, они плывут переплетаясь друг с другом и соприкосновением своих тел, так или иначе, умудряются получить определенный объем тени.
4. Демострат, человек глубоко разбирающийся в вопросах рыбной ловли и превосходно изложивший их, говорит, что существует определенная рыба необычайной красоты, и что она называется «рыба–луна»[7]; малого размера, темно–синего цвета и плоской формы. Он также говорит, что имеет она спинные плавники, которые поднимаются, но что они мягкие, а не твердые или грубые. Эти плавники, во всяком случае когда рыба ныряет, раскрываются и образуют полукруг, чем создают для глаза видимость полумесяца. Это то, что говорят кипрские рыбаки, но Демострат добавляет, что если эта рыба будет поймана в полнолуние, то и она тоже будет полной, и становится причиной роста деревьев, если принести и приложить ее к ним. Но если луна убывает, рыба чахнет и умирает, и если приложить ее к растениям, те засыхают. И при рытье колодца, если на растущей луне вы бросите рыбу в воду, которая нашлась, то она будет прибывать постоянно и неизменно; если однако вы сделаете на убывающей луне, приток прекратится. Точно так же, если вы бросите эту самую рыбу в бурлящий источник, вы отныне будете всегда наслаждаться ее полноводьем, или же вы найдете его пересохшим.
5. Я знаю, что я где–то ранее я уже описал[8], как тунец плавает в Пропонтиду и обратно. Просто обратите внимание на города побережья Черного моря: Гераклея, Тион[9] и Амастрида. Жители всей этой страны точно знают о приходе тунца, и в то время года[10], когда прибывает рыба, имеют наготове множество снастей, чтобы иметь дело с ней, лодки, сети и высокую дозорную площадку. Эта площадка устанавливается на каком–нибудь пляже там, где есть широкий обзор без каких–либо помех. Не будет большой бедой, если я объясню, а вы послушаете, как она устроена[11]. Устанавливают два высоких сосновых бревна, отделенных друг от друга деревянными брусами; последние переплетаются в конструкции через короткие промежутки и оказывают большую помощь дозорному при взбирании на верх. В каждой лодке по шесть юношей с каждой стороны, сильных гребцов. Сети значительной длины; они не слишком легкие и поэтому не будут держаться на плаву пробкой, так как на самом деле утяжелены свинцом, а рыба эта плавает по мелководью. И когда устанавливается ясная погода, и ветерок дует нежно, а воздух прозрачен, и как бы улыбается, а волны кротки и море спокойно, наблюдатель, чье таинственное умение и естественная острота зрения позволяют ему видеть рыбу, даёт знать рыбакам, с какой стороны она движется: если в одном случае люди должны раскинуть свои сети возле берега, он даёт соответствующие указания; но если вплотную, он как военачальник подает сигнал, или как хорег — задает тон. Зачастую он назовет общее количество рыбы и не сильно ошибется. И вот что происходит. Когда косяк тунцов идет в открытом море, дозорный, который точно знает их путь, кричит с верха во весь голос, рассказывая мужикам в каком направлении вести преследование и куда грести в открытом море. Когда мужики закрепят на одной из сосен, поддерживающих смотровую площадку, очень длинную верёвку, связанную с сетями, то начинают грести в своих лодках в тесном строю и выстроившись в колонну, держась рядом друг с другом, потому что, видите ли, сеть распределена по всем лодкам. И первая лодка сбрасывает свою часть сети и поворачивает назад; затем вторая делает то же самое, затем третья, и четвертая спускают свою часть. Но гребцы в пятой лодке медлят, ибо они еще не должны опускать ее. Затем другие гребут в разные стороны и растаскивают сеть, а затем останавливаются. Итак, тунец нетороплив и не способен к каким–то действиям, предполагающим смелость, и они остаются скученными вместе и вполне спокойны. Так что гребцы, как если бы это был захваченный город, берут в плен — как сказал бы поэт — рыбий народ. И так, мои друзья–греки, народ Эретрии и Наксоса знает эти вещи по рассказам, ибо они узнали об этом способе рыбалки из того, что сообщили Геродот[12] и другие. Что осталось рассказать об этом, вы должны выяснить у других.
6. Когда тунец ловится рыбаками Евксина (и мог бы еще добавить — Сицилии, ибо разве Софрон не его имел в виду, когда писал о своем восхитительном тунце? Во всяком случае есть и другие места промысла тунца.) — когда тот благополучно запутался в сети, в это самое время все рыбаки молятся Посейдону Отвратителю бед. И я спрашиваю себя о причине, и думаю, что стоит объяснить, что побудило их наложить имя «Отвратителя бед» на бога. Они молятся брату Зевса, Повелителю моря, чтобы ни рыба–меч, ни дельфин не шли попутчиками с косяком тунца. Так или иначе, благородная рыба–меч много раз разрезала сеть и позволяла всей стае прорваться и уйти на свободу. Дельфин также враг сетей, ибо он умелец прогрызать в них дыры.
7. Весной в Индии идут дожди из жидкого меда, особенно стране прасиев[13]; и они выпадают на травы и листья болотного тростника, обеспечивая прекрасные пастбища для коров и овец. И животные наслаждаются едой с величайшим восторгом, так как пастухи приводят их в те места, где в изобилии выпадает и оседает медовая роса. И они возвращают угощение своим пастухам, ибо молоко, которое дают последние, настолько сладкое, что нет необходимости смешивать его с медом, как делают это греки.
8. У жемчужницы Индии (ранее я уже говорил о таковых в Красном море[14]) наблюдаются следующие повадки. Есть город, в котором правителем был некто по имени Сорас в то время когда Евкратид был правителем Бактрии[15]. Название этого города Перимула[16], а населен он ихтиофагами. Эти люди, говорят, выступают из него с сетями и растягивают их кольцом, охватывая побережье на широком пространстве. Вышеупомянутый камень получают из раковины, напоминающей большую трубу, а жемчужницы плавают на мелководье и имеют вожака, такого как у пчел, а их рои имеют «царя», как его называют. Я слышал, что «вожак» слишком выделяется своими цветом и размером. И вот ныряльщики ставят себе особую задачу захватить его, ибо как только он будет пойман, будет поймана и вся стая, поскольку она, так сказать, получается брошенной и без вожака; ибо она остается неподвижной и прекращает движение, подобно стаду овец, которое по несчастной случайности потеряло своего пастыря. Но вожак преуспевает в своем спасении и выскальзывает с предельной ловкостью, и возглавляет и спасает тех, кто ему подчиняется. Однако тех, что поймали, ихтиофаги, как говорят, маринуют в горшочках. И когда плоть становится липкой и отпадает, под ней остается драгоценный камень. Лучшие из них те, что из Индии и из Красного моря; они также водятся в западном океане у острова Британия, хотя этот вид имеет более яркую наружность и крупнее, блеска он тусклого[17]. Юба утверждает, что они также встречаются в проливе, ведущем в Босфор, и уступают британскому виду, и ни на чуть не могут сравниться с теми, что из Индии и Красного моря. Но индийский наземный жемчуг[18], говорят, не имеет независимого происхождения, но порождается не из льда путем замораживания, но из выкопанного горного хрусталя.
9. Я хорошо помню, что в прежних своих беседах говорил о журавлях, о птицах, но я заявляю, что слышал о морском журавле[19], рыбе, которая живет в Коринфском море. Итак, этот участок моря, где наблюдалась рыба–журавль, лежит рядом с морем, которое приближается к Аттике на той стороне Истма, что обращен к Афинам[20]. Рыба достигает в длину наверное все пятнадцать футов, но она не настолько (как я узнал) огромная, как крупнейший угорь. У нее голова и рот птицы, а ее чешую[21] вы могли сравнить оперением журавля. Но плавает она не в извивающейся манере тех рыб, которые тонкие и длинные как угорь. Она чрезвычайно сильный прыгун; во всяком случае, она вылетает вперёд подобно стреле, пущенной тетивой… Так вот, рассказы из Эпидавра утверждают, что это существо не является отпрыском какой–либо рыбы, но что (это потомство) журавлей, спасающихся от морозов Фракии и западного, как правило, встречного ветра, и что самки побуждали самцов к спариванию, тогда как самцы, воспламенённые желанием и возбуждённые страстью к супруге, желали совокупиться с самкой. Те однако не позволили этого, ибо они не могли нести бремя совокупления в воздухе, и поэтому самцы от тщетности своих желаний сбросили семя. И если это происходило над землей, то семя не достигало цели, но пропадало впустую. Если однако они летели над океаном, тогда море принимало и сохраняло зародыш, как будто это было сокровище, и порождало это существо, не уничтожая его, как было бы если (семя) вошло какую–нибудь бесплодную, стерильную матку. И вот теперь из двух версий полностью изложена та, которая эпидаврян, но другая версия, происхождение которой я не могу назвать, принимает другую сторону и не согласуется с первой, но я должен упомянуть ее, чтобы не показалось, что она мне неизвестна. Демострат, которого я также упоминал ранее, говорит: «Я видел рыбу и переполнен был удивлением, и я побеспокоился замариновать ее, с тем чтобы и другие могли ее увидеть. И поэтому, когда повара приступили к работе и вскрыли ее, собственными глазами я осмотрел внутренние органы и обнаружил шипы по обе стороны, которые встречались и поворачивались своими остриями один к другому; они были», говорит он, «треугольными, как кирбы[22] и углубленными в печень на значительную длину, а ниже то, что было желчным пузырем, с длинной трубкой, как в кожаных мехах. Если бы вы это увидели, то сказали бы, что это сырой бобовый стручок. И желчный пузырь и печень были извлечены и последняя разбухла, сравнявшись с печенью крупнейших рыб, тогда как желчный пузырь, который случайно был помещен на камень, стал причиной растворения и исчезновения камня».
Здесь я и закончу второй рассказ.
10. Не будет неуместным для нашего настоящего исследования описать совершенно особый способ, которым ловится Pelamyds[23]. Десять молодых людей в полном расцвете сил всходят на лодку, легкую, и поэтому способную быстро двигаться, и устраиваются в равном количестве по обе стороны; а затем, подкрепив себя плотной закуской, они берутся за весла и шастают туда и сюда. И один юноша садится на корме и спускает леску из конского волоса по обе стороны лодки. За этими другие лески крепятся, и ко всем ним привязаны крючки, и каждый крючок несет приманку — намотанная вокруг лаконская пурпурная шесть, и кроме того к каждому крючку прикреплены по два пера чайки, так чтобы они легонько колыхались под воздействием воды. Итак, пеламиды в своем рвении, ибо эти объекты находятся в движении, всплывают, и когда «пробовальщики»[24] применяют свой рот к ним, остальные приближаются и в этот самый момент крючки сотрясаются и накалывают рыбу. Между тем парни перестают грести и, отложив весла, стоя вытягивают лески с обильной добычей, и в самом деле отягощенных рыбой. А когда они заполнят лодку, доказательство успешной дневной охоты проявляется в большом количестве пойманного.
11. Я слышал, что куница когда–то была человеком. Моего слуха также достигло то, что и звали его «Куницей»; и что был он торговец заговорами и чародей; был он в высшей степени невоздержан и страдал от безумных сексуальных желаний. Не избежал он моего внимания потому, что богиня Геката превратила его в злобное существо. Моя богиня, помилуй меня: басни и их изложение я оставлю другим. Но это явно злейшее из животных: куница нападает на человеческие трупы, прыгает на них, если они не защищены, выдирает глаза и глотает их. Рассказывают, что если куньи яички подвесить женщине, злонамеренно или с ее согласия, они предотвратят ее материнство и сделают ее воздержанной от половых сношений; если внутренности куницы выделать определенным образом, который я оставлю специалистам в этих вопросах, и со злым умыслом бросить в вино, они разрушат (так говорят) дружбу, и расстроят отношения до сих пор гармоничные. В награду за такую деятельность давайте оставим заклинателей и колдунов нашему другу Арею[25] для суда и наказания.
Есть также рыба называемая куница (galê): она небольшая и не имеет ничего общего с той, которая известна как рыба–собака (galeus), ибо последняя является хрящевой, живет в море, достигает значительной длины и напоминают собаку. Но рыбу–куницу кто–нибудь может опознать как Hepatus[26], так его называют. Это маленькая рыба и она мигает глазами; зрачки темно–синего цвета. Усики и нее больше чем у Нepatus; но с другой стороны уступает в этом отношении хромису. Я скажу, что куница живет среди скал, питается морскими водорослями, и на подобие наземной куницы поедает глаза у всех трупов, что найдет. Рыбаки, которые практикуют колдовство на манер тех, кто обитает на азиатском континенте, будучи зло расположены и умудрены в порче, используют ее для тех же целей, с какими люди используют наземную куницу. А так как этот вид рыбы является плотоядным, все люди, которые посвятили свою жизнь рыбной ловле, и которые исследуют самые глубокие ниши, зачерняют свои ноги и руки в попытках убрать свет, который излучается от них, ибо человеческие конечности в воде выглядят чрезвычайно яркими и привлекают этих рыб.
12. Морские моллюски отличаются разнообразием видов, ибо некоторые из них шероховатые, другие идеально гладкие; одних можно раздавить легким нажатием пальца, других не удастся разбить камнем; некоторые иссиня–черного цвета, других вы могли бы сравнить с серебром, другие окрашены смесью вышеуказанных цветов. Эти виды различны и места их обитания весьма разнообразны, ибо некоторые разбросаны в прибрежных песках или покоятся время от времени в иле, другие прячутся под морским мхом, а третьи завладели рифами и прикрепляются к ним со всей мочи. В так называемом Истрийском море[27] эти моллюски летней порой в начале сезона сбора урожая плавают вдоль (берега) подобно стадам скота, с легкостью всплывая к поверхности, хотя до сих пор они были слишком тяжелые и грузные, чтобы всплыть, но теперь это далеко не так. И они избегают ветра южного и бегут от северного, и не могут переносить даже восточный ветер, но им нравится качаться на волнах когда дует нежный западный бриз. И вот под его влиянием они бросают свои норы с раковинами все еще закрытыми и крепко сжатыми, и поднимаются в верх из своих убежищ когда море спокойное, и плавают. И они приоткрывают створки и украдкой оглядываются, словно новобрачные с высока смотрящие из своих спален, или подобно бутонам роз, которые, чуть согретые, выглядывают из своих цветочных чашек к солнечному теплу. И так мало–помалу они собираются с духом и рады покою, пока ждут дружелюбного ветерка; и когда один из этих моллюсков откроет створки перед ним, тотчас открываются другие, и плывут вместе словно под парусами и внешним видом напоминают лодочки. И таким образом они движутся вперёд, когда море спокойно и погода хорошая; увидев издалека, вы бы сказали, что это плывет флотилия. Если однако они почуют приближение какого–нибудь судна и какого–нибудь свирепого существа, или чудовищная рыба проплывет рядом, то захлопнув створки раковины, они сворачиваются, всей толпой тонут и пропадают.
13. Haemorrhous или «цирюльник»[28] — это вид змеи, которая живет и имеет свои прибежища, главным образом, в скалистых полостях. Ее тело — один фут длиной, а ширина постепенно сужается от плоской головы к хвосту. В одно время она огненного цвета, в другое время черная как смоль, а на голове у нее щетина, которая похожа на рожки. Ползет она так тихо, словно скребется чешуей живота о землю, и при этом выписывает крюки. И таким образом она производит нежный шелест, который показывает насколько вяла и слаба она. Но при укусе она делает прокол, который сразу становится темно–синим, и жертва страдает от мучительной боли в животе, тогда как брюхо обильно выделяет жидкость. В первую же ночь из носа, горла и даже из ушей жертвы идут потоки крови вместе с желчеподобным ядом, а мочевой пузырь выделяет окровавленную воду. Также, если на теле есть какие–нибудь струпья, они вкрываются. Но если самка цирюльника выстреливает ядом, так она наносит удар, яд поднимается к дёснам, кровь брызжет из под ногтей, а зубы выпадают из дёсен. Это, говорят, было то свирепое существо, которое Каноб, кормчий Менелая, повстречал в Египте во время правления Фониды; а когда Елена поняла, насколько сильна эта ядовитая тварь, она перебила ей хребет и извлекла яд. Но с какой целью она желала получить этот драгоценный материал, я сказать не могу[29].
14. Народ Индии доставляет своему царю дрессированных тигров, ручных пантер[30], четырехрогих антилоп, два вида буйволов, один быстроногий, другой дикий. От этих волов они умудряются шустро удирать, и тогда как все их тело черное–черное, хвост их ослепительно белый. Они приносят также палево–желтых голубей, которые, как говорят, никогда не одомашиваются и никогда не приручаются; те птицы, которых они приучают, называются Cercorônoi (скворец)[31]; и борзые с великолепной родословной (об этом я говорил выше)[32]; и обезьяны некоторые белые, другие черные: красноватых[33] тех, которые слишком падки на женщин, они не приводят в свои города, но если те ухитряются как–нибудь пробраться в город, их убивают, потому что ненавидят их как прелюбодеев.
15. В Индии Великий Царь один раз в год проводит состязания не только между различными существами, о чем я уже говорил в другом месте[34], но и между безмолвными животными, во всяком случае между теми, что рождаются рогатыми. И те бодают друг друга и сражаются под действием инстинкта воистину удивительно, пока один из них не побеждает, как это по сути делают атлеты, используя все свои силы для завоевания высшей награды или для достижения великой славы и благородного почета. Но эти немые бойцы — это дикие быки, домашние бараны, и те что называются mesoi[35] и однорогие ослы и hyainai. Говорят, что это животное меньше газели, но гораздо более горячее чем олень, и что оно выпускает свою ярость рогами. И последними из всех вступают в борьбу слоны: они наступают и ранят друг друга до смерти бивнями, и зачастую один становится победителем и убивает своего противника; часто бывает, что умирают оба.
16. Теофраст[36] отрицает, что гадёныши прогрызают брюхо матери, как будто бы они ломятся в открытую дверь (если мне будет позволено сострить) или прорываются через закрытый выход; но когда самки подвергаются сдавливанию и когда их живот (используя язык Гомера) «стеснен»[37], он не в состоянии удержаться и поэтому разрывается. И его утверждение, видите ли, убеждает меня, ибо морская игла тоже не имеет матки и будучи очень худой, проходит через те же самые стадии со своими детёнышами, как я уже где–то объяснял ранее[38]. Но я верю, что Геродот не будет сердиться на меня, если я сочту небылицей все то, что он говорит [3.109] о рождении гадюк.
17. По–видимому, существует определенная естественная связь и загадочное сродство между львом и дельфином. И вовсе не потому, что один из них царь сухопутных животных, а другой морских рыб, но потому, что когда они приближаются к старости и начинают чахнуть, лев принимает обезьяну в качестве лекарства, тогда как дельфин ищет ей равноценную замену в море: я уже как–то говорил[39], что и в море есть «обезьяна», и она также полезна для дельфина, как наземная обезьяна для льва.
18. Среди существ, которые я не описывал и которые неисчислимы, Sêpedon — злобная рептилия. Никандр говорит [Th. 320-33] что он такого же цвета, что и цирюльник и схож по внешнему виду. Вот, что еще он говорит: он, по–видимому, двигается гораздо быстрее, но создает впечатление меньшего существа, ибо он извивается и петляет, и в основном по этой причине он обманывает наблюдателя относительно своего подлинного размера. Раны, которые он наносит, ужасны: во всяком случае они раздуваются и гноятся, и доказывают, что вышеуказанное существо оправдывает свое название. Во всяком случае, яд распространяется по телу с неудержимой скоростью, и сверх того, волосы становятся липкими и отмирают; брови и ресницы выпадают; тьма наступает на глаза и они покрываются белыми пятнами.
19. Сухопутная черепаха — самое похотливое существо, по крайнем мере самец; самка однако спаривается неохотно. И Демострат, я добавлю, член Римского Сената, не оставил об этом надежного свидетельства, хотя, на мой взгляд, он достиг вершины знаний в вопросах рыболовства и был замечательным комментатором своих познаний; и я не удивлюсь, если он изучал некоторые важные темы и обращался к науке о душе. Этот Демострат признается, что не знает точно, есть ли какая причина отказа самки от совокупления, но он готов поручиться за следующий факт. Самка совокупляется только тогда, когда она повернута к самцу, и когда он утоляет свое желание, он уходит, тогда как самка совершенно неспособна перевернуться по причине своей грузности и поскольку она была прижата к земле. И поэтому она, брошенная своим супругом, становится пищей для других животных, в особенности для орлов. Вот что, в соответствии с Демостратом, боятся самки, и поскольку их желание умеренно, и они предпочитают жизнь удовольствиям греха, самцы неспособны склонить их акту. И поэтому благодаря некоему таинственному инстинкту, самцы накладывают любовное заклинание,
Гореусладного, миротворящего, сердцу забвенье
Бедствий дающего; [Hom. Od. 4. 221]
Похоже, что черепаховое любовное заклинание нисколько не стишки, подобные чепухе, которую писал Феокрит, сочинитель игривой буколической поэзии, но загадочная трава, про которую Демострат признает, что ни он, и никто другой, не знает ее названия. По всей видимости, самцы украшают себя этой травой, и неким таинственным… Во всяком случае, если они держат эту траву во рту, происходит прямо противоположное тому, что я описал: самец становится скромным, но самка, до сих пор неприступная, теперь полна задора и преследует самца в неистовом желании соития; страх прогоняется и самка уже в последнюю очередь думает о своей безопасности.
20. Есть область в Македонии в близи с Фессалией, которая носит названием Нибас. Здешние петухи утратили естественную способность кукарекать и полностью немые. Существует популярная поговорка, применимая к вещам, которые невозможны, и вот ее смысл: «Ты получишь то–то и то–то, когда Нибас прокукарекает».
21. Когда Александр вверг некоторые части Индии в беспорядки и завладел другими, он повстречал среди множества всяких животных змея, который жил в пещере и почитался индами священным, которые воздавали ему большие и фанатичные почести. Соответственно, инды всю дорогу умоляли Александра не позволять кому–либо нападать на змея; и он согласился с их пожеланием. Но когда армия проходила рядом с пещерой и производила шум, змей постиг это. (Как вы знаете, из всех животных самый острый слух у змей.) И он зашипел и фыркнул так неистово, что все были перепуганы и посрамлены. Сообщают, что длины в нем было семьдесят локтей, хотя виден он был не полностью, ибо он высунул только свою голову. Во всяком случае говорят, что глаза у него были размером с круглый македонский щит.
22. Вороны сделали своим занятием дразнить орлов, но те презирают ворон и позволяют им летать гораздо ниже, в то время как сами на высоте рассекают воздух своими быстрыми крыльями, но не потому что боятся (как можно, хорошо зная мощь орлов, ляпнуть такое!); скорей от того, что я мог назвать бы великодушием, они позволяют этим птицам влачить свое жалкое существование где–то там внизу.
23. Говорят, что рыба–лоцман посвящена не только Посейдону, но также возлюблена богами Самофракийскими[40]. Как бы там ни было, в старину некоторые рыбаки были наказаны этой рыбой. Имя рыбака, согласно рассказу, было Эпопей, и он прибыл с сыном на остров Икара[41]. Как-то раз, после неудачной рыбалки, Эпопей вытянул свою сеть с уловом, полностью состоящем из рыбы–лоцмана, из которой он и его сын приготовили себе обед. Но весьма скоро справедливое возмездие настигло его: морское чудище напало на его лодку и проглотило Эпопея на глазах его сына.
Кроме того говорят, что дельфины являются врагами рыбы–лоцмана, и они опять–таки не сбегают невредимыми, когда те едят их, но они немедленно начинают корчиться и сходят с ума, и будучи неспособны оставаться спокойными, несутся к пляжу, и когда однажды волной их выбрасывает на берег, они становятся едой «морских ворон»[42] [Hom. Od. 5, 66] и чаек. И Аполлоний из Родоса, а может из Навкратиса[43], говорит, что рыба–лоцман когда–то на самом деле была человеком и перевозчиком. Аполлон влюбился в девицу и попытался возлечь с ней, но она сбежала и явилась в Милет и умоляла некого Помпила, моряка, переправить ее через пролив. Он согласился, но появился Аполлон и схватил девицу; корабль превратил в камень, а Помпила в рыбу.
24. Инды уделяют много внимания быстроходным волам. И царь самолично и многие аристократы делают скорость своих быков предметом состязания, и ставят на кон огромные суммы золота и серебра, и не считают зазорным соперничать друг с другом в отношении этих животных, более того, составляют пару и в гонке выясняют победителя. Итак, лошади бегут в упряжке, тогда как быки запрягаются бок о бок друг с другом, так что они почти трутся; а бегут они тридцать стадий. Быки бегут также быстро, как и лошади, и вы будет азартно выкрикивать, кто из этих двух быстрее, бык или лошадь. Если, так иногда случается, царь с кем–нибудь заключает пари на своих быков, полный рвения, он сам следует в своей колеснице и понукает возницу. И последний до крови погоняет коней стрекалом, но удерживает руку от быков, потому что они бегут без принуждения. И переживания на этих бычьих бегах так сильны, потому что не только богачи и владельцы, но и зрители также делают крупные ставки, точь-в-точь как у Гомера [Il. 23.473-93] Идоменей критянин и Аякс локриец представлены состязающимися.
Есть также в Индии другие быки размером с крупнейших козлов. Они также запрягаются вместе и бегают чрезвычайно быстро, во всяком случае не менее резво, чем гетские лошади.
25. Сообщают, что лошади, которые пьют из реки Коссинит[44] (во Фракии) становятся ужасно свирепыми. Эта река изливается во владения Абдеры и поглощается озером Бистонида. Здесь, как вы знаете, был когда–то дворец Диомеда фракийского, который владел знаменитыми дикими кобылами, один из «Подвигов» Геракла[45]. И говорят, что такая же судьба постигает лошадей, которые пьют из источника в Потниях[46]. Городок, называемый Потния, где находится источник, расположен недалеко от Фив. Говорят, что обитатели Ореи и Гедросии[47] кормят своих лошадей рыбой, и мне рассказывали, что кельты кормят как скот, так и лошадей рыбой. В этой стране, говорят, лошади бегут от запаха человеческих существ, и поспешают в более южные части Европы, особенно когда дует южный ветер. И есть те, кто приводит свидетельства, что жители Македонии и Лидии также кормят своих лошадей рыбой, и кто утверждает, что овцы в Македонии и Лидии откармливаются на той же диете. В Мезии, когда кобылу покрывают, некоторые люди играют на свирели, как бы сопровождая бракосочетание лошадей свадебной мелодией; и кобылы настолько очаровываются музыкой, что очень скоро беременеют, и, более того, производят на свет красивых жеребят. Вот еще что я слышал относительно лошадей. Говорят, что когда лошадь старее и в преклонных годах, потомство, которое они производят — хилое, имея помимо прочих недостатков слабые ноги. Срок жизни лошадей люди считают в столько лет: в случае жеребцов, пять и тридцать…[48] Но Аристотель, сын Никомаха, утверждает [HA 545 b 20], что лошади живут пять и семьдесят лет.
26. На втором этапе путешествия из Сузы Персидской в Мидию, как говорят, присутствуют скорпионы во множестве, так что когда персидский царь собирается проезжать этим путем, он заранее за три дня издает указ, чтобы все вышли охотиться на них, и жалует подарки тому человеку, который поймает наибольшее количество. Ибо если он этого не сделает, эта область будет непроходимой, так как «под каждым камнем» и каждым комком «притаится скорпион». И говорят, что обитатели Rhoeteum[49] были изгнаны многоножками, так велика была вторгшаяся масса. Говорят, что в Кирене есть виды мышей, которые отличаются не только окраской, но и формой: некоторые, например, имеют плоские морды, как куницы, другие похожи на ежей (echinoi), и их туземцы называют «колючие мыши» (echinees).[50] И я слышал, что в Египте есть двуногие мыши[51], и что они вырастают до большого размера, но свои передние лапы они используют в качестве рук, ибо они короче задних. И они ходят, поднявшись на две ноги, но убегая они прыгают. Вот что рассказывает Теофраст [fr. 174.8].
27. Существует рассказ о том, что птицы, известные как турач, когда привезены были из Лидии в Египет и отпущены на волю в лесу, сперва принялись подражать пению перепелки. Позже, вследствие того, что река была заключена в своем пустом ложе, разразился голод и множество жителей погибло, после чего птицы не переставая произносили звуки весьма ясные и более отчетливые, чем какой–нибудь детский лепет, означающие «три несчастья накликаны». И та же история рассказывает, что если они пойманы и попадают в сеть, они не только не приручаются, но даже отказываются издавать звуки, которые произносили ранее: в рабстве и заточении они молчат. Если однако их отпустить и они могут свободно расправить свои крылья и вернуться в свои дома, они снова обретают голос, восстанавливают как свой голос, так и свободу слова.
28. Говорят, что люди ловят филина[52] (упомянутого в Одиссее [5.66] Гомером, который говорит, что он гнездится в большом количестве вокруг пещеры Каллипсо) также[53] при помощи танцев. И танцоры уверяют, что определенный вид танца назван в честь этой птицы, и если им верить, этот танец называется «филин». И что кто–нибудь должен высмеивать и подражать птицам в дурашливой манере, доставляя им этим величайшее удовольствие. Это происходит от слова skôptein, которым мы пользуемся в значении «издеваться». Говорят, что филин меньше чем сыч, и что он темно–свинцового цвета, но крылья, как говорят, имеют белесые крапинки. И он выделяется двумя перьями, растущими от бровей по обе стороны висков. Каллимах [fr. 418 P] утверждает, что есть два вида филинов; один вид крикливый, другой обречен на молчание; последний называется skôps, а предыдущий aeiskôps[54]. Но Аристотель утверждает, что у Гомера слово начинается не с сигмы (skôps), но, что птицы называются просто kôpes. Поэтому те, кто прибавляет сигму искажают истинное написание слова и ошибаются, осуждая знания птиц Гомером[55]. Во все прочие времена года филин несъедобен, но только если пойман в один или два дня в конце осени, и тогда он съедобен. Skôpes отличается от Aeiskôpes телом, и имеет некоторое сходство с горлицей и вяхирем.
29. Что касается расы пигмеев, я слышал, что они управляются в особой манере, и что на самом деле вследствие прерывания мужской линии некая женщина стала царицей и управляла пигмеями; имя ее Герана, и пигмеи поклонялись ей как богу, оказывая ей почести слишком величественные для смертного. В итоге, как говорят, она так вознеслась в своих мыслях, что ни во что ставила богинь. В особенности Геру, Афину, Артемиду и Афродиту, потому что, говорила она, они и близко не равнялись с ней по красоте. Но ей не суждено было избежать последствий собственной гордыни. Ибо вследствие гнева Геры она изменила свой первоначальный облик на таковой наиболее отвратительной птицы и стала отныне журавлем и ведёт войну с пигмеями[56], потому что их чрезмерные почести привели ее к безумию и гибели.
1. Когда рыбак добывает багрянку, но не для потребления человеком, но для окраски шерсти, чтобы краска из неё оставалась стойкой, несмываемой и способной производить подлинно чистейший оттенок, то он разбивает раковину сразу, одним ударом камня. Но если удар оказался слабым, и существо осталось живым, второй удар камнем оказывается бесполезным для целей окрашивания. Ибо боль причина, что рыба расходует краситель, впитивая его в плоть, либо он истекает другим способом. И это, мол, было известно Гомеру, который говорил, что те кто умирает сразу, умирают смертью багрянки: в своей поэме в хорошо известном отрывке он поёт так:
Обагрила[1] смерть и жестокая судьба забрала его [Il. 5.83].[2]
2. Я выяснил, что в Индии можно найти птиц, называемых попугаи; и хотя я не сомневаюсь, что уже упоминал их[3], все же то, что я пропустил ранее в отношении этих птиц, теперь весьма уместно будет изложить здесь. Существует, как мне известно, три вида и все они, если учить говорить, как этому учат детей, становятся болтливы как дети и говорят человеческим голосом; но в лесу они издают птичьи крики и никогда не издают членораздельных (звуков) или музыкальных нот, ибо, будучи дикими и невежественными, не способны говорить. Есть также в Индии павлины самые крупные из встречающихся и палево–зеленые вяхири[4]. Тот, кто не очень разбирается в птицах, увидев их впервые, примет их за попугаев, а не голубей. Цветом клюва и ног они напоминают греческих куропаток. Есть также петухи весьма выдающихся размеров и имеющие гребни не красные, как в других странах, или, во всяком случае, в наших краях, но похожие на корону из цветов, которые образуют разноцветный гребень. Перья на гузке, опять же, не изогнуты, не переплетены, но имеют большую ширину, и они таскают их, как павлины таскают свои хвосты, но никогда не распрямляют и не поднимают их: перья индийских петухов золотистые с темно–изумрудовым блеском.
3. В Индии также можно найти и другую замечательную птицу. Она размером со скворца, пёстрая и обучается произносить звуки человеческой речи. Она даже более разговорчива, чем попугай и от природы более сообразительна. Она не находит удовольствия в кормлении человеком, и от тоски по свободе и желания заливаться трелями в обществе своих сородичей скорее предпочтёт умереть от голода в рабстве, отвергая роскошные угощения. Македоняне, которые поселились среди индов в городе Букефалия[5] и в округе, и в городе, называемом Кирополис[6], и в других, построенных Александром, сыном Филиппа, называют её Cercion. Имя это, я полагаю, происходит от того, что птица машет хвостом (cercos) наподобие трясогузки.
4. Ещё я узнал, что в Индии есть птица, называемая «Адъютант»[7], которая по размеру как три дрофы, и имеет огромный клюв и длинные ноги. У неё также огромный зоб, напоминающий кожаный мешочек. Крики она издаёт очень противные. Оперение пепельного цвета, за исключением того, что кончики перьев окрашены в бледно–жёлтый.
5. Я отмечу также, что индийский удод в два раза больше нашего, и внешне более красив и, что Гомер говорил [Il. 4. 144], что узда и конная упряжь приводят в восторг царя эллинов, а удод — любимая забава царя индов, который носит его в руках, играет с ним, и никогда не устаёт восхищаться великолепием и красотой, которыми Природа наградила его.
Поэтому брахманы сделали эту особенную птицу предметом мифического рассказа, а история эта звучит так: У царя индов родился сын. Этот ребёнок имел старших братьев, которые достигнув возраста возмужалости, оказались негодяями далёкими от всякой справедливости. Они насмехались над своим братом, который был самым младшим; они также издевались над отцом и матерью, презирая их по причине старости и седин. Соответственно, мальчик и его престарелые родители, не имея сил выносить этих нечестивых людей, все вместе бежали из дома. В ходе долгого пути, который им пришлось преодолеть, старики поддались усталости и умерли, а мальчик не проявил к ним пренебрежения, но похоронил себя вместе с ними, отрезав себе голову мечом. Затем, как брахманы поведали нам, всевидящее солнце в восхищении от этого благочестивого поступка превратило мальчика в птицу самую прекрасную, которая живёт до очень преклонного возраста. В итоге на голове у него вырос гребень, который как бы напоминает о том, что он сделал во время своего бегства. А вот афиняне в басне удивляются, насколько он похож на хохлатого жаворонка; это басня Аристофана, комического поэта, как представляется мне, он имел в виду следующее, когда говорил в Птицах [471–5]:
А ведь все оттого, что невежествен ты, не читал сочинений Эзопа.
От Эзопа мы знаем, что жаворонок самым первым на свет появился,
Даже раньше Земли. И у птички отец от болезни тяжёлой скончался.
А земли ещё не было. Так и лежал дня четыре покойник. На пятый
Сын его схоронил у себя в голове — да и что же ему оставалось?[8]
Как мне кажется, весьма вероятно, что басня на эту тему, хотя и о разных птицах, пошла от индов и докатилась даже до греков. Ибо брахманы говорят, что очень и очень много времени прошло с тех пор, как индийский удод, когда имел человеческий облик и юные годы, совершил благочестивый поступок по отношению к родителям.
6. В Индии есть животное, напоминающее по внешнему виду наземного крокодила[9], а размером где–то с небольшую мелитскую собачку[10]. Оно полностью покрыто чешуйчатой кожей, такой грубой, что содрав её, инды использую её как рашпиль. Чешуя эта стёсывает бронзу и разрушает железо. Инды называют это существо Phattagê (ящер).
7. Песчаная куропатка встречается в окрестностях Антиохии в Писидии и добывает пищу на камнях. Она меньше обычной куропатки, чёрного цвета, но клюв красный. Она не одомашивается подобно обычной куропатке и не приручается, но остаётся все время дикой. Хоть она и не большая, но приятная на вкус, а мясо кажется несколько жёстким.
8. У индийских пород морских змей широкие хвосты, а в озёрах плодятся гидры огромного размера, но эти морские змеи появляются, чтобы нанести укус скорее болезненный, нежели ядовитый.
9. В Индии есть стада диких лошадей, а также диких ослов. Говорят, что кобылы позволяют покрывать себя ослам, и таким образом получают удовольствие от соития и вынашивают мулов, которые имеют красноватый цвет и очень резвые, но не терпят упряжи и очень норовистые. Говорят, что ловят этих мулов за ноги при помощи ловушек, а затем отдают царю прасиев и, что если их поймать, когда им два года, их можно объездить, но когда они захвачены после достижения этого возраста, то они не отличаются от клыкастых и плотоядных зверей.
10. Говорят, что среди прасиев в Индии есть порода обезьян с человеческим разумом[11]; внешним видом они такого размера, как гирканские борзые, и есть у них чёлка; человек несведущий сказал бы, что эти чубы искусственные. Бороды, что растут под подбородком, такие как у сатиров; а вот хвост по длине как львиный. Все их тело белое за исключением головы и кончика хвоста, которые красные. Живут они в лесах и питаются дикими плодами. Они в больших количествах посещают пригороды Латаги (это город в Индии) и едят варёный рис, который для них каждый день готовит и выкладывает царь. А наевшись, говорят, они возвращаются к своим жилищам в лесу, следуя строгим порядком, ни чему не нанося вреда.
11. В Индии водится травоядное животное[12] по размеру в двое крупнее лошади и имеющее хвост чистого чёрного цвета. Волосы этого хвоста тоньше человеческого волоса, а владению им индийские женщины придают большое значение, так как немедленно они делают очаровательную причёску, связывая и переплетая с собственными волосами. Длина волос два локтя, а из одного корня в виде бахромы растут около трёх десятков волос. Само животное, как известно, очень робкое, ибо почуяв, что кто–то смотрит на него, ударяется в бегство сломя голову, — но его желание убежать гораздо сильнее скорости его бега. Охотятся на него с лошадьми и резвыми гончими. Когда оно видит, что вот–вот будет поймано, то прячет хвост в ближайших куширях, в то же время, становясь лицом к преследователям, за которыми пристально наблюдает. Оно даже набирается храбрости и думает, что поскольку его хвост скрыт из виду, охотники не позаботятся захватить его, так как оно знает, что хвост самый большой объект желания. Конечно, это бессмысленное заблуждение, ибо один из них пускает отравленную стрелу, а затем сдирает шкуру (ибо только она имеет значение) и выбрасывает труп, так как инды не пользуются какими–то другими частями его тела.
12. По всей видимости в Индийском океане водятся киты, и они в пять раз больше, чем самый большой слон. Ребро этой чудовищной рыбы размером в двадцать локтей, а губы пятнадцать локтей. Жаберные плавники по семь локтей в ширину. Раковины и багрянки таких размеров, что без труда вмещают шесть пинт; тогда как с другой стороны, раковина морского ежа достаточно большая, чтобы полностью покрыть меру такого размера. Что касается рыб, они достигают огромных размеров, особенно окунь, Pelamyd и златобровка. Ещё я слышал, что в период, когда реки вздуваются и своими бурными водами заливают всю сушу, рыбу приносит на поля, где она плавает и блуждает туда–сюда, даже на мелководье, и что когда прекращаются дожди, наполняющие реки, и вода отступает с полей в свои природные русла, тогда в низинах и на плоских и заболоченных местах, где, несомненно, так называемые «земли под паром» имеют заполненные водой впадины, находится рыба даже восьми локтей в длину, которую ловят виноградари, так как она лениво плавает у поверхности воды, которая уже не такая глубокая и рыба не может свободно перемещаться в ней, а на самом деле там так мелко, что просто удивительно как она вообще там выживает.
13. Следующие рыбы водятся только в Индии: скат, который никогда не бывает меньше арголидского щита[13]; и креветки[14], которые в Индии даже больше краба. Я должен упомянуть, что креветки, заплывающие из моря в Ганг, имеют очень большие когти, которые грубые на ощупь. Я выяснил, что креветки, которые заходят из Персидского залива в Инд, имеют гладкие колючки, а усики, которыми они снабжены, длинные и закрученные, но этот вид не имеет когтей.
14. В индийских реках водятся черепахи[15]. Они огромного размера и панцирь у них не меньше ялика–одиночки, и он способен выдержать десять медимнов[16]. Однако есть и наземные черепахи, которые могут быть столь же большими как наибольшие комья земли, которые глубоко проникающий плуг вываливает из жирной и плодородной почвы. Говорят, они сбрасывают панцири. Виноградари и другие полевые работники переворачивают их своими мотыгами, и достают их точно также как извлекают личинок древоточца из растений, и едят их. Они жирные, а мясо у них сладкое, не имеющее резкого запаха морских черепах.
15. Умные животные встречаются и у нас, но их мало и они не так распространены, нежели в Индии. Ибо здесь мы находим слона, который отвечает указанным характеристикам, попугая, обезьяну из рода сфинкс, и существ, называемых сатирами[17]. Мы не должны забывать об индийском муравье[18], который известен своею мудростью. Муравьи в наших краях, нет сомнения, роют для себя подземные ходы и норы, обеспечивают себе припасы в хранилищах, и тратят все свои силы на то, что можно назвать рудокопством, делая это с неописуемой кропотливостью и скрытностью; но индийские муравьи строят для себя скопления крошечных домишек, гнездясь не на наклонных и ровных почвах, где их легко можно поймать, но на крутых и высоких буграх. И здесь они, с неописуемым мастерством роя извилистые галереи, которые можно сравнить с египетскими гробницами или критскими лабиринтами, ухитряются строить свои дома, так что ни одна линия не идёт прямо, поэтому трудно кому–либо войти в них, или воде затопить, повороты и дыры делают их извилистыми. На внешней стороне они оставляют только одно отверстие, чтобы заходить самим и доставлять зерно в кладовые. С этой целью они выбирают возвышенные места для своих дворцов, разумеется, чтобы избежать паводков и разливов рек; и они получают преимущество от такой предусмотрительности, так как они живут в этих многочисленных сторожевых башнях или островах, когда вся округа становится озером. Кроме того, холмики, в которых они живут, хотя и размещены по–близости, совершенно не страдают от наводнений и не разрушаются водой, а наоборот укрепляются, особенно утренней росой: ибо она окутывает их, так сказать, тонким, но крепким ледком; в то же самое время наводнения делают более прочным основания, укрепляя их прилипшими сорняками и корой деревьев, принесённых рекой.
Юба давно написал об индийских муравьях; но это все, что я должен сказать, в настоящее время.
16. В Индии в стране ариев[19] есть пропасть, уходящая глубоко под землю, в которой есть загадочные своды, скрытые тропы и проходы, невидимые человеку. Она очень глубокая и растянута на очень большое расстояние. Как она образовалась, как была выкопана, инды сказать не могут, и сами не пытаются выяснить. Окрестные инды приводят сюда больше трёх десятков тысяч голов скота разных видов, овец, коз, быков и лошадей; и каждый человек, который напуган зловещим ли сном, грозным звуком, пророческим голосом, или который видел птицу злых предзнаменований, в обмен на свою жизнь бросает в пропасть жертвы, такие, какие могут позволить его средства, давая животных в качестве выкупа ради спасения своей души. Жертв ведут туда не в цепях, или принуждая иным способом, но они идут по этой дороге добровольно, как будто подгоняемые неким таинственным заклинанием, и как только они оказываются на краю пропасти, они добровольно прыгают и исчезают со взора людей как только попадают в эту таинственную и тёмную пещеру в земле. Но наверху слышится рёв быков, блеяние овец, ржание лошадей и жалобные крики коз, и если кто–то достаточно близко подойдёт к краю и прислушается, то уловит отдалённые вышеупомянутые звуки. Эти звуки никогда не прекращаются, ибо каждый день человек приводит заместительные жертвы. Кричат ли животные, которых привели до этого, или только те, которых привели после, — я этого не могу сказать, — но я знаю, что крики слышны.
17. В море, нами уже упомянутом[20], говорят, есть очень большой остров, имя которому, как я слышал, Тапробана[21], и как я смог выяснить, это остров очень длинный и гористый, длина его 7000 стадиев, а ширина — 5000[22]. Однако на нем нет городов, а только деревни, численность которых достигает 750. Дома, в которых живут туземцы сделаны из дерева, а иногда из тростника.
В море, омывающем остров, водятся черепахи столь огромных размеров, что их панцири используются в качестве крыши домов; ибо панцирь, будучи пятнадцать локтей в длину, может вместить достаточно много людей, закрывая их от палящего солнечного зноя и давая им гостеприимную тень. Но вот ещё что, такая защита от ярости бури более действенна, чем черепица, так как дождевая вода сразу стекает с неё, хотя те, кто укрылся под её кровом, слышат, как стучит дождь, словно по крыше дома. Во всяком случае, им нет нужды менять крышу над головой, подобно тем, у кого раскалывается черепица, ибо панцирь твёрдый и похож на выдолбленную скалу и сводчатую крышу естественной пещеры.
18. Остров, тот, что в великом море, который называют Тапробана, имеет пальмовые рощи, где деревья посажены рядами с удивительной правильностью. Эти роскошные тенистые парки в подходящих местах высаживают особые хранители. Кроме того имеются огромные стада слонов очень большого размера. Слоны острова сильнее материковых, по внешнему виду крупнее и явно умнее. Островитяне переправляют их на материк на лодках, которые специально сконструированы для такого груза. Дерево для лодок заготавливается в лесах острова, а груз доставляется царю калингов[23]. За счёт огромного размера острова жители внутренних районов никогда не видят море, но проводят свою жизнь как обитатели континента, хотя, несомненно, от других они знают, что со всех сторон окружены морем. Опять–таки, жители побережья не имеют практического знакомства со слонами, а знают о них по рассказам. Все их силы посвящены рыболовству и охоте на глубоководных монстров; ибо по рассказам море вокруг острова кишит рыбой, от крошечных мальков до страшных чудищ, а среди последних некоторые с головами львов, пантер и других диких животных, а также баранов; и что ещё более удивительно, есть монстры, которые всем свои обликом напоминают сатиров. Другие с виду похожи на женщин, но вместо прядей волос они утыканы колючками. Некоторые даже клятвенно утверждают, что море содержит неких странного вида созданий, представить которых не способны даже самые умелые художники, хотя они имеют обыкновение рисовать монстров, соединённых из различных частей различных животных. Они имеют хвосты и части, которые переплетены на большую длину, а на стопе они имеют либо когти, либо перепонки. Ещё я выяснил, что они земноводные[24], ибо ночью они пасутся на полях и едят траву, словно копытные и птицы, которые собирают семена. Они также имеют большое пристрастие, ибо в день когда созревают финики, они обвиваются вокруг деревьев и трясут их с такой яростью, что плоды опадают вниз, а затем устраивают праздничную трапезу. Затем, когда ночь начинает постепенно отступать, но ещё до рассвета, они скрываются, погрузившись в море лишь только первые утренние лучи коснутся его поверхности. Говорят, что киты не редкость в этом море, хотя неправда то, что они приходят к этим берегам устраивать засады на тунца. Как сообщается, дельфины здесь двух видов — один свирепый и вооружённый острыми зубами, создающий бесконечные неприятности для рыбаков, и ужасно жестокого нрава, тогда как другой вид от природы мягкий и ручной, игриво плавающий вокруг, совсем как заискивающая собака. Они не убегают, когда кто–то пытается погладить их, и с удовольствием принимают любую предложенную пищу.
19. Морской заяц[25], я сейчас имею того, который обитает в Великом море[26] (о виде, который обитает в другом море, я уже говорил), напоминает отчасти наземного зайца за исключением меха, который в случае наземного животного мягкий, лежит гладко вниз и не сопротивляется касанию, тогда как у его морского собрата ощетинившиеся волосы колючи и наносят раны всякому, кто коснётся их. Говорят, он плавает по поверхности морской ряби, не ныряет в глубину, и очень быстр в движениях. Поймать его живым дело непростое, так как он никогда не попадает в сеть и никогда не приближается к леске и приманке. Бывает однако, что он страдает от болезней, и тогда, будучи не в состоянии плавать, выбрасывается на берег, и если кто–нибудь прикоснётся к нему, то умирает, если о нем никто не позаботится, — более того, даже если он коснётся зайца палкой, его ждёт та же самая участь как того, кто коснулся василиска. Но говорят, на побережье растёт корень, хорошо известный каждому, который является средством от такого обморока. Если его приблизить к ноздрям человека, упавшего в обморок, он приходит в сознание. Но если средство не дать пострадавшему, ему становится хуже и он умирает. Такова пагубная сила, которую заяц имеет в своём распоряжении.
20. В некоторых районах Индии (я говорю о тех, что находятся в глубине страны), говорят, есть неприступные горы, кишащие дикими зверями, и которые в тоже время являются домашними в наших краях, за исключением тех, которые и у нас дикие; например дикие овцы, говорят, здесь бегают, а также собаки, козы и быки, которые бродят по округе в своё удовольствие, будучи независимы и свободны от власти пастуха. Их число не поддаётся никакому расчёту, так утверждают не только описатели Индии, но и учёные мужи этой страны, среди которых брахманы заслуживают того, чтобы считаться с их мнением.
Также говорят, что в Индии есть однорогий зверь, называемый туземцами Cartazonus[27]. Размером он со взрослую лошадь, имеет гребень и мягкую как пряжа жёлтую шерсть. Он снабжён очень крепкими ногами и весьма резв. Ноги у него негнущиеся, наподобие слоновьих, а хвост похож на свиной. Рог растёт между бровями, и он не прямой, а изогнут очень естественным образом, и он чёрного цвета. Говорят, что он очень острый, этот рог. У животного, как я выяснил, голос ни на что не похожий, громозвонный и неприятный. Всех других животных он подпускает к себе и дружелюбен с ними, хотя, как говорят, со своими сородичами он скорее сварлив. Самцы, как рассказывают, имеют природную склонность не только биться между собой, но и бодаться рогами, но и выказывают подобную враждебность к самкам, и настолько упорны в своей вражде, что не гнушаются убийством поверженного противника. Опять–таки, не только каждый член тела этого животного наделён огромной силой, но мощь рога такова, что ничто не может противостоять ей. Он любит кормиться на укромных пастбищах и бродить в одиночку, но во время гона он стремится к обществу самки, и тогда он нежен к ней и даже пасётся в компании с ней. В сезон когда самки беременеют, индийский картазон снова становится свирепым и стремится к уединению. Говорят, что для царя прасиев ловят жеребят, пока они ещё молодые, и настраивают их на борьбу друг с другом на крупных общественных представлениях. А вот о поимке матёрого зверя не упоминается.
21. Путешественник, который пересекает горы, что образуют внешнюю границу Индии, в самой глубине встречает, мол, равнины густо поросшие лесом, в области, которую инды называют Коровда. Эти равнины, говорят, место обитания особого животного, похожего на сатира, покрытого длинной шерстью и имеющего хвост похожий на лошадиный. Если этих существ не беспокоить, они держатся перелесков, добывая пропитание от диких плодов; но стоит им услышать крики охотников и лай собак, они устремляются с невероятной скоростью на кручи, потому что привычны к восхождениям на горы. Они защищаются, скатывая камни на преследователей, часто убивая некоторых из них. Очень трудно поймать тех, которые скатывают камни. Говорят, нескольких привозили в Прасии, хотя с большими трудностями и после долгих перерывов, но они были либо больными, слишком слабыми, чтобы бежать, либо самками, отягощённые детёнышем, бежать которым мешало бремя в утробе.
22. Есть народ называемый Sciratae[28], который живёт за пределами Индии. Они курносы то ли потому, что в младенчестве им прижимают нос, который остаётся таковым на протяжении всей жизни и после смерти, то ли он такой от природы. Змеи огромного размера водятся в их стране, из которых некоторые виды хватают скотину, когда та пасётся на пастбище, и пожирает её, а другие виды сосут кровь, как это делает козодой в Греции[29], о котором я уже говорил в соответствующим месте[30].
23. Покорность, как кажется одна их характерных черт лошади; о чем свидетельствует следующий рассказ. Я узнал, что жители Сибариса в Италии всецело посвятили себя роскоши; о других материях и целях они ничего не знали, но проводили время в беспечной праздности и расточительности. Чтобы подробно объяснить, что произошло в Сибарисе, нужно сделать длинное отступление; следующий рассказ, однако, свидетельствует об их непревзойдённой роскоши. Своих лошадей они обучали танцевать во время игры на трубе на пиршествах. Соответственно, жители Кротона зная это (они были в состоянии войны с Сибарисом), имели свою трубу с пронзительным звуком, которою подавали сигнал смолкнуть оружию; они собрали трубы и трубачей, и когда пошли в рукопашную и находились на расстоянии полёта стрелы, музыканты заиграли танцевальную музыку. При этих звуках лошади сибаритов, вообразив себя в разгар пьяной вечеринки, сбросили всадников и принялись гарцевать и плясать. Они не только привели ряды в замешательство, но и «протанцевали» войну[31].
24. Я уже имел случай рассказать о лошадях называемых lycospades[32], а сейчас опишу некоторые дополнительные характеристики, которые я узнал. Их морды сжатые, а короче говоря, курносые. Говорят, что они любят греков, распознают их каким–то таинственным способом, сохраняя природную дружбу к ним, так что если греки приближаются к ним, касаются их, похлопывают и поглаживают рукой, то они не возмущаются и не уклоняются, но проводят дни с ними бок о бок, как будто на привязи, и когда греки ложатся спать, они будут спать под боком. Если однако подходит какой–нибудь чужеземец, тогда, словно гончие по запаху распознают следы зверей, эти кобылы узнают происхождение человека, ржут и убегают, как будто испугались дикого зверя. Но они выражают приязнь к близким друзьям, которые дают им корм, и вообще склонны к ним и озабочены выглядеть красиво, особенно в глазах своих наездников. Доказательство в том, что идя на купания они проходят далёкий путь к озеру, морю или источнику в стремлении иметь гладкую морду, чтобы ничего уродливого или неприятного из их кормушки или в их путешествиях не могло осквернить их красоту. Благоухающие мази и ароматы духов милы ликоспадским лошадям, будто новобрачным. И Гомер свидетельствует об природной любви лошадей к мазям, когда говорит [Il, 23. 280]
О! потеряли они знаменитого их властелина,
Друга, который, бывало, сам их волнистые гривы
Чистой водой омывал и умащивал светлым елеем.
И Семонид, описывая как женщины родились и сформировались после животных разных видов, говорит, что лошади любят украшения, а многим женщинам свойственно душиться. Вот его слова. [fr. 7. 57 Diehl]
Иная род ведёт от пышного коня:
Заботы, чёрный труд — ей это не под стать.
Коснуться мельницы, взять в руки решето,
Куда там! — труд велик из дому выместь сор.
К печи подсесть — ни–ни! — от копоти бежит.
Насильно мил ей муж. Привычку завела
Купаться дважды в день и трижды, коль досуг.
А умащениям — ни меры, ни числа.
Распустит локонов гривастую волну,
Цветами обовьёт и ходит целый день.
Пожалуй, зрелище прекрасное — жена,
Как эта, для иных, для мужа — сущий бич![33]
25. Здесь, я думаю, уместно поговорить о других характеристиках лошадей. С тем чтобы лошади не паниковали, персы приучали их к шуму и лязгу бронзы, и шумели так, чтобы на войне они не пугались звона мечей о панцири или щиты. И они бросали чучела набитые соломой, для того чтобы те привыкли топтать трупы на войне и возникший страх не сделал бы их бесполезными в вооружённой стычке. И это не ускользнуло от внимания Гомера, как он сам это показывает. Во всяком случае с детства мы знаем из Илиады [10. 486] как фракиец Рес и его спутники были зарезаны. Вот этот рассказ. Сын Тидея[34] резал фракийцев, а в это время сын Лаэрта[35] тащил зарезанных мужей за ноги, опасаясь, что необученные фракийские лошади запутаются среди мёртвых тел и поддадутся панике, и от непривычки могут скакнуть в сторону при соприкосновении с неким ужасающим объектом. Но то, что лошади однажды выучили, они никогда не забывают, настолько способны они к обучению! Я говорил ранее[36] до какой степени они привязываются и как долго сохраняют это чувство.
26. В морозных областях, когда выпадает снег и устанавливаются холода, овцы не имеют желчи (они оказываются в таком состоянии когда не имеют возможности получить свежий корм), но с наступлением весны они выходят на пастбища и наполняются желчью. И это, мол, постоянное явление, особенно для овец Скифии.
27. Агатархид утверждает, что в Ливии есть один народ, которых называют псиллы. Образ их жизни ничуть не отличается от такового людей других наций, за исключением того, что их тела имеют необычайное и удивительное качество: они единственные кто не страдает от укусов многочисленных существ. Во всяком случае они не чувствуют укусы змей и уколы пауков, которые гибельны для других, и даже жала скорпионов, и всякий раз, когда одно из этих существ приближается и касается псилла и вдыхает его запах, оно, словно отведав дурмана, который приводит к сонливой бесчувственности, сразу же становится вялым и расслабленным до тех пор пока человек не пройдёт мимо. И их способ проверки детей, законные ли они или ублюдки, путём помещения их среди рептилий, как ремесленник проверяет золото огнём, я уже описал ранее[37].
28. Каллий в десятой книге Истории Агафокла Сиракузского говорит, что рогатая гадюка наносит ужасный укус, поскольку он убивает и безмолвных животных и людей, если только ливийца, принадлежащего к роду псиллов, не окажется рядом. Во всяком случае, псилл или является в ответ на призыв или присутствует случайно, и видит жертву пока ещё только испытывающую лёгкую боль, то он просто плюют на рану, снимает боль и изгоняет яд своею слюной! Если однако он находит человека в горячке и невыносимых страданиях, он набирает в рот воды, и эту же самую воду, которой он ополоснул рот, он выливает в чашу и даёт больному выпить. Но если яд слишком силён даже для этого лекарства, псил ложится нагим рядом с больным человеком и применяет к нему потиранием врождённую силу своей кожи, избавляя человека от яда. И Никандр из Колофона должно быть был верным свидетелем этого, когда сказал [fr. 32]:
«Я слышал, что народ псиллов в Ливии вовсе не страдает от гнойных ран, нанесённых существами взращёнными Сиртисом, матерью песков, а кроме того умелы в оказании помощи другим, когда их постигнет удар; работа не простая, но начиная с конечностей, кожей касаясь кожи…» — и так далее.
29. Эмпедокл, естествоиспытатель, который конечно же говорил о характеристиках животных, сказал, что есть некоторые существа составной природы, различны насколько могут быть различны две сочетаемые формы, но соединённые в одном теле. Вот его слова[38]:
«Многие существа родятся с двумя лицами и двумя грудями: некоторые рожают коров с передней частью человека; другие наоборот берут начало от человека, но голова коровья; третья опять–таки смешивают конечности человека с таковыми женщин, будучи наделены частями скрытыми в тени.»[39]
30. Каллисфен из Олинфа утверждал, что в Ликии коз стригут как в других местах овец, ибо они обладают замечательно плотной, превосходной шерстью, так что можно сказать, что их волосы свисают кудрями или локонами. Кроме того, те кто делает такелаж для кораблей, применяет её для витья верёвок.
31. Ктесий в своём рассказе об Индии утверждает, что народ называемый кинамолги[40] (доящие сук) держат большое количество охотничьих собак таких же больших, как гирканские, и, в частности, они ревностные собаководы. Книдский писатель приводит следующие причины. От летнего солнцестояния до середины зимы прикочевывают стада рогатых; подобно рою пчёл или потревоженному осиному гнезду эти стада не поддаются счёту. Они дикие и враждебные, и выказывают свою ярость рогами в ужасающей манере. Будучи не состоянии препятствовать им никаким другим способом, кинамолги спускают на них своих гончих, которых они разводят для этой цели, и собаки одолевают и уничтожают их без всякого труда. Вслед за тем люди выбирают такие куски мяса, которые они сочтут подходящими для еды; остатки они отдают собакам и на самом деле рады выделить их долю, как приношение за благодеяние. В течение времени года, когда эти стада не бродят, собаки помогают кинамолгам преследовать других животных. Сук они доят; отсюда их название, ибо они пьют собачье молоко, так же как мы пьём овечье или козье.
32. В своём труде о сельском хозяйстве Эсхилид[41] говорит, что на Кеосе каждый крестьянин владеет только несколькими овцами по той причине, что почва Кеоса чрезвычайно бедна и не имеет пастбищ. Так они овцам бросают люцерну, фиговые листья, опавшие листья оливы, а также шелуху разного рода бобов, и они даже сеют чертополох среди своих зерновых, и все это обеспечивает отличный корм для овец. И от овец они получают молоко, из которого при прокисании получают превосходный сыр. Этот писатель сообщает, что сыр называется кифнийским и продают его по девяносто драхм за талант[42]. И ягнят они дают замечательной красоты, и продают их не по цене обычных ягнят, но за гораздо более внушительную сумму.
33. Финикийские историки утверждают, что коровы этой страны настолько высоки, что доярке, чтобы достать до сосков, нужно либо стоять, либо взять табурет. И у ливийцев, что граничат с Индией, есть стада скота, который на пастбище движется задом–наперёд, по причине того, что Природа изначально допустила промах или неудачно одарила заботою, потому что их рога растут прямо перед глазами и препятствуют им видеть то, находится прямо перед носом, и поэтому они вынуждены двигаться в обратном направлении, наклонив голову вниз и щипая траву. Опять же, Арстотель говорил[43], что у рога и уши скота невров[44] выходят из одного и того же источника и переплетены вместе. Тот же автор говорит, что в некоторых местах Ливии соски у коз прикреплены к груди. Позвольте мне добавить ещё одно заявление сына Никомаха: он говорит, что у будинов, которые живут на берегах Кариска[45], белых овец не встречается, а только чёрные.
34. Нимфодор говорит, что Сардиния превосходная мать стадам. Козы, которых она вскармливает, животные заслуживающие восхищения, ибо туземцы одеваются в их шкуры и те предоставляют им защиту; зимой шкуры сохраняют тепло, а летом, каким–то загадочным природным свойством, сохраняют прохладу. Шерсть на шкурах фактически вырастает длиной в локоть. И кажется, что при морозной погоде одежду надо одевать шерстью во внутрь к коже, а летом наружу, если человек хочет согреться зимой, и не задохнуться от жары летом.
35. Что? Разве мы оставим без упоминания имя Ортагора? Он говорит в своём рассказе об Индии, что есть деревня под названием Койфа (Coÿtha), и что пастухи в качестве корма козам, когда те в загонах, дают сушёную рыбу
36. Я уже писал ранее[46], что слон боится свинью; хочу рассказать, что случилось в Мегаре когда мегарян осаждал Антигон[47], а история, которую я должен рассказать, вот такая. Когда македоняне сильно наседали, они намазали несколько свиней жидкой смолой, подожгли их и пустили против врага. Подстрекаемые болью и визжа от ожогов, свиньи напали на отряд слонов, сводя тех с ума и ввергая в страшную путаницу. Так слоны разорвали ряды и потеряли управляемость несмотря на дрессировку, поскольку они были унижены, либо потому, что слоны вследствие некого инстинкта ненавидят свиней, либо потому, что испугались пронзительных и резких визгов. В результате, те кто дрессирует молодых слонов, осознавая это, содержат свиней вместе с ними, с тем чтобы, так сказать, содержась с общем стаде, слоны научились бы их не боятся.
37. Так называемые псиллы в Индии (ибо есть ещё одни в Ливии) имеют лошадей, которые не больше чем бараны, и овцы, которые похожи на маленьких ягнят, в то время как их ослы, мулы, быки и другой домашний скот пропорционально малы. Говорят, нет в Индии свиней ни домашних, ни диких, и инды испытывают отвращение при мысли о еде этих животных: они никогда не едят свинину, также как они никогда не едят человечину.
38. Я слышал, что в Метрополисе[48] возле Эфеса есть озеро, а рядом с ним пещера. Эта пещера содержит неподдающееся учёту множество змей, и говорят, что они огромного размера, а их укус ужасен. Рассказывают, что они выходят из пещеры, доползают до озера и купаются в нем, но уходить дальше чем вода они не могут, ибо при выходе на берег огромные крабы подстерегают их, и поднявши свои клешни, хватают, душат и убивают змей. И из страха перед врагом змеи остаются там где есть, и земля для них недоступна, поскольку они боятся бдительности крабов и причиняемого ими вреда. И люди вокруг были бы давно уничтожены, если бы не вышеупомянутые крабы посредством некого таинственного инстинкта не окружили берег озера и не сдерживали змей, сохраняя мир в округе.
39. Онесикрит из Астипалы говорит, что во время похода Александра, сына Филиппа, в Абисаре в Индии были две змеи, и что одна из них была сто сорок локтей, а другая восемьдесят. Он говорит, что Александр имел большое желание увидеть их.
Египетские историки рассказывают, что во времена Птолемея Филадельфа[49] были доставлены из Эфиопии в Александрию две живых змеи, и одна из них была четырнадцать локтей в длину, а другая тридцать; а во времена Птолемея Эвергета доставили три, одна была девять локтей, вторая семь, а третья на локоть короче. Египтяне утверждают, что они за ними присматривали с великой заботой в храме Асклепия. Этот же народ заявляет, что часто встречаются аспиды четыре локтя в длину. И поэтому я упоминаю эти факты по ходу обсуждения характеристик животных, желая показать длину, которой они достигают от природы.
А вот историки Хиоса также утверждают, что на этом острове вблизи горы под названием Пелинней, в лесной долине, полной высоких деревьев, была змея гигантских размеров, которая своим зловещим шипением вгоняла в дрожь туземцев. Ни один селянин, ни один пастух не смел приблизиться к этому месту и оценить размер, но они были уверены, исходя из шипения, что зверь этот монстр, и впадали в оцепенение. А вот то, как открылось насколько она на самом деле большая, связано с чудесным и воистину замечательным явлением. С яростью и свирепостью ветер обрушился на деревья в долине, и они были повалены друг на друга, а ветви обрывались с такой силой, что породили пламя, и огромный пожар охватил всю область и окружил монстра. Он был отрезан и, будучи не в состоянии уползти, сгорел. И потом, когда местность оголилась, все стало видно. И жители Хиоса, освобождённые от страха, пошли посмотреть, и обнаружили кости огромных размеров и ужасающую голову. Из этого они могли предположить, насколько большой и ужасной змея была при жизни.
40. Есть змея называемая Сепс (Sêps) и она имеет такое замечательное качество: она меняет цвет своего тела таким образом, чтобы соответствовать месту, через которое она движется. Четыре клыка на нижней челюсти полые, перепонка закрывает их и скрывает полости. Тотчас как животное наносит укус, яд выбрасывается через эти каналы[50], что сразу приводит к нагноению раны и скорой смерти.
41. Мегасфен говорит о наличии в Индии крылатых скорпионов огромного размера, которые имею жало отчасти похожее на жало европейских скорпионов. Есть также крылатые змеи. Днём они не показываются, а только ночью, и они выпускают мочу, которая вызывает жестокие язвы на тех частях тела, куда она попала. Так говорит Мегасфен. Кроме того, Поликлеит говорит, что в этой же стране есть ящерицы очень большого размера и многоцветные, и что их шкура замечательно испещрена яркими красками, и что они мягкие на ощупь. А Аристотель говорит [HA 606 b 5], что в Аравии есть ящерицы длиною в два локтя.
42. Паммен в свой работе «Относительно диких животных» говорит, что в Египте есть крылатые скорпионы с двойным жалом (это, говорит он, не просто домыслы, но утверждает, что это его личное наблюдение): здесь также есть двухголовые змеи, которые имеют две ноги в районе хвоста. Далее, Ктесий Книдский говорит, что в окрестностях Ситтаки[51] в Персии есть река под названием Аргад, и что она содержит огромное количество змей, чьё тело полностью чёрное за исключением головы, а она белая. Днём их не видно, ибо они плавают под водой, но ночью они убивают тех, кто приходит по воду или постирать свою одежду. И жертвы многочисленны, либо потому, что они нуждаются в воде, когда их запасы иссякли, либо потому, что днём они заняты и не могут постирать свою одежду.
1. Александр[1] в своем «Объезде Красного моря» говорит, что он видел змей в сорок локтей длины, и виды крабов, панцири которых измерялись в один фут крест–накрест во всех направлениях, с клешнями, выдвинутыми на огромную длину. Но никто не посягает на них по причине того, что они, как говорят, посвящены Посейдону. И поэтому они, посвящённые богу, как подношение ему, свободны от вреда и неуязвимы к нападениям.
2. Клитарх в своем труде об Индии говорит, что есть змеи в длину шестнадцать локтей. Он также сообщает, что есть ещё один вид змей, отличный по внешнему виду от остальных, ибо он намного короче и окраска его выглядит пёстрой, как будто он окрашен пигментами: некоторые имеют бронзовые полосы, нисходящие от головы к хвосту, другие выглядят подобно серебру, третьи окрашены красным, и есть даже некоторые с золотистым отливом. Это самый писатель утверждает, что укус у них ужасный и убивает мгновенно.
3. Нимфид в девятой книге своей «Истории Птолемеев» говорит, что в стране троглодитов[2] водятся гадюки, превышающие размером другие виды гадюк, ибо длина их составляет целых пятнадцать локтей. Кроме того, черепахи имеют панцири достаточно большие, чтобы вместить шесть аттических медимнов[3].
4. Prester[4] также вид змей и если он укусит, но сначала делает человека вялым и совершенно неспособным взбодрить себя, а затем он постепенно ослабевает и уже не может дышать. Кроме того, укус вызывает потерю памяти, останавливает мочеиспускание и становится причиной выпадения волос; затем наступает удушье, которое вызывает судороги, и жизнь заканчивается в агонии.
5. Филарх в своей двенадцатой книге даёт следующее описание аспидов в Египте. Он говорит, что к ним относятся с большим уважением, и в результате такого почитания они становятся чрезвычайно кроткими и ручными. Итак, будучи кормимы с детства, они не причиняют вреда, но выползают из своих нор, когда зовут, и являются к столу. А чтобы позвать их, щелкают пальцами. Затем египтяне дарят им дружеские подарки, ибо когда они заканчивают свою трапезу, они макают ячмень в вино и мёд и кладут на стол, за которым обедали. Затем, щелкая пальцами, зовут так называемых «гостей». И аспиды по сигналу собираются, выползая из разных углов, и когда они окружают стол, в то время как остальная часть их колец остаётся на полу, они поднимают головы и лижут пищу; деликатно и шаг за шагом они насыщаются ячменем и съедают его. И если какая–нибудь нужда заставит египтянина подняться ночью, он снова щелкает пальцами: это знак для аспида уйти с пути и отступить. Так змеи понимают разницу между этим звуком и другим и их причину, и проворно отступают и исчезают, уползая в свои норы и логова. Соответственно, человек, который встал с постели не наступает и не сталкивается с ними.
6. Крокодил часто достигает огромной длины. Во всяком случае, говорят, что в царствование Псаммитиха, царя Египта[5], появился крокодил длиной в двадцать пять локтей, а в царствование Амасиса[6] появился ещё один в двадцать шесть локтей и четыре ладони[7]. И я слышал, что в Лаконском заливе водятся морские чудища огромных размеров; вот почему в соответствии с некоторыми грамматиками Гомер говорит о «Лакедемоне с чудищами морскими»[8][Il. 2.581, Od. 4.1]. А возле Киферы, говорят, морские чудища ещё больше. И оказывается, что их жилы могут использоваться как струны для арф, и даже для военных машин. И в дополнение к тому, что я уже сообщал, в Красном море водятся рыбы–скорпионы[9] и бычки в два или даже три локтя длиной. И Амомет говорит, что в Ливии есть некий город, где жрецы своими могучими заклинаниями изгоняют крокодилов шестнадцать локтей длины из некого озера. И Теокл в своей четвертой книге говорит, что в Сирте есть морские чудовища бо́льшие, чем триремы. И Онесикрит и Ортагор говорят, что у побережья Гедросии[10] (это незначительная часть Индии) водятся морские чудища в полстадии[11] длиной, и настолько сильные, что когда выдыхают (воздух) из своих ноздрей, они часто поднимают такую высокую волну, что невежественные люди принимают их за смерч.
7. Аристотель в своей восьмой книге «Истории животных» [HA 596 a 3] говорит, что слоны съедают девять македонских медимнов[12] ячменя, и кроме того шесть ячменной крупы, или даже семь, если вы ему дадите. Он также говорит, что они выпивают четырнадцать македонских метретов[13] воды, и ещё восемь после полудня. Слоны, говорит он, живут до двухсот лет, и есть такие, которые достигли трехсот лет.
Верблюд [Id. HA 595 b 31] очень не любит пить чистую, прозрачную воду, и находит илистую, грязную воду самой приятной. И в самом деле, если речь идёт о ручье или озере, он не наклоняется пить до тех пор, пока не взбаламутит ил ногами и не уничтожит красоту воды. А если он идёт по безводью, он может выдержать целых восемь дней[14].
8. В своем описании Красного моря Пифагор говорит, что там водится животное, которое живёт на побережье и называется Kêpos[15]. И это подходящее имя (kêpos, сад), ибо оно разноцветное. Взрослое животное размером с эретрийскую борзую. Но я хотел бы вернуться к вопросу о многообразии окраски и описать так, как пишет он. Его голова, спина и позвоночник до самого хвоста чисто красные, хотя вы можете увидеть вкрапления золотистых волос. Но его морда, включая щеки — белые, а оттуда золотистые полосы спускаются вплоть до шеи. Нижняя часть до груди и передние лапы целиком белые; две груди, размером с кулак, темные, но живот совершенно белый; задние ноги черные. Что касается морды, уверен, вы будете сильно заблуждаться, если сравните её с таковой бабуина.
9. Существует некое существо, называемое Onocentaura[16], и любой, кто видел оное никогда не будет сомневаться, что раса кентавров когда–то существовала, и что ремесленники не искажают природу, но что время производит даже такие существа путём смешения разнородных тел в одно. Так или иначе, по сути они явились в бытие и посетили нас в один и тот же период времени[17], но как бы там ни было, молва, более изменчивая чем воск и слишком доверчивая, вылепила их чудесным сочетанием половинки лошади и человека, тогда как о наделении их единой душой позвольте мне умолчать. Но это существо, о котором идёт речь, описывают следующим образом. Лицо у него как у человека и окружено густыми волосами. Его шея ниже лица и грудь такие же, как у человека, но соски набухшие и выделяются на груди; его плечи, руки и предплечья, ладони тоже… грудь до пояса такая же, как у человека. Но его позвоночник, ребра, живот и задние ноги напоминают таковые ослов; точно также цвет его пепельный, хотя на боках он ближе к белому. Руки этого существа служат двоякой цели, ибо когда ему нужна скорость, он помещает их перед задними ногам, и тогда он может двигаться также быстро, как другие четвероногие. Опять же, если ему необходимо сорвать что–то, или положить, захватить и крепко держать, тогда ноги становятся руками; и он больше не ходит, но садится. Существо это вспыльчиво. Во всяком случае, попав в плен, оно не будет терпеть рабство, и из стремления к свободе отвергает любую пищу и умирает от голода.
Это также рассказ Пифагора, удостоверенный Кратетом из Пергама в Мисии.
10. Беотия свободна от кротов, и это животное не роет своих нор в Лебадее, и если пойманных кротов переносят сюда из других мест, то они умирают. [Но в окрестностях Орхомена[18] они изобилуют.]
В Ливии отсутствуют дикие свиньи и олени. В Евксине нет ни головоногих моллюсков, ни корненожек, за редким случаем и в небольших количествах. И Динон говорит, что в Эфиопии водятся однорогие птицы[19], четырехрогие свиньи[20], и овцы с верблюжьей шерстью, но не дающие пряжи.
11. Те кто преуспел в испытании и исследовании таких материй, утверждают, что на Закинфе[21] люди, которых покусали каракурты[22], не только страдают всеми теми симптомами, которыми страдают жертвы где–то ещё, но кроме всего этого, ибо их тела поражены оцепенением и своего рода лихорадкой и тяжелым ознобом, и (последующей) рвотой, которая порождает конвульсии, и столбняком. Их мучает сильная боль в ушах, а также болят ступни. Более того, даже те, кто коснулся их руками, показывают симптомы мною перечисленные. Но вот что удивительно услышать, а ещё более удивительно увидеть, как, когда некоторые неукушенные лица имеют дело с водой, в которой жертвы помыли, или просто окунули ноги (как, очевидно, часто случается; на самом деле вода бывает подсунута им злыми происками врагов), они тоже страдают от тех же болей, что и жертвы укуса.
12. Я узнал, что есть особый вид жаб, который является смертельным для питья и опасным для осмотра. Что касается смертельности питья, если человек выжимает жабу, а затем добавляет кровь в другой напиток, после чего он со злым умыслом выливает его в вино или другой напиток, какой проклятые деятели этих искусств считают подходящим для смешивания с ним. Глоток приводит не к затяжной, но к мгновенной смерти. Касательно опасности рассматривания жабы. Если человек видит зверя и затем пристально, вплотную разглядывает его, тогда как он, следуя своей природе, отвечает дерзким взглядом и кроме того дыханием, которое по своей природе имеет пагубный эффект на человеческую кожу, наводит на человека бледность, так что всякий, кто не видел его, но встретил впервые, скажет, что увидел больного человека. Бледность, правда, через несколько дней исчезает.
13. Кроншнеп, по–видимому, имеет такой дар, которым отнюдь не следует пренебрегать. Так или иначе, если человек заразившийся желтухой пристально смотрит на него, и он отвечает взглядом не моргая, как будто движим ревностью к человеку, этот ответный взгляд исцеляет человека от вышеуказанного недуга.
14. Со своей стороны я не верю Евдоксу, но если других он убеждает, тогда они могут верить Евдоксу, когда он говорит, что после прохождения Геракловых Столпов[23] видел в каких–то водоёмах птиц больших чем бык. Я уже отметил, что его заявление не убеждает меня. Но то что я слышал, я не замалчиваю.
15. Аристотель говорит [HA 541 a 27], что когда самка куропатки имеет с наветренной стороны самца, эта птица через некий таинственный природный механизм становится беременной. Эта птица семь дней строит гнездо, семь дней откладывает яйца, и за такое количество дней выращивает своих птенцов.
Тимей, Гераклид и врачеватель Диокл утверждают, что жаба имеет две печени, что одна из них смертоносна, тогда как другая является её естественным противником, поскольку приносит здоровье.
16. Феопомп говорит, что во время третьей вспашки и сева[24] венеты, которые живут на берегах Адриатики раздают подарки галкам, и этими подарками являются пироги из ячменной гущи с мёдом и маслом хорошенько замешанные. Назначение этих подарков — умилостивить галок и объявить перемирие, с тем чтобы они воздержались выкапывать и собирать там и сям плоды Деметры, посеянные в землю. И Лик подтверждает это, добавляя далее следующие детали…[25] алыми ремешками, и после их установки они отступают. И тучи галок остаются за пределами границ, тогда как две или три птицы, выбранные подобно послам от города, отправляются как следует рассмотреть и прикинуть как много подарков находится здесь. После осмотра они возвращаются и созывают птиц, посылая сигнал, который естественно для них издать, а другим ответить. И птицы слетаются тучами, и если они едят вышеупомянутые подарки, то венеты знают, что наступило перемирие между ними и указанными птицами. Если однако они пренебрегают и презирают дары как скудные и отказываются от еды, жители уверены, что голод будет той ценой, которую они заплатят за отказ. Ибо вышеупомянутые птицы оставшись без еды, и так сказать, неподкупные, нападают на пашни и грабят самым беспощадным способом большую часть посеянного, выкапывая и выискивая семена в своей злобе.
17. Аминта в своем труде, который он озаглавил «Стадии», говорит, что во владениях каспиев[26] есть многочисленные стада коров и лошадей, и они неисчислимы. И добавляет следующее замечание: при определённой смене времён года крысы приходят на поля бесчисленными ордами, и прибавляет в качестве доказательства тот факт, что когда непересыхающие реки превращаются в бурный поток, крысы без колебаний переплывают их, и вцепившись зубами в хвосты друг друга, приобретая поддержку и создавая непрерывную цепь, переправляются через русло. И когда они переплывают на пашни, они сгрызают колосья до земли, взбираются на деревья и объедают плоды и сгрызают ветви, ибо они способны питаться даже этим. И поэтому каспии, чтобы защититься себя от таких набегов и разорения, учиненного крысами, воздерживаются от убийства хищных птиц, которые в свою очередь слетаются тучами и хватают крыс, и неким естественным инстинктом сами по себе отвращают голод от каспиев.
Лис во владениях каспиев так много, что они не только постоянно посещают овчарни в деревне, но даже появляются в городах. Лиса появляется в доме, будьте уверены, каким–нибудь шкодливым или воровским умыслом, но как будто бы одомашниться. И они ластятся и виляют хвостом точь-в-точь наши комнатные собачки. А крысы, которые периодически нападают на каспиев, крупнее чем египетские ихневмоны. И настолько свирепые и зловредные, и имеют настолько крепкие зубы, что в состоянии прогрызть железо. И крысы в Тередоне[27] в Вавилонии такие же, и торговцы приносят их шкурки персам, ибо они мягкие и сшитые вместе составляют тунику, которая держит человеческое тепло. Эти одежды называются candytanes или «сундуком» в соответствии с обычаем. А вот ещё одно удивительное явление, имеющее отношение к крысам. Если беременную крысу поймать и удалить плод, а после вскрытия самки, вскрыть в свою очередь зародыш, то там тоже найдутся зародыши крыс.
18. Вот ещё одна характеристика морского кота, которую я узнал. Когда человек видит его плывущим у поверхности, и если он начинает танцевать в рыбацкой лодке и выкрикивать дразнилки и насмешки, и кроме того он должен уметь играть на свирели, и если у него есть дудочка — для привлечения он должен заиграть мелодию; скат придёт в восторг (как вы знаете, у него есть уши чувствительные к музыке, и, как говорят, глаза, которые могут оценить танец) и в ответ на заклинания мягко всплывает на поверхность. Между тем рыбак продолжает пускать в ход свои чары, в то время как другой рукой берет плетёную корзину и вытягивает рыбу. И вот в чем, как я думаю, самая необычная особенность: рыба настолько увлечена, что и не подозревает, что она будет поймана.
19. Евдокс говорит, что западные галаты[28] действуют как следует, и если кто–то воспринимает его рассказы с доверием, то поверит и этому. Когда саранча тучами вторгнется в их страну и травит посевы, они возносят кое–какие молитвы и приносят жертвы, гарантированно привлекающие птиц[29]. И птицы услыхав, прилетают единым воинством и уничтожают саранчу. Если однако какой–нибудь галат поймает одну из птиц, наказанием ему будет установленная законом смерть. Но если он помилован и отпущен, это приводит птиц в волнение, и, чтобы отомстить за захваченную птицу, они не соизволяют ответить, когда их позовут в очередной раз.
20. Аристотель говорит [HA 519 a 6 ; Col. 798 a 27], что белая ласточка встречается на Самосе[30], и если ей выколоть глаза, она немедленно ослепнет, но позже «зрение возвращается и глаза просветляются» [Soph. fr. 701 P], и она опять может видеть, в соответствии с его рассказом.
21. Я слышал, что киннамон — это птица; а ещё, что она приносит веточки дерева, название которого она носит, с края земли и строит гнёзда в местах, которые наши историки, Геродот [3.111] и другие, описывают. И эти птицы, по–видимому, любят строить свои ложа и жилища <среди отвесных скал>. Соответственно, те, кто стремится заполучить эти веточки, пускают в гнёзда тяжелые стрелы, которые летят с жутким свистом из натянутой до предела тетивы. Гнёзда разрушаются и веточки осыпаются, а это и есть знаменитая корица.
22. Давайте дадим слово и Клитарху. Он говорит, что в Индии водится птица с сильными любовными пристрастиями и что она называется орион[31]. Что ж, давайте изобразим её так, как он описал её. Этот «орион» имеет такие же размеры как цапля, и ноги у него красные подобно им; глаза темные (в этом отношении они отличаются), и Природа научила её издавать сладкозвучные мелодии, словно какую–нибудь свадебную песнь с её обворожительными прелестями…
23. Клитарх говорит, что так называемый Catreus[32] уроженец Индии, и птица эта величественной красоты. Он примерно такого же размера как павлин; кончики перьев цвета изумруда, и когда он смотрит в другом направлении, вы не сможете ничего сказать о его глазах. Но если он смотрит прямо на вас, будете утверждать, что они киновариевые, кроме зрачков, и что последние имеют серый оттенок и острый взгляд. И то что белое в глазах всех других птиц — палевое[33] у катрея. Перья на голове серо–голубые и шафрановыми пятнышками, разбросанными тут и там! Ноги оранжевого цвета, а его пение мелодичное и чистое как у соловья. Использование этих птиц в пищу индами <запрещено>, с тем чтобы зрители могли бы любоваться ими. Во всяком случае видели в Индии птиц полностью алых, цвета чистейшего пламени, и они летают в такими массами, что их можно принять за облака. Другие однако крапчатые, и не очень легко сказать как они выглядят, но красота и чистота их пения являются непревзойдёнными; они могли быть, если это выражение не слишком сильное, сиренами, ибо эти сказочные девицы, прославленные поэтами и изображаемые художниками, имели крылья.
24. В обычае лебедей селиться на озёрах, болотах, прудах, и реках с неизменным, нежным и спокойным течением. Они мирные существа и доживают до старости, которая необременительна для них. Силы они страшной и это даёт им уверенность, но не настолько, чтобы они были зачинщиками нападения; против нападающих они сами будут защищаться. И поэтому они без труда берут верх над орлами, когда последние нападают на них. Ранее я уже описал[34] как они сражаются.
25. Клитарх говорит, что в Индии есть обезьяны пёстрой окраски и огромных размеров. В горных районах их так много, что, говорит Клитарх, Александр, сын Филиппа, и армия под его командованием были весьма напуганы видом их невообразимого количества, вообразив, что видят отмобилизованную армию, ожидающую их в засаде. Видите ли, обезьяны встали, когда те (македоняне) появились. Эти существа нельзя поймать ни сетями, ни с помощью гончих, преследуя по запаху, хотя и велико их мастерство охоты. Но эти обезьяны готовы плясать, если увидят танцующего человека; они даже будут играть на дудочке, если смогут узнать как дуть. Кроме того, если она подсмотрит как кто–то надевает обувь, она повторит действие; и если человек подведёт глаза ламповым нагаром[35], она захочет повторить и это. Соответственно, люди вместо указанных предметов подкладывают полые, тяжелые ботинки, сделанные из свинца, к которым снизу прикрепляют петлю, так что когда обезьяна всовывает ногу в них, она ловится в силки и не способна сбежать. И в качестве приманки для глаз люди подсовывают птичий клей вместо сажи. И инды после пользования зеркалом на виду обезьян…[36] показывают не подлинные зеркала, но таковые другого рода, на которые накинуты крепкие петли. Таково приспособление, которым они пользуются. И так обезьяны приходят, пристально наблюдают, и подражают увиденному. И от отражательной поверхности, когда они пристально вглядываются в неё, прямо в лицо брызжет сильно липкое вещество, и запечатывает им веки. Поэтому, будучи ослеплены, они ловятся без труда, потому что они не могут сбежать.
Так вот, касательно обезьян, как индийских, так и не индийских, я дал отчёты в других местах[37], но предыдущие главы содержат факты, которые обязательно заинтересуют всякого разумного человека.
26. Я не сомневаюсь, что индийские львы самые крупные, по той причине, что эта страна прекрасная мать другим животным. И они чрезвычайно дикие и свирепые. Грива этих львов на вид черная, и когда встаёт дыбом, то внушает такой страх, что лишает мужества людей. Но однажды пойманные, они могут быть приручены, хотя, конечно, не из самых крупных. Они становятся кроткими и легко одомашиваются, так что их можно вести на узде охотиться на ланей, оленей, свиней, быков и диких ослов, так как они (как я слышал) сообразительны при выслеживании по запаху.
27. Говорят, что в Ливии когда–то существовал народ, называемый Nomaei. Они непрерывно процветали на территории, где были хорошие пастбища, и поля, несомненно, были плодородны, пока, в конце концов, они не были уничтожены подавляющими ордами львов очень большого размера, которые с неодолимой смелостью напали на них. Целиком эта раса людей была уничтожена львами и полностью погибла. Приход масс львов — вещь, которую ни одно существо не может выдержать.
28. Евфорион говорит в своих «Комментариях», что в первобытные времена Самос был необитаем, ибо здесь на острове обитали животные огромных размеров, которые были свирепыми и опасными для приближающегося человека, и они назывались Neades. Ныне эти животные не более чем рёв, раскалывающий землю. Поэтому есть поговорка, ходящая на Самосе: «Он ревёт громче, чем неад». И тот же автор утверждает, что их огромные кости находятся и по сей день.
29. Когда царь индов идёт на войну против своих врагов, сто тысяч боевых слонов образуют авангард. Я знаю, что ещё три тысячи самых крупных и самых сильных держат тыл, и они обучены валить вражеские стены, нападая на них, когда царь даёт приказ; и они выворачивают их весом своей туши. Таков рассказ, данный Ктесием, который писал это по слухам. Но тот же писатель говорит, что в Вавилоне он видел пальмы, полностью выкорчеванные слонами тем же способом, животное наваливалось на них изо всех сил. Так они делают, если индийский погонщик приказываем им сделать это.
30. Зенофемид говорит, что озеро в Пеонии[38] порождает определённую рыбу, и если её дать, пока она ещё трепыхается, скотине, скот с удовольствием съест её, как это он делает с другими кормами. Но если скотине дать мёртвую рыбу, она откажется прикасаться к ней. Вот что он говорит.
31. Я слышал, что в Армении есть очень высокая скала, которая выпускает обильный поток воды. И мне говорили, что у подножия горы есть квадратный источник, каждая сторона которого полстадии, а глубина три сажени. Выяснил я дальше, что по вышеуказанному потоку часто спускается рыба, в локоть длиной и даже больше, но иногда и меньше, хотя и не намного. Некоторые из них падают полумёртвые, другие падают задыхаясь и умирают жестокой смертью. Рассказ утверждает, что они иссиня–черные и неприятные на вид. И если человек съест их, сразу последует смерть. Соответственно армяне, поскольку их страна кишит многочисленными животными, собирают этих рыб и сушат их на солнце; затем они измельчают их, после того как завяжут нос и рот, с тем чтобы предотвратить себя от вдыхания запахов, выделяемых рыбой в процессе перемалывания и несущих гибель. Затем, примешав рыбу к муке, они разбрасывают её в районах наиболее изобилующими дикими зверями; у них даже есть обычай смешивать инжир с мукой. И вот таким способом они убивают диких свиней, газелей, оленей, медведей, диких ослов и коз, тоже диких. Ибо эти животные едят фиги и муку. Но что они придумали такого для убийства львов, леопардов и волков, которые являются плотоядными? Они делают разрез в боку домашней овцы или козы, достаточно глубокий, чтобы засунуть ладонь, и засыпают в него той самой муки, а на самом деле смертельной приманки, которая подкладывается вышеуказанным животным. И так всякий раз, когда лев или леопард, или волк, или другой дикий зверь разрывает плоть и пробует её, он немедленно умирает. В целом страна Армения на самом деле кормилица и мать диких животных, особенно равнина, граничащая с рекой[39].
32. Я слышал, что в земле каспиев есть озеро[40] очень протяжённое, и что в нем водятся крупные рыбы, называемые Oxyrhynchi[41]. Итак, каспии охотятся на них, а после засолив, замариновав и высушив, укладывают на верблюдов и переправляют в Экбатану. И после удаления жира они делают муку из этих рыб; маслом, крайне жирным и свободным от зловония, они натирают себя; но внутренности они извлекают и кипятят, и из них делают клей[42], способный оказать большую пользу, ибо он крепко держит предметы вместе, и приклеивает все, что бы ни было помазано им и очень прочно. И он держит все склеенные и соединенные предметы так хорошо, что даже замоченный в воде в течение десяти дней он не растворится и не отойдёт. Кроме того, мастера по слоновой кости используют его и сотворяют самые прекрасные поделки.
33. Есть рассказ, что у каспиев встречаются птицы величиною с крупного петушка, пёстрой окраски с большим количеством оттенков. Она летает, как я слышал вверх тормашками, с вытянутыми под шею ногами, как бы поддерживая себя этими средствами; и она издаёт звуки подобные щенячьим; и летает не высоко в небе, а у самой земли, будучи не в состоянии взлететь.
Следующая птица также каспийская, или скорее даже индийская птица, ибо по своим родовым признакам упоминается как в первой, так и в последней связи, и она бывает размером с гуся. Голова у неё широкая, но плоская, а ноги длинные; окрас пёстрый, так как спина украшена фиолетовыми отметинами, тогда как живот чистейшего и великолепного алого цвета, а голова и горлышко белые. Она издаёт звуки, напоминающие козьи[43].
34. Козы каспиев чисто белые, но лишены рогов; они маленькие и курносые. Их верблюды многочисленны, а самые крупные из них размером с большую лошадь и имеют превосходную шерсть. Их шерсть так хороша, что может сравниться с милетской пряжей по мягкости. Соответственно священники и самые богатые и могущественные из каспиев одеваются в одежды из шерсти этих верблюдов.
35. Антенор в своей «Истории Крита» говорит, что нападением, предписанным небесами, рой пчёл, прославленных как медно–красные, вторгся в город людей, известных как Rhaucii[44] и искусав их, причинил тяжкие страдания. Так как люди не смогли выдержать нападение пчёл, они покинули свою страну и ушли в другое место, где из привязанности к своему «городу–матери», используя критское выражение, они основали второй Rhaucus, поскольку, хотя божество изгнало их из дома, они не могли совершенно расстаться с его именем. И Атенор утверждает, что существуют ещё остатки этого вида пчёл на горе Ида на Крите; они не так многочисленны, но до сих пор существуют и встреча с ними болезненна, как и раньше.
36. Льву очень нравится верблюжатина. Геродот свидетельствует об этом, когда говорит [7.125], что львы напали на верблюдов Ксеркса, которые несли его провизию, но, как он говорит, они не причинили вреда другим живым существам, ни вьючным животным, ни людям. Но в своем рассмотрении пищи фракийских львов Геродот показывает ничтожные знания. Арабы, однако, так как их страна является одновременно и матерью и кормилицей львов, знают эти вещи. Во всяком случае я не удивлюсь, если посредством некого таинственного инстинкта, лев, несмотря на то, что прежде никогда этого не видел, радуется верблюжатине, если будет шанс добыть её. Ибо естественный аппетит разжигает желание на определённый вид пищи, даже у тех, кто никогда не видел это раньше.
37. Несколько человек, всего шестнадцать, занимались жатвой под палящим солнцем и подавленные жаждой, отправили одного из них по воду к ближайшему источнику. Он как был так и оправился с серпом в руке и ведром для воды на плече. По прибытии он обнаружил орла охваченного мощной змеиной хваткой. Оказалось, орёл напал на змею, но добиться удачи не сумел, и не мог, как у Гомера [Il. 12. 219], отнести свою добычу птенцам. Вместо этого он угодил в змеиные кольца и был далёк от того, чтобы убить самому, и близок к тому, чтобы быть убитым. Поэтому земледелец, зная, что орёл является посланником и служителем Зевса, и зная также, что змея злобная тварь, перерубил зверя на двое вышеупомянутым серпом и спас орла от неотвратимых пут, что связывали его. И все это было исполнено как вторичная цель похода человека, и зачерпнув воды, он вернулся, смешал воду с вином и роздал товарищам, вследствие чего они несколько раз осушили свои чаши, пуская по кругу во время перекура[45]. Человек и сам собрался выпить после других, ибо случилось ему быть скорее слугой, чем сотрапезником. Но когда он поднёс чашу к губам, орёл, которому он спас жизнь, и который, к счастью для него, все ещё крутился на этом месте, чтобы вознаградить его за спасение жизни, налетел на чашу, выбил из рук и разлил питьё. Человек был раздражён, ибо он очень хотел пить, и воскликнул: «Ах, это ты» (он узнал птицу), «так–то ты благодаришь тех, кто спас тебе жизнь! Я спрашиваю тебя, это справедливо? И как после этого человек будет желать добра другому из уважения к Зевсу, который отмечает и следит за добрыми деяниями?» Таковы были его слова, и он умолк от сухости во рту. Но обернувшись, он увидел людей задыхавшимися в предсмертных судорогах. По–видимому, можно догадаться, змея срыгнула в источник и отравила воду ядом. И так орёл отплатил своему спасителю спасением жизни.
Кратет из Пергама говорит, что Стесихор воспевает это в своей поэме, которая, я думаю, не достигла широкой известности, и он процитировал, по моему мнению, надёжного свидетеля из древних времён.
38. В Каспийском море, говорят, есть острова, на которых водятся птицы разных видов, но один вид имеет такую особенность. Сообщают, что она размером с гуся, хотя ноги напоминают журавлиные. Спина у неё насыщенно–алая, тогда как брюхо зеленое. Шея белая с шафранового цвета точками, как будто обсыпанная ими. Длина не меньше двух локтей; голова узкая и длинная, клюв черный, а крик похож на лягушачий[46].
39. В стране прасиев, которые являются индийским народом, сообщает Мегасфен, есть обезьяны по размеру не уступающие крупнейшим собакам. У них хвосты пять локтей длины, на лбу растут волосы, а пышные бороды свисают на грудь. Их лица полностью белые, а все остальное тело черное. Они ручные и привязаны к человеку, и совсем незлые по природе, как обезьяны других стран[47].
40. В Индии есть область, которая располагается вокруг реки Астабора[48] в стране так называемых ризофагов (корнеедов). Примерно со времени восхода Собачьей звезды комары, которые появляются ужасающими тучами, закрывая все небо, причиняют значительный ущерб. Речь идёт об озере Аоратия[49] (которое тоже в Индии недалеко от упомянутой реки), где этих насекомых, комаров, предостаточно, а район не только является, но называется пустыней. И инды, которые живут вокруг, дают этому следующее объяснение: вышеупомянутый район раньше или изначально не был лишён человеческих существ, но скорпионы заполонили страну в количествах обессмысливающих сопротивление, и в дополнение расплодились пауки, которых они называют «четырехчелюстные». Они утверждают, что чума испортила воздух. Некоторое время жители мужественно сопротивлялись вторжению и энергично отстаивали свою землю, но когда сопротивление стало совершенно невозможным и все мужчины были уничтожены, то в конце концов, исчерпав все способы защиты от вышеупомянутых гостей, они покинули страну, оставив заветную и любезную отчизну пустыней. Возможно, я не ошибусь, если скажу, что это даже была их «материзна»[50].
41. Вторжение армии полёвок, далёкое от благодеяния, я могу вас заверить, прогнало один народ Италии из их родной страны, и сделало изгнанниками, как засуха или заморозки, или другая не по сезону напасть, уничтожив их урожай на корню. Орда воробьёв вторглась в Мидию и прогнала туземцев, разрушая и уничтожая посевы. Полусформированные лягушки выпали во множества с неба, заставив автаритов[51] перебраться в другое место. Кроме того, племя в Ливии, которое я упоминал ранее[52], было вынуждено вторжением львом покинуть родные края.
42. В Вавилонии встречаются муравьи[53] с производящей частью тела, повёрнутой в обратном направлении, в отличие от своего положения у муравьёв где–либо ещё.
43. Леопарды Карии и Ликии ни нрава жестокого, ни прыгнуть высоко не могут, хотя тело у них длинное. Но будучи ранены пиками и копьями, они оказывают сопротивление и не так–то легко уступают стали, ведя как Гомер описал [Il. 21. 577]:
Он, невзирая, что сам копьём прободён, не бросает[54]
44. Описание облика и внешнего вида носорога будет трижды неинтересным, ибо есть много греков и римлян, которые знают его очно. Но не будет никакого вреда в описании особенностей его образа жизни. Он имеет рог на конце носа, отсюда его название. Кончик рога чрезвычайно острый и его сила сравнима с железом. Кроме того он точит его об камни, а затем нападает на слонов в ближнем бою, хотя в других отношениях он не соперник ему, потому слон выше и значительно сильнее. И как только носорог подныривает под брюхо слона и наносит глубокие раны и вспарывает живот своим рогом, в короткое время слон погибает от потери крови. Носорог и слон сражаются из–за обладания пастбищами, и можно увидеть много слонов, встретивших свою смерть описанным выше способом. Однако, если носорог не достаточно проворен, чтобы сделать так как описано, но сокрушен на подходе, слон охватывает его хоботом вокруг, крепко держит, подтаскивает к себе и нападает на него, и своими бивнями рубит его на куски как топором. И хотя шкура носорога настолько прочна, что никакая стрела не может пробить её, но мощь его противника чрезвычайно превосходна.
45. По всей видимости эфиопские буйволы, которых называют «плотоядными», являются самыми дикими животными. Они в два раза больше греческих быков, а скорость очень велика. Шерсть красная, глаза серо–голубые, крупнее чем у львов. В спокойном состоянии они двигают своими рогами как ушами, но во время сражения они поднимают их вертикально вверх, и так сражаются; и как поднимет в возбуждение по некой действительно удивительной натуральной причине, их рога уже не будут косыми. Ни копьё, ни стрела не могут его поранить: железо, видишь ли, не пробивает шкуру, ибо бык ощетинивается и откидывает оружие почём зря. Он нападает на табуны лошадей и на диких животных. Соответственно пастухи, желая защитить свои стада, копают глубокие скрытые канавы и и этим средством устраивают засады на быков. И когда они попадают в эти рвы, они задыхаются от ярости. Среди троглодитов он считается царем зверей, и это истинная правда, ибо он обладает мужеством льва, резвостью лошади, силой быка, и могучее, чем железо.
46. Мнасеас в своем труде «О Европе» говорит, что существует храм Геракла и его супруги, которую поэты прославляют как дочь Геры. Говорят, что в стенах этого храма содержится большое число птиц, добавляя, что это петухи и куры. Они кормятся и общаются друг другом в соответствии со своим полом, содержатся за общественный счет и посвящены вышеуказанным богам. Куры кормятся в храме Гебы, в то время как их супруги в храме Геракла. И неиссякающий канал чистой воды течет между ними. Итак, с одной стороны ни одна курица не является в храм Геракла. С другой стороны в сезон спаривания петухи перелетают через канал, и после сообщения с курами возвращаются в свои квартиры на стороне бога, которому служат, омывшись водой, что разделяет два пола. И сначала, как естественный результат такого союза, откладываются яйца; затем, когда куры высидят их и вылупятся цыплята, петухи уводят петушков и воспитывают их, тогда как куры свои заботы посвящают воспитанию дочерей.
Все, что собственные усилия, размышления, труды, с целью увеличить свои знания, все, что повышает понимание в таких штудиях (так как выдающиеся ученые соперничают друг с другом в ознакомлении с этими вопросами) прослежены и выявлены — все это я сейчас представил в меру своих способностей. Не из лености я опустил кое–что из того, что узнал, будто животные свободны от разума и речи, не заслуживают внимания и достойны презрения, но здесь, как и везде, я был воспламенён любовью к знаниям, которая присуща мне и является врождённой. Я прекрасно осознаю, что среди тех, кто ревностно надзирает за деньгами, или увлечен погоней за почестями и влиянием, есть некоторые, кто обвинит меня в том, что свой отдых я посвятил штудиям, хотя я мог бы выставить себя напоказ и, явившись во дворцы, достичь значительного богатства. Однако я посвятил себя лисам, ящерицам, жукам, змеям и львам, повадкам леопарда, нежной натуре аиста, певучести соловья, проницательности слона, формам рыб, перелетам журавлей, различным видам змей, и так далее — все то, что в этих отчетах было тщательно собрано вместе и наблюдалось. Что если мне нет никакого удовольствия быть причисленным к твоим богачам и равняться с ними? Если я стараюсь и желаю считать себя одним из той компании, на ком учатся поэты, и (следуя которым) мудрые мужи выявляют и исследуют тайны природы, и к которой принадлежат писатели, что добились величайших знаний. Очевидно, что мое суждение лучше, чем приговор этих людей. Для меня предпочтительнее достичь выдающихся знаний, по крайней мере в одной отрасли, чем восхвалять богатства и поместья наших толстосумов. Но достаточно об этом.
Я также знаю, что некоторые выразят неодобрение, потому что в обсуждении я не придерживаюсь какого–то одного существа, и не говорю в одном месте все, что можно сказать о каждом, но в большом числе в ходе описания смешиваю разные виды, как разнообразные образцы, в одном пункте подбрасывая повествование о таких и сяких животных, а в другом возвращаюсь назад и увязываю вместе другие факты об их природе. Итак, во–первых, говоря о себе, я не раб чужих суждений и воли: я утверждаю, что не обязан следовать другим, чего бы это мне ни дало. И, во–вторых, поскольку я имел целью привлечь (внимание) посредством разнообразия материала, и поскольку я избегаю скуки, вытекающей из однообразия, я чувствовал, что должен ткать это повествования так, чтобы ткань его походила на луг или венок с красивыми и многочисленными колерами, с множеством животных, как бы, способствуя его цветению. И хотя охотники рассматривают обнаружение хотя бы одного животного как частичку удачи, я утверждаю, что нет ничего замечательного в выслеживании и захвате пускай даже огромного числа животных, тогда как выявление особенностей, которыми наделила их природа — величайшее удовольствие.
Что они скажут на это, ваши Кефалы и Ипполиты[1], и все прочие столь искусные в погоне по диким горам, или опять же, те кто преуспел в рыбалке, Метродор из Византия, или его сын Леонид, или Демострат, и все прочие, что прослыли мастерами рыбной ловли? И сколько их было, бог знает! Иное дело художники: изображение лошади совершенно наполняет их гордостью, как делал Аглаофонт[2]; или изображение оленей, как делал Апеллес; или статуя теленка, как делал Мирон[3]; или взять любое произведение искусства. Но когда один человек и показывает и выносит на свет свои исследования повадок, форм, прозорливости, проницательности, справедливости, умеренности, храбрости, привязанности, сыновьей почтительности такого большого числа животных, он не может не притязать на немедленное почтение. Дойдя до этого пункта в своих дискурсах, с прискорбием отмечаю, в то время как я хвалю за сыновью почтительность неразумных животных, я должен обвинить человека в обратном. Здесь я не буду развивать эту тему, но кое–что все–таки имею право добавить — на самом деле этот пункт я уже упоминал в начале трактата: несправедливо обвинять меня за повторы того, что все писатели, по крайней мере большинство, уже говорили. Как–никак я не мог создать других животных, хотя я показал, что знаю их великое множество. Тем не менее у меня упоминается ряд особенностей, которые ни один писатель, который дерзал писать в моих масштабах, не упомянул. Но я вознаграждён правдой во всех сферах, более всего в этой, и критики, которые без озлобления возьмутся за меня, постигнут качество моего труда, оценят трудолюбие, достоинства стиля и композиции, уместность слов и благозвучие фраз.