(1) Все лекарства действуют на людей, к ним привыкших, слабее, а на некоторых и вовсе не оказывают никакого действия. [1] С теми, кто поглощал чемерицу целыми пучками, ничего от нее не случается. Так поступал Фрасия, прекрасно, по-видимому, знавший лекарственные растения. Это же, кажется, делают и некоторые пастухи. Был один продавец лекарств, которому все удивлялись, потому что он мог без вреда для себя съесть один-два ядовитых корешка. Случившийся тут пастух уничтожил целую связку их и лишил продавца его славы. Про этого пастуха рассказывали, что и он и его товарищи ежедневно съедают по такой связке.
(2) Некоторые ядовитые средства, могут стать ядом по непривычке к ним, хотя, пожалуй, вернее сказать, что от привычки они перестают быть ядами. [2] Если природа человека принимает я а, и справляется с ним, то для него это уже не яд, как говаривал и Фрасия. Он же утверждал, что одно и то же средство является ядом для одних и вовсе не ядовито для других: он различал между природой разных людей; считал, что это нужно делать, и сам был силен в таком распознавании. К природным данным прибавляется, конечно, еще и привычка. Эвдем, продавец лекарств, очень известный своим искусством в деле их составления, побившись об заклад, что с ним ничего не случится до солнечного захода, принял очень небольшую дозу, но не смог ее переварить: его вырвало. (3) Хиосец же Эвдем пил чемерицу, и его не прочищало. Он сказал однажды, что выпьет за день двадцать две ее порции, сидя на агоре, около своего товара, и не встанет до самого вечера. [3] Когда вечер наступил, он ушел, вымылся, пообедал, как обычно, и рвоты у него не было. Возможно, впрочем, что он предотвратил ее каким-нибудь заранее приготовленным средством: он рассказывал, что после седьмой порции он выпил порошок пемзы в крепком уксусе и позднее еще другой с вином. Пемза же обладает такой силой, что если ее бросить в горшок с кипящим вином, то она останавливает кипение, причем не только на эту минуту, но и вообще. Она, очевидно, обладает свойством высушивать, так как впитывает воздух и пропускает его. [4] Эвдем смог переварить такое большое количество чемерицы с помощью пемзы.
(4) Что большое значение имеет и привычка, это видно из многого: говорят, например, что здешние овцы не едят полыни, а на Понте они ее едят, жиреют на ней, становятся красивее и, по словам некоторых, утрачивают желчь. [5] Это, впрочем, должно составить предмет особого исследования.

---

[1] Верное замечание.
[2] Рассказывают, что понтийский царь Мифрадат VI постепенно приучил себя к разным ядам, начав с малых доз и постепенно их увеличивая. Поэтому, когда, окончательно разбитый римлянами (64 г. до и. э.), он решил покончить с собой, то отравиться ему не удалось: яды на него не действовали.
[3] Ни один, ни другой ближе не известны. Стоит заметить бытовые подробности из жизни античного «аптекаря»: как всякий торговец, он выносит свой товар на «площадь» — агору и сидит возле него, пока торг не кончится. по-видимому, такой «аптекарь» является и своего рода медицинским советником: покупатель спрашивал у него, какое лекарство ему лучше приобрести от его болезней.
[4] <> Уже Линк указывал (Шнейдер, ук. соч., III, стр. 813), что речь здесь идет не о вулканической пемзе, но о пористом известняке.
[5] О понтийских овцах, отъедающихся на полыни, рассказывали многие античные собиратели анекдотов: Элиаи («О животных», V.27; ХТ.29), Плиний («Естественная история», XXVII.45), Стефан Византийский под словом άψινθος (полынь).