(1) Кизил бывает мужской и женский; последний так и называют "женским кизилом". Листья у них похожи на миндальные, только маслянистее и толще; кора волокнистая и тонкая, ствол не очень толстый, но весь кругом в ветвях, как у лапчатника. У женского кизила их меньше: он скорее напоминает куст. Ветвями оба вида одинаково напоминают лапчатник; они расположены у них попарно и друг против друга. Древесина мужского кизила не имеет сердцевины" она твердая, своей плотностью и крепостью похожая на рог У женского кизила сердцевина есть; древесина его мягче, ноздревата, почему и не годится для дротиков.
(2) Высотой кизил бывает самое большее в двенадцать локтей, т. е. в самую длинную сариссу: ствол его не отличается высотой. Жители Иды в Троаде говорят, что мужской кизил бесплоден, а женский дает плоды. Косточка в них похожа на маслинную, на вкус она сладка и ароматна. Цветы похожи на маслинные; дерево отцветает и приносит плоды таким же образом, как маслина (сходство состоит в том, что у кизила на одном черешке сидит тоже по несколько плодов); время цветения и плодоношения примерно тоже совпадают. Жители Македонии говорят, что оба вида приносят плоды, но что плоды женского кизила несъедобны" Корни у обоих похожи на корни лапчатника: они крепки и неистребимы. Живет кизил и по сырым местам, а не только по сухим. Вырастает из семени и от черенка. [1]
(3) "Кедр", по словам одних, бывает двух видов: ликийский и финикийский; по словам других, например идейских жителей, у него имеется только один вид. Он похож на финикийский можжевельник и отличается от него главным образом листьями: у "кедра" они жесткие, заостренные и колючие, у финикийского можжевельника они мягче. Финикийский можжевельник, кажется, и выше. Некоторые не различают по названию можжевельника от "кедра" и называют оба растения просто "кедром", определяя только одно из них как "острый кедр". Оба вида узловаты, ветвисты, со свилеватой древесиной. Сердцевины у финикийского можжевельника мало и она плотна, а если дерево срубить, она быстро начинает гнить: у "кедра" ее много, она крепка и не поддается гниению; цвет ее у обоих видов красный. У одного "кедра" она пахучая, у другого - нет. [2]
(4) Плоды у "кедра" желтые, [3] величиной с миртовую ягоду, душистые и на вкус сладкие. У финикийского можжевельника они в остальном на них похожи, но черны, вяжущего вкуса и почти несъедобны. Они висят на дереве в течение целого года; когда появляются новые, прошлогодние опадают. На этом дереве, по словам аркадян, висят одновременно плоды трех лет: прошлогодние, еще не. поспевшие, позапрошлогодние, уже спелые и съедобные, и третьи, только что показавшиеся. Сатир рассказывал, [4] что дровосеки принесли ему образчики обоих видов, на которых цветов нет. Кора у них похожа на кипарисовую, но шероховатее. Корни у обоих видов рыхлые и поверхностные. Растут они в местностях каменистых и холодных и любят их.
(5) Есть три вида мушмулы: aiithedon, sataneios и anthedonoeides: это деление идейских жителей. У sataneios плоды крупнее, белее, губчатее, с более мягкими косточками; у остальных видов они мельче, душистее и более вяжущего вкуса, так что их можно дольше сохранять впрок. И древесина у них плотнее и желтее, в остальном же схожая с древесиной sataneios. Цветы у всех трех видов похожи на цветы миндального дерева; только не розовые, как у него, а бледнее... Дерево высоко ростом и густолиственно. Лист... сильно изрезан; верхушка его напоминает лист сельдерея; у более старых деревьев он очень сильно изрезан и от этих глубоких разрезов угловат; он гладок, волокнист, тоньше сельдерейного и продолговатее и весь - вместе с лопастями: - с зубчатыми краями. Черешок у листа тонкий и длинный. Перед листопадом листья сильно краснеют. Корней у этого дерева много и они идут в глубину; поэтому оно долговечно и не легко погибает. Древесина у него плотная, твердая и не подвержена гниению. (6) Вырастает оно из семени и от черенка. Оно болеет особой болезнью: в старости его истачивают черви. Черви эти крупные и особенные, не такие, как на других деревьях. [5]
Рябину делят на два вида: "плодоносную женскую и мужскую бесплодную. Женская рябина различается не только формой ягод: круглой, продолговатой или яйцевидной, но-и вкусом их: круглые обычно душистее и слаще, яйцевидные часто кислы и менее душисты. (7) Листья у обоих видов расположены в ряд, наподобие крыльев, вдоль длинного волокнообразного черешка; весь лист представляет собой нечто единое, но состоящее из отдельных лопастей, вырезанных до самого черешка; каждая пара несколько отстоит одна от другой. Листья осыпаются не частями: падает все крыло сразу. У старых и длинных листьев пар больше, у молодых и коротких - меньше, но у всех на конце черешка есть непарный листок, так что общее число листиков нечетное. По форме они напоминают листья мелколистного лавра, но зубчаты, более коротки и с верхушкой не заостренной, а более округлой. Гроздеобразный цветок свисает одной, "булавой" и состоит из множества маленьких белых цветков.(8) Ягоды, если дерево урожайно, также висят гроздьями на одной и той же "булаве" сидит множество, так что они напоминают соты. Черви поедают рябину на дереве еще незрелой; хотя вкус у нее гораздо более вяжущий, тем не менее они едят ее больше, чем мушмулу и груши, садовые и дикие. И само дерево истачивают черви; состарившись, оно от этого и усыхает. Черви на рябине особые: красные и волосатые. Совсем молодая рябина уже дает урожай: она начинает родить трех лет. Осенью, когда опадут листья, на ней сейчас же появляются похожие на сережки булаво-образные утолщения, блестящие и вздутые, словно уже готовые распуститься; они остаются на зиму. (9) На рябине и на мушмуле колючек нет; кора гладкая, и если дерево не старое, то отливает блеском, - она желтого цвета с беловатым оттенком. На старых деревьях кора шершавая и черная. Само дерево высоко, стройно и с правильным расположением листвы: в большинстве случаев крона его, если ничто не помешает, принимает форму конуса. Древесина твердая, плотная, крепкая, красивого цвета; корней много, в глубину они не идут, но крепки, толсты и неистребимы. Растет рябина от корня, от черенка и из семени; места любит холодные и сырые - тут она и живуча, и трудно истребима. Растет она и в горах. [6]

---

[1] «Мужской» кизил — это Cornus mas L, кизил настоящий; «женский» — Cornus sanguinea, дерен, свидина или глог. Листья и кизила, и свидины яйцевидные, цельнокрайние, вовсе не похожи на ланцетовидные, пильчатые листья миндаля. Свидина действительно представляет собой куст; и у кизила, и у свидины ветви расположены попарно и супротивно. Древесина кизила очень тверда и прочна; высоты достигает он 3 — 7 м (12 локтей=5 м с лишним); сравнение с сариссой — македонским копьем — заставляет думать, что древки этих копий делались из кизила. И теперь кизил — лучшая древесина для рукояток. Сообщение идейских жителей о том, что ои бесплоден, совершенно неверно: кизил дает приятного кисловатого вкуса плоды. Свидина дает шаровидные, черные мелкие ягоды: в III.4.3. Феофраст писал, что плоды кизила поспевают около летнего солнцестояния и что ягоды свидины несъедобны, т. е. использовал здесь сведения, полученные от македонян, которые считал, видимо, более верными. Тем не менее, по характерной для него объективности, он счел нужным привести и сведения из своего троадского источника. Сам ои, несомненно, не видел ни кизила, ни свидины: иначе не сравнил бы их листьев с миндальными. Кизил принадлежал, видимо, к числу деревьев, которые разводили в садах: их сажали косточками и черенками. Что касается замечания о нескольких плодах на одном черешке и о том, что обстоятельство это делает кизил похожим на маслину, то сам Феофраст говорил (1.11.4), что особенностью этой отличаются только некоторые виды маслин.
[2] В «Указателе» Горта κέδρος Феофраста отожествлен с Iuniperus oxycedrus L: можжевельником красным или красной арчой; άρκευθος же — с Iuniperus phoenicea L. Вот те противоречия определений и названий, с которыми приходилось иметь дело Феофрасту: 1) есть два вида можжевельника; 2) только один («жители Иды»); 3) называют и можжевельник и άρκευθος одинаково — κεδρος, добавляя только для можжевельника определение «острый». Описав вполне правильно листья можжевельника красного, Феофраст, ничего не сказав о «ликийском и финикийском» (потому ли, что у него не было для них никакого материала, или же потому, что свидетельство жителей Иды казалось ему более авторитетным), переходит к άρκευθος, который «зовут просто кедром», и к можжевельнику красному, который носит имя «острого кедра».
[3] Ягода у красного можжевельника не желтая, а желто-красная.
[4] Мы не знаем, кто был этот Сатир, но упоминание о нем и вообще все это место принадлежит к числу важнейшихи очень редких в древней литературе мест, которые дают возможность более или менее отчетливо, представить себе способ работы данного писателя. Сатир был отправлен в Аркадию для собирания ботанического материала. Собирание это происходило через людей, имевших постоянно дело с лесом: аркадским дровосекам даны были определенные задания приносить образцы таких-то-и таких-то растений. Они же сообщали сведения о качестве древесины и о разных особенностях дерева, в данном случае, например, о сроках поспевания ягод. То обстоятельство, что Феофраст ничего не говорит о том, кто был этот Сатир, очень показательно: ои обращался к людям, которые этого Сатира знали так же хорошо, как и он сам.
[5] Μεσπίλη σατάνειος в «Указателе» Горта отожествляется с Mespilus germanica, мушмулой обыкновенной; μεσπίλη ή άνθήδων — с Crataegus orientalis, a μεσπίλη ή άνθηδονείδης — с Crataegus oxyacantha, боярышником, обыкновенным. С плодами и цветками все более или менее правильно: плоды мушмулы действительно обладают вяжущим вкусом; цветки мушмулы, а до некоторой степени и цветки боярышника, похожи иа миндальные, за вычетом окраски, что отмечено и Феофрастом. Дальше начинается ряд трудностей, которые Виммер думал устранить, предположив, что вслед за описанием цветков идет пропуск, так что, о каком из трех деревьев идет речь, сказать трудно. Описание листа во всяком случае-никоим образом не подходит к мушмуле с ее ланцетовидными, почти цельиокрайними листьями. Феофраст, по мнению Шнейдера,* описывает здесь лист, принадлежащий растению, которое Линней назвал Crataegus azarola, а Скополи — Pirus azarolus. Не берека ли это, Pirus torminalis Ehrh.? Дерево это может быть названо высоким (10 — 25 м); его перисто-лопастные листья с заостренными, по краям мелко-пильчатыми лопастями вполне подходят к описанным Феофрастом листьям; его ягодообразные мелкие плоды становятся съедобными только после долгого лежания.
[6] Говоря о круглых и яйцевидных ягодах рябины, не имел ли в виду Феофраст в первом случае рябину обыкновенную — Sorbus aucuparia L, с ее шаровидными плодами, а во втором — рябину крупноплодную — Sorbus domestica L, плоды которой имеют грушевидную форму? Рябина описана у Феофраста превосходно: он, видимо, наблюдал ее сам, что видно из описания листа, указания разницы между молодыми и старыми листьями, сопоставления отдельных листочков с листьями лавра. Под «булавой» (κορύνη) Феофраст разумеет густые ветвистые соцветия рябины: сравнение, надо признать, очень удачное. «Старый» передано у Феофраста словом γεράγδρυον, несомненно заимствованным из народного языка. Сибторп находил рябину в горах Греции, Македонии и Фракии.