ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

(Энтимема)
(Суждение) вероятное и (суждение на основании) признака - не одно и то же: (суждение) вероятное есть посылка, выражающая (ходячее) мнение, ибо то, про что известно, что в большинстве случаев оно таким-то образом происходит или не происходит, существует или не существует, - это есть вероятное, например, что завистники ненавидят, или что любящие благосклонны. (Суждение на основании) признака означает доказывающую посылку - необходимую или (хотя бы) правдоподобную, ибо то, при существовании чего (другая) вещь существует, или при возникновении чего она рано или поздно возникнет, и есть признак, (указывающий), что эта (вещь) возникла, или что она существует. Энтимема есть поэтому силлогизм от вероятного или от признака [1]. Признак же (в энтимеме) берется трояко, как и средний (термин) в фигурах (силлогизма), именно: или как в первой фигуре, или как в средней, или как в третьей. Например, доказательство (по энтимеме), что (эта) женщина беременна, ибо у нее есть молоко, есть доказательство по первой фигуре, ибо средним термином будет здесь "есть молоко" [2]. Пусть А означает быть беременной, Б - есть молоко, В - женщина [3]. Но что мудрецы люди честные, потому что Питтак честен, - это доказывается по последней фигуре. Пусть А означает - честное, Б - мудрецы, В - Питтак [4]. Таким образом, правильно (здесь) сказать, что А и Б приписываются В, но одной (посылки) не высказывают [5], потому что это известно, другую утверждают. (Наконец), что (эта) женщина беременна, потому что она бледна, - это должно быть доказано по средней фигуре. В самом деле, так как (признак) бледности сопутствует беременным и имеется и у этой женщины, то считают доказанным, что (и) она беременна. Пусть А означает - бледное, Б - быть беременной, В - женщину [6]. Следовательно, если высказана будет (всего) одна посылка, то будем иметь один лишь признак, если же прибавлена и другая (посылка), то получается силлогизм, как, например, что Питтак щедр, ибо (все) честолюбивые щедры. Питтак же честолюбив. Далее: мудрецы добродетельны, ибо Питтак добродетелен и мудр. Так получаются силлогизмы (от признака). Однако, (такой силлогизм), построенный по первой фигуре, неопровержим, если он истинен, ибо заключение у него общее, напротив, (силлогизм), построенный по последней фигуре, опровержим, даже если заключение его истинно, ибо оно не общее, и силлогизм не относится к (данному) предмету. Действительно, если Питтак честен, то из этого еще не следует с необходимостью, что и другие мудрецы честны. Силлогизм же (от признака), построенного по средней фигуре, всегда и во всех случаях опровержим, ибо при таком отношении терминов силлогизм никогда не получается [7]. В самом деле, если беременная (женщина) бледна и если бледна и эта (женщина), то отсюда еще не следует с необходимостью, что и она беременна. Таким образом, во всех (заключениях) от признака может быть присуще (нечто) истинное, но при этом они имеют указанные различия.
Следовательно, или нужно так различать признаки и из них взять посредствующий признак-доказательство [8] (признаком-доказательством называют то, что дает знание, а таковым больше всего является средний (термин)), или же следует называть признаками то, что взято крайними (терминами) [9], а то, что (взято) средним (термином) - признаком-доказательством, ибо наиболее правдоподобным и более всего истинным является то, что доказывается по первой фигуре.
Разгадывать природу живого существа [10] возможно, если признают, что физические переживания одновременно изменяют тело и душу. В самом деле, изучающий музыку, изменяет, может быть, в некотором отношении также и свою душу, но это переживание не принадлежит к (переживаниям) от природы, а такими скорее являются (другие), как, например, гнев и чувственные вожделения, которые относятся к природным движениям. Если это признать, а также - что такое-то переживание имеет такое-то (соответствующее) выражение, и если, далее, можем принять, что каждому роду (живых существ) свойственно особое переживание и (соответствующее) выражение, тогда мы можем разгадывать природу (этих существ). Именно: если какому-либо неделимому роду присуще свое особое переживание, как, например, львам - смелость, то необходимо, чтобы и было какое-либо (внешнее) выражение (его). Ибо предполагается, что (тело и душа) переживают вместе. Допустим, что таким (признаком) будут большие конечности, что может быть присуще и другим родам, однако не всем (особям) в них. В самом деле, (этот) признак есть отличительный (именно) в том смысле, что (соответствующее ему) переживание свойственно всему роду (львов), а не (в том смысле, что оно свойственно) только (этому роду), как мы обычно и говорим. Таким образом и в другом роде будет присуще то же самое (переживание): и смелым, (например), будет человек и другое какое-нибудь живое существо; следовательно, они будут иметь и признак (смелости), ибо одно (переживание) имеет одно (выражение). Если же это так и если мы такого рода признаки можем подобрать для таких живых существ, которые имеют одно только им свойственное переживание (ведь всякое переживание имеет свое выражение, поскольку оно необходимо имеет одно (выражение)), то мы можем разгадывать природу (живых существ). Но если (какой-либо) род, взятый в целом, обладает двумя отличительными свойствами, как лев, например, - смелостью и благородством, то как можно будет распознать, который из этих двух признаков сопутствует какому из свойственных (этому роду) переживаний? (Это возможно), если (оба) признака присущи еще некоторому другому роду (живых существ), но не всем его (особям), и если там, где (оба признака) присущи не всем (особям), некоторые из них один (признак) будут иметь, а другого - нет. В самом деле, если один смел, но не благороден, и (притом) имеет такой-то из двух признаков, то ясно, что и у льва этот (признак) будет признаком смелости. (Заключения) по разгадыванию природы (живых существ) возможны, таким образом, по первой фигуре при том условии, что средний (термин) переставляем с первым крайним, и (при этом по своему объему) выходит за пределы третьего (термина), с которым не переставляем. Например, пусть А означает смелость, Б - большие конечности, а В - льва [11]. В таком случае Б присуще (не только) всему тому, чему присуще В, но еще и чему-то другому. Но А присуще (лишь) всему тому, чему присуще Б, и ничему другому. (Суждение) же это обратимо. В противном случае такому-то признаку не будет соответствовать такое-то одно свойство [12].


[1] Таким образом, аристотелевское определение энтимемы несколько отличается от общепринятого в современной формальной логике, в которой энтимемой называется силлогизм с одной опущенной посылкой (или с опущенным заключением).
[2] Признак беременности.
[3] Каждая женщина, имеющая молоко (Б), беременна (А). Эта женщина (В) имеет молоко (Б). Эта женщина (В) беременна (А).
[4] Питтак (В) честен (А). Питтак (В) мудрец (Б). (Некоторые) мудрецы (Б) честны (А).
[5] Что В есть Б (что Питтак мудрец).
[6] Каждая беременная женщина (Б) бледна (А), Эта женщина (В) бледна (А), Эта женщина (В) беременна (Б). Силлогизм, конечно, неправильный,
[7] Две утвердительные посылки по второй фигуре не дают заключения.
[8] В силлогизмах первой фигуры, где, согласно пониманию Аристотеля, средством доказательства является некоторый неопровержимый признак.
[9] В силлогизмах второй и третьей фигур.
[10] Речь идет о физиогномических умозаключениях, основывающихся на внешних признаках.
[11] Тот, кто имеет большие конечности (Б), смел (А). Каждый лев (В) имеет большие конечности (Б). Каждый лев (В) смел (А).
[12] Для того чтобы физиогномическое заключение было возможно, необходимо, по Аристотелю, два условия: во-первых, определенный внешний признак должен всегда сопутствовать определенному переживанию или свойству – Б и А должны иметь одинаковый объем (поэтому они и переставляемы). Во-вторых, признак (Б) должен быть присущ не одному лишь роду в целом (В), но и существам другого рода, в противном случае не будет уверенности, что данный признак есть признак именно данного свойства.