Книга одиннадцатая

(459) 1. Ну что ж, с чего начнем повествование? -

это, друг мой Тимократ, слова комедиографа Кефисодора [Kock.I.802]. Так вот, привлеченные обещанными чашами собрались мы в урочный час и стали рассаживаться. Тут-то, не дожидаясь общего разговора, первым заговорил Ульпиан: "На пирах Адраста, любезные мои, самые лучшие мужи угощались только сидя! Это Полиид [первым], совершая жертвоприношение, заставил своего попутчика Петеоя, (460) улечься на траву, наломал зеленых веток вместо столика и положил на них кусок его жертвенного мяса. Но когда Автолик, пришел "в плодоносную землю Итаки" [Од.ХIХ.398], то он сидел там за столом, как в те времена все пирующие, - это видно из того, что новорожденного Одиссея, по слову Поэта [Од.ХIХ.400]:

Новорожденного сына у дочери милой нашел он.
И лишь окончил он есть, на колена ему положила
Это дитя Эвриклея, -

то есть положила на колена, а не поставила возле коленей] Но не будем [b] тратить время, а уляжемся сами, и пусть Плутарх, поведет для нас обещанный рассказ о чашах, а потом выпьет из этих полных чаш за наше здоровье.
2. Слово "чаши" (ποτήρια), насколько я знаю, впервые употребил в своих "Ямбах" поэт Семонид Аморгский [PLG.4 frag.26, Diehl frag.23]:

Забрал он чаши, на столе стоявшие... -

и сочинитель "Алкмеониды", когда говорит [frag.ер.76]:

Уложив мертвеца на широком
Низкоустроенном ложе, обильные им предоставил
Яства и чаши, а также венки, чтобы главы украсить.

Имя свое чаши (ποτήρια) получили от слова "питье" (πόσις) равно как и слово "сосуд" ('έκπωμα), употребляемое аттическими писателями, [c] которые говорят υ̉δροποτει̃ν (пить воду) и οι̉νοποτει̃ν (пить вино), - как во "Всадниках" у Аристофана [198]:

Только лишь клювом захватит из кожи орел цепконогий
Дурня дракона, сосущего кровь (αι̉ματοπώτην)...

У Аристофана же и сказано [124]:

Бакид частенько к кубку (τω̃ ποτηρίω) обращается.

И у Ферекрата в "Тирании" [Kock.I. 187]:

А такая чарка стоит целой тысячи других (ποτηριών).

И Анакреонт говорит [PLG.4 frag.97]:

Винопийцем (οι̉νοπότης) меня сделали.

Это последнее выражение есть и у Поэта - в форме οι̉νοποτάζων (винопийствующий) [Ил.ХХ.84]. А Сапфо во второй книге говорит [d] [PLG.4 frag.67; Diehl frag.55а]:

Много чаш (ποτήρια) без числа
И слоновая кость.

И Алкей [PLG.4 frag.52; Diehl frag.34]:

Ты ль, подсев к Диномену,
цедишь вино из кубка (ποτήριον).

А в анфейской области, что в Ахайе, почитается Деметра-Чашеносительница (ποτηριοφόρος), как о том рассказывает во второй книге "Ахейской истории" Автократ [FHG.IV.346].
3. Но прежде чем мы приступим к перечислению чаш, надо бы вам подумать и еще над одним вопросом. Вот ведь эти чаши во множестве стоят на киликейоне[1] - именно так называют эту стойку для посуды Аристофан в "Земледельцах" [Коск.I.418]:

[e] Как киликейон, полотном завешенный.

Есть это слово и у Анаксандрида в "Медовом лотосе" [Kock.II. 145], и у Эвбула в "Леде" [Kock.II. 185]:

Как если б совершая возлияние,
Всю перебил посуду в киликейоне.

И в "Арфистке" [Kock.II. 145]:

Киликейоны
Придумал он для нас.

И в "Семеле", или "Дионисе" [Kock.II. 197]:

Гермес, сын Майи каменный, моленьями
Он добела начищен в киликейоне.

А у Кратина Младшего в "Хироне" [Kock.II.291]:

[f] После долгих лет
Из вражьих стран вернулся я на родину,
Но не нашел ни земляков, ни родичей
И где же прописался? В киликейоне]
Он - Зевс Хранитель[2] мой, земляк и свойственник;
Ему плачу я все, что полагается.

4. Так вот, говорю я, надо бы подумать: а были ли у древних большие чаши? В самом деле, ученик Аристотеля Дикеарх Мессенский в (461) своей книге "Об Алкее" утверждает [FHG.II.247], что они пили только из малых чаш и только сильно разбавленное вино. Точно так же и Хамелеонт Гераклейский в книге "Об опьянении" говорит, насколько я помню, так [frag.32 Koepke]: "Не приходится удивляться, что люди, обладающие властью и богатством, всему предпочитают это самое пьянство: удовольствий, более приятных и легче доступных, у них нет, вот и [b] ищут они утехи в вине. Поэтому у князей вошло в обычай питье большими чашами. Эллины в древности такого не знали, это повелось лишь с недавних пор под влиянием варваров: они, не имея никакого воспитания, бросаются пить без меры и ищут снеди побольше да побогаче. По всей Элладе ни на картинах, ни в [преданиях] старинных времен не найдем мы огромных чаш, кроме как в руках у героев-полубогов: ведь только для героев назначались чаши, называемые ритонами.[3] Иным это даже кажется странным, если не объяснить, что это из-за быстроты, с какой проявляется божественная сила. Ведь люди воображают героев [с] сварливыми и драчливыми, при этом ночью больше, чем днем; и вот, чтобы показать, что они бывают такими не по природе своей, а под влиянием вина, живописцы и представляют их пьющими вино из огромных чаш. Так вот, по-моему, хорошо было сказано: "большая чаша - что серебряный колодец"". Судя по этим словам, Хамелеонт забыл, что [d] кубок (κισσύβιον), который Одиссей у Гомера подает киклопу [Од.IX.346; 481e] был совсем не маленький, иначе опьянение не одолело бы огромного киклопа, после того как он осушил его всего лишь трижды. Стало быть, даже тогда чаши бывали очень большими, если не считать, что виновата была крепость вина, о которой прямо говорит сам Гомер,[4] или непривычность киклопа, который питался больше молоком. Впрочем, может быть, этот сосуд, коли он большой, был варварского происхождения, из добычи, взятой у киконов. Что же тогда сказать о кубке Нестора, поднять который даже юноша мог лишь с трудом, [e] "но легко поднимал его старец пилосский" [Ил.XI.637]? Об этом тоже нам расскажет Плутарх, а теперь пора занять места на ложах".

[Предварительная речь о чашах]

5. Мы улеглись, и Плутарх начал: "По слову Пратина Флиунтского [PLG.4 и Diehl frag.3],

Не пахотную землю вспахивая,
но целину исследуя,

приступаю я к своей чашной речи[5] (κυλικηγορει̃ν), хоть родом я не из чашеградцев[6] (κυλίκρανος), над которыми Гермипп потешается в "Ямбах" [Коск.I.246]:

В каменистую пустыню чашеградцев я пришел;
Град увидел Гераклею замечательной красы.

Это та Гераклея, говорит Никандр Фиатирский, которая расположена [f] у подножья Эты; а жители ее зовутся киликранами (чашеградцами) от имени лидийца Килика, который ходил в походы с Гераклом. О киликра-нах упоминает и Скифин Теосский в своей "Истории" [FHG.IV.491]:[7] "Эврита с сыном, которые требовали дани с эвбейцев, Геракл захватил и убил. Истребил он и киликранов, живших разбоем, а на этом месте (462) основал город Гераклею, называемую ныне Трахинскою". А Полемон в первой книге "Посланий к Адею и Антигону" пишет так [frag.56 Preller]: "В Гераклее, что при Эте и Трахине, часть жителей - афаманты, а другая часть - киликраны, пришедшие с Гераклом из Лидии; от них и пошло название. Но гераклейцы не дали им своего гражданства, считая их чужеродным племенем. Киликранами же они называются, потому что носят на плече знак чаши (κύλιξ)". 6. Известно мне и то, что Гелланик в "Именах народов" [FHG.I.57, J.1.124] пишет про некоторых ливийских [b] нумидийцев, что всего добра у них - чаша (κύλιξ), нож и кувшин, и что жилища у них из асфоделей, маленькие, но все-таки дающие тень, и они их возят за собой повсюду. Есть также и в Иллирии местечко Чаши (Киликес), многим известное, а близ него могила Кадма и Гармонии, как о том пишет Филарх в двадцать второй книге "Истории" [FHG.I.345; J.2 А 172]. А Полемон в книге "О Морихе" [frag.75 Preller] говорит, что в Сиракузах на дальнем мысу острова, за городскою стеной, близ святилища Геи Олимпийской есть жертвенник, с которого всякий отплывающий [c] корабль берет на борт чашу (κύλιξ) и везут ее до тех пор, пока не исчезнет из виду щит на храме сиракузской Афины; тогда они бросают глиняную чашу в море,[8] положив в нее цветы, медовые соты, большие куски ладана и некоторые другие благовония.
7. Впрочем, я вижу, что и ваш пир, говоря словами Ксенофана Колофонского,[9] "полон удовольствий" [PLG.4 frag Л]:

Чист ныне пол, и руки у всех, и килики чисты.
[d] Кто возлагает венки, свитые [всем] вкруг чела,
Кто благовонное миро протягивает в фиале,
Доверху полный кратер с увеселеньем стоит.
Есть и еще наготове вино - отказа не будет -
В амфорах, сладко оно, благоухает цветком.
А посредине ладан святой аромат источает,
Есть наготове вода - хладна, сладка и чиста.
[e] Поданы желтые хлебы, и стол, почтенья достойный,
Обремененный стоит сыром и медом густым.
Жертвенник, весь утопая в цветах, стоит посредине,
Пеньем охвачен весь дом и ликованьем гостей.
Надобно бога сперва воспеть благомысленным мужам
В благоговейных словах и непорочных речах,
А возлиянье свершив и молитву, да правду возможем,
А не грехи совершить - так-то ведь легче оно -
[f] Можно и выпить, но столько, чтоб выпив, самим воротиться
Без провожатых домой, коли не очень-то стар.
Тот из мужей достохвален, кто, выпив, являет благое:
Трезвую память свою и к совершенству порыв.
Не воспевать сражений Титанов или Гигантов,
Иль кентавров - сии выдумки прежних времен -
Или свирепые распри, в которых вовсе нет проку,
(463) Но о богах всегда добру заботу иметь.

8. И милейший Анакреонт говорит [frag.94]:

Я не люблю, кто за чашей, упившись не в меру, заводит
Речь про жестокую брань кровопролитной войны, -
Лучше тот, кому дали дары Афродита и Музы, -
Их сочетая в себе, радостен он на пиру.

А Ион Хиосский говорит [frag.2]:

[b] Слава тебе и привет, наш отец, повелитель, спаситель!
Пусть виночерпии нам - слуги кувшин принесут,
В кружках смешают вино серебряных, а золотую
Чашу кто держит в руках, пусть ее на пол прольет.
С чистой душой возлиянья творя вам, потомки Персея, -
Прокл, Алкмена, Геракл, - мы от Зевса начнем,
[с] Будем пить и шутить; пусть всю ночь не кончается песня;
Кто-нибудь пляску начнет; празднуй, как хочет душа!
Если ж тебя еще ждет и красавица - ложа подруга,
Будешь сегодня ты пить радостней всех остальных.

Так же и знаменитые семь мудрецов вели свои беседы во время пиров, "потому что вино умеряет даже горечь старости", как пишет Феофраст в книге "Об опьянении" [frag. 120 Wimmer].
9. Вот почему, когда мы собираемся здесь для вакхических наших собеседований, то "никто не упрекнет нас, сущий в разуме", как сказано в "Тарентинцах" Алексида [Kock.II.377][10] потому что

мы не наносим ближнему
Обиды никакой. Наверно, знаешь ты:
[d] Все то, что "жизнью" нами называется,
Есть лишь словцо, забавное прикрытие
Судьбы людской и доли человеческой?
Пусть люди скажут, прав ли я, не прав ли я,
Но к одному пришел я созерцанием:
Вся жизнь людская - просто сумасшествие.
Живущие, мы только удостоены
Отлучки некой, будто бы на празднество
Отпущены из царства мрака смертного,
Чтоб погулять и светом позабавиться.
И тот, кто больше всех весельем полон был
[е] И выпивал, пленялся Афродитою
То время, что судьбой ему подарено,
Попраздновал на славу и ушел во мрак.

И согласно прекрасной Сапфо [PLG.4 frag.5]:

Низойди, Киприда,
В золотые наши налей нам кубки
Для пиров веселых блаженный нектар
Смешанный с влагой -

друзьям, моим и твоим.
10. Всем этим порицателям[11] следует возразить, что обычаи питья бывают в каждом городе свои, как объясняет нам Критий в "Государственном устройстве лакедемонян" [FHG.II.68]: "Хиосцы и фасосцы пьют [f] за здравие по кругу слева направо из больших чаш [cм.152d], афиняне - по кругу слева направо из малых чаш, фессалийцы - из больших чаш, за кого пожелают;[12] но лакедемоняне пьют каждый из своей чаши,[13] раб же виночерпий им доливает, пополняя выпитое". О питье вкруговую слева направо упоминает и Анаксандрид в "Крестьянах" [Kock.II.135]:

(464) - В каком порядке пить вы приготовились?
- В каком? В любом, какой тебе понравится.
- Так это значит, батюшка, от пьющего
Направо вкруговую?
- Как по мертвому?
Помилуй Феб, не надо!

11. Пусть простится нам, что чаши у нас из глины. Конечно, Ктесий говорит [frag.51 Muller]: "У персов из глиняных чаш пьют только те, кого царь накажет бесчестием". А эпический поэт Херил пишет [frag.ep.9]:

Вот я в ладонях держу черепок от разбившейся чаши,
[b] Плывшей в пиру по рукам, но попавшей в кораблекрушенье,
Выброшен он Диониса дыханьем на скалы Раздора.

Однако мне хорошо известно, что глиняные чаши часто придают питью великую сладость. Например, наши, которые сплавляют к нам по Нилу из Копта:[14] глина, из которой они сделаны, смешана и обожжена с благовониями. [c] И Аристотель в книге "Об опьянении" говорит [frag.96 Rose]: "Так называемые родосские горшки употребляются на попойках ради удовольствия и ради того, что когда они нагреты, то вино в них меньше кружит голову. Потому что если бросить в воду и вскипятить мирру, пахучий тростник и тому подобное, а потом подлить к вину, то вино меньше опьяняет". И в другом месте: "Родосские горшки делаются с использованием сваренных вместе мирры, пахучего тростника, аниса, [d] шафрана, бальзамина, кардамона и киннамона; если эту сместь влить в вино, то она настолько сдерживает опьянение, что даже развеивает любовное беснование".
12. Поэтому не будем и мы пить, словно одержимые некоей манией, глядя на эти бесчисленные и так прекрасно выделанные чаши. А само слово "мания", как говорит Хрисипп во введении к сочинению "О добре и зле", многими прилагается к самым разным вещам. Говорится, например, "женомания", "перепелкомания".[15] "О людях тщеславных [е] иные говорят, что они страдают "славоманией", как женолюбцы - "женоманией", а любители птиц "птицеманией", потому что "страстная любовь" и "мания" означают одно и то же.[16] Поэтому так можно называть и все остальное: так, мы скажем, что рыболюб и рыбоед страдают рыбоманией, а пьяница виноманией, и так далее. Применять к ним слово "мания" вполне уместно, потому что мысли их - в маниакальном заблуждении и слишком далеки от истины".
13. А мы с вами лучше будем пить помаленьку, как делали это афиняне, [f] слушая при этом шутов, мимов и прочих искусников. Филохор об этом пишет так [FHG.I.411]: "На празднествах Дионисий афиняне, позавтракав и выпив, с венками на головах шли наслаждаться зрелищами; и во все время представлений им подносили вино и сласти. Когда на сцену входили хоры, то им наливали выпить, а когда уходили со сцены, то наливали еще раз. Об этом свидетельствует комический поэт Ферекрат, [Коск.I.202; ср. 485d], говоря, что до его времени люди никогда (465) не уходили из театра голодными". А Фанодем рассказывает [FHG.I.368], что афиняне приносили молодое вино в пифосах[17] к храму Диониса Болотного, разводили его водой во славу бога и выпивали; оттого-то этот Дионис и называется Болотным, что здесь впервые стали разводить и пить молодое вино. Оттого же и нимф называют кормилицами Диониса, что от воды вырастает объем вина. Узнав таким образом удовольствие от смешения вина с водой, люди стали прославлять Диониса песнями и плясками, величая его и Эванфом (Цветущим), и Дифирамбом, и Бакхевтом (Исступленным) и Бромием (Гремящим). И Феофраст в книге "Об опьянении" говорит [frag. 121 Wimmer], что "воистину нимфы -кормилицы Диониса потому что виноградные лозы, когда они обрезаны, испускают влагу и сами собою плачут". Поэтому и Эврипид говорит, что один из коней Гелиоса [зовется Пылким] (αι̉θοψ) [TGF.2 647][18] за то, что

Вакха Цветолюбного
Питает пылом лозы виноградные,
И смертный люд зовет вино "пылающим".

И Одиссей поднес [Киклопу вино] [Од.IХ.208]:[19]

Если когда тем пурпурно-медвяным вином насладиться
[c] В ком пробуждалось желанье, то, в чашу его нацедивши,
В двадцать раз боле воды подбавляли, и запах из чаши
Был несказанный...

И у Тимофея в "Киклопе" сказано [PLF.4 frag.5]:

Чашу из змеиного дерева
Он наполнил черной бессмертной влагой,
В дышащей пене,
Вливши двадцать мер вакхической крови[20]
С новопролитыми слезами нимф...

14. Знаю я, мои вакхические коллеги, и что были люди, больше гордившиеся не тем, что у них много денег, а тем, что у них много серебряных и золотых чаш. Один из них - аркадянин Пифей из Фигалии: [d] даже при смерти он завещал родным сделать на его гробнице надпись:

В этой могиле лежит Пифей, муж разумный и добрый.
Множеством чаш он владел, как на подбор, дорогих:
Золотом, и серебром, и прекрасным электром сверкавших, -
Больше собрал он, чем все, кто собирал перед ним.

Об этом сообщает Гармодий Лепреатский в книге "Об фигалийских обычаях" [FHG.IV.411]. А Ксенофонт в восьмой книге "Воспитания [Кира]" рассказывает о персидских нравах даже такое [8,18]: "Они гордятся, если обладают множеством кубков, однако ничуть не стыдятся того, что эти кубки могут быть добыты откровенно нечестным путем: [e] до такой степени развились у них несправедливость и постыдное корыстолюбие". Эдип же [из-за такой чаши] проклял своих сыновей, как о том повествует сочинитель киклической "Фиваиды", потому что они поставили перед ним чашу, которую он запретил им [трогать] [frag.ер.2 Welcker]:

[f] Тут Полиник светлокудрый, воитель Зевесова рода,
Стол пред Эдипом сперва не замедлил поставить прекрасный
Богоразумного Кадма серебряный, после наполнил
Сладостным винным напитком прекрасную чашу златую.
Понял, однако, Эдип, что стоит перед ним многочтимый
Дар дорогого отца, и великой исполнился злобы.
(466) Грозным проклятьем родимых сынов - и того, и другого, -
Тут же он проклял, и долго Эринии ждать не пришлося:
В долгом согласье наследство отца сыновья не делили
Между собою, но распри всегда и сраженья обоим...

15. Кекший, ритор из Калакты, говорит в своей книге "Об истории", что тиран Агафокл, показывая друзьям золотые чаши, приговаривал, что [b] они из глины, которую он замешал[21] в городе. И у Софокла в "Ларисейцах" Акрисий обладает несметным количеством сосудов [TGF.2 214]:

Возвещены гостям бои великие,
Котлы в награду медные поставлены
И с золотым припаем чаши полые,
Серебряные, дважды шестьдесят числом.

Посидоний в шестнадцатой книге "Истории" [FHG.III.259] рассказывает, как Лисимах Вавилонский пригласил к себе на пир Гимера, тирана не только вавилонского, но и селевкийского, и целых три сотни его спутников; [c] и когда были убраны столы, он подарил каждому из трехсот гостей серебряную чашу, весом в четыре мины, а когда были совершены возлияния, он выпил здравицы вместе со всеми гостями, и на прощание тоже роздал им по чаше. Рассказывая в шестой книге "Возвращений" о Грасе, основавшем вместе с другими вождями колонию на Лесбосе, Антиклид Афинский пишет[22] [Scr.Alex.Magn. р. 148] об оракуле, велевшем им во время плаванья бросить в море девушку в жертву Посейдону. Пишет он так: "Некоторые в Мефимне знают сказку о брошенной в море девушке [d] и говорят, что один из вождей по имени Энал был в нее влюблен и сам бросился за нею в море, чтобы спасти. Обоих накрыла волна, и больше их никто не видел, однако потом, когда Мефимна уже была заселена, Энал явился жителям и рассказал, что с ними было: девушка-де жила у нереид, сам же он пас коней Посейдона.[23] И однажды, сказал он, когда в (781) море поднялась огромная волна, он нырнул в нее и вынырнул с золотой [с] чашей в руках, такой прекрасной, что все людское золото рядом с ней все равно, что медь".
16. В древности чаши считались самым почетным имуществом. Поэтому и Ахилл хранил свой кубок как особенное сокровище, и [Ил. XVI.225]:

никто из мужей у Пелида
Черного не пил вина из него; никому из богов им
Он не творил возлияний, лишь только гремящему Зевсу.

И когда Приам, выкупает тело сына самыми дорогими своими сокровищами, он дает среди них чашу удивительной красоты [Ил.ХХIV.234]. Да и сам Зевс полагает прекрасную чашу достойнейшим даром Алкмене за рождение Геракла:[24] он вручает ее, представши в образе Амфитриона, и Алкмена

[d] Тотчас ее приняла и дивилась на яркое злато.[25]

В чаше, по словам Стесихора [PLG.4 frag.8; 469е], сам Гелиос совершает свой путь по Океану, и Геракл плыл в ней, когда преследовал Герионово стадо. Знаем мы и о чаше аркадянина Бафикла, которую он оставил в награду за мудрость тому, кто будет признан лучшим из семерых мудрецов. А уж у Несторова кубка не счесть гончаров - так много сочинителей писало о нем. Чаши любезны самим богам! Ибо сказано: "кубки приемля златые, чествуют боги друг друга" [Ил.IV.3]. Проводить время за вином, - говорит [Афиней], - дело благородное и чинное, если только не бражничать, не глотать вино по-фракийски единым духом, а примешивать питье к беседе, как лечебное снадобье.
17. [О том, что] древние очень любили, чтобы на их чашах были [e] отчеканены разные истории. В этом искусстве прославлены были Кимон и Афинокл. Были в ходу и чаши, украшенные драгоценными камнями. У Менандра где-то [Kock.III.249] есть слова: "точеная чаша" и "чеканка". У Антифана сказано [Kock.II.l 15]:

А те, другие, чашу златобитную,
С искусною чеканкою по ободу,
В кипящей пене Вакха древлеродного
Из губ не выпускают, запрокинувши
[f] И дно являя взорам.

Говорит, обращаясь к кому-то Никомах [Kock.III.389]:

Приветствую тебя, богач, рыгающий
Златыми чашами и златобитными...

Филиппид [Kock.III.309]:[26]

Взглянул бы ты, Трофим, на эту выставку
Сосудов, расчеканенных по золоту!
Клянусь, я сам не свой был, их увидевши
Из серебра кратеры, да с кувшинами,
Что ростом выше нас...

[О том, что] Парменион, в "Письмах к Александру" подводя итог (782) персидской добыче, пишет: "Золотые чаши, весом семьдесят три вавилонских таланта, пятьдесят две мины; чаши с драгоценными камнями, пятьдесят шесть вавилонских талантов, тридцать четыре мины".[27]
18. В прежние времена был обычай наливать в чашу сначала воду, а потом вино. Так Ксенофан [PLG.4 frag.4]:

В килике воду с вином пускай не мешают, сначала
Вливши вино, чтобы хмель сверху лежал на воде.

Анакреонт [PLG.4 frag.62]:

Дай воды, вина дай, мальчик, принеси венков душистых,
Поскорей беги, - охота побороться мне с Эротом.

А еще до них Гесиод ["Труды и дни" 539]:

В незамутненной воде источника, вечно текущей,
Черпай три части воды, чтоб вино было только четвертой.

Феофраст:[28] "Насчет смешения вина с водой в древности эллинские обычаи [b] были противоположны нынешним: не воду вливали в вино, а вино в воду, чтобы питье получалось более водянистое, и меньше хотелось бы пить еще и еще. Впрочем, большая часть вина расплескивалась в коттабе".[29]
19. Знаменитыми чеканщиками были Афенокл, Кратет, Стратоник, Мирмекид Милетский, Калликрат Лаконский и Мис, чью гераклейскую кружку мы видели: на ней была искусно отчеканена гибель Илиона и сделана такая надпись:

Здесь рисовал Паррасий, работал Мис. Я представляю,
Как был крутой Илион в плен Эакидами взят.

[с] 20. [О том,] что у критян любимых мальчиков называют "славными". Этих мальчиков стараются похищать, и у тех, кто красив, считается позором не иметь любовника. Похищенные называются "подручными", и каждому похищенному дарят плащ, быка и чашу; этот плащ они продолжают носить и взрослыми, чтобы видно было, что в отрочестве они были "славными".

21. Покуда людям пьется, видишь, все они -
Блаженные, богатые, цветущие,
Друзьям полезны и сильны в судилищах [Аристофан "Всадники" 92].

[d] В самом деле, время, проводимое за выпивкой, растит и питает душу, возвышая ее, оживляя и пробуждая в каждом разумение, как говорит Пиндар[30] [PLG.5 439]:

[2 с.] Когда отлетают от сердца
Бременящие заботы, -
Все мы вровень плывем по золотым морям

[3 с.] К обманчивому берегу,
И нищий тогда богат, а богач...

И далее продолжает:

И набухают сердца,
Укрощенные виноградными стрелами.

[Каталог чаш]

22. "АНКИЛА"[31] (ΑΝΚΥΛΗ, кривая петля) - это "чаша", которой играли в коттаб. Кратин [Kock.I.93]:

Погибель - пить вино, когда поверх вода.
Она же пьет кувшинами громадными,
Вино с водою размешавши поровну;
Петлею руку выгнет, имя выкликнет
И плещет, что осталось, на коринфский уд.[32]

[e] И Вакхилид [PLG.4 frag.24]:

Петлею выкривив белый
Локоть, толкает юных.

Отсюда можно понять, что значат у Эсхила слова "кривые коттабы" (α̉γκυλητούς κοττάβους). Также и дротики называются "кривыми" (α̉γκυλητά) и "полукривыми" (μεσάγκυλα); однако уже от "кривого" выгиба правой руки.[33] Так и чаша называется "кривою" по выгибу правой руки при выплескивании вина. У древних ведь высоко ценилось умение красиво и изящно выплеснуть коттаб - многие гордились этим больше, чем метанием дротика. Таким образом, это название - от положения руки, которой участники игры изящно плескали вино в цель. Для такой забавы даже отводили отдельные комнаты (см.479е).
23. АЯКИДА (ΑΙΑΚΙΣ) - [о том,] что у Тимахида это тоже название чаши.
АКАТ (ΑΚΑΤΟΣ, челн) - чаша, похожая на лодку. Эпикрат [f] [Kock.II.286]:[34]

Спускай акат, а кимбии
Повыше поднимай, старуху втаскивай
Пряменько на кархесий,[35] молодуху же
С попутным ветром наполняй, готовь багор,
Трави канаты и узлы развязывай.

АОТ (ΑΩΤΟΝ, безухий) - по Памфилу - кипрский сосуд. (783) По Филиту - чаша без ручек.
АРОКЛ (ΑΡΟΚΛΟΝ) - у Никандра Колофонского [frag. 129 Schneider] означает то же, что и фиал.
24. АЛЕЙС (ΑΛΕΙΣΟΝ) и ДЕПАС (ΔΕΠΑΣ)[36] - это одно и то же. Гомер говорит в "Одиссее" о Писистрате [Од.III.40]: "влил вино в золотой он кубок (депас)", дальше о том же самом [Од.III.50]: "дам я кубок (алейс) тебе золотой", и опять о том же самом [Од.III.63]: "После она подала Телемаху двуярусный кубок (депас)". Потому и пишет Асклепиад Мирлейский: "Я полагаю, что "депас" похож на фиал: им совершают возлияния. Во всяком случае, Гомер говорит про "депас", которым [b] Ахилл творил возлияния одному Зевсу [Ил.XVI.225; см. выше 781с]. Название же "депас" - или оттого, что его дают всем (δίδοται πάσι) для возлияний или для питья, или оттого, что у него два лика (δύο ώπας) -может быть, это ручки. А название "алейс" - или оттого, что он очень гладок ('άγαν λείον), или оттого, что в нем содержится (άλίζεται) жидкость. Что у него было две ручки, ясно из стиха [Од.XXII.9]:

Взяв со стола золотую с двумя рукоятками чашу (алейсон).

Двуярусный же (α̉μφικύπελλον, искривленный с двух сторон) значит просто полый с двух сторон"; а Силен сообщает, что двуярусный кубок не имел ручек. Впрочем, другие говорят, что здесь приставка α̉μφί (с двух сторон) употреблена вместо περί (со всех сторон), и это значит, что пить из кубка можно отовсюду.[37] Парфений объясняет это название тем, что ручки кубка были выпуклы, а выпуклость всегда крива (κυφός). [с] Аникет говорит, что κύπελλον - это фиал, то α̉μφικύπελλον - это суперфиал,[38] то есть пышный и красивый. В слове "алейс", конечно, тоже можно расслышать что-то прихотливое и не совсем гладкое (λειότης).[39] Писандр говорит, что такой "алейс" вручил Геракл Теламону в награду за доблесть в походе на Илион.
25. [О том,] что есть чаша, называемая РОГ АМАЛФЕИ [ΑΜΑΛΘΕΙΑΣ ΚΕΡΑΣ] и ГОД [ΕΝΙΑΥΤΟΣ].[40]
[d] АМФОКСИДА (ΑΜΦΩΞΙΣ, дважды деревянная) - это деревянная чаша, которая, по словам Филита [frag.35 Bach], в ходу у крестьян: они в нее доят молоко и из нее пьют.
АМИСТИДА (ΑΜΥΣΤΙΣ, не закрывая рта) - это питье, при котором не переводят духа, и не закрывают рта; и так называются чаши, из которых легко и удобно пить. Для этого есть глагол - ε̉ξαμύστιζειν (пить единым духом), как у комика Платона [Kock.I.654]:

Откупорив кувшин немалый, тотчас же
Налил в килик напитка благовонного
[е] И выпил, не разбавив, не испортивши,
Единым духом (κα̉ξημύστισεν).

Из такой амистиды пили и под музыку, соразмеряя глотки с тактом. Так у Амипсия [Kock.I.676]:

- Играй на флейте, ты же - пой под музыку,
Я буду пить, пока звучит мелодия.
Теперь играй, а ты возьми амистиду.
- Немного надо человеку смертному -
Любить и есть; а ты вот скряга истинный.

26. АНТИГОНИДА (ΑΝΤΙΓΟΝΙΣ) - чаша, названная по царю Антигону, так же, как СЕЛЕВКИДА[41] по Селевку, а ПРУСИАДА[42] по Прусик".
АНАФЕЯ (ΑΝΑΦΑΙΑ) - чаша для горячего питья у критян.
[f] АРИБАЛЛ (ΑΡΥΒΑΛΛΟΣ) - чаша, снизу широкая, а сверху узкая, как денежный мешочек (βαλάντιον) с завязкою - по этому сходству он и называется "арибалл". У Аристофана во "Всадниках" [1094]:

Из арибалла брызнула амбросией
Тебе на темя.

Арибалл очень похож на "аристих",[43] а название его - от глаголов α̉ρύτειν (черпать) и βάλλειν (лить). Есть и слово "аристия",[44] обозначающее кружку: так у Софокла [TGF.2 296]:

Ты, дрянь, давно богам уж ненавистная,
Которая в разгул пустилась с кружками (τὰς α̉ρύστεις).

(784) Существует и город Аристия в Ионии.
АРГИРИДА (ΑΡΓΥΡΙΣ, серебряная)[45] - разновидность чаши, и не только из серебра. Анаксилай [Kock.II.275]:

И пить из аргирид златых.

27. БАТИАКИЙ (BATIAKION), лаброний, трагелаф, пристий[46] - названия чаш. "Батиака" (βατιάκη) - это персидский фиал. Среди писем Александра к азиатским сатрапам есть такое, в котором написано: "Батиак серебряных, позолоченных - 3. Кондиев серебряных - 176, их них [b] позолоченных - 33. Тисигит серебряный - один. Ложек серебряных позолоченных - 32. Посудная стойка серебряная - одна. Серебряный винный сосуд варварской работы - один. Другие мелкие чаши, разные - 29. Ритоны, батиаки лидийской работы, позолоченные, кадильницы и блюда".
БЕССА (ΒΗΣΣΑ) - александрийская чаша, снизу широкая, сверху поуже.
28. БАВКАЛИДА (ΒΑΥΚΛΙΣ) - тоже из Александрии. О ней пародист Сопатр [Kaibel 197]:

Четыре кружки в бавкалиду вместятся.

И еще [Ibid.]:

Кто с похмелья жаждой мучается,
Тому приятно осушить с утра
Бавкалиду пчелиного меда.

[с] Далее Афиней говорит, что в Александрии приготовляют стекло и делают из него много посуды разного вида, воспроизводя очертания всех керамических сосудов, которые отовсюду туда свозятся. Говорят, что когда Кассандр основывал город Кассандрию, то он из тщеславия хотел изобрести новый сосуд, потому что из этого города шло на вывоз очень много мендейского вина; и тогда скульптор Лисипп для него постарался и, сопоставив множество разных глиняных сосудов, позаимствовал что-то от каждого и вылепил новый.
[d] 29. БИКОС (ΒΙΚΟΣ). Ксенофонт в первой книге "Анабасиса" [9,25]:
"Кир посылал до половины наполненные вином бикосы (βίκους)". Согласно Полидевку Паросскому, этот сосуд похож на фиал.
БОМБИЛИИ (ΒΟΜΒΤΛΙΟΣ, гудящий) - родосская чаша Ферикло-вой работы; о виде ее Сократ[47] говорит так: "кто пьет, что ему нравится, из фиала, скоро остановится, а кто из бомбилия, сочащегося по капле..." Есть и животное с таким названием.[48]
БРОМИАДЫ (ΒΡΟΜΊΑΔΕΣ, бромиевы, т.е. Вакховы) - сосуды, похожие на большие кружки (скифосы).
30. БУКВЕННАЯ ЧАША (ΓΡΑΜΜΑΤΙΚΟΝ ΕΚΠΩΜΑ) - украшенная начертаниями букв. Алексид [Kock.II.397]:

- Сначала форму чаши опишу тебе.
(466) Она невелика была, округлая,[49]
[е] Старинная и с ручками отбитыми,
По кругу надпись.
- Золотых одиннадцать, Наверно, букв: "Спаситель-Зевс"?
- Вот именно.

Такую буквенную чашу, мы видели сами среди пожертвований Артемиды в кампанской Капуе. Она была серебряная, как описано у Гомера, и на ней были выбиты золотом стихи, что это Несторов кубок.[50] А у трагика Ахея в "Омфале" вокруг такой буквенной чаши собираются сатиры и толкуют [TGF.2 754; 498d]:

[f] Давно меня пленяет чаша божия,
Являя буквы: дельту, йоту, третья же
Там "о", за ней "ни", "ипсилон"; а после них
Еще "сан", "о"[51] гласят свое присутствие.

В этом окончании недостает еще одного ипсилона (υ), поскольку (467) древние употребляли букву "о" не только так, как мы, но и для обозначения дифтонга "ου". Точно так и дифтонг "ει" они обозначали как через одну букву "ε", так и через две, "ει". Поэтому из слов сатиров понятно, что в этих стихах описывается слово ΔΙΟΝΥΣΟ(Υ), и только в последнем слоге за кратким "о" подразумевается "ου". А буква сигма названа "сан" на дорийский лад. Музыканты (как о том не раз напоминает Аристоксен) советуют избегать "сигмы", потому что звук у нее резкий и неподходящий для флейты, и для благозвучия они часто употребляют звук "р". [b] А лошади с клеймом "сан" (С) называются "самфорами" ("сано-носцы"), как у Аристофана в "Облаках" [122]:

Ни сам, ни пристяжной, ни саноносец[52] твой.

И Пиндар говорит [frag.70, также на 455с]:

В давнее время бечевою тянулся дифирамб,
И нечистое "с" вылетало из губ людей.

А о буквенных чашах прямо говорит Эвбул в комедии "Курочка" [Kock.II.188]:

[c] - Всегда терпеть не мог я чашек буквенных.
Теперь выходит, что, украв такую же,
Мой сын сбежал из дома.
- Что ж, случается!

31. ГИАЛАС (ΓΥΑΛΑΣ, полый). Филит говорит в "Смеси" [frag.41 Bach],[53] что так называли свои сосуды мегарцы. А Парфений, ученик Дионисия, в первой книге сочинения "О словах, встречающихся у историков" пишет: "Гиалас - это вид чаш, о которой Марсий, жрец Геракла, пишет так: "Когда [македонский] царь входит в город, то ему навстречу выносят полный гиалас, царь берет его и совершает возлияние".
32. ДИН (ΔΕΙΝΟΣ, водоворот)[54] - что это тоже разновидность чаши, [d] упоминает Дионисий Синопский в "Спасительнице", приводя такой перечень разных сосудов [Kock.II.427]:

- И сколь ни есть родов на свете, женщина,
Ферикловой посуды - все прекрасные:
В две кружки, в три, громадный "дин", вмещающий
Метрет, за ним ритоны, скифы, кимбии.
- Старуха любит чаши лишь для выпивки.

Философ Клеанф в сочинении "О преобразованиях [слов]" говорит, что сосуды "фериклеи" и "диниады" были названы так по именам их [e] создателей.[55] Селевк подтверждает, что δει̃νος - это разновидность чаши, и приводит стихи из "Медеи" Страттида [Kock.I.720]:

- Чему твоя макушка уподоблена,
Креонт, ты знаешь?
- Что же непонятного?
На страшный "дин", вверх днищем опрокинутый.

У Архедика в "Неудачнике" раб о какой-то гетере говорит так [Kock. III.276]:

- Я Никострату страшно горбоносую
На днях доставил; Головокружением (Σκοτοδίνη)
[f] Зовется: утащила "дин" (δει̃νος) серебряный
В потемках (σκότος).
- Боги, с "дином" страхолюдина!

"Дином" (кружение) называется также и пляска, как у Аполлофана в "Невесте" [Kock.I.797]:

Вот и страшный "дин", а это пляска над корзинами.

Словом δι̃νος аргосская поэтесса Телесилла называет также молотильный ток [PLG.4 frag.7], а киреняне словом δει̃νος называют лохань для ног, как сообщает Филит в "Смеси" [frag.42 Bach].
(468) 33. ДЕПАСТР (ΔΕΠΑΣΤΡΟΝ) - Силен и Клитарх в "Глоссариях" говорят, что так называются сосуды у жителей Клитора.[56] Антимах Колофонский в пятой книге "Фиваиды" пишет [frag.ep.16]:

Все, что глашатаям кругоидущим соделать Адрастом
Велено было, - и воду, и мед наливали пречистый,
Их во серебряной чаше искусно и с толком мешая.
После же чаши-депастры вручили ахейским владыкам,
Рядом стоящим, и те возлиянье свершили немедля
Кубком златым.

[b] И снова [frag.ep.15]:

Цельносеребряный пусть кратер принесут остальные,
И золотые депастры, в моем хранимые доме.

И в следующих стихах [frag.ep.17]:

Те золотые депастры и кубок, наполненный медом,
Девственно-чистым, да будет первейшим ему приношеньем.

[с] 34. ДАКТИЛОТ (ΔΑΚΤΥΛΩΤΟΝ, пальцы-ушки)[57] - так называет чашу Ион в "Агамемноне" [TGF.2 732]:

Дар унесешь, достойный быстроногости, -
То чаша "дактилот", огня не знавшая,
Награда Пелия, проворству Кастора.

Эпиген понимает так, что это чаша с двумя ручками ('άμφωτον), сквозь которые с двух сторон можно было просунуть пальцы (δάκτυλοι); другие - что на ней по кругу шли изображения величиной с палец, или что на ней были выступы, как на сидонских чашах, или что она была гладкая [d] на ощупь. А "огня не знавшая" - это гомеровское выражение, как "таз, в огне не бывавший" [Ил.XXIII.267],[58] то есть приспособленная для холодной воды или холодного питья. Некоторые же полагают, что это сосуд из рога: в молосской земле, говорят, есть быки с рогами необычайной длины (как из них делают сосуды,[59] описано у Феопомпа [FHG.I.285]), такой мог быть и у Пелия,[60] потому что игры в честь Пелия были в Иолке, а Иолк от молосской земли недалеко. "Но лучше сказать, - пишет Дидим в комментарии к этой драме [Schmidt р.89], - что Ион просто неправильно понял гомеровский стих, когда тот говорит [Ил.XXIII.270]:

Пятому новый, не бывший в огне фиал (φιάλην α̉πύρωτον) двусторонний.

Он решил, что "фиал" здесь - это чаша, а это медная широкая лохань [е] для холодной воды. Этот фиал называется "дактилотом", потому что внутри в нем по кругу идет углубление, как будто от пальцев или для пальцев. Впрочем, некоторые понимают "не бывший в огне фиал" как сосуд из рога, потому что такие сосуды делаются без помощи огня. А может быть, Ион назвал фиал чашею просто метафорически". А Филемон в "Аттическом словаре или Глоссарии" на слово καλπίς[61] пишет: [f] "дактилот - это сосуд с двумя ручками, в которые с обеих сторон можно просовывать пальцы; а по мнению других - с изображениями величиной с палец, расположенными по кругу".
35. "СЛОН" (ΕΛΕΦΑΣ). Так назывался какой-то сосуд, - например, у Дамоксена в "Оплакивающем собственную смерть" [Kock. III.348]:

- А если мало - вот, мой раб "слона" принес.
- А это что, о боги вседержители!
- Раздвоенный ритон, в себя вмещающий
(469) Три винных меры, детище Алконово.
На празднествах случилося Кипселовых:
Пил из него Адей, глася мне здравицу.

Упоминает о нем и Эпиник в "Усыновительницах" [Kock.III.331], но его слова я приведу, когда речь пойдет о ритонах (ниже, 497а).
36. ЭФЕБ (ΕΦΕΒΟΣ, "подросток") - это другое название сосуда, называвшегося ε̉μβασικοίτας ("всходящий на ложе"). Так говорит афинянин Филемон в "Аттическом словаре или Глоссарии" (ср.424с). Комедиограф Стефан в "Лаконолюбце" пишет [Kock.III.360]:

- Царь[62] обещал деревню подарить ему.
[b] - Деревню? Это что? Не чаши новые?
- Нет, впрямь деревня, что в Фурийском округе.
- Я, Сосия, с негодными "эфебами"
Вожусь теперь и с чашами родосскими.

37. ГЕДИПОТИДЫ (ΗΔΥΠΟΤΙΔΕΣ, "для сладкого питья"). О них Линкей Самосский рассказывает, будто родоссцы изготовили их, соперничая с афинскими ферикловыми чашами: афинские были из тяжелой меди и годились лишь для богатых, а родосские были легче, так что красотой их можно было поделиться и с бедными. О них упоминает Эпиген [с] в "Героине" [Kock.II.417; ниже 502е]:

Ковш, кимбии и чашу холодильную,
Четыре рога и гедипотиды три,
Да решето серебряное.

Сем пишет в пятой книге "О Делосе" [FHG.IV.494] и повторяет в восьмой, что в храме там хранится золотая гедипотида, пожертвованная местной женщиной Эхеникою. А у Кратина Младшего сказано [Kock.II.293]:

От Архефонта - гедипотид дюжина.

38. ГЕРАКЛИЙ (ΗΡΑΚΛΕΙΟΝ). Писандр во второй книге [d] "Гераклеи" говорит [frag.ер.5], что чаша, в которой Геракл переплыл Океан, принадлежала Гелиосу, однако получил он ее от самого Океана. Этот герой любил пить из больших чаш, - может быть, в насмешку над этим поэты и прозаики и сочинили сказку. Но Паниасид в первой книге своей "Гераклеи" рассказывает [frag.ep.7], что фиал Гелиоса Геракл унес у Нерея и в нем доплыл до Эрифии. Что Геракл и впрямь пил помногу, мы [е] уже писали.[63] Что Гелиос переправляется на запад в чаше, об этом так сказано у Стесихора [PLG.4 и Edmonds frag.8]:

Гелиос, сын Гиперионов, в чашу вошел золотую,
Чтоб, реку Океан переплывши, достигнуть
Глубины обиталища сумрачной Ночи священной,
[f] Чтобы матерь увидеть, супругу законную, милых детей.
Сын же Зевсов пешком пошел в многотенную
Рощу лавровую...

Антимах, в свою очередь, говорит так [Ibid. frag.4]:

Гелиос в чаше златой с достославной плыл Эрифией.

И Эсхил в "Гелиадах" [TGF.2 23]:

Где закат ал, там отцу в дар
Дал Гефест-бог золотой челн
Пересечь хлябь круговых вод
И прогнать Ночь, чей святой мрак
Осенял твердь
С черноконной ее колесницы.

(470) 39. Мимнерм в "Нанно" рассказывает, Гелиос переправляется к своему восходу во сне на золотом ложе, изготовленном для этого Гефестом, и намекает, что оно вогнутое, как чаша. Пишет он так [PLG.4 frag. 12]:

Гелию труд вековечный судьбою ниспослан на долю.
Ни быстроногим коням отдых неведом, ни сам
Он передышки не знает, едва розоперстая Эос
Из океанских пучин на небо утром взойдет.
Быстро чрез волны несется он в вогнутом ложе крылатом.
[b] Сделано дивно оно ловкой Гефеста рукой
Из многоцветного золота. Поверху вод он несется,
Сладким покояся сном, из Гесперидской страны
В край эфиопов. Восхода родившейся в сумерках Эос
Ждут с колесницею там быстрые кони его.
Встав, Гиперионов сын на свою колесницу восходит.

Феолит во второй книге "Времен года" сообщает [FHG.IV.515], будто о том, что Гелиос переплывает [океан] в лохани, первым написал [c] сочинитель "Титаномахии" [frag.ep.p.312]. А Ферекид в третьей книге "Историй" рассказывает сперва об Океане и потом продолжает [FHG.I.80]: "А Геракл, натягивает против него [Гелиоса] лук, чтобы поразить, но Гелиос повелевает ему остановиться, и он в страхе останавливается. За это Гелиос дает ему золотую чашу, которая после заката переносила его с его конями ночью через Океан в край восхода, чтобы встать на рассвете. В этой чаше Геракл отправляется в Эрифию. Когда был он среди моря, [d] ему является Океан и поднимает волны, чтобы его испытать. Геракл хочет выстрелить в него, но Океан в страхе велит ему остановиться".
40. ЭФАНИЙ (ΗΘΑΝΙΟΝ, "сито"). Гелланик в книге "О Египте" пишет так [FHG.I.66]: "У египтян в каждом доме хранится бронзовый фиал, бронзовый черпак и бронзовое сито".
ГЕМИТОМОС (ΗΜΙΤΟΜΟΣ, "полумесячная") - некая чаша была так названа жителями Аттики из-за своей формы.[64] Пишет об этом в "Глоссарии" Памфил.
41. ФЕРИКЛИЙ (ΘΗΡΙΚΛΕΙΟΣ).[65] Это килик с вогнутостями по бокам, [e] достаточно глубокий, и короткими ручками, как у всякого килика. Возможно, именно из фериклия пьет Геракл в "Гесионе" Алексида, где сказано [Kock.II.324]:

Едва придя в себя, он килик требует,
Хватает и до дна глотками частыми
Опустошает. Точно по пословице:
Был бурдюком хорош? - тогда вместилищем
Любой поклаже будет превосходнейшим.

Что фериклий - это килик, ясно из Феофраста: в "Истории растений" [f] [5,3,2], рассказывая о теребинте, он пишет: "Из него вырезают и ферикловы килики, ничем не отличающиеся от глиняных". Говорится, что эти килики стал делать гончар Ферикл Коринфский, от которого они получили имя; а жил он во времена комедиографа Аристофана. Об этом килике упоминает и Феопомп в "Немее" [Kock.I.741]:

СПИНТЕР. Ко мне, дитя достойное Фериклово!
Как величать тебя, столь благородное?
(471) Ты - зеркало природы?[66] Было б полное,
Чего ж еще желать? Итак, сюда иди,
Тебя наполню. Теолита! Старая!
ТЕОЛИТА. Зачем сюда зовешь меня, мой миленький?
СПИНТЕР. Хочу расцеловать, обнять: иди ж сюда,
О Теолита, к новому товарищу
По рабству. Вот, прекрасно, поцелуемся.
ТЕОЛИТА. Спинтер, негодник, так ты повредишь меня.
СПИНТЕР. Уж непременно что-нибудь придумаю:
Пью эту чашу за тебя заздравную.
Держи! А выпив, сколько сердцу хочется,
Остаток дай допить.

[b] А Клеанф в сочинении "О преобразовании слов" говорит: "Названия изобретений по изобретателям легко понятны - например, фериклии, дениады, ификратиды:[67] они возникли сразу и понятны до сих пор. Если бы не так, то название слегка бы изменилось; впрочем, как говорится, тут не следует верить первому встречному". В самом деле, другие уверяют, будто ферикловы чаши названы так оттого, что на них изображены [c] звериные (θηρίων) шкуры, а Памфил Александрийский - будто оттого, что Дионис разогнал зверей (θήρας), кропя их возлияниями из этих чаш.
42. Упоминает об этой чаше и Антифан в "Подобиях" [Kock.II. 82; 642а]:

А когда был пир окончен (пропускаю мелочи),
И когда внесли фериклий, Зевса дар Спасителя,[68]
Полный Лесбосова сока, сладкого и знатного,
И по очереди каждый приложился к пенному...

И Эвбул в "Долоне" [Kock.II. 175]:

Не мыл я сроду ни одной посудины:
[d] Ей-ей, умел я очищать их смолоду
Получше, чем Ферикл свои фериклии.[69]

В "Игроках в кости" [Kock.II. 183]:

Вино тянули из сосуда крепкого
На днях во имя Зевса мы, Спасителя,
Фериклова, что с пеною кипящею,
С краями как у фляги, остродонного,
Округлозвонкогулкого, отмытого,
Из черного, как зеркало блестящего,
[c] Увенчанного плющевыми листьями.

И Арарот или Эвбул в "Горбуне" [Kock.II.179]:

Землица-глина! О, какой Ферикл тебя
Такой широкой и глубокой выделал?
Как видно, понимал природу женскую,
Которую не тешат чаши малые.

И Алексид во "Всаднике" [Kock.II.328]:

А вот фериклов килик в золотом венке
По ободу, весь неподдельно подлинный.

И в "Шарфике" [Kock.II.299]:

Фериклии выпил он, вином наполненный
[f] Несмешанным и через край вздымавшимся.

43. Тимей в двадцать восьмой книге "Истории" называет этот килик "фериклией" [FHG.I.226]: "Поликсен, один из тех, кто покинули Тавромений, возвратился в посольстве с дарами от Никодема, среди которых была чаша-фериклия". Адей в заметках "О словоупотреблении" предполагает, что фериклии - это то же, что кархесий; однако это не так, ибо Калликсен в рассказе о празднествах в Александрии (см. 199b) ясно говорит, (472) что одни следовали в шествии с фериклами, другие - с кархесиями. Что такое кархесий, мы скажем далее (474е). Ферикловым называется также и кратер, о котором упоминает Алексид в "Лебеде" [Kock.II.339]:

Посередине был кратер ферикловый,
Сияющий и до краев наполненный
Нектаром белым урожая старого,
Весь пенящийся; взяв еще пустым его,
До блеска я натер, на основание
Поставил осторожно, прикрепил к нему
Венец, из плюща в ягодах составленный.

[b] Менандр в "Одержимой" употребляет слово фериклии в женском роде (την θηρίκλειον):

Он, полупьяный, дохлебал фериклию.

И в "Менагирте" [Kock.III.93]:

Трехкружечную осушив фериклию.

И Диоксипп в "Сребролюбце" [Kock.III.359]:

- Хочу я выпить из большой фериклии.
ЭСХРИЯ. Я знаю это.
- Также из родосских чаш:[70]
Из них мне пить всего вкуснее, Эсхрия.

А Полемон в первой книге "Об афинском акрополе" употребляет слово "фериклии" в среднем роде [frag Л Preller]: "Деревянные позолоченные с фериклии (θηρίκλεια) - приношение Неоптолема".
44. Аполлодор из Гелы пишет в "Братолюбцах" или в "Запостившемся" [Kock.III.279]:

Все подряд: и покрывала среди чаш из серебра,
И фериклии, и вазы, все с чеканкой дорогой.

Аристофонт в "Филониде" [Kock.II.281]:

Господин мои заслуги так недавно поощрил:
Вынес дивнозакругленный щит фериклов и вручил.[71]
Как он пенился капризно "к одному один" вином
[d] Разведенным! Так за справность удостоил он меня,
И, отмывши хорошенько, на свободу отпустил.

Феофил в "Беотянке" [Kock.II.433]:

Вина с водой четыре кружки полные
Он смешивает в килике ферикловом,
Кипящем пеной! Сам Автокл[72] не смог бы так
Рачительно десницею орудовать.

[е] И в "Дочерях Протея" [Kock.II.476]:

Фериклов килик вносит семикружечный,
Чтоб за Удачу выпить, не разбавивши.

ИСТМИЙ (ΙΣΘΜΙΟΝ, "коринфский") - Памфил пишет в книге "Об именах", что так называют чаши на Кипре.
45. КАД[73] (ΚΑΔΟΣ). Симмий говорит, что это тоже чаша, и ссылается на Анакреонта [PLG.4 frag.17; 646d]:

Пирожком я позавтракал,
отломивши кусочек,
А вина опорожнил я
целый кад без остатка.

Эпиген в "Памятке" говорит [Kock.II.418; 480а, 486b]:

[f] - Кратеры, кады, вазы и кувшинчики.
- Кувшинчики?
- Ну да! К чему подробности?
Увидишь сам - кувшинчики, лутерии.
- Приехал, значит, сын царя карийского?
- Да, Пиксодар?[74]

Гедил в эпиграмме:

(473) Выпьем! Какую-нибудь, может быть, еще новую песню
Нежную, сладостней меда здесь мы отыщем в вине.
Лей же хиосское, лей его кубками (κάδοις) мне, повторяя:
"Пей и будь весел, Гедил!" - Жизнь мне пуста без вина.

И в другой:

Денно и нощно, и нощно и денно, четыре кувшина
Вливши в глубокий кад, пьянствует пишущий Сокл.
Выпьет и вдруг исчезнет. Но все ж Сикелида получше
Он сочиняет стихи, лежа за чашей с вином.
[b] Значит и впрямь он сильнее в питье и в искусстве поэта.
То-то радость для нас". Пей же, о друг, и пиши!

Клитарх пишет в "Глоссарии", что ионийцы называют кадами любые глиняные сосуды.[75] Геродот в третьей книге пишет [20]: "кувшин (κάδον) финикийского вина".
46. КАДИСК (ΚΑΔΙΣΚΟΣ, "маленький кад"). Филемон в упомянутом своем сочинении ("Аттические слова, или Глоссарий") пишет, что и это разновидность чаши. Это сосуд, в котором держат образы Зевса-Хранителя, как о том пишет Автоклид в "Изъяснении" [c] [frag. 13 Muller]:[76] "Утверждать знаки Зевса-Хранителя следует так: взять новый двуручный кадиск с крышкою, перевить ручки белой шерстью, с правого плеча и лба [ниспустить] шафрановые ленты, в сосуд положить то, что найдется, и налить в него амбросию. Амбросия же - это чистая вода, оливковое масло и смесь всех плодов; все это кладется в сосуд". О кадиске упоминает и комедиограф Страттид в "Лемномеде" [Kock.I.717; ср.32b]:

Гермесово питье напополам с водой
Кто из кадиска пьет, кто из кувшинчика.

47. "ЖУК"[77] (ΚΑΝΘΑΡΌΣ). Что это - название лодки, знают все, a [d] что так называется и некоторая чаша, свидетельствует Амипсий в "Игроках в коттаб" [Kock.I.670; 667f]:

Неси "жуки" и уксусники, Мания!

И Алексид в "Кратейе" (о ком-то, пьющем в кабаке) [Kock.II.338]:

Вижу я, как запрокинул чашу толстую, "жука"
Гермаиск; лежали рядом одеяло и сума.

Эвбул в "Памфиле" не раз упоминает это название [Kock.II. 192]:

[e] Случилось, что напротив дома нашего
Большой трактир был новый. Я выслеживал
Там няньку девушки, велев трактирщику
На грош подать вина мне разведенного
Кувшин, "жука" побольше рядом выставить.

И потом [Ibid.]:

Давно пустой "жук" сохнет.

[f] И еще:

Схватила каравай, на углях жареный,
Такой большой, что больше и не выдумать,
И, осушив "жука", с добычей скрылася.

Ксенарх в "Приапе" говорит следующее [Kock.II.472]:

Не надо для вина мне чаш серебряных![78]
Мы на "жуке" отчалили от берега, -
(474) В "жука", свидетель Зевс, налей мне выпивку!

Эпиген в "Героине" [Kock.II.417]:

Но, горемычный, нынче и "жуков" больших
Не лепят, только мелкие да гладкие,
Как будто не вино, а чаша - главное!

48. Сосикрат, однако, в "Братолюбцах" называет "жуком" лодку [Kock.III.391]:

И нежный ветерок, дитя Скироново,[79]
Волнам вздымающимся улыбавшийся,
[b] Понес в "жуке" нас под спокойным парусом.

Фриних в "Гуляках" [Kock.I.374]:

Коли трезвым будет дома Херестрат гончарничать,
Он слезами переполнит уж не меньше ста "жуков".

Никострат в "Клеветнике" [Kock.II.222]:

- Корабль - "жук", "лебедь" иль двадцативесельный?
Скажи лишь это, я домыслю прочее.
- Допустим, "жуко-лебедь", ну и что с того?

(Это составное слово, объединяющее оба названия.)[80] Менандр в "Судовладельце" [Kock.III.101]:

- Стратон, послушай! Феофил вернулся к нам,
[с] "Покинув глубь соленую Эгейскую" [Эврипид "Троянки" 1],
И с радостью я первый говорю тебе,
Что сын твой жив, и "жук" твой в невредимости.
- Какой? Корабль?
- Вот, право, непонятливый!

И немного ниже:

- Так цел корабль, ты говоришь?
- Целехонек.
Калликлом из Калимния построенный,
Водимый Эвфанором, что из Фурия.

Полемон в заметках "О художниках", писанных для Антигона, говорит [frag.63 Preller]: "В Афинах в "Свадьбе Пирифоя" Гиппей[81] изобразил каменные ковш и кубок с Позолотою по ободу, на земле - еловые ложа под пестрыми покрывалами, сосуды - глиняные "жуки", и глиняный светильник свисающий с потолка и разливающий свет". А что сосуд получил [d] имя от гончара Канфара ("Жук"), о том пишет Филетер в "Ахилле" [Kock.II.231; ср. Эврипид "Ифигения в Авлиде" 700]:

Пелей? Но так зовут беднягу Канфара!
Он тощий ламповщик, гончар и нищенка,
Но не тиран, свидетель Зевс.

Что есть и женское украшение под названием "жук", говорится у Антифана в "Беотянке" [Kock.II.36].
49. КАРХЕСИЙ (ΚΑΡΧΕΣΙΟΝ, "шпиль"). Калликсен Родосский в [е] книгах "Об Александрии" говорит, что это высокий кубок, немного суженный в середине, с ручками, доходящими до основания. [Кубок, называемый кархесием, довольно высокий,][82] и называние его - может быть, оттого что он такой вытянутый.[83] Кархесий - самая древняя из чаш: когда [f] Зевс соединился с Алкменою, он подарил ей за это такую чашу; об этом рассказывают Ферекид во второй книге и Геродор Гераклейский. Асклепиад Мирлейский сообщает, что название это - от одной из корабельных снастей: "Нижняя часть мачты называется пятой и утверждена в гнезде, средняя - шеей, а верхняя кархесием (шпиль). (475) На ней - реи, понижающиеся в обе стороны, а вверху - смотровая площадка (θωράκιον), четырехугольная, кроме пола и крыши, которые немного выдаются наружу. А над смотровой площадкой поднимается остроконечное "веретено"".[84] О кархесиях упоминает и Сапфо в таких стихах [PLG.4 frag.51; Diehl 136; 425е]:

И, кубки(καρχήσια) приняв,
все возлиянья творили,
И благ жениху
самых высоких желали.

И Кратин в "Дионисалександре" [Коск.I.24]:

- Какой же был наряд на нем? Рассказывай!
- Кархесий, тирс и плащ шафранный[85] с вышивкой.

Софокл в "Тиро" [TGF.2 275]:

Слетясь на стол меж хлеба и кархесиев, -

о том, что к столу сползлись змеи и оказались посреди кушаний и кубков [b], потому что у древних обычай ставить на стол кубки с уже разведенным вином, как у Гомера. Названы кархесий так из-за своей шероховатой бугристости (κερχνοειδη̃), причем "ε" изменилось в "а", - "кархесий" вместо "керхесий". Ведь и Гомер [Ил.ХХI.541] томящихся от жажды называет καρχαλέοι (с шершавыми глотками). А Харон Лампсакийский в "Летописях" [FHG.I.35] сообщает, что ту чашу, которую подарил [c] Алкмене Зевс, явясь к ней в облике Амфитриона, еще при нем показывали Лакедемоне.
КАЛЬПИЙ (ΚΑΛΠΙΟΝ) - разновидность чаши из Эрифр, как пишет Памфил. Она похожа на скафий.[86]
50. КЕЛЕБА (ΚΕΛΕΒΗ). Об этой чаше[87] упоминает Анакреонт [PLG.4 frag.63; 427а]:

Принеси мне чашу (κελέβην), отрок, - осушу ее я разом!
Влей воды ковшей с десяток, а вина лишь пять, не больше.[88]

[d] Неясно, особенная ли это разновидность, или келебой может называться всякая чаша, от слов "вливать" (χέειν) и "возлияние" (λοιβή)[89] - ведь "возливать" (λείβειν) говориться о всякой жидкости, отсюда даже название λέβης (котел). Силен и Клитарх говорят, что у эолийцев так называется всякая чаша; а Памфил - что "келебы" это только чашу для горячего питья (θερμοποτίς). Никандр Колофонский пишет в "Глоссарии" [frag. 138 Schneider], что это - пастушеский сосуд для меда; в самом деле, у Антимаха Колофонского в пятой книге "Фиваиды" сказано [frag.ep.19]:

Мужи-глашатаи пусть несут наполненный темной
Винною влагою мех и при нем наилучший келебий,
[е] В этих хранимый покоях и полный сладчайшего меда.

И опять [frag.ep.18]:

...взяв двоеручный келебий,[90] -
Бывший из всех наилучшим, - сладчайшим наполненный медом.

В другом же месте [frag.ep.17]:

Чаши-депастры златые, а с ними прекрасный келебий, -
Бывший из всех наилучшим, - сладчайшим наполненный медом.

Здесь совершенно ясно, что "келебий" означает какой-то сосуд, потому что перед этим упомянуты "чаши-депастры златые". Феокрит Сиракузский в "Колдуньях" [2]:

Кубок (κελέβη) теперь обмотай поплотнее ты шерстью пурпурной.

[f] И Эвфорион [frag.72 Meineke, Powell 52]:

Или из некой реки воды зачерпнул ты келебой.

Анакреонт [PLG.4 frag.32]:

С трехковшовой келебой прислужница
Разливает вино медвяное.

Однако Дионисий Тощий в своих объяснениях к Феодоридовой песне к Эроту пишет, что келебою называют высокие кубки, - такие, как прусиды или фериклии (см. 496d, 470е).
51. РОГ (ΚΕΡΑΣ). Считается, что первобытные люди пили из бычьих рогов; (476) поэтому и Диониса ваяют с рогами на голове, и многие поэты величают его быком, а в Кизике есть его статуя в облике быка. Что вино действительно пили из рогов (κέρασιν), видно из того, что и до сих пор κεράσαι[91] значит "смешивать вино с водой". И когда сосуд, в котором смешивают вино с водой, называется кратер, то это тоже от слова "рог" (κέρας), как будто сперва он назывался "кератер", - потому что это из него вино разливали в рога. Рога для питья изготавливают и [b] в наши дни; некоторые называют их "ритонами". Многие поэты представляют старинных людей пьющими из рогов - так Пиндар говорит о кентаврах [PLG.5 1.455]:

...А познав волну
Медвяного вина, укрощающего людей,
Кентавры
Белое молоко сошвырнули со своих столов -
Безотчетно рванулись они пить из серебряных рогов,
И помутился их ум...

И Ксенофонт в седьмой книге "Анабасиса", описывая пир у фракийца Севфа, говорит так [2,23]: "Когда Ксенофонт вошел со своими спутниками к Севфу, они поздоровались и по фракийскому обычаю пили за здоровье друг друга вино из рога". А в шестой книге, описывая пафлагонцев, он говорит [1,4]: "возлежа на походных ложах, они пили из роговых чаш". И Эсхил в "Перребиянках" изображает перребов с рогами для питья вместо чаш [TGF.2 61]:

...из посеребренных
Рогов, по краю золотом окованных.

И Софокл в "Пандоре" [TGF.2 237]:[92]

И полного вином из золотых рогов
Она воспримет в сладкие объятия.

[d] Гермипп в "Мойрах" [Коск.I.236]:

Знаешь, что теперь ты сделай для меня? Не подноси
Чашу эту,[93] дай из рога выпить только лишь разок.

Оратор Ликург в речи "Против Демада" говорит [В. и S.11.262], что именно из рога царь Филипп пил за здоровье своих друзей. Цари пеонов (пишет Феопомп во второй книге "Истории Филиппа" [FHG.I.285]) делали кубки из рогов пеонийских быков, такие огромные, что в них вмещалось по три-четыре кувшина вина, а края кубков обделывали серебром и золотом. [e] Филоксен Киферский в стихотворении "Пир" пишет [PLG.4 frag.5; cp.146f, 409е]:

Испивалось нектарное питье
В золотых излобьях длиннорогих быков,
Разливаясь и разливаясь.

Афиняне изготовляли такие рога из серебра и пили из них. Во всяком случае, в одной описи конфискованного имущества [...лакуна...], что высечена на камне на акрополе, среди приношений богам перечисляются:[94] "рог для питья, серебряный, и к нему серебряная подставка".
52. КЕРН[95] (ΚΕΡΝΟΣ) - это глиняный сосуд, состоящий из мелких [f] чашечек, в которых лежат головки белого мака, зерна пшеницы и ячменя, горох, вика, зеленый горох, чечевица.[96] Кто несет его в шествии, тот из него и угощается, как из корзинки с первинами плодов, - об этом сообщает Аммоний в третьей книге сочинения "О жертвенниках и жертвоприношениях".
53. КИССИБИЙ (ΚΙΣΣΥΒΙΟΝ, "плющевой") - согласно Филемону, чаша с одной ручкой. Однако Неоптолем Паросский в третьей книге "Глоссария" пишет, что в "Андромеде" Эврипида это означает чашу из древесины плюща (κίσσινον) [TGF.2 402]:[97]

(477) Пастуший люд толпой туда стекается,
Кто молоко несет в плющевой (κίσσινον) чашечке (σκύφος),[98]
Прохладу от трудов, кто влагу Вакхову.

О таком киссибии, - говорит Неоптолем, - поминается при всякой крестьянской встрече, потому что где еще и быть деревянным чашам. Однако Клитарх пишет, что эолийцы называют киссибием скифос, а Марсий -что "кипелл"[99] - это тоже деревянная чаша; а Эвмолп - что киссибий это такая разновидность чаши, которая, может быть, в старину делалась [b] из древесины плюща. Никандр Колофонский пишет в первой книге "Об Этолии" [frag. 1 Schneider]: "При священнодействиях Зевсу Дидимскому в возлияния кладут листья плюща (κισσός); поэтому старинные чаши называются киссибиями". Гомер [Од.ГХ.346]:

Полную чашу (κισσύβιον) вина золотого ему предлагая.

Асклепиад Мирлейский пишет в книге "О кубке Нестора" [487f; cp.433b-d, 498f]: "Скифосом или киссибием никогда не пользовались горожане, даже скромного достатка, а только свинопасы, пастухи и прочий [c] сельский люд: так, Полифем пьет из киссибия, хотя Эвмел пьет из другой чаши".[100] Каллимах, по-видимому, ошибся, употребив два разные слова в одном значении: рассказывая о страннике Икие в гостях у афинянина Поллида, он говорит [frag. 109 Schneider, cp.442f]:

Он ненавидел питье по-фракийски, большими глотками,
Малою чашею (κισσύβιον) пить было довольно ему.
Вот, когда чаша (α̉λείσον) наш круг обходила по третьему разу,
Я обратился к нему...

Ведь всякий, утверждающий, что α̉λείσον[101] и киссибий одно и то [d] же, тот, конечно, не соблюдает точного словоупотребления.
Может быть, киссибий вначале выделывались пастухами из древесины плюща. Другие выводят это слово от χείσθαι, что значит "вмещать" [Од.ХVIII.17]:

Этот порог ведь обоих вместит (χείσεται) нас свободно.

В самом деле, и змеиная нора называется χενή, потому что служит вместилищем этому животному, и ящик для игральных костей называется κήθιον,[102] как бы χήτιον, потому что он для них вместилище. А Дионис Самосский в книге "Об [историческом] цикле"[103] называет гомеровский [e] киссибий "кимбием" [FHG.II.10]: "Когда Одиссей увидел, что он делает,[104] то наполнил кимбий вином и дал ему выпить".
54. КИБОРИЙ[105] (ΚΙΒΩΡΙΟΝ, "бобовый"). Гегесандр Дельфийский пишет [FHG.IV.417], что однажды поэт Эвфорион пировал у Пританида, и тот вынес напоказ кибории замечательной отделки; но пьянство было в самом разгаре, и Эвфорион спьяну взял такой киборий и помочился в него. Дидим пишет [Schmidt 75], что это разновидность чаш, и они похожи на так называемые "скифии", потому что сильно сужаются книзу, [f] как египетские бобы (κιβώρια).
55. КОНДИЙ (ΚΟΝΔΥ) - азиатская чаша. Менандр в "Льстеце" [Kock.III.83; ср. 434b-с]:

[Биант:] Из золотого, в десять кружек, кондия,
Я угощался, Струфий, в Каппадокии.

И Гиппарх в "Спасаемых" [Kock.III.272]:

- Вон видишь: воин?
- Этот? Парень денежный.
- Отнюдь! Уж я-то знаю все, чем он богат:
Всего-то он разжился шитым ковриком
С персидскими чудовищами, грифами...
(478) Пошел отсюда! Быть тебе под розгами!
- Да ледничком, да кимбием, да кондием.

Никомах пишет в первой книге "О египетских праздниках": "Кондий - это персидская чаша, но вначале это был, по Гермиппу-звездочету [FHG. III.54], целый космос,[106] из которого боги посылают на землю чудеса и плодородие; потому-то из кондия совершают возлияния богам". Панкрат в первой книге "Бокхореиады":

Он же, возливши богам серебряным кондием нектар,
[b] Твердой стопою ступил в путь до окраинных стран.

КОНОНОВА ЧАША (ΚΟΝΩΝΕΙΟΣ). Истр, ученик Каллимаха, пишет в первой книге "Птолемаиды" (это город в Египте) [FHG.I.423; ср.486с]: "пара Кононовых чаш, да пара Ферикловых чаш с позолотою".
56. КОТИЛ (ΚΟΤΥΛΟΣ, "кружка"). Это чаша с одной ручкой, упоминаемая уже у Алкея [PLG.4 frag. 139; Kock.1.764]. Диодор в книге "К Ликофрону"[107] говорит, что это самый обычный сосуд у сикионцев и тарентинцев, а глубиною он как умывальная чашка, иногда с ручкой. Упоминает его Ион Хиосский, говоря [TGF.2 742]: "полный вина котил". [c] Гермипп в "Богах" [Kock.I.232]:

Он сперва котил залогом от соседей нам принес.

И Платон в "Зевсе поруганном" [Kock.I.613]: "он несет котил". И Аристофан в "Вавилонянах" [Коск.I.410]. И Эвбул в "Одиссеях или Всевидящих" [Kock.II.189]:

В пышном жреческом наряде, встав меж ними, Эвегор
Из котила совершает возлияние вином.

Памфил пишет, что эта разновидность чаши, принадлежащая Дионису. А Полемон пишет в книге "О священном руне" [frag.88 Preller]:[108] [d] "После этого жрец совершает священный обряд, выносит предметы из святилища и раздает тем, кто обносит вокруг свои керны (τὸ κέρνος, см. 476f). Керны - это мелкие глиняные чашечки, в которых лежат шалфей, головки белого мака, зерна пшеницы и ячменя, горох, вика, зеленый горох, чечевица, бобы, рис, овес, давленые плоды, мед, масло, вино, молоко и непромытая овечья шерсть. Кто несет такой сосуд, тот угощается из него, как при шествии с первинками плодов".
57. КОТИЛА (ΚΟΤΥΛΗ). Аристофан в "Кокале" [Коск.I.484]:

А то бабье, что уже в годах,
Заливает грусть фасийским вином,
Черноцветным вином без капли воды,
Вливая в пасть за чашкою чашку (κοτύλαις),
Ничего не стыдясь -
Таковы питейные страсти!

[e] Силен, Клитарх и Зенодот пишут, что это килик:

Кровь как из чаш (κοτυλ-ήρυτον), проливалась
вокруг Менетидова тела [Ил.XXIII.34].

И [Зенобий ст.71]:

Между котилой (κοτύλης) и уст твоих краем велик промежуток.

Симарист пишет, что так называется очень маленькая чашечка.[109] Диодор утверждает, что Поэт называет "котилой" то, что другие - "котилом":[110] "хлеб, котилу вина (κοτύλην)" [Од.ХУ.312]. Во всяком случае, это не килик, потому что у котилы нет двух ручек, а глубиною она как умывальная чашка, хоть и служит для питья. Еще она похожа на "котил" [f] этолийцев и некоторых ионийцев, опять-таки потому что имеет только одну ручку. Упоминают о ней Кратет в "Забавах" [Kock.I. 138] и Гермипп в "Богах" [Kock.I.232; выше 478с]. У афинян котила служит мерою - так у Фукидида [VII.87.2]: "В течение восьми месяцев каждому выдавалось по котиле воды и по две котилы муки". Аристофан в "Предварительном состязании" [Kock. 1.511]:

Купил зерна три меры без котилы мне,
Но два десятка насчитал котилами.[111]

Аполлодор [J.2 В 1112] пишет, что это сосуд высокий и с большой (479) полостью ('έγκονλος) и что древние вообще называли котилой всякую полость, например, пригоршню, - так что слова "кровь, как из чаш (κοτυλήρυτον)" означает, что ее можно было черпать пригоршнями. Есть и детская игра под названием "в чашечку" (ε̉γκοτύλη); в ней проигравшие мальчики складывают ладони пригоршнями, выигравшие становятся на них коленями, и первые поднимают и носят вторых. Диодор в "Италийских глоссах" и Гераклит, на которого ссылается Памфил, утверждают, что котила называется также "геминой": Диодор приводит стих Эпихарма [Kaibel 144; 648d]:

[b] И водички две гемины выпить вдвое горячей.

И у Софрона [Kaibel 171]:

Сын, осуши гемину, чтоб вверх дном была.

"Котилочка" сказал Ферекрат в "Корианно" [Kock. 1.164; ниже 481а-b]:

Котилочку (κοτυλίσκην)? Нет, нет, ни в коем случае!

Аристофан в "Ахарнянах" [459]:

С отбитым краем дай ты мне котилочку (κοτυλίσκιον).

Котилой называют также вертлужную впадину тазобедренного сустава, и даже присоски на щупальцах осьминога называются производным словом "котилообразные" (κοτυληδόνες).[112] А Эсхил в "Эдонянах" называет "котилами" кимвалы [TGF.2 20 (frag.57 ст.6)]:

А в то время другой чашек медью звенит.

[с] Марсий пишет, что кость в тазобедренном суставе называется "алейс"[113] и даже "килик". А "котилочка" (κοτυλσίκος) - название священного Ди-онисова сосуда для участников таинств - об этом пишет Никандр Фиатирский, приводя также стих из "Облаков" Аристофана [Коск.I.491]:

Не увенчаю я котилочки.

Симмий же переводит "котилу" как "алейс" [Powell 120].
58. КОТТАБИД (ΚΟΤΤΑΒΙΣ). Гармодий Лепреатский в "Фигалейских обычаях" пишет о местных застольях так [FHG.IV.411; 149b]: "Все это освящалось, и потом каждый отпивал из небольшого глиняного коттабида (κοτταβίδι), а устроитель обеда говорил: "На здоровье!". [d] Гегесандр Дельфийский пишет в своих "Записках" (начинающихся словами: "При наилучшем государственном строе..." [FHG.IV.419]: "Игра, называемая коттаб, появилась впервые на пирах у сицилийцев, как свидетельствует Дикеарх [FHG.II.247]. Ею так увлекались, что на пирах стали давать награды, называемые "коттабеями", и стали делать килики, как можно более удобные для коттаба, под названием "коттабиды". Мало [е] того, стали даже строить круглые комнаты с коттабом в середине, чтобы все стояли от него на одинаковом расстоянии и в одинаковом положении спорили за победу. Делом чести считалось не только попасть в цель, но и красиво выполнить все движения: нужно было, опираясь на левый локоть,[114] округлить правую руку и гибким движением плеснуть из килика вино - такой выплеск назывался словом "латаг". Так что умением красиво играть в коттаб гордились больше, чем умением метать дротик".
[f] 59. КРАТАНИЙ (KPATAN10N). Может быть, так называли в старину ту чашу, которая теперь называется "краний" (череп). Во всяком случае, Полемон или кто бы ни был сочинителем книги, озаглавленной "Об Элладе", о храме метапонтийцев в Олимпии пишет так [frag.22 Preller]: "Храм метапонтийцев: в нем фиалов серебряных 132, ковшей серебряных - два, сосуд серебряный для жертвоприношений[115] - один, (480) фиалов позолоченных - три. Храм византийцев, в нем Тритон из кипарисового дерева с серебряным кратанием в руках, Сирена серебряная, два кархесия серебряных, килик серебряный, ковш золотой и два рога (476а-е). В старом храме Геры: фиалов серебряных - тридцать, кратаниев серебряных - два, горшок серебряный - один, сосуд золотой для жертвоприношений, кратер золотой (приношение киренейцев) и батиакий серебряный (см. 784а)".
КРУНЕЯ (KPOYNEIA). Эпиген в "Памятке" [Kock.II.418; 472е, 486b]:

- Кратеры, кады, вазы и кувшинчики (κρουνει̃α).
- Кувшинчики?
- Ну да! К чему подробности?

КИАФИДА (ΚΥΑΘΙΣ, "черпачок") - сосуд, похожий на котил [b] (см. 478b). Софрон в миме "Женщины, обещающие изгнать богиню" [Kaibel 154]: "Глубоко в киафиде скрыты три отворотные жертвоприношения".
60. КИЛИК (ΚΥΛΙΞ, "вращательный"). Ферекрат в "Обучателе рабов" [Kock.I. 156]:

Сейчас же вымой килик и налей мне пить!
Да только через ситечко процеживай!

Это глиняные чаши для питья, а название их - от вращения (κυλίεσθαι) на [гончарном] круге. От этого же слова и название посудной стойки (κυλικει̃ον), на которую, впрочем, ставятся и серебряные чаши; говорят также κυλικηγορει̃ν, когда кто-либо держит речь над чашей. Афиняне даже лекарский ларец называют κυλιχνίδα, потому что он выточен на с токарном станке. Прославились аргосские и аттические килики. Аттические килики упоминает в следующих стихах даже Пиндар [PLG.5 438; продолжение на 782d]:

[1с] Тебе, Фрасибул,
Шлю я к застолью этот воз любезных песнопений, -
И да будет он сладок в хмельном кругу,
И да будет он стрекалом для Вакховых лоз и афинских чаш.

Впрочем, аргосские килики, кажется, видом отличались от аттических: во всяком случае, края у них были заостренные, как об этом говорит [d] Симонид Аморгский [PLG.4 11.457]:

Аргосский килик с заостренным ободом, -

то есть край приподнимается и утоньчается, как у чаш [с носиком], называемых "амбиками". Именно это значит слово φοξός, как у Гомера в описании Терсита [Ил.II.219]:

был островерх (φοξός) головой он.

То есть, φοξός говорится вместо φαοξός, "острый на вид".
61. Отличные килики происходят из Навкратиса, родины нашего сотрапезника Афинея. Они похожи на фиалы[116] и выделаны как будто не [е] на гончарном круге, а от руки; у них было четыре ручки и расширяющееся днище. (Гончаров в Навкратисе много, по ним и ворота, ближайшие к их мастерским, называются Гончарными.) Эти килики окрашиваются и выглядят, как серебряные. Хорошими считаются и хиосские килики, о которых упоминает Гермипп в "Воинах" [Kock.I.240]:

Хиосский килик высоко
На гвозде висит.

[f] Главком в "Глоссарии" пишет, что киликом на Кипре называют котилу (см. выше 478d). Гермонакт в "Синонимах" пишет: "Алейс - это чаша для питья, равно как и кипелл, амфотида, скифос, килик, котон, кархесий, фиал". Ахей Эретрийский в "Алкмеоне" вместо слова "килик" употребляет производное "килихнида" [TGF.2 749]:

Скорей сюда несите агнца черного,
Кратер для всех и килихнида каждому.

"Килихну" упоминает и Алкей [PLG.4 frag.41; 430d]:

(481) Выпьем! Надо ли ждать темноты? С палец осталось дня!
Принеси нам больших чашек-килихн, мальчик любимый мой!
Для забвенья забот бог, что рожден Зевсом с Семелою,
Нам вино даровал. Лей до краев! Два к одному смешай
Воду с чистым вином: пусть поспешат чаша за чашею
Друг за другом вдогон.

И в десятой книге [он пишет] [PLG.4 frag.43]:

Из теосских килихн плещет вино, -

стало быть, теосские килики тоже пользовались известностью.
62. Ферекрат в "Корианно" [Kock.I. 164]:

- Иду из бани с пересохшей глоткою,
Вся разварилась.
- Вот уж напою тебя.
- Слюна как клей, клянусь двумя богинями![117]
[b] - Чего ж мне взять? Возьму-ка килик маленький (κιλίσκη),
И разведу тебе?
- Куда там маленький!
Вся желчь во мне кипит, как зелье выпила
Из этаких наперстков. Вот сюда давай,
Налей в мою большую чашу.

О том, что женщины пили из больших чаш, свидетельствует тот же Ферекрат в "Тирании" [Kock.I. 187; 460с]:

Для мужчин они велели сделать чаши плоские,
Чтоб без стенок, только днище с капелькой во впадине,
[с] Словно это лишь на пробу винным дегустаторам!
А себе они такие выделали килики,
Словно у виноторговцев трюмы корабельные:
Легкобокие, зато уж круглые, пузатые!
Это все затем, чтоб выпить сколь возможно более,
[d] И никто бы не сумел их укорить в излишестве:
Поклянутся, что довольно и одной им чарочки,
А такая чарка стоит целой тысячи других.

63. КИМБИИ (ΚΤΜΒΙΑ, "лодки") - по Симаристу, это чаши и это маленькие лодки. По Дорофею: "разновидность чаш, высоких и глубоких, без ручек и без подставки". По Птолемею, сыну Аристоника, - "с гнутыми краями (κυφά)".[118] Никандр Фиатирский пишет, что Феопомп в "Мидянине" называет так чашу без ручек [Kock.I.741]. Филемон в "Привидении" [Kock.II.502]:

Перепугала Роза нас:
Вина несмешанного кимбий выдула!

Дионис Самосский в шестой книге сочинения "О Кикле" полагает, что кимбий - то же самое, что киссибий [FHG.II.10; выше 477d-e] и что Одиссей подал киклопу именно кимбий, наполненный [несмешанным вином] - потому что киссибий, названный у Гомера, не мог быть мал: в противном случае такой великан не опьянел бы так скоро, выпив из него трижды. О кимбий упоминает и Демосфен, когда в речи против Мидия [XXI. 158] говорит, что тот не расставался с ритонами и кимбиями.[119] И там же [Ibid. 133]: "Он ехал в седле со спинкой из эвбейской Аргуры и вез с собою платья, кимбий и кады, отобранные [позднее] у него сборщиками пятидесятой доли". [f] И еще в речи против Эверга и Мнесибула ["Речи" XLVII.58]. Грамматик Дидим пишет [Schmidt 75], что эта чаша высокая и узкая с виду, как ладья, называемая "кимбою". Анаксандрид в "Крестьянах" [Kock.I. 136]:

- Вас оглушили, верно, эти здравицы,
Что пили вы громаднейшими чашами,
Да кимбий еще с вином несмешанным.
- Куда там оглушили! Опрокинули!

Алексид во "Всаднике" [Kock.I.328]:

- А с золотыми девичьими лицами
Там были разве кимбии?
(482) - И кимбии,
Свидетель, Зевс.
- О горе мне, несчастному!

64. Однако Эратосфен в послании к Агетору Лаконскому представляет кимбий сосудом, похожим на киаф [Bernhardy 201, Macrobius V.21.10]: "Те же авторы удивляются, что он, не имея даже киафа, а только кимбий, приобрел однако себе фиал. Я думаю, это потому, что киаф служит нуждам человеческим, а фиал он приобрел, чтобы служить богам. В те времена еще не знали ни киафов, ни котил. В честь богов выставляли кратер, но не серебряный и не украшенный драгоценными камнями [b], а выделанный из колиадской глины,[120] и когда он был полон, то для богов совершали возлияние фиалом, а для себя потом черпали свежее вино кимбием,[121] как теперь у вас в Спарте на повзводных трапезах. И только если им хотелось пить сверх этого, они выставляли котилы, прекрасные и удобные для питья, однако сделанные все из той же глины". Эфипп говорит в "Эфебах" [Kock.II.255]:

[с] Не Хэремон ли к пиру тащит килики?
Не Эврипид ли с кимбиями борется?

Но он имеет здесь в виду не трагика Эврипида (говорит Антиох Александрийский в книге "О поэтах, высмеянных в Средней комедии"), а какого-то его тезку - то ли пьяницу, то ли вообще дурного человека, потому что и тащить на пирушку кимбий, и считаться человеком, который сражается с ними, может значить и то, и другое.[122] Упоминает об этом Эврипиде и Анаксандрид в "Нереидах" [Kock.II.146]:

[d] Налей-ка, Ком, ему в кувшин из кимбия:
У нас сегодня Эврипидом будет он.

И Эфипп в "Двойниках или Обелиафорах"[123] [Kock.II.259]:

Мне выучить бы драмы Дионисия,
И вирши Демофонта против Котиса,
И здравицы запомнить Феодоровы,
И двор к двору с Лахетом пососедствовать,
И Эврипида напоить из кимбиев.

А для ладьи было также слово "кимба", как у Софокла в "Андромеде" [TGF.2! 158]:[124]

[е] Ты на конях или на кимбах странствуешь?

А "кибба" - это чаша у жителей Пафоса, говорит Аполлодор [J.2 В 1108].
65. КИПЕЛЛ (ΚΥΠΕΛΛΟΝ, "гнутый"). Эта или такая же чаша, как алейс (см.выше 783а) и депас, и отличается только именем [Ил.IX.670]:

С кубками (κυπέλλοις) их золотыми ахеян сыны призывали,
В встречу один за другим подымаясь и их вопрошая, -

или же она была другой формы, не двойная (α̉μφικύπελλον), как алейс или депас, а просто с выгнутым краем? Потому что слово "кипелл", так же как и "амфикипелл",[125] происходит от выгнутости (κυφότης),[126] - [f] или, может быть, оттого, что этот сосуд похож на "пеллу" (см. ниже, 495с), только с более выгнутым краем, или же α̉μφικύπελλον значит то же, что α̉μφίκυρτον ("полумесяцем") и имеет в виду выгиб ручек? Так у поэта сказано [Од.XXII.9; 783а]:

Взяв со стола золотую с двумя рукоятками чашу ('άλείσον 'άμφωτον).

Антимах в пятой книге "Фиваиды" [frag.ep.281]:

Поочередно вождей обходя, глашатаи дали
Каждому по золотому кипеллу искусной работы.

Силен же пишет: "Кипеллы - это чаши, похожие на скифосы,[127] как объясняет Никандр Колофонский ... "свинопас двоеручные подал кипеллы" [Од.ХХ.253]". (483) Эвмолп пишет, что это разновидность чаш и называется она от слова κυφός (выгнутый). Симарист пишет, что на Кипре так называется чаша с двумя ручками, а на Крите - с двумя или четырьмя. А Филит пишет [Om.Powell, Kaibel 201], что сиракузяне так называют крошки ячменного или пшеничного хлеба, оставшиеся на столе.
КИМБА (KYMBH). Филемон пишет в "Аттических словах", что это разновидность килика. Аполлодор же в книге "Об этимологии" пишет, что жители Пафоса называют чашу "кибба".
66. КОТОН (ΚΩΘΩΝ) - лаконская фляга, о которой упоминает [b] Ксенофонт в первой книге "Воспитания [Кира]" [cap.2,8]. Критий в "Лакедемонском государственном устройстве" пишет так [FHG.II. 68; ср. Плутарх "Ликург" 9]: "Кроме того [хороши] и самые мелочи их быта: лучшие башмаки - лаконские, плащи у них приятные и удобные, лаконский котон - фляга, нужная на войне и удобная в вещевом мешке. Котон потому хорош для воинов, что пить им часто приходится нечистую воду, а котон, во-первых, делает эту нечистоту незаметной,[128] а, во-вторых, выступами стенок задерживает ее в себе". И Полемон в ... книге [c] "Послания к Адею и Антигону", сообщив, что сосуды у лакедемонян были глиняные, продолжает [frag.61 Preller]: "Конечно, такие обычаи восходят к древности: их и сейчас можно видеть у некоторых эллинов - в Аргосе на общественных угощениях, в Лакедемоне на их празднествах, на пирах в честь побед, на девичьих свадьбах, там они пьют из глиняных чаш, а на пирах и повзводных трапезах (разводят его) в бочонках". Упоминает о котоне в элегиях и Архилох [PLG.4 11.384; Diehl frag.5а]:

[d] Флягу (котон) живее бери и шагай по скамьям корабельным.
С кадей долбленых скорей крепкие крышки снимай,
Красное черпай вино до подонков. С чего же и нам бы
Стражу такую нести, не подкрепляясь вином?

Здесь котоном он называет просто килик.[129] Аристофан во "Всадниках" [599]:

... решительность, с которой погрузились на суда
Взяли фляги для похода (котоны), взяли луку, чесноку.

[e] Гениох в "Горгонах" [Kock.II.431]:

Мне выпить, выпить пусть нальет хоть кто-нибудь,
Взяв флягу (котон) огнеродную, округлую,
Короткоухую, с губами толстыми,
Прислужницу при глотке!

Феопомп в "Воительницах" [Коcк.I.747]:

А то примусь затылок выворачивать
И выпью из котона шееломного.

Алексид в "Поденщиках" [Kock.II.363]:

Затем котоном бьет четырехкружечным,
Старинным и наследным! [Эврипид "Медея" 49]

По названию этого сосуда и любители несмешанного вина ('άκρατον) называются "несмешаннофляжными" (α̉κρατοκώθωνας), как выражается Гиперид в речи против Демосфена [Blass, р.23; ср.246а]. [f] И когда Калликсен в четвертой книге сочинения "Об Александрии" [cp.199f] описывает шествие Филадельфа и перечисляет множество чаш, то называет и "котонов двухметретовых - два".
67. О питье из таких больших чаш (κωθωνίζεσθαι) и о том, что с течением времени оно даже полезно, афинский врач Мнесифей в книге "Об опьянении" (κωθωνισμός) говорит так: "Кто пьет на пирах помногу (484) несмешанного вина, те, бывает, наносят этим немалый вред телу и душе. Однако по прошествии нескольких дней,[130] кажется мне, такое пьянство приносит телу очищение, а душе облегчение. А именно, от повседневных попоек в нас возникает видимая едкость, а для нее самый естественный выход - мочеиспускание и от нее самое естественное очищение - через пьянство. Вино, влажное и теплое, промывает наше тело, а моча, истекающая из нас, бывает едкой, - так что сукновалы пользуются [b] ею для мытья плащей. Соблюдай, однако, при этом пьянстве три предосторожности. Во-первых, не пей вина дурного, не пей несмешанного, и когда пьешь, не закусывай сладостями. Во-вторых, когда напился, то не ложись спать, пока тебя хоть малость не вырвет. В-третьих, если рвота была достаточной, то облейся водой и отдохни; если же достаточно опорожниться не удалось, то прими хорошую ванну с очень горячей водой". А Полемон в пятой книге "К Адею и Антигону" пишет [frag.60 Preller; ср.483с]: [c] "Дионис Вершитель, восседающий на скале, а слева от него лысый сатир, у которого в правой руке котон, полосатый и с одною ручкою".
68. ЛАБРОНИЯ (ΛΑΒΡΩΝΙΑ, "бушеватель") - чаша персидского рода, названная от буйного питья, с виду большая и плоская, с большими ручками. Говорится также "лаброний" в мужском роде, как у Менандра в "Рыбаке" [Kock.III.10]:

[d] Да, богаты мы изрядно, из Киинд есть золото,
Есть персидские одежды, скатерти пурпурные,
Чаши винные, посуда - все у нас из серебра,
Отчеканенные морды, роги и лаброний.

И в "Братолюбцах" [Kock.III.145]:

Уже стояли персы с опахалами,
Лаброний, да кубки драгоценные.

Гиппарх в "Таиде" [Kock.III.273]:

- Лаброний этот - птица?
[e] Что за выдумки!
За двести чаша, золотой монетою.
- Вот то-то про него и слышно: милый мой!

Дифил в "Тифравсте",[131] перечисляя и другие чаши, пишет [Kock.II.568]:

- Лаброний, пристий, трагелаф и батиак.
Постой-ка, это уже чаш названия,
Не имена рабов.
- Во имя Гестии!
- Лаброний стоит двадцать золотых монет.

[f] А Дидим сообщает [Schmidt, р.75], что он похож на бомбилий или батиак.[132]
69. ЛАКОНКИ (ΛΑΚΑΙΝΑΙ) - эта разновидность чаш так называется или по [лаконской] глине, как "аттическая утварь" (по аттической), или по форме, которая там в обычае, как "ферикловы чаши". Аристофан в "Пирующих" [Kock.I.446; 527с]:

По-сибаритски есть и пить, по-пьяному горланить,
Хлебать хиосское вино из кружек из лаконских...

70. ЛЕПАСТА[133] (ΛΕΠΑΣΤΗ, "блюдо"). В этом слове одни ставят острое ударение на последнем слоге, как в слове καλή (прекрасная), другие на предпоследнем, как в слове μεγάλη (великая). Название этой чаши - 485 от "лафиктов",[134] так зовут тех, кому не жаль разоряться на пьянство и распутство. Это большие килики. Аристофан в "Мире" [914]:

А коли нового вина ты осушишь лепасту?[135]

Отсюда происходит слово λάψαι "пить залпом", в противоположность "бомилию", "питью по капельке". Так у Аристофана где-то в другом месте [Kock.I.544]:

Владыка мой! всю кровь мою ты выглотал (λέλαφας).

То есть "разом, одним глотком". А в "Геритадах" [Kock.I.432]:

Был праздник, мальчик обегал пирующих по кругу
[b] И нам в лепасты наливал "лазоревые глуби",

- то есть комедиограф говорит, что чаши были глубокие. Антифан в "Асклепии" [Kock.II.28]:

Вот растер он корешочек и старуху-бражницу,[136]
Обессиленную начал соблазнять лепастою:
Необъятную наполнил до краев и выпить дал.

Филлилий в "Авге" [Kock.I.783]:

Всюду взрослые и юнцы
Пьют, и всюду ластятся к ним,
Радуясь громадным лепастам,
Пьяные старые бабы.

Феопомп в "Памфиле" [Kock.I.744]:

[с] Лохань, перо и губка, да толстенная
Лепаста, из которой крепко выпивши
Вина неразведенного, трещит она
Цикадою во славу Бога Доброго.

И в "Мидянине" [137] [Kock.I.740]:

Некогда так Каллистрат чаровал, побуждая к союзу
Славных ахейских сынов, раздавая немалые деньги;
Только лишь стройный Лисандр неподкупнее был Радаманта -
Не принимал он котона, но принял большую лепасту.

[d] Америй пишет, что лепастой назывался кувшин для разливания вина (οι̉νοχόη); но и Аристофан [Nauck р.220, J.2 В 1113], и Аполлодор говорят, что это разновидность килика. Ферекрат в "Бездельниках" [Коск.I.171]:

Всякий раз, как захочет пить
Кто-нибудь из зрителей,
Может полною лепастой
Глотку жадную залить.

Никандр Колофонский пишет [frag. 142 Schneider], что у долопов этим словом называют килик. Ликофрон в девятой книге "О комедии", приводя стихи Ферекрата, тоже пишет [frag.85 Strecker], что это разновидность килика. [e] Мосх в толковании "Родосских слов" пишет, что это глиняный сосуд, похожий на птоматиды,[138] только пошире. Артемидор, ученик Аристофана, - что это просто какой-то сосуд. Аполлофан в "Критянах" [Kock.I.799]:

Будет радовать лепаста целый день меня вином.

Феопомп в "Памфиле" [Kock.I.744]:

[f] Вином неразведенным преогромную
Лепасту осушив за Бога Доброго,
Вопит она, пугая все селение.

Никандр Фиатирский пишет, что это "большой килик", и приводит стихи Телеклида из "Пританов" [Коск.I.215]:

Из лепасты благовонной пить медвяное вино.

Гермипп в "Мойрах" [Коск.I.236]:

(486) Если ж выпью я лепасту, и случится что со мной,
Завещаю Дионису все имущество мое.

71. ЛЕБАСИЙ (ΛΟΙΒΑΣΙΟΝ, "возлиятель") - это килик, как пишут Клитарх и Никандр Фиатирский и [...лакуна...]. Из него при жертвоприношениях совершают возлияния маслом, а из спондея - вином. Впрочем, говорит он,[139] Антимах Колофонский [Om.Kinkel] и спондеи называет "лебидами".
ЛЕСБИЙ (ΛΕΣΒΙΟΝ, "лесбосский") - что это тоже разновидность чаш, показывает Гедил в эпиграммах:

[b] Как-то - сказать, не поверишь, - Каллистион, жаждой томима,
Вровень с мужьями, вина три осушила ковша.
Вот для тебя от нее, о Пафия, тут подношеньем
Кубок лесбосский стоит; пурпуром рдеет стекло.
Дай ей за это, богиня, здоровье, чтоб снова и снова
Стену твою украшать этой добычей страстей.

ЛУТЕРИЙ (ΛΟΥΤΗΡΙΟΝ, "лохань"). Эпиген в "Памятке", в перечислении чаш [Kock.II.418; 472е, 480а]:

[c] - Кратеры, кады, вазы и кувшинчики. с
- Кувшинчики?
- Ну да! К чему подробности?
Увидишь сам - кувшинчики, лутерии.

72. ЛИКИУРГИ (ΛΥΚΙΟΥΡΓΕΙΣ, "ликийской работы") - какие-то фиалы, названные по мастеру Ликону, как и "Кононовы чаши" по Ко-нону. Об этом Ликоне упоминает Демосфен в речи "О венке" и в речи "Против Тимофея о долге" [31]: "два фиала-ликиурга". А в речи против Тимофея: "отдал Формиону на хранение свое добро, в том числе два фиала-ликиурга". [d] Геродот в седьмой книге [с. 76] пишет: "два охотничьих копья-ликиургида" или "ликоэрга" - потому что они были сделаны для охоты на волков (λύκοι) или были сделаны в Ликии. Объясняя это слово [у Демосфена], грамматик Дидим пишет [Schmidt, р.314], что это чаши работы Ликия. Этот Ликий был беотиец из Элевфер, сын скульптора Мирона, как сообщает Полемон в первой книге "Об Акрополе" [frag.2 Preller]. Но грамматик не знает, что таких образований от личных имен не бывает, а только от названий городов или народов: например, у Аристофана в "Мире" [143]:

[e] Навозный жук челном наксосским (Ναξωυργής) будет мне.

И Критий в "Лакедемонском государственном устройстве" [FHG.II.69]: "ложе милетской работы (Μιλησιουργής), кресло милетской работы, ложе хиосской работы (Χιουργής), деревянные башмаки ренейской работы (Ρηναιουργής)". И Геродот в седьмой книге пишет [76; cp.d]: "два охотничьих копья ликовой работы (Λυκοεργέας)". Поэтому, может быть, и у Геродота, как и у Демосфена следует читать Λυκιοεργέας, чтобы это значило "ликийской работы".
73. МЕЛА (ΜΗΛΗ, "изделие") Так называется разновидность чаш, упоминаемая Анаксиппом в "Колодце"; пишет он так [Kock.III.301]:

[f] Ступай к ее могиле с этой мелою,
Сириск, и соверши там возлияние.

МЕТАНИПТР (ΜΕΤΑΝΙΠΤΡΟΝ, "после мытья") - это килик, который подавался после обеда, когда уже были помыты руки. Антифан в "Светильнике" [Kock.II.68]:

Метаниптр за Бога Доброго,
Рукоплесканья, возлиянья, лакомства.

487 Дифил в "Сапфо" [Kock.II.564]:[140]

Испей из этой полной метаниптриды,
Мой Архилох, за Зевса за Спасителя,
За Бога Доброго...

А некоторые, как Селевк в "Глоссарии", пишут, что это особое питье, подаваемое после омовения. Каллий в "Киклопе" [Kock.I.695]:

В честь Гигиен[141] выпей метаниптриду.

Филетер в "Асклепии" [Kock.II.230]:

Он потрясал громадной метаниптридой,
Вином с водою поровну наполненной,
И восклицал все имя Гигиеино.

Филоксен в дифирамбе "Пир" после омовения обращает к кому-то здравицу [PLG.4 III.608]:

[b] Прими же метаниптриду,
Вакховой орошенную росою:
Истинно, Бромий, даруя нам эту радость,
Ведет нас в путь наслаждений.

Антифан в "Светильнике" [Kock.II.68; ср. выше 486f]:

Стол унесли, и тут в честь Бога Доброго
Явился метаниптр.

Никострат в "Сопернице" [Kock.II.220]:

...ему
Налей в честь Гигиен метаниптриду.

74. МАСТ (ΜΑΣΤΟΣ, "грудь"). Аполлодор Киренейский, по словам Памфила, говорит, что в Пафосе это название чаши.
МАТАЛИДЫ (ΜΑΘΑΛΙΔΕΣ) упоминаются у Блеса в "Сатурне" [с] [Kaibel 191]:[142]

Семь маталид налей вина сладчайшего.

Памфил оговаривает: "может быть, это разновидность сосуда, а может быть, мера измерения, как киаф". Диодор передает это как "килик".
75. МАНЕС (ΜΑΝΗΣ) - разновидность чаш. Никон в "Кифареде" [Коск.Ш. 389]:[143]

Тут кто-то говорит мне очень вовремя:
"За земляка я предлагаю здравицу!"
И подает манес огромный, глиняный,
В пять полных кружек. Что мне делать? Принял я.

Эти ямбы приводят и Дидим [Schmidt, р.73], и Памфил. "Манес" называется [d] также фигурка на вершине коттаба, в которую играющие плещут вином; "бронзовая голова" называет ее Софокл в "Салмонее" [TGF.2 250]:

Здесь поцелуи, щекотанье, чмоканье;
А в бронзовую голову попавшему -
Мои награды за победу в коттабе.

Антифан в "Рождении Афродиты" [Kock.II.33; 666f]:

- Послушай по порядку. Тот, кто в коттабе
Без промаха плеснет весам на чашечку...
- Вот там вверху? Где плиточка положена?
- Ну да! Вот тот и выйдет победителем.
[e] - А как узнать, попал ли?
- Как сшибешь ее, -
Она в манес со звонким плеском падает.
- Свой раб Манес[144] есть, значит, и у коттаба!

Гермипп в "Мойрах" [Коск.I.237; 668а]:

Увидишь: верхушка коттабова
В мякине лежит, заброшена,
Манес забыл уж о струях вина,
А плитка, с весов упавшая,
Лежит за порогом в мусоре.

[Несторов кубок 487f-494b][145]

68. НЕСТОРОВ КУБОК. Вид Нестерова кубка Поэт описывает так [Ил.ХI.632]:

Кубок красивый поставила, из дому взятый Нелидом,
Окрест гвоздями златыми утыкан; на нем рукояток
Было четыре высоких, и по две пелейи на каждой
Будто клевали, златые; и снизу он был двоедонный.
(488) Тяжкий сей кубок иной не легко приподнял бы с трапезы,
Полный вином; но легко подымал его старец пилосский.

В этих стихах следует рассмотреть: во-первых, что значит (1) "гвоздями златыми утыкан", (2) во-вторых, почему "на нем рукояток было четыре высоких", если остальные сосуды, - пишет Асклепиад Мирлейский в книге "О Несторовом кубке", - имеют только две; (3) далее, по две клюющих пелейи - как их представить себе при каждой рукоятке; (4) далее, что значит, что "снизу он был двоедонный (δύο πυθμένας)"; (5) и как это [b] говорится, что другие лишь с трудом поднимали кубок, "но легко подымал его старец пилосский".
(1) Поставив эти вопросы, Асклепиад задумывается о гвоздях: как следует понимать слово "утыканный" (πεπαρμένον). Некоторые, действительно, считают, что золотые гвозди должны были быть вбиты в серебряный сосуд снаружи, как требует техника чеканки. Так и о скипетре Ахилла сказано [Ил.I.245]:

Так произнес, и на землю стремительно скипетр бросил,
Вкруг золотыми гвоздями утыканный.

[с] Здесь, действительно, видно, что гвозди были вбиты в него снаружи, как в палицу. Таков и меч Агамемнона [Ил.XI.29]:

Меч он набросил на рамо: кругом по его рукояти
Гвозди сверкали златые; влагалище мечное окрест
Было серебряным...

Однако "чеканщик Апеллес, - говорит (Асклепиад), - показал нам, как делаются гвозди на некоторых коринфских изделиях. Там была маленькая выпуклость, выбитая долотом так, чтобы она казалась головкой гвоздя". Таким образом, "гвоздями утыканный" у поэта не значит, что [d] гвозди были приставлены и вколочены снаружи, а только что они казались вколоченными снаружи, на самом же деле это были лишь небольшие выступы над поверхностью.
77. (2) Что касается четырех рукояток, то это объясняется так. Действительно, сверху у сосуда ручек было только две, как у всех чаш. Однако на срединной выпуклости сосуда с двух сторон были еще две, как у коринфских ведер-гидрий. И Апеллес очень хорошо показал нам, как были расположены эти четыре ручки. Как бы от одного корня, растущего в днище сосуда, в каждую сторону тянутся два ствола на малом [е] расстоянии друг от друга. Они доходят до края сосуда и даже немного приподнимаются над краем; они сохраняют свою раздвоенность до самой оконечности сосуда, но, опускаясь к краю, срастаются вновь. Так и получаются эти четыре ручки. Такое устройство можно видеть хоть и не у всех, но у некоторых чаш, особенно у тех, которые называются селевкидами.[146]
(3) Что же касается того, что кубок "был двоедонный", и какие были [f] его донья (или ножки, πυθμένες), некоторые дают на это такой ответ. Есть чаши, имеющие только одно дно, естественное, сливающееся с основанием всего сосуда;[147] таковы кимбий, фиалы и все, что похоже на фиалы. И есть имеющие два: таковы яйцевидные скифосы, жуки, селевкиды, кархесий и им подобные. Первое дно у них сливается с круглым основанием всего сосуда, а второе - как бы дополнительное, оно начинается тонкой ножкой, а кончается внизу плоским расширением, на (489) которое и опирается сосуд. Вот так, говорят, был сделан и кубок Нестора. Но эти два дна можно вообразить и так: первое - то, на которое сосуд опирается всей тяжестью, оно соответствует наибольшей ширине сосуда, и над ним поднимается ножка соразмерной длины; а второе - с меньшей окружностью, вмещающейся в эту наибольшую, и оно соединяется с той ножкой, которая поднимается над естественным дном; так что сосуд опирается на оба дна.[148] Говорят, что такой Несторов кубок изготовил на Родосе Дионисий Фракийский из серебра, доставленного учениками. О его устройстве рассказывает Проматид Гераклейский: это [b] был скифос с соприкасающимися ручками (как бывают корабли с двумя носами рядом), а на ручках сидели голубки; и под ними были две косые длинные ножки (ροπάλια, "палицы"), на которые он и опирался, - они-то и назывались доньями. На что это было похоже, можно и в наши дни видеть в кампанской Капуе; там есть сосуд, посвященный Артемиде, и [с] он будто бы принадлежал Нестору, - он серебряный, а на нем золотыми буквами выбиты гомеровские строки.
78. Я же, - продолжает мирлеец, - вот что могу сказать об этом кубке. Древние люди, которые первые завели в человечестве благоустроенный порядок, полагали мир шарообразным, как солнце и луна. Поэтому они сочли разумным, чтобы и все, что относится к их пище, тоже было видом подобно окружающему их миру. Поэтому и стол они сделали круглым, и посвященные богам треножники делали округлыми и украшали звездами, и лепешки (φθόεις)[149] пекли такие, которые [d] назывались "лунными", и хлеб получил свое имя ('άρτος) потому, что из всех фигур только круг со всех сторон ровен (α̉πήρτισται) и закончен. Точно так и сосуд для нашей жидкой пищи они сделали округлым, наподобие мироздания. Однако кубок Нестора имеет еще одну особенность. Он покрыт звездами, которые Поэт уподобляет гвоздям, потому что они, как гвозди, круглы и вбиты в небо, как и у Арата о них сказано [453]:

[е] С небом навек скреплены украшенья стремительной ночи.

При этом Поэт замечательно сопоставил золотые гвозди с серебряной чашей, потому что так же соотносятся своим цветом и звезды с небом: небо подобно серебру, а огненные звезды золоту.
79. (3) Итак, представив Несторов кубок усыпанным звездами, Поэт переходит к самым важным из неподвижных светил, по которым люди сверяют свою жизнь: я говорю о Плеядах. Ибо когда он говорит:

[f] по две пелейи на каждой
Будто клевали, златые,

то здесь "пелейи" не означают птиц, и ошибаются те, кто думает, что это голубицы: Аристотель пишет [ИЖ V.43], что пелейи и голубицы - совсем разные птицы. Нет, пелейями (πελειάδας) поэт называет здесь Плеяды (Πλειάδας), по которым определяют и посев и жатву, завязь плодов и сбор урожая, как сказано у Гесиода ["Труды и дни" 383]:

Лишь на востоке начнут восходить Атлантиды-Плеяды,
(490) Жать поспешай; а начнут заходить - за посев принимайся.

И у Арата [264]:

Тускл их свет, одинаково слаб, но волею Зевса
Славно явление их на заре и в вечернюю пору:
По мановенью его возвещают Плеяды начало
Лета, ненастной зимы, и пахоты верные сроки.

Вот так Поэт искусной чеканкой на кубке премудрого Нестора представил Плеяд предвещающими зарождение и созревание плодов, - ибо этот [b] сосуд приемлет не только жидкую пищу. Поэтому и говорит он, что амвросию Зевсу приносят Плеяды [Од.XII.62]:

близ них никакая
Птица не смеет промчаться, ни робкие даже Пелейи,
Те, что приносят Зевесу амбросию, -

нельзя ведь думать, как многие, будто это птицы-Плеяды приносят Зевсу амвросию: это было бы ниже его величия). Нет, это звезды-Плеяды: им, вещающим роду человеческому о временах года, под стать и Зевсу носить амвросию. Поэтому Поэт прямо отличает их от пернатых, говоря:

[с] близ них никакая
Птица не смеет промчаться.

А что Поэт считает Плеяды самыми замечательнейшими из неподвижных светил, видно из того, что именно с них он начинает перечисление звезд [Ил.ХVIII.485]:

Все прекрасные звезды, какими венчается небо:
Видны в их сонме Плеяды, Гиады и мощь Ориона,
Арктос, сынами земными еще колесницей зовомый.

Таким образом, большинство людей ошибается, думая, будто пелейи - [d] это птицы: во-первых из-за поэтической формы, образованной добавлением лишней буквы,[150] а во-вторых, потому что им кажется, будто только о голубицах можно сказать "робкие" (τρήρωνες), так как они слабы, осторожны и перед всем дрожат (τρείν). Но это можно сказать и о Плеядах: ведь в мифах говорится, что они бегут от Ориона, преследующего их мать Плейону.
80. Эта преобразованная форма слова - "Пелейи" или "Пелеяды" [е] вместо "Плеяд" - встречается у многих стихотворцев. Первым, кто правильно понял смысл этих гомеровских стихов, была Меро из Византия, заявившая в сочинении под заглавием "Память", что амбросию Зевсу приносили именно Плеяды. Эту ее мысль присвоил Кратет-критик и обнародовал как свою [Wachsmuth, р.53]. Пелейадами Плеяд называет и Симонид в следующих стихах [PLG.4 III.394]:

[f] ...А дарует тебе сей дар
Гермес-Состязатель, сын
Майи прекрасновласой,
Ее же оный Атлант
Породил краше всех синекудрых семи дочерей,
Небесными именуемых Пелейадами, -

ибо ясно, что Пелейадами он называет Плеяд, дочерей Атланта. Так и Пиндар [Нем.2,16]:

Где прошли горные ('όρειοα) Пелеяды, -
По пятам пройдет и Орион.

В самом деле, Орион на звездном небе расположен недалеко от Плеяд, - отсюда и миф, будто они с матерью их Плейоною убегают от Ориона. Плеяд он называет "горными" ('όρειαι), а это все равно, что ου̉ρειαι без одной буквы "υ", то есть "хвостовые", - так как Плеяды расположены на небе возле хвоста (ου̉ρά) созвездия Тельца. Еще откровеннее играет (491) этим созвучием слов Эсхил [frag.312]:

Семь дочерей, Атлантом порожденные,
Отца жалея под небесной ношею,
В ночной выси, подобные видениям,
Бескрылыми явились Пелейадами (Πελειάδες), -

"бескрылыми", чтобы отличить их от одноименных птиц. Подобным же образом выражается и сама Меро [Powell 21]:

[b] До возмужания Зевс кормился на Крите священном,
Так возрастал он и был никому из блаженных не ведом.
Пищу в пещеру ему, амбросию, робкие птицы
От океанских несли течений; орел же огромный
Нектар черпал со скалы и пить велемудрому Зевсу
В клюве носил неустанно. Орла бессмертным соделал
На небесах всевидящий Зевс, когда одолел он
Крона, и эта же честь Пелейадам оказана робким -
[c] Так они стали теперь возвещать нам и зиму, и лето.

И Симмий говорит в "Горгоне" [Powell 112]:

Быстрые слуги эфира Пелейи туда приближались.

Посидипп в "Эзопии":

Хладным и острокогтистым Пелейям закат не дарован.

Сочинитель дифирамбов Лампрокл прямо говорит, что у Плеяд и голубиц одно и то же имя [PLG. III.556]:

Соименные крылатым пелейям,
Встали в эфире.

И сочинитель приписываемой Гесиоду "Астрономии" тоже всюду называет их Пелейадами [Rzach frag.9, Diels 499]:

[d] ...Пелейадами смертные их именуют.

И еще:

Зимние за небосклон Пелейады заходят...

И еще:

...свой свет Пелейады скрывают.

Поэтому нимало не удивительно, что и Гомер по общему обычаю поэтов называет Плеяд Пелейадами.
Итак, доказано, что на кубке были вычеканены Плеяды, по две на каждой из ручек, то ли в птичьем облике, то ли в человеческом, и испещренные звездами. Слова же "по две пелейи на каждой будто клевали, златые" [e] не следует понимать как "на каждой отдельной ручке", потому что тогда Плеяд оказалось бы восемь; нет, поскольку каждая ручка расщеплена надвое и срастается лишь у верхнего края сосуда, постольку слово "каждый" здесь имеет в виду все четыре расщепа, а слова "каждый из двух" - те, [два] места, в которых они вновь срастаются, когда кончается их раздельная протяженность. Стало быть, когда Поэт говорит:

и по две пелейи на каждой
Будто клевали, златые; и снизу он был двоедонный,

то мы будем понимать, что на каждом расщепе ручек сидела одна Плеяда [f], а "по две" (собств. "двойные", δοιοί, δοιαί) сказано здесь потому, что были они попарно сродны и соотнесены. В самом деле, слово "двойной" может обозначать просто число, то есть "два", как в строке [Од.IV. 129]:

Два (δοτούς) троеножных сосуда и золота десять талантов,

Или в словах "двое (δοιώ) служителей"[151] [Од.ХVI.253]; но и может обозначать нечто парное, сросшееся и соединенное, как в стихах [Од.У.476]:

Он там две (δονούς) сплетенные крепко
Выбрал оливы; одна плодоносна была, а другая
Дикая.

Так и получается, что на ручках было четыре пелейи. (492)
82. Опять же, когда он продолжает:

и по две пелейи на каждой

Будто клевали, златые; а снизу он был двоедонный (δύω δ' υ̉πὸ πυθμένες η̃σαν), - то не следует как Дионисий Фракийский, читать "υ̉πο πυθμένες" раздельно ("снизу - днища") и понимать, будто у него было два днища, a [b] следует читать υ̉ποπύθεμνες в одно слово ("поддонные"), как эпитет к пелейям: тогда получается, что на кубке было четыре пелейи на ручках и две "поддонные" под дном, служащие кубку опорой, а всего их, стало быть, шесть. Именно столько их видно на небе, хотя принято говорить, что их семь, как и у Арата сказано [257]:

Семь раздельных путей им людская молва приписала,
Но человеческий глаз только шесть различает на небе.[152]
Пусть не бывало еще на памяти смертного рода,
Чтобы безвестно звезда хоть единожды с Зевса исчезла,
Все-таки наперекор семерых называет преданье.

То есть глазу видимы в небе только шесть звезд, - вот их-то, видимых, с и вычеканил должным образом художник. Некоторые полагают, что это же имеется в виду и тогда, когда Поэт говорит о Зевсе [Од.ХII.62]:

близ них никакая
Птица не смеет промчаться, ни робкие даже пелейи,
Легким полетом амвросию Зевсу носящие: каждый
Раз пропадает из них там одна, об утес убиваясь,
Каждый раз и Зевес заменяет убитую новой.

То есть, каждый раз одна из Плеяд погибает от быстроты и скользкости Блуждающих скал, но Зевс посылает другую, чтобы число их оставалось [d] неизменным. Этим Гомер иносказательно говорит, что хоть видимых в небе Плеяд только шесть, однако настоящее число их не умаляется, и мы все равно называем и перечисляем всех семерых.
83. Если же кто говорит, будто неуместно вычеканивать Плеяд на кубке, потому что они означают не жидкую, а сухую пищу, то следует возразить, что эта чаша предназначена и для той, и для другой. [e] В самом деле, в кубке приготовляется кикий - питье с сыром и мукой в разбавленном вине: его размешивали и пили так, как рассказывает Поэт [Ил.ХI.624, 628, 638]:

Им Гекамеда кудрявая смесь в питие (κυκεω̃) составляла...
Прежде сидящим поставила стол Гекамеда прекрасный,
Ярко блестящий, с подножием черным; на нем предложила
Медное блюдо со сладостным луком, вприкуску напитка,
С палевым медом душистым и ячной мукою священной...
В нем Гекамеда, богиням подобная, им растворила
Смесь на вине прамнииском, натерла козьего сыра
[f] Теркою медной и ячной присыпала белой мукою.
Так уготовя напиток составленный, пить приказала.

84. Что же касается стихов[153]

Тяжкий сей кубок иной не легко приподнял бы с трапезы,
('άλλος μεν μογέων α̉ποκινήσασκε τραπέζης)
(493) Полный вином; но легко подымал его старец пилосский, -

то не следует понимать, будто в них говорится только о Махаоне и Несторе, как полагают некоторые, считая, что нужно читать не 'άλλος (иной) [b] но 'άλλ' 'ός (но который, и этот) и трактуют относительное местоимение 'ός (который) как указательное 'ό (он, тот), относя его только к Махаону:

'άλλ' 'ός μεν μογέων α̉ποκινήσασκε τραπέζης
Тяжкий сей кубок он (т.е. Махаон) не легко приподнял бы с трапезы, -

Из слов "с трудом" (μογέων) им кажется ясно, что Махаон был ранен. Однако Махаон у Гомера не был ранен, как будет показано в другом месте.[154] И слово 'άλλος (иной) Гомер не мог приложить только к Махаону и Нестору, потому что за столом их было только двое и следовало бы сказать не 'άλλος, а 'έτερος (один из двух) - именно это слово употребляется, когда речь идет о двух предметах, например [Ил.III. 103]:
Черного агнца ('έτερον) сюда с белой агницей (ε̉τέρην) вы принесете.
Точно так же Гомер никогда не ставит относительное местоимение 'ός (который) там, где нужно указательного 'ό (тот), а употребляет, наоборот, только указательное 'ό вместо относительного 'ός, например [Ил. VI.1.53]:

Там обитал Сисиф, ('ό) корыстолюбивейший смертный.

Стало быть, при слове 'ός здесь не хватало бы частицы τις (кто-нибудь, некий) [c] и дополненная строка должна была бы звучать так "Кто-нибудь иной ('άλλος μέν τις) нелегко приподнял бы тяжкий сей кубок с трапезы, полный вином; но легко подымал его старец пилосский", - то есть всякому было бы трудно поднять этот кубок, и только Нестор поднимал его легко, без труда и надсады. Но ведь в самом деле кубок был большой и тяжелый, так что только такой любитель выпить, как Нестор, от постоянного упражнения имел достаточно силы, чтобы легко его поднимать.
85. Сосибий, тонкий толкователь темных мест, пишет по поводу этих строк:

Тяжкий сей кубок иной не легко приподнял бы с трапезы,
άλλος μὲν μογέων α̉ποκινήσασκε τραπέζης
[d] Полный вином; но легко подымал его старец пилосский.
πλει̃ον ε̉όν, Νέστωρ δ' ο̉ γέρων α̉μογητί 'άειρεν.

"Упрекали Поэта за то, что он сказал, будто все остальные с трудом поднимали этот кубок, и только Нестор без труда. Казалось странным, что рядом с Диомедом, Аяксом и самим Ахиллом престарелый Нестор оказывается сильнее их. Однако мы отведем от Поэта это обвинение путем простой перемены порядка (анастрофэ). Из второй строки мы уберем слово "старец" (ο̉ γέρων) и поместим его в начало первого стиха после слова "иной" ('άλλος μέν). Получится: [e] "Старец иной нелегко приподнял бы сей кубок с трапезы, / Полный вином; но легко подымал его Нестор пилосский". При таком порядке слов Нестор оказывается единственным, кто в силах поднять этот кубок, но только среди старцев". Таков тонкий толкователь Сосибий! Но за это и другие такие же хитрые перетолкования его изысканно перешутил Птолемей Филадельф. [f] Так как Сосибий был у него на царском жаловании, то царь вызвал своих казначеев и велел, когда придет за деньгами Сосибий, сказать ему, будто он их уже получил. Тот пришел, потребовал денег, а они ответили, что он их уже получил, и все тут. Когда Сосибий пришел с жалобой к царю, Птолемей призвал казначеев и потребовал принести (494) книги со списками тех, кто получает жалованье. Взявши эти книги, царь просмотрел их и тоже заявил, что Сосибий свои деньги уже получил. А доказал он это так. В книге перечислялись имена: "Сотер, Сосиген, Бион, Аполлоний..."; взглянув на них, царь сказал: "Дивный мой разгадчик, возьми-ка ты "Со" от Сотера, "си" от Сосигена, начальное "би" от Биона, а конечное "й" от Аполлония, вот ты и увидишь, что по твоей же логике ты давно получил деньги". Поистине, "нет, не чужими, [b] а своими перьями..."[155] по слову дивного Эсхила [TGF2.45 из "Мирмидонян"] уловляется тот, кто измышляет "никакому Дионису не идущие"[156] истолкования.

[Конец рассказа о кубке Нестора]

86. ОЛМ[157] (ΟΛΜΟΣ, "ступка") - чаша, выделанная в виде рога. Менесфен в четвертой книге "Политики" пишет [FHG.IV.451]:[158] "Из Альбатаны[159] - ожерелье и золотой олм. Олм же - это чаша, выделанная в виде рога, высотой в локоть".
87. ОКСИБАФ (ΟΞΤΒΑΦΟΝ, "уксусник") - обычно так называется посуда для уксуса, но это и название чаши для питья, о которой Кратин упоминает в "Бутылке" [Kock.I.70]:[160]

[c] Но как же отучить, но как же мне
От пьянства-перепьянства отучить его?
Придумал! Все горшки ему разгрохаю,
В пыль размету я все его кувшинчики
И все, и все, для выпивки пригодное:
Не пощажу и оксибафа винного!

Что оксибаф - это разновидность небольшого килика, ясно показывает Антифан в "Мистиде": пьяница-старуха расхваливает большой килик и ни во что не ставит маленький оксибаф. Ей говорят: "Да ты выпей!", а она [d] отвечает [Kock.II.77; 446b]:

- Ну, что ж, охотно слушаюсь.
О боги, как мила фигура килика!
Достойная великой славы празднества,
А в прошлый раз когда мы угощалися,
Из глиняных там пили оксибафчиков.
[Обращаясь к килику и читая клеймо мастера]
А мастеру, который сотворил тебя,
За простоту и чувство соразмерности
Пусть много благ, дитя, пошлют бессмертные.

[e] И у Аристофана в "Вавилонянах" [Kock.I.410] под оксибафом следует понимать чашу для питья: Дионис говорит там об афинских демагогах, что, когда он шел на суд, они требовали с него два оксибафа - явно это были сосуды для питья. И тот оксибаф, который ставят в коттабе и плещут в него вино, тоже не может быть ничем, кроме как плоской широкой чашей. И у Эвбула в "Девушке с мельницы" оксибаф упоминается как чаша [Kock.II.186]:

Я смерил порознь, что из оксибафов пьют;
Вино клялось мне: "Уксус я воистину!",
[f] А уксус - что вино он наилучшее.

88. "ОЙНИСТЕРИЯ" (ΟΙΝΙΣΤΗΡΙΑ, "винная"). Памфил сообщает, что эфебы перед тем, как обрезать волосы,[161] подносят Гераклу большую чашу вина, называемую "ойнистерия", и, совершив возлияние, отдают пить ее своим сопровождающим.[162]
ОЛЛИКС[163] (ΟΛΛΙΞ) - Памфил в "Аттических словах" переводит это слово, как "деревянная чаша".
89. ПАНАФИНЕЙСКАЯ [ЧАША] (ΠΑΝΑΘΗΝΑΙΚΟΝ). Философ Посидоний упоминает чаши под таким названием в тридцать шестой (495) книге "Истории": "Были скифосы из оникса, были составные из них чаши[164] объемом до двух кружек; были большие панафинейские до двух кувшинов, а то и больше".
ПРОАР (ПРОΑΡΟΝ) - деревянный кратер, в котором жители Аттики разводят вино. "В проарах полых", цитирует Памфил.
90. ПЕЛИКИ (ΠΕΛΙΚΑΙ). Каллистрат в записках о "Фракиянках" Кратина [Kock.I.38] переводит это слово как килики. Однако Кратет во второй книге "Аттического наречия" пишет Wachsmuth, стр.64]: [b] "Кувшины, как сказано, назывались пеликами. С виду они первоначально были похожи на панафинейские чаши и назывались пеликами, потом приняли вид кувшинов, какие выставляются на празднествах, и стали называться "ольпами"; из них разливали вино, как говорит Ион Хиосский в "Сыновьях Эврита" [TGF2. 734]:[165]

Из освященных бочек черпайте ольпами,
Лейте вино, через край журчащее.

Но теперь такие сосуды стали священными и подаются только на праздниках, а в обычном употреблении они изменили форму, стали похожи на черпак ('άρυταίνη) и называются кувшинами. Что же касается ольпы, [с] то Клитарх говорит, что в Коринфе, Византии и на Кипре так называют лекифы, а в Фессалии - кувшины с носиками (πρόχοος). А словом "пелихна" в Беотии называют лекиф, как говорит Селевк, или кувшины, как пишет Эвфроний в "Записках" [frag. 107 Strecker].
91. ПЕЛЛА (ΠΕΛΛΑ) - сосуд, похожий на скифос, с широким дном, в который доили молоко. Гомер [Ил.XVI.641]:

Подобно как мухи,
Роем под кровлей жужжа, вкруг подойников (κατὰ πέλλας) полных толпятся.

Гиппонакт называет его "пеллидой" [PLG4.II.475]:

А пили из пеллиды: раб разбил килик
[d] Ее[166] последний, повалившись с ног на пол.

То есть видно, что чаш не хватало, и за неимением килика, пользовались пеллидой. И дальше [PLG4. 11.475]:

То сам он, то Арета напролет пили
Из этой самой пеллы за его здравье.

Однако Феникс Колофонский в "Ямбах" обозначает этим словом фиал [Powell 234, Diehl frag.5]:

Фалес, который извлекал из звезд пользу,
И был, как говорят, из всех людей лучшим,
Пеллиду золотую в должный дар принял.

[е] И в другом месте [Powell 235, Diehl frag.6]:

Из пеллиды разбитой в скрюченных пальцах,
Свершает возлиянье он вином кислым,
Дрожа, как дряхлый дед под северным ветром.

Клитарх, однако, уточняет в "Глоссарии", что "пеллетерой" фессалийцы и эолийцы называют подойник, а "пеллой" чашу. А Филит в "Смеси" [Powell от., Bach frag.50] - что беотийцы так зовут килик.
[f] 92. ПЕНТАПЛОЯ (ΠΕΝΤΑΠΛΟΑ, "пятерная"). О ней упоминает
Филохор во второй книге "Аттиды" [FHG.I.391]. Аристодем в третьей книге "О Пиндаре" сообщает, что в Афинах на празднике Скирах[167] устраивается бег эфебов; они бегут с виноградными лозами в руках, называемыми "гроздевыми" (οσχοι) от храма Диониса до храма Афины Скирадской,[168] победитель получает килик, называемый "пентаплоя",[169] (496) а потом устраивает гулянку с хором. Название же чаши - оттого, что в ней вино, мед, сыр и немного масла и муки.
ПЕТАХН (ΠΕΤΑΧΝΟΝ) - широкая чаша, о которой упоминает Алексид в "Дропиде" [Kock.II.317]; это свидетельство было приведено выше (125f). Упоминает о ней и Аристофан в "Драмах" [Kock.I.466]:

Все за столом и пьют большими чашами (πεταχνου̃νται).

93. ПЛЕМОХОЯ (ΠΛΗΜΟΧΟН)[170] - это глиняный сосуд, похожий с виду на волчок, но устойчивый; некоторые называют его "котилиском", как пишет Памфил. Ею пользуются в Элевсине в последний день [b] таинств, который поэтому и сам называется Племохоями: в этот день наполняют две племохои и опрокидывают их, одну - встав лицом на восток, другую - на запад, и приговаривая магические слова. Упоминает о ней и сочинитель "Пирифоя", будь то Эврипид или тиран Критий [Критий Diels, "Vorsokr." 618; Эврипид TGF2. 548]:

Чтобы, храня священное молчание,
В земную пасть мы племохои вылили.

ПРИСТИДА (ΠΡΙΣΤΙΣ)[171] - об этой разновидности чаш было сказано выше, в рассказе о батиаках ( 784а).
94. ПРОХИТ (ΠΡΟΧΥΤΗΣ, "проливатель") - разновидность чаши, [c] по словам Симариста в четвертой книге "Синонимов". Ион Хиосский в "Элегиях" [PLG4.II.252]:

Пусть виночерпии нам - слуги кувшин принесут,
Пусть нам смешают вино в прохитах серебряных слуги...

Филит пишет в "Смеси" [Bach frag.52, Powell om.], что это деревянный сосуд, из которого пьют мужики. Упоминает его и Александр в "Антигоне" [Powell 129, Kock.III.373]. Ксенофонт в восьмой книге "Воспитания Кира" называет еще и "прохоиды" в своем рассказе о персах [8,10]: "Было у них также установлено не вносить на пирушки прохоиды,[172] [d] очевидно из того соображения, что умеренная выпивка меньше будет сказываться на состоянии ума и тела. Этот обычай не вносить прохоиды сохраняется еще и сейчас, однако пьют они столько, что уже не сосуды надо вносить, а их самих выносить, поскольку уходить с пира на своих ногах они уже не в состоянии".
ПРУСИАДА (ΠΡΟΥΣΙΑΣ). Что это высокий прямой кубок, уже было сказано.[173] А что название свое он получил от вифинского царя Прусия, знаменитого изнеженностью и роскошью, рассказывает [e] Никандр Калхедонский в четвертой книге "Похождений Прусия" [FHG.IV.462].
95. РЕОНТ (ΡΕΟΝΤΑ, "текущий").[174] Так назывались какие-то сосуды; их упоминает Астидамант в "Гермесе" [TGF2. 778]:

Кратера, первым делом, два серебряных,
Фиалов пятьдесят да десять кимбиев,
Затем реонтов десять штук серебряных,
И пара золотых, на вид - Пегас и гриф.

РИСИД (ΡΥΣΙΣ, "текущий") - золотой фиал, по словам Феодора. Кратин в "Законах" [Kock.I.52; 502b]:

Возливши из рисида...

96. РОДИАДА (ΡΟΔ1ΑΣ, "родосская"). Дифил в "Стенохвате" [f] (Каллимах называет эту комедию "Евнухом" [frag.100d 4 Schneider]) пишет следующее [Kock.II.542; см. ниже]:

Чтобы больше пить
Из них, чем из ритонов и родосских чаш?

Их упоминают и Диоксипп в "Сребролюбце" [Kock.III.359; 472b] и Аристотель в книге "Об опьянении" [frag.96 Rose; 464с], также Линкей Самосский в "Письмах" (469b).
97. РИТОН (PYTON, "текущий"). Буква Υ в нем краткая, и ударение на конце - острое. Демосфен в речи против Мидия [XXI. 158]: "ритоны, кимбий и фиалы" [см.481е]. Дифил в "Евнухе" или "Воине" (переделанном из "Стенохвата")[175] [Kock.II.542; см. выше]:

(497) Вина подлить нам в кубки, чтобы больше пить
Из них, чем из ритонов и родосских чаш?

Эпиник в "Подкидышнице" [Kock.III.331]:

- Сегодня три ритона величайшие
Под капанье клепсидры должен выпить он.
- И то, и то - ему дурное знаменье!
- Во-первых, "слон".[176]
- Слонов слоняешь ты?
- .. .в котором два кувшина.
- И слону велик,
[b] - А я его нередко опоражнивал.
- Ты сам, как слон.
- И ты не отличаешься.
Второй - триера,[177] водоизмещением
С кувшин.

А о третьей чаше сказано:

Беллерофонт, с Пегаса поражающий
Химеру, огнедышащее чудище.
Прекрасно! И его бери.

Прежде ритон назывался рогом (κέρας). Кажется, впервые он был изготовлен по приказу царя Птолемея Филадельфа для статуй Арсинои: [c] в левой руке она держит такой сосуд, полный всяческих зрелых плодов - в знак того, что этот рог еще богаче Амалфеиного (198а). Феокл упоминает о нем в итифаллических стихах (ср. 253d) [Diehl VI.251]:

Сегодня мы, актеры, на Сотериях[178]
Приносили жертвы;
Теперь к царю[179] иду я, крепко выпивши
Из двойного рога.

Дионисий Синопский в "Спасательнице" при перечислении чаш [Kock.II.427], упоминает и о ритоне, как уже было сказано [467d]. А Гедил в эпиграмме упоминает о ритоне, изготовленном механиком Ктесибием:

Вот, винопийцы, глядите: во храм благой Арсинои,
В храм, где веет Зефир, дивный положен ритон.
Обликом он - как пляшущий Бэс-египтянин, трубящий
Славу тому, как в нем сладкое льется вино.
Это не к битве сигнал, а зов золотой раздается,
Это к веселию глас, к щедрости добрых пиров.
Нил, владыка, нашел в своих божественных водах
Для посвященных душ древний и близкий напев.
[e] Если, о юноши, вам творенье Ктесибия мило,
Все поспешите сюда, в храм Арсинои святой.

Феофраст в книге "Об опьянении" пишет [frag. 122 Wimmer], что из чаши, называемой ритоном, приношения делались только героям.[180] А Дорофей Сидонский пишет, что ритон похож на рог, но с просверленным отверстием внизу,[181] из которого и пьют сочащееся вино; и название ему дано от слова "течение" (ρ̉ύσις).
98. САННАКРА (ΣΑΝΝΑΚΡΑ). Кратет в пятой книге [f] "Аттического наречия" пишет, что есть сосуд под таким названием, он персидского происхождения. Филемон во "Вдове", упомянув батиак (784а), потешается и над этим забавным словом [Kock.II.503]:

Саннакра, батиакии, саннакии
И конетрагелафы

СЕЛЕВКИДА (ΣΕΛΕΥΚΙΣ). Что название этой чаши пошло от царя Селевка, сказано выше (783е); об этом пишет и Аполлодор Афинский [J.2 В 1114]. Полемон в своей первой книге "К Адею" говорит [frag.57 Preller]: "селевкида, родиада, антигонида - очень похожие сосуды".
СКАЛЛИЙ (ΣΚΑΛΛΙΟΝ). Маленький килик, из которого (498) делают возлияния эолийцы, как пишет Филит в "Смеси" [frag.53 Bach, om.Powell].
99. СКИФОС (ΣΚΥΦΟΣ). Родительный падеж этого слова некоторые постоянно пишут с сигмой (του̃ σκύφους),[182] но это неправильно. Если слово скифос мужского рода (ο̉ σκύφος), как λύχνος (светильник), то мы склоняем его без сигмы (του̃ σκύφου), если же оно среднего рода, то мы склоняем его с сигмой, τὸ σκύφος, σκύφους (скифос, скифоса), как τει̃χος, τει̉χους (стена, стены). И афинские писатели склоняют это слово иногда по мужскому роду, а иногда по среднему.
Мало того, Гесиод во второй песне "Меламподии" пишет это слово σκύπφος, с лишним "π" [frag. 139 Rzach]:

Вестник стремительный Map устремился к нему чрез покои,
[b] Полный серебряный кубок (σκύπφος) принес и вручил властелину.

И еще [ibid., frag. 194]:

Дланями упряжь с быка тогда Мантес совлекает,
Зверю Ификл по спине проводит руками, а сзади,
Кубок (σκύπφος) одною рукой воздымая и скипетр другою,
Шаг направляет Филак и так говорит домочадцам.

Подобным же образом и Анаксимандр в "Книге о героях" пишет [FHG. 11.67, J. 1.160]: "Амфитрион разделил добычу между союзниками, но [с] захваченный им скифос (σκύπφος) оставил себе". И далее: "Посейдон дал этот скифос (σκύπφος) своему сыну Телебою, а Телебой Птерелею, а тот с ним отплыл в море". Подобным образом и Анакреонт произносит это слово с π [PLG4. III.277; Diehl frag.75]:

Я скифос (σκύπφον) взял, я его, полный выпил
В честь Эрксиона в белопернатом шлеме.

"Выпил" (ε̉ξέπινον) сказано здесь вместо "поднял здравицу" (προέπινον). А "поднять здравицу", собственно, значит "подать чашу другому, чтобы тот выпил за твое здоровье". Так и Одиссей у Гомера [Од.XIII.57]

Подал царице Арете двуярусный кубок.

[d] И в "Илиаде" Одиссей [Ил.1Х.224]:

Кубок налил и приветствовал, за руку взявши Пелида, -

потому что герои наполняли чаши и поднимали здравицы не иначе, как с приветствиями.
Паниасид в третьей книге "Гераклеи" говорит[183] [frag.ер.255]:

Он, растворивши вино в золотом великом кратере,
Скифос (σκύπφους) один за другим наливал и пил, наслаждаясь.

Эврипид в "Эврисфее" говорит в мужском роде [TGF2. 476]:[184] "длинный скифос". [e] И Ахей в "Омфале" [TGF2. 754; выше 466f]:[185] "...меня зовет уж скифос божеский". И у Симонида сказано [PLG4. III.534]: "скифос с рукоятками".[186] Ион в своей "Омфале" своеобразно выразился [TGF2. 737]: "вина нет в скифосе (σκύφει)", произведя от именительного падежа мужского рода τὸ σκύφος дательный падеж среднего рода σκύφει.[187] В среднем роде пишет и Эпихарм в "Киклопе" [Kaibel 105]: "налей мне в скифос (τὸ σκύφος)". И Алексид в "Левкадии" [Kock.II.344]: "огромный скифос и пасть его почтенная". И Эпиген в "Бакхиде" [Kock.II.417]: "я рад был скифос (τὸ σκύφος) взять". И Фэдим в первой книге "Гераклеи" [frag.ep.214]: "с крепким медвяным питьем широкий из дерева скифос (τὸ σκύφος)". [f] И гомеровский стих [Од.ХIV.112]:

Скифос он свой, из которого сам пил, хозяину подал.

Аристофан Византийский пишет со словом скифос в среднем роде (τὸ σκύφος), а Аристарх в мужском роде (τὸν σκύφον):

Скиф он свой, из которого сам пил, хозяину подал.

Асклепиад Мирлейский пишет в книге "О кубке Нестора" [см. выше 477b]: "Скифосами и киссибиями никогда не пользовались горожане, даже скромного достатка, а только свинопасы, пастухи и прочий сельский люд: так Эвмей [Од.ХIV.112]:

Скифос свой, из которого пил, хозяину подал".

И Алкман говорит [PLG.4 111.49]:

(499) Часто в горах,
Пока тешились боги многофакельным праздником,
В золотой сосуд, в величавый скифос (σκύφος), как у пасших стадо,
Вымя львиц
Ты выдаивала твоими руками,
И творила сыр, белоблещущий и твердый...

И Эсхил в "Перрибиянках" [TGF.2 61]:

Но где твой дар добычный, мне обещанный?
Где чаши (σκυφώματα) золотые и серебряные?

Стесихор называет чашу кентавра Фола σκύφιον в значении σκύφιοειδές (похожий на скифос); точно так же он говорит о Геракле [PLG4. III.208; ср.499е]:

Скифовою чашею (σκύφιον δέπας) в три лагина
[b] Пригубил он и выпил он
Фолом растворенное и выставленное вино.

Также Архипп в "Амфитрионе" употребляет слово "скифос" в среднем роде [Коск.I.680].
100. Названный же "лагин" - это эллинская мера жидкости, как кувшин или кружка: в лагине двенадцать аттических кружек. В Патрах, говорят, это слово женского рода. В мужском оно у Никострата в "Гекате" [Kock.II.223]:

[c] - Вино из бочек сцежено
В какие (πηλίκοι) нам лагины?
- В трехкувшинные.

И снова:

Неси лагин нам полный (μεστόν).

И в мужском, в комедии "Ложе" [Kock.II.224]:

И с уксусом вот этот отвратительный
Лагин, что рядом.

И у Дифила в "Добром возвращении" [Kock.II.544]:

Пуст лагин мой, о старуха, но зато полна сума.

Линкей Самосский в "Письме к Диагору": "Когда ты был у нас на Самосе, Диагор, помню, ты часто бывал у меня на попойках, на которых каждому выставлялся лагин с вином, чтобы каждый управлялся с ним в свое удовольствие".[188] Аристотель в "Фессалийском государственном устройстве" [d] пишет, что у фессалийцев это слово женского рода. Так и у эпика Риана в "Эпиграммах" [Powell 21]:

Наполовину вином наполнена эта лагина,
Наполовину, Архин, шишками с черной смолой;
Рядом козленок, и я не знаю лучшего мяса, -
Как не сказать, что хорош давший их нам Гиппократ.

В среднем же роде "лагин" стоит у Дифила в "Братьях" [Kock.II.541]:

[е] Лагинчик этот (ε̉κει̃νο) взломщиков-домушников,
Под мышкой пронесенный к дегустаторам,[189]
Все распродаст, пока, как гость на складчине,
Один трактирщик в доме не останется,
Вконец виноторговцем изобиженный.

А у Стесихора в "Гериониде" в словах "в три лагина" (выше, 499b) это слово может быть в любом из трех родов. Эратосфен говорит, что некоторые употребляют в женском роде даже слова πέτασος (шляпа) и στάμνος (винный кувшин).[190]
101. Скифос получил свое название от слова "скафид", означающего [f] круглый деревянный сосуд для молока или молочной сыворотки, как и говорится у Гомера [Од.IХ.222]:

ведра и чаши (σκαφίδες)
Были до самых краев налиты простоквашей густою.

Впрочем, скифос (σκύφος) может называться и по скифам (σκύθος), потому что они любят безмерно пьянствовать. Иероним Родосский в книге "Об опьянении" даже говорит [frag.2 Hiller; ср. 424f], что "пьянствовать" и "скифствовать" одно и то же, потому что звуки φ и θ родственны. (500) Позднее в подражание деревянным стали делать скифосы глиняные и серебряные. Из них раньше других появились и получили известность беотийские скифосы: одним из первых стал из них пить в походах Геракл, оттого они называются также "гераклейскими".[191] Они немного отличаются от других скифосов: на ручках у них так называемые "геракловы цепочки". О беотийских скифосах упоминает Вакхилид, когда [b] обращается к Диоскурам и зовет их на пир [PLG4. III. 5 79]:[192]

Ни бычьего мяса здесь нет,
Ни золота, ни багряниц, -
Зато здесь приветный дух
И сладкая Муза
И доброе вино в беотийских чашах...

Вторыми в славе после беотийских скифосов были родосские, Дамократовой работы, третьими - сиракузские. В Эпире, как пишет Селевк, скифос называется "гиртос", а в Мефимне, как пишет Парменон в книге "О наречии", произносится через θ (σκύθος). "Скифос" было прозвище спартанца Деркилида,[193] [c] как сообщает Эфор в восемнадцатой книге [FHG.I.271, J.2 А 63]: "На смену Фимброну[194] лакедемоняне послали в Азию Деркилида, ибо были наслышаны о том, что азиатские варвары всегда ведут дела хитро и коварно. Поэтому они послали Деркилида, полагая, что его труднее всего обмануть: потому что не было в нем лаконской простоты, а был он хитер и груб, за то и прозван Скифосом".
102. ТАБЕТА (ΤΑΒΑΙΤΗ). Аминта в первой книге "Переходов по Азии" [d] так пишет про азиатский "воздушный мед"[195] [Muller р. 135, J.2 В 627]: "Они собирают его вместе с листьями, сдавливают по-сирийски в плодовое тесто или лепят из него шарики. А перед едой отламывают от него кусочки на деревянные чаши, называемые "табетами", размачивают, сцеживают и пьют. По вкусу это похоже на разбавленный [вином] мед, но гораздо слаще".
ТРАГЕЛАФЫ (ΤΡΑΓΕΛΑΦΟΣ). Так называются чаши, о которых упоминает Алексид в "Штукатуре" [Kock.II.333]:

[e] Фиалы, кимбий, трагелафы, килики.

Эвбул в "Склеенном" [Kock.II. 180]:

...два трагелафа, пять фиалов есть.

Менандр же говорит в "Рыбаке" [Kock.III.10; cp.484d]:

...трагелафы и лаброний (τραγέλαφοι, λαβρώνιοι).

Антифан в "Хрисиде" [Kock.II. 110]:

Как говорят, у этого вонючего
Брюхана-жениха таланты золота,
Рабы, ковры, упряжки, управители,
Верблюды, и фиалы, и кархесий (выше, 474е),
Серебряная утварь, и "триеры" есть,
[f] И трагелафы, гавлосы (γαυλός) из золота.
- Баркасы, что ли?
- Нет, кувшины винные
Брюханы называют этим именем.

"ТРИЕРА" (ΤΡΙΗΡΗΣ) - это тоже разновидность чаши, как показывает Эпиник в "Подкидышницах". Его слова были приведены выше (497b).
ГИСТИАК (ΤΣΤΙΑΚΟΝ) - какая-то чаша; Ринфон в "Геракле" [Kaibel 185]:[196]

Ты в гистиаке булочку размачивал
С мукой пшеничной и крупой ячменною.

103. ФИАЛ (ΦΙΑΛΗ). Когда Гомер говорит [Ил.ХХIII.270]:

...не бывший в огне (α̉πύρωτος) фиал двусторонний ('άμφίθετος) поставил;

(501) и [Ил.ХХIII.243]:

в фиал золотой, двойным окруживши их туком, -

то он имеет в виду не сосуд для питья, а что-то вроде бронзовой широкой лохани - быть может, с двумя ручками по бокам. А слово α̉μφίθετος Парфений, ученик Дионисия, понимает как фиал без ножки. Аполлоний Афинский в шуточной речи "О кратере" говорит, что это была чаша, которую нельзя было устойчиво поставить на основание, а можно было только положить вверх дном. Иные говорят, что как сосуд, который можно носить за ручки двух сторон, называется α̉μφιφορεύς ("двуносимый"), так и фиал мог быть назван α̉μφίθετος. Однако Аристарх говорит, что α̉μφίθετος означает сосуд, который можно положить двумя способами, [b] устьем вверх и днищем вверх. А. Дионисий Фракийский - что это сосуд просто круглый, то есть "обегающий вокруг себя" (α̉μφιθέουσα).[197] Асклепиад Мирлейский пишет: "Фиал переменою только одной буквы превращается в "пиал" (πιάλη), а это значит "позволяющий пить вволю" (πιει̃ν 'άλις), то есть он больше простого сосуда.[198] Что же касается слов α̉μφίθετος и α̉πύρωτος, то последнее означает или "закаленный в холодной воде", или "не стоявший на огне". Так ведь и о тазе Поэт говорит то [с] "на огонь восходящий" (ε̉μπυριβήτης), то "в огне не бывалый" ('άπυρος) [Ил.ХХШ.885]:

Чистый, в огне не бывалый ('άπυρος), ценою в вола, расцвеченный, -

то есть, может быть, просто предназначенный для холодной воды. Так и фиал - это что-то вроде бронзового сосуда для холодной воды. А слово α̉μφίθετος означает или то, что сосуд можно положить на любую из двух сторон, - или же, если считать, что приставка α̉μφί употребляется в смысле περί, а περί в свою очередь может означать и "необычайный", то о всяком хорошо сделанном сосуде можно сказать α̉μφίθετος, тем более, что в [d] древности говорили θει̃ναι (положить) и в значении ποιήσαι (сделать).[199] А может, опять-таки, означать, что этот сосуд можно положить и устьем вверх, и днищем вверх, - класть так фиалы, это обычай ионийский и очень древний. Еще и в наши дни массалийцы кладут свои фиалы вверх дном".
104. Эратосфен утверждает в одиннадцатой книге "О комедии" [frag.25 Strecker], что Ликофрон не понял стиха из "Беглянок" Кратина [Kock.I.27, cp.f]:

Фиалы с желудевыми пупырьями (βαλανειομφάλοι)[200]
Возьмите эти.

На самом же деле между пупами на днищах фиалов и куполами на банях (βαλανει̃ον) сходство имеется, так что шутка над внешним видом не так уж дурна. Апион и Диодор вдобавок пишут, что это "какие-то фиалы, [е] у которых пуп похож на затычку водостока". И Асклепиад Мирлейский в книге "О кубке Нестора" подтверждает: "у Кратина фиалы названы "с банными пупырьями", потому что их пупы похожи на банные купола". А Дидим, повторив то же самое [Schmidt р.42], приводит также слова Ликофрона [frag.25 Strecker]: "[названы так] от затычек в женских ваннах, откуда воду вычерпывают мисочками". И Тимарх в четвертой книге "Об Эратосфеновом Гермесе" замечает: "это, видимо, игра слов, потому что большинство афинских бань построены круглыми, с водостоком в середине, заткнутым бронзовым пупом (ο̉μφαλός)". Ион в "Омфале" [f] [TGF2. 735]:

Выносите же, девушки,
Фиалы с серединными пупырьями (μεσομφάλος),
Кипеллы.

Так он называет βαλανειομφάλοι, о которых упоминает Кратин (выше, 501d):

Фиалы с желудевыми розетками (βαλανειομφάλοι)
Возьмите эти.

И Феопомп в "Алфее" говорит [Kock.I.734]:

Взяла фиал златой средопупырчатый (μεσομφάλος).
(502) Телест челном-акатом называл его,[201] -

это насмешка над Телестом, который путает слова. А Ферекрат или иной сочинитель приписываемых ему "Персов" пишет [Kock.I. 182]: Венки для всех, хрисиды всем с пупырьями (ο̉μφαλωτής).
105. Афиняне ведь называют серебряные фиалы "аргиридами", а золотые "хрисидами". Аргириды тоже упоминаются в "Персах" Ферекрата [Kock.I. 182]: [b]

[b] Куда ты лезешь с этой аргиридою?

А хрисиды - у Кратина в "Законах" [Kock.I.52]:

Совершая возлиянья из хрисиды, он взывал
К змеям, чтобы шли напиться.

И у Гермиппа в "Керкопах" [Kock.I.234]:

Осушив, стянул хрисиду, что сияла, как луна.

А он-то .......[202] Существовал действительно и "желудевый" фиал (βαλανωτή) с золотым выступам на днище; а Сем пишет [FHG.IV.495], что на Делосе хранилась бронзовая пальма, пожертвование от наксосцев, а также золотые "ореховые" фиалы. Анаксандрид называет эти чаши "фиалами Ареса". Эолийцы же называют фиал словом "араке".
106. ФТОИДА (ΦΘΟΙΣ).[203] Плоские фиалы с пупами. Эвполид [Kock.I.357]: "распростерт лежал с фтоидами (σὺν φθοι̃σι)", хотя здесь нужно было ударение на последнем слоге, как в Καρσί (карийцам), παισί (детям), φθειρσί (вшам).
ФИЛОТЕСИЯ (ΦΙΛΟΤΗΣΙΑ, "чаша любви") - килик, из которого пили за здравие, как говорит Памфил. И Демосфен говорит [в речи "О преступном посольстве"] [128]: "и он выпил с ним чашу любви". Алексид [Kock.II.402; ср. 431а]:

Заздравный килик я и по отдельности
И вместе выпью.

Филотесиями назывались и приятельские компании, пировавшие совместно. Аристофан [Kock.I.557]:

От часов уж тень в семь футов,
Близок час обеденный,[204]
Скликни филотесию (φιλοτησιος χορός)!

За эти здравицы и сам килик назывался филотесией, как в "Лисистрате" [203]:

Владычица Пейто и Килик Дружества!

ХОННЫ (ΧΟΝΝΟΙ). У гортинцев это разновидность бронзовых чаш, похожих на ферикловы (см. 470е); это ее у Гермесианакта влюбленный дарит похищенному мальчику (см. выше 782с).
ХАЛКИДСКИЕ ЧАШИ (ΧΑΛΚΙΔΙΚΑ) получили название, видимо, от фракийской Халкиды и пользовались известностью.[205]
107. ХИТРИДЫ (ΧΥΤΡΙΔΕΣ, "глиняные горшочки"). Алексид в "Подкидыше" [Kock.II.386; 43 lb]:

Четыре выпил я горшочка глиняных
За Птолемея - все вином несмешанным, -
За царскую сестру вдобавок столько же
Вина с водою в долях одинаковых
Единым духом выпил с удовольствием,
[c] И за Согласье пил, так почему бы мне
Не погулять: не надо брать светильника,
И так светло, как днем.

Геродот в пятой книге "Истории" рассказывает [88], что у аргосцев и эгинцев был закон не приносить на жертвоприношения ничего аттического, ни даже глиняного сосуда, а пить только из чаш-хитрид местной выделки. А киник Мелеагр так пишет в своем "Пире":[206] "И тяжелую он поднял за него здравицу - двенадцать глубоких хитрид".
[d] 108. ПСИГИДА (ΨΥΓΕΥΣ) или ПСИКТЕР (ΨΥΚΤΗΡ) (холодильная чаша). Платон в "Пире" [231е]: "Тащи-ка сюда, мальчик, вон ту холодильную чашу, - сказал [Алкивиад], заметив, что в нее вмещалось кружек восемь, если не больше. И наполнив ее, он выпил сперва сам, а потом велел налить для Сократа"... [лакуна] ... "Только Архебул[207] решил продолжить [попойку], как тут же раб и опрокинул холодильную чашу скверного вина". Алексид в "Поселенце" говорит [Kock.П.319]: "трехкружечная псигида". Диоксипп в "Сребролюбце" [Kock.III. 359]:

Шесть чаш-фериклий взял я у Олимпиха,
И две псигиды.

Менандр пишет в пьесе, озаглавленной "Халкии"[208] [Kock.III.146]:

[e] Кричать пошел обычай: "Лейте чистого,
Да по большой". А кое-кто додумался
Псиктеры в ход пускать, губя приятелей.

Эпиген в "Героине", перечисляя множество сосудов, упоминает и псиктер [Kock.II.417, 469с]:

Рабов возьми и чаши принеси сюда -
Родосскую с ферикловой. А после сам
Неси еще псиктер, киаф и кимбии.

Страттид в "Холодильщиках" [Kock.I.728]:

Один псиктер украл, другой - черпак унес.
Остался он один в недоумении,
Муку себе отмеривая кружками.

Алексид в "Перевязи" называет псиктер "псиктеридием" [Kock.II.297; ср.230с]:

[f] Я с этим чужеземцем там и встретился,
Где с Агонидой проживал в гостинице.
Рабам я приказал (со мною двое их)
Начистить чаши содою и выставить:
Серебряный черпак, две драхмы весящий,
Да кимбий, на четыре драхмы более,
И псиктеридий, что худей Филиппида -
(503) Не больше десяти оболов весил он.

109. Гераклеон Эфесский пишет: "То что мы называем псигидой, некоторые авторы называют псиктером, а аттические комедиографы даже высмеивали слово "псигида", как иноземное". Эвфрон в "Возвращающей" [Kock.III.320]:

- Когда псиктерий называть "псигидою",
То почему не зваться свекле "твеклою",
А чечевице зваться "чечевеею"?
Что делать?
- Выдавай им слово за слово,
[b] Пиргофемида, как при мене денежной.

Антифан во "Всадниках" [Kock.II.54]:

- Как жить нам дальше?
- Будет нам подстилкою
Попона, а черпак кувшином сделаем,
Все, что угодно - холодильной чашею.
Рог Амальфеи.

Он же в "Карийке" показывает, что вино в псиктер наливали черпаками. Ведь сказав [Kock.II.56]:

Кувшин с треножником
Поставив рядом и псиктер вина ...
Пьянеет потихоньку,

А дальше этот герой у него говорит:

[c] Большая будет выпивка:
Вина с водой не смешивать, воды в вино
Не доливать. Тащите прочь, прислужники,
Кувшин, и чашу, и тому подобное!

Дионисий, ученик Трифона, пишет в "Именнике": "древние называли псиктер диносом".[209] А Никандр Фиатирский - что тенистые рощи, посвященные богам, доставляющие прохладу и свежесть тоже назывались "псиктерами". Эсхил в "Юношах" [TGF2. 48]:

В прохладных (ψυκτηρίοις) сенях ветра дуновение.

Эврипид в "Фаэтоне" [TGF2. 48]:

Древесная прохлада (ψυκτη̃ρια) обоймет тебя.

И сочинитель "Эгимия", будь то Гесиод или Керкоп Милетский, пишет [frag. 7 Rzach]:

Ты, правитель народов, да будешь моею прохладой (ψυκτήριον).

110. ОДОС (ΩΙΔΟΣ, "пенье"). Так называлась чаша, которую, по словам Трифона в "Существительных" [frag. 115 Velsen], подавали при пении сколиев, как это представляется в "Удвоенных" Антифана [Kock.II.45]:

- Так что богам в ней будет?
[e] - Ничегошеньки,
Когда вина не разведут.
- Одос возьми!
Потом, не заводи ты старых сколиев:
"Пэона", "Теламона" и "Гармодия".

ЯЙЦЕОБРАЗНЫЙ СКИФОС (ΩΙΟΣΚΤΦΙΑ). Какой был вид у этой чаши, пишет Асклепиад Мирлейский в книге "О кубке Нестора" (ср. выше 488f): у него было два дна, одно слитное с основанием сосуда, другое отдельное [f], на ножке, которая книзу расширяется и переходит в основание сосуда.
ЯЙЦО (ΩΙΟΝ). Динон в третьей книге "О Персии" пишет [FHG. 11.92]: "Еще есть "потибаз" - печеный ячменный и пшеничный хлеб, -кипарисовый венок и вино, разведенное в золотом яйце, из которого его пьет сам царь".

[Конец Каталога чаш]

111. Вот какую речь произнес Плутарх под общие рукоплескания,[210] и на этом он попросил фиал, совершил возлияние Музам и матери их Мнемосине, а потом поднял его за здоровье всех пирующих. И добавил [Пиндар "Олимп." 7,1]:

(504) "Как чашу, кипящую виноградной росою,
Из щедрых рук приемлет отец
И, пригубив, передает -

не только "младому зятю", но и всем, кого он любит, чтобы раб обежал с этой чашею по кругу: это и значит "пить вкруговую", - пояснил он, - приведя слова из "Перинфянки" Менандра [Kock.III. 113]:

Ни одного не пропустила килика
Старуха - как обносят, вкруговую пьет.

И из "Одержимой" [Kock.III.64]:

И вновь обносит их
Вина несмешанного первой чашею.

[b] И Эврипид в "Критянках" [TGF.2 504]: [b]

Пока идет по кругу чаша, радуйся".

Тут грамматик Леонид потребовал большую чашу и сказал: "Давайте же, друзья мои, пить-кратерствовать"... [лакуна] ... Так, по словам Лисания Киренейского, писал о попойках Геродор [FHG.II.41]: "Совершив жертвоприношение, обратились к обеду, кратерам, молитвам и пеанам". И сочинитель тех мимов, которые, по словам Дурида [FHG.II.480], всегда держал под рукою мудрый Платон, тоже где-то говорит "мы накратерились" (κη̉κρατηρίχημες) [Софрон Kaibel 171] в значении "упились".
"Но ради богов, - воскликнул на это Понтиан, - не надо пить [с] вино большими чашами, коль скоро у нас перед глазами слова милого и приятного Ксенофонта, который пишет в "Пире" [2,24]: "А Сократ ответил: - Что касается питья, друзья, то и мне выпить вина очень даже по сердцу: в самом деле, ведь, вино, орошая душу, усыпляет печали, как мандрагора - людей, и пробуждает веселость, как масло - огонь. Однако мне кажется, с людьми бывает то же, что с растениями: когда [d] бог дает растениям пить сразу слишком щедро, они не могут расти прямо и даже распуститься вовремя, зато когда они пьют столько, сколько им приятно, то вырастают стройными, цветут и приносят плоды. Так и мы: если вольем в себя сразу много, то скоро нам откажут и тело, и ум, и мы не сможем даже вздохнуть, не то что разговаривать; но если эти молодцы будут нам понемногу накрапывать малыми чашами (скажу и я [е] на манер Горгия), то вино не заставит нас пьянеть, а только убедит нас развеселиться"".

[Соперничество Ксенофонта и Платона]

112. Прислушавшись к этим словам славного Ксенофонта, нетрудно понять, какую зависть испытывал к нему блистательный Платон. Или, скорее, оба они с самого начала стали ревнивы друг к другу, чувствуя в сопернике такие превосходные качества. Вероятно, так и началась их борьба за первенство, которая видна из того, что они рассказывают о Кире, и из всех сочинений, где они затрагивают одни и те же [f] предметы. Так, каждый из них написал "Пир", и один на этом пиру изгоняет флейтисток [Платон "Пир" 176Е], а другой вводит [Ксенофонт "Пир" 2.1]; один, как сказано выше [504d], отвергает питье большими чашами, а другой изображает, как Сократ до зари пьет из холодильной чаши. А в диалоге "О душе" [Федон 59В], перечисляя присутствующих, Платон ни словом не обмолвился о Ксенофонте.[211] И о Кире один [Ксенофонт "Киропедия" I.3.1] говорит, что тот с самого раннего возраста во всем (505) воспитывался согласно обычаям, Платон же как бы наперекор пишет в третьей книге "Законов" [р.694с]: "Что касается Кира, то, думается, полководцем он в общем-то был храбрым и неутомимым,[212] но правильного воспитания не получил вовсе и хозяйством совершенно не занимался. Кажется, смолоду он был занят только войною, а сыновей своих передавал на воспитание женщинам". И точно так же Ксенофонт, который сам сопровождал Кира в походе десяти тысяч эллинов против персов, и потому в подробностях знал все о предательстве фессалийца Мено-на, рассказывает, как из-за этого Менона Клеарх с другими греческими стратегами погиб от руки Тиссаферна ["Анабазис" II.5.28], и какой у [b] него был нрав, грубый и распущенный. Добрый же Платон только что не говорит "неправо было это слово"[213] [ср. выше V, 216b] и пускается петь Менону хвалу, - и это Платон, который всех остальных чернит подряд, который в своем Государстве обрекает на изгнание Гомера и всю художественную (μιμητική) поэзию (III и Х.595 В)! Впрочем, это не помешало ему писать художественные диалоги, хотя и здесь он не был первооткрывателем - Никий Никейский и Сотион рассказывают, будто [с] до него этот род словесности изобрел Алексамен Теосский, и Аристотель в книге "О поэтах" пишет так [frag. 3 Ross=72 Rose=SSR I В 1]: "Мы не будем отрицать, ни того, что диалогами являются мимы Софрона, которые не были написаны стихами, ни того, что художественны сократические диалоги теосца Алексамена, который первым начал их писать", - то есть, всезнающий Аристотель прямо говорит, что до Платона диалоги писал Алексамен. Поносит Платон и софиста Фрасимаха Халкедонского, говоря, что он похож на свое имя, а также Гиппия, Горгия, [d] Парменида [- в одноименных диалогах] и еще сразу на многих - в одном лишь "Протагоре" [ср. ниже 506f]. А в "Государстве" он позволяет себе вот какие высказывания [p.562c-d]: "Когда демократическое государство в своей жажде свободы получает по несчастью в вожди негодных виночерпиев, и более должного опьяняется неразбавленной свободой...".
113. Говорят, что Горгий, прочитав названный его именем диалог, сказал своим близким: "Здорово же умеет этот Платон насмешничать". И Гермипп пишет в книге "О Горгии" [FHG.III.48]: "Когда Горгий, посвятив в Дельфы свою золотую статую, приехал в Афины, то Платон, увидев его, сказал: "Вот наш золотой красавец Горгий!", а Горгий откликнулся: [е] "Вот какого породили Афины нового Архилоха"". А другие говорят, что, прочитав диалог Платона, Горгий сказал окружавшим: "ни я ему ничего такого не говорил, ни от него не слышал". То же самое, говорят, сказал и Федон, прочитав диалог "О душе". Поэтому прекрасно выразился Тимон [fr.52, Wachsmuth 172]:

Много наплел Платон небылиц, умело сплетенных.

В самом деле, платоновский Сократ и по возрасту вряд ли мог вступать [f] в разговоры с Парменидом, не говоря уже о том, чтобы говорить и выслушивать от него такие речи. Но всего гнусней было заявить без всякой надобности, будто Зенон, земляк Парменида, был его любовником ["Парменид" р.127b]! Точно так же и Федр не мог жить при Сократе, и тем более быть его любовником. Также не могли Парал и Ксантипп, (506) сыновья Перикла беседовать с Протагором во второй его приезд в Афины, потому что они скончались от чумы за много лет до того (429 г. до н.э.). И еще много всего можно сказать о Платоне в доказательство того, что его диалоги выдуманы.

[Злонравие Платона]

114. Что Платон вообще ко всем относился с неприязнью, видно также из диалога "Ион" [534, 541D], где он сначала порочит поэтов, а потом народных любимцев Фаносфена Андросского, Аполлодора Кизикийского, Гераклида Клазоменского. В "Меноне" он поносит даже [b] величайших афинян Аристида и Фемистокла [93, 94 и выше 505а], зато превозносит Менона, предавшего эллинов. В "Эвтидеме" он не только унижает Эвтидема и брата его Дионисодора, обзывая их недоучками[214] и крикунами, но еще и попрекает их бегством из родного Хиоса [271С], после которого они поселились в Фуриях. И в диалоге "О мужестве" он уверяет, будто Мелесий, сын соперничавшего с Периклом Фукидида, и Лисимах, сын Аристида Справедливого, оба недостойны своих отцов ["Лахет" 179 В-С].
[с] А что он наговорил в "Пире" об Алкивиаде, непристойно сказать при свете дня, - равно как и в первом диалоге об Алкивиаде ["Пир" 212С и т.д.; "Алкивиад I" 103А и т.д.] (второй же диалог, говорят некоторые, принадлежит Ксенофонту, а "Алкиона", по мнению Никия Никейского, - академику Леонту). Так что о сказанном против Алкивиада умолчу [ср. выше V, 182а]; замечу лишь, что афинский народ он называет судьей безрассудным (ει̉και̃ος) и опрометчивым (πρόκωπος),[215] восхваляет же лакедемонян, а вместе с ними персов, общих врагов всем эллинам. Клиния, брата Алкивиада, он обзывает сумасбродом [d] ["Алкивиад I" 118Е], сыновей его глупцами,[216] Мидия любителем перепелиных боев ["Алкивиад I" 120А],[217] а об афинском народе говорит, что "с виду он красив, но смотреть на него надо, когда он раздет" [Ibid. 132 А]: и тогда, мол, станет виден лживый блеск его величия.[218]
115. В диалоге "Кимон"[219] он не жалеет обвинений ни для Фемистокла, ни для Алкивиада, ни для Миронида, ни даже для самого Кимона. Диалог "Критон" обижает нападками самого Критона ["Критон" 45А-В], "Государство" - Софокла ["Государство" 329В ?], а диалог "Горгий" - [е] не только заглавного героя, но и македонского царя Архелая, о котором говорится, будто он не только низкого происхождения, но еще и убийца своего хозяина ["Горгий" 471].[220] И это Платон, который, по словам Спевсиппа, был близким другом Филиппу и даже помог ему стать царем. Вот что сообщает об этом Каристий Пергамский в "Исторических записках" [FHG.IV.356]: "Узнав, что Филипп бранит Платона, Спевсипп написал в письме приблизительно следующее: "Как будто не известно всем и каждому, что к царской власти Филипп пришел с помощью [f] Платона! Дело в том, что Платон послал к Пердикке[221] Эвфрея Орейского,[222] который убедил царя дать Филиппу в управление область, где Филипп и накапливал свои силы, так что после смерти Пердикки был готов к захвату власти". Впрочем, правда ли это, одному богу известно. А вот славный диалог "Протагор" не только бесчестит многих поэтов и мудрецов, но и житье Каллия показывает так театрально, что куда там "Льстецам" Эвполида. В "Менексене" осмеивается не только Гиппий Элейский, но и Антифонт Рамнунтский и музыкант Лампр ["Менексен" 236А].[223] (507) Но мне и дня не хватит перечислять всех, кто потерпел обиду от нашего философа. Впрочем, не похвалю я и Антисфена, который тоже нападал на многих и в свою очередь не пощадил Платона, похабно обозвав его Сатоном, и так озаглавив свой диалог.[224]
116. Гегесандр Дельфийский в своих "Записках", рассказывая, как дурно поступал Платон со всеми, сообщает вот что [FHG. IV.412; SSR I С 150]: "Когда после кончины Сократа его друзья совсем пали духом, то Платон, пришел на одну их сходку, взял чашу [с вином] и призвал не падать [b] духом, потому что он-де, Платон, и сам в силах встать во главе школы, и провозгласил здравицу в честь Аполлодора. Но Аполлодор ответил: "Слаще мне была бы чаша с ядом от Сократа, чем с вином от тебя".
В самом деле, Платон слыл завистником, да и вообще не отличался приятным нравом. Так, он издевался над Аристиппом, отправившимся к Дионисию, а сам плавал в Сицилию даже трижды: один раз - посмотреть на извержение лавы[225] (тогда, живя при дворе Дионисия Старшего, он чуть было не лишился жизни) - и два раза к Дионисию Младшему. [c] У нищего Эсхина он переманил его единственного ученика Ксенократа. Против Федона он подал иск, грозивший тому рабством,[226] и был в этом уличен. Да и всех учеников Сократа он преследовал, как злая мачеха. Оттого-то сам Сократ не без колкости сказал, прилюдно разгадывая свое о нем сновидение [SSR I С 94]: "Приснилось мне, Платон, будто ты обернулся вороною, сел на мою лысину и стал клевать и каркать на стороны. Так что, боюсь, Платон, немало лжи насочинишь ты на мою голову".[227]
[d] Был же Платон не только злонравен, но и тщеславен, о чем сам заявлял: "Даже в смерти мы совлекаем с себя хитон тщеславия последним; оно присутствует и в завещаниях, и в похоронах и в гробницах",[228] - об этом пишет в "Воспоминаниях" Диоскорид [FHG.II.196]. А желание основать Государство и дать ему Законы, - разве это не страсть тщеславия? Это ясно из того, что сказано в "Тимее"[229] [р.19b]: "К моему "Государству" у меня такое чувство, как у живописца, которому хочется [е] увидеть свои картины живыми и действующими: так и я думаю о гражданах, которых описываю".
117. Что же можно сказать о том, что он наговорил в своих диалогах? Так, душу он представляет бессмертной и отлетающей от тела в момент смерти, но это первым сказал еще Гомер, - у него ведь говорится о душе Патрокла [Ил.ХVI.856]:

Тихо душа, излетевши из тела, нисходит к Аиду,
Плачась на жребий печальный, бросая и крепость и юность.

[f] Но если бы даже эта мысль была Платоновой, какая нам от нее польза? Даже если допустить, что души умерших переселяются в другие существа, исполняются легкости и возносятся в области высшие и чистейшие, -что нам от этого? Ведь если в нас не остается ни чувства, что мы были, ни памяти, где мы были, - что толку нам от такого бессмертия? Опять же, что дали нам составленные им "Законы" и до них - "Государство"?
(508) Ведь Платону следовало бы убедить эллинов ими воспользоваться, как Ликург убедил лакедемонян, Солон афинян и Залевк фурийцев,[230] если бы это были хорошие законы. "Ибо закон, - говорит Аристотель ["Риторика к Александру" I.4], - это предписание, указывающее, как следует поступать в каждом отдельном случае, которое устанавливается со всеобщего согласия граждан". Так не нелепо ли выглядит Платон? Трое [b] было в Афинах известных законодателей: Драконт, Солон и сам Платон; и законы двоих афиняне приняли, а над законами Платона только посмеялись. То же самое можно сказать и о "Государстве": если даже оно лучше всех других, но не убедило нас в этом, то что толку от него? Очевидно, Платон писал свои законы не для живых людей, а для выдуманных им, оттого-то и пришлось ему разыскивать, кто бы согласился их принять. Нет, надо было ему писать такое, что могло бы в его устах убедить людей, и надо было брать пример не с тех, кто витает в благих намерениях, а с тех, кто крепко держится возможного.
[с] 118. Да и помимо этого, если прочитать всех его "Тимеев", "Горгиев" и прочие подобные диалоги, в которых он рассуждает о науках, о природе и о многом другом, то и здесь восхищаться нечем. Все это можно найти и у других писателей, изложенное не хуже, если не лучше. Так и Феопомп Хиосский пишет в книге "Против школы Платона" [FHG.I.325; J.2 В 591]: "Несложно заметить, что многие его диалоги бесполезны и неправдивы и большинство из них заимствовано: иные [d] из диатриб Аристиппа, иные - Антисфена, а многие и у Брисона Гераклейского". Даже обещанные им самим рассуждения о человеке нам приходится выискивать в его сочинениях, - среди описаний пиров да малопристойных рассуждений о любви. Все это сочинил он, глубоко презирая будущих читателей, чему подтверждение - властолюбие и коварство большинства его учеников.
119. Эвфрей (см. выше 506е), например, когда жил в Македонии при [е] дворе Пердикки, держался царственнее самого царя, хоть и был низкого рода и клеветнического нрава: среди царских друзей он выбирал знакомцев так придирчиво, что нельзя было попасть к нему за стол, не зная геометрии или философии.[231] Поэтому-то (как пишет Каристий в "Исторических записках" [FHG.IV.357]), когда к власти пришел Филипп, то Парменион этого Эвфрея схватил в Орее и казнил. Точно так же и Каллипп Афинский, тоже ученик Платона, хоть и был соучеником и [f] товарищем Диона и сопровождал его на пути в Сиракузы,[232] однако, едва увидев, что Дион хочет стать единовластным правителем, убил его и сам попытался стать тираном, но был зарезан. А Эвэон Лампсакский (как сообщают Эврипил, Дикеокл Книдский в девяносто первой книге "Бесед", а также оратор Демохар в речи "В защиту Софокла против Филона"[233]) ссудил своему городу денег, взял в залог акрополь и долго занимал его в надежде стать тираном, пока граждане не собрались, не вернули ему деньги, и не выкинули его прочь. (509) А Тимей Кизикский[234] (как пишет тот же Демохар) раздав согражданам много хлеба и денег, заслужил этим их уважение и доверие, и вскоре с помощью Арридея попытался устроить переворот. Но против него было выдвинуто обвинение, и он был изобличен и так заслужил всеобщее презрение, и хотя его, уже дряхлого старика не изгнали из города, доживал свою жизнь в бесчестии. Таковы и поныне некоторые из философов Академии, живущие бесчестно и нечестиво. Наперекор природе и богам они обманным путем наживают большие деньги и так снискивают всеобщее восхищение. Таков был Херон Пелленский, который учился не только у Платона, но и у Ксенократа; в родном городе он сделался жестоким тираном и не только изгнал [b] из города лучших граждан, но и роздал их рабам господские богатства и отдал им в супружество господских жен, вдохновленный на все это прекрасным "Государством" и беззаконными "Законами"!
120. Потому-то и высмеивает комедиограф Эфипп в "Потерпевшем кораблекрушение" и самого Платона, и некоторых его последователей - [с] за то, что они жили продажными доносчиками, утопали в роскоши и о красоте своей заботились пуще нынешних щегольков. Пишет он так [Kock.II.257]:

Затем поднялся малый оборотистый,
Платоновский ловкач из Академии,
Золотолов Брисоно-Фрасимаховый,[235]
Нуждой влекомый, к ремеслу прибившийся
[d] Словес доходно-прибыльных, наученный
Обдуманным речам, со стрижкой модною,
С небритой бородой, до пят отросшею,
В сандалиях с ремнями наголенными,
Перевитыми вкось, в плаще, как в панцире,
Он, оперев на трость свой торс внушительный,
[e] Слова чужие, не свои, мне кажется,
Провозгласил: "О граждане афинские!"

Окончим здесь, милый мой Тимократ, это наше собрание выписок. А в следующий раз мы поговорим о людях, прославившихся роскошью.

Конец Книги одиннадцатой


[1] ...стоят на киликейоне... — От η̉ κύλιξ «чаша, кубок, бокал».

[2] ...Зевс Хранитель... — Алтарь Зевса Геркейского (Оградного) хранителя дома, стоял во дворе. Пьяный опирается на него для поддержки.

[3] ...чаши, называемые ритонами... — Большие рога для питья вина; данная ремарка восходит к Феофрасту; см. 497е.

[4] ...крепость вина, о которой прямо говорит сам Гомер... — См. Од.IX.209, где говорится, что к одной части этого вина подмешивалось двадцать частей воды.

[5] ...приступаю я к своей чашнойречи... — См. ниже, 480b.

[6] ...из чашеградцев... — От слова «килик»; ср. «киликейон» выше, 460е.

[7] ...Скифин Теосский в своей «Истории»... — В подлиннике отрывок цитируется с сохранением исходного ионийского наречия.

[8] ...бросают глиняную чашу в море... — Судя по всему, не чашу из храма Геи. Цитата из Полемона не полна, как это часто бывает у Афинея.

[9] ...говоря словами Ксенофана Колофонского... — Ср. перевод А.С. Пушкина:

Чистый лоснится пол; стеклянные чаши блистают;
Все уж увенчаны гости; иной обоняет, зажмурясь,
Ладана сладостный дым; другой открывает амфору,
Запах веселый вина разливая далече; сосуды
Светлой студеной воды, золотистые хлебы, янтарный
Мед и сыр молодой — все готово; весь убран цветами
Жертвенник. Хоры поют. Но в начале трапезы, о други,
Должно творить возлиянья, вещать благовещие речи,
Должно бессмертных молить, да сподобят нас чистой душою
Правду блюсти: ведь оно ж и легче. Теперь мы приступим:
Каждый в меру свою напивайся. Беда не велика
В ночь, возвращаясь домой, на раба опираться; но слава
Гостю, который за чашей беседует мудро и тихо!

[10] ...«никто не упрекнет нас, сущий в разуме»... — Начало стихотворной строки Алексида включено Афинеем в прозаическое вступление.

[11] Всем этим порицателям... — То есть тем, кто стал бы пенять на ошибки (см. выше 463с).

[12] ...за кого пожелают... — То есть в любом порядке.

[13] ...пьют каждый из своей чаши... — То есть не передавая ее по кругу.

[14] ...сплавляют к нам по Нилу из Копта... — Плутарх был родом из Александрии.

[15] ...перепелкомания... — Увлечение перепелиными боями.

[16] ...означают одно и то же. — То есть сумасшедшую одержимость чем-либо; см. 599е.

[17] Пифос — глиняный сосуд размером с бочку.

[18] ...один из коней Гелиоса [зовется Пылким]... — Данная цитата добавлена, чтобы проиллюстрировать эпитет Эвант (букв, цветущий).

[19] Одиссей поднес [Киклопу вино]. — Цитата ошибочно взята из описания подарка, полученного Одиссеем от аполлонова жреца Марона.

[20] двадцать мер вакхической крови — То есть воды.

[21] ...они из глины, которую он замешал... — κεραμεύω — здесь расправляться, как с сырой глиной.

[22] Ср. изложение этой истории у Плутарха в «Пире семи мудрецов» (163 D).

[23] Здесь из рукописи А было вырвано несколько листов. Швейгхойзер вставил эпитому по рукописи СЕ из последней части «Замечаний» Казобона, простирающихся до 466е.

[24] ...рождение Геракла... — Ср. ниже 474Т.

[25] ...Тотчас ее приняла и дивилась на яркое злато... — Гекзаметр неизвестного александрийского поэта (Риан?).

[26] Возможно, из комедии «Упразднение денег»; ср. 230а.

[27] ...«Золотые чаши... тридцать четыре мины». — Если подразумевается золотой вавилонский талант, то общий вес золотых чаш составлял свыше четырех тонн.

[28] Возможно, из трактата «Об опьянении»; от. Wimmer.

[29] ...часть вина расплескивалась в коттабе... — См. 665e-668f.

[30] ...как говорит Пиндар... — Из энкомия, адресованного Фрасибулу Агригент-скому.

[31] «Анкила» — букв, «изгиб» руки, толкующийся здесь как «чаша», из которой остатки вина (коттаб), выплескивались на фигурку, помещавшуюся на ламповой подставке или металлический сосуд (коттабейон) (667с, 487d). В этот знаменитый алфавитный перечень иногда включены слова, имеющие лишь косвенное отношение к выпивке.

[32] ...плещет, что осталось, на коринфский уд. — Пародия на «Сфенебею» Эврипида; ср.427е:

И не пропустит ничего упавшего,
Сейчас же: «Гостю, — говорит, — коринфскому!».

[33] ...от «кривого» выгиба правой руки. — Скорее по той причине, что в руке, которой бросали копье, держался конец веревки, плотно обернутой вокруг древка, что приводило к вращению метательного снаряда вокруг оси подобно пуле с нарезкой.

[34] Шуточная окрошка из морских терминов, одноименных с названиями чаш; обсценный смысл подразумевается всюду.

[35] Акат — также означает косые паруса, кимбии — чашки, и ялики, кархесий — верхний конец мачты и кубок, расширяющийся кверху и книзу.

[36] Алейс, депас — кубок, чара, чашка.

[37] ...пить из кубка можно отовсюду. — Значит, что он был полым сверху и снизу и мог быть перевернут, сохраняя тот же вид.

[38] ...суперфиал... — Среди значений приставки амфи- наряду с «двойственностью», есть и «высокая степень чего-либо».

[39] ...не совсем гладкое... — Толкуя «алейс», как а-лейсон, т.е. не-гладкий.

[40] Рог амалфеи — рог изобилия; Год — о «Годе» см. 198а.

[41] Селевкида. — См. ниже, 488е.

[42] Прусиада — См. ниже, 497f.

[43] ...«аристих»... — См. 424с.

[44] ...«аристия»... — То есть от глагола «черпать».

[45] Аргирида. — Букв, «серебрянка».

[46] Батиакий, лаброний, трагелаф, пристий. — См. 480а, 484е, 496b, 497f. Батиакий часто упоминается в делосских надписях.

[47] Сократ — философ, в антисфеновском «Протрептике»; ср. Поллукс Х.681 (так у Хайца).

[48] Есть и животное с таким названием. — Согласно Гесихию, это комар; однако у Аристофана («Осы» 107) — шмель; также кокон шелкопряда.

[49] ...Округлая... — На этом слове возобновляется текст рукописи А и пагинация Казобона.

[50] ...Несторов кубок... — См. ниже 489d, где текст совершенно иной.

[51] О названиях букв см.453d. Надпись читалась как AIONYCO, что значило ΔΙΟΝΥΣΟΥ Дионисово.

[52] Саноносец — элитный жеребец, имевший на бедре клеймо в виде буквы «сан».

[53] ...говорит в «Смеси»... — Это глоссарий александрийских и других терминов.

[54] Дин — звучит созвучно слову δεινός (страшный, ужасный).

[55] ...названы по именам их создателей. — Ферикл был коринфским гончарных дел мастером; современник Аристофана. Диниад из других источников не известен.

[56] ...у жителей Клитора. — Город в Аркадии.

[57] Дактилот — букв, «палец-ушко», что, по моему мнению, означало, что ее ручки были выполнены в виде пальцев.

[58] ...в огне не бывавший... — Что значило просто новый.

[59] ...как из них делают сосуды... — То есть об устройстве рогов для питья, сделанных из бычьих рогов.

[60] ...мог быть и у Пелия... — Акает основал игры в честь своего отца Пелия, который жил в Иолке в Фессалии, и чья чаша служила наградой победителю; ср. Павсаний III. 18.16. Молоссида была в 160 км на восток от Иолка.

[61] ...слово καλπίς... — Имеет широкий диапазон значений: кувшин, сосуд для мазей, погребальная урна.

[62] ...Царь... — Речь идет о Пирре (Кок).

[63] ...мы уже писали... — Ср. рассказ в 441а. О его обжорстве см. 411а.

[64] ...названа... из-за своей формы. — По-видимому, она изготовлялась в виде полукруга.

[65] Фериклии. — О ферикловой посуде см. Pfuhl, «Malerei» 1.46; выше, 469b.

[66] ...зеркало природы? — Фериклии отличал особенный блеск.

[67] Ификратиды. — Диодор Сицилийский (XV 44) упоминает килик Ификрата (афинский полководец, 419-353 гг.), вероятно, как удобный походный сосуд. Возможно, так назывался и вид солдатской обуви.

[68] ...Зевса дар Спасителя... — При возлияниях первым чествовался Зевс Спаситель.

[69] ...Получше, чем Ферикл свои фериклии. — Раб опускает, как он чистил чаши —конечно, вылизыванием.

[70] ...изродосских чаш. — См. выше, 469b.

[71] ...щит фериклов и вручил. — Пародийное выражение; ср. Эсхил «Семеро против Фив» 489, 540.

[72] Автокл. — Если это тот самый афинский военачальник, который был обвинен в измене за провал дипломатической миссии во Фракию (361 г. до н.э.; Демосфен XXIII. 104, XXXVI. 53, I. 12, Гиперид XI. Frag. 55 ff), то сравнение весьма иронично.

[73] Кад. — Кад был кувшином размеров, варьировавшихся в широких пределах, а не собственно чаша (Платон. «Государство». 616D), однако в приводимой цитате подразумеваются большие размеры.

[74] Пиксодар. — Младший сын Гекатомна, сверг с трона свою сестру Аду и стал царем в 341/340 г. до н.э.

[75] ...любые глиняные сосуды. — Более распространенное значение — большие кувшины для хранения вина.

[76] ...в «Изъяснении»... — Работа посвящена разъяснению религиозных ритуалов; ср. Платон. «Эвтифрон». 9 А.

[77] Жук. — Таким же образом γαυλός значит и ведро и лодку (500f). См. также «трирему» 497b и 500f. О «жуке» и его роли в дионисийском культе см. Elderkin, Kantharos, Princeton, 1924.

[78] Не надо... чаш серебряных. — Подразумевается, что серебряная чаша меньше глиняного «жука».

[79] ...дитя Скироново... — Скироном назывался северно-западный ветер, дувший на Коринфский залив со стороны Скироновых скал (Страбон. 28).

[80] Это составное слово, объединяющее оба названия. — Ремарка некоего комментатора, взятая Диндорфом в скобки.

[81] Гиппей. — В рукописи АСЕ: «Гиппий» Швайгхойзер (ср. Плиний Ст. XXXV. 141).

[82] Кубок, называемый кархесием, довольно высокий... — Этот неуклюжий повтор пропущен в рукописи С.

[83] ...вытянутый. — Кархесием называлась также верхушка мачты.

[84] ...остроконечное “веретено”... — Смысл неясен. Изображения кархесия на памятниках показывают, что это было утолщение на верху мачты. Веретено было пикой, способной вращаться.

[85] ...плащ шафранный... — Достигал до пят, такой носил сам Дионис.

[86] Скафий. — Небольшой бокал в виде кораблика; см. 142d.

[87] Об этой чаше... — Из приводимых цитат и последующего обсуждения следует, что, скорее, это был кувшин.

[88] Ковш (κύαθος) содержал примерно 1/6 литра; следовательно емкость келеба составляла примерно пол-литра. Однако см. ниже 475f.

[89] ...от слов «вливать» (χέειν) и «возлияние» (λοιβή)... — Эта невозможная этимология предполагает, что «келеба» говорится вместо «χελείβη». Возможно, это семитское слово.

[90] ...двоеручный келебий... — Ср. ниже 500f-501a.

[91] ...κέρασιν κεράσαι... κέρας... — Едва ли надо говорить, что между этими словами нет никакой этимологической или семантической связи.

[92] Текст и смысл отрывка неясен.

[93] ...чашу эту... — Далешамп подразумевает, что это был маленький килик.

[94] ...среди приношений богам перечисляются... — I.G.II.665.8, 667.38. В надписи добавляется, что вес его был 210 драхм. Дата надписи 385/384 г. до н.э. Полемон написал сочинение о таких сокровищах; см. 472b, Страбон 396.

[95] Керн. — Полнее объясняется ниже, 478d. Керн или керхн представлял собой солонку, либо поднос, которые носили в процессии на мистериях; см. Поллукс IV.103. Прекрасный экземпляр раскопал Dr.Shear на афинской агоре: большой бокал, укрепленный на стержне, содержит восемь маленьких чашек. Поверхность его покрыта черной блестящей глазурью.

[96] ...чечевица. — В рукописи С добавлено: «бобы, рис, овес, давленые плоды, мед, масло, вино».

[97] ...означает чашу из древесины плюща... — Ср. Макробий V.21.13. Однако Поллукс VI.97 пишет, что свое название чаша получила по плющевому венку, которым она украшалась.

[98] ...в плющевой чашечке... — См. ниже, 498а-500с.

[99] Кипелл — см. ниже 482е.

[100] ...из другой чаши. — Из скифа, упоминаемого ниже («Одиссея». XIV. 78, цитируется ниже, 498f).

[101] ...α̉λείσον... — На стр.783а идентифицируется с чашей «депас».

[102] ...называется κήθιον... — Встречаются различные варианты: κηθάριον (Аристофан «Осы» 674), χείτνον Ион, κείθιον Евстафий 1259.36.

[103] «Об [историческом] цикле». — Мифологический роман на материале древних поэтов.

[104] ...увидел, что он делает... — То есть увидел Полифема за каннибалистской трапезой.

[105] Киборий. — См. 72а.

[106] ...целый космос... — Текст испорчен, и неизвестно, что имел в виду Гермипп. При переводе предполагается, что кондий был магическим шаром, прилагавшимся к гороскопу.

[107] ...в книге «К Ликофрону»... — Ср. Ликофрон frag.76 Streck.

[108] ...в книге «О священном руне» пишет... — Цитата предназначена проиллюстрировать использование уменьшительной формы κοτύλισκος. Ср. выше 476e-f.

[109] ...очень маленькая чашечка... — Котила как мера жидких и сыпучих тел равняется 0.274 л. или шести киафам (черпачкам).

[110] ...Поэт называет... «котилом»... — Котил не появляется в текстах Гомера, котила встречается трижды в «Илиаде» и дважды в «Одиссее».

[111] ...два десятка насчитал котилами. — «Мера» (хойник) состояла из четырех котил, следовательно негодяй-раб обманул хозяина на девять котил.

[112] ...«котилообразные» (κοτυληδόνες,)... — Встречается в «Илиаде» V.305. Этот стих должен был цитироваться в оригинальном тексте Афинея или в его источнике.

[113] ...называется «алейс»... — «Чашка» или впадина, ср. выше 783а и ниже 480f. Марсий цитировался выше, 477а.

[114] ...опираясь на левый локоть... — Когда игрок лежал на ложе или на полу.

[115] ...сосуд серебряный для жертвоприношений... — Это могла быть кадильница, а не сосуд для питья.

[116] ...похожи на фиалы... — То есть неглубокие.

[117] ...клянусь двумя богинями! — То есть Деметрой и Корой; обычная клятва афинянок.

[118] ...«с гнутыми краями». — Ср. Макробий V.21.9: «...Эти кимбий, бокалы, вытянутые в длину и похожие на корабли». Это объясняет «гнутость» краев, подобных бортам греческого корабля, у которого были задраны нос и корма.

[119] ...не расставался с ритонами и кимбиями. — У Демосфена говорится, что Мидий нарочито говорит о них.

[120] ...из колиадской глины... — Колиадская глина была белой глиной высокого качества.

[121] ...черпали свежее вино кимбием... — В Афинах для этой цели использовались ковшеобразные киафы.

[122] ...может значить и то, и другое. — То есть пьяницу или дурного человека.

[123] ...в «Двойниках или Обелиафорах»... — О заглавий см. 11 lb, 359а.

[124] А для ладьи... — Это замечание более уместно на стр.48 If после цитаты из Дидима.

[125] ...«амфикипелл»... — Двухсторонняя чаша, т.е. с полостями вверху и внизу.

[126] ...от выгнутости (κυφότης) — Букв, «искривленность». Корень, обозначающий любое пустое место или предмет, широко распространен в индоевропейских языках; ср. «кубок», англ. сир.

[127] ...похожие на скифосы... — То есть чаши без ручек; Силен, в противоречие с Аристархом, считал, что амфикипеллы не имели ручек. Цитата утеряна.

[128] ...делает эту нечистоту незаметной... — Плутарх (loc. cit.) пишет, что цвет котона маскировал грязную воду; Аристофан («Мир». 1094) пишет, что котон был серого цвета.

[129] ...просто килик. — То есть чаша для вина в общем смысле.

[130] ...по прошествии нескольких дней... ~ То есть после последней попойки.

[131] ...в «Тифравсте»... — Тифравст — персидское имя; относительно первого стиха см. 784а. Пристий, вероятно, походил на одноименную рыбу (см. 333f); трагелаф —букв, козлоолень, батиак — персидский ковш.

[132] ...похож на бомбилий или батиак. — Трудно сказать, насколько это может быть верным: лаброний и батиак были мелки как блюдца, в то время как бомбилий имел узкое горлышко (см. выше 784а и d).

[133] Лепаста. — Чаша в виде раковины.

[134] ...от «лафиктов»... — Обжора, лакомка. От глагола λαφύσσω (пожирать).

[135] В редакции В. Кулона. Париж, 1946-1952:

Что скажешь, нового вина хмельной «лепаст» отведав?
Φήσενς [γ’], έπειδάν ε̉κπίης οι̉νου νέου λεπαστήν.

[136] ...старуху-бражницу (βρυτικής)... — относительно определения βρυτικής (которое Κοκ заменяет на «бруттийку») см. 447b-c.

[137] ...в «Мидянине»... — В стихах высмеиваются раздоры, возникшие среди эллинов после Пелопоннесской войны, которые быстро привели к перевесу Персии. Каллистрат из Афидны, упоминаемый также на 44а, 166е, 449f — афинский вождь, призывавший аркадян к союзу с Афинами.

[138] ...похожий на птоматиды... — Букв, «стакан», однако лепаста была, скорее всего, киликом без подставки.

[139] ...говорит он. — Должно быть это третий автор, которого цитировали в лакуне.

[140] ...в «Сапфо»... — Это заглавие носили шесть античных комедий различных авторов. Схолии к стиху 85 из «Всадников» Аристофана разъясняют, что после обеда первую чашу пили несмешанного вина в честь Доброго бога, за ней следовали три бокала разведенного вина, последний — за Зевса Спасителя.

[141] ...в честь Гигиеи... — Культ Гигиен (богини здоровья) в Афинах предшествовал культу Асклепия. Цитата любопытна как свидетельство древности нашего приветствия: «Здравствуйте!»

[142] ...упоминаются у Блеса... — Это единственный отрывок из комедий Блеса, состоящий более чем из одного слова.

[143] ...в «Кифареде»... — В древности существовало девять комедий, носивших это заглавие. Это единственная цитата из Никона.

[144] Свой раб Манес... — Манес было также распространенным именем для рабов.

[145] Дальнейший текст представляет собой изложение сочинения Асклепиада Мирлейского «О несторовом кубке».

[146] ...называются селевкидами. — Упоминаются выше (783е) и ниже (497f).

[147] ...сливающееся с основанием всего сосуда... — То есть включено в тело сосуда и едва различимо, как у современных блюдец. Другой тип основания представляют сосуды на ножках, наподобие бокалов.

[148] ...сосуд опирается на оба дна. — По-видимому, это значит следующее: одно основание, меньшего радиуса, покоится на другом, имеющим с ним общую ось, но большим и обеспечивающим сосуду большую устойчивость.

[149] ...лепешки... — См.647с1.

[150] ...добавлением лишней буквы... — То есть буквы эпсилон, дающей Пелеяд вместо Плеяд, и таким образом предполагающей значение «голубицы».

[151] ...«двое (δοιώ) служителей»... — Пример двойственного числа.

[152] ...только шесть различает на небе... — Согласно Гиппарху [68.1.6.14], внимательный наблюдатель в ясную и безлунную погоду вполне может различить все семь Плеяд.

[153] Что же касается стихов... — См. выше 488а, в этих стихах описывается угощение Нестором раненого Махаона.

[154] ...будет показано в другом месте. — Это обещание не было выполнено Афи-неем.

[155] ...«своими перьями»... — Орел в басне увидел, что его пронзила стрела, оперенная его собственными перьями. В качестве поговорки этот стих вошел в комедию Аристофана «Птицы» 808.

[156] ...никакому Дионису не идущие... — В оригинале α̉προσδιονύσους (не имеющий отношения к Дионису), парафраз другой поговорки: ου̉δὲν πρὸς τὸν Διόνυσον — жалоба зрителей на пьесы, не имевшие ничего общего с дионисийской традицией.

[157] Олм. — Более распространенное значение — «ступка», первоначально — цилиндрический камень.

[158] Менесфен в четвертой книге «Политики»... — Сомнительно имя автора, неизвестное из других источников; также не может быть достоверно установлено, собственное ли имя Альбатана.

[159] ...Из Альбатаны... — Может быть, Агбатана, столица Мидии?

[160] ...упоминает в «Бутылке»... — Реплика принадлежит другу Кратина, желающему отучить его от вредной привычки.

[161] ...эфебы перед тем, как обрезать волосы... — Эфебами назывались юноши, достигшие совершеннолетия (18 лет). Форма энистерия (ж.р., ед.ч.) нигде более не встречается. Существует церемония, называющаяся энистерии (ср.р., мн.ч.).

[162] ...своим сопровождающим. — То есть родным, представляющим их членам фратрии.

[163] Олликс. — Слово олликс нигде более не встречается. Возможно эта и следующая статья составляли единый параграф, озаглавленный оникс (см. ниже).

[164] ...составные из них чаши... — Значение этого термина очень неопределенно.

[165] ...в «Сыновьях Эврита»... — Эврит из Эхалии, могучий лучник; см. «Одиссея» VIII.224, ΧΧΙ.32; см. выше 46If.

[166] ...разбил килик ее... — Возможно, у Ареты из следующего отрывка.

[167] ...на празднике Скирах... — Скиры (Праздник белых зонтиков) справлялась в честь Афины в месяце Пианепсионе (осень). Ее следует отличать от Скирофорий, праздника Афины, справлявшегося в конце афинского года (конец июня), Павсаний 1.1.4, Плутарх «Тесей» 22.

[168] ...до храма Афины Скирадской... — См. Плутарх. «Тесей». 17; Павсаний. 1.36.4.

[169] ...называемый «пентаплоя»... — То есть пятисторонний.

[170] Племохоя. — Букв, «полный кувшин».

[171] Пристида. — Букв, «рыба-пила» или вид военного корабля.

[172] ...прохоиды... — Здесь: сосуды, предназначенные для отправления естественных надобностей.

[173] ...уже было сказано... — Выше, 474f, где прусиада упомянута мимоходом.

[174] Реонт. — Букв, «текущий». Описание показывает, что он не отличался от ритона.

[175] ...переделанном из «Стенохвата»... — Однако в пирейской надписи (I.G. 1.992) «Стенохват» и «Воин» упоминаются как различные пьесы.

[176] ...«слон»... — См. выше, 468f.

[177] ...триера... — См. ниже, 500f.

[178] ...на Сотериях... — Ср. Ксенофонт «Анабасис» III.2.9. Однако здесь Спасители — Птолемей I Сотер и Береника.

[179] Теперь к царю... — Птолемею Филадельфу. Арсиноя изображалась на монетах с двойным рогом.

[180] ...только героям. — Ритон часто наполнялся плодами (ср. выше 497с), которые служили приношениями героям (ср. Платон «Критий» 116с). В приношениях богам использовались другие чаши, в особенности фиалы.

[181] ...с просверленным отверстием внизу... — С острого конца.

[182] ...пишут с сигмой (τοη̃ σκύφους) — То есть род. п. σκύφους как существительное среднего рода третьего склонения, вместо σκύφου, мужской род, второе склонение.

[183] ...в третьей книге «Гераклеи» говорит... — В мужском роде с π.

[184] ...говорит в мужском роде... — Прилагательное здесь стоит в мужском роде.

[185] И Ахей в «Омфале»... — Здесь на мужской род указывает артикль.

[186] ...скифос с рукоятками... — Здесь прилагательное в мужском роде.

[187] ...дательный падеж среднего рода σκύψει — То есть σκύφει как бы от именительного среднего рода τό σκύφος вместо дательного σκύφω от именительного мужского рода ο̉ σκύφος.

[188] ...в свое удовольствие. — То есть перед каждым гостем стояла полная бутыль и ему не надо было дожидаться, пока слуга наполнит его чашу.

[189] ...пронесенный к дегустаторам... — См. 380f (γεύματα).

[190] ...στάμνος (винный кувшин). — То есть в женском роде вместо мужского.

[191] ...называются «гераклейскими». — Гераклейским, как правило, называлось что-либо циклопическое, ср. 153с.

[192] ...зовет их на пир... — На пир к богам, так называемую теоксению, ср. 82е, 137е, 237е, 252b, 372а.

[193] ...прозвище спартанца Деркилида... — Это очень старая путаница с Сизифом. Ср. Ксенофонт «Греческая история» III. 1.8: «Его настиг здесь Деркилид... это был, по общему мнению, очень ловкий и изобретательный человек, почему он и носил прозвище Сизифа».

[194] ...Фимброну... — точнее, Фиброну.

[195] ...«воздушный мед»... — Сладкое вещество, сочащееся из листьев некоторых пород дуба. Гален VI.739 называет его также росистым медом.

[196] Гистиак. — Гесихий пишет, что гистиак был в ходу у италийских эллинов.

[197] α̉μφίθεουσα — от глагола θέω «бежать».

[198] ...больше простого сосуда. — То есть гомеровский фиал был больше чаши, имевшей то же название.

[199] ...в значении ποιη̃σαι (сделать) — То есть -θετός равнозначно -ποιητος.

[200] ...с желудевыми пупырьями... — То есть с выпуклостью в середине дна, выполненной в виде желудя. Последующее обсуждение показывает, что при этом существовала каламбурная путаница между желудем (βάλανος) и баней (βαλανει̃ον). Афиней с этого момента переходит от гомеровского фиала (тазик) к классической широкой мелкой чаше для питья, украшенной выпуклым барельефом.

[201] ...Относительно термина акат (’άκατος, здесь — округлый баркас) см. выше (500f). Что касается Телеста из Селина, лирического поэта, см. PLG4. III.627, Афиней 616f, 617b, 625f, 637а.

[202] Здесь из рукописи А вырван лист. Текст с этого места и до 502b дается по СЕ.

[203] Фтоиды — это, собственно, круглые лепешки с выпуклым верхом (см. 489d).

[204] ...Близок час обеденный... — Слишком ранний час для обеда; когда тень от гномона достигала шести стоп, это означало время идти в баню, десять стоп означало обычное время обеда (Аристофан «Женщины в народном собрании» 652; 8с).

[205] ...пользовались известностью. — Ср. Аристофан «Всадники» 237.

[206] ...Мелеагр... пишет в своем «Пире»... — Мелеагр Гадарейский, процитированный на 157b.

[207] ...Архебул... — Источник цитаты неизвестен; единственный упоминаемый в литературе Архебул был поэтом с о. Фера, учителем Эвфориона.

[208] ...Халкии... — Это был праздник, справлявшийся в последний день осеннего месяца Пианепсиона в честь Гефеста.

[209] ...«называли псиктер диносом». — Поллукс VI.98. Ср. Аристофан «Облака» 828, где это означает «вихрь».

[210] Начатую на 461 е.

[211] ...ни словом не обмолвился о Ксенофонте. — Критик считает, что Платон мог, по крайней мере, объяснить отсутствие Ксенофонта, как объяснил свое отсутствие.

[212] ...неутомимым... — Так в АСЕ (φιλόπονον); у Платона — «любил свой город (φιλόπολιν)».

[213] ...«неправо было это слово»... — Начальные слова палинодии, адресованной Стесихором Елене, PLG4. ΙΙΙ.217.

[214] ...обзывая их недоучками... — Платон иронически называет их «велемудрыми» (πάσσοφον).

[215] ...безрассудным опрометчивым... — Эти эпитеты (заимствованные, возможно из Гегесандра Дельфийского) не встречаются у Платона.

[216] ...обзывает... сыновей глупцами... — Глупцами Платон называет сыновей Перикла, а не Алкивиада (ibid.).

[217] ...любителем перепелиных боев... — То есть заядлым игроком в так называемую «ортигокопию», аналогичную петушиным боям.

[218] ...лживый блеск его.величия. — Платон никогда не писал ничего подобного. Возможно, автором является Гегесандр или Геродик.

[219] ...«Кимон»... — Не существует и, по-видимому, никогда не существовало диалога с таким заглавием. Считается, что здесь подразумевается диалог «Горгий» (особенно 503С, 515D).

[220] ...убийца своего хозяина. — Архелай был сыном Пердикки II и рабыни его дяди Алкета, который был ее и, следовательно, также его господином.

[221] ...послал к Пердикке... — Пердикка III, брат Филиппа; царствовал в 364-359 гг. до н.э.

[222] ...Эвфрея Орейского... — См. письма Платона (5) и ниже (508d). Эвфрей погиб мученической смертью. Демосфен (IX.59-62) и Диодор Сицилийский (XVI.2) в рассказах о восшествии Филиппа на престол не упоминают Эвфрея.

[223] ...музыкант Лампр. — Гиппий не упоминается в этом диалоге.

[224] ...так озаглавив свой диалог. — См. 220d. Слово Σάθον намекает на membrum virile.

[225] ...извержение лавы... ~ Из кратера Этны; см. «Федон» 111С-Е.

[226] ...иск, грозивший тому рабством... — Свободорожденный Федон был пленен и содержался в качестве раба в публичном доме в Афинах. Он был выкуплен Кебе-том по просьбе Сократа. Вопрос этот и поныне остается неясным (см. Диоген Лаэрт. 11.31, Авл Геллий 11.18, Макробий 1.11.41).

[227] ...насочинишь на мою голову. — То есть лжи, ответственность за которую ляжет на Сократа.

[228] ...Даже в смерти ...и в гробницах... — Этих слов нет в дошедших сочинениях Платона.

[229] ...сказано в «Тимее»... — Далее следует пересказ платоновского текста, как частенько делает Афиней, цитируя прозаиков.

[230] ...убедил... Залевк фурийцев... — Залевка, чье существование отрицалось Тимеем (Цицерон «О законах» II.6.15), привычнее связывать с западными локрами; см. 429.

[231] ...не зная геометрии или философии. — Намек на надпись, сделанную Платоном на дверях: «Не знающим геометрии вход воспрещен».

[232] ...на пути в Сиракузы... — Когда Дион возращался из изгнания в Афинах. См. Платон «Письма» III и VII, Плутарх «Дион» 28.

[233] ...«В защиту Софокла против Филона»... — Политический деятель Софокл предложил декрет (307/306 г. до н.э.) об установлении цензуры против сочувствующих Македонии. Филон внес контр-декрет (γραφὴ παρανόμων), который Демохар защищал безуспешно; см. Диоген Лаэрт. V.38, Афиней 610е, Демохар фрагм. в Baiter and Sauppe, р.341.

[234] ...Тимей Кизикский. — Среди учеников Платона упоминается Тимолай из Кизика, а не Тимей; см. Диоген Лаэрт. III.46.

[235] ...Брисоно-Фрасимаховый... — О Брисоне ср. выше, 508d. Фрасимах из Халкедона (505с) хорошо известен из «Государства» и «Федра». Комический поэт не утруждал себя различением софистических школ.