Лисий

    Ли́сий
  •          (греч. Λυσίας), афинский оратор, сторонник рабовладельческой демократии, занимавший видное место среди десяти аттических ораторов, хотя и не был афинским гражданином. Его отец Кефал был богатым человеком в Сиракузах, но вследствие обострения политической ситуации в его родном городе, а также благодаря уговорам Перикла, с которым у него были приязненные отношения, он поселился в 447 г. до н. э. в Афинах в качестве метека. Л. был человеком умным и с твердым характером, о чем свидетельствует его отношение к Периклу, а также тот факт, что Платон в своем сочинении «О государстве» выставляет его достойным уважения человеком. Своим сыновьям Полемарху, Л. и Эвфидему он дал превосходное образование. Л., вероятно, родился в Афинах в 80.2 олимпиаду (459 г. до н. э.). Вместе со своим старшим братом, еще не достигнув 16-летнего возраста, он отправился в Южную Италию в г. Фурии, где прожил 18 лет. Там он занимал различные гражданские должности и пользовался большим уважением благодаря своему богатству. Под руководством Тисия Сиракузского, ученика Коракса, он изучал искусство красноречия в связи с политическими доктринами софистов: эту школу отличали остроумные антитезы, строгий параллелизм частей, созвучие слов и особенно конечных слогов. В своих политических убеждениях он строго придерживался демократических позиций. Когда после поражения афинян в Сицилии их влияние в Фуриях ослабло, а лакедемонская партия одержала верх, Л. вместе с братом Полемархом и 300 приверженцами вынужден был бежать и возвратился в Афины в 412 г. до н. э. Там прежняя демократия была свергнута, а олигархическое господство Четырехсот было непродолжительным. Установившаяся после этого умеренная демократия в скором времени пришла в упадок, что проявилось в осуждении полководцев после битвы при Аргинусских островах. Л. со своим братом в это время жил в Афинах в качестве исотелея, имел поместье и организовал с помощью 120 рабов довольно большую мастерскую по изготовлению щитов. В правление Тридцати они лишились своего имущества, а Полемарх даже вынужден был без всякого суда выпить яд. После этого Л. удалился в Мегару, откуда остатками своих денежных средств оказывал немалую поддержку восстановлению демократии. За особые заслуги Фрасибул предложил дать Л. право гражданства, но вследствие несоблюдения одной из формальностей его предложение не имело успеха. Еще до принятия амнистии Л. выступил в качестве обвинителя против Эратосфена как виновника казни Полемарха, и эта речь, в которой он раскрыл всю политическую историю последнего времени, принесла ему большую славу. Она была первой из 34 речей, дошедших до нас, и единственной, которую Л. произносил лично; обычно же он, как логограф, писал речи для других ораторов. Поскольку для этой цели самой подходящей была простая и безыскусная манера изложения, то он развил незатейливый ораторский стиль (tenue dicendi genus) и считался в этой области образцом. По плодовитости он превзошел всех логографов: ему приписывали 425 речей, а в эпоху античности было известно 233 речи, достоверно принадлежавших Л. Значение и заслуга его речей заключается не только в необыкновенной ясности и отчетливости изложения, но и в превосходном изображении характера того лица, в защиту которого речь была написана. Речь, составленная для зажиточного крестьянина, защищающегося от обвинения в том, будто он выдернул священную маслину, имеет совсем другой тон, нежели веселая, юмористическая речь для калеки, который отстаивает право дальнейшего пользования общественной благотворительностью и доказывает, что он вправе обустроить свою жизнь как можно приятнее. На этом основании древние особенно восхваляли в Л. талант обрисовывать характер, живость и правдивое изображение жизни. Превосходную оценку его речей дает Дионисий Галикарнасский. Л. умер, вероятно, ок. 380 г. до н. э.