I . Военное дело у греков в первобытные и героические времена Греции. — § 19. Времена первобытные. — § 20. Времена героические. — § 21. Войны Фивская и Троянская. — II . Военное дело у греков в периоде от войны троянской до начала греко-персидских войн. — § 22. Военное устройство и военные учреждения вообще. — § 23. Различные роды войск, вооружение, строй и образ действий их. — § 24. Внутреннее устройство и дух войск; военные нравы и обычаи греков. — III . Республики спартанская и афинская. — § 25. Военные учреждения Спарты. — § 26. Устройство и дух спартанских войск. — § 27. Военные учреждения афинян. — § 28. Устройство и дух афинских войск. — IV . Войны греков в периоде от войны троянской до начала греко-персидских войн. — § 29. Характер греческих войск этого времени вообще. — § 30. 1-я Мессенская война (742-722 г. перед Р. Х.). — § 31. 2-я Мессенская война (682-668 г. перед Р. Х.). — § 32 1-я священная война (594-585 г. перед Р. Х.).

Источники: Гомера Илиада, Плутарха и Корнелия Непота жизнеописания, Lohr, Gillis, Mittford и указанные в главе I.

I.
Военное дело у греков в первобытные и героические времена Греции.

§ 19. Времена первобытные.

Из темных, баснословных преданий о первобытных, отдаленных временах Греции невозможно определить начала и развития военного дела у греков. Нет сомнения впрочем; что оно находилось у них в состоянии младенчества до тех пор, пока не начались сношения Греции с востоком (между 1.550 и 1.400 годами перед P. X.), и что с этого времени восток имел значительное влияние на развитие и усовершенствование военного дела у греков, хотя успехи его и были замедляемы распрями и междоусобиями греческих племен, внутренними и внешними переселениями их, вторжениями северных дикарей в Грецию и нападениями на ее берега морских разбойников. Заимствовав у восточных народов военные учреждения и военное дело, греки однако же вполне усвоили их себе, сообщив им глубокий и резкий отпечаток своей народности и с ходом времени постепенно усовершенствовав их в духе сей последней.

§ 20. Времена героические.

Из Илиады Гомера, превосходно изображающей воинский быт греков во времена Троянской войны, можно составить себе понятие и о состоянии военнаго дела у греков в периоде так называемых героических времен Греция вообще.
В эти времена греки веля уже жизнь оседлую и были соединены в гражданские общества, под властью наследственных царей или племенных вождей. Военное устройство этих обществ было тесно сопряжено с гражданским. Цари соединяли в себе власть гражданскую и военную, в мирное время производя суд и расправу, а в военное предводительствуя войсками. Каждый из свободнорожденных. людей, составлявших общества, был воином и с молодых лет готовился к обязанностям военного звания, телесными и воинскими упражнениями.
Употребление кованого металлического оружия уже давно было известно грекам. — Главными видами нападательнаго оружия их были: дротик, копье и меч, употребляемые благородными, знатнейшими, искуснейшими и храбрейшими воинами предпочтительно пред метательным, которое предоставлялось воинам простого звания, беднейшим либо менее сильным, храбрым и искусным. Предохранительное вооружение составляли: шлемы и грудные латы, преимущественно медные, и большие щиты.
Греки сражались в это время пешими, либо в военных колесницах, конницы же вовсе не имели, может быть по причине гористых свойств Греции (исключая Фессалии и Беотии) и неспособности греческих лошадей к конной службе, а может быть также и потому, что самое искусство верховой езды было еще весьма мало распространено между греками. Тем удивительнее кажется обычай греков и особенно царей, вождей и знатнейших воинов греческих сражаться в колесницах — обычай, заимствованный ими у восточных народов, но с местностью Греции мало сообразный. Греческие военные колесницы (известные под названием простых или троянских, в отличие от азиатских и персидских), двухколесные, сзади открытые и низкие, спереди возвышенные и прикрытые, были перевозимы двумя и не более как четырьмя лошадьми. В каждой находился один возничий и один апобат или сражавшийся воин.
В разделении, строе и образе действий греческих войск видны уже некоторого рода правильность и порядок. В общественных военных предприятиях греческие войска разделялись по поколениям и племенам. Так Ахилл прибыл к Трое с 2.500 воинов, разделенных на 5 отрядов или полков, из 5-ти сотен каждый. Под Троею воины греческие сражались в сомкнутых и глубоких толпах — фалангах или пургосе, в которых, по словам Гомера, щиты тесно смыкались со щитами, шлемы с шлемами, и воины в этом непроницаемом строе двигались в тишине и порядке, послушные гласу своих вождей. Существенною частью и отличительною чертою греческих битв этого времени были единоборства вождей, преимущественно таких, которые отличались превосходными: телесною силою, искусством во владении оружием, личною храбростью и вооружением. Единоборства были пешие или в колесницах. Вообще в греческих битвах этого времени телесная сила и личная храбрость заступали место искусства. Вожди заботились более о том, чтобы отличиться в единоборстве, нежели об управлении движениями и действиями войск. По свидетельству Гомера, в греческих войсках под Троею были строгие воинские порядок и подчиненность, и вожди поддерживали их не столько силою власти, дения и личным примером. Но с правильностью действий и воинским порядком были соединены чрезвычайные еще грубость и жестокость нравов. В пылу битвы, греки внезапно прекращали ее для того, чтобы грабить убитых, и удовлетворению этой страсти к грабежу и добыче нередко жертвовали и важною целью, и выгодным оборотом битвы. С побежденными же и пленными они обращались бесчеловечно.
Станы свои они располагали правильно и даже укрепляли их, если им угрожало нападение превосходного числом неприятеля. Ставок они, как кажется, еще не употребляли, при быстрых движениях располагаясь под открытым небом, а в тех случаях, когда долго оставались на месте — строя шалаши. Стан их перед Троею был огражден широким и глубоким рвом, тыном, земляным валом и деревянными башнями, за которыми были расположены шалаши воинов, разделенных по племенам и поколениям, а в середине стана находилась площадь для сбора войск, воинских совещаний и религиозных обрядов. Но обеспечение станов и войск, в них расположенных, от нечаянных нападений неприятеля стражами и дозорами было неизвестно грекам.
Искусство укреплять города было еще мало развито у них, и города обеспечивались преимущественно расположением их в неприступных или неудободоступных местах, либо ограждением их еще довольно грубыми оплотами — земляными валами либо деревянными стенами и башнями со рвом и тыном впереди.
В полиорцетике же греки были совершенно невежественны, что достаточно доказывается действиями их против Фив в Фивской войне и 10-ти летнею осадою Трои.

§ 21. Войны Фивская и Троянская.

В периоде героических времен Греции, воинственный дух греков развился в полной силе. Увлекаемые жаждою военной славы, еще более побуждаемые отвагою, удальством и предприимчивостью, свойственными народу юному, чувством мести к чуждым народам за их грабежи и опустошения в Греции, и надеждою обогащения грабежом в собственных их странах, — греки начали соединяться с целью произведения наступательных предприятий вне пределов своего отечества. Первыми такого рода предприятиями, более частными, нежели общими, были: полубаснословный, но вероятный, морской поход Аргонавтов в Колхиду (около 1250-ти лет перед P. I.) и Фивская война (за 1225 и 121.5 лет перед P. X.). В последней уже видим первые следы более правильного, нежели прежде, образа ведения войны. Она была предпринята шестью союзными пелопонесскими царями, в защиту законных прав Полиника, сына умершего Фивскаго царя Эдипа — на родовое наследие, которого ан был лишен братом своим Этеоклом. Предводительствуя семью сильными отрядами войск, Полиник и союзные с ним цари двинулись к Фивам и обложили их так, что каждый отряд расположился против одних из городских ворот (1225 г.). Фивы не были снабжены достаточным продовольствием, и Фивяне, после непродолжительного обложения, уступая наконец пылкости Этеокла и желанию избежать угрожавшего им голода, произвели сильную вылазку. Следствием ее был кровопролитный бой, в котором пали и Полиник, и Этеокл, и союзные цари, исключая одного Адраста. Гордясь одержанною ими победою, фивяне не позволили союзникам погребсти тела убиенных воинов — жестокая, по тогдашним понятиям греков, обида, нарушавшая законы религии их и правосудия. Тогда Адраст призвал афинян и, с помощью их, силою оружия принудил фивян согласиться на требования союзников. Десять лет спустя (1215). Эпигоны или сыновья падших под Фивами пелопонесских царей, в отмщение Фивянам, снова осадили Фивы, взяли и разграбили их, и часть жителей их истребили, другую пленили и обратили в рабство, а остальную принудили признать царем своим сына Полиникова.
Но первым и важнейшим общественным предприятием греков во времена героические была прославленная Илиадою война Троянская (1194-1184 г. перед P. X.). Царство Троянское, лежавшее на восточных или малоазиатских берегах Эгейского моря, находилось (около 1194 г. перед P. X.), под правлением царя своего Приама, в цветущем состоянии и было государством. богатым и сильным, ибо заключало в пределах своих древнюю Фригию, оба берега Геллеспонта и большой, плодородный остров Лесбос. Трояне и греки находились в постоянных сношениях между собою, иногда дружественных, чаще неприязненных, потому что предметом их было гораздо более морское разбойничество, нежели торговля. С морским разбойничеством же часто сопряжено было похищение женщин. Парис, сын Приама, дружелюбно принятый Менелаем, царем спартанским, похитил жену и казну его. Такого рода оскорбление, нанесенное одному из первых царей Греции, возбудило в греках жажду шести и послужило знаком к восстанию всей Греции против Троянского царства. К этому присоединились еще другие причины, немало способствовавшие соединению греков теснейшим между собою союзом. Греческие цари уже давно чувствовали необходимость соединенными силами сокрушить общего врага и могущественного соперника в морском разбойничестве, составлявшем одно из главных занятий греков. Притом, хищные и корыстолюбивые, они были побуждаемы и надеждою на приобретение в Троянском царстве богатой добычи. Наконец Агамемнон, царь Аргоса и брат Менелая, пользовавшийся большим уважением в Греции, имел сильное влияние на побуждение греков к войне против Трои, как в отмщение брата своего, так в особенности из личного честолюбия. Он и был избран в звание верховного вождя всеобщего греческого ополчения. В Авлиде, беотийской пристани, собрались вооруженные силы 15-ти греческих областей и вспомогательные войска Крита, Родоса и других островов, числом несколько более 100.000 челов. 16-я область Греции, Акарнания, войск, неизвестно почему, не выставила вовсе. За то одна Фессалия выставила их до 25.000 чел., т.е. около ¼ всех сил. Войска были посажены в Авлиде на 1,200 больших беспалубных судов или ладей, в каждой из которых помещалось от 50-ти до 120-ти воинов. Приплыв к берегам Троады, на которых, для обороны их, расположились трояне, греки успешно совершили высадку и, имея на своей стороне значительное превосходство сил, принудили троян отступить к Трое и заключиться в ней, но не обложили этого города со всех сторон, а расположились против него в одном общем стане на берегу моря. He зная искусства брать города осадою, они встретили сверх того многие и значительные препятствия и затруднения. Уже до прибытия их, трояне. не упустили ничего для усиления и без того весьма сильных укреплений Трои и для подкрепления себя союзниками. Из Карии, Лидии и других областей Малой Азии начали стекаться в Трою вспомогательные войска, и между тем, как этот город был беспрепятственно усиливаем ими и снабжаем продовольствием со стороны горы Иды, в тылу его лежавшей, в стане многочисленного греческого войска произошел крайний недостаток в продовольствии. Никаких мере для заготовления и доставки продовольствия из Греции заблаговременно принято не было, а окрестности Трои в самом скором времени были разграблены и совершенно истощены греками на дальнее расстояние. В этой крайности Агамемнон нашелся вынужденным половину греческого войска отправить во Фракийский Херсонес, для возделывания в нем тех земель, которые, вследствие частых набегов северных дикарей, были покинуты жителями. Оставшаяся же под Троею половина греческого войска, терпя крайнюю во всем нужду, была еще менее в состоянии обложить Трою со всех сторон и препятствовать прибытию подкреплений и подвозу продовольствия в нее, и лишь с трудом могла препятствовать обратному отнятию троянами края, занятого греками в окрестностях города. Так протекли 9 лет, в продолжение которых действия с обеих сторон ограничивались отчасти малою войною, отчасти же вылазками троян, более или менее важными битвами под стенами города и единоборствами вождей. И неизвестно, долго ли еще продолжалось и чем кончилось бы предприятие греков, если бы на 10-й год (1184 г. перед Р. Х) Троя, после сильных кровопролития и урона с обеих сторон, не была взята греками, по свидетельству Гомера, — грубою хитростью, а по мнению других писателей — обманом и предательством. Приам был предан смерти, семейство его пленено» а Троя разграблена и разрушена до основания.

II.
Военное дело у Греков в периоде от войны троянской до начала греко-персидских войн.

§ 22. Военное устройство и военныя учреждения вообще.

Родовые распри, вторжение северных дикарей под предводительством ираклидов, внутренние и внешние переселения греков и жестокие смуты, неустройства и междоусобия, потрясавшие Грецию после троянской войны в продолжение почти целого века (1184-1100 г. перед P. X.) были причинами замедления успехов военного дела у греков. Но когда в 11-м и 10-м веках перед P. X. (1100-900), по совершенном превращении вторжений внешних. врагов и переселений греков, в Греции мало по малу образовались республики, с той поры, по мере развития в общинах греческих народного правления, военное устройство их и военное дело у греков стали также постепенно развиваться, в согласных с новым общественным устройством формах и духе, и в 6-м веке перед P. X. представляют нижеследующие главные черты:
Военное звание было главною обязанностью и почетнейшим преимуществом каждого свободнорожденного гражданина. Приготовление граждан, уже с самых молодых лет, к трудам и обязанностям его, и поддержание, возвышение воинственного духа в народе составляли одну из главных целей законов и учреждений греческих республик. Достижению этой цели. значительно способствовали религия и общественные: воспитание и игры.
Религия освящала мужество и доблести воинские, и возводила героев в вечности на степень полубогов.
Общественное воспитание юношества состояло как в разнородных гимнастических и воинских упражнениях, развивавших силу и крепость тела, ловкость и искусство во владении оружием, так и в при обучении юношества к воздержанию, умеренности, терпению, во внушении ему правил уважения, покорности и повиновения старшим, и в развитии в нем мужества, храбрости и любви к отечеству.
Общественные игры: олимпийские, истмийские, немейские и пифийские, освященные религией и неразрывно связанные с нею, с нравами и обычаями греков, довершали общественное воспитание юношества и образование достойных граждан — воинов. К состязанию на них были допускаемы все свободно и законнорожденные греки. Они состояли из ристаний в колесницах и преимущественно из пеших гимнастических упражнений. Последние производились в стадие и были 7-ми родов: 1) бег, 2) скакание чрез преграды, 3) борьба, 4) метание диска (кружка) и копья, 5) кулачный бой, 6) панкратион или соединение борьбы с кулачным боем, и 7) пентафлон или соединение всех 5-ти первых родов упражнений. Ристания в колесницах, запряженных 4-мя конями, производились в ипподроме. Лестнейшие награды были уделом победителей: их воспевали в народных гимнах, им воздвигались кумиры в местах одержанных ими успехов, и памятники, алтари и храмы в отечественных городах, имена родителей и отечественных стран их прославлялись вместе с их собственными, они имели право занимать первые места на общественных играх, получали общественное содержание и проч. Наружными же знаками отличий их были сосновые, масличные и лавровые венки. Такого рода почести и награды сильно одушевляли народ, от природы пылкий, остроумный, деятельный и храбрый, и способствовали быстрому достижению им впоследствии превосходства над современными народами древнего мира в военном устройстве и военном искусстве.
Отлично приготовленные к военному званию общественным воспитанием, молодые граждане греческие, не моложе 18-ти и не старее 20-ти лет, приносили торжественную, сопровождаемую религиозными обрядами, присягу в верности своей республике и поступали на действительную службу, срок которой был различный, но нигде не продолжался долее 60-тилетнего возраста. В случае войны, правительства призывали к оружию большее или меньшее, смотря по обстоятельствам и надобности, число граждан, назначая их по жребию, очереди или возрасту. Граждане, беспорочно прослужившие известное число лет, были освобождаемы от военной службы, пользовались разными правами, льготами, преимуществами и почестями, и имели особенное право на получение общественных должностей и званий. Увечные же и престарелые воины были призреваемы правительствами и получали общественное содержание.

§ 23. Различные роды войск, вооружение, строй и образ действий их.

Греки сражались в это время почти исключительно пешими. Пехота греческая разделялась на тяжелую (оплитов) и легкую (псилов). Главною, лучшею и почетнейшею была первая, составленная обыкновенно из граждан высших классов, вооруженная копьями (длиною не более 10-ти футов) и короткими мечами, и носившая шлемы, грудные латы и большие щиты. Легкая пехота, которую составляли беднейшие граждане, была вооружена только луками и пращами; предохранительного же вооружения не имела. Пользуясь меньшим уважением, нежели тяжелая, острова уступала ей и добротою. Лучшими стрелками были жители острова Крита, и в войсках греческих республик почти всегда находилось большее или меньшее число критских стрелков.
После троянской войны греки вовсе перестали употреблять военные колесницы. Причинами тому были: оборонительные средства, введенные для уменьшения и даже уничтожения вреда, наносимого военными колесницами, — познанная способность последних с успехом и пользою действовать только на местности ровной и открытой, — и наконец гористые и пересеченные свойства местности Греции.
После троянской же войны, но неизвестно с какого именно времени, греки начали употреблять, вместо военных колесниц, конницу. По свидетельству Ксенофонта, спартанцы имели оную уже во времена Ликурга. Позже, в мессенских войнах, она усматривается и в спартанских, и в мессенских войсках, равно и в других войнах и у других народов Греции. Но вообще греческая конница была весьма малочисленна и по доброте стояла на низкой степени. Лучшею почиталась беотийская и особенно фессалийская, ибо Фессалия изобиловала и пастбищами, и конями.
Главным основанием разделения войск вообще служило десятичное деление, но в частности разделение войск, сила, величина и названия частей, равно и названия начальников их и прочих военных чинов, были в разных войсках греческих более или менее различные. В бою легкая пехота сражалась обыкновенно в рассыпную, впереди и на флангах тяжелой, которая производила натиск и удар в сомкнутых, глубоких массах, под общим названием фаланг, держа копья на перевес и прикрываясь большими щитами своими. Фаланга вообще не имела определенных и однообразных вида и устройства. По свойству этого строя, действия греческих войск в бою заключались преимущественно в фронтальном натиске, а для боя избиралась большею частью местность ровная и открытая спереди, но прикрытая и обеспеченная с флангов и тыла естественными препятствиями от обходов неприятеля. Такого же рода местность избиралась и для расположения станов, которые были прикрываемы и обеспечиваемы более местностью, нежели искусственными укреплениями.
Малочисленная, необремененная тяжестями и обозами, и составленная из воинов, с малолетства привыкших к телесным упражнениям и трудам, армии греческие отличались быстротою движений. В походе правое крыло, как почетнейшие, следовало обыкновенно в голове, легкие войска впереди и по бокам, а тяжести в середине или позади войска.
Что касается фортификации и полиорцетики, то первая была еще мало развита у греков, а в последней с их стороны незаметно еще никаких успехов, свидетельством чему могут служить 8-милетнее обложение Ифома, 11-тилетнее Иры и 9-тилетнее Криссы, в войнах мессенских и 1-й священной.

§ 24. Внутреннее устройство и дух войск, военные нравы и обычаи греков.

Военное управление или главное заведывание всеми делами, относившимися к набору, вооружению, устройству армий и управлению ими и их действиями, составляло принадлежность высших в республиках правительственных советов и лиц. Но право мира и войны, заключения и расторжения союзов принадлежало народу, и дела по этому предмету были решаемы в общенародных собраниях.
Слабейшею стороною военного устройства греческих республик было отсутствие единства в начальствовании армиями. Оно было обыкновенно разделяемо между большим или меньшим числом полководцев, ежегодно избираемых народом, имевших равную власть, начальствовавших армиями поочередно в продолжение известного времени и в совокупности составлявших военный совет. Часто при армиях находились также одно или несколько высших правительственных лиц, для надзора за действиями полководцев, соглашения их между собою, председательствования в военных советах и проч. Такого рода начальствование армиями, проистекавшее из свойств самого образа правления греческих республик, всегда было сопряжено, как весьма естественно, с большими неудобствами.
Греческие войска служили на собственном содержании, денежного жалованья не получали и даже считали постыдным получать за службу отечеству. Вместо жалованья служила добыча, приобретаемая от неприятеля. По одержании победы или взятии города, она была собираема перед полководцами, которые известную часть ее посвящали богам, затем лучшую часть имели право избрать себе, а остальная разделялась между военачальниками и воинами, в соразмерности с званием и заслугами каждого. Воины и даже целые отряды, особенно отличавшиеся, подвигами мужества и храбрости, иногда получали сверх того аристию или почетную часть добычи.
Греческие войска отличались как мужеством, храбростью и превосходным воинским духом, так и более или менее строгим воинским порядком. Главною опорою последнего, главною мерою в определении наказаний за преступления и наград за заслуги и отличия военные были благородные побуждения чести в любви к отечеству. Наказания состояли в лишении виновного прав гражданства или чести и в нанесении ему стыда и бесчестия, а награды в повышении в чинах, в различных дарах оружия, имущества, почетной части добычи и проч., и в особых почестях, льготах, правах и преимуществах.
Военные нравы и обычаи. греков в это время представляют смесь добродетелей и пороков, доблестей, порядка и подчиненности воинских — и грубых суеверий и предрассудков, варварства, жестокости и бесчеловечия.

III.
Республики: спартанская и афинская.

§ 25. Военные учреждения Спарты.

Между всеми греческими республиками, спартанская с 9-го и афинская с 6-го веков перед P. X. отличались уже не только могуществом и законами, но и военными: устройством и учреждениями своими.
Главною целью законов, данных (около 850 лет перед P. X.) Спарте Ликургом, было образование вполне воинственной республики, составленной из свободных и равных между собою граждан-воинов, крепких телом, воздержных, терпеливых, неспособных к изнеженности, мужественных, храбрых, исполненных презрения к богатству и жизненным наслаждениям, пламенной любви к отечеству, безусловной покорности и повиновения властям, и чистейшего воинского честолюбия, устремленного не к внешним завоеваниям, но к защите отечества. С этою целью, Ликург разделил все земли на 9.000 участков, данных гражданам Спарты, и 30.000, данных периекам или жителям Лаконии, — уничтожил золотую и серебряную монету, заменив ее тяжелою железною, — изгнал из Спарты науки и искусства, служившие к роскоши и удовольствию, — предписал спартанцам наблюдать величайшую простоту и строжайшую умеренность в общественном и частном быту, в одежде, пище и проч., заниматься исключительно военными упражнениями и ограничиваться только защитою своего отечества, — и запретил им иметь флот и крепости, воевать часто с одним и тем же народом, преследовать разбитого неприятеля и делать внешние завоевания.
Особенное внимание было обращено им на воспитание юношества. Спартанские дети со дня рождения своего вполне принадлежали республике, были отнимаемы от родителей и получали общественное воспитание. С ранних лет занимали их гимнастическими и воинскими упражнениями, приучали к воздержанию, смиренности, грубой пище, трудам, терпению нужд и лишений, уважению старцев, как своих родителей, повиновению старейшим летами, как своим начальникам, и беспрерывно внушали им, что война есть достойнейшее занятие, смерть в бою за отечество — величайшее благо, а робость и малодушие — постыднейшее преступление для свободнорожденного человека.
Цель ликурговых законов была в одном отношении вполне достигнута: спартанцы и лакедемоняне сделались мужественнейшим и воинственнейшим народом Греции, и отличаясь простотою и суровостью нравов, строгими воинскими порядком и подчиненностью, и необыкновенною храбростью, с ходом времени приобрели и долго сохраняли в Греции славу непобедимого войска. Но в другом отношении законы Ликурговы оказались более вредными, нежели полезными для Спарты. Увеличив силы спартанцев, они развили в последних неограниченные честолюбие и жажду воинской славы, побудили их, уже вскоре после смерти Ликурга и вопреки его запрещению, обратить свое оружие на внешние завоевания и сделались причинами частых войн спартанских граждан. Изгнание из Спарты наук и искусств, и презрение к ним, отнимали у спартанцев средства к теоретическому усовершенствованию своему, подобно другим народам Греции, в военном искусстве. Запрещение же иметь флот и крепости, часто воевать с одним и тем же народом, преследовать пораженного неприятеля и проч. не дозволяло спартанцам пользоваться плодами одержанных им побед и доставляло большие выгоды и преимущества противникам их.
Co времени введения в Спарте Ликурговых законов, вооруженную силу ее составляли все свободнорожденные граждане Спарты и периеки. Те и другие были от рождения воинами, и с 20-ти до 60-тилетнего возраста считались на действительной службе. В мирное время они содержали стражу в городах; в случае же войны, от каждого из 5-ти поколений, на которые разделялся народ, правительство призывало большее или меньшее, смотря по обстоятельствам и надобности, число воинов известных лет. По беспорочном прослужении 40 лет, спартанские воины были увольняемы от военной службы и пользовались теми: всеобщим уважением и преимуществами, на которые закон давал в Спарте право старцам.

§ 26. Устройство и дух спартанских войск.

Тяжелая пехота составляла лучший род и главную силу спартанских войск. Спартанец не только не стыдился носить предохранительное вооружение, но и считал священною обязанностью сколь можно тщательнее прикрывать им свое тело: ибо жизнь его принадлежала отечеству и он обязан был хранить ее на пользу сего последнего. Поэтому спартанская тяжелая пехота носила полное предохранительное вооружение, почетнейшею частью которого был большой щит. Покинуть щит и даже сражаться без него считалось стыдом и бесчестием для спартанского воина. Ручным оружием спартанской тяжелой пехоты были: дротик, копье и короткий, обоюдоострый меч.
Легкой пехоты было мало, а конницы еще менее. И та и другая имели легкое вооружение. Конница была весьма посредственная.
Ксенофонт и Фукидид, в творениях которых находятся превосходные сведения об устройстве спартанского войска, показывают различно тактическое его разделение и числительный состав его частей. По словам Ксенофонта, Ликург разделил спартанское войско на 6 мор (или полков) пехоты и на 6 мор конницы. Военачальниками каждой моры пехоты были: 1 полемарх (или главный начальник), 4 лохагоса, 8 пентекостириев и 16 эномотархов, из чего должно заключить, что в море было 4 лохоса, 8 пентекостий и 16 эномотий; но число воинов в каждой части у Ксенофонта не означено. Фукидид же, не упоминая о морах, говорит, что каждый лохос состоял из 4 пентекостий, каждая пентекостия из 4 эномотий, а каждая эномотия имела 4-х воинов во фронте и 8 воинов в глубину, иначе 4 ряда и 8 шеренг. Таким образом, по Фукидиду, в эномотии долженствовало быть 32 воина, в пентекостии 128, а в лохосе 512; по Ксенофонту же, предположив состав эномотии не более, как из 32 воинов, в пентекостии долженствовало быть только 64, в лохосе 128, в море 512, а всего в спартанской тяжелой пехоте только 3.072 воина. Между тем известно, что Спарта выставляла тяжелой пехоты гораздо более. А потому должно полагать, что сила моры не была постоянною, но. увеличивалась или уменьшалась более или менее в различные времена, в различных обстоятельствах и сообразно с умножением или уменьшением народонаселения.
Предводительствование армиями принадлежало в Спарте царям. Власть их, весьма ограниченная в мирное время, в делах общественных, была неограниченная в военное время, в войске; но они были обязаны народу строгою ответственностью в ее употреблении. Каждый из двух спартанских царей предводительствовал особою армией, если армий было в поле две; если же только одна, то народ решал, которому из царей предводительствовать войском, и которому оставаться в Спарте. При царях состояли: по одному или по два полемарха в виде помощников, несколько увенчанных на общественный играх атлетов или бойцов, и отборные, по выбору эфоров, — молодые конные воины, составлявшие как бы дружину царских телохранителей. Сами эфоры, вскоре после Ликурга, стали сопровождать царей на войну и составлять их военный совет.
Тактика и образ действий спартанских войск в бою были весьма просты. Спартанцы производили на неприятеля фронтальное нападение сомкнутой фалангою и решали победу силою удара; в случае же числительнаго превосходства неприятеля старались одержать верх над ним какою-либо хитростью. В бой они шли в тишине и порядке, мерным шагом, при звуках флейт. Опрокинув неприятеля, они не преследовали его и позволяли ему отступать беспрепятственно; разбитые же сами, отступали медленно и в величайшем порядке. В походе войску предшествовала передовая конная стража. При расположении станом, внутри его, для охранения в нем порядка, ставили днем одну, а ночью другую стражу, — вне стана же пешие стражи и конные разъезды днем и ночью наблюдали за неприятелем. Станы свои спартанцы укрепляли в таком только случае, когда не представлялось возможности обеспечить оные местностью или естественными препятствиями. По свидетельству Ксенофонта, Ликург предписал спартанцам располагать свои станы кругообразно.
Спартанские войска отличались превосходным воинским духом и всеми воинскими добродетелями, строжайшими воинскими подчиненностью и порядком, твердостью и непоколебимым, хладнокровным мужеством. Все учреждения их были устремлены к тому, чтобы мир сделать для них временем беспрерывных: деятельности, трудов, нужд и лишений, войну же, напротив — временем отдыха, свободы и удовольствий, — и таким образом заставить их последнюю предпочитать первому. На войне спартанские воины имели одну только заботу — сражаться с неприятелем; все же свободное от военных действий время они проводили в отдыхе, гимнастических упражнениях, военных играх и т.п. Они были освобождены от всех трудов и работ, не касавшихся непосредственно боя, и даже в исправлении обязанностей службы им было доставляемо всевозможное облегчение. а потому в походе при них находилось всегда множество илотов, прислуживавших им и исправлявших все невоенные и грубые работы, и большое число вьючного скота и обозов с запасами военными и продовольственными. Общественный стол (сисситии) спартанцев, в мирное время состоявший из самой скудной и грубой пищи, в военное был обильнее и лучше. Наконец — к бою спартанцы готовились, как к веселому пиршеству, принося жертвы музам и украшая себя цветами и лучшими своими одеждами и оружием.
Согласно с древним и священным обычаем, спартанцы никогда не выступали в поход из Лаконии прежде полнолуния. Перед выступлением в поход и по возвращении из него, они всегда приносили жертвы богам, для умилостивления или благодарения их.
По законам Ликурговым, они не вмели крепостей потому, что лучшею защитою республики долженствовали быть не укрепления городов ее, но мужество и воинский порядок ее граждан. По этому Спарта и другие города Лаконии были совершенно открыты. Искусство брать города осадою было неизвестно спартанцам.

§ 27. Военные учреждения афинян.

Co времени уничтожения в Афинах царской власти до издания Солоновых законов (1068-594 г. перед P. X.), среди постоянного борения высшего и низшего сословий народных, при недостатке положительных законов и при жестоких по этим причинам внутренних смутах, потрясавших республику афинскую, военное устройство и военные учреждения ее не имели ничего определенного, постоянного и прочного, — со времени же издания Солоновых законов представляют вообще нижеследующие главные черты:
Главною целью Солоновых законов было уничтожение притеснительной аристократии; с избежанием однако же образования чистой демократии. На этом основании, все свободное народонаселение Аттики было разделено, по количеству владеемого им имущества или получаемого дохода, на 4 класса или сословия: пентекосиомедимнов, иппиев или всадников, зевгитов и фетов, — из коих первые были составлены из богатейших, а последние из беднейших граждан. — Каждый свободный гражданин, к какому бы сословию ни принадлежал, был обязан нести военную службу внутри и вне пределов Аттики. Но первые два сословия (пентекосиомедимны и иппии) были обязаны содержать одного коня и служить в коннице и освобождены от службы в пехоте, исключая тех случаев, когда были особо призываемы к ней. Зевгиты были обязаны служить в тяжелой пехоте и иметь полное вооружение. Из фетов же или беднейших граждан, имевшие полное вооружение могли служить в тяжелой, а не имевшие его должны были служить в легкой пехоте.
Каждый свободнорожденный гражданин афинской республики был обязан с молодых лет заниматься гимнастическими и воинскими упражнениями в учрежденных для того гимназиях или общественных училищах. По достижении 18-тилетнего возраста, он приносил торжественную присягу в верности республике, был вносим в список воинов и поступал на действительную службу, до 20-ти лет — внутри, а с 20-ти до 40 лет — и вне пределов Аттики. По прослужении 20-ти лет, афинские граждане были увольняемы от военной службы, для того, чтобы иметь возможность остальное время жизни упражняться и быть полезными республике также и в мирных занятиях и искусствах. Однако до 60-ти лет они еще были обязаны, в случае вторжения внешних врагов в пределы Аттики, вооружаться на защиту республики, по достижении же 60-ти лет были совершенно увольняемы от военной службы.
С конца 6-го века перед P. X., когда число поколений, на которые разделялись жители Аттики, увеличилось до 10-ти, набор войск производился с каждого из этих 10-ти поколений особо.

§ 28. Устройство и дух афинских войск.

Главным и лучшим родом войск у афинян, также как и у спартанцев, была тяжелая пехота (оплиты). Она имела вооружение древних героических времен, главными видами которого были: большой щит, длинное копье и короткий меч. Строилась она сомкнутыми фалангами, глубиною не менее 8-ми воинов. Легкая пехота (псилы) была весьма, мало уважаема. Конницы у афинян было весьма мало (69 человек), и та была довольно плохая.
Разделение и устройство афинских войск в это время неизвестны с достоверностью, — но, как кажется, в сущности сходствовали с разделением и устройством войск спартанских, отличаясь от них только некоторыми частными подробностями и названием частей войск и военачальников. Co времен разделения жителей. Аттики на 10 поколений, и войско афинское или, правильнее сказать, тяжелая пехота начала быть разделяема, по числу поколений, на 10 хилиархий, каждая в 1.000 воинов и более, под начальством хилиарха или тысячника. С того же времени каждое из 10-ти поколений избирало собственного своего вождя или главного военачальника, который назывался стратегом и соответствовал некоторым образом. спартанскому полемарху. 10 афинских стратегов имели равную власть, — каждый из них начальствовал армиею поочередно в продолжение суток, а все вместе составляли военный совет.
В нравственном отношении афинские войска являют туже смесь добродетелей и пороков, которая составляла основную черту народного характера афинян. Они были отменно храбры, но пылкая храбрость их не была соединена с теми твердостью и постоянством, которыми отличались войска спартанские. Склонность афинян к жизненным наслаждениям была причиною, что в афинских войсках не было того строгого воинского порядка, который существовал в войсках спартанских.

IV.
Войны греков в периоде от войны троянской до начала греко-персидских войн.

§ 29. Характер греческих войн этого времени вообще.

В продолжение всего этого периода греки вели исключительно одни внутренние междоусобные войны.
Войны эти в первой половине периода (1183-750 г. перед P. X.) суть не что иное, как мелкие родовые распри вождей и междоусобия племен греческих. Непосредственно после троянской войны к ним присоединились вторжения внешних врагов — дорян и этолян, предвидимых гераклидами, кончившиеся покорением последними Пелопоннеса. Племенные междоусобия не только не прекратились после водворения ираклидов в Пелопоннесе, но и усилились вследствие неравного раздела земель его между дорийскими племенами и возникшей от того взаимной вражды их. Вообще войны первой половины этого периода имеют характер, свойственный племенным междоусобиям диких или необразованных народов и не представляют ничего- замечательного. Искусство же ведения войны у греков в это время стоит на низкой степени совершенства.
Во второй половине периода (750-500 г. перед P. X.), когда во всей Греции уже образовались республики, и из них две — спартанская и афинская уже начали возвышаться над прочими, раздробленность войны несколько уменьшилась, а важность ее увеличилась. Междоусобные войны греческих городов и областей уже были ведены силами, несколько более сосредоточенными или по крайней мере менее раздробленными, нежели прежде, и имели большие объем, значение и важность. Они состояли преимущественно из действий малой и крепостной или осадной войны/ По причине малого пространства Греции, политического раздробления ее, пересеченных свойств ее местности и малочисленности действовавших сил, малая война была в особенности развита и иногда ведена с большим искусством. Крепостная война заключалась в осадах или правильнее обложениях и в обороне городов, укрепленных не столько искусством, сколько местностью.
Важнейшими из войн второй половины этого периода были: 1-я и 2-я мессенские и 1-я священная.

§ 30. Первая мессенская война (742-722 г. перед P. X.).

Сознавая возросшие силы свои, спартанцы, как было сказано выше, уже вскоре после Ликурга и вопреки его постановлениям, обратили оружие свое на внешние завоевания и начали вести наступательные войны против соседей своих аргивян, аркадян и мессенян. Соседственная с Лакониею на западе, плодородная область Мессения в особенности сделалась предметом их честолюбивых видов. Обитаемая народом преимущественно земледельческим, она казалась им легкою добычею. Взаимные с обеих сторон насильственные поступки и обиды, и отказ в удовлетворении их, послужили достаточным предлогом к войне. Спартанцы тайно изготовились к ней, торжественно поклялись — дотоле не прекращать ее и не возвращаться в Лаконию, доколе не завоюют Мессении, и затем, без всякого предварительного объявления войны, внезапно напали ночью (743 г.)'на пограничный мессенский городок Амфею и истребили большую часть его жителей.
Мессенский царь Евфай призвал мессенян к оружию, но убежденный в том, что они не в состоянии измерить сил своих с воинственными и опытными в военном деле спартанцами в открытом поле, заключился в укрепленных городах Мессении и 4 года сряду (743-740) обучал мессенян военному делу и строгому, как у спартанцев, воинскому порядку, не взирая на беспрерывное и жестокое опустошение последними Мессении. Мало по малу мессеняне начали однако же посылать небольшие отряды войск для опустошения приморских берегов Лаконии. На пятый же год (739) Евфай двинулся к границам Лаконии с отборнейшею частью мессенских граждан и. множеством рабов. Спартанцы также двинулись им на встречу, в надежде решить войну одним ударом. Оба войска встретились близ Амфеи, но разделенные ручьем, в котором от дождей высоко поднялась вода, не могли вступить в бой, и действия их ограничились неважною и нерешительною сшибкою посланной с обеих сторон к вершине ручья малочисленной конницы. Ночью мессеняне расположились в столь сильно укрепленном стане, что спартанцы не отважились напасть на них и — не взирая на данную ими клятву — воротились в Лаконию,
Это отступление возбудило негодование эфоров. Они напомнили войску данную им клятву — я осенью следующего года (738) 20.000 спартанских войск, не считая сильного отряда критских стрелков, двинулись, под предводительством спартанских царей Феопомпа и Полидора, в Мессению. Здесь (как кажется, снова при Амфее) произошел кровопролитный бой, в котором обе стороны сражались с большим ожесточением, но ни та, ни другая не одержала решительной победы. Обе понесли впрочем столь сильный урон, что заключили на короткое время перемирие.
Мессеняне находились в трудном и даже опасном положении. Они не могли в скорости пополнить понесенного их войсками урона, а до того времени — держаться с слабыми силами в поле; запасы продовольствия в мессенских городах совершенно истощились и к довершению бедствий — чума опустошала Мессению. Все эти причины побудили мессенян вывести войска свои из занятых имя городов и сосредоточить их на горе Ифоме, в укрепленном городе того же имени. Восемь лет сряду (737-730) мужественно оборонялись они здесь против всех нападений спартанцев и тем приобрели себе союзников в аргивянах, аркадянах, сикионянах и гражданах сильного на море Коринфа. На 8-й год (730) при Ифоме произошел бой, в котором спартанцы были разбиты, но мессеняне потеряли павшего в нем Евфая. Избранный на его место Аристодем оправдал доверие своих сограждан. Пять лет сряду (729-725) деятельно и искусно вел он малую войну, умел обращать в ничто все предприятия спартанцев, разбивал их по частям в малых сшибках и принудил их ограничиться одними хищническими набегами, а сам между тем заключил еще более тесный союз с аргивянами, аркадянами, сикионянами и коринфянами.
Благоразумные и искусные действия его были увенчаны решительною победою, одержанною им на 5-й год (725) над спартанцами в кровопролитном бое при Ифоме. Только превосходный воинский порядок спартанского войска спас оное от совершенного истребления и дозволил остаткам его спастись в Лаконию.
За этим чрезвычайным напряжением сил последовало крайнее истощение их и двухлетнее с обеих сторон бездействие (724-723)...
Спартанцы, первые собравшись с силами и возобновив (723) войну, снова обложили Ифом. После 5-ти месячного обложения его и многих стычек, в которых успех был постоянно на стороне спартанцев, мессеняне, лишась Аристодема и вождей своих, умерших либо павших в бою, сильно стесненные спартанцами и страдая от голода; покинули Ифом и большею частью спаслись к союзникам своим в Арголиду и Аркадию. Это положило конец войне. Ифом был разрушен до основания, а мессеняне сделались данниками спартанцев, клятвою обязавшись давать им половину произведений своей земли.

§ 31. Вторая Мессенская война (682-668 г. перед P. X.).

Около сорока лет терпеливо переносили мессеняне жестокие угнетения спартанцев, пока наконец в новом поколении мессенскаго народа не воскрес прежний дух независимости. В лице знатного родом, мужественного и доблестного Аристомена восстал избавитель мессенян от ига спартанского. Заключив втайне союз с аргивянами и аркадянами, он воззвал народ к оружию и при Дерах, мессенском селении, внезапно напал на отряд спартанских войск (682). Здесь произошел жестокий и упорный, но нерешительный бой: обе стороны понесли большой урон, но ни та, ни другая не одержала победы. Спартанцы были однако же столь встревожены, что прибегли к дельфийскому прорицалищу и по определению его, решась искать себе вождя в чуждой области, обратились к афинянам с просьбою дать им предводителя. Афиняне, не желая содействовать покорению ими Мессении, но и страшась оскорбить богов ослушанием, послали спартанцам песнопевца Тиртея. Между тем мессеняне были усилены вспомогательными войсками аргивян, аркадян, сикионян и элеян, и вскоре двинувшись (681) под предводительством Аристомена к границам Лаконии, встретили спартанскую армию, подкрепленную вспомогательными войсками одного Коринфа. В произошедшем кровопролитном бое, в котором Аристомен снова оказал необычайную храбрость и особенное искусство, мессеняне одержали решительную победу, а спартанцы, разбитые по частям, претерпели столь сильное поражение, что в Спарте хотели уже вступить с мессенянами в мирные переговоры. В этих трудных обстоятельствах Тиртей, силою своих песнопений, ободрил упавший дух спартанцев — и они положили возобновить и продолжать войну. а между тем Аристомен умел воспользоваться одержанною победою, смело, деятельно и искусно ведя малую войну и разоряя пограничные земли и города Лаконии.
На следующий год (680) сильное спартанское войско двинулось в. Мессению. Аристомен расположился близ одного урочища, носившего название Тронхеи или великого рва. В произошедшем здесь бое мессеняне, вследствие измены подкупленного спартанцами аркадского царя Аристократа и не смотря на геройские подвиги Аристомена, были на голову разбиты и большею частью истреблены. Аристомен с слабыми остатками войска успел однако же спастись.
Это поражение так ослабило мессенян, что Аристомен, убежденный в невозможности держаться против спартанцев в поле, решился очистить все города и заключиться в крепости Ире. Он избрал ее по той же причине, по которой мессеняне в 1-й войне избрали Ифом: находясь недалеко от морского берега, она удобно могла быть снабжаема продовольствием из пристаней Пилоса и Мефона, с которыми имела свободное сообщение, потому что у спартанцев не было флота. Целых 11 лет мужественно оборонялись в ней Аристомен и мессеняне против превосходных сил спартанцев. Не, ограничиваясь одною обороною в стенах крепости, Аристомен беспрестанно производил, с малочисленною, но отборною дружиною, быстрые и смелые набеги на занятые спартанцами край и города. В одном из этих набегов он и дружина его были окружены, взяты в плен, отведены в Спарту и низвергнуты в глубокую пропасть. Аристомен успел однако же спастись от смерти и плена, и возвратился в Иру. И может быть долго еще мессеняне под предводительством его держались бы в Ире, если бы измена не открыла спартанцам входа в эту крепость (668). После трехдневного, кровопролитного боя внутри ее, спартанцы овладели ею и дозволили Аристомену с остатками мессенских войск удалиться в Аркадию. Неудача не поколебала мужественного Аристомена: с 500 мессенянами и 300 аркадянади решился он напасть на Спарту, в то время, когда большая часть спартанского войска находилась на отдаленном краю Мессении. Уже все было готово к. исполнению этого отважного предприятия, когда измена открыла Аристоменово намерение спартанцам и сделала исполнение оного невозможным.
Взятие Иры положило конец 2-й мессенской войне и довершило покорение Мессении и порабощение ее жителей спартанцами. Земли ее были разделены между победителями, а жители обращены в рабство и большею частью отведены в Лаконию.

§ 32. Первая священная война (594-585 г. перед P. X.).

Среди беспрерывных, мелких и незамечательных междоусобий греческих племен и республик, 1-я священная война заслуживает внимания по соединению в ней вооруженных сил Греции с одною общею целью.
Причиною этой войны было святотатство, совершение гражданами сопредельной с землями дельфийского прорицалища, небольшой республики Крисской, состоявшей из трех цветущих торговлею и богатством городов: Криссы, Цирры и Антицирры. Движимые корыстолюбием, криссяне дерзнули вторгнуться в священный округ прорицалища и разграбить храм Аполлона и богатое его казнохранилище (594 г.).
Совет амфиктионов положил отмстить за это разорением крисских городов и посвящением крисских земель оскорбленному божеству. Но меры, принятые им, равно и исполнение их, были слабы и нерешительны. Войск было собрано мало и они тщетно усиливались овладеть крисскими городами, жители которых оборонялись упорно. Наконец главное начальство над соединенными греческими войсками было вверено советом амфиктионов фессалийскому царю Еврилоху. Разорив крисские земли и разбив криссян во многих стычках в открытом поле, Еврилох осадил главный город республики, Криссу. Неумение греков брать города осадою, сильные укрепления Криссы, мужественная оборона ее граждан и снабжение Криссы продовольствием из пристани Цирры, с которою она имела свободное сообщение — все это было причиною, что Еврилох не мог ни взять Криссы осадою, ни принудить жителей ее к сдаче обложением и голодом. Уже 9-й год длилась война, а союзники не только не успели достигнуть своей цели, ни произвести что-либо важное и решительное, но и сами были ослаблены, терпели крайнюю во всем нужду и упали духом. К довершению бедствий их, смертоносные заразительные болезни производили в рядах их жестокое опустошение. В этих обстоятельствах они прибегли, по совету одного врача, к жестокому и постыдному средству для овладения Криссою — отравили водопроводы, снабжавшие город водою, и вскоре после того взяли оный приступом и разрушили до основания, а малое число оставшихся граждан частью истребили, частью обратили в рабство. Затем они приступили к Цирре в, после непродолжительного обложения ее, овладели и ею помощью хитрости. Последний город, Антицирра, покорился им добровольно. Цирра и Антицирра были, подобно Криссе, разрушены до основания, а жители их обращены в рабство. Одна только пристань Цирры, выгодная для дельфийского прорицалища по причине близости от него, была пощажена от разрушения.