XXXIV. Как нужно выстраивать фаланги, готовясь к сражению[426]

Как известно, враги используют для построения иногда одну фалангу, иногда две, а иногда и больше. Поэтому и мы, когда намерены противопоставить им наши боевые силы, должны использовать против них или только одну фалангу, или две, или больше. Так, если враги используют против нас однофаланговое построение и если нам известно, что численность наших и их войск равна, то и нам следует использовать против них однофланговое построение, так чтобы мы не уступали им ни по протяженности, ни по глубине фаланги. Если мы значительно превосходим врагов по численности, мы должны увеличивать фалангу больше за счет протяженности, чем за счет глубины, поскольку при большой глубине фаланги солдаты, расположенные позади, окажутся не в состоянии сражаться вместе с передними; поэтому при соответствующей глубине фаланги следует увеличивать ее по протяженности в целях осуществления обходов и охватов[427].
Если же мы превосходим врагов по численности вдвое или больше, то ничто не препятствует использовать против них двухфаланговое построение. Однако следует избегать полного окружения противника, чтобы враги, не имея возможности спастись бегством, не превзошли сами себя в борьбе с нами[428]. Но если враги замышляют напасть на нас с нескольких направлений, то нам необходимо использовать против них либо одну монолитную фалангу, разместив в ней гегемонов на той стороне, откуда к нам подступают враги, либо каждой из их фаланг противопоставить нашу собственную фалангу в форме квадрата или прямоугольника, о чем нами уже было сказано ранее.

[426] Комментируя общее содержание данной главы, первые издатели трактата еще раз обращают внимание на то, что тактические рекомендации Анонима находятся в полной зависимости от способов построений противника (Köchly, Rustow. Anonymus. S. 326). Это означает, что тактическая инициатива заранее целиком и полностью передается Анонимом в руки противника; в этих условиях все его помыслы поневоле оказываются направленными исключительно лишь на поиски ответных мер, имеющих целью нейтрализовать эту априори упускаемую инициативу. Вместе с тем А. Кэхли и В. Рюстов справедливо отмечают, что тактический раздел трактата (с XXXIII по XL главу) свидетельствует о живом проникновении его автора в главные принципы организации боевых столкновений, о его глубоком понимании взаимосвязи, существующей между различными приемами, способами и методами тактических действий и теми конкретными результатами, к которым эти действия приводят (Ibid. S. 324).
[427] При выборе форм фалангового построения военачальник должен был решить важнейший вопрос об оптимальном соотношении двух диаметрально противоположных показателей: глубины фаланги, придающей мощь удару, и протяженности ее по фронту, обеспечивающей возможность обходов и охватов противника. Этот вопрос решался в каждом конкретном случае в зависимости от реально сложившихся обстоятельств (соотношение численности противостоящих боевых сил, их качественное состояние, условия местности и т. п.). Пересеченная местность практически исключала применение фалангового построения — так, в «Стра-тегиконе Маврикия» подчеркивалось, что на пересеченной местности боевой порядок становился ослабленным и неуправляемым, а его отдельные части утрачивали координацию (см.: Strategicon, II, 1. Р. 112). Должно было непременно учитываться и соображение, влияющее на выбор способов управления боем: удлиненная фаланга гораздо больше подвержена деформациям, тогда как в глубоких колоннах боевой порядок всегда более устойчив (см. об этом: Дельбрюк Г. Указ. соч. С. 64). В целом, большинство военных авторов стояло на точке зрения, сформулированной Вегецием: «Лучше устраивать больше рядов, чем растягивать боевой фронт»; по его мнению, глубина пехотного строя не должна быть меньше 10 шеренг (Вегеций, III, 15. С. 271). Маврикий полностью разделял эту точку зрения («По многим и совсем не случайным причинам небезопасно слишком растягивать войско» — Strategicon, VIII В, 83. Р. 294) и одновременно добавлял к подобным рекомендациям еще несколько соображений. Во время марша более плотное построение позволяет скрыть от врагов реальный количественный состав войска: «Сомкнутость обманывает взгляд и не дает возможность врагам точно определить численность» (Strategicon., VIII В, 38. Р. 286). Во время сражения растянутое построение собственных войск затрудняет командованию обозревать все поле битвы, вследствие чего у отдельных подразделений может возникнуть соблазн тайно покинуть свое место в общем строю — естественно, что это может привести к самым негативным последствиям (Ibid., И, 1. Р. 112).
[428] В данном случае Аноним дает классическую формулировку т.н. идеи «золотого моста» для разбитого неприятеля, согласно которой противнику следует непременно оставлять путь для отступления: от этого победа не станет менее масштабной, но достигнуть ее представляется возможным в более короткие сроки и с меньшими собственными потерями. Указанная идея, восходящая еще ко временам Ксенофонта, нашла достаточно четкое выражение в рекомендациях Онасандра, Фронтина и Поли-эна; впоследствии она стала общим местом практически всех памятников военной литературы (см., например: Вегеций. III, 21. С. 275; Strategicon, VIII А, 25. Р. 274; VIII В, 92. Р. 298; IX, 2. Р. 310). Подробную справку на этот счет с указанием источников и литературы см. в издании: Кучма. Два трактата. С. 67, 224-225.