Коттаб
Эта игра, зародившаяся в Сицилии, стала неотъемлемой принадлежностью любого пира. Она состояла в том, что пировавшие оставляли в своих чашах недопитым небольшое количество вина, а затем каждый вращал ее подобно праще, продев в ушко палец, и выплескивал вино или на противоположную стену зала, или в другое, заранее определенное место. Одновременно с этим играющий задумывал или произносил вслух имя любимого человека, а меткость попадания выплеснутого вина в намеченную цель, как и звук падающей жидкости, показывали, пользуется ли гадающий взаимностью. Такова была основа игры, принимавшей в зависимости от фантазии участников сотни разновидностей. Игрой руководил распорядитель — «царь», и она обычно принимала характер состязания на звание победителя или на призы и сопровождалась ставками и штрафами. Жидкость выплескивалась в такт игры на флейте. Целью нередко служили весы, которые требовалось вывести из состояния равновесия; иногда устраивалось целое нагромождение из разных предметов таким образом, чтобы при падении одного из них под давлением выплескиваемого вина падали и все остальные.

В течение более чем столетия коттаб был популярен в Афинах, Коринфе, Фивах и других городах, гонявшихся за удовольствиями и кичившихся своим изяществом. Ни на одном порядочном пиршестве не обходилось без этого увеселения, для него пользовались самыми дорогими и красивыми сосудами, а самые изящные чаши предназначались для призов.
Петушиные бои
Греки были страстно увлечены этим развлечением, для чего и дрессировали бойцовых петухов. Танагрские и родосские петухи слыли самыми воинственными и особенно ценились; второе место занимали петухи из Мелоса и Халкиса. Чтобы поднять боевой дух этих птиц, их кормили чесноком и луком. В начале боя петухов помещали друг напротив друга на особом столе или на платформе с бортами и надевали птицам на шпоры бронзовые наконечники. В Афинах был узаконен ежегодный петушиный бой в театре. Молодые люди должны были присутствовать на этом зрелище, чтобы узнать, как дерутся до последней капли крови. Петух с пальмой, изображенный на афинских театрадрахмах, служит напоминанием об этом зрелище. Тот же символ встречается и на монетах многих других городов: в Дардане, в Троаде, Каристе Эвбейской, Ан-тиохии Писидийской, Клазомене, Калатии, Калах и Неаполе, Иногда устраивались и бои перепелов; греки ценили этих птиц за воинственность нисколько не меньше, чем петухов. Ловля, выкармливание и дрессировка боевых перепелов поручались только профессионалам. Устраивались также бои куропаток. Призом служила или побежденная птица, или денежная сумма; ставки зачастую были очень велики и даже разорительны для проигравшего.
Игра в пять камушков.
«Берут, — говорит Поллукс, — пять маленьких камушков, кубиков или бабок. Их подбрасывают и стараются поймать на ладонь. Если пойманы не все камни, то остальные поднимаются с земли пальцами».

На одной из картин неаполитанского музея изображено пять богинь, с Аглаей и Гилэрой на первом плане, играющих в эту игру маленькими бабками. Три бабки лежат на земле, четвертая находится под большим пальцем на руке Аглаи, пятая или под одеждой, или скрыта в другой руке богини. Очередь теперь за Гилэрой: она только что бросила кости, и три из них у нее на ладони, две на земле.
Жмурки.
Под названием игры «в слепого» Поллукс описывает несколько похожих игр: сходство их заключается в том, что у одного из играющих закрыты глаза. Все эти игры похожи на игру, которая известна у нас под названием «жмурки». Есть три разновидности этой игры.
Один из играющих закрывает глаза и с криком «берегись!» бросается в погоню за убегающими. Пойманный занимает его место и в свою очередь закрывает глаза.
Один из играющих закрывает глаза, остальные прячутся. «Слепец» должен найти одного из спрятавшихся.
Требуется, чтобы «слепец» прикосновением или каким-нибудь иным способом узнал одного из играющих, назвав его по имени.
Игра в мяч.
«Играющие делятся на две команды, — говорит Поллукс. — Между ними на земле осколком камня проводили черту и клали на нее мяч. Позади каждой команды тоже проводили по черте. Команда, завладевшая мячом, бросала его таким образом, чтобы он пролетел над головами команды соперников, а те старались поймать его и бросить обратно. Игра продолжалась до тех пор, пока одной из команд не удавалось отбросить противников за заднюю черту».

Эвстат добавляет к описанию игры некоторые подробности. Сначала завязывалась настоящая борьба; обе команды, вероятно располагавшиеся в начале игры на задних линиях, бросались к мячу, помещенному в центре игрового поля. Тот, кому удавалось завладеть мячом, изо всех сил бросал его, противники же старались мяч отбросить, пользуясь для этого всеми средствами: они отражали его при полете или ловили и бросали рукой, а если мяч катился по земле, то отбрасывали его ударом ноги. В зависимости от местонахождения мяча команды передвигались взад и вперед, пока одна из них не переступала означенной границы. Эта игра требовала одновременно и ловкости и силы. Перед ее началом участники натирали себя маслом, чтобы придать телу большую гибкость и чтобы легче выскальзывать из захватов противников.

Другой вид игры в мяч носил название «фенинда». При этой игре команда, которая бросала мяч с определенного места, должна была забросить его как можно дальше; другая команда, наоборот, отбрасывала его назад с таким расчетом, чтобы он лег поближе к месту, с которого начался полет. Если летящий мяч не отражен до момента падения или во время первого скачка, то игра приостанавливалась; место, куда упал мяч, отмечалось на земле, и команды менялись местами. Тогда наступала очередь другой стороны бросать мяч, стараясь перебросить его за пределы первой черты. Таким образом, в ранее описанной игре границы, отмечаемые на земле, неподвижны и определены заранее; что же касается «фенинды», то здесь границы постоянно меняются, в зависимости от дальности полетов мяча, бросаемого соперничающими сторонами.
Игра в кости.
Греки очень любили эту игру. По словам Феопомпа, фессалийцы значительную часть своего времени посвящали игре в кости и пьянству. Спартанцы тоже пристрастились к ней. В Афинах же она была так распространена, что два поэта-юмориста поставили на сцене «Игроков в кости». Не взирая на запрет, число игорных домов было очень велико. Игроки прятались повсюду и уходили в окрестности города. Эвстат утверждает, что они укрывались даже в храмах, особенно в храме Афины-Скирады. «Вот почему, — добавляет он, — игорные дома получили название скирафий».

Игральные кости были похожи на наши и изготовлялись из слоновой или простой кости, дерева, иногда даже из золота и других драгоценных материалов. На каждой плоскости находились углубления, выделявшиеся черным цветом на белом фоне. Эти углубления были расположены так же, как и у нас: одно очко — в середине, два и три — по одной линии наискось, четыре и шесть — по двум параллельным линиям и пять — в шахматном порядке. Первоначально кости бросались рукой, позднее стали пользоваться для этого стаканчиком. Бросали их на землю или на какую-либо иную поверхность. Играли одной, двумя или тремя костями. Если в игре три кости ложились шестерками, то получалась комбинация, носившая название «самого сильного удара».
Игра в бабки.
Греки играли в бабки, которые у них назывались астрагалом. Материалом для них служила слоновая кость, бронза или золото. Изготовлялись бабки так, что их нельзя было поставить на вершину и нижнюю часть. При игре считалось, что они имеют не шесть сторон, а четыре. Каждая из сторон, не нося никакого внешнего знака, имела тем не менее определенное численное значение: один, три, четыре или шесть. Сторона, соответствовавшая одному очку, называлась «собака» или «хиосец»; противоположная сторона, означавшая шестерку, носила название «житель Кооса»... Бросали рукой или при помощи стаканчика.

Эта игра и игра в кости были самыми азартными. Одновременно пользовались четырьмя бабками. Было вычислено, что при игре возможны тридцать пять различных комбинаций, которые подразделялись на удачные, неудачные и средние. Каждой комбинации было присвоено особое название. Так, случай, когда все бабки падали разными сторонами, считался самым удачным и назывался ударом Афродиты; самым невыгодным ударом считалась комбинация из четырех единиц.