8. Заключительная глава

В этой главе я попытаюсь собрать темы из предыдущих глав и показать, к каким выводам я пришла по различным вопросам. Я сосредоточусь прежде всего на описании Адриана, которое вытекает из биографии в Historia Augusta. Здесь я рассмотрю описание его личности и то, как это можно связать с тем, что я обсуждала и к чему пришла в предыдущих главах. Я также буду обсуждать использование работ Рёдера и Бирли, чтобы показать, чем они отличаются друг от друга, и что я обнаружила в том, как они использовали и интерпретировали Historia Augusta.
Кроме того, в этой главе я расскажу, как Historia Augusta вписывается в жанровую биографию, и какие элементы, которые я нашла в биографии, можно связать с жанром. Важные аспекты в этом контексте будут включать использование укоренившихся topoi, как описано в главе о методах. Еще одним важным аспектом будет то, как биография трактует различные элементы, связанные с образом хороших и плохих императоров, например, мягкость, когда дело доходит до наказания преступников. Итак, в этой части биография рассматривается скорее как литературное, чем историческое произведение.
Наконец, я также рассмотрю, как биография Адриана функционирует в качестве реликвии в связи с историческим контекстом произведения, а именно с поздней античностью. Как говорилось ранее, существует определенный консенсус, что Historia Augusta была написана примерно в конце четвертого века, и именно на этом периоде я сосредоточусь в связи с контекстом работы. В этом контексте я рассмотрю, на какие элементы биографии могло воздействовать время написания биографии, и может ли это дать какое–либо представление об описании Адриана.

Описание Адриана

Биография описывает Адриана как мрачного и веселого, серьезного и игривого, нерешительного и энергичного, скупого и щедрого, хитрого и прямого, жестокого и милосердного, и всегда изменчивого во всем. Также перечислены различные интересы императора. Биография рассказывает, что Адриан очень интересовался поэзией и писательством. Он очень хорошо разбирался в арифметике, геометрии и живописи. Говорят, что он открыто хвастался умением играть на флейте и петь. Он далеко зашел, чтобы удовлетворить свои желания, и написал много стихов о своих фаворитах и о любви. Согласно биографии, Адриан был знатоком оружия, хорошо разбирался в делах войны и умел пользоваться гладиаторским оружием. Согласно биографии, Адриан был человеком контрастов и изменчивым по своей природе. Его хорошие и отрицательные стороны выходят в биографии на первый план.
Например, эта изменчивая личность выявляется, когда речь идет о его личных связях и о том, как он относился к своим друзьям. Как обсуждалось в главе о личных связях, Адриан был щедрым и добрым со своими друзьями, особенно в начале своего правления. Однако постепенно изложение становится все более негативным, и акцент делается на том, как Адриан преследовал и наказывал своих бывших друзей и союзников. Это двустороннее описание также можно проиллюстрировать другими примерами вроде отношений с Траяном. Сама биография также может отражать то же самое, поскольку она идет от положительного описания в начале истории к отрицательному в конце.
В биографии говорится, что Адриану нравилось дискутировать с учителями и философами, словно он знал больше, чем они, и подвергать их насмешкам, презрению и унижению. В то же время, как говорят, Адриан оказывал почести и давал деньги людям, которых он беспокоил своими вопросами. И хотя император был причиной того, что многие покидали его с оскорбленными чувствами, он говорил, что ненавидит поступать так. То, что Адриан беспокоил людей своими вопросами, со временем возможно преувеличивалось, и возможно, что ему нравилось расспрашивать ученых потому, что он был искренне любопытен. Ему было интересно обсуждать вопросы, которые его волновали. Его непростой характер, возможно, способствовал тому, что дискуссии были жаркими.
То, что Адриан следовал своим желаниям, может быть связано с общим поведением, например, с его интересами к захватывающим местам в путешествиях или с охотой. Это также может быть связано с сексуальным поведением, особенно если учесть, что это упоминается в связи с тем, что он сочинял стихи о своих фаворитах. Это вызывает ассоциации с отношениями императора с Антиноем и с тем, что упоминается о его внебрачных связях. Как уже упоминалось, эти сексуальные излишества или обвинения в подобном поведении часто использовались для феминизации мужчины и демонстрации того, что он не годился для политической жизни.
Интерес Адриана к оружию и войне представляет собой любопытный контраст с отсутствием в ​​биографии важных кампаний в его правление, учитывая, сколько времени и ресурсов он потратил на армию. Похоже, что Адриан интересовался военными делами и поднаторел в них, за что получил положительные отзывы. Тем не менее его критикуют за обращение с другими правителями и обвиняют в том, что он купил мир. В любом случае интересно, что император, который отказался от завоеванных территорий, не расширял границ империи, а скорее делал упор на укрепление границ и дипломатию, должен был иметь голову для войны и хорошие отношения с армией.
Утверждение, что Адриан был одновременно милосердным и жестоким, проиллюстрировано в главе об императоре и сенате. Вначале Адриан хотел быть мягким даже к своим врагам, но ближе к концу превратился в жестокого тирана, который приказывал людям умирать даже за небольшие нарушения. Здесь ясно видно, как меняется биография, изображая Адриана, в то же время показывая весьма позитивный образ его преемника Антонина Пия, который кардинально отличается от мрачного позднего Адриана. Отсюда выявляется, что даже если Адриан в последнее время сурово обращался с элитой, это не продолжалось при Антонине Пии.

Использование Historia Augusta

Historia Augusta часто критикуют за то, что это сложный и ненадежный источник. Однако зачастую без нее нельзя обойтись, и историки постоянно ее используют. Поэтому было интересно наблюдать, как эта работа используется Антоном Рёдером и Энтони Р. Бирли. Хотя между ними лежит промежуток времени в сто лет, оба они активно используют в качестве источника для жизни и деяний Адриана Historia Augusta. Когда Рёдер опубликовал свою книгу, дискуссия о достоверности Historia Augusta еще не получила столь большого внимания, как при Бирли, что проявляется в их интерпретациях, но не так часто, как я думала, когда начинала писать эту диссертацию.
Как обсуждалось в главе о путешествиях Адриана, и Рёдер, и Бирли имели тенденцию акцентировать интерес Адриана к грекам, и оба подчеркивали, что Адриан весьма расцветал в Греции, и особенно в Афинах. Оба также отмечали все, что Адриан сделал для продвижения Афин как новой столицы греческого мира, и указывали, что в римской политической системе грекам была предоставлена ​​большая свобода действий. Хотя оба также соглашались, что Адриан был любопытным человеком и очень интересовался искусством и архитектурой, во время этого обсуждения стало ясно, что Рёдер имел склонность романтизировать Адриана. Описание Бирли несколько более приземленно и не заходит так далеко в предположении о планах императора по выравниванию отношений между Италией и провинциями.
Тем не менее в двух произведениях проявляется разница во времени, особенно в отношениях с Антиноем. В этом контексте Рёдер быстро отошел от объяснения, на которое настоятельно намекает биография, а именно, что отношения были физическими. Для Бирли это объяснение не вызывает никаких трудностей, и он утверждал, что Адриан не скрывал характера их отношений. Он скорее подчеркивал, что Адриан следовал греческой традиции. Для Рёдера это было более проблематично, что, я думаю, связано со временем, в которое он жил, когда на подобные отношения смотрели без одобрения. Рёдер решил последовать одному из слухов, упоминаемых в биографии, а именно, что Антиной пожертвовал собой ради Адриана, что придает всему этому скорее героический ореол, и что их отношения были скорее дружескими, чем сексуальными.
Еще одна вещь, которая проявилась в книге Рёдера, заключается в том, что он, как правило, относился к биографии более серьезно, чем Бирли, что, вероятно, также связано с разницей во времени между двумя работами. Это стало очевидным, среди прочего, благодаря трактовке двумя авторами так называемого заговора против Адриана в начале его правления, который привел к казни четырех человек. Рёдер без труда поверил описанию заговора в биографии и не удивлялся тому, что это произошло. Бирли более подробно обсудил инцидент, предполагая, что биография могла неправильно понять источник. Оба по–прежнему предлагают одну и ту же причину для казней, а именно изменение политики Адриана.
Вывод о том, как два автора использовали в качестве исторического источника Historia Augusta и как они интерпретировали описание Адриана, состоит в том, что они используют его на удивление одинаково и приходят к аналогичным выводам. Рёдер приходил к своим выводам подольше, чем Бирли, и был яснее в своей защите императора там, где он чувствовал, что это было необходимо. В своем романтизировании Адриана он был ближе к биографии как к литературному произведению и, возможно, ближе к интерпретации, которая лучше соответствовала древности. Интерпретации же Бирли больше связаны с биографией как с историческим трудом и более подробно рассматривают ее полезность как исторического источника.

Historia Augusta как литературное произведение

Биография была очень популярна в поздней античности. В прошлом существовала традиция использовать биографии для иллюстрации общих истин о человеческом характере. В поздней античности, особенно после третьего века, биографии чаще использовались для отражения ауры харизматических фигур. Субъекты были представлены как имеющие божественный или близкий к божественному статус, который часто демонстрировался их предполагаемыми сверхъестественными способностями. То, что эти произведения начали появляться в самый важный период перехода от языческого политеизма к христианству, неудивительно, и они использовались в качестве пропаганды конкурирующими религиозными и философскими оппонентами. Historia Augusta была написана в то время, когда в Римской империи начало укрепляться христианство. В этом контексте, возможно, можно увидеть ссылки на опыт Адриана в астрологии в ином свете. В биографии говорится, что император был настолько искусен в ней, что за год до своей смерти он записал все, что собирался сделать, вплоть до последнего часа своей жизни.
Historia Augusta не показывает какой–либо определенной связи с конкретной религией, поэтому трудно сказать, поддерживает ли биография в конфликте между старой политеистической религией и христианством ту или иную сторону. Из биографии следует, что Адриан, как утверждается, очень добросовестно соблюдал римские культы и не любил тех, кого называли чужаками. В описании культа, созданного в честь Антиноя, также нет прямой критики. Может возникнуть соблазн связать описание таланта Адриана в астрологии с попыткой показать, что у императора могла быть особая способность, но важно знать, что эта способность упоминается в связи с самим императором, чтобы иметь в виду, что у него был большой опыт. Следовательно, описание могло быть задумано как иллюстрация высоких мыслей Адриана о самом себе.
Одно обстоятельство, оказавшее влияние на источники поздней античности, связано с автократическим и авторитарным характером позднего римского государства. Вероятно, было некоторое обсуждение основных политических и социальных вопросов, но открытое инакомыслие не поощрялось и не допускалось теми, кто обладал властью. Тем не менее осуждение придворных интриг было обычным явлением среди писателей, писавших об умерших императорах и их соратниках. Вероятно, это было безопаснее, чем критиковать живых императоров в то же время, когда можно было косвенно критиковать живого императора. Как упоминалось ранее, в поздней античности императора часто описывали как человека, который принимал решения тайно, и его можно было представить как находящегося под влиянием плохих советников, особенно евнухов. В биографии говорится, что Адриан тщательно осведомлялся о действиях своих судей и что он приложил все усилия, чтобы его вольноотпущенники не имели над ним власти. Он считал, согласно биографии, что все прежние императоры несут ответственность за действия своих освобожденных рабов.
Похоже, что через описание расследований Адрианом деятельности судей биография пытается создать контраст с императорами, которые не брали на себя ответственность за своих чиновников. Адриан действует как ответственный император, который активно следит за тем, чтобы все было в порядке и ни один из судей не делал того, чего не должен был делать. Описание поведения вольноотпущенников кажется довольно явным уколом против других, которые, как утверждается, находились под влиянием своих освобожденных рабов или тех, кто мог оказывать плохое воздействие. Тем самым автор опять хотел создать контраст между Адрианом и императорами, находившимися под влиянием аморальных людей.
Как уже упоминалось, существовало общее описание императоров как хороших генералов, которое часто включало изложение того, как данный император восстанавливал военную дисциплину. Это относится и к Адриану, что интересно, если вспомнить, насколько тесно связан с военными делами его предшественник. В этом контексте, тем не менее, важно помнить, что для того, чтобы Адриан сосредоточил внимание на дисциплине в армии, есть хорошая основа. Хотя это и является особенностью биографий императоров, это вполне согласуется с работой Адриана в военных делах.
Другой важный элемент, который тесно связан с описанием личности императора касается египетской темы. Уже упоминались определенные негативные аспекты у императоров, интересовавшихся Египтом. Особенно актуальным для Адриана было то, что этих императоров часто связывали с убийствами сенаторов и членов семьи; их описывали как коварных и злых тиранов. Как уже было сказано, конец Адриана был омрачен фактом, что он приказал провести несколько казней и заставил других покончить жизнь самоубийством. Кроме того, казни в начале правления создали плохие отношения между Адрианом и народом Рима и сенатом. Я неоднократно указывала, как для того, чтобы преувеличивать жестокие действия Адриана не только против сенаторов и им подобных, но и против близких, в биографии используются слова «многие другие». Это говорит о том, что биография сделала сознательный риторический выбор, чтобы изобразить Адриана более агрессивным или жестоким, чем были основания, вероятно, чтобы подчеркнуть, что его добрые дела имели противовес злым.

Historia Augusta как реликвия

Светские историки поздней античности — это те, кто предоставляет больше всего информации о событиях, которые сформировали позднюю римскую историю. Их главная цель заключалась в сохранении документации о Римской империи, об успехах и неудачах ее императоров. Она включала в себя деятельность императоров и топовых должностных лиц, армию и кампании, дипломатию и борьбу за власть, а также другие политические события. Почти все светские историки поздней античности были чиновниками и участвовали в государственных делах. И они писали не о далеком прошлом, а о событиях, которые они пережили сами или которые остались в памяти людей, с которыми они разговаривали. Следовательно, они находились близко к римскому центру силы с легким доступом к информации о крупных событиях. Однако существует проблема, связанная с реконструкцией политической истории первой половины четвертого века, а именно отсутствие крупного исторического повествования об этом периоде.
Четвертый век стал годом новых военных конфликтов между противниками имперской власти. Среди прочего произошла битва между Лицинием и Константином при Цибалах в 316 г.; армии Констанция и Магненция встретились при Мурсе в 351 г., а войска Евгения и Феодосия сразились на реке Фригид в 394 г. В ряде случаев претенденты на трон могли захватить власть благодаря своим позициям военачальников и командиров. Сами императоры были военными людьми и добились своего положения благодаря поддержке армии. Это вызывает ассоциации с описанием того, что армия провозгласила Адриана императором после смерти Траяна, и дает интересный взгляд на извинения Адриана перед сенатом и на сомнения в легитимности усыновления. Как уже упоминалось, последнее слово при утверждении нового императора было за сенатом, но его провозглашение армией имело больший вес.
С момента воцарения Диоклетиана в 284 г. до смерти Феодосия в 395 г. н. э. Римская империя управлялась императорами–воинами, которые упорно боролись против внутренних конкурентов и защищали границы от внешних врагов. В течение примерно 200 лет после этого императоры и их дворы оставались в основном в Константинополе на востоке, и в Равенне или в Риме на западе. Вместе с этим произошли радикальные изменения в управлении. С конца четвертого века границы западной части империи стали более проницаемыми, и североевропейские племена переселились в районы, близкие к прежним границам. В конце концов бывшие западные провинции превратились в королевства меньшего размера. Между 380‑ми и 390‑ми годами в Римской империи неоднократно происходили гражданские войны и религиозные конфликты.
Римская империя поздней античности находилась под сильным влиянием военной деятельности, и большая часть экономики государства шла на вооружение. На протяжении четвертого века римские войны преследовали в основном три цели. Первой была сохранить целостность империи в установленных границах против внешних врагов. Второй была война между соперниками за власть, а последняя заключалась в том, что война закрепила за солдатами их ремесло и давала им добычу, которая их мотивировала. Важным моментом в связи с ориентацией на военную деятельность является то, что в этот период, 284-379 гг., император лично руководил всеми крупными кампаниями и почти всегда.
В биографии редко упоминается, что Адриан сам проводил важные кампании. Наиболее распространенной вещью в биографии является то, что ведение военных действий принимали на себя другие, например, во время войны против иудеев. Говорят, что Адриан присутствовал там, но не командовал. Другой пример — то, что для решения проблемных ситуаций он предпочитал посылать людей, которым доверял, например, когда в начале его правления разобраться с ситуацией в Мавритании был отправлен Турбон. Замечание об отсутствии важных кампаний при Адриане могло проистекать из факта, что сам Адриан не возглавлял их. Возможно, описание этих сражений было менее привлекательным занятием, а может быть, и менее важным, поскольку император не руководил ими. Также могла быть косвенная критика решения императора не руководить кампаниями самому. В любом случае, период правления Адриана был довольно далек от времени императоров–воинов и тяжелых внутренних конфликтов.
Биография тратит много времени на объяснение того, как Адриан продвигался к обеспечению мира, укрепляя границы и поддерживая дисциплину и готовность армии. Тем не менее в биографии подчеркивается, что несмотря на то, что Адриан был мирным человеком, для защиты Римской империи он был готов применить военную силу. Использование дипломатии, а не военной силы также не было полностью чуждым для поздней античности. В 365 году Валентиниан захватил западную часть империи и использовал дипломатию, а не открытую войну, чтобы сохранить границу по Рейну и верхнему Дунаю в безопасности, что одобрял историк Аммиан. Четвертый век также видел проблемы за пределами границ с нескольких сторон, включая Персию и готов. В связи с готами, похоже, акцент сместился с войны на дипломатию, и здесь можно увидеть критику предыдущих режимов за расходы на войны. Соглашение с готами в 382 году привело к расселению готов в пределах империи.
Четвертый век был отмечен гражданскими войнами и узурпациями престола. После смерти Константина в 337 г. н. э. начался новый период соперничества за власть между его преемниками и другими претендентами на трон. Вместе с Валентинианом, который был императором с 365 года, появился и первый ребенок–император Грациан, когда последний был назначен Августом своим отцом в 367 году н. э., а позже еще один, Валентиниан II. При этих императорах большей властью обладали полководцы и высокопоставленные чиновники. Поэтому создается впечатление, что в этот период было много проблем с передачей власти, и чтобы произвести впечатление стабильности, появляется тенденция назначать своих детей.
В этом контексте усыновление Адрианом Антонина Пия и требование Антонину Пию усыновить двух преемников представляют собой интересный контраст. Хотя описание первого выбора Адриана на пост преемника представлено не очень положительно, биография гораздо позитивнее относится к окончательному назначению. Биография также одобряет, что Адриан должен был обеспечить себе преемника не только для себя, но и для Антонина Пия. Учитывая упомянутые выше проблемы, возникает соблазн рассматривать описание выбора Адриана как попытку автора показать, что это был лучший подход. В частности, контраст велик, если учесть, что на императорские должности возводились дети, и здесь также чувствуется критика императоров, на которых оказывали влияние советники. Адриан также был усыновлен Траяном, хотя отмечается, что некоторые сомневались, и хотя у него были свои отрицательные стороны, он был искусным императором. Поскольку у Антонина Пия также не было явного наследника, Адриан заранее предпринял шаги, чтобы избежать конфликта, который мог возникнуть позже.

Заключение

Адриан описан в биографии как контрастная фигура и как очень любопытный, но временами высокомерный человек с разными интересами и склонностью этим интересам следовать, куда бы они его ни приводили. Эти черты присутствуют на протяжении всей биографии в описаниях его взаимодействия с другими людьми, его путешествий и его решений. Контрастный характер также дал о себе знать в повествовании биографии через переход от более позитивного и яркого тона в начале к более негативному и более мрачному в конце. Положительные стороны Адриана сопоставляются с отрицательными, и добрые дела с жестокими действиями.
Контрасты делают Адриана очень интересным императором и личностью. Было почти так же интересно посмотреть, как Антон Рёдер и Энтони Р. Бирли интерпретировали и использовали Historia Augusta. Хотя их работы далеки друг от друга по времени, у них на удивление много общего, и оба кажутся одинаково очарованными изображением, которое рисует биография. Однако некоторые вещи разделяют двух авторов, например, то, что они оба находятся под влиянием времени, в которое они писали. Вдобавок, Бирли писал после того, как Historia Augusta привлекла к себе много внимания и была изучена более внимательно.
И природа жанра, и время написания оставили свой след в биографии. Я остаюсь с идеей, что риторические приемы и основанные на жанрах шутки смешаны с фактами для иллюстрации, а не для чисто объективного документирования. Когда кто–то смотрит на жестокий период поздней античности, который привел к созданию произведения, возникает соблазн увидеть скрытую критику и длинные реплики или попытку показать другим лучший метод из другого времени. Проблема с Historia Augusta заключается в том, что, хотя можно сказать, что она, вероятно, была написана в конце четвертого века, возможно и, вероятно, меньшим количеством авторов, чем утверждает биография, трудно сказать, какова на самом деле цель этой работы.