24. Тимоклея
[1]
На фоне развалин завоеванных и разрушенных Александром Фив мужество и высокий дух одной женщины провозгласили торжество добродетели над фортуной. Поэтому Плутарх включил историю Тимоклеи в Mulierum Virtutes вполне справедливо. Ему, очевидно, понравилась эта история, так как он еще дважды ссылается на Тимоклею в «Моралиях», [2] и приводит более короткую версию ее истории в «Александре» (12).[3]
В обоих вариантах Тимоклея, фиванская аристократка и сестра погибшего при Херонее полководца Феагена, жестоко пострадала от предводителя отряда фракийских воинов. Не довольствуясь надругательством над ней, он потребовал от нее выдачи спрятанных сокровищ. Она притворно согласилась и повела его к колодцу, где, по ее словам, хранились все ее драгоценности и деньги. Солдат поспешно спустился вниз, а Тимоклея и ее служанки завалили его камнями. Македоняне привели ее к Александру, но когда Александр спросил ее, кто она, та с гордостью ответила, что она сестра Феагена, который сражался при Херонее за то, чтобы греки не страдали так, как она. «В самом деле», сказала она Александру, «если ты не остановишь беспредел, то будет лучше, если я не проживу еще одну ночь». Александр был поражен ее храбростью и здравомыслием и не только отпустил ее и ее родственников, но и приказал своим военачальникам навести порядок.
Хотя Плутарх не упоминает свой источник ни в Mulierum Virtutes, ни в «Александре», отрывок в Non posse suaviter vivi secundum Epicurum (1093C) делает несомненным вывод, что его источником является Аристобул.
Говоря о радостях чтения, Плутарх спрашивает: «Кто лучше не переспит с прекраснейшей из женщин, чем будет бодрствовать над рассказом Ксенофонта о Пантее, или Аристобула о Тимоклее, или Феопомпа о Фебе?» Рассказ Аристобула о Тимоклее был, несомненно, больше не встречался нигде, и нет никаких оснований сомневаться, что он является источником двух плутарховых версий. [4] Цитируемый отрывок также доказывает, что Плутарх читал самого Аристобула. В подтверждение авторства Аристобула Лайонел Пирсон указывает, что эта история подходит для автора, пытающегося доказать, что нападение Александра на Фивы не было «актом бессмысленной жестокости», и Александр пытался поддерживать дисциплину. Это первая из многих историй в «Александре», показывающая великодушное отношение завоевателя к женщинам врага.
До сих пор две версии Плутарха рассматривались как одна. Тем не менее они различаются в деталях, что является следствием того, что рассказ в «Александре» намного короче, чем его близнец в Mulierum Virtutes, и стал частью непрерывного повествования. В этой сокращенной версии Плутарх опускает анекдот о Феагене [5] и имя македонского полководца, тоже Александра. [6] Драматическое описание обмана Тимоклеи значительно урезано, и Тимоклея, как говорят, столкнула своего мучителя [7] в колодец прежде чем забросать его камнями, не дожидаясь, пока он спустится вниз. Сцена в саду в Mul. Virt. 24 изображена в чуждом Плутарху стиле, который легко контрастирует со стилем в Alexander 12. В то время как в «Александре» Плутарх интегрировал историю и стиль Аристобула в биографию, в Mul. Virt. 24 он сохранил более полные размеры и стиль своего оригинала. Версия Mul. Virt. 24 следовательно, ближе к рассказу Аристобула, чем к рассказу в Alexander 12, но нельзя утверждать, что Mulierum Virtutes были написаны раньше «Александра». При написании «Александра» Плутарх, очевидно, использовал Аристобула напрямую, так как он цитирует его шесть раз. [8] Это означает, что он взял историю Тимоклеи не из Mulierum Virtutes. Точно так же он, возможно, читал Аристобула и выписал анекдот для этого сборника прежде составления «Александра». К сожалению, эти две версии не дают никакого указания на хронологическую связь между произведениями, в которых они появляются.
[1] Это одна из историй из Mulierum Virtutes, использованных Полиэном в Strategemata (8.40).
[2] Conjugalia praecepta 145Ε и Non posse suav. 1093C.
[3] Зонара (4.9) резюмирует Alexander 12. Иероним (Aduersus Jovinianum 1.41) кратко излагает историю; он не использовал Плутарха, хотя его источник в конечном счете должен быть тот же, что и у Плутарха.
[4] Non posse suav. 1093C = FGrHist 139 F 2a (Aristobulus). Попытки Дройзена и Фрица Венгера связать эту историю с Клитархом из–за ее неаристобуловой окраски беспочвенны. Кроме того, крайне маловероятно, что Плутарх мог использовать Клитарха всегда: он цитирует его только дважды, и ни в одном случае напрямую; один раз в огромной массе цитат о встрече Александра с амазонками (Alexander 46, FGrHist 137 F 15), и снова в списке авторитетов для бегства Фемистокла к Ксерксу (Themistocles 27, FGrHist 137 F 33).
[5] Спрошенный при Херонее, как далеко он будет преследовать врага, Феаген ответил: «До Македонии!». Тот же самый анекдот рассказан о Стратокле (Polyaenus 4.2.2). Феаген, фиванский стратег при Херонее, известен только из Плутарха как родственник Тимоклеи, и из Динарха (1.74): «Командиром фаланги был назначен Феаген, неудачник и мздоимец, как и Демосфен)».
[6] Плутарх отмечает, что капитан имел то же имя, что и царь, но не тот же характер, тем самым подготавливая читателя к беседе между Тимоклеей и Александром. Он указывает на других тезок Александра в Alexander 58 (храбрый солдат) и в De fortuna Alexandri 334A (тиран Фер). Cм. также Eustathius comm. to Iliad 17.720 («люди с одинаковыми именами, с одинаковым мужеством…»), который сообщает, что Александр хотел, чтобы никчемный человек, который носил его имя, либо сменил свое имя, либо изменил свой характер.
[7] Здесь он идентифицирован как фракиец, что для истории Плутарха неважно. В Mul. Virt. 24, македонец командует отрядом фракийских солдат.
[8] Он также цитирует Аристобула в Demosthenes 23 (FGrHist 139 F 3) и в De fortuna Alexandri 327F (F 4) и 341C (F 46). Я не вижу основания для утверждения Якоби, что«Плутарх Аристобула знал, но едва ли использовал широко».
