[1]
В этой главе прославляется героиня, давшая Лампсаку свое имя, и описывается основание этого города. Фоб, фокейский князь, был по делам в Парии и подружился с Мандроном, царем бебриков, которых называют питиесцами, и помог ему на войне. Мандрон предложил ему землю, если бы он захотел привести колонистов к Питиессу, и когда Фоб вернулся домой, он послал своего брата Блепса с группой фокейских колонистов. Дело процветало, так что бебрики стали завидовать благосостоянию колонистов и собрались их уничтожить, пока отсутствовал Мандрон. Его дочь Лампсака узнала о заговоре, но не смогла отговорить бебриков от коварства и поэтому предупредила греков. Те с помощью хитрости смогли захватить город и перебить варваров. Они пригласили Мандрона вернуться, но он посчитал более разумным отправиться с женами и детьми своих подданных в другое место. Лампсака вскоре умерла от болезни; ей были дарованы героические почести и ее именем назвали город. Позже было решено приносить ей жертву как богине, что жители Лампсака делают до сих пор.
В начале своего рассказа Плутарх указывает источник этого повествования в отступлении. Фоб, говорит он нам, был первым, кто бросился с Левкадских скал в море, «как писал Харон из Лампсака». [2] Хотя цитата Плутарха в узком смысле относится только к этой фразе, Харон рассказал бы об основании Лампсака и происхождении его названия в Horoi Lampsakenon, и, без сомнения, его рассказ является источником для всей главы Плутарха.
В основе повествования Харона лежит исторический сюжет с некоторыми элементами романа. Харон описывает не мифологическое основание города, а историческое, датируемое Евсевием в 654 году до н. э. Фоб, молодой фокейский нобиль из рода Кодридов познакомился с Мандроном во время пребывания в Парии, что полностью согласуется с Евсевием, согласно сообщению которого Парий был основан примерно за пятьдесят лет до Лампсака, в 708/7 году до н. э. Фоб, приняв приглашение Мандрона, убедил фокейцев послать его брата Блепса с колонией в Питиессу. В дополнение к авторскому утверждению Харона, Эфор (FGrHist 70 F 46), Деиох (Fgrhist 471 F 3) и Помпоний Мела (1.97) свидетельствуют, что Лампсак был фокейской колонией. Жители Лампсака в эллинистические времена называли жителей фокейской колонии Массилии «близнецами–братьями» (SIG3 591, line 26). На фоне этих свидетельств утверждение Страбона, что Лампсак был милетской колонией (13.1.19), либо неверно, либо верно лишь наполовину. Возможно, что некоторые милетяне присоединились к фокейцам и основали эту колонию на территории, где преобладали милетские поселения; более вероятно, что замечание Страбона представляет собой милетское искажение событий, как и в случае с основанием Миунта (Mul. Virt. 16). Первоначальное приглашение от бебрикийского царя и более поздний конфликт между греками и туземцами, по–видимому, отражают реальную историю, хотя эта история частично изложена в романических выражениях и Плутарх значительно сжал рассказ Харона. Историчность Лампсаки сомнительна. Якоби справедливо замечает, что она не была женским героем–основателем. Культ Лампсаки, по–видимому, существовал до прихода фокейцев, и история о девушке, которая помогала грекам, была придумана, чтобы объяснить название города.
Эта глава Плутарха исключительно важна для наших знаний о Хароне. Она свидетельствует о том, что во времена Харона, более чем через два столетия после этого события, существовал полный и достаточно точный рассказ об основании Лампсака. Поездка Фоба в Парий, его помощь Мандрону и выведение колонии показывают, что Харон досконально изучил фокейскую предысторию колонизации Лампсака. Однако нет никаких свидетельств того, что Харон «очень подробно рассказал об основаниях (ktiseis) ионийских городов» (Якоби). Скорее, важно признать, что Харон относил реальное основание Лампсака к седьмому веку. Подобное признание не исключало бы более ранних мифических ktiseis или связи, например, Питиессы с Троянской войной. История Пиндара об аргонавтах и Эвфаме могла бы существовать бок о бок с историей Геродота о Батте и основании Кирены.
Харон сообщал о Мандроне и бебриках больше, чем сохранил Плутарх, и вероятно, он описал войну, в которой им помогал Фоб. Более того, последние строки рассказа Плутарха представляют собой резкое сокращение харонова текста, в котором были бы подробно изложены отношения колонистов с Мандроном. Как бы то ни было, смерть Лампсаки неуклюже прерывает рассказ о договоренностях царя с колонистами.
При написании De Herodoti malignitate Плутарх имел перед собой и дословно цитировал «Персику» Харона. Взял ли он отрывок о прыжке Фоба из Horoi Lampsakenon, точно сказать нельзя, но если принять, что Полиэн зависел от Плутарха, нет необходимости предполагать, как Якоби, о наличии используемого обоими авторами промежуточного источника. На самом деле Плутарх, скорее всего, сам читал Харона и сделал выписку. Плутарх написал книгу «Основания городов» (Poleon ktiseis, Lamprias catalogue 195), в которой использовал бы местные истории вроде этой. Для основания Лампсака не было бы лучшего источника, чем Харон. [3]
Как в Mul. Virt. 24 Плутарх ставит анекдот о Феагене перед историей Тимоклеи, точно так же и здесь в основном повествовании Плутарх занят Лампсакой, однако он рассказывает историю, которая привела к основанию Лампсака. Промежуточный источник удалил бы эти незначительные подробности. Плутарх, однако, поскольку перед ним был полный рассказ, кратко отмечает основные события, прежде чем на сцену выходит Лампсака. Это стремление — определить обстоятельства своего рассказа — является характерной чертой метода Плутарха в Mulierum Virtutes. [4] Цитирование Плутархом Харона, а также его последовательное использование в этом сборнике местных историков убеждает нас, что его источником для всего сообщения был сам Харон.[5]
Фоб, как и все остальные, кто прыгал, наверняка искал исцеления от любви, хотя Плутарх прямо не называет его мотив. Легенда об этой целебной силе для прыжка с Левкадских скал, следовательно, приводилась по крайней мере, еще Хароном.

---

[1] Это одна из историй из Mulierum Virtutes, использованных Полиэном в его Strategemata (8.37), только он называет фокейского князя Фоксом.
[2] FGrHist 262 F 7. Об этой легенде см. Strabo 10, 452; Ptolemaius Chennus in Photius Bibliotheca 190, p.153 A Bekker; Ovid. Heroides 15.167-172.
[3] Нет никаких следов, например, аристотелевской политии Лампсака. Замечание Деиоха (FGrHist 471 F 3) в его Peri Kuzikou не дало бы полного сообщения о Лампсаке. Мела сообщает (1.97): «Город Лампсак был назван фокеянами так: когда они спросили оракула, в какую землю им лучше всего отправиться, тот посоветовал им осесть там, где они в первый раз увидят молнию». (Cм. также Etymologicon Magnum s.v. Lampsakos; Theophanes continuatus 6.20 [Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae, Bonn 1838, p. 367]).
[4] См. Mul. Virt. 2, 3, 4, 8, 9, 14, 16, 20, 23, 25, 26.
[5] Если работа Peri Lampsakou в двух книгах является эллинистическим сокращением Horoi Lampsakenon в четырех книгах, то Плутарх, возможно, использовал эту более короткую версию. Но это не умаляет значимости плутархова сообщения.