17. Поликрита

[1]
Это еще одна история Милетской войны, которая разрешилась любовью милетского военачальника к вражеской девушке. Наксийские писатели (hoi Naxion suggrapheis = FGrHist 501 F 2) рассказывают, что Неэра, жена милетянина Гипсикреонта, сбежала с наксийцем Промедонтом и укрылась на Наксосе в качестве просительницы. Наксийцы отказались уступить ее Гипсикреонту, и началась война. Многие ионийцы помогали милетянам, но особенно эрифрейцы, которых возглавллял Диогнет. Затем, говорит Плутарх, война, начавшаяся из–за разврата одной женщины, закончилась из–за добродетели другой. Молодая наксийская пленница Поликрита понравилась Диогнету, который относился к ней как к своей жене. Поликрита, увидев, что милетяне пьяны и спят после праздничного пира, послала сообщение своим братьям в город, чтобы они атаковали неподготовленное войско. Они так и поступили и убили многих своих противников, хотя Диогнета по просьбе Поликриты пощадили. Поликрита, однако, скончалась от радости и была погребена за воротами, в так называемой «гробнице зависти» (baskanou taphos). Затем Плутарх добавляет несколько иной рассказ Аристотеля (fr. 559 Rose), который сообщает, что Поликрита не была взята в плен, но что Диогнет полюбил ее и уступил ей участок милетской земли, называемый Делием. Она, в свою очередь, отдала его наксийцам.
В результате силы противников уравновесились, и наксийцы смогли заключить с милетянами мир на своих собственных условиях.
Необычными для Плутарха являются две ссылки на источники для альтернативных версий его истории. Еще больше сведений дает Парфений, который в главе 9 рассказывает о Поликрите, а в главе 18 о Неэре и Гипсикреонте. Рассказ Парфения о Поликрите, согласно сохранившейся в рукописи лемме, взят из первой книги «Наксиаки» Андриска (FGrHist 500 F 1), но также был записан Феофрастом в четвертой книге его сочинения «Pros tous kairous».
В своем описании романа Поликриты и Диогнета Парфений следует приведенной Плутархом версии Аристотеля, то есть девушка не пленница, а просительница в Делийском храме, и Диогнет в порыве страсти предлагает исполнить любое ее желание. Она просит Делий, и он решает отдать его ей. Вместе они передают его наксийцам с помощью того же трюка, описанного наксийскими писателями у Плутарха: Поликрита посылает к своим братьям (как и прежде, используя спрятанную в пироге свинцовую табличку с надписью), чтобы сказать им, что милетяне отмечают праздник (здесь называемый Таргелиями) и беззащитны. В этой версии, однако, Диогнет погибает в бою. Далее, Поликрита умирает не от избытка радости, как у наксийских писателей и у Аристотеля, [2] но задохнулась под тяжестью наваленных на нее наксийцами подарков. [3] Она была похоронена «на равнине», и некоторые говорят, что Диогнет был погребен вместе с ней.
История Неэры в Parthenius 18 приписывается леммой Феофрасту, первой книге Pros tous kairous. Этот рассказ тот же, что и у Плутарха, хотя полнее и немного подробнее, и здесь нет необходимости его повторять.
Наиболее вероятно, что все эти истории происходят из местной наксийской традиции. Версия, приписываемая наксийским писателям у Плутарха, пытается объяснить существование памятника, называемого «гробницей зависти», как отметил Якоби. Аристотель также сообщил эту подробность, как показывает фрагмент из Геллия. Следовательно, в повествовании Плутарха мы находим два наксийских рассказа: тот, который приписывается «наксийским писателям», и тот, который Аристотель взял у наксийского писателя. Предположение Якоби, что за «наксийскими писателями» Плутарха на самом деле коется Андриск, неверно, так как изучение истории Плутарха показывает, что рассказ Парфения имеет столько же общего с аристотелевской версией, сколько и с «наксийскими писателями».
Делий, предложение Диогнета и сделка с Поликритой встречаются как у Аристотеля, так и у Парфения, но не в версии «наксийских писателей». Отсюда, если Парфений есть Андриск, то ни один из рассказов Плутарха не принадлежит Андриску, а принадлежит другим наксийским писателям. Феофраст, который у Парфения отражает и эпизод с Неэрой, и случай с Поликритой, должно быть, тоже не использовал Андриска, но, вероятно, следовал Аристотелю, который записал бы эту историю в «Политии наксийцев». Предание о Неэре не раскрывает никаких вариантов. Ссылка на Феофраста может означать, что Аристотель также рассказывал историю Неэры. Из рассказов Плутарха и Парфения мы узнаем, что существовало по меньшей мере три различных наксийских варианта истории Поликриты: версия источника Парфения, Андриска; версия, использованная Аристотелем; и версия, которую сообщил Плутарх.
В статье, подчеркивающей важность «Politika pros tous kairous» Феофраста, Фердинанд Дюммлер утверждал, что Плутарх опирался на эту работу Феофраста для всего своего повествования. Исходя из мнения Хенкеля о том, что четвертая книга Феофраста содержит рассказы о любовных шашнях, которые вызвали или закончили войны и среди которых два рассказа Парфения (9 и 18), он считает более чем маловероятной возможность того, что Плутарх действительно восходил к наксийской традиции и добавил к ней вариант, который он заметил у Аристотеля. С другой стороны, он утверждает, что Плутарх посвятил особое исследование труду Феофраста, в котором содержались эти истории (см. каталог Ламприя 53: Peri Theophrastou
Довод Дюммлера опровергается двумя другими цитатами из Плутарха, приведенными наксийскими писателями. В «Жизни Тесея» (20.8, FGrHist 501 F 1) он цитирует «неких наксийских авторов» для версии истории Ариадны. Определенно исторической, однако, является цитата в De Herodoti malignitate 869A (FGrHist 501 F 3). В рамках полемики против Геродота он приводит версии (все более благоприятные для наксийцев, чем у Геродота) Гелланика, Эфора и наксийских хорографов. Это исправление, как и другие в этом трактате против Геродота, подкрепляется историческими исследованиями со стороны Плутарха.
В другом месте этой работы он также ссылается на других местных историков, и вполне возможно, что в данном случае он имел перед глазами эту наксийскую историю, так как сам читал Сократа Аргосского (Mul. Virt. 4). Якоби, по–видимому, прав, не принимая буквально множество цитат наксийских писателей: Плутарх, вероятно, имел перед собой только одного.
Также нет оснований полагать, что Плутарх не использовал напрямую Аристотеля. Если бы его источником был Феофраст, он, вероятно, назвал бы его, как он часто делает как в Моралиях, так и в Жизнях. Хотя Плутарх написал специальное исследование «Politika pros tous kairous», он также читал и пользовался Политиями Аристотеля. [4] Позиция, поддерживаемая различными учеными, что Плутарх не использовал или вообще никогда не видел политий Аристотеля, несостоятельна. Историческая установка истории Поликриты уже рассматривалась в дискуссии о хиосских женщинах (Mul. Virt. 3).


[1] Это одна из историй из Mulierum Virtutes, использованных Полиеном в его Strategemata (8.36).
[2] Gellius 3.15.1 (Arist. fr. 559 Rose): «Философ Аристотель сообщает. что из–за внезапного припадка неожиданной радости испустила дух Поликрита, знатная женщина с острова Наксос.»
[3] Вспоминается история Тарпеи, см. Plutarch Romulus 17.
[4] См. Non posse suav. 1093 C.