*[1]
Обычное греческое федеративное государство было симполитией или федерацией городов–государств, которые развились либо с небольшим перерывом либо вообще безо всякого перерыва из одного из племенных государств, созданных группой греческих завоевателей. Города–государства выросли из племенного государства, но последнее никогда не утрачивало полностью своего единства и в какой–то момент дало более тесную организацию, основанную на союзе городов или других местных единиц. Перемена происходила постепенно — несомненно рост городов был естественным и постепенным процессом, не всегда происходившим с одной и той же скоростью на всей племенной территории — но она была столь велика, что какую–то сознательную конституционную реформу или же реформы следует предположить. Это был переход от государства, в котором правительство очень мало чем управляло, кроме иностранных дел, к государству в котором местные дела были в руках правительств городов и последние, в свою очередь, имели перед центральным правительством определённые военные и финансовые обязательства. Несомненно, решение вопросов сколько голосов имело то или иное государство в федеральном собрании или в совете и об определении размера их военных контингентов и величины финансовых обязательств, не произошло автоматически [2]. Конечно [3]
……………
язык, хотя этот язык мог содержать остатки языков более ранних, покорённых групп населения. Таким образом, племя было в значительной мере искусственным созданием географии и политики. Но, как бы то ни было, оно имело свой собственный язык и его члены состояли в родстве друг с другом. Племенное государство, единожды сформировавшись, ощущало ту же самое колебание, что и город–государство, относительно принятия чужаков в число граждан, или если этот термин подразумевает слишком уж высокоразвитое государство, в свой круг. Так только члены трёх этолийских племён, упоминаемых Фукидидом, как кажется, могли быть членами этолийского племенного государства [4]. Отдельные лица, если были приняты в общину, вероятно были легко поглощались, но нет оснований полагать, что ранние племенные государства легко поглощали целые общины, так что племенное государство было ни чем иным, как искусственным политическим созданием [5]. Позднейшая способность федеративных государств абсорбировать чужие общины — это уже другой вопрос.
В устройстве различных племенных государств много общего. В ранние времена все они возглавлялись (но вряд ли управлялись) царями и имели советы старейшин или глав ведущих семей и собрание всех способных носить оружие членов общины. Советы эти были предками сходных советов города–государства и таким образом косвенно позднейших греческих буле и герусии; собрания — предками первичных собраний греческих городов и более прямо первичных собраний акарнанской, этолийской и других конфедераций. Весь остов позднейшего греческого государственного устройства за исключением царей, заменённых магистратами, здесь уже сформировался. Единственное исключение состояло в том, что в племенном государстве аппарат управления был мало развит и занимался, за малым исключением, только внешними делами. Здесь не было писанного права, а только лишь обычное и защитой от преступлений служили скорее родственники друзья, чем правительство. Результатом было то, что люди обычно были при оружии, даже когда шли на рынок. Фукидид замечает, что в иных частях Греции ещё и в его время было так, а в другой связи говорит, что учреждения греков прежних времён были сходны с учреждениями варваров его собственного времени [6]. Недостаток организованности был так велик, что частные рейды и экспедиции были в порядке вещей и Фукидид признаёт, что они и в его время совершались в отдельных частях Греции. Так, когда иллирийская царица Тевта в 230 г. до н. э заявила римским послам, что позаботится о том, чтобы римляне не терпели никаких обид от иллирийского народа, что же касается отдельных лиц, то у царей Иллирии не в обычае мешать кому бы то ни было в приобретении добычи на море [7], то её ответ представлял собой точку зрения, некогда преобладавшую в Греции, но в то время сохранившуюся только среди иллирийцев и других отсталых народов. Правительство таких областей возглавляло совместные предприятия и войны государства, а не сдерживало и не сохраняло положение вещей в порядке. Судя по данным Полибия это было непонятно ни ему, ни римлянам. Вряд ли политика римлян, если бы они это понимали как то изменилась, но это могло бы помочь их послам урегулировать ситуацию.
Недостаток общегосударственного управления и администрирования оставлял открытым поле для любой силы, которая могла бы заполнить вакуум. В большинстве случаев это был город. Здесь была для этого особая причина. Население племенного государства жило в неукреплённых деревнях. Когда ощущалась нужда в защите и более тесной связи, жители деревень собирались вместе и возникали города. Это происходило не одновременно во всех частях Греции и даже в разных частях одного и того же племенного государства. Фукидид, как уже отмечалось, замечал, что старый образ жизни всё еще господствовал в иных частях Греции в его собственное время. Вряд ли нужно говорить, что лидерство в культурной и экономической жизни было за теми частями Греции, в которых развивались города.
При возникновении городов были возможны варианты. Если города становились полностью независимыми и достигали над окружающей территорией контроля, то старое племенное государство заменялось группой городов–государств. Если ж города сходным образом устанавливали контроль над окружающей территорией, но не позволяли связям с остальным племенем порваться, то результатом становилось федеративное государство. Ясно, что время от времени возникало несогласие относительно того, какой из двух вариантов предпочтительнее. Хороший пример даёт Беотия, но есть и другие иллюстрации. Так в Ахейской конфедерации Пеллена стремилась идти своим собственным путём. Третий вариант состоял в том, что один город стремился подчинить другие и превратить их жителей в периэков. Злые языки говорили, что реальной проблемой Беотии было то, что Фивы пытались низвести население остальной Беотии до этого статуса.
С появлением федеративного государства зарождалось что–то новое, отличное от прежнего. Греки показали это тем, что назвали федеративное государство новым словом – sympoliteia. Лучше всего его можно интерпретировать как союз городов–государств или общее гражданство граждан нескольких городов–государств. Слово это так естественно и просто и так тесно связано с обычными греческими словами, что трудно представить себе, что оно не зафиксировано в литературе до II в. до н. э, века Полибия и что нет ни одного примера его употребления в документах до этого столетия. Самый ранний его пример обнаруживается в постановлении ликийского города Аракса, опубликованному в 1949 г., где воздаётся почесть некоему согражданину [8]. Греческие историки и политологи сообщают нам весьма мало как о племенном, так и о федеративном государстве и из этого случайного материала мы должны восстановить греческий взгляд на федерализм. Причина создания нового слова состояла в том, что старые термины не отличали федеративное государство от племенного.
Было уже отмечено, что термин ethnos употребляем был для племенных государств, и что его продолжали употреблять и для федеративных. Слово это можно было прилагать и к племени и к народу, был ли он объединён в государство или нет. Ясно, что когда, например, в документе сообщается о действиях этноса ликийцев, то это значит, что существовало племенное или федеративное государство. Koinon, с другой стороны, часто употреблялось применительно к федеративному государству или федеральному правительству., но это слово, приложимое почти к любому виду объединения или ассоциации, несомненно применялось точно так же к племенному государству, как и к городу–государству или федеративному государству. В любом случае это не был термин, означавший с необходимостью федеративное государство и неосторожно заключать, как то часто делают из употребления выражения «койнон этолийцев» или «койнон македонян», что в то время существовало этолийское или македонское федеративное государство. Итак ясно, что поскольку ни «этнос», ни «койнон» не означали федеративное государство, как отличное от любой другой формы государства, то принят был термин «симполития». Различие между ним и «этнос» ясно видно из выражения, употреблённого в надписи из Араксы: «федеративное государство (sympoliteia) народа (ethnos) ликийцев».
Чтоб понять истинное значение термина «симполития», надо начать с греческого термина для граждан – polites, которое означает гражданина полиса или города–государства. В таком словообразовании самом по себе нет ничего необычного. Почти все индоевропейские слова для граждан, производятся от слов, означающих город или укреплённое место [9], но хотя в английском, например, это совершенно очевидно, мы обычно этого не сознаём, пользуясь словом в разговоре о гражданине Соединённых Штатов или какого–либо другого государства. Мы не сравниваем эту страну ни в каком отношении с городом. Сходным образом и греки могли применять «polites» к гражданину федеративного государства, «polis» же оставался определённо применим к городу или городу–государству. Впрочем, был период, в течение которого термин «полис» применялся более широко, к любому виду государства, включая и федеративное. Так в 389 г. Ахейская конфедерация включила в свой состав город Калидон, на северном побережье Коринфского залива, город который позднее стал этолийским. Ксенофонт, в сообщении об этом, говорит, что ахейцы сделали калидонян своими politai, приложив, таким образом, это слово к гражданам федеративного государства. Около того же времени федеративные государства, включённые в Пелопоннесскую и Вторую Афинскую лигу, так же были классифицированы как poleis. В надписи из Афин, списке членов Второй Афинской лиги, список этот предваряется заголовком: «Следующие poleis являются союзниками афинян» и среди них названы были акарнанцы[10]. Таким образом, polis стало обозначением для любого греческого государства, включая федеративные и polites обозначением гражданина любого вида государства. Но, однако, такая тенденция вскоре прервалась, по крайней мере в том, что касается употребления polis. Похоже, сам Аристотель именовал Фессалийскую конфедерацию polis. Если это так, то он употреблял это слово в смысле уже устаревшем или устаревающем и нет причины верить тому, что это слово в том же смысле употребляется в «Политике». В 337 г., в афинском постановлении, предоставлявшем гражданство ряду акарнанцев, как установлено, были так же записаны имена их poleis [11]. К тому времени Акарнания, согласно словоупотреблению того времени, была не polis, но содержала несколько poleis. Уже было отмечено, что в 302 году все государства, принадлежавшие к Эллинской лиге, классифицировались как ethne и poleis и в этой классификации федеративные государства были объединены с племенными как ethne, в то время как polis осталось обозначением города–государства. Федеративное государство, которое в согласии с прежней тенденцией, классифицировалось как polis, было переклассифицировано как ethnos. Но похоже, однако, что обозначение polites для граждан федерального государства сохранилось. По крайней мере, вполне возможно было записать в договоре, что этолийцы являются polites в Акарнании, а акарнанцы — в Этолии [12].
Предпочтение, отданное термину «ethnos» было разумным и естественным. Беотийцы и этолийцы, например, составляли ethnos до того, как были организованы в федеративное государство и не было причины, почему они не должны были бы рассматриваться как ethnos после перемены. Это делало возможным подчеркнуть неразрывную связь с более старым и менее развитым племенным государством. Это так же давало возможность употреблять это слово со значением, во многом сходным с «народ» и с некоторыми из тех же самых эмоциональных обертонов. Все это нисколько не вредило местному патриотизму. Ведь здесь уже были долгое время poleis в пределах племенного государства. Теперь они могли продолжать существовать в качестве самоуправляющихся городов в пределах федеративного государства и это по поводу их шла уже речь о том, что к гражданам федеративного государства применим термин patris — отечество или точнее город отца. Но однако же, недоставало термина, отличавшего федеративное государство от племенного и указывавшего на то, что это был союз городов–государств. Потому был найден термин sympoliteia, слово, определённо означавшее единое или федеральное гражданство, государство или конституцию. Точно установить, когда этот термин вошёл в употребление невозможно. Всё, что можно сказать, это то, что мы не располагаем примерами его употребления до начала II в. до н. э [13].
Из числа федеративных государств ведущую роль в греческой истории играли те, кто дальше всех сумел распространиться за пределы первоначальных племенных границ. Унитарное государство так же могло расширяться, как это делал Рим, прибавляя новые территории к своим собственным и абсорбируя граждан этих территорий в своё собственное гражданское общество. Так же аналогичным образом расширялись в период своего формирования и племенные государства, но пришло время, когда они почувствовали, что территория племени расширилась достаточно и в дальнейшем расширении больше не нуждается, а всё, что лежит за её пределами — чужая территория. Может быть, территориальное расширение, когда оно было возможно за счёт соседей, оставалось на повестке дня, но абсорбирование большого количества чужестранных элементов становилось все более трудным или даже невозможным. Федерализация и урбанизация сильно облегчили дальнейшую экспансию. Федерализация означала, что каждый город в пределах государства имел признанные обязанности и права; урбанизация — что вновь абсорбированные общины уже были городами, которые можно было наделить правами и обязанностями, сходными с теми, что были у прежних членов. Для этого, однако, нужно было преодолеть старый племенной партикуляризм и принять в свой состав города, принадлежавшие к другим племенным группам. Ранний пример этого — присоединение ок. 400 г. Калидона и Навпакта к Ахейской конфедерации. С этого времени такая политика без колебаний была принята ахейцами и когда Ахейская конфедерация. восстановлена была, после краткого перерыва, вновь, то едва минуло одно поколение до того, как в неё был принят первый неахейский город. В оба периода новые граждане, после их приёма были названы ахейцами. Они стали членами расширившегося ethnos или народа.
По контрасту с этим стоит вспомнить партикуляризм города–государства. В самых крупных из них не было недостатка в стремлении к господству, но это выражалось в стремлении возглавлять крупные союзы, такие как Пелопоннесская лига под руководством Спарты и Вторая Афинская лига под руководством Афин. Граждане городов, включённых в эти лиги не были ни афинянами, ни спартанцами и не могли ими стать, за исключением очень необычных обстоятельств. Более того, город–гегемон имел тенденцию низводить своих союзников до уровня фактических подданных. Обращение же Спарты и Афин с их ближайшими соседями было даже ещё худшим. Нет нужды говорить об илотах и периэках Спарты, но менее известно, что и у афинян в подобных делах руки были нечисты и что у них был ряд покорённых общин вдоль границ — Ороп, Элевферы, Саламин [14]. В противоположность этому политика Ахейской конфедерации была просвещённой и либеральной. Это верно, что в свои позднейшие времена она вынуждала к присоединению не желавших этого соседей, но она по крайней мере пыталась сделать новых граждан ахейцами.
Обычные представления о федеративных государствах подразумевают организацию городов, но города были не единственными объектами федерализации. Организация сельских районов или племён была возможна и действительно имела место. Так Эпирская конфедерация кажется, до самого конца сохраняла организацию по племенам. Так же и этолийцы, ещё будучи организованы по племенам, создали сильное и эффективное центральное правительство, как афиняне на свою беду узнали в 426 году. Организация по городам введена была позднее, но точную дату установить невозможно. Более того некоторые эти объединения вовсе не были подлинными городами. Несмотря на всё это, этолийцы создали необычайно гибкую и тщательно разработанную систему для того, чтобы привязать к себе и защищать своих друзей: не принимать в конфедерацию в качестве постоянных членов, но предоставлять гражданские права в сочетании с потенциальным гражданством через исополитию и предоставлять иммунитет от нападений этолийцев и других жителей Этолии. Большая часть всего этого, конечно, относится к позднейшему периоду их истории.

---

[1] Изучение греческого федерализма значительно продвинулось трудами Эдварда Фримана. Его исследования были впервые опубликованы в 1863 году: как History of Federal Government from the Foundation of the Achaian League to the Disruption of the United States. Vol. I: General Introduction – History of Greek Federations. Был опубликован только первый том. Теперь наиболее доступно издание: History of Federal Government in Greece and Italy, 2 ed, by J. B. Bury, 1893. В этом издании добавлены две главы из прежде неопубликованного материала об Италии и Германии. Но столь многое было сделано с тех пор, как Бьюри издал этот том, что мало разницы каким изданием пользоваться исследователям греческой истории. Субъективная, риторическая и многословная, но при этом блестящая, книга эта до сих пор незаменима в качестве общего описания греческого федерализма и всё еще остаётся важной для изучения федерализма в целом. Непревзойдённой для своего времени в качестве проводника в исследовании федеральных учреждений была книга: Swoboda H. Lehrbuch des griechischen Staatsaltertumer, 1913 (Vol. I, Part 3 K. Herman Lehrbuch der griechischen Antiquitaten, 6ed). Ценен для библиографии и еще более для датировок раздел о федерализме в книге: Busolt G. Griechische Staatskunde, Vol. I, 1920; Vol. II (ed. Swoboda), 1926. Более краткое изложение В. Эренберга ценно как в целом, так и за его библиографию. Наиболее новые его издания: The Greek State, 1960; Der Staat der Griechen, 1965. Полезна, в частности из–за библиографии, так же книга: Bengtson H. Griechische Geschichte von den Anfangen bis in die Romische Kaiserzeit, 2ed, 1960. Короткий, но содержательный обзор федеральной чеканки дал Каспари: Caspari (Cary) Survey of Greek Federal Coinage // JHS, XXXVII, 1917, P. 168-183. О собраниях см. так же Larsen Representative Government in Greek and Roman History, 1955.
[2] О племенных государствах и их отношении к федеративным см. Rep. Gov., Ch.2. Всё ещё полезны, когда этот текст писался были статьи: Sordi M. Le origini del koinon etolico \\ Acme, VI, 1953, fasc. 3; Gschnitzer F. Stammes –und Ortsgemeinden in alten Griechenland \\ Wiener Studien, LXVIII, 1955, P. 120-144.
[3] К величайшему нашему сожалению здесь в единственном доступном нам файле выпал разворот и восстановить его не было никакой возможности (прим. переводчика).
[4] Так Sordi, 24. Фукидид (III, 94, 4-5) не говорит определённо, но подразумевает это. Позже, когда он упоминает две меньших группы (96, 3), они были подразделениями одного из этих больших племён. Сорди так же ссылается на данные Арриана (Anab., I, 10,2), но они много менее показательны. Тот факт, что этолийские послы, направленные к Александру, были выбраны племенами, не даёт информации о количестве и природе этих племён.
[5] Ср. Gschnitzer, 132 f, который приводит примеры из практики этолийцев и ахейцев IV в. и позже.
[6] Thuc., I, 5,3; 6,6; ср. хвалу, воздаваемую Фукидиду Дж. Томсоном (Thomson G. Studies in Ancient Greek Society, I, 1949, P. 142) за утверждение им «принципа сравнительного метода в социальной антропологии».
[7] Pol., II, 8,8.
[8] SEG., XVIII, 570. Сорди (n. 36) когда говорит о термине sympoliteia, как об употребляющемся в Hell. Ox., ii, 3. Слово, употребляемое здесь, указывает на союз других городов с Платеей, но не прилагается к союзу городов в Беотийской конфедерации.
[9] Buck C. D A Dictionary of Selected Synonyms in the Principal Indo–European Languages, 1949. 19.37.
[10] Об ахейцах и калидонянах см. Xen. Hell., IV, 6,1; о списке союзников афинян, Tod., 123. Акарнанцы находятся не в первоначальном списке непосредственно под заголовком, но среди имён, позднее добавленных на полях. И у Тода (Р. 144) в договоре 362-361 гг. между Афинами и государствами Пелопоннеса, Аркадская и Ахейская конфедерации были названы poleis. О проблеме в целом см. CP, LVII, 1962, 250 ff.
[11] Tod., 178, p. 34f.
[12] IG, IX², 1.3. 12f.
[13] Другой термин для федерального гражданства – koinopoliteia, употреблённый в SIG3 622B, письме из критского города Ваксос Этолийской конфедерации. Это слово, однако, употреблено было с несколько иным оттенком значения.
[14] Kahrstedt U. Staatsgebeit und Staatsgehorige in Athen, 1934, P. 346-362; Larsen RE, XIX, 824 f, «Perioikoi». Но, хотя они и обсуждаются под таким заголовком, общины эти были подчиненными, но отнюдь не периэкскими. Gschnitzer Abhangige Orte, 82-88 обсуждает ситуацию с Оропом и Элевферами.