F 59. Plut., Alex. 75
ἑστιάσας δὲ λαμπρῶς τοὺς περὶ Νέαρχον, εἶτα λουσάμενος ὥσπερ εἰώθει μέλλων καθεύδειν, Μηδίου δεηθέντος ᾤχετο κωμασόμενος πρὸς αὐτόν·κἀκεῖ πιὼν ὅλην τὴν <νύκτα καὶ τὴν> ἐπιοῦσαν ἡμέραν, ἤρξατο πυρέττειν, οὔτε σκύφον Ἡρακλέους ἐκπιὼν οὔτ’ἄφνω διαλγὴς γενόμενος τὸ μετάφρενον ὥσπερ λόγχῃ πεπληγώς, ἀλλὰ ταῦτά τινες ᾤοντο δεῖν γράφειν, ὥσπερ δράματος μεγάλου τραγικὸν ἐξόδιον καὶ περιπαθὲς πλάσαντες. Ἀριστόβουλος δέ φησιν αὐτὸν πυρέττοντα νεανικῶς, διψήσαντα δὲ σφόδρα, πιεῖν οἶνον· ἐκ τούτου δὲ φρενιτιᾶσαι καὶ τελευτῆσαι τριακάδι Δαισίου μηνός.	Александр устроил роскошный пир в честь Неарха, а затем, по своему обыкновению, принял ванну; собираясь лечь, он по приглашению Медия отправился с ним на вечеринку. После того как он пил весь следующий день, у него началась лихорадка, но не потому, что он выпил из чаши Геракла и не потому, что у него сильно заболела спина, как от удара копья, — некоторые считали, что именно это должно быть написано, будто они намеревались выдумать трагическое и жалкое завершение великой драмы. Аристобул, с другой стороны, сообщает, что Александр, несмотря на лихорадку, из–за жажды безрассудно выпил много вина. По этой причине он впал в безумие и умер на тридцатый день месяца десия
F 60. Arr., An. VII 26, 3
οὐ πόρρω δὲ τούτων οὔτε Ἀριστοβούλῳ οὔτε Πτολεμαίῳ ἀναγέγραπται.	Ни Аристобул, ни Птолемей не отклонились далеко [от Эфемерид]
F 61. Arr., An. VII 28, 1
Ἐτελεύτα μὲν δὴ Ἀλέξανδρος τῇ τετάρτῃ καὶ δεκάτῃ καὶ ἑκατοστῇ Ὀλυμπιάδι ἐπὶ Ἡγησίου ἄρχοντος Ἀθήνησιν· ἐβίω δὲ δύο καὶ τριάκοντα ἔτη καὶ τοῦ τρίτου μῆνας ἐπέλαβεν ὀκτώ, ὡς λέγει Ἀριστόβουλος·	Александр умер в сто четырнадцатую олимпиаду, когда в Афинах архонтом был Гегесий [1] . Он прожил тридцать два года и восемь месяцев, как сообщает Аристобул

Есть три фрагмента Аристобула о смерти Александра: один взят из Жизни Александра Плутарха и два из Анабазиса Арриана.
Самый большой пассаж — Плутарха (F 59), хотя Аристобул упоминается только в конце отрывка и, в частности, касательно безрассудного выбора царя пить вино, хотя у него уже была лихорадка.
Две цитаты из Арриана, с другой стороны, явно короткие. Во фрагменте 60 историк ограничивается словами, что и Аристобул, и Птолемей не отклонились далеко от того, что он только что упомянул, в то время как во фрагменте 61 Аристобул приводит год смерти Александра и его возраст на момент смерти. Эта подробность вместе с тем, что сообщал Плутарх, позволяет нам утверждать, что Аристобул объяснил эти данные с большой точностью, а также считался надежным источником по дате смерти македонского царя.
Для более полного анализа трех фрагментов необходимо суммировать то, что источники указывают на смерть Александра. Прежде всего, следует подчеркнуть, что все они говорят о приглашении Медия на вечеринку [2].
Родом из Лариссы, Медий участвовал в экспедиции Александра, хотя о его конкретных задачах не сообщается [3]. В Индике Арриана он назван в числе триерархов на Гидаспе, но о других его военных обязанностях не говорится [4]. После смерти Гефестиона он представлен Аррианом как один из самых доверенных среди этеров [5]; эта близость к Александру и последствия пира означают, что негативный образ персонажа распространяется настолько, что Плутарх помещает его среди льстецов и клеветников в Quo modo adulator ab amico internoscatur [6]. Согласно другой традиции, Медий был заговорщиком, который привлекает Александра на пир, где дворецкий Иолла, сын Антипатра и любовник того же Медия, дает Александру отравленную чашу, которая стала причиной его смерти [7]. Его также помнят как автора литературного произведения, из которого, однако, сохранился единственный фрагмент, что затрудняет реконструкцию его характеристики [8]. Показательно, что все источники помещают пир Медия в начале повествования о смерти Александра, не приписывая персонажу отрицательный характер. Это наводит нас на мысль, что Аристобул также сообщил обо всем эпизоде пира и что его размышления о печально известном выборе Александра пьянствовать несмотря на лихорадку, вписываются в этот контекст.
История Плутарха позволяет исключить из сочинения Аристобула по крайней мере одну из версий о роковой болезни Александра: ссылаясь на чашу Геракла, Плутарх фактически отвергает версию, переданную Диодором, согласно которой Александр выпил большое количество чистого вина в память о смерти Геракла, а затем, наполнив большую чашу (называемую именно чашей Геракла) и выпив ее одним глотком, начал жаловаться на боль, как будто его ударили копьем [9]. По версии Аристобула, Александр заболел не от избытка чистого вина, а оттого, что выпил его, несмотря на лихорадку. Из его рассказа следует, что Александр был ослаблен лихорадкой еще до того, как отправился на пир. Следует также подчеркнуть, что Аристобул сообщает, что Александр испытывал жажду (возможно, из–за усилившейся лихорадки): это разъяснение оправдывает, по крайней мере частично, порочное поведение Александра, которого Аристобул не хочет представлять как алкоголика или как человека, пристрастившегося к кутежам [10].
Наконец, Плутарх в 59‑м фрагменте также сообщает нам то, что, согласно Аристобулу, было датой смерти Александра: тридцатый день месяца десия. Месяц десий соответствует аттическому месяцу таргелиону, то есть нашему маю–июню [11]. Точнее, Александр умер между 10 и 11 июня 323 года [12].
Сразу после этого биограф сообщает историю болезни Александра в более подробной форме, ссылаясь на эфемериды как на источник [13]; через эти рассказы биограф ежедневно представляет ход болезни, а также ежедневные действия правителя [14], начиная с 18 десия. Согласно истории эфемеридов, Александр умер 28‑го числа, а не 30‑го, как у Аристобула: Плутарх не обращает внимания на несоответствие между своими источниками. Отсюда то, что следует из рассказа Плутарха (в дополнение к вышеупомянутой причине смерти Александра), является противоречием между Аристобулем и Эфемеридами в отношении дня смерти македонского правителя.
Это несоответствие может быть исправлено, согласно Сэмюэлю, если предположить, что в месяце десии был на один день меньше и, следовательно, только двадцать девять дней: термин τριακάδι обычно обозначал последний день месяца. Поэтому Аристобул указывал бы 29‑е число месяца, согласно календарю, для которого день начнется вечером, в то время как Эфемериды, приняв календарь, в котором дни не начинаются вечером, предлагают 28 [15]. Полученная тем самым дата будет соответствовать указанной в вавилонской табличке, и смерть Александра должна быть помещена вечером 10 июня 323 г.
Вместо этого фрагмент 60 взят у Арриана и позволяет нам принять во внимание также его версию о смерти Александра. Арриан не использует Птолемея и Аристобула в качестве своих источников, но ограничивается тем, что говорит, что они излагали события οὐ πόρρω по сравнению с тем, что он рассказал немного раньше. Выражению οὐ πόρρω могут быть даны два разных значения: «не дальше» или «недалеко» [16]. Если мы примем первое значение, то в утверждении Арриана будет указано, что историк принял предыдущее повествование, которое, как будет видно, взято из Эфемерид Птолемеем и Аристобулом: следовательно, история Эфемерид пришла бы к Арриану через посредничество двух его основных источников.
Если, с другой стороны, принять второе значение, то смыслом утверждения станет то, что история Аристобула и Птолемея не вступала в конфликт с Эфемеридами. Анализ οὐ πόρρω у Арриана и у других современных ему авторов, однако, показывает, что в подавляющем большинстве случаев выражение используется в значении «недалеко» (в частности, у Арриана все восемнадцать раз): поэтому представляется целесообразным принять этот перевод.
Из чего же состоит история, представленная Аррианом? Кратко упомянув факт, что Медий убедил Александра продолжать праздновать вместе с ним, Арриан представляет историю болезни и смерти государя, прямо указав свой источник, βασίλειοι ἐφημερίδες [17]. История Арриана имеет много общего с историей Плутарха и еще более обширна, но в ней отсутствуют точные хронологические ссылки, позволяющие точно реконструировать течение болезни с 18 десия до смерти [18]. С другой стороны, следует также подчеркнуть, что во всей второй части Анабасиса VII, посвященной пребыванию в Вавилоне и предзнаменованиям о смерти Александра, нет точных временных отсылок, а также появляются предыдущие события или указания на то, что произойдет позже: цель Арриана состоит не в том, чтобы дать точное и упорядоченное описание событий, а скорее в том, чтобы создать драматический кульминационный момент, который достигает своего пика именно с близким повествованием о последних днях жизни царя [19]. Это помогает устранить несоответствие между различными датами, сообщаемыми эфемеридами и Аристобулом, и тем фактом, что, по словам Арриана, версия историка из Кассандрии не сильно отличалась от версии настоящих дневников: Арриан, по сути, не интересовался датами, он или не замечал их или не считал важным сообщать о различиях. Поэтому путем сравнения с текстом эфемерид, представленным Плутархом и Аррианом, версия Птолемея и Аристобула также может быть восстановлена.
В Таблице 17 приведена последовательность событий с 18 десия.
Таблица 17 — Болезнь и смерть Александра по Эфемеридам

Арриан (An. VII 25-26)		Плутарх (Alex. 76)
Второй пир у Медия. Александр принимает ванну и остается спать там по причине лихорадки.	18 десия		Александр спит в бане, потому что его лихорадит.
Его выносят на ложе для жертвоприношения. Он остается лежать до вечера в мужской комнате. Он приказывает солдатам подготовиться к походу и отплытию.	19 десия		Он принимает ванну. Переходит в спальню. Играет в кости с Медием
Он переправляется в парк на другой стороне реки. Он принимает ванну.	20 десия		Он принимает ванну. Он приносит обычную жертву. Беседует с Неархом в бане.
Он принимает ванну. Приносит жертвы. Проводит день, беседуя с Медием. Приказывает командующим явиться на рассвете. Поел немного. У него лихорадка всю ночь.	21 десия		Он принимает ванну. Он приносит обычную жертву. Беседует с Неархом в бане. Лихорадка усиливается.
Он принимает ванну. Приносит жертвы. Приказывает Неарху и командующим подготовить все для запланированного отбытия через два дня.	22 десия		У него сильная лихорадка. Его отнесли в комнату возле бассейна. Он разговаривает с генералами об отрядах, оставшихся без командира.
Он принимает ванну. Приносит жертвы. Лихорадка не дает ему передышки. Он вызывает командиров и приказывает им быть готовыми к отплытию. После вечерней ванны он очень болен.	23 десия
Его забирают в здание возле бассейна, и он приносят жертвы. Он очень болен, но вызывает командиров и отдает приказы об отплытии.	24 десия		У него сильная лихорадка. Его выносят для жертвоприношения. Приказ, чтобы самые видные генералы провели ночь во дворце.
Ему плохо, но он приносит жертвы. Приказ генералам ждать при дворе. Его переносят из парка во дворец. Он принимает генералов, но не может говорить. У него очень сильная лихорадка.	25 десия		Его несут во дворец за рекой. Он немного спит, но лихорадка не снижается. У него нет голоса, чтобы говорить с генералами.
Как и в предыдущий день.	26 десия		Как и 25 десия.
Как и в предыдущий день.	27 десия		Македонцы считают, что он умер: они силой вошли во дворец и устроили парад у ложа царя. Пифона и Селевка отправляют в Серапеум, чтобы спросить бога, должны ли они отвезти его туда, но бог ответил, чтобы его оставили там, где он был.
	28 десия		Он умер к вечеру.

Очевидно, что эти два текста не совпадают полностью: история Арриана более обширна, и в ней отсутствуют точные хронологические указания, которые наоборот появляются в тексте Плутарха, и это может быть одной из причин различий между ними.
Прежде всего, у Арриана в доме Медия представлены два пира, перемежающиеся трапезой и сном, в то время как Плутарх упоминает только один, вечером 17 десия [20].
Что касается событий 19‑го десия, то Плутарх сообщает, что Александр провел весь день, играя в кости с Meдием [21]; и у Арриана упоминается день, проведенный с Медием, но в беседе [22]. Более того, перед этим Арриан также вставляет еще один день, в который Александр отдал приказ командующим об отъезде, и его самого доставили в сад в носилках [23].
Следует также упомянуть, что Арриан вырывает из "ежедневника" два эпизода и сообщает отдельно о поклонении солдат царю и посещении некоторыми этерами храма Сераписа [24]. Что касается последнего события, то Плутарх говорит, что 27‑го десия Пифон и Селевк были отправлены в Серапеум, чтобы спросить, должны ли они отнести туда Александра, но бог ответил, чтобы его оставили там, где он был [25]. У Арриана вместо этого день не указан, но есть гораздо больше спутников Александра: Пифон, Аттал, Демофонт, Певкеста, Клеомен, Менид и Селевк; кроме того, указано, что они легли спать в храме [26].
С другой стороны, у этих двух текстов есть много общего, начиная со стиля, почти дословного, до внимания к некоторым ключевым моментам дня македонского царя вроде ванны, ежедневной жертвы или отдыха.
Возможно ли на основании имеющегося у нас текста выдвинуть гипотезу об использовании двух разных источников или какой–то второй версии Эфемерид одним из двух авторов?
Чтобы попытаться дать ответы на эти вопросы, прежде всего следует упомянуть, что Плутарх прямо заявляет, что текст Эфемерид приведен почти буквально (κατά λέξιν), в то время как в косвенной речи Арриана используется серия инфинитивов [27]. Поэтому мы можем предположить вместе с Пирсоном, что различия связаны с фактом, что Арриан не повторяет Эфемериды слово в слово, а вмешивается в него с дополнениями или исправлениями, возможно, взятыми из текста Аристобула и Птолемея [28].
Важно задаться вопросом, знал ли Аристобул и использовал ли он текст Эфемерид [29]. В нашем распоряжении слишком мало элементов, чтобы дать верный ответ. Генезис самого текста, его хронология и состояние остаются неясными. С другой стороны, если эфемериды действительно были официальным документом при дворе Александра, то вполне возможно, что Аристобул знал об их существовании и имел возможность проконсультироваться с ними лично. Следует также отметить, однако, что точность, с которой Аристобул описывает пребывание Александра в Вавилоне, приводит к убеждению, что он присутствовал в городе в те дни, и, следовательно, был свидетелем событий; даже если Аристобул писал через много лет после смерти государя, ему не нужно было обращаться к ежедневному отчету о ходе болезни Александра, содержащемуся в Эфемеридах.
Как уже упоминалось, были и другие версии о смерти Александра. Сам Арриан сообщает о некоторых, не раскрывая источник, из которого он черпает сведения («О смерти Александра, я знаю, сообщалось много других известий») [30]. Согласно одной из них, Александр был отравлен: отправил яд якобы Антипатр, которому приготовил его Аристотель; привез яд в Вавилон Кассандр, и, по некоторым сведениям, он вставил его в копыто мула; наконец, подал яд царю Иолла, брат Кассандра. Третьи, говорит Арриан, также обвиняют Медия в том, что он пригласил Александра на роковой пир [31]. Кроме того, историк из Никомедии сообщает, что, по словам какого–то Александра, когда он понял, что у него больше нет надежд, он покинул дворец, чтобы броситься в Евфрат, но был остановлен женой Роксаной [32]. Важно, что Арриан хочет дистанцироваться от этих известий о смерти Александра [33]:
"Я сообщил все эти известия, чтобы не казалось, будто я не знаю, что они были сказаны, но не потому, что они заслуживают доверия слушателя".
Поэтому Арриан четко отличает официальную версию о смерти Александра, о которой сообщают Эфемериды и которая подтверждается его двумя основными источниками, Птолемеем и Аристобулом, которые, по его мнению, являются правдивыми, по сравнению с другими версиями, которые были сочтены недостоверными.
Четкое разделение между двумя версиями найдено и у Плутарха, который, в свою очередь, сообщает об эпизоде отравления. Текст Плутарха интересен тем, что он распространяет подозрение в отравлении на более позднее время, сообщая, что в момент смерти никто не принял эту гипотезу во внимание: только шесть лет спустя Олимпиада развеяла прах Иоллы, потому что она думала, что это он убил Александра. Также у Плутарха есть причастность Антипатра и Аристотеля, который, по словам Антигона, сам добыл яд [34].
Следует подчеркнуть, что и Плутарх, подобно Арриану, дистанцируется от этой версии, подчеркивая ее неправдоподобность [35]:
"Большинство считает всю эту историю о яде выдумкой, и немаловажным доказательством этого является факт, что, пока генералы ссорились в течение нескольких дней, тело оставалось в жарком и влажном месте без всякого ухода, однако, не показало никаких признаков отравления, но оставалось нетленным и свежим".
Итак, согласно Плутарху, кроме официальной версии, версии эфемерид, о которой сообщал, например, Аристобул, цитируемый биографом, через несколько лет после смерти македонского царя появились и другие, включая, в частности, версию об отравлении, в которой участвовали, кто как виновные, кто как обвинители, ведущие лица царства: не только Антипатр и его сыновья, наряду с Аристотелем, но также Олимпиада и Антигон. Как уже упоминалось, Диодор представляет другую версию пира у Медия: Александр выпил много чистого вина, а затем наполнил большую чашу, называемую геракловой, и выпил ее до последней капли; внезапно, как будто получив сильный удар, он закричал и начал стонать так сильно, что его пришлось унести. Поскольку его состояние ухудшилось, были вызваны врачи, но они не смогли найти лекарство. Потеряв надежду на выздоровление, Александр отдал свое кольцо Пердикке, а своим спутникам, которые спрашивали его, кому он оставляет царство, ответил "наилучшему", предсказав также состязания, которые его друзья устроят во время погребения [36].
Вот, следовательно, по словам Диодора, причина смерти Александра. Однако, продолжает историк, поскольку некоторые историки предлагают другую версию, необходимо сообщить и ее. Затем приводится версия отравления, начиная с конфликта между Олимпиадой и Антипатром, который по этой самой причине становится ненавистным царю и который затем его убивает. Согласно Диодору, большинство историков не включили эту версию о смерти Александра из страха перед реакцией Антипатра и его сына Кассандра, который стал могущественным после смерти царя [37].
В результате Диодор также четко различает две версии смерти царя, одна из которых гласит, что причиной смерти было чрезмерное употребление алкоголя, а другая говорит об отравлении, и она не отвергается как ложная.
Источники, использованные им, не совпадают с источниками Арриана и Плутарха, как показывает описание пира у Медия.
Курций Руф также согласен с Диодором в некоторых важных моментах. К сожалению, пробел, который затрагивает только эту последнюю часть «Истории», не позволяет нам узнать ее версию о причинах и ходе болезни, и история возобновляется, когда Александр уже находится в агонии в окружении своих людей [38]. Мы находим, однако, передачу кольца Пердикке, а также тот же ответ на вопрос, кто получит царство после его смерти. Кроме того, Александр также добавил, что из–за конкуренции за правопреемство готовятся великолепные погребальные игры: это то же самое предсказание, которое мы находим у Диодора. Кроме того, у Курция мы находим желание Александра быть погребенным в Египте и еще один короткий вопрос и ответ между Пердиккой и Александром [39]:
"Когда Пердикка снова спросил его, когда он хочет, чтобы божественные почести были ему присуждены, он ответил, что хочет, чтобы это произошло, когда они тоже будут счастливы".
Это указание на обожествление не отражено ни в каком другом источнике и может быть вставкой самого Курция, который делает культ правителя одним из повторяющихся мотивов десятой книги.
История Юстина во многом напоминает историю Диодора, хотя отравление сразу представляется как истинная причина смерти [40]:
"Друзья сообщили, что причиной болезни было злоупотребление пьянством, но на самом деле это было покушение, бесчестие которого могущественные преемники скрыли".
Поэтому известие об отравлении приводится наверняка. Виновником был Антипатр, и мотивацией, с одной стороны, была неприязнь к Олимпиаде, с другой тот факт, что многие из друзей царя, в том числе его зять Александр Линкест были преданы смерти. Непосредственными исполнителями стали его сыновья Кассандр, Филипп и Иолла [41].
Тезис о том, что Александр умер от последствий злоупотребления алкоголем, подтвержден Эфиппом в передаче Афинея [42]. В разделе «Дейпнософистов», посвященном пьянству Александра, сообщается, что Эфипп упоминает в работе "О погребении Александра и Гефестиона" об обмене тостами между Александром и македонцем Протеем [43]. Александр взял чашу вместимостью в два хоя (что соответствует примерно 6,5 л) и, выпив, предложил тост за Протея, который взял чашу, похвалил царя и осушил ее. Вскоре после этого он предложил тост за Александра, который, в свою очередь, выпил содержимое, но внезапно почувствовал себя плохо, откинулся на подушки и уронил чашу. После этого эпизода он заболел и умер: согласно Эфиппу, это была месть Диониса, который был зол на царя, потому что тот уничтожил его родину, Фивы [44]. Свидетельство Эфиппа интересно тем, что, связывая смерть Александра с его неумеренной склонностью к выпивке, он не упоминает пир у Медия, но называет Протея, который не упоминается в других сообщениях о последних днях Александра. Конечно, небольшие размеры цитаты Афинея не позволяют исключать, что выпивка с Протеем предшествует пирушке у Медия, которая могла бы появиться в работе Эфиппа [45]. Кроме того, Эфипп является единственным, кто приписывает смерть Александра мести божества, в частности, Диониса, связанного с Фивами [46].
В том же разделе работы Афинея упоминается версия Никобулы, согласно которой во время пира у фессалийца Медия Александр выпил за здоровье всех двадцати участников симпосия и, в свою очередь, ответил на их тосты: затем он покинул симпосий и вскоре умер [47].
Из анализа основных источников о смерти Александра становится ясно, что для некоторых из них (Арриана и Плутарха) история об отравлении — не что иное, как слух, которому нельзя доверять, в то время как большинство других сообщают об этом, не исключая это априори. Более того, все, кто сообщает о версии отравления, сообщают о причастности Антипатра и его детей [48].
Источники, однако, также упоминают, что сам Александр незадолго до своей смерти вызвал Антипатра в Вавилон: царь приказал Кратеру и Полиперхонту увести около десяти тысяч ветеранов, которые были уволены, в Македонию, в то время как новые войска должны были быть доставлены в Азию именно Антипатром, который должен был оставить правление Македонией Кратеру и прийти к правителю [49]. Источники не знают, как объяснить точные причины, побудившие Александра вспомнить старого генерала, хотя Арриан пытается развеять тезис о том, что решение было вызвано растущей враждой и готовностью царя ликвидировать правителя Македонии. Хотя мы не могли исключить, что причиной были какие–то конфликты между ними или любая цель Александра (возможно, просто иметь рядом опытного человека, когда он собирался реорганизовать свою империю), только известие об этом приказе Александра могло тогда стать основой рассказов об активном участии Антипатра в отравлении Александра.
Из остатков рассказов Эфемерид, Аристобула и Птолемея вытекает, что тезис об отравлении не рассматривался и что смерть государя была вызвана естественными причинами[50]
Версия об отравлении, которая вытекает из проанализированных источников, родилась позже и была распространена Олимпиадой и Антигоном. Цель состояла в том, чтобы очернить Антипатра и, прежде всего, после его смерти в 319 году, его сына Кассандра, против которого Антигон и его сын, Деметрий Полиоркет, долгое время сражались [51].
Аристобул, как мы видели, писал много позже смерти Александра. Поэтому можно предположить, что он знал о различных версиях о смерти Александра, начиная с отравления, о которой, однако, согласно источникам, находящимся в нашем распоряжении, он не упомянул. Если этих соображений недостаточно для подтверждения того, что Аристобул поддерживал политику Кассандра, они, безусловно, указывают на то, что он не занимал позицию и в пользу антигонидов. Этот выбор, направленный на то, чтобы не раздражать Кассандра, хорошо подходит историку, который писал после смерти Александра и который, как видно из этнонима, провел по крайней мере один период своей жизни, по возвращении из азиатской экспедиции, в Кассандрии.
Итак, из анализа фрагментов Аристобула о смерти Александра и из сравнения с другими источниками следует, что тезис об отравлении в действительности не присутствовал в его работе или был отвергнут; что касается причин смерти Александра, то, согласно Аристобулу, она должна была быть отнесена ни к пьянству на пиру Медия (что в любом случае нельзя упускать), ни к избытку кутежей, но к уже существующей болезни: Аристобул действительно единственный источник, указывающий на то, что на пиру у Медия у Александра уже была лихорадка и что он ухудшил свое состояние, пытаясь утолить жажду вином. Поэтому ясно, что желание отвлечь внимание от питья, сосредоточив внимание на лихорадке, которая уже терзала Александра до пира, возможно, имело целью ответить на обвинения в том, что Александр пристрастился к порокам, и в частности к выпивке [52].
Что касается течения болезни, то в заключение, следуя Арриану, мы можем сказать, что история Аристобула не сильно отличалась от истории Эфемерид. В связи с этим упоминание о посещении некоторыми из товарищей Александра храма Сераписа в Вавилоне как у Плутарха, так и у Арриана, является проблемой. Как мы видели, это представляет собой анахронизм, поскольку культ этого божества распространился лишь позже, во времена правления Птолемея I, и поэтому храм Сераписа не мог существовать в городе так рано. Поэтому здесь, по всей вероятности, налицо позднее добавление; птолемеевская пропаганда использовала этот трюк для продвижения нового культа и создания связи между Александром и богом. Другая гипотеза, предложенная Чаггом, заключается в том, что посещение было, но не храма Сераписа, а вавилонского бога Бела–Мардука, которого греко–македонцы отождествляли с божеством, более близким к их пантеону [53]. Кроме того, следует также упомянуть, что все названные лица могли присутствовать в Вавилоне в 323 году. Если исключить двух прорицателей, то мы также можем увидеть, что после смерти Александра все персонажи, участвовавшие в визите в храм, воевали с Антигоном. Аттал был побежден Антигоном под Кретополем [54]; Певкеста как сатрап Персии встал на сторону Эвмена против Антигона и был свергнут последним [55]; Менид также не принял сторону Антигона, от которого он, однако, потерпел поражение во время атаки против мидийского сатрапа Оронтобата [56]. Что касается Селевка, то его столкновение с Антигоном выражено в нескольких моментах: в 316 году он, не участвуя лично в конфликте, встал на сторону Пифона и Эвмена против Антигона [57]; после поражения Эвмена Антигон потребовал от Селевка отчета в управлении Вавилоном, желая отнять у него должность; чтобы избежать мести Антигона, Селевк бежал в Египет к Птолемею [58]. Позднее Селевк и Антигон были противниками в битве при Ипсе [59].
Поэтому невозможно установить, сообщал ли Аристобул и об этом эпизоде, хотя факт, что его рассказ, по словам Арриана, не отличался от рассказа Эфемерид, может свидетельствовать о том, что Аристобул рассказывал также о посещении храма Семирамиды. Кроме того, упоминание ряда персонажей, противостоящих Антигону, хорошо подходит историку, известному под этнонимом Кασσανδρεὺς.

---

[1] Сто четырнадцатая олимпиада была проведена летом 323 г. Архонтат Гегесия длился с июля 324 года по июнь 323 года.
[2] Plut., Alex. 75, 4; Diod. 117, 1; Just., Epit. XII 13, 7.
[3] Strab. XI 14, 12 (= Medeios, FGrHist 129 T 1).
[4] Arr., Ind. 18, 7 (= Medeios, FGrHist 129 T 2).
[5] Arr., An. VII 24, 4 (= Medeios, FGrHist 129 T 3).
[6] Plut, Quom. adulat. 24, 65c-d (= Medeios, FGrHist 129 T 5).
[7] [Callisth.] III 31; Арриан, An. 27, 2 (= Medeios, FGrHist 129 T 4) сообщает об этой версии, но не считает ее заслуживающей доверия.
[8] Strab. XI 14, 12-14 (= Medeios, FGrHist 129 F 1). После смерти Александра Медий упоминается в свите Пердикки, а затем как наварх Антигона. См. Plut., Dem. 19; Diod. XIX 69, 3; 75, 7; 77, 5; XX 50, 3 (= Medeios, FGrHist 129 T 5).
[9] Diod. XVII 117, 1-5.
[10] Замбрини относит к этому фрагменту 59 фрагмент 58, где Александр покидает трон именно потому, что он хотел пить: по его мнению, в этом отрывке Аристобул намекает на проявление первых симптомов болезни (которая затем приведет Александра к смерти), чтобы отрицать мнение о том, что смерть Александра была следствием его недостатка умеренности. Если нет никаких сомнений в желании Аристобула "спасти" образ македонского царя, то жажда в фрагменте 58, скорее всего, представляет собой лишь способ удалить Александра с трона, который затем будет занят незнакомцем.
[11] Из Plut., Alex. 16, 2, мы узнаем, что в этом месяце македонским царям не разрешалось выводить свою армию из своей родины: по этой причине, в связи с битвой при Гранике, Александр приказал назвать десий вторым артемизием.
[12] Данные также будут подтверждены клинописной табличкой, найденной в Вавилоне, в которой содержится точная дата смерти Александра.
[13] FGrHist 117 F 3b. Сохранилось только шесть фрагментов так называемых эфемерид. Самые длинные фрагменты касаются болезни и смерти македонского царя. Ученые давно ставят под сомнение эту работу, и в частности ее хронологию, допытываясь, является ли она канцелярским документом, составленным одновременно с рассказанными событиями, или более поздней редакцией.
[14] 18 десия соответствует 31 мая.
[15] "Был сделан вывод, что Аристобул имел в виду 29‑е число и что он датировал по календарной системе, в которой день начинался вечером, в то время как Эфемериды, датируемые по другой системе, не начинали новый день вечером, и поэтому назначили в качестве даты события 28‑е число" (Сэмюэль)
[16] Вот несколько примеров переводов отрывка: Пирсон: «не добавляют к этому никаких подробностей»; Брунт: «Аристобул и Птолемей записали только это» и «Они не представили никаких подробностей; это лишь показывает, что их, возможно, краткие записи не противоречат записям в “эфемеридах”. Очевидно, они остановились на смерти Александра и проигнорировали следующую историю»; по мнению Хаммонда Арриан «имел в виду, что рассказ Аристобула и рассказ Птолемея были недалеки от этой версии».
[17] FGrHist 117 F 3a.
[18] Соответствия между версией Плутарха и Арриана выделены самим Якоби в издании Эфемерид. См. FGrHist 117 F 3.
[19] Некоторые примеры родовых выражений указывают на временную последовательность событий в заключительной части VII книги Анабасиса: Arr., An. VII 16, 1: ἐκ τούτου (отсюда); 23, 5: ἐν τούτῳ (в это время); 24, 4: Ἡμέραι τε οὐ πολλαὶ ἐπὶ τούτῳ (несколько дней спустя после этого). О вставках хронологически отдаленных эпизодов см. Arr., An. VII 18, 1-5 (прорицатель Пифагор); 18, 6 (Калан).
[20] Plut., Alex. 75, 4-5; Arr., An. VII 25, 1.
[21] Plut., Alex. 76, 2.
[22] Arr., An. VII 25, 3.
[23] Arr., An. VII 25, 2.
[24] Arr., An. VII 26, 1-2.
[25] Plut., Alex. 76, 9. О Пифоне, телохранителе Александра, см. комментарий к F 50.
[26] Аттал — персонаж, которого нелегко идентифицировать: это может быть сын Андромена, который, начиная с 328 года, имел множество назначений как командир пехоты. После смерти Александра он сначала присоединился к Мелеагру, но затем перешел на сторону Пердикки, который пообещал ему в жены свою сестру Аталанту. После смерти Пердикки и Аталанты он отправился в Тир. Затем он отплыл в Карию с 10 000 пехотинцев и 800 всадников, чтобы атаковать Книд, Кавн и Родос при поддержке Алкеты. Однако эти двое были побеждены в Писидии Антигоном и заключены в тюрьму. Обстоятельства смерти Аттала не известны (Diod. XVI 94, 4; XVIII 37, 2-3; 44-50; XIX 16, 1-5; Arr., An. IV 16, 1; 22, 1; 24, 1; 27, 5; V 12, 1; VI 17, 3; Succ. I 33-41; Plut., Alex. 55, 6). Демофонт мог быть прорицателем на службе Александра, и предсказал царю ранение против маллов (Diod. XVII 98, 3-4; Curt. Ruf. IX 4, 27-29). Клеомена можно отождествить с прорицателем на службе Александра, которого расспрашивали о неблагоприятном предзнаменовании для Клита незадолго до смерти последнего (Plut., Alex. 50, 4-5). Менид в битве при Гавгамеле командовал наемниками на правом крыле; в 330 году он участвовал в убийстве Пармениона, а в 328/7 г. его отправили в Македонию для вербовки новых войск, с которыми он вернулся в Вавилон именно в 323 году (Arr., An. III 12-13; 26, 3-4; IV 18, 3; VII 23, 1).
[27] Plut., Alex. 77, 1.
[28] «Если Арриан, как это вероятно, взял свою версию у Птолемея, то египетский царь либо добавил свои собственные прикрасы, либо использовал более полный текст» (Пирсон). Этот тезис немного позже был изменен: «Мы имеем дело с некомпетентным комбинированием Арриана. Оба его первоисточника сообщили об усилении болезни, а он объединил их, и у него живут две версии одной и той же операции» (Босуорт). Бадиан считает, что Арриан и Плутарх читали Эфемериды непосредственно, но не одну и ту же версию текста. «Арриан, очевидно, считал эти три сообщения независимыми друг от друга» (Хаммонд). Энсон говорит, что различия связаны с тем, что Арриан и Плутарх цитировали оригинальный текст по памяти.
[29] Критика уже давно ставит под сомнение использование Эфемерид Птолемеем, не делая однозначных выводов: две основные позиции придерживаются одна того, что текст царских дневников имел свое распространение и успех, другая, что текст был взят Птолемеем и использован для его работы, и что поэтому он цитируется более поздними источниками при его посредничестве. Посредничество Птолемея Пирсон отвергает. Другого мнения Босуорт: «Арриан называет их [Эфемериды], потому что они были названы Птолемеем, и этот отрывок основан в первую очередь на Птолемее и дополнен Аристобулом». По словам Хаммонда, сразу после смерти Александра дневник был реквизирован Птолемеем, который отвез его в Египет и сдал на хранение в Александрийскую библиотеку, где с ним можно было свободно консультироваться.
[30] Arr., An. VII 27, 1.
[31] Arr., An. VII 27, 1-2.
[32] Arr., An. VII 27, 3.
[33] Arr., An. VII 27, 3.
[34] Plut., Alex. 77, 1-4. И у Плутарха появляется подробность с копытом мула, в котором содержался яд, и также указывается, что он вытекает из скалы в Нонакриде.
[35] Plut., Alex. 77, 5.
[36] Diod. XVII 117.
[37] Diod. XVII 118.
[38] Curt. Ruf. X 5, 1-6.
[39] Curt. Ruf. X 5 6.
[40] Just., Epit. XII 13, 10. См. также XII 13, 7-9, о пире у Медия и внезапной боли после того, как он выпил чашу вина.
[41] Just., Epit. XII 14.
[42] Ath. X 44, 434a-b (=Ephipp., FGrHist 126 F 3).
[43] Об этом персонаже известно только, что он был алкголиком. Плутарх (Alex. 39, 6) называет его приятным человеком в беседах и на пирах. Афиней (IV 2, 129) и Элиан (VH XII 26) подчеркивают его способность пить, причем последний сравнивает с ним здесь Александра.
[44] Об осаде и разрушении Фив см. комментарий к F 2. Источники сообщают, что Александр пощадил только дом Пиндара и потомков поэта (Plut., Alex. 11, 12; Arr., An. I 9, 9-10). Фивы упоминается как родина Диониса, потому что Семела, мать бога, была дочерью Гармонии и Кадма, основателя города.
[45] Берве ставит состязание с Протеем в последний месяц жизни Александра.
[46] Об указаниях в источниках на подражание Александра Дионису см. например: Arr., An. V 1-2; Plut., Alex. 58, 6-9; Just., Epit. XII 7, 6. Есть и другие примеры оскорблений Александра по отношению к Дионису: к Мараканде, до того, как был убит Клит, Александр пренебрег жертвой богу (Arr., An. IV 8, 1-2; см. также комментарий к F 29); царь приписал гневу Диониса также отказ солдат продолжать поход за пределы Индии (Plut., Alex. 13, 4). Кроме того, по мнению некоторых, человека, который сел на престол Александра в Вавилоне, звали Дионисом (Plut., Alex. 73, 7).
[47] Ath. X 44, 434c (= FGrHist 127 T 1=F 1). Сохранились только два фрагмента Никобулы, оба в передаче Афинея, которые касаются участия Александра в пирах и его пьянства. От них невозможно получить данные о биографии историка. Каньяцци переводит καθεύδειν у Афинея как «спать», а не в более распространенном значении «умирать», тем самым связывая историю Никобулы с историей Эфемерид. В самом деле, как самые многочисленные обстоятельства второго плана, так и близость к только что упомянутому фрагменту Эфиппа позволяют предположить, что Никобула видела в пирушке у Медия причину болезни, которая приведет Александра к смерти.
[48] Diod. XVII 118, 1-4; Arr., An. VII 12; 27, 1-3; Plut. Alex. 74, 4; 77, 1-3; Curt. Ruf. X 10, 14-20; Just., Epit. XII 13, 10.
[49] Arr., An. VII 12, 4; Curt. Ruf. X 10, 15; Just., Epit. XII 12, 9. Diod. XVIII 4, 1; 12, 1; 16, 4, сообщает, что Кратер был сначала отправлен в Киликию для организации строительства флота, и только позже он должен был занять место Антипатра.
[50] Среди попыток современных ученых дать название болезни Александра с помощью анализа симптомов, описанных источниками, следует упомянуть, что по мнению Энгельса Александр умер от разновидности малярии, которая проявляется в виде прерывистых приступов лихорадки, что может привести к смерти в течение нескольких недель.
[51] О смерти Антипатра и о периоде борьбы, которая следует сразу же, см. Diod. XVIII 37-50; Arr., FGrHist 156 F 11; Plut., Eum. 8-11. О столкновениях между Кассандром и Антигоном и Деметрием до битвы при Ипсе см. Diod. XIX 56-110; XX; Plut., Dem. 5-30. По мнению Ландуччи Гаттинони, проантигонидский источник, лежащий в основе клеветы против Антипатра, должен был быть идентифицирован с Гиеронимом Кардийским, "который был самым искусным и умным пропагандистом политики Антигонидов".
[52] Показательным в этом отношении является также фрагмент 62.
[53] «Поэтому вполне естественно, что переписчик эфемерид в Александрии заменил упоминание о вавилонском верховном божестве, исцеляющем боге–быке Беле–Мардуке, именем Сераписа, исцеляющего бога–быка его собственного города» (Чагг).
[54] Diod. XVIII 44-50.
[55] Diod. XIX 44, 1.
[56] Diod. XIX 46-47.
[57] Diod. XIX 13, 5.
[58] Diod. XIX 55, 3-6.
[59] Diod. XX 112-113; Plut., Dem. 28