Arr., An. VII 24, 1-3

Ἀλλὰ γὰρ αὐτῷ ἤδη Ἀλεξάνδρῳ ἐγγὺς ἦν τὸ τέλος. καί τι καὶ τοῖόνδε πρὸ τῶν μελλόντων σημῆναι λέγει Ἀριστόβουλος· καταλοχίζειν μὲν αὐτὸν τὴν στρατιὰν τὴν σὺν Πευκέστᾳ τε ἐκ Περσῶν καὶ ἀπὸ θαλάσσης ξὺν Φιλοξένῳ καὶ Μενάνδρῳ ἥκουσαν ἐς τὰς Μακεδονικὰς τάξεις· διψήσαντα δὲ ἀποχωρῆσαι ἐκ τῆς ἕδρας καταλιπόντα ἔρημον τὸν θρόνον τὸν βασίλειον. εἶναι δὲ κλίνας ἑκατέρωθεν τοῦ θρόνου ἀργυρόποδας, ἐφ’ ὧν οἱ ἀμφ’ αὐτὸν ἑταῖροι ἐκάθηντο. τῶν τινα οὖν ἠμελημένων ἀνθρώπων, οἱ δὲ καὶ τῶν ἐν φυλακῇ ἀδέσμῳ ὄντα λέγουσιν, ἔρημον ἰδόντα τὸν θρόνον καὶ τὰς κλίνας, περὶ τῷ θρόνῳ δὲ ἑστηκότας τοὺς εὐνούχους, καὶ γὰρ καὶ οἱ ἑταῖροι ξυνανέστησαν τῷ βασιλεῖ ἀποχωροῦντι, διελθόντα διὰ τῶν εὐνούχων ἀναβῆναί τε ἐπὶ τὸν θρόνον καὶ καθέζεσθαι. τοὺς δὲ οὐκ ἀναστῆσαι μὲν αὐτὸν ἐκ τοῦ θρόνου κατὰ δή τινα νόμον Περσικόν, περιρρηξαμένους δὲ τύπτεσθαι τά τε στήθη καὶ τὰ πρόσωπα ὡς ἐπὶ μεγάλῳ κακῷ. ταῦτα ὡς ἐξηγγέλθη Ἀλεξάνδρῳ, κελεῦσαι στρεβλωθῆναι τὸν καθίσαντα, μήποτε ἐξ ἐπιβουλῆς ξυντεταγμένον τοῦτο ἔδρασε γνῶναι ἐθέλοντα. τὸν δὲ οὐδὲν ἄλλο κατειπεῖν ὅτι μὴ ἐπὶ νοῦν οἱ ἐλθὸν οὕτω πρᾶξαι· ᾗ δὴ καὶ μᾶλλον ἐπ’ οὐδενὶ ἀγαθῷ ξυμβῆναι αὐτῷ οἱ μάντεις ἐξηγοῦντο.

онец Александра был уже близок. Аристобул сообщает, что было также следующее предзнаменование того, что должно было произойти. Александр распределял среди македонских войск армию, пришедшую из Персии с Певкестой и с моря с Филоксеном и Менандром. Испытывая жажду, он оставил трон свободным. По обе стороны трона стояли ложа с серебряными ножками, на которых сидели окружавшие его товарищи. Некий незнакомец — некоторые даже говорят, что он был расконвоированным арестантом — увидев, что трон и ложа пусты и евнухи стоят вокруг трона (в самом деле, когда царь ушел, даже его спутники встали), проскользнул между евнухами, подошел к трону и сел. Евнухи, по персидскому обычаю, не подняли его с трона, а разорвали на себе одежды и стали ударять себя в грудь и в лицо, как будто случилось серьезное несчастье. Когда ему рассказали о случившемся, Александр приказал подвергнуть пыткам человека, сидевшего на троне, потому что хотел знать, не сделал ли он это по чьему–то приказу, чтобы устроить заговор. Но тот ничего не сказал, кроме того, что это пришло ему в голову. Вот почему прорицатели еще больше утверждали, что ничего хорошего с ним не случится.

Фрагмент представляет собой еще одно предзнаменование неминуемой смерти Александра. Этот отрывок взят из Арриана: описав, как мы видели, спуск Александра по евфратским каналам и ремонтные работы, историк из Никомедии сообщает, что царь, вернувшись в Вавилон, нашел там Певсесту с армией из двадцати тысяч персов, Филоксена с армией из Карии, Менандра из Лидии и Менида с кавалерийскими силами, и посвятил себя реорганизации войск [1]. После краткого отступления о почестях, оказанных покойному Гефестиону, Арриан перешел к описанию знамения. Это последний знак у Арриана перед его повествованием о событиях, приведших к смерти государя.
Интересно отметить, что Арриан уделяет большое внимание предупреждающим знакам о смерти Александра, в частности тем, которые произошли в Вавилоне, сообщая, в той части, где они представляют основное ядро, целых пять (один из которых произошел ранее, но интерпретирован ex post): пророчество халдейских предсказателей, ответ прорицателя Пифагора, оракул Калана, потеря диадемы и этот последний эпизод с узурпацией трона незнакомцем [2]. Для всех этих случаев, за исключением эпизода с Каланом, который, однако, отличается от других хронологией, в качестве источника цитируется Аристобул: это приводит к утверждению, что историк припас в своей работе достаточно места для наиболее значимых событий, предшествовавших смерти государя, сообщая о них с большой точностью и богатством подробностей [3].
Другие источники также говорят о негативных приметах, которые предшествовали смерти Александра, хотя они часто отличаются от Арриана, как видно из таблицы 16 [4].
Таблица 16 — Пророчества о смерти Александра

Приметы	Аристобул	Арриан	Плутарх	Диодор
Пророчество халдейских прорицателей	☑	☑	☑	☑
Ответ предсказателя Пифагора	☑	☑	☑
[Пророчество Калана]		☑
Потеря диадемы	☑	☑		☑
Узурпация трона незнакомцем	☑	☑	☑	☑
Вороны дерутся друг с другом и упали к ногам Александра			☑
Осел убил самого красивого льва Александра			☑

Что касается Плутарха, то в «Жизни Александра» предзнаменованиям о смерти посвящен параграф. Как видно из таблицы, некоторые похожи на те, о которых сообщили Арриан и Аристобул, хотя и в более краткой форме и с некоторыми другими подробностями: например, совет халдеев держаться подальше от Вавилона передает Неарх, а не сами прорицатели [5]. Кроме того, представлены знаки, не появляющиеся у Арриана и касающиеся животных, воронов и осла, который убивает льва [6]. Еще одна вещь, которая отличает историю Плутарха и которая не встречается у Арриана, — это акцент на страхе Александра, который потерял веру в богов, подозревал друзей, и поддался суеверию настолько, что принимал как знаменательные любые факты, даже незначительные, и заполнил дворец людьми, которые приносили жертвы, совершали очищения и производили ауспиции [7]. Именно этот упор на страданиях Александра, которых нет в истории Аристобула, переданной Аррианом, вместе с различиями, связанными с предзнаменованиями, приводит нас к мысли, что Аристобул не является источником Плутарха для этих эпизодов. Прежде всего, биограф представляет предзнаменование в совершенно ином виде: Александр раздевался, чтобы играть в мяч, в то время как у Арриана–Аристобула царь распределял новые войска среди армии; кроме того, незнакомец не просто сидел на троне, но также носил царскую мантию и диадему, а затем обнаружили, что его зовут Дионис и он приехал из Мессении: он долго сидел в тюрьме, но потом ему явился Серапис, снял кандалы и отвел его в это место, приказав ему носить эту одежду и молчать на троне [8]. Это вмешательство божества не встречается в истории Аристобула, в которой этот факт объясняется личной инициативой человека, который, хотя и подвергается пыткам, не признает наличия сообщников или вдохновителей: поэтому очевидно, что источник Плутарха не историк из Кассандрии. Более того, ученые согласны с тем, что культ Сераписа вводится позже, и это является свидетельством того, что здесь переработка оригинальной истории [9].
Диодор также приводит серию предзнаменований j смерти Александра, которые, как видно из таблицы, представляют точки соприкосновения с тем, о чем сообщали Аристобул и Арриан [10]. Предостережение халдейских предсказателей представлено в очень сжатой форме; эпизод «узурпации» престола представляет много подробностей, которые совпадают с тем, что сообщает Арриан — Аристобул: местный арестант (у Аристобула факт, что он был арестантом, сообщается в гипотетической форме) использует кратковременное отсутствие царя (занимался умащением, а не смотром войск), чтобы надеть платье и диадему и сесть на трон. Когда Александр спрашивает его о причине его поступка, человек отвечает, что он не знает, что побудило его сделать это; затем, узнав мнение прорицателей, царь предает его смерти [11]. Поэтому у Диодора, в отличие от Плутарха, прямого вмешательства божества нет, и поэтому его история приближается к истории Аристобула и Арриана, хотя некоторые другие подробности, как можно видеть и из анекдота о потерянной диадеме, не позволяют с уверенностью приписать историю Диодора Аристобулу.
Итак, сравнительный анализ источников показывает, что Аристобул вместе с Аррианом, который его использует, является автором, который больше всего настаивает на приметах, предшествующих смерти Александра. Он, однако, представляет Александра не как суеверного человека, которого беспокоят предзнаменования, но как уверенного в себе и в своем будущем оптимиста: образ, который он нам приводит, является поэтому позитивным.
Что касается последнего предзнаменования, которое является центральной темой фрагмента, то надо подчеркнуть, что эпизод может происходить из связанного с новым годом вавилонского праздника, Акиту, во время которого царь снимал свои регалии, которые выставлялись на троне или их надевал "заместитель", которого затем казнили. Свидетельство происхождения от религиозного обряда можно найти в истории Плутарха, где явно выражено вмешательство Сераписа в действия арестанта [12]. Тем не менее в рассказе Аристобула, переданном Аррианом, похоже, осталось немного следов религиозного обряда, лежащего в основе эпизода: то, чего Александр, похоже, больше всего боится, на самом деле является организованным заговором, чтобы отнять его власть, и поэтому у Аристобула, наряду с негативным предзнаменованием, доминирует политическая интерпретация этого события. Однако ритуальный и традиционный аспект можно найти в реакции евнухов, которые не подняли узурпатора с трона, но разорвали свои одежды и избили себя «по персидскому обычаю» [13].
Интересно также отметить, что во фрагменте судьба нарушителя не разъяснена, в то время как у Плутарха его уничтожили, а у Диодора он приговорен к смертной казни [14]: можно предположить, что эта информация отсутствовала и у Аристобула, который не хотел выставлять македонского правителя в плохом свете и приписывать ему жестокое поведение. Также в этом случае, как и в других фрагментах, относящихся к предзнаменованиям о смерти, обнаруживается желание Аристобула представить Александра как умеренного человека, который не позволяет себе руководствоваться гневом и не применяет наказаний, типичных для варварских царей.

---

[1] Arr., An. VII 23, 1-4.
[2] Arr., An. VII 16, 5 – 24, 3. Два других указания на неизбежную смерть Александра, хотя они не могут считаться реальными предупреждающими знаками, стоят у Arr., An. VII 1, 5-6; 14, 10. Что касается Калана, то Арриан описал его смерть при изложении событий, которые произошли в Персии (Arr., An. VII 3), но только позже, в контексте предчувствий смерти Александра, он упоминает факт, что индийский мудрец, в свою очередь, предсказал смерть государя.
[3] Смерть Калана произошла в начале 324 года, когда Александр и македонская армия были еще в Персии.
[4] Курций Руф не упоминает какого–либо негативного предзнаменования, предшествовавшего смерти Александра, но следует помнить, что в тексте этого раздела есть пробелы.
[5] Plut., Alex. 73, 1.
[6] Plut., Alex. 73.
[7] Plut., Alex. 74, 1 – 75, 2.
[8] Plut., Alex. 73, 7-9.
[9] Серапис был греко–египетским божеством, культ которого возник в Египте, в первый век Птолемеев.
[10] Diod. XVII 116.
[11] Как у Диодора, так и у Плутарха Александр просит объяснений у человека без применения пыток, как это происходит у Аристобула–Арриана.
[12] Plut., Alex. 73.
[13] Arr., An. VII 24, 3.
[14] Plut., Alex. 74, 1; Diod. XVII 116, 4.