Дарий и Тирибаз совершают покушение на жизнь великого царя, но преданы и, следовательно, терпят неудачу. Тирибаз погибает, сражаясь, Дарий схвачен со своими сыновьями, приговорен к смерти царским судом и казнен.

29.1 Плутарх упоминает здесь (и позже опять в 29, 6), что заговор проводился несколькими людьми. Однако из традиции в качестве инициаторов известны по имени только наследник престола Дарий и Тирибаз; кроме того, Плутарх знает евнуха, который, как говорят, выдал план заговора Артаксерксу. Очевидно, однако, Плутарх также знал других участников, но не мог назвать их по именам. Трог/Юстин сообщает, что 50 других незаконных сыновей Великого царя, как говорили, участвовали в нападении (10, 1). Элиан знает другого сына Артаксеркса (вероятно, Ариаспа, поскольку он законный, как и Дарий), который убивает себя после казни Дария по приказу самого отца (var. 9, 42). Это говорит о том, что Элиан знал версию, в которой другой законный сын каким–либо образом участвовал в заговоре против отца.

евнух: Исторично ли содержание этого сообщения, как обычно утверждать нельзя, но стоит отметить, что раскрытие заговора слугой должно сделать правдоподобие убийства убедительным для публики, чтобы показать пагубное влияние евнухов при дворе, и якобы связанное с ним моральное разложение персов, о чем свидетельствует и характер нападения, которое совершали ночью в спальне против спящей жертвы: это, следовательно, предательский, чрезвычайно трусливо исполняемый план. Из–за повторяющихся сценариев Бриан убеждает в корне сомневаться относительно хода событий или историчности подобного убийства. Согласно Ктесию (FGrH 688, F 13 [33]), Диодору (11, 69) и Трогу (Just. 3, 1), Ксеркс умер аналогичным образом: знатный «дворянин» (Артапан по Ктесию, Артабан по Диодору и Трогу), с помощью евнуха (Аспамитра по Ктесию, Митридата по Диодору) или семи сыновей (по Трогу) совершили убийство Ксеркса в его спальне. Затем младший сын Ксеркса (Артаксеркс) введен в заблуждение, поэтому он убивает своего брата Дари(ея) за убийство своего отца, а затем становится царем. В случае с покушением на Артаксеркса II — благородный Тирибаз, который не планирует со своим сыном, но даже с одним или несколькими сыновьями царя, атака связана и с безымянным евнухом. Кроме того, царские палаты и ложе являются типичным местом нападения: так, Гиг убивает там Кандавла (Hdt. 1, 12, 2), семь заговорщиков убивают мага в спальне, где он был с вавилонской наложницей (Ктесий, FGrH 688, F 13 [16]), пьяный Ксеркс II убит во сне Секиндианом и Фарнаксом (также Ктесий, FGrH 688, F 15 [48]).

С одной стороны великий царь, который был практически недоступен, являлся уязвимой мишенью в постели. Однако, попасть к нему во время сна было, конечно, не легче, чем в другое время, поскольку защита его жизни в любом случае была в руках службы охраны, да и момент опасности, так что, конечно, палаты охраняли не только евнухи. Так и Плутарх упоминает, что стража Великого царя сражалась с нападающими, по крайней мере, с Тирибазом. Также непонятно, почему телохранителей не было в момент опасности, но в истории Плутарха можно предположить, что это было частью плана Великого царя, чтобы разоблачить убийц наверняка). Непонятно еще, почему царь должен был быть особенно уязвим у себя в покоях. Следует отметить, что большинство исторически зафиксированных покушений произошло не в где–то в помещении, а coram publico (примерами служат Гиппарх, Филипп II, Юлий Цезарь, Каракалла, Авраам Линкольн, Джон Кеннеди, Рональд Рейган, папа Иоанн Павел II и т. д.). Исторически доказанные примеры убийства значительного человека в постели или находящимся в беспомощном положении найти гораздо труднее (например, Жан–Поль Марат был заколот в ванне Шарлоттой Корде).

29.2-5 Подобное поведение (Артаксеркса II) не раз встречается в литературе: поскольку потенциальная жертва не хочет инициировать меры против предполагаемых убийц лишь по доносу и без доказательств, он пускается в рискованное предприятие: так, Непот описывает, что Датам был проинформирован о запланированном покушении на его жизнь (инициатором здесь является Артаксеркс II), и подставил «замещающего человека», чтобы упредить действия заговорщиков(Nep. Datam. 9, 2-5), Элиан сообщает о запланированной попытке покушения на Дария во время охоты. Хотя Великий царь проинформирован о покушении заранее, он по–прежнему подвергает себя опасности (и здесь повторяющаяся песня). Однако его мужество и решительность заставляют убийц отказаться от своего плана (var. 6, 14). Манфредини считает, что основу для этого поведения можно найти в царской надписи: «Что говорит человек о человеке, меня не убедит, пока я не выслушаю обоих» (DNb § 2d). На мой взгляд, греческие и римские авторы ни в коем случае не дают примеров этого «правового принципа» среди Ахеменидов, но опасные планы потенциальных жертв поймать ассасинов с поличным тем не менее позволяют им подробно описывать убийства, так что здесь также следует усмотреть и развлекательный аспект.

29.7 Плутарх сообщает, что Тирибаз погиб в схватке со стражей Великого Царя. Несомненно, его конец кажется довольно почетным: в то время как другие заговорщики бежали, Тирибаз боролся, убил многих телохранителей и пал от оружия дальнего боя. Согласно фрагменту Гераклида, под телохранителями подразумевается подразделение в «10 000 бессмертных» (FGrH 689, F 1, Athen. 12, 514 BF., Элиан 9, 3 знает 500 из этих мелофоров во времена Александра). Описание Геродотом выступления Ксеркса из Сард противоречит этой классификации: 1000 дворян, которые маршируют прямо за царем и несут копья с яблоками на острие, должны рассматриваться как телохранители Великого царя (мелофоры), и являются независимым подразделением, отдельным от «бессмертных» (последние в числе 10000 шли за 1000 всадников, и из них 1000 несли на копьях гранатовые яблоки из золота и 9000 из серебра).

29.8 Царские судьи составляли коллегию в непосредственной близости от Великого царя и впервые упоминаются Геродотом при завоевании Мемфиса Камбизом (Hdt 3, 14, 5, там). Этот совет состоял из избранных персов знатного происхождения, которые исполняли свою должность в течение всей жизни (Hdt. 3, 31, 2, Diod. 11, 57, 5, 15, 10, 1), или до своего собственного преступления (например, подкупа, наказуемого смертью: Hdt. 5, 25, 1, 7, 194, 2). Корпорация царских судей была особенно привилегированной группой (например, им было разрешено видеть «лицо царя»). Царский суд не был независимым юридическим органом и являлся скорее инструментом правовой иерархии в виде подчиненности великому царю, главной задачей которого было администрирование, толкование и соблюдение царских законов. Только царь смог назначать и увольнять этих судей (Diod. 15, 10, 1, Ael. var. 1, 34): так, великий царь может возвысить простого человека, вроде Ракока, до должности царского судьи). Видимо, царь также обращался к этому совету в своих делах (3, 31, 2). Кроме того, царский суд, судя по всему, выносил приговоры на особо взрывоопасных процессах, однако, при одобрении Великого царя.

29.9f. Плутарх описывает еще один вид казни у персов, пятый в этой Vita (см. 14, 10, 2; 16, 2-7; 17, 7, 4; 19, 9). Как уже говорилось не раз, единственная форма наказания за восстание, засвидетельствованная ближневосточными источниками — это увечья и сажание на кол, даже в отношении члена царской семьи: тело младшего Кира было искалечено его братом.

29.11f. Плутарх предлагает вариант судебного разбирательства против Дария: в этой версии Великий царь присутствовал на суде и в ответ на мольбы о пощаде зверски зарубил сына мечом. Затем Артаксеркс вышел во двор и воззвал к Гелиосу/Оромазу. В качестве источников здесь рассматриваются Динон и Гераклид. Поэтому вполне возможно, что Плутарх фактически противопоставляет две версии из разных источников (Динона и Гераклида, хотя Плутарх не указывает, что есть еще варианты). Точно так же можно предположить, что Плутарх взял обе версии у кого–то одного (или у Динона или у Гераклида, поэтому прогноз Мантея, который считает, что идентификация Гелиоса с Оромазом явно выдает Динона, не имеет прочности).

29.12 Плутарх, очевидно, отождествляет Ахурамазду с греческим богом Гелиосом (см. также Plut. Mor. 370A). Однако в греческой литературе Ахурамазда обычно считается «персидским Зевсом» (см., например, Aeschyl. Pers., 739f.). Важные, но и исключительные доказательства можно найти в Киропедии Ксенофонта, где упоминается «величайший Зевс» (5, 1, 29, 6, 4, 9), что соответствует дословно древнеперсидскому воззванию к Ахурамазде как ma išta bagānam, «величайшему из богов»).

В иранском контексте существует связь между богом Митрой и солнцем; в Яштах сказано, что Митра идет перед солнцем. Эта близость также может быть найдена в греческих текстах (Strab. 15, 3, 13). Митра настолько тесно соединен с солнцем, что они впоследствии использовались почти как синонимы. Связь верховного персидского бога с наказанием безбожников и тех, кто творит беззаконие, находит параллели в идеологии правителей Ахеменидов, которые могут быть частично выведены из надписей великих царей. Прямое знание древних персидских надписей греками маловероятно. Например, Ктесий, назначает авторство Бехистунской надписи Семирамиде (Diod. 2, 7, 2-8, 7).