Итог

Уже в основном прооймии он формулирует свою принципиально тривиальную максиму, согласно которой историография должна учить людей. Интеллектуальное послание его работы, соответственно, несложно. Используя пример Геракла, он развивает добродетельный канон, в котором все исторические личности и события должны быть измерены. В то же время филантропия имеет особое значение. По словам Диодора, она гарантирует правителям долгосрочный успех, создавая покой и удовлетворение среди своих подданных. Только благодаря филантропии и мягкости единство Ойкумены возможно всегда.
Послание читателям и правителям этого мира можно было бы преувеличивать следующим образом: будешь вести себя так же добродетельно, как и Геракл, и вечная слава через уста историографии будет твоей. В этой связи интересно, что Диодор некритично относится к римскому правлению над Средиземноморьем, как это делает Полибий. Поэтому в глазах Диодора историография имеет меньше функций для анализа исторических процессов, чем для направления правильного пути вперед к последующим поколениям, иллюстрируя истинные добродетели и осуждая проступки. Вместе с тем историография сама становится учителем человечества. С этим намерением Диодор в конечном счете связан с Плутархом.
Учение Диодора адресовано «всем людям», но в конечном счете и Риму. В этом отношении заявление, сделанное, среди прочего, Момильяно, согласно которому он, как и другие всемирные историки своего времени, «прославил Рим» «неявно или даже явно», не может быть поддержано. Скорее, Диодор раскрывает провинциальную точку зрения на исторические события в целом и на подъем Рима и историческую роль в частности. Хотя он проявляет себя как духовное дитя своего времени, когда видит единую Ойкумену как нормальное состояние, но видит, что поведение правящей власти Рима подвержено критике.
С поистине наивной верой в силу своей исторической работы он пытается убедить Рим и его лиц, принимающих решения, быть гуманным к своим союзникам и подданным. Местные политические деятели должны ориентироваться на действия Геракла и форвсемирнать политико–военное царство в истинную ойкумену, в которой люди могут жить в мирном и равном сосуществовании.
В принципе, в намерении Библиотеки отражается Vita историка. Провинциал с низким интеллектом, который был лично затронут суматохой уходящей республики, использует историографию, чтобы внушить уважение «великим». Однако, Диодор не создает впечатления, что он интеллектуально находится на одном уровне с великими историками. Скорее создается впечатление, что его всемирная история была написана автором с узким кругозороми. Авторское убеждение в эффективности исторических работ, в том числе и его Библиотеки, кажется почти наивным; он утверждает, что может угрожать этим величинам всемирных историй.