IV. Против Филиппа первая речь

Изложение Либания.
Аѳиняне в войне с Филиппом терпели неудачи и в унынии явились в народное собрание. Поэтому оратор пытается поднять упавший дух граждан и говорит, что удивляться нечему, если они по своей беспечности терпят поражения, и при этом наставляет, как им следует вести войну для достижения вернейшего успеха. Он предлагает снарядить двойное войско: одно, более многочисленное из граждан, должно оставаться дома и быть всегда наготове на случай нужды; другое, поменьше, из наемных воинов с прибавлением граждан. Это последнее войско не должно оставаться в Аѳинах, но и не следует высылать его из города в качестве вспомогательного отряда: оно должно вблизи Македонии непрерывно поддерживать военные действия, чтобы лишить Филиппа возможности напасть на город в такое время, когда пассаты или зимняя пора года препятствуют плаванию от Аѳин к Македонии, так как он мог бы тогда, благодаря отбытию аѳинян завладеть всей страной; поэтому против него должно быть выставлено войско вблизи его владений.
Речь
(1) Граждане аѳинские, если бы на очереди стояло новое дело, я подождал бы, пока выскажется большинство ваших обычных ораторов, с тем, чтобы или не говорить потом вовсе, согласившись с одним из выслушанных суждений, или только в случае разногласия выступить с собственным мнением. Но и сегодня нам предстоит разбираться в вопросе, по которому наши ораторы говорили много раз, а потому я имею основание рассчитывать на ваше снисхождение, если стану говорить первым. И точно, для чего бы вам было и собираться сегодня на совещание, если бы говорившие раньше ораторы подали вам достодолжный совет?[1]
(2) Прежде всего, граждане аѳинские, при виде нынешнего положения, каким бы оно бедственным ни казалось, не падайте духом: то самое обстоятельство, которое наибольше повредило вам в прошлом, внушает наилучшие надежды на будущее.[2] Почему так, спросите вы. Да потому, граждане аѳинские, что бедственное состояние наступило вследствие полнейшего вашего бездействия; никакой надежды на перемену к лучшему не оставалось бы тогда, если бы вы очутились в нынешнем положении после того, как все нужное было бы сделано вами. (3) Потом, обратите ваши взоры к тому недавнему прошлому, которое вы частью знаете по слухам, частью переживали сами, ко времени всемогущества лакедемонян, когда вы совершили подвиг столь мужественный и благородный, постоявши за правду в войне с ними[3]. Для чего я напоминаю об этом? Для того, граждане аѳинские, чтобы дать вам убедиться воочию, как не страшны для вас никакие враги, пока вы деятельны, и наоборот, как, далёки ваши желания от исполнения, когда вы становитесь беспечны. Свидетельствует об этом, с одной стороны, ваше торжество над военными силами лакедемонян в прошлом, когда вы всей душой отдавались государственным делам, а с другой, наша теперешняя робость перед наглостью этого человека, когда мы совсем не занимаемся тем, чем должно. (4) Впрочем, граждане аѳинские, правы те из вас, кто считает Филиппа трудно одолимым, принимая в соображение многочисленность его войска и утрату нашим государством всех укрепленных местностей.[4] Только пускай они вспомнят, граждане аѳинские, другое время, когда нашей собственностью были Пидна, Потидея, Меѳона и все прилегающие к ним окрестные земли[5], когда многие из народов, идущие теперь за Филиппом, были независимы в управлении и свободны и предпочитали быть в дружбе с нами, а не с ним[6]. (5) Если бы в то время Филипп проникся убеждением, что ему одному, без союзников, трудно бороться против аѳинян, когда во власти их столько укреплений, угрожающих его собственным владениям, он никогда не имел бы тех успехов, какие достигнуты им теперь, никогда не поднялся бы на такую высоту. Но он, граждане аѳинские, прекрасно видел, что все эти местности лежат открытыми и могут стать наградой победителю[7],что достоянием отсутствующего неизбежно завладевает присутствующий, имущество нерадивого переходит в руки трудолюбивого и отважного. (6) И вот, убедившись в этом, он все покорил своей власти, всем владеет или по праву завоевателя, или на положении союзника и друга. Дело в том, что люди всегда охотно и покорно вступают в союз с теми, кто стоит перед ними во всеоружии, готовый действовать, как того требуют обстоятельства. (7) И так, граждане аѳинские, если бы и вы хоть теперь пришли к такой же мысли, потому что до сих пор этого не было, если бы каждый из вас решился отбросить в сторону всякие отговорки и проявил бы готовность действовать, принести пользу государству в меру своих сил и там, где нужно: богатый-денежными взносами, молодой-службою в войске,[8] словом, если бы вы решили быть самими собою, я никто не отказывался бы от работы в ожидании, что сосед сделает за него все, - тогда с помощью божества вы получили бы обратно вашу собственность, исправили бы зло, причиненное бездействием, и отомстили Филиппу. (8) Не воображайте, будто нынешнее его счастье, как у божества, несокрушимо во век. Нет, граждане аѳинские, даже в среде народов, которые кажутся всецело ему преданными, одни ненавидят его, другие боятся, третьи ему завидуют; вообще все те чувства, какие испытываются смертными, присущи, надо полагать, и его союзникам. Однако, в настоящее время все это нерасположение таится под спудом, потому что благодаря вашей нерешительности и малодушию оно нигде не имеет опоры. Я и предлагаю выйти, наконец, из этого состояния. (9) Вы видите наделе, граждане аѳинские, до чего дошло высокомерие этого человека: он не дает вам выбирать между миром и войною, он угрожает, произносит против вас, как рассказывают, оскорбительные речи, он не способен успокоится на завоеваниях, уже сделанных, неустанно стремится все дальше[9] и, пока мы раздумываем, окружает нас со всех сторон кольцом. (10) Когда же, граждане аѳинские, когда вы исполните то, чего требует от вас долг? Чего вы дожидаетесь? "Тогда", отвечаете вы, "когда придет нужда." Но чем же считать нынешнее положение? По моему, для народа свободного крайнею нуждою должно считать позорное положение. Неужели же вы желаете, шатаясь повсюду, расспрашивать друг друга, что нового? Но разве может быть известие новее того, что македонец одолевает аѳинян в войне и распоряжается судьбами эллинов? "Умер ли Филипп?" - (11) "Вовсе нет, но он болен."[10] Да разве это для вас не все равно? Если б даже он умер, вы не замедлите создать себе другого Филиппа подобным безучастием к делам, потому что и этот Филипп достиг такого могущества не столько силой своей, сколько вашим нерадением. (12) Этого мало. Допустим, что его постигло бы несчастие, что судьба, которая всегда печется о нас больше, нежели мы сами о себе, уготовала бы это для нас, наверное вы все устроили бы по вашему желанию, если б находились вблизи Македонии и следили за ходом смуты от начала до конца. Напротив, теперь, когда у вас нет военных сил, ни самого плана борьбы, вы не могли бы занять Амфипод, если б даже счастье отдавало его вам в руки. Итак, вы видите и убеждаетесь, (13) что действовать необходимо всем нам решительно и быстро, и потому я не настаиваю более на этом. Но каким образом, по моему мнению, наилучше и поскорее приготовить все нужное для того, чтобы вам выйти из нынешних затруднений, сколь велико должно быть войско, откуда добыть деньги и тому подобное, - (14) это я постараюсь выяснить. Об одном только прошу вас, граждане аѳинские: судите, когда выслушаете меня до конца, не забегая вперед, и если покажется, что новый план борьбы я предлагаю в самом начале речи, да не подумает кто-либо, что я затягиваю дело. В действительности, не те ораторы, от которых вы слышите слова: "быстро", "сегодня же", предлагают наиболее соответствующую меру: события уже совершились, и самая скорая помощь от нас не могла бы задержать их; (15) прав будет тот оратор, который выяснит, какого рода должны быть приготовления к войне, в каком размере и на какие средства их выполнить, как можно их сохранить до той поры, когда мы по доброй воле заключим мир или восторжествуем над врагом: только при этом условии мы не будем терпеть напастей в дальнейшем. Я чувствую себя в силах сделать эти указания, но и другим не мешаю высказываться. Итак, обещание мое весьма важно, а как осуществить его, тотчас объясню: будьте судьями. (16) Я предлагаю прежде всего, граждане аѳинские, иметь наготове пятьдесят триер; потом, вы должны принять решение самим взойти на суда, если того потребуют обстоятельства, и выступить в море; кроме того, я советую построить приспособленные к тому триеры[11] для половины конницы и достаточное количество грузовых судов. (17) По моему, сооружения эти необходимо иметь налицо на случай внезапных нападений Филиппа на Пилы, Херсонес, Олинѳ и на другие места, куда ему вздумается идти[12]: необходимо утвердить его в том убеждении, что мы еще способны выйти из состояния чрезмерной беспечности, как доказали ваши походы на Евбею, гораздо раньше, говорят, на Галиарт[13] и, наконец, незадолго перед сим на Пилы. (18) Ваши вооружения будут иметь важное значение, хотя бы они, как я это предлагаю, не были тотчас выполнены вами. Зная, что вы готовы к борьбе, - а знать он будет точно, ибо среди нас самих есть слишком много людей, подающих ему вести обо всем, - он из страха будет пребывать в покое, а если пренебрежет вашими сборами, может быть захвачен врасплох, потому что вы при благоприятных обстоятельствах пойдете морем в его страну. (19) Вот мое мнение, с которым все вы должны согласиться, вот те военные средства, какие, я полагаю, необходимо заготовить. Однако, еще до этих сборов вы обязаны снарядить значительное войско с тем, чтобы оно непрерывно поддерживало военные действия против Филиппа и тревожило его. Но пускай не говорят мне ни о десяти, ни о двадцати тысячах наемников, ни о тех войсках, которые существуют в письменных приказах: войско должно состоять из наших сограждан, а вы назначите одного полководцу или несколько, кого бы то ни было, и войско покорно последует за ним. (20) Войску должно быть доставлено продовольствие. Что же это будет за войско, спросите вы. Как велико? Откуда оно получит продовольствие? И почему оно будет следовать покорно за полководцем? Я постараюсь дать ответ на каждый из вопросов в отдельности. Что касается наемников, не повторяйте ошибки, которая столько раз была пагубна для вас. Всего кажется вам мало сравнительно с тем, что требуется: в собраниях вы принимаете великолепнейшие постановления, а когда приходит пора действовать, вы не делаете ничего. Сделайте же и соберите сначала немного, а потом, если этого будет недостаточно, прибавляйте. (21) Я предлагаю общее число воинов две тысячи; из них должно быть пятьсот аѳинян, принадлежащих к тому из возрастов[14], какой вы сами назначите, и отбывающих военную службу по сменам в течение определенного времени: срок службы не должен быть продолжителен, по такой, какой вы признаете потребным. Согласно моему предложению, остальные воины должны быть наемные. К этому следует прибавить двести человек конницы, в числе их по меньшей мере пятьдесят аѳинян, которые отбывали бы военную службу в том же порядке, как и пешие воины, и суда для перевозки конницы. (22) Хорошо, скажете вы. Что же еще требуется? Десять скорых триер: враг имеет флот, а потому и для нас нужны скорые триеры[15] ради безопасности плавания. Откуда же достать продовольствие для войска? И на это я дам ясный и тонный ответ, когда выясню, почему нам нужно войско в таком количестве, и почему я советую, чтобы в войске служили граждане[16].
(23) Столь малочисленное войско, граждане аѳинские, я предлагаю потому, что мы не в состоянии выставить такую силу, которая могла бы противостоять ему в открытых сражениях; приходится действовать набегами и грабежом и на первых порах довольствоваться таким способом войны. Вообще войско наше не должно быть чрезмерно многочисленно, так как для него нет у нас ни жалованья, ни продовольствия, (24) но не должно быть и совершенно бессильно. Далее, если я предлагаю призвать граждан в сухопутное и морское войско, то это потому, что город наш и раньше, как рассказывают, содержал наемный отряд у Коринѳа[17], но при этом и вы сами служили в том войске; во главе его стояли Полистрат, Ификрат, Хабрия[18] и некоторые другие. Мне со слов других известно также, что наемники, выстроенные вместе с вами, и вы с наемниками торжествовали победу даже над лакедемонянами. Наоборот, с того времени как ваши наемники воюют одни, сами по себе, они одерживают победы над друзьями и союзниками[19], а тем временем враги ваши усилились сверх всякой меры. Нехотя поглядевши[20] на войну, которую ведет ваше государство, они охотнее переплывают к Артабазу[21] и всюду, куда угодно, а полководец идет за ними, как того и следовало ожидать:, не уплачивая жалованья, невозможно быть и начальником.
(25) Чего же я требую? Заплатить жалованье и присоединить к войску наших собственных воинов, как бы для наблюдения за тем, что делается, лишивши этим самым и военачальника, и солдат возможности увертываться: нынешнее наше поведение просто смехотворно. В самом деле, спроси вас кто-либо: мир у вас, граждане аѳинские? (26) "Нет", ответите вы, "мы в войне с Филиппом". И точно, разве вы не выбирали из вашей среды десять начальников пеших отрядов, полководцев, главных начальников конницы и двух начальников конных отрядов?[22] А что они делают? За исключением одного, которого вы и отправили на войну, все остальные участвуют в праздничных шествиях вместе с блюстителями жертвоприношений[23]. Как лепщики лепят глиняные фигурки для рынка, так и вы - выбираете ваших начальников пеших и конных отрядов для площади, но не для войны[24]. (27) Неужели для того, чтобы войско было на самом деле от нашего государства, не требуется, граждане аѳинские, чтобы начальники пеших отрядов, начальники конницы, вообще все начальники были ваши? Неужели к Лемну[25] должен ходить с флотом ваш начальник конницы, а когда речь идет о защите наших собственных владений, во главе конных воинов будет стоять Менелай[26]? Я говорю так не в осуждение этому начальнику, а только утверждаю, что начальник конницы, кто бы он ни был, должен быть выбран из вас.
(28) Однако, признавая справедливость моих слов, вы, должно быть, всего больше желаете услышать о деньгах, как велики они будут, и откуда добыть их. Перехожу тотчас и к этому предмету. Извольте: на содержание нашего войска, разумея под этим только прокормление его, денег требуется девяносто талантов с небольшим[27], именно: для десяти скорых кораблей сорок талантов, по двадцати мин в месяц на каждый корабль; еще другие сорок талантов на две тысячи пеших воинов с тем, чтобы пехотинец получал ежемесячно кормовых десять драхм, да для двухсот человек конницы двенадцать талантов, полагая по тридцати драхм в месяц на каждого. (29) Если кто думает что недостаточно иметь средства на одно прокормление воинов, то он заблуждается. Я убежден, что, при наличности этих средств, само войско добудет себе остальное войною, без притеснения кого-либо из эллинов союзников, и получит свое содержание полностью. Я готов тоже идти добровольцем во флот и претерпеть, что угодно, если это не так. Теперь скажу, откуда достать средства, которые, согласно моему предложению, должны быть даны вами.
Указание средств[28].
(30) Вот те средства, граждане аѳинские, какие мы в состоянии изыскать. Только, когда подадите ваши голоса за войну, подавайте их с тем, если вам угодно такое решение, чтобы воевать с Филиппом на деле, а не в постановлениях только и не в письменных приказах[29].
(31) Гораздо успешнее, мне кажется, будет решен вопрос о войне и всех приготовлениях к ней, если вы, граждане аѳинские, примете во внимание местоположение страны, в которой будете вести войну, и вспомните, как Филипп совершает большинство своих подвигов, пользуясь своевременно направлением ветров и порою года, как он для наступательных действий выжидает пассатов[30] или зимнего времени, когда, по его мнению, нам нельзя подойти к его владениям. (32) Руководствуясь этими соображениями, мы должны воевать не вспомогательными случайными отрядами, потому что тогда будем всюду опаздывать, но войском постоянным и правильно вооруженным[31]. Для зимней стоянки войскам вы можете пользоваться Лемном, Ѳасом, Скиаѳом и близлежащими островами[32], на которых есть гавани, имеются жизненные припасы и все, что для войска требуется. В благоприятное время года, когда легко причалить к берегам, и когда направление ветров бывает безопасно, ваше войско без труда можете держать вблизи самой Македонии и у входов в её гавани.
(33) Далее, для какого дела и когда потребуется наше войско, это в свое время решит поставленный вами полномочный начальник[33]; о том же, что должно быть вами доставлено, я только что сказал в моем предложении. Потом, когда вы это доставите, я разумею прежде всего деньги, приготовите все прочее, пеших и конных воинов, триеры, тогда все войско в полном составе обяжите законом оставаться на месте войны, сами будьте вашими казнохранителями и поставщиками, от полководцев требуйте отчета в действиях, перестаньте вечно судить и рядить об одном и том же[34], ничего больше не делая. (34) Сверх этого и прежде всего, граждане аѳинские, отнимите у вашего противника важнейший источник доходов. Какой же это? Он воюет с вами на средства ваших союзников, суда которых захватывает и грабит[35]. Чего еще достигнете? Вы оградите себя самих от беды, и не повторится больше то, что бывало в прежнее время, когда он напал на Лемн и Имбр[36] и увел с собою ваших сограждан, когда он у Гераста забрал ваши грузовые суда и выручил громадные деньги, когда наконец высадился у Мараѳона и оттуда похитил священную триеру[37], а вы не могли ни помешать этому, ни своевременно защитить себя. (35) Как вам кажется, граждане аѳинские, почему празднества панаѳинское и дионисии[38], на которые вы затрачиваете такие суммы, как ни на один флот, и которые требуют огромного множества людей и беспримерных приспособлений, почему они всегда совершаются в положенное время, будут ли выбраны по жребию для наблюдения за теми и другими празднествами люди сведущие, или неопытные, между тем как флот ваш всюду является слишком поздно: (36) под Меѳоною, у Пагас, у Потидеи[39]? Потому что все, относящееся к празднествам, установлено законом, и каждый из вас знает задолго, кто в своем колене устроитель хора или гимнастических состязаний[40], знает, когда, что и от кого он должен получить или сделать: все здесь предусмотрено, определено, тогда как в деле войны все смутно, беспорядочно, случайно. Так, лишь только получается какое - либо известие, мы одновременно и назначаем начальников триер[41], и производим обмен имущества между ними[42], изыскиваем денежные источники, вслед за сим призываем на суда метойков[43] и вольноотпущенных, потом самих граждан, снова заместителей их[44], и пока все это тянется, дело, ради которого мы собираемся выйти в море, проиграно. (37) Когда нужно действовать, мы занимаемся сборами, а благоприятное стечение обстоятельств не ждет, пока мы покончим с нашей медлительностью и напускной многодеятельностью. Наемные войска, на которые в этот промежуток времени мы рассчитываем, успевают доказать на деле полнейшую свою непригодность в самый благоприятный для нас момент. Между тем наглость противника дошла уже до того, что он пишет евбеянам письма нижеследующего содержания.
Чтение письма[45].
(38) Граждане аѳинские, большая часть прочитанного, к сожалению, сущая правда, хотя слушать ее, разумеется, досадно. Но если бы замалчиванием предметов огорчительных можно было миновать и самые эти предметы, тогда следовало бы говорить в собраниях ради удовольствия слушателей. Но если приятные речи, когда они не соответствуют действительности, обращаются на деле во вред, тогда постыдно обманывать самих себя, откладывать всякое тягостное действие и через то повсюду запаздывать постыдна неспособность понять, (39) что для правильного ведения войны необходимо не следовать за событиями, но самим предупреждать их, что наши советчики должны направлять государственные дела точно так же, как полководец направляет военные, то есть, чтобы деятельность государственная согласовалась с их суждениями, и чтобы советчики не бывали вынуждены ходить в погоню за событиями. (40) Граждане аѳинские, вы имеете сильнейшее войско, триеры, тяжелую пехоту, конницу, источники доходов; только никакими из ваших средств вы до сегодняшнего дня ни разу своевременно не воспользовались и воюете с Филиппом совершенно так, как инородцы дерутся друг с другом в кулачном бою: у них всегда боец, получая удар, отвечает ударом в том же направлении, и если его ударят с другой стороны, туда обращается тотчас и рука его; он не умеет и не желает ни прикрыть себя, ни смотреть прямо в лицо противнику. (41) Так и вы: прослышали, что Филипп в Херсонесе, делаете постановление отправить туда отряд войска; он в Пилах - и вы в Пилы[46]; куда бы он ни пошел, вы всюду - бегаете за ним и следуйте его команде, сами по себе не изобретаете никакого плана войны, ничего не видите дальше событий, прежде чем не получите вести о том, что событие совершилось или совершается. Быть может, раньше такое поведение и было терпимо, но теперь положение обострилось до последней степени, и действовать таким образом не позволительно. (42) Мне кажется, граждане аѳинские, какое-нибудь божество из чувства стыда за наше государство, за то, что творится в нем, вселило в Филиппа такую жажду деятельности. Если бы Филипп остановился на тех завоеваниях и захватах, какие им уже сделаны, и не думал бы предпринимать ничего больше, иные из вас, я думаю, отнеслись бы спокойно к тому, что мы запятнали наше государство трусостью и величайшим бесчестием. Но Филипп протягивает руку все дальше, стремится к новым завоеваниям, и потому, быть может, еще исторгнет вас из бездействия, если только вы не изверились в себя. (43) Я, по крайней мере, недоумеваю, как никто из вас не замечает, не негодует при виде того, граждане аѳинские, что в начале войны речь шла о возмездии Филиппу[47], а в конце о том только, как бы не потерпеть какой беды от Филиппа. Однако сам по себе он не остановится, - это ясно; разве только кто другой задержит его. Этого ли дожидаться нам? И неужели вы рассчитываете, что все кончится благополучно, если пошлете пустые триеры, да будете питаться надеждами, какие вам внушит оратор? (44) Неужели мы не взойдем на суда?[48] Не войдем сами в состав войска в лице собственных наших воинов, хотя бы теперь, если не сделали этого раньше? Неужели не поведем своего флота к его стране'? "Где же пристать нашему флоту," спросите вы. Следует нам только начать войну, а она сама обнаружит слабые места в государстве противника. Но пока мы будем спокойно сидеть дома, выслушивать перебранку ораторов и их взаимные обличения, (45) ничего путного у нас быть не может. По моему, куда мы только пошлем вместе с наемниками и часть наших граждан, - хотя бы и не все гражданство, - там будут поборать за нас и милостивые боги, и судьба. Наоборот, там, куда вы отряжаете только полководца без войска, да определение собрания, к тому же не исполняемое, и надежды, внушаемые с этого возвышения, там не бывает для вас ничего доброго, напротив только глумятся над вами враги ваши, а союзники смертельно боятся такого войска. (46) И в самом деле, нет и не может быть человека, который один был бы в силах совершить все, чего вы желаете. Он вам обещает, соглашается с вами, обвиняет то одного, то другого, а государство от этого страдает. Когда полководец ведет за собою наемников жалких, не вознаграждаемых, и они легкомысленно клевещут перед вами здесь на образ действий полководца там, вдали от вас, а вы на основании их рассказов делаете постановление, какое попало, - тогда нечего ждать.
(47) Когда же будет конец такому положению? Тогда, граждане аѳинские, когда вы сами явите себя и воинами, и свидетелями того, что делают военачальники, и судьями их, после того, как они по возвращении домой представят вам отчет[49]. Не довольствуйтесь тем только, чтобы выслушивать других про ваши дела, но присутствуйте сами на месте и наблюдайте. До какого позора государство наше дошло в последнее время! Нет у нас ни единого полководца, который не был бы осужден вами два-три раза на смерть[50], и ни один не решается хоть раз пожертвовать жизнью в сражении с неприятелем; смерти достойной они предпочитают смерть работорговцев и воришек: ибо преступник умирает по приговору суда, а полководец в бою с неприятелем. (48) Одни из наших сплетников толкуют, что Филипп совместно с лакедемонянами расторгает Ѳивское государство[51] и разрушает союзы; по словам других, он обратился через посольство к персидскому царю; третьи - что он укрепляет города в Иллирии; четвертые... словом, каждый из нас занимается сочинением басен. (49) По моему глубокому убеждению, граждане аѳинские, Филипп, опьяненный громадными успехами, в своей го η дыне питает эти смелые мечты, потому что не видит людей, готовых помешать ему, и потому что гордость его растет вместе с удачами. Однако, планы Филиппа, наверное, не так просты, чтобы проникнуть в них могли недальновиднейшие из нас, то есть, наши краснобаи. (50) Отбросим же в сторону эти рос-казни и сообразим, что человек этот - враг наш, что он давно обирает нас и долго бесчинствует, что все, на кого мы раньше рассчитывали, будто они будут за нас, оказались против нас, что будущее зависит от нас самих, и если мы не захотим теперь вести войну с ним вдали отсюда, то, наверное, будем вынуждены вести ее здесь. Если мы убедимся в этом, тогда поймем и долг свой, и перестанем болтать попусту. Не будем разбираться в будущем; необходимо только ясно понять, что оно будет плачевно, если вы не приложите стараний и не решитесь действовать так, как велит долг.
(51) Никогда еще, ни в одном случае я не старался говорить угодное вам, если вместе с тем оно не было и выгодно для вас, и сегодня я высказал все, что думал, просто, ничего не утаивая, свободно. Я не сомневаюсь, что выслушивать прекраснейшие советы для вас полезно, и я желал бы, чтобы и оратору было не менее полезно давать их: тогда я говорил бы с большей охотой. Однако, при всей неизвестности последствий, какие для меня может иметь моя речь, я решился говорить перед вами в той уверенности, что совет мой принесет вам пользу, если вы ему последуете. Пускай же восторжествует предложение, от которого последует благо для всех!


[1] 1 Вступление (πϱοοίμιον), вполне приличное для оратора мало влиятельного, для новичка на политической трибуне, а не для первенствующего народного вождя, каким стал Демосѳен лишь впоследствии.
[2] I, 4.
[3] I, 8 примеч.
[4] III, 16
[5] когда нашей… земли. С помощью Пердикки против Олинѳа аѳинский полководец Тимоѳей овладел в 464 г. Потидеей, вскоре занятой аѳинскими колонистами, потом завоевал Торону и заставил Пидну и Меѳону примкнуть к аѳинской симмахии. Срвн. II, 14. IV, 4. VII, 10. XXIII, 149.
[6] многие… с ним: ѳессалийцы, пеоны, иллирийцы и другие народы Македонии и Ѳракии.
[7] лежат… победителю ἆϑλα ϰειμέν᾿ ἐν μέσῳ: метафорическое· выражение из гимнастических состязаний, когда награда победите, но находилась на виду у зрителей, посреди арены. Срвн. VII, 81.
[8] I, 28. II, 27.
[9] § 42
[10] I, 13. III, 5.
[11] триеры… судов. Триеры боевые — трехъярусные суда, длинные, назначавшиеся для пехоты и конницы, круглые (νῆες ατϱογγίλαι) для перевозки грузов. Половину аѳинской конницы составляли 500 человек; на одной триере помещалось от 25 до 50 конных воинов с лошадьми.
[12] на Пилы… идти. Попытка прорваться через Ѳермопилы в среднюю Элладу относится к Ол. 106, 4 (В52). Во второй половине того же года он проник через Ѳракию к Ѳракийскому Херсонесу и осадил Гереон—Тейхос. Болезнь задержала дальнейшие действия Филиппа. В следующем (351) году Филипп вскоре по выздоровлении двинул свое войско в сторону Олинѳа с целью запугать его жителей (Ол. 107, 1); это не была еще олинѳская война (I, 13).
[13] походы… Галиарт. Поход на Евбею, здесь упомянутый,, совершен в 357 г. (Ол. 105, 3), по предложению Тимоѳея, когда аѳиняне принудили ѳивян очистить остров. Демосѳен был в числе триерархов. Диодор. XVI, 7. Демосѳ. VIII, 74. К Галиарту аѳиняне явились на помощь ѳивянам против Спарты в 395 г,, в начале коринѳской войны. Ксеноф. Ист. Эллады ΙΙΙ, 5, 7—9.
[14] из возрастов. Всех возрастов, призываемых к военной службе, было в Аѳинах 42, начиная 18 годами и кончая 60-ью.
[15] скорые триеры, на них помещались только гребцы и воины–моряки.
[16] и граждане πολίτας συστϱατευομένους, поправка Вейля вм. τούς στϱατευομένους: граждане должны были составить только четвертую часть аѳинской армии.
[17] у Коринѳа, во время коринѳской войны, аѳиняне под начальством Ификрата истребили лакедемонский отряд (мору) у коринѳской гавани Лехей.
[18] Ификрат, Хабрия, знаменитые вожди аѳинских наемников в первой половине IV в, до P. X. Особенность военной организации Ификрата состояла в том, что в войсках наемников он дал первенствующее положение пелтастам, среднему роду оружия между тяжеловооруженными и легковооруженными. Хабрия и Тимоѳей наибольшие содействовали росту второго аѳинского союза. Наемники Ификрата наводили ужас на пелопоннесцев. Ксенофонт, Ист. Эллады, IV, 5, 11—16. Диод. XV, 30, 44. Корн. Непот, Ификрат. Хабрия.
[19] наемники… союзниками, Оратор напоминает случаи насилий аѳинских наемников над союзниками, засвидетельствованные Исократом (О мире, 44 — 46), Диодором (XV, 95), Плутархом (Фокион, 11).
[20] нехотя поглядевши παϱαϰύψαντες, мимоходом, сбоку, едва–едва.
[21] к Артабазу, — персидский сатрап, с наемным войском шедший против царя. В 356 г. в союзническую войну Харет с наемниками перешел на службу к Артабазу, щедро платившему военачальникам и солдатам.
[22] начальников пеших… конницы: наемники пеших отрядов, таксиархи, и начальники отрядов конных, филархи, стояли во главе отрядов от каждой из 10 фил Аттики; пехота находилась под главным командованием 10 полководцев, стратегов, а конница под командою 2 гиппархов. Демосѳ. XIV, 23. Всего ежегодно избирали аѳиняне 32 начальника.
[23] с блюстителями жертвоприношений μετὰ τῶν ἱεϱοποιῶν. Ежегодно народное собрание выбирало по жребию 10 таких блюстителей; они были отличны от жрецов, хотя участвовали в жертвоприношениях от государства, главных образом наблюдая за правильностью жертвенных процессий и церемоний, за раздачей народу остающегося от жертвоприношения мяса и т. п. Аристотель, Аѳинск. республ, 54.
[24] Как лепщики… войны: оратор уподобляет бездействующих аѳинских начальников игрушечным глиняным солдатикам, какие изготовлялись для рынка.
[25] к Лемну, с давнего времени занятому аѳинскими гражданами (клерухами) и находившемуся на мирном положении. Служба военачальника была на О-ве нетрудная. Ежегодно в Аѳинах выбирался начальник конницы и для Лемна. Аристот. Аѳинск. полит. 61.
[26] Менелай, единокровный брат Филиппа, служил в это время (349) на Халкидике под начальством Харидема. От этого последнего, а не от аѳинского народа Менелай получил командование конницей. Юстин, VII 4, 5. VIII 3, 10—11.
[27] девяносто… небольшим, 92 таланта по его же рассчету. Талант содержит в себе 60 мин, мина 100 драхм, драхма 6 оболов. Монетная единица драхма равняется 24 к., мина 24 р., талант 1340 р., обол 4 к. Все содержание (τϱοφή) войска, со включением жалованья, ограничивается в этом месте понятием прокормления (σιτηϱέσιον). Немного ниже в том же общем смысле, как и τϱοφή, поставлено μισϑός (§ 29). 10 кораблей, по 200 человек на каждый корабль, вмещали в себе 2.000 войска. Полагая 2 обола в день на каждого человека, или 10 драхм в месяц, получаем на год 2.400 мин, или 40 талантов для всего экипажа. Столько же требуется для 2.000 сухопутного войска. Конный воин получал 1 драхму в день, что на 200 человек составляет в день 2 мины, 1 талант в месяц, 12 талантов в год. 92 таланта = ок. 123.280 рублей.
[28] Указание средств. Письменное перечисление денежных средств и их источников до нас не дошло. В этом документе должны были содержаться главным образом показания экономические, Быть может, они и объяснили бы нам, почему аѳиняне не приняли на сей раз советов оратора и предпочли следовать Евбулу,
[29] III, 14. 30. Подавайте… приказах. Тит Ливий выражается: „аѳиняне вели войну против Филиппа на бумаге и на словах, в чем только они и сильны“. XXXI. 44. В речи перед аѳинянами Катон старший сказал: „Антиох ведет войну письмами, сражается стилем и чернилами.“ Руфиниан, 6.
[30] пассатов. Северо–восточные ветры дуют на Эгейском море в дни солнцестояния; движение от Аттики к Македонии было этим затруднено. Мореходство зимою останавливалось у греков, но не у Филиппа.
[31] III, 15. 19.
[32] Лемном… островами. Лемн составлял владение аѳинян (§ 27 прим.), как Имбр и Скир, подразумеваемые под о-вами в той стороне лежащими (ταῖς ἐν τούτῷ τῷ τόπῳ νήσοις), Ѳас и Скиаѳ, расположенные к с. от Евбеи, принадлежали к аѳинской симмахии.
[33] казначеями (ταμιαι) и поставщиками (ποϱισταί), Едва ли Демосѳен разумел здесь определенные государственные должности: аѳинский народ сам приглашается и доставить деньги, и распоряжаться ими.
[34] § 1.
[35] захватывает и грабит άγων ϰαὶ φέϱων agere et ferre.
[36] на Лемн и Имбр. Оратор напоминает ряд событий из 352 г., когда Филипп, утвердившись в Амфиподе, Меѳоне и в Пагасах, стал оспаривать господство аѳинян на море, захватил в плен на упомянутых о-вах аѳинских граждан (клерухов), у Гераста, или Гераиста, мыса и гавани на ю-в. оконечности Евбеи, в виду Аттики, захватил шедшие в Аѳины суда с хлебом и прошел до самой Аттики, когда у Мараѳона похитил священную триеру.
[37] священную триеру. В Аѳинах были священные триеры Саламинская и Парал назначавшиеся для спешной переправы послов, денег, т. н. ѳеорий, праздничных посольств на Дел и в др. места. Делийская ѳеория, по словам Филохора, отправлялась от Мараѳона после напутственного жертвоприношения в храме Делийского Аполлона. Аристотель называет еще судно Аммониаду, Аѳинск. полит. 61 кон.
[38] панаѳинское празднество, большое исполнялось, раз в 4 года; дионисовских празднеств было четыре: большие и малые дионисии, Ленеи, анѳестерии; наибольшею пышностью отличались великие дионисии. В. В. Латышев, Очерк греч. древностей. Ч. ΙΙ, изд. 2е, стр.265. 296 и др,
[39] Потидеи. Этот город занят Филиппом раньше двух других. Срвн. I, 9. 12. IX, 6.
[40] устроитель… состязаний. Хорегия и гимнасиархия — государственная повинность (λῃτουϱγία.), ложившаяся на богатейших граждан филы, а граждане в Аттике делились на 10 колен, фил. Хорег был обязан набрать, содержать и обучить хор, назначившийся для драматических представлений, трагедий и комедий, или для исполнения лирических песнопений. Соответственные обязанности лежали и на гимнасиархе. Победный венок получала и фила хорега или гимнасиарха–победителя. В. В. Латышев, Очерк греч. древностей. Ч. I, изд. 8е, стр.295 Ч. II, изд, 2е, стр.300. Как эти повинности, так равно и праздничные угощения своей филы (ἑατίασις), отправление посольства на празднество (ἀϱχιϑωϱία.), были повинностями очередными, и потому исполнители их определялись заранее.
[41] начальников триер τϱιηϱάϱχους. Триерархия, как и предварительное внесение в государственную кассу подлежащей сбору суммы на военные нужды (πϱοεισφοϱά), составляли чрезвычайные повинности в противоположность очередным. Там же, стр.293.
[42] обмен… ними ἀντιδόσεις. Если какой гражданин считал наложение на него государственной повинности не отвечающим ого состоянию, он указывает другое лицо, так более богатое и потому более обязанное нести эту повинность, предлагая ему в случае отказа обменяться имуществами; когда это другое лицо не соглашалось и на обмен, дело переносилось в суд гелиастов. Предварительно разбора дела (διαδιϰασία) истец и ответчик налагали запрещение на имущество друг друга, составляли и в течение трех дней представляли друг другу опись их имуществ, скрепленную клятвою. На все это требовалось время. Аристот. аѳинск. полит. 56. 61. Там же, стр.294.
[43] метойков, иноземцев, имеющих в Аѳинах постоянное жительство; вольноотпущенных, собств. живущих отдельно от их прежнего господского дома (τοὺς χωϱὶς οἰϰοῦντας).
[44] снова заместителей их (ἀντεμβιβάζειν), т. е. метойков и рабов.
[45] Чтение письма. Недошедшее до нас письмо содержало в себе, по словам схолиаста, совет евбеянам не надеяться на помощь аѳинян, которые не умеют помочь и самим себе.
[46] § 17.
[47] IV, 7. III, 1.
[48] § 16.
[49] судьями… отчет. Каждое должностное лицо по истечении срока его полномочий представляло отчет о своей деятельности 10 членной коллегии логистов, при которых было также 10 синегоров, обвинителей от государства. Полученный отчет коллегия представляла в суд присяжных, гелиастов. Логисты выбирались из членов думы (βουλευταί). Всякий имел право привлечь к ответственности бывшее должностное лицо, уже отдавшее отчет перед судом присяжных, но не позже как три дня спустя после решения его дела. Обвинитель подавал о том заявление евѳину; таких должностных лиц было 10, по одному от каждой филы, и каждое из них имело при себе двух помощников (πάϱεδϱοι). Если отсюда дело поступало снова в суд присяжных, решение последнего было окончательное. Аристот. аѳинск. полит. 54. 48.
[50] у нас… на смерть. Не без явного преувеличения оратор намекает на современных военачальников, по догадке Зауппе на Автокла, Кефисодота, Леосѳена, Каллисѳена, Харета.
[51] Одни… государства. Ѳивам принадлежала гегемония над Беотией, как бы обращавшая всю область в ѳивскѳе государство; ѳивяне же помогали образованию союза аркадских городов; то и другое было направлено против гегемонии Спарты. Теперь Ѳивы были во вражде с Аѳинами, и потому толки о расторжении ѳивского союза были по душе аѳинянам.