PLut.Mus 5:
Так, Александр в своем «Фригийском сборнике» утверждает, что Олимп [а также идейские Дактили] первый ввел среди греков игру на струнных инструментах, а Гиагнид был первым флейтистом, за которым следовали сын его Марсий, а затем Олимп.[1]
Ibid 7:
Дав одновременно образ древних авледических и кифаредических номов, перейдем к авлетическим, в отдельности. Вышеупомянутый Олимп, авлет фригийского происхождения, составил, как говорят, авлетический ном в честь Аполлона, называвшийся многоголовым. Олимп этот, любимец Марсия, научившийся у него игре на флейте, занес в Грецию энгармонические номы, которыми и поныне греки пользуются на праздниках в честь богов. Другие многоголовый ном приписывают ученику Олимпа Кратету, а Пратин утверждает, что этот ном принадлежит Олимпу младшему, который, говорят, был девятым преемником первого Олимпа, любимца Марсия и составителя номов в честь богов.
Так называемый колесничный ном сочинил, говорят, первый Олимп, ученик Марсия. Марсию иные приписывают имя Массес [что отрицается другими, настаивающими на форме имени Марсий] и представляют его сыном Гиагнида, первого изобретателя игры на флейте. О принадлежности Олимпу «колесничного нома» можно узнать из главковой записи древних композиторов. С помощью ее можно также убедиться в том, что гимерец Стесихор подражал не Орфею, Терпандру, Архилоху или Фалету, но Олимпу, и воспользовался его колесничным номом и видом дактилического ритма, ведущего, по словам иных, свое начало из высокого [orthios] нома.
PLut.Mus 11:
Как говорит Аристоксен, музыканты считают Олимпа изобретателем энгармонического строя; до него все песни были диатоническими и хроматичесними. Открытие это представляют происшедшим приблизительно так: вращаясь в области диатонического строя и часто переводя мелодию на диатоническую парипату [fa] то с парамесы [si], то с месы [la] и пропуская диатонический лиханос [sol], Олимп заметил красоту этого перехода, с восхищением принял построенную по этой аналогии гамму и сделал ее основой своих произведений в дорийском ладе, не придерживаясь особенностей ни диатонического, ни хроматического, ни энгармонического строя. Таков был характер его первых энгармонических произведений. Из них наиболее древним считают песнь при возлиянии, в которой ни одно из обычных подразделений тетрахорда не обнаруживает своих особенностей, если только, имея в виду интервал, называемый «повышенным спондаизмом», не признать именно в нем указания на диатонический строй. Но при таком предложении, очевидно, получится ошибка и дисгармония; ошибка — потому, что этот интервал на четверть тона менее, чем интервал тона, соседнего с тоникой [la — si], а дисгармония — потому, что если даже придать характерной особенности повышенного спондаизма значение одного тона, то окажутся рядом два диатона — один несоставной, другой составной. Начатки энгармонизма были таковы: древнему композитору была, по–видимому, чужда применяемая теперь скученность [pyknon]) в тетрахорде средних нот, в чем легко убедиться, если послушать играющего в старинном стиле авлета, который сохраняет несоставным даже полутон средних. Между тем, впоследствии стали разлагать и полутон [отдельных нот] в лидийских и фригийских мелодиях. Очевидно, Олимп расширил область музыки, введя в нее нечто новое и неизвестное его предшественникам, и, таким образом, явился творцом греческой и действительно прекрасной музыки.
Ibid 15:
Так, Аристоксен в первой книге «О музыке» говорит, что впервые Олимп сыграл на флейте в лидийском ладе похоронную песнь на смерть Пифона.
Ibid 29:
Сам Олимп, тот, к кому возводится начало греческой и номической музыки, изобрел, говорят, энгармонический строй, а из ритмов — просодиак, которым написан ном в честь Арея, и хорей, широко примененный им в произведениях в честь Матери богов; некоторые полагают, что Олимп изобрел также бакхий (хориямб). Каждая из древних песен подтверждает правильность этих утверждений.
PLut.Mus 33:
Сам Олимп, тот, к кому возводится начало греческой и номической музыки, изобрел, говорят, энгармонический строй, а из ритмов — просодиак, которым написан ном в честь Арея, и хорей, широко примененный им в произведениях в честь Матери богов; некоторые полагают, что Олимп изобрел также бакхий (хориямб). Каждая из древних песен подтверждает правильность этих утверждений.
Ibid 18:
Все древние хорошо знали все лады, но пользовались только некоторыми. Отнюдь не незнание было у них причиной такого самоограничения и применения лишь немногих струн, равно как не по незнанию Олимп, Терпандр и приверженцы их направления сокращали многочисленность струн и разнообразие модуляций, о чем свидетельствуют произведения Олимпа, Терпандра и всех последователей их стиля. Несмотря на малочисленность струн и простоту, они стоят выше разукрашенных и многострунных настолько, что никто не может подражать стилю Олимпа, и последний остается недосягаемым для композиторов, применявших большее богатство звуков и разнообразие переходов.
Arist.Pol.8.5:
Что так бывает на самом деле, доказывают помимо многого другого в особенности песни Олимпа, они, по общему признанию, наполняют наши души энтузиазмом, а энтузиазм есть возбуждение нравственной части души.[2]
Suid:
Олимп, фригиец, младший этого имени, игрок на флейте, расцвет которого приходится на время Мидаса, сына Гордия.
Gesych:
Ном Олимпа. Один из композиторов на флейте.
Ar.Eq 7:
Никий
(замечая Демосфена)
Ну, как живешь?
Демосфен
Да как и ты, прескверно!
Никий
Подойди сюда!
Затянем вместе плач Олимпа жалостный.[3]
Sch.ad.loc:
Олимп, музыкант, ученик Марсия, он писал похоронные номы для флейты.