2.2. Центральное управление

В эллинистических царствах сложилась сложная система центрального управления, включавшая должностных лиц, обладавших различными придворными рангами и званиями. Данная система исследована и описана на материалах царств Птолемеев и Селевкидов[1]. К сожалению, пергамские источники не дают такого полного и богатого материала, как египетские, и не позволяют в полной степени ее восстановить.
Система управления Пергамским государством при ранних Атталидах - Филетере и Эвмене I неизвестна. Наиболее вероятно, управление осуществлял лично правитель через посредство узкого круга приближенных. Территория государства была невелика, поэтому, очевидно, система административно-территориального деления страны отсутствовала, за исключением городских округов - фил. Во всяком случае, нет никаких сведений о существовании системы административно-территориального деления страны в это время. Видимо, отсутствовали и специальные учреждения, ведомства центральной власти.
После принятия царского титула Атталом I в Пергаме по образцу других эллинистических государств началось формирование придворного аппарата. Разрозненные источники не позволяют, к сожалению, восстановить структуру его в полном виде и проследить процесс развития. Можно утверждать, что круг придворных должностей и званий в царстве Пергам был достаточно широк и сложен.
Документы упоминают высшее должностное лицо с титулом ὁ ἐπὶ τῶν πραγμάτων - "заведующий делами". Это Меноген, сын Менофанта (OGIS. 290-296; RC. 61). Он начал свою служебную деятельность при царе Эвмене II. Сохранилась почетная надпись в честь Меногена от имени македонян-воинов из Накрасы (OGIS. 290). Если верно восстановление отдельных слов, предложенное В. Дитгенбергером[2], Меноген обладал при Эвмене II званием "родственник" царя (ὁ συγγενής) и занимал должность - неясно где, в Накрасе или в Пергаме - номофилака. Затем он достиг одной из высших государственных должностей - поста "заведующего делами" ὁ ἐπὶ τῶν πραγμάτων и поставил в Пергаме от своего имени надписи в честь царя Аттала I (умершего и потому названного в документах богом), царицы Аполлониды, царицы Стратоники, братьев царя Эвмена II Аттала, Филетера и Афенея (OGIS. 291-296). В письме Аттала II жрецу Кибелы Атгису (RC. 61) Меноген назван наряду с Афенеем - братом царя - в числе "родственников" (τῶν ἀναγκαίων - стк. 5) царя и членов высшего государственного совета.
На основе имеющихся источников служебные обязанности "заведующего делами" при царях Пергама определить невозможно. М. И. Ростовцев, Э. Хансен, Ч. Б. Уэллс называют его prime minister, Э. Бикерман (по материалам государства Селевкидов) - великим везирем[3]. Во всех других эллинистических государствах это был ближайший помощник царя в делах управления страной.
Среди царских придворных в государстве Пергам известно лицо с титулом ὁ ἐπὶ τῆς σφραγίδος "хранитель печати". По документам царства Атталидов известны два обладателя этого звания, в дополнение к которому они имели другие. Деметрий, сын Аполлония, при Эвмене II был "хранителем печати" и стратегом Эфеса и прилегающих к нему мест, равнины Кайстра и Килбианской равнины (ὁ ἐπὶ τῆς σφραγίδος καὶ στρατηγός ἐπὶ τε Ἐφέσου καὶ τῶν κατ᾿ Ἔφεσον τόπων καὶ Καύστρου πεδίου καὶ τὸ Κιλβιανὀν)[4]. Второй "хранитель печати" - Филопемен, сын Андроника, назван в надписи также и стратегом - ὁ στρατηγός καὶ ἐπὶ τῆς σφραγίδος (SEG. I. 374). Он был деятелем при дворе Аттала II и приобрел, по словам Плутарха (Plut. Moral. 792), значительное влияние. Павсаний сообщает также, что Филопемен командовал войсками Пергамского царства, направленными в Грецию для участия на стороне Рима в разгроме Коринфа в 146 г. до н. э. (VII. 16. 1, 8). В чем конкретно заключались обязанности "хранителя печати" в царстве Атталидов - неизвестно.
Один из документов - письмо Аттала II жрецу храма Кибелы в Пессинунте - упоминает группу приближенных царя, имевших придворный титул ὁ ἀναγκαἰος "родственник" (RC. 61. Стк. 5). Они составляли высший государственный совет, помогавший монарху в выработке ответственных решений. В названном документе говорится о том, что Аттал II после встречи со жрецом Аттисом в Апамее, вернувшись в Пергам, созвал на совет "родственников" и изложил им итоги переговоров (стк. 2-6). Затем состоялось долгое обсуждение, в ходе которого высказывались и взгляды, не совпадавшие с царской точкой зрения. На совете решался вопрос об оказании военной помощи Аттису в борьбе против какого-то врага, может быть, галатов. Ученые неоднократно отмечали, что придворное звание "родственник царя" носило почетный характер и могло даваться людям, которые не состояли в родстве с монархом[5]. Среди членов совета "родственников" упомянут некий Хлор (стк. 8), имя которого в других пергамских документах не встречается. По имени видно, что он не был греком. К сожалению, неизвестно, существовал ли подобный совет при других правителях Пергама. Судя по материалам эллинистических царств, состав совета не был постоянным, видимо, нигде не утверждался и зависел только от личных симпатий царя, его представлении о компетентности того или иного лица и, наконец, от влияния, которым обладал приглашенный в состав совета придворных[6].
Среди придворных важную роль играли лица, обладавшие титулом ὁ σύντροφος τοῦ βασιλέος - "товарищ детства царя" или "совоспитанник царя". Одним из них был известный нам по нескольким коротким упоминаниям в источниках Сосандр - приближенный братьев царей Эвмена II и Аттала II. Полибий, рассказывая о войне царя Вифинии Прусия II против Пергама, повествует о действиях Сосандра, который во главе военного отряда вступил в Элею и, отбив атаки и приступы армии противника, спас тем самым город от разорения (XXXII. 15, 10). Из письма Аттала II своему двоюродному брату Афенею (RC. 65) следует, что Эвмен II назначил Сосандра жрецом бога Диониса Категемона. Эту обязанность "товарищ детства царя" выполнял и при Атгале II до своей смерти. Как известно, культ Диониса Категемона играл в царстве Пергам важную роль и был связан с представлением о происхождении династии Атталидов от бога Диониса[7]. Сосандр также входил в состав высшего государственного совета при царе Аттале II и обладал придворным званием "родственник царя" ὁ ἀναγκαίος (RC. 65. Стк. 6, 28).
Другой "товарищ детства царя" времени правления Аттала II или Аттала III - это Аполлонид, сын Феофила. Он известен по очень короткой почетной надписи из Пергама, в которой гражданская община отметила его "доблесть" и "благожелательность" по отношению к царю и народу столицы (OGIS. 334).
Среди лиц с этим титулом также некий Феофил, деятельность которого пришлась на период правления Аттала II. О нем рассказывает очень короткая почетная надпись из Афин (SEG. XIV. 127), на основании которой можно предположить, что Феофил выполнял какое-то дипломатическое поручение царя. Р. Аллен считает его братом названного выше Аполлонида[8].
В недавно опубликованной надписи из Филадельфии упоминается Асклепид, сын Феофила, из Пергама, совоспитанник Аттала, брата царя (συντεθραμμένος Ἁττάλῶι τῶι τοῦ βασιλέως ἀδελφῶι - Malay H. Researches... 182. Стк. 2-3). Текст из Филадельфии представляет собой почетное постановление, принятое гражданской общиной по предложению стратегов и булевтов в связи с кончиной Асклепида. Датируется постановление временем между 170 и 159 гг. до н. э. Вероятно, в честь этого же лица было принято почетное постановление городом Лариса в Фессалии, где имя чествуемого дано несколько иначе - Асклепиад (SEG. XXXI. 574).
Феофил и его три сына являют собой пример наследственной пергамской придворной аристократии, все члены которой играли заметную политическую роль. Отец относился к числу наиболее близких к царю лиц. Три его сына были совоспитанниками царя Аттала II и также заняли высокое положение при дворе. Асклепид, возможно, выполнял какое-то дипломатическое поручение царя, в связи с чем появилось почетное постановление Ларисы. Часть своей жизни он провел в Филадельфии, за что городская община предоставила ему ряд почестей.
Среди документов Пергамского государства, связанных с деятельностью обладателей титула "товарищ детства царя", важное место занимает почетный декрет гражданской общины столицы, принятый в честь придворного, имя которого в надписи не сохранилось (OGIS. 323). Документ, датируемый временем правления Аттала II, рассказывает в торжественном, возвышенном стиле о том, что чествуемый имел при царе первое место и высшие почести (παρὰ δὲ τῶι βασιλεῖ προεδρίας καὶ τιμῆς τῆς πρώτης μετεῖχεν - стк. 7-8) и был послан Атталом II к римлянам, чтобы сообщить о действиях врагов (видимо, царя Вифинии Прусия II и его союзников галатов)[9]. По предположению М. Френкеля, которое приняли В. Дитгенбергер, Э. Хансен, Р. Аллен и другие исследователи[10], этим приближенным был известный из других источников Андроник, дважды совершавший поездки в Рим (Polyb. XXXII. 16, 2; App. Mithr. 4, 5) в период войны с Вифинией.
Аппиан рассказывает о том, что во время одного визита в Рим Андроник принял участие в заговоре вифинского царевича Никомеда против своего отца царя Прусия II (App. Mithr. 4-5). Андроник должен был по замыслу заговорщиков выполнить две задачи: убедить царя Аттала II оказать поддержку Никомеду, а также взять на себя со своими 500 воинами охрану царевича. В данной истории, живо изложенной Аппианом, привлекают внимание некоторые обстоятельства. Андроник отправился в Рим с посольством, имея под началом немалую военную силу. Видимо, он был влиятельным при дворе человеком и обладал значительными полномочиями. Во всяком случае, он решительно принял участие в государственном перевороте, действуя на свой страх и риск.
При царе существовал специальный корпус телохранителей (οἱ σωματοφύλακες), о котором, к сожалению, ничего не известно. Лишь в одном документе рассказывается о карьере царского телохранителя - в постановлении народного собрания острова Эгина в честь Клеона, сына Стратага (OGIS. 329). Декрет был принят в связи с тем, что Клеон в течение 16 лет исполнял обязанности эпистата - царского ставленника на острове. В надписи отмечается, что он гражданин города Пергама, кроме того, Клеон назван в ней телохранителем Аттала II. Видимо, служебная карьера этого человека начиналась с должности телохранителя. Позже за какие-то услуги он был назначен на пост эпистата Эгины, сохранив звание телохранителя. Очевидно, в Пергаме, как и в эллинистическом Египте, некоторые придворные должности являлись одновременно и званиями, своего рода рангами высокого социального положения. Их сохраняли даже в тех случаях, когда прекращалось исполнение должности.
Э. Бикерман на материалах государства Селевкидов показал, что телохранители выполняли при дворе обязанности адъютантов и пажей, а охрану царя и его покоев несли "копьеносцы"[11]. В державе Александра Македонского и в эллинистических царствах должность и звание телохранителя нередко служили основой будущей весьма значительной карьеры. Какая практика сложилась в Пергамском царстве, неизвестно. По мнению Дж. Кардинали и Дж. Корради, звание "телохранитель" имело в царстве Пергам лишь почетный смысл[12]. Карьера Клеона показывает, что для него данное звание открыло возможность получения высокого служебного положения и власти на острове Эгина.
Одним из придворных титулов в эллинистических государствах было звание "друг царя" (ὁ φίλος). В документах Пергамского царства упоминается Мегон из Эфеса, пребывающий, как сказано в одной надписи, "в высшей чести" ἐν τιμῆι τῆι πρώτηι ὄντα (RC. 49. Стк. 2-3). Ему была поручена Эвменом II ответственная миссия - участвовать в составе посольства, которое посетило ряд греческих городов (Иас в Карии, о. Кос), с целью призвать греков признать святилище богини Афины Никефоры и празднества в ее честь. В письме Эвмена II жителям острова Кос по этому же поводу упомянуты в числе послов царя из "друзей" снова Мегон из Эфеса и также уроженец Мирины, имя которого в документе не сохранилось (RC. 50. Стк. 6-8). Обоих посланцев царь аттестовал в письме как относящихся к числу "друзей, наиболее почитаемых при нас" τῶν φίλων τῶν προτιμωμένων παῤ ήμῖν - RC. 50. Стк. 7-8).
Очень короткая надпись из городка Аттуда во Фригии (MAMA. VI. 68) была составлена в честь Солона, сына Аттала, названного в документе "первым другом" (ὁ φίλος πρώτος) царя. Издатели надписи У. Х. Баклер и У. М. Кальдер предполагают на основе нескольких сохранившихся от документов строк, что Солон освободил город от долга, полагавшегося ему за предоставленное жителям зерно[13].
В царстве Селевкидов и других крупнейших эллинистических государствах "друзья" царя составляли определенную иерархию[14]. В документах Пергамского государства упоминаются "друг" царя Эвмена II - некий Диодор (Syll.³ 651), "первый друг" царя (MAMA. VI. 68), "высокопочитаемые друзья" (τῶν φίλων τῶν προτιμωμένων - RC. 50), "пребывающие в высшей чести" друзья царя (τῶν φίλων ἐν τιμῆι τῆι πρώτηι ὄντα - RC. 49). Интересно, что в отношении Мегона из Эфеса использованы разные определения: в письме городу Иас в Карии он отнесен к числу друзей, "пребывающих в высшей чести" (RC. 49), а в послании жителям острова Кос назван среди "высокопочитаемых" друзей (RC. 50).
"Друзья" царя всех рангов не составляли при дворе определенную систему должностей, строго связанных с выполнением установленных обязанностей. Их звание было почетным придворным титулом, свидетельствовавшим о высоком социальном положении его обладателя, о его близости к царю. "Друзья" могли выполнять обязанности самого разного свойства[15]. Известно об участии их в дипломатической деятельности (RC. 49, 50). Связь "друзей" с царем носила личный характер; не случайно, Аттал III, придя к власти, уничтожил, по словам Диодора Сицилийского, наиболее влиятельных из "друзей" своего предшественника (Diod. XXXIV-XXXV. 3), намереваясь, очевидно, создать свое собственное окружение.
Из источников известны также такие придворные звания в государстве Атталидов, как "родственник царя" (ὁ οἰκείος), "пребывающий при царе" (διατρίβων παρὰ τῶι βασιλει), "высокопочитаемые" (οἱ προτιμωμένοι)[16].
Одна из черт центрального управления Пергамского царства заключалась в том, что исполнение важных военных и административных функций нередко возлагалось на ближайших родственников царя, при Эвмене II - на трех его братьев, среди которых особенно активную роль играл Аттал, будущий царь.
Полибий, повествуя о пребывании последнего в Риме в начале 167 г. до н. э., рассказывает о том, что сенат, намереваясь ослабить Пергамское царство, подталкивал Аттала к тому, чтобы он просил о разделе государства между ним и его братом. Опасаясь этого, Эвмен II направил к Атталу Стратия - своего приближенного. "По прибытии в Рим Стратий сошелся близко с Атталом и часто вступал с ним в продолжительные беседы: человек он был умный и красноречивый. Не без труда удалось ему отвратить Аттала от безрассудного замысла указанием на то, что и в настоящее время Аттал делит царскую власть с братом, что от брата он разнится тем только, что не носит венца и не имеет звания царя, во всем же прочем равносилен с царем..." (Polyb. XXX. 2, 3-4. Пер. Ф. Г. Мищенко). Роль Аттала при пергамском дворе Полибием, видимо, несколько преувеличена, хотя при этом огромное влияние Аттала и других братьев царя на политику невозможно отрицать.
В случае отъезда царя с военной или дипломатической миссией его замещал на царском посту один из братьев. В 189 г. до н. э. во время первой и в 172 г. до н. э. второй поездок Эвмена II в Рим за него оставался Аттал (будущий царь Аттал II). В 171 г. до н. э., когда царь отправился вместе с братьями Атталом и Афенеем в Грецию для участия в войне против Македонии, управлять царством и защищать его было поручено Филетеру (Liv. XLII. 55). Во многих случаях на братьев возлагалось командование армиями или достаточно крупными подразделениями. В 189 г. до н. э. сопровождающий римскую армию в походе против галатов основной отряд пергамских войск возглавлял Аттал, дополнительные силы привел Афеней (Liv. XXXVIII. 12, 13,20,21,25). Во время войны с царем Персеем пергамский гарнизон в Халкиде возглавлял брат Эвмена II Афеней (Liv. XLII. 55). Гарнизон состоял из двух тысяч пехотинцев. Командование некоторыми другими частями было возложено на Аттала (Liv. XLIV. 4, 13).
Братья Эвмена II часто выполняли весьма ответственные дипломатические поручения. Так, Аттал накануне войны с Антиохом III посетил Рим с целью разжигания антисирийских настроений (Liv. XXXV. 23). Осенью 184 г. до н. э. поездку в Рим с жалобой на Филиппа V совершил другой брат Эвмена II Афеней (Polyb. XXIII. 1,4; Liv. XXXIX. 46, 9). После победы над царем Македонии Персеем в Рим явился с поздравлениями и с жалобами на галатов знакомый многим знатным римлянам Аттал, которому, по словам Тита Ливия, был оказан весьма благосклонный прием: "Между многими посольствами от царей, племен и народов всеобщее внимание привлек к себе больше всех Аттал, брат царя Эвмена. Он был принят теми, кто вместе с ним участвовал в войне, настолько же благосклонно, как если бы прибыл сам царь Эвмен" (Liv. XLV. 19. Пер. А. Н. Лисовского). В некоторых случаях прием послов также осуществляли братья царя. Аттал в послании жителям города Амлады писал: "Ваши послы... прибывшие к нам и переговорившие относительно того, что поручили им вы, просили..." (RC. 54. Стк. 2-4).
В ответственный для Пергамского царства момент в конце правления Эвмена II переписку с Атгисом, жрецом храма Кибелы в Пессинунте, вели как сам царь (RC. 55,56), так и его брат Аттал (RC. 57-59). Письма показывают, что Аттал не только получал послания жреца, но и принимал его послов.
Братья Эвмена II, особенно Аттал, активно участвовали в управлении государством, нередко принимали ответственные решения. В упоминавшемся выше письме городу Амлада Аттал распорядился: "Видя, что вы раскаиваетесь в совершенных ранее нарушениях, а наши предписания с готовностью выполняете, я... распорядился вычесть из фороса и уплаты три тысячи драхм и освободить вас от уплаты других девяти тысяч драхм... Я освободил также ваших заложников..." (RC. 54. Стк. 9-16). Сохранилось письмо Аттала поселенцам на земле храма Аполлона Тарсена, датируемое 185 г. до н. э. (RC. 47). Брат царя предоставил храмовым земледельцам освобождение от налога на мелкий рогатый скот (стк. 5-6). Некоторые источники называют Аттала участником ряда важных акций, предпринятых его братом Эвменом II. По рассказу Стефана Византийского, братья основали город Дионисополь (s. v. Διονύσου πόλις).
Большую роль в системе центрального управления играла царская канцелярия. Этот орган получал поступающую на имя царя корреспонденцию, оформлял царские распоряжения, законы и рассылал их должностным лицам и городам. Каждое письмо монарха сопровождалось указанием, кто именно доставил его.
На основании одного источника можно полагать, что при дворе Атталидов велись эфемериды - ежедневные записи наиболее значительных событий, происходивших в стране, в жизни царя и его окружения. Аттал II в своем послании городу Кизику в 135 г. до н. э. сослался на записи, сделанные в 18-й год правления Аттала II (RC. 66. Стк. 14-15)[17]. Эта хроника, кроме того, включала копии документов, исходивших из царской канцелярии. В указанном письме Аттала III упомянуто послание Аттала II 142 г. до н. э. своему приближенному Афенею. Подобная практика имела в эллинистической истории, начиная с Александра Македонского, широкое распространение, и в этом отношении Аттал иды лишь копировали придворную традицию Птолемеев, Селевкидов и других династий.
Официальным языком, на котором велось делопроизводство в Пергамском царстве, был греческий. На других языках, насколько известно, документы Атталидов не составлялись.
Государство имело казну и специальное должностное лицо, ведавшее финансами. В Пергамском царстве оно называлось ὁ ρισκοφύλαξ "хранитель казны" и упомянуто всего лишь один раз в декрете граждан города Сарды в честь Тимарха, сына Менедема (Sardis. VII. 1,4). В документе подчеркнуто, что Тимарх на свою должность был назначен царем. Казна в государстве Атталидов называлась, вероятно, ρίσκος в отличие от γαζοφυλάκιον царства Селевкидов[18]. Хранилась казна, видимо, в Пергаме, где еще царем Лисимахом была помещена под охраной Филетера внушительная сумма в 9 тысяч талантов (Strab. XIII. 4, 1). Преемники Филетера значительно увеличили богатства казны, во всяком случае, Атталиды легко и безболезненно для финансового положения собственной страны осуществляли пожертвования и дарения храмам, городам и другим государствам. Известно, что Аттал I подарил Риму золотой венок в 246 фунтов весом (Liv. XXXII. 8,9-16; 27,1), городу Сикиону предоставил десять талантов серебра и десять тысяч медимнов пшеницы (Polyb. XVIII. 6,3; Liv. XXXII. 38-40,9; Iustin. XXX. 4,5). Эвмен II делал крупные подарки зерном Милету (Milet. III. S. 244-245), Родосу (Polyb. XXXI. 31), некоторым другим городам (SEG. II. 663), предлагал Ахейскому союзу сто двадцать талантов (Polyb. XXII. 7-8; Diod. XXIX. 17). Остров Эгина был приобретен Атталом I у Этолийского союза за 30 талантов (Polyb. XXII. 8, 10).
Многие полисы получили от царей правившей в Пергамском государстве династии в качестве дара прекрасные общественные сооружения: Пессинунт - святилище Матери богов (Strab. XII. 5, 3), Кизик - храм в честь Аполлониды, матери Эвмена II и Аттала II (Anthol. Palat. III), Калаврий - святилище Посейдона (OGIS. 297), Милет - стадион и гимнасий[19], Делос - стою, Дельфы - целый архитектурный ансамбль, включавший стою, святилища Неоптолема (или Пирра), Диониса и другие постройки[20], Афины - знаменитую стою Аттала и т. д.[21] Не случайно для Вергилия (Verg. Culex. 63) и Горация (Hor. Carm. I. 1, 11-13; II, 18, 5-6) династия Атталидов стала символом огромных богатств и неограниченных материальных возможностей.
Распределялись и выделялись средства из казны по распоряжению монарха, которому принадлежала высшая финансовая власть в стране. Решение царя по денежным вопросам, видимо, было окончательным и не подлежало утверждению каким-либо коллегиальным органом, в том числе советом "друзей" и "родственников".
Кроме средств государственных царь и члены его семьи имели свои собственные деньги, которые в некоторых случаях использовали на нужды страны. Надпись из города Аполлониды в Лидии времени Аттала II сообщает, что царь выделил для поселенцев, для объединения небольших поселений в полис, деньги из своих средств (стк. 5-6)[22].
При дворе пергамских царей проживало большое число ученых, философов, скульпторов, художников. Они не занимали никаких государственных должностей и составляли своего рода интеллектуальное, творческое окружение правителя. Среди них известны выдающийся скульптор Эпигон, врач Стратий, ученый грамматик Кра-тес, поэты Лесхид и Мусей из Эфеса, поэт и историк Аполлодор из Афин, поэт Никандр из Колофона.
Некоторые из людей этого круга, имея достаточно близкое знакомство или даже дружбу с царями и их родственниками, вовлекались так или иначе в сферу придворных отношений, могли оказывать определенное влияние на политику. Понятно, что влияние людей данного круга, осуществляемое неофициально и непрямо, весьма мало отражено в источниках. Выше мы приводили рассказ Полибия о том, как римляне, надеясь ослабить Пергамское государство расколом, искушали брата царя Эвмена II Аттала просить у них для себя власти. Эвмен II, догадавшись о настроении брата, направил в Рим вместе с Атталом и посольством врача Стратия, который пользовался у него полным доверием (Polyb. XXX. 1-2). Врач в долгих и частых беседах сумел отговорить Аттала от его намерений. Видимо, роль своего рода политического консультанта намеревался сыграть при дворе Аристоника известный философ Блоссий, приехавший специально в Малую Азию из Италии.
Мы встречаем также при царском дворе людей, происхождение которых не было связано ни с Пергамским царством, ни даже с Малой Азией. Это, например критянин Леве (Liv. XXXVIII. 13), один из военачальников, имя которого упомянуто в связи с походом 189 г. до н. э. римских и пергамских войск против галатов. Известная фигура - македонянин Корраг - стратег провинции и полководец (SEG. II. 663; Liv. XXXVIII. 13; XLII. 67, 4), деятельность которого пришлась на время правления братьев царей Эвмена II и Аттала II. Полибий, рассказывая об обращении жителей города Кидония на Крите к Эвмену II с просьбой о военной помощи, упоминает командира пергамского отряда Леона, о котором, к сожалению, иной информации нет (Polyb. XXVIII. 15, 2-3).
Среди приближенных Эвмена II Полибием упоминается также критянин Кидас, служивший в войске и "пользовавшийся у царя величайшим почетом" (XXIX. 6,1), а также, судя по характеру данного ему поручения, - и неограниченным доверием монарха. Именно на него была возложена деликатная миссия установления дипломатических контактов между Эвменом II и царем Македонии Персеем в 169 г. до н. э.
Все перечисленные люди, не относясь к числу собственно пергамской аристократии, находились на службе царя, выполняли различные его поручения военного и дипломатического характера, составляя слой служилой знати. Подобных им искателей высокого положения, царской службы мы найдем и при дворах других эллинистических царей.
Обзор центральных институтов эллинистического Пергамского царства позволяет заключить, что системы органов центрального управления, строго говоря, не было. Существовали лишь отдельные постоянные государственные должности - "заведующий делами", "хранитель печати", "хранитель казны" и отдельные центральные учреждения - канцелярия, казна. В основном же управление не было дифференцировано по видам, функциям и направлениям деятельности, по соответствующим им ведомствам, осуществлялось самим царем лично через придворных, наделенных почетными титулами и званиями - "товарищ детства царя", "друг", "родственник" царя и другими, получавших от царей как должности, так и не связанные с определенными должностями разнообразные разовые поручения. Немногочисленный аппарат центральной власти и окружение монархов контролировались царями.
Испытала ли государственная система Атталидов влияние со стороны более значительных царств Селевкидов, Птолемеев и Антигонидов? Р. Макшейн вполне определенно считал, что политические институты Пергамского царства, так же как и экономическая и иная политика, ближе к египетским, чем к селевкидским традициям[23]. Отрицать влияние политического опыта других эллинистических монархий на формирование государственных институтов Пергамского царства невозможно: становление царской власти Атталидов и складывание системы управления происходило позже, чем в других эллинистических странах, а их политический опыт был царям Пергама хорошо известен. Вместе с тем нет оснований видеть в государственной структуре Атталидов сходство с египетской. Пергамские цари формировали свои собственные институты применительно к своеобразным условиям Малой Азии, которые значительно отличались от условий Египта, и с учетом потребностей и возможностей самой династии.


[1] О придворных должностях в государстве Селевкидов см.: Бикерман Э. Государство... С. 41-49; в государстве Птолемеев: Mooren L. The Aulic Titulature of the Ptolemaic Egypt. Brüssel, 1975; idem. The Ptolemaic Court System // Chronique d’Egypt. 1985. T. 60. N 119/120. P. 214-222; idem. La hiérarchie de cour Ptolemaique. Contribution a l’etude des institutions et des classes dirigentes a l’epoque hellenistique. Louvain, 1977; в Македонии Антигонидов: Hammond N. G. L. The Macedonian State... P. 392-393. См. также: Walbank F. W. Monarchies... P. 68-71.
Все материалы о придворных титулах и рангах в Пергамском государстве сведены в таблицу (Приложение 1).
[2] Вариант восстановления текста В. Диттенбергером принят Р. Алленом (Allen R. Op. cit. P. 129).
[3] Бикерман Э. Государство... С. 35; Welles Ch. B. RC. P. 250; Rostovtzeff M. Pergamum. P. 594; Hansen E. Op. cit. P. 202; Ehrenberg V. The Greek State. London, 1969. P. 182.
[4] Allen R. Op. cit. P. 226. № 25.
[5] Welles Ch. B. RC. P. 250.
[6] Бикерман Э. Государство... С. 176-177.
[7] Prott H. von. Op. cit. S. 161-188.
[8] Allen R. Op. cit. P. 131.
[9] Dittenberger W. OGIS. Vol. 1. P. 496. Not. 10.
[10] Frankel M. IvP. Bd. 1. S. 128; Bd. 2. S. 509; Dittenberger W. OGIS. Vol. 1. P. 495-496. Not. 1 ; Hansen E. Op. cit. P. 201; Allen R. Op. cit. P. 132.
[11] Бикерман Э. Государство... С. 38.
[12] Cardinali G. Il Regno... P. 210-211 ; Corradi G. Studi ellenistici. Torino. 1929. P. 311-312. Ср. также: HeckeI W. Somatophylakia: a Macedonian cursus bonorum //Phoenix. 1986. Vol. 40. P. 279-294.
[13] MonumentaAsiaeMinoris Antiqua. Vol. VI. Monuments and documents from Phrygia and Caria. Manchester, 1939. P. 29. Сыну Солона Атталу посвящена надпись: MAMA. VI. 164.
[14] Э. Бикерман выделяет несколько категорий «друзей» царя при дворе Селевкидов: Бикерман Э. Государство... С. 41-42. Также см.: Corradi G. Op. cit. P. 318 f.; Allen R. Op. cit. P. 133. Not. 206.
[15] Бикерман Э. Государство... С. 46-49; Allen R. Op. cit. P. 134-135.
[16] Syll.³ 651; 655; IG. IP 947; Allen R. Op. cit. P. 227. № 26.
[17] Welles Ch. B. RC. P. 270.
[18] Бикерман Э. Государство... С. 119; Rostovtzeff M. Pergamum. Р. 594; Buckler W. H., Robinson D. M. Sardis. Part I. Greek and Latin Inscriptions. Leiden, 1932. P. 12.
[19] Hansen E. Op. cit. P. 288-290.
[20] IG. XI. 4, 1109, 1110; Hansen E. Op. cit. P. 292-293.
[21] IG. II. 1170; Hansen E. Op. cit. P. 295-296.
[22] Tscherikover V. Stadtegrundungen... S. 23. Л. Робер по-иному восстановил данные строки текста: Robert L. Villes d’Asie Mineure. Paris, 1953. P. 32.
[23] McShane R. Op. cit. P. 47; ср.: Allen R. Op. cit. P. 97-98.