Военное дело является составной частью культуры любого народа, особенно древнего. Эволюция же военного дела жестко детерминирована общественным развитием. Когда военная система социума усложняется, возникает необходимость теоретически осмыслить накопленный опыт, передать его потомкам.
Зарождение и развитие военной науки происходит в классический период истории Греции. Однако сами эллины считали Гомера ее родоначальником и позднее обучались по нему (Xen. Symp., 4, 6; Plat. Ion, 541e; Aristoph. Ran., 1033-1042; Aen. Tact., prooem., 1; 1,1; Polyaen., I, prooem., 4-5). Развитие военной теории в первую очередь связано с процессом обучения и воспитания молодых граждан - эфебов. Предметы, которые входили в курс их обучения, варьировались у эллинов от полиса к полису, от эпохи к эпохе. Естественно, основной целью обучения граждан являлось приобретение молодым бойцом навыков сражения в качестве гоплита. Первоначально они обучались чисто практическим навыкам. Для военной подготовки афинских эфебов в середине IV в. до н. э. выбирали двух тренеров-педотрибов, а также по одному учителю гопломахии, метанию дротиков, стрельбы из лука и из катапульты (Arist. Athen, pol., 42,3). Платон в теоретической форме рекомендовал иметь на содержании у государства учителей стрельбы, метания, боя в тяжелом и легком вооружении, строевой подготовки (Plat. Leg., VII,813d-e). Таким образом, речь шла именно об обучении практическим навыкам бойца.
Непосредственное развитие военной теории связано с устным курсом военных наук. Само же военное дело рассматривалось эллинами как составная часть философии - науки, включающей различные области знаний. И, соответственно, с появлением в начале V в. до н. э. софистов - учителей, обучавших за плату, они стали преподавать наряду с прочими предметами еще и военные знания. Хотя главное место в процессе обучения уделялось философии, политике, риторике, грамматике и т. д. Военная наука тогда была чистой теорией, а ее преподаватели, судя по всему, были простыми теоретиками, оторванными от практики. Так, нам известны братья Евтидем и Дионисодор, уроженцы Хиоса, которые прибыли в Аттику из Фурий около 411 г. до н. э. Сначала они были тренерами гопломахии, а затем стали преподавать риторику и тактику. Они слыли знатоками того, что должен знать стратег: как командовать войсками, как их строить, вести и обучать (Plat. Euthyd., 273с; Xen. Mem., 111,1,1). Завлекая к себе учеников, они обещали обучить их быть настоящими стратегами (Xen. Mem., 111,1,1), однако на практике они учили лишь тактике (как подразделять, строить и двигать войска) и ни чему более. За этот схоластизм их устами Сократа высмеивает Ксенофонт (Xen. Mem., 111, 1, 5-11; ср.: Xen. Cyr., 1,6,12-14). Очевидно, подобный курс обучения проходили лишь состоятельные граждане, могущие заплатить за него. В частности, в Афинах к софистам ходили богатые молодые люди, стремившиеся быть избранными на должность стратега (Xen. Mem., 111,1,1-3).
Для знатных особ нанимали и специальных учителей военного дела. Среди последних были и практики, имевшие боевой опыт. Вероятно, таким учителем был грек Фалин, состоявший на рубеже V-IV вв. до н. э. при лидийском сатрапе Тиссаферне преподавателем "в искусстве строев и гопломахии" (Xen. An., 11,2,7). Фалин обучал самого сатрапа, а возможно, и его гвардейцев греческим премудростям: тактике, то есть способам построения и маневрам войска, искусству сражаться в тяжелом вооружении. Однако значительная часть таких учителей была только лишь теоретиками, которые обучением зарабатывали себе на жизнь. Одного такого учителя тактики высмеивает в "Киропедии" Ксенофонт Афинский (Суг., 1,6,12-15). Этот преподаватель обучал только теоретической тактике, не заботясь о прочих элементах военного дела. Сам же военный-практик Ксенофонт в этом романе указывает, что должен уметь настоящий военачальник: заботиться о припасах провианта, об обеспечении воинов всем необходимым, об их физической тренировке, о поддержании боевого духа, о наведении дисциплины и справедливой раздаче наград и наложении наказаний, о медицинском обеспечении, о разбивке лагеря в подходящих условиях местности; знать, в каких случаях лучше нападать на врага, и, наконец, умело владеть стратегией, методах ведения кампании (Суr., 1,6,10-43).
Отметим, что "Киропедия" в значительной мере является своеобразным художественным пособием по военному делу рубежа V-IV вв. до н. э.
Письменная военная мысль родилась в Греции вместе с софистикой в V в. до н. э. Это был ответ на требование времени. В ходе греко-персидских войн (500-449 гг. до н. э.) выяснилось, что эллины имеют преимущество в тяжелой пехоте, но уступают ахеменидским войскам в стрелках и коннице. Нужно было создавать как отряды пеших лучников, так и всадников (Andocid., 111, 5; Aeschin., 11,172). Первая задача была легче: лучники в Афинах - одном из ведущих греческих полисов - уже имелись, нужно было лишь придать им большую роль. С конницей дело обстояло сложнее. Конница - это сложный род войск, где человек должен чувствовать и понимать коня, знать его возможности; всадники должны уметь взаимодействовать как между собой, так и с пехотинцами. Для создания такого сложного рода войск понадобились теоретические разработки. Первыми взялись за стиль военные-практики. Афинский гиппарх Симон (V в. до н. э.) написал первое известное нам военное сочинение о всадническом искусстве (Περὶ ἱππικη̃ς). Так, Плиний Старший прямо указывает, что Симон "первый написал о коннице" (Hist, nat., XXXIV,76). Сочинение представляло собой рекомендации по организации и содержанию конницы (Xen. De re eq., 1,1; Arr. Суп., 1,5). К сожалению, от данного трактата сохранились лишь незначительные фрагменты. Продолжил разработку этой актуальной темы знаменитый афинский историк Ксенофонт. Ему принадлежат два небольших сочинения, написанных около 367 г. до н. э.: "Об обязанностях гиппарха" (Ἱππαρχικὀς) и "О всадническом искусстве" (Περὶ ἱππικη̃ς). В первом автор дает практические рекомендации начальнику афинской конницы по организации и по действию на поле боя, а во втором даются советы всаднику, как распознавать характер животного, содержать, тренировать его, самому упражняться в езде верхом.
Таким образом, Симон и Ксенофонт - по существу, основатели античной дидактической военной традиции, предназначенной обучить командира и помочь ему в сложной ситуации. Это - первый жанр античной военной литературы, который можно назвать стратегикой (στρατηγικά) или об обязанностях стратега.
Первая половина IV в. до н. э. - эпоха постоянных войн между греками - отличалась от предыдущих периодов тем, что не только полевые сражения играли важную роль в ходе кампании, но и осады городов получили особое распространение. На эту тенденцию не могла не откликнуться и военная наука. Эней Тактик, которого обычно сопоставляют с Энеем из Флиунта, стратегом аркадского союза 367 г. до н. э. (Xen. Hell., VII,3,1), составил настоящую энциклопедию военных наук, куда входили книги о перенесении осады, о сигнальных огнях, о приготовлении к бою, о замыслах (?), о лагере, возможно, даже о морском деле. Однако из всей этой энциклопедии сохранилась лишь часть из 41 главы, в которых автор рассказывает о приемах обороны и взятии города. Таким образом, этой работой было положено начало новому жанру военной литературы, полиоркетике (πολιορκητηκά) - искусству осады и взятия укреплений.
В период эллинизма (330-30 гг. до н. э.) полиоркетика достигла необычайной высоты. Появляются не только гигантские осадные башни, но и разнообразные метательные машины, которые при осаде использовали обе сражающиеся стороны. Для объяснения конструкции последних потребовались особые описания, которые положили начало еще одному жанру античной военной литературы - механикам. Уже царь Пирр (319-272 гг. до н. э.) написал несохранившееся до наших дней произведение по осадным машинам (Athen. Poliorc, 5). Из дошедших до нас работ этого жанра укажем на наиболее ранние из них. Некий Битон посвятил свое небольшое произведение "Устройство военных аппаратов и катапульт" (Κατασκευαὶ πολεμικῶν ὀργάνων καὶ καταπαλτικῶν) пергамскому царю Атталу I (241-197 гг. до н. э.). В этом сочинении автор описывает метательные машины знаменитых греческих механиков: камнеметы Харона Магнесийского и Исидора Абидосского, осадную башню-гелеполу Посидония Афинского, самбуку Дамия Колофонского и гастрафет Зопира Тарентинского. Автор середины III в. до н. э. Филон Византийский составил обширное сочинение "Свод механики" (Μηχανικὴ σύνταξις), в котором рассматривались различные вопросы, касающиеся рычагов, строительства гаваней, конструкции метательных аппаратов и фортификационных сооружений, снабжения провиантом, полиоркетики и пневматики. Из этого произведения полностью сохранилась четвертая книга о конструкции метательных машин. Герон Александрийский (II в. - начало I в. до н. э.) оставил нам два трактата по механике: "Белопойика" (Βελοποιικά) и "Изготовление и пропорции ручной баллисты" (Χειροβαλιστρας κατασκευὴ καὶ συμμετρία). Трактаты посвящены описанию конструкций различных метательных машин, причем второй из них описывает мобильные аппараты. Завершает череду механиков эпохи эллинизма Афиней (I в. до н. э.). Его произведение "О машинах" (Περἰ μηχανημάτων) базировалось главным образом на недошедшем до нас труде Агесистрата и описывает разные осадные машины и различные приспособления (Athen. Mechan., 7-8; Ps. - Heron. (= Anon. Byz.) Poliorc, 198)2.
В эпоху эллинизма окончательно оформляются основные жанры военной литературы. В этот период греческие стратеги должны командовать огромными полиэтническими армиями, управление которыми представляло особую сложность. В ответ на требование времени появляется новый жанр военной литературы - тактики (τακτικά). В них рассматривается деление армии, организация, вооружение и маневры различных родов войск. Именно данный жанр приобретает особую популярность в этот период. Возможно, первым или, по крайней мере, одним из первых, обратился к этому жанру не кто иной, как царь Эпира Пирр. Ведь именно Пирр стоит первым в длинном списке тактиков в трактате Элиана "Теоретическая тактика" (около 110 года), а кроме того, он является самым ранним из тех авторов, время жизни которых нам хотя бы приблизительно известно (Ael. Tact., 1,2; Arr. Tact., 1,1). Сам же Пирр считал, что военное дело важнее всякого другого для царя, вероятно, поэтому он и составил сочинения на данную тему (Plut. Pyrrh., 8). Пирр славился в древности тем, что он умел искусно выбирать место для лагеря, растягивать и стягивать фронт войска (Amm., XXIV, 1,3). Он мог даже строить в одной линии отряды италиков и фалангитов (Polyb., XVIII,28,10). Возможно, царю показалось полезным изложить свои знания и опыт в отдельном трактате по тактике.
Элиан в своем сочинении упоминает целый список авторов, вероятно, эллинистического периода, писавших о тактике (Ael. Tact., 1,2) - это и царь Пирр, и его сын Александр, и неизвестные нам Клеарх, Павсаний, Эвангел, Эвполем и Ификрат, знаменитый историк Полибий, известный философ-стоик Посидоний Родосский, введение в работе некого Бриона и другие неназванные автором сочинения. Все военные произведения этих писателей не сохранились, что говорит о существенных пробелах в нашем знании античной военной теории.
В эпоху эллинизма военная письменная теория переходит от практиков в руки теоретиков, чаще всего к тем же философам, что мы видим на примере единственного сохранившегося до нас от эллинистической эпохи сочинения этого жанра - "Тактическое искусство" философа Асклепиодота (I в. до н. э.), ученика Посидония Родосского. Естественно, данное произведение в большей части посвящено македонской фаланге - основному (по крайней мере, теоретически) роду войск эпохи эллинизма. Синтез греко-македонских и восточных элементов нашел свое выражение, кроме прочего, в описании различных видов конницы, колесниц, слонов и отдельных маневров (персидский контрмарш). Сама же военная наука, попав в руки теоретиков, превратилась лишь в голую схему, в которой люди выступали, как пешки в руках шахматиста. В таком же антикварном ключе написана и "Теоретическая тактика" Элиана, посвященная императору Траяну, который для реформирования римской армии и создания нового устава обращался к эллинистическим образцам. К этому же кругу сочинений принадлежит и "Тактическое искусство" Арриана (137 год), который, будучи военным, присоединил к теоретической греко-македонской части практические сведения о тренировке современной ему римской конницы.
Особое развитие схоластическая тактика получила в период эллинизма у философов. Так, известен перипатетик Формион, который считался знатоком военного дела. Один из лучших полководцев древности Ганнибал, прослушав в 195 г. до н. э. в Эфесе лекцию этого философа, посвященную военному делу и продлившуюся несколько часов, охарактеризовал данного оратора как сумасшедшего старика (Cicer. De orat., 11,75-76). Хотя сам Ганнибал не чуждался греческой военной теории. У него перед Второй пунической войной, как сообщает Вегеций (Epit, III, prooem.), был некий лакедемонян - учитель тактики. Впрочем, Ганнибал не был первым пунийским стратегом, который использовал греческих военных специалистов, в конце IV в. до н. э. полководец Гамилькар также имел эллинского советника-тактика (Polyaen., VI,41). А в середине III в. до н. э. военный практик лакедемонянин Ксантипп был облечен даже полководческими полномочиями (Polyb., 1,32-34; Front. Strat., ΙΙ,2,11; App. Lib., 3). Позднее царь даков Дацебал был знатоком как военной теории, так и практики (Dio, LXVII,6,1). Таким образом, соседние народы, в частности, карфагеняне понимали значение военной теории и практики греков.
Стратегемы (στρατηγήματα) - "военные хитрости" - как отдельный жанр военной литературы появились достаточно поздно. Однако описания различных хитростей, уловок и приемов можно найти уже в сочинениях первых историков Греции Геродота, Фукидида и Ксенофонта. Более того, сам Полиэн справедливо находит хитроумных мужей, Сизифа и Одиссея, уже в поэмах Гомера (Ноm. ΙΙ., VI, 153; Od., IX, 19-20; 406; XIX.203; 394-397; Polyaen., I, prooem., 4-5; 8). Действительно, по-видимому, сам Гомер считался зачинателем данного жанра (Paus., IV,28,6-8). Попадали отдельные стратегемы и в сборники примечательных событий, как, например, в риторическое произведение автора первой половины I века Валерия Максима "Достопамятные деяния и изречения" (VII.4). Мы здесь найдем семь стратегем из римской военной истории VII-II вв. до н. э. и рассказ о сицилийском тиране Агафокле (317-289 гг. до н. э.; Val. Max., VII.4, ext. 1).
Ясное и по-военному краткое определение стратегем дает латинский автор Секст Юлий Фронтин (около 40-103 гг.), который объясняет своим читателям значение этого греческого слова: "ловкость, примененная полководцами, которая греками именуется одним названием стратегем" (Front. Strat., I, prooem.: sollertia ducum facta, quae a Graecis una στρατηγημάτα appellatane; ср.: Valer. Max., VII,4, init.). Таким образом, под термином στρατηγημάτα древние понимали не только хитрости в современном смысле слова, но и различного рода уловки и приемы, которые применяли военачальники для поддержания морального духа армии или одержания победы.
Из античных оригинальных сочинений о военных хитростях сохранилось лишь два произведения, Фронтина и Полиэна. Естественно, данный жанр античной военной мысли не ограничивался только этими сочинениями - они просто не сохранились.
Знаменитый римский государственный деятель С. Юлий Фронтин был вследствие своих заслуг и личных качеств большим авторитетом среди римской элиты (Tac. Agr., 17), он также считался крупным специалистом по военным вопросам (Front. Strat., prooem.; Veget., 1,8; 11,3). Ведь он служил легатом легиона в Галлии, затем, будучи римским наместником Британии (74-78 гг.), вел войну с силурами в Уэльсе (Tac. Agr., 17), а позднее участвовал в германском походе Домициана (83 год). Фронтин наряду с прочими сочинениями написал две работы о военном деле: посвященную Траяну "О военной науке" (De scientia militari) и Strategemata. Видимо, первое сочинение получило даже одобрение императора (Veget., 11,3). Однако сохранилось лишь второе сочинение, "Стратегемы", которые автор составил как пособие для руководства военачальникам. Фронтин привел около 400 примеров решения разнообразных военных проблем, выписав их из различных, преимущественно латинских, источников. Естественно, что основное внимание он уделил примерам поступков знаменитых римских полководцев: Сципионам (26 примеров), Цезарю (21), Фабию (13), Помпею (12), Метеллу (11), Марию и Катону (по 10), Сулле (9) и т. д.В меньшей степени автора интересовали неримские военачальники: Ганнибал (22 стратегемы), Александр Великий (14), Филипп II и Эпаминонд (по 12), Алкивиад (8), Пирр (7) и т. д.Фронтин первоначально разделил свой труд на три книги. Первая была посвящена подготовке битвы, вторая - сражению, а третья - осадам. Впоследствии была добавлена еще и четвертая книга, посвященная нравственным категориям войска. Автор для удобства читателей разбил каждую книгу на главы, рассказывающие о конкретных боевых приемах. Фронтин, насколько нам известно, был первым латинским автором, написавшим сочинение о военных хитростях.
Впрочем, Фронтин, видимо, не был изобретателем жанра стратегем. Так, он говорит, заранее защищая себя от упреков читателей в том, что он пропустил какой-нибудь важный эпизод: "Я же позволил сам себе многое и пропустить. Все поймут, что я сделал это не без причины, кто прочитает книги других, обещавших написать то же" (Front. Strat, I, prooem.: at multa et transiré mihi ipse permisi: quod me non sine causa fecisse scient, qui aliorum libros eadem promittentium legerint). Поскольку Фронтин не называет ни имен авторов, ни названий произведений, то не совсем ясно, идет ли речь о целых трудах отдельных писателей или о частях сочинений, посвященных военным хитростям. Впрочем, первое предположение выглядит более вероятным. Кто же были эти авторы?
В античных военных трактатах называются многочисленные имена авторов, писавших на военную тему. Элиан в своей "Теоретической тактике" (Tact., 1,2 = Arr. Tact., 1,1) упоминает произведения Стратокла и Гермия, объясняющих тактику в "Илиаде" Гомера, работу Фронтина, подробное изложение стратегии Энем Тактиком и эпитому этого сочинения фессалийца Кинея, также тактики Пирра, его сына Александра, Клеарха, Павсания, Эвангела, Эвполема, Ификрата, Полибия, Посидония, Бриона и другие сочинения. Все упомянутые тут персонажи, труды которых до нас не дошли или дошли фрагментарно (Эней Тактик), писали о тактике, а не о стратегемах, включая несохранившееся сочинение Фронтина "О военной науке", о котором здесь идет речь.
Позднеримский военный теоретик Флавий Вегеций Ренат (около 386/387 г.) упоминает и латинских военных писателей, работы которых до нас не дошли: работа цензора М. Порция Катона Старшего (первая половина II в. до н. э.), медика первой половины I века Корнелия Цельса, сочинения Фронтина и префекта претория при Коммоде Таррунтена Патерна (Veget., 1,8). Однако и среди этих работ, судя по содержанию сочинения Вегеция, нет специальных трудов, посвященных стратегемам.
Еще один список военных писателей приводит автор VI века Иоанн Лаврентий Лид (Magistr., 1,49). Важнее всего он считал труды Катона и Фронтина, также он упоминает имена римлян, составивших труды по военному делу: Цельса, Патерна и Вегеция Рената, а из греческих авторов он отмечает работы Элиана, Арриана (очевидно, тактики), труды Энея Тактика, Онесандра (sic!), Патрона, полиоркетику архитектора Аполлодора из Дамаска (начало II века) и механику императора Юлиана (360-363 гг.).
В данном списке упомянут Онасандр. Он оставил нам небольшое сочинение "Обязанности стратега" (Στρατηικός) из жанра практической дидактики, которое предназначено для использования в качестве руководства и опытному полководцу, и начинающему офицеру. Работа хорошо датируется, поскольку обращена к Квинту Веранию, консулу 49 г. н. э. Словарь Суда характеризует данного автора следующим образом: "Оносандр - платонический философ; сочинения: "Тактика", "О стратегемах", "Записки о государстве Платона" (Suid. s. v. Όνόσανδρος). Однако в этом списке работ Онасандра нет сочинения "Обязанности стратега". Возможны три варианта объяснения этого расхождения: то ли Суда просто не упомянул последнее сочинение, то ли стратегемы составляли его часть, то ли оно скрывается под наименованием стратегем или же тактики. Первое предположение выглядит неубедительным, поскольку Суда обычно дает полный список трудов или же добавляет "и другие сочинения". Немецкий военный историк Ф. Ламмерт склоняется ко второму варианту решения проблемы: стратегемы составляли часть труда "Обязанности стратега", поскольку в последнем есть много советов, которые могли быть названы стратегемами. Однако более вероятным выглядит третье предположение, ведь понятия στρατηγικά и στρατηγήματα были близки у древних, на что специально указывает Фронтин: "очень похожая форма стратегики и стратегем различается. Ведь все, что делается полководцем предусмотрительно, с пользой, благопристойно, постоянно будет считаться стратегикой, а если это лишь под видом их, то - стратегемой. Их собственная сила, базирующаяся на искусстве и ловкости, приносит пользу и когда нужно оберегаться, и когда нужно подавить врагов". (meminerint σρτατηγικῶν et στρατηγημάτων perquam similem naturam discernere, namque omnia, quae a duce provide, utiliter, magnifice, constanter fiunt, στρατηγικά habebuntur: si in specie eorum sunt, στρατηγήματα. horum propria vis in arte solletiaque posita proficit tam ubi cavendus quam opprimendus hostis sit). В работе Онасандра мы находим обилие военных хитростей и приемов, которые может применить военачальник при необходимости (Onas., 7; 10,3; 5; 7-9; 14,1-2; 20-23; 28; 31). По-видимому, из-за этого обилия стратегем сочинение Онасандра и именовалось "Стратегемами". Таким образом, у данного автора все же не было отдельного сочинения, посвященного военным хитростям.
Достаточно полный, но вместе с тем и наименее известный, список военных авторов приводится на полях кодекса X века, "Тактики" византийского императора Льва VI (886-912 гг. codex Vindobonensis philol. gr. 275. Fol. l). Тут упоминаются Арриан, Элиан, Пелопс, Онисандр, Мена, Полиэн, Сириан и Плутарх. Часть произведений названных авторов нам известна: дошедшие до нас "Тактики" Арриана и Элиана, "Обязанности стратега" Онасандра, не сохранившееся полностью произведение Сириана Магистра (конец VI в. - начало VII в.). Согласно разработкам К. Цукермана, в работу последнего автора входило не только сохранившееся под его именем сочинение о морской войне (Ναυμαχίαι), но и, исходя из содержания и стиля, анонимные в настоящее время рекомендации полководцу по риторике (так называемая Rhetorica militaris), а также сочинение "Византийского анонима VI века" (De re strategica) с приложением небольшого трактата о стрельбе из лука (De arcus usu). В списке источников "Тактики" Льва присутствует и сочинение Полиэна, однако не ясно, идет ли речь о "Стратегемах" или о несохранившейся "Тактике" (Suid. s.v. Πολύαινος). Что написали Пелопс, Мена и Плутарх, неизвестно.
Впрочем, мы можем найти упоминание автора, Написавшего сочинение именно о военных хитростях. Согласно надгробной надписи, врач Гермоген, сын Харидема, из Смирны (II век) был разносторонним автором, он написал разнообразные сочинения, в общей сложности 95 книг, среди которых были и две книги стратегем (CIG ΙΙ,3311). Никаких подробностей об этом труде не сохранилось.
Таким образом, мы видим, что среди военных писателей жанр стратегем не пользовался особой популярностью, авторов интересовала стратегия и тактика, а не сами военные хитрости как таковые. Последние просто могли входить составной частью в военные работы по стратегии (см.: Aen. Tact., 1-40; Onas., 7; 10; 14; 20-23; 28; 31; Veget., 111,26). Очевидная заслуга Фронтина, по-видимому, состояла в том, что он, будучи военным, расположил материал в максимально удобной для читателя последовательности, в соответствии с боевыми задачами, стоявшими перед полководцем (Front. Strat., I, prooem.).
Второй по времени известный нам автор "Стратегем", произведение которого дошло до нас, - это ритор и адвокат Полиэн из Македонии. Автор преподнес свое произведение императорам Марку Антонию и Луцию Веру осенью 161 года, когда они готовили парфянский поход. Поскольку работа, по мысли Полиэна, являлась наставлением полководцам, то он назвал ее "Стратегикой" (στρατηγηματικά - обязанностями полководца) и именно под этим названием она была известна более поздним авторам (Polyaen., I, prooem., 2; De incredib., 11). Однако уже сам автор именовал свое произведение в предисловиях книг и более точно "Стратегемы" (στρατηγήματα, prooem. - VIII, prooem.).
В отличие от Фронтина, расположившего свой материал по тактическим случаям, Полиэн компонует пассажи по историко-этническому признаку. В первую книгу вошли герои греческой истории с мифических времен до начала IV в. до н. э. Вторая книга рассказывает о спартанских полководцах первой половины IV в. до н. э., а третья - об афинских военачальниках этого же столетия. Следующая книга посвящена эпохе эллинизма, Филиппу II, Александру III, диадохам и эпигонам. Информацию об эллинах VIII-III вв. до н. э., главным образом, из Великой Греции мы найдем в пятой книге. О деяниях в основном греческих царей, тиранов и полководцев IV-III вв. до н. э. мы прочтем в шестой книге. В предпоследней книге говорится о стратегемах варварских народов (лидийцев, персов, фракийцев и других) как коллективных, так и индивидуальных. Восьмая книга "Стратегем" рассказывает о подвигах римлян и женщин. Тут говорится о событиях, начиная от царя Альбы-Лонги Амулия и заканчивая деяниями Цезаря и Августа. Последним по устоявшейся имперской традиции уделено особенно много места. О подвигах женщин сообщается как о коллективных, так и о личных, причем повествуется о событиях, начиная от мифологических времен до сюжетов I в. до н. э.
Как справедливо, но, по-видимому, слишком критично, подметил еще М. Круазе, у Полиэна "мы не найдем ничего оригинального, ничего критического, никакого личного опыта в военных предметах". Однако в этом-то и достоинство нашего автора: он сохранил до нас уникальную информацию многих потерянных источников. Сам стиль Полиэна во многом зависит от стиля его первоисточника, отсюда возникает и различие в военной терминологии. Полиэн пользовался практически исключительно грекоязычными авторами, начиная с Геродота и заканчивая писателями I-II вв., то есть фактически своими старшими современниками. В отличие от Фронтина, который берет свои сюжеты даже из современной ему военной практики времени императоров Веспасиана (69-79 гг.: Front. Strat., 11, 1, 17; IV, 6, 4) и Домициана (81-96 гг.: Front. Strat., 1, 1, 8; 3, 10; 11, 3,2 3; 11, 7; IV, 3, 14), Полиэн заканчивает свои военные стратегемы на 43 г. до н. э. (VIII, 24,7), прибавив, однако, еще и случай из заговора Пизона против Нерона в 65 г. (VIII, 62). Таким образом, автор нарочито избегает актуальной современности, говоря о фактах двухсотлетней давности.
Полиэн, следуя за своими источниками в изложении материала, обычно сокращает исходный текст, выбирая только то, что, на его взгляд, нужно. Иногда при этом он оставляет примечательные пассажи, которые прямо не относятся к фабуле рассказа. Так, например, он сохранил выражение солдатского юмора, высказанное фиванским стратегом Феагеном в рассказе, посвященном сестре последнего Тимоклее (VIII,40; ср.: IV,2,2).
Труд Полиэна дошел до нас в относительно хорошем состоянии: не сохранились лишь главы 26-44 шестой книги, главы 48-49 в пятой книге и конец последней главы восьмой книги (VIII,71). Таким образом, из 900 стратегем до нас дошло 833 (ср.: Polyaen., I, prooem., 13).
Если "Стратегемы" Фронтина, написанные на латыни, пользовались популярностью в Западной Европе и в период поздней античности, и в средние века, и особенно в эпоху Возрождения, то "Стратегемы" Полиэна, написанные на древнегреческом, читались и использовались авторами при составлении своих трудов на Востоке, в Византии. Так, возможно, непосредственно на тексте Полиэна или же на его сокращении базируется сочинение "Стратегии и взятия различных городов". В этом сборнике описаний различных осад, взятых из работ классических и ранневизантийских авторов, есть и два сюжета из Полиэна о битве Александра с Пором (Polyaen., IV, 3, 22) и об осаде Мегар македонским царем Антигоном II Гонатом (IV, 6, 3). Составление сборника датируется ранее начала X века. Судя же по сохранившимся произведениям, византийские авторы обычно пользовались не самой работой Полиэна, а его сокращенными переложениями.
Сохранилось пять отдельных византийских сочинений и больших частей в работах, которые зависели от труда Полиэна. Наиболее полные анонимные выдержки, сохранившиеся во флорентийском тактическом кодексе (codex Laurentianus LV-4), названы "Основы полководческих дел". О том, что это эксцерпты из нашего автора, ясно не только по содержанию, но и кодексу Parisinus gr. 2522, где в начале приписано "из Полиэна" (екто 5 уПоА, иа(уои). Это именно выдержки, поскольку эпитоматор еще более сокращает текст стратегемы, оставляя лишь сам сюжет и иногда убирая ненужные, на его взгляд, географические названия и имена собственные. "Основы", в отличие от "Стратегем" сгруппированы по тактическим ситуациям в 58 глав и насчитывают 354 стратегемы. Несохранившийся конец манускрипта содержал еще несколько военных приемов. Автор также разделил стратегемы на сухопутные и морские, первые входили в 56 глав, а вторых лишь две последние. Причем 15 стратегем в работе самого Полиэна не сохранилось, и они восстанавливаются как раз по данному сочинению. Все десять стратегем Ганнибала (Polyaen., VI, 38, 1-10), обе хитрости Гамилькара (VI, 39, l-2), одна стратегема элейцев (VI,36) и два из трех приемов спартанцев (VI, 27, l-2) мы можем восстановить по этому источнику. Однако некоторые стратегемы из-за сокращения и удаления имен и географических названий не находят параллелей в труде Полиэна, очевидно, они содержались в его несохранившейся части (Excepta Polyaeni, 18, 8; 47, 3; 56, 4; 5; 8). По мнению А. Дена, хотя установить дату составления "Основ" невозможно, однако работа, судя по близости языка к первоисточнику, была написана достаточно рано, во всяком случае, ранее середины X века, когда был составлен сам кодекс Laurentianus gr. LV-4. Ж.-А. де Фуко более уверенно датирует это сочинение примерно VI веком.
Уже на "Основах полководческих дел" базируется другое анонимное сочинение "Стратегемы древних мужей", которое сохранило только 238 приемов, которые, в свою очередь, еще более укорочены (codex Ambrosianus В-119, манускрипт составлен к первой половине XI века). А. Ден полагает, что это сочинение было написано не прямо по "Основам", а по некому несохранившемуся промежуточному трактату, который он назвал Strategemata antiquorum.
Более поздним временем (ранее первой четверти XI века) датируется другое анонимное сочинение, "Выдержки из стратегических построений", сохранившееся в многочисленных манускриптах. Эта работа достаточно пестрая по своему содержанию. Тут сначала описываются качества хорошего полководца по первой главе "Основ", затем идет текст и переложение из "Тактики" Льва VI, после чего эпитоматор возвращается к тексту "Основ", сокращая при этом число стратегем до 137, за этим следуют еще 53 параграфа рекомендаций военачальнику. Большое количество манускриптов свидетельствует о популярности этого сочинения.
Автор сочинения, озаглавленного "Стратегические наставления из деяний и стратегем древних мужей, римлян, эллинов и других", также широко использовал "Основы". Он разделил сюжеты в зависимости от военной ситуации на 27 глав. В манускрипте XIV века codex Laurentianus LXXV-6 написано и имя автора: "Собрание из тактик государя Льва, императора римлян". Хотя авторство Льва VI оспаривается учеными, но сочинение действительно было составлено в X веке. "Стратегические наставления", в свою очередь, входили в состав большого труда из 102 глав, названного "Собранием тактик" (Sylloge tacticorum), которое написал, судя по рукописной традиции, император Лев в 903-904 гг.
Пользовался стратегемами Полиэна и Никифор Уран, автор "Тактики" - последнего сохранившегося сводного компилятивного труда из 178 глав, по существу, энциклопедии военного дела (вторая половина X века). В заглавии этого сочинения в Константинопольском кодексе (codex Constantinopolitanus 36) приводится название и источники этой работы: "Тактика или же стратегия, из Арриана, Элиана, Пелопса, Полиэна, Оносандра (sic!), Алкивиада, Артаксеркса, Сириана, Ганнибала, Плутарха, Александра, Диодора, Диона, Полибия, Гераклита, Маврикия, Никифора и некоторых других, собранная с большой тщательностью магистром Никифором Ураном от многих, как было сказано у историков". Следовательно, автор использовал как сочинения историков (Полибия ("Всеобщая история" и/или его же "Тактика"), Диодора, Диона), так и собственно военных писателей (Элиана, Онасандра, императора Маврикия (582- 602 гг.), Сириана Магистра, императора Никифора Фоку (963-969 гг.)). В этом же списке мы находим и писателей, о которых достаточно трудно сказать что-либо определенное (Алкивиад, Артаксеркс, Ганнибал, тот же, что и в "Тактике" Льва, Пелопс). Полиэн также упомянут в этом списке. Однако, как указывает А. Ден, Никифор Уран в главах 176-178 пользовался не прямо Полиэном, а его сокращением, "Основами полководческих дел".
Последний вопрос, который следует затронуть в данной статье: использовались ли сочинения на военные темы реально для обучения военных и в их повседневной практике? В частности, М. И. Ростовцев полагает, что тактики и стратегики носили вспомогательный характер в обучении офицеров в эллинистических армиях. Впрочем, об этом у нас сведений нет. Более того, Полибий (Х 1,8,1-2), говоря об эпохе эллинизма, отмечает, что желающий стать стратегом или читает историческую литературу, или обучается у опытных людей, или постигает обязанности своим собственным опытом. Даже в императорскую эпоху обучение юношей происходило не только путем словесного получения знаний, но и путем практики, военной службы (Cicer. De imp. Pomp., 28; Plin. Epist., VIII, 14,4-5). Однако, как отметил Вегеций, военные трактаты использовались как учебники по военному делу (Veget. Ер., 111,10; ср.: Cicer. Pro M. Fonteio, 42-43). Действительно, известно, что в римскую эпоху молодые люди, которые желали приобрести познание в военном деле, изучали самостоятельно данные сочинения, чаще всего тактики. Так, Цицерон (Epist., ГХ,25,1) упоминает, что работы Пирра и Кинея (видимо, эпитома труда Энея Тактика) читают в его время (50 г. до н. э.) для приобретения познаний в военном деле. Император Александр Север (222-235 гг.) собирал на совет по военным вопросам ветеранов-практиков и ученых мужей, которые хорошо знали, как поступали в аналогичных ситуациях древние (SHA, XVIII, 16,3). Вероятно, речь идет о людях, знавших не только историю, но и военные трактаты, в частности, стратегемы, которые поэтому могли дать императору дельный совет. Император Юлиан (360-363 гг.) обучался по книгам военному делу (Liban. Orat., XVIII,38-39; 53; ср.: XII.48; XV.28). Продолжалось изучение и разработка античной военной теории и в византийский период. Наиболее почитаемым древним автором был Элиан, тактика которого, дополненная в эту эпоху, служила пищей для размышлений византийским полководцам (Leo. Tact., VI.30; VII.86; Psel. Chronogr., VII, Mich., 16; Ann. Conm. Alexiad., XV,3). Однако и труд Полиэна ценился также высоко. Так, Константин VII Багрянородный (913-959 гг.) рекомендовал своему сыну-наследнику Роману брать с собой в кампанию стратегические, механические книги, работы по военным машинам, а особенно сочинения Полиэна и Сириана Магистра (Constant. Ceremon. aul. Byz., append, ad librum I, p. 467 D)2. Итак, судя по сохранившимся свидетельствам, с учебными и отчасти практическими целями использовались, главным образом, тактики, остальные жанры были менее популярны. Вероятно, эта картина не совсем объективная, но таково состояние наших источников.
Работа над "Стратегемами" Полиэна велась при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), грант № 00-01 - 00298а.
А. К. Нефёдкин