*[1]

Война из-за Келесирии между Антиохом Эпифаном и Птолемеем Филометором; посольства обоих царей в Риме; обещание сената уладить распрю (1). Родосское посольство в Риме с целью возобновить дружбу и рассеять сомнения римлян в верности родосцев; посольства в Риме от разных эллинских городов (2). Уполномоченные от А. Гостилия в эллинских землях с целью усиления повсюду римской партии: в Фивах, в Ахае, Этолии, Акарнании; народные собрания в Эгии, в Ферме, в Фурии; междоусобицы в Этолии (3-4). Македонская партия и римская среди акарнанов; сторонники римлян убеждали их поставить свои гарнизоны в Акарнании: везде римляне действовали осторожно (5). Совещание ахейских властей с представителями различных городов союза о положении дел; Ликорт, Аристон, Стратий и др.; разногласия а среде ахейцев относительно римской политики (6). Обращение Аттала к ахейцам по делу брата Эвмена; разногласия в среде ахейцев; принятое союзным собранием предложение Полибия об ограниченном восстановлении Эвмена в прежних почестях (7). Переговоры послов Персея с иллирийским царем Генфием; нужда Генфия в деньгах; скупость Персея и оттого безуспешность переговоров с царем (8-9). Осуждение Персея за нападки на других (10). Взятие Гераклия в Перребии римлянами: "черепичная крыша" (11). К римскому консулу в Фессалию, куда направлял свои войска и Персей, ахейцы послали уполномоченных с предложением военной помощи; во главе посольства стоял наш автор; посольство ахейцев к Атталу; ахейское посольство настигло римлян в Перребии; отказ Марция от поддержки ахейцев (12-13). Предательский и преступный образ действий кидонийцев против аполлониатов на Крите; обращение кидонийцев к Эвмену за помощью (14-15). Посольства родосцев к сенату, к консулу и к начальнику флота для скрепления отношений с Римом; объяснения автора по поводу принятого им порядка изложения (16). Родосские послы у Квинта Марция и у Гая Марция Фигула; совет Квинта родосцам содействовать прекращению распри между Антиохом и Птолемеем; македонская партия на Родосе в меньшинстве (17). К характеристике Антиоха (18). Посольства к Антиоху от Птолемея по занятии первым некоторых земель Египта; два посольства из ахейцев; три посольства из афинян; одно из милетян, одно из клазоменцев; послы от Птолемея (19.). Увещания посольств к Антиоху прекратить войну с Птолемеем; убедительные возражения Антиоха (20). Бегство Птолемея на Самофракию по совету евнуха Эвлея (21). Посольство от Антиоха в Риме с дарами (22). Посольство от родосцев в Александрии и в стане Антиоха с целью примирения воюющих; ответ Антиоха (23).

1. Распря между Птолемеем и Антиохом. Война между царями Антиохом и Птолемеем из-за Келесирии уже началась, когда в Рим прибыли послы: от Антиоха Мелеагр[2], Сосифан и Гераклид, от Птолемея Тимофей и Дамон. Власть над Келесирией и Финикией принадлежала Антиоху, ибо с того времени, как Антиох, отец нашего царя, разбил военачальников Птолемея в битве близ Пания[3], обе названные страны поступили во власть сирийских царей. Поэтому-то Антиох почитал эти земли своими владениями в том убеждении, что войною приобретенное право самое прочное и почетное. С другой стороны Птолемей полагал, что Антиох-старший несправедливо присвоил себе города Келесирии, воспользовавшись малолетством сироты,[4] почему и не считал себя обязанным уступать земли Антиоху. Итак, явившееся в Рим посольство с Мелеагром во главе имело своей задачей засвидетельствовать перед сенатом, что Птолемей, в противность всякому праву, первый идет войною на Антиоха; Тимофею же и Дамону поручено было возобновить дружеские отношения с Римом и привести войну к концу с Персеем, а также, и это было всего важнее, наблюдать за поведением Мелеагра. Говорить о прекращении войны послы не решились, как и советовал им Марк Эмилий[5] [6], а на просьбу о возобновлении дружбы они получили благоприятный ответ и с тем возвратились в Александрию. Мелеагру и товарищам сенат отвечал, что Квинту Марцию[7] [8] даст полномочие[9] написать Птолемею по этому предмету, в каком виде найдет тот нужным по собственному разумению[10]. На сей раз так порешили с этим делом (О посольствах ).
2. Посольство родосцев в Риме. Борьба партий на Родосе. В это время, уже к концу лета, прибыли послы и от родосцев: Агесилох, Никагор и Никандр с поручением возобновить дружественный союз[11] и получить право вывоза хлеба, вместе с тем защитить свой город от обвинений, на него возводимых. Было известно, что на Родосе враждуют между собою две партии, что Агафагет, Филофрон, Родофонт и Теэтет возлагают все упования свои на римлян, Динон же и Полиарат на Персея и македонян. Посему часто бывали разногласия в народных собраниях, и решения затягивались, чем пользовался всякий, кто желал клеветать на город родосцев[12]. В то время, однако, сенат вовсе не обращал внимания на подобные изветы, .хотя и хорошо знал, что творится у родосцев, и дозволил им вывезти из Сицилии[13] сто тысяч медимнов хлеба.[14] Так обошелся сенат собственно с родосскими послами[15]; подобный прием оказал сенат и всем прочим посольствам Эллады, ибо прочие города действовали таким же образом. Так шли дела в Италии (там же ).
3. Римские уполномоченные в эллинских городах. Двусмысленный образ действий сената. В это время Авл,[16] в звании проконсула зимовавший вместе с войском в Фессалии, отправил уполномоченными в эллинские земли Гая Попилия[17]и Гнея Октавия. Прежде всего они пришли в Фивы, благодарили жителей за их поведение и убеждали сохранять верность римлянам. Вслед за сим они отправились по городам Пелопоннеса и, прочитывая приведенное выше постановление, старались выставлять на вид благодушие сената и его милости. Однако тут же мимоходом они в своих речах давали понять слушателям, что отлично знают в каждом городе как тех граждан[18], которые в противность долгу отклоняются от дружественных действий, так и тех, которые выступают с нападками; при этом для всех было ясно, что и уклоняющимися гражданами, и явными своими противниками римляне недовольны одинаково. Такое заявление уполномоченных повергало народ в тревожное раздумье о том, каким же образом приспособить свои речи и поступки к существующим отношениям. Между тем ходили слухи, что Гай и Гней вознамерились, созвав ахейцев в собрание, предъявить обвинения против Ликорта, Архона, Полибия в том, что они враждебны целям римлян и если в данное время бездействуют, то вовсе не по склонности к миру, а потому что выжидают удобного момента и пока следят за ходом событий. Но выступить с обвинениями против названных выше ахейцев римские уполномоченные не отважились за отсутствием достаточных улик, и когда созвано было в Эгии, как они того желали, союзное собрание, уполномоченные обратились к ахейцам с дружеским увещанием[19]; засим отплыли в Этолию.
4. Римские уполномоченные в Этолии. Подозрения и смуты среди этолийцев. И здесь, по желанию уполномоченных, созвано было собрание в Ферме; и здесь они выступили перед собравшимися с дружественными увещаниями, хотя заявили, что от этолийцев должны быть выданы им заложники: это и было главною целью собрания. Когда римляне покинули подмостки[20], выступил с речью Проандр, желая напомнить об услугах, полученных от него римлянами, и пожаловаться на клеветников. В ответ на это Гай снова поднялся с места и, хотя отлично знал нерасположение Проандра к римлянам, подтвердил все им сказанное и благодарил его. После Гая говорил Ликиск[21], не называя никого по имени, но намеками обвиняя многих. По его словам, римляне поступили мудро, препроводив в Рим вождей движения[22], разумея при этом Эвполема и Никандра с товарищами; но соратники их и пособники, продолжал Ликиск, остаются еще в Этолии; их должна бы постигнуть та же участь, если они не отдадут детей своих римлянам в заложники. Ликиск, Архедам, Фоант, Панталеонт. Свое предложение Ликиск направлял главным образом против Архедама и Панталеонта. По удалении на место Ликиска выступил Панталеонт, в немногих словах обругал его, назвав бесстыдным и низким льстецом господ, засим напал на Фоанта, которого подозревал в клеветнических изветах: им верили тем скорее, думал Панталеонт, что, не видели, у него и Архедама никакой вражды к Фоанту. Он припомнил время войны с Антиохом и укорял Фоанта в неблагодарности, потому что по уговору он был выдан римлянам и неожиданно получил помилование благодаря ему и Никандру, ходившим тогда послами в Рим. Этим напоминанием Панталеонт сразу привел этолийцев в такое возбуждение, что они не только заглушили Фоанта криками, когда он попытался было говорить, но все как один кинулись на него с каменьями в руках. Тогда Гай обратился к этолийцам с немногословной укоризной за нападение на Фоанта и отсюда же вместе с товарищем отправился в Акарнанию, не говоря больше ни слова о заложниках; взаимные подозрения и смуты царили повсеместно в Этолии[23].
5. Очередные римские уполномоченные в Акарнании. Две партии среди акарнанов. В Акарнании было созвано народное вече в Фурии[24], на котором друзья римлян Эсхрион, Главк, Хремат убеждали Гая и Гнея занять Акарнанию гарнизонами. Ибо, говорили они, есть между акарнанами люди, которые тянут народ в сторону Персея и македонян. Противоположный совет давал уполномоченным Диоген: не подобает, говорил он, ни и один из городов вводить гарнизон, ибо мера эта применяется к народам, которые воевали против римлян и были побеждены ими. Ничего подобного с акарнанами не было, и потому было бы большою несправедливостью ставить гарнизон в какой-либо из их городов; Хремат, Главк и Эсхрион, продолжал Диоген, надеются изветами на противников утвердить собственную власть и готовы для поддержания своих властолюбивых замыслов ввести гарнизоны в города акарнанов. Из слов Диогена Гай и Гней заключили, что гарнизоны были бы неугодны народной массе и, желая сообразоваться с настроением собрания[25], последовали совету Диогена, благодарили его, а засим направились обратно в Ларису к проконсулу[26] (О посольствах ).
6. [27]Собрание именитых ахейцев. Мнение относительно римлян. Архон, Полибий. ...Ахейцы решили, что посольство римлян требует тщательного обсуждения. Они поэтому пригласили граждан, действовавших вообще согласно с ними, - это были мегалопольцы Аркесилай и Аристон, тритеец Стратий, патрянин Ксенон, сикионец Аполлонид, - и занялись обсуждением тогдашних событий. Итак, Ликорт оставался при первоначальном мнении: не помогать ни в чем ни Персею, ни римлянам, равным образом и не враждовать ни с одною из сторон. Прозревая непомерное могущество будущего победителя, он полагал, что содействовать тому или другому из воюющих грозило бы гибелью всем эллинам; но и противодействовать казалось опасным, потому что и раньше уже в устроении союзных дел они приходили в столкновение со многими из именитейших римлян[28] <...> Аполлонид и Стратий советовали не враждовать с римлянами открыто, но прибавляли, что необходимо сдерживать и тех граждан, которые пресмыкаются[29] перед римлянами и ценою общего блага снискивают себе почести у них, действуя вопреки законам и общим выгодам, и оказывать им мужественное сопротивление. Со своей стороны Архон настаивал на том, что следует приноровляться к обстоятельствам, не подавать повода врагам клеветать на них и самим не навлекать на себя участи Никандра и его товарищей: еще прежде, чем испытать могущество римлян, они попали в бедственное положение[30]. К этому мнению присоединились Полиен, Аркесилай, Аристон, Ксенон, почему решено было тут же провести Архона на должность союзного стратега, а Полибия в начальники союзной конницы[31].
7. Просьба Аттала к ахейцам о восстановлении почестей Эвмену. Случилось так, что вскоре после этого Аттал обратился с переговорами к Архону и его единомышленникам, как раз в такое время, когда у них принято уже было решение действовать заодно с римлянами и их друзьями, и к переговорам с Атталом они поэтому были приготовлены. Вот почему ахейские власти охотно откликнулись на предложение Аттала и обещали ему свое содействие. Когда Аттал отправил своих послов, и они явились на первом союзном вече,[32] когда послы заговорили с ахейцами о восстановлении почестей царю и просили сделать это в угоду Атталу, было неясно, как думает об этом народ: между тем многие из присутствующих, по различным основаниям, начали против этого требования возражать. Одни из говоривших, первоначальные виновники отмены почестей, желали бы сохранить силу за своим предложением; другие находили настоящий случай удобным для того, чтобы выместить царю личные обиды третьи, наконец, из вражды к друзьям Аттала не желали, чтобы старания его увенчались успехом. Архон выступил с предложением поддержать послов: дело требовало и голоса стратега[33] но, сказав несколько слов, он удалился на место из опасения, как бы присутствующие не подумали, что он подает голос за царя из корыстного желания царской награды, ибо на получение должности он истратил очень много[34]. Собрание было в величайшем затруднении, когда выступил с пространною речью Полибий; сочувствие большинства он вызвал главным образом напоминанием, что в первоначальном определении ахейцев о почестях написано, что отменены должны быть почести неподобающие и противозаконные, а никак не все. Сосиген и Диопф с товарищами, состоявшие в то время судьями[35] и враждовавшие с Эвменом из-за каких-то личных дел, воспользовались, продолжал Полибий, случаем, чтобы отменить назначенные царю все почести, причем действовали не только противно определению ахейцев и предоставленным им полномочиям, но - что важнее всего - вопреки справедливости и благопристойности. Ибо ахейцы решили отнять почести от Эвмена не потому, что претерпели от него какую-либо обиду, но потому, что оскорбились притязаниями, превысившими его заслуги, так что и решили изъять лишнее. Если судьи, говорил Полибий, пожертвовали честью ахейцев ради личной вражды и отменили все почести, то ахейцы обязаны, поставив выше всего свой долг и достоинство, исправить ошибку судей, загладить причиненную Эвмену обиду, тем паче, что этим они стяжают себе благодарность не одного Эвмена, но и брата его, Аттала. Собрание согласилось с доводами Полибия, и потому было принято решение, в силу коего власти обязывались возвратить Эвмену все почести за исключением тех только, которые почему-либо противоречили достоинству ахейского союза или были противозаконны. Таким-то способом исправил Аттал в это время ошибку, допущенную по отношению к брату Эвмену из-за почестей, какие были возданы ему в Пелопоннесе (О посольствах ).
8. [36]Нерешительный ответ иллирийского царька Генфия послам Персея. ...Персей отправил послами к царю Генфию[37]иллирийца Плеврата, жившего у него изгнанником, и беройца Адея с поручением сообщить ему об удачах войны с римлянами и дарданами, а также с эпиротами и иллирийцами и побуждать царя к заключению дружественного союза с Персеем и македонянами. По направлению через гору Скард[38] послы прошли по так называемой пустынной Иллирии, которую незадолго перед сим обезлюдили македоняне с целью затруднить для дардан вторжение в Иллирию и Македонию[39]. Итак, с большими лишениями прошли Адей и Плеврат[40] через эти местности в Скодру[41], где узнали о пребывании Генфия в Лиссе, туда они и послали известие царю о своем прибытии. Генфий вскоре пригласил послов к себе и те, будучи приняты царем, объяснили ему цель посольства. Генфий, по-видимому, готов был войти в дружественный союз с Персеем, но сделать это теперь же отказывался на том основании, что не имеет запасов, и что нельзя ему воевать с римлянами без денег. С этим ответом Адей и Плеврат возвратились в Македонию. Между тем Персей прибыл в Стиберру[42], продал там добычу и в ожидании Плеврата и Адея дал войску отдохнуть. Услыхав от послов ответ Генфия, он немедленно отправил снова Адея, с ним вместе Главкия, одного из царских телохранителей, и третьего еще, иллирийца, для иллирийского языка. Послам поручено было сказать то же, что и прежде[43], как будто Генфий не разъяснил как следует[44], что ему нужно, и на каких условиях он мог бы принять предложение царя. По отбытии послов Персей снялся со стоянки и во главе войска направил путь на Гисканы[45] (О посольствах )[46].
9. Безрассудная и гибельная скупость Персея. ...В это время ходившие к Генфию послы возвратились домой с тем же ответом, что и прежде, ни в чем не успев, ибо Генфий остался верен прежнему решению, изъявляя готовность присоединиться к Персею, но добавляя, что для этого ему нужны деньги. Оставляя без внимания выслушанное сообщение, Персей в третий раз отправил посольство с Гиппием во главе для окончательного заключения договора, причем совершенно умалчивал о важнейшем условии, с помощью которого только и можно было привлечь Генфия на свою сторону[47].
Не знаешь, чему приписать подобный образ действий: нерассудительности ли, или наваждению свыше[48]. Наваждением, я думаю, страдают люди, которые жаждут громких подвигов, ради них готовы рисковать жизнью, и в то же время не принимают для выполнения замыслов необходимых мер, хотя понимают ясно, что нужно делать, и имеют возможность действовать. И в данном случае, если бы Персей решился уделить от своих денег часть свободным государствам, часть самим царям и правителям, - уделить даже не щедро, хотя при его богатствах и это последнее было возможно, но лишь в скромных размерах, то, мне кажется, и ни один здравомыслящий человек не будет оспаривать этого, - что все эллинские народы и, по крайней мере, многие цари, если не все, были бы привлечены на его сторону. Благо, однако, что Персей не пошел этой дорогой, ибо, в случае решительной победы он располагал бы чрезмерной силой, а в случае поражения многим народам пришлось бы разделить общую с ним участь. Но он предпочел совершенно иной путь, и потому только очень немногие из эллинов поддались искушению к началу военных действий (О посольствах ).
10. [49]Римляне в Македонии. Беспомощность Персея. ...Сознавая безвыходность своего положения[50], Персей укорял Гиппия за то, что тот допустил римлян в Македонию. Но, мне кажется, легко укорять другого и замечать чужие ошибки и, наоборот, очень трудно самому исполнить свой долг и оценить себя по достоинству: примером чего служит Персей (Сокращение ватиканское )[51].
11. Гераклей перешел во власть римлян. ...Гераклей[52]был взят необыкновенным способом, именно: по одной стороне города на небольшом протяжении шла низкая стена; здесь римляне подошли к городу с тремя манипулами. В первом манипуле воины сомкнули над головами свои щиты, которые плотно прилегали друг к другу и представляли подобие покатой черепичной крыши. За первым манипулом следовали два других[53]...
Военный строй - черепичная крыша. ...Черепичная крыша - военный строй римлян, которым они пользовались в играх (Свида ).
12. ...Когда Персей[54] собирался вести свое войско в Фессалию, и война, казалось, близилась решительно к концу, Архон и его единомышленники сочли нужным еще раз оправдать себя перед римлянами самими делами против подозрений и наговоров. С этою целью они в собрание ахейцев внесли предложение - идти во всем рука об руку с римлянами, а теперь выступить поголовным ополчением в Фессалию. Когда предложение было принято, ахейцы определили возложить на Архона заботы по набору войска и снаряжению его в поход, а к консулу[55] в Фессалию отправить послов для передачи ему определений ахейцев и спросить его, когда и куда ахейцам доставить свое войско для соединения с римским. Тут же ахейцы выбрали в послы Полибия и других ахейцев и настоятельно внушали Полибию, чтобы он в том случае, если консулу желательно будет прибытие ахейского войска, во избежание запоздания прислал обратно своих товарищей с известием о сем, а сам принял бы меры к тому, чтобы для всего войска были на рынках припасы в городах, через которые пройдет его путь, и чтобы воины не терпели недостатка в каких-либо предметах необходимости. С таким-то напутствием Полибий и товарищи его отбыли. Ахейцы выбрали еще посольство с Телократом во главе к Атталу для передачи ему определения о восстановлении почестей Эвмену. В это же время до ахейцев дошла весть, что в честь царя Птолемея совершено было празднество провозглашения, обычаем установленное в Египте для царей, когда они приходят в возраст. Почитая своим долгом засвидетельствовать собственное участие к торжеству, ахейцы определили отправить послов к царю с поручением возобновить существовавшие раньше дружеские отношения между союзом ахейцев и египетским царством, для чего теперь же выбрали Алкифа и Пасиада.
13. Полибий в римском стане в Македонии; отослан обратно в Ахаю. Между тем Полибий и товарищи его не нашли уже римлян в Фессалии, которые отсюда вышли и стояли лагерем в Перребии между Азорием и Долихой[56]. Во внимание к трудным обстоятельствам послы отложили переговоры, но разделили с римлянами опасности вступления в Македонию. Только когда войско достигло окрестностей Гераклея, Полибий решил, что настало время для переговоров, ибо консулом исполнена была труднейшая часть задачи. Воспользовавшись первым удобным случаем, послы передали Марцию[57] определение ахейцев и сообщили о готовности их участвовать всеми войсками в сражениях консула и в опасностях. Сверх того, послы напомнили, что за время настоящей войны всякое требование римлян, письменное ли то, или устное, было исполняемо ахейцами неукоснительно. Марций в изысканных выражениях благодарил ахейцев за такое поведение, но от военных трудов и издержек освобождал их, ибо, говорил он, при данных обстоятельствах помощи союзников не требуется. После этого все послы возвратились в Ахаю, за исключением Полибия, который остался в Фессалии и принимал участие в дальнейших событиях. Наконец, прослышав, что Аппий Центон[58]требует от ахейцев доставки пяти тысяч войска в Эпир, Марций отправил домой и Полибия с увещанием принять меры к тому, чтобы воины Аппию не посылались и чтобы ахейцы не подвергали себя столь тяжелым и бессмысленным затратам, ибо требование Аппия, по его словам, не имело для себя никакого основания. Трудно решить, почему так действовал Марций, в заботах ли об ахейцах или с целью удерживать Аппия в состоянии бездействия. Как бы то ни было, когда Полибий возвратился в Пелопонесс, там было уже получено письмо из Эпира; и когда немного спустя ахейцы созваны были в Сикион, Полибий был в большом затруднении. В самом деле, при обсуждении требования Центона о вспомогательном отряде он находил невозможным обнаружить то, о чем частным образом просил его Марций; с другой стороны, очень трудно было возражать против отправки вспомогательного войска без всяких доводов. Чтобы выйти из затруднения, Полибий применил к данному случаю определение сената, в силу коего письменные требования военачальников не заслуживают никакого внимания, если они не сделаны с разрешения сената, - каковой прибавки в письме Аппия не было. Этим напоминанием Полибий добился того, что дело поступило на решение к консулу, и благодаря ему ахейский народ избавился от расхода талантов во сто с лишним. Зато людям, желавшим клеветать на него, Полибий давал прекрасный случай говорить, что Аппий через него не получил вспомогательного отряда (О посольствах ).
14. Подлость кидонийцев против аполлониатов. ...Кидонийцы[59] в это время совершили деяние, по общему мнению, ужасное и подлое. Хотя на Крите случаи вероломства были часты, однако упоминаемый нами превзошел обычную и для критян меру, именно: кидонийцы состояли в дружбе и государственном единении с аполлониатами, и все то, что люди называют правами, имели общее с ними, к тому же единение городов их скреплено было клятвенным договором, помещенным у святилища Зевса Идейского. Невзирая на это, кидонийцы предательски захватили город аполлониатов, мужчин умертвили, имущество граждан расхитили, женщин, детей, город и поля поделили между собою и обратили в свою собственность (О добродетелях и пороках ).
15. Сношения кидонийцев с Эвменом. ...В страхе перед гортинами кидонийцы обратились через послов к Эвмену на правах союзников с просьбою о помощи: за год перед тем они едва не потеряли своего города, когда гортинец Нотократ и его единомышленники покушались захватить его. Царь назначил для этого Леонта и поспешно отправил его с тремястами воинов. По прибытии отряда кидонийцы вручили Леонту ключи от ворот и вообще доверили ему город вполне (О посольствах ).
16. Посольство родосцев в Рим и в стоянки римлян. ...На Родосе междоусобные распри все усиливались. Когда среди родосцев стало известно сенатское постановление[60], в силу коего исполнять должно не требования военачальников, а только сенатские определения, и когда народ приветствовал с благодарностью разумную меру сената, Филофрон и Теэтет со своими единомышленниками воспользовались этим известием для дальнейших действий и доказывали необходимость отправки послов к сенату, к консулу Квинту, Марцию и к начальнику морских сил Гаю.[61] Дело в том, что тогда все уже знали, каким из новоизбранных в Риме должностных лиц предстоит отправиться в эллинские земли. Хотя и не без споров, упомянутое предложение было принято среди шумных знаков одобрения[62], и в Рим в начале лета отправлены были сын Гегесия Агесилох, Никагора Никандр, а к консулу и к начальнику флота Агеполид, Аристон и Панкрат. Послам дано поручение возобновить дружественные отношения с римлянами и опровергнуть клеветы, взведенные на город родосцев кое-кем из граждан; что касается посольства Агесилоха, то оно должно было, помимо сказанного, испросить еще разрешение на вывоз хлеба[63]. О том, какие речи произнесены были послами в сенате и какие ответы даны им сенатом, как они отъехали обратно, напутствуемые дружескими пожеланиями, - обо всем этом сказано нами в отделе об Италии.
Не мешает напоминать почаще, как мы по возможности и делаем, что приемы послов и сопровождавшие их переговоры приходится нередко сообщать раньше известий о самом выборе послов и отправке их. Так это бывает оттого, что мы излагаем одновременные события различных народов по годам и стараемся относящиеся к каждому народу известия собирать воедино[64], почему отмеченная черта в нашем сочинении и является совершенно неизбежною.
17. Посольство родосцев в стане Квинта Марция и у Гая Марция Фигула. Между тем Агеполид с товарищами прибыл в стоянку Квинта в то время, как тот находился под Гераклеем в Македонии, и вступил с ним в переговоры согласно полученным полномочиям. По выслушании послов Квинт не только отвечал, что не обращает никакого внимания на клеветы, но еще просил их не допускать в среде своих граждан какой-либо хулы на римлян, и вообще расточал перед послами знаки своего благоволения. То же самое он писал и родосскому народу. Так как Агеполид был восхищен всем обращением консула, то Квинт ласково отвел его в сторону и выразил изумление по поводу того, что родосцы не прилагают стараний к прекращению начавшейся войны:[65] такие старания приличествовали бы им больше всяких иных. В точности трудно решить, почему так поступал Квинт: потому ли, что боялся, как бы Антиох, по захвате Александрии, не сделался опасным врагом римлян, когда война их с Персеем затянется, - война из-за Келесирии тогда уже вспыхнула, - или же потому что он предвидел скорый конец войны против Персея, когда римские войска расположились станом в Македонии[66] и, уверенный в счастливом исходе войны, желал побудить родосцев выступить посредниками между воюющими, тем самым дать римлянам благовидное основание порешить судьбу царей по своему усмотрению. Последнее объяснение, кажется, более вероятно, если судить по тому, что вскоре случилось на Родосе. Посольство Агеполида немедленно направилось к Гаю[67] и после приема еще более дружелюбного, чем у Марция, поспешило обратно на Родос.
Когда в отчете о посольстве переданы были речи и отчеты обоих военачальников, которые соревновали между собою в радушии и расположении, все родосцы ободрились, воспрянули духом, но побуждения к тому были неодинаковы. Люди здравомыслящие радовались благоволению римлян; напротив, люди беспокойные и озлобленные усматривали в предупредительности военачальников знак того, что римляне опасаются за исход войны и что ожидания их не оправдались. А когда Агеполид обмолвился[68] кое-кому из друзей, что имеет от Марция частное поручение напомнить собранию[69] родосцев о необходимости прекратить войну, Динон и его единомышленники были твердо уверены, что дела римлян обстоят очень дурно. И в Александрию родосцы отрядили послов для приведения к концу возгоревшейся войны между Антиохом и Птолемеем[70] (О посольствах ).
18. К характеристике Антиоха. ...Царь Антиох был деятелен, способен к широким замыслам и достоин носить имя царя, если не принимать во внимание его военных козней при Пелусии[71] (О добродетелях и пороках ).
19. Часть Египта во власти Антиоха. Четыре посольства к нему от эллинов. ...После захвата Египта Антиохом[72]Коман и Киней на совещании с царем[73] решили образовать совет именитейших начальников для обсуждения дальнейших мер. Совет прежде всего определил прибывших в их землю эллинов отправить послами к Антиоху для переговоров о мире. В то время в Египте были два посольства от ахейского союза: одно, в состав коего входили Алкин, сын Ксенофонта, уроженец Эгея, и Пасиад, для возобновления дружественного союза; другое - для приглашения на празднество Антигоний[74]. Было еще посольство от афинян с Демаратом во главе, доставившее дары, и два священных посольства[75], одно с приглашением на панафенеи, - во главе его стоял панкратиаст Каллий; другое - на мистерии; от его имени вел переговоры и произносил речи Клеострат. Из Милета явились Эвдем и Гикесий, из Клазомен - Аполлонид и Аполлоний. Царь отправил послами Тлеполема и ритора Птолемея. Эти-то эллины поднялись по реке[76] к Антиоху (О посольствах ).
20. Птолемеевы послы из эллинов у Антиоха. ...В то время, когда Антиох завладел Египтом, явились к нему послы, отправленные из Эллады для мирных переговоров[77]. Он принял их ласково и в первый же день позвал на великолепное пиршество, а на следующий допустил к переговорам и предложил им объяснить цель посольства. Первыми говорили послы от ахейцев, за ними Демарат от афинян, за Демаратом милетец Эвдем. Так как все посольства отправлены были при одинаковых обстоятельствах и имели одинаковое поручение, то речи послов были сходны между собою даже в подробностях. Виновниками событий все послы называли Эвлея[78] и его друзей, а гнев царя против Птолемея старались смягчить напоминанием об узах родства и о молодости Птолемея. Никому из послов царь не возражал и, добавив еще кое-что от себя в том же направлении, перешел к защите своих исконных прав для доказательства того, что царям Сирии принадлежит право владения также Келесирией. Он опирался при этом на завоевания Антигона, первого царя Сирии, потом напомнил об уступках, какие были сделаны Селевку царями Македонии по смерти Антигона; вслед за тем сослался на последнее военное приобретение отца своего Антиоха; в заключение он отвергал состоявшееся, по словам александрийцев, соглашение между недавно умершим Птолемеем[79] и Антиохом, отцом теперешнего Антиоха, по которому Птолемей должен был получить в приданое Келесирию, когда брал в замужество Клеопатру, мать нынешнего царя. Этою речью Антиох убедил собеседников в правоте своих требований, в чем и сам был убежден, и затем отплыл в Навкратис. Там он милостиво обошелся с жителями, дав каждому из тамошних эллинов по золотому, и продолжал путь в Александрию. Дать ответ послам царь обещал по возвращении к нему Аристида и Ферида, которых он отправил к Птолемею, послов же от Эллады он желал бы, говорил царь, иметь свидетелями и очевидцами всех своих действий (О посольствах ).
21. Пагубное влияние Эвлея на Птолемея. ...Евнух Эвлей убедил Птолемея укрыться на Самофракию, захватив с собою деньги и предоставив царство неприятелю. Имея[80] перед собою такой пример, можно ли отрицать, что сообщество негодных людей приносит нам величайшие беды. Будучи еще вне опасности, на большом расстоянии от неприятеля, особенно имея в своих руках огромные средства и располагая обширными землями и многими народами, - и при всем этом не обрести в себе мужества на благородный подвиг, но тут же немедленно без боя отречься от царства, столь славного и богатого, - как же не назвать такой поступок делом человека расслабленного[81] и совершенно испорченного? Если бы Птолемей от природы наделен был такой душой, тогда следовало бы винить природу и не делать за нее ответственным никого другого. Но в защиту природы свидетельствуют последующие действия Птолемея, в которых он показал себя человеком достаточно стойким и в опасностях мужественным, что и дает нам неоспоримое право заключить, что ответственность за малодушие, обнаруженное Птолемеем в это время, и за бегство его на Самофракию падает на евнуха и на его влияние (Сокращение ватиканское ).
22. Послы Антиоха в Рим. ...Приостановив осаду Александрии, Антиох отправил послов в Рим; это были Мелеагр, Сосифан и Гераклид; вместе с ними он послал полтораста талантов[82], из них пятьдесят на венок для римлян, остальную сумму на подарки нескольким городам Эллады (О посольствах ).
23. Посольство родосцев в Александрии. ...В те же дни прибыло из Родоса в Александрию посольство с Пратионом во главе с целью примирить воюющие стороны и вскоре явилось к Антиоху в стоянку. Во время приема послы в пространных речах заговорили о добрых чувствах родного города к обоим государствам, о близких родственных узах самих царей и об обоюдных выгодах мира между ними. Но царь не дал кончить послу и объявил, что не нуждается в многословном увещании: царство принадлежит Птолемею Старшему[83], с ним он состоит в дружбе и давно ведет переговоры о мире, и если бы теперь александрийцы вздумали призвать Птолемея обратно, он, Антиох, не помешал бы тому. Так Антиох и сделал (там же ).

---

[1]  События одного третьего года 152-й олимпиады (585 г. от основания Рима — 169 г. до Р. X.) со-ставляют предмет XXVIII книги: тому же году у Ливия отведено XLIII 11 и XLIV 16. С третьей главы, с известий о римских уполномоченных, которые переходили из одного эллинского города в другой (3—5), Полибиевы фрагменты дополняются из Ливия (XLIII 17—23). Известия первой главы сохранились еще у Диодора (XXX 2); у него также от нашего автора имеются мотивированные похвалы римскому сенату за его дипломатический, умиротворяющий образ действий в виду брожения умов и распрей на востоке; поэтому фрагмент Диодора может служить введением к нашей книге (XXX 5 (8)). Известия о родосском посольстве имеются только у Полибия (гл. 2).
[2] Мелеагр... Дамон... О прибытии посольства в Рим автор упомянул в известиях о предыдущем годе. XXVII 19.
[3] близ Пания... в Келесирии... Вскоре после смерти Птолемея Филопатора, в младенческие годы Птолемея Эпифана, названного немного ниже малолетним сиротою. Ср.: XV 20, XVI 18.
[4]  Птолемей Эпифан.
[5] Марк Эмилий Лепид в 554 г. от основания Рима (200 г. до Р. X.) в числе трех легатов к царям Сирии и Египта (XVI 34 1), теперь был старейшиною сената: princeps ab tertiis iam censoribus lectus. Liv. XLIII 15.
[6]  Марк Эмилий Лепид.
[7] Квинту Марцию Филиппу... Creati consules sunt Q. Marcius Philippus iterum et Cn. Servilius. Caepio. Liv. XLIII 11.
[8]  Квинт Марций Филипп, консул 585 г. от основания Рима.
[9] ibid. даст полномочие δώσει τὴν ε̉πιτροπὴν, i. e. ε̉πιτρέψει.
[10] ibid. по собственному разумению ε̉κ τη̃ς ι̉διας πίστεως перевод обычного выражения сенатских полномочных определений: ita ut eis e republica fideque sua videbitur.
[11] возобновить дружественный союз amicitiam renovare (Liv. XLIV 14): — это, кажется, то самое посольство родосцев, угрожающие речи которого приводили Ливия в негодование (ne nunc quidem haec sine indignatione legi audirive posse certum habeo 14 кон.): послы требовали кончить войну с Персеем, угрожая в противном случае обратить оружие и против Рима. Известия Ливия от анналистов.
[12] Посему... родосцев; место очевидно сокращено в изложении, так что не совсем ясны по смыслу слова: ε̉ν τοΐς πράγμασιν α̉ντιρρήσεως γινομένης καὶ διελκομένων τω̃ν διαβουλίων.
[13] из Сицилии... Плодородие сделало из Сицилии «житницу Италии», «казну Рима» cella penaria Romae, ταμεΐον τη̃ς Ρώμης. Strab. VI 2 , р. 273.
[14]  1 медимн — 52,50 литра.
[15] обошелся... послами... Сенат скрывал свое недовольство двусмысленным поведением родосцев под личиною дружбы: то же он делал и по отношению к другим эллинам, желая этим сдерживать брожение умов в Элладе против Рима.
[16]  Авл Гостилий Манцинн, консул 584 г. от основания Рима.
[17] Гая Попилия... Гай Попилий Ленат — консул 582 и 586 гг. от основания Рима. Гней Октавий — претор 586 г., консул 589 г. Определение сената, с которым были отправлены легаты, и которое сообщено Ливием и выпущено эпитоматором, клонилось к облегчению эллинских городов от некоторых повинностей и поборов; оно обязывало города доставлять римским властям только такие предметы для войны, которые назначены были сенатом: ne quis ullam rem in bellum magistratibus Romanis conferret. praeterquam quod senatus censuisset. Liv. XLIII 17. Срвн. Полиб. 13. 16. Как римские военачальники разоряли эллинские города, показывает пример Халкиды.
[18] граждан... прочими. Под словами οι̉ παρὰ τὸ δέον α̉ναχωροΰντες разумеются граждане, делающие для римлян меньше, чем сколько требовалось от них званием римских друзей и союзников («tergi versabantur et recusabant ea, quae debita erant, et de iure ab eis postulari poterant». Швейгг.). τοὺς προσπίπτοντας рукоп. чтение после Швейгг. уступило место другому τοὺς προπίπτοντας, отождествляемому у него по смыслу с сл. τοὺς υ̉περκυβιστω̃ντας, и поясняется так: «alii ultra id quod debitum erat progrediebantur, ultra plus faciebant, quam de iure postulari ab eis poterat». υ̉περκυβιστω̃ντες в устах ахейских патриотов означает граждан, пресмыкавшихся перед римлянами в угодничестве; не могли римские легаты так называть своих усердных хотя бы, и не в меру друзей. τοὺς προσπίπτοντας описывается следующим выражением τοΐς ε̉κφανω̃ς α̉ντιπράττουσιν. См. нашу заметку в Ж. М. Н. Пр. 1895, июнь.
[19] с дружеским увещанием α̉σπαστικήν τε καὶ παρακλητικὴν ποιησάμενοι τὴν έ̉ντευξιν. Achaico concilio Aegi iis dato benigne locuti auditique, egregia spe futuri status fidissima gente relicta, in Aetoliam traiecerunt. Liv. XLIII 17. Расчеты римских уполномоченных усыпить бдительность ахейских властей оправдались вполне.
[20] покинули подмостки (καταβάντων), трибуну, на которую всходил оратор в собрании; ниже (§ ) окончание речи обозначено словом παραχωρεΐν, т. е. уступить место другому, α̉ναχωρεΐν (7 ) удалиться на свое место; выступать для произнесения речи παρέρχεσθαι (§ и во мн. др. местах), в том же смысле προέρχεσθαι реже (IV 14 ); выступать с ответною речью или вообще говорить после другого ε̉παναστηναι (§§ ); выступать с речью α̉ναστη̃ναι (§. 7 ).
[21] Ликиск упомянут уже XXVII 15 , благодаря римлянам в 171 г. выбран в союзные стратеги этолийцев: Lycisco praetore facto, quem Romanorum favere rebus satis conpertum erat, Liv. XLII 38 нач. Он не останавливался перед изменою отечеству и перед кровопролитием, если того требовали выгоды римлян.
[22] вождей движения τω̃ν κορυφαίων, враждебных Риму.
[23] Этолии... В сокращенном изложении Ливия сказано, что в Этолии не было еще возмущения, но все было полно подозрений и взаимных жалоб, поэтому уполномоченные поспешили в Акарнанию, не дождавшись исполнения требований о заложниках. XLIII 17.
[24] в Фурии... Другая форма имени главного города Акарнании (IV 6 ); в списках Ливия Tyrrheum, или Thyreum, Thyrium.
[25] собрания, акарнанов τη̃ς συγκλήτου, а не римского сената (Рейске); союзное вече ахеян также названо σύγκλητος. XXIX 24.
[26] ibid. к проконсулу. Ливий только в конце главы прибавляет, что уполномоченные отправлены были проконсулом.
[27] Начало главы сохранилось с пробелами: обсудить положение дел решено было эллинами; засим речь идет только об ахейских властях и представителях различных городов союза без всякого промежуточного члена между эллинами вообще и ахейцами. Или только об ахейцах и была речь? Известиям о сих последних недостает начала, где поименован был бы субъект к гл. ε̉βουλεύοντο (§ 2); утраченная часть фрагмента должна была содержать в себе упоминание о вождях той из ахейских партий, к которой принадлежали Полибий и отец его (§ 3). Теперешний порядок глав с 5-ой по 7-ую установлен впервые Швейггейзером по указанию Рейске. Раньше наши 6-ая и 7-ая главы ό̉τι έ̉δοξε — до слов: κατὰ τὴν Πελοπόννησον следовали непосредственно за начальными словами 5-ой главы: Κατὰ δε τὴν ’Ακαρνανίαν. За нашей 7-ой главой, после слов κατὰ τὴν Πελοπόννησον следовала теперешняя 5-ая, как отдельный фрагмент: ό̉τι κατὰ τήν ’Ακαρνανίαν συναχθείσης τη̃ς ε̉κκλησίας и проч.; тот же порядок в мюнхенском списке 187.
[28] римлян... Параграф испорченный, так как речь должна бы идти об опасности вражды не к римлянам только, но и к Персею. Очевидно, прежний опыт изобличил непригодность такой политики для ахейцев и вообще для эллинов. Возможен пробел.
[29] пресмыкаются τούς υ̉περκυβιστω̃ντας кувыркаются, изворачиваются. Самое значение слова препятствует отождествлять его со словом προπίπτοντες 3 , произносимым будто бы римлянами об их друзьях.
[30] прежде... положение... После сражения конниц македонской и римской, в котором победа осталась за Персеем, римляне мстили этолийцам, несправедливо почитая их виновниками своей неудачи. Polib. XXVII 13. 14. XXVIII 4.
[31] начальники... конницы πρὸς τὴν ι̉ππαοχίαν, вторая по значению должность в ахейской федерации, служила ступенью в должности союзного стратега. Polib. V 95. X 22. О производстве выборов названных лиц в стратеги и в гиппархи не сохранилось известий, хотя в следующей главе Архон — уже союзный стратег. В нашем месте упомянуто частное совещание перед выборами с целью определить согласный образ действий на союзном собрании: собрались поэтому единомыслящие ахейцы от разных городов союза.
[32]  В первом собрании после того, когда стратегом был Архон.
[33] дело... стратега, так бывало во всех важных делах союза: «forsitan ego quoque tacerem, si privatus essem», говорит стратег Аристен. Liv. XXXII 21. Срвн. Полиб. II 50. XXIII 17. Liv. XXXII 25.
[34] истратил очень много... Нигде в другом месте не находим указаний на то, чтобы должность союзного стратега в Ахае покупалась кем-либо за деньги: или избрание Архона — единственный случай подкупа избирателей, или речь идет здесь не о подкупе, а об изобильном угощении друзей по случаю выборов.
[35] состоявшие... судьями (срвн. § 12) от союза: подробности союзнического суда ахеян не известны. Упоминание о федеральных судьях тоже II 37.
[36] В Полибиевых списках недостает известий о походе Персея в Иллирию через Стиберру к Ускане, о взятии этого города вместе с римским гарнизоном в 4000 человек и с тысячами иллирийцев и усканиян, о взятии другого важного города в Иллирии Оэнея, который открывал путь в землю лабеатов и к царьку их Генфию. Таковы были успехи македонского оружия, когда Персей обратился к Генфию с предложением дружественного союза. Известия эти сохранены в 18-й и 19-й главах XLIII книги Ливия; конец 19-й главы и 20-я соответствуют нашему фрагменту.
[37] Генфию, Gentius (Liv.) сын Плеврата и Эвридики, царь одного из иллирийских народов, пограничного с македонянами (Appian. Maced. 14). Родословная его см.: Liv. XLIV 30. О посольствах к Генфию и о безрассудной скупости Персея, обнаруженной при этом, см. у Диодора ХХХ 10 (9). О заключении им союза с Персеем за 3000 талантов см.: Appian. Maced. 14. Liv. XLIV 23 нач.
[38] Скард Scordus (Лив.), теп. Nissava гора, или Аргентаро, за Дарданией, на границе Мёсии и Македонии.
[39] ibid. с целью... Македонию: ne transitus faciles Dardanis in Illyricum aut Macedoniam essent. Liv. 20 нач.
[40] Плеврат... Родственник Генфия; тем же именем назывались отец Генфия и сын.
[41] ibid. в Скодру... Скодра — город римской Иллирии, теперь Scutari, Scadar, в Албании у юго-восточного угла озера Лабеатиды, на р. Барбане (belli caput erat non ео solum quod Gentius eam sibi ceperat velut regni totius arcem, sed etiam quod Labeatium gentis munitissima longe est et difficilis aditu. Liv. XLIV 31 нач.).
[42] в Стиберру... Stuberra (Liv.), город Пеонии в Македонии, на пути от Пеллы до Гискан.
[43] сказать... прежде, без упоминания о деньгах (sine mentione pecuniae, Liv. 20): παρασιωπω̃ν περί τοΰ δώσειν παραυτίκα χρήματα. Diod.
[44] ibid. как следует κυρίως diserte. Liv.
[45] Гисканы... Главный город иллирийского народа пенестов, в греческой Иллирии, теперь Воскополи. Срвн. VIII 38 примеч. Чтение Ύσκανα вм. рукописн. ’Αγκύραν предложено Швейгг.
[46] В Гисканах оставлен был македонский гарнизон, благодаря которому город выдержал следовавшее затем нападение римлян. Македонские и римские войска встречались после этого в Этолии, ничего значительного, однако, не совершая, и Персей возвратился в Македонию, в Пеллу, куда прибыли послы из вторичного посольства. Известия о промежуточных событиях (между 8-й и 9-й главами) у Ливия XLIII 21—23; конец 23-й главы занят известием о возвратившихся в Македонию послах.
[47] свою сторону... В последних строках XLIII книги Ливий говорит кратко, что Персей не переставал посылать к Генфию послов за послами, и тут же объясняет настойчивость Персея сознанием важности союза с Генфием, отмечая и его безумную скупость. На месте пробела в изд. Гульча мы поставили слово потом.
[48] наваждению свыше δαιμονοβλάβειαν. Верующие эллины допускали, что божество отнимало рассудок у человека, которого решило покарать. τὸ κακὸν δοκεΐν ποτ’ ε̉σθλὸν τω̃δ’ έ̉μμεν ό̉τω φρένας θεὸς ά̉γει πρός ά̉ταν. «Зло иногда кажется благом тому, чей разум бог ведет к погибели» (Soph. Ant. 623). ό̉ταν σπεύδη τις αυ̉τὸς χω̉ θεὸς συνάπτεται. Aesch. Pers. 727. У Геродота это представление о божестве иллюстрируется множеством примеров. См. наше предисл. к I т. перевода Геродота, стр. LXXXIII сл. То же о Персее, только по другому поводу, говорит Ливий: nisi di mentem regi ademissent. XLIV 6.
[49] Между тем действия римлян с началом лета 585 г. от основания Рима (169 г. до Р. X.) становятся решительнее. Во главе римского войска стоял консул Квинт Марций Филипп, флотом командовал Гай Марций Фигул, претор того же года; сборным местом для римских войск служил север Фессалии. Отсюда римляне вступили в Македонию через Камбунские горы. Наш автор находился при войске (12—13). Персей утратил способность соображать и действовать; он метался от Дия, где расположился станом, к Гераклею, Филе и обратно, а охрану Камбунских проходов доверил Гиппию, на него-то он и взваливал ответственность за неудачи, о которой говорится в 10-й главе. У Ливия, со слов нашего автора, находятся живописующие подробности о наступлении римских войск на Персея, о чрезвычайных трудностях переходов римлян, о достижении ими побережья Фермейского залива, где находились македонские войска с Персеем; римляне расположились лагерем между Либефром и Гераклеем; бездействие и беспомощность македонского царя ярко выступают в известиях Ливия; тут же мы имеем обличающие наблюдательность очевидца описания Темпейского ущелья, рек Пенея и Энипея, дощатые настилки для низведения слонов с высот и проч. (XLIV 1—8. Ср.: Diod. XXX 12—16; Appian. Maced. 15—16). Полибий (Ливий) дает ясно понять, что малодушие Персея, а не искусство римских полководцев уготовало ему катастрофу.
[50] сознавая... положения ε̉πταικω`ς τοΐς ό̉λοις. Слова Диодора: τελές ο̉ Περσεὺς νομίσας ε̉πταικέναι τοΐς ό̉λοις, κατὰ πα̃ν συντριβεὶς τη̃ ψυχη̃ относятся к тому моменту, с описания которого начинается у Ливия 6-я глава: Персей был в ванне, когда получил известие, что римляне стоят лагерем между Гераклеем и Либефром; он выскочил из ванны, кричал и бегал. Средства для успешной войны были у Персея под руками в изобилии, «но ум Персея, помраченный внезапным страхом, ничего не различал; отовсюду царь убрал стражу, открыл путь неприятелю и сам бежал в Пидну». По Ливию, укоризны царя против Гиппия (и Асклепиодота) относятся уже к этому времени: ab his dicere claustra Macedoniae tradita Romanis esse; cuius culpae reus nemo iustius quam ipse fuisset. 7 серед.
[51] Только когда консул передвинулся от Дия на юг к Филе, поблизости к Темпейской теснине, Персей возвратился в Дий. Из Филы консул отправил 2000 войска под командою Попилия к Гераклею.
[52] Гераклий... Гераклий — город Македонии, теперь Platamona, на берегу Фермейского залива, между Либефром и Филою: media regione inter Dium Tempeque, in rupe omni imminente positum. Liv. 8 кон.
[53] В первом... других... Воины переднего манипула образовали крышу, а два следующих за ними нападали на врага. Подробное описание строя, заимствованного из цирковых игр, у Ливия: «передние воины отряда стояли прямо, воины последующих рядов нагибались к земле с каждым рядом больше, так что задние становились даже на колени, благодаря чему получалась наклонная плоскость наподобие крыши». 9 серед.
[54] Персей... концу... Автор возвращается к началу военных действий нового консула, когда римские войска были еще в сборе в Фессалии. Ахейское посольство не застало уже римлян в этой области, так как они поднялись в Перребию, где разбили лагерь между Азорием и Долихой, о чем ниже, в гл. 13. Ср.: Liv. XLIV 2.
[55]  Консул Квинт Марций Филипп.
[56] между Азорием и Долихой, на западном склоне Олимпа, вдоль реки Эвроп.
[57]  Квинт Марций Филипп.
[58] Аппий Клавдий Центон, в конце 180 г. до Р. X. (574 г. от основания Рима), послан был Авлом Гостилием в Иллирию. Liv. XLIII 9—10. В Иллирии римляне претерпели большие потери при взятии Гискан Персеем. Аппий Клавдий желал взять укрепление Эпира Фаноту, чтобы восстановить честь римского оружия. Liv. XLIII 21.
[59] Кидонийцы, жители Кидонии, города на северо-западном берегу Крита, теперь Chania. Апполония на противоположном берегу острова, к юго-востоку от Кидонии. О том же у Диодора. XXX 13. exc. de virt. et vit. 579.
[60] сенатское постановление... Об этом постановлении упоминал автор раньше в рассказе об ахейских делах (3 ); состоялось оно в Риме в начале 585 г. от основания Рима или 169 г. до Р. X. (Liv. XLIII 17).
[61] Гай Марций Фигул, претор 585 г. от основания Рима.
[62] предложение... одобрения κροτηθείσης τη̃ς υ̉ποθέσεως: κροτεΐν comprobare, cum plausu accipere. Швейгг.
[63] хлеба, прибавлено в переводе слово, опущенное эпитоматором (περὶ σίτου) по мнению Гульча, переписчиком по мнению Набера.
[64] собирать воедино ε̉ν ε̉νὶ καιρω̃ συγκεφαλαιουσθαι, то есть собирать, не разбивая известий по мелочам между отдельными народами: ипо continuo tenore persequi. Казоб.
[65]  Между Птолемеем Филометором и Антиохом Эпифаном.
[66] скорый... Македонии... Поэтому-то раньше (13 ) и сказано, что с занятием окрестностей Гераклея «исполнена была римлянами важнейшая часть задачи».
[67]  Начальник римского флота у берегов Македонии.
[68] обмолвился... παραφθέγζασθαι effutire temere, obiter dicere. Швейгг.
[69] ibid. собранию πρὸς τὴν βουλὴν, в том же значении термин употребляется и в известиях об ахеянах. Предисл. к I т. перевода, стр. ССХХХ сл. Швейггейзер понимает в этом месте сенат родосцев.
[70] И в Александрию... Птолемеем: эпитоматор опустил некоторые обстоятельства, находившиеся в связи с отправкою послов в Александрию.
[71] военных... Пелусии... В чем состояли эти хитрости, недостойные имени царя, неизвестно; они сопряжены были с обманом и вероломством, но обеспечили Антиоху Эпифану торжество над Птолемеем Филометором. Было два похода Антиоха на Египет, в 170 и 168 гг.; здесь речь идет о первом из них. О том же у Диодора. XXX 19. 20. 21. 23 Bekk. Exc. de virt. et vit. p. 579. 580; Exc. Vatic. 75. 76. 7. Cp.: Liv. XLIV 19.
[72] После... Антиохом... По занятии Пелусия Антиох поднялся вверх и утвердился в Мемфисе.
[73]  Птолемей Филометор, соправитель его брат Птолемей Фискон.
[74] на празднество Антигоний... Празднества устраивались в честь Антигона Досона: когда он был опекуном отца Персея Филиппа, ахейцы переименовали Мантинею в Антигонию и в честь его устроили празднество. Pausan. VIII 8. Polib. XXX 23.
[75] два священные посольства θεωρίαι διτταί: подобные посольства отправлялись в дружественные государства или для участия в тамошних празднествах или для приглашения участников на домашнее празднество.
[76]  Река Нил.
[77] В то время... переговоров... Из нижеследующего ясно, что к Антиоху явились те самые послы, о которых шла речь в 19-й главе, но они отправлены были из Эллады не с целью примирения воюющих царей. Начало фрагмента редактировано по-своему эпитоматором. Швейгг. предлагал читать начало главы до слова α̉ποδεξάμενος так: συναψάντων δὲ τω̃ν πρεσβευτω̃ν τω̃ ’Αντιόχω ο̉ βασιλεύς.
[78] Эвлея... Евнух Птолемея Эвлей и келесириец Леней накопили в казне много денег и, совершенно неопытные в военном деле, начали войну против Антиоха IV. Птолемей Эпифан женился на дочери Антиоха Великого, Клеопатре, родной сестре Антиоха IV; в приданое за Клеопатрой отошли к Египту Финикия, Палестина и Келесирия. Птолемей Филометор приходился, значит, племянником Антиоху IV, отсюда ссылка на узы родства (§ 9). Ср. Appian. Syr. 5.
[79]  Птолемей Эпифан.
[80] Имея... влияние. То же у Диодора. XXX 21, ехс. de virt. et vit. p. 579.
[81] расслабленного ψυχη̃ς ε̉κτεθηλυμμένης изнеженная, обабившаяся душа. У Диодора сохранилось и объяснение того, как действовал евнух: ό̉ς ε̉κ παιδὸς τὸ μειράκιον ε̉ν τρυφη̃ καὶ γυναικείοις ε̉πιτηδεύμασι συνέχων διέφθειρεν αυ̉τοΰ τὴν ψυχήν.
[82] талантов, малых, весом в 3 статера, или в 6 аттических драхм золота, то есть 262 граммов.
[83] Птолемею Старшему τοΰ πρεσβύτου Птолемею Филометору, утвердившемуся в Мемфисе; брат его Птолемей Фискон держался в Александрии, которую осаждал Антиох. Под предлогом возвращения власти Птолемею Старшему начинал войну Антиох. Diod. XXXI 1; Ехс. Vatic, р. 79. Примирению братьев особенно содействовала сестра их Клеопатра. Liv. XIV 11.