Тою порою из пристани вкруть по тропинке нагорной
Лесом пошел он в ту сторону, где, по сказанью Афины,
Жил свинопас богоравный,[1] который усерднее прочих
Царских рабов наблюдал за добром своего господина.
5 Он на дворе перед домом в то время сидел за работой;
Дом же стоял на высоком, открытом и кругообразном
Месте, просторный, отвсюду обходный; его для свиных там
Стад свинопас, не спросясь[2] ни с царицей, ни с старцем Лаэртом,
Сам, поелику его господин был отсутствен, из твердых
10 Камней построил; ограда терновая стены венчала;
Тын из дубовых, обтесанных, близко один от другого
В землю вколоченных кольев его окружал; на дворе же
Целых двенадцать просторных закут для свиней находилось:[3]
Каждую ночь в те закуты свиней загоняли, и в каждой
15 Их пятьдесят, на земле неподвижно лежащих, там было
Заперто - матки одни для расплода; самцы же во внешних
Спали закутах и в меньшем числе: убавляли, пируя,
Их женихи богоравные[4] (сам свинопас принужден был
Лучших и самых откормленных им посылать ежедневно);
20 Триста их там шестьдесят боровов налицо оставалось;
Их сторожили четыре собаки, как дикие звери
Злобные: сам свинопас, повелитель мужей,[5] для себя их
Выкормил. Сидя тогда перед домом, кроил он из крепкой
Кожи воловьей подошвы для ног; пастухи же другие
25 Были в отлучке: на пажити с стадом свиней находились
Трое, четвертый самим повелителем послан был в город
Лучшую в стаде свинью женихам необузданным против
Воли отдать, чтоб, зарезав ее, насладились едою.
Вдруг вдалеке Одиссея увидели злые собаки;
30 С лаем они на него побежали; к земле осторожно,
Видя опасность, присел Одиссей, но из рук уронил он[6]
Посох, и жалкую гибель в своем бы он встретил владенье,
Если бы сам свинопас, за собаками бросясь поспешно,
Выбежать, кинув работу свою, не успел из заграды:
35 Крикнув на бешеных псов, чтоб пугнуть их, швырять он большими
Камнями начал; потом он сказал, обратись к Одиссею:
"Был бы, старик, ты разорван, когда б опоздал я минуту;[7]
Тяжким упреком легло б мне на сердце такое несчастье;
Мне же и так уж довольно печалей бессмертные дали:
40 Здесь, о моем господине божественном сетуя, должен
Я, для незваных гостей боровов Одиссеевых жирных
Прочить, тогда как, быть может, он сам без покрова, без пищи
Странствует в чуждых землях меж народов иного языка
(Если он только еще где сиянием дня веселится).
45 В дом мой последуй за мною, старик; я тебя дружелюбно
Пищею там угощу и вином; отдохнувши, ты скажешь,[8]
Кто ты, откуда, какие беды и напасти где встретил".
Кончил, и в дом с Одиссеем вошел свинопас богоравный;
Там он на кучу его посадил многолиственных, свежих
50 Сучьев,[9] недавно нарубленных, прежде косматою кожей
Серны, на ней же он спал по ночам, их покрыв. Одиссею
Был по душе столь радушный прием; он сказал свинопасу:
"Зевса молю я и вечных богов, чтоб тебе ниспослали
Всякое благо за то, что меня ты так ласково принял".
55 Страннику так отвечал ты, Евмей,[10] свинопас богоравный:
"Если бы, друг, кто и хуже тебя посетил нас, мы долг свой
Гостя почтить сохранили бы свято - Зевес к нам приводит[11]
Нищих и странников; дар и убогий Зевесу угоден.
Слишком же щедрыми[12] быть нам не можно, рабам, в беспрестанном
60 Страхе живущим, понеже теперь господа молодые
Властвуют нами. Кронион решил, чтоб лишен был возврата
Он, столь ко мне благосклонный; меня б он устроил,[13] мне дал бы
Поле, и дом, и невесту с богатым приданым,[14] и, словом,
Все, что служителям верным давать господин благодушный
65 Должен, когда справедливые боги успехом усердье
Их наградили, как здесь и меня за труды награждают;
Так бы со мною здесь милостив был он, когда б мог достигнуть
Старости дома; но нет уж его... о! зачем не Еленин
Род истреблен! От нее сокрушились колена славнейших
70 Наших героев: и он за обиду Атрида с другими
В Трою неволей[15] пошел истребить Илион многоконный".
Так говорил он и, поясом легкий хитон свой стянувши,
К той отделенной закуте пошел, где одни поросята
Заперты были; взяв двух пожирней, он обоих зарезал,
75 Их опалил, и на части рассек, и, на вертел наткнувши
Части, изжарил их; кончив, горячее мясо он подал
Гостю на вертеле, ячной мукою его пересыпав.
После, медвяным вином деревянный наполнивши кубок,
Сел против гостя за стол и, его приглашая к обеду:
80 "Странник, - сказал, - не угодно ль тебе поросятины, нашей
Пищи убогой, отведать - свиней же одни беспощадно
Жрут женихи, не страшась никакого за то наказанья;[16]
Дел беззаконных, однако, блаженные боги не любят:
Правда одна и благие поступки людей им угодны;
85 Даже разбойники, злые губители, разные земли
Грабить обыкшие, - многой добычей, им данной Зевесом,
Свой нагрузивши корабль и на нем возвращаясь в отчизну, -
Страх наказанья великий в душе сохраняют; они же
(Видно, им бога какого пророческий слышался голос),
90 Веря, что гибель постигла его, ни свое, как прилично,[17]
Весть сватовство не хотят, ни к себе возвратиться не мыслят,
В доме, напротив, пируют его и бесчинно всё грабят;
Каждую Зевсову ночь там и каждый ниспосланный Зевсом
День не одну и не две мы свиньи на съеденье им режем;
95 Так же они и вино, неумеренно пьянствуя, тратят.
Дом же его несказанно богат был, никто из живущих
Здесь благородных мужей - на твердыне ли черного Зама[18]
Или в Итаке - того не имел; получал он дохода
Боле, чем десять у нас богачей; я сочту по порядку:
100 Стад криворогих быков до двенадцати было, овечьих
Также, и столько ж свиных, и не менее козьих (пасут их
Здесь козоводы свои и наемные); также на разных
Паствах еще здесь гуляет одиннадцать козьих особых[19]
Стад; и особые их стерегут на горах козоводы;
105 Каждый из тех козоводов вседневно, черед наблюдая,
В город с жирнейшей козою, меж лучшими выбранной, ходит;
Так же вседневно и я, над стадами свиными здесь главный,
Лучшего борова им на обед посылать приневолен".
Так говорил он, а гость той порою ел мясо, усердно
110 Пил и молчал, женихам истребление в мыслях готовя.
Пищей божественной душу свою насладивши довольно,
Кубок он свой, из которого сам пил, хозяину подал[20]
Полный вина - и его свинопас с удовольствием принял;
Гость же, к нему обратившися, бросил крылатое слово:
115 "Друг, расскажи о купившем тебя господине, который
Был так несметно богат, так могуч и потом, говоришь ты,
В Трое погиб, за обиду отмщая Атреева сына;[21]
Знать я желаю: не встретился ль где он случайно со мною?
Зевсу и прочим бессмертным известно, могу ли в свою вам
120 Очередь что про него рассказать - я давно уж скитаюсь".
Так свинопас, повелитель мужей, отвечал Одиссею:
"Старец, теперь никакой уж из странников, много бродивших,
Радостной вестью об нем ни жены не обманет, ни сына.
Часто в надежде, что их, угостив, одарят, здесь бродяги
125 Лгут, небылицы и басни о нем вымышляя; и кто бы,
Странствуя в разных землях, ни зашел к нам в Итаку, уж верно
Явится к нашей царице с нелепою сказкой о муже;
Ласково всех принимает она и рассказы их жадно
Слушает все, и с ресниц у внимающей падают капли
130 Слез, как у всякой жены, у которой погиб в отдаленье
Муж. Да и ты нам, старик, небылицу расскажешь охотно,
Если хламиду тебе иль хитон за труды посулим мы.
Нет, уж конечно, ему иль собаки, иль хищные птицы
Кожу с костей оборвали - и с телом душа разлучилась,
135 Или он рыбами съеден морскими, иль кости на взморье
Где-нибудь, в зыбком песке глубоко погребенные, тлеют;
Так он погиб, в сокрушенье великом оставив домашних
Всех, наипаче меня; никогда, никогда не найти уж
Мне господина столь доброго, где бы я ни жил, хотя бы
140 Снова по воле бессмертных к отцу был и к матери милой
В дом приведен, где родился, где годы провел молодые.
Но не о том я крушуся, хотя и желал бы хоть раз их
Образ увидеть глазами, хоть раз посетить их в отчизне, -
Нет, об одном Одиссее далеком я плачу; ах, добрый
145 Гость мой, его и далекого здесь не могу называть я[22]
Просто по имени (так он со мною был милостив); братом
Милым его я, хотя и в разлуке мы с ним, называю".
Царь Одиссей хитроумный сказал, отвечая Евмею:
"Если, не веря вестям, утверждаешь ты, друг, что сюда он
150 Боле не будет, и если уж так ты упорен рассудком,
Я не скажу ничего; но лишь в том, что наверное скоро
К вам Одиссей возвратится, дам клятву; а мне ты заплатишь
Только тогда, как входящего в дом свой его здесь увидишь:
Платье тогда подаришь мне, хитон и хламиду; до тех пор,[23]
155 Сколь ни великую бедность терплю, ничего не приму я;
Мне самому ненавистней Аидовых врат ненавистных[24]
Каждый обманщик, ко лжи приневоленный бедностью тяжкой;
Я же Зевесом владыкой, твоей гостелюбной трапезой,[25]
Также святым очагом Одиссеева дома клянуся
160 Здесь, что наверно и скоро исполнится то, что сказал я;[26]
Прежде, чем солнце окончит свой круг,[27] Одиссей возвратится;
Прежде, чем месяц наставший сменен наступающим будет,[28]
Вступит он в дом свой; и мщенье тогда совершится над каждым,
Кто Пенелопу и сына его дерзновенно обидел".
165 Страннику так отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный:
"Нет, ни за вести свои ты от нас не получишь награды,
Добрый мой гость, ни сюда Одиссей не придет; успокойся ж,
Пей, и начнем говорить о другом; мне и слышать об этом
Тяжко; и сердце всегда обливается кровью, когда мне
170 Кто здесь хоть словом напомнит о добром моем господине.
Также и клятвы давать не трудись; возвратится ли, нет ли
К нам господин мой, как все бы желали мы - я, Пенелопа,
Старец Лаэрт и подобный богам Телемак, - но о сыне
Боле теперь, чем о славном, родившем его Одиссее,
175 Я сокрушаюсь: как ветвь молодая, воспитан богами
Был он; я мнил, что со временем, мужеской силы достигнув,
Будет подобно отцу он прекрасен и видом и станом, -
Знать, неприязненный демон какой иль враждующий смертный
Разум его помутил: чтоб узнать об отце отдаленном,
180 В Пилос божественный поплыл он; здесь же, укрывшись в засаде,
Ждут женихи,[29] чтоб, его умертвив на возвратной дороге,
В нем и потомство Аркесия всё уничтожить в Итаке.
Мы же, однако, оставим его - попадется ль им в руки
Он, избежит ли их козней, спасенный Зевесом, - теперь ты
185 Мне расскажи, что с тобой и худого и доброго было
В свете? Скажи откровенно, чтоб мог я всю истину ведать:
Кто ты? Какого ты племени? Где ты живешь?[30]
Кто отец твой? Кто твоя мать? На каком корабле и какою дорогой
Прибыл в Итаку? Кто были твои корабельщики? В край наш[31]
190 (Это, конечно, я знаю и сам) не пешком же пришел ты".
Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:
"Все расскажу откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать.
Если б мы оба с тобой запаслися на долгое время
Пищей и сладким питьем и глаз на глаз осталися двое
195 Здесь пировать на просторе,[32] отправив других на работу,
То и тогда, ежедневно рассказ продолжая, едва ли
В год бы я кончил печальную повесть о многих напастях,
Мной претерпенных с трудом несказанным по воле бессмертных.
Славлюсь я быть уроженцем широкоравнинного Крита;
200 Сын я богатого мужа; и вместе со мною других он[33]
Многих имел сыновей, им рожденных и выросших дома;
Были они от законной супруги; а я от рабыни,
Купленной им, родился, но в семействе почтен как законный
Сын был отцом благородным, Кастором, Гилаксовым сыном;
205 Он же от всех обитателей Крита, как бог, уважаем
Был за богатство, за власть и за доблесть сынов многославных;
Но приносящие смерть, беспощадно-могучие Керы
В область Аида его увели; сыновья же, богатства
Все разделив меж собою по жеребью, дали мне самый
210 Малый участок и дом небольшой для житья; за меня же
Вышла богатых родителей дочь; предпочтен был другим я
Всем женихам за великую доблесть; на многое годный,
Был я в деле военном не робок... но все миновалось;
Я лишь солома теперь, по соломе, однако, и прежний
215 Колос легко распознаешь ты; ныне ж я бедный бродяга.
С мужеством бодрым Арей и богиня Афина вселили
Мне боелюбие в сердце; не раз выходил я, созвавши
Самых отважнейших, против врагов злонамеренных в битву;
Мыслью о смерти мое никогда не тревожилось сердце;
220 Первый, напротив, всегда выбегал я с копьем, чтоб настигнуть
В поле противника, мне уступавшего ног быстротою;
Смелый в бою, полевого труда не любил я, ни тихой
Жизни домашней, где милым мы детям даем воспитанье;
Островесельные мне корабли привлекательней были;
225 Бой, и крылатые стрелы, и медноблестящие копья,
Грозные, в трепет великий и в страх приводящие многих,
Были по сердцу мне - боги любовь к ним вложили мне в сердце:
Люди не сходны, те любят одно, а другие другое.
Прежде, чем в Трою пошло броненосное племя ахеян,
230 Девять я раз в корабле быстроходном, с отважной дружиной
Против людей иноземных ходил - и была нам удача;
Лучшее брал я себе[34] из добыч, и по жеребью также
Много на часть мне досталось; свое увеличив богатство,
Стал я могуч и почтен меж народами Крита; когда же
235 Грозно гремящий Зевес учредил роковой для ахеян[35]
Путь, сокрушивший колена столь многих мужей знаменитых,
С Идоменеем, царем многославным, от критян был избран
Я с кораблями идти к Илиону; и было отречься
Нам невозможно: мы властью народа окованы были.[36]
240 Девять там лет воевали упорно мы, чада ахеян;
Но на десятый, когда, ниспровергнув Приамов великий
Град, мы к своим кораблям возвратилися, бог разлучил нас.
Мне, злополучному, бедствия многие Зевс приготовил.
Целый месяц провел я с детьми и с женою в семейном
245 Доме, великим богатством моим веселясь; напоследок
Сильно в Египет меня устремило желание; выбрав
Смелых товарищей, я корабли изготовил; их девять
Там мы оснастили новых; когда ж в корабли собралися
Бодрые спутники, целых шесть дней до отплытия все мы
250 Там пировали; я много зарезал быков и баранов
В жертву богам, на роскошное людям моим угощенье;
Но на седьмой день, покинувши Крит, мы в открытое море
Вышли и с быстропопутным, пронзительнохладным Бореем
Плыли, как будто по стремю, легко; и ничем ни один наш
255 Не был корабль поврежден; нас, здоровых, веселых и бодрых,
По морю мчали они, повинуясь кормилу и ветру.
Дней через пять[37] мы к водам светлоструйным потока Египта[38]
Прибыли: в лоне потока легкоповоротные наши[39]
Все корабли утвердив, я велел, чтоб отборные люди
260 Там на морском берегу сторожить их остались; другим же
Дал приказание с ближних высот обозреть всю окрестность.
Вдруг загорелось в них[40] дикое буйство; они, обезумев,
Грабить поля плодоносные жителей мирных Египта
Бросились, начали жен похищать и детей малолетних,
265 Зверски мужей убивая, - тревога до жителей града
Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася
Рать; колесницами, пешими, яркою медью оружий
Поле кругом закипело; Зевес, веселящийся громом,
В жалкое бегство моих обратил, отразить ни единый
270 Силы врага не поспел, и отвсюду нас смерть окружила;
Многих тогда из товарищей медь умертвила, и многих
Пленных насильственно в град увлекли на печальное рабство.
Я благовременно был вразумлен всемогущим Зевесом.
(О, для чего избежал я судьбины и верной не встретил
275 Смерти в Египте! Мне злее беды приготовил Кронион.)
Сняв с головы драгоценно-украшенный кожаный шлем мой,
Щит мой сложивши с плеча и копье медноострое бросив,
Я подбежал к колеснице царя и с молитвой колена
Обнял его; он меня не отвергнул; но, сжалясь, с ним рядом
280 Сесть в колесницу велел мне, лиющему слезы, и в дом свой
Царский со мной удалился - а с копьями следом за нами
Много бежало их, смертию мне угрожавших;[41] избавлен
Был я от смерти царем - он во гнев привести гостелюбца
Зевса, карателя строгого дел злочестивых, страшился.
285 Целых семь лет[42] я провел в стороне той и много богатства
Всякого собрал: египтяне щедро меня одарили;
Год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем;
Прибыл в Египет тогда финикиец, обманщик коварный,
Злой кознодей, от которого много людей пострадало;
290 Он, увлекательной речью меня обольстив, Финикию,
Где и поместье и дом он имел, убедил посетить с ним:
Там я гостил у него до скончания года. Когда же
Дни протекли, миновалися месяцы, полного года[43]
Круг совершился и Оры весну привели молодую,
295 В Ливию с ним в корабле, облетателе моря, меня он
Плыть пригласил, говоря, что товар свой там выгодно сбудем;
Сам же, напротив, меня, не товар наш, продать там замыслил;
С ним и поехал я, против желанья, добра не предвидя.
Мы с благосклонно-попутным, пронзительнохладным Бореем[44]
300 Плыли; уж Крит был за нами...[45] Но Дий нам готовил погибель;
Остров из наших очей в отдаленье пропал, и исчезла[46]
Всюду земля, и лишь небо, с водами слиянное, зрелось;
Бог громовержец Кронион тяжелую темную тучу
Прямо над нашим сгустил кораблем, и под ним потемнело
305 Море; и вдруг, заблистав, он с небес на корабль громовую[47]
Бросил стрелу; закружилось пронзенное судно, и дымом
Серным его обхватило; все разом товарищи были
Сброшены в воду, и все, как вороны морские, рассеясь,
В шумной исчезли пучине - возврата лишил их Кронион
310 Всех; лишь объятого горем великим меня надоумил
Вовремя он корабля остроносого мачту руками
В бурной тревоге схватить, чтоб погибели верной избегнуть;
Ветрам губящим во власть отдался я, привязанный к мачте.
Девять носившися дней по волнам, на десятый с наставшей
315 Ночью ко брегу феспротов высокобегущей волною
Был принесен я; Федон, благомыслящий царь их, без платы
Долго меня у себя угощал, поелику я милым
Сыном его был, терзаемый голодом, встречен[48] и в царский
Дом приведен: на его я, покуда мы шли, опирался
320 Руку; когда же пришли мы, он дал мне хитон и хламиду.
Там я впервые узнал о судьбе Одиссея; сказал мне
Царь, что гостил у него он,[49] в отчизну свою возвращаясь;
Мне и богатство, какое скопил Одиссей, показал он:
Золото, медь и железную утварь чудесной работы;
325 Даже и внукам в десятом колене достанется много[50] -
Столько сокровищ царю Одиссей в сохраненье оставил;
Сам же пошел, мне сказали, в Додону затем, чтоб оракул
Темно-сенистого Диева дуба его научил там,
Как, по отсутствии долгом - открыто ли, тайно ли, - в землю
330 Тучной Итаки ему возвратиться удобнее будет?
Мне самому, совершив возлияние в доме, поклялся[51]
Царь, что и быстрый корабль уж устроен, и собраны люди
В милую землю отцов проводить Одиссея; меня же
Он наперед отослал, поелику корабль приготовлен
335 Был для феспротов, в Дулихий, богатый пшеницею, шедших;
Он повелел, чтоб к Акасту царю безопасно я ими
Был отвезен. Но они злонамеренным сердцем иное
Дело замыслили, в бедствие ввергнуть меня сговорившись.
Только от брега феспротов корабль отошел мореходный,
340 Час наступил, мне назначенный ими для жалкого рабства.
Силой сорвавши с меня и хитон и хламиду, они мне
Вместо их бедное рубище дали с нечистой рубашкой,
В жалких лохмотьях, как можешь своими глазами ты видеть.
Вечером прибыли мы к берегам многогорной Итаки.
345 Тут с корабля крепкозданного - прежде веревкою, плотно
Свитою, руки и ноги связав мне - все на берег вместе
Вышли, чтоб, сев на зыбучем песке, там поужинать сладко.
Я же от тягостных уз был самими богами избавлен.[52]
Голову платьем, изорванным в тряпки, свою обернувши,[53]
350 Бережно с судна я к морю, скользя по кормилу, спустился;
Бросясь в него, я поспешно, обеими правя руками,
Поплыл и силы свои напрягал, чтоб скорее из глаз их
Скрыться; в кустарнике, густо покрытом цветами, лежал я,
Клубом свернувшись; они ж в бесполезном искании с криком
355 Бегали мимо меня; напоследок, нашед неудобным
Доле напрасно бродить, возвратились назад и, собравшись
Все на корабль свой, пустилися в путь; так самими богами
Был я спасен, и они же меня проводили в жилище
Многоразумного мужа: еще не судьба умереть мне".
360 Страннику так отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный:
"Бедный скиталец, все сердце мое возмутил[54] ты рассказом
Многих твоих приключений, печалей и странствий далеких.
Только одно не в порядке: зачем о царе Одиссее
Ты помянул? И зачем так на старости лет бесполезно
365 На ветер лжешь? По несчастью, я слишком уверен, что мне уж
Здесь не видать моего господина; жестоко богами
Был он преследуем; если б он в Трое погиб на сраженье
Иль у друзей на руках, перенесши войну, здесь скончался,[55]
Холм гробовой бы над ним был насыпан ахейским народом,
370 Сыну б великую славу на все времена он оставил...
Ныне же Гарпии взяли его, и безвестно пропал он.
Я же при стаде живу здесь печальным пустынником; в город
К ним не хожу я, как разве когда Пенелопой бываю
Призван, чтоб весть от какого пришельца услышать; они же
375 Гостя вопросами жадно, усевшись кругом, осыпают
Все - как и те, кто о нем, о возлюбленном, искренне плачут,
Так и все те, кто его здесь имущество грабят без платы.
Я ж не терплю ни вестей, ни расспросов о нем бесполезных[56]
С тех пор, как был здесь обманут бродягой этольским,[57] который,
380 Казни страшась за убийство, повсюду скитался и в дом мой
Случаем был заведен; я его с уважением принял; -
Видел я в Крите, в царевом дворце Одиссея, - сказал он, -
Там исправлял он свои корабли, потерпевшие в бурю.
Летом иль осенью (так говорил Одиссей мне), в Итаку
385 Я и товарищи будем с несметно-великим богатством. -
Ты же, старик, испытавший столь много, нам посланный Дием,[58]
Баснею мне угодить иль меня успокоить не думай;
Мной не за это уважен, не тем мне любезен ты будешь -
Нет, я Зевеса страшусь гостелюбца, и сам ты мне жалок".
390 Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:
"Подлинно, слишком уж ты недоверчив, мой добрый хозяин,
Если и клятва моя не вселяет в тебя убежденья;
Можем, однако, мы сделать с тобой уговор, и пускай нам
Будут обоим поруками боги, владыки Олимпа:
395 Если домой возвратится, как я говорю, господин твой -
Дав мне хитон и хламиду, меня ты в Дулихий, который
Сердцем так жажду увидеть, отсюда отправишь; когда же,
Мне вопреки, господин твой домой не воротится - всех ты
Слуг соберешь и с утеса низвергнешь меня, чтоб вперед вам
400 Басен нелепых не смели рассказывать здесь побродяги".
Страннику так, отвечая, сказал свинопас богоравный:
"Друг, похвалу б повсеместную, имя бы славное нажил
Я меж людьми и теперь, и в грядущее время, когда бы,
В дом свой принявши тебя и тебя угостив, как прилично,
405 Жизнь дорогую твою беззаконным убийством похитил;
С сердцем веселым Крониону мог бы тогда я молиться.
Время, однако, нам ужинать; скоро воротятся люди
С паствы - тогда и желанную вечерю здесь мы устроим".
Так говорили о многом они, собеседуя сладко.
410 Скоро с стадами своими пришли пастухи свиноводы;
Стали свиней на ночлег их они загонять, и с ужасным
Визгом и хрюканьем свиньи, спираясь, ломились в закуты.
Тут пастухам подчиненным сказал свинопас богоравный:
"Лучшую выбрать свинью, чтоб, зарезав ее, дорогого
415 Гостя попотчевать, с ним и самим насладиться едою;
Много тяжелых забот нам от наших свиней светлозубых;
Плод же тяжелых забот пожирают без платы другие".
Так говоря, топором разрубал он большие полена;
Те же, свинью пятилетнюю, жирную, взяв и вогнавши
420 В горницу, с ней подошли к очагу: свинопас богоравный
(Сердцем он набожен был)[59] наперед о бессмертных подумал;
Шерсти щепотку сорвав с головы у свиньи светлозубой,
Бросил ее он в огонь; и потом, всех богов призывая,
Стал их молить, чтоб они возвратили домой Одиссея.
425 Тут он ударил свинью сбереженным от рубки поленом;
Замертво пала она, и ее опалили, дорезав,
Тотчас другие, рассекли на части, и первый из каждой
Части кусок, отложенный на жир для богов, был Евмеем
Брошен в огонь, пересыпанный ячной мукой; остальные ж
430 Части, на острые вертелы вздев, на огне осторожно
Начали жарить, дожарив же, с вертелов сняли и кучей
Все на подносные доски сложили. И поровну начал
Пищею всех оделять свинопас: он приличие ведал.
На семь частей предложенное все разделив, он назначил
435 Первую нимфам, и Эрмию, Майину сыну, вторую;[60]
Прочие ж каждому, как кто сидел, наблюдая порядок,
Роздал, но лучшей, хребтового частью свиньи острозубой
Гостя почтил; и вниманьем таким несказанно довольный,
Голос возвысив, сказал Одиссей хитроумный: "Да будет
440 Столь же, Евмей, и к тебе многомилостив вечный Кронион,
Сколь ты ко мне, сироте старику, был приветлив и ласков".
Страннику так отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный:
"Ешь на здоровье, таинственный гость мой, и нашим доволен
Будь угощеньем; одно нам дарует, другого лишает
445 Нас своенравный в даяньях Кронион; ему все возможно".
С сими словами он, первый кусок отделивши бессмертным
В жертву, пурпурным наполненный кубок вином Одиссею
Градорушителю подал; тот сел за прибор свой;[61] и мягких
Хлебов принес им Месавлий, который, в то время как в Трое
450 Царь Одиссей находился, самим свинопасом из денег
Собственных был, без согласья царицы, без спроса с Лаэртом,[62]
Куплен, для разных прислуг, у тафийских купцов мореходных.
Подняли руки они к приготовленной лакомой пище.[63]
После ж, когда насладились довольно питьем и едою,
455 Хлеб со стола был проворным Месавлием снят; а другие,
Сытые хлебом и мясом, на ложе ко сну обратились.
Мрачно-безлунна была наступившая ночь, и Зевесов
Ливень холодный шумел, и Зефир бушевал дожденосный.
Начал тогда говорить Одиссей (он хотел, чтоб хозяин
460 Дал ему мантию, или свою, иль с кого из других им
Снятую, ибо о нем он с великим радушием пекся):
"Слушай, Евмей, и послушайте все вы: хочу перед вами
Делом одним я похвастать - вино мне язык развязало;
Сила вина несказанна: она и умнейшего громко
465 Петь, и безмерно смеяться, и даже плясать заставляет;
Часто внушает и слово такое, которое лучше б
Было сберечь про себя. Но я начал и должен докончить. О,
Для чего я не молод, как прежде, и той не имею
Силы, как в Трое, когда мы однажды сидели в засаде!
470 Были Атрид Менелай с Одиссеем вождями; и с ними
Третий начальствовал я, к ним приставший по их приглашенью;
К твердо-высоким стенам многославного града пришедши,
Все мы от них недалеко в кустарнике, сросшемся густо,
Между болотной осоки, щитами покрывшись, лежали
475 Тихо. Была неприязненна ночь, прилетел полуночный
Ветер с морозом, и сыпался шумно-холодной метелью[64]
Снег, и щиты хрусталем[65] от мороза подернулись тонким.
Теплые мантии были у всех и хитоны; и спали,
Ими одевшись, спокойно они под своими щитами;
480 Я ж, безрассудный, товарищу мантию отдал, собравшись
В путь, не подумав, что ночью дрожать от мороза придется;
Взял со щитом я лишь пояс[66] один мой блестящий; когда же
Треть совершилася ночи и звезды склонилися с неба,[67]
Так я сказал Одиссею, со мною лежавшему рядом,
485 Локтем его подтолкнув (во мгновенье он понял, в чем дело):
"О Лаэртид, многохитростный муж, Одиссей благородный,
Смертная стужа, порывистый ветер и снег хладоносный
Мне нестерпимы; я мантию бросил; хитон лишь злой демон
Взять надоумил меня; никакого нет средства согреться".
490 Так я сказал. И недолго он думал, что делать: он первый
Был завсегда и на умный совет, и на храброе дело.
Шепотом на ухо мне отвечал он: "Молчи, чтоб не мог нас
Кто из ахеян, товарищей наших, здесь спящих, подслушать".
Так отвечав мне, привстал он и, голову локтем подперши,
495 "Братья, - сказал, - мне приснился божественный сон; мы далеко,
Слишком далеко от наших зашли кораблей; не пойдет ли
Кто к Агамемнону, пастырю многих народов, Атриду,
С просьбой, чтоб в помощь людей нам прислать с кораблей не замедлил".
Так он сказал. Поднялся, пробудившись, Фоас Андремонид;
500 Сбросив для легкости с плеч пурпуровую мантию, быстро
Он побежал к кораблям; я ж, оставленным платьем одевшись,
Сладко проспал до явления златопрестольной Денницы.
О, для чего я не молод, не силен, как в прежние годы!
Верно, тогда бы и мантию дали твои свинопасы
505 Мне - из приязни ль, могучего ль мужа во мне уважая.
Ныне ж кто хилого нищего в рубище бедном уважит?"
Страннику так отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный:
"Подлинно чудною повестью нас ты, мой гость, позабавил;
Нет ничего неприличного в ней, и на пользу рассказ твой
510 Будет: ни в платье ты здесь и ни в чем, для молящего, много[68]
Бед испытавшего странника нужном, отказа не встретишь;
Завтра, однако, в свое ты оденешься рубище снова;
Мантий у нас здесь запасных не водится, мы не богаты
Платьем; у каждого только одно:[69] он его до износа
515 С плеч не скидает. Когда же возлюбленный сын Одиссеев[70]
Будет домой, он и мантию даст и хитон, чтоб одеться
Мог ты, и в сердцем желанную землю ты будешь отправлен".
Кончив, он встал и, пошед, близ огня приготовил постелю
Гостю, накрывши овчиной ее и косматою козьей
520 Шкурою; лег Одиссей на постель; на него он набросил
Теплую, толсто-сотканную мантию, ею ж во время
Зимней, бушующей дико метели он сам одевался;
Сладко на ложе своем отдыхал Одиссей; и другие
Все пастухи улеглися кругом. Но Евмей, разлучиться
525 С стадом свиней опасаясь, не лег, не заснул; он, поспешно
Взявши оружие, в поле идти изготовился. Видя,
Как он ему и далекому верен, в душе веселился
Тем Одиссей. Свинопас же, на крепкие плечи повесив
Меч свой, оделся косматой, от ветра защитной, широкой
530 Мантией, голову шкурой козы длинношерстной окутал,
После копье на собак и на встречу с ночным побродягой
Взял и в то место пошел ночевать, где клычистые свиньи
Спали под сводом скалы, недоступным дыханью Борея.

---

[1] ... свинопас богоравный... — Определение объясняется тем, что автор либо пользуется высоким стилем, либо имеет в виду благородное происхождение Евмея (см. 15. 412—414), как и ниже, ст. 18, — женихов.
[2] ... не спросясь... — Усиленный перевод предлога νόσφιν со значением «вдалеке, без, помимо».
[3] Ст. 13—15. ... двенадцать... закут... свиней... пятьдесят... — Круглые цифры, как и ниже, 100 сл.: по 12 стад коров, овец и свиней. Ср. также 7. 103; 22. 421—424: по 50 рабынь во дворцах Алкиноя и Одиссея; 20. 106: двенадцать рабынь на мельнице в доме Одиссея.
[4] ... богоравные... — См. примеч. к 1. 29.
[5] ... повелитель мужей... — Видимо, тот же случай, что и выше, ст. 3: возвышенный стиль перенесен и на свинопаса, как в дальнейшем на коровника Филойтия (20. 185).
[6] ... но из рук уронил он... — Неточный перевод: Одиссей сознательно выпустил из рук посох, чтобы не дразнить собок.
[7] ... когда б опоздал я минуту... — Модернизм переводчика: греки не знали счета на минуты. В оригинале: «не намного». См. также 21. 243 = 392, где в оригинале вообще нет никакого указания на время.
[8] ... отдохнувши, ты скажешь... — См. 1. 122 и примеч.
[9] Сучьев... — Точнее: «ветвей», срубленных с кустарника. См. 16. 47.
[10] ... ты, Эвмей... — Обращение автора к действующему лицу, ограниченное в «Одиссее» только личностью Евмея в трех, следующих друг за другом книгах (14—16).
[11] Ст. 57 сл. — Ср. 6. 207 сл. и примеч.
[12] Слишком же щедрыми... — Добавление переводчика.
[13] ... меня б он устроил... — Речь идет о некоем подобии отпущения на волю, которое вполне согласуется с патриархальным характером гомеровского рабства. Ср. 21. 214 сл.
[14] ... невесту с богатым приданым... — В оригинале: «многосватаную». Раньше этот эпитет был употреблен применительно к Пенелопе (4. 770, ср. 21. 149), так что Евмей высказывается языком героического эпоса.
[15] ... неволей... — Добавление переводчика, имевшего в виду версию, согласно которой Одиссей старался избежать участия в походе под Трою. В гомеровском эпосе этот вариант игнорируется, чтобы не нанести ущерба героическому облику Одиссея. См. 24. 116—119 и примеч.
[16] ... не страшась никакого за то наказанья... — В оригинале более тонкая нюансировка: «не помышляя ни о мести (со стороны богов), ни о сострадании». В первом случае имеется в виду осуждение извне, во втором — нравственный уровень самих женихов.
[17] Ст. 90 сл. ... как прилично, Весть сватовство не хотят... — т. е. обратившись к отцу Пенелопы и принося ему дары, вместо того чтобы истреблять чужое имущество. См. 2. 52 сл.
[18] Ст. 97—102. ... черного Зама... — В оригинале нет указания на этот остров, а противопоставляются Итака и материк. Слово «материк» опущено переводчиком также в ст. 100, отчего меняется смысл оригинала. Здесь Евмей называет по 12 стад крупного рогатого скота, овец, свиней и коз, которых пасут на материке собственные пастухи Одиссея и наемные работники. На самой же Итаке (в оригинале: «здесь же») на ее окраинах пасутся еще 11 козьих стад и те свиньи, которыми ведает Евмей.
[19]  Ст. 103 сл. ... особые... козоводы... — В оригинале: «прилежные», «лучшие в своем роде».
[20] Кубок... хозяину подал... — В знак благодарности и особого расположения. Ср. 13. 57.
[21] ... за обиду отмщая Атреева сына... — Перевод дает основание понять эти слова так, будто Одиссей погиб ради Менелая, мстя за похищение Елены. В оригинале смысл другой: «ради чести (удовлетворения) Агамемнона» (та же формула — в ст. 70) как верховного предводителя ахейского войска.
[22] Ст. 145—147. ... его... не могу называть я... — Считая Одиссея погибшим, Евмей остерегается называть его по имени, то ли чтобы не напоминать о его смерти, то ли чтобы не тревожить душу покойника.... братом... его... называю. — Перевод, основанный на том, что в «Илиаде» (VI. 518; X. 37; XXII. 229) прилагательное η̉θει̃ος употребляется в обращении младшего брата к старшему. Однако обращение η̉θει̃ε значит, скорее, «любимый», «дорогой». Так, согласно оригиналу, и здесь: «я называю его своим дорогим (господином), хоть и в его отсутствие». О «братских отношениях» с хозяином свинопас не помышляет, даже если он «богоравный».
[23] Ст. 154 — формульный стих (= 16. 79 = 17. 550 = 21. 339; ср. 14. 396), отсутствующий в большинстве рукописей; здесь, вероятно, интерполяция.
[24] ... ненавистней... ненавистных... — Игра слов, внесенная переводчиком. В оригинале Аидовы врата не имеют определения.
[25] Ст. 158 сл. = 17. 155 сл. = 20. 230 сл. Ср. 19. 303 сл.
[26] Ст. 160—162 = 19. 305—307.
[27] Прежде, чем солнце окончит свой круг — т. е. еще до окончания этого года.
[28] Прежде, чем месяц... сменен... будет... — Не совсем точный перевод. В оригинале говорится: «в день, когда один месяц исчезает, а другой возникает», т. е. в новолуние.
[29] Ждут женихи... — Автор второй раз (см. 13.425—428) возвращается к ситуации, описанной в 4. 842—847, чтобы восстановить в памяти слушателей ранее происшедшие события.
[30] Ст. 187—190= 1. 166—169.
[31] Ст. 189 сл. = 16. 58 сл. = 223 сл.
[32] ... на просторе... — т. е. «в покое», «в тишине».
[33] Ст. 200—204. Вымышленное происхождение Одиссея, как и его тяга к приключениям, напоминают реальную биографию поэта Архилоха (ст. 680—640). Видимо, ситуация была достаточно типичной для конца 8 — первой половины 7 в.
[34] Лучшее брал я себе... — Ср. 9. 160, 550 сл.
[35] Ст. 235 сл. Роковой... Путь. — В оригинале: «страшный».
[36] ... мы властью народа окованы были. — В оригинале нет ничего о власти народа. Смысл оригинала в том, что в случае отказа от участия в походе им угрожало моральное осуждение со стороны народа.
[37] Дней через пять... — Точнее: «на пятый день».
[38] ... к водам потока Египта... — См. 4. 477 и примеч.
[39] Ст. 258—272 = 17. 427—441.
[40] ... в них... — Не у отправившихся в разведку, а у оставшихся сторожить корабли.
[41] ... смертию мне угрожавших... — В переводе пропущена характеристика египтян, которые были готовы убить Одиссея, «ибо они были очень разгневаны».
[42] Целых семь лет... — Тот же фольклорный срок, которым определяется пребывание Одиссея у Калипсо (7. 259). Ср. семидневный период в 10. 80 сл.; 12. 397—399; 14. 249—252; 15. 476 сл.
[43] Ст. 293 сл. = 11. 294 сл.
[44] Ст. 299 сл. Мы с благосклонно-попутным... Бореем Плыли. — Чтобы попасть из Финикии в Ливию, придерживаясь берегов (а такова была обычная практика греческих мореходов), помощь Борея требовалась только до достижения Газы, т. е. крайней юго-восточной точки Средиземного моря. Дальше морякам нужен был восточный ветер Нот.
[45] Крит был за нами... — Для мореходов, плывущих в Ливию, расположенную на южном берегу Средиземного моря, Крит всегда оказывался «позади». Какое, однако, это могло иметь значение при огромном расстоянии между двумя этими точками? По-видимому, представление автора о юго-восточном Средиземноморье не отличалось достаточной определенностью.
[46] Ст. 301—304 = 12. 403—406.
[47] Ст. 305—309= 12.415—419.
[48] Ст. 318—320. Сыном его... был встречен... — В основе этого эпизода лежит воспоминание Одиссея о его встрече с Навсикаей незадолго до возвращения на Итаку.
[49] ... гостил у него он... — В послегомеровском эпосе существовала версия о пребывании Одиссея в стране феспротов после возвращения на Итаку. Здесь, в вымышленном рассказе «нищего», оно приурочено к странствиям Одиссея до прибытия на Итаку.
[50] Ст. 325—330 = 19. 294—299.
[51] Ст. 331—335= 19. 288—292.
[52] ... самими богами избавлен. — Вмешательство чудесного пособника (в данном случае — не называемых точнее богов) — типичный ход волшебной сказки.
[53] Голову платьем... обернувши... — чтобы оно не мешало плыть и оставалось сухим.
[54] ... возмутил... — т. е. взволновал.
[55] Ст. 368—371 = 1. 234—237. Впрочем, ст. 369 сл. отсутствуют во многих рукописях.
[56] Ст. 378—385. Повторение в развернутой форме мотива, намеченного выше, ст. 124 сл.
[57] Этольский — т. е. из Этолии, области на западе Средней Греции.
[58] ... нам посланный Дием... — Неточный перевод. В оригинале Евмей говорит: «коль скоро привел тебя ко мне демон». См. 2. 135 и примеч.
[59] Сердцем он набожен был... — Модернизм переводчика: принесение богам жертвы — обязательная часть пиршественного ритуала. В оригинале сказано: «не забыл свинопас и о богах, ибо ему были свойственны благородные мысли».
[60] Первую... вторую... — В оригинале сказано: «первую посвятил нимфам и Гермесу». Нимфам — как местным божествам Итаки (см. 13. 104, 335—360; 17. 211, 240—243), Гермесу (Эрмию) — как покровителю путешественников. См. также 16. 472 и примеч. Так как у Евмея было четверо помощников (см. выше, ст. 26), то оставшиеся 6 частей как раз делятся между ними, самим Евмеем и Одиссеем.
[61] ... сел за прибор свой... — Модернизация. В оригинале сказано: «сел около своей доли», т. е. у стола там, где Евмей положил выделенную Одиссею хребтовую часть.
[62] Ст. 451. — См. ст. 8 и примеч.
[63] Ст. 453 сл. = 1. 146. См. примеч.
[64] Ст. 476—489. Ветер с морозом... — В «Илиаде» тяготы войны, связанные с непогодой, никогда не упоминаются. Рассказ Одиссея — еще один пример дегероизации, свойственной всей поэме.
[65] Хрусталь — модернизм переводчика. В оригинале назван лед.
[66] Пояс — вероятно, отделанный металлическими пластинками передник, употреблявшийся в микенские времена.
[67] Ст. 483. — См. примеч. к 12. 312.
[68] Ст. 510 сл. = 6. 192 сл.
[69] У каждого только одно. — Как видно из ст. 521 сл., у Евмея есть все же и запасной плащ (хлена). Он его до износа — расширенный образ оригинала, где сказано: «не много у нас... на смену».
[70] Ст. 515—517 = 15. 337—339. Впрочем, в кн. 14 эти стихи отсутствуют в лучших ркп и являются, возможно, интерполяцией.