Уже в элегиях Солона встречается дидактический элемент, поучительные сентенции, которые дали собирателям греческих пословиц довольно значительный материал. Этот элемент с гораздо большей силой сказался в стихотворениях мегарского поэта Феогнида, время рождения которого Евсевий и Свида относят к третьему году 58-й олимпиады (546 г. до н. э.).
Вопрос о месте рождения Феогнида спорен. Из стихотворений этого поэта видно, что он был уроженцем Мегар (ст. 21), но так как в Греции было два города, носивших это название, Мегары Нисейские и Мегары в Сицилии, то является неясным, в котором из этих городов родился Феогнид. Платон (Законы I, 5, 630a) называет Феогнида гражданином Сицилийских Мегар. Немецкий ученый Ю. Белох указывает, что и в самих стихотворениях Феогнида можно найти основания для такого утверждения; так и Феогнид и его любимец Кирн называются в элегиях "всадниками", а в Нисейских Мегарах в то время, к которому относится жизнь Феогнида, не было сословия всадников.[1] Но с таким выводом нельзя согласовать того места в стихах Феогнида, где он говорит о своих путешествиях, о том, что он побывал и в Сицилии, и на богатой виноградом Эвбее, и в славной Спарте, - везде его принимали радушно, но он нигде не находил отрады, потому что нет ничего дороже родины (ст 783 сл.). Из этих слов ясно, что Сицилия не была его родиной. Упоминание о том, что Феогнид и Кирн были "всадниками" (ἱππεῖς), указывает не на их военную службу в коннице, а на их классовое положение, на то, что они принадлежали к аристократии. Аналогичное явление видим на острове Эвбее, где высший класс назывался всадниками, хотя конницы на Эвбее не было.
Отразившиеся в стихотворениях Феогнида исторические события также указывают на Мегары Нисейские. В VI веке до н. а. в Мегарах Нисейских велась упорная борьба между аристократами и народной партией. Успех переходил то на одну, то на другую сторону.
Феогнид принадлежал к аристократической партии, называвшей себя "хорошими людьми" (ἀγαθοί) в противоположность народу, который эта партия называла "дурным" (κακοί), Феогнид был участником классовой борьбы, свидетелем успеха аристократической партии и ее падения. Он потерял в это время свое имущество и должен был странствовать по чужим краям. Когда успех снова перешел на сторону аристократов, Феогнид возвратился на родину, но своего имущества не получил обратно. Эта борьба ярко отразилась в стихотворениях Феогнида. В них видны следы пережитых им превратностей и отражение той ненависти, которую он питал к мегарской народной партии. Вот в каких страстных словах выразилась его злоба (847 сл.):

Крепко пятою топчи пустодушный народ, беспощадно
Острою палкой коли, тяжким ярмом придави!
(Перев. В. В. Вересаева)

Дошедший до нас сборник элегий Феогнида разделяется на две части. Одна из них заключает в себе 1230 стихов, содержащих наставления любимцу Феогнида юноше Кирну; другая, гораздо меньшая по размерам (159 стихов), носит эротический характер. Обе части страдают отсутствием связи между отдельными звеньями. Часто встречается резкий переход от одной мысли к другой, ничем не связанной с предыдущей. Непоследовательность зависит от того, что помещенные в сборнике стихотворения Феогнида дошли до нас не в таком виде, в каком они были созданы поэтов. Это не цельные стихотворения, а фрагменты их, расположенные без логической последовательности. Очень трудно проследить принципы, которыми руководился составитель этого сборника при распределении отдельных элегий. И. Зитцлер в "Prolegomena" к изданию Феогнида доказывает, что при соединении отдельных частей составитель сборника в некоторых случаях руководился мотивом сходства между мыслями и даже отдельными словами, а в других - мотивом контраста. По мнению Зитцлера, основой для распределения отдельных элегий Феогнида служила ассоциация представлений.[2]
Действительно, в стихотворениях Феогнида нередко встречаются сходство или контраст между мыслями или отдельными выражениями, находящимися близко одно от другого. Но этим еще не исчерпываются все принципы распределения стихов в сборнике элегий Феогнида. В некоторых случаях замечается связь не внутренняя, а чисто внешняя, формальная. Иногда связью служит только одна буква: например, в ст. 619-624 каждое двустишие начинается буквой π.
Дробление сборника стихотворений Феогнида на отдельные части так велико, что один из исследователей этого поэта, Карл Мюллер, разделил первую книгу его стихов (ст. 1-1230) на 350 частей.[3] Необходимо обратить внимание и на то, что в этот сборник вошло много стихов, принадлежащих другим поэтам. Тут находим стихи Тиртея (935-938), Мимнерма (793, 796) и особенно много стихов Солона (227-232, 315- 318, 585-590, 719-728, 1250-1254). Некоторые ученые указывают здесь еще стихи Архилоха, Фалеса, Хилона и других поэтов, но это только догадки. Во всяком случае, несомненно принадлежащими Феогниду можно считать только те стихи, в которых упоминается имя Кирна или которые имеют отношение к этой личности, хотя и тут можно в некоторых случаях предполагать подделку стихов в духе Феогнида. Сам Феогнид смотрел на имя Кирна как на печать, которая будет лежать на его стихах и охранять их от похищения (ст. 19 сл.):

Кирн! Мои поученья тебе да отмечены будут
Прочно печатью моей. Их не украдет никто.
Худшим никто не подменит хорошего, что написал я.
Будут везде говорить: "это сказал Феогнид,
Славный повсюду меж всеми людьми Феогнид из Мегары".
(Перев. В. В. Вересаева)

Изложение содержания гномологии Феогнида очень трудно вследствие отсутствия логической связи между отдельными частями. Поэтому мы остановимся только на важнейших мыслях Феогнида, на характерных чертах его элегий.
Сборник стихотворений Феогнида посвящен любимцу поэта Кирну, сыну Полипая. Поэт обращается здесь к Кирну с различными наставлениями. Он советует ему избегать общества дурных людей и стремиться к общению только с хорошими людьми, потому что окружающая среда оказывает на человека сильное влияние. От дурных людей можно научиться только дурному.[4] Феогнид старается развить в своем любимце осторожность и недоверие к людям. Он указывает на то, что немногие люди способны хранить вверенные им тайны, поэтому не следует вполне доверять даже друзьям. Эта осторожность тем более необходима, что узнать человека трудно. В несчастьи нельзя полагаться даже на родственников. Когда с человеком случится беда, то даже ближайшие родные отказывают ему в поддержке. Вследствие того, что так трудно завязывать дружеские связи, следует дорожить друзьями и не прерывать добрых отношений из-за мелочей (ст. 323 сл.). Согласие не может постоянно царить среди людей, размолвки вполне естественны, потому что человеку свойственно ошибаться. Дружеские связи должны быть крепки. Нужно помогать друзьям в беде. "Пусть на меня падет небо с высоты, если я не буду помогать тем, кто меня любит, а врагам причинять горе и всякие беды", - говорит поэт (ст. 869 сл.).
Феогнид нередко напоминает Кирну о том, что необходимо быть скромным и благоразумным. "Благоразумие - дар богов, и счастлив тот, кто им обладает". Богам Феогнид приписывает высшее могущество и полное управление миром и людьми. Никто не виновен в своих несчастьях, никто не создает сам себе счастья: все это посылают боги. Человек не знает, каковы будут плоды его трудов; он часто думает, что дело выйдет хорошо, а выходит плохо, и наоборот. Никому не дается то, чего он желает. Люди ничего не знают, их замыслы тщетны: всем управляют боги (ст. 133 сл.).
Но вера в богов не отличалась у Феогнида большой устойчивостью. В другом месте его элегии говорится: "Милый Зевс, ты управляешь всем и имеешь великую силу, ты прекрасно знаешь душу каждого человека, и власть твоя выше всего. Как же ты можешь ставить наравне негодных и справедливых людей?" (ст. 373-376). В этих словах явно выражается сомнение Феогнида если не в силе богов, то в их справедливости, а справедливость он считает обязательной и для человека (ст. 155-155). Еще резче колеблет он авторитет богов в другом отрывке:

Или еще, о владыка богов, справедливо ли это,
Что справедливейший муж, чуждый неправедных дел,
Не совершивший греха и обманчивых клятв не дававший.
Должен так часто терпеть незаслуженную скорбь?
Кто же, о кто же из смертных, взирая на все это, сможет
Вечных богов почитать?
(Ст. 743-748. Перев. В. В. Вересаева)

Так же неустойчивы представления Феогнида о судьбе. Он то считает ее непреодолимой, то внушает Кирну мысль о смелой борьбе с бедствиями (ст. 357-358).
В стихотворениях Феогнида ярко отразилась современная ему жизнь. Часто говорит поэт о жажде богатства, видимо охватившей в его время многих его сограждан. Многие, по видимому, стремились к богатству путем неправды и преступлений. Поэт с упреком говорит (ст. 145-146):

Лучше прожить с невеликим достатком, блюдя благочестье,
Чем достояньем большим несправедливо владеть.
(Перев. В. В Вересаева)

В стихах Феогнида мы находим и характеристику деятельности в Мегарах народных вождей, которых он ставит очень невысоко. Поэт говорит, что вследствие их тупоумия государство часто садилось на мель, подобно кораблю, направленному неопытной рукой. Как аристократ, с глубокой враждой относившийся к народу, Феогнид резко осуждает смешанные браки между лицами, принадлежащими к различным классам. Он говорит (ст. 183-189):

Кирн, выбираем себе лошадей мы, ослов и баранов
Доброй породы, следим, чтобы давали приплод
Лучшие пары. А замуж ничуть не колеблется лучший
Низкую женщину брать, - только б с деньгами была!
Женщина также охотно выходит за низкого мужа, -
Был бы богат! Для нее это важнее всего.
Деньги в почете всеобщем. Богатство смешало породы.
(Перев. В. В. Вересаева)

Феогнид касается в стихотворениях и своей частной жизни, полной страданий и превратностей судьбы. Его сильно тяготит бедность. "Тяжкая нищета, что ты сидишь на моих плечах! - говорит поэт. - Ты изводишь мое тело и мой рассудок и учишь меня совершать против воли много позорных дел" (ст. 649 сл).[5] В одну из тяжелых минут жизни у Феогнида вырвались грустные стихи (425-426):

Лучшая доля для смертных- на свет никогда не родиться
И никогда не видать яркого солнца лучей.
(Перев. В. В. Вересаева)

Но не всегда Феогнид так мрачно смотрел на свою жизнь. Он находил утешение в поэзии, в своих стихах, которым придавал большое значение, и верил, что его заветы не умрут вместе с ним, а прославят не только его, но и Кирна. Феогнид говорит Кирну (ст. 237-252):

Дал я крылья тебе, и на них высоко и свободно
Ты полетишь над землей и над простором морей,
Будешь присутствовать ты на пирах и на празднествах пышных.
Славное имя твое будет у всех на устах.
Милые юноши в пышных нарядах красиво и звонко
Будут под звуки тебя маленьких флейт воспевать,
Ясно звучащих. Когда же сойдешь ты в жилище Аида,
В мрачные недра земли, полные стонов и слез, -
Слава твоя не исчезнет, о Кирн, и по смерти, но вечно
В памяти будет людской имя храниться твое.
Ты по Элладе по всей пронесешься, бесплодное море,
Полное рыб, перейдешь, все острова посетишь.
И не на спинах коней ты поедешь, - фиалковенчанных
Муз сладкогласных дары всюду тебя понесут.
Всем, кому дороги песни, кому они дороги будут,
Будешь знаком ты, пока солнце стоит и земля.
(Перев. В. В. Вересаева)

Мы видим, как разнообразно содержание сборника стихотворений Феогнида. В наставлениях Кирну он касался многих вопросов, многих сторон жизни, но преобладающим мотивом у него являются вопросы политического и классового характера. Феогнид - яркий представитель аристократической партии в Мегарах середины VI века до н. э. Он презирает и страстно ненавидит мегарский народ; сильнейшим желанием его является "испить черной крови врагов".
К сборнику элегий, посвященных Кирну, в одной рукописи, содержащей стихотворения Феогнида (Codex Mutinensis X века), присоединено начало второго сборника стихотворений эротического характера, под названием Παιδικά, Этот сборник начинается воззванием к Эроту, богу любви, который погубил город Илион (Трою), погубил и славных героев, великого Тезея и доблестного Аякса, сына Оилеева. Сборник этот по своему содержанию очень циничен. По всей вероятности, он не принадлежит Феогниду; несомненно только, что до IV века н. э. этих стихотворений ему не приписывали. Это видно из того, что император Юлиан (361-363), сопоставляя некоторых языческих учителей нравственности, в том числе и Феогнида, с Сололоном, считает их выше последнего по чистоте нравственного учения. Кирилл в полемике с Юлианом признает произведения Феогнида настолько изящными и отличающимися такой нравственной высотой, что няня может дать прочесть их своему питомцу, а учитель - своему юному ученику. Несомненно, Кирилл не сделал бы этой уступки Юлиану, если бы в то время Παιδικά приписывались Феогниду. Ясно, что эти стихотворения были внесены в феогнидовский сборник уже после IV века н. э. Но некоторые стихи, входящие теперь в Παιδικά, принадлежат очень древним поэтам. На одной вазе, относящейся к V веку до н. э., изображен бородатый мужчина, декламирующий, как видно из надписи, стих ὦ παίδων κάλλιστε, входящий в состав второго феогнидовского сборника.[6]
Возникает вопрос, как был составлен феогнидовский сборник. Основой для него послужили сборники подложных стихотворений Феогнида, составлявшиеся в Афинах для школьного употребления. Дошедший до нас сборник элегий Феогнида носит следы различных переделок и вставок, но уже к V веку н. э. он имел тот же состав, что и теперь. Об этом свидетельствуют цитаты, приведенные С то Се ем. Было высказано мнение, что дошедший до нас сборник стихотворений Феогнида составлен в середине V века до н. э.[7] Но время его составления едва ли можно определить даже приблизительно. Несомненно только то, что он составлен из различных элегий. В основу сборника вошли подлинные стихотворения Феогнида, но к ним присоединены стихи различных элегиков и в полном и в измененном виде.
Элегии Феогнида пользовались в древности большой любовью и были широко распространены. О них упоминают Платон, Аристофан, Аристотель, Плутарх, Афиней и другие авторы. Об этом поэте не забыли и в византийское время, как видно из сохранившихся упоминаний о нем у Стобея и Свиды. Изречения Феогнида дали богатый материал собирателям греческих пословиц. Извлечения из его наставлений Кирну были сделаны уже в V веке до н. э. для школьного употребления.
Знакомство с Феогнидом замечается и в римской литературе в стихах Овидия и Горация. Мотив бессмертия в памяти потомства, - бессмертия, которое дает поэт (ст. 237-252), - заимствован у Феогнида Горацием и художественно развит в применении к самому себе в двадцатой оде кн. II, а затем в его известном стихотворении "Памятник", а чрез Горация отразился и в "Памятнике," Пушкина.

---

[1] J. Beloch, Zur Geschichte der älteren griechischen Lyrik (Rh. Mus., 1895 стр, 250 сл.).
[2] Theognidis reliquiae. Edidit J. Sitzler. Гейдельберг, 1880.
[3] C. Müller, De scriptis Theognideis, Иена, 1877, стр. 30.
[4] Нужно помнить, что слова „хороший“, „дурной“ имеют у Феогнида не моральное, а классовое значение.
[5] Ср. стт. 173—178; 351—354.
[6] Mitt. d. Deutsch. Arch. Instit., т. IX, Табл. I.
[7] Rh. Mus., т. XXII, стр. 177 сл.