Об охоте

Κυνηγετικός

Автор: 
Переводчик: 

Это очередной перевод с английского. Оригинал доступен, благодаря замечательному сервису Google Books по адресу
Сочинение сие отличается простым и ясным языком (не знаю, чья заслуга в этом больше: самого Арриана или автора английского перевода). Сложностей с пониманием текста практически не было, но присутствовали сложности терминологические. Так слово hare–finder (буквально — «зайцеискатель») означает человека, который рано утром выходит на поле охоты и ищет заячьи норы, о которых сообщает охотникам. Среди русских охотничьих терминов я ничего похожего не нашел. Слово это, кстати, встречается у Шекспира, но переведено просто как «охотник на зайцев».
Слово evanid в обычных словарях найти мне не удалось. Лишь словарь Webster дает определение этому слову как нечто, имеющему тенденцию к исчезновению. К счастью, сам строй фразы, подсказал мне подходящее значение.
Вот собственно и все сложности, с которыми мне пришлось столкнуться. Многословные примечания и комментарии, а также объемные вступительная статья и приложение не переведены. Но и без них текст весьма любопытен и достоин прочтения.

Об охоте./ On coursing.



I. О преимуществах, которые получает человечество от охоты, и о заботе богов о тех, кто был обучен этому Хироном, и об их почетной известности по всей Греции, рассказал Ксенофонт, сын Грилла.

I. The advantages that accrue to mankind from hunting, and the regard of the Gods for those instructed in it by Chiron, and their honourable distinction throughout Greece, have been related by Xenophon, the son of Gryllus.

Он указал на сходство между псовой охотой и военной наукой, а также возраст, телосложение, и склад ума, которые существенны для вхождения в охоту; - дал описание малых сетей, обкладов, и тропников, какие например, необходимо приготовить — способы установки ловушек для животных, которые могут быть пойманы ими, — естественная история зайцев, их питание, преследование, порядок и способ их поиска, — какие собаки искусны чутьем, обычные их несовершенства, — и как, по их облику и работе, каждое из них может быть установлено. Также он оставил некоторые замечания об охоте на кабана, оленя, медведя и льва, как эти животные могут быть пойманы хитростью и уловкой.

He has pointed out the similitude between Cynegetical and Military science; and the age, constitution, and frame of mind, that essentially qualify for entering on the chase;—has given a description of puree–nets, hayes, and road–nets, such as are, necessary to be prepared—the mode of fixing snares for animals that may be entrapped —the natural history of hares, their food, haunts, forms, and the method of searching for them—what dogs are clever at scenting, Mid what faulty— and how, by their shape and work, each may be ascertained. Some few remarks are also left by him on the boar–hunt, the stag, bear, and lion chases—how these animals may be taken by cunning and stratagem.

Упущения его труда (которые не кажутся мне возникшими вследствие небрежности, но от незнания кельтской породы собак, а также скифских и африканских лошадей) я постараюсь пополнить: будучи двойным тезкой и согражданином, сам занимаясь подобным как охотник, военачальник, и философ — пишущий по тому же побуждению, что действовало на него, когда он задумал исправить несовершенства труда Симона по верховой езде, и не из соперничества с его автором, но из убеждения, что его труд будут полезен для человечества.

The omissions of his work (which do not appear to me to have arisen from negligence, but from ignorance of the Celtic breed of dogs, and the Scythian and African horses,) I shall endeavour to fill up: being bis namesake and fellow–citizen, of similar pursuits with himself, as a sportsman, a general, and a philosopher —writing under the same feeling that actuated him, when he thought fit to amend the imperfections of Simon's work on horsemanship; not out of rivalry with its author, but from a conviction that his labours would be useful to mankind.

II. На мой взгляд, не требуется доказательств того, что Ксенофонт не знал о кельтской породе собак вследствие того, что народы, населяющие эту часть Европы были неизвестны, за исключением части Италии, занятой греками, и тех, с кем они имели торговые сношения по морю. И то, что он не был знаком с любой другой породой собак, напоминающей кельтскую в смысле быстроты, видно из этих слов: — «всякий заяц», говорит он, «пойманный собаками, становится их добычей, из–за отклонения от природного облика животного, или случайно». Ныне, если бы он был знаком с кельтской породой, я думаю, что он сделал бы то же самое замечание о собаках, «всякого зайца, которого собаки не догнали, они не поймали его из–за отклонений от своено природного облика, или из–за случайных обстоятельств». Ибо несомненно, что когда борзые находятся в хорошем состоянии и полны отваги, заяц не может спастись от них; исключая местность, представляющую некие препятствия, либо укрытия, чтобы затаиться, или пустая глубокая нора, чтобы прервать погоню, или канава, позволяющая спастись пока он находится вне поля зрения собак.

II. In my opinion no proof is required that Xenophon was ignorant of the Celtic breed of dogs, beyond this : that the nations inhabiting that district of Europe were unknown except the parts of Italy occupied by the Greeks, and those with whom they had commercial intercourse by sea. And that he was unacquainted with any other breed of dogs, resembling the Celtic in point of swiftness, is evident from these words: — «whatever hares," he says, «are caught by dogs, become their prey, contrary to the natural shape of the animal, or accidentally.» Now, if he had been acquainted with the Celtic breed, I think he would have made the very same remark on the dogs; «whatever hares the dogs do not catch at speed, they fail of catching in contradiction of their shape, or from some accidental circumstance.» For assuredly when greyhounds are in good condition, and of high courage, no hare can escape them; unless the country present some obstacles, either a covert to conceal her, or a hollow deep pit to break off the course, or a ditch to favour her escape while out of sight of the dogs.

К незнанию, на мой взгляд, следует отнести длину его наставления по загону зайца в сети, и если он минует их — преследование и добыча его по запаху пока она не будет взят, наконец, совершенно измученный. Но он нигде не сказал, что или быстрые собаки вполне заменяют охотнику необходимость иметь сети, или он охотится по запаху оставленому пробежавшим зайцем. На самом деле, он описал только способ охоты, применяемый карийцами и критянами.

To this ignorance, in my opinion, is to be attributed the length of his instructions on driving the hare into nets, and if she pass them, pursuing and recovering her by scent, till she be taken, at last, completely tired out. But he has no where said either that fleet dogs altogether supersede the necessity of a sportsman having nets, or of his hunting by scent after the hare has escaped them. Indeed he has described only the mode of hunting which is practised by the Carians and Cretans.

III. Но такая охота как кельтская, ради спортивного удовольствия, а не в качестве средства к существованию, никогда не использует сетей. И все же они имеют различных собак, не менее способных при охоте по запаху, чем карийские и критские, но в облике жалких зверей. При погоне они подают голос со звонким воем, подобном тявканью карийцев, но более страстном, когда они чуют запах. Иногда, действительно, они радуются так неистово, даже на остывшем следе, что я оцениваю по их неумеренному лаю, — точно также на всякий запах, будь то исходящий от зайцей норы, или от бегущего. Преследуя и захватывая зайца, когда он вспугнут, они не уступают карийцам или критянам, кроме как только в скорости.

III. But such of the Celts as hunt for the beauty of the sport, and not as a means of livelihood, never make use of nets. And yet they have a variety of dog not less clever at hunting on scent than the Carian and Cretan, but in shape sorry brutes. In pursuit these give tongue with a clanging howl like the yelping Carians, but are more eager, when they catch the scent. Sometimes, indeed, they gladden so outrageously, even on a stale trail, that I have rated them for their excessive barking, — alike on every scent, whether it be of the hare going to form, or at speed. In pursuing and recovering her, when started, they are not inferior to the Carians or Cretans, save in the one point of speed.

Это хорошая охота, если они убивают, то одного зайца в зимний сезон, так много времени для отдыха они дают зайцу при погоне; разве что, будучи напуган, его разум возбуждается от шума стаи и он становится легкой добычей.

It is good sport, if they kill but a single hare in the winter season, so much resting–time do they give her in the chase; unless, indeed, by being frightened out of her wits at the tumultuous uproar of the pack, she become an easy prey.

Эти собаки называются сегусианскими, получив свое имя от кельтского народа, среди которого, я полагаю, они первоначально разводились, и стали известны. Но все, что можно сказать о них, вполне ожидаемо у старшего Ксенофонта. Ибо их повадки ничем не отличаются от прочих ни в момент поиска, ни в охотничьих уловках; - не имеют особенностей, кроме наклонностей, что были сказаны об их облике, который я кратко охарактеризую, исключая только что сказанное, что они мохнатые и уродливые, и которые наиболее породисты — наиболее отвратительны. Так что сравнение их с попрошайками на дороге пользуется популярностью среди кельтов. Ибо их голос грустный и жалкий; и они не лают на запах своей добычи страстно и дико, но как бы жалобно ноют затем.

These dogs are called Segusians, deriving their name from a Celtic people, amongst whom, I suppose, they were first bred, and held in repute. But all that can be said about them has been anticipated by the elder Xenophon. For they manifest nothing different from others in their mode of finding, or hunting their game ; —having no peculiarity, unless one were inclined to speak of their shape, which I scarce think worth while, except merely to say, that they are shaggy and ugly; and such as are most high–bred are most unsightly. So that the comparison of them to mendicants on the highways is popular with the Celts. For their voice is dolorous and pitiful; and they do not bark on scent of their game, as if eager and savage, but as if plaintively whining after it.

Об этом, пожалуй, я не думаю, что любая памятная вещь может быть записана. Но быстроногих кельтских собак называют в кельтском языке οὐέρτραγοι, — не выводя их имя от какой–либо определенной нации, как критских, карийских, или спартанских собак, но, как некоторых критян называют διάπονοι за усердие в работе, ἰταμαὶ за их чутье, а помеси от них соединяют оба качества, так и эти кельтские собаки получили имя от своей быстроты. Телосложением, наиболее породистые являют чудо красоты, — их глаза, их шерсть, их цвет, и телесный облик в целом. Такая яркость лоска бывает вокруг пестрых пятен, а те, что одноцветные, каждая искрится одинаковым оттенком, представляя самое восхитительное зрелище для ценителя охоты с гончими.

About these, then, I do not think any thing memorable can be written. But the swift–footed Celtic hounds are called in the Celtic tongue οὐέρτραγοι; — not deriving their name from any particular nation, like the Cretan, Carian, or Spartan dogs: but, as some of the Cretans are name διάπονοι from working hard, ἰταμαὶ from their keenness, and mongrels from their being compounded of both; so these Celts are named from their swiftness. In figure, the most high–bred are a prodigy of beauty; — their eyes, their hair, their colour, and bodily shape throughout. Such brilliancy of gloss is there about the spottiness of the parti–coloured, and in those of uniform colour each glistening over the sameness of tint, as to afford a most delightful spectacle to an amateur of coursing.

IV. Я укажу признаки быстрой и хорошей породистой борзой, и уделю внимание тем признакам, по которым непородистую и медленную собаку можно отличить от них.

IV. I will specify the indications of speed and good breeding in greyhounds, and by attention to what points ill–bred and slow ones may be distinguished from them.

На первом месте должна быть протяженность от головы до хвоста, ибо в каждой породе собак, вы найдете, подумав, что ни какая другая особенность так не свидетельствует о скорости и хорошей породе как длина, а с другой стороны, нет такого знака медлительности и вырождения, как короткое тело. Так что я видел собак даже с множеством других недостатков, которые были, за счет своей длины, быстры и очень отважны. И тем более, чем больше собаки, которые в других отношениях равны, показывают более высокие качества, чем мелкие по причине размера. Но те большие собаки плохи, чьи конечности расслаблены и лишены симметрии; будучи в самом деле, когда выглядят так, хуже, чем маленькие собаки, с равными долями других недостатков связанных с ними.

In the first place, let them be lengthy from head to tail; for in every variety of dog, you will find, on reflection, no one point so indicative of speed and good breeding as length; and on the other hand, no such mark of slowness and degeneracy as shortness. So that I have even seen dogs with numerous other faults, that have been, on account of their length, both swift and high–couraged. And farther, the larger dogs, when in other respects equal, show higher breeding than small ones on the very score of size. But those large dogs are bad, whose limbs are unknit, and destitute of symmetry; being indeed, when so formed, worse than small dogs, with an equal share of other faults attached to them.

Ваши борзые должны иметь легкую и четко выраженную голову; крючковатый или плоский нос — это не имеет большого значения: и не очень важно имеет ли нижняя часть лба выпуклые мышцы. Плохи только те тяжелоголовые, с толстыми ноздрями, с тупым окончанием вместо заостренного. Именно такова наилучшая голова гончей. Их глаза должны быть большими, приподнятыми, чистыми, с ярким блеском. Лучше глаза рыжие, и сверкающие подобно молнии, похожие на глаза леопардов, львов, или рысей. Следующие глаза черные, если они широко открыты и зловеще выглядят, и в последнюю очередь, серые: они не считаются плохими, и ни свидетельствуют о негодности собаки, если они ясны и выглядят свирепо.

Your greyhounds should have light and well–articulated heads; whether hooked or flat nosed is not of much consequence: nor does it greatly matter whether the parts beneath the forehead be protuberant with muscle. They are alone bad which are heavy–headed, having thick nostrils, with a blunt instead of a pointed termination. Such then are well–headed hounds. Their eyes should be large, up–raised, clear, strikingly bright. The best look fiery, and flash like lightning, resembling those of leopards, lions, or lynxes. Next to these are black eyes, provided they are wide–open and grim–looking; and last of all, grey: nor are these to be considered bad, nor indicative of bad dogs, provided they are clear, and have a savage look.

V. Для себя я выкормил борзую, чьи глаза серее серого; быстрый, трудолюбивый, отважный, крепконогий пес, и, в расцвете сил, добывал всякий раз до четырех зайцев. Он, кроме того, (когда я пишу жти строки, он все еще жив), самый нежный, и искренне привязанный, и никогда прежде никакая другая собака не была так привязана ко мне, и моему другу и товарищу–охотнику, Мегиллу. Ибо, фактически не занятый в преследовании, он никогда не отдалялся от одного или другого из нас. Но пока я дома, он остается внутри, у меня под боком, сопровождает меня повсюду, следует за мной в гимназий, и, пока я тренируюсь, садит возле меня. По возвращении он бежит впереди меня, часто оглядываясь назад, чтобы убедиться, не свернул ли я где–либо с дороги, и как только он ловит мой взгляд, с выражением радости снова рысью бежит впереди меня. Если я выхожу по какому–либо служебному делу, он остается с моим другом, и делает то же самое по отношению к нему. Он является постоянным спутником каким бы больным не был, и если он не видел кого–либо из нас лишь короткое время, он неоднократно прыгает, приветствуя таким способом, и радостно лает, как бы здороваясь с нами. Во время еды он похлопывает сначала одной ногой, а затем другой, чтобы дать нам знать, что он должен получить свою долю пищи. У него также много оттенков голоса — больше, чем я когда–либо знал у любой другой собаки, — показывая, на своем родном языке, что он хочет.

V. For I have myself bred up a hound whose eyes are the greyest of the grey; a swift, hard–working, courageous, sound–footed dog, and, in his prime, a match, at any time, for four hares. He is, moreover, (for while I am writing, he is yet alive), most gentle, and kindly–affectioned; and never before had any dog such regard for myself, and friend and fellow–sportsman, Megillus. For when not actually engaged in coursing, he is never away from one or other of us. But while I am at home he remains within, by my side, accompanies me on going abroad, follows me to the gymnasium, and, while I am taking exercise, sits down by me. On my return he runs before me, often looking back to see whether I had turned any where out of the road ; and as soon as he catches sight of me, showing symptoms of joy, and again trotting on before me. If I am going out on any government business, he remains with my friend, and does exactly the same towards him. He is the constant companion of whichever may be sick ; and if he has not seen either of us for only a short time, he jumps up repeatedly by way of salutation, and barks with joy, as a greeting to us. At meals he pats us first with one foot and then with the other, to put us in mind that he is to have his share of food. He has also many tones of speech — more than I ever knew in any other dog—pointing out, in his own language, whatever he wants.

В щенячьем возрасте, будучи побит кнутом кем–нибудь, в тот же день, словно забыв кнут, он приходил к говорящему сжавшись и умоляюще, приближая рот к человеку словно для поцелуя, и прыгая, будет висеть на его шее, и не отпускать его, пока тот не умерит своих гневных угроз.

Having been beaten, when a puppy, with a whip, if any one, even at this day, does but mention a whip, he will come up to the speaker cowering and begging, applying his mouth to the man's as if to kiss him, and jumping up, will hang on his neck, and not let him go until he has appeased his angry threats.

Сейчас на самом деле я не думаю, что мне должно быть стыдно даже написать имя этой собаки; чтобы оно могла быть оставлено потомкам, что у Ксенофонта Афинского была борзая по имени Хорме, отличающаяся скоростью и умом, и вообще в высшей превосходная.

Now really I do not think that I should be ashamed to write even the name of this dog; that it may be left to posterity, that Xenophon the Athenian had a greyhound called Horme, of the greatest speed and intelligence, and altogether supremely excellent.

Пусть уши ваших борзых будут большими и мягкими, с тем чтобы выглядели, от их размера и мягкости, как если бы поломанными. Такие лучше: но вовсе не плохой признак, если они выглядят прямо, при условии, что они не маленькие и жесткие. Шея должна быть длинной, круглой, и гибкой, так что если вы насильно потяните собак назад за их ошейники, может показаться что она поломалась, вследствие гибкости и мягкости. Широкая грудь лучше, чем узкая. Пусть их плечи стоят широко друг от друга, не связаны между собой, но как бы свободные и независимые друг от друга, насколько это возможно — ноги круглые, прямые, и хорошо–сочлененные — бока сильные — поясница широкая, крепкая, не мясистая, но жилистая — Верхи боков свободные и гибкие — бедра широко друг от друга — низ боков впалый, — хвост тонкий, длинный, косматый, гибкий, подвижный и более заросший шерстью к кончику — бедра широкие, и твердые на ощупь: — относительно ног, если задние длиннее чем передние, борзая будет лучше бежать в гору, если передние ноги длиннее, тогда под гору, но, если они равны, собака будет работать лучше на равнине. Поскольку, однако, наиболее сложно обойти зайца на подъеме, потому что он лучше всего бежит в гору, поэтому лучшей породой собак, считаются те, чьи задние ноги длиннее передних. Круглые и сильные ноги явно лучше.

Let the ears of your greyhounds be large and soft, so as to appear, from their size and softness, as if broken. Such are best: but it is no bad indication if they appear erect, provided they are not small and stiff. The neck should be long, round, and flexible; so that if you forcibly draw the dogs backwards by their collars, it may seem to be broken, from its flexibility and softness. Broad chests are better than narrow. Let them have shoulders standing wide–apart, not tied together, but as loose, and free from each other, as possible — legs round, straight, and well–jointed — sides strong — loins broad, firm, not fleshy, but sinewy — upper flanks loose and supple — hips wide asunder — lower flanks hollow— tails fine, long, rough with hair, supple, flexible, and more hairy towards the tip — haunches sweeping, and firm to the touch : — with regard to their legs, if the hind ones are longer than the fore, the greyhound will ran best up hill; if the fore legs are longest, down hill; but if both are equal, he will run best on a flat. Since, however, it is more difficult to beat a hare on an acclivity, because she runs best up hill, those are deemed the better class of dogs, whose hind legs are longer than their fore ones. Round and strong feet are decidedly best.

VI. Окрас борзых не является чем–либо важным, и не имеет значение, если они совершенно черные, рыжие или белые; и простой, равномерный цвет, не дает оснований говорить об одичалости. Окрас, такой какой есть, должен быть ярким и чистым, а шерсть, будь то собака длинношерстная или гладкошерстная, должна быть блестящая, плотная и мягкая. Лучшие псы — крупные и хорошо совместимые вместе, и напоминающие сук в смысле гибкости, а лучшие суки, — схожие с псами по храбрости и мускулистости тела.

VI. The colour of greyhounds is not of any importance; nor does it matter if they are perfectly black, red, or white; nor is a simple, uniform colour to be suspected as ferine. The colours, such as they are, should be bright and pure ; and the hair, whether the dog be of the rough or smooth sort, should be fine, close, and soft. The best dogs are such as are large and well put together, and resemble bitches in point of suppleness; and the best bitches are such as resemble dogs in spirit, and muscularity of body.

Теперь, если кто обратит внимание на эти советы о внешности борзых, они полностью удовлетворят его, на мой взгляд, признаками хорошей породы для его псарни, и противоположными в обратном случае.

Now if any one pays attention to these hints, as to the shape of greyhounds, they will fully supply him, in my opinion, with the indications of good blood for his kennel, and the opposite of the reverse.

VII. Не должен нрав борзых дать основания уменьшить признаки хорошей и плохой породы внимательному наблюдателю. Такие собаки, в первую очередь, как ворчащие на всех людей без разбора, не принадлежат к хорошей породе. Но если вы встретите какого–либо незнакомца, и они доброжелательно его примут, это весьма благоприятный знак, нежели в противном случае.

VII. Nor will the temper of greyhounds afford fewer indications of good and bad blood to a careful observer. Such hounds, in the first place, as are crabbed to all persons alike, are not of a generous breed. But if you find any cross to strangers, and good–tempered to their feeder, it is rather a favourable sign than otherwise.

Я когда–то знал борзую, которая дома была уныла и угрюма, и не принимала никаких радостей от людей рядом с ней, но, приведенная на охоту, была безмерно рада, и выражала, ласкаясь и виляя хвостом, каждому, кто приближался к ней, что она была раздосадована тем, что не выходила из дома. Это может быть отмечено как хороший знак.

I once knew a greyhound, who was dull and sullen at home, and took no pleasure in any of the persons about him; but, «when led out hunting, was beyond measure delighted, and showed, by smiling and fawning at every body that came near him, that he was vexed at staying at home. This may be held a good sign.

Лучшие собаки, однако, в большинстве привязанны к человеку, и им знакомо человеческое одобрение. Так, другая группа, так как боится людей, и опасается шума, буйна, и часто возбуждается без причины, глупые трусливые животные. Подобно людям, которые робки и опасаются своего мнения, такие собаки никогда не могут считаться породистыми. Так же плохо, когда пара, выпущенная в поле, не возвращаются по зову своего хозяина, но скачет прочь. Если вы их зовете ласково, они не обращают внимания на вас, — если угрожающе, они держатся в стороне из страха.

The best dogs, however, are those of most attachment to man, and to whom no human countenance is strange. Such, on the other band, as are afraid of people, and astounded at noise, obstreperous, and often excited without cause, are senseless brutes of no pluck. Like men that are timid and frightened out of their wits, such dogs as these can never be deemed of generous blood. Those, too, are bad, which, when let loose from couples in a field, do not come back at the call of their keeper, but gallop away. If you call them in mildly, they pay no attention to you; — if threateningly, they keep aloof from fear.

Ибо, когда борзая скачет и бегает вокруг, она должна вернуться к своему хозяину даже без зова, — показывая, что он находится под его властью добровольно, но, если хозяин решает не брать ее, пусть она снова удаляется прочь, и снова возвращается. Такие собаки хорошо натаскиваются на голос своего хозяина, пресмыкаются перед ним, но не из страха, а из уважения к своему кормильцу, распластываясь как поклонники великого Царя. Не хороший признак для собаки стоять на месте, когда пара выпущена на открытой местности, если он случается в молодом возрасте, потому что указывает на медлительность.

For when a greyhound has had his gallop, and has run about, he ought to come back to his keeper, even without a call, — showing that he is under command at will; but, if the keeper does–not choose to take him up, let him again bound away, and again return. Such dogs are well broken in as, at the voice of their keeper, crouch before him; not from fear, but regard and respect for their feeder, cowering like the worshippers of the Great King. It is no good sign for a hound to stand still, when let out of couples on an open plain, unless he happen to be advanced in age, for it shows sluggishness.

У наиболее высоко–породистых борзых выпуклые брови, и гордый взгляд. Их походка легкая, с быстрыми шагами, на кончиках пальцев; и они ходят в бок, изогнув шею, подобно лошади.

The most high–bred greyhounds have a prominent brow, and look proud. Their tread is light, quick–stepping, on their toes; and they walk sideways, extending their necks like horses curvetting.

VIII. Некоторые борзые едят жадно, другие с деликатностью. Последний способ кормежки указывает на собаку лучшей крови, чем первый. Хорошие собаки не плохие едоки, но любят хлеб или кашу. Этот вид мучной пищи наиболее укрепляет их, и нет опасения для собак поглотить такой пищи слишком много. Я предпочитаю, однако, их склонность к достаточно сухой пище; и еще, если она будет смочена в воде, и они тем не менее будут смаковать ее, это не порок.

VIII. Some greyhounds eat voraciously, others with delicacy. The latter mode of feeding indicates a dog of better blood than the former. Good dogs are not bad feeders, but fond of bread or gruel. This kind of farinaceous food is most strengthening to them, and there is no fear of their gorging themselves too much with it. I prefer, however, their liking food quite dry; and yet, if it be. moistened with water, and they still relish it, it is no evil.

Когда собака болеет, ей поможет отвар жирного мяса, или взять поджаренную на слегка горячих углях воловью печень, и натерев ею всю, высыпать в виде крупы в отвар. Это хорошо и для щенков, чтобы укрепить их лапы, на первых порях, когда они отлученны от молока. Но молоко является лучшей пищей для подкормки щенков до девятого месяца, и даже больше; и полезным для больных и слабых, как питье и подкормка. Пост тоже полезен для больных собак.

When a dog is sick, administer the broth of fat meat to him, or having roasted a bullock's liver over some hot coals, and rubbed it abroad, sprinkle it like flour into the broth. This is good also for puppies to strengthen their limbs, when they are first weaned from milk. But milk is the best food for the support of puppies till the ninth month, and even longer; and is serviceable to the sick and delicate, both as drink and aliment. Fasting too is beneficial to a sick dog.

IX. Не существует ничего похожего на мягкую и теплую постель для борзых, но наилучше для них — спать с человеком: — так как они тем самым к нему искренне привязываются — получая удовольствие от соприкосновения с человеческим телом, и любят человека как своего сопостельника и как своего кормильца. Если какая–либо хворь поразит собаку, человек поймет это, и ночью окажет помощь, при жажде, или побуждениях какого–либо зова природы. Он также будет знать, как собака отдыхала. Ибо, если она провела бессонную ночь, или стонала часто во сне, или срыгивала что–либо из своей пищи, будет не безопасно брать ее на охоту. Все эти вещи покажет соседство собаки в постели.

IX. There is nothing like a soft and warm bed for greyhounds; but it is best for them to sleep with men: — as they become thereby affectionately attached — pleased with the contact of the human body, and as fond of their bedfellow as of their feeder. If any ailing affect the dog, the man will perceive it, and will relieve him in the night, when thirsty, or urged by any call of nature. He will also know how the dog has rested. For if he has passed a sleepless night, or groaned frequently in his sleep, or thrown up any of his food, it will not be safe to take him out coursing. All these things the dog's bedfellow will be acquainted with.

Ничего не может быть хуже для собак, чтобы спать друг с другом; и особенно, если они касаются друг друга в постели. Ибо, так как все кожные раздражения удаляются человеком, спящим с ними, поэтому, когда они спят вместе, они получают всякого рода вред для кожи от тепла и тесноты, и, как правило, полны чесотки. В этом случае можно сослаться на очень отвратительный и зловонный смрад, исходящий от псарни, где много собак ограничены вместе.

Nothing can be worse than for dogs to sleep with each other; and more especially so, if they touch one another in bed. For as all cutaneous irritation is removed by a man sleeping with them, so, when they sleep together, they generate every sort of foulness of skin by warmth and close contact, and are generally full of mange. To which cause must be referred the very offensive and pungent stench on entering a kennel where many hounds are confined together.

X. Чесание всего тела очень важно для борзой, в не меньшей степени, чем для лошади. Ибо этого способствует крепости и силе ее ног — делает шерсть мягкой, шкуру блестящей и очищает ее от всякой грязи.

X. Rubbing the whole body is of great service to the greyhound; no less than to the horse. For it is conducive to the firmness and strength of his limbs — renders his hair soft, and skin shining, and cleanses it from all foulness.

Спину и поясницу вы должны чесать правой рукой, — разместив левую под животом, чтобы собака, насильственно удерживаемая на ваших коленях, не понесла вреда. Бока должно тереть обеими руками одновременно, и бедра полностью вниз до стопы, и плечи таким же образом. Когда собаке, по всей видимости, это надоест, возьмите ее хвост, и поднимите за него, а затем проведя по хвосту рукой, отпустите собаку. Как только она окажется на свободе, она встряхнется и покажет, что довольна процедурой.

The back and loins you should rub with your right hand, — placing your left under the belly; lest the dog, being forcibly pressed down upon his knees, should suffer injury. The sides should be rubbed with both hands at once, and the haunches quite down to the feet, and the shoulders in the same way. When the dog seems to have had enough of it, lay hold of his tail, and lift him up by it; and then' having drawn it through your hand, let him go. As soon as he is at liberty, be will shake himself, and show that he is pleased with the operation.

XI. Этот пункт имеет равное значение с любым другим, то что борзые ограничиваются в течение дня; в противном случае они неизбежно станут неуправляемыми, и, всякий раз когда сажаются на ошейник, будут нетерпеливо переносить привязь, и ныть, и грызть ремни, так что даже потребуется цепь, как будто для преступника. Кроме того, собака, предоствленная сама себе вынуждена есть все, что попадется на ее пути, и, бегая все время в течение дня, теряет наивысшую свою скорость. Но, пребывая главным образом в покое, они все равно должны иметь определенное времена для прогулок.

XI. It is a point of equal importance with any other, that greyhounds be confined during the day; otherwise they will unavoidably become intractable, and, whenever fastened with a collar, will be impatient under the restraint, and whine, and gnaw the straps, so as even to require chains like malefactors. Besides, a hound that is at liberty must needs eat every thing that falls in his way; and, from running about during the day–time, lose the acme of his speed. But, though generally at rest, they should still have their appointed times for walking out.

XII. По крайней мере, четыре раза в день, берите собак из псарни на ровное и открытое место, и там дайте им волю от стаи, предоставьте самим по себе скакать и бегать. И если они имеют достаточный перерыв в охоте, делать это нужно чаще. Спускайте их парами, временно связав, так чтобы, соперничая и играя друг с другом, они могли получать удовольствие, и выполнять свою физическую подготовку вместе. Но ни в коем случае не спускайте несколько собак одновременно, так как они иногда наносят большой вред нападая друг на друга. Никогда не спускайте сильную и взрослую собаку со щенком, ибо старая собака является чрезмерно сильным и беспокойным противником для молодой, легко догоняя ее при погоне, и так же легко, убегая от нее и, оставляя позади; таким образом щенок, конечно, будет запуган и падет духом, проигрывая состязание в любом случае. Далее, тем, которые враждебны друг к другу, никогда не давайте свободы в одно и то же время, чтобы не увечили друг друга. Ибо есть собаки, также как люди, с взаимной неприязнью, а другие напротив с взаимной привязанностью. Собаки одного пола особенно враждебны друг к другу, кобели к кобелям, а суки к сукам, и это обычно по причине злобной зависти. Этим вопросам нельзя не придавать значения.

XII. Four times a day, at least, take your dogs out of kennel to a level and open field, and there loose them from couples, to empty themselves, gallop, and run about. But if they have quite ceased coursing, let it be, done more frequently. Slip them in pairs, a brace at a time, so that by contending and playing with each other, they may enjoy their pleasure, and take their exercise together. But on no account let many loose at once, as they sometimes do great mischief by falling on each other. Never slip a strong and full–grown dog with a puppy; for the old dog is an overpowering and distressing antagonist for the youngster, easily overtaking him in pursuit, and as readily running away from him, and leaving him behind ; whereby the pup must of course be cowed and die–spirited, having in either case the worst of the contest. And farther, such as are spiteful towards each other, never give these their liberty at one and the same time, lest they injure one another. For there are dogs, as well as men, with mutual antipathies, and others again with mutual attachments. Those of the same sex are particularly inimical to each other, dogs to dogs, and bitches to bitches; and this generally from spiteful jealousy. These matters are not to be made light of.

XIII. Зимой кормите своих собак только один раз в день, незадолго до вечера; потому что дни коротки, и с борзыми нужно управляться так, что если вы нуждаетесь в их услугах на охоте до позднего часа, они должны быть в состоянии выдержать необходимый пост. Но летом правильно будет дать им немного хлеба в дополнение, что они не были истощены длинным днем; и при жажде, они будут пить с меньшим ущербом после еды. Затолкать в глотку собаке кусок соленого сала также находят полезным. Но если погода будет очень жаркой, я советую вам взять яйцо в руку, открыть рот собаки, и протолкнуть яйцо вниз, чтобы она могла проглотить его залпом. Это даст достаточно пищи для собаки, укрепит ее дыхание, и утолит жажду.

XIII. In the winter season feed your dogs only once a day, a little before evening; for the days are short, and the greyhounds are to be so managed, that if you need their services for coursing till a late hour, they may be able to bear the necessary fasting. But in summer it is right to give them a little bread in addition, that they may not be exhausted by the length of the day; and if thirsty, they will drink with less detriment after having eaten. To thrust down a dog's throat a piece of salted suet is also found beneficial. But if the weather be very hot, I would have you take an egg in your hand, open your dog's mouth, and push it down, that he may swallow it at one gulp. This will be nourishment enough for him, will cherish his wind, and quench his thirst.

XIV. Вы можете часто выходить на охоту весной и осенью, присутствие собак (на охоте) в эти времена года связано с наименьшим риском — но редко летом, отдыхая, как правило, когда жара угнетает. Ибо борзые не переносят жары, и часто, при преследовании зайца изо всех сил, задыхаются от остановки дыхания. Чтобы защититься от этого, охотник должен нести с собой яйца, и давать их целиком, если дыхание его собаки будет чрезвычайно сбивчивым. Ибо ничто так хорошо не охладит, как успокоение затрудненного дыхания. Не оставляйте без внимания опасность для собак, что в этих бедственных обстоятельствах они будут пить неумеренно.

XIV. You may go out coursing frequently in spring and autumn, these seasons being attended with the least risk to your dogs — but rarely in summer, lying by, generally, when the heat is oppressive. For greyhounds are impatient of heat, and often, when pursuing a hare with all their might, have been suffocated from a stoppage of their wind. To guard against which, a courser should carry eggs with him, and administer them entire, if his hound's breathing be exceedingly distressed. For there is no better refrigerative, nothing that appeases difficulty of breathing so much. It is not unattended with danger for a dog, under these circumstances of distress, to drink immoderately.

По причинам, выше изложенным, будьте осторожны при охоте в жаркую погоду. Никогда не выходите зимой, в сильный мороз, и, ни в коем случае, когда земля сильно промерзла. Ибо собаки вредят себе при морозе, теряют свои когти, раздирают стопы лап, и если очень рьяные, даже ломают кости своих пальцев при беге с чрезмерным пылом по померзшему грунту. В то время как заяц легкий, с пушистыми и мягкими ногами, и его пробежки на морозе обходятся без травм.

For the reasons given, then, be cautious of coursing in hot weather. Never go out in winter when the cold is severe, and, on no account, when the ground is frozen hard. For dogs bruise themselves in frost, lose their nails, lacerate the soles of their feet, and if very high–couraged, break even the bones of their toes against the frozen ground from running with excessive eagerness. Whereas the hare is light, with woolly and soft feet, and trips along without injury in frost.

XV. Как бы то ни было, охотясь с борзыми не спускайте их рядом с зайцем, не больше чем пару за один раз; ибо, хотя заяц бывает удивительно быстроног, часто побеждается множеством собак, так как не может вовремя пуститься в бег из своей норы, но будет трепетать сердцем, испугавшись спущенных псов, и собаки задавят его: и таким образом, многие благородные зайцы часто подло погибали без борьбы, не показав никаких отвлекающих маневров, достойных упоминания.

XV. Whoever courses with greyhounds should neither slip them near the hare, nor more than a brace at a time; for though the hare be remarkably swift–footed, and have often beaten many dogs, yet being just started from her form, she cannot but be fluttered at heart, and terrified at the hallooing, and the hounds pressing close upon her: — and in this way, many a noble hare has often ignobly perished without an effort, showing no diversion worth mentioning.

Поэтому, позвольте зайцу выползти из норы, как будто незаметно, и восстановить ему присутствие духа. И тогда, если за ним будет погоня, он навострит уши и, выскочит из своего укрытия большими скачками, и борзые, будут прыгать так, будто они танцуют, и будут распластываться на полной скорости вслед за ним. И в это раз действительно достойное зрелище усилий, которые обязательно должны быть предоставлены этим собакам.

Let the hare, therefore, creep away from her form as if unperceived, and recover her presence of mind. And then, if she be a racer, she will prick up her ears, and bound away from her seat with long strides ; and the greyhounds, having capered about as if they were dancing, will stretch out at full speed after her. And at this time is the spectacle worthy indeed of the pains that must necessarily be bestowed on these dogs.

XVI. Сильнейшие из зайцев те, которые имеют свои норы в открытых и незащищенных местах; ибо, из смелости, они не скрывают себя, и как мне кажется, бросают вызов собакам. Во время преследования, они не бегут в лес или рощу, где бы то ни было рядом, чтобы немедленного избавиться от опасности, но долго бегут по открытой местности; и в продолжение соперничества, если они будут преследоваться медленными собаками, они умеряют свою собственную скорость в зависимости от того как их прижимают, но если их преследователи быстры, они бегут изо всех сил.

XVI. Those are the strongest hares which have their forms in open and exposed places; for, from boldness, they do not conceal themselves, but seem to me to challenge the dogs. When coursed, they do not fly to the woods or groves, however near, for immediate liberation from danger, but stretch away to the open country; and during the contest, if they are pursued by slow hounds, they moderate their own speed according as they are pressed ; but if their pursuers are fast, they run with all their might.

Часто, когда зайцы поворачивают в сторону ровного поля, если они ощущают стаю собак, следующих так близко, что те бросают тень на них, они отрываются от собак частыми петлями и поворотами, и снова направляется в лес, или туда, где они знают о положении убежища, и это следует считать доказательством того, что собака одолела зайца. Ибо охотники, по крайней мере такие, как истинные спортсмены, не берут своих собак для ловли зайцев, но для соперничества и спортивной охоты, и рады, если заяц нашел спасение; если он побежал укрыться в какие–нибудь редкие заросли, хотя охотники могут видеть его трепет и все бедствия, они отзовут своих собак, и особенно тогда, когда они работают хорошо.

Often when they have turned aside to the champaign country, if they perceive a fleet dog following so close as to overshadow them, they throw him off by frequent ricks and turns, and again make for the woods, or wherever they know of a place of refuge; and this should be deemed a proof that the dog has beaten the hare. For coursers, such at least as are true sportsmen, do not take their dogs out for the sake of catching a hare, but for the contest and sport of coursing; and are glad if the hare meet with an escape: if she fly to any thin brake for concealment, though they may see her trembling and in the utmost distress, they will call off their dogs, and more particularly so, when they have run well.

Много раз, действительно, следуя за гончими верхом на лошади, я приближался к только что пойманному зайцу, и спасал ему жизнь, а затем, забрав своих собак, и привязав их, позволял ему уйти. И если я приезжал слишком поздно, чтобы спасти его, я бил свою голову в досаде, что собаки убили столь хорошего противника.

Often, indeed, when following a course on horseback, have I come up to the hare as soon as caught, and myself saved her alive: and then, having taken away my dog, and fastened him up, allowed her to escape. And if I have arrived too late to save her, I have struck my head with sorrow, that the dogs had killed so good an antagonist.

Только по данному пункту я не могу согласиться со своим тезкой. Я действительно допускаю, что человек может забыть любой другой предмет, в который он влюблен, когда он видит обнаруженного зайца, и быстро преследует его, но видеть его взятым, я собственно, ничего приятного или поразительного не нахожу; но, скорее, неприятное, и это вовсе не может заставить нас забыть о других предметах привязанности. И все же мы не должны винить Ксенофонта, учитывая, что он не знал о борзых, если даже захват зайца являл ему великолепное зрелище.

On this point alone I cannot agree with my namesake. I allow indeed that a man may forget every other object of which he is enamoured, when he sees a hare found, and pursued at speed; but to see her taken is, I own, neither a pleasant nor striking spectacle; but disagreeable rather, and not at all likely to make us forgetful of other objects of attachment. And yet we must not blame Xenophon, considering he was ignorant of greyhounds, if even the capture of a hare appeared to him a grand sight.

Я сознаю, (даже если мои указания противоречат этому), каким сильным побуждением является натравливание собак, когда последует погоня, что даже немой может разразиться, как случилось с сыном Креза.

I am aware, (even if my instructions were opposed to it), how strong the inducement is to halloo, when following a course, and that even a dumb man might break forth, as is related of the son of Croesus.

XVII. Правильно время от времени говорить с собаками; ибо они радуются, услышав голос своего хозяина, и осознают его присутствии, и их блестящая работа не избежит его внимания, как поощрение и вознаграждение за их усилия.

XVII. It is proper sometimes to speak to the greyhounds; for they are pleased at hearing their master's voice, and have the consciousness of his presence, and of their brilliant running not escaping his notice, as an encouragement and reward for their exertions.

Нет возражений против поощрений вами своей собаки так часто, как вам нравится при первом загоне, но во втором или третьем, когда существует вероятность, что она утомлена, я думаю, что это неправильно, чтобы подгонять ее очень часто, называя по имени, чтобы из рвения, и желания угодить своему хозяину, она напрягала все свои силы, и пострадала от внутренних разрывов; несчастного случая, который был смертельным для многих чистокровных борзых. Но она должна иметь возможность замедлить свой бег, когда захочет. Ибо спор между зайцем и борзой отнюдь не равный: заяц бежит, где ему нравится, а собака преследует; заяц чередует свой курс, резко меняет его, и устремляется вперед; и сбившись, собака пробегает мимо зайца, и должна вновь напрячься после разворота, и наверстать то, что она потеряла, промахнувшись при преследовании. Кроме того, природные трудности местности больше в пользу зайцу, чем собаке — такие, как грубые и каменистые почвы, обрывы и неровности поверхности — как, потому что он легкий, так и потому, что его пушистые ноги не должны израниться на грубой почве, и еще, — необходимость спасения собственной жизни также скрывает все ощущения неудобств.

There is no objection to your cheering your hound as often as you like in his first course; but in his second or third, when it is probable that he is fagged, I think it wrong to cheer him very often by name, lest from his ardour, and desire of pleasing his master, he exert himself beyond his strength, and suffer some inward rupture; an accident which has been fatal to many a high–bred greyhound. But he should be allowed to slacken his running as he chooses. For the contest is by no means equal between the hare and greyhound: the hare runs where she likes, and the dog pursues; she shifts her course, throws him off, and darts forward ; and if thrown out, the dog is wide of the hare, and must again stretch away after her a–head, and recover what he has lost of the course by overshooting himself. Moreover, the natural difficulties of the country are more in favour of the hare, than the dog — such as rough and stony grounds, steeps and inequalities of surface—both because she is light, and because her feet, from their woolliness, are not liable to be lacerated by the roughness of the ground; and the running for her life, too, takes away all sense of difficulties.

XVIII. Когда борзая поймает зайца, или иным способом победит его в погоне, вы должны спешиться с лошади, погладить собаку рукой и хвалить ее, целуя в голову, и поглаживая уши, и говорить с ней, называя по имени — «Молодец, Кирра! " — «Молодец, Бонна!» — «Браво, мой Хорме!» — Называйте каждую собаку по имени, ибо, как и люди благородные душой, они любят, когда их хвалят: и собака, если не совсем устала, придет с радостью ласкаться к вам. В этот момент хорошим знаком будет, если она катается по земле, как, мы видим, делают лошади; ибо это показывает, что собака не утомлена погоней, и, в то же время, качание подкрепляет ее.

XVIII. When the greyhound has caught the hare, or been otherwise victorious in the course, you should dismount from your horse, pat him with your hand and praise him, kissing his head, and stroking his ears, and speaking to him by name — «Well done, Cirras!» — «Well done, Bonnas!»—" Bravo, my Horme!» — calling each hound by his name ; for, like men of generous spirit, they love to be praised: and the dog, if not quite tired out, will come up with joy to caress you. At this time, it is a good sign for him to roll himself on the ground, as we see horses do; for it shows that he is not done up with the course, and, at the same time, rolling refreshes him.

XIX. Более богатые кельты, которые живут в роскоши, охотятся следующим образом. Они посылают рано утром разведчика искать зайцев, чтобы осмотреть места, подходящие для заячьих нор; и посыльный приносит известие, если они найдены, и в каком количестве. Затем они выходят сами, и спугнув зайца, спускают собак вслед за ним, а сами следуют на коне.

XIX. The more opulent Celts, who live in luxury, course in the following manner. They send out hare–finders early in the morning to look over such places as are likely to afford hares in form; and a messenger brings word if they have found any, and what number. They then go out themselves, and having started the hare, slip the dogs after her, and follow on horseback.

ХХ. Но другие, у которых нет разведчиков, выходят верхом на лошадях, собравшись вместе крупной партией товарищей–охотников; и отправляются на подходящие пустоши, когда заяц пускается в бег, они спускают своих собак. Пока другие еще раз, дополнительные работники на охоте, отправляются вперед пешком, а если кто сопровождает их верхом на лошадях, он обязан не отставать от собак.

XX. But others, who have no hare–finders, go out on horseback, collecting a large party of fellow–sportsmen together; and coming to likely lying–ground, when a hare is started, they slip their dogs. While others again, who are more of workmen at the sport, sally forth on foot; and if any one accompanies them on horseback, it is his duty to keep up with the dogs.

Они обходят поле правильным строем, с растянутым фронтом, выстроившись в прямую линию, охватывающую определенное пространство на местности, а затем, повернув кругом, возвращаются тем же путем, держась прежнего следа, не пропуская, насколько это возможно, ни одну из вероятных лёжек.

They beat the ground in regular array, with an extended front, proceeding in a straight line to the completion of a certain extent of country; and then, wheeling about in a body, return in the same way by the side of their former track, omitting as far as possible none of the likely lying.

Но это необходимо если много собак взято в поле, которые не должны быть оставлены в беспорядке и без организованности. Ибо, когда заяц пустится наутек из своей норы, никто из людей не удержится от спуска своей собаки вслед: один из рвения позволит своей собаке бежать, а другой с перепугу и от вида спущенных псов рядом с собой, — и заяц будет пойман без борьбы в результате толчеи и столкновения собак, и вся ценность зрелища пропадает. На этот счет над охотниками должен быть назначен управляющий, который должен сопоставить собак, и отдавать приказы на поле: — если заяц пустился в ход на этой стороне, ты и ты должны спустить собак, и никто другой, но если на той стороне, ты и ты; и пусть строгое внимание будет уделено его приказам.

But it is necessary, if many dogs are taken into the field, that they should not be left at random, and without arrangement. For when the hare is started from her form, not a man would refrain from slipping his hound after her: one from eagerness to see his own dog run, and another from being startled and beside himself at the hallooing, — and the hare would be caught, in consequence of the crowd and confusion of the dogs, without a struggle, and the whole value of the spectacle destroyed. On which account a steward should be appointed over the sport, should match the dogs, and give orders to the field: — if the hare start on this side, you and you are to slip, and nobody .else ; but if on that side, you and you: and let strict attention be paid to the orders given.

XXI. Кельты иногда охотятся смешав сагасианских и быстроногих собак; и пока собаки изучают запах, они стоят поодаль с борзыми, указывая им своими руками, куда вероятнее всего заяц направит свой путь, чтобы они могли спустить их на зайца, когда он покинет укрытие. И здесь борзые отвечают той же цели, что сети у Ксенофонта. Но охота таким образом, является неправильной и путанной, и заяц, как бы ни был хорош, как правило так пугается лая ищеек, что, кроме случая если он достаточно разумен, чтобы быть способным прийти в себя, он легко ловится, будучи без ума от испуга.

XXI. The Celts sometimes course with a mixture of sagacious and swift–footed hounds; and while the dogs of scent are trying, they stand apart with the greyhounds, leading them in their hands where it is most probable the hare will direct her course, that they may slip them at her when she breaks cover. And here the greyhounds answer the same purpose as Xenophon's nets. But the courses in this way are irregular and confused, and the hare, however good, is generally so terrified at the barking of the finders, that, unless, she get far enough a–head to be able to recover herself, she is easily caught, being frightened out of her wits.

Следовательно, некто, являясь хорошим борзятником, не должен отпускать свою собаку в то время пока заяц в полном недоумении, (иначе он нарушит спортивность охоты), но должен позволить ему сделать свои первые повороты, а затем спускать собаку.

Whoever, therefore, is a good slipper, should not let go his dog while the hare is at all bewildered, (unless he would destroy the sport,) but should allow her to make her first turns, and then slip.

XXII. Будем считать незаконной травлю зайчат, и, лучше, следуя моему тезке, пощадим их для Богини. Если это возможно, в самом деле, вы должны стремиться отозвать собак со следа; хотя, будучи непокорны от голода, они с трудом контролируются, и жадно пожирают всю пойманную добычу, что вы с трудом сможете отогнать их, даже побив их палками.

XXII. Let it be deemed unlawful to slip to a young hare; but rather, in obedience to my namesake, spare such for the Goddess. If possible, indeed, you should endeavour to call off the dogs on scent; though they are with difficulty checked, being intractable from hunger, and so keen at devouring whatever prey they take, that you can scarce drive them away, even by beating them with sticks.

XXIII. Вы должны гнать оленя, или любую дичь равного размера таким же образом, спуская наиболее отважных борзых; чем животное больше, тем прогон в целом длиннее, и отнюдь не безопасно бороться с ним; в самом деле есть не малая угроза борзой быть покалеченной оленем. Но там, где равнины пригодны для верховой езды, как в Мисии, Дакии, Скифии, и Иллирии, имеется обычай гнать оленя на скифских и иллирийских лошадях; которые, хотя и медлительны при начале погони, и совершенно презренны, что касается видимости хода, с точки зрения фессалийских, сицилийских, или пелопоннеских лошадей, но держатся до последнего при самых тяжелых трудах. В таких случаях вы увидите огромную, быструю, гордого вида лошадь поникшей, а это худое и ничтожное низкорослое животное сначала пропустившим ее, затем оставившим позади, и, наконец, даже преследующий оленя гораздо дольше. Действительно оно держится до тех пор пока олень не выдохнется и не остановится, задыхаясь от усталости, тогда вы можете, если захотите, поразить его копьем в непосредственной близости, как будто связанного, или набросить аркан на шею, и увести его живым.

XXIII. You should course the stag, or any game of equal size in the same way, slipping high–couraged hounds; for the animal is large, runs a long while, and is by no means safe to contend with; indeed there is no little danger of a greyhound being destroyed by a stag. But where the plains are adapted for riding, as in Mysia, Dacia, Scythia, and Illyricum, they are in the habit of coursing deer with Scythian and Illyrian horses; which, though slow at first in pursuit, and utterly despicable, as far as appearance goes, by the side of those of Thessaly, Sicily, or Peloponnesus, hold out to the last under the most severe work. On such occasions you will see the huge, swift, proud–looking horse flagging, and this lean and scrubby little animal at first passing him, then leaving him behind, and at last even driving the stag away from him. He holds on indeed until the stag gives out and stops, gasping with distress; when you may, if you choose, spear him at close quarters as if enfettered, or throw a noose over his neck, and lead him away alive.

XXIV. В Африке есть способ охоты на ливийских лошадях, называемых номады, при которым охотники, будучи верхом, ловят не только благородных оленей и косуль, (их захватывают без особых усилий, и значение лошадей не очень важно) но и диких ослов, которые выделяются скоростью и силы сохраняют при очень долгом преследовании.

XXIV. In Africa there is a mode of coursing on Libyan horses, called Nomades, on which the sportsmen, mounted, catch not only red and roe deer, (for these are taken with little effort, and the horses are not esteemed good in consequence,) but also wild asses, which excel in speed, and power of holding out for the greatest length of course.

Ибо, когда греки шли в поход с Киром, сыном Дария, против Великого Царя, (в этой экспедиции участвовал Ксенофонт, который рассказал подробности), когда они проходили по равнинам Аравии, появились стада диких ослов, но ни одного нельзя было захватить каким–либо одним всадником, и поэтому греки преследовал их сменяя всадников на определенной дистанции; и после того как ослы продержались долгое время, несколько попались в конце концов от усталости. Таким образом, даже сам Кир, сын Великого Царя, и брат Великого Царя, не имел лошадей достаточно хороших для такой погони; но даже ливийские мальчики, некоторые восьми лет от роду, а другие не намного старше, сев верхом на своих неоседланных коней, и управляя ими хлыстом, как греки работают поводьями, упорно преследуют диких ослов в такой близкой погоне, что, наконец, они набрасывают аркан на шею и уводят ослов совершенно покорными.

For when the Greeks marched with Cyrus, the son of Darius, against the great king, (in which expedition Xenophon was engaged, who relates the circumstance,) while they were passing over the plains of Arabia, there appeared herds of wild asses, but not one could be caught by any single horseman, and therefore the Greeks pursued them with relays of horsemen at stated distances; and after the asses had held out for a long while against several, they sunk at last from fatigue. Thus even Cyrus himself, the son of the great king, and the brother of the great king, had not horses good enough for this chase; and yet the Libyan boys, some at eight years of age, and others not much older, mounted on their naked steeds, and guiding them with a switch, as the Greeks employ the rein, press these wild asses so closely in pursuit, that at last they throw a noose around their necks and lead them away quite subdued.

Таковы способы охоты принятые теми, кто имеет быстрых собак и лошадей, они никогда не заманивают животных в ловушки, сети, или силки; и, короче говоря, не применяют никаких других трюков или хитрых приспособлений, но борются с ними в бесхитростном испытании в скорости. И для меня, два зрелища представляются совсем не схожими: предыдущее представляется как воровской грабеж; последнее, ​подобно отчаянной битве с главными силами: один разряд охотников напоминает пиратов с их скрытными нападениями, в то время как другие одерживают честную победу подобно афинянам над мидийцами в морском бою при Артемисии, или при Саламине и Фиттале, или опять–так на Кипре.

Such are the methods of coursing adopted by those who have fleet hounds and horses, they neither ensnare the animals with toils, nets, or springes; nor employ, in short, any other tricks or wily inventions, but contend with them in a straight–forward trial of speed. And to me, the two spectacles appear nowise akin: the former being like thievish depredation; the latter, like a battle fought out with main strength: the one class of sportsmen resembling pirates in their clandestine attack, while the other are as openly victorious as were the Athenians over the Medes in the naval engagement at Artemisium, or at Salamis and Psyttalia, or again at Cyprus.

XXV. Что касается возраста, в котором борзые должны начинать охотиться, вы можете брать суку после одиннадцати месяцев, или, если она будет хорошо сложена и не слабоногая, вы можете выпускать зайца из своих руки перед ней в открытом поле на месяц раньше этого срока, пуская щенка рядом с зайцем, чтобы она могла насладиться зрелищем своей дичи, и, видя ее совсем близко, могла бы работать со рвением. Но вскоре спускайте на зайца другую хорошую собаку, потому что щенок не может вынести слишком долгую погоню, не сникнув от переутомления, и другая собака развернет зайца с легкостью снова и снова, заставляя бежать его в пасть щенка, тогда последнему должна быть предоставлена ​​возможность рвать его зубами, пока он не убьет его.

XXV. As to the age at which greyhounds should begin coursing, you may take a bitch out after the eleventh month; or, if she be well set, and not loose–limbed, you may let go a hare from your hand before her, in an open field, a month earlier than this, starting the pup close to the hare, that she may enjoy the sight of her game, and, by seeing it quite close, may work with eagerness. But presently slip another good dog to the hare, that the puppy may not suffer by too long a course, nor flag from over–fatigue; and the second dog turning the hare with ease again and again, will drive her into the puppy's mouth, when the latter should be allowed to tear her with her teeth till she has killed her.

Как только наступит пора для вывода вашего щенка, пусть сперва он пройдется по ухабистым дорогам; это упражнение способствует укреплению их стоп. Затем назначьте человека, который приведет их на заметное и возвышенное место, и будучи уверенным, что он не спустит щенка, когда заяц далеко впереди, и теряется из виду; (хотя Ксенофонт–старший советует этой в связи с упражнять собак в работе по запаху) ибо если вы спустите щенка борзой, не видящего свою дичь, он бегая широко, и прыгая повсюду и рядом с собой, будет сбит с толку. И затем повзрослев, если зайцу случится спастись от него, он никогда не успокоится, не вернется к своему владельцу, ни подчинится его зову, но из охотничьего азарта продолжит дико бегать, как бешеный пес, после неудачи.

As soon as the season arrives for taking out your puppies, let them be first walked over such roads as are rough ; for this exercise is conducive to forming end strengthening their feet. Then station the man who leads them upon a conspicuous and elevated spot, and be sure that he does not slip a puppy when the hare has got much a–head, and is out of sight; (notwithstanding the elder Xenophon advises it in regard to dogs that are to be practised at running on scent;) for if you slip a greyhound puppy out of sight of her game, she runs wide, and jumps about, and is beside herself and bewildered. And after she is full–grown, if a hare happen to escape her, she is never at rest, neither returning to her keeper, nor obeying his call, but, from eagerness for a course, continuing to run about wildly, like a mad dog, after nothing.

Пусть человек, который держит щенка, стоит на таком месте, как уже говорилось, скрытый из вида в пункте, где наиболее вероятно, что уставший заяц приведет погоню своими поворотами; и когда он видит его совсем утомленным, пусть спустит щенка рядом с ним, ни до, ни навстречу ему; ибо сука бросаясь прямо на него промахнется, и заяц, извернувшись, легко оставит преследующую его суку далеко позади; последняя с трудом развернется, как быстро плывущая галера, не способная легко менять галс, разве что гребля должна быть значительно замедлена, прежде чем она развернется кругом. Пусть заяц, следовательно, просто следует мимо, и затем отпускайте собаку косо вслед за ним. Кто–то должен следить быстро, как только заяц пойман, чтобы собаки не насытились его кровью. Не то, чтобы мясо зайца имеет значительную ценность для людей, охотящихся ради спортивного интереса, но это плохая вещь, — приучать борзых съедать зайца. Также, многие собаки погибли глотая с затрудненным дыханием, после долгого преследования, и умерли от удушья.

Let the man, then, that holds the puppy stand on such a spot as have stated, concealed from view at the point where it is most probable the tired hare will come in the course of her turns; and when he sees her quite weary, let him slip the puppy close to her, neither before, nor directly opposite to her; for the bitch rushing right upon her will overshoot herself, and the hare, with a wrench, easily skimming by, will of course leave the bitch far behind; the latter with difficulty turning herself, as gallies sailing briskly a–head cannot readily tack, unless the rowing be much slackened before they are brought about. Let the hare, therefore, just pass by, and then let him slip obliquely after her. Some one should follow up quickly, as soon as the hare is caught, before the dogs are gorged with her blood. Not that the flesh of a hare is to be accounted of much worth by a person who courses for the beauty of the sport; but it is a bad thing to teach a greyhound to eat a hare. Many a dog, too, has been destroyed by gorging himself while out of breath, after a long course, and has died of suffocation.

XXVI. Большинство щенков–кобелей не должны выводиться на охоту, пока они не достигли двух лет, ибо их конечности укрепляются на нужном уровне к гораздо более позднему периоду, чем у сук. Кроме того присутствует не малая опасность если брать их раньше, многие борзые бывали преждевременно уничтожены тяжелой погоней, прежде чем достигли зрелого возраста, и особенно те, что имели величайший дух и чистейшую породу; ибо под влиянием своего духа, они бегут с предельным напряжением своих сил.

XXVI. Dog–puppies most not be taken out coursing until they are two years old, for their limbs become set at a much later period than those of bitches. Besides it is attended with no little danger to take them out earlier, many a greyhound having been prematurely destroyed by a severe course before he was full–grown, and especially those of the greatest spirit and highest breeding; for, in consequence of their spirit, they run to the very utmost of their power.

Другой практический момент, обычно настойчиво рекомендованный в отношении сук, в равной степени относится к другому полу. Собак нужно удерживать от совокупления до установленного возраста; ибо семя, когда оно еще не созрело в них, как правило, слабо и ущербно, καθάπερ ἡ τὥν παίδων. Сами щенки также совершенно портятся этим, так что вы никогда в последствии не сможете после исправить ошибку. Надлежащим сроком для полового сношения является завершение третьего года.

The other practical points, already insisted on in reference to bitches, are equally to be attended to in regard to the other sex. Dogs are to be kept from copulation within the age stated; for the seed being not yet matured in them, is generally weak and evanid, καθάπερ ἡ τὥν παίδων. The puppies themselves too are so utterly ruined by it that you can never afterwards, do what you will, remedy the error. The proper and' seasonable time for sexual intercourse is from the completion of the third year.

И это должна быть устроено таким образом: — выждать благоприятную возможность когда суки имеют чистую вагинальную кровь; ибо, если она получит семян рано, оно как правило, не сохраняется, но смывается кровью, καθάπερ ταϊς γυναιξί, и вы должны здесь уделить ей особое внимание, так как только короткий промежуток времени она сохраняет свою течку, затем вагинальное кровотечение прекращается.

And it should be thus managed: — watch the opportunity of the bitch being clear of vaginal blood; for if she receive the seed before, it generally is not retained, but is washed out by the blood, καθάπερ ταϊς γυναιξί; and you must here pay her particular attention, as it is only for a short interval of time that she preserves her heat after the vaginal blood has stopped.

Для этой цели возраст суки можно считать хорошим со второго по седьмой год.

A bitch's age may be considered good for the purpose from the second to the seventh year.

XXVIII. Наилучше для кобеля и суки будет предоставить их самим себе и быть вне поля зрения в то время как они вместе. Ибо открытые и публичные совокупления, если верить охотникам, не плодовиты, но такие, что осуществляются собаками уединенно, отмечаются как удачные.

XXVIII. It is best for the dog and bitch to be shut up by themselves, and to be out of sight while together. For open and public copulations, if we may believe sportsmen, are not prolific; but such as are effected by dogs in private are reported to succeed.

Суки, после взятые под опеку, могут выводиться на прогулки, как укрепляющие их силы, но они больше не спускаются против зайца из опасения нарушений от перенапряжения и чрезмерного утомления. Пса также не следует пускать за зайцем, пока он не оправился от истощения, и подкреплять его отдыхом в течении не менее чем шестьдесят дней. После чего не будет препятствий для его участия в охоте.

Bitches, after being warded, may be led out, as walking about is conducive to their strength; but they most not be slipped again to a hare, for fear of being destroyed by overstraining or excessive fatigue. The dog likewise should not be let loose after a hare until he is recovered from his exhaustion, and invigorated by an interval of at least sixty days' rest. After which there will be no obstacle to his being coursed.

XXIX. Наиболее благоприятный срок для размножения — весна, так как температура средняя между жаркой и холодной. Зима не благоприятна для выращивания щенков, в особенности из–за недостатка молока, а летом матки страдают от сосунков. Осень хуже, чем весна по той причине, что зима задерживает рост щенков, прежде чем они полностью сформируются.

XXIX. The most favourable season for breeding is the spring of the year, as the temperature is mediate between hot and cold. Winter is not propitious for rearing puppies, more especially on account of the want of milk: and summer is distressing to the dams for suckling. Autumn is worse than spring for this reason, that the winter arrests the whelps before they are thoroughly formed.

XXX. Если вы хотите родившую суку восстановить в прежней скорости, вы не должны позволить щенкам сосать ее, кроме разве чтобы облегчить излишки молока, — а затем подложить их другим сукам, выбирая прежде всего высокопородистых: ибо молоко выродившихся дворняжек не подходит для породистых щенков. Если, однако, сама матка больше не показывает длительно пользы для охоты, лучше оставить щенков с их собственной матерью, а не передавать их приемным родителем. Ибо развитие ограничивается чужеродным уходом, (как заявлял и другой Ксенофонт), а молоко матери и дыхание заботятся о ее щенках.

XXX. If you wish a brood–bitch to recover her previous speed, you must not let her suckle her whelps, except merely to lighten any excess of milk, — and then put them to other bitches, selecting such as are well–bred: for the milk of degenerate curs is not congenial to high–bred puppies. If, however, the dam herself appear no longer serviceable for coursing, it is best to leave the whelps with their own mother, and not to put them under a foster–parent. For the growth is stinted by a stranger's nursing, (as the other Xenophon declares,) but the mother's milk and breath are cherishing to her puppies.

XXXI. Когда щенки начнут бегать, Ксенофонт правильно рекомендует кормить их молоком; ибо насыщение их тяжелой пищей искажает их ноги, и приводит к заболеваниям в их телах. А что касается названия собак короткими именами, легкими в произношении, в этом мы должны также следовать ему, ибо клички, которые он перечислил, (в отчасти придуманные другими, и некоторые его собственного творчества), искусно подобраны.

XXXI. When puppies can run about, Xenophon properly recommends that they be fed with milk ; for the filling them with heavy food distorts their legs, and occasions diseases in their bodies. And as to giving dogs short names of easy pronunciation, in this we should also attend to him; for the names which he has enumerated, (in part the invention of others, and some of his own creation), are cleverly composed.

Но если вы пока не хотите, чтобы ваши суки выкармливали каких–либо щенков, вы должны проявить максимально возможную заботу о них, пока они находятся под влиянием недомогания. Ибо, когда они перестанут кормить молоком, их соски распухнут и наполнятся молоком, и части под животом растянутся. В это время не безопасно пускать их за зайцем, — ибо их бока могут лопнуть: не позволяйте им играть с другими собаками, так как соперничество и борьба с ними ей не по силам, они могут привести к такой же опасности.

But if you do not as yet wish your bitches to breed up any puppies, you must take the greatest possible care of them while under distress in consequence. For when they have ceased to give suck, their teats become turgid and full of milk, and the parts beneath the belly distended. At which time, it is not safe to loose them after a hare, — for their flanks may be burst asunder: nor should you let them play with another dog, as, by contending and striving with him beyond their strength, they may be placed in equal danger.

Лучше дождаться когда их соски станут вялыми. И вы получите доказательства того, что безопасно брать их, когда шерсть обильно выпадает, когда вы поглаживаете своей рукой. Затем они, я думаю, освобождаются от недомогания, мучившись под действием своего молока, и готовы к охоте.

It is best to wait till their teats are become flaccid. And you will have a proof that it is safe to take them out, when the hair falls off abundantly, as you stroke it with your hand. They are then, I think, free from the distress they laboured under on account of their milk, and are ready for coursing.

XXXII. Борзая сука быстрее чем кобель, но кобель более вынослив чем сука, и, потому, что он может работать в течение всего года, является гораздо более ценным приобретением; а так как хороших сук предостаточно, но не так легко встретить всесторонне хорошего пса, последний вследствие этого ценится больше: и опять–таки, удача, если сука сохраняет свою скорость на пятый год, в то время как псы сохраняют ее даже на десятый. Именно по таким причинам, на мой взгляд, действительно хороший, высоко–породистый пес является большим сокровищем — которое выпадает далеко не на всем охотникам без покровительства некого бога. Для такого благословения, поэтому, то он должен приносить жертву Диане Венатрикс. Он должен приносить жертву, также, когда успешен в своей охоте, посвятить первые плоды своей добычи богине, и очистить своих собак и охотников, как предписано обрядом, установленным в этой местности.

XXXII. The greyhound bitch is fleeter than the dog, but the dog has more bottom than the bitch; and, because he can run through the whole year, is a much more valuable acquisition: and as good bitches abound, but it is no easy thing to meet with a thorough–good dog, the latter is on this account more precious: and again, it is fortunate if bitches preserve their speed to the fifth year, whereas dogs retain theirs even to the tenth. For all which reasons, in my opinion, a really good, high–bred dog is a great treasure — one that falls not to the lot of a courser without the favour of some god. For such a blessing, then, he should sacrifice to Diana Venatrix. He should sacrifice, too, whenever successful in his sport, dedicate the first–fruits of his spoils to the goddess, and purify his dogs and sportsmen, as regulated by the established rites of the country.

XXXIII. Некоторые кельты имеют обычай ежегодно приносить жертвы Диане, а другие учреждают сокровищницу для богини, — в которую они платят два обола за каждого пойманного зайца, — драхму за лису, (потому что это хитрый зверь и враг зайцев) - и четыре драхмы за косулю, принимая во внимание ее размеры и большое значение как дичи.

XXXIII. Some of the Celts have a custom of annually sacrificing to Diana; while others institute a treasury for the goddess, — into which they pay two oboli for every hare that is caught, — a drachma for a fox, (because he is a crafty animal, and destroy hares,) – and four drachma for a roe–deer, in consideration of his size, and greater value as game.

Когда проходит годичный цикл, по возвращении рождества Дианы казна вскрывается, и на деньги собранные от добытых жертв приобретается: или овца, или козленок, или телка, в соответствии с суммой; и затем, после этого приносится в жертву, и представляет первое подношение за их добычу к богине охоты, в соответствии со своими обрядами, они предаются, вместе с своими собаками, потворству своим желаниям и отдыху, — украшают последних в этот день гирляндами, как знак праздника в их честь.

When the year comes round, on the return of the nativity of Diana, the treasury is opened, and a victim purchased out of the money collected; either a sheep, or kid, or heifer, according to the amount of the sum: and then, after having sacrificed, and presented the first–offerings of their victims to the Goddess of the chase, according to their respective rites, they give themselves up, with their hounds, to indulgence and recreation, — crowning the latter on this day with garlands, as an indication of the festival being celebrated on their account.

XXXIV. Этому кельтскому обычай я следую со своими приятелями–охотниками, и заявляю, что ни один человек не преуспеет в своем предприятии без вмешательства богов. Для этого мореплаватели, заботясь о своей безопасности, молятся богам при подъеме на борт, и затем, избежав опасностей, приносят жертвы благодарности морским божествам: Нептуну, Амфитрите, и нереидам. Земледельцы делают то же самое Церере, ее дочери, и Вакху; ремесленники — Минерве и Вулкану, учителя — музам, Аполлону Отцу Муз, Мнемозине и Меркурию; влюбленные — Венере, Купидону, Суаде и Грациям. И, по такому же самому правилу, охотники не должны пренебрегать ни Дианой Венатрикс, ни Аполлоном, ни Паном, ни нимфами, ни Меркурием, охранитель и покровитель дорог, ни какими другими горными божествами, которые могут быть: в противном случае их занятия окажутся неудачными, их собаки получат увечья, их лошади разбегутся, а сами они будут разочарованы.

XXXIV. This Celtic custom I follow with my fellow–sportsmen, and declare no human undertaking to have a prosperous issue without the interposition of the Gods. For that Mariners, who regard their safety, supplicate the Gods at embarkation ; and, after dangers escaped, offer up sacrifices of gratitude to the sea–deities, Neptune, Amphitrite, and the Nereids. Cultivators of the soil do the same to Ceres, her daughter, and Bacchus; Artificers, to Minerva and Vulcan; Professors of instruction, to the Muses, Apollo Musagetes, Mnemosyne, and Mercury; Lovers, to Venus, Cupid, Suada, and the Graces. And, upon the same principle, Sportsmen should not be neglectful of Diana Venatrix, nor Apollo, nor Pan, nor the Nymphs, nor Mercury,' the conductor and president of the highways, nor any other mountain gods that there may be: otherwise their pursuits must turn out abortive, their dogs injured, their horses lamed, and themselves disappointed.

XXXV. И об этом Гомер свидетельствует в своей поэме. Тевкр, говорит он, лучший лучник из греков, в состязании в стрельбе только ударил тетиву, и она порвалась, потому что он не предложил обет Аполлону, но Мерион, который совсем не был лучником, воззвав к Аполлону, сбил птицу на лету.

XXXV. And of this, Homer gives evidence in his poem. Teucer, he says, the best bowman of the Greeks, in the archery–contest hit the cord only, and cut it asunder, because he had offered no vow to Apollo; but that Merion, who was no archer at all, by having invoked Apollo, struck the bird when on the wing.

Опять–таки, потомки тех, кто сражался против Фив с Полиником, захватили город,

доверяя приметам и помощи Зевса

в то время как их отцы, вовсе не уступая им в доблести, погибли перед этим, потому что не прислушались к знакам, явленных им богами.

Again, the posterity of those, who fought against Thebes with Polynices, captured the city,

To omen trusting, and the aid of Jove;

whereas their fathers, not at all inferior to them in valour, had perished before it, because they were disobedient to the signs vouchsafed to them by the Gods.

И, наконец, Гектор, не послушавший Полидама, когда тот возражал против нападения на греческий флот, (потому что троянцы не вернутся из него с честью для себя, что он заключил из (знамения) змеи, выроненной орлом) весьма скоро научился обратному на опыте, что ничего хорошего не сулит упрямство воле Божества.

And lastly, Hector, inattentive to Polydamas when he objected to an attack on the Grecian fleet, (because the Trojans would not return from it with honour to themselves, as he inferred from a serpent dropped by an eagle,) was soon afterwards taught otherwise by experience, that no good comes of being refractory towards the Deity.

Следовать этим примерам справедливо на поле охоты, как и в любой другой деятельности; начать с поклонения богам, а, после, добившись успеха, предложить благодарственные жертвы и возлияния, с благодарственными словами, венками, и гимнами, и посвятить первые плоды захваченной дичи, как победитель делает из трофеев войны.

Following these examples, it is right in field–sports, as in every thing else, to begin with adoration of the Gods; and, after having obtained success, to offer thanksgiving–sacrifices and libations, with auspicious words, and crowns, and hymns, and to dedicate the first–fruits of the captured game, as the conqueror does of the spoils of war.

Смотри также: